Катарсис. Восхождение (18+, жесткий, паранормал)

Нормально мне очень интересна эта предыстория ,тем более без таких глав ничего не будет понятно в дальнейшем.))))
___________________________________

ох, надеюсь, не скачусь в пропасть под названием "скукота"(( я подпишу, когда начнется такая полоса взгляда в прошлое хотя там и так будет понятно, но буковок много: я их и так вроде сокращала, как могла))
___________________________________

 » Глава 3. Сайрес (окончание)

Завершение главы и мини-"вечеринка", о которой шла речь. Жестковато, но не настолько, насколько могло бы быть: я - не любитель "мяса", так что жду отзывов, если что-то не понравилось, кажется неправдоподбным, надуманным и т.д.


—Вырубите музыку!— орал кто-то из-за соседней стенки.
—Все идет как нельзя лучше,— теперь Абелл сидел в кресле, закинув ноги на журнальный столик.— Напоминает старые добрые времена,— со второй попытки он зажег сигарету.
—Массовое насилие, как я посмотрю, до сих пор пользуется спросом,— заметил Сайрес. Его голос заглушал тяжелый рок, но собеседники прекрасно слышали друг друга, что было недоступно смертным.
—У меня — да!— улыбнулся Абелл.— Правда, люди подчас тоже творят чудеса… жаль, ты пропустил парочку мировых войн, но зато поспел к третьей.
—Насколько я помню, раньше как раз войны были твоим ремеслом, а что сейчас? Дети? Похоже, не я один деградировал за эти 500 лет.
—Да заткнитесь вы!— раздалось снова откуда-то из-за стенки.
—Ну…меня всегда тянуло к детям…с учетом моего происхождения,— снова засмеялся Абелл, абсолютно игнорируя посторонние шумы.
Сайресу как демону была понятна его веселость. Отец изнасиловал какую-то смертную и оставил в ней свое семя, чтобы проверить, сможет ли она выносить и родить демонического ребенка. Женщина, естественно, умерла, зато подарила жизнь плоду «эксперимента». Но он словил себя на мысли, что не мог также, как и брат, радоваться смерти собственной матери, хотя в его собственном случае она как раз заслуживала такой участи в отличие от родительницы Абелла… Тот вырос поистине неординарным ребенком.
—У тебя самое дерьмовое происхождение, которое только может быть у существ нашего ранга,— хмыкнул Сайрес,— зато ты — чокнутый псих,— это воспринималось как комплимент.— Не удивлюсь, если это ты нашептывал Гитлеру тексты его речей.
—Завидуешь?
—Признаюсь, жаль, я отсутствовал — хорошее было время. Но будет еще лучше! Правда, начинать приходится с какого-то паршивого человеческого отеля…— он огляделся вокруг и закурил.
—А также с того что ты должен лизать зад Повелителю,— подколол его Абелл.
—Во всяком случае, я не называю его «повелителем»,— заметил Сайрес.
—Да сколько можно? Вы дадите поспать, ублюдки, или нет?— раздался все тот же голос из соседнего номера.
Абелл наблюдал за реакцией Сайреса, пытаясь прочесть, что у того на уме, но брат оставался невозмутимым.
—Почему мы до сих пор сидим и ничего не делаем? Ты что, боишься людей?
—Я ничего не боюсь,— ответил тот, делая очередную затяжку.
—Ты бы не курил, если бы я был неправ.
—А куда нам спешить?— усмехнулся Сайрес.— Терпение, брат, терпение.
Абелл бросил на него горящий взгляд и, подскочив к старой магнитоле, включил ее на полную громкость. Голос за соседней стенкой пытался перекричать звук, но это не получалось. Сайрес оставался непреклонным и, молча, наблюдал за ним.
—Не думал, что мне придется просить брата убивать,— проговорил Абелл. Сайрес лениво пожал плечами и снова затянулся. Звук ругани нарастал и уже был хорошо слышен за дверью, в которую ломился возмущенный человек.
—Здесь одни наркоманы, торговцы дурью и шлюхи,— говорил Абелл.— Даже если мы сотрем с лица земли весь отель, об этом мало кто будет знать или переживать.
Сайрес едва сдержал улыбку: неужели его брат считает, что для него важен род занятий будущих трупов? Он не был одним из героев сопливых человеческих фильмов, где демоны или вампиры убивают только «плохих». Но голоса за дверью действительно начали раздражать. Сайрес смерил взглядом сигарету и посмотрел на брата:
—Еще четыре затяжки. Будешь?— он протянул сигарету. Абелл затянулся:
—Да, хороша,— клубок дыма вышел из его рта, и он вернул сигарету брату.
В звуке кричащей музыки и рваных голосов людей за дверьми их спокойствие казалось пугающим.
—Человек с британским акцентом — педофил.
—Не люблю их,— скривился Сайрес, затянувшись и отдав сигарету брату.— Отдаю его тебе, тем более это твоя специализация.
Они рассмеялись удачно подмеченному совпадению.
—Это — мой хлеб,— заметил Абелл,— но так и быть: одним больше, одним меньше…какая разница? Все равно их пруд пруди. Мой совет — присмотреться к мексиканцу,— он тоже затянулся,— от него воняет как от свиньи, зато он продает хорошую траву,— он вернул сигарету брату с усмешкой:— Последняя…
Сайрес поморщился от услышанного, но глубоко затянулся.
—У него красивая жена,— закончил Абелл.
Сайрес выпустил клуб дыма из скривившихся губ:
—Запускай,— огонь в его глазах был куда ярче искр окурка в дешевой гостиничной пепельнице.

