Петля Мебиуса (Любовно-фантастический ЛР, 18+)

 » Графика. Петля Мебиуса. Глава 20

_________________

Спасибо!
Надо бы Фламме крылышки подпачкать))) или слепить возлюбленного))))

Танюш, я на два дня выпала из жизни клуба ( новый этап "балерина" потребовал больше времени, чем все остальные задания) и успела только прочитать новые главы , выложенные тобой. На комментарии сил не осталось. Все будет завтра.
_________________

 » Графика. Петля Мебиуса. Глава 19

_________________

 » Петля Мебиуса. Глава 19

Это был лесной массив, но Михаил, как опытный охотник, легко сориентировался и вывел нас на тропу, ведущей к охотничьей заимке. Больше в этом районе спрятаться было негде. Скрытно мы подошли к лесному домику, и услышали истошный женский крик, это была Анна. Я кинулся, но Михаил остановил и показал знаками зайти с тыльной стороны, а сам стал пробираться к двери. Залег за избушкой и с нетерпением наблюдал за единственным светившимся в темноте окном, задернутым светлой занавеской.

Потом раздался шум, выстрел, резко открылось окно, и в нем появился силуэт Стаса, который яростно отбивался от Михаила, раздался еще один выстрел и Стас вывалился в окно, попытался подняться, но я не дал. В доме были слышны всхлипы Анны, а я застыл над лежащим Стасом и прижимал дуло ружья к его голове. Я не убийца, но сдерживать себя было очень трудно.
Подбежали люди в форме, мне пришлось отбросить винтовку и лечь на землю. Я понимал, что так правильно, иначе можно схлопотать пулю за неповиновение. Пока разбирались со мной, из дома вышла Анна, она бросилась ко мне, после чего, разобравшись, мне разрешили подняться, Стаса увели. Ждали скорую помощь, Михаил был тяжело ранен. Но когда приехала реанимационная бригада, было поздно, сердце Михаила остановилось.

Горестные события тех дней не оставили равнодушными весь город, люди толпами приходили к гаражу, они несли цветы, зажигали свечи. В библиотеку тоже заглядывали, оставляя мягкие игрушки, сладости, всем хотелось поддержать Анну и Серафиму. Анна лежала в больнице, на сохранении, последствия произошедшего с ней тревожило врачей. Мы с Серафимой навещали ее каждый день. Старая женщина попросила не съезжать с ее квартиры, по крайней мере, до возвращения Анны и я охотно согласился, нужно было успеть сделать небольшой ремонт в комнате Анны до рождения ребенка. Осталось совсем немного.

В один из вечеров я рассказал Серафиме о себе и об Анне, признался кто я. Добрая женщина была растрогана. Но когда я продолжил, и она узнала о судьбе своего Ганнона, Серафима испытала смесь чувств, которую можно было прочесть на ее лице. Радость, что муж ее помнит, печаль об его участи, гордость за то, что он не сломился и до сих пор любит и ждет их встречи, которая никогда не произойдет.

А утром нам сообщили, что у Анны произошли преждевременные рода, ребенок жив, но сама Анна нуждается в донорской крови из-за осложнений. Был первым, кто стал донором, у меня универсальная группа.

Долго смотрел через стекло, отделяющее нас от палаты, где находился мой сын. Океан чувств обуревал - неверие, что стал отцом, счастье, что стал отцом, нежность к маленькому человечку, который кривил лицо во сне. Что могло сниться, если родился малыш всего десять дней назад? Чему он улыбался во весь свой беззубый рот? Рядом стояла Серафима - она одна понимала, почему я замер у этого прозрачного барьера. Анна поправлялась, и скоро их выпишут. Мы с Серафимой купили все необходимое для малыша, и дома ждал уютный уголок и любящие люди.

В палату зашла медсестра, и я обратил внимание на ее неуверенность. Малышей было трое, и она в нерешительности постояла у одного, подошла к другому, и, когда склонилась над ним, лампа осветила лицо - это была Ирен! Серафима не поняла, зачем я буквально влетел в комнату, скрутил медсестру, и выволок ее. На шум сбежался медперсонал, Ирен выла, как обезумевший зверь и кричала, что ненавидит. Кого? Анну? Или ребенка? Его за что? Он только родился. Пора было разобраться со всем этим.

