Золушка для Каулитцев (18+)

 » глава 9. часть 4.

***

Тома несло по волнам океана… Его покачивало на теплых и ласковых волнах, а вокруг струился и закрывал полностью обзор туман. В голове кружились обрывки мыслей, воспоминаний. Сквозь мглу иногда проступали очертания красивого лица рыжеволосой девушки. Она то смеялась, то плакала, и, казалось, вопрошала его «Как ты мог забыть?» Попытки напрячься и вспомнить приводили к шуму в голове и полной потере ориентации в пространстве. «Что ты хочешь от меня?» - вопрошал он и не получал ответа на свой вопрос. Неожиданная боль в груди чуть не пронзила его. Что-то мучило, мешало и дальше лежать спокойно, тревожило, заставляло желать что-то… но непонятно что и зачем? Том устал от постоянных попыток вспомнить, он постарался отстраниться и расслабиться, в результате лицо девушки вновь всплыло перед ним. Она смотрела на него с укоризной, а потом сказала только «Ты не помнишь никого, но тянешь меня к себе, зачем? Ты любишь мать, брата… особенно брата, вспомни!» И тут же яркой вспышкой перед его сознанием стали всплывать годы до пожара. Он вспоминал детство, счастливую семью, развод родителей и потрясение от этого, он вспомнил, как любил всегда брата, но… годах на 15-16, когда он жутко ревновал брата к наличию в его жизни Йоста, воспоминания начали расплываться, а потом и остановились совсем. Дальше вспомнить не получалось, но и этого было достаточно. Неожиданно вернувшаяся память вызвала шок, и Том впал в беспамятство, больше он не чувствовал океана, волн, только бессознательно искал руку брата, которая все время была рядом.

А Билл, вместе с Сереной и Йостом, находился в кабинете доктора, который наблюдал Тома с момента его поступления. Он внимательно следил за матерью, уж очень бледной и взволнованной она выглядела, и не замечал странного поведения Дэвида, который дергался и озирался по сторонам, как будто боялся чего-то. Наблюдения пришлось прервать, когда врач откашлялся, пытаясь привлечь к себе внимание и начал издалека.
- Можете меня называть доктор Скотт. Я хотел объяснить вам сложившуюся ситуацию. Понимаете, когда отравление угарным газом легкое, то и проблем особых не вызывает. Но при легком отравлении человек приходит в сознание сразу же, как только попадет на свежий воздух. А Том… мммм… он пришел в себя только через сутки после отравления и до сих пор находится не в очень хорошем состоянии, а анализы показало очень большое содержание СО2. В таких случаях мне приходится предупреждать родных о возможных последствиях. Самое важное – это возможные нарушения сердечной деятельности, рад сообщить вам, что это ни в коей мере не коснулось Тома. Но нарушения нервной и мозговой деятельности уже выявлены. На данный момент наблюдается небольшой тремор обеих рук и почти полная потеря памяти, вы ведь заметили?
Серена шумно выдохнула, Билл почувствовал, как его глаза неудержимо ширятся.
- Как не помнит? Совсем ничего не помнит? – ошалевшим голосом спросил он.
- Да, ничего, - кивнул доктор, - Но память восстановится, если не в полном объеме, то достаточном – это я вам обещаю, Том уже сейчас начинает вспоминать кое-какие мелочи, просто сам не осознает это. А вот с тремором хуже. Тому потребуется спокойная обстановка, свежий воздух и перемена окружения, чтоб никто не напоминал ему о том, что он забыл. Так что, через три дня, или четыре, когда мы сможем со спокойной душой выписать Тома, я хотел бы услышать от вас, что вы предполагаете делать.
Билл улыбнулся и произнес довольно.
- Я знаю, где любит находиться Том, и уж точно там никто нам не помешает. Ведь мое присутствие ему не повредит?
- Нет, нет, думаю, что ваше присутствие ему просто необходимо. Я многое слышал про феномен близнецов, так что…
- Дэвид, ты слышал? – обернулся Билл к Йосту и удивился его напряженному состоянию.
- Слышал, а что именно ты хочешь от меня?
- Обычные путевки на Мальдивы, месяца, этак, на полтора и полная отмена концертов и записей.
- Хорошо, - закивал Дэвид, - А что делать с вашей квартирой?
- Продать! – жестко заявила Серена, вызвав на себя удивленные взгляды, - Продать и подобрать в пригороде хороший дом. Тому нужен свежий воздух и спокойная обстановка, так? А ко мне вы все равно не переедете, да и какой там покой? Вон опять поклонницы ваши весь забор речевками исписали. А дом, о котором никому не будет известно, под хорошей охраной, да недалеко от города – прекрасная идея! Кроме того, Дэвид, я надеюсь, он будет достаточно вместительным, чтоб по приезде в гости мы с мужем не вызывали у мальчиков особых неудобств.
- Ох, маааа, ну ты и даешь! – восхищенно заметил Билл, - А я б о таком и не подумал даже.
- Вот-вот, вечно вы куда-то спешите, а о себе подумать и не успеваете! Все, Билли, иди к Тому, ты нужен ему сейчас, а я с Дэвидом пойду, обсужу еще кое-какие детали предстоящей покупки. Кстати, Дэвид, квартира застрахована? – дождавшись подтверждающего кивка, продолжила, - А деньги кое-какие выделите на покупку жилья для своих звезд?
Дэвид обескуражено разглядывал мать близнецов. Никогда раньше в его присутствии она не показывала своей житейской смекалки и разумности. Ведь права она, потребовав от них частичную оплату жилья, ведь именно они, послушав глупые отговорки твинсов, отозвали большую часть охраны, что делать не имели права. Вот теперь и попали в неприятную ситуацию, а уж если Том не придет в норму, то Йост не представлял, что может сделать с ними Билл, вспомнив, по каким причинам они оказались в квартире одни.
Поэтому, он соглашался на все предложения Серены, и даже предложил ей на следующий день проехаться с ним по домам, что предложат агенты. Серена благосклонно согласилась и удалилась к палате Тома. Продюсер вытер пот, выступивший на лбу, и вздохнул облегченно. Пока все еще было более-менее, а если близнецы уедут, то и вовсе будет какое-то время чудесно. Поэтому он схватил телефон и стал названивать в знакомую туристическую фирму.

Прогулка по парку развеяла Эрику, да и дети в столь теплой компании порадовали отсутствием своих обычных фокусов. Сидя на скамейке, наблюдая, как Кирилл и Елена возят близнецов на пони, Эрика полуобернулась к Тамаре и поинтересовалась.
- Ты весь день на меня странно смотришь. Ты хотела что-то у меня спросить?
- Да.
- Давай, говори уже, знаю же, что все равно не сдержишься, - улыбнулась Эрика.
- Кто был тот парень с тобой в машине?
Улыбка Эрики поблекла и пропала, она нахмурилась.
- Так и знала, что вопросов по этому поводу не избежать. Это мой новый сотрудник, который решил почему-то осчастливить меня своим присутствием. И избавиться от него раньше не могла, опасаясь обидеть, а вот когда он не уследил за Раулем…
- Почему ты отталкиваешь всех мужчин от себя, Эри? Ты отпустила Кирилла, ты попрощалась с этим, как его… Германом? Ты даже убежала от того, кого любила! И вот ты снова отталкиваешь мужчину, а уверена, что это единственно правильное и верное решение? Он за тобой ухаживает, пытается подружиться с твоими детьми, сделать тебе приятное, а ты? Эри, пора думать о будущем, ты не девочка уже, а он, возможно, является лучшим вариантом для тебя.
Эрика попыталась возразить, но Тамара закрыла ей рот своей рукой и продолжила.
- Да, я видела его жалкие попытки подражать ЕМУ. Да, я знаю, что тебя это должно жутко раздражать, но может, ты попробуешь разглядеть человека под этой маской? Ведь раз тебе уже такое удалось, может, рискнешь еще раз? Я не заставляю тебя соглашаться со мной, просто подумай над моими словами Эрика, подумай!
Эрика зажмурилась и помотала головой, нет, никто и никогда не заставит ее поменять Билла на кого-либо еще. Хотя, что значит поменять? Билл не ее и ее никогда не станет, потому что она сама этого не хочет. Так зачем она отгораживается от всех вокруг? Детям, действительно, нужен отец. А с таким, удивительно на них похожим отцом, они избегут многих лишних проблем. Господи, взмолилась она, зачем же ты посылаешь мне такие загадки? И решила подумать над этим в свободное время, а пока просто наслаждаться теплым и радостным днем и ее замечательными детьми и друзьями. Вздохнув, она открыла глаза, улыбнулась Тамаре и, подскочив, радостно рванула к остальным, которые уже решали, куда же двинуться дальше.

Билл влетел радостно в палату Тома, но, заметив, что тот спит, тихонько подошел и присел рядом, тут же схватив его за руку. Ему показалось, что Том вздохнул облегченно, но, приглядевшись, не заметил никаких изменений на спокойном лице брата. Довольный возможностью побыть с братом наедине какое-то время он начал тихонько шептать.
- Томчик, мы с тобой поедем в твое любимое место. Я сделаю все, чтоб ты вспомнил меня и остальное. Я расскажу тебе все, что знаю сам и покажу все наши записи. Я буду всегда рядом, как и раньше, и теперь буду думать только о тебе. Томше, я больше не обижу тебя, обещаю! И никто никогда не станет между нами, черт, я согласен на все, только бы вернуть самого любимого человека на свете, тебя, Том, - он поднял глаза и наткнулся на счастливый взгляд брата.
- Я верю тебе, Билл. Верю… И я… вспомнил кое-что…
- Что? – сжимая ладонь брата сильнее, взволновался Билл.
- Все, но только до нашего шестнадцатилетия.
- Жаль, - вздохнул Билл, - это еще не все, это еще так мало. Но я постараюсь, чтоб ты больше не страдал от отсутствия памяти, я буду твоей памятью – обещаю!
- Тогда скажи, - отводя глаза, пробормотал Том, - Что за рыжая девушка постоянно мне является?
Билл нахмурился и спрятал и свои глаза.
- Том, я не уверен, что это лучшая тема для разговора. Лучше бы мы оба ее забыли. Она – единственное, что когда-либо грозило разрушить наши отношения, - сумрачно произнес он, и, вскинув глаза на брата, спросил, - А ты ее совсем не помнишь?
- Только чуть-чуть лицо и имя… Эрика, ведь так?
- Да… только давай забудем… решим, что ее никогда не было в нашей жизни, а, Томше?
- Если ты так говоришь, - улыбнулся Том, - тогда я постараюсь. Я ведь теперь знаю, что важнее тебя, у меня никогда и никого не было.
- Вот и отлично! – улыбнулся наконец-то Билл, - А мы едем с тобой на Мальдивы! Причем в самое ближайшее время!
- Но почему? – удивленно спросил брат, - Ведь мы отдыхали обычно не в это время.
- Доктор нам посоветовал для тебя перемену обстановки, - ответил Билл, - Да я и сам считаю, что нам лучше побыть вдвоем, пока ты сам не решишь снова выступать… или, может, не передумаешь…
- Не передумаю! – воскликнул Том, - Я же помню, как мы начинали! И первые наши награды помню! Так что отказываться от всего я не стану…
- Я рад, брат, ты не представляешь, как я рад! – воскликнул Билл, и, потянувшись, чмокнул брата в щеку, - А теперь спи. Врачи говорят, что тебе надо как можно больше отдыхать. А я буду рядом и никуда не денусь, да позднее, может, мать заглянет.
- Хорошо, - пробормотал, закрывая глаза Том, - пусть так…
Том заснул, а Билл еще долго сидел, глядя в окно и напряженно размышляя. Ему было тяжело отказаться от Эрики, но сейчас другого выхода он не видел. Оставить ее Тому он бы не сумел, а снова приносить ему боль своими отношениями с ней, тем более! Поэтому он принял решение и будет придерживаться его до конца. «Надо будет сообщить Дэвиду, что пора прекращать ее поиски» - подумал он и незаметно для себя уснул. Во сне он видел Эрику и прощался с ней. «Теперь ты свободна, живи, как хочешь!» - произнес он сквозь сон, не ощущая, как его брат, пробудившись, пытается пальцем разгладить на его лице морщинки, как от боли. Том всерьез задумался над тем, кто же эта девушка, что важна так и ему и брату? И почему Билл так упорно просит о ней забыть? Том честно попытался, но теперь, услышав близнеца, понял, что просто обязан все вспомнить и во всем разобраться, вот только рассчитывать на помощь брата не приходится. Значит, придется искать другие пути – решил он.

А Эрика неожиданно потеряла сознание, когда все уже подходили к беседке, где они планировали перекусить. Слыша, как сквозь вату, взволнованные голоса друзей и близнецов, она пыталась разобраться, что же с ней произошло, и не могла. Только сильная боль в груди мешала дышать, да какие-то глупые слова все крутились в голове: «Теперь ты свободна, живи, как хочешь!» И почему-то становилось жутко жалко себя саму и, казалось, что что-то в ней умирает. Когда, через несколько минут, она очнулась, то с улыбкой пожаловалась друзьям на слишком яркое солнце и переутомление, не рискнув никого посвятить в свои сомнения. Почему-то у нее было ощущение, что кто-то только что от нее отказался, а кто и почему, она понять не могла, что сбивало с толку и тревожило еще больше. Да еще где-то глубоко в душе возникла пустота, которая потихоньку ширилась и мешала ей радоваться всему, что было приятно до сих пор. Поэтому, чуть позже, извинившись, она забрала детей и рванула к себе домой. Размышлять, вспоминать, прийти в себя и постараться разобраться.
_________________

 » глава 10. часть 1.

***

Первые недели на острове прошли в тихих размышлениях о жизни, попытках Тома хоть что-то вспомнить и бесцельном лежании на пляже. После пережитого, совершенно не хотелось пытаться добиваться откровенностей, рисковать или поднимать себе адреналин. Том аккуратно задавал вопросы, обходя все острые углы, Билл увлеченно отвечал, что-то расписывал многословно, пытался передать свои эмоции, вспоминал, что же сам Том говорил в те же моменты и бесконечно, часами, прокручивал всяческие их записи. В голове Кау-старшего всплывали какие-то обрывки воспоминаний и тут же исчезали, принося с собой только головную боль. Наконец, он решил, что с него хватит и попросил у Билла пару дней тишины. Брат не стал сопротивляться, он видел как Тому плохо, да и боялся некоторых, пока еще не заданных, вопросов. На следующее утро близнецы с утра пошли на пляж и залегли на шезлонгах, изредка потягивая коктейли. Полное расслабление, бессловесность. Билл не заметил, как задремал и во сне задел рукой брата. Автоматически потянувшись, он прижался к брату сильнее, не ощущая, как сильно напрягся Том. О, да! Он видел недосказанность, скрытность, он понимал, что брат недоговаривает что-то. И голодные, возбужденные, иногда раздраженные взгляды брата на себе ловил. Только он никак не подпускал эти мысли в сознание, все время от них отмахивался, пока прошлым утром, брат, целуя его в щеку не задел его случайно бедром. Том явственно ощутил эрекцию, но ведь Билл только вышел из душа, откуда бы ей взяться? Поэтому эту ночь он провел в размышлениях и пришел к выводу, что их отношения с братом все еще для него загадка. Чтоб не напрягать ни себя, ни Билла, он решил отложить этот разговор, но теперь был уверен, что время пришло.
- Билл, - потрепал он брата за плечо, - Билли!
- Мммммм, - промычал брат и потянулся губами к Тому.
- Билл, черт тебя дери, что происходит? – уже кричал Том.
- Ой, - подскочил Билл, - извини Томми, извини, мне просто снилось...
- А вчера утром, что тебе снилось? А каждый день, когда смотришь на меня и думаешь, что я не вижу, что тебе снится? Какие у нас отношения Билл?! Ты расскажешь мне все, иначе мы больше не будем общаться.
Билл побледнел, потом покраснел, потом что-то пробормотал и залпом выпил свой коктейль и схватился за стакан Тома.
- Э, нет уж! Чувствую, мне и самому алкоголь не помешает! Рассказывай, Билл, пока я не потерял терпение!
- Хорошо, я расскажу. Я хотел, чтобы ты сам все вспомнил, не хотел на тебя давить, вдруг теперь ты изменишь свое мнение...
- Какое мнение? Билл, ты о чем?
- Том, какое твое последнее воспоминание... о наших с тобой отношениях? А, Том?
- Это ты о том, как я жутко бесился из-за твоих отношений с Дэвидом?
- Да, а ты помнишь тот вечер, когда я сказал тебе, что Дэвид предложил мне жить у него и ушел?
- Ннннет... не помню...
- Ты в тот вечер напился, напился жутко, и, когда я пришел ты кинулся на меня с обвинениями оскорблениями... Ты кричал, что...
- Люблю тебя, - выдохнул Том и схватился за голову. Перед глазами неожиданно понеслись картинки, как он кричал на брата, пытался ударить, потом поцеловал и оттолкнул. Как угрожал выброситься из окна, как плакала потом, а Билл утешал, и потом... потом они стали любовниками. Он вспоминал, вспоминал, море ночей, когда нежность изливалась из них безбрежными океанами... Когда, однажды под утро он прошептал, что его любовь к Биллу похожа на 1000 океанов... И как Билл, застыв, выдал, что это прекрасная идея для новой песни. Как Билл ругался с Дэвидом и возвращался к нему снова. Вспомнил и как сам пожалел Дэвида и почти принял их отношения с Биллом, отчего легче сразу стало всем. Как он сам пытался отдалиться от брата, и какую боль это принесло всем... Картинки появлялись и появлялись, они были яркими, больными и сладкими, вызывающими улыбку и слезы, сносящими крышу от... от желания. Том застонал снова и начал потирать виски, от такого количества информации стала кружиться голова. Он стал тихонько напевать, Билл придвинулся к нему и обнял...

Irgendwo ist der ort,
Den nur wir beide kennen
Lief alles anders als gedacht
Der Puls in den Adern ist viel zu schwach
Doch irgendwie schlagen uns
Die Herzen durch die Nacht
Vertrau mir

Том открыл глаза, в которых сейчас плескалась, грозясь, разлившись, залить все вокруг, бесконечная нежность и сумасшедшая боль.
- Как ты мог? Как мог промолчать? – прошептал Том и притянул брата к себе, - ненормальный, разве я когда-нибудь смогу от тебя отказаться? Я ведь... – задохнулся от эмоций Том, - люблю тебя, упыыыырь!
И почувствовал, как теплые слезы брата закапали ему на грудь.
- Я тоже люблю тебя, Томше, - искренне ответил Билл и потянулся навстречу. Том прижался губами к губам брата, пытаясь восполнить все то время, что они потеряли из-за его отравления, стремясь вернуться назад, к тому моменту, когда они были счастливы, вернуть назад их искренность и страсть. Билл отвечал, поглаживая языком его язык, прижимаясь к нему сильнее и слегка постанывая прямо ему в рот. Наконец, Билл оторвался от него и прошептал.
- Том, здесь... ну, тот парень, он все ходит и ходит...
- Официант? – понимающе усмехнулся Том, - ты прав! В номер?
- Дааааа, - полувыдохнул-полупростонал Билл, и ощутил, как брат почти бегом потащил его за собой. Все-таки выяснить чье желание было более сильным, сейчас не представлялось возможным.

***
Эрика промучилась всю ночь. Заснуть не получалось, в груди что-то кололо, пришлось принимать валерьянку и сидеть на подоконнике в кухне, с пепельницей и постоянно новой сигаретой. В голове кружились мысли, мысли... Никак не получалось от них избавиться. Почему-то ей казалось, что что-то изменилось в ее жизни, и что теперь она имеет право задуматься о встречах с другими мужчинами. Слова Тамары только подтолкнули ее, но после обморока она ощутила правду этих слов куда более ярко. Эрика теперь вполне обдуманно раскладывала внешность, поведение и характер Артема по полочкам. Ей уже даже начало казаться, что не так уж он и плох, а его страсть к подражательству, даже льстила, ведь не кому-либо, а именно Биллу! Значит уважает и стремиться достичь того же уровня. Да и дети его приняли сразу и безоговорочно. А насчет неумения за ними следить, так это дело наживное. И только ближе к утру, когда на улице занимался рассвет, по щекам Эрики потекли слезы. Она лишилась сегодня чего-то важного, необходимого, на его месте теперь была пустота, которую уже не заполнишь ничем. Переведя взгляд на стекло, она застыла, оттуда на нее грустно смотрели глаза Билла, она моргнула и иллюзия пропала, только остался неприятный осадок на душе. Как будто только что они попрощались с ней... братья с ней попрощались... теперь уж точно навсегда...

