Нет на Земле такого места

Конечно же Арон не отпустил Тамсин просто так, напоследок одарив жгучим поцелуем и прошептав обещание, от которого судорожно сжалось снизу. Досадуя на себя за такую мгновенную и однозначную реакцию тела, девушка покраснела и надеясь, что в наступившей тьме мужчина ничего не заметит, отправилась вслед за ним на первый этаж.

На короткое время она забыла, где они находятся и о грозящей им опасности, но нужно было возвращаться в реальность. Дежурный говорил, что вывезти их из города сможет неработающая железная дорога. Девушке припомнились детские стишки: "Как поедет паровоз, если будет без колес?"
Уже начинало бесить, что их, как неразумных котят, таскают за шкирку и указывают куда бежать и что делать, а они все здесь беспомощны и вынуждены играть по чужим правилам. Сказки сказками, но надо и меру знать.

Коротко посовещавшись, решили не рисковать с выходом на улицу и опять их ждало темное и затхлое подземелье. Но сейчас оно изменилось: и если раньше это был пыльный и тихий подвал, то сейчас воздух в нем пульсировал и колебался. Тамсин потрясла головой и быстро посмотрела на спутников, вроде их ничего не беспокоило.

Идя вслед за Ароном, который опять взял на себя роль проводника, она старалась ступать след в след и не поднимать взгляд от пола. Потому что стоило ей только посмотреть в сторону, как в призрачном свете мобильных телефонов, которыми они подсвечивали себе дорогу, в всех углах она замечала смутные, бледные силуэты. Благодаря ритуалу, она представляла как выглядят призраки и молилась про себя, чтобы это было короткое помешательство, и способность видеть что-то потустороннее оставила ее. Словно все жители Амаполы, которые не смогли покинуть город и остались здесь на века, сейчас спустились в подземелье и наблюдают за ними. Ей было до жути страшно, бледные тени с размытыми лицами провожали ее пристальными, немигающими глазами. В их взглядах она чувствовала требовательный приказ, словно она что-то должна сделать или понять. Идти вперед было неимоверно трудно, каждый шаг давался с усилием, ноги вязли, и только если Тамсин хваталась за идущего впереди мужчину, становилось легче. Но идти таким образом было неудобно, девушка отпускала Арона и борьба начиналась с новой силой.

Наконец Тамсин выбилась из сил:
- Слушайте, я больше не могу. Я брежу? Что этим призракам надо? Кера, может надо отдать кольцо? Призрак не говорил, как он его заберет?

Воя ветра уже почти не было слышно: он или утих немного, или я перестала его замечать.
Старая таверна, до нашего вторжения бывшая частью музейного комплекса, стала нашим убежищем. Здесь пахло пылью, затхлостью, пролитым вином из разбитой Алексиусом бутылки и немного свечной гарью. Запахи совсем не пугающие, в них не было ничего незнакомого, тревожащего или потустороннего, даже несмотря на то, что свечи использовались Ароном для проведения ритуала вызова призрачного духа. И это, наверное, позволило немного расслабиться. Как только я присела, то ощутила усталость, с которой невозможно было бороться. Да и не хотелось.
Арон и Тамсин куда-то исчезли. Я прикрыла глаза и задремала.
Амаполу называют парком. Остроумно. Вспомнился фильм о парке Юрского периода. Там на людей нападали динозавры, а здесь - пыльная буря и призраки с загадками. Буря вызвала у меня негодование, а вот призрака было жаль. Вряд ли можно точно узнать о чем была эта таинственная история - о людях, разлученных по воле случая и не понявших или даже не узнавших, что с ними случилось. Или о каком-то проклятье, которое преследовало молодую пару. Да, вполне возможно, что именно от этого они и бежали, но тщетно. И городок, в котором они остановились по пути, стал случайной жертвой.
Или же все было так, что мне догадаться совершенно невозможно...
Мысли брели в голове неспешным караванчиком и оказали на меня такой же снотворный эффект, как если бы я считала овец. Я заснула и довольно глубоко. И снилась мне, по всей видимости, Амапола. Оживленная, залитая ярким солнцем, окруженная морем из ярко-красных маков и колышущейся на степном ветру густой травой. Я слышала голоса и смех, и ощущала странную безмятежность, словно в той реальности, что мне привиделась во сне, события должны были развиваться совсем иначе. Никакой бури не случится, никто не погибнет и не исчезнет...
...Из глубокого сна меня будто выдернули: кто-то довольно громко заговорил. Не сразу сообразив, откуда доносится голос, я и смысл сказанного не сразу уловила.