Я оставил Серафиму в больнице, а сам поехал следом за полицейской машиной. С меня сняли показания и отпустили, но я смог выяснить, что в кармане у лже-медсестры был шприц с раствором, останавливающем сердце. Мой сын должен был умереть!

Ирен очень быстро перевезли в столицу. Пока я не мог уехать от Анны с ребенком, они нуждались во мне, а я не мог жить без них. Брат Михаила решил помочь, понимая, что Ирен и Стас звенья одной цепи, поэтому подключил все связи и раздобыл нужную информацию. И опять меня ждал неприятный сюрприз. Оба дела объединили, потому что целью преступников был мой сын, как наследник богатой семьи, моей семьи! Как могли получить Стас с Ирен наследство? Что связывало их?

Все объяснилось просто - Ирен была любовницей моего отца и целила в жены. Маму она уже не брала в расчет, та была сломлена моей гибелью и находилась в швейцарской закрытой клинике, куда ее отправил отец, ссылаясь на ее больную голову. Маме аукнулись ее жалобы в течение всей жизни.

Ирен была в сговоре со Стасом. Его безответная и дикая любовь к Анне переросла в ненависть, когда он узнал, что девушка ждет ребенка от меня - наследника состояния моей семьи. Отцовство Анна могла доказать после рождения сына, поэтому преступная пара пыталась уничтожить девушку, как до этого избавились от меня. Стас и Ирен состояли в любовной связи, и моему папе наверняка светила ранняя кончина. Теперь все открылось, и папа срочно покинул страну. Скорее всего, он в той же клинике, что и мама.
_________________

Вот непонятно мне.
ГГ сочувствует Серафиме, любит сына, обожает Анну. А родители не трогают его чувств. У отца тоже срыв случился, почему он в клинику поехал?
А так у живых все неплохо складывается.
Но Фламма опять что-нить придумает. Кто бы на нее управу нашел...
Татьяна, как по замыслу автора, откуда эта Фламма взялась? Где - то есть божественная сущность, чтобы о Фламме позаботилась?
Хотелось бы эту Свет-Фламму в колодец окунуть. Глубокий. Пусть она там свое счастье найдет.
Спасибо за продолжение!

Таня, рада, что Стаса и Ирен взяли под стражу. Но я не ожидала, что весь сыр-бор из-за того, что главный герой богатый наследник...
___________________________________

Привет, девочки!


Обращайся, я поясню!


ГГ сейчас находится возле тех людей, которые наиболее остро нуждаются в его помощи. О родителях думает, но они сами виноваты в их отчужденности. А потом, как он им покажется? У него сейчас другой вид. Его просто не признают, самозванцем назовут! Это только все осложнит. Еще один аргумент - это отец Петра завел интрижку с Ирен, подставив таким образом под удар и себя, и жену, и Анну с ребенком. Осознание того, что он попал в руки преступников, подкосило его немолодой организм. В клинику он просто сбежал от всей этой ситуации, лучше рядом с женой, чем на кладбище, которое было так близко...


Неплохо. Пока неплохо.


Да уж...


Фламма самая главная. Выше ее никого нет. Она начало начал.


Угу, хотелось бы. Но нет такого колодца.


Ирен давно на это богатство нацелена была. Не получилось с сыном, перешла к папочке. Но ей нужен был помощник, на эту роль прекрасно подошел Стас. Она же его выручала, когда он атаковал Анну? Она это из ревности делала, видела, что Анна влюблена в Петра и у нее есть шансы быть с ним. А когда преступники узнали, что Анна с Петром были не только вместе, но и есть результат этой связи, тут они уже действовали еще отчаянней. Но не профессионалы же. Много эмоций, много ошибок.
_________________

Спасибо за продолжение!
_________________

Да, теперь понятно.
И еще надеюсь линия Серафима-Ганнон будет дальше продолжаться. Уж сколько они ждут (чего-то).
Как-то Фламма здесь без вдохновения действует. Столько лет в раздумьях!
А петля то второй раз сбойнула!

Ганнон однозначно ждет Серафиму, Серафима мечтает о смерти, устала, наверное, за столько веков с места на место переезжать. Но продолжает любить Ганнона, тем более узнав, как он мучается. Фламма крепко ей отомстила за Ганнона! Дала бы она ей бессмертие, пока та была молода, так глядишь и жизнь у Серафимы была бы интереснее, рядом с любящими мужчинами. Так нет же, состарила и обессмертила! Только и осталось Серафиме страждущим помогать...

