Пленники Нового года

- Ни в коем случае! - с улыбкой возражает Настя, - Но ведь все дело в том, что желания только одного человека мало, чтобы получилось это "навеки". Отношения - это дело двоих, - она старается говорить легко, как о чем-то незначительном, но глаза почему-то приобретают серьезное выражение. Зеркало души, чтоб их.

- Спасибо, - произносит вдруг Настя и поясняет:
- Знаешь, почему-то иногда то, во что хочется верить, необходимо услышать от другого человека. Почему-то так самому проще в этом увериться. - Она снова пожимает плечами, сама не зная, зачем говорит все это.

Настя мысленно соглашается с Ваней относительно денег и глуши, вспоминая вдруг о склонности немецких королей строить свои замки у черта на куличиках.
- Да какая теперь разница, где мы? - философски изрекает Настя, - главное, что тут тепло. И есть лось. И ты, - добавляет она прежде, чем успевает подумать о том, что говорит.

- Готова всячески тебе в этом помогать! - откликается девушка, - Эта штука, - она приподнимает сумку с камерой, - довольно тяжелая, - доверительно сообщает Настя Ване, - но думаю, такая тяжелая артиллерия нам не понадобится! - улыбается она и оказывается права в своем последнем утверждении. Люди, кажется, уже совершенно забыли и о гопаке в небе, и о том, что улетели совершенно не туда, куда собирались. Да и она сама тоже забыла.
Дружной гурьбой они вываливаются из дома, чтобы добыть елку. И Настя тоже заражается этой новогодней атмосферой, царящей в рядах несостоявшихся туристов. А почему бы и нет? Сейчас, когда вокруг все кажется декорацией для зимней сказки, так просто поверить в волшебство новогодней ночи. И Настя вдруг чувствует себя как в детстве - в ожидании какого-то чуда. Она сама не знает, какого, но верит, что оно должно произойти.

Настя испытывает облегчение и радость одновременно. Ванина компания ей, определенно, нравится гораздо больше, чем перспектива что-то или кого-то нашинковать.
- С удовольствием! - снова улыбается она своему нежданному, но такому желанному спутнику.

- Блииин! - вырывается из Насти досада на собственную недогадливость. Когда из кустов показывается дружелюбная лосиная морда, она торопливо шарит в своих карманах и в конце концов находит там небольшую пачку крекеров.
- Будешь, милый? - ласково воркуя, протягивает она лосику печенье, не особо надеясь на то, что зверь примет ее скромное угощение. Но лось доверчиво тянется к ее руке и Настя чувствует, как его губы щекочут ей ладонь. Она смеется, от души радуясь этому простому моменту. Робко гладит животное по голове и достает из пачки еще один крекер.
Ее лицо, когда она поворачивается к Ване, сияет какой-то чистой детской радостью, но через пару мгновений на него набегает тень тревоги.
- Ой! - испуганно восклицает Настя и смотрит на своего спутника растерянно, - а что, если ему вредно есть печенье? Как ты думаешь? - она смотрит на Ваню так, словно одно его слово - и окажется, что лосю печенье ничуть не вредно, даже если все обстоит с точностью до наоборот. А Пантелей, тем временем, снова тычется ей в ладонь, требуя еще угощения. - Что же делать? - расстроенно вопрошает Настя и с виноватым выражением лица гладит лосиную морду.

А в ответ ни здрасте тебе, ни пожалуйста.