* * *

Голова гудела, а во рту ощущался легкий металлический привкус. Это его кровь или нет? Дьявол, конечно, нет! У него не может быть крови.
—Теряешь хватку?— раздалось где-то рядом. Сайрес посмотрел на брата:
—В следующий раз отправлю тебя на пару тысячелетий отдохнуть, тогда поговорим,— он поднялся и отряхнулся, но количество крови на одежде от этого не уменьшилось.
—Ну, совсем как человек,— танцующими шагами Абелл обошел его, словно показывая свои владения:— Неплохо повеселились, да?
—Не очень.
Абелл, похоже, был удивлен:
—Сколько же душ тебе нужно теперь, чтобы утолить голод?
«Много»,— понял Сайрес, но его внимание приковало что-то другое. Он почуял чей-то страх и вспомнил прошедшую ночь. И человек, испытывающий его, был последним из выживших. Это ощущение быстро приковало его взгляд к смуглой женщине в углу комнаты. Вокруг трупы, и только у нее до сих пор бьется сердце. Еще она приятно пахнет, и кровь у нее будто с добавлением специй, горьковато-сладкая. Но ему не хотелось продолжать ее мучения: они бы все равно не принесли той наполненности, в которой он нуждался, несмотря на то, что игра могла быть очень интересной.
Сайрес, не думая, сделал пару шагов в ее направлении, а она уже завыла и запричитала.
—Тихо!— рявкнул он, схватив ее за волосы и откинув ее голову назад. Женщина притихла, но продолжала плакать, боясь на него посмотреть, ее губы шептали молитвы.
—Омерзительно,— пришел он к выводу и потребовал у нее:— Посмотри на меня, женщина.
Она заплакала еще сильнее, но не подняла глаз. Абелл с интересом наблюдал за разыгравшейся сценой.
—Ты все равно умрешь, так хоть посмотри на меня,— сказал Сайрес. Спустя какое-то время она робко взглянула на него затуманенными от слез глазами, продолжая читать молитву.
—Зря делаешь это,— по-отечески заметил он.— Спасать тебя никто не явится. Ну, неинтересны им «там»,— он указал наверх,— простые люди. И в рай ты не попадешь: его нет в том виде, в каком он существует в вашем человеческом понимании.
Она заплакала и запричитала еще сильнее.
—Да чтоб тебя! Послушай, женщина!..
—Да просто трахни ее и убей!— не выдержал Абелл.
Сайрес выпустил ее из рук, и она только сильнее прижалась к стене, отползая от него.
—Добивай ее сам…— бесцветно сказал он.
—Я же специально оставил ее для тебя! Ее энергия…
—Она мне неинтересна.
—Ну, как знаешь,— Абелл обошел его и прошел к своей жертве. Она начала кричать еще больше, и Сайрес бросил через плечо:
—Только заткни ее быстро.
Громких криков не было, осталось невнятное мычание, гортанный плач и рев. Все как всегда. Он мог даже заспорить, что брат засунул ей в рот что-то из вещей убитого мужа. И ей повезло, если это не что-то из его вырванных органов.
Сайрес ненавидел набожных людей и знал, что бывали похожие на него демоны, которые даже иногда отказывались от убийства таких сметных. Не потому, что боялись слов молитвы, а потому что сам процесс становился им неприятен. Раньше он не мог объяснить природу такого своего поступка, но эта женщина вдохновила его на новое понимание причины: чем больше жестокости демоны проявляли по отношению к своим жертвам, тем более набожными те становились, тем больше молитв читали и… тем больше энергии отправлялось в Небесное Царство! Никто не знает слов молитвы темному повелителю, зато все знают молитвы в честь их соперников. Это нужно менять. Еще один гортанный, но более громкий полухрип-полустон напомнил о женщине. Сайрес решил, что запомнит ее и мысленно поблагодарил за сошедшее на него вдохновение. Ее энергия слабо витала в воздухе вместе с горьковато-сладковатой примесью крови. «Абелл однозначно не умеет питаться»,— сделал он вывод для себя. В этой женщине был заложен огромный потенциал, но он не раскрыт, а сейчас уже поздно что-либо менять. Возможно, отчасти из-за нетерпения брата, а, отчасти из-за того, что она уже сдалась. Вот что отличало Констанцию от всех других смертных. Сайрес все еще нуждался в энергии и, вспомнив о ней, перенесся в свой замок. Раздался знакомый вой: слуги приветствовали своего хозяина, но, увидев волков, он холодно отчитал их:
—Здесь же люди! Вам запрещено показываться.
Животные заскулили, словно жалуясь на что-то или оправдываясь.
—Где он?
Рычание из дверного проема послужило ответом.
—Ну да, как еще ты мог меня встречать?— Сайрес подошел к третьему волку ближе.— В клетке сидеть не хочешь, сбегаешь. Но тебе было сказано, что можешь убираться, а ты остался. Зачем?
Волк пригнулся, но, как оказалось, только для того, чтобы сделать прыжок. Его откинуло о стену. Он снова встал на все четыре лапы и пришел в себя и снова совершил бросок, но, как оказалось, чтобы снова быть отброшенным к стене. Так произошло несколько раз. Сайрес начал раздражаться:
—Мы можем продолжать так бесконечно, не находишь утомительным?
И еще один бросок вместо ответа. Черный и белый волки просто, молча, наблюдали за разыгравшейся сценой, не выражая ни тревоги, ни особого участия.
—Глупые упрямые смертные,— прошипел Сайрес. Волк завыл от боли, когда его начало сдавливать и скручивать: глаза хозяина неотрывно следили за ним, пока он не заскулил особенно протяжно и не сдался.
—Я не убью тебя,— Сайрес подошел ближе и взял его за огромную морду.— Это было бы слишком легко. Но если уж ты не хочешь свободы, то просидишь всю свою жизнь в клетке.
—Прямо как я?— раздалось за его спиной.
—Ты читаешь мои мысли,— ответил он Констанции и выпрямился.
—Такой сильный хозяин — и начал разговаривать с животными из-за своего вечного одиночества,— подколола она его.
—А ты ждала, пока я вернусь и присмирю их?— ответил Сайрес. Констанция недоумевающе на него посмотрела. Он свистнул — и волки засеменили прочь, а она фыркнула:
—Почему все мужчины любят собак и им подобных?
—Потому что они лучше женщин,— хмуро заметил он и тщательно к ней присмотрелся: она не была похожа на ту, какой он видел ее в последний раз. Снова выпрямилась и была похожа на натянутую пружину, готовую дать отпор, — за это он полюбил ее когда-то... Она, в свою очередь, презрительно смерила взглядом его окровавленную одежду:
—Опять развлекались с Абеллом, но тебе все мало, не так ли?— сейчас она была похожа на жену, в очередной раз застукавшую мужа на измене, но давно с этим смирившуюся.
—Да, но если ты знала это, то почему явилась?
—Забыл? Ты — мой хозяин, и я всегда чувствую твое состояние, твою жажду и голод.
—И ты не побоялась,— с улыбкой заметил он.
Вместо ответа Констанция спустила с плеч пеньюар, и он легким облаком упал к ее ногам, открывая взгляду поразительно прекрасное обнаженное тело. Это было то, чего он хотел, и все казалось таким естественным. Она протянула руку в пригласительном жесте, и Сайрес откликнулся на него.
—Но только не в этом испачканном тряпье,— холодно оборвала она. Он улыбнулся: сколько времени прошло, а она так и не полюбила занятия любовью в чужой крови.
Констанция предполагала, что он снова набросится на нее как голодный зверь, особенно после устроенной с братом оргии. Она хотела, чтобы все произошло так, как и в прошлый раз, грубо и жестко, чтобы возненавидеть его еще сильнее, но все снова пошло не по ее плану. Этот секс больше походил на занятия любовью, и она была полностью истощена. Сейчас она уже пришла в себя, когда его рядом не было, но ее рассуждения прервало чье-то присутствие.
—Тебе не нужна моя энергия так, как ему, Абелл,— сказала она в темноту.
—Мне не нужна твоя энергия,— согласился он и вышел вперед,— мне нужна ты сама.
Это было слишком смелым заявлением, особенно с учетом того, где оно было сделано.
—Можешь договориться с Сайресом о моих услугах,— безразлично сказала она.
—Ты знаешь, что я имею ввиду.
—Ты сам отдал меня в его руки, когда я просила о другом, и если считаешь, что сможешь продолжать бесплатно пользоваться мною, то глубоко заблуждаешься.
—Ты верно подобрала слово «пользоваться». Это стиль твоего поведения, но неужели ты никогда не думала, что все может быть по-другому?
Констанция рассмеялась и попыталась встать с постели, но нехватка сил все еще давала о себе знать:
—Еще скажи, что демонам подвластно чувство под названием «любовь», и ты испытываешь его по отношению ко мне.
—Возможно, и подвластно, но не испытываю,— честно признался Абелл и сел рядом на кровать.
—Зачем ты пришел?— грубо спросила она. Вместо ответа он с улыбкой провел по ее обнаженному плечу.
—Не дождешься.
—Я же лучше Сайреса, ты знаешь…Я не так суров и холоден по отношению к тебе.
—Как будто меня когда-то интересовала чья-то нежность,— хмыкнула Констанция.— Хотя, признаюсь, видеть тебя в качестве своего хозяина мне куда приятнее.
—И ты не боишься, что он услышит тебя.
—Как и ты. Но он все равно не любит меня. Все, что бы я не сказала, только раздражает его.
Абелл склонился к ней, чтобы поцеловать, но Констанция отодвинулась:
—Нет-нет, мой дорогой. Я истощена. Полностью. Поэтому ты должен либо договориться с Сайресом, либо найти ему более интересную игрушку, чем я. Ему требуется очень много энергии…больше, чем я могу дать.
___________________________________

Яначка привет
Братья прямо таки "породнились",ни что так не сплачивает людей ,да и нелюдей тоже,как желание сделать какую нибудь гадость
А почему собственно Брендан остался ,надеется убить Сайреса?
Какая ирония перед смертью все молятся небесам,а демоны похоже из-за этого слабеют
Этот Аббел что определённо задумала и ему видимо нужна помощь Констанции,а то он же не по доброте душевной с ней болтает.
Спасибо за продолжение
___________________________________

Добро пожаловать обратно


О да, и нелюдей в том числе Но они ж пока не пакостят особо, так, наследство ищут, хехе))


Я, наверное, должна была описать его эмоции, да? Просто думала, что все и так логично. Брэндон сейчас у нас волк, причем из разряда тех, кого в местных лесах не жалуют. Куда он может податься в таком облике? Где будет искать помощь? Честно, незавидное у него положение... поставить себя на его место - так недолго и до того, чтобы в буквальном смысле озвереть...


Не совсем так Они от этого не слабеют, просто некоторым не нравится (вот как Сайрес объяснял свои эмоции в тот момент). Они полагают это бессмысленным, но слова, эмоции - части молитвы - и соответственно энергии. Больше молитв - больше энергии уходит в другой лагерь (в смысле несоюзный Сайресу и ему подобным )


Ну, он у нас неприкаянный, без пары, а с ней долго "сотрудничал", пока Сайрес "отдыхал")) А так тут у каждого свои мотивы - это да. Добротой душевной и не пахнет Хотя... а вдруг любоффь?


Да не за что! Надеюсь, ответы прояснили ситуацию. Может, стоило подробнее написать? А то мне все кажется таким понятным

Тапочками меня можно смело лупить, а то в голове столько планов, что сама иногда что-то забываю дописать, а каждая строчка оказывается решающей. Так что прошу прощения, если что-то упускаю..
___________________________________

Честно сказать об этой стороне ,я не подумала,предполагала,что у таких "волков" человеческое сознание не меняется,а после твоих объяснений становится понятно ,что побег в принципе не имеет смысла
Не всё понятно есть некоторые нюансы ,а так всё ясно
___________________________________

Нет, все правильно ты поняла: сознание не меняется, но если человек долго находится в таком облике и поневоле ведет себя не как человек, то сознание поменяется в сторону условий жизни, увы(( он же даже разговаривать не может по-человечески...