Почему без вдохновения? Она же себе такое развлечение устроила - наблюдать, как Ганнон каждую ангелицу встречает и пытается в ней жену узнать! А потом, не забывайте, что там безвременье, трудно понять год прошел или век. Вон наш ГГ чуток побыл среди них, а на земле 6 месяцев пролетело! И еще, Фламма же следит за работой "Петли", т.е. она женщина работающая, занимающая руководящую должность, а это ни отдыха, ни продыха, разве что на потуги Ганнона полюбоваться, свое эго потешить.

Может Фламма этого ждет? Две попытки организовать свою женскую жизнь провалились, может третья удастся? Вон и Нечто скучает...
_________________

 » Петля Мебиуса. Глава 20

И вот настал день, когда моя Анна с ребенком вернулись домой, и потекла размеренная жизнь молодой мамы. Кормление по часам, сцеживание лишнего молока, кругооборот пеленок, горы подгузников, которые я закупал большими упаковками, и невозможно малое количество времени для сна. Мы с Серафимой помогали Анне, старались дать ей возможность отдохнуть, но она сама была беспокойной матерью, и старалась провести с малышом каждую минуту. Я научился гладить пеленки.

Материнство изменило Анну, ее красота стала ярче, формы тела невероятно привлекательными - я невольно останавливал взгляд на распираемой молоком груди. Хотелось припасть к ней. Да что я говорю! Я хотел Анну, мечтал обнять, провести рукой по изгибам тела, поцеловать ее пухлые губы, которые все чаще улыбались мне, положить в чашечку руки ее тяжелую грудь. Я зациклился на этом желании. А как она пахла! К любимому аромату прибавился запах моего ребенка, грудного молока. Этот воздушный коктейль скручивал меня невероятно, хотелось быть с любимыми каждую минуту, секунду. Я желал, чтобы они стали МОИМИ.

В заботе о сыне, в общем утомлении, в приятном наблюдении за ним, мы сблизились. Стал замечать, что Анна чувствовала себя рядом раскованно, не стеснялась, и взгляд все чаще останавливался на моем лице. Я слышал ее чувственный зов, понимал, что стал ей небезразличен. Она уже не видела во мне человека гораздо старше себя, она чувствовала во мне мужчину. Может это женский инстинкт - желание защитить ребенка, спрятаться за надежной спиной, а может просто зов природы.

Серафима стала чаще оставлять нас одних, она задумала покинуть город, страну - пришла пора. Старушка уходила к подругами, с которыми прощалась навсегда.

Однажды, когда малыш уснул, мы склонились над кроваткой, наблюдая, как он посапывает, положив руку под щечку, и как кулачок расслабляется, выпуская крохотные пальчики. Анна стояла так близко, что мое дыхание шевелило завитки волос на висках, ее нетерпеливые пальцы прижали эти локоны, потом плавно прошлись по щеке, опустились к шее и замерли у выреза платья. Кончик уха заалел. Я своими пальцами повторил движение ее руки, но остановился ниже, накрыв грудь. Анна глубоко вдохнула, наполняя ладонь. Осторожно сжал грудь. Анна застонала.

Наклонившись ближе, я поцеловал ее в плечо, потом вверх по шее до уха, взял мочку в рот и потянул. Подул на податливый завиток волос. Анна повернула свое лицо, нашла мои губы и застыла в сладком поцелуе. Пальцы слегка скрутили сосок, ткань платья тут же намокла от молока. Снял платье плеча и оголил полную грудь. От соска вниз тонкой струйкой потекло молоко. Поцелуй продолжался, только уже мои губы накрывали ее рот, сейчас мой язык властвовал. Рука, сжимающая оголенную грудь, была влажной от молока. Прервав поцелуй, развернул Анну к себе и встал на колени. Набухший сосок оказался у рта. Я втянул его. Застонал. Сладко от молока, больно от бесконечного желания. Спустил еще одно плечико платья, оно задержалось на второй груди, но рука девушки потянула ткань вниз, я тут же припал к соску этой оголенной груди. Анна выгнулась и застонала, потом переступила через платье, упавшее у ее ног, и потянула меня к кровати. Сосок со звуком вырвался из моего рта, и я на коленях сделал шаг в сторону отступающей Анны, мои руки стремились поймать ее бедра, где остался последний бастион сдающегося тела.