Вот и вся любовь. А когда-то между нами так все хорошо начиналось: яркая переписка, горячая романтика, долгожданные встречи и дикий секс. Дожили до того, что теперь нет желания оказываться рядом друг с другом. А все почему? Все потому, что я нас проспал. Ну хорошо, не совсем проспал - прокутил. То был канун ее дня рождения, она ждала меня в Вероне. Я должен был прилететь утром, с подарком и цветами, все как полагается. Только вечером перед днем отлета зашел к другу поздравить с днем рождения и его. А там целая вечеринка, и началось: за Серегу, за родителей, опять за Серегу, да ты меня не уважаешь... В итоге я проснулся, когда мой самолет приземлялся в Вероне. Проснулся от звонка Паолы с ее вопросом "ты где?". И ведь почти отмазался, даже заказал билет на новый рейс. Так надо же было другу, сволочь, выложить у себя в инстаграм фотки со своего праздника. А та-а-ам: Никита с подругами в обнимку, и так и сяк и наперекосяк. Короче, я серьезно влип, и было уже не отмазаться, и сложно что-то придумать в оправдание на резкое заявление, что "вот что я для тебя значу! ничего?!", и что-то вроде: "ты предпочел провести время со своими друзьями вместо меня". Что тут скажешь, когда факты на лицо, вернее на моем довольном пьяном лице, что красовалось на фотках друга. А я так плохо переношу женские истерики. Вспылил, согласился, плюнул. Потом конечно долго сожалел, пытался просить прощения. Даже все-таки приехал к ее порогу с цветами. А там вместо нее открывает дверь какой-то тип, который представился ее парнем. Поначалу даже было смешно, над самим собою, когда я переживал, как последний дурак, а она так быстро все забыла. Да и к черту, лишь бы не попадалась на глаза. Это было так просто, учитывая расстояние между нами. Так почему же сегодня что-то изменилось? Какого лешего она теперь тут делает вместо со мной?
- О, простите великодушно, ваше высочество, - начал говорить я, сбрасывая ее с себя в сугроб. - Ну и шуруйте в свою заимку. Можно подумать я горю желанием терпеть твою компанию.
Обиделась. Фыркнула, поднялась на ноги, повернулась и зашагала за другими пассажирами.
- Давай-давай! - крикнул я вслед, поднимаясь из сугроба и отряхивая одежду. - И чем дальше, тем лучше!
Черт, как же бесит. Именно тем, что уходит. И потому, что иду следом, когда сам же и прогнал. Даже почти догоняю, когда она спотыкается и чуть не падает.
- Давай, еще свались мне тут, - прокомментировал я ей в спину.
Она шагнула вперед и все-таки уже собралась сесть в сугроб, когда я вовремя успел схватить за предплечье.
- Ноги выше поднимать не пробовала?!
- Да отвали ты! - начала она на меня кричать, попутно пытаясь вырваться. - Это уже далеко не твое дело, насколько высоко я задираю ноги. И вообще, твой самолет в другой стороне. Чао-какао, капитан!
Вот же ядовитая зараза. Так и хочется впиться ей в рот, чтобы высосать весь яд. Да только обойдется. Но когда проводил ее взглядом, тихо выругался себе под нос и все равно поплелся за ней, стараясь уже не подходить слишком близко, чтобы ненароком не задушить в порыве бешенства.
_________________

Никитин довольно быстро окунулся с головой в работу, изучая презентацию проекта в своем планшете. Однако, это не мешало ему бдеть и следить за Светланой востро. С ней это всегда будет актуально.

Георгий усмехнулся про себя. Знал бы, что девушке захочется выпить – сам бы налил. А так – пусть чудной господин плеснет даме коньячку. Летит Света все равно с Георгием. Правда, стоит проследить за тем, чтобы девушка не увлеклась. Не ровен час, как снова окрестит его Гошей. Честно говоря, Никитин давно привык: как его только не обзывали – Жорой, Гогой, Горой и прочее. Не обиделся он и на не давнее Светино – “Гошу”. Скорее поморщился чисто рефлекторно. Некоторым привычкам свойство становится со временем врожденными рефлексами. Так дело обстояло и в данной ситуации.

Приятным и неожиданным бонусом стало намерение Светланы прикорнуть на плече мужчины. Ноша приятно давила и от нее необычайно било человеческим теплом. Такую ношу он был готов носить каждый день. Света была с ним рядом. Живая и настоящая. Никитин покосился на спящую девушку для удостоверения в том, что ей комфортно отдыхать. Внимательный взгляд сосредоточился на улыбку девушки, по которой Георгий всегда узнает Свету, сколько бы годов не прошло. Налюбовавшись вдоволь девушкой, Никитин вернулся к работе, стараясь как можно острожней и аккуратней двигать рукой, чтобы не потревожить сладкий сон очаровательной спутницы.
Презентация была почти готова и отредактирована, как вдруг самолет с силой тряхнуло. Георгий не понял, что случилось в итоге. Его пару раз приложило о холодное стекло иллюминатора. Свету отшвырнуло от него куда-то в сторону. Благо ремни безопасности удерживали в кресле. Иначе бы не обойтись без серьезных переломов. Тем временем в салоне началась паника. Послышался шум, гам. Некоторые женщины бились в истерике. Воцарился всеобщий хаос. Пожалуй, голос второго пилота по фамилии Пургент как-то стабилизировал начавшийся беспорядок.

На опасность получить серьезные ушибы и повреждения собственного тела – Никитину было откровенно плевать. Главное Света, которая должна быть жива и здорова. Он вглядывался в перепуганное лицо милого создания, с такой отчаянностью вцепившейся в его ладонь. Эти изящные пальцы женской руки держались за него как за спасительную нить. Света верила в него. Георгий привлек к своей широкой груди девушку, одной рукой обнимая и поддерживая за плечи, а другую запустил в копну светлых волос, успокаивающе поглаживая Свету по голове.
- Тшшш, малыш, - с небывалой нежностью и лаской сказал Георгий, прижимая к себе Свету, баюкая и качая ее. – Успокойся. Все будет хорошо. Обещаю тебе.
Приземление было жестким. Георгия отшвырнуло от девушки в сторону. Не удержал ее. При этом его самого чуть не пришлось собирать по косточкам, как конструктор. Светлана, как ошпаренная, вскочила с места и рванула вперед к выходу. Никитин было последовал за ней, но несколько пассажиров отрезало его от нее. Все спешили покинуть опасный самолет. Инстинкт самосохранения гнал всех.