Если будут вопросы по нюансам и не только, всегда отвечу. Если есть предложения по самому тексту, внесу поправки
Спасибо за вдумчивое чтение
___________________________________

 » Глава 4. Кира (начало)

Небольшое продвижение в написании сподвигло меня выложить кусочек А самое интересное - после него начнется вкусненькая для меня лично часть. Надеюсь, вы тоже оцените Жду любых отзывов (по возможности, конечно), особенно там, где это касается сюжетных несостыковок, упущенных деталей и так далее. Любая критика принимается и, говоря это, я не на комплименты нарываюсь, а серьезно понимаю, что работать мне еще долго и много...

Несмотря на то, что четыре теста оказались отрицательными, она не чувствовала себя лучше, наоборот — практически ненавидела за то, как восприняла вероятность беременности. Конечно, можно было списать это на испуг, но по сравнению с тем, что она уже пережила, бояться было нечего. С другой стороны, это могло быть знаком к тому, что с прошлым ее не связывало ничего, кроме воспоминаний, а, значит, нужно было его отпустить. Только не получалось. Кира то и дело сталкивалась с родителями бывших одноклассников, учителями и просто соседями, хотя практически ничего не знала о выживших. Прошел слух, будто Рита была вынуждена отказаться от карьеры модели на какое-то время и где она находилась на данный момент, оставалось загадкой. В равной степени, как и Майкл. Кира нашла только Дмитрия, да и то попытки связаться с ним оказывались бесполезными, пока в один прекрасный день в дверях не появилась мама и не улыбнулась:
—К тебе гости.
Кира удивленно приподняла брови:
—Ко мне?
—Да.
—А почему не впускаешь?
—Не знаю, будешь ли ты рада его видеть.
Мама вышла и вскоре вернулась, но не одна. С ней был Дмитрий.
—Привет, Кира,— он выглядел смущенным, но все же старался ободряюще улыбаться.
—Привет,— она тоже натянуто улыбнулась в ответ и обратилась к маме:— Все в порядке, я как раз очень хотела с ним поговорить.
—Тогда хорошо, присаживайтесь,— радушно улыбнулась та.— Принести вам чего-нибудь?
—Можете себя не утруждать,— улыбнулся Дмитрий, но женщина уже направилась в коридор:
—Я скоро.
—Бесполезно,— ответила ему Кира, когда та скрылась.— Покуда гости не будут довольны, она не успокоится. Она всегда стоит на своем.
—Я даже понимаю, в кого ты пошла,— улыбнулся Дмитрий, присаживаясь на диван.
—Может быть, хотя внешне мы мало похожи. Как ты?
—Стандартный американский вопрос?
—А ты решил выбрать нестандартный подход?— хмыкнула она.— Мы все-таки в Америке живем.
—Вообще-то я в порядке, поэтому и приехал узнать, как ты себя чувствуешь.
—Я…— она на миг задумалась, пытаясь найти подходящие слва, чтобы описать свое состояние и не нашла ничего лучше, чем:— жива.
—Мы давно не виделись…— он явно пытался избежать упоминаний об обстоятельствах их предыдущего знакомства.
—Да, с самой Англии,— Кира избавила его от необходимости это делать.
—Ты…
—Да, я прямо об этом говорю, не бойся меня травмировать, Дим.
—Ты все-таки ничего не помнишь?— с надеждой спросил он.
—Не хочу помнить,— искренне ответила она и добавила для поддержания легенды,— Как сказали врачи, я помню только то, что хочу.
—Я был таким идиотом! Если бы мы не уехали…
—То погибли бы и вы,— оборвала она его.— Успокойся, Дмитрий, есть такая вещь, как судьба, и от нее не сбежишь.
Он отметил официальное «Дмитрий», брошенное ею. По-видимому, она всегда становилась жеще, когда не хотела продолжать разговор. Наступила гнетущая тишина, которую он все же осмелился нарушить:
—Тем не менее, Кира… как тебе удалось выжить? Мы так долго тебя искали, а нашлась ты буквально через несколько дней.
—Ох, Дима,— вздохнула она.— Ты же сам помнишь все то место? Не знаю, как, но я оказалась у какой-то старухи, кого-то вроде местной знахарки или ведьмы, не могу сказать точно. Помню, что когда очнулась, первым, что увидела, была она.
—Она спасла тебя?
—Не думаю, хотя она лечила, насколько я поняла, а, значит, можно и так сказать,— криво усмехнулась девушка.— У меня были сильные порезы и ушибы,— конечно, порезы и ушибы по сравнению с тем, во что превратилось ее тело, были ничем, но Кира всегда говорила о своих травмах именно так,— возможно, даже сотрясние, а она ухаживала за мной, но что было до этого, я не помню… Потом меня нашли копы, а она удачно исчезла. Настолько удачно, что мне поначалу даже никто не поверил. Если бы местные не подтвердили, что некая знахарка жила там, меня бы вообще обвинили во всем случившемся.
—Ничего. Это неважно…
—Важно, потому что Брэндона обвинили во всех убийствах, но я не могу ничего ни подтвердить, ни опровергнуть. Да и разве ты сам не сомневаешься в моей непричастности?
—Ну, меньше всего ты напоминаешь мне маньяка или серийного убийцу,— попытался пошутить парень и умолкнул, когда увидел, как она вздрогнула при этих словах.
—Все, кто знают тебя, не могут быть другого мнения,— поддержал он ее.
Кира на минуту замолчала и, наконец, произнесла то, что тревожило ее больше всего:
—Мама Элен избегает меня. Я даже на похоронах...— она запнулась,— не была долго, видела, как ей тяжело. Не знаю, связано это с тем, что я осталась в живых, а ее дочь нет, или же она винит меня во всем. Если винит, то имеет право. Я же обещала, что все будет в порядке. Я виновата, что не спасла ее.
Дмитрий напрягся при последних словах:
—Ты... знаешь что-то еще?
—Нет,— поспешно заверила она его,— но я много об этом думала. Пусть Элен...— Кира попытаась сдержать эмоции при упоминании имени подруги,— и была старше меня, но в душе оставалась ребенком. Я... как бы это объяснить. Веришь? Я чувствую, что меня все обвиняют в том, что я выжила.
—Не...— попытался остановить ее Дмитрий.
—Погоди,— оборвала она его.— Гадкая сторона человеческой натуры ведь и состоит в том, что умри я вместе с остальными — меня бы возносили до небес как жертву. А сейчас у меня складывается впечатление будто все желают моей смерти. Точнее не все, но родители погибших точно. Я как живое напоминание того, что лотерею ценой в жизнь выиграли не их дети.
—Это понятно. Разве ты бы думала иначе на их месте?— резонно отметил парень.— Просто дай им время.
Вошла ее мама с подносом и поставила его на столик. Расставив угощение, она попыталась-было начать разговор с гостем, и Кире пришлось постараться, чтобы она оставила их наедине.
—У тебя отличная мама,— улыбнулся Дмитрий, когда та ушла.
—Да,— согласилась Кира.
—Что дальше собираешься делать?— прервал ее рассуждения Дмитрий.
—Для начала перееду.
—Вот как?— удивился он.
—Да, тем более что папу повышают до уровня главного офиса.
—Мегаполис — не очень удачный выбор,— немного сочувственно заметил он.
—Что поделать?— улыбнулась Кира.— Правда, я еще не знаю, перееду туда или куда-нибудь в другое место.
—Почему это?
—Мне нужно поступать, и если все сложится, скорее всего, придется уехать и жить в общаге.
—Мне в этом году поступать, но ты же на 2 года младше!
—Я перескочила два года в школе, когда переехала. Ты разве не знал причины того, почему меня в нашей поездке чуть ли не заточью называли?
—Ну, могу тебя уверить, что не называли,— Дмитрий снова улыбнулся.— Куда будешь поступать?
—Еще не знаю. Разошлю результаты, куда только возможно, а там видно будет. Хотелось бы в частный колледж и с умеренной платой, но что-то я загнула, да?
—У меня есть пара-тройка таких на примете. Я скину тебе координаты на мыло и, может, смогу как-то посодействовать?
—Было бы здорово. Так ты ничего не знаешь о наших?
Парень напрягся от резкой пермены темы: ведь не для выяснения старого он сюда приехал и думал, что они успешно соскочили с обсуждения. В качестве «наших» для них могли выступить только те, кто участвовал в злополучной поездке, и Дмитрий немного помрачнел, но ответил:
—Ну… Рита пропала. Я подозреваю, что она спилась, ты же знаешь ее отношения с алкоголем.
—А Майкл?
—Он был сам не свой,— печально вздохнул Дмитрий.— Хорошо, что ты его не видела и не видела…— он запнулся.
—Чего?
—Ничего.
—Нет уж, Дим, сказал «а», говори «б»,— настаивала она.
—Не видела тел… Я только краем уха услышал о том, в каком они были состоянии, и мне стало страшно…а Майкл видел Элен…Он признался мне как-то перед тем, как у него окончательно крыша поехала. Ты же видела тел?
—Нет, не видела…слава богу…А что с Майклом?
—Ой, долгая история… Он, по ходу, свихнулся, потому что начал говорить, что все эти убийства неспроста, что здесь замешаны какие-то сверхъестественные силы и тому подобное…в итоге его засунули в психушку и лечат до сих пор…
Кира испугалась. Он была того же мнения, но боялась говорить об этом окружающим из-за боязни прослыть сумасшедшей. Оказывается, не зря.
—А на каком основании он так думал? С чего он мог такое взять?..
Дмитрий опять замялся:
—Я не хочу об этом говорить, честно…
—Дима,— попросила она.