***
В номере Том, не глядя, захлопнул ногой дверь и прижал к ней Билла.
- Дааааа, - простонал снова Билл и резко двинулся к брату. Поцелуй, почти удар, был сумасшедшим, столько чувств сразу они вкладывали в него. Дыхание заканчивалось, но оторваться сил не было, Билл раскинул ноги и чуть сполз по двери вниз, Том подхватил его под ягодицы и вжимался в него всем телом. Стоны, вздохи, шепот, шуршание быстро стягиваемых вещей... не разобрать где чьи руки, ноги, тело. Парни потихоньку сползли на пол, и теперь каждый пытался оказаться сверху. Нет, не главенство пытались они доказать, просто каждый хотел как можно больше отдать, как можно ярче доказать свою любовь, как можно полнее показать свою нежность. Наконец, Билл не выдержал и пробормотал.
- Томше, пошли на кровать?
- Мммммм, - оторвался Том от вылизывания звезды на животе брата, - пошли...
До кровати они добирались в попытках поцелуев, поглаживаниях и скидывании последних оставшихся вещей... Билл стонал или Том? Кто кого первым укусил? Кто упал на постель сначала, кто потом? Не разберешь... да и не было такой необходимости, разбираться в этом, братья тянулись друг к другу, целовались до боли в губах, ударялись зубами, задевали пирсингом зубы и начинали все сначала. Страсть, нежность, желание бурлили в них и требовали отдать, выплеснуть их, растратить! Билл все-таки оказался снизу, сопротивление Том подавил довольно жестко, но, извиняюще, прошептал ему на ухо.
- Я хочу... вспомнить... я хочу... почувствовать...
И Билл сдался, теперь он принимал, старался не отстать, но понимал, что именно Том сейчас отдает. Только, разве это важно, когда страсть уже потрескивает между ними разрядами молний, когда при прикосновении охота стонать не только от ощущения кожи под пальцами, но и от самого ощущения что ты с ним, что никто его у тебя не отберет? Билл прикрыл глаза ресницами, и, глядя пристально на брата, прошептал.
- Доверься мне…
Том вздрогнул, он вспомнил, что ответил на такой вопрос прошлый раз, но теперь не было сил разрушить очарование момента.
- Я верю тебе, - прошептал он в ответ, отбрасывая все сомнения и вновь набрасываясь на распростертое под ним тело с сумасшедшей энергией. Казалось, что он успевает поглаживать, целовать, покусывать, сжимать, везде и сразу. Уследить за ним было невозможно, да Билл и не пытался, с каждой минутой все больше понимая, что сознание растворяется в потоке желания, что только это тело рядом, эти руки, эти губы, имеют значение. И, когда за окном громыхнуло, Билл только потянулся к брату и шепнул ему в губы.
- Так и будем... играться?
Том зарычал, он и так контролировал себя из последних сил, а вызов, брошенный братом, игнорировать не умел никогда.
- Нет, - отрываясь от опухших, поблескивающих в свете молний, любимых губ, пробормотал он и повалил брата назад, на кровать, - Не будем! – и резко ввел сразу два пальца. Билл застонал и выгнулся навстречу, степень его возбуждения уже была такова, что боли не было... было только дикое желание ощутить его в себе, отдать хоть так свою долю нежности, отдать себя... Он потянул брата к себе и поцелуем постарался показать насколько он уже хочет продолжения. Том не стал сомневаться в чувствах, передаваемых через поцелуй и, убрав руку, резко вошел, вызывая, то ли стон, то ли крик и у себя и у брата. Его захватило ощущение, которое он умудрился забыть на весь этот период выздоровления, ощущения близости, любви, желания, страсти, ощущение тесноты и тепла, в конце концов! А Билл просто понял, что брат вернулся, что теперь-то бояться отвержения нечего, что любовь между ними никуда не делась, не исчезла... он подался навстречу и ощутил как радостно и быстро на его движение откликнулся Том. Сначала двигаясь медленно, но входя и выходя по максимуму, Том пытался доказать сам себе, что ему это не снится, что все так и есть, а потом сам и не заметил, как движения стали быстрее, погружения резче, Билл подмахивал и хватался за плечи брата, оцарапывая его. Том посмотрел в глаза твинса и понял, что пропал. Столько любви, и огненной страсти там таилось, что сдержать себя он уже не смог. Резким движением почти вбился еще глубже и почти потерял сознания от фейерверка перед глазами и волн наслаждения, которые прокатывались по его телу все быстрее и быстрее, пока не стали одной, бесконечной волной сумасшедшего удовольствия. Он не ощущал, как под ним, в таком же экстазе бьется брат, как сперма Билла попала ему на лицо, как брат, слабым, но еще осознанным движением, притянул его к себе... Он просто улетал и видел перед собой счастливое лицо Билла, который кричал и стонал все еще рядом. Больше не было сил ни говорить, ни думать, он обрушился всем своим весом на брата и застонал, услышав, как Билл мурлычет ему на ухо – это было уже совсем перебором, и он то ли потерял сознание, то ли уснул – вспомнить потом, что случилось, не могли оба. Во сне они все еще прижимались друг к другу и не отпускали сцепленных пальцев. Они так были необходимы друг другу! Именно эту мысль Том не успел додумать, но она кружилась перед ним всю ночь во сне.
_________________

 » глава 10. часть 2.

***
Эрика внимательно присматривалась к Артему. Он стал другим, или ей это просто казалось. Теперь приходил на работу в костюме, завязав волосы в хвост, о косметике забыл вообще и стал вежливым и предупредительным. Неожиданных визитов больше не было, но каждое утро Эрика находила на столе, то одну красную розу, то букет полевых цветов (и где он их только доставал?), то просто красивую открытку. Пару раз он пытался пригласить ее пообедать, либо поужинать, но она ясно дала ему понять, что спешить не стоит и он отступился, что ее удивило безмерно. Через какое-то время, когда отменили ее обед с клиентом, Эрика сама вошла в кабинет Артема.
- Ммммм... – не знала она, как начать разговор, - Артем?
- Мы перешли на ты? – вскинул он на нее глаза.
- Да, пожалуй, мы уже довольно долгое время с тобой работаем, ты просто творишь чудеса, знаешь? Я очень рада твоему у нас появлению и хотела пригласить тебя на обед, раз уж он у меня освободился.
- Я буду рад, - мило улыбнулся он и встал, - Куда идем?
- Тут недалеко, милый французский ресторанчик, столик уже заказан, так что можно уже идти.
Артем подошел к ней и подал руку.
- Что ж, веди! Я пойду за тобой, хоть...
- Артем! – прервала она его, - это просто по-дружески, понимаешь?
- О, да, я все понял, - сделал вид, что смутился, парень и открыл перед Эрикой дверь. Глаза Татьяны стали размером с плошку, когда она увидела свою начальницу под руку с Артемом, мило беседующую и двигающуюся к выходу.
- Эрика? – удивленно произнесла она.
- Ах, Танечка, извини, я не предупредила. Мы с Артемом Даниловичем идем обедать, записывай все звонки, мы не задержимся.
- Хорошо, - потеряно пробормотала девушка и провела их взглядом.

***
Дэвид нервничал, переживал, бесился, сходил с ума. Все его просьбы вернуться поскорее Билл просто игнорировал, а в последние пару дней и вовсе «забывал» свой телефон. Дозвониться до близнецов стало проблемой, так мало ему этого, еще и этот чертов дом никак не сыщется! Он устал, устал жутко оттого, что все его дергали, все от него чего-то хотели, а Каулитцы плевать на все хотели. Вот и сейчас, дозвониться ему удалось только с восьмой попытки и то, как он понял, случайно. Билл отвечал неохотно, слушал невнимательно, и чувствовалось, что он недоволен этим звонком.
- Билл, я понимаю, что Том пережил большой стресс, - почти шептал в трубку, - но пойми и ты меня! У нас контракты, записи, концерты! Это же не только мне надо!
- Дэвид, Том еще не готов выступать, - холодно произнес Билл, наблюдая, как брат в очередной раз взял гитару. О, он почти каждый день пытался хоть что-то наиграть, но дрожь, непрекращающаяся дрожь его рук, не позволяла ему сыграть ничего, даже самого простого этюда... даже пары нот. Вот и сейчас Том попробовал что-то изобразить, сфальшивил сразу же и отбросил гитару. Лицо его исказилось, он схватился руками за дреды, и было видно, что сдерживает слезы он изо всех сил. Билл прекрасно представлял, что значит гитара для брата, поэтому не мог, просто не мог! сообщить Дэвиду об этих проблемах Тома. Он умалчивал, отговаривался разными причинами, тянул, как мог, но изменения пока не наблюдалось, и он уже задумывался о других врачах и клиниках, потому что оставить все так, он бы не сумел. Дэвид что-то продолжал говорить, Билл не вслушивался, стараясь только вовремя вставлять «угу» да «ага». Пока Дэвид что-то не спросил и замолчал.
- Дэвид, ты что-то спросил? – пришлось переспрашивать Биллу. Дэвид вспылил и закричал.
- Бл*, Билл, какого х*я?! Я каждый день отмахиваюсь от прессы, звукозаписывающая уже стонет! Хоффман угрожал растерзать меня, если вы не явитесь, а ты даже не можешь меня послушать?
- Все, я внимательно тебя слушаю, - Билл отвернулся в сторону, - очень внимательно.
Именно поэтому он не увидел, как Том поднял перед собой руки и, глядя, как они дрожат, еле слышно застонал. Его сводила с ума эта невозможность играть, он не представлял себе жизни без гитары, да и не мог понять, что же он будет делать, если все не вернется на круги своя? Каждое утро он вставал пораньше, чтоб сбегать в тренажерный зал до того, как проснется брат и хоть немного подкачать руки в надежде, что это поможет. Но результатов пока не добился никаких.
Билл внимательно выслушал все возмущения Йоста и ответил все-таки.
- Дэвид, я пока не могу ничего обещать, Тому еще рано выступать. Да и что ты предлагаешь? Ты уже нашел нам дом?
- Нет, но вы можете остановиться у меня, либо я сниму вам номера в гостинице.
- И как ты себе это представляешь? Тому нужен покой, а в гостинице его достанут папарацци. А уж, если мы остановимся у тебя, то и вовсе пресса поднимет вой. Нет, Дэвид, найди жилье и только потом мне звони. А сейчас извини меня, мне надо побыть с братом.
- Так он вспомнил?
- Что именно, Дэвид? Если ты о музыке и игре на гитаре, то да.
- А что - нет?
- А вот это уже не твое дело! Все, до свидания, – съязвил Билл и бросил трубку.
Дэвид в бессильной ярости смотрел на телефон, издающий гудки и не мог себе представить, что бы он сделал с близнецами, окажись они сейчас в пределах досягаемости. А Билл повернулся и пошел к брату, который сидел в кресле, бессильно опустив руки и зажмурившись.
- Томше, дорогой, что случилось?
- Как будто ты не знаешь, - почти простонал Кау-старший.
- Знаю, - пробормотал Билл, присаживаясь в соседнее кресло и хватая твинса за руки, - знаю, но нельзя же так! Доктор обещал, что со временем все наладится!
- Со временем? – широко распахнул глаза Том, - С каким временем? Когда оно наступит? Извини меня Билл, мне надо побыть одному.
Билл понимающе кивнул, поцеловал ладонь Тома и ушел на пляж, предоставляя время для того, чтоб брат пришел в себя.
Но вечером, когда он вернулся, Том все еще сидел в том же кресле и в той же позе. Билла взяла жуткая ярость и злость, что же брат делает с собой, да и с ними тоже? Эта его апатия уже выводила из себя, ведь жизнь на этом не заканчивается! Да и врачи сказали, что это просто временно, и если понадобится больше времени, то он готов пойти на все, чтоб предоставить его брату, а тот никак не мог понять или хотя бы попытаться справиться. Он сводил с ума и себя и Билла. От злости, он не заметил, как подбежал к брату, схватил его за грудки и поднял на высоту своего роста.
-Какого х*я Том?! Сколько еще ты будешь жалеть себя? Сколько еще страданий нужно мне и тебе, чтоб ты оклемался?
Том ощутил только, как его подняли, и понял, что ноги его находятся в воздухе. От удивления он остолбенел, но сумел прошептать.
- Билл, отпусти меня.
Билл опустил глаза, увидел, что держит брата в воздухе, и от испуга резко разжал руки. Том рухнул в кресло со всей высоты роста, кресло треснуло и развалилось. Лежа на полу, в обломках кресла, Том изумленно наблюдал за Биллом.
- Билл, что это было?
- Ах, что это было? – оклемался Билл и со злостью попытался пнуть брата. Том схватил его за ногу и автоматически потянул на себя. Теперь уже Билл сверзился назад, совершенно не успев понять, что случилось, и сильно ударившись затылком. От боли он коротко простонал и застыл. Том резко вскочил на четвереньки и пополз смотреть, что с братом. Билл лежал, закрыв глаза, и сморщившись от боли. Том схватил его за голову и начал ощупывать в поисках повреждений. Когда он задел шишку, которая быстро наливалась на голове твинса, Билл зашипел, распахнул глаза и почти прокричал.
- Да убери ты свои культяпки, урод!
Том, не задумавшись, отпустил руки. Билл упал и снова ударился затылком, теперь он уже стонал в голос и матерился сквозь зубы.
- Ты меня у*бать решил, братец? Тебе без меня спокойнее будет? – кричал он, потом схватил Тома за футболку и сильно дернул на себя. Том не удержался и упал на брата, сильно ударившись лбом о лоб брата, и заново толкнув Билла на пол. Когда Билл третий раз стукнулся затылком, перед его глазами потемнело, сил говорить что-либо не осталось, он только бессильно наблюдал за братом, который медленно, постанывая и потирая лоб, откатывался в сторону. Том лег рядом, опершись щекой о ладонь, и пробормотал.
- Так о чем ты там собирался говорить?
- Ни х*я себе разговорчики, - еле выговорил Билл, - помоги мне, я хочу приложить лед, а то болит несусветно.
- Хорошо, кивнул Том, начиная потихоньку хихикать, Билл скривился, пытаясь удержаться от смеха, но все же прыснул тоже. Так они и добрались до комнаты, держась друг за друга и умирая от хохота. При этом Билл то смеялся, то стонал от боли.

В комнате Том рванул к холодильнику за льдом, а Билл аккуратно опустился в кресло. Когда брат протянул ему пакет со льдом, он приложил его к затылку и заговорил.
- Том, так не может дальше продолжаться! Ты должен отдохнуть, прийти в себя, а ты вместо этого доводишь себя. Все наладится, вот увидишь! А пока надо просто ждать.
- Черт, Билл вот легко тебе говорить – ждать! А я не могу! У меня пальцы болят от желания играть, а я не могу, не могу!!! Что делать Билл, что делать? – Том забегал по комнате туда-сюда. Билл попробовал за ним следить, потом простонал и закрыл глаза, чтоб не видеть этого мельтешения.
- Ждать Том, только ждать, - прошептал он и, расслабившись, почти лег в кресле, - нам остается только ждать…
_________________

 » глава 10. часть 3.

***
Эрика прекрасно провела время с Артемом в ресторане. Он много шутил, говорил комплименты к месту и даже как-то походя, решил две самых важных проблемы ее конторы. Она уже начинала восхищаться этим парнем, как же легко ему все давалось! Он был талантлив, все, к чему бы он не прикоснулся, горело в его руках, проблем он не признавал и решал их моментально. Во время обеда он несколько раз брал ее за руку, и если вначале она еще пыталась ее выдергивать, то под конец, как завороженная смотрела ему в глаза и только улыбалась от удовольствия находиться рядом с ним. Его внимание согревало ее истерзанную душу, заставляло чувствовать себя живой и, черт возьми, все еще красивой! Она забыла о множестве проблем, что ее напрягали уже который день, она забыла, что Рауль, кажется, приболел, забыла о боли, что не оставляла ее сердце ни на минуту. Сейчас и здесь она была опять мечтательной юной девушкой, которую поманили сказкой о любви, и она сдалась. Кода он мило предложил ей прийти в клуб на следующий вечер, чтоб послушать группу, в которой, как оказалось, в свободное время он поет, сил отказаться у Эрики уже не было. Она с радостью согласилась и даже пообещала дождаться его после выступления и выпить по коктейлю. Артем довольно улыбался, он понял, что рыбка клюнула. Уж теперь-то он не упустит своего! Хотя, как он понял, в этот раз ему придется постараться, и очень. Да только эта женщина своим поведением, улыбкой, фигурой, даже запахом, сводила его с ума. Он и сам не заметил, как простая охота превратилась в нечто большее. Впервые он начал думать не о том, как бы поскорее переспать и сбежать, а как бы заполучить ее в свое владение. Тем более, что, судя по всему, ей увлекался и сам Билл Каулитц! Значит, есть в ней что-то удивительное, что он сам еще не разглядел, значит она может быть прекрасной парой ему и дополнением к его имиджу. Тем более, что при случае друзьям и завистникам можно и подсунуть ее фото с Биллом и Томом, пусть изойдутся на слюни. А уж наличие твинсов и вовсе приводило его в бешеный восторг! Он, какой-то там Артем, будет воспитывать детей самОго! Ох, черт, у него голова кружилась от перспектив, но он старался быть аккуратнее, все-таки, раз его уже отшили, и оказаться в такой ситуации снова он не хотел, совсем не хотел.

***
Эрика судорожно перебирала свой гардероб, Тамара сидела рядом, на ее кровати и ехидно комментировала.
- Слишком закрыто! Слишком длинно! Слишком старо! Тебя полнит! Это не модно! Черт, Эрика у тебя есть хоть что-то приличное?
Эрика чуть не в слезах оглядела разбросанные вокруг вещи и отрицательно покачала головой.
- А где вещи, что ты привезла из Германии?
Эрика сжалась вся от вновь нахлынувшей боли и прошептала.
- Тамара, не напоминай!
- Это почему еще не напоминать? Ты ж решила, что идешь на свидание с этим своим Артемом, так почему не напоминать? Хватит уже себя жалеть! Где вещи? Я помню, там было много интересных штучек. А ты у нас только похорошела с тех пор, - оценивающе оглядела она подругу, - очень похорошела!
Действительно, когда Эрика восстановилась после родов, то приятно округлилась во всех нужных местах, теперь не было той юношеской угловатости, что все же слегка портила ее фигуру. В данный момент тонкая талия подчеркивала чувственный изгиб ее бедер, а высокая, красивая грудь придавала еще очарования ее облику. Никто не мог равнодушно пройти мимо нее, даже женщины изредка оборачивались и качали головой в восхищении. Только сама Эрика не замечала, или не хотела замечать своей привлекательности, да что там привлекательности, красоты! А Тамара боялась раньше об этом упоминать, чтоб не вызвать потоки слез, что никому-де бедняжка Эрика не нужна, даже при всей ее красоте. Был такой порок у Эрики долгое время после родов, и только где-то с полгода она перестала по поводу и без оного, себя жалеть.
- Так, дорогуша, или ты сама мне говоришь, где вещи, или я пошла искать.
- Не надо, - вздрогнула Эрика, вспомнив, что там же хранит и дневник свой и записи Каулитцев и их плакаты, фотографии, стихи о них. Развернувшись, она рванула в коридор и в кладовке быстро отыскала огромный пакет, который засовывала туда в надежде, что забудет о нем навсегда. Да вот не вышло, пришлось снова вытаскивать наружу одни из самых лучших воспоминаний, да еще и затем, чтоб их порушить. Она зажмурилась и прислонилась к стене, черт, почему же все еще так болит сердце, и слезы сами наворачиваются на глаза? Нет, в ее жизни нет места прошлому и сожалениям о нем, она должна идти вперед! И вздрогнула от крика.
- Эрика, тебя только за смертью посылать!
- Нет, нет, я уже иду! – крикнула она в ответ, вытерла слезы тыльной стороной ладони, и уже с улыбкой вернулась к подруге.
- Вот, - пнула она в центр комнаты огромный тюк, - это все вещи.
- Черт, подруга, ну ты даешь! Да здесь на троих, как минимум, одежды, а ты такое богатство от меня прятала? Какая красота, - забормотала Тамара, доставая одну за другой великолепные вещи из пакета.
- Ох, ты должна мне хоть что-то одолжить поносить!
- Да забирай хоть все, - равнодушно произнесла Эрика.
- Нет, эти вещи даже на первый взгляд жутко дорогие и такие стиииильные, - потянула Тамара, - но что-нибудь я все же одолжу как-нибудь. Ой, а это то платье, в котором тебя фотографировали! – восхищенно воскликнула она, извлекая серебристые кусочки ткани. Эрика схватила платье и зашвырнула его в угол.
- Не напоминай, зачем ты? – дрожащим голосом произнесла она. Тамара спохватилась и пробормотала.
- Действительно, ты уже почтенная мать двоих детей, не к лицу тебе такой таскать, чай не рок-звезда, – и ошарашено зажала себе рот, наблюдая как Эрика начала чуть ли не рвать на себе волосы, - Все-все, молчу, молчу. Ну, дура я, дура, - прошепелявила она сквозь руки и снова схватилась за вещи, - Вот, это будет просто идеально! – достала она струящееся красивыми складками изумрудное платье, - И как раз к твоим глазам!
Эрика кивнула, и молча стала натягивать платье. Разглядывая себя в зеркале, она бормотала.
- Точно, идеально. И скромно и красиво, Как думаешь, Тамара, - она обернулась к подруге. А та застыла в восхищении, платье ниспадало с одного плеча, идеально облегая бюст и расширяясь книзу. Создавалось впечатление обманчивой простоты, но при каждом движении она немного меняло цвет, отчего казалось, что Эрика завернулась в морскую волну.
- Бл*, - выдавила из себя Тамара, - Это кто ж такую красоту создает?
- Это? – Эрика потянула и разглядела все еще не сорванную этикетку, - Шанель.
- Ох, ё, Шанель, - выдохнула Тамара, - И ты ТАКОЕ держишь в кладовке? Да тебя убить за это мало!
Эрика крутилась перед зеркалом, ощущая, как наполняется уверенностью, что уж теперь-то ей все по плечу. В таком платье ей доступно все! Она радостно рассмеялась и раскрутилась.
- Я такая красивая! Я все еще такая красивая!!!
Тамара с улыбкой наблюдала за подругой, наконец-то она оживает! Наконец-то искренний смех срывается с ее губ. Она молилась про себя, чтоб этот парень не принес ей лишней боли, все-таки слишком многое пришлось перенести подруге в ее жизни, слишком многое не давало ей все еще спать спокойно по ночам.

