Свободная женщина (ЛЭР) (18+)

Спасибо!
А может и не склонит!
_________________

 » Глава шестая

Несколько следующих дней она не вспоминала о пленнике. Но как-то вечером, глядя на поющих и веселящихся в передней рабынь, празднующих день именин одной из подружек, она вспомнила о виоле, вызвала капитана Хорста и велела привести узника. Элану, любимую рабыню, послала в сокровищницу за аккордо - клавишным музыкальным инструментом с приятным звуком и складными мехами.
Когда стражники привели пленника, он выглядел подавленным и угрюмым. Равнодушно взглянув на женщину, опустил глаза.
Ахайя жестом отпустила стражников и велела Дайду приблизиться.
- У тебя плохое настроение? – притворно-сочувствующе спросила она. – Тебя кто-то обидел или ты заболел?
- Со мной всё в порядке… - буркнул корсар.
- Вот и славно… Тогда ты не откажешься спеть для меня что-нибудь?
Дайд покосился на женщину и насмешливо ответил:
- Настроение не простуда. Можно петь и с плохим настроением.
- Я рада, что к тебе вернулось чувство юмора. Садись. Сейчас Элана принесёт аккордо и ты исполнишь один из своих шедевров.
Дайд опустился на резной стул напротив госпожи и сложил на груди руки.
- Не нравится мне твой вид… Ты какой-то бледный. Ты точно здоров?
- Я здоров, но у меня есть сильное желание кого-нибудь убить… Я не выношу клеток, и каждый день пребывания в камере для меня пытка.
- У тебя прекрасная комната. Что бы ты делал, если бы я посадила тебя в настоящую клетку в тёмном сыром подвале?
- Я бы разбил голову о прутья.
- Да, в тебе мало виольской крови… Ты нетерпелив и несдержан.
- Мне не нужна виольская кровь! Я сын своего отца! – с непонятной гордостью воскликнул мужчина.
- Если твой отец был таким же нетерпеливым и вспыльчивым, как ты, тогда понятно, почему твоя мать убила его. Наверное, он сам напросился на неприятности, как постоянно напрашиваешься ты.
Дайд вскочил. Лицо его побледнело, кулаки сжались, глаза яростно сверкнули.
- Не смей говорить плохо о моём отце! Ты… Что ты знаешь о нём?!
- А ты? – спокойно ответила женщина, нисколько не испугавшись внезапной вспышки. – Он умер, когда ты был несмышлёнышем. Ты его не помнишь, и судишь о нём по своим детским фантазиям.
- Конечно, тебе, аристократке, легко смеяться над чужими несчастьями! Наверное, родители тебя любили, у тебя была куча нянек, и, конечно же, твоя мать не убивала отца из-за какого-то пустяка!
- Нет, мать его не убивала, - кивнула женщина. – А стоило бы… Когда мне было шесть лет, папаша на моих глазах убил мать… Он был пьяницей и лентяем, пропивал все деньги, которые мама зарабатывала тяжким трудом, стирая чужое бельё. Однажды, когда он пропил последнее мамино приличное платье, и она начала упрекать его, он схватил кухонный нож и всадил ей в грудь по самую рукоятку. Она упала, а этот негодяй начал пинать её ногами, уже мёртвую… Я подбежала и укусила его за ногу. Я до сих пор помню вкус его крови во рту! Он совсем озверел, мой «любящий» папаша, и убил бы и меня, если бы я не вырвалась и не убежала к соседям… Отца казнили, а я осталась сиротой и оказалась на улице. Слава Небесам, эмиссары Школы Меченосцев заметили меня и отправили в крепость. Если бы не они, даже не знаю, кем бы я сейчас была: рабыней, шлюхой?
Пока Ахайя говорила, Дайд немного остыл и медленно опустился на место. Немного помолчав, он сказал:
- Не знаю, чьё детство было хуже… Извини за вспышку, но я не люблю, когда насмехаются над памятью отца. Да, я не помню его и просто выдумал для себя, но мне больно, когда смеются даже над выдумкой.
- Давай оставим наше прошлое и поговорим о настоящем. Я предлагаю тебе службу.