Как выбрался из самолета, мужчина не помнил. Он видел перед собой только Свету, плюхнувшись по самую шею в снежный сугроб. Он со скрежетом стиснул зубы и двойным остервенением и отчаянием принялся раскапывать девушку из снега. Пока со свистом не выдернул Свету из сугроба. После чего принялся с заботой отряхивать ее от снега. Краткое и дружеское объятье в знак благодарности. И не больше. Но чертовски приятно.
- Все хорошо, - ответил Никитин, нехотя отпуская девушку. Не стоит ей знать о его синяках. – Двигаемся за нашим провожатым.
Их небольшая группа дружно двинулась за мужиком с медвежьей фактурой по имени Тимофей. Добрались довольно быстро. К этому времени Никитин успел понять, что его новогодние планы безжалостно перечеркнуты. Придется куковать в заснеженной глуши, встречая Новый год здесь. По -своему тоже не так уж плохо.
Деревянные хоромы оказались практически как vip-номер в пятизвёздочном отеле. Никитин в знак уважения похлопал деревянный сруб ладонью, параллельно проверяя его на прочность, как инженер. После воздушной тряски он сейчас испытывал рабочих скепсис даже к самому надежной конструкции, пока лично не ощупает ее.

- Глазам собственным не веришь, Цыпа? – поддразнил Никитин девушку, проверяя, насколько она пришла в себя после небесной авантюры. – Не Италия. Но Новый год встретить и здесь можно.
Затем с Новым знакомыми, Дианой Торре и Романом Дзержинским, пошли выбирать елку для праздника. Пожалуй, проветриться не помешает.
- Что приглянулось, девушки? – спросил Георгий, когда Роман предоставил право выбора дамам. В конце концов, елку тащить мужикам в дом. – Решили замахнутся на кремлевскую, зеленую красавицу?

Я чертовски злюсь. Во-первых, потому, что до сих пор реагирую на одного типа, от которого слишком долго избавлялась. И я вовсе не о той милой сценке с "моим" парнем, в которую Никита так просто поверил. Будто жаждал избавиться от меня, что ему в итоге удалось. Конечно! Гораздо приятнее читать о себе новостные ленты в Инстаграм, где на нас такой спрос: брюнетки, рыжие, блондинки, да так много, что из-под них и Никиту-то не сразу разглядишь. И гораздо приятнее, видимо, пить со своими друзьями, пока кто-то не такой уж важный просто ждёт тебя, потому что хочет только с тобой отметить свой день рождения.
Хотя, Никиту сложно винить. Это для меня наш роман, пусть и на расстоянии, был чем-то гораздо большим, чем для него.
Во-вторых, я зла потому, что этот Новый год буду вынуждена провести с ним. Пусть даже и собираюсь предпринять всё возможное, чтобы оказаться подальше от капитана, мать его, моего злосчастного рейса. Нет, ну это просто не может быть правдой! Ведь учил же меня папа в детстве: прежде, чем садиться в самолёт, выясни, не Глушаков ли за штурвалом. Кто же знал, что я буду такой непослушной?
Я шагаю по лесу в совершенно непредназначенной для этого обуви, попеременно отбиваясь от "джентльменской" помощи Никиты, а сама внутренне радуюсь тому, что он всё же идёт следом. Ну, не дура ли? Самая настоящая дура, которая таковой становится только рядом с ним. Чем не лишний повод держаться на расстоянии в половину земного шара?
- Ты сегодня не с друзьями? Странно! - предпринимаю я новую попытку уколоть капитана хоть чем-нибудь.
- Забыл их в кабине пилота.
- Так вот почему мы упали? Наверное, на тебе слишком много нависло баб? Неудивительно, что нос перевесило!
Я делаю выразительный жест, показывая как именно несчастный самолёт падал, одновременно уговаривая себя успокоиться. Ещё чего доброго решит, что я ревную.
- До этого тебе должно быть столько же дела, сколько и мне до того, насколько высоко и перед кем ты задираешь ноги.
- Значит, никакого.
- Значит, никакого.

Дальнейший путь до заимки проходит в молчании - спасибо моим итальянским корням за то, что я могу ругаться мысленно и не по-русски! - и едва в поле зрения оказывается дом, в окне которого горит свет, я устремляюсь к нему. Никита не отстаёт, обгоняет меня, издевательски-галантно распахивает передо мной дверь.
- Ваше высочество, прибыли.
- Пф! Come Mi stai pazza!
- Какой темперамент!
- Ты же собирался к самолёту.
- Без меня не улетит. И чертовски хочется курить.
Не одному ему. Я бы тоже не отказалась - покурить, выпить, что угодно. Лишь бы вытравить эту неуёмную уродливую радость от того, что Никита всё же рядом.
- Хорошо. Как покуришь, можешь возвращаться.
- Тебя забыл спросить.
- Начинай вспоминать.
Я всё же захожу в помещение, которое мы едва не выстудили, препираясь в дверях. Только сейчас понимаю, насколько замёрзла. Первое, что бросается в глаза - пара махровых халатов поверх постели. В комнате довольно тепло, особенно когда Никита закрывает, наконец, чёртову дверь. Начинаю стаскивать с себя одежду, едва сдерживаясь, чтобы не стучать зубами от холода. Куртка больше похожа на дубовую кору, джинсы - не лучше.
- Отвернись, пожалуйста, - прошу Никиту, который подходит к каминной полке за зажигалкой, закуривает и смотрит на меня, щурясь от табачного дыма. - Или мне при тебе раздеваться?
_________________

