Джулия Куин "В такую ночь, как эта"

Вот это да, какие люди!
Катюша, Жанна, с возвращением и удачи в переводе!
_________________

Обоже! Радость-то какая! Замерла в ожидании. Почитаем!

katusha ,vetter, удачи вам, девочки!

Какая новость! katusha, Жанна, лёгкого перевода, вагон времени и много-много читателей
_________________

Спасибо за новый перевод,за возможность прочитать продолжение серии про Смайт-Смитов.Удачи и легкого перевода!

Катюша, Жанна, поздравляю с новым переводом!
А можно пару слов по поводу названия? Почему именно такое дословное?
_________________

 » Аннотация

Кажется, Энн Винтер не та, за кого себя выдает...
Однако она отлично справляется с ролью гувернантки трех благородных юных леди. Работа ее не всегда проста – за одну только неделю Энн сперва оказывается в кладовке, полной духовых инструментов, потом играет злую королеву в некоей трагедии (или в комедии – как посмотреть), а в заключение еще и обрабатывает раны графа Уинстеда, такого привлекательного, что просто ах. Впервые за долгие годы борьбы с нежелательными авансами она встретила по-настоящему привлекательного мужчину, и ей все сложнее помнить, что гувернантки не должны флиртовать с джентльменами.


Дениел Смайт-Смит, возможно, находится в смертельной опасности...
Но это не помешает ему влюбиться. Встретив на ежегодном семейном музыкальном вечере загадочную незнакомку, он решает не выпускать ее из виду, даже если для этого придется проводить дни в обществе десятилетней леди, считающей себя единорогом. Но у Дениела есть враг, поклявшийся убить его. И когда Энн попадает в беду, граф ни перед чем не остановится, чтобы все закончилось хорошо.

Так ведь и соблазните на что-нибудь плохо переведенное и срочно требующее переперевода