—У него крыша поехала!
—Но ведь у тебя нет!— возразила Кира.— И если я до этого не чокнулась, то, наверное, никакие страшилки меня уже не испугают.
Дмитрий понизил голос:
—Майкл тогда напился и начал мне рассказывать, что не узнал Элен… Что она была как… как старушка, что ли… Что ее лишили жизненных сил…Я не знаю, что он имел ввиду. Помню еще, что он сказал, что она была седой… Все. Как это объяснить ни я, ни он не знали, но, думаю, слышать — это одно, а видеть — совершенно другое. Если честно, я не хочу ничего выяснять.
—Ужас…— Кире было страшно представить подругу в таком виде, особенно подругу, благодаря которой ей удалось избежать смерти, а вот они с Брэндоном ничем Элен не помогли… Она вспомнила еще что-то и спросила:
—А Айк, Викки? Они ведь оставались с нами…
Похоже, Дмитрий пытался подобрать слова.
—Как бы так сказать…— начал он.— Айка…ммм…похоже, что расчленили…А Вик сама себя убила…ну, и изуродовала лицо перед этим.
Киру передернуло, но она осмелилась задать главный вопрос, который волновал ее больше всего:
—А Дэниэл?
—Его нашли со следами ожогов…Правда, как выяснили, он был уже мертв, когда их получил…тоже странная история…
Киру передернуло. Все как она и догадывалась… Ведь ожоги эти он получил из-за нее… А Майкл оказался умнее всех других людей.
—Дмитрий, ты можешь мне помочь кое в чем?— поинтересовалась она.
—Смотря в чем.
—Я бы хотела увидеть Майкла.
—О нет!— запротестовал тот.
—Он был парнем моей лучшей подруги! Я — единственная, кто может чем-то ему помочь.
—Или только ухудшить все напоминаниями.
—Дима! Не будь тряпкой! Помоги мне.
Он снова засомневался. Кира понимала, что он не хочет принимать участие ни в чем, что касается данного дела.
—Помоги мне только один раз, и я навсегда оставлю тебя в покое,— пообещала она.
—Ты мне не мешаешь, но от этой истории на душе не фонтан. Ладно,— ответил он спустя короткую паузу,— я организую тебе встречу с ним, но больше ни за что не ручаюсь и не хочу даже слышать об этом происшествии. Идет?
—Идет, я согласна.
Всего через какую-то неделю Дмитрий уже отвозил ее в нужную больницу. Пришлось соврать родителям, что они отправились на свидание, но и путь до клиники, расположенной в другом городе, был немалым: два часа в одну сторону. Зато их ждали.
—Спасибо тебе большое,— еще раз поблагодарила она Дмитрия. Тот лишь пожал плечами в присутствии персонала.
—Да, жаль вашего друга,— говорил мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, проводивший их по коридору.— С ним, конечно, поначалу работали психологи, но без спецсредств обойтись не удалось.
—А родители? Они навещают его?— взволновалась Кира.
—Навещают, но толку-то? Он словно застрял в своем параноидальном мире. Бывает, что люди перестают ладить с сознанием после потери близких, оканчивают жизнь самоубийством из-за любви, но не до такой степени… будьте осторожны: он все говорит о том, что будет кому-то мстить и найдет виновных.
—Ну, мне это не грозит: он знал меня. А родителей он узнает?
—Вроде бы, но обычно мы даем ему некоторые препараты, чтобы убрать излишнюю активность. Сейчас тоже. Вы вряд ли сможете увидеть его прежнего, мисс, и говорю вам как доктор: я бы на вашем месте не рассчитывал на понимание с его стороны. Вот мы и пришли.
Ее провели к какой-то палате, больше похожей на тюремную камеру: выкрашенная в белый цвет и с решетками на окнах она не то чтобы не способствовала скорейшему психическому выздоровлению, но больше наталкивала на суицидальные мысли. Помимо двери, которую они уже прошли, от пациента их отделяла и прозрачная стена.
—Разве он опасен?— прошептала Кира.
—Нет, во всех палатах такая предосторожность. Мы можем пройти к нему ближе, если хотите.
—Да, хочу.
Дмитрий не пошел дальше, а остался с еще одним человеком из медперсонала за стеклом. Все время он оставался слишком настороженным и молчаливым: Кира словно спиной чувствовала его задумчивый и проникающий взгляд. Майкл лежал на кровати и смотрел в потолок. Увидев его на улице, она однозначно не узнала бы его, но он не был похож на типичного психа в фильмах ужасов или мрачных рассказах. Казавшись отрешенным, задумчивым, измученным, но уверенным в своих убеждениях человеком, Майкл безумно похудел, его глаза пожелтели, но Кира находила его прекрасным какой-то своей новой пугающей красотой…она чувствовала, что он не сломался, попросту не производил впечатление такого человека.
—Майкл…— тихо позвала она. Он не отреагировал. Кира не знала, можно ли ей подходить ближе или нет, и немного боялась.
—Майкл,— чуть громче позвала она.
—Не бойтесь,— успокоил ее доктор.— Он нормальный пациент, но просто совсем не разговорчивый. Он даже рисует, что-то пишет, правда, мы ничего пока не разобрали, — доктор указал на тумбочку рядом с кроватью.— Если что-то понадобится, позовите меня.
Похоже, у него действительно было полно других занятий, а Майкл не вызывал опасений, иначе бы их точно не оставили практически наедине, если не считать Дмитрия и медбрата неподалеку. Кира взяла несколько листков бумаги с тумбочки и посмотрела на них: никаких конкретных записей, какие-то каракули, похожие на схемы… Она сама часто записывала произошедшие в замке события в виде схем, чтобы удобнее понять причинно-следственные связи. Но здесь все могло быть ясным только самому Майклу, который по-прежнему не обращал на нее никакого внимания. Она поставила стул рядом с кроватью и присела:
—Мне очень жаль, Майкл… Это я, Кира. Надеюсь, ты слышишь и понимаешь меня…— сказанное ею казалось маловероятным, но она продолжала: на данный момент единственным, кто мог поверить в то, что она собралась говорить, был сумасшедший в этой больнице.— Я сожалею по поводу Элен. Прости, что не смогла спасти ее.
При этих словах он моргнул, и вроде бы больничная рубашка начала вздыматься немного чаще на его похудевшей груди, но слишком незначительно, чтобы посчитать, будто услышанное всколыхнуло в нем какие-то эмоции.
—Я понимаю, что тебя накачали какой-то дрянью, чтобы не париться по поводу твоих слов,— понимающе сказала она.— Именно поэтому ни в чем и никому не признавалась после того, как приехала. Я думала, за те мысли, которые скрывались в моей голове и которые ты высказывал вслух, меня тоже спрячут в психушку. Я бы хотела помочь себе и тебе чем-то и найти убийцу, поверь… Ведь Брэндона тоже так и не нашли…но…
Она прервалась, потому что ей показалось, будто он что-то прошептал. До этого все казалось очень простым: Кира не плакала, погружаясь в свои прошлые воспоминания, а его умиротворенное дыхание успокаивало ее и придавало сил, но вот ей почудилось, будто он что-то сказал, и она поняла, что, увы, только показалось.
—Я видела убийцу,— продолжала она.— Не знаю, поймешь ли ты меня… Это был Дэниэл, точнее не Дэниэл, а словно его тело, потому что вел он себя совсем иначе…потом выяснилось, что на тот период времени он уже был мертв. И он чуть не убил меня. И, наверное, убил бы, если бы не появилась Элен…— Кира замолчала и пришла к неутешительному выводу:— А ведь все началось с того чертового склепа!
Майкл снова что-то прошептал, но когда она присмотрелась, оказалось, что просто сглотнул. Выходит, он все-таки слышит ее? Или это простой рефлекс? Она решила продолжить:
—И потом я нашла древнюю черную книгу… было слишком много странностей, чтобы в них не поверить, но мне бы никто не поверил. Меня едва во всем не обвинили. Единственное, что я хочу сказать тебе, так это не отчаиваться и не покидать нас. Возможно, ничего не изменится после моего посещения, Майкл, но хотелось бы, чтобы ты вернулся к людям теперь, зная, что ты такой не один. Что бы ты не говорил до этого, я знаю, что так и было на самом деле. Надеюсь, это поможет тебе, как помогло мне не сойти с ума.
Его губы шевелились. Точно шевелились, хотя взгляд оставался немигающим. Он что-то прошептал, но скорее всего одними губами. Кира наклонилась, чтобы расслышать хоть что-то. С большим трудом после очередной попытки она услышала:
—К…кни… г…га…
Она не совсем все поняла, но, проследив за еле заметными движениями его пальцев, увидела, что он указывает на тумбочку. Книга в тумбочке? Порывшись в бумагах на ее поверхности, Кира ничего не нашла и полезла выдвигать шкафчики: там были какие-то простые книжки, обычные блокноты, странные блокноты и записные книги, похожие на дневники, но один из них привлек ее внимание своим внушительным объемом. Майкл снова начал что-то шептать, когда она взяла его в руки. Кира открыла и обомлела: эти страницы, хоть и пустые, она не спутала бы ни с чем…это была та самая черная книга, которую она когда-то взяла в замке, те самые страницы, но без единого следа от бывшего здесь красивого почерка… И обложка была другой. Изучив ее тщательнее и сняв с книги, она поняла, что новая обложка была надета Майклом на старую и, вероятно, перед тем, как его начали подозревать в нарушениях психики. Он закрыл глаза, словно подтверждая ее мысли и успокоившись от того, что она нашла ее. Кира привела книгу в прежний вид и наклонилась к нему:
—Это та книга, о которой я говорила, Майкл. Спасибо тебе огромное за то, что ты сделал. Я заберу ее?
Он моргнул.
—Спасибо, спасибо огромное. Я постараюсь выяснить, что в ней.
Она пересмотрела содержимое остальных книг, но все они оказались хоть и очень старыми, порой раритетными, но заполненными кем-то дневниками, заметками и так далее.
—Они мне не нужны,— говорила она Майклу. Он снова моргнул.
—Они для отвлечения внимания?— догадалась она, и снова положительный ответ.
—Я забираю эту книгу,— снова сказала она ему.— Поверь, со мной она в надежных руках, Майкл. Спасибо тебе огромное за все, что ты сделал. Я постараюсь разобраться с тем, что произошло, и очень надеюсь на твою помощь. Умоляю тебя: докажи этим психиатрам, что ты здоров,— она чмокнула его в щеку, вызвав удивление доктора, консультировавшего ее.— Пожалуйста, выберись отсюда. Одна я не справлюсь…
Очевидно, интерес к книге не остался незамеченным, потому что доктор уже снова оказался в палате:
—Вы намерены забрать этот предмет с собой?
—Возможно, а с этим могут возникнуть какие-то сложности?— она уже была на полпути к выходу из палаты.
—Видите ли, Майкл не соглашался отдавать ее в руки никому, даже полиции. Мы силой отняли ее, наколов его успокоительными. Правда, кроме того, что она старая и могла принадлежать его семье, ничего выяснить не удалось. Как видите, у него много похожих старых ежедневников, но он не ведет ни один из них.
—А если я выйду сейчас из палаты с этой книгой?
—Скорее всего, он подскочит и попытается вас остановить.
—Но ведь он так спокоен…
—Он всегда буквально с ума сходит, если кто-то пытается забрать одну из этих его раритетных вещей.
—Если это единственное препятствие, я могу идти?
—Мисс, мне очень дорог покой моих подопечных.
—Уверяю вас, Майкл ни за что не позволил бы мне даже в руки взять что-то из его вещей, если бы не хотел этого. Я же знаю его с детства, и он всегда таким был.
Глядя в эти глаза, никто не мог усомниться в их искренности, но действительно: Кира покинула палату, а Майкл даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить ее.
—Вы сотворили чудо,— заметил доктор.— Может, будете почаще его навещать, и появятся новые сдвиги?
—Я постараюсь, доктор, но, увы, живу далеко отсюда, чтобы приезжать слишком часто.
Родители не покупали ей машину, да она и не просила их об этом, а Дмитрий больше никогда не привезет ее сюда. Поначалу они ехали обратно в полной тишине, пока он не поинтересовался:
—И что произошло в больнице?
—Что ты имеешь ввиду?— несмотря на полное непонимание на лице Киры, она все еще витала где-то в своих мыслях, лишь плотнее сжав книгу в своих руках.
—Озарение, которое накрыло либо тебя, либо его. Ты ехала за этим ежедневником?
—Нет, Дмитрий, я ехала за ответами.
—И ты их получила?
—Пока нет,— честно призналась она.
Приехав к своему пока еще дому, она подумала, что больше Дмитрия не увидит.
—Где вы были так долго?— беспокоилась ее мать.
—У него машина поломалась
—Могла бы позвонить и сообщить.
—Мам, я уже не маленькая девочка, чтобы так обо мне волноваться!— Кира прошла в дом и поднялась в свою комнату.
—Маленькая или не маленькая, а многие вопросы начнешь решать только, когда будешь жить отдельно. Я ведь переживаю: уже десять вечера,— смягчилась мама.
—Черт!— выругалась Кира, закрыв дверь в свою комнату, но громко крикнула:— В другой раз позвоню, мам, не переживай! Дайте мне отдохнуть.
После поездки в злополучную Англию ее ни на миг не оставляли в покое. Вот чего стоил единственный в ее жизни крупный обман. Хорошо, что его не ставили в укор и не припоминали, хотя ответсвенным за этот «вояж» досталось прилично. Гида и тех, кто должен был сопровождать всю группу, накрыли серьезные неприятности из-за происшедшего…
Кира положила полученную от Майкла книгу на стол и пошла переодеться и вымыть руки. Вернувшись, на автомате раскидала некоторые вещи по сумкам. Ее комната была практически пуста в связи с грядущим переездом. Сейчас она больше напоминала больничную палату, потому что не говорила об интересах своей хозяйки ровным счетом ничего. Только открытое окно и тронутые ветром занавески создавали ощущение движения и жизни в помещении. Но и это ощущение было больше похоже на беспорядочный поиск мысли, себя и своего места в мире. Кира села за письменный стол и машинально пролистала несколько страниц временно забытой серой тетради с описанием ее воспоминаний.
Она и не подозревала, что находилась в своей комнате не одна: за спиной стоял темный силуэт существа, которое не до конца понимало, зачем сюда явилось, но теперь было полностью удовлетворено приложенными усилиями. Абелл заинтересованно пробежал взглядом надписи, на которых она сейчас была сконцентрирована, и оценил ее писательский талант. Но больше всего его привлекло то, что последовало дальше: Кира впервые после посещения Майкла открыла черную книгу, как прозвала ее еще в замке, но никак не могла понять, куда из нее подевались все символы. Раньше они, хоть и были на неизвестном ей языке и оттого нечитабельными, но отображались. Она отчетливо все помнила, и это не могло быть плодом больного воображения. Абелл прочел ее замешательство и его причину и улыбнулся: брат подстраховался от смертных, сделав символы доступными только при своем присутствии, но не учел возможности кровного родства. Пока Кира старательно листала книгу, он принялся тщательнее изучать девушку, хотя уже по энергетическому следу понял, что она — именно то, что он искал.
Когда Абелл еще мог читать мысли брата, он уловил воспоминание о неком энергетически интересном человеке. Констанция дополнила картину, указав на тех, кто мог быть причастен к его освобождению. Интересный получился расклад: девчонка, почти вытащившая Сайреса из могилы, и была отличным для него донором. Судя по волне прокатившегося возбуждения, интересна она могла быть и Абеллу в том числе, но прежняя любовница, знавшая все его вкусы, устраивала его больше, чем эта девка. Во всяком случае, пока. Сколько ей лет? 16-18? Нет, пусть еще поучится, прежде чем стать способной понимать, что такое наслаждение в понимании высших существ. Энергии в ней, конечно, очень много… и стоит Сайресу на нее попасть — ему снесет крышу. Абелл был доволен тем, что нашел, наконец, слабое местечко своего брата. Будущее слабое местечко. Он бы мог пожалеть это человеческое существо уже сейчас, предвкушая момент ее встречи с Сайресом, если бы мог испытывать жалость. Пока его главной целью стало свести их.
Абелл подошел к окну, чтобы лучше ее рассмотреть под падающим солнечным светом. Что ж, не аристократична как Констанция, не подходит под шаблоны современной красоты, но миловидна и даже красива. Есть в ней, правда, что-то… чистое? Абелл скривился от этой мысли, но решил, что это качество очень быстро теряется в людях, и успокоился. Худоватая, с синими кругами под глазами и взъерошенной копной непослушных волос, она казалась непоколебимой. Хотя что в ней непоколебимого и сильного? Глядя на ее хрупкую шею и кисти рук, он понимал, что перед ним обычная смертная, которую можно убить одним жестом, одним движением или даже укусом…Разыгравшееся воображение заставило кровь кипеть в жилах и настолько сильно, что он чуть было не стал видимым снова. Так нельзя, он занят куда более важными вещами и лишь потом, возможно, сможет вернуться к развлечениям. Абелл был уверен, что Сайрес не упустит эту крошку: она способна вызвать…аппетит. Почувствовав голод, он вспомнил, что уже больше недели не питался, но напоследок решил добавить пикантности и сделать девушке подарок перед уходом.
Кира провела рукой по страницам книги, вздохнув от безнадежности. Она подумала-было, что сможет сдвинуться в своих поисках, но надежда оказалась напрасной. Да, это была та самая книга и, очевидно, Майкл вытащил ее каким-то образом из замка, перевез с другими антикварными книгами, накрыл еще одной обложкой, чтобы она сразу не бросалась в глаза, хоть и поступил так с остальными. Но теперь здесь не было ни одного символа, а ведь она точно помнила красивый витиеватый почерк! Неожиданно у нее на глазах пустые страницы стали заполняться буквами, причем приобретали очертания знакомых латинских. Кира отпрянула и шумно выдохнула. Этого не может быть! Но на ее собственных глазах это продолжалось. Она перевернула несколько страниц и увидела те же самые трансформации с текстом и на них. «Жизнь быстротечна для смертных, им не дано быть теми, кем являемся мы ни при жизни, ни даже после нее»,— прочла она первые строки.
___________________________________