*Тимофей ощущает себя настоящим Феем)))

Пока Тимофей охаживал веником квелого гостя, изгоняя из него хмельных бесов, в парилке материализовался еще один мужик. Незаметно пробрался в уголок и уселся за завесой пара, с интересом наблюдая, за действиями Лазника и его жертвой.

Тимофей, занеся очередной раз веник над обмякшем на полке парнем, весело глянул на подавшего голос мужика. Тот почему-то веселья во взгляде Тимофея не разглядел, а как-то странно дернулся и исчез под лавкой, прикрывшись двумя вениками. Лазник только усмехнулся и на последовавшую просьбу «поддать еще!» плеснул на камни в печи ароматного отвара.
- Лезь повыше, где пара побольше, - сказал Тимофей нервному гостю, - да полегче вениками себя наяривай, помягче.
И продолжил оздоровление уже вполне ожившего и теперь пытавшегося ускользнуть из-под веника клиента.
Вскоре, освободившийся от власти зеленых чертенят, парень вдруг проявил небывалую резвость. Вскочил с полки и первым делом проинспектировал целостность своего возрожденного организма. Обнаружив самое ценное, и убедившись в его наличии и невредимости, прикрылся рукой и принял царственную позу.
- С легким паром! – провозгласил Тимофей и протянул хорошо пропаренному гостю простыню. Тот немедленно завернулся в нее, закинув один конец на плечо.

- А как же! И пить, и есть, до отвала, сколько влезет. Только ты на горячительное сейчас не налегай, а вот покушать и чаю выпить – это милости просим. – Тимофей неторопливо, обернул вокруг бедер сложенную пополам простыню и кивнул гостям: - Пошли, мужики, посидим, остынем немного.

Сели за стол, познакомились и Лазник стал рассказывать:
- Место это ничем не примечательное на первый взгляд, но на самом деле есть здесь особая сила. В источнике, что течет вот аккурат перед хозяйским домом. Целебный это источник. Можно прямо сейчас туда сбегать и окунуться, если смелые.
Тимофей налил Яну и Петру чай из самовара, предложил закуски – помидорчики, огурчики соленые, капуста квашенная, селедочки, мясо вяленное, пирожки и хлеб, мягкий, словно только из печи.
- Зверья тут всякого полно. Медведи, волки, зайцы, олени. Но больше всего лосей. На той вон сосне сова живет, - Тимофей кивком указал на окно, за которым возвышалась столетняя сосна, с необхватным стволом. – Вообще места здесь богатые на живность . И мне здесь не скучно. – Лазник хлебнул чаю и добавил: - Я здесь на своем месте.
Все помолчали, будто каждый задумался о своем месте.
- А вы, мужики, где живете, чем занимаетесь? – спросил гостей Тимофей.

Окунаться в холодную воду только согревшись и разомлев совсем не хотелось. Не готов был Петр к такому веселью.
- Окунаться не буду, прости. Мне кажется это слишком. Предлагаю после следующего захода выйти на мороз, поиграть в снежки, покидаться. Более щадящая процедура, как по мне. А вот вода из источника мне нравится, ты же на ней чай заваривал? Живая вода! Любого на ноги поднимет!

Коновалов слушал с интересом. Как бы эта сова его Тошку не съела во время прогулок. Все-таки надо больше следить за своим другом и не оставлять одного.

- Я - ветеринарный врач. Поэтому и спрашивал про животных. Очень их люблю. У меня своя клиника, несколько десятков подчиненных. Еще невеста была. Да сплыла... Но я не унываю. Все, что ни делается - все к лучшему. Даже авария самолета случилась не просто так. Нам суждено было отметить новый год именно здесь и именно в этой компании.
Петр отхлебнул из кружки и прислушался к звукам, доносящимся из леса.
- Елку что ли рубят? - недоуменно почесал подбородок. - Хорошо, когда в доме под новый год пахнет хвоей. А еще мандаринами и оливье. - надкусил пирожок с капустой, довольно потер живот. - Отличная у тебя банька, Тимофей. И хозяин ты гостеприимный и щедрый. Хочется ответить за твое добро тем же самым. Может, дров тебе нарубить или воды натаскать? Ты не стесняйся. Один мужик - хорошо, а веселая компания - еще лучше!

- Спасибо, - отозвался я, с интересом наблюдая, как из самовара тонкой струйкой течет кипяток, и как смачно хозяин чай из стакана отхлебывает. В голове начало проясняться.