Я дотянулся и стал сдвигать резинку трусиков вниз, и Анна, нетерпеливо подергала коленками, чтобы они упали, подняла одну ногу, потом другую, освобождаясь от них. Пятясь, она села на кровать, я же так и оставался на коленях. Приблизившись к кровати, опрокинул Анну, резко подтянув ее бедра ближе к себе, прижал рукой упругое тело к простыням. Широко раздвинул ее ноги и стал покрывать поцелуями нежную кожу на внутренней стороне бедер. Добравшись до лона, помог себе пальцами, чтобы дотронуться языком до нежного места. Провел им снизу вверх, задержавшись на возбужденном бугорке, поцеловал, лизнул, пососал, подул. Анна вздрогнула и застонала. Быстро стянул с себя майку и джинсы.

Цепочкой поцелуев начал подниматься выше, испробовал языком глубину пупка, по очереди отдал дань каждому сладкому соску. Подтянулся на руках, навис над Анной. Она смотрела на меня затуманенными желанием глазами, влажные губы были приоткрыты, она облизнула их кончиком языка. Помог лечь ей удобнее, опустился на локти и приник в страстном поцелуе. Она же обхватила меня ногами и подалась вверх навстречу моему члену. Входя в ее горячую влажную глубину, не смог не застонать. Как я этого жаждал! Как давно я об этом мечтал! Погрузившись на всю длину, замер. Анна стала сама двигаться, увеличивая амплитуду. А потом был взрыв. Мы не могли дышать, влагалище ритмично сокращалось вокруг моего члена, ее грудь подрагивал в такт биению сердца и мокрые круги от молока холодили мою грудь. Опять был глубокий поцелуй, мой язык трепетал, лаская ее жаркий рот, обводил контур губ, прокладывал дорожку по шее до самой груди.

Какая грудь! Полная молока, упругая, со сжавшимся от желания соском! Я припал к ней, Анна же стала выгибаться ко мне на встречу, зарываясь пальцами в волосах, притягивая мою голову к своей груди, надавливая на нее, помогая другой рукой, предлагая каждую из них по очереди, направляя к нужному соску. Мои пальцы были в ее влагалище, растягивая его, купаясь во влаге от первого акта, выходя из него и лаская клитор. Когда я на секунду оторвался от груди, то лизнул сосок языком и подул, наблюдая, как он еще больше сжимается. Анна взорвалась в еще одном оргазме. Сжимая трепещущее тело в руках, я с удовольствием смотрел на ее закрытые глаза с дрожащими ресницами, на капельки пота, выступившие над ее губой, слушал ее утихающее после бурного всплеска дыхание. Боже, как сильно я ее любил в этот момент!

Уставшие и счастливые мы лежали, не разнимая объятий. Анна зашевелилась первая. Открыв глаза, поймал ее пристальный взгляд. Ее ладошки уперлись в мою грудь, желая раздвинуть наши тела. Ее взгляд опустился к моему соску. Пальцем она обвела пулевое отверстие. Я замер, перестал дышать. В этот момент Анна резко поднялась, обхватила руками мое лицо, посмотрела в него ошеломленным взглядом и заплакала.

- Петр... Петр! Это ты? Я сумасшедшая, наверное... Пусть... Я верю и не верю... Но шрам и все другое...

Я попытался отстраниться, даже закрыть ей рот рукой, но услышал запретные слова, выдохнутые губами сквозь мои пальцы:

- Я люблю тебя...
_________________

 » Графика. Петля Мебиуса. Глава 21

_________________

 » Петля Мебиуса. Глава 21

Вот и все. Слова, которые я желал и боялся услышать, произнесены. Я опять обнаружил себя лежащим в тумане. Рядом была какая-то возня. Повернув голову вправо, я увидел Нечто, которое пыталось с помощью рук и ног изобразить «ангела», как это делают дети в снегу. Получалось не очень, но оно старалось. Увидев, что я пришел в себя, Нечто зарокотало:

- Ну, как ты? В этот раз лучше себя помнишь? Ничего не путается в голове? Смотри, уже привыкаешь! Я скучал по тебе...