- Ты снова предлагаешь мне стать рабом?
- Зачем мне цепной пёс? Если я надену на тебя ошейник, то должна буду приставить и охрану. Нет, рабов у меня достаточно. Я предлагаю тебе добровольную службу… Не стану скрывать, ты мне нравишься, Дайд… Тьфу! Имя вот только у тебя дурацкое.
- Меня зовут Альмар.
- Прекрасное имя и нечего его стыдиться!.. Ну, так что скажешь, Альмар?
- Какую должность ты мне предлагаешь? Конюха, воина, помощника повара?
Их разговор прервала Элана, принёсшая аккордо.
- Сначала спой мне, а потом поговорим…
Альмар взял инструмент, поставил на колени и пробежал пальцами по клавишам, растягивая меха. Затем устроился поудобней и заиграл. После небольшого вступления зазвучал голос – чистый сильный, высокий. Пел он очень хорошо, и Ахайе понравилось его пение. Когда песня закончилась, она сказала:
- Я буду платить тебе два золотых в месяц. Плюс одежда и еда с моего стола. Отдельная комната и мальчик-раб в услужение. Тебя устраивают такие условия?
- А за что такие милости?
- За песни. Ты будешь моим бардом.
Альмар минуту помолчал, задумчиво перебирая клавиши, а потом взглянул в глаза женщины и ответил:
- По рукам, госпожа Ахайя.
- Но я не хочу, чтобы через несколько дней ты исчез.
- Не беспокойся, - усмехнулся Альмар. – Только глупец бросает хорошее яблоко ради червивой сливы.
Ахайя наклонилась вперёд, положила узкую ладонь на загорелую руку мужчины и тихо произнесла:
- Я хочу, чтобы мы стали друзьями, Альмар… А может, нас свяжет нечто большее, чем простая дружба… Кто знает? Мы два яблока с одной ветви и нам есть о чём поговорить. Если хочешь, я научу тебя кое-каким приёмам «меченых»…
- А я тебя игре на аккордо… - усмехнулся мужчина. – А что скажет твой супруг, увидев нас вместе?
- Он не скоро вернётся домой. Пусть тебя это не волнует – у нас с ним особые отношения, не буду вдаваться в подробности…
- Я беспокоюсь исключительно о тебе.
- Спасибо, но я знаю, что делаю… А сейчас тебя надо устроить… Эй, Элана, ступай и позови управляющего и дворецкого.
Рабыня подхватилась и поспешила выполнять приказ, а Альмар вновь растянул меха и начал наигрывать разные мелодии. Играл он легко и непринуждённо, так же хорошо, как и пел. Женщина с наслаждением слушала, не сводя с мужчины восхищённого взгляда.
Когда вызванные явились на зов, Ахайя представила им Альмара и приказала включить его в список слуг, занести в реестр на выплату жалованья, выделить комнату неподалеку от её апартаментов и предоставить мальчика-раба для услужения. Она приказала также, чтобы утром портной снял с него мерки и пошил несколько красивых костюмов из шёлка и бархата. Ещё она велела выделить барду верховую лошадь, чтобы он мог её сопровождать во время прогулок.
Ни дворецкий, ни управляющий не выказали никакого удивления внезапным превращением пленника в фаворита, молча выслушали все распоряжения и записали пожелания.
Когда они остались одни, Альмар снова заиграл и запел. После рассказал несколько забавных историй из корсарской жизни, развеселив Ахайю. Они болтали и хохотали, как старые друзья, и расстались только поздно вечером, когда женщина почувствовала, что устала и хочет спать. Весёлый смеющийся Альмар был намного симпатичнее и привлекательнее хмурого и злобного Дайда. Лёжа в одиночестве на большой, но пустой и холодной постели, Ахайя, вспоминая проведённый вечер, поняла, что невольно влюбилась в этого дерзкого, но обаятельного корсара, и хочет его не только как друга, но и как мужчину.
- Он будет, будет моим… - прошептала она, засыпая.
_________________

Спасибо за главу
___________________________________

И вам спасибо за прочтение.
_________________

Очень интересно.