***
Если бы кто-то постарался присмотреться к Биллу с Томом в последние пару дней, то пришел бы к выводу, что это молодожены в свой медовый месяц. Они не отходили друг от друга ни на шаг, целовались беспрестанно, обжимались по углам и по нескольку раз в день убегали в номер. Билл начинало казаться, что эта бесконечная секс-эпопея доведет его до сумасшествия. Столько любви, нежности и ласки ему еще не доставалось ни от кого и никогда так сразу. В попытках отвлечь брата от его проблем, он слегка перестарался и теперь пожинал плоды своих трудов. Том постоянно пытался прижаться, погладить, перейти к более активным действиям. Билл не мог и не хотел отказывать, но чувствовал, что пора заканчивать. И только счастливый блеск в глазах Тома удерживал его от попыток отказать, успокоить. В эти дни брат как будто забыл о своих руках, о гитаре. И только изредка, проходя по террасе, оглядывался на угол, где она лежала. Пока однажды утром, прижимая Билла к себе, не заметил, почти не задумываясь.
- Так приятно притягивать тебя к себе с такой силой. Все-таки тренировки пошли мне на пользу!
Билл приподнялся на локте и попросил.
- Том, а ну-ка вытяни руку!
Том послушал и оба с удивлением смотрели, на руку Тома, дрожь которой была теперь и вовсе не заметна.
- Черт, Билл, а я и не задумывался, - восхищенно прошептал Том, садясь, и вытягивая перед собой уже обе руки.
- Видишь, - почти промурлыкал брат, потягиваясь, - а всего лишь стоило успокоиться.
- Успокоиться? – ошарашено пробормотал Том, - Это ты называешь успокоиться? – и прижал брата к постели, - сейчас я тебе покажу, что такое успокоиться в твоем понимании! – прошипел он уже в губы брата, прикусывая нижнюю.
_________________

Маруся, рада тебе! С удовольствием приму в ПЧ и буду внимательно читать комменты))) А почитать я еще выложу, просто произведение писать начала давно, да забросила... а теперь вернулась и горю желанием его завершить.
_________________

 » глава 10. часть 4.

***
Артем застыл в восхищении в дверях квартиры, судорожно прижимая к груди роскошный букет. Все-таки такой он Эрику еще не видел! Минимум косметики на ее лице увеличивал глаза и делал ее губы еще более пухлыми. Платье идеально подчеркивало все изгибы и переливалось в электрическом освещении. Ноги, в туфельках на высоком каблуке, казались неимоверно длинными. Она была в этот момент просто само совершенство! И именно это он и выдохнул.
- Ты – само совершенство!
- Спасибо, - мило смутилась, непривыкшая к таким комплиментам Эрика, и потянула у него из рук букет. Только сейчас очнувшись, и осознав, что он неприлично долго прижимает к себе цветы, Артем пробормотал.
- Ой, это тебе!
- Да я уже поняла, - рассмеялась Эрика и крикнула Тамаре, которая вечером согласилась посидеть с детьми, - Тома, поставь, пожалуйста, цветы в воду! А мы уже ушли, хорошо?
Тамара выбежала, любопытно посверкивая глазами на Артема, схватила букет и унеслась вглубь квартиры. Эрика захлопнула дверь и улыбнулась парню.
- Моя машина или такси?
- Такси, конечно, мы же собираемся отдыхать, я прав? – рассмеялся Артем, подхватил ее под руку и почти побежал вниз, все равно этаж только третий...

В клубе он провел ее к столику у самой сцены. Поинтересовался ее пожеланиями, сделал заказ и унесся куда-то в сторону служебных помещений. Эрика с любопытством оглядывалась, здесь было очень мило. Сделанные под старину столы и стулья, деревянные панели на стенах и постеры прошлых лет, в черно-белом варианте. Было очень приятно и уютно находиться в этом помещении. Эрика повернулась в сторону сцены, музыкальные инструменты занимали почти всю ее площадь, и оставался только небольшой пятачок свободного пространства у микрофона. Выступала какая-то девушка и исполняла мелодичный блюз. Отпивая вино из бокала можно было расслабиться и получать удовольствие, что и было сделано. Какое-то время выступали разные музыканты, а потом на сцену выскочил ведущий, и прокричал в микрофон.
- А сейчас ваша любимая группа! Рок-демоны!
Эрика поморщилась, ужи слишком название напоминало ей о детской группе Каулитцей, но что уж тут поделаешь. На сцену выскочили музыканты, бодренько заиграли какую-то не совсем ритмичную музыку. Погасло освещение, а потом появилось только пятно света на сцене. Эрика ахнула, на какую-то секунду ей показалось, что перед ней стоит Билл. Макияж, костюм, даже манера держать микрофон, все скопировал Артем, и, хотя песня была иной, но всё же похожей. Голос у парня был слабенький, но приятный, хотя эмоций почти не вызывал, так как харизмы певца почти не ощущалось. Эрика наблюдала как-то отстраненно и все сравнивала «Вот сфальшивил, этот отрывок взят из песни Билла, а сейчас он играет с микрофоном, похоже, а вот пытается посмотреть как Билл, черт, да хватит уже сравнивать!» – крутилось у нее в голове. Она опустила глаза и попробовала вслушаться в голос Артема, но не ощутила ничего. Эта группа, эта песня, не вызывала у нее никаких эмоций, а смотреть на сцену было и вовсе сверх ее сил. Она расстроилась, столь жалкого подражания она не ожидала даже от Артема, а ведь придется еще и восторг изображать! Вон как вокруг люди бесятся, подпевают, кто-то даже визжит, только она осталась холодна и равнодушна. Искоса глянув на сцену, она поймала взгляд Артема, он послал ей воздушный поцелуй, пришлось изображать радость. Эрика ощущала себя посреди океана, где все волнуется, движется, и только она, неподвижная, безразличная скала. Когда песня закончилась, она вздохнула с облегчением и тут же увидела, что в ее сторону направляется Артем, все еще в макияже, в том же костюме. «Черт» - подумала она – «И ведь не обидишь же! Он мне нужен еще!» Встала, улыбаясь, и протянула навстречу руки.
- Ты был великолепен! – воскликнула фальшиво.
- Ты думаешь? – с сомнением потянул Артем, - А мне показалось, что тебе не понравилось.
-Что ты! Я просто люблю слушать музыку с закрытыми глазами, мне так больше нравится! А прыгать и визжать… ну, не мое это, понимаешь?
- Конечно, - улыбнулся уже радостнее Артем и поинтересовался, - Поедим и потанцуем потом?
- Отлично, - уже более искренне улыбнулась Эрика, - ты не закажешь сам? Я на минуту…
- Да, - кивнул Артем, тут же отворачиваясь, а девушка схватила сумку и просто понеслась в сторону уборной. Ее уже подташнивало ото лжи и напряжения, которое создавалось в попытках сохранить радость на лице. Да и этот запах, оказывается, Артем нашел даже ту же туалетную воду и тот же лак для волос, что и Билл. Воспоминания еще у столика начали всплывать, да так ярко! Она давно уже не думала обо всем том, что произошло с ней там, в Германии, а сейчас ее настойчиво толкали в ту сторону. Было больно и обидно, что рядом с ней не тот, кого она любит, но смысла сожалеть не было. Эрика прекрасно знала, что этот выбор сделала сама! После того, как она ополоснула лицо холодной водой и поправила испорченный макияж, ей пришлось вернуться. Артем сидел, окруженный поклонницами и что-то снисходительно им объяснял. Эрика вспыхнула «Билл никогда не проявлял такого неуважения к женщинам!»
- Артем, милый, кто эти девушки? – жеманно произнесла она, ложа руку ему на плечо. Парень вздрогнул и поднял на нее широко распахнутые глаза. Она мило улыбнулась и чуть сжала ему плечо, напоминая о себе.
- Ах, дорогая, - съязвил в ответ Артем, - это мои поклонницы, фанатки, как сейчас называют.
- Да? Девочки, так вы присаживайтесь, присаживайтесь! Разве можно быть таким невежливым, Артемка? – Артем вспыхнул, до него дошло, какую свою сторону он только что открыл Эрике. Он всегда относился к остальным как к более низким по положению созданиям, и редко кому позволял стоять на равных с ним. А вот Эрика была поборницей равноправия и демократии, что он категорически не признавал. Но при ней достаточно правдоподобно изображал до сих пор, что и сам тех же взглядов, а сейчас опарафинился.
- Эрика, любимая, я что-то совсем не подумал. Действительно, присаживайтесь, милые!
Она недоверчиво смерила его взглядом, заняла свое место и поинтересовалась у девушки, придвинувшей свой стул поближе к Артему.
- Вы давно слушаете песни моего парня? – девушка вздрогнула, но вызывающе ответила.
- Уже очень давно! А вот тебя я что-то не видела здесь раньше!
- А что мне здесь было делать? – пожала плечами Эрика, - Мы находили места и поуютнее. Кстати, мы не переходили с вами на «ты»!
Было ощущение, что вокруг нее все застыли. Если б можно было убивать взглядом, Эрика сгорела бы на месте, но после науки в Германии, столь простенькими оскорблениями ее уже не проймешь. Она продолжала улыбаться, и даже протянула свою руку Артему, который ее незамедлительно сжал.
- Девочки, - продолжила она, - вы уже узнали все, что хотели? Мы все же думали побыть вдвоем, - и посмотрела прямо в глаза самой нахальной из девиц.
- Да, да! – тут же загалдели все и стали вставать и уходить, задержалась только одна, наклонилась к Артему и что-то ему шепнула, он отрицательно покачал головой, и она ушла.
- Что она хотела? – мило спросила Эрика, пытаясь убрать руку. Артем сжал ее руку сильнее и наклонился к ней.
- Хотела узнать, что я делаю потом, но ведь я не предлагал ей ничего, - ухмыльнулся он, - поэтому и отказался даже отвечать.
- Ясно, а менее грубым ты не мог быть?
- Но я не грубил, - улыбнулся он, - просто она иначе бы не поняла, я ее не первый день знаю. Извини, если тебя это задело, но ведь и люди разные бывают.
Эрика пожала плечами.
- Хорошо, пусть так. Пора забыть о них. У нас есть более приятные темы для разговора. Расскажи мне, как создавалась ваша группа, и кто пишет вам песни?
В течение пары часов Эрика слушала самовосхваление Артема и его гордое – Я сделал, я совершил, я написал. Потихоньку начиная закипать.
- А музыку тоже ты пишешь? И играешь на всех инструментах? – взорвалась она.
- Ой, я перехвалил себя, да? – почти смутился Артем, - просто, действительно и группа и песни мои… А вообще у нас очень хороший коллектив, я тебя как-нибудь с ними познакомлю.
- Договорились, - кивнула уже спокойнее Эрика.
Остаток вечер Артем шутил, рассказывал анекдоты и курьезные случаи о группе. Они много танцевали, Эрика почувствовала себя лучше и даже забыла о попытках подражания Артема. В такие моменты у нее создавалось ощущение, что она сможет принять и полюбить Артема, что он близок и понятен ей, как никто. Выходя с ним из зала, она даже слегка прижалась и шепнула.
- Спасибо за чудесный вечер! Ты был неподражаем!
Артем рассмеялся и произнес.
- Уж точно подражают не мне… а я…
Эрика поняла, что сморозила и расхохоталась до слез.
- Черт, да, ты прав, именно ты!

У двери моей квартиры Артем поцеловал ей руку, слегка лизнув ее языком. Эрика больше и не думала противиться, настроив себя на отношения с ним, она начинала ощущать удовольствие от его прикосновений. Когда он поднял глаза от ее руки, у нее начала кружиться голова, такое откровенное желание она прочла там. Но на первом же свидании и в постель? Это не в ее правилах, да и ошибиться она просто не имела права, ведь теперь от этого зависит не только она сама. Поэтому, улыбнувшись, облизнула губы и чуть хриплым голосом произнесла.
- Артем, мне пора, поздно уже, да и на работу завтра, - мучительно покраснев от столь глупой отговорки.
- Понимаю, - томно прошептал Артем, выпрямляясь и рукой притягивая ее к себе, - но поцелуй я могу сорвать со столь желанных губ?
- Ох, - только и смогла произнести Эрика, подаваясь ему навстречу. Он коснулся ее губами слегка, подразнил кончиком языка, а потом резко вторгся в ее рот и стал поглаживать ее язычок нежно, медленно, с все возрастающим огнем, который опалил уже и девушку. Но когда его язык вторгся еще глубже и стал исследовать ее рот целиком, Эрика, застонав, отдернулась. У него была штанга в языке! Такого подвоха она не ожидала, и во время поцелуя, закрыв глаза, внезапно оказалась в объятьях Билла! Ведь только от него осталось ощущение огня и холода одновременно, и легкое позвякивание штанги по зубам при поцелуе... Эрика скомкано попрощалась, прекрасно понимая, что потом придется объясняться, но сейчас, в таком жутком возбуждении и вся на нервах, она могла только сорваться и накричать. Поэтому поспешно сбежала.

В ее спальне, на кровати, лежала Тамара с книгой. Услышав шаги Эрики, она обернулась к двери и, улыбнувшись, поинтересовалась.
- Ну, как все прошло? Вижу, что достойно, все-таки помады на твоих губах нет!
- Ох, Тома, Тома, что мне делать? – кинулась Эрика к подруге, - Я так больше не смогу! Столько воспоминаний, столько эмоций, ощущений, даже запахов! Он постоянно напоминает мне Билла!
Прижав к себе почти бьющуюся в истерике подругу, Тамара погладила ее по волосам и попросила тихонько.
- А ты расскажи мне все. Значит, это все-таки Билл был, а не Том? Ральф и Рауль его? Расскажи, дорогая, ты столько лет хранила все в себе...
- Знаешь, когда он меня спас, я его даже всерьез не восприняла... Ну, мальчишка и мальчишка, а Том и вовсе кинулся на меня... А вот позже, когда я узнала их лучше, Том – чудесный парень, но обычный, понимаешь? Он бабник, балагур, талантливый гитарист и... брат Билла Каулитца! Вот уж кого Бог одарил сполна, он и притягателен и красив, и харизматичен так, что иногда от этого охота спрятаться... А какой голос, какие песни! А, знаешь, утром в душе он напевает всякую ерунду, или просто распевается? А без чашки кофе и вовсе не проснется... Хотя, о чем это я? Утро для Билла начинает часа в 3-4 дня, раньше он встает редко. Зато сколько успевает сделать после пробуждения!
- Черт, прервала ее Тамара, заглядывая в глаза, в которых сейчас светился сумасшедший восторг, - если тебя так радует такая ерунда о нем, то ты серьезно попала, подруга. Почему же раньше ты молчала? И как у тебя хватило сил сбежать?
- Сил? Какие силы, Тома? Я просто была напугана... напугана так, что могла думать только об одном, бежать, бежать и еще раз – бежать! А потом было поздно, да и узнав про сыновей, я поняла, что дорога назад заказана...
- Понимаю, - кивнула Тома, - Ты бы все же подумала, раз так его любишь, дорогая. А сейчас ложись-ка спать, утро вечера мудренее! Может, и разберешься в себе к утру, а если нет – тогда и будем думать, хорошо?
- Хорошо, - кивнула Эрика, даже и не надеясь заснуть. Но через пять минут после того, как Тамара ушла в гостевую спальню, Эрика уже забылась тяжелым, беспокойным сном.
_________________

 » глава 11. часть 1.