 » Пролог

– Уинстед, проклятый шулер!
Дэниел Смайт-Смит моргнул. Он, что и говорить, слегка выпил... ему только что показалось, будто кто-то обвинил его в мошенничестве. На то, чтобы удостовериться в этом, понадобилось несколько секунд. Графом Уинстедом он стал всего лишь чуть больше года назад и порой забывал обернуться, когда кто-то величал его этим титулом.
Но нет, он – Уинстед, точнее Уинстед – это он, а значит...
Он качнул головой, потом помотал ею. О чем, бишь, он только что думал?
Ах да.
– Нет, – медленно произнес он, скорее непонимающе, нежели сердито. И протестующе поднял руки, поскольку сам точно знал, что не жульничал. По правде говоря, после той, последней, бутылки вина он только в этом одном и был уверен. Однако произнести еще что-то Дэниел не успел. И еле отскочил, когда в него полетел стол.
Стол? Черт возьми, сколько же он выпил?
Однако стол и впрямь лежал на боку, карты рассыпались по всему полу, а Хью Прентис орал на него, как...
Хью, наверняка, тоже пьян.
– Я не жульничал, – повторил Дэниел. Он поднял брови и моргнул, словно это совиное движение могло разогнать пелену опьянения, от которой все вокруг казалось темным и нечетким. Он посмотрел на Маркуса Холройда, своего лучшего друга, и пожал плечами. – Я не жульничал.
Это видели все – он не жульничал.
Но Хью словно ума лишился, и Дэниел изумленно смотрел, как тот бесится, машет руками и орет. Забавно... а он похож на шимпанзе. Только шерсти не хватает.
– О чем это он? – спросил Дэниел, ни к кому конкретно не обращаясь.
– У тебя неоткуда было взяться тузу, – разорялся Хью. Он бросился к Дэниелу, обвиняюще вытянув вперед руку. – Туз должен быть в... в... – Тут он дрожащей рукой указал куда-то в направлении места, где еще недавно стоял стол. – В общем, у тебя он оказаться не мог, – процедил он.
– Но оказался, – сообщил ему Дэниел. Не сердито, даже не возмущенно. Просто уточнил факт и пожал плечами, всем своим видом говоря «о чем тут еще спорить».
– Это невозможно, – выкрикнул Хью. – Я следил за всеми картами!
И правда. Хью всегда точно знал, где лежит какая карта. Мозг его был чрезвычайно остро отточен в этом направлении. И еще он отлично считал в уме. Всякие там сложные вычисления с трехзначными цифрами, переходом через десяток и прочей мутью, которой их вечно пичкали в школе.
Никто и никогда не мог обыграть Хью Прентиса в карты.
Похоже, он, Дэниел, стал первым.
– Бесподобно, – пробормотал он, глядя на свои карты. Правда, они сейчас валялись на полу, но он-то знал, что они где-то есть. Он и сам ужасно удивился, когда положил свои карты на стол.
– Я выиграл, – сообщил Дэниел, хоть и подозревал, что уже говорил это раньше. Потом повернулся к Маркусу: – Представляешь?
– Ты хоть слушаешь, что он говорит? – прошипел Маркус. И хлопнул в ладоши у Дэниела перед носом. – Проснись!
Дэниел нахмурился и сморщил нос от неприятного звона в ушах. Ну уж это слишком.
– Я не сплю, – ответил он.
– Я требую удовлетворения! – взревел Хью.
Дэниел обратил на него изумленный взгляд.
– Что?
– Назови своих секундантов.
– Это что, вызов на дуэль? – звучит довольно похоже. Хотя нельзя забывать, что он пьян. И Прентис, скорее всего, тоже.
– Дэниел!!! – застонал Маркус.
Дэниел обернулся.
– Похоже, он вызывает меня на дуэль.
– Дэниел, заткнись!
– Пффф! – отмахнулся Дэниел от Маркуса. Он любит его, как брата, но временами Маркус слишком... ограниченный. – Хью, – Дэниел повернулся к исходящему злостью партнеру по картам, – не будь таким дерьмом.
Хью бросился в драку.
Дэниел отскочил, но недостаточно быстро, и оба они рухнули на пол. Хоть Дэниел и был тяжелее на добрый десяток фунтов, зато Хью пребывал в состоянии крайней ярости, тогда как Дэниел дошел всего лишь до состояния опьянения, поэтому Хью успел двинуть Дэниела по меньшей мере раза четыре, пока тот изловчился и произвел первый удар.
Да и тот не достиг цели, поскольку Маркус и еще кто-то бросились к дерущимся и растащили их.
– Ты – проклятый шулер! – вопил Хью, которого приходилось удерживать двоим.
– А ты – просто идиот.
У Хью потемнело лицо.
– Я требую удовлетворения.
– Ничего подобного, – рявкнул Дэниел. К этому времени – очевидно в тот самый момент, когда кулак Хью впечатался ему в подбородок – непонимание уступило место ярости. – Это я требую удовлетворения.
Маркус застонал.
– Патч оф Грин? – осведомился Хью. Именно это место в Гайд-парке джентльмены обычно выбирали, чтобы улаживать разногласия.
Дэниел смерил его взглядом.
– На рассвете.
Возникло напряженное молчание. Оба ждали, когда другой образумится.
Но они, конечно, не образумились. Ни один, ни другой.
Хью дернул уголком рта:
– Договорились.