Ирена, спасибо. Интересно, что Альмар думает и чувствует об этой ситуации?
___________________________________

Спасибо!



Узнаем скоро.
Спасибо!
_________________

 » Глава седьмая

Несколько дней Ахайя проводила время исключительно в обществе Альмара. Они совместно завтракали, занимались текущими делами, выезжали на вечерние прогулки. Они много разговаривали, рассказывая друг другу жизненные истории. Альмар, ко всем своим достоинствам, оказался ещё и превосходным рассказчиком, не лишённым чувства юмора, а также умным советником. Несколько его советов Ахайя применила в хозяйстве.
Альмара очень интересовала Школа Меченосцев, о которой часто упоминала женщина, и однажды он попросил рассказать о ней подробнее.
- Школу Меченосцев в крепости Святой Лианны организовала виолка Ясса, Главный Советник и близкий друг первого короля Ландии. Её родственницы и подруги стали первыми наставницами Школы, - начала свой рассказ Ахайя. – В Школе есть три факультета: стражников, телохранителей и воинов. На первые два берут и мальчиков, и девочек, на третий только мальчиков, в основном, из богатых семей, которые могут оплатить обучение своих отпрысков. Выпускники этого факультета – будущие военачальники, так как их учат не только воинскому искусству, но также тактике, стратегии и другим военным премудростям.
- А какой факультет закончила ты?
- Телохранителей. Вот, посмотри на мои предплечья, - Ахайя без стеснения оголила плечи и часть груди. Взгляд мужчины сразу прикипел к её прелестям, а затем, нехотя, переместился на предплечья, где темнели чёрные знаки татуировки.
- Из-за этих татуировок нас и прозвали «мечеными», - продолжила Ахайя. – На левой руке у меня эмблема Школы Меченосцев - пересечённое мечом солнце. На правой – чёрный круг, а в нём рука, сжимающая за лезвие кинжал. Это эмблема телохранителей. У стражников другой знак – перекрещивающиеся раскрытый глаз и меч, а у воинов – меч и стрела, тоже перекрещенные.
- Ты говорила, что в Школу берут только детей. А взрослых?
- Никогда. Только детей от шести до девяти лет.
- Почему?
- Во-первых, обучение длится десять лет, для особо одарённых – двенадцать. Не знаю, чему их там учат, но говорят, что это уже не просто телохранители или воины, а мастера высшего класса… Даже опытные и закалённые в битвах «меченые» уступают им дорогу… А во-вторых, наставницы говорят: «Чтобы натаскать хорошего пса, его нужно учить со щенка». Мы проходили комплекс упражнений, который под силу только юному гибкому телу, ещё не окостеневшему и не покрытому мышечной массой.
- Понятно… Ты говорила, что детей берут прямо с улицы?
- В большинстве случаев. Специальные эмиссары Школы ездят по разным городам и подбирают бездомных детей. Не знаю, какими критериями они руководствуются, потому что берут не всех.
- И много вас было в крепости?
- Первый год – много. Затем количество начало резко сокращаться. Слабых, ленивых, строптивых выбраковывали. По слухам, их продавали в рабство.
- Разве это справедливо?
- Я, думаю, да. Слабый, ленивый или трусливый должен служить сильному. Быть «меченым», значит быть особенным человеком. Любой из нас, к середине жизни, добивается славы или богатства, благодаря приобретённым в Школе качествам. А если ты не хочешь учиться, не можешь терпеть боль, подавлять страх, переносить определённые лишения, не стремишься к совершенству – значит, ты уже раб, раб своей лени и своих комплексов. Слабый должен подчиняться, сильный – править, таков закон нашей жизни.
- Как же вас учили? Сразу дали в руки меч и заставили драться? Представляю себе маленьких крошек, махающих мечами…