Этот "дежурный" явно был не тем, за кого себя выдавал. Да и знал он куда больше, чем пробубнил нам на станции, когда мы только приехали сюда. Что-то мне подсказывало, что вот ему-то известная подлинная история Амаполы. Но я не уверена, что хочу ее узнать.
Пожалуй, мне больше хотелось бы выбраться отсюда поскорее, чем пытаться выяснить, что же на самом деле в Амаполе произошло. Я даже готова пробежаться по улице, потому что мысль о том, чтобы плутать по подземным переходам меня напрягла посильнее, чем явление призрака. Вдруг сразу найти выход к станции не получится? Вдруг придется плутать в темноте долго, а когда мы выберемся, то поезд уже уйдет?
Поезд? Откуда здесь может взяться поезд, ведь железнодорожная ветка считается недействующей уже много лет?
Но даже это меня не остановит и не заставит сидеть здесь и ждать неизвестно чего. Раз буря стихает, значит можно двигаться дальше. Все равно каким путем.
Путь был выбран все же более безопасный - подземные ходы. Я уговорила себя, что всем вместе там не так страшно будет и заблудиться.

- Никто ничего не говорил. В записке было лишь сказано, что надо найти кольцо, а что с ним делать дальше нам не пояснили, - отозвалась я. - Может быть, мы должны принести кольцо на станцию? Это и будет нашим билетом обратно, - я лишь пожала плечами. - Надо попробовать. А что думаете вы?

Все еще в Амаполе.

Посовещавшись по поводу новой информации от этого странного смотрителя, которая вызывала вполне объяснимые сомнения, мы решили, что нужно действовать.
Сомнения Керы о том, что мы заблудимся и опоздаем на поезд, я сразу отринул. Идти по улицам мертвого города в потемках не так уж и безопасно.
-Ночь – это время мертвых, а не живых, - авторитетно объяснил я, направляясь к подземному туннелю. – Поэтому давайте поторопимся и поскорее выйдем к станции. А уже там будем решать что делать.
Я пошел первым, прокладывая нам путь, и ориентируясь на свой маятник. В этот раз я поставил задачу максимально конкретно – железнодорожная станция Амаполы.

Стоило нам вновь спуститься в подземные переходы, как Тамсин мертвой хваткой вцепилась в меня, стараясь не отпускать ни на мгновение. Да, я тоже ощущал присутствие духов, и чем ближе ночь, тем активнее они становились. Поэтому я спешил. Не хотелось бы мне тут встретить ночь.
Внезапно Тамсин, моя храбрая девочка, запаниковала:

Но не успел я ее предостеречь, как тут же вмешалась Кера:

-Так, для начала успокойтесь. Мы никому ни чего отдавать тут не будем, - я старался говорить спокойно, и четко. – То что вы видите или чувствуете, это неуспокоенные души местных жителей. Им не нужны ни кольца, ни деньги, ни иные материальные ценности. Им вообще ничего уже не нужно. Их просто как маяк привлекает наша живая энергия. Поэтому давайте побыстрее преодолеем этот путь и выберемся на свет. Хорошо? Все согласны? Ну вот, и отлично. По моим ощущениям мы практически у цели.