***

– Черт побери, – простонал Дэниел, – как же болит голова.
– Да что ты говоришь?! – с иронией протянул Маркус. – Ума не приложу, с чего бы это.
Дэниел сглотнул и потер здоровый глаз. Второй, накануне вечером, Хью украсил фонарем.
– Сарказм тебе не идет.
Маркус не обратил внимания на слова друга.
– У тебя еще есть возможность все это прекратить.
Дэниел оглядел деревья, окружавшие поляну, зеленую-презеленую траву, простирающуюся перед ним до самого Хью Прентиса, который как раз в это время вместе с секундантом осматривал пистолет. Солнце взошло около десяти минут назад, и роса еще лежала вокруг буквально на всем.
– Немного поздновато, ты не находишь?
– Дэниел, это же идиотизм какой-то! Ты совершаешь огромную ошибку! Наверняка ты еще не очухался после вчерашнего. – Тут Маркус с беспокойством посмотрел на Хью. – Да и он тоже.
– Он назвал меня шулером.
– Не такая уж веская причина, чтобы умереть.
Дэниел закатил глаза.
– Ради Бога, Маркус! Он же не собирается стреляться со мной всерьез!
И снова Маркус бросил на Хью обеспокоенный взгляд.
– Я не был бы в этом так уверен.
Дэниел вновь закатил глаза, не желая слушать.
– Он выстрелит в воздух.
Маркус покачал головой и пошел на середину поляны, навстречу секунданту Хью. Дэниел наблюдал, как они осматривают пистолеты и беседуют с врачом.
Кому, черт побери, пришла в голову мысль позвать доктора? На этих дуэлях никто ни в кого не стреляет по-настоящему!
Подошел мрачный Маркус и протянул Дэниелу пистолет.
– Попытайся не убить себя, – процедил он, – и его тоже.
– Есть сэр, – ответил Дэниел, нарочито-развязно, чтобы позлить Маркуса. Потом он подошел к черте, поднял руку и стал ждать, пока досчитают до трех.
Один.
Два.
Т...
– Вот черт, ты же меня подстрелил! – заорал Дэниел, с яростью и изумлением взирая на Хью. Потом посмотрел на наливающийся кровью рукав. Пуля прошла сквозь мягкие ткани, но, Господи, как же больно! Кроме того, это ведь правая рука. – О чем вообще ты думал?!
Хью стоял, тупо уставившись на своего противника, словно никак не мог понять, как его пуля могла вызвать кровь.
– Чертов кретин, – пробормотал Дэниел, поднимая руку для ответного выстрела. Он целился в сторону – в отличное толстое дерево. Но тут к нему, неся какую-то околесицу, подбежал доктор. Дэниел резко обернулся к нему, поскользнулся на мокрой траве и нечаянно нажал при этом на курок.
Проклятье, какая боль от отдачи! Дурацкий...
Хью закричал.
Дэниел похолодел и с нарастающим ужасом посмотрел туда, где раньше стоял Хью.
О Боже!
Маркус и доктор уже бежали к Хью. Кровь была повсюду, так много, что Дэниел через всю поляну видел, как она разливается по траве. Пистолет выпал из пальцев и Дэниел словно в забытьи сделал несколько шагов вперед.
Господи, он что же, только что убил человека?
– Принесите мою сумку! – закричал врач, и Дэниел сделал еще несколько шагов вперед. Что он теперь должен делать? Помогать? Маркус и секундант Хью уже там, а кроме того... разве не он сам только что его застрелил?
Разве не так должен поступать истинный джентльмен? Помочь человеку, в которого только что всадил пулю?
– Держись, Прентис, – умоляюще проговорил кто-то, и Дэниел сделал еще один шаг, и еще, пока вид бурой струи крови не остановил его, подобно удару под дых.
– Затяните крепче! – сказал кто-то.
– Тогда он потеряет ногу.
– Все лучше, чем жизнь.
– Надо остановить кровотечение.
– Давите сильнее.
– Не закрывай глаза, Хью!
– Кровь все еще течет!
Дэниел слушал. Он не знал, кто с кем говорит, и не придавал этому значения. Хью умирает, прямо сейчас, здесь, на траве, и это дело его рук.
Но это же случайность. Хью его ранил. И трава была мокрая.