***
Эрика шла по какому-то длинному, темному коридору, все ускоряя и ускоряя шаг. Откуда-то сверху доносились крики, свист, оскорбления. Все это живо напомнило ей последние дни в Гамбурге. Чем быстрее она бежала, тем дальше казалась дверь в конце коридора. В конце концов, она сдалась и присела у стены, отдышаться. И тут перед ее глазами оказалась изящная рука, с длинными и тонкими пальцами, и с… маникюром? Эрика подняла глаза и застыла. Перед ней стоял Билл, протягивая руку и улыбаясь.
- Не ожидала? – рассмеялся он, - Я пришел к тебе поговорить, ты не против?
Эрика покачала головой и схватилась за руку. Одним движением он поднял ее и притянул к себе.
- Я скучал, ты даже не представляешь себе, КАК я скучал... Может, ты подаришь эту ночь мне?
Эрика удивленно посмотрела на него, она прекрасно помнила эти свои слова, да только, ведь она уже давно не в Гамбурге и Билл далеко от нее...
- Билл, что происходит?
- Тссссс, - приложил он пальчик к ее губам, - Я твой сон и выполню любое твое желание... Только учти, что когда-нибудь и этот сон сбудется...
- Я знаю про свои сны, но, правда, все, что хочу?
- Правда! – стены вокруг них растворились и в туманных очертаниях проступали контуры то одного, то другого предмета, - Где ты хочешь оказаться, бельчонок?
- Ах, - вздохнула Эрика, прижимаясь к нему крепче, - раз это только сон, то в спальне! И ночь я тебе подарю, самую яркую, какую только смогу придумать, - улыбнулась она, удивленно замечая, что находится в незнакомой комнате. Комната была большая, окна до пола, прикрытые тончайшей тюлью, белый ковер на полу щекотал своим длинным ворсом, и огромная, с витой железной спинкой, кровать.
- Боже, как красиво! Билл, любимый – я ведь могу сейчас тебя так называть? – склонила голову набок она, - Сделай, как я прошу, ладно?
- Отлично, - кивнул Билл, - ты начинаешь понимать преимущества сна.
- Тогда стой, где стоишь! – сказала Эрика и пошла к шкафу. Оттуда она достала шелковые чулки, даже не задумавшись, откуда они там, а также шарф из той же ткани. У кровати уже стояло ведерко со льдом и шампанское, Эрике казалось, что чуть раньше его не было, но перед ней был Билл, который отдавал себя в ее руки, и она не хотела рисковать его терпением. Подойдя снова близко-близко, Эрика встала на цыпочки, и постаралась заглянуть в его глаза. Эти знакомые, медово-карие, постоянно непроницаемые, и только изредка с бликами, глаза, всегда вызывали у нее неконтролируемую дрожь... А точнее, просто сводили с ума.
- Люблю тебя, – выдохнула она и прижалась к нему всем телом, - обожаю!
Потом потянулась руками и начала стаскивать футболку, что мешала ощущать его кожу, при этом касаясь губами каждого приоткрывшегося кусочка кожи, иногда щекоча языком, иногда прикусывая, но все проделывая с такой нежностью, что слышала только судорожные вздохи парня. Дотянув футболку до его локтей, остановилась и улыбнулась.
- А теперь проверим, насколько ты послушен! – она подтолкнула его к кровати, - давай, я хочу увидеть тебя лежащим!
Она понимала, что освободить руки из такого захвата он не сможет, иначе будет очень больно, поэтому упорно подталкивала его, пока он не запнулся о кровать и не грохнулся на нее спиной.
- Отлично, - прошептала Эрика, - именно это я и хотела увидеть!
После она медленно расстегнула ремень, ширинку, чуть стянула джинсы ниже, касаясь влажными от слюны пальцами кожи, задевая слегка выпуклость в паху. Склонившись, поцеловала, снова ощутив невероятное ощущение от его пирсинга и, застонав, прошептала.
- Еще одна просьба, можно? Я сниму твои вещи, а ты просто ляжешь не поперек, а вдоль кровати, хорошо?
Он согласно кивнул, Эрика соскочила на пол и резко сдернула с него джинсы, вместе с трусами, потом обошла кровать и освободила ему руки. Он молча наблюдал за ней, сквозь приспущенные ресницы, было ощущение, что он заново ее узнает, изучает. Когда она вернулась к кровати с чулками и шарфиком, он уже лежал, как просили, причем бесстыдно раскинув свои несусветно длинные ноги и откровенно выставив все свое богатство на обозрение. Эрика судорожно воздохнула, уж там было на что поглядеть! Зажмурившись, она потрусила головой, она обещала ему незабываемую ночь и собиралась это исполнить! А не просто накинуться на него, как оголодавшая львица. Поэтому, взобравшись на кровать, она потянула его руку и привязала к ней чулок.
- Поиграем? – шепнула в его приоткрытые губы, поцеловала, снова заметив, что только его поцелуи столь горячи, и привязала руку к спинке кровати. Проделав то же самое и со второй, она усмехнулась и спросила.
- А мне ты доверяешь, как Тому? Да даже, если и нет... сегодня ты весь мой! – и завязала ему глаза шарфом, - а теперь еще и будешь чувствовать, слышать и знать, что только я здесь... только я...
Она провела языком по его груди, поддразнила слегка один сосок, потом другой, вылизала по сантиметру каждую татуировку и, оторвавшись, положила в рот кусочек льда из ведра. Руками она продолжала поглаживать то тут, то там, не давая ему ни минуты покоя и заставляя судорожно втягивать воздух. А потом, когда лед растаял, она провела холодными губами там, где только что поглаживала теплыми руками и накрыла средоточие его желания. Он вздрогнул и застонал, ощущалось, что он на грани. Эрика взяла кусочек льда и аккуратно приложила к его яичкам.
- Садистка, - выдохнул он, пытаясь выкрутить руки.
- Да, да, - рассмеялась она, - ты против?
- Нет, - сдался он, почувствовав, что она вновь взяла в рот его член. Разница между прохладными губами и теплой полостью ее рта, сводила с ума. Он просто подался ей навстречу, она отодвинулась, продолжая двигаться вниз слабыми, еле заметными движениями. Руками щекотала его соски, поглаживала бока, бедра, ягодицы, когда он, вытянувшись в струну, приподымал их. Наконец, она плавно опустилась настолько, насколько смогла и, чуть сжав, двинулась вверх. Билл уже стонал и шептал только.
- Еще!
Она сделала несколько более быстрых движений, отпустила его, схватила рукой и начала поддразнивать языком, периодически отрываясь и проводя по языку льдом. Когда его стоны стали почти криками, она на минуту оторвалась, поцеловала его, и вернулась вниз. Теперь она уже больше не играла и не мучила, движения были то быстрыми, то медленными, то резкими, то плавными, она ощущала и ловила его ритм, пока не заметила, как по его члену начали проходить первые волны удовольствия. Тогда она просто вобрала его в себя как можно глубже и провела языком по всей длине. Билл с громким стоном кончил, вызывая у нее море эмоций и падая бессильно на кровать.
Чуть позже Эрика набрала два бокала шампанского, приподняла его и напоила немного, пролив несколько капель на его шею и грудь. Внимательно вылизав все до капли, она решила, что поить его изо рта в рот сейчас удобнее, что и проделала с огромным удовольствием. Они пили шампанское и целовались, пока она не задела рукой его член, который уже явно не был спокоен.
- Ого! – прошептала она, - а ты удивительный! Так скоро...
- С тобой и не может быть иначе, - шепнул он, - а, может, ты хоть шарф снимешь?
- Хорошо, но только шарф! – произнесла она и сдернула повязку с его глаз. Теперь она стала на кровати между его ног и начала изящно и эротично избавляться от одежды, наблюдая, как в его глазах огонек возбуждения разгорается сильнее и сильнее. А на ней почему-то было то же платье, в котором она ходила на свидание, да еще и чулки, и черное белье в кружевах. Ей даже самой нравилось ощущение атласа под руками, поглаживая, сдвигая понемногу, медленно расстегивая крючочки, пуговички, она заводилась и сама, ощущая, как его горящие глаза скользят по коже. Уже почти из последних сил она откинула в сторону ногой трусики и, приседая, шепнула.
- Хочу тебя, О Боже, как же я хочу тебя! – провела руками по его ногам, коснувшись легкими поцелуями внутренней поверхности бедер. Пощекотала язычком яички, поднялась к животу, лизнула тату в виде звезды и скользнула грудью по нему вплотную, чуть застонав. Билл уже и сам не молчал, издавая полувсхлипы-полустоны, он пытался вывернуть руки, таким сильным было желание ее коснуться, но Эрика была беспощадна.
- Сегодня ты мой! – выдохнула она ему в ухо и коснулась языком мочки, обводя, поглаживая, щекоча, задевая висок и опускаясь на шею. Ей хотелось ощутить, облизнуть, погладить каждую точку на его теле, чтоб уже не забыть, никогда не забыть какой он, чтоб впечатать его в свою память намертво. Приподнявшись на руках над ним, оглядела.
Потом взяла бокал шампанского, отпила и тоненькой струйкой пролила ему на грудь, опускаясь ниже. Услышала, как он всхлипнул, и накрыла губами его член. Пару раз обведя нежно головку язычком, отпустила и начала слизывать с кожи шампанское, чувствуя, как начинает еще сильнее кружиться голова, которой достаточно было и присутствия обнаженного Билла, алкоголь же был уже лишним. Прихватывая губами капельки, слегка поцарапывала его плечи и поднималась снова вверх. Теперь она уже даже видела, что его охватила безудержная дрожь, он только прогибался слегка навстречу, глаза полуприкрыл и все еще пытался изредка дернуть руки, видно забывая, что связан.
- Черт, как же ты желанен, Бииииилл, - простонала она и потянулась рукой к его члену, - ты себе даже не представляешь… - накрывая его губы своими. Когда он в нетерпении выгнулся навстречу ее руке, уже почти теряя дыхание, Эрика чуть сдвинулась, приподнялась и опустила свои бедра аккуратно прямо на него, придерживая рукой. Ощутив как он погрузился в нее полностью, она откинулась назад и застонала, почти закричала, настолько ярким и желанным было это ощущение. Через несколько секунд, когда у нее снова получилось дышать, Эрика начала двигаться, подбирая амплитуду и ритм под свои желания. Ускоряясь и замедляясь, она все пыталась поймать тот момент, когда только от одних движений у нее начинала быстрее бежать кровь по венам. Закрыв глаза, она ловила все ощущения и разглядывала цветные круги перед глазами. Вот красный, зеленый, синий, фиолетовый, черт! Что-то было не так, что-то ей мешало. Открыв глаза, посмотрела на Билла, оценила задумчиво его хитрую улыбку и вдруг поняла, что уже давно подстраивается под него. Что именно он задает темп, а она, бессознательно как всегда, попробовала доставить удовольствие только ему.
- Бииииилл, - простонала она, - не надо со мной так...
Остановилась на секундочку, поерзала на нем и, ощутив огонь, разливающийся по коже от его взгляда, задала свой ритм. Теперь она больше не закрывала глаз, а смотрела прямо на него, упираясь руками в его плечи, чуть постанывая, изредка слегка вращая бедрами, все ускоряясь и меняя темп. Теперь уже стонали в голос оба, дыхание срывалось, цветные круги плавали даже перед широко открытыми глазами. Потом она ощутила, как внутри появилось и начало быстро разгораться солнце, все сильнее и сильнее, уже почти сжигая ее в своих лучах. А потом... солнце взорвалось внутри нее, разнося в пух и прах и ее и ее голову и ее попытки что-либо еще думать. Удовольствие накрыло ее с головой, она издала громкий и протяжный стон, с удивлением слыша чей-то голос рядом. В один момент их обоих опалило так, что они просто стекли на постель и лежали бессильно, прижавшись плотно-плотно друг к другу.
- Билл, - простонала, когда очнулась она, - скажи мне, а ты меня когда-нибудь простишь за побег?
- Прощение придется заслужить, - шепнул он.

И тут раздался звонок будильника.
_________________

 » глава 11. часть 2.

***
Вечером, на закате, братья сидели на террасе. Кресло, сломанное ранее, поменяли в тот же день, и теперь они расслабленно ловили последние лучи уходящего солнца. Билл оперся руками о перила и жмурился, как котенок, которого кто-то щекочет за ушами. Том держал гитару и пытался что-то наигрывать. Он начинал одну мелодию, прерывался, начинал другую. Потом вдруг остановился. Билл полуобернулся, спросил встревожено.
- Что-то случилось?
- Нет, - покачал головой Том, - просто пытаюсь понять, что это за мелодия, которая пришла сейчас в голову. Уж точно, не наша.
- А ты сыграй, может, я вспомню, - спокойно предложил Билл и вновь отвернулся к морю.
- Хорошо, - ответил брат и начал наигрывать что-то мелодичное и плавное. Билл весь напрягся, всю его томность как рукой сняло. Том внимательно присмотрелся к брату и вдруг... застонал, закрыл глаза и почти отбросил гитару. Перед ним замелькали картины, которые до сих пор никак не возвращались к нему. И вечер, когда брат притащил случайную девочку с улицы, и нечаянный взгляд на нее же в ванной, расслабленно подставляющей себя под струи душа, и пьянка на кухне, после приезда, когда она пела и он наигрывал вот эту самую мелодию, и чувства, которые потом вызывала у него эта девушка, Эрика, вдруг нахлынули на него с беспощадностью океанской волны, быстро, резко, принося с собой и боль и сладость... ведь она стала так важна, так близка, и столько внесла в их жизнь... Том выматерился, открыл глаза и обвиняюще уставился на брата, который уже, весь подобравшись, пристально смотрел на него.
- И долго ты собирался ее скрывать от меня? – возмутился он, - Надеялся, что не вспомню? Или думал, что тоже отторгну, как и ты?
- О чем ты? – попробовал изобразить непонимание Билл.
- Об Эрике! О ком еще я могу ТАК говорить?
- Но она бросила нас и забыла!
- Я видел ее на концерте тогда, - беспомощно, но все еще с долей злости, сказал Том, - Видел ее глаза и уверен, что она так же страдает, как и я... как и ты! Я же знаю, что и тебе не плевать, знаю! Я вспомнил, Билл, понимаешь? Вспомнил все! До минуты, до секунды! Ты, упырь!
- Ну и что? – пожал плечами Билл, - Она ушла и оставила нас. Мы имеем полное право о ней забыть...
- А ты спросил меня, хочу ли я этого? – взорвался Том и, вскочив, подлетел к брату, - Почему ты всегда все решаешь и за меня тоже?
- Я решил только за себя, - холодно ответил брат, прямо глядя ему в глаза, - если хочешь и дальше по ней страдать – твое право, только меня больше в это не вмешивай, понял?!
- Даже так? – вцепился в футболку Билла Том и потянул его вверх, к своему лицу, - А почему тогда хранишь все еще ее записку и тот журнал с фотографиями в своих вещах? Я уверен, если хорошо поищу, то там и еще что-то о ней есть!
- Пусти, - прошипел Билл, сузившимися глазами прожигая его насквозь, - в моих вещах имею право рыться только я! А что там есть или чего там нет, это и вовсе твоя блажь! Я благополучно позабыл ее, чего и тебе желаю!
Том отпустил брата, отошел и с силой ударил рукой по стене, разбив костяшки пальцев. Спокойно, почти равнодушно, он смотрел, как кровь яркими каплями падает вниз и разбивается на тысячи осколков, как его сердце сейчас разлеталось от боли, что приносил Билл своими словами. Ведь он и сам не верил в то, что говорил сейчас, но продолжал настаивать, быть по самым важным точкам, зачем?
- Зачем? – не заметил и сам, как произнес это вслух.
- Потому что надо идти дальше, - неожиданно раздалось за спиной, - и потому что я не прощу ей, что она не прилетела, когда было плохо тебе.
Том медленно обернулся.
- А она знала?
- Знала, - кивнул Билл, - она даже рискнула позвонить мне. Это, благодаря ей, мы спаслись. Ей и ее интуиции. Но потом она бросила нас, тебя, она недостойна, понимаешь ты? Не достойна таких чувств! – Билл уже почти кричал, его лицо исказилось от ярости и недоумения, почему с ним так поступили? Впервые кто-то, кого он подпустил настолько близко, отверг его. И простить это он был не готов, да и умеет ли он быть настолько великодушным? Этого еще никто не знал, потому что предать Билла было невозможно, он просто не позволял этого. Потому и сейчас, он ощущал, что злится, что ему больно, но не мог полностью осознать причин. А вот Том понимал, понимал как никто другой, что сейчас творится на душе у брата. Потому что и у самого было то же состояние.
- Билл, чувства даются не за достоинство или какие-то еще хорошие качества, - прошептал Том, вновь приближаясь к брату и опускаясь перед ним на колени, - чувства либо есть, либо их нет, - шептал он все тише и тише, притягивая брата к себе, - вот как я люблю тебя, просто потому, что ты – это ты... – шепнул в губы Билла и прижался к ним со всей нежностью, на какую только был способен. Но брат не ответил на поцелуй, даже более того – сжал губы и попытался оттолкнуть. Том фыркнул и встал перед братом, уперев руки в бока.
- Вот будешь строить из себя недотрогу – пойду девочку себе какую-нить найду и трахну!
Билл облизнул губы вызывающе и внимательно смотрел в область паха брата. Потом даже как-то заинтересовано что-то промычал и потянулся пальчиком к члену брата, очень ясно прорисовывающему под шортами.
- Тоооооом, - почти застонал он, - Это ты так меня любишь? – и вскочил. Том ошарашено только успел пробормотать.
- Неа, - как брат уже тянул его со скоростью крейсера за руку, за собой и еще приговаривал при этом.
- Дурачок... про любовь он говорит... Это Том-то! Откуда знаешь? – резко развернувшись и толкнув брата на кровать, к которой он его и тащил, поинтересовался Билл. У Тома пропал дар речи. Над ним возвышался, с очень вызывающей улыбкой, и желанием, мерцающим в глазах, Билл, при этом он выставил бедра вперед, давая полюбоваться на размер своего «желания».
- Тоооом, - снов почти застонал Билл. Том схватил брата за бедра, приподнялся и пробормотал.
- Упырь, заткнись н*х! У меня сейчас другие планы! – и зубами потянул резинку шортов вниз. Билл откинул голову назад, прошипел что-то неразборчивое, и провел кончиками пальцев по спине брата. Том выгнулся, чуть не отпустив резинку на самое дорогое, что было у брата, и ухватился за эту самую резинку двумя руками. Потом резко сдернул с твинса шорты и тут же коснулся губами звезды, которая почему-то притягивала его как ничто другое. Облизнув, он чуть ее прикусил и стал вылизывать живот брата заботливо и нежно, как мама-кошка маленького котенка. Билл вздрагивал, судорожно хватался руками за дреды брата, то отталкивая, то наоборот, притягивая его к себе сильнее. Стоны становились громче, в комнате ощутимо потрескивало электричество желания, проскакивали искры от губ Тома к коже Билла. Наконец что-то произошло, напряжение перешло какую-то грань, и Билл почти закричал.
- Тооооомше!
Том без слов понял состояние брата и медленно накрыл губами его член. Опускаясь ниже и ниже, пробуя достать губами до основания, он тихонько прижимал твинса к себе. Но Билл уже не мог терпеть, он резко дернул брата за дреды, так, что у того выступили слезы и выгнулся навстречу быстрым, резким движением. Том от неожиданности даже отстранился, но, посмотрев на брата искоса, усмехнулся и все-таки втянул его глубоко-глубоко, до ощущения, что горло не выдержит и застонал сам, от подавляемого до сих пор желания. Медленно, но ускоряя ритм и подстраиваясь под довольно беспорядочные, но ощутимые движения брата, он стал двигаться. Руками поглаживая ягодицы, он медленно подбирался к колечку тугих мышц. Пальчиком аккуратно вдвинулся на одну фалангу, потом отодвинулся и заглянул в глаза Билла. Какую-то осознанную реакцию он там не увидел, но страсть, затуманившая глаза, была ему важнее всего остального. Он потянул Билла на себя, ощущая, как легко тот подался навстречу и, одним движением опрокинул на кровать, сползая на колени у нее.
Упершись руками в кровать, с двух сторон от бедер брата, он провел теплым, почти ощутимым, как летний ветерок, взглядом от губ, призывно приоткрытых, по шее, груди, животу, чуть задержался на влажном, гордо торчащем вверх х*е брата, и опустил глаза, на широко разведенные бедра.
- Бииииилл, - шепнул он чуть слышно, - так что ты там говорил о моем незнании любви? – и провел языком по внутренней поверхности бедра, остановившись только на яичках и начиная все сначала. Билл развел ноги еще шире, пытаясь дотянуться рукой до издевающегося брата, и полувыдохнул-полупрошептал.
- Какого х*я, Том? У нас соревнование?
- Нет! – покачал головой Том, отрываясь от вылизывания бедер и яиц брата, потом неожиданно потянул его за колени и, вставая, спросил.
- Смазка где? – Билл беспомощно пожал плечами, наблюдая, как Том медленно облизал по порядку пальчики на своей руке и начал опускать ее вниз. Ни желания, ни возможности сопротивляться у него не было, да и, ощутив в себе сразу два пальца брата, он застонал от волны страсти, опалившей его с ног до головы, и заставившей судорожно рвануться навстречу. Том хитро ухмыльнулся, потянул брата еще на себя и, убрав руку, неожиданно пристроился и одним движением почти вошел наполовину. От возбуждения Билл и не почувствовал боли, только прошептал что-то сильно напоминающее «пизд*ц» и поймал глзами глаза брата, затягивая его в ту же круговерть сумасшедшего, сводящего с ума напряжения во всех членах тела. Ощутив, как в груди разрастается и быстро заполняет низ живота огненная лава, Том немного двинулся вперед, остановился, потом еще, еще и еще... Билл уже стонал, погружаясь в волны такого сладкого забытья и активно подмахивая. У Тома снесло крышу от такой откровенной отдачи брата, он перестал задумываться о чем либо, и резким движением вошел до конца, краем уха услышав резкий шлепок своих бедер о ягодицы брата.
- О, да... еще... – простонал, не понимая, что произносит, Билл. Том рванулся и стал резко, до победного конца, вколачиваться в брата. Билл выгибался навстречу, хватался руками за простынь, сминая ее в порыве желания оказаться ближе, еще ближе. Между ними уже летали не искры, полноценные молнии. Такой страстью, таким желанием, сейчас пах сам воздух в комнате, что ни один из них не задумывался, а что же будет потом? Том вколачивался уже грубо, безрассудно, желая только одного, слушать и слушать стоны брата, снова понимая, как дорог, как важен ему этот человечек. Билл схватился судорожно за свой член, растирая капли смазки по всей длине, двигая рукой в такт движениям брата. Стоны, охи, вскрики, шлепки, жар распаленных тел, здесь невозможно было остаться равнодушным ни одному наблюдателю.
- Бл*, Бииилл, что же ты делаешь со мной, н*х? – выдохнул Том, замирая на секунду и входя чуть позже еще глубже, ощущая, как волны судорог начинают проходить по мышцам брата, сжимая его член сильнее, придавая еще дополнительного возбуждения. Крякнув, он почувствовал, как весь огонь уже скопился в его х*е и выплескивается из него бурным семяизвержением. На секунду позже застонал и Билл, Том только успел заметить через полуприкрытые ресницы, белесые брызги, разлетающиеся вокруг, и, не удержавшись на ногах, сполз на пол, опуская голову на бедро брата.
- Люблю, - тихонько прошептал он, и ему показалось, что какое-то искаженное эхо донесло со стороны брата ответ.
- Люблю, Том, - но таком тихим было это эхо, что Том так и не понял, не показалось ли ему.
_________________

 » глава 11. часть 3.