И действительно, всего каких-то десяток шагов и перед нами возникла старая ржавая дверь. Открыть такую магическим способом я бы не смог, но там где не помогают ритуалы, всегда можно выручает грубая физическая сила.
Стоило хорошенько надавать плечом, и ржавая дверь слетела с петель. В глаза тут же резанул свет прожекторов железнодорожной станции. После темноты туннеля это несколько дезориентировало, как и шум на перроне. А еще более сюрреалистичным казался сам паровоз, который стоял под парами.
-Поздравляю, мы у цели, - громко объявил я. – Признаться честно, но такого доисторического монстра я видел лишь в вестернах. Он хоть тронуться сможет или только уголь переводит? – Признаться, поезд вызвал у меня просто детский восторг.
-У меня в детстве была железная дорога. Там был точно такой же локомотив, только меньше. Просто глазам не верю! Фантастика!
_________________

Локация Школа


- Спасибо, - отозвалась я, оттирая руки от пыли бумажным носовым платком.
Когда Дэвид забрал у меня портсигар, я первым делом полезла в сумку и вытащила упаковку платочков. Одним я вытерла нос, а вторым – руки. Никаких корзин для бумаг здесь не наблюдалось, так что пришлось сунуть использованные платки в кармашек сумки. Пока я приводила себя в порядок, Дэвид отошел к Шарлин и о чем-то с ней заговорил. Я уже хотела спросить у собравшихся в комнате, что нам теперь делать с найденным портсигаром, но тут опять включилась громкая связь.


«О, Мадонна, благодарю тебя!» - мысленно вознесла я хвалу Деве Марии. Неужели все закончилось? Я обвела глазами остальных участников нашего маленького расследования, но они, кажется, не проявляли энтузиазма. Более того, Дэвида, по-моему, сообщение рассердило.


- Знаете, мне уже все равно, что тут происходило, я просто хочу, чтобы мы выбрались отсюда живыми и невредимыми, - честно ответила я. – Может быть, поезд – это как раз аттракцион для туристов? Возможно, какая-то часть путей поддерживается в хорошем состоянии, тогда нас провезут немного и пересадят в автобус, который ждет где-нибудь за поворотом. В любом случае поезд – на станции, и дежурный, который отдает все распоряжения, тоже на станции. Задать вопросы можно только дежурному, а для этого все равно необходимо попасть на станцию. Предлагаю туда и отправиться. Портсигар, наверное, нужно взять с собой и отдать на месте дежурному, машинисту, кондуктору, ну, или еще кому-то из сотрудников.
Я поспешно вытащила из кармана телефон и загрузила фотографию плана подземелий из холла отеля.
- Нам и идти не так уж долго. И я точно не хочу идти по улице. В переходах, конечно, немилосердно воняет, но хоть не носится песок и прочая гадость, которая может совсем забить нос и рот.
Я пока не поняла, что за знак пыталась подать мне судьба, подбросив эту поездку… Может быть, как раз давала мне повод задуматься о том, что следует избавляться от призраков прошлого, жить без оглядки на окрик мужа, не бояться воплощать мечты в жизнь и все в таком духе… Сейчас я хотела только одного: поскорее выбраться из этого затхлого места! А о выученных уроках в школе жизни я подумаю завтра! Да, завтра! Возьму пример со Скарлетт.
_________________

Я услышала эти два слова, но верить в то, что действительно поняла всё именно так, как мне хотелось, не спешила. Если сейчас окажется, что у Дэвида за время последних лет нашей совместной жизни появилась другая, а я решу, что эта самая "одна женщина" - это я, боюсь, что после о мою гордость можно будет только ноги вытирать. И как же больно мне даже сейчас, когда я просто думаю о гипотетической другой женщине Дэвида Брауна. Не представляла до этих пор, что могу быть настолько ревнивой. Но он продолжил, и по мере того, как произносил слова, ледяные пальцы, сжимающие моё сердце, отпускали его, позволяя мне дышать свободно.

Сказать Дэвиду, что я брошу все свои реактивы и прочие рассекатели тотчас, как мы вернёмся домой - ложь. Но я постараюсь хотя бы уменьшить время, которое провожу в своей лаборатории. Потому что поняла - Дэвида и мою болезненную, извращённую, но самую настоящую потребность в нём не заменит мне никто. Странно, но я снова начала возбуждаться, особенно когда Дэв произнёс слово "постель". Это сумасшествие, что соединяло нас всегда, и в чём мы с Дэвидом горели когда-то давно, - никуда не исчезло. Я всё так же была охвачена этой безумной жаждой, которую всегда будил во мне только этот мужчина. Порой несносный, порой отстранённый, но мой. И моим он останется до конца времён, чего бы мне это ни стоило.