Он просто поскользнулся. Боже мой, хоть кто-то из них понимает, что он просто поскользнулся?!
– Я.... я... – он попытался заговорить, но слова не шли с языка, да и услышал его только Маркус.
– Лучше отойди, – мрачно посоветовал он.
– С ним... – Дэниел попытался задать единственный вопрос, который сейчас имел для него значение, но поперхнулся.
А потом потерял сознание.
***
Дэниел пришел в себя в постели Маркуса, с туго перевязанной рукой. Маркус сидел в кресле недалеко от кровати и смотрел в окно, в которое лились потоки полуденного солнца. Дэниел застонал и Маркус резко обернулся к другу.
– Хью? – хрипло спросил Дэниел.
– Он жив. По крайней мере еще недавно был жив.
Дэниел закрыл глаза.
– Что я наделал! – прошептал он.
– С ногой у него полный кошмар, – заметил Маркус. – Ты пробил артерию.
– Я не хотел, – прозвучало слишком театрально... но это же правда!
– Знаю, – Маркус вновь отвернулся к окну. – Стрелок из тебя никудышный.
– Я поскользнулся. Трава была мокрая. – И зачем он об этом говорит? Это же не имеет никакого значения. Особенно, если Хью умрет.
Проклятье, они ведь были друзьями! Вот что самое ужасное. Они с Хью дружили. Знали друг друга многие годы, с первого семестра в Итоне.
Но он выпил, и Хью – тоже, там вообще все пили, кроме Маркуса, тот никогда не напивался.
– Как твоя рука? – спросил Маркус.
– Болит.
Маркус кивнул.
– Хорошо, что болит, – добавил Дэниел, отвернувшись.
Маркус, видимо, снова кивнул.
– Мои уже знают?
– Понятия не имею, – ответил Маркус. – Но даже если и нет, скоро им все станет известно.
Дэниел сглотнул. Неважно, как все получилось, но он превратится изгоя, что неизбежно коснется и его семьи. Старшие сестры уже замужем, а вот Онория только что дебютировала в свете. Кто теперь возьмет ее замуж?
А о том, что станет с мамой, он даже и думать не хотел.
– Мне придется уехать из Англии, – без выражения произнес Дэниел.
– Он еще жив.
Дэниел обернулся к другу, не в силах поверить в то, как просто тот об этом говорит.
– Если он выживет, уезжать тебе не придется, – уточнил Маркус.
Ну да, конечно, но Дэниел и представить себе не мог, как Хью сможет выкарабкаться. Он же видел кровь. И рану тоже. Черт, он даже кость видел, она торчала наружу, гляди не хочу.
Никто не может выжить после подобного. Если его не прикончит потеря крови, он умрет от инфекции.
– Я должен его увидеть, – наконец решил Дэниел, оттолкнувшись от кровати. Он сел и уже начал вставать, когда к нему подошел Маркус.
– Не слишком-то удачная мысль, – предостерег его Маркус.
– Я должен сказать ему, что я не нарочно.
Маркус приподнял одну бровь.
– Не думаю, что для него это имеет значение.
– Зато для меня имеет.
– Там могут быть полицейские.
– Если бы меня собирались арестовать, то уже нашли бы здесь.
Маркус погрузился в раздумья, потом отступил и сказал:
– Ты прав. – И протянул руку, чтобы помочь Дэниелу встать.
– Я играл в карты, – дрожащим голосом заговорил Дэниел, – ведь именно так поступают джентльмены. Потом, когда он обвинил меня в шулерстве, я вызвал его, все по той же причине: именно так поступают джентльмены.
– Не заставляй себя идти через это, – попросил Маркус.
– Нет, – мрачно ответил Дэниел. Он должен договорить. Он просто обязан все это высказать. С горящими глазами он обернулся к Маркусу. – Я стрелял в сторону, потому что именно так поступают джентльмены, – сердито продолжил Дэниел. – И я промахнулся. Промахнулся и попал в него, и теперь собираюсь, черт возьми, сделать то, что делают мужчины, а именно, пойти к нему и сказать, что мне очень жаль.
– Поедем вместе, – сказал Маркус. А что еще ему оставалось?

