Пововский шабаш (18+)

 » Пововский шабаш (18+)  [ Завершено ]

Владимир Маковский. Освящение публичного дома, 1900 г.

Деву с душою бездонной,
Как первая скрипка оркестра, —
Недаром прозвали мадонной
Медички шестого семестра.
«Городская сказка», Саша Черный

Хотя герои этого рассказа опубликованы под вымышленными именами, но читающие эти строки очевидцы событий — смогут легко узнать, о ком в них идет речь.

В одном из исторических кварталов Санкт-Петербурга, в доме номер 31 на улице Марата, в старинном пятиэтажном особняке, построенным архитектором Барышниковым в 1899 году, с великолепными барельефами на фасаде и с большой парадной лестницей, проживали ничем на первый взгляд не примечательные люди.

На верхнем этаже этого дома в одной из комнат тесной коммунальной квартиры проживали баба Дуся со своим двенадцатилетним внуком Славиком. Во второй комнате, в которой находилась красивая старинная печь, покрытая голубой изразцовой плиткой, жил Владимир Иванович, приезжий доктор. В третьей комнате жили две студентки, в четвертой супруги Воробьевы, а в пятой, той, что поближе к кухне, жила скрипачка Лидочка и ее гражданский муж Антон.
Говорили, что ещё при царе в данном просторном помещении была какая-то адвокатская контора, но после революции её перегородили тоненькими стенками на отдельные комнаты и заселили жильцами. При том, всем жильцам этой коммунальной квартиры, было очень отчетливо слышно все то, что происходило у них за соседними стенками.

…На кухне у окна курили студентки. Владимир Иванович готовил себе неприхотливый ужин. Он уже не раз делал замечание девушкам по поводу того, что не следует курить в помещении, но они продолжали жить так, как им нравится и втихомолку недолюбливать «профессора».
В коридоре по направлению к месту общего пользования прошаркала баба Дуся, неся в руках кувшинчик с теплой водой. На кухню вошел Антон. Этот нервозный щуплый малый никогда не нравился Владимиру Ивановичу. Вот и сейчас он резковатым голоском потребовал освободить ему общий кухонный стол и раковину. Наверняка опять ждали с Лидочкой своих гостей. Да, гости у них были очень своеобразные…

На дворе подходили к концу «лихие» девяностые. И казалось, что все эти непонятные простому люду бандитские и политические разборки наконец-то поутихли. Детишек в школах по-прежнему обучали добру, а доселе пустые гастрономы преобразовывались в супермаркеты с уже ломящимися на всех полках товарами. Жизнь в стране налаживалась!
Иногда из соседней комнаты доносилась несказанно красивые мелодии. Это Лида играла на своей скрипке и Владимиру Ивановичу нравилось слушать эти нежные и грустные звуки.
В этих рыдающих звуках скрипки слышалась какая-то невысказанная боль и утрата. И невольно вспоминалась древняя легенда о том, что в далёкую старину, в одной Богом забытой местности, для того, чтобы придать звукам скрипки более жалобное и душещипающее звучание — её струны изготавливались из жил новорожденных младенцев…
Лида на вид была приятной молодой женщиной. Худенькая, невысокая, с короткими светлыми волосами, очень тихая. Она старалась все делать незаметно. Так, чтобы не привлекать к себе особого внимания.
Раз или два раза в неделю у них с Антоном бывали гости. Всегда одни и те же или это были совсем другие люди — жителям соседних комнат было не совсем понятно, поскольку все эти гости были одеты одинаково — в длинные черные поповские рясы. Это и были попы, служители церкви. Какой церкви или какого храма — это тоже было соседям неизвестно. Собирались они обычно с наступлением сумерек, а с рассветом удалялись.