Яначка привет
А я всё думала где Дима и все остальные ,а тут вот как вышло,кто спился ,кто в дурдом попал,печально получилось.
Я так и думала,что от этой книги ничего хорошего ждать не приходиться Абелл нашёл Киру раньше брата,ох уж эти родственники,вечно нагадят
А Кира даже не подозревает ,что её уже нашили,честно сказать ситуация плачевная как защитится от Сайреса не известно ,по крайней мере пока,даже не знаю чего ожидать
Но развитие вполне логичное ,как только Кира начала копаться в этом деле она засветилась.
Меня почему то Дима насторожил не знаю чем ,но что то с ним не так или я стала через чур подозрительной

И что это значит,тут вроде особенности как у Элис или типа она человек хороший?
Спасибо за продолжение

___________________________________

Яна, здравствуй!!!
Большое спасибо за новые главы!!! Мне все нравится,читаю и получаю удовольствие)))
Жду продолжения)))
___________________________________

Привет, Евочка!


Ну, там и в живых-то не очень много людей оставалось...Марго и так выпивала хорошо, а вот Майкла жалко: он просто хотел докопаться до истины и не оказался таким трусом, как Кира


С той самой книгой все в порядке, а вот с тем, что я пишу..))) Хорошего тут ничего не будет, если честно...ну, и совсем плохого тоже, на мой взгляд)) ХЭ обещаю, но до него еще писать и писать А вообще чего ж хорошего ждать, если тут демоны ведут свою игру? Я их и так достаточно милыми и пушистыми рисую надо бы пожеще, да не люблю "мясо"
Ну, Абелл пока только класную услугу нам как читателям оказал)) Дальше-то дневничок, эхэхэ Он особо не напакостит, не может в принципе, силы не те...


А от него никак не защититься, только убиться Но я - автор добрый, ничего страшного ей не грозит. Опять же потому что она ему нужна живой и невредимой, а поскольку он ни воскрешать, ни исцелять не умеет, то придется обходиться тем, что есть


Даже если бы не копалась, все равно бы засветилась(( Она копается постольку, поскольку. На деле мы прекрасно понимаем, что любое копание окончится ничем.


Да нет, нормальный он, уверяю Просто тема ему не нравится эта - вот и все. Финтов как с Дэниэлом уже не будет, в них смысла нет, так что не переживай


Нет, способностей у нее никаких нет и ттт не будет. Я не люблю произведения, где главные персонажи изначально отмечены судьбой. Нет, пусть помучаются и заработают свою "особенность"


Всегда пожалуйста!


О, спасибочки большое! Постараюсь дотворить!



Привет, Леночка! С возвращением!


Я рада, что нравится, правда, мне самой некоторые моменты кажутся не такими


Постараюсь поскорее выложить)) Оно есть, выкладываю резервы, но надо ж и дальше писать
___________________________________

 » Глава 4. Кира (продолжение)

Выходные близятся, может, порадую кого-то из вас, дорогие читатели, продочкой)) Кидаю кусочек, так как работы еще много, редакции тут никакой, судите сторого, особенно по самой истории, стилю, неправдоподобности, сентиментальности, в общем всему, что душе не понравилось. Спасибо большое, что вы еще со мной

Они поселились в двухэтажной квартире недалеко от пригорода. Нельзя было судить, хорошо это или плохо, но район был тихим и ухоженным, соседи — нормальными, по крайней мере, на первый взгляд. Все, кто работал в крупных городах, старались жить не в центре, а иметь дома за городом, куда бы уезжали каждый день после работы, но они могли стерпеть и проживание в самом городе.
Распаковать вещи удалость куда быстрее, чем когда их собирали перед отъездом. Кира сразу же взяла себе самую большую комнату, но родители и не были против: спальня и кабинет вполне их устраивали, а вот ей нужно было пространство под кабинет, спальню и танцпол одновременно. Ей очень понравилось большое окно и соседство с ее комнатой ванны, а также то, что при двуспальной кровати места еще оставалось достаточно.
Можно было начинать новую жизнь…
Закончив с обустройством, Кира принялась разбирать личные вещи. Наткнувшись на книгу в черном переплете, она уже не испытывала такого же двоякого чувства, как прежде. В конце концов, это всего лишь книга! Ну, или должна была быть всего лишь книга. Она нетерпеливо открыла ее, но на страницах по-прежнему был английский язык… Девушка с облегчением вздохнула: об этом моменте она мечтала с тех, пор как впервые прочла первые слова. Переезд не давал возможности вернуться к чтению, но теперь он был окончен, любопытство взяло верх, и Кира начала.
«Жизнь быстротечна для смертных, им не дано быть теми, кем являемся мы ни при жизни, ни даже после нее. Да и что смертные? Разве есть среди них хоть один, чья жизнь и поступки достойны быть увековеченными в золоте и памяти будущих поколений?
Для меня является абсолютной глупостью сидеть и рассуждать вот так: это ниже моего достоинства, это можно воспринять как признак сгущающегося сумасшествия, вызванного одиночеством, но не часть меня, и, наконец, это никто и никогда не прочтет.
С чего бы начать? Смертные обращаются к дневнику, мемуарам, друзьям, любимым в подобных случаях: у меня нет никого и никто мне не нужен. Возможно, получится неплохой диалог с самим собой. Итак…мое признание.

Еще до времен, известных людям, благодаря египетским и вавилонским царствам, землей правили боги. Они существовали задолго до человечества и стали известны людям благодаря появлению власти: они были той властью, которой боялись и которой поклонялись. Они и сами зависели от нее. С тех пор ничего не изменилось.
Но «боги» не означали «достойнейшие» или «милосердные», как сейчас это трактуют смертные, да и многие бессмертные, следуя их примеру, поступают также. Боги были разными… Люди же до сих пор помнят это. Они знали, что их стоило бояться, и боятся по сей день. Боятся какой-то силы, существующей свыше, которую никто не видел, но которую чувствует каждый из них.
Власть богов была безграничной, но не все их поступки стали результатом выполнения собственных заповедей и не все из них решали властвовать на небесах. Находились и такие, кто предпочитал жизни смерть, благопристойности — распутство, правлению на небесах — правление в подземном царстве. Их и поддерживает большинство людей, ибо с наступлением их правления приходит вседозволенность и греховная духовность. С течением времени даже верховные боги уже не могли противостоять первоначальному злу и были вынуждены пойти на уступки: землей правили теперь не только они, но и братья, и сестры, предавшие их.