***
Эрика весь день была как будто в состоянии транса. Мысли о сне ни на секунду не покидали ее. Странно и загадочно улыбаясь, она путалась в элементарных вещах, отдавала глупые распоряжения, пока Татьяна, наконец, не попросила ее присесть и хоть немного отдохнуть.
- Эрика, ты, наверное, вымоталась. Других объяснений я не вижу. Так что иди, посиди, почитай, что ли, а я принесу тебе кофе и пирожное.
- Хорошо, - беззаботно кивнула Эрика и ушла к себе. В голове все крутились слова Билла о том, что прощение придется заслуживать. Она не могла понять даже, почему задала этот вопрос, ведь возвращаться не собиралась. Но почему-то душу грела мысль, что ее не оттолкнули сразу и навсегда, что ей оставляют шанс, несмотря на дурацкое поведение. О, она прекрасно понимала, какой была бы реакция Билла, узнай он о наличии двоих сыновей, с которыми ему не дали даже шанса познакомиться. Но, после этой ночи, в ней росла и крепла уверенность, что все будет хорошо и, однажды, она еще будет счастлива. В таком фееричном состоянии ее и застал Артем, зашедший поинтересоваться насчет ужина вдвоем. Эрика вздрогнула от неожиданности, ведь мечты были нарушены грубо вторгшейся реальностью, но, подумав, согласилась. Нет, теперь она больше не верила в то, что сможет быть счастлива с этим человеком, но и одной быть устала... Она решила попробовать, пообщаться поближе, ведь и у него есть хорошие стороны, и некоторые из них, уже успела даже увидеть. Поэтому, сверх даже своих ожиданий, она не только согласилась на ужин, но и чмокнула его в щечку, что-то почти промурлыкав при этом. Смысла Артем в ее мурлыканье не уловил, но был счастлив согласием и не стал обращать на это большое внимание. Татьяна, как умный секретарь, принесла не одну, а две чашки кофе, и Эрика, предложив Артему присесть, решила поинтересоваться немного им лично, а то знания о нем, у нее достаточно поверхностные, что отнюдь не входило в ее правила. Так, за милой беседой, она выяснила, что родители не одобряют стиль жизни Артема, им не нравится, ни имидж его, ни частая смена работы, ни группа, в которой он выступает. Так что общение с ними он ограничивает нечастыми звонками на большие праздники, да периодически узнает о здоровье.
- Они достаточно обеспечены, - улыбнулся он, - штат прислуги невелик, но все же есть, так что особо переживать пока не о чем. Вот если возникнут какие-либо сомнения в здоровье матери или отца, тогда я, конечно же, постараюсь перебраться поближе к ним, а пока – я считаю себя полностью свободным и ничем им не обязанным.
Эрика недоуменно смотрела на Артема, пытаясь все-таки немного скрыть свои эмоции. Она улыбнулась через силу и поинтересовалась.
- Неужели ты совсем не скучаешь? Не хочешь увидеть?
Он пожал плечами.
- А зачем? Все наши встречи заканчиваются скандалом по поводу моего несоответствия их стилю жизни. Хотя я и единственный ребенок в семье, все же принять и понять меня они не смогли. Так что я выбрал свой путь и иду по нему.
- Понятно, - пробормотала Эрика, - что ж, спасибо, что был столь откровенен со мной. Ведь мы, я надеюсь, уже друзья?
Артем приподнял брови.
- Только друзья?
- Пока – да! – твердо сказал она и, улыбнувшись, поднялась, - что ж, мне пора домой, надо вызвать няню и предупредить детей, что я приду поздно. В котором часу ты будешь меня ждать?
- Около восьми.
- Хорошо, - кивнула Эрика, - я буду.
- Я рад, - лучезарно улыбнулся Артем и покинул ее кабинет. А Эрика невидяще смотрела ему вслед и вспоминала, как Билл отзывался о своей семье. Сколько тепла, нежности и заботы сквозило в его голосе и, как серьезно он к ним относился. Как старался защитить, прикрыть даже самим собой от нерадивых журналистов, от черного пиара, от папарацци. А сейчас ее жутко задело такое равнодушие по отношению к родным, к родителям! Но, она не считала себя вправе судить кого-то, не зная всех обстоятельств, ведь не просто же так Артем ушел из дома. Не зря же всего добивался сам, несмотря на то, что родители его достаточно богаты и он у них один? Обдумав все, и придя к выводу, что решение будет принимать позже, Эрика поехала в детсад за детьми.
Когда она подошла к площадке, где гуляли дети, Рауль сразу же побежал к ней, что-то быстро-быстро щебеча и улыбаясь искренне и ярко, а Ральф, слегка насупившись, двигался позади. У Эрики часто возникало ощущение, что из двоих ее детей, с миром общается только Рауль, а Ральф просто позволяет другим быть рядом. Близость детей иногда ее пугала, но она видела, что близнецы по-другому не могут и не хотят. Поэтому она только посильно старалась не давать им углубляться в отношения только между собой. Проводила с ними много времени, пыталась разговорить и Ральфа, увлекала различными играми и привлекала их внимание к другим детям. Самое удивительное, что в результате друзья появись у Ральфа, а вот Рауль продолжал общаться активно только с матерью и братом. Казалось, что они играют определенные роли на людях, а между собой уже давно все решили. Хоть и были они слишком малы, Эрика часто их сравнивала с Томом и Биллом и находила много общего. Любя братьев Каулитц, она все же не желала своим детям повторения тех отношений, что сложились и Билла и Тома. Но сейчас она особо важного сделать еще ничего не могла, поэтому просто наблюдала. Прижав к себе Рауля, поманила и Ральфа. Нерешительно, словно обдумывая необходимость объятий, сын все же подошел и позволил себя обнять. После, Эрика вгляделась в глаза детей и поняла, что рады-то они одинаково, просто выражать эмоции получается легче у младшего. Но ведь он всегда был уверен в поддержке и защите со стороны старшего. Она рассмеялась счастливо и повлекла мальчишек к машине.
- Мама должна будет уехать вечером. Вы же побудете с Кристиной? – поинтересовалась у детей, она всегда советовалась с ними, перед принятием какого-либо решения, касающегося их семьи.
- Да-да, - весело рассмеялся Рауль, а Ральф только мрачно кивнул.
- Я не буду сильно задерживаться и постараюсь успеть прочесть вам сказку перед сном, хорошо? – Эрика, действительно, не намеревалась сегодня затягивать общение с Артемом. Осадок после его рассказа о родителях все еще давал о себе знать.
- Какую мы захотим? – спокойно поинтересовался Ральф.
- Да, - утвердительно кивнула она.
- Хорошо, - в один голос произнесли близнецы и отвернулись к окнам машины. Они любили наблюдать за улицами, по которым приходилось каждый день добираться домой. Яркие всполохи рекламы, витрины, завораживали их. Эрика спокойно завела машину и двинулась к дому. В голове крутилось, какая же она счастливая, что у нее есть они... два ее солнца, смысл ее жизни.

Вечер с Артемом прошел мило. Он смешил Эрику, пытался брать ее за руки, постоянно заглядывал в глаза и интересовался настроением и самочувствием. Она отговаривалась усталостью, вежливо отодвигала руки, выдержав небольшую паузу, и старалась не дать понять, как напряжена и взвинчена. Но все равно, когда подали десерт, Артем поинтересовался.
- У тебя что-то произошло? Или ты просто недовольна все еще тем поцелуем? Я поспешил, согласен, но ты была столь очаровательна в тот вечер, да и мне показалось, что это случилось не против твоей воли.
- Нет-нет, не против. Просто немного неожиданно, - улыбнулась Эрика, - я воспитана иначе, на первом свидании не целуюсь. А вообще, меня подкосила усталость, переработала, да еще и множество мелких бытовых проблем создают такую мороку, - поморщилась, - Но я рада, что согласилась на этот ужин, с тобой я немного расслабилась и стало чуть полегче. И все же, извини, но сегодня хотела бы уйти пораньше, да и детям обещала, мы слишком мало времени проводи вместе.
- Хорошо, - постарался скрыть свое недовольство Артем, - тебя отвезти?
- Не надо, - покачала головой Эрика, - я и сама на машине, так что доберусь, - положив салфетку на стол, она поднялась, - рада, что ты сумел меня понять, и спасибо за столь чудесный вечер! Я, пожалуй, пойду уже, судя по времени, еле-еле успеваю.
- Жаль, - поднялся с ней и Артем, - но я проведу до машины, ладно?
- Аха, - согласилась девушка, - я буду рада.
У машины Артем пригляделся к Эрике, и, не заметив в ее глазах никакого намека на то, что она передумает, протянул ей руку.
- До встречи? – улыбнулся, а когда Эрика протянула руку, наклонился и коснулся ее губами. Девушка еле сдержалась, чтоб не зашипеть на него, руку постаралась почти сразу убрать из поля его зрения и пробормотала, открывая быстро дверь автомобиля.
- Конечно, конечно! Созвонимся! Или на работе поболтаем, в общем, все равно поговорим! Пока!
В машине ощутила, что ее просто трясет всю. Раздражение, периодически всплывающее при виде Артема, сейчас особенно сильно дало о себе знать. После сна, в котором ее касались руки и губы любимого, Эрика не могла позволить никому никаких вольностей. А он как будто задался целью ее разозлить. Постоянно нарушал границы ее личного пространства и пытался добиться большего, чем она пока готова была дать. Заведя машину на автомате, она помахала рукой, не глядя, и рванула с места. Да, сегодня она превысит скорость! А кто не любит быстрой езды? У кого не повышается содержание адреналина в крови от этого сумасшедшего ощущения свободы и полета? Эрика не понимала настолько осторожных и ограничивающих себя людей. После приобретения своей машины, она часто выезжала за город и носилась по пустым трассам, как сумасшедшая, сбрасывая хоть немного напряжение и боль. Вот и сейчас решила успокоиться проверенным средством, в результате чего, долетела до дому, почти мгновенно.
В квартире, у двери, ее встретила Кристина.
- Слава Богу, вы успели! – воскликнула она, прижимаю ладони, к горящим щекам, - они просто ужасно себя ведут! Отказались чистить зубы и мыться, сидят посреди детской и ждут вас. Я и уговаривала и упрашивала, но это было решением Рауля, а его ведь не заставишь – жалобно произнесла девушка, заглядывая в глаза хозяйки.
- А Ральф всегда поддерживает решения брата, - закончила рассказ Эрика, рассмеявшись, - Ничего! Я разберусь, не переживай! А сама иди уже – поздно. Извини, что так задержалась, я не собиралась.
- Понимаю, - улыбнулась Кристина, - с мужчинами никогда не знаешь все наперед.
- А почему ты решила, что я была с мужчиной?
- Но как же, вы ведь сами мне сказали, что идете на ужин, я и поняла, что это свидание, - беспомощно ответила девушка.
- Да? Я так сказала? А, ну и пусть! Действительно, мужчины – странные существа. До свидания, Кристина, я позвоню насчет следующего вызова позднее. Сейчас даже и не думаю, что появится желание еще куда-либо выходить.
- До свидания! И чудесных снов всей вашей семье! Я буду ждать звонка, вы же знаете, что я всегда рада посидеть с близнецами.
- Знаю, они тебя тоже любят, - Эрика развернулась и пошла в детскую. Там, на полу посреди комнаты, сидели братцы. Рауль увлеченно жестикулировал и пытался что-то объяснить брату, Ральф внимательно слушал. Она застыла в дверях и залюбовалась, поэтому про время вспомнила не сразу.
- Эй, братцы-акробатцы, - наконец очнулась Эрика, - а спать вы сегодня планируете?
Рауль с визгом вскочил и бросился е обнимать, Ральф подошел и тихонько стал в сторонке. Эрика поцеловала младшего и потянулась к старшему сыну.
- Ральф, что-то произошло? – спокойно поинтересовалась она у сына.
- Неа, - ответил за твинса Рауль, -просто мы тебя очень ждали, мам! Эрика лучезарно улыбнулась и потянула обоих мальчишек к ванной.
- А теперь умываться и спать! – скомандовала она, прекрасно понимая, что уложить ей удастся еще нескоро. Когда у нее выдавался свободный вечер, и она сама, и сыновья, пытались извлечь из него как можно больше. Вот и сейчас она ожидала долгих чтений сказок, множества вопросов по теме и без, и долгие уговоры заснуть. В результате, она действительно, покинула сопящих детей только через два часа. Покачав головой, когда увидела время, Эрика поставила чайник, и включила радио. В голове крутилась всякая чепуха, типа «Мам, а почему Серый волк не мог сам жениться на принцессе?», или, «Почему эта Белоснежка такая глупая?», и настроение было замечательное. Налив, через короткий промежуток времени себе чашку кофе, она достала свои сигареты и залезла на подоконник с ногами. По стеклу стучали капли дождя, который разразился где-то с полчаса назад, изредка вспыхивали молнии. Ливни всегда вводили Эрику в какое-то подобие транса, вот и сейчас, вместо всякой ерунды, она начала вспоминать свой сон и пытаться все разложить по полочкам. Получалось плохо. С одной стороны – сон как будто обещал ей, что она будет с Биллом. А с другой стороны, ну разве можно верить снам? Эрика потерла виски, погасила сигарету, и в этот момент, когда она не могла решить, что же будет правильнее, верить или не верить в вещие сны, п радио зазвучало неожиданно громко, проникая в ее душу и сердце, заставляя сжаться сначала от боли, а потом вселяя в нее странную уверенность, что это и есть ответ на все ее вопросы, когда она внимательно вслушалась в припев. Билл исполнял Durch den Monsun. И ее больше всего задело...

Ich muss durch den Monsun,
Hinter die Welt,
Ans Ende der Zeit, bis kein Regen mehr fallt
Gegen den Sturm am Abgrund entlang,
Und wenn ich nicht mehr kann denk ich daran:
Irgendwann laufen wir zusamm'n
Durch den Monsun
Dann wird alles gut.

Эрика соскочила с подоконника, подошла ближе и вслушалась. Пусть она и не чувствовала больше любимого человека, зато он сумел дать ей ответ на вопрос таким необычным способом. Она вытерла единственную, скатившуюся по щеке слезу, и, выключив радио, ушла спать.


• Перевод припева.
Я буду идти навстречу ветру,
На край света
До скончания времён, пока не прекратится дождь.
Я пойду навстречу урагану по краю пропасти.
А когда силы будут на исходе, я подумаю о том,
Что однажды мы вместе будем бегать
Наперегонки с ветром,
И всё будет хорошо.
_________________

 » глава 12. часть 1.

***
Отношения с Артемом все накалялись и накалялись. Эрика все реже соглашалась в ним куда-либо идти, а он становился настойчивее и упрямее с каждым днем. Она получала море цветов и записок, постоянно выслушивала комплименты и вынуждена была хоть как-то делать вид, что ей все это нравится. Ведь, благодаря ему, ее контора вознеслась на новый уровень, теперь к ней не считали зазорным обращаться самые богатые люди города, что и делали с удовольствием. Ей пришлось расширить штат – теперь у нее под началом работало уже около 40-ка человек. При подборе новых сотрудников, опять же сильно помог Артем. Он предложил несколько кандидатур, и Эрика осталась очень довольна ими. Теперь, чувствуя себя еще более обязанной, она соглашалась периодически сходить с ним куда-либо, при этом стараясь удерживать его на расстоянии. Это было очень и очень нелегко. Артем постоянно нарушал ее личное пространство, пытался прикоснуться, обнять, поцеловать. У дверей квартиры, если он провожал ее, и вовсе чуть ли не завязывалась борьба. Эрика устала и физически и морально. Чтоб хоть немного успокоиться, снова стала слушать записи Билла, которые тот ей подарил и разыскала их новый сборник. Она слышала уже в новостях, что Том полностью выздоровел и пришел в себя, что они, несмотря, на почти полный провал их мирового турне, планируют писать новые песни и снова выступать. Она знала, насколько силен и упорен Билл, понимала, насколько важна Каулитцам музыка и молилась теперь каждый вечер о том, чтоб у них все-все получилось и проблемы обходили их стороной. Клип на песню World behind My Wall она смотрела и пересматривала часами, как-то даже заряжаясь от нее энергией. Если Биллу тяжело находиться в этом мире, с его-то силой духа, то, что говорить о бедной, маленькой и испуганной девочке, которой Эрика была в глубине души? Так что она старалась со всем справиться, собраться с силами и выстоять.
Артем наглел все больше и больше. Он видел, что без него Эрка теперь вряд ли справится, слишком велика нагрузка и начал потихоньку давить на нее. Пока еще ей удавалось выдерживать его напор, но страх, что не справится, накатывал все чаще и чаще. А он стал приходить к ней неожиданно, несколько раз находил ее с детьми во время прогулок. Общался с детьми, играл с ними, привлекал их внимание, пытаясь вызвать симпатию с их стороны. Пока однажды, при виде Артема, Рауль не закричал.
- Мама, этот дядя мне не нравится! Пусть он уйдет!
Эрика беспомощно пожала плечами, извинилась, но объяснила Артему, что ничего поделать в этом случае не может. Тот разозлился, но ушел. Теперь Эрика получила глоток свободы хотя бы во время общения с детьми, больше Артем не пытался с ними дружить, понимая, что ребенок понял куда больше чем мать. А она недоумевала, Рауль сначала так хорошо принял Артема, а теперь оттолкнул? Что бы это могло значить? Сын всегда прекрасно разбирался в людях и чаще всего принимал или не принимал – сразу. А тут такая смена мнений за какие-то пару месяцев. Эрика не могла прийти к определенному выводу, да и не стремилась, ей все равно надо было уживаться с Артемом как-то.
Подходило время годовщины основания фирмы. Так как за этот год, да что там, за несколько последних месяцев! доходы фирмы очень возросли, и репутация неуклонно поползла вверх, Эрика пришла к выводу, что просто необходимо организовать вечеринку по этому случаю. В беготне по поводу музыки, обслуживающего персонала, еды и напитков, она теряла море времени. Хорошо хоть, что в том же здании, где располагался офис, был большой и просторный зал (вечеринка планировалась на 150-200 человек), который за небольшую плату хозяин согласился сдать на вечер. С условием, что уборка будет возлежать на плечах Эрики. Пришлось согласиться, зато теперь она была уверена, что ничего не забудут, перебежать из офиса в зал не представляло сложности, а значит все, что необходимо, хранилось у нее в кабинете. Она уже даже устала ходить через развалы плакатов, пакеты шариков и еще какие-то непонятные баулы, которые регулярно доставляли ей организаторы. Цветом вечера она выбрала серебристый, как ни возражали ей, но она считала его достаточно благородным и привлекательным. Девушки увлеченно обсуждали часами наряды, фасоны, которые уже были заказаны, а она еще даже не знала, найдет ли что-нибудь, или придется срочно бежать в последний момент покупать. Усталость накапливалась, она даже несколько раз заснула на столе в кабинете, ее расталкивала и отправляла домой Татьяна. Артема в кабинет начальницы она старалась не пускать, понимая, что она и так слишком взвинчена, а он еще больше доводит ее.
Поэтому ко дню вечеринки, Эрика даже не была уверена, что сумеет замаскировать синяки под глазами, хотя именно сегодня Артем полностью освободил ее ото всего, пообещав присмотреть лично. Эрика сидела на кровати в спальне, бестолково разглядывая обои, и даже немного хихикала. Детей она отправил к матери, сейчас она просто не успела бы уделять внимание еще и им. А вот платье она так и не купила, из-за чего ее сейчас и отчитывала Тамара. В комнату периодически пытался сунуться Кирилл, чтобы хоть немного помешать процессу чтения лекции, но грубо выдворялся за дверь с пожеланиями развлечь свою спутницу и хмуро убредал на кухню к Елене, которой наконец-то сделал предложение. Тамара расходилась все больше и больше, она уже чуть не кричала. Эрика перестала развлекаться и серьезно глянула на подругу.
- Иди... в кладовку... Ох... там обязательно что-нибудь найдется!
Тамара с сомнением поглядела на подругу, а потом даже подскочила.
- Ты что – снова сунула туда все вещи, подаренные Биллом? Черт, вот дурра-то! – прокричала она и рванула к кладовке. С кряхтением притащила баул, раскидала из него вещи по всей комнате и, найдя прелестное коктейльное платье, осталась довольна собой.
- Ну вот! Теперь хороший макияж, прическа – хоть я и не Билли, но все же справлюсь, и ты готова!
-Тамара, - страдальчески поморщилась Эрика, - не могла бы ты пореже упоминать его при мне? Да и вообще, – она неопределенно помахала рукой в воздухе, - поменьше о нем говорить? Не надо, чтоб и все остальные теперь знали кто отец моих детей. Ты поняла?
- Хорошо, - кивнула подруга и стала раскладывать косметику по туалетному столику, - ты сегодня будешь красавицей, чего бы мне это не стоило!
Обещание свое она сдержала, ей удалось скрыть следы усталости на лице Эрики и даже, создать ей цветущий и счастливый вид. Когда Эрика вошла в зал, раздались приветствия и даже восхищенный свист. Люди провожали ее взглядами и перешептывались. Столь пристальное внимание раздражало и нервировало, ей пришлось через какое-то время выпить таблетку от головной боли, и она часто хватала бокалы с подносов проходящих мимо официантов. К моменту, когда надо было произносить речь, страх ее куда-то улетучился. Она поздравила всех сотрудников с праздником, с достигнутыми успехами, пожелала счастья в дальнейшем, и спустившись, наткнулась на Артема. Его глаза возбужденно сияли, он протягивал ей очередной бокал и что-то весело говорил. Эрика не стала прислушиваться, схватила шампанское и осушила почти одним глотком. Через какое-то время она поняла, что у нее очень сильно кружится голова и решила выйти на свежий воздух. В дверях ее нагнал все тот же, почти уже вездесущий Артем, и подхвати под руку.
- Я провожу? – поинтересовался он.
Эрика только кивнула, сил говорить не осталось. Она не заметила, как они повернули не к двери, а к офису, не обратила внимание, как щелкнул ключ, когда он открывал дверь ее кабинета, не забеспокоилась даже тогда, когда он толкнул ее к столу – в голове стоял туман. Но, когда он потянул с ее плеч платье, Эрика попробовала все-таки сопротивляться, только тело совершенно ее не слушалось, да и Артем ввел ее в ступор своими словами.
- Будешь кричать – услышат в зале и тебя голую увидят все твои драгоценные клиенты. Думаешь, это пойдет на пользу твоей репутации? Да и все давно считают нас парой, считаешь, тебе кто-нибудь поверит? – и рассмеялся, начиная поцелуями покрывать ее грудь. Эрика застонала, по щекам покатились слезы, она поняла, что попала в заранее спланированную ловушку. А ведь у него был весь этот день на то, чтоб все подготовить. Она не знала, что с ней, но на опьянение было ничуть не похоже. В голове не задерживалась ни одна мысль, руки-ноги отказывались повиноваться, но, зато где-то глубоко нарастало и набирало обороты возбуждение. Через несколько минут она уже сама тянулась к Артему и просила его не останавливаться. Где-то на краю сознания маленькая девочка плакала горькими слезами, а на поверхности она полыхала от желания. Эрика приходила в ужас от себя, она покорялась, подчинялась, отдавалась всем телом так, как никогда б не стала сама, добровольно и осознанно. То, что происходило сейчас в кабинете, ничем иным, как грубым и похотливым трах*м, назвать нельзя было. Когда Артем кончил, и презрительно оттолкнул ее, она упала на пол и разрыдалась. Было ощущение, что ее вываляли в грязи.
- Ох, чуть не забыл, не лелей сейчас мысли о мести. Если ты хотя бы попытаешься что-либо сделать, я тут же раструблю везде от кого у тебя дети. Как думаешь, какой будет реакция в интернете и прессе? Вот то-то же! Кстати, теперь ты будешь спать со мной, и отказа я не приму – поняла? Была б поумнее, согласилась бы сама и была б моей девушкой, а теперь будет так, как я скажу. – Он вышел из кабинета, бросив на пол рядом с ней ключи. Эрика растирала слезы и косметику по щекам и вся содрогалась от накатывающих волн стыда, страха и боли. Попытаться вернуться в зал ей и в голову не пришло. Ей был необходим сейчас только отдых, причем выйти следовало так, чтоб никто не успел ее заметить. Эрика набрала номер Кирилла, попросила его подойти одного, но только одного, в ней в кабинет и застыла на полу, скрутившись калачиком и слегка прикрывшись тем, что осталось от ее роскошного платья. В голове неожиданно стало пусто и даже как-то гулко. Попытки что-либо решить провалились, и она отложила их на потом, понимая только одно – вмешивать кого-либо в эту ситуацию она не станет – разберется сама.
Кирилл охнул в дверях и кинулся к ней.
- Эрика, что случилось?
- Ничего, извини, я не могу пока сказать, хорошо? Помоги мне добраться до дома, я высплюсь, а потом попробую хоть что-то тебе объяснить, - слезы потекли по ее щекам. Он, испугавшись, что она впадет в истерику, согласно кивнул и закутал ее в свой пиджак.
- Пойдем, я отвезу тебя сам, а Елене позвоню, и она отвезет Тамару на твоей машине домой, а потом пригонит машину к тебе. Кстати, она может и помощь кое-какую оказать, если потребуется.
Эрика только слабо покачала головой и потеряла сознание. На данный момент это было самое милосердное, что могло с ней случиться. Кирилл тихонько нес ее к запасному выходу и шептал.
- Господи, ну неужели ей было еще мало боли? За что же ты ее наказываешь так? - и чувствовал, что и самому слезы наворачиваются на глаза. На руках и плечах Эрики быстро набухали гематомы, косметика растеклась, от платья остались одни лохмотья, но для него она всегда была прекрасна. Идя с нею к машине, он сожалел, что не может быть с нею рядом всегда и защитить ее от всего мира. «Кто же ты, тот, кого она любит, и почему все еще не рядом с ней?» - подумал он.
_________________