- Еще один ритуал? В ледяную воду после сауны? Нет, я точно не выживу.

Тим и Петр замолчали.
- Я одну шутку про этих зверей знаю, - я решил поддержать разговор. Хорошо сидим. Сытые и голые, словно патриции в римской купальне. - Опытный канадский водитель грузовика Hayes Clipper на лесной зимней трассе увернулся и от лося, и от медведя, и от волка, и от лисички, и от обезьяны. И только увернувшись от обезьяны, осторожный водитель заметил, что он едет по зоопарку.
Закончив шутку, я поднял глаза на Петра и Тима. Наверное я зря ее рассказал. Как бы меня насильно в целебный источник не кинули. Вон у Петра взгляд какой. Больше к виски не притронусь.


Очень вовремя я пошутил... Точно в снегу закопают.
- Я спасатель. Еду туда, где нужна помощь. Мотаясь по миру, забыл где мой настоящий дом. Родители в Штатах, квартира от компании - в Лондоне, но там я редко появляюсь. Командировки. Три месяца здесь, полгода там. Дом там, где нас ждут. Пока такого у меня нет.
_________________

- М-м-м-м, - тяну я, не зная, как воспринимать всё, о чём мы говорим последние минут десять. Вроде бы шутливый, разговор вдруг приобретает совсем не легкомысленные черты. Наконец, всё же решаю разрядить обстановку: - Ты сказала, что моя навеки, я согласился. На лицо - дело двоих.
Как воспримет это Настя - не знаю. Но совсем не хочется, чтобы она испугалась или с этих пор начала держаться подальше.

- Знаю. Просто иногда тебе кажется несбыточным что-то, что может казаться таким не только тебе. А когда вроде как не только ты один в это веришь - получается, не так уж это и несбыточно.
Чёрт, из меня всё же так и лезет новогодний философ. Хорошо, что я ещё не пил, а то не ясно, чем бы это всё завершилось. Например, побегом Насти с заимки на оленях или пингвинах.

Мои брови удивлённо взлетают вверх. Что и говорить - слышать такое до того приятно, что в груди разливается тепло. Тётя Маша и не представляет, насколько близка сейчас к тому, о чём спрашивает меня регулярно год за годом.
- Какая интересная градация. Тепло, лось и я, - широко улыбаюсь, соглашаясь быть даже третьим в этом списке местных признаков цивилизации.

На улице, пока остальные увлечённо рубят ёлку, Настя увлекается лосем. Пантелеймоном или как-то так. Куда уж нам Иванам до такого создания? Кормит того печеньем, и мне становится действительно жаль, что в списке радостей Насти я стою на третьем месте.

- Что же делать, что делать? - пожимаю я плечами, надевая на лицо выражение искреннего сочувствия Пантелею. Судя по виду лося, его колом не убьёшь, не то что крекерами. - Проверить так ли вредно печенье на каком-нибудь другом лосе. Предлагаю себя в качестве подопытного. Доставай печенье и корми меня. И я сразу тебе скажу - вредное оно или нет.
Я дурачусь, совершенно искренне. Но мне совсем не хочется видеть расстройства на лице Насти, да и вообще любых эмоций, которые доставляют ей тревогу. И даже если придётся быть вторым после Пантелеймона, кому достанется хоть немного внимания от этой удивительной девушки, значит, так тому и быть.
_________________

От предложения сбегать к источнику и окунуться в ледяные воды оба гостя решительно отказались. Тимофей ухмыльнулся в бороду, зная, что все равно не устоят и обязательно рискнут, да еще и не только в источник, а сбегают к озеру да нырнут в полынью.
…В бане было тихо и как-то спокойно, словно все тревоги и проблемы разом ушли. И Тимофей вдруг понял, что в компании этих двух почти незнакомых мужиков ему также хорошо, как в компании старых проверенных друзей.
Неизвестно, встретятся ли они еще когда-нибудь, но то что никто из них не забудет эту встречу – это точно.
Лазник посмотрел в окно – метель стихала, снова вместо колючих льдинок в воздухе тихо падали крупные хлопья снега. Уже почти стемнело, приближалась Новогодняя ночь.

- Все случается не просто так, это точно, - согласился Тимофей. Со смачным хрустом откусил огурец, задумчиво пожевал. - И не просто так вы здесь оказались. Как и я. Где я только не бывал за свою жизнь, а нигде меня надолго не задерживало. А вот здесь прижился, - замолчал, решив, что сказал слишком много. Не любил про себя рассказывать правду, а придумывать что-то не любил еще больше. Потому никогда ничего и не придумывал, отшучивался только или вовсе молчал.
- Ветеринарный врач – это здорово, - кивнул Тимофей. – А о невесте, что сплыла, не горюй. Значит не твоя была невеста. А ты свою обязательно встретишь. Вот, может, в новом году и состоится ваша встреча да на всю жизнь. Да так, чтобы долго и счастливо, и уйти в один день. Чудеса ведь случаются сплошь и рядом, просто некоторые этого не замечают за своим заботами да делами.