…Давно. Возможно, несколько тысяч лет назад одна богиня поддалась искушению демона. В пылу своей страсти она забыла о муже, верховном боге, и последствиях своей связи. Вскоре у нее появился сын. Скрываясь от гнева мужа, она убедила его в том, что родила ребенка от него. Мальчик быстро вырос, получил силы и был причислен к сонму богов, обладая прирожденным бессмертием.
Но от окружавших его Великих не ускользнула его чрезмерная жестокость. Они были поражены тщеславием и гордыней нового бога, но и предпринимать что-либо было уже поздно. Вскоре выяснилась и причина такого его поведения: его божественная кровь была осквернена кровью демона. Полубог-полудемон не мог править, не мог быть богом: его следовало изгнать, но и не допустить быть принятым силами зла, дабы не нарушать равновесия. А его спрос у смертных только доказывал, что такой шаг, если все его последствия не продуманы, может стать решающим в поколебании власти всех Верховных. Его лишили сил и изгнали к смертным, дабы всю вечность он бродил среди них, не имя возможности ими управлять, и терпел гонения от своих же «слуг».
Так я оказался на земле.
Как долго я скитался, пытаясь понять обустройство человеческого мира, уже и не вспомню. Ровно как и свой возраст. Время стирает многие воспоминания... Но ощущение жгучей ненависти и отчаяния, которые поглотили меня тогда, я чувствую своей кожей до сих пор. Внеземное существо я был ограничен человеским телом, человеческими мыслями и поступками. Даже сейчас я использую лишь те понятия, которые освоили люди, а сколько всего им еще никогда не предстоит узнать! Ровно как и мне никогда не вспомнить... Мне, тому, для которого понятие «человек» было сродни ничтойжнейшему из рабов, а ныне живущему и думающему, как они, пишущему эти строки таким же образом, как и смертные, пусть и на языке, столько древнем, что ни один из них его уже не помнит и никогда не узнает. Я практически стал человеком, и никто и никогда не познает, какую боль приносит понимание этого. Только месть едва ощутимо придавала смысл моему жалкому существованию, которому суждено было длиться вечно в наказание за то, что я осмелился появиться на этот свет».
Дверь в комнату открылась, и Кира захлопнула книгу.
—Хочешь перекусить?— спросила мама.
—Да-да, конечно, я сейчас.
Та вышла, а Кира снова принялась за чтение:
«Возможно, единственное существо, которое я мог бы простить,— это моя мать. Я ненавижу ее в такой же степени, в какой нуждался в ней когда-то. Она не рассталась со своим божественным положением, признав, что совершила самую ужасную и непоправимую ошибку, не только изменив мужу, но и родив сына от низшего существа. Как ни странно, она была прощена, отрекшись от своего отпрыска с такой же легкостью, на какую неспособны даже смертные…
Но она вспоминала обо мне. Не как о позорном пятне, а как о своем ребенке, наделенном скрытыми талантами и предреченным совершить великие, пусть и не добрые дела, которого теперь не имела права называть сыном. Я почти уверен, что она даже простила мне смерть еще одного своего сына».
—Кира, ты идешь?— раздался крик с первого этажа.
—Да, спускаюсь!— ответила она и не могла оторваться от чтения. Даже если бы она воспринимала эту историю как историю обычного человека, она бы не смогла остановиться. Ей стало интересно, когда это было написано и, пролистав несколько страниц, только где-то на середине книги увидела первая проставленную дату: «11 декабря 1142 года».
Это ЕГО дневник? Ее бросило в холодный пот: это наверняка дневник хозяина того замка; дневник того, кого они выпустили… она закрыла книгу и спрятала ее в шкафу. Это точно его дневник! Она была уверена в этом на 300%, если бы верила своей интуиции. Он же заметит пропажу. Нужно что-то делать. Правда, Кира все еще путалась в том, был ли хозяин замка тем, кого они освободили и кого же ей все-таки следует опасаться. Но в том, что какой-то ОН существует, она была уверена…и это пугало.
—Кира! Мне подняться за тобой?— спрашивала мама.
—Да, спускаюсь!— ответила она и пошла к лестнице. Нужно что-то придумать с этой книгой…ее била дрожь от страха, но весь обед она думала только о том, чтобы скорее вернуться обратно и дочитать ее.
* * *
«А это случилось немногим позже моего «падения»… После него я долгое время не мог понять, в чем теперь состояло мое предназначение. Хотя я и прежде его не знал, но те, кто считали мое появление ошибкой, жалели о своих словах и мыслях. Тогда. Когда я был богом. Теперь же я никак не мог постоять за себя, став практически обычным человеком с бесконечным сроком мучений на земле.
Что я потерял и что приобрел?
Я стал одиноким. Воспитанный в духе отвращения к Темным, я не переносил, когда кто-либо из них пытался подобраться ко мне ближе. Поэтому все время бродил один. Поначалу я даже не задумывался о том, что у людей свои порядки, и просто брал все, что хотел, даже если при этом приходилось убивать. Раньше я бы даже не обратил внимания на численность своих жертв, но это было до того, как я стал став фактически одним из них. Тем не менее, на заре своего развития человечество действовало такими же методами, меня бы никто не обнаружил и не осудил. Со временем то, что начиналось с нескольких одиноких путников, заканчивалось целыми поселениями. Возможно, я просто нашел способ вымещать накопившуюся злобу и неудовлетворенность. Жаль, что и сейчас не могу бравировать новыми достижениями в решении этого вопроса. Люди становились умнее, цивилизованнее, как они любят говорить, и мне стало ясно, что долго незамеченным я не останусь. Внутренний голос подсказывал, что быть раскрытым — хуже, чем быть тайным страхом смертных. Хоть меня и не могли убить в прямом смысле этого слова, людям свойственно уничтожать и разрушать все непохожее на них, неопознанное, неизвестное... Сила бессмертных в том, что об их существовании знают, но облика никто не ведает, а главное — их кары боятся. Я же был бессмертным без сил и власти — отвратительное жалкое существо.
Но, с другой стороны, я мог наслаждаться всеми прелестями жизни среди смертных. Научившись извлекать деньги, я получал с ними и власть. Люди были падки на оба эти дара, а еще на лесть, подарки, ложь и обман. Им нравилось поводить жизнь в игре и праздности, поэтому, несмотря на все мое одиночество, со временем меня в каждом случае сопровождало по несколько лизоблюдов.
Я даже начал понимать, что, как и почему они испытывают. Это забавляло и придавало новые краски вечному существованию. Например, я знал, что такое желание, ненависть, гнев, умиление, безразличие, радушие и другие чувства. Я видел их в глазах прохожих и спутников, в каждом жесте и знаке, в походке и том, как они держали плечи. Я даже сам испытывал их! Или мне так казалось…Я научился играть их чувствами, я видел, как меняются люди с течением времени, как уничтожается их мораль. Хотя что для них мораль? Пришел новый правитель и по праву нового завоевателя создал новую шкалу ценностей. Эх, если бы пришел я… я начал, но вовремя остановился. Меня заботили лишь утехи и наслаждения, да и сейчас я испытываю слабость по этому поводу, чего уж таить грех от самого себя? А тогда меня остановило то, что другие бессмертные захотели избавиться от меня. Раскрытие чревато последствиями, а спасло меня то, чем я не обладал,— власть, а точнее — ее смена.
Разочарованный тем, как со мной поступила «моя семья», сначала потерянный, затем воспарявший духом, я начал строить план мести. Но что мог обыкновенный бессмертный? Время для меня пролетело незаметно и вскоре выяснилось, что моя «мать» родила и вырастила еще одного сына, моего брата. Разница между нами заключалась в том, что он был чистокровным богом — сыном Верховного отца, а я — всего лишь полудемоном, все равно, что получеловеком, хотя быть получеловеком в понимании Светлых даже лучше, чем полудемоном. Я узнал о его появлении по смене верований людей.
Он очень быстро занял мое место в капищах, принимая жертвы, почет и уважение. Мои жертвы, почет и уважение. Мое место. Мои редкие человеческие знакомые не понимали, почему я так ненавижу богов и особенно его, что пред страхом веры и наказания тут же превращались в не знакомых со мной людей. А я жаждал мести. Хотел уничтожить всю свою «семью» и новоявленного божка в первую очередь. Понимание невозможности этого сделало меня еще менее терпеливым и собранным. Я быстро погряз в пучину человеческих пороков, чувствуя облегчение только в вине и женщинах. И, самое главное, во всех своих преступлениях и богохульных речах я оставался безнаказанным! Безнаказанным в то время, когда люди боялись малейшего порыва ветра как проявления немилости богов.
В этот момент мой брат допустил свою единственную ошибку: спустился к смертным, в мир, который почему-то считал своим, но который уже полностью принадлежал мне. В том мире я для смертных был живым воплощением бога. Я вытеснил их всех. Мне доставались лучшие девушки и лучшие вина, лучшие казни и пытки, лучшие зрелища и сокровища. У меня были деньги и удача. Меня ставили в один ряд с богами с той лишь разницей, что они оставались далекими и недостижимыми, а я мог решить чужие проблемы здесь и сейчас. Я даже предполагаю, что моего младшего брата взбесило то, что нас с ним ставили в один ряд.
И вот в пьяном угаре я увидел ЕГО. Красив, как позже начали выражаться смертные, как Аполлон. Горд, высокомерен как я. И он шел прямо ко мне мимо людей, увлеченных друг другом в пьяной оргии. Оргии в мою честь, не его. Его никто не замечал. Правда, мои гости были уже в том состоянии, когда они не видят и не замечают ничего, кроме собственного оргазма, поэтому мы с ним оказались в схожем положении. Я даже оттолкнул нескольких смертных от себя, чтобы остаться с ним наедине, хотя они все равно бы ничего не заметили, потому что тут же принялись ласкать друг друга.
—Вот он ты,— проговорил мой брат. А что мне оставалось делать, кроме как усмехнуться? Мы оказались в какой-то из комнат незнакомого мне храма. Его общая планировка была такой же, как и везде, но включала восхитительное естественное озеро. Не обнаружив в нем никаких рабынь, я понял, что брат явно пришел не раздавать подарки.
—Решил познакомиться?— спросил я.
—Я думал, ты мой соперник…— воистину, как сказали бы сейчас, ангельское презрение скривило его лицо, но даже таков он был хорош.
—Думал?— меня немного пошатнуло от выпитого вина.
—Ты слишком ничтожен, чтобы уделять тебе внимание,— скривился брат.
—О да! Именно поэтому ты лично явился ко мне,— я начал смеяться то ли от вина, то ли от чувства собственного превосходства, что раздражало его еще больше.
— Ничтожество, отторгнутое обоими мирами, ты позарился на то, чтобы провозгласить себя богом на земле,— почти выплюнул он. Такой злобы на чужом лице я не видел с тех пор, как Верховный бог хотел изгнать меня на землю.
—Мой братец завидует?— сложившаяся ситуация веселила меня сильнее выпивки.— О да, солнцеподобный бог не может удержать власть над людишками в своих руках, даже обладая теми способностями, которые перешли ему от меня!
Он хотел-было что-то сказать, но промолчал. И лишь позже, когда то ли до него дошел смысл моих слов, то ли он понял что-то о моей истинной сущности, брат выразил мысль, терзавшую меня на тот период времени:
—Тебя нужно было добить как больную скотину. Никак не пойму, почему мои родители до сих пор тебя не уничтожили…
«Мои родители» ножом полоснуло бы мое сердце, если бы оно у меня было, но я сдержался, намереваясь выиграть эту битву:
—Знаешь, почему они не позволяют этого сделать и почему смертные поклоняются мне, а не тебе? Да потому что я не спрашиваю ничьего разрешения, если хочу кого-то убить! И не прячусь за загулявшей мамашей!
Вместо ответа вспышки силы, пронизанные гневом, погрузили меня в мир тьмы и боли. Придя в себя, я понял, что гнев был не мой и что многочисленные раны на моем теле остались в подарок от брата. Воспоминаний не было. Я знал лишь, что нанесены они в определенной последовательности. Находясь все в том же храме, где закончилась наша встреча, я осознал, что каким-то образом добрался до озера и погрузился в него. Его вода не обладала целебными свойствами и не была волшебной, как полагали люди, но сама по себе она успокаивала меня. Я не знал, почему мир вокруг замер, и не знал, как долго пролежал вот так, на поверхности серебристой глади. Из долгого, как впоследствии выяснилось, оцепенения меня вывел чужой глубокий голос:
—Теперь ты понял, что твоя настоящая семья находится в другом лагере?
Я вздрогнул и поднял голову, но, увидев говорившего, сразу расслабился. Мои глаза, моя аура. Никогда прежде не встречав его, я сразу понял, что это — мой отец.
—У меня нет семьи,— ответил я. Темная фигура приблизилась к кромке воды и снова заговорила:
—Я ждал так много лет в надежде, что ты поумнеешь. Не заставляй меня ждать еще больше: это не в нашей крови.
Да, я тоже не отличался терпением и сдержанностью. И времена, когда бы я мог сетовать на то, что являюсь покинутым и одиноким сыном, тоже давно прошли. Жаловаться сейчас не то, что не имело смысла, а было унизительным. Если это существо и не стало бы отцом в полном смысле этого слова, оно могло бы стать моим партнером.
—Почему ты решил, что сейчас я присоединюсь к тебе?— спросил я.
—Может быть, потому, что тебя только что пытался убить родной брат?
Я бы не поверил в это, но усмешка в его голосе настраивала на иной лад.
—Все удары в четкой последовательности по семи точкам вместилищ твоей бессмертной энергии,— продолжал он.— Посмотри на озеро.
Вода в нем действительно казалась черной от моей крови, лишь иногда освещаемая всполохами в далекой глубине. Что-то подсказывало мне, что даже эти вспышки — результат моих потерь.
—Откуда ты…?— я не успел задать свой глупый вопрос до конца, когда услышал ответ:
—Я убил своего брата таким же образом.
Сотни других вопросов мелькали у меня в голове, но, завидев приближающихся женщин, я не знал, как реагировать.
—Они не увидят тебя,— говорил отец.— Ты потерял слишком много сил и стал нематериален для этого мира, а твоя кровь — наоборот. Хороший знак: ты возрождаешься.
Появившиеся люди выглядели не так, какими я их помнил. Одежда из тонкой ткани, красивые золотые украшения. Даже внешность другая.
—О боги!— закричала одна из женщин и уронила ковш, который, как я подозревал, предназначался для забора воды.— Вода, вода! Она же совсем черная! Боги покарают нас. О боги!— она упала и начала судорожно молиться. Другие прибывшие уже пали ниц. Язык и молитва, которую они читали, никак не совпадали с тем, что я помнил.
—Ты пробыл вне себя где-то три сотни лет,— объяснил мой отец, словно читая мои мысли.— Эти люди молятся новым богам, хотя те, о ком ты помнишь, еще не сошли с пьедестала…
И я вспомнил все.

