Сказ про то, как девки на дракона ходили

Шла Маруся рука об руку рядом со своим супругом, да диву давалась тому великолепию, что их окружало. А внутри Муси пожар разгорался невиданный. Вспоминала она поцелуи их и ласки, что совсем недавно в Сенокосово были. Коли уж тогда так хорошо ей было, так что же сейчас ждёт, когда разделит она постель супружескую со своим законным мужем?

Поцелуй Ильи снова все мысли стёр, оставив заместо них только страсть, что по венам разлилась. И вот уже Маруся прижимает его к себе, осмелев и отвечая на поцелуи мужа. И кружат они голову её, ох как кружат. Сильнее, чем грушевуха, которая в этом году удалась на славу. Оторвалась Муся от уст мужа и выдохнула:
- А вдруг я завтра проснусь, а ты сном моим окажешься?

- Здравствуй, муж мой, - прошептала Муся, и...превратилась Маруся в кого-то совсем другого. Отродясь за двадцать три года жизни такого она от себя не ожидала. Пальцы уже сдёргивали одежду с Ильи, которая не сразу поддавалась, а губы путешествовали по телу его. Взглядывала порой смущённо Муся в потемневшие глаза своего супруга, отводила взгляд, а после снова принималась целовать, гладить и ласкать его тело.
- Как тогда хочу, - шепнула она ему, устраиваясь сверху...- Научи, как тебе удовольствие доставить.
_________________

И как только в сказках бывает - девушка стала еще красивее в этом белоснежном платье. А я.. Я стал обычным что ли, если не принимать во внимание хм, америкосовскую стрелялку наперевес. Батя опять подшутил. Откинув ненужный баласт, я продолжал созерцать свою суженную.
- Ты - нереальная! - сказал Росе, оглядев ее с ног до головы. Эти глаза, эти губы, тонкий стан... Как не сказал бы Далай-Лама: Святые негодники!

- Я так и знал! - с чувством сказал я. Спрашивал же кого-то из девчат, не на драконов ли они вышли охотится, а они - нет, ты что, - фальцетом. - Желай счастья, радости, племянников побольше, - в шутливой манере отвечаю девушке, ибо сам не знал, чего желать.
Рахат-лукум мне в ноги! Кто знал, чем обернется забаганка Батька, когда все братья очутились в том лесу. А я сам и добровольно приведу сюда свою девицу. Не иначе - мистика.
- Слушай, Росава-краса, а ты не иначе, как русалка, которая простого.. эх.. смертного в свои сети поймала. Тебе грехи не опустить? - игриво спрашиваю и жду ответа.
- Понять и простить, - захлопала ресницами, - и наказать, - стыдливо опустила глаза, затем посмотрела на меня, будто чего-то ждала. Аа, разврата! - наконец-то додумался я, и впился в ее губы страстным поцелуем, погружаясь языком ее ротик, обхватывая руками ее узкую талию, и потом замечаю, что мы вдруг (!) не одни. Действительно, как это здесь все оказались.
- Я покажу тебе свои покои, их обставлял сам Фэн-шуй!

В покоях ничего не изменилось, даже пыли не было, что не могло не радовать, - все-таки барышню привел. Не ударил в грязь лицом.
Как только дверь за нами закрылась, подхватив Росаву на руки, отнес к постели. Тысяча чертей, какая пушинка! - удивился я легкости барышни. Оказавшись на кровати, я опять поцеловал нареченную, одновременно вытаскивая из ее прически шпильки, распуская волосы.
- Вот и все, спектакль окончен, - сказал я и принялся за платье девушки. Развязывая все эти шнурочные приспособления на спине я малость подустал, и начал раздеваться сам. Быстро отбросив жакет и рубаху со штанами, устроился рядом, проводя ладонью по обнаженному телу, любуясь всеми впадинками и выпуклостями девичьими. Не было в глазах ее ни страха, ни стыдливости.
- Намасте! - с усмешкой проговорил я и занялся делом неотложным.
Лег между бедер, срывая невинность ее. Крики и стоны звучали, словно музыка, в этой девственно-чистой комнате. Каждое движение приносило невероятное наслаждение, и, словив ее крик удовольствия своими губами, как молвится, сам вознесся на пик блаженства.
Вот такие страсти страстные. Теперь будет у нас любовь-морковь-помидорки.
Прямо-таки как в лучших домах Парижа и Гондолы!
Намасте!
_________________

От речей откровенных и взгляда дерзкого, каковым нареченный Росаву одарил, зарделась девица словно мак полевой и глаза долу опустила.А сердце-то, сердце и вовсе из груди выпрыгнуть было готово.
- А вот я поди до последнего не знала, с кем дело имею, - шутливо укорила Росава и слегка щелкнула мужа по носу, - И за это тебе наказание соответствующее придумаю. Потом. После бала.

- Ну, счастье в доме и радость мы в состоянии и сами обеспечить, а про то чтобы племянников у нас было побольше, братья твои как я погляжу уже благополучно заботятся, - Рося отметила, что кое-кто из братьев с женами своими тихо удалились из зала, - Кажется я знаю, чего пожелать. Ты ведь не будешь против, если я желание свое подарю одному дорогому для меня существу?
Стоило Росаве произнести последние слова, как рука Варуна на талии ее напряглась и глаза сощурились. Рося лишь расхохоталась. Ревнует никак. Пусть ревнует. ему полезно. Мало ли девушку простую загадками своими драконьими мучил!

- Сначала надобно русалке с драконом согрешить, а уж потом и об отпущении грехов думать, - не осталась Росава в долгу, за что тут же и поплатилась, очутившись в объятьях крепких да испытав на себе силу желания мужского. Ох и обаятельный же гад! Не даром ведь дракон. И судя по поцелуям сладостным , тот еще развратник, хоть и корчит из себя святошу.
Не знакома была прежде Росава с этим самым Фэн-шуем, но над покоями Золотого дракона, надобно отдать должное, потрудился этот кудесник на славу. Все в комнате воображение поражало, но больше всего Росаву удивила (и, чего греха таить, вдохновила) кровать под золотым балдахином размером с ее светелку на мельнице. Это чем же таким на подобном сексодроме ложе заниматься можно?! уж никак не спать. И какими такими габаритами на самом деле обладает ее хозяин, когда в дракона превращается? Признаться, Росава немного струхнула когда о предстоящей брачной ночи подумала. Ой, не об том ты девица книжки читала!
Не успела Рося свои раздумья до логического финала довести, как оказалась у Варуна на руках. Никак муж мысли ее прочитал и незамедлительно решил продемонстрировать на деле, что любая теория без практики по сути своей ничтожна, поскольку тут же начал жену свою целовать, прогоняя все страхи и наполняя тело ее и душу желанием непонятным, доселе неизведанным.
- А по мне так все только начинается. Не находишь, муж мой? - задорно подмигнула Рося уже никакого стыда и сомнения не испытывая, с вызовом глядя в янтарные глаза с легкой поволокой. А когда платье упало к ее ногам, открывая все прелести девичьи восхищенному мужскому взору, Росава сама к мужу потянулась, несмело исследуя тугие мускулы груди и плеч, что от каждого легкого касания вздрагивали под кожей золотистой, срывая с губ его стон сладострастный...