 » глава 12. часть 2.

***
Эрика очнулась, когда уже подъезжали к ее дому. Не решаясь потревожить Кирилла, она тихонько приподнялась на сиденье и посмотрела в окно. Темнота и пустота даже немного напугали ее, но, когда она узнала знакомые места, успокоилась. В голове мелькали какие-то непонятные образы, мысли. Постепенно она вспомнила, что слышала сквозь полузабытье, как Кирилл звонил кому-то, о чем-то договаривался, как матерился, когда оказался в пробке, и как облегченно вздыхал, покинув ее. Память возвращала ее дальше и дальше, постепенно перед глазами все прояснялось, и она вспомнила... даже чуть застонав, прикусив руку и испуганно взглянув на Кирилла. Но тот не заметил, слишком напряжен был начинающейся грозой и сумасшедшими водителями, да и не знал еще, что она пришла в себя. Перед ее мысленным взором проплывали картины, когда ее унизили, растоптали, почти уничтожили. Хотелось завыть, убежать, убить... или себя, или его, но... Эрика так не умела, не хотела, и сейчас, даже ощущая сумасшедшую боль, пыталась понять мотивы поступков парня. Обдумывая, возвращаясь к истории развития их отношений, она все яснее и яснее осознавала, что сама толкнула к этому. Что именно ее, абсолютно непонятное непосвященному человеку поведение, привело к такой развязке. Тихонько вздохнув, она поняла, что больше не чувствует ненависти к Артему, вообще, не чувствует больше ничего... Нет, не так, она не чувствует НИ-ЧЕ-ГО! В голове и груди было пусто, не было ни слез, ни желания что-либо делать. Она вспомнила, как сначала, после слов Артема о шантаже, в голове полыхнула мысль бросить все и ринуться к Биллу. Но теперь ей было даже почти смешно от такой ерунды. Прибежать к нему снова как побитая собачка? Снова просить о помощи, когда сама сбежала и не помогла ни разу, ничем? Принести ему известия о детях, которых столько скрывала, обливаясь слезами и умоляя простить? Какого отношения она могла ждать от него после такого возвращения? Да вообще, что она могла ожидать, кроме презрения и отторжения? Нет, Эрика не готова была к такому повороту событий, а значит... значит, придется сражаться за свое счастье самой... И не примешивать к этой войне никого, даже Кирилла, даже Тамару... научиться справляться самой! Она решительно вздернула подбородок и неожиданно наткнулась взглядом на свое отражение в зеркале заднего вида. Там отражалось заплаканное, грязное, помятое и несчастное лицо, но Господи, каким смешным на нем казалась эта ее «гримаса решительности»! Эрика не заметила, что начала хохотать... сквозь слезы, вновь хлынувшие из глаз. Смеялась так, что ее сотрясало, начинало болеть горло и скулы, но остановиться не могла... как ни старалась. Кирилл припарковал машину, обернулся, и некоторое время недоуменно смотрел на Эрику, которую несло, так несло, что это уже сильно напоминало истерику. Сильную, жуткую, нервную, истерику. Вот уж чего-чего, а этого Кирилл от нее не ожидал. Даже не задумываясь, он слегка шлепнул ее по лицу кончиками пальцев. Эрика испуганно прижала руку к месту удара и потрясенно спросила.
- За что?
- Не за что – а почему! – поправил ее Кирилл, - прекращай истерику, не твое это.
- Ты прав, - кивнула она, запахивая плотнее на плечах пиджак, - Помоги мне дойти до квартиры. Я уже в порядке.
Кирилл вышел, обошел машину и, распахнув дверь, попробовал подхватить Эрику на руки. Она отодвинулась и покачала головой.
- Нет, я сама! Просто дай мне руку.
Кирилл нахмурился, но руку подал. Эрика с трудом, медленно-медленно выползла из машины, оперлась о его руку, чувствуя, кА ее повело, но удержалась на ногах.
- Черт! Теперь в душ и кофе... много горячего кофе, я хочу прийти в себя... Тогда и поговорим, хорошо?
Кирилл кивнул и полупотащил-полупонес Эрику. Она не поняла, как оказалась у дверей ванной комнаты, как отвергла любую помощь со стороны Кирилла, как оказалась под сильными, почти обжигающими струями душа. Она растирала все тело мочалкой до боли, почти раздирая кожу, пытаясь смыть с себя ощущение чужих рук, губ, уничтожить воспоминания, что все-таки сводили ее с ума. Она не понимала, почему так горячо глазам, пока, выключив душ, не поняла, что по щекам бегут слезы, не струи воды, а слезы, остановить которые не было ни сил, ни желания. Простояв какое-то время, прислонившись к стене у раковины, тяжело опираясь руками, ощущая как спазмы скручивают ее, сбивают с ног, она все шептала, подбадривая сама себя.
- Ты сильная, Эрика, ты справишься! Пусть это только начало... может, и придется еще потерпеть... Поискать выход! Но ты справишься!
И посмотрела в зеркало уже сухими, но абсолютно холодными глазами. Ее тошнило от одного осознания, что Артем еще может потребовать от нее, но сдаваться на этот раз она была не намерена. Теперь она пойдет до конца, и, когда она найдет выход, больше никто и никогда не сумеет сбить ее с ног, заставить делать то, что ей не нравится и не хочется.
Открывая дверь и двигаясь медленно, но решительно, на кухню, Эрика уже знала, что не расскажет всей правды ни Кириллу, ни кому-либо еще. И, действительно, она наплела с три короба о каком-то незнакомце, втолкнувшем ее в кабинет в тот момент, когда она там как бы хотела просто отдохнуть. Том, что не видела почти его лица и не знает кто он такой. При том количестве гостей, что были на вечеринке, выяснить что-либо не представлялось возможным иона прекрасно это осознавала, прямо и свободно глядя в глаза друга. Пускай, она сейчас лгала, но сколько можно свои проблемы и свою боль перекладывать на чужие плечи? Больше этого не повторится – понимала она, когда уже выпроваживала парня за дверь, убеждая его не волноваться и объясняя, что уже все хорошо, что теперь ей надо просто выспаться. А остальное пройдет... она сделает все для того, чтобы прошло!
И только потом, позже, сидя в спальне, при слабом свете ночника, она набрала номер Билла на мобильнике и сидела, медитируя на него. Нет, она не стала бы сейчас звонить ни за что, ни при каком раскладе, но даже простое созерцание этого номера, даже понимание, что она может в любой момент нажать на клавишу и услышать его голос, успокаивало ее. Она намеревалась сделать все, чтобы однажды этот звонок стал реальностью, теперь она наконец-то поняла, какую ошибку совершила, сбежав, и как ей нужно... просто необходимо знать, что когда-нибудь, она снова потонет в его глазах цвета гречишного меда... что она сможет его коснуться, не чувствуя, что ее запятнали, испачкали. А для этого ей предстоит еще борьба, борьба в которой она будет отстаивать свое право на жизнь... на жизнь рядом с любимым, чего бы это ей ни стоило!
- Билл, - прошептала она, поглаживая пальчиком экран мобильника, - дождись меня. Слышишь? Ты просто дождись! Я вернусь! Я теперь точно знаю, что вернусь! Вот освобожусь от грязи... и поеду тебя возвращать... И пусть это будет непросто! Пусть! Я сама виновата... но я вернусь! – почти крикнула она и упала на подушку, пряча лицо, уговаривая себя не нажимать на кнопку, не приносить дополнительной боли, ни себе, ни любимому...

А Том и Билл в эти дни были жутко заняты. Сначала, они вернулись. Как бы ни хотелось остаться, как ни терзало желание еще побыть вдвоем, еще немного не позволять реальности вторгаться в их жизнь, но... Дэвид звонил, матерился, кричал, требовал и обещал все на свете. Он даже нашел новый дом, который одобрила их мать и от которого в восторге остались Георг и Густав. Билл сопротивлялся, «забывал» зарядить мобильный, уходил бродить с Томом на весь день, но даже так, даже прячась от Йоста, он понимал, что все равно придется возвращаться. И, в конце концов, он сказал Тому, что прятаться больше нельзя, что слишком многое сейчас рухнет, если они не вернутся, и Том согласился, хотя еще отнюдь не был уверен в том, что ему стоит выступать. Но он знал, насколько его брат не может жить без музыки, знал, что и сам жизни без нее не смыслит, поэтому просто встал и пошел собирать вещи. Без, даже малейшей, попытки сопротивления, без желания ругаться и доказывать кому-либо свое право на отдых. Билла корежило, когда он видел эту покорность брата, он же видел, знал, как сложно ему это давалось, насколько тяжело ему было сейчас возвращаться, не зная даже окончательно, а сможет ли он отыграть хоть один концерт, не сорвавшись? Но он также понимал, что больше «последних шансов» Хоффман им не даст. Что это самый-самый... последний... И если они еще хотят где-либо выступать и что-то записывать, у них только одно правильное решение и один выход – возвращаться.
В Гамбурге, успев только закинуть вещи в отель, они рванули с Дэвидом осматривать дом. Он вообще настаивал, чтобы ехали сразу, что отель не понадобится, но парни уперлись. И пожалели об этом, только увидев дом. Не слишком большой, выложенный изразцами плитки, то ли в испанском, то ли во французском стиле, он оставлял у каждого, кто ступал в него, ощущение уюта и тепла. При доме был и большой бассейн, в доме тоже – крытый, и парк, и даже озерцо с золотыми рыбками. Участок, прилегавший к дому, был огромен, почти... По крайней мере, забор со двора был не виден, что создавало ощущение пространства и свободы. Билл носился по комнатам, что-то восклицая, оживленно дергая все дверные ручки, заглядывая даже в кладовые, и громко требовал себе самую большую спальню. Том, поморщившись от такого бурного восторга, согласился, но, когда Йост показал им студию звукозаписи и домашний кинозал, не сдержал удивления и радости сам.
- Черт, Дэвид, сколько это сокровище стоит?
- Не важно, - покачал головой тот, - часть оплатила компания, часть покрыла страховка... Остальное... Скажем так, ваши счета остались в том же виде, как и раньше. И не задавайте мне больше никаких вопросов, а то я передумаю!
Том, с улыбкой, накрыл губы руками, показывая, что вопросов не будет, и только сейчас заметил, что Билла уже рядом нет. Он пошел вслед за ним, понимая, что эти все распахнутые двери, обязательно приведут его к брату. Наконец, он увидел Билла, стоящего посреди внутреннего дворика, окруженного розовыми кустами. Брат стоял, как-то странно приподняв голову, и разглядывал окна комнаты над собой. Том подошел ближе, внезапно ощутив какое-то беспокойство.
- Билл, что случилось?
- Знаешь, Том, - как в каком-то трансе, не опуская взгляда, пробормотал Билл, - я уже видел эти окна, этот балкончик, я уверен, что узнаю и комнату... Знаешь, чья она должна была бы быть? Черт... – он отвернулся, Тому показалось, что он вытер слезы, но, когда Билл посмотрел на брата, его глаза были уже сухие и только как-то лихорадочно блестели.
- Я видел это... – он обвел рукой розы, дом, парк, - видел во сне, представляешь? И в этом сне я обещал Эрике шанс на возвращение...
Тома как ударило током, после того, памятного обоим разговора, он боялся снова поднимать эту тему. Видел, чувствовал, понимал, как твинсу тяжело, как тот мучается от своего собственного, но такого глупого решения! И не мог ничего сделать, не мог помочь, и вдруг такие откровения!
- Сон? Ты видишь ее в снах? Билл, расскажи мне!
- Видел, - улыбнулся Билл, - всего лишь один раз Том... но она будет здесь, теперь я это точно знаю!
Билл развернулся, и насвистывая какую-то мелодию, двинулся в сторону парка, не обращая больше внимания на брата, у которого осталось еще море вопросов. И Том понял, что еще не время, что Билл еще не готов это обсуждать. «Что ж, мне он расскажет. Расскажет, не сможет смолчать», - подумал Том и присел в кресло, провожая взглядом брата, которому явно надо было побыть одному.
_________________

 » глава 12. часть 3.

***

Эрика погружалась в пучину отчаяния все глубже и глубже. Каждый день, каждую минуту, с того момента, как она решила не просить ничьей помощи и справляться самой – она понимала, что ошиблась, что не справляется, что только больше и больше запутывается в обстоятельствах, что теперь ей будет очень сложно разорвать паутину сковавших ее с Артемом отношений. Ее жизнь превратилась в ад на земле, и она сама запретила себе жаловаться кому-либо. А Артем быстро и очень хорошо понял, в какую западню она себя загнала, и измывался над ней все больше и больше. Сначала он требовал от нее поведения влюбленной дурочки только на людях, позже, стал жестоко наказывать за каждый жест неповиновения даже наедине, без свидетелей.
Стоило ей пару раз скривиться в окружении знакомых, когда он касался ее, прижимал к себе, как он сразу потребовал, чтоб она на пару дней перебралась к нему и отобрал в своей квартире у нее всю одежду. Проведя пару дней в положении бесправной рабыни, она больше не решалась перечить ему. Беспрекословно подчинялась и изображала любовь и страсть, чтоб только не оказаться у него снова, чтоб только хоть иногда оставаться одной и чувствовать себя живой. Ей удалось отстоять только два решения: не переехать жить к нему и не допустить его переезда к себе. Оправдываясь всеми правдами и неправдами, доказывая, что детей нельзя травмировать – она настояла на своем. И после каждого унижения, каждого проигрыша, она ощущала, как ее равнодушие трансформируется в ненависть, жгучую, бешенную, не свойственную ей ненависть. Теперь она была способна на многое: на ложь, на увертки, на укрывательство, и даже ощущала в себе желание мстить, что раньше не позволила бы себе ни при каких обстоятельствах. Но сейчас ее характер закалился настолько, что она уже видела кровавые сны, в которых жестоко уничтожала своего обидчика. Да только наяву она все еще была в его власти... Она даже порывалась пару раз самой обо всем сообщить Биллу, но теперь, когда она так резко изменилась, она и его разглядела куда лучше. Она увидела те моменты, что раньше проскальзывали мимо ее внимания – его жесткость, его эгоизм, его желание управлять всем вокруг себя, и испугалась... до дрожи, до ужаса испугалась того Билла, которого внезапно поняла, увидела, узнала. Нет, она все еще любила его безумно, беззаветно, почти сходила от него с ума, но теперь розовые ее очки упали, и она поняла, что тот парень, которого знала она, это было только для нее... только с ней... Ох, как же она тогда пожалела о своем отъезде, как же хорошо осознала, что все-таки натворила, какую боль принесла... Ведь, если именно ради нее он стол менялся, значит и она была отнюдь не безразлична? И ее хоть немного, но любили... она проплакала немало ночей в подушку, переживая заново свое предательство любимого человека, но теперь не решалась что-либо менять. Каждый месяц, последовавший за ее прозрением, она потихоньку, по чуть-чуть меняла свои отношения с Артемом. Теперь ему было не так-то легко заставить ее сделать что-либо. Даже, когда он сумел заставить ее сделать его партнером в ее фирме, ей удалось наложить на него такие ограничения, что управлять все же продолжала она, и без ее слова – не решалось ничего! Артем начал стремительно терять к ней интерес – она ускользала, исчезала, уплывала из его рук. Умело меняла все его плюсы на минусы и добивалась своего, даже несмотря на все угрозы. Только от этого не становилось легче. Да, он реже ее заставлял прийти к себе, да, реже к ней прикасался, меньше требовал... но она все еще была в его власти, да теперь еще и боялась делать что-либо для возвращения к Биллу. Разве что... она потихоньку готовила сыновей ко встрече с отцом. Много рассказывала, показывала фотографии, включала музыку и упорно продолжала учить с ними немецкий язык. Близнецы радостно общались со всеми и между собой на двух языках, требовали включать на ночь папин голос и требовали от нее точного времени встречи с Биллом. А она понимала, что лжет детям, и что, скорее всего, будь на то ее воля, она никогда не рискнет вернуться... Слишком боится... слишком...