- Кто про что, а я все про лосей.
«Быль: В локальном офисе турфирмы, находящимся в гостинице «Космос», работала менеджер по фамилии Лось. Когда она звонила в главный офис турфирмы, то сообщала секретарю приятным женским голосом:
— Говорит Лось из Космоса. . .»

- Спасатель? Нужное дело делаешь, - покачал головой Тимофей. – Значит точно своим делом занимаетесь, мужики, раз сейчас здесь сидите. И вот, что я тебе скажу, Ян. Придет время, когда и у тебя появится и свой дом и та, кто будет ждать. Вот сегодня в полночь за это и выпьем чего покрепче, а пока – по чайку, - и он отсалютовал новым товарищам чашкой с чаем.

Тимофей прислушался.
- Точно, рубят, - согласился он. – Правильно делают, надо отметить праздник по всем правилам. И спасибо на добром слове, только я не хозяин тут, - рассмеялся Лазник, - а всего лишь сторож. Еще вот банщик. А что касается мандаринов и оливье, то этого добра можно обеспечить, в хозяйском доме все есть. И дров наколоть можно побольше, а то народу нас тут теперь много, топить придется постоянно во всех комнатах. Ну что, пошли к остальным?

- Логично, - легко соглашается Настя, весьма благодарная Ване за возвращение разговора в шуточное русло. Праздник все-таки, надо веселиться и развлекаться, а ее потянуло на какие-то депрессивные беседы. Чего доброго, ее занимательный собеседник решит поискать себе более позитивную компанию. Но рядом с этим мужчиной ей почему-то совершенно не хочется притворяться и натягивать на себя фальшивые улыбки.

"Он меня понимает" - проносится в голове мысль, удивляя и радуя одновременно. Наверно, в этом факте нет ничего самого по себе необычного, но Насте отчего-то приятно это осознавать. На память тут же приходит фраза из старого советского фильма "Доживем до понедельника": "Счастье - это когда тебя понимают..."

Он улыбается, и Настя чувствует, как эта улыбка снова передается ей, будто ток по проводам. Задумчиво прижав пальчик к губам, она делает вид, что обдумывает задачу, не менее масштабную, чем "какое платье надеть" или "каким лаком накрасить ногти", и наконец с улыбкой выдает:
- Последовательность участников новогоднего хит-парада может быть изменена. Пока лидирует лось, но все в руках участников! - произносит Настя тоном спортивного комментатора, но, не выдержав, смеется.

Настины брови удивленно приподнимаются, а с губ снова срывается веселый искренний смех. Она достает из пачки еще один крекер и подносит к Ваниным губам, глядя ему в глаза.
- Так и быть, печеньем я тебя покормлю, - говорит Настя, - но только при условии, что после этого ты не встанешь на четыре ноги и не обзаведешься ветвистыми рогами! В виде мужчины - такого, как есть, ты мне нравишься гораздо больше, чем в роли лося, - она мягко улыбается, чувствуя, как из ее восприятия исчезают все окружающие их шумы - стук топора, рубящего праздничную елку, гомон голосов и прочие звуки. К несчастью, торжественность момента была испорчена тем, что Пантелей потянулся вслед за ее рукой с крекером к Ваниным губам и Настя, мягко отстраняя прочь лосиную морду, снова рассмеялась.
- Ну уж нет, Пантелей! - весело заявила она, - на печенье ты можешь претендовать, а вот Ваней я с тобой поделиться категорически не готова!

По дороге до заимки мы мило беседуем, как настоящая бывшая пара людей, которым есть что сказать друг другу, особенно гадкого. Говорю себе, что иду не за ней, а всего лишь на поиски огонька для сигареты. За этим же захожу вместе с Паолой в комнату, когда замечаю внутри камин, значит поблизости должна быть зажигалка или типо того. И вот она родная, лежит и ждет только меня. Тем временем Паола сбрасывает куртку, и это, черт возьми, не может не привлекать мое внимание.