Уж не помнила Росава сколько раз за последние часы муж ей "грехи отпустил", да только решила для себя дева, что будет с этого самого момента "каяться" регулярно, с особым рвением и старанием. Еще трепет томительный не успел утихнуть в ее разгоряченном теле, как почувствовала Рося, что Варун готов в очередной раз ее к ответу призвать. Все местечки чувствительные поглаживает да слова нежные на ухо нашептывает. Росава в ответ лишь румянцем залилась да кулачками в грудь могучую уперлась, пытаясь немного отстраниться, чтобы искусителю коварному в лицо посмотреть. Приложила палец к губам его горячим и прошептала:

- И откуда только твой батюшка знал, что дочь русалки и Золотой дракон смогут в любви и гармонии воедино слиться? Одно слово - Мудрейший!
_________________

- Если это сон, тогда он сниться нам обоим, - накрыл губы ее своими, проводя ладонью по обнаженному телу, накрывая лоно. - Очень хороший сон...

Помог Мусе сбросить одежду мою, наслаждаясь касанием нежных рук, которые казалось оставляли ожоги на теле. Такие приятные, будоражащие душу и не только ее - глянул вниз...

- Не сегодня, душа моя - опрокинул Мусю на спинку, устраиваясь между ее бедер, и улыбаясь, заметил - теперь всю жизнь на радуге кататься.....
_________________

А потом он показал ей как это - на радуге кататься. И под радугой...и сбоку радуги и сверху радуги. В общем, приобщил к радужному делу досконально. Много позже, когда в окнах забрезжил серый рассвет и когда Маруся без сил лежала на груди своего супруга, пытаясь привести дыхание в норму, прежде чем провалиться в объятия сна, прошептала еле слышно:
- Я люблю тебя, муж мой. Дракон мой радужный. И буду любить тебя вечность.
И, засыпая в этот раз, Муся не боялась проснуться без Ильи, потому что верила, что это не сон. А если даже и сон - так она будет жить в нём вечно. Вместе со своим Ильёй. По-другому просто и быть не может...
_________________

Опустила Акулина голову, смутилась зело от речей свёкрушки. Не решилась огорчить его, что не дал он им насладиться друг другом, кинул разбойникам на разбой. Стрельнула глазами на Пламена, а он так гордо улыбается, прижимает её к себе, бровями поигрывает. Ущипнула дивчина за бок его, прекрати, мол, ты хвастаться тем, чего не было. Подошли и другие пары знакомиться, а Пламен повёл её танцевать. Да только танец, хоть и красива музыка, не знаком Акулине - не знает она как танцевать. Понял муж её затруднения. Обнял просто, прижал к себе и покачивает под музыку, что звучит на свадебном их балу.

Откинулась она в руках его, смотрит лукаво, зазывно так.
- С тобой не боюсь я ночи грядущей, а жду её с нетерпеньем и с трепетом.- Обняла его за талию, голову на грудь положила и чувствует дева, как твердь дракона любимого ожила и бьётся о неё, вырваться хочет, свободы требует. А огонь в теле Пламена разгорается пуще прежнего, зажигая ответный в её груди, да так, что томится она от чего-то неведомого.
Остановились они посреди зала огромного, словно одни во всём мире, друг против друга стоят и глаза в глаза глядят... Музыка в их сердцах звучит, слышная им одним. Смотрит Акулинушка на мужа своего, словно сна продолжения ждёт...
Не сводя с неё горящего взора, Пламен за руки взял и повёл за собой. Хоть куда пойдёт дева за суженым.
Вот покои пред ней и кровать такая огромная, что спрятала она лицо на груди Пламена, головой качает... Застеснялась. Отстранил её муж поднял голову, взял в ладони свои лицо её, ласково щёки поглаживает.
- Я c ума по тебе схожу, знаешь ведь?- Слышится ей...И поцеловал её нежно сначала и трепетно, словно невидимую печать иль тавро поставил на ней. Снял наряд с неё, как из пламени сшитый. Распустил косы девичьи, отошёл, глаз с неё не спуская. Восхищение видит она в глазах его и горит сама, словно плавится, под жарким взглядом. Уже не терпится Акулине увидеть его во всей красе и разделся Пламен и встал перед нею в чём мать родила. Будто во сне шагнула, как в воду вошла, в объятья родные любимого.

Пламен поднял её, подхватил на руки сильные, и почувствовала Акулина себя лёгкой, как пёрышко и счастливой до звонкого смеха. Гладит ямочку на подбородке, целует её, а у мужа-то руки заняты, вот и пользуется она моментом и дразнит его
- Ты такой красивый, мой Пламен, и сильный такой! Кожа гладкая, как огнём горит! Покажи мне, любимый, как сделать тебя счастливым. А уж детки у нас и правда будут. Вот, как отец твой сказал, скоро будут...
Не до шуток только стало ей, когда рык в груди мужа зародился и бросил он на постель её и навалился сверху, собой прижав... И покорной её заставлял он быть и страдать от желанья, губу до крови закусив и молить и смеяться и плакать от любви запредельной и Богом отмеченной.
- Пламен! Пламен мой... Мой любимый, единственный, суженый...

_________________

Одиннадцатый само небо на крыльях нес, громадный точно буря и такой же захватывающе-прекрасный, правда, казалось, что летит он малость криво... - Мудрейший

Вошли мы в зал с моей Златушкой, она во все стороны смотрит, диву даётся . Не мудрено - замок наш красивый, да просторный. Шутка ли - столько драконов поместить. Хоть и разбредёмся мы с братьями по миру, но всегда здесь собираемся. Да и стоит замок тысячелетиями. Да и вечность простоит, не шолох...
Вдруг одеяние Звездочётово на Злате платьем прекрасным сменилось. Жена моя и так самая красивая, а в этом облачении такая, что мне дух захватило. Чуть колону, что на пути стояла, не сбил, милой любуючись.