***
Первые дни в новом доме Билл избегал Тома. Понять почему было несложно, все-таки он слишком много сказала тогда, во дворике... и совершенно не желал говорить что-либо еще. Он посчитал, что теперь надо ость, вернуться к нормальной концепции своих отношений с этой девушкой. О каком возвращении могла идти речь, если простить ее он пока не мог и даже просто не готов? Он давно искал в себе причины ее побега, ведь она говорила, что любит его, любит! Как можно убежать от любви? Тем более, если эта любовь – он? То было недоступно его пониманию, отчего он злился еще сильнее и сильнее отвергал все мысли о ней. При первой же попытке Тома расспросить о ней, он нахамил, и потребовал забыть эту тему раз и навсегда. Брат пожал плечами и ушел к себе. С того дня они не разговаривали никак, кроме как по делу. Том молча проходил мимо, старался ездить сам, завтракать сам и вообще избегал его. Пока однажды Билл в ярости не захватил его посреди коридора, не прижал к стене, и, глядя прямо в глаза, спросил.
- Долго ты еще от меня бегать собираешься? Да, я не хочу знать о ней, но ведь тебя-то я... люблю... – уже почти шепотом и как-то беспомощно закончил он. Том застыл, силы сопротивляться иссякли, ведь брат так редко прямо говорил о своих чувствах, точнее, просто никогда! А туту такой откровенный и прямой разговор и только из-за того, что раньше Билл даже и не заметил бы. Помолчав, облизнул губы и прошептал.
- Только меня... любишь? Уверен? А если нет?
- А если нет... а если да! Черт, Том, я говорю о нас! И никого больше нам не нужно, так ведь? Или я не прав? Не прав, скажи, не прав? – и впился в стол манившие его губы, почти кусая, облизывая пирсинг, прижимаясь всем телом и бездумно продолжая шептать в раскрытый рот, - ведь ты мой... мой... мой...
Том, ощутив столь яростную и страстную атаку, даже растерялся вначале, но тут же, почти на уровне инстинктов, сгреб футболку на спине брата в охапку и застонал. Не ответить, оттолкнуть, ему и в голову не пришло, он и сам уже так соскучился! А это повторение «ведь ты мой... мой... мой...» - сносило крышу почище алкоголя и наркотиков. Никогда еще ему столь сильно не хотелось ощутить, что он, действительно, чей-то... а не только свой... В голове мелькнула и пропала мысль о прислуге в доме. До сих пор они как-то умудрялись не попадаться им на глаза, и были все права предположить, что так же будет и сейчас. Да и не хотелось отвлекаться, он тянулся к губам брата, прижимал его к себе, мысленно удивляясь, когда же тот стал таким высоким, что приходится даже задирать голову? И да, как далеко собирается Билл зайти, стоя в коридоре? А Билл не думал уже ни о чем, целую, он тянул потихоньку футболку с брата вверх, поглаживал спину и бока руками, пытался проскользнуть пальчиками за ремень джинсов, недвусмысленно толкался пахом.
- Биииииилл, - выдохну через силу Том, - может хоть в комнату? Хоть куда-нибудь?
- Бл*, бл*, бл*! Видишь, до чего ты меня довел? – почти прокричал в ответ твинс, схватил брата за пряжку ремня на джинсах и потащил к ближайшей двери. Войдя, он как-то странно застыл, отпустил брата и рванул к французским окнам, от пола до потолка. Распахнув дверь, он выглянул в розовый дворик и застонал.
- Ох... и надо же было именно сюда попасть!
- Это та комната? – тихонько, чтоб не нарушить очарование момента, спросил Том.
- Да... это ЕЕ комната... ох... как же мне ее не хватает, - еле слышно прошептал Билл и повернулся к брату со слезами на глазах, - иди ко мне, Томми, меня ведь можно любить? Можно?
- Еб*нуться! Билли, ты о чем? – почти подскочил в дверях брат. Захлопнул с силой дверь и рванулся, - Ты лучше всех и знаешь это! И я люблю, слышишь, очень люблю тебя! – шептал через секунду он, прижимая твинса к себе и покрывая поцелуями лицо в слезах, шею, прикусывая сосок сквозь ткань. Потом удивленно прошептал, почти прошипел, так как у него перехватило горло.
- Ох*еть... ты проколол сосок? Ты сделал это и ничего мне не сказал? – он сполз на пол, на колени перед братом, судорожно поднимая футболку на нем вверх, - Ты мне не сказал???
- Я хотел сделать тебе сюрприз... я хотел удивить...
- Бл*... удивил... Да я сейчас трахну тебя!!! Еще как... я...
- Вот и сделай что обещал, понял? – Билл вцепился рукой в косички брата и довольно болезненно потянул его на себя, - хоть раз – сдержи обещание, Том!
Том взорвался, он не понял, что его больше завело, то ли реакция Билла на комнату, то ли поцелуи в коридоре, то ли этот гребаный пирсинг! Но теперь он хотел как можно быстрее ощутить тело брата под собой, сжать его за тощие бока посильнее и вколачиваться так, чтоб сил у Билла хватало только попискивать и просить еще... чтоб они оба больше ни о чем и ни о ком думать не могли. Он схватил и почти кинул Билла на кровать, стянул с него джинсы и трусы, перевернул его на живот, потянул футболку на его локти так, чтоб руками шевелить он не мог и, плотоядно ухмыльнувшись, спросил.
- Ты этого хотел? Ну так и получишь! Сполна!
Он с размаху плюнул на ладонь и растер слюну по своему, уже свободно торчащему х*ю. Потом наклонился и плюнул на ложбинку между ягодиц брата и втер пальчиком. Какое-то время заворожено разглядывал это зрелище – распростертого перед ним Билла, не сопротивляющегося, не огрызающегося, открытого настолько, насколько не было уже давно, а может, и никогда. А потом крякнул, приподнял бедра брата и стал медленно и аккуратно входить. Ему хотелось, конечно, ворваться с размаху, не останавливаясь, но даже в таком, помутненном состоянии рассудка, он осознавал, что не желает причинять боль брату. По крайней мере, очень сильную боль, потому что, когда Билл попробовал освободить свои руки, Том довольно болезненно шлепнул его по заднице и почти выдавил из себя.
- Не дергайся! Ты сам этого хотел! Теперь терпи...
- Ааааааа, - застонал то ли от боли, то ли от удовольствия Билл, резко подаваясь бедрами навстречу, отчего Том вошел на полную и даже слегка шлепнул животом о ягодицы брата, - урооооод.... – простонал снова и застыл. Больше он не пытался освободиться, только подмахивал и постанывал. Стоны, крики, почти рычание, нарастали с каждым движением Тома внутри. А Тому уносило остатки разума после каждого вздоха брата, каждого стона. Теперь его движения скорее напоминали упорное долбление, нежели нежность и страсть. Но ведь они оба этого и хотели, хотели сумасшедшей похоти, отвлечения от реальности, чтоб не думать об Эрике, не вспоминать, побыть только вдвоем и наедине... даже в мыслях, даже в фантазиях...
Сильнее, резче, яростно, почти сумасшедшее, Том впивался пальцами в бока брата, прикусывал его за холку, вторгался как можно глубже, как можно резче. Стонали оба, мокрые, потные, раскрасневшиеся, они двигались в унисон, почти не замечая мира вокруг. Наконец, движения Тома стали судорожнее, чувствовалось, как нарастает напряжение, воздух вокруг них завихрился и создавал ощущение безумного пламени, сжигающего обоих.
- Тоооомше, - простонал Билл, на что Том снова шлепнул брата и ворвался в него с особой силой. Движение завершилось сильными сокращениями, он кончал в брата, даже не задумавшись, а стоит ли это делать? Но ведь он имел карт-бланш от Билла и отнюдь не обирался от него отказываться. А Билл, получив чувствительный шлепок и тут же ощутив теплый, почти горячий, поток внутри, и сильные сокращения, он улетел, получив оргазм только от х*я брата, от его действий, от понимания, что сейчас он полностью принадлежал Тому, что только что не было каждого из них отдельно, не думали они каждый о своем, и никто не стоял между ними.
Когда, через какое-то время они очнулись, лежа рядом на покрывале, Том коснулся волос брата и прошептал.
- Ну, вот и обновили мы ей кровать.
Билл улыбнулся, попробовал ответить, скривился болезненно и прижался лицом к плечу брата, ощущая, как тот прижимает его к себе и поглаживает по волосам, расслабился и промурлыкал.
- Посмотрим еще... позволю ли ей здесь лежать после нас...
_________________

 » глава 13. часть 1.

***

Эрика устала морально и физически. Она похудела, черты ее лица как-то обострились, стала очень жесткой и холодной. Ни друзья, ни сотрудники, старались не попадаться часто ей на глаза, так как она взрывалась по поводу и без. Недавние знакомые называли ее «деловой стервой», старые поражались переменам, произошедшим в ней. Партнеры удивлялись неожиданно открывшимся в ней способностям к бизнесу. Контракты стали жутко удачными в ее сторону, все больше и больше людей старалось поучаствовать в делах на паях с ней, ибо она проворачивала сделки с бешеными прибылями и приобрела нюх на удачу, как никогда. Да только все деньги утекали у нее сквозь пальцы. Артем приобрел новую дурацкую привычку – он играл в казино. Проигрывал огромные деньги, влезал в долги и требовал, требовал, требовал. Как-то неожиданно он совершенно потерял интерес к сексу, даже к своим обычным, издевающимся над ней, штучкам. Он даже согласился оставить ее в покое, если она станет платить все его долги. Радостно согласившись вначале, не задумавшись даже, потом Эрика жутко пожалела об этом. ТАКИЕ траты даже с ее везением было тяжело себе позволить. Она работала, работала и еще работала. Уставала, засыпала на столе в кабинете, просыпалась посреди ночи, пила кофе и продолжала. Татьяна жалела ее очень, старалась задерживаться хоть чуть-чуть, но особо долго и часто не могла. Иногда забегала Тамара, приносила что-нибудь поесть, пыталась уговорить пойти домой и поспать, пока не махнула на все рукой. Теперь просто старалась не оставить подругу совсем голодной, привлекши к этому делу даже Кирилла и Лену. Они все дружно заметили, что глаза женщины начинают снова светиться каким-то внутренним, ярким и незамутненным ничем светом. Эрика снова думала о Билле, о возвращении к нему, пока…
После особо удачного контракта, сидя в баре, Эрика услышала название Tokio Hotel и резко повернулась к экрану, вызвав недоумение у новоявленных партнеров. Догадавшись в чем дело, Артем отвлек всех разговором и аккуратно под столом пнул ее. Отвлечь не удалось, она увлеченно слушала, что после всех неудач группа снова на пике успеха и уверенно идет вверх. Больше никто не рисковал говорить о том, что это эмо-группа, что поют они для девочек-подростков. Все уже окончательно восприняли их всерьез и они взлетели во всех чартах. На самом интересном месте у нее прозвучал звонок мобильного. Недовольно надув губы, постаралась не обратить внимания, но звонок повторялся и повторялся, пока она не глянула на монитор. Изменившись в лице, вскочила и рванула в сторону женской уборной, на недоуменные крики Артема только махнув досадно рукой. Звонил Дэвид, он приобрел привычку набирать ее время от времени и расспрашивать о делах, о здоровье ее и близнецов, о мыслях о будущем детей, которые посещают ее. Все время пытался уговорить ее перевезти детей в Европу, где больше шансов для обучения в его понимании, да и просто – заботился, как мог. Она не ссорилась с ним, не ругалась – все еще надеясь, что когда-нибудь вернется в Германию, она старалась сохранить с ним добрые отношения. Да и не было смысла портить отношения с человеком, который, по ее мнению – ничего ей плохого не сделал. Вот и сейчас, еще по пути к туалету, она уже отвечала в трубку.
- Ja!
- Привет! Я не помешал?
- да нет, что ты! Разве такое может быть? – улыбнулась слегка в трубку Эрика, - Я сейчас как раз сюжет о группе видела, ваши дела пошли в гору, как видно.
- Да-да, сейчас все просто великолепно! – как-то замялся Дэвид, - Эрика, понимаешь... я... звоню... Ну, не просто так, а...
- Что ты хотел узнать, не юли! Я отвечу, обещаю...
- Ты не больна?
- Я? – удивилась она, - С чего ты взял?
- На последних фотография ты несколько...
- Черт! Черт, черт, черт! Дэвид, так ты следишь за мной??? Вот о чем меня уже не раз предупреждала служба безопасности! Дэвид, ты с ума сошел? Я работаю, устаю, плотный график, так еще должна нервничать из-за твоих папарацци? Сказал бы, я б сама тебе фото высылала!!!!!
- Эрика, не кричи... ну не кричи же! Я ж не сам... я не хотел... Если б не Петер...
- Петер? Эта старая лиса? А ему что от меня надо? – застыла у стены уборной Эрика, - он же и не общался со мной никогда... Дэвид, - уже беспомощно шептала в трубку она, понимая, что услышит сейчас что-то неприятное, возможно даже, жестокое по отношению к ней.
- Эрика, он приказал не подпускать тебя к братьям, - ляпнул Дэвид, тут же зажав свой рот рукой и начиная клясть себя на все лады.
- Ты не молчи уж, про, говори все-все, - безжизненно произнесла она, - хуже уже не будет...
- Тебе нельзя приближаться к ним, нельзя писать, звонить... и уж 100% нельзя сообщать о близнецах – кара последует незамедлительно... Уже собраны и обработаны материалы, что дети не от Билла...- пробормотал Дэвид, судорожно прижимая трубку к уху и понимая, что сейчас он режет ее без ножа. Но молчать и дальше у него не было сил, а твинсы так просто б ему это с рук не спустили, так что он нашел вот такой выход, когда и признался, сняв тяжесть с плеч, и не сделал ничего против воли Хоффмана.
Эрика молчала, сползала по стене на пол и молчала, не было слов, не было сил... Последняя надежда на счастье развеялась как дым, больше не к чему и не к кому было стремиться. Слез текли по щекам, затуманивая взгляд, руки судорожно сжались, ногти вонзились в ладони, даже слегка треснул мобильник. Из лунок от ногтей потекли тяжелые, бордовые капли крови, капая на пол и смешиваясь со слезами. А в голове крутилось «недоступен, недоступен, теперь недоступен...».
В трубке раздавалось сначала только сопение, потом какие-то странные звуки и наконец, Дэвид уже почти кричал.
-Эрика, Эрика, Эрика! С тобой все в порядке? Все хорошо? Эрика! Милая девочка, да какой же я дурак... я не хотел, Эрика! Извини меня! Откликнись!
Эрика приподнял лицо чуть вверх, вытерла слезы тыльной стороной ладони и холодно бросила в трубку.
- нет, Дэвид, проблема твоя в том, что ты-то как раз этого и хотел... снять груз со своих плеч...Что ж, считай – удалось! Я не поеду к вам, раз уж вы действуете такими методами... Только, Дэв, а тебе не жалко ни детей, ни Билла – лишая их общества друг друга?
- Значит, все-таки Билла, - почти натурально всхлипнул Дэвид, - я не могу Эрика, пойти против – не могу! Но я подумаю, может, что-то ми придумается... И я хотел бы оказывать вам помощь – какую-нибудь! Просто, ну... вместо Билла, раз он не знает...
- Не надо, Дэвид... Этого – не надо! Я вполне в состоянии себя обеспечить, – все так же ровно и без интонации произнесла Эрика, - И не звони мне больше... ладно?
- Эрика... но это же не я...- почти промычал он.
- Не ты, - даже кивнула слегка она, - но ты и ничем не помешал... Да и данные обо мне у тебя и так есть... Прощай, Дэвид, вряд ли еще поболтаем.
- Зачем ты так? – крикнул в трубку Дэвид, слыша уже только гудки. От раздражения и понимания, что виноват, еще как виноват! Он запустил трубкой в стену и удовлетворенно наблюдал, как она разлетается на множество кусочков. Потом схватил бутылку виски, что стояла рядом и начал пить прямо из горла, ощущая острую необходимость напиться, напиться до потери пульса, до отупения, до забытья.
А Эрика еще какое-то время сидела у стены на корточках, равнодушно разглядывая течение своей крови и почему-то даже считая капли. Первая нервозность куда-то улетучилась, сердце билось ровно, боль стала частью ее организма, разум взял верх над чувствами, и она просто старалась дождаться, когда прекратят дрожать ноги... и... кружиться голова. Наконец, решив, что все уже в порядке, она поднялась и подошла к зеркалу. Оттуда на нее глянула снежная королева – ни кровинки в лице, даже ее легкие веснушки куда-то исчезли, в глазах стыл арктический холод и губы кривились как-то небрежно и презрительно. Старой, мечтательной девушки Эрики больше не осталось... не осталось и следа от нее... теперь была очень красивая, но бездушная бизнес-леди... Эрика Осиповна – как она теперь представлялась клиентам.

***

У Тома с Биллом был небольшой перерыв. Всего-то 4 дня, но полностью свободных! Они закрылись в доме, отключили все телефоны и строго-настрого запретили прислуге впускать кого-либо или звать их к трубке. Развалившись в шезлонгах у бассейна, они часами ничего не делали... вообще... Смотрели в небо, потом на воду, переворачивались со спины на живот, позже – обратно, и молчали. Молчали, молчали, молчали часами... Даже билу было лень что-либо рассказывать сейчас, они ведь так устали за последнее время – записи, концерты, интервью, передачи, контракты, черт знает что! Они были теперь нужны всем и сразу одновременно, а после того, как стали принимать решения сами – Дэвид теперь только советовал – они ощутили весь груз группы на своих плечах. На третий день Том впервые полуобернулся в сторону брата и спросил.
- Ну... живой?
- Ох, - простонал Билл, - почти...
- Выпьешь?
- Буду... мохито...
Том взял колокольчик со стола и потряс. Через минуту бесшумная горничная уже стояла рядом.
- Что угодно? – и легкий поклон.
- Два мохито, - промурлыкал Том, разглядывая ее ножки.
- Хорошо, - вновь склонилась она, задорно улыбнувшись, и исчезла. Братья уже давно перестали удивляться отсутствию-присутствию прислуги. Они вроде и были здесь всегда, о чем говорил полный порядок в доме и вовремя готовая еда, и в то же время, пока не позовешь – не увидишь. Эта вышколенность пришлась им очень по душе, они даже подняли слегка зарплату, чтоб только не переманили. Когда девушка принесла поднос с бокалами, Том лениво, как будто вскользь, шлепнул ее по попке и услал. Потом протянул бокал брату и поинтересовался.
- Ты не устал от имиджа парня, в вечном поиске любви?
- А? Что? – удивленно приподнял голову Билл, - что за глупые вопросы, Том?
- Да не... это я к чему веду, может, возобновим поиски Эрики? Она была б для тебя решением всех проблем...
- После того, как ее пиарили твоей девушкой? – ехидно приподнял бровь брат.
- Да... после этого... Что нам стоит сказать, что у меня ничего с ней не было, а ты влюбился еще тогда?
- А что, - снова откинулся Билл, - идея была б великолепна, если б только реальна... Ты забыл, что ее долго искали и не нашли?
- А если сейчас найдут?
- Хорошо, начнем поиски снова, раз уж ты так хочешь...
- Бииииилли! – взвился Том и кинулся на брата, впиваясь губами в его, - ты не знаешь, как я тебя сейчас обожаю, - выдохнул он брату в губы и прижался сильнее.
_________________

 » глава 13. часть 2.