Я вздохнул. Мы сели друг против друга.

- Представляешь, что Анна сейчас чувствует? Она же с ума сойдет. Только что был человек и вдруг растворился в простынях... Я самого главного ей не успел сказать - что люблю. Очень люблю.

Нечто посмотрело на меня грустными женскими глазами, потом гримаса удивления перетекла по его лицу и оно произнесло:

- Знаешь, а ты ведь отличаешься от того, как выглядел в прошлый раз. И я не про возраст. Странно.

Я оглядел себя. Руки, ноги обычные, разве что не светятся.

- Крылья. У тебя их нет.

Я потрогал плечи, действительно, крыльев не было. Что это значит?

За спиной раздался женский смех, а у Нечто округлились глаза. Я обернулся и увидел Фламму, которая держала на руках ребенка. Нормального ребенок мужского пола. Она протянула его Нечто и сказала:

- Познакомься, это твой брат. Его зовут Амор.

Нечто неуверенно взяло ребенка, потом устроило его удобнее и стало строить малышу рожи, а тот пытался схватить его за нос, но у Нечто нос плавал по лицу и не давался. Ребенок заливисто смеялся.

Пока эти двое развлекались, Фламма села рядом со мной, она выглядела как обычная земная женщина, кормящая грудью, отчего эта часть тела значительно выпирала. Фламма поймала мой взгляд и улыбнулась:

- Михаилу тоже нравится.

- Ты звала меня, любимая?

Я подпрыгнул, услышав знакомый голос, и это действительно был Михаил. Он сел сзади Фламмы и притянул ее к себе, обняв за талию. Он был счастлив!

- Привет, Петр, - сказал он, - ты уже познакомился с моим сыном?

Я не мог произнести ни слова. Какой сын? Михаил погиб совсем недавно...

- Ты забыл? - прервала мои размышления Фламма, - Здесь безвременье. Михаил был третьим, кто отказался покинуть предел, и мне и стало любопытно, чего хочет этот ангел.

- А хотел я увидеть тебя. Мне Петр рассказывал, о том, что ты жгучая красавица и очень одинока в Ином Мире.

- Это была любовь с первого взгляда, поэтому и сына назвали - Амор. Я одно поняла - дети должны рождаться в любви. Насильно любовь не завоевать, вот и получилось у меня Нечто, по тому, как Ганнон меня не любил...

При этих словах Михаил сдвинул брови и произнес недовольным голосом:

- Мне не нравится, что у тебя здесь обитает твой прежний любовник. Я по натуре самец и не позволю на моей территории находиться другому самцу.

А сам при этих словах подмигнул мне. Фламма потерла переносицу тонким пальцем.

- Я знаю, как решить эту проблему.

Резко поднялись волны тумана, ребенок от неожиданности заплакал, и Фламма взяла его у Нечто. На руках матери малыш быстро успокоился.

Перед нами стоял ангел с черными крыльями. Лицо у него было суровым. Увидев Фламму, он поклонился ей. А та, встав в полный рост, объявила:

- Ганнон, я поздравляю тебя! Ты дождался свою любимую!

В этот же миг рядом с Ганноном появилась Серафима. Она держалась за сердце и на лице ее отразилась мука.

- Она только что умерла на земле от инфаркта,- пояснила Фламма. - Ну что же ты не обнимешь свою любимую, Ганнон?

Серафима, не веря, посмотрела на чернокрылого ангела, потом узнала и бросилась к нему на шею. Тот нерешительно обнял старую женщину. Но когда Серафима потянулась к его губам, он ответил на поцелуй, и начались метаморфозы - Серафима превращалась в молодую женщину, а у Ганнона крылья начали менять цвет. Они стали белыми. Мгновение спустя они растворились в дымке тумана.

Нечто заплакало:

- Ах, как прекрасно, мама! А что будет с Петром? - сморкаясь в клочок тумана, спросило Нечто, - У него нет крыльев. Это что-то значит?

К Фламме подошел Михаил, поцеловал ребенка в головку, обнял за плечи Фламму и сказал:

- А Петр вернется домой, к Анне. Прощай, друг!
_________________

 » Графика. Петля Мебиуса. Глава 22

_________________