- Да, Златушка. Не волнуйся ты ему понравишься.
Гляжу я на батьку и понимаю. Всю хитрость его, что как обычно, у него удалась. Намаялся видать с нами. Одни сыновья у него (официально). Ни доброго слова от них, ни радости. А тепереча всё как надобно будет - и невестки есть, что сыновей вразумят, да и буянить мы так уж не будем. Лишь чуть-чуть.
Гляжу, а у Златушки чешуйка появилась. Мудрейший велел желание загадывать. Затаил я дыхание. Что же загадает моя суженная? А ежели в Грушего своё захочет? Помотал я головой. Найду её и пуще прежнего стараться буду, чтобы со мною быть захотела.

Уф. Как же мало для счастья то надо! Обнял я жену свою да поцеловал в губы сладкие. А как оторвался от неё еле, так повёл к бате. Знакомиться. Поклонились мы дракону главному да поприветствовал он нас добрым словом. И на нас смотрел с одобрением и любовью отцовской.

Закружил я милую в танце, глаз с неё не сводил, обнимал её, да к себе прижимал.

Отгремел ли бал, али нет, я уж и не ведаю. Ибо не терпелось мне моей Златушке замок показать. Начал я с покоев наших. ( Сам не знаю, почему )
- Вот, здесь стул. - Показывал я Злате, при этом на жену глядючи. А она вся зарделась, улыбнулась, да так на меня глянула, что я аж задрожал весь.
- Тут стол, вот. - Махнул я рукой и что-то на пол упало, я даже не посмотрел в ту сторону.
А жена видать задумала что-то. Мне улыбается да плечи от платья оголяет. Во рту у меня пересохло, сглотнул, и сорвавшимся голосом дальше продолжил.
- А там кровать. - Почти шёпотом.
Платье упало и в голове всё померкло. Притянул я любую свою к себе, да впился в губы алые, поднял её на руки, отнёс на кровать и уложил бережно. Уж и не помню, как сам без одежды остался, но как прижался всем телом к зазнобе моей, так и ощутил себя пред вратами рая.

Целовал я жену, грудь ласкал ей и гладил всю.
А как пальцы на лоно опустилися, то она ноги сжала стыдливо так.
- Что ты делаешь? - Меня спрашивает.
- Шшш, не бойся ты, моя сладкая. И доверься мне, мужу твоему.
И раскрылась мне моя милая, и на ласки несмело отзывалася,
выгибалась мне и стонала так, подставляя мне тело сладкое.
Как вошёл в неё, только вскрикнула. Подождал я, чтобы привыкла она,
целовал я и миловал жёнушку. И качались мы с ней на волнах любви,
так достигли вершин наслаждения.
Было всё во сто крат прекраснее, чем вам я расскажу-поведаю.
- Я люблю тебя, моя Златушка.
- Я люблю тебя, мой ты Селичка.
_________________

Эпилог.

Через какое-то время после происшедших событий, издательство журнала PlayDragongirl неожиданно прекратило рисовать на своих страницах красоток-дракониц. Вместо этого там появились статьи о жизни драконов и их супруг, а также о деревне Грушего и её развитии. Была там колонка Как бороться с разной нечистью подручными средствами, рубрики Как приручить дракона за несколько дней и Грехи и их отпущение, статьи Полезные свойства драконьей чешуйки, Как избавиться от пьянства с помощью ипекакуаны и копытня, Шуба, как средство привлечения девицы, Рисование груш - спасение душ, Грибы и кровать - что общего?, а также пьесы и частушки.
Говорят, издательство выкупили Василевс и Улада, последняя и убрала все картинки из журнала. Правда ль это, али ложь, мы не ведаем. Ибо все драконы и их жёны молчат об этом.
В одном из таких выпусков находилось интервью Загадочного Корреспондента(ЗК) с Небесным драконом и его супругой.

ЗК: Сколько лет вы уже вместе?

Златослава: Вы знаете, я не измеряю время нашего знакомства годами. Поскольку мне кажется, что мы знакомы вечность. Меня радует то, что Селя всегда рядом, и я могу на него положиться.

Селифан: Златка верно говорит. Она может в любой момент на меня положиться. И я на неё могу. Чем мы и занимаемся ночью, а также днём.

ЗК: Как обстоит дело с потомством?

Златослава: Зачем спешить? Ведь впереди у нас целая вечность. Но, конечно же, я думаю, что в скором времени мы порадуем Мудрейшего маленькими дракошками.

Селифан: Я уже над этим усиленно работаю. Как я сказал, денно и нощно. Сил не жалею. Хочу много дочерей.

ЗК: Вы поддерживаете отношение с родственниками?

Златослава: Мы со всеми очень большая дружная семья. Я уже не могу представить жизни без них. Приятно вспоминать моменты наших встреч с девушками. Тогда мы обсуждаем всех наших драконов. Ведь нам тоже нужно посплетничать. А вот когда к нам присоединяются еще и драконы – это называется «Ховайтесь все!»

Селифан: *смеётся* Да лааадно. Немного буяним и шутим. Даже самые серьёзные братья - Алрик, Тавр и Радегаст, - гогочут иногда. Все счастливы потому что. Не даром наш батько Мудрейшим зовётся, ох недаром.

ЗК: Есть ли ещё любовь?

Златослава: Настоящая любовь - это то чувство, которое не исчезает. Со временем оно крепнет и становится более прочным. А вкус любви становится более красочным. Вот именно это происходит с нами.

Селифан: *посмотрел на жену с нежностью* Мне и добавить нечего. Тем более, что она умнее, чем я.

ЗК: Расскажите о своей половинке.

Златослава: Селя - это гигант! Причем во всех смыслах. Самое главное, что он всегда понимает меня с полуслова. Мне кажется ,что мы с ним очень похожи. Но, когда это не так, берегитесь все. Радует то , что все эти нюансы заканчиваются очередной экскурсией к постели))))

Селифан: Я не умею говорить красиво. Скажу лишь, что жизнь мне без моей Златки не мила. Для меня она - самая красивая, самая нежная и самая ненасытная *кривится, получив локтем в бок*. А что? Я только За.

ЗК: Что планируете на будущее?

Златослава: Все идет своим чередом и мне это нравится. Никаких планов, никаких предсказаний на будущее. Разве что оравку детишек.

Селифан: На ближайшее будущее планирую сделать жену беременной, а потом отдать детей на воспитание бате. *после паузы* Шучу. Сам буду растить! И по болотам их ганять сам буду, и в шахты спускать, и т.д. Думаю, что это понадобится. Ибо в кого ж они ещё пойдут? Как мы с братьями в нашего батьку, так мои дети - в меня!

ЗК: Спасибо за интервью! На этом всё.