***
Через несколько дней у Эрики с Артемом состоялся первый откровенный и серьезный разговор. Он снова влез в долги и требовал у нее денег, да только теперь она со смехом отказывала ему и даже пригрозила потребовать ранее отданные назад все и сразу. Он застыл, потом долго кричал, бегая по ее кабинету, потом схватил бокал, налил себе выпить и шлепнулся в кресло у ее стола.
- Ты ж знаешь, что я могу...
- Что? - иронично улыбнулась Эрика, - Сообщить о близнецах? Моя милый мальчик, к твоему сведению, в тот вечер, когда я столь быстро ушла из бара, после подписания последнего контракта, мне как раз и сообщили, что это нереально. Что любая попытка оповестить братьев провалится и все будет перевернуто так, что я никогда не смогу доказать правды... Хочешь рискнуть? Удачи тебе! Только я в этом не участвую... вообще...
- Как так - не сможешь доказать? Что ты имеешь в виду? - неожиданно успокоившись, поинтересовался Артем.
- Дети будут объявлены чужими, да вот хоть твоими! А потом, я так думаю, мы просто пропадем, типа, скроемся, с детьми... и никто и никогда не узнает правды... Хочешь создать мне и нам лишние проблемы? - жестко глянула на него в упор.
- Нет. Значит, вот почему ты стала такой, - потянул он задумчиво, а потом посмотрел на нее искоса из-под приопущенных ресниц, - А ты все-таки надеялась вернуться?
- Не твое дело! - припечатала она.
- Эрика, ну с кем ты еще можешь это обсудить? Пойми, я за столько лет привык уже к тебе... даже привязался как-то... не хочу больше с тобой воевать, все равно работать вместе, да и за помощью, кроме тебя, обращаться не к кому, а тебе выговориться надо, я ж вижу, - примирительно-спокойно произнес он, глядя куда-то в окно.
Эрика и сама перевела взгляд на лучи солнца, падающие на половое покрытие, и усмехнулась.
- В чем-то ты прав. Я и сама к тебе привыкла, да и никто столько, сколько ты - не знает... Пожалуй... Как ты думаешь, у меня есть шанс обойти всех продюсеров, телохранителей и приблизиться к ним? - в глазах ее даже загорелась легкая искра надежды.
- С ума сошла? Это ж надо операцию вместе с профи разрабатывать, - ужаснулся Артем, - Хотя, говорят, дуракам везет.
- Аха, - задумчиво постукивая ногтями по столешнице, хихикнула она, - дуракам... а как насчет дур? Нет, я не могу рисковать своими детьми... так что этот путь закрыт для меня, понимаешь? - и уставилась на него в упор своими невероятно зелеными глазами.
Впервые с момента их встречи он вспомнил, что она, кроме всего прочего, еще и невероятно красивая женщина, просто не выставляет это напоказ. Задохнувшись от нахлынувшего непонятно откуда восторга, он пробормотал.
- Жаль, что ты не станешь его женой. Ты достойна куда большего, чем наше несчастное захолустье.
- Спасибо, - улыбнулась она, - да только не ценит меня никто... кроме тебя разве. Да и ты... как-то странно оценил, не находишь?
Лицо Артема как-то вытянулось, стало жестким и циничным.
- Нахожу, - холодно и отстраненно ответил он, - но, думаю, что ты и сама понимаешь, что в какой-то мере вынудила меня. Да и какой мужик откажется от такого ценного приза? - выгнув бровь, цинично смерил взглядом он ее, - А ты дала мне повод, и не раз...
- Ох, раз уж пошли такие разговоры, ответь откровенно, Артем, ты добивался меня, или просто хотел заполучить ту, которой владел ОН?..
- Ну, вот видишь, даже ты о многом догадалась... значит и на остальные вопросы сможешь ответить сама, - хищно ощерился он, и тут же отвел взгляд, - только, в дальнейшем, не провоцируй меня, а? Я ведь и сорваться могу - слишком легко ты ускользнула, - хлопнул рукой по столу. Эрика подскочила от неожиданности и горько рассмеялась.
- Кто сказал, что легко? Кто? Легко?! - и слезы полились по щекам, немного облегчая душевную боль.

***

Почти утром, а вообще ближе к обеду, Том выполз из своей спальни и, постанывая, двинулся к столовой. Там, нахально закинув ноги на другой стул и развалившись на своем, попивал кофе Билл, который не пьянствовал предыдущим вечером. И, ехидно ухмыляясь, жевал круассаны Дэвид, который остался у них ночевать из-за поздней задержки, а вообще просто из-за Билла, что и вынудило Тома нажраться до поросячьего визга. Пройдя к буфету и найдя там и кофе и минералку и даже сок, Том благодарно промычал что-то в адрес прислуги и, схватив еще горячую булочку, сунул ее в рот, пытаясь прожевать всю и сразу. Билл заржал как жеребец на данные усилия брата, когда тот поперхнулся и закашлялся, а Дэвид заботливо поинтересовался.
- Постучать? Нет? Ах да, и доброго утра! - все тем же тоном, но с явной издевкой, продолжил он. Том проглотил залпом полстакана сока, отдышался и ляпнулся на стул, который Билл подставил под свои ноги, ничуть не озаботившись предупредить брата, что впрочем, не помешало тому вовремя убрать ноги.
- И тебе того же и по тому же месту, Дэвид, - хрипло проворчал он, наливая первую чашку кофе и с наслаждением делая первый глоток.
- Какого х*я ты так нажрался вчера, Том? Еще и в одиночку?
- Я не один... этта... с Георгом... вот...
- И где мифический собутыльник? - приподняв бровь, даже полуобернулся брат.
- Спит, наверное... Вчера мы не смогли разойтись... разъехаться... ох...
- Понимаю, - глубокомысленно кивнул твинс, - только причину так и не услышал...
- А ее и нет... настроение было...
- Вот это жизнь, - восхищенно выдохнул Дэвид, - настроение... и вот результат, - хихикнул, глядя, как Том болезненно морщится от любого звука, - А вообще Билл, причину обязательно озвучивать?
В общем, и Том, и Билл, и даже Йост понимали, что нажрался Том из ревности, что просто взбесился, когда их продюсер остался на ночь и был, что не являлось неожиданностью, приглашен в святая святых - спальню Билла, куда его-то, брата, не пустили.
Билл спокойно и равнодушно покачал головой, нет, ответ ему был не нужен, но Том вызывал у него сейчас холодную и даже как-то приводящую его в напряжение, ярость. Хотелось довести, растерзать, заставить раскаяться, но он понимал, что в таком состоянии Том вряд ли поймет все нюансы его эмоций, и потому бесился еще больше. Абсолютный пофигизм Тома в это утро сослужил ему недобрую службу, Билл подобрался, как кобра перед броском и неожиданно придвинулся к Дэвиду.
- Ох, - почти простонал он ему на ухо, - я другое знать хочу, - и довольно громко, выводя брата из равновесия на раз, прошептал, - ты точно уже должен ехать?
Дэвид съежился, ощущая на себе столь пристальное внимание обеих близнецов: Тома - злое, и Билла - яростно-эротическое, что приводило в недоумение, хотя и было прозрачным как стекло. Он понимал, что своим ответом вынудит одного из двоих прийти в ярость, но противостоять Биллу не мог, потому как-то растеряно пробормотал.
- Да нет, до 5-ти я совершенно свободен, но уже 12...
- Вот и отлично! - Билл поднялся одним плавным и гибким движением и пошел в сторону лестницы, - я жду тебя! - почти приказал и удалился. Том схватился руками за уши, прикрывая их от громких звуков и, одновременно, оттого, что слышал сейчас. Боль, притаившаяся было после употребления алкоголя, снова затуманила ему мозги. Он вскинулся и посмотрел на Дэвида взглядом побитой собаки.
- За что он так, а?
Дэвид пожал плечами и отбоярился.
- Я ни при чем Том, ты же знаешь.
- Знаю... Только он странный последнее время... Избегает меня, почти не говорит, может, ты знаешь почему, Дэвид?
- Может и знаю. Точнее, догадываюсь. Ты говорил с ним о возобновлении поисков Эрики?
- Да, - удивленно пробормотал Том, - говорил... неужели?
- Тоооом, - укоризненно протянул Йост, - не может быть, чтобы ты еще не понял, сколь болезненно он воспринимает эту тему? Не понял, что лучше забыть и перестать вспоминать?
- Нет, Дэвид, тут ты не прав, - неожиданно разумно и трезво заявил Том, - Он, так же как и я, скучает, переживает, нервничает и желает ее увидеть... Только, гордость его не позволяет ему... а мне - позволяет! И я решил, вот! Ты дашь мне визитку детективного агентства, которое?..
- Хорошо, - вздохнул Дэвид, осознавая, что таким образом сможет контролировать ситуацию, - я дам визитку, найду и дам. Только Том, ты б не надеялся на многое, а?
Том опустил взгляд и болезненно поморщился, то ли от головной боли, то ли от душевной.
- Я уже не слишком... я уже вообще... Но, знаешь, Билл, он... Он сказал, что она будет здесь! - утверждающе заявил он и отвернулся к своей чашке кофе. Дэвид тихонько встал и пошел наверх. Он не был уверен, что его там ждут, все-таки парень уже должен был немного остыть за это время, но самому очень хотелось оказаться там, рядом с любимым человеком, почувствовать хоть ненадолго тепло его рук, губ, худенького тела. Он все еще был в полной и безоговорочной зависимости от этого ведьмака, отчего просыпался иногда ночами в холодном поту, повторяя про себя "Что будет, если ОН узнает? Что?". И успокаивался только уже под утро, выпив в одно горло до бутылки виски и бесцельно глядя в окно своей, такой пустой и холодной последнее время квартиры. Братья брали все в свои руки, потихоньку отстраняя его, Дэвида, со своего пути. Песни, клипы, концерты - были творением их рук. Контракты теперь подписывались с ними и на их условиях, которые Билл диктовал очень точно и емко. Люди предпочитали обращаться напрямую к тому, кто просто источал аромат власти, кто явственно был лидером в их тандеме. Дэвид боялся, что, когда он станет совсем ненужным, Билл выбросит его на помойку, как использованную и испорченную вещь. Понимая, что сам без него не сможет, он сильно сомневался, что тот столь же нуждается в нем, хотя кое-какие проблески нежности и ласки он все еще ловил в глазах любимого демона. Впитывая их каждым кусочком кожи, ловя как последние лучи заходящего солнца, он просто расцветал в такие минуты, что вызывало на лицах твинсов одинаково мерзкие по сути своей улыбки. Но поделать ничего с собой Дэвид не мог, он уже давно перестал сопротивляться силе своего притяжения к этому парню, давно сдался и просто держался, держался из последних сил на грани, не давая подчинить и поработить себя полностью. А Билл все реже появлялся у него, а потом и вовсе перестал оставаться у него на ночь, аргументируя тем, что квартира у него маленькая и кровать короткая. Йост догадывался, кто являлся причиной такого решения, но прекрасно осознавал, что попытки что-либо изменить бесполезны. Теперь уже он приезжал к братьям, часами обсуждая с ними бумаги и ожидая, что вот сейчас ему предложат остаться. Он даже подбирал время так, чтоб оказаться у них почти поздно. Но срабатывало не всегда, Том не любил такие посещения, а Билл поддавался на уловки брата. Близость их теперь, после пережитых взлетов, падений, после того, как Билл впервые испугался за жизнь брата, стала крепче, прочнее. Они не стремились почти ни к чьему обществу, пуская кого-то только вынужденно, стараясь самоустраниться, где только возможно и проводя наедине как можно больше времени. Дэвид выцарапывал, вымаливал жалкие крохи внимания, все больше и больше понимая, что движется семимильными шагами к пропасти, и что чем ближе он к ней, тем сильнее будет хвататься за остатки того, что когда-то связывало его с Кау-младшим. Вот и сейчас он пошел на поводу, хотя понимал, что не стоило б. Но такую возможность упустить не смог. Вздохнув, он прервал свои размышления и взялся за ручку двери, за которой его ждал тот, кого он любил всеми фибрами своей, хотя и маленькой, но все же души...
_________________

 » глава 13. часть 3.

***

Придя в себя после всех последних потрясений, Эрика неожиданно поняла, что усталость просто прибивает ее к земле. Поругавшись с Артемом, она все же доказала ему необходимость собственного отдыха и взяла отгул на пару дней, с условием, что если не поможет, то она задержится на столько, сколько пожелает. Татьяна собрала и отнесла Артему все документы, что необходимо было привести в порядок за ее отсутствие. Крик стоял довольно долго, и Эрика услышала множество новых для себя матерных слов, пока не зашла в его кабинет и не стукнула кулаком по столу.
- Какого х*я, Артем? Я перестала быть начальником? Я работаю меньше, чем ты? Или за последние три года я не заслужила пару дней отдыха?
Он застыл и молча переводил взгляд с документов на нее и обратно. Потом открыл рот, вздохнул глубоко и дрожащим голосом произнес.
- Но не хочешь же ты сказать, что это все у тебя запланировано только на эти два дня?
- Нет, это ВСЕ, - подчеркнула голосом последнее слово, - только на завтра, а уж, что я планировала на послезавтра, тебе расскажет Татьяна. И будь повежливее со служащими, они не нанимались выслушивать твои грубости.
- Хорошо, - вскинув голову, ответил он, - Прекрасного ВАМ отдыха, - съязвил все-таки напоследок.

Эрика проспала половину следующего дня. Благо, она успела вечером договориться с Кристиной, няней близнецов, что та придет и будет с ними столько, сколько понадобится, но не поведет их в детский сад. Конечно, пропуск дет. сада был чреват, там не одобрялось отсутствие без серьезных причин и за такие вот фокусы приходилось доплачивать штрафы. Но, ради того, чтобы впервые за долгое время провести с детьми большую часть дня, Эрика была готова и не только на такие жертвы. Тем более, что она вполне могла немного потратиться и на свои нужды, а не только, как всегда, на фокусы Артема. Когда в 12 часов дня ей показалось, что в гостиной обрушился шкаф, ее желание спать окончательно испарилось. Поднявшись, она пошла проверять, что же случилось и все ли живы. Кристина сидела на кушетке посреди гостиной и чуть не рыдала.
- В чем дело? Что происходит? – тихо и как можно спокойнее спросила Эрика.
- Да вот, - беспомощно обвела рукой разбросанные вокруг книги девушка, - им непременно понадобилась книга с самого верха шкафа и достать ее они должны были сами! Пока я искала стремянку, они построили тут баррикаду, скинули все это и унеслись прятаться, в надежде, что я передумаю и не стану ругаться...
- Где они? – чуть-чуть повысила голос мать, прекрасно зная, на что способны сыновья в попытках довести кого-либо, - И что подвигло их на это?
- Я... я сказала им, что вы спите и вам не стоит мешать...
Эрика расхохоталась.
- И тогда им понадобилась книга? Я ж говорила вам – лучше им не знать... – уже хохотала до слез она, - просто они решили таким образом дать мне понять, что спать столько вредно, - сползла уже на пол она, - Черт, вот ведь озорники!
Услышав ее смех, или может, просто устав ждать и прятаться – все-таки, несмотря на столь юный возраст, близнецы были оба с характером – недаром Каулитцы! Как ей удалось внести в их свидетельства о рождении эту фамилию, Эрика никогда б и никому не призналась. Но, действительно, в их документах была именно она, и, даже более того, отцом значился, кто бы вы подумали? Да... поэтому документы хранились в сейфе в банке, а везде где требовалось, Эрика называла свою фамилию. В саду они тоже были известны под ее фамилией, хотя отчество она им и оставила настоящее. Иногда ей становилось жутко интересно, почему Дэвид не потребовал изменить документы и вывод приходил в голову только один – он никому и ничего об этом не сказал, прекрасно понимая последствия таких сведений. В ЗАГСе, где заполнялись эти документы, девушки каждый год получал очень щедрые пожертвования, чтоб держать язык за зубами, а больше... никто и не знал.
А сейчас мальчишки застыли в дверях на несколько секунд, а потом с дикими криками индейцев-могикан кинулись к матери. Она смотрела на них и неожиданно остро понимала, как же соскучилась, и как давно уже не проводила с ними больше времени, чем пара минут перед сном. Ральф застыл буквально в шаге от нее, в то время как Рауль сразу вскарабкался ей на колени, обхватил ее крепко за шею руками и зашептал неистово.
- Вот ты какая! Мы ждем-ждем, а она все спит!
- Ну, все-все... Я ж уже здесь, с вами. Вы завтракали? – отвечала Эрика, свободной рукой потихоньку притягивая к себе сопротивляющегося Ральфа. Она понимала, что он не станет так легко прощать ей ее долгое отсутствие, он не столь отходчив, как младший. Поэтому и старалась сейчас распределить свое внимание мальчикам поровну, чтоб не давать новых поводов для обид.
- Аха, здесь, аха, завтракали. Точно с нами? – отвечал и одновременно старался устроиться поудобнее сын. Эрика, наконец, удалось притянуть и старшего, она обняла обоих и поинтересовалась.
- Значит у меня к вам предложение. Мы сейчас моемся, переодеваемся и идем гулять, пока Кристина здесь немного приберется. А потом все вместе пойдем обедать туда, куда вы пожелаете. Договорились?
- Да, да, да! – экспрессивно закричал Рауль, даже подпрыгивая от радости, а вот Ральф только сдержанно кивнул и чуть улыбнулся. Но Эрика, прекрасно зная своих детей, поняла, что рады-то они одинаково, просто эмоции привыкли выражать по разному. Рауль всегда легко и быстро шел на контакт, очень ярко выражал свои мысли и чувства, первым заговорил и завел себе друзей. А Ральф был замкнут, говорил редко и очень мало, вообще общался с миром чаще всего через брата, вот уж кто понимал его без слов! Так что и ожидать от них надо было совершенно противоположного, что давно уже не напрягало Эрику, она просто воспринимала их как две половинки одного целого, при этом почти полностью противоположных, но и похожих до безобразия. Вот и сейчас Рауль рванул к своему шкафу, явно выбирать вещи, что замет у него полчаса точно, а Ральф медленно и степенно двинулся вслед за братом, пока тот на него не прикрикнул, тут уж движение его стало столь же стремительным.
Через час, раньше не получилось – Рауль никак не мог найти свой любимый батник, они все дружно помогали и тоже не могли найти. Наконец, заглянув под подушку Ральфа, Кристина с триумфом подняла вверх искомое и тут же предложила прогладить. Глянув на состояние вещи, Эрика согласилась, из-за чего они потеряли еще минут пятнадцать. Наконец, в лифте, Эрика внимательно осмотрела детей и осталась очень довольна их внешним видом. Хотя теперь, когда они стали постарше, выбирать им одежду стало проблематично, зато теперь перепутать их было невозможно. Иногда ей казалось, что она наблюдает взросление Тома и Билла настолько сыновья их напоминали. Но все же были и отличия. Не было ни увлечения роком, ни увлечения репом, хотя, в общем-то, и рано об этом говорить. Зато Рауль часами рисовал, педагог по изобразительному искусству в детском саду очень его хвалила, а Ральф только начав учить языки, постоянно удивлял всех своими знаниями и легкостью усваивания новых материалов. Эрика понимала, что это только самые заметные на данный момент таланты, но была очень рада, что дети столь одарены, хотя возможно именно из-за этого они были и столь капризны. Вот и сейчас оба пытались убедить ее, что надо идти не на детскую площадку у них во дворе, а куда-то дальше, за несколько домов от них, потому что там сейчас никого нет, а здесь им могут помешать. Пришлось немного даже повысить голос, чтоб убедить их в том, что идти в незнакомый двор неразумно (хотя позже она не раз об этом пожалеет).
Во дворе она присела на скамью и немного поболтала с детьми ни о чем, пока они не решили двинуться к песочнице. Тогда Эрика расслабилась и откинулась на спинку. Братья начали строить большой песочный замок под полным контролем младшего, это вызывало у всех прохожих милые улыбки. Понаблюдав за ними какое-то время, она, наконец, зажмурилась от раздражающего ее солнца и в конце концов не заметила как задремала. Выспаться ей не дали и бессонные ночи аукнулись вот таким образом. Какое время ей удалось подремать неизвестно, но очнулась она от дикого крика и визга покрышек об асфальт. Въезд в двор был один-единственный, очень узкий и ведущий на очень небольшую стоянку, поэтому заезжали все всегда очень аккуратно. А тот визг, что раздался сейчас, скорее напоминал звуки гоночных машин во время их самых опасных поворотов. Эрика вскочила и повернулась в сторону шума. Через мгновение она увидела Ральфа, который бежал к ней, протягивая руки и кричал, впервые в жизни кричал.
- Мама! Мама! Рау! Ра.... у... ль...
У Эрики и так уже сердце дрожало в груди, а уж после того, что она увидела только одного, испуганного и заплаканного сына, ей показалось, что сердце остановилось, и руки-ноги просто отнялись. Только когда сын потянул ее за руку за собой (она не заметила когда он до нее добежал), только тогда она смогла шевелиться. Тепло его ладошки в ее, просто оживило ее, она ощутила как сердце вновь заколотилось как сумасшедшее, а в голове появились первые разумные мысли: «Ты должна быть сильной, ведь ты научилась! Ты должна быть сильной ради детей! Ты же видишь, как Ральф испуган! Иди и помоги ему! Ты – его мать, а значит и единственная надежда на помощь!» В дальнейшем ей никогда не удавалось вспомнить те мгновения, в которые она шла вслед за старшим сыном, они просто стерлись из ее памяти, но момент, когда она увидела машину, необычно развернувшуюся почти посреди въезда во двор, водителя, который стоял к ней спиной, склонившись над чем-то на капоте, запечатлелся в ее голове до мельчайших деталей. У нее даже хватило сил спросить.
- Что случилось? Где... – и голос пропал. Мужчина отодвинулся слегка в сторону, и Эрика увидела распростертое на капоте тельце ее младшего сына. Казалось, что поза его неестественна, голова как-то странно повернута в сторону, руки раскинуты, с затылка натекла уже небольшая лужа крови. Она б наверное забилась в истерике, если б водитель в этот момент не сообщил ей холодно.
- Вы мамаша? Что ж вы так плохо смотрите за своими детьми? Ох, черт, вам плохо? – спросил потом, заметив ее беспомощный и одуревший вид, - Не бойтесь! Я проверил – он жив! И я уже вызвал скорую! Все будет в порядке!
Вот тут-то ее и заколотило в нестерпимой, сумасшедшей дрожи. В голове звучало только «жив, жив, жив», а потом она вспомнила про Ральфа и наклонилась к нему, чтобы обнять. В таком виде скорая и застала их через пару минут.
_________________