- Я думала о том, что послезавтра... годовщина нашей свадьбы... Ты помнишь? - Я поджала губы, чтобы не улыбаться слишком уж широко и снова стала рассматривать старые снимки. - И мне кажется, за последние годы мы напрочь забыли о том, что этот важный день обязательно нужно праздновать. Без колб, расследований и мозгов. Если выберемся отсюда - я устрою тебе сюрприз. Не химический, обещаю! - заверила я Дэвида, снова возвращаясь взглядом к его лицу.
А потом сделала то, чего мне так хотелось все последние минуты, а может даже часы. Обняла мужа и жадно и глубоко поцеловала его, как будто мы с ним были одни не только в этой комнате, но в Амаполе в целом. Целовала, вкладывая в этот поцелуй всё то, что владело мною в этот момент. И ещё - обещание, что теперь всё будет иначе. Отстранившись, но всё ещё прижимаясь к Дэвиду, добавила:
- И я думаю, что от экспериментов меня хотя бы на время отвлечёт какой-нибудь домашний питомец, помимо рыбки. Собака там или... ребёнок.
Предвидя протест Дэвида относительно того, что ребёнка никак нельзя отнести к классу питомцев, я ждала, что он ответит, не менее ошарашенная своими мыслями и предложением, чем муж. Или он ошарашен не был, иначе как объяснить, что Дэвид начал ходить из угла в угол классной комнаты, да ещё и ругаться при этом на голос дежурного?

- Ну, по крайней мере, мы съездили сюда не зря, - пожала я плечами, направляясь к выходу из помещения. - И надеюсь, что ты считаешь точно так же!
Я уже взялась за ручку двери, чтобы всё же вернуться обратно на станцию в надежде, что поезд, на который приглашали туристов, отвезёт нас домой, и добавила, не глядя на мужа:
- И я решила. Пусть будет тяжёлая артиллерия - ребёнок. По крайней мере, укачать его ты сможешь запросто, когда будешь вышагивать так туда-сюда. Даже меня уже... укачало.
С этими словами я открыла дверь и зашагала по коридору школы, намереваясь добраться до поезда и проверить, так ли я не верю в мистику, как до этого.
_________________

Он подскочил к ней так стремительно, что сам удивился:
—Ты ни черта не знаешь о моей жизни! – Злость поднялась со дна, оттуда, где он пытался надежно ее спрятать. – А если б знала, даже стоять рядом не стала бы.
Детская, давно забытая обида, напомнила о себе. Чем он хуже других? Тем, что оказался не нужен ни отцу, ни матери? Тем, что воровал? Выгрызал каждый день своей жизни у судьбы? Он бы все отдал, чтобы быть нормальным, обычным. Но проблема в том, что у него ничего не было. Ничего по настоящему важного.
Злость. Обида. Желание… Власта тоже злилась. Отчитывала его, как нашкодившего кота. И никак не опровергла его слова о другом мужчине.
Почему он не может обладать ею?! Он хочет ее, а значит получит. Хотя бы просто узнать, какого это – целовать ее.
Схватив Власту за плечи, Грег притянул ее к себе, прижал так крепко, словно впечатал. Губы впились в губы, язык ворвался в ее горячий рот. Кровь зашумела в ушах. Боже, как же хорошо… Грег не удержался, прикусил нижнюю губу Власты и втянул в рот. Язык скользнул по ее языку, по губам, внутрь и обратно. Бедрами он прижался к ее животу, руки жадно скользнули под одежду, по нежной теплой коже. Касаться ее – все равно, что трогать шелк. Ладони прошлись по узкой спине. Гладкая, теплая… Их рты уже едва соприкасались, но язык продолжал скользить по губам Власты. Грегори пытался насытиться ее вкусом, ее мягкостью.
Из последних сил он медленно отстранился, последний раз, лизнув губы Власты, ее язык. Пальцы прошлись по талии, животу.