Корреспондент смотрел, как большой мужчина-дракон обнял хрупкую супругу, как он посмотрел на неё с любовью и поцеловал. И стало завидно и тоскливо. Зелья наглотался, и не может болей дев соблазнять. Вот, хоть работа в журнале подвернулась. Вздохнул Утопий Гаврилович, и пошёл прочь...

Эпилог.

После свадебного бала.

Василевс представил отцу свою избранницу, покаялся перед старым драконом за самонадеянность. Мудрейший пожурил сына да благословил молодую чету. Благо не благословил батя своего младшего непутёныша очередным тапком, иначе бы отбил на ближайшие пятьсот лет сыну всё самое ценное и внуков себя лишил.
Вася повёл рука об руку свою Улю в приготовленную опочивальню. Теперь им эти хоромы делить друг с другом до скончания света. Войдя в их комнату, он подвёл Уладу к подножию кровати с гигантским алым балдахином. Покраснели ланиты девицы как красный маков цвет, обернулась она к супругу своему, а того бесшумного след простыл….
Наблюдая за тем, как суженная с любопытством хоромы осматривает, то молодец растерялся. Им же сейчас первая брачная ночь предстоит! А у него-то опыта с девицами библиотечный кот наплакал. Очень хочется молодому дракону, чтобы Уля на всю жизнь эту сказочную ночь запомнила. А как быть? Как любить свою молодую жену-то?! Тогда Вася решил совета поискать в заветных журналах и тихо вышел из комнаты.
Молодой дракон пулей помчался в библиотеку. Молодец бежит очертя голову, а перед мысленным взором Уладушка стоит. Ещё недавно мечтал Вася совершить открытие тысячелетия: найти древнейший летописный протограф, дабы совершить переворот в науке. А как дело за считанные дни обернулось, когда встретил он свою Уладушку. Понял Вася, что знакомство с Улей – сие есть самое главное открытие его жизни. Отныне без неё ему свет не мил. Уля – главное отрада всей его драконьей жизни. Будет он почитать и приклоняться перед ней пуще, чем перед всеми богинями мира! Лишь за то, что она для него самый бесценный человек на этом белом свете, за то, что живёт и появилась на свет для него одного! За то, что любит Уля его беззаветно и готова всем пожертвовать ради него. Разве можно ли о большем счастье мечтать?!
Василевс прибежал в библиотеку, открыл тайник заветный, спрятанный за невзрачным книжным шкафом-поставцом. А там! Видимо-невидимо номеров «Play-dragon-girls», накопленных за десятки лет. На пергаментных обложка красуются соблазнительные девицы. Молодец стал лихорадочно листать номера, в поисках нужных советом о том, как надобно любить свою молодую супругу. Но что не страница, что не номер, то сплошная драконья чушь. Пращур дракон, неужто ему раньше такое чтиво нравилось?! Тьфу, ерунда какая-то! Да и бросил на пол всю эту несуразицу.
Тогда Василевс понял одну простую истину. Главное, что люба его сердцу Уля. Разве не приняла она его таким, какой он есть? Быть может это даже отрадно, что и он такой малоопытный и молодой. Как известно опыт – дело наживное. И главное любить стоит свою супругу, слушаясь лишь своего сердца.
Добрый молодец растопил большой камин и стал бросать в огонь свои пикантные журналы. Перед как бросить без сожаления очередной экземпляр дракон «на прощание» читал название именного номера:

Иветта, Лизетта, Мюзетта,
Жанетта, Жоpжетта.
Коллета, Поллета, Кларетта,
Флоретта, о, Мариетта…

Пусть горят они синем пламенем!

Долго ли, коротко ли Василевс бросал в топку пикантный компромат на себя, а наконец добрался до глубокого дна тайника и извлёк на свет берестяную куклу. В каждом очередном выпуске «Play-dragon-girls» встречалась инструкция «выстрогай сам себе берестяную девицу-зазнобушку» и прилагался материал в виде берёзового полена. Когда-то молодцу пришлось собрать несколько номеров журнала, прежде чем выстрогал свою берестяную Драконетту.
Вот и Драконетта обрела в безжалостном огне вечный покой… От этого зрелища молодец даже почувствовал глубокое облегчение.
Затем Васе полетел на крыльях любви к Уле. Молодой дракон вошёл в спальню, а там… Уладушка лежит, укрытая атласным одеялом, мужа своего дожидается.. Волосы девицы по плечам распущенны и агатовые глаза таинственно горят. Она смотрит на него тем взором, которым приворожила к себе, к которому прикипела молодая драконья душа, которому подчинился страшный зверь внутри Василевса.
Василевс остолбенел при виде такой красоты. Неужто это всё его?! От такой мысли голова кругом идёт. А в глубине души приручённый дракон, предвкушает великолепное пиршество. Видит Вася, как супруга протягивает ему правую руку. А там на безымянном пальце заветный перстень мерцает ...
«МОЯ!» - подумал молодец, приходя в себя.
Тогда Василевс сделал шаг и опустился на колено возле супружеского ложа, припав устами к протянутой ладони, выказывая тем своё обожание перед Уладой. Затем вскинул он голову, сверкнули его глаза ясные радостно и охрипшим голосом произнёс:
- Кажется, я же обещал снова сбежать с тобой в поднебесье…


_________________

Эпилог.