***

Хью был вторым сыном маркиза Рамсгейта. Теперь он лежал в отцовском доме, расположенном в Сент-Джеймсе. Дэниел очень быстро понял, что ему здесь не рады.
– Ты! – проревел лорд Рамсгейт, устремляя в его сторону указующий перст, словно изобличал дьявола во плоти. – Как ты смеешь являться сюда?
Дэниел застыл. Рамсгейт имеет полное право гневаться. Он поражен. У него горе.
– Я пришел...
– Выразить соболезнования? – язвительно перебил лорд Рамсгейт. – Уверен, ты огорчишься, когда узнаешь, что время соболезнований еще не пришло.
Для Дэниела забрезжил луч надежды.
– Так значит, он жив?
– Дышит на ладан.
– Я хотел извиниться, – сдавленно произнес Дэниел.
Глаза Рамсгейта, и до того уже выпуклые, теперь буквально вылезали из орбит.
– Извиниться? Да неужели? Думаешь, извинения спасут тебя от виселицы, если мой сын умрет?
– Я не потому...
– Уж я добьюсь, чтобы тебя повесили. Не думай, что мне это не удастся.
Дэниел и так ни минуты в этом не сомневался.
– Хью сам его вызвал, – тихо заметил Маркус.
– А мне плевать, кто кого вызвал, – рявкнул Рамсгейт. – Мой сын сделал то, что был должен. Он выстрелил в сторону. А вот ты... – Он посмотрел на Дэниела, источая яд и горе одновременно. – Ты застрелил его. Зачем? Почему ты это сделал?
– Я не нарочно.
Рамсгейт на несколько мгновений потерял дар речи.
– Ненарочно?! И это все твое объяснение?
Дэниел промолчал. Ему и самому подобное объяснение казалось слабеньким. Однако оно было правдивым. Вот в чем ужас!
Он посмотрел на Маркуса, надеясь на какой-нибудь немой совет, на что-то, что подсказало бы ему, что говорить и как все объяснить. Но Маркус и сам выглядел потерянным, и Дэниел решил, что они еще раз извинятся и уйдут. Но тут вошел дворецкий и объявил о приходе доктора, который как раз закончил осматривать Хью.
– Как он? – спросил Рамсгейт.
– Будет жить, – сообщил доктор, – если не разовьется инфекция.
– А нога?
– Сохранит. Опять же, если удастся избежать инфекции. Но он будет хромать, и возможно, хромота так и останется до конца жизни. У него расщеплена кость. Я совместил обломки – как мог, но... – Тут доктор пожал плечами. – Сделать что-то большее не в моих силах.
– А когда станет ясно, удалось ли избежать инфекции? – спросил Дэниел. Он должен был знать.
Доктор обернулся к нему.
– Кто вы?
– Этот дьявол стрелял в моего сына, – прошипел Рамсгейт.
Доктор в ужасе отшатнулся, затем отошел из чувства самосохранения, поскольку через комнату к ним стремительно прошел Рамсгейт.
– Послушай, ты, – злобно произнес он, приближаясь, пока не оказался нос к носу с Дэниелом. – Ты за это заплатишь. Ты сломал жизнь моему сыну. Даже если он выживет, он будет сломлен, с покореженной ногой, с покалеченной жизнью.
Грудь Дэниела словно сдавили ледяными тисками. Он понимал, что Рамсгейт в ярости. И имеет на это полное право. Но было во всем этом нечто большее. Маркиз выглядел одержимым, ненормальным.
– Если он умрет, – прошипел Рамсгейт, – тебя повесят. А если не умрет, если тебе каким-то образом удастся избежать кары по закону... я сам убью тебя.
Они стояли так близко, что Дэниел с каждым словом чувствовал на лице влажное дыхание Рамсгейта. А поглядев в лихорадочно блестевшие зеленые глаза старика, он понял, что значит слово «страх».
Лорд Рамсгейт действительно собирается убить его, рано или поздно.