Сегодня святые отцы пришли на улицу Марата, как обычно, втроем. В комнате их ждал накрытый стол.
— Лидочка, ты сегодня выглядишь как-то не очень. — Отец Вениамин приобнял Лиду за талию.
— Ты же знаешь, я люблю, когда ты веселая!
— И я люблю, — захмелевшим голосом пробасил отец Николай.
— Лидочка, девонька, будь поласковей. — Прогундосил отец Артёмий.
Он сидел, опрокинувшись спиной на старенький диван и широко расставив свои здоровенные ляжки…

— От они, опять приперлися, — бубнила себе под нос баба Дуся, доливая кипяток в чашку с чаем.
— А ты чего тутась? Бегом марш в комнату! — дала она подзатыльник Славику.
— Ба, я во двор пойду. Там Виталик с Мишкой, — заныл Славик, — я пойду, ба.
— Я те дам, ба! А ну быстро иди в комнату, телевизор будем глядеть.
— Опять телевизор, да телевизор…
Баба Дуся услышав за тонкой перегородкой соседней комнаты монотонные скрипучие звуки, сопровождаемые приглушенными стонами, споткнулась на ровном месте, едва не выплеснув на руку горячий чай.
— От ить, бесовские отродья… Кому скажи, и не поверят…

Из-за этих тонких перегородок всем жильцам коммунальной квартиры было хорошо слышно, что делается у их соседей и о чем они там говорят.
Например, иногда было слышно, как Антон заказывает по телефону какую-то церковную утварь, ткани или продовольствие. Оказывается, он работал снабженцем в каком-то церковном храме.
Из другой соседней комнаты было слышно, как храпит после обеда Андрей, в то время, когда его Татьяна продает на соседнем Кузнечном рынке салаты и макароны с котлетами, которые они вдвоем заранее готовили на общей кухне. Как поздно вечером, когда все улягутся спать, они полоскают в холодной воде полиэтиленовые пакеты, которые Андрей собирает по мусорным бакам, чтобы потом заворачивать в них эти самые обеды.

Эти собранные на помойках полиэтиленовые пакеты, как разноцветные флажки, подолгу висели на кухонных верёвках, на которых жильцы коммунальной квартиры часто сушили своё бельё. Так что кухонное помещение всегда было чем-то завешено и нужно было постоянно нагибать голову, чтобы пройти к общей газовой плите, чтобы по очереди с другими жильцами готовить на ней свою пищу.
По субботам было слышно, как баба Дуся смотрит «Поле чудес», выкрикивая буквы, и обращаясь к участникам шоу, словно те были не по ту сторону экрана, а сидели напротив.
А сейчас из примыкающей к общей кухне пятой комнаты разносились звуки поповского загула.
— Лидусик, сыграй нам что-нибудь. — Спустя какое-то время раздался голос Антона.
— Бетховена давай, — прогундосил отец Артемий.
По этажу поплыли звуки прекрасной Лунной сонаты…

Так проходили дни и недели. За окном моросил холодный осенний дождь, прибивая каплями к мокрым тротуарам последние листья.
Сегодня из кухни донесся запах жарящихся семечек. Это Андрей. Сейчас, небось, как всегда пережарит. В коридоре послышалось, как открывают ключом входной замок на общей двери. Вернулись студентки.

Владимир Иванович задремал и когда он открыл глаза, на улице уже стемнело. Ужин на общей коммунальной кухне готовить ему не хотелось. Решил обойтись кефиром с хлебом.
Выходя из своей комнаты, он краем глаза заметил промелькнувшие в коридоре поповские одеяния. Качнул головой: «Опять пришли!». Ого, сегодня они даже с музыкой! Он услышал магнитофонную запись группы «Ленинград». Во дают святые отцы! Под хрипящие матерные вопли Сергея Шнурова, он услышал, о чем там шел громкий разговор между гостями и жильцами пятой комнаты.