Волны с ласковым шелестом ластились к ногам и неохотно откатывались назад. Заходящее солнце рассыпало по темно-зеленой глади моря золотые блики.
Вечер выдался тихий и теплый, просто на заглядение, сиди себе и любуйся – но мы ждали.
- Гулять! - решительно потребовал Владисвет, ужом соскользывая с моих коленей. Заметил слева на песке большую жемчужно-розовую ракушку и деловито затопал в ту сторону.
Сегодня мы встречали Марина вдвоем и – я бросила взгляд на солнце, уже касающееся пенных гребней – что-то любый припозднился.
Опять поди у русалок что-нибудь стряслось. Ведь знают, паршивки хвостатые, что женат и все равно липнут.
Пожалуй, и впрямь стоит поджарить пару самых настырных – небось, сразу поумнеют!
Наконец-то!
- Папа! – мигом забыв про ракушку, сын влетел прямо в воду.
- Соскучился, - улыбнулась я, подойдя. – Случилось что, любый?
- Сетей много наставили, пришлось поубавить. Ягодка, а ты никак, снова про русалок подумала?
- Подумала, - вздохнула я. Насквозь меня муж видит – ничего больше не сказал, улыбнулся и обнял, маленького на руки подхватил:
- Ну, пострел, залезай батьке на шею, покатаю! Что ж вы старших с собой не взяли, али одних дома оставили? Негоже так, - покачал головой, сверкнул очами синими и забилось мое сердце, как бешеное. Не первый год вместе, дети растут, а каждая ночь – до сих пор, как первая.
- Набедокурили, вот дома и остались. Посуду разбили.
- Велика важность, - Марин только отмахнулся. – случайно, поди.
- Заморскую, из хрусталя веницейского. Пращой, в стрельбе решили поупражняться.
- Погоди, ягодка, - Марин даже остановился, - что-то в толк не возьму. Ты ведь её разбила.
- Ту, что на дюжину персон, - я прикусила губу.
До сих пор, как вспомню, в краску бросает.
Чего только в голову не придет, когда дитя носишь – приревновала Марина к русалкам, так он сначала не знал, куда деться, а потом всю ночь мне доказывал, что не нужны ему никакие русалки. Доказал, да так убедительно, что уснули мы только на заре.
- А что, еще какая-то была?
- На две дюжины. Теперь уже нет, одни осколки остались.
- Ох, лада моя, будет тебе. Потом, как вырастут, вспомнишь да пожалеешь, что больше посуду не бьют, – Марин снял постреленка с шеи, поставил на землю и улыбнулся. - Ну, беги в избу скорей!
Строго-настрого сказано было – из дому ни ногой, так они на крыльце устроились! – я невольно усмехнулась, глянув на склоненные над страницей головы – рыжую и темную.
- Батюшка!! – раздался дружный сдвоенный вопль, книга свалилась на ступеньку, и Альдис с Велимудром повисли на отце и потащили в дом, наперебой выкладывая новости.
Теперь ни на шаг не отойдут, пока спать не отправлю.
Так и вышло – Владушку я через час уложила, а старших Марину пришлось по очереди на руках уносить.
- До чего упрямые: ведь уже носами клюют, а все равно сидят, так соскучились, словно тебя полгода не было, а не три дня, - я расплела косу и поднялась.
- Так есть в кого, - отозвался Марин, складывая одежду на лавку. – Альдис вся в тебя, еще немного и вас за сестер считать будут.
- Марин, ты ей опять новое ожерелье принес? – я присела на край ложа. – Мала еще дочка для жемчугов.
- Будь по-твоему, ладушка, в другой раз кораллы подарю. Как же я соскучился, - его ладонь скользнула по волосам, а губы обжёг поцелуй.
…В сон клонило неудержимо, но я еще кое-что важное не сказала.
- Любый, - я потерлась щекой о плечо мужа, - у меня для тебя новость.
- Какая, ягодка моя?
- Скоро будем новое имя выбирать – для сына или для дочки.
_________________

Я заглянул в спальню и замер на пороге: на кровати, широко раскинув руки, спала Всеслава. Ее огненные волосы разметались по подушке, а на лице застыло беспокойство и складочка меж бровей залегла. Устала, лада моя. Да и как не устать: целый день в хлопотах и заботах - старшенький наш, Велимудр, приболел, вот ужо несколько дней не вставал с кровати, жар не спадал. Всеслава подле него все дни, почитай, провела. А ночью я сменял ее у постели сына.
В люльке завозилась и закряхтела Маринка. Я прошел к ней, стараясь ступать мягко и не разбудить Всеславушку. Глянул на дочку и улыбнулся крохе:
- Не плачь, дитятко, дай своей мамочке немного поспать. Спеть тебе колыбельную?
Маринка замолчала и уставилась на меня. Где это слыхано, чтобы отец пел колыбельную?!
Я слегка качнул люльку и негромко запел:

- Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
Песенку спою;
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю.

Пока пел, малютка молчала, а как перестал петь – она снова в рев ударилась. Эка ты капризная, Маринка! Вытащил я дочку из люльки, взял на руки и рассмеялся: пеленку ей поменять нужно, вся попа мокрая. Всего то и делов!
- Вот подрастешь, будешь в море плавать, как рыба. А пока тебе еще ножками нужно научиться ходить…
Положил Маринку на край кровати, распеленал и убрал мокрую пеленку. Заулыбалась кроха, ручонками машет, агукает.
- Ах, ты ж, моя красавица! – Я погладил дочку по головке. – Как же ты на маму свою похожа, волосики рыжие, личико круглое, вот только глаза мои - синие, как море наше.
Запеленал я дочку в чистую пеленку и понес обратно в люльку.
- Спи, солнышко, спи, вырастешь красавицей, и буду я женихов вилами прогонять…
Как мы ни старались вести себя тихо, а Всеслава все ж проснулась, расслышала мои последние слова да рассмеялась:
- Так ты ее в девках вечных оставишь, Марин! Но проверка хорошая, плох тот жених, которого легко испугать можно.
Перевел я взгляд с дочки на жену, и захолонуло сердце от счастья. Эх, Мудрейший, кабы знал, что такое возможно, еще раньше бы женился!

Без тебя не то чтобы никак, без тебя – незачем.

Пару лет спустя.

Было ранее морозное утро. Северный ветер ловко пробирался в щели небольшого домика бондаря и безжалостно щекотал босые ноги Светозары. Та стояла безмолвно, укутавшись в одеяло, и хоть казалось, девушка просто наблюдает в окно за беспечным вальсом снежнок, мысли ее блуждали где-то далеко-далеко. В сознании ярко всплывали событии прошлого. Так будто это было только вчера. Вспоминало все в мельчайших подробностях.

Вот девчата ее красавицы стоят. Все беспечно улыбаются и за чешуйкой дракона спешат. Некоторые ради интереса идут, некоторые конкретно подшафе уже и приключений ищут. Затем неожиданно лето наступает в лесу. Солнышком ласково согревает, щебечут птицы, бабочки летают с цветка на цветок. А вот и Радегаст. Высокий, строгий мужчина, с манерами дровосека. Внезапно все по иному стало: вода кругом, водоросли и Утопий на кровати сидит, сладкую жизнь обещает да яствами заморскими балует. Гневно сверкают глаза Радегаста. Зол тот не на шутку. Потом у гномов в пивоварне оказываются. Защищает от нетерпеливых низкоросликов. Целует, и снова целует. Да так пылко, чувственно. Губы его жадущие, ищущие, требовательные заставляют забыть обо всем на свете. Вынуждают испытывать нечто новое, отчаянное и такое желанное.
Нежданно-негаданно в тюрьме оказались. Стражи повесить грозятся. А мысли лишь об одном - чтоб с ним все в порядке было. Чтоб живой и здоровый смог выбраться. А затем ужас от того, что нет его рядом и неизвестно что с ним происходит. И вдруг озарение - что именно он был самым нужным, самым родным.
А затем просыпаются в каком-то дивном новом месте. Немыслимо роскошно там было все. Начиная от резного оформления потолка и стен, заканчивая гобеленами, мебелью, коврами. Оглядывается Светозара и не верит глазам. На ней потрясающее длинное белое платье с ажурными рельефными узорами. Рядом на кровати лежит принц заморский какой-то. Хотела было уже дева треснуть его хорошенько да тикать куда глаза глядят. Но улыбку родную узнала. Радегаст же это ее!
- Что происходит? - растерянно прошептала, еще раз оглядывая шикарные покои, в которых они оказались.
Откуда-то далеко слышалась музыка веселая. Праздник какой-то был.