—А я не хочу… - Голос охрип и походил на звериное рычание.
Отодвинувшись, Грег не удержался и намотал на палец прядь длинных темных волос. Он не собирался просить прощения или извиняться. Он очень хотел повторить.
Громкий голос разнесся во все стороны, заставив вздрогнуть от неожиданности. Квест «Догони автобус» продолжался.

Сверкнули камни в броши, пробежал блик по гладким волосам. Сунув руки в карманы, чтобы не поддаться искушению, Грегори настороженно следил за Властой. Будто ожидал от нее что-то нехорошее.
Так же молча они покинули спальню мэра и спустились в подвал. Спустя пару минут удалось найти неприметную дверь, отворив которую, они оказались в мрачном тоннеле. Оттуда несло затхлостью и пылью. Спертый горячий воздух вырвался наружу, обдав Грега и Власту запахом сырой известки. Вытащив телефон и включив фонарик, Грегори прошел вперед, отрывисто бросив Власте:
—Держись за меня.
Протянув руку назад, он снова сжал подрагивающие пальцы Власты. Все время нагибаясь, чтобы не врезаться в низкие своды перехода, они осторожно продвигались вперед. Но чертов туннель то и дело разделялся. Более мелкие рукава уходили в разные стороны. Грегори пытался вспомнить расположение улиц Амаполы и соотнести их с подземными ходами. Если они застрянут здесь – это будет его вина.
Он бы не удивился, если бы поблизости их поджидал свихнувшийся маньяк.
Наконец, они уперлись в низенькую хлипкую дверь. За ней оказалась крошечная каморка, видимо, когда-то принадлежавшая дежурному. В грязные окна была видна жалкая запущенная железная дорога.
—Может, это всего лишь повод выманить «наивных туристов»? Как мы можем быть уверены, что поезд довезет нас до… Хоть куда-нибудь?! – Грег выглянул в окно и повернулся к Власте. – Откуда здесь вообще поезд? Может, в нем полно трупов таких же наивных дурачков, как мы?
Что он несет?! Ну какие, к чертовой матери, трупы? Грегори вздохнул и устало потер глаза. Он чувствовал себя ужасно. Оказался в ситуации, с которой не мог справиться. Пытался думать, как выбраться отсюда, какие последствия могут быть у этого путешествия, но думал лишь о Власте. О ее словах. Она была права. Его жизнь катилась под откос. Медленно, но неотвратимо. Ненависть к людям заставляла прятаться ото всех, даже от родителей. Каждый день, даже будучи взрослым, он ожидал, что его сдадут обратно, снова откажутся. Он засыпал с двумя мыслями: что еще один день прожит с семьей, и что завтра он может этого лишиться. Жить так становилось невозможно. Он убивал сам себя. Так старался быть идеальным, держать эмоции в узде, контролировать каждое свое действие, что обмотал шею невидимой петлей и постепенно затягивал ее.
Наверное он и вправду должен держаться от Власты подальше. Ничего хорошего он ей дать не сможет. Но и у нее были тайны. То, как она говорила о смерти…
—Что это было? – Он заметил, как Власта удивленно подняла брови, непонимающе нахмурилась. – Почему ты так говорила о смерти?
Грегори вновь выглянул в окно.
—А можно исправить предательство?
В отдалении послышался неясный гул, перемежаемый тихим размеренным стуком. В конце концов, все это было таким неважным.
—Я хочу тебя.
_________________

На перроне.