– Сэр, – начал Дэниел, поскольку нужно же было что-то сказать! Не мог же он просто стоять и терпеливо сносить все это! – Должен вам сказать...
– Нет, это я должен тебе сказать! – рявкнул Рамсгейт. – Мне плевать, кто ты такой и каким там титулом тебя наделил твой богом забытый папочка. Ты умрешь. Ты меня понял?
– Думаю, нам пора, – вмешался Маркус. Он просунул руку между Дэниелом и Рамсгейтом и осторожно расширил разделяющее их расстояние. Доктор, – кивнул он врачу, таща Дэниела мимо. – Лорд Рамсгейт...
– Тебе остались считанные дни, Уинстед, – предостерег лорд Рамсгейт. – А скорее – считанные часы.
– Сэр, – повторил Дэниел, пытаясь уважительно отнестись к пожилому человеку. Он хотел, чтобы все было правильно. Он обязан был попытаться. – Я должен сказать вам...
– Не смей со мной разговаривать, – перебил Рамсгейт. – Нет таких слов, которые спасли бы твою шкуру. И нет на земле такого места, где ты смог бы скрыться.
– Если вы его убьете, вас тоже повесят, – заметил Маркус. – А если Хью останется жив, вы ему будете очень нужны.
Рамсгейт посмотрел на Маркуса, как на идиота.
– Ты думаешь, я стану делать это лично? Нет ничего проще, чем нанять убийцу. Жизнь в наши дни недорого стоит. – Тут он кивнул в сторону Дэниела. – Даже его.
– Мне пора, – заявил доктор и исчез.
– Помни об этом Уинстед, – произнес лорд Рамсгейт, с ненавистью глядя на Дэниела. – Ты можешь сбежать, можешь попытаться спрятаться, но мои люди найдут тебя. Кто они, ты не узнаешь. И даже не заметишь, как они доберутся до тебя.
Эти слова преследовали Дэниела все последующие три года. Из Англии во Францию, из Франции в Пруссию, из Пруссии в Италию. Он слышал эти слова во сне, в шуме деревьев, в шорохе шагов за спиной. Он научился все время держаться спиной к стене, никому не доверять, даже женщинам, с которыми изредка проводил время. И он смирился с мыслью, что никогда больше ему не придется ступить на английскую землю и увидеться с родными. Но однажды, к неимоверному его удивлению, посреди крохотной итальянской деревни он увидел ковыляющего ему навстречу Хью Прентиса.
Он знал, что Хью выжил. (Иногда он получал письма из дома). Но никак не ожидал вновь увидеть его и уж точно не здесь, под средиземноморским солнцем, поджаривающим старую деревенскую площадь под звенящие в воздухе «арриведерчи» и «бонджорно».
– Я нашел тебя, – проговорил Хью. И протянул Дэниелу руку: – Прости меня.
А потом он произнес слова, которые Дэниел не чаял услышать:
– Ты можешь вернуться домой. Слово джентльмена.

Девочки, спасибо за столь приятный сюрприз!!! Удачи во всём!

Катя, Жанна, спасибо большое за интересный пролог в прекрасном переводе!! С почином ВАС и дальнейших успехов в переводе этого романа!!!

_________________

Катя, Жанна, большое спасибо за пролог!
Трагическая случайность на дуэли изменила судьбы участников: Хью покалечен, а Дэниелу пришлось три года скрываться на континенте от мести Рамсгейта
___________________________________

СПАСИБО!!! Очень интересный пролог

Очень интересные аннотация и пролог. Хорошо, что Дэниел вернется домой, там его очень ждут родные.

Спасибо за удовольствие!

Девочки , Спасибо за аннотацию и пролог.

Жду продолжения ...
___________________________________

Огромное спасибо за интересный пролог!!


_________________