Эпилог
В Грушево пахло фруктами и зрелым летом. Маруся всегда любила этот аромат, да доносящееся отовсюду жужжание пчёл-тружениц, что без устали опыляли растущие на хуторе в изобилии кустарники и деревья. Чудесен хутор Грушево! Второго такого вовек не сыскать – заливные луга кругом, да леса изобильные. И народ такой приветливый и славный.
Была теперь Муся девицей замужней, жила с драконом своим любимым в замке, а всё возвращалась летом на несколько месяцев в Грушево погостить. Тянула её к себе родная сторонушка. Вроде всё то же, что и везде. Ан нет! И реченька здесь по-другому звенит, и жаворонки совсем не так поют, и воздух здесь совсем другой, словно пить его можно…
- Матушка, а дальше? – доносится рядом тихий голосок, и Маруся переводит взгляд на богатыря-сына, что сидит рядом в ожидании продолжения чудесного сказа. Быстро оглядывает сидящую возле неё доченьку Груню в нарядном сарафанчике и проводит пальцами по книге.
- «Сказ про то, как не скоро дело делается, а эпические бои быстро вершатся. Да пребудет с вами сила Арагорна и отпущение всех грехов. Намасте.», - читает Маруся название следующего сказа и прищуривается. – Ну, так уж и быстро! – фыркает едва слышно.
«Сие был эпический бой сэнт вэриора, то есть, меня. И выходил я один на один со скелетом страшным, чтобы все могли радоваться мне. Чтобы почувствовал он силушку, если не мою, так силу молнии. Кстати, и почувствовал, только поделиться впечатлениями уже не смог.
Ниже приписано другим почерком:
Скелет болотный. Нечисть. Размер кисти от первой фаланги среднего пальца до запястья, примерно двадцать сантиметров на глаз. Кстати, да. На глаз страшно смотреть – глазьёв замечено не бы…
Ниже почерком номер один:
Росава, увижу ещё раз заметки…Сядешь в позу лотоса и триста раз прочтёшь харе кришна на языке падре Корахе!
Почерк номер два:
Варун! Не вели казнить, допишу, чтобы не запамятовать «…вполне живуч, угрожал будущему мужу деревяшкой. P.S. Моему будущему мужу!»
Почерк номер один:
Выходил я на эпический бой, не зная ещё, что меня ждёт впереди страшное вмешательство в дела мои ратные, в летопись мою нескончаемую… Если бы знал, не выходил бы. Вообще бы из дома в тот день не выходил. Шучу-шучу! Батя! Тапкой то больно!»
Маруся смеётся, откладывая книгу и глядя на изумлённое личико сына.
- А что, дядя Варун взаправду на бой этот выходил? – выдыхает потрясённо.
- Разумеется, и не только на этот. Видишь, летопись какая пухлая, Варуша. Тут боёв им придума…описано видимо-невидимо.
- Страшных?
- Очень страшных! Как подрастёшь, все прочтём.
- А я когда летать смогу? Когда подрасту?
Муся счастливо улыбается, щурясь от яркого солнца и наблюдая за тем, как по полю к ним идёт муж её возлюбленный.
- И когда подрастёшь, и сейчас, - лукаво смотрит на сына, кивая в сторону Ильи. – Вон папка идёт, беги.
Бежит маленький дракончик к отцу, весело и заливисто хохоча, а наверху мелькает тень…Мудрейший же хотел за внуками с небес наблюдать. Вот теперь и летает. Наблюдает.
Ловит Илья сына и подбрасывает высоко в воздух, и Варуша смеётся, потому что мечта летать осуществилась. Рядом ловит букашку Груня, сосредоточенно пытаясь сомкнуть на ней крошечные пальчики. Улыбается Маруся летнему дню, улыбается серьёзной дочке, улыбается своим любимым мужчинам. И долго ещё не смолкает радостный смех над хутором Грушево. А вечер стирает тёмной кистью остатки уходящего дня, чтобы поскорее настало новое счастливое утро.
И повсюду царит любовь…
_________________