Из всей той суеты и неразберихи, и бестолковой беготни выделялась суровая и невозмутимая фигура дежурного. Он буквально олицетворял какое-то спокойствие и незыблемость бытия. С этим парнем было явно не все так просто. У него была прочная связь с этим местом. Будто он сам был неотъемлемой частью этого городка. Озарение накрыло меня внезапно:
-Кера, - обратился я к стоящей рядом девушке. – Думаю, что кольцо нужно отдать нашему Дежурному по станции, я чувствую, что он точно знает, что с ним делать.
И я оказался прав.
А дальше нам предложили занять наши вагоны. И да, это были отдельные купе и какие! Невероятная отделка деревом, с инкрустациями, с гобеленами и парчой, и хрустальными светильниками. Удобные мягкие диваны в общем вагоне, и двуспальные кровати в купе. Это явно был поезд класса люкс. Я бы даже сказал, что это королевский поезд. Не знаю, откуда взялась эта антикварная красота, но она стоила всей этой поездки. И если мне предложат доплатить за удовольствие путешествия в этой роскоши, я заплачу столько, сколько скажут.

Наше приключение подходило к своему логическому завершение. Мы с Тамсин принялись с азартом исследовать свое купе, так как вряд ли нам еще когда-нибудь придется путешествовать в чем-то подобном, когда к нам буквально ввалился запыхавшийся, как после пробежки, Матиас Леман и сбивчиво начал что-то втолковывать про какую-то куклу.
Из его сумбурного рассказа я понял, что нашему «мистеру-я приехал навестить землю предков» понадобилась моя помощь в поиске какой-то семейной реликвии, которая принадлежала его прабабке и была закопана где-то тут в Амаполе.

-Что ж, давайте попробуем отыскать, - с готовностью отозвался я новому приключению.
-Тамсин, я быстро. Ты, пожалуйста, придержи поезд, и никуда не уезжай без меня. Хорошо? – поцеловав девушку в кончик носика, я вместе с Леманом выскочил на перрон.

Сгущались сумерки. Жизнь была только тут на станции, где большие прожекторы еще отвоевывали у неизбежной ночи право на жизнь. Там в тени домов, в черных глазницах многочисленных окон уже виднелись лики истинных жителей Амаполы – духи, которые выползали из своих укрытий, привлеченный суетой и скоплением живой энергии. То тут, то там неупокоенные души сбивались вместе и жадно разглядывали людей на перроне.
Взяв у Лемана старое фото его прабабки я постарался сосредоточиться. Но кто-то мне не давал. Кто-то отчаянно привлекал мое внимание. Раздраженно оторвавшись от своего занятия, я обвел взглядом окрестности и заметил отдельно стоящий призрак женщины. Невысокой, но с довольно пышными формами, черты лица ее и исходящая энергетика чем-то неуловимым были схожи с Матиасом Леманом.
-Мой дорогой друг, похоже, ваши молитвы были услышаны, и ваша прабабка лично пришла вам на помощь, - похлопал я по плечу удачливого фермера. – Вперед. Времени мало. А мне очень не хотелось бы застрять тут на всю ночь.
Призрак довел нас до какого-то заброшенного сада, в нескольких десятках метров от перрона. И замер у какого-то отдельно стоящего дерева. В темноте трудно уже было понять, что это за дерево, да и неважно.

-Копайте, - указал я место Леману. И тот удивил меня тем, что вытащил небольшую складную лопату и принялся копать. Однако он подготовился.
Копать пришлось неглубоко, видимо его прабабка лично закапывала свою куклу. Всего пару лопат земли, и мы услышали глухой удар обо что-то металлическое. Леман, не веря собственному счастью, вытащил на свет довольно крупную металлическую коробку от каких-то сладостей. Я подсветил ему мобильником, пока мужчина с волнением и усилием открывал кусочек своего прошлого. В коробке действительно оказалась кукла. С каким-то тряпичным зонтиком, и плетеной корзинкой.

-Я конечно не специалист, но, похоже, это что-то антикварное, - высказал я свое предположение, с интересом рассматривая необычную находку. – Леман, берите свою семейную реликвию и поспешим на поезд, а то рискуем тут заночевать.



В купе поезда.