Как выяснилось, меня нельзя убить. В понимании смертных, всех богов и прочих высших существ убить нельзя, но в понимании бессмертных это не только возможно, но и периодически осуществляемо. Мы с отцом предположили, что брат не смог убить меня из-за наличия демонической половины, которая не поддавалась влиянию Великих богов. Но мы не могли быть уверены в том, то он не уничтожил мою божественную половину, и, увы, проверить догадки можно было только моей смертью, к чему я, естественно, не очень стремился. Оставалось ждать полного восстановления, что забрало еще сотни лет…
___________________________________

Яначка вечер добрый
Впечатляют откровения Сайреса Мать его ,конечно основательно накосячила,всё таки папаша наверно был выдающейся личностью раз богиню смог окрутить
Хотя наш злодей утверждает,что ему всё равно ,но всё таки изгнание и предательство матери его основательно подкосило
А братец тоже я смотрю далёк от ангельского характера,чуть не прибил Сайреса. Вообще ему с родственниками не везёт,думаю и в склеп его кто то из бывших знакомых заточил.
Спасибо за продолжение ,всё интересней и интересней
___________________________________

Яна, доброй ночи)))!!!
Очень заинтриговала предыстроия Сайреса и даже проникла к нему симпатией, обидно стало за него(((...не повезло ему с мамкой(((...
Думаю Кира, испытала те же эмоции, заитриговал))) он ее, вот поэтому и не могла оторваться от книги)))
С нетерпеним жду встречи Киры с Сайресом.
Яна, большое спасибо за продку
___________________________________

Привет, девочки! Зараннее извиняюсь за поздние ответы, так как часовые пояса дают о себе знать, наверное)))
И еще: эту часть я почти дописала, но заключительную не планирую пока(( Времени действительно нет, да и вдохновение ушло куда-то в другую степь, которую я тоже не намерена пока развивать... не прибивайте меня за это, пожалуйста...

Доброе утро, Евочка!

Да, мать его натворила, но ей же за все было и расплачиваться, ведь это дикий позор для нее, в первую очередь, как для богини. И папаша хорош, мы о нем еще почитаем чуток однозначно


Ну, скажем так, многие люди врут сами себе, даже в своих дневниках. Другой вопрос: будет ли Сайрес сам себе врать? Детали он не описывает, конечно, вспоминать о происшедшем неприятно, но будь ему действительно очень плохо - впал бы в меланхолию)) Конечно, обидно, неприятно - вот он и грел себя идеей мести, но в целом я считаю, что не бывает одной виновной стороны, да и деталей мы не знаем, хехе Может, веди он себя как-то иначе - и его бы не "турнули" оттуда


Думаю, дело не в семейных чертах, а в положении семьи. Там, где власть, мира не жди...вот у них его и не было. Надеюсь, понятно, что Сайрес бы точно ушел в мир иной после помощи братца, если бы не происхождение?))
Да, все беды от знакомыхи друзей, и склеп в том числе


Всегда пожалуйста! Спасибо за отзывы)))



Привет, Леночка!

Не надо его жалеть, он того не стоит, честно Думаю, потом будут эпизоды, после которых жалость к нему испарится. Во всяком случае, я так думаю и, с другой стороны, боюсь


А кого бы такое не заинтриговало (ну, меня бы точно ), только дальше будет больше. Нет, я не стану разводить тему дневника на сто страниц, кратко покажу только основные моменты, но рассчитываю, что эмоции будут разные. Если нет - тапками меня, тапками!!


Спойлер: первая встреча наверняка не будет взрывом)) да и последующие тоже. Почитаем - узнаем


Всегда пожалуйста!
___________________________________