- Первый раз я взяла в руки деревянный меч, когда мне исполнилось десять лет и я сдала экзамен на мужество.
- А до этого что делала?
- До этого наставницы испытывали меня и закаляли физически и духовно… Ты говорил, что рос у чужих людей. Они любили тебя?
- Наверное. Я не чувствовал себя в чём-то ущемлённым.
- Ты сладко спал, вкусно ел?
- Не скажу, что голодал. И спал в своё удовольствие.
- А вот, как жила я с шести лет и до шестнадцати. Подъём с восходом солнца. Затем обливание холодной водой, личная гигиена и уборка комнат. После лёгкая разминка. Завтрак и силовые упражнения до самого обеда. После обеда отдых два часа, а потом индивидуальные занятия. До десяти лет, с точки зрения обывателя, это были сплошные ужасы. Например, порка. Тебя бьют плетью или розгами, а ты не должен ни кричать, ни плакать. Так нас приучали терпеть боль. Или садили в специальное тёмное помещение, куда запускали крыс. Выйти оттуда малыш мог, только убив не менее трёх крыс. Притом, голыми руками. Поначалу крысы искусали мне все руки, но затем я наловчилась их душить. К жестокости нас приучали, заставляя убивать и разделывать милых пушистых кроликов или маленьких щенков. Терпеть голод нас приучали постепенно: сначала лишали обеда, затем ужина, а к десяти годам мы регулярно постились два дня в месяц. Чтобы мы не боялись холода и темноты, нас запирали голыми в холодном погребе. Выдержку воспитывали, заставляя часами стоять неподвижно в одной позе. И вот, только тот, кто выдержал все эти "издевательства", не сломался и не сдался, сдал экзамен на мужество – только тот получал в руки свой первый деревянный меч. И начинал обучение воинскому искусству. В четырнадцать, после успешной сдачи экзамена мастерства, давали бронзовый меч. В последний год обучения, тот, кто дошёл и дожил до этого радостного события, получал свой первый настоящий стальной меч, который выбирал сам, по своему вкусу, и с которым впоследствии выпускался из Школы.
Альмар удивлённо присвистнул.
- Можно сказать, что у тебя не было детства.
- Благодари Небеса, что ты родился мальчиком, а не девочкой. Говорят, виолки натаскивают своих дочерей ещё жёстче, чем нас в Школе.
Альмар улыбнулся и взял женщину за руку.
- Теперь, после твоего рассказа, я понял, что должен быть благодарен своей матери за то, что она отдала меня в чужие руки, а не воспитывала сама. Ты тоже будешь издеваться над сыном?
- Думаю, что нет. Но всё же я хотела бы, чтобы он стал хорошим воином.
- А если у тебя родится дочь?
- Я её тоже воспитаю в воинском духе.
- Расскажи мне о своём супруге. Я слышал, он постоянно путешествует. Почему ему не сидится дома, возле такой прекрасной женщины? Если бы я был твоим мужем, я ни за что не оставил бы тебя одну…
- Мой супруг не любит долго сидеть дома. Он приезжает только за деньгами…
- Он не любит своего сына? Мальчик растёт без отца.
- Нет, он его любит… Но не любит замок.
- А тебя он любит?
- Мы с ним просто друзья.
- Друг не заставит друга страдать в одиночестве.
- Не очень я и страдаю, - улыбнулась Ахайя.
- У тебя есть любовник?
- Пока нет…
Альмар нежно поцеловал кончики пальцев госпожи и сказал:
- Я снова рискую показаться дерзким, но не мог бы я разделить твоё одиночество? Я могу согреть твоё ложе жаром своей страсти…
Ахайя засмеялась и погладила мужчину по щеке.
- А почему бы и нет? Попытка – не пытка…
- Может, прямо сейчас?
- Если ты готов…
- Я давно готов, моя госпожа… Я уже не в силах терпеть!
Не говоря ни слова, Ахайя встала и направилась в спальню. Альмар последовал за ней. Увидев огромную кровать, он с сочувствие спросил:
- И как ты не потерялась на этом поле?
Ахайя повернулась и с вызовом произнесла:
- Покажи, на что ты способен, виол!
Альмар хищно улыбнулся и приблизился к женщине вплотную. Взяв её лицо в ладони, он наклонился, и Ахайя ощутила лёгкий нежный поцелуй. Затем его губы скользнули ниже, покрывая шею и плечи жаром горячего дыхания и невесомыми прикосновениями. Его руки скользнули по плечам и спине, снимая лёгкое домашнее платье, которое с тихим шёлковым шелестом соскользнуло вниз и упало у ног, обнажив стройную фигуру с большой упругой грудью. Губы мужчины с жадностью припали сначала к одному, затем к другому соску, нежно посасывая и слегка покусывая. Язык энергично щекотал их, трепеща, словно попавшая в западню бабочка. Небывалое возбуждение охватило изголодавшееся тело женщины, и она нетерпеливо застонала. Но Альмар продолжил ласки, медленно опускаясь вниз, языком и губами поглаживая кожу живота, бёдер, ног.
Закончив облизывать женщину спереди, он повернул её спиной к себе и начал всё сначала, только в обратном порядке. Лёгкие поцелуи, покусывания и полизывания начались с ног, поднялись к твёрдым подтянутым ягодицам, прошлись по спине и закончились на плечах и затылке. Ахайя уже дрожала от нетерпения и сильного возбуждения, отрывисто дышала и постанывала, но не торопила ласк мужчины, которые, сами по себе, были очень приятны.
Положив одну ладонь на затылок, а другую на плоский мускулистый живот, он заставил женщину наклониться вперёд и облокотиться руками о кровать, оттопырив круглую попку. Одним движением спустив штаны, он освободил вздыбленное и нетерпеливо подрагивающее достоинство. Медленно и нежно начал тереться о бархатистую кожу, с каждым движением неуловимо и незаметно продвигаясь всё ближе к заветной цели. Тем временем его руки лихорадочно сбрасывали остатки одежды. Обнажившись полностью, он положил руки на бёдра женщины и неожиданным сильным и резким движением вошёл в неё. Ахайя вздрогнула и даже охнула, но тут же прогнулась от удовольствия, подстраиваясь под сильные напористые движения любовника.
Их страстные толчки длились недолго, так как оба давно не знали плотской любви, поэтому бурный сильный экстаз вскоре охватил обоих, и они излились с громкими стонами наслаждения.
Выйдя из женщины, Альмар опустился на колени и припал губами к влажному набухшему лону. Сильными сосательными движениями и умелой работой языка он очистил её и вновь возбудил. Затем сел на край ложа, широко расставив ноги, и попросил:
- А теперь ты помоги мне, и мы продолжим начатое…
Ахайя без возражений опустилась на колени и взяла в рот слегка обмякшее орудие любви. Лаская его языком и губами, поглаживая руками, она привела его в боевую готовность, и любовники перебрались на кровать.
На этот раз их совокупление было более продолжительным, страстным и разнообразным. Они кувыркались на широком любовном поле, пока совсем не смяли и не сбили узорчатое покрывало. Тишину спальни нарушали только сладотрастные стоны, возбуждённые восклицания, звуки любовной игры и неистового совокупления. Голые тела покрылись потом и соками телесных выделений, волосы взъерошились, дыхание сбилось.
Только спустя несколько часов они насытились и успокоились, расслабившись в усталой неге. Ахайю переполняло счастье – давно у неё не было такого сильного, горячего, изобретательного и выносливого любовника. Альмар тоже не разочаровался – в постели женщина оказалась покладистой, страстной и раскованной, в отличие от повседневного облика всевластной и высокомерной госпожи.
_________________