На перрон мы вернулись как раз, когда послышался протяжный гудок, видимо так недвусмысленно намекающий, что пора бы уже и распрощаться с этим городком, и оставить его мертвым.
Забежав в наше купе, я сразу же заключил Тамсин в объятия, и поцеловал.
-Я вернулся. Ты скучала? – прошептал я, отрываясь от таких желанных и сладких губ. Вагон ощутимо тряхнуло, видимо поезд начал трогаться.
– Тами, девочка моя. Я очень-очень голоден, но этот голод можешь утолить только ты, - с этими словами я повалил ее на постель, жадно впиваясь в ее губы поцелуем. И не оставляя ни единого шанса на побег. А судя по ответной реакции, и тому, как она вцепилась в мои плечи, никто никуда бежать и не собирался.
Продолжая целовать свою страстную девочку, которая выгибалась всем телом подо мной, я нетерпеливо задрал ее рубашку и скользнул рукой в ее трусики, и, отодвинув в сторону кружево, вошел одним пальцем в ее влажную и жаркую глубину.
-О, Тами. Что ты делаешь со мной? - взмолился я, когда почувствовал, как она нетерпеливо укусила меня за нижнюю губу, в то время как ее пальцы вовсю сражались с моими брюками.
-Как пожелаешь моя королева, - усмехнулся я ее нетерпению, и, спустив штаны, одним слитным движение наполнил ее. Но моя страстная девочка хотела большего, и я дал ей все. Посвящая ей всего себя без остатка, выпивая ее стоны губами и наслаждаясь ее невероятной отзывчивостью и чувственностью.

Эта ночь была наша.

Поезд бодро, для такого антикварного старичка, уносил нас подальше от непостижимой Амаполы с ее тайнами, и загадками. А мы же возвращались в мир живых. И лично мне это возвращение чертовски нравилось, как и девушка рядом.
_________________

Раньше я могла видеть только свет, сейчас же чувствовала прикосновение ветра к своему лицу. Это было настоящим волшебством - снова ощущать, как прохлада касается кожи, возвращая мне чувство, что я жива. Всё вокруг приобретало яркие черты. Раньше, когда я бродила в темноте, я даже не представляла, насколько красочной может быть жизнь. Но самое чудесное, что произошло со мной за последнее время - в моей груди снова застучало сердце. В первый раз это было похоже на удар изнутри, который напугал меня так, будто за мной, наконец, пришла смерть. Но после...
Моё сердце снова жило, и рвалось теперь к тому, кого я не видела бесконечные часы своего заточения. Я знала, что он рядом, что так же, как и я и как весь город с его жителями, обретает свои краски, возвращаясь из безвременья и забвения.
Я подобрала юбки и побежала туда, на эти пыльные улицы, приобретающие черты реальности. Где снова пахло кофе, где старик Мартин бродил от дома к дому, предлагая пирожки, только что приготовленные его женой... Где дети спешили в школу, а их матери - по лавкам, чтобы купить овощи и мясо для обеда.
Он спешил мне навстречу и сам... на лице - та улыбка, от которой моё ожившее сердце застучало ещё быстрее. И эти непокорные волосы, которые всегда хотелось пригладить, и его извечно расстёгнутая на пару верхних пуговиц рубашка...
- Фэйт...
- Дэвид...
Мы выдохнули это одновременно друг с другом, остановившись в шаге, который вдруг показалось сделать очень трудно. Просто стояли и смотрели друг другу в глаза, не в силах поверить, что всё закончилось. И нет... всё не закончилось. История Фэйт Олдридж и Дэвида Морриса только начиналась, и от этого осознания потухшие когда-то краски, окончательно вернули свои оттенки и цвет.

После того, как все прибывшие в Амаполу туристы сели на поезд и он отправился со станции, город-призрак начал оживать. Кто-то мог решить, что это чья-то постановка, кто-то даже не заметил, как старые заброшенные улочки вновь стали такими, какими их застала пыльная буря в далёком 1887 году, потому что был слишком увлечён тем, что нашёл там, в таинственной Амаполе. Город-призрак снова затеряется во времени и пространстве. Населённый жителями, у каждого из которых есть своя история, он будет существовать в веках и дальше. И так ли важно, как теперь вы ответите на вопрос:"Разве... нет на Земле такого места?"

По пути на станцию

- Очень хочу! Будешь смотреть чтобы я вовремя кушал, чтобы не скучал, не водился с плохой компанией, чтобы не влипал во всякие жуткие приключения, - улыбка грека сияла прожектором. - В общем, я весь твой.