- Чего я там не видел? - ответил ей с искренним удивлением на лице. - У тебя выросла третья грудь? Или ты сделала себе неприличное тату на попе?
- О, избавь меня от своих извращенных фантазий. И потом, я не собираюсь раздеваться настолько.
- Тогда тебе нечего стесняться. Тем более, я уже ухожу.
- Хорошо, отлично, - ответила она и взялась за пояс джинс.
Слабак, я все-таки отвернулся, стоило только показаться краю ажурного белья под ее расстегнутыми джинсами. Снял фуражку и принялся поджигать камин, чтобы в комнате стало еще теплее, потому что прекрасно видел, как она замерзла. Хотя нет, дело в первую очередь не в этом, мне просто нужно было себя чем-то занять. Но в какой-то момент любопытство пересилило. Я обернулся в тот момент, когда Паола наклонялась вперед, чтобы стащить с себя джинсы. Зря только повернул голову. Слишком соблазнительная картинка, когда я настолько голодный. Даже представил, что и как могло бы произойти между нами, вплоть до звука ее стонов. Не успокаивал даже едкий дым, которого так не хватало последний час. Но за что!? За что мне это испытание перед самой свадьбой? Кстати, я совсем забыл про свою невесту. Поэтому поспешил достать телефон из внутреннего кармана пиджака. На экране отобразилось пятнадцать пропущенных, примерно столько же смс. Что удивительно, один звонок был от Паолы, совсем недавно.
- Ты мне звонила? - спросил я, пытаясь не пускать слюни и не пялиться настолько откровенно на прелести Паолы в нижнем белье, которые помнили не только мои руки, но и рот.
Помню, как мне нравилось целовать ее податливое тело, нравилось брать ее сзади словно оголтелый. Нравилось быть именно с ней, просыпаться утром уже внутри нее, а потом пить кофе, курить и перебирать шелковистые волосы, рассыпанные по моей груди.
- Нет, случайно набрала твой номер, когда пыталась дозвониться своим. Не обращай внимания, - ответила она, запахивая банный халат, только поздно, я уже знаю, какая под ним вкусная начинка.
А затем она подходит ближе, но не ко мне, а к камину, подставляя к нему руки. А я смотрю на нее и вдруг понимаю, как сильно соскучился, и как люто злюсь, что она не моя, а чья-то другая. Даже сам от себя не ожидаю следующий свой вопрос, доставая из пачки новую сигарету:
- И кто сейчас тебя трахает? Тот хрен, который тогда открыл мне дверь или кто-то еще?
_________________

Чем больше проходит времени рядом с Никитой, тем больше я начинаю верить в то, что всё случившееся - всё-таки не сон. И чем дольше мы рядом, тем меньше мне хочется, чтобы он исчез. Практически вынуждаю себя равнодушно, даже с облегчением, кивнуть, когда заявляет, что уходит. Напоминаю себе, как именно и из-за чего мы расстались, и вдруг... это кажется таким неважным. Хотя, что и говорить, наша встреча и фразы, которыми мы продолжаем обмениваться, говорят сами за себя. Мы так "рады" увидеться, что едва не придушили друг друга. И совсем не в объятиях.
С ним всегда было так. Слишком горячо и остро. Даже на расстоянии. Особенно на расстоянии. Потому что не знала, надолго ли. Сомневалась в том, что ему не надоест вот так, когда есть только редкие встречи, пусть и настолько горячие. Даже думала о том, чтобы переехать в Россию окончательно. Только его забыла спросить, и Никите, судя по всему, это было и не особенно нужно.

Этот вопрос раздаётся так неожиданно, что я едва сдерживаюсь, чтобы не бросить на Никиту быстрый взгляд, чтобы удостовериться, что он настоящий, а не плод моего воображения. Потом на смену удивлению приходит какая-то совершенно неуместная радость. От того, что его это волнует. От того, как мне нравится звучащее из его уст слово "трахает". Хотя, за последнюю мысль мне всё же стоит обругать себя в очередной раз, а потом выставить Никиту за дверь. Потому что это совершенно не его дело. Теперь - не его.
А ещё я начинаю злиться. Потому что когда-то он был слишком мой, чтобы я хоть мысль могла допустить, что после меня у Никиты был кто-то ещё. А зная его аппетиты в том, что касалось хорошего секса, можно с уверенностью сказать - кто-то был. Даже были. Бесконечное количество раз.
Эти мысли отрезвляют, но не так, как надо бы. Вместо того, чтобы уйти в бесплодной попытке больше никогда не видеть этого чёртова капитана, я улыбаюсь так, будто мы говорим о чём угодно, только не на тему, которая настолько будоражит, злит, возбуждает... И всё одновременно.
- Ты помнишь моего нового парня? Похвально. Для лётчиков очень важна хорошая память. Будь я медсестрой, ты прошёл бы у меня допуск. К полётам.
Повернувшись к Никите, закладываю руки за спину, но только для того, чтобы он не заметил, как подрагивают мои пальцы. Потому что хочется дотронуться до его губ, как делала когда-то давно прежде, чем жадно поцеловать. И снова злюсь. Потому что молчит, ожидая ответа.
- А тебе не всё ли равно? - решаю идти до конца, когда подхожу к Никите слишком близко, чуть приподнимаюсь на носочках и обнимаю его за шею. - Может, меня трахает он. А может, их вообще двое. - Эти слова произношу, невесомо проводя губами по его чуть колючей щеке. Пока не останавливаюсь на уголке губ. - А может, даже трое. Ты же помнишь, насколько я бываю ненасытной.
Чувствую, как под моими губами сжимаются его челюсти, это всегда было очень возбуждающе наблюдать. Особенно когда ласкала его ртом, смотря снизу-вверх, а он зарывался пальцами в волосы, прижимая к себе мою голову ближе. В этот момент испытываю превосходство, но знаю, что оно скоро исчезнет. Например, если мне удастся довести Никиту до того, до чего так любила всегда его доводить - будь это состояние бешеной ярости или исступленного возбуждения. И в этот момент даже интересно, удастся ли мне сделать это снова. Поэтому просто обхватываю его ладонь своей, провожу по внутренней стороне своего бедра, раздвигая полы халата, пока пальцы Никиты не ложатся на тонкое кружево моих трусиков.
- Даже жаль, что тебе не удастся узнать, кто был здесь после тебя. - Чуть отстранившись, вглядываюсь в потемневшие глаза мужчины и говорю на выдохе, безумно возбуждаясь от этого сумасшествия, что звучит сейчас отголоском того, что когда-то было между нами. - И кто здесь будет вместо тебя.
_________________