Спасибо за главу
Дорвались наконец друг до друга.
___________________________________

К этому и шло.
Спасибо и вам!
_________________

 » Глава восьмая

С этого дня они стали "официальными" любовниками, и теперь Ахайя никогда не спала одна. Альмар оказался любвеобильным и неистощимым, с богатой фантазией, и ночи, а зачастую и дневные часы, проходили занимательно и разнообразно. В другое свободное время женщина обучала его приёмам борьбы и самообороны, а он учил её игре на аккордо.
Уже все в замке знали, что бард Альмар не только поёт госпоже... Но говорили об этом тихо и с оглядкой, так как Ахайя не терпела пересудов за спиной. Мало кто осуждал поведение женщины, так как господин сам был виноват в своих бедах. Кто же оставляет красивую женщину одну на столь продолжительное время?
Но Астон, в очередное посещение дома, одобрил выбор супруги. Альмар ему понравился, и он с удовольствием общался с виолом.
По настоянию Ахайи, Астон вынужден был спать вместе с ней в одной кровати, так как женщина решила родить ещё одного ребёнка – от Альмара. Астон не возражал против прибавления семьи, так как любил детей и обожал Лароса. Малыш уже настолько подрос, что с ним можно было играть.
Пробыв в замке достаточно долго, чтобы создать видимость зачатия и успеть надоесть супруге, Астон отбыл в очередное путешествие, прихватив приличную сумму на расходы. Ахайя вновь осталась одна, но не в одиночестве. Рядом находился Альмар, которого она искренне любила, и от которого уже ожидала ребёнка.
Эта беременность проходила не так спокойно, как первая. Ребёнок оказался очень беспокойным, постоянно крутился, стучал ножками в бока, словно желал поскорее выйти наружу. Домашний лекарь, присматривавший за госпожой, посоветовал ей поберечься, чтобы не скинуть плод. Он рекомендовал отказаться от верховых прогулок и постараться воздерживаться от любых волнений.
Когда живот стал довольно большим, Ахайе вновь пришлось спать одной, так как она боялась навредить ребёнку. К тому же, у неё появилось странное отвращение к интимной близости, и она часто отказывала возлюбленному в ласках, чем расстраивала его, а иногда даже сердила. Но он не смел настаивать или возражать, понимая, что, хотя имеет при госпоже большие льготы и поощрения, но всему есть предел, и лучше не переступать недозволенных границ. Настроение беременной женщины весьма изменчиво, и можно совсем неожиданно нарваться на грубость или впасть в немилость.
При встречах с любовницей, Альмар был неизменно ласков и нежен, заботлив и предупредителен, радовался, что у него родится ребёнок. Ахайя не могла ни в чём заподозрить любимого, пока однажды тщательно скрываемая правда не выплыла наружу и не разверзла пропасть лжи и обмана под её ногами.
Отдыхая после полудня, как посоветовал лекарь, женщина задремала, разморенная приближающейся грозой. Но первые сильные раскаты грома разбудили её. Покрутившись некоторое время, и не сумев снова уснуть, она, мучимая жаждой, позвала личную рабыню Элану, которая должна была всё время находиться при госпоже, исполняя малейшие её желания. Но на сей раз девушка не отозвалась на зов, и раздражённая Ахайя встала и вышла в переднюю. Но не обнаружила там никого. Не было рабыни и в общей комнате, где другие служанки занимались повседневной работой.
- Вы не видели Элану? – спросила она.