Вместо эпилога

- Там, где жемчужное небо сливается с окутанной в белоснежное покрывало землёй, где от ослепительной белизны режет глаз и каждое слово раздаётся кристально-чистым эхом в словно хрустальном и ломком от холода воздухе, на высокой горе стоит Ледяной дворец. Нет равных ему по красоте. Высокие стройные башни серебряными шпилями рассекают плывущие над ним облака, стрельчатые окна сверкают, как грани бриллиантов и кажется, что даже стены дворца сияют мерцающим волшебным светом. Величественное строение выглядит таким же холодным и неприступным, как его хозяин – Ледяной дракон.
– Дракон из льда? – уточнила девочка.
– Нет, не изо льда, – улыбнулась мать, – но лёд и холод его стихия. Ты ведь слышала, что большинство драконов дышат огнём?
Девчушка кивнула, не сводя с матери широко распахнутых доверчивых глаз.
– А Ледяной дракон дышит холодом, – пояснила мать, - ведь мороз может обжигать не меньше пламени. Хочешь слушать дальше?
Малышка несколько раз кивнула и поплотнее укуталась в одеяло, словно ей вдруг стало холодно.
– Его звали Тавр, и он был...
– Пятым сыном Мудрейшего! – выпалила девчушка, она каждое утро рисовала и вела счёт драконам, про которых накануне рассказывала ей мать.
– Правильно, - улыбнулась женщина, - Он был бессердечным, жестоким и высокомерным. Его ледяному сердцу были неведомы такие чувства, как любовь, жалость или привязанность. Он не любил даже собственных родителей и братьев и всегда держался особняком. В его владения не забредали звери, не прилетали птицы. Редко какой неосторожный путник уходил в горы настолько далеко, чтобы найти Ледяной дворец и не один из них не вернулся. Ледяной дракон ненавидел, когда нарушали его уединение и покой и безжалостно избавлялся от непрошенных гостей.
– Мама, а как же принцесса? Её он тоже сожрёт? – испуганно пролепетала девочка.
– Она вовсе не принцесса, милая, а такая же простая девица из Грушево, как и остальные девушки, про которых я тебе рассказывала. – Ласково улыбнулась мать и отвела с лица дочери прядку волос. – Ты помнишь, как отец собрал драконов-сыновей в своём замке и велел жениться?
Девочка кивнула:
– Он дал им колечки и зеркала для принцесс.
– Верно. – Подтвердила мать и продолжила, – Не доволен был Тавр волей отцовскою, и даже убил бы его, если б мог, так ненавистна ему была мысль привести в Ледяной дворец человека. Но он был бессилен против Мудрейшего, а если бы ослушался...
– Лишился бы своей магии, – прошептала малышка.
– Да, – кивнула женщина, – Ледяной дракон считал, что отец поставил ему непосильную задачу. Как мог он заслужить доверие и любовь человеческой женщины, если ему самому были чужды подобные чувства? Разозлился Тавр и решил, что женится добром или силой, но не потеряет своих магических способностей.
– Бедная принцесса, – тихо вздохнула девочка.
– Посмотрел он в зеркало и увидел девицу красоты неописуемой. Черноброва невеста его, светлоока и стройна, как берёзка! Но не тронула её красота Ледяного. Нашёл он её средь девиц Грушевских и забрал с собой, как вещь какую-то, без спроса.
Девчушка свернулась калачиком, только глаза да макушка из под одеяла видны, и не дыша смотрела на мать.
– Много испытаний выпало на их долю: схватка со злыми лесными духами – песцеголовыми, упокоение злого призрака и даже выступление в балагане. Через всё прошли они рука об руку. В диковинку было Ледяному о ком-то заботиться, но Яромира – девица, что в жёны ему досталась, доверила ему и жизнь, и честь свою, как если бы знала Тавра всю жизнь. Открыл ей Ледяной тайну своей сущности и о намерении жениться рассказал, и снова приняла Яромира всё без ропота и страха. Удивлён был Тавр да только виду не показывал, но про себя решил, что не отпустит от себя красну-девицу. Не понимал он чувств, двигающих Яромирой, но знал, что должен спрятать её, сохранить для себя, как ценнейшее из сокровищ. А Яромира полюбила его от всего сердца. Любовью нежною и робкою, как весенний подснежник. Цветы эти хрупкие, дочка, когда из под снега пробиваются, бывает, что и ледяную корку ломают. Вот так и любовь Яромиры, ласковым весенним лучиком, согрела ледяное сердце дракона и начало оно оттаивать.
– Всё равно он злой, – пискнула из под одеяла девчушка.
– Он не осознавал зла, не понимая добра, дочка. Если ты сам никогда не чувствовал боли, то не понимаешь, что причиняешь её другим... – Женщина задумалась, – Равнодушным и одиноким был Ледяной до встречи со своей Яромирой, дочка.
– Но принцесса Яромира его расколдовала! – напомнила девочка.
– Спасла, – улыбнулась мать. - Он спас её, а она его.
– А что было потом?
– А пройдя выпавшие на их долю испытания, оказались они в замке Мудрейшего.
– И принцесса Яромира тоже получила волшебную чешуйку! И что она загадала, мама? Тоже вечно быть вместе? – со скучающим видом, наморщила носик.
– Да, – засмеялась мать, – но не совсем так. Она пожелала стать драконом, как муж её.
– Драконом? – восхищённо распахнулись глаза девочки, – И она взаправду им стала?
– Да, стала. И если не вечность, то всю свою жизнь они прожили вместе душа в душу.
– Жалко принцессу, – тихо пожаловалась девочка, – И дракон у неё нехороший, и холодно там, в Ледяном дворце.
– Она стала драконом, милая, – смеясь напомнила мать, – ей не было холодно. С появлением Яромиры Ледяной дворец стал ещё краше, – продолжала она рассказ, – а в его окрестностях появились чудесные, сплошь белые, звери: волки, лисы, зайцы, полярные совы и много других, которых я даже и не знаю. И все жили без страха, привлечённые добрым нравом хозяйки. И дракон у Яромиры совсем неплохой, – снова улыбнулась женщина, – а самый верный. В его сердце лишь однажды возникла любовь. К той, кто научила его этому чувству.
– И жили они долго и счастливо! – торжественно закончила девчушка.
– Да, – мечтательно сказала женщина, – очень счастливо. А теперь спи, дочка.

Он взвился в небо черной тенью, устрашающим существом, о которых во веки веков будут слагать легенды. Зеркальный дракон, способный не только сжечь все вокруг, но ослепить врага отсветом от блестящей чешуи, сейчас хотел лишь подняться как можно выше, до самых облаков, чтобы не осталось ничего. Лишь он и шум от движения крыльев. И снежный вихрь, бьющий в морду. Более он был не властен над своими чувствами. Никакое заклятие не сдерживало разрушающий поток мыслей и образов. Укусы обид жалили пуще острых стрел, боль от разочарования была сильнее во сто крат самой кровавой раны, осознание одиночества отправляло лучше самого действенного яда. Его душа была истерзана. Он будто был изломан и раздавлен. И кем? Всего лишь человеческой женщиной? Смертной? Он бы рассмеялся в лицо тому, кто сказал бы, что прошлое снова повторится, что снова женщина, любимая супруга, оставит его. Она ушла без предупреждения, без единого слова, ни взяв с собой ничего. Как будто спасалась от чего-то. От него? От него самого или его драконьей сущности?

Он отпустит её! Пусть живет своей жизнью! Пусть забудет всё, что было между ними за эти два года! Он никогда не поймет женщин!

Прекрасные лицом, они хранят в душе сомнения и тайны. Но как жить без этих прекрасных глаз? Без милой улыбки и переливчатого смеха? Без страстных ночей и долгих разговоров?.. Разве же Светозара не была счастлива в его доме? Дракон прикрыл глаза, уносясь в мечтах к своей обольстительной жене, мысленно припадая к губам цвета спелых вишен... срывая длинное белое платье, что было на ней в день свадьбы, проникая... Дикая боль прекратила вихрь сладострастия и, беспомощно взмахнув крыльями, Радегаст стал стремительно падать вниз. Упав на голые камни, он на мгновение потерял сознание, чтобы очнуться от толчка. Кто-то тряс его. Лицо человека расплывалось, пока не обрело черты Мудрейшего. Рад ощутил свое обнаженное тело, потерявшее облик дракона при падении, и обессиленно простонал:

- Отец... Два вопроса: за все годы своей долгой жизни ты не мог придумать чего-то, чтобы после обращения быть уже одетым? Не лето же красное на дворе. И зачем ты меня подстрелил?!
Мудрейший ухмыльнулся, подавая руку сыну и помогая облачиться.
- Ничего ты, мой упрямый сын, не понимаешь. Бери пример с Тверда! Вовсю пользуется преимуществами такого эффекта! Как появится перед девой такой молодец без портков, так и не устоит красавица. А в тебя я не стрелял. Окстись, сын! Сам ты лобешником ударился об гору. Горы то Зачарованные. Забыл совсем, как в повороты вписываться? Или замечтался о супруге своей?
- Не везёт мне, отец с женами, - отец и сын двигались в сторону дома, и Радегасту неожиданно понял, что рад возможности поговорить с родителем. - Первую я выбрал сам, вторую дал мне ты, и, мне казалось, мы так счастливы, но и эта жена ушла от меня. А я не буду больше бегать за строптивыми девками!
- Ох, и гордый ты парень, Радегаст! Гордый и твердолобый. Вместо того, чтобы горы башкою сбивать, Идриса бы искать отправился, - предупредив слова сына, Мудрейший выставил вперед указательный палец. - Но после того, как с женою разберешься. Воротишь её, и снарядим отряд. Негоже брату вашему от семьи отворачиваться.
- Сказал, на пойду к ней, и не пойду! Если бы нашел заклятие забвения, вмиг бы стер Светозару из памяти! - Дракон сжал кулаки, гневно посмотрев на отца. Тот только фыркнул.
- Силы небесные! И в кого ты так упрям! Мать твоя была тихой, милой женщиной.
- Так, может, не в мать я пошёл, - несмотря на злость, ухмыльнулся Рад и со значением посмотрел на отца.
- Эх, мало я порол тебя, сын. Между прочим, - Мудрейший залихватски покрутил ус, вспоминая о чём-то своем, - ремень - отличное средство укрощения строптивиц, но у тебя совсем другой случай. Оставим эти препирательства, сын, - Мудрейший остановился, положил руки на плечи Рада и заговорил:
- Сын мой, женщин понять не так сложно, как тебе видится. Женщины - нежные существа, которые любят ушами. А ты? Притащил Зару на бал, ничего бедняге не объяснил. Радуйся, что у твоего отца хватило ума и времени позаботиться о платье для твоей супруги. Мои глаза видели то, что не можешь понять ты своим разумом, зашоренным заклятиями. Ты не слушаешь своё сердце, не полагаешься на самого себя, надеясь на колдовство этого старикашки Сварога.
Радегаст удивлённо посмотрел на отца. Откуда он.. ?
- Ты думаешь, я не почувствую заклятие такой силы? Мало на свете тайн, мне неподвластных. Мало событий, что мне неведомы. Фокусы старого дурня помогли тебе прийти в себя, и лишь поэтому я позволил этому случиться. Но до поры до времени. Пора жить своим умом. Не вытягивать эмоции колдовскими чарами, а самому понимать, что чувствует твоя жена. Муж и жена - единое целое. Вы должны понимать и чувствовать друг друга. Женитьба поменяла всех моих сыновей, даже Васятка забросил свои фолианты, такой малец, а ты, старше и мудрее, никак не можешь уразуметь, как с женой сладить!
- Я слушал тебя достаточно, отец. Ты всё видишь и все ведаешь. Что же не предупредил меня, что жена уйдет? Что не люб я ей? Что от одного вида моего в драконьем обличье пробирает её дрожь?
- А что ты думал, сын, когда на полгода затянул признание? Вот Илюша, парень не промах: дракон я, говорит, Муся, и всех делов. Хочешь - принимай, не хочешь - твоя правда. А Мусенька - девка хорошая. Живут мирно да ладно. А ты? Дождался, пока жена тебя случайно в момент обращения увидела. И чего ты ждал? Тут бы любой испугался. Вот что, Радя, собирай манатки и шуруй за женой. Нечего девке на сносях в немужнем доме жить.

Рад похолодел, услышав отца.

- Светозара.. она?..
- А ты что, не понял, что испугалась наша Светозарушка, что дракона родит. Любит она тебя, горемычный, пуще своей жизни, но и боится неизведанного. Иди к ней, всё разъясни, да чешуйку не забудь. Так вы даром моим и не воспользовались. И поласковей, будь, Радя.

Радегаст больше не слушал. Он ринулся вперёд, к хутору, куда обещал себе забыть дорогу, не в драконьем обличье, а человечьем - не хотел пугать жителей Грушево. Зная все тайные тропы, он быстро петлял сквозь леса и поля. Дракон не знал, сколько времени прошло, но вскоре показались первые дома. Он без стука ворвался в дом бондаря. Его люба, его Светозара стояла босая, как будто заледеневшая, зябко кутаясь в одеяло.
Радегаст больше не чувствовал своих чар. Отец лишил его даров Сварога. Но он почувствовал лишь облегчение. Дракон хотел сам понять, что чувствует его жена. И услышать это от неё. Светозара вздрогнула, явно не веря в происходящее, и шагнула назад. Но Рад успел заметить тот огонёк надежды, что мелькнул в глазах. Медленно Радегаст приблизился к своей красавице-жене. Она стала ещё прекраснее, ещё желаннее, воплощением его грёз... Как будто светилась изнутри тайным сиянием. Он видел, что беременность уже изменила его жену. Он молил высшие силы, чтобы ребёнок сделал их ближе. Между ними пописла тишина. Тягучая и осязаемая. Они заговорили одновременно. Замолчали. Наконец, Рад начал свою речь. Он высказал всё, что скрывалось в тайниках его сердца, и что по глупости он умалчивал. Отныне и навсегда он не будет ничего утаивать. Он отдал жене всего себя. Но примет ли она? Радегаст протянул жене чешуйку, вложил в ладонь и сжал в свои руки.

- Люба моя, ты можешь сейчас загадать любое желание. Прикажешь - и я исчезну. Избавлю тебя от нежеланного замужества. А хочешь - выберешь вечную жизнь со мной, -

Радегаст замер в ожидании, забыв дышать.

- Как я без тебя? Без тебя не то чтобы никак, без тебя – незачем мне жить, милый.

Он не сразу понял, что сказала его жена, а когда осознал, подхватил её на руки и забрал в их дом, чтобы больше никогда не позволить уйти.

Он обещал себе не просить.
Он обещал себе никогда не быть слабым перед женщиной.
Он клялся себе никогда не возвращаться, чтобы просить женщину вернуться.
Он уверял себя, что сможет забыть.
Всё было ложью. Дракон проиграл битву с собой, но чувствовал себя победителем.
Потому что на войне, имя которой - любовь, проигравших не бывает...
_________________