Не говорят про чай, что он лился рекой. Но именно так и было. Душевно, уютно и очень комфортно. Именно то, что нужно, чтобы согреть не только уставшее и замерзшее тело, но и душу, скованную льдом предательства.

Петр засмеялся. Все-таки многие выживают после купания в холодной воде, особенно если потом прогреться в бане еще раз.
- Не стоит рисковать, мы люди не привычные к такому экстриму. Закаляться надо постепенно, это я вам как доктор говорю, хоть и лечу животных. Вспомнилось даже. Знаете почему шведы провалились под лед на озере? Не потому что у них было обмундирование тяжелее, чем у русских. Мало кто знает, но все дело в хитрости. Середину озера посыпали солью и лед стал там тоньше, а потом нужно было лишь заманить врага.

- Хорошая у тебя профессия, Ян. Опасная, трудная, но очень нужная.
Банщик был с ним согласен:

Мысли об алкоголе уже не казались навязчивыми. Можно обойтись и без него. Но не отметить новый год в хорошей компании - верх невоспитанности.

- А пошли. Мы уже достаточно напарились и даже обсохли. Надо и к празднику готовиться. Только я кое-что проверю и догоню вас.
Петр оделся и пошел к себе в комнату. Кое-что конечно же было кое- кем. И этот кое-кто уже успел натворить бед - пощипал цветы на подоконнике.
- Эх ты! Я же просил вести себя хорошо, мы же в гостях. Это дома ты можешь мой единственный кактус жевать, а тут... Ну, чем тебе герань не угодила? Наоборот, угодила? Вкусная? На вот лучше, паучка съешь и пошли отмечать новый год - народ уже готовится вовсю.
Посадив Тошика на плечо, Петр вышел из комнаты и отправился на поиски новых друзей.

Я растеряно огляделся. Мятую и несвежую одежду после долгого времяпровождения в баре и в самолете надевать не хотелось.
- Я тоже переоденусь, - сообщил я улыбающемуся Тиму, хотя еще не знал, найду ли свою сумку. Но я свято верил в удачу. Сегодня не может быть иначе. Накинув на "тогу" куртку, поплелся по хитросплетениям коридоров. Дом оказался огромным, и без подсказки Тима я бы точно заблудился. Сумку откопал в груде чемоданов и багажа, которые добрый кто-то принес в лесной коттедж и свалил у порога.

Немного полежал, раскинув руки, на мягкой кровати, вдыхая приятный аромат. Постельное белье пахло летними цветами. А за стеной царствовала зима.

Я повернул голову к окну, чтобы посмотреть прекратился ли снег, и подпрыгнул от страха. На меня смотрел огромный монстр, и его дыхание морозным облачком вырывалось из страшной пасти.
Нет, надо бы попроситься в другую комнату, на втором этаже.
Хорошо смотреть на природу из окна, но как же страшно, когда природа из этого же окна смотрит на тебя.

Шумно выдохнув и задев раму рогами, лесной житель пошел дальше. Я выдохнул через минуту после него, поняв, что ко мне заглядывал любопытный лось.
- Хорошо, что не медведь, - заметил я, проверив на крепость раму и затвор.
В доме слышался шум возбужденных и радостных голосов. Новый год приближался.
Выложив на кровать одежду из сумки, я осмотрел ее критически.
- Интересно, бабочку и смокинг к праздничному столу надевать обязательно?
Кто-то колол дрова. Мерный стук топора и громкое "э-э-эххх", сопровождающее каждый удар, подсказали, что можно обойтись без бабочки.
_________________

Выпив весь чай, я решил, что достаточно согрелся, тем более, что все ходили туда-сюда, были заняты. Я чувствовал себя неловко, сидя и бездельничая. Наташа ушла приводить себя в порядок. У женщин это могло занят и несколько часов. Во дворе кололи дрова и я, надев что-то типа камуфляжного пуховика, висевшего на крючке, вышел к мужикам. Вряд ли я смогу что-то порубить, но хоть поддержу морально, так сказать.
- Buona sera!* Могу ли я быть пригодным на что-то? (Имея в виду, могу ли я пригодиться. По-русски я разговаривал хорошо, но иногда мог что-то и перекрутить. Особенно, если был уставшим)




* Добрый вечер
_________________