Девицы дружно замотали головами, но по их быстрым тревожным взглядам, которыми они обменялись между собой, Ахайя поняла, что девушки что-то скрывают. Зная, что допытываться бесполезно – рабыни всё равно не выдадут подружку, Ахайя приказала одной из них, с которой, как она знала, Элана не ладила, принести из ледника прохладного напитка из ягод перси, а сама вышла на балкон и позвала дежурного стражника. Когда тот поднялся в апартаменты, она поставила его у дверей девичьей и приказала никого не выпускать под страхом увольнения. Вернувшись в спальню, стала ждать возвращения посланной за напитком рабыни.
Вскоре та пришла, неся небольшой запотевший кувшин с пенистым оранжевым напитком. Утолив жажду, Ахайя спросила:
- Так ты знаешь, где Элана?
- Я… Я не знаю… - пробормотала девушка, не глядя на госпожу.
- Лжёшь! Хочешь, чтобы я взяла плеть и выбила из тебя правду?
Рабыня испуганно сжалась, но ответила:
- Я в самом деле, не знаю, где Элана! Я не видела, куда она пошла…
- Но догадываешься?
- Я…
- Говори! Не покрывай эту негодницу, ведь она тебе даже не подруга!
- Я думаю… она… с господином Альмаром… - нерешительно произнесла девушка.
Ахайя удивилась. Она ожидала, что Элана развлекается с каким-нибудь стражником или слугой в укромном уголке замка.
- И давно она бывает у господина Альмара?
- С того времени, когда приезжал хозяин. Они встречаются не часто, только когда вы спите… - уже смелее заговорила рабыня.
Разочарование, обида и гнев захлестнули сердце женщины жгучей волной. О, Альмар! О, низкий предатель! Ты оказался таким же, как все мужчины - неверным, несдержанным, падким на чужие прелести, ненасытным кобелем!
Вне себя от гнева, Ахайя сняла со стены меч и решительно направилась к двери. Увидев, что госпожа приближается с оружием в руках, рабыня побледнела и задрожала от страха. Упав на колени, она закрыла голову руками и запричитала:
- Не убивайте меня, госпожа!.. Не убивайте!..
- Оставайся здесь и не смей выходить! – приказала Ахайя, проходя мимо.
Она прошла вдоль разделяющего комнаты коридора и бесшумно приблизилась к двери спальни Альмара. Приложив ухо к тонким доскам, услышала характерные звуки: ритмичный скрип деревянного ложа, затруднённое дыхание двух человек и сладострастное постанывание. Ярость с новой силой вспыхнула в груди женщины. Она толкнула дверь всем телом, и та, на удивление, легко распахнулась – так были уверенны в своей уединённости беспечные любовники, что даже не закрылись на щеколду!
Ахайя ввалилась в комнату и узрела красноречивую картину: распростёртого на ложе Альмара и восседающую на нём в позе наездницы голую Элану, которые с ужасом уставились на госпожу.
Ослеплённая яростью и ревностью, Ахайя взмахнула мечом и рассекла горло рабыни, едва не отделив голову от туловища. Захрипев, Элана повалилась навзничь, заливая любовника хлынувшей из раны кровью. Этим она спасла Альмара от второго удара, который пришёлся по её уже мёртвому телу. Мужчина не стал ждать третьего, более точного, сбросил тело мёртвой любовницы и скатился на пол. Ловко вскочив, перепрыгнул стол и закрылся им, словно щитом.
- Дорогая, успокойся! – вскричал он. – Что это на тебя нашло?
- Ты ещё спрашиваешь?! – удивилась наглости возлюбленного женщина. – Ты, мерзкий предатель! Как ты посмел, после моих объятий, совокупляться с моей же рабыней?
- Я понимаю твой гнев, но он здесь неуместен! Я давно не был в твоих объятиях, а, обнимая твою рабыню, думал только о тебе!.. И я не раб, чтобы совокупляться только по твоему высочайшему позволению...
- Что ты сказал?!
- Я сказал, что свободен в своих чувствах и не обязан любить только тебя!
Внезапно сердце Ахайи пронзила сильная, обжигающе-холодная боль, разлившаяся в груди ледяной волной обиды и отчуждённости. Её сменили апатия и равнодушное спокойствие. Боль и ревность, терзавшие сердце, ушли, как уходит отхлынувшая волна, оставляя на мокром песке гниющий мусор и грязную пену. Так и перенесённая обида оставили в сердце лишь презрение и отвращение к человеку, прячущемуся от её гнева за тяжёлым столом.