— Посмотрим на ваше поведение, — басовито говорил, по всей видимости, отец Николай. — Будете хорошо себя вести и дальше, авось поможем вам переехать из этой вонючей коммунальной конуры в отдельную квартиру…
— Вот какой у тебя муженек, дорогая, — пьяным голосом выкрикивал Антон. — Она будет хорошей девочкой, я ручаюсь. Хи-хи-хи…
Владимир Иванович мыл на кухне посуду, когда туда с недопитой бутылкой пива в руке вошел отец Артемий, неприятный на вид мужчина лет сорока. Его обрюзгшую фигуру и отвислый живот не скрывали даже его длинные черные одеяния. Красноватое лицо, стеклянные рыбьи глаза, нагловатая ухмылка — таких служителей церкви не всегда можно встретить. И, тем не менее, это был священник!
На кухню прошмыгнул Антон с большой плоской тарелкой. Отец Артемий окинул Антона скользким взглядом с головы до ног, несколько дольше задержав свой похабный взгляд чуть пониже поясницы спины. Владимиру Ивановичу стало неприятно находится с ними рядом, он наскоро домыл чашку из под кефира и поспешил уйти к себе в комнату.

Их пьяная возня, вскрикивания и стоны, а также скрипящая под ними железная кровать долго не давала ему нормально заснуть. Он проснулся от того, что во всем доме стояла звенящая тишина и посреди этого безмолвия звучала одинокая скрипка.
Тучи за окном рассеялись и высоко в небе светила ярко-белая луна. Он взглянул на циферблат часов — без четверти три…

Радиаторы в комнате были горячими и во всей квартире было очень душно.
Ноги нащупали на полу мягкие тапочки. Он накинул халат и включил ночник. В горле у него пересохло и ему захотелось пить.
Проходя по коридору, Владимир Иванович заметил, что обшарпанная дверь пятой комнаты слегка приоткрыта. Это ему показалось странным и он заглянул внутрь.
Среди ночного лунного полумрака он разглядел неубранный стол, грязную немытую посуду с остатками еды и пустые бутылки из-под пива и водки.
Один из святых отцов лежал спиной на диване, задрав своё голое колено, а вторая его нога свешивалась с дивана. Два других попа спали на полу на старых и рваных одеялах, отстранившись друг от друга.
Полностью обнаженный Антон валялся животом вниз на узкой железной кровати, что стояла в правом углу, безвольно свесив свои руки по обе её стороны до самого пола.
Почему-то совсем не было слышно ни храпа, ни каких-то других звуков спящих.
В бледном свете осенней луны, повернувшись лицом к окну, на стуле сидела с отрешенным взглядом Лидочка и играла на скрипке какую-то очень грустную мелодию.
И в этой несущейся ночной какафонии звуков слышались многочисленные жалобные стоны и крики детей. Как будто души невинно убитых младенцев присутствовали здесь повсюду и взывали к Небу в мольбе о помощи…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

На одном из всемирно известных храмов Парижа находится изображение Сатаны, восседающего на плечах у священника. Это напоминание всем нам о том, что Дьявол охотится не только за душами обычных прихожан, но также и за душами священнослужителей. И церковь это хорошо знает и старается искоренить из своих рядов заблудшие души.
Так, сравнительно недавно, в средствах массовой информации сообщалось о служителе церкви, который надругался над несовершеннолетней девушкой. В ходе расследования выяснилось, что он сексуально надругался еще над двумя несовершеннолетними детьми. А когда против него было открыто уголовное дело, то он уехал в одну из стран дальнего зарубежья и там укрылся от правосудия.
Именно к служителям церкви необходимо проявлять наибольшую бдительность, потому что они находятся на переднем крае борьбы между Силами Света и Тьмы.
Как гласит Духовная Мудрость:

«Не в аду и не под землёй надо искать Дьявола — не там находится пристанище Его.
В наших душах, в наших эмоциях, мыслях, желаниях и поступках — находится пристанище Его».

И нам всегда надо помнить об этом...

[/i]


  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Anonymous)

  Подписаться на автора

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: -