- Значит, ты любил меня по принуждению? – с горечью произнесла она. – И все твои слова, которые ты шептал мне в порывах страсти, были ложью?.. Ты мерзкий, лживый негодяй, и заслуживаешь смерти… Но я не повторю ошибки твоей матери. Я не стану тебя убивать. Я тебя выгоню, как негодного и неверного пса. А когда твой ребёнок вырастет, я расскажу ему всю правду о тебе, и пусть он сам решает, кто из нас прав, а кто виноват…
Она отвернулась от пристыжено молчавшего Альмара и вышла в коридор, холодно взглянув на сбежавшихся на шум слуг.
- Позовите капитана Хорста, - приказала она. – Немедленно!
Кто-то из слуг бросился выполнять поручение, а женщина устало опустилась на услужливо подставленный кем-то стул.
Через несколько минут пришёл запыхавшийся капитан в сопровождении двух солдат – по-видимому, посыльный успел рассказать о драме, разыгравшейся в апартаментах хозяйки.
- Господин капитан, я приказываю вам немедленно вывести из замка барда Альмара и проследить, чтобы его нога больше не ступала на мои земли. Если он попытается вернуться или не захочет уходить, можете применить к нему достаточную силу, чтобы он понял, что ему здесь не место. Но не убивайте его... Ещё я желаю, чтобы он ушёл из моего замка в том виде, в котором пришёл – без одежды и драгоценностей, которые он обманом выманил у меня. Выполняйте приказ, господин капитан!
- С удовольствием, моя госпожа! – оскалился в довольной улыбке капитан, склоняясь в низком поклоне. Он подал солдатам знак и те вломились в спальню Альмара, едва успевшего натянуть штаны, и выволокли его наружу. Пинками и тычками помогая ему идти быстрее, протащили мимо равнодушно взиравшей на всё это Ахайи, и вытолкали за дверь.
- Ты пожалеешь ещё об этом, ведьма! – донёсся до женщины яростный вопль бывшего возлюбленного, оборвавшийся от крепкой зуботычины. Внезапно Ахайю охватила такая печаль, что она не выдержала и зарыдала, как плачут все жестоко обманутые в своих лучших чувствах женщины – горько, громко, навзрыд. Слёзы, такие непривычные для её высокомерного лица, горячие и солёные, лились ручьём, она всхлипывала и рыдала, как обиженный ребёнок, не обращая внимания на молча взиравших на свою всесильную и строгую госпожу слуг. Внезапно Ахайя почувствовала на плечах чьи-то заботливые руки и услышала обеспокоенный встревоженный голос лекаря:
- Дитя моё, вам нельзя волноваться! Успокойтесь, милая! Идёмте, я отведу вас в спальню…
Ахайя послушно поднялась и пошла к себе, поддерживаемая заботливой рукой лекаря. В спальне он уложил её на постель и напоил какими-то каплями, добавив их в напиток. Вскоре она успокоилась и уснула глубоким сном без сновидений. Когда женщина проснулась спустя несколько часов, то была вялой и равнодушной. Лекарь всё время находился рядом, заботливо ощупывал её живот и прослушивал его через деревянную трубочку. Только удостоверившись, что и мать, и дитя в безопасности, оставил их на попечение услужливых рабынь.
_________________

Вот те раз,а Альмар оказался той ещё сволочью
Жаль героиню всё таки такого предательства она не заслужила.
Спасибо за главу
___________________________________

Любовь прошла, повяли помидоры, калоши жмут и нам не по пути! (с)

Такая умная, а поверила, что подобный тип может искренне любить жаль её
_________________

Спасибо за новую главу. Ну и сволочь же этот Альмар, еще и пакостить теперь будет
___________________________________

Обожаю сказки ! Спасибо за увлекательную историю, с удовольствием жду продолжения! Удачи в творчестве!