- Да что рассказывать? Бабка-командирша, переживет всех, родители самые обыкновенные, невыносимая младшая сестра, которая способна достать и святого! Коварна и мстительна, особенно когда мы с другом напугали ее с подружками. Мы напялили простыни и включили фонарики. Визгу было! До сир пор припоминает, мелочь вредная. А еще наша семейка довольно шумная. Точнее, очень шумная. И все любят покушать! Несколько лет назад племянник притащил откуда-то щенка ретривера. Страшненького такого, жуть. Мать с бабкой возились с ним несколько месяцев, и воспитали на свою голову дамского угодника. Аполлон у нас завзятый сердцеед. Знает, подлец, что красив и бессовестно этим пользуется. Зевс у нас парень строгий. Тискать себя не дает, ко всем относится снисходительно. Сестрицина породистая скотина.
Пока Алексиуса привычно вещал про Грецию, море, мифы и прочее, мозг был занят другим. Вот сидит он в пыльной таверне, обнимает симпатичную ему девушку, а в постель ее тащить не хочется! Нет, хочется, но как то по другому. Кера на ощупь очень и очень соблазнительная, тогда почему он еще не нашел возможности завалить ее на спину? Или еще сам не на спине? Странно. Может надо проконсультироваться с Ароном? Вдруг на девушке типа венец безбрачия или подруга прокляла "чтоб на тебя ни у кого не стояло"? Какая дурь лезет в голову.

- Боже, - мужчина чуть не подпрыгнул, - я тут или инфаркт заработаю или паранойю. Рад он, как же. Прикольно было смотреть на наши мучения? Я готов убраться отсюда хоть пешком.
- Слышали объявление? - Арон явно весьма удачно восстановил силы. - Пора на станцию. Мне не улыбается застрять здесь еще хоть на сколько нибудь.

Идя по дурацкому тоннелю с кучей ответвлений, грек крепко сжимал руку Керы, будто она единственное, что связывает его с привычным миром. Возможно, участие в ритуале Арона вызвало какой-то сбой восприятия, а может призраки просто лезли ему на встречу, но не проходило ощущение, что сотни глаз на нас смотрят. Это было очень и очень неприятно. Липкий холодный пот тек по позвоночнику. Легкая прогулка обернулась чем то очень странным.

- Угу, Харона на них нет...

- Что дежурный по станции большой жук! И точно знает больше, чем нам рассказал. Надеюсь, всем удалось выбраться без потерь. Арон, если честно, у тебя или нервы железные или с чердаком беда. Заниматься таким постоянно - это жесть, я тебе скажу, - восхищенно закончил Алексиус.

Станция

- Ничего себе, - присвистнул грек, - я подобное только в музее видел. Сейчас в моде все больше скоростные поезда и самолеты. Будет о чем внукам рассказать. Лишь бы этот монстр не оказался шуткой и был на ходу.
Кольцо отдали Дежурному по станции, сил не было даже поругаться. На перрон подтягивались остальные туристы. Значит нашлись все. Пора покидать это "чудное" место, помнить которое уж Алексиус точно будет помнить до конца своих дней.
- Согласен, веди меня, моя нимфа!
Купе на удивление оказались комфортабельными и явно не эконом-класса. Это нам такой бонус за испытания? Впрочем, дают - бери. Арон и Тамсин уже скрылись где-то в вагоне, экстрасенс, или кто-он там, явно время терять не собирался.

Устало откинувшись на мягкую штуку, прибитую к стене, мужчина смотрел на свою спутницу. Казалось, вместе они провели никак не меньше года. Кера что-то внимательно рассматривала за окном, наверное пытаясь запомнить детали пейзажа и станцию. Возможно, такое приключение выпадает раз в жизни и то далеко не всем. Девушка не была ослепительно красива, но у нее был замечательный характер, живой и порывистый. А еще она любила поесть. Ужасно сидеть в кафе с девушкой, которая жует лист салата и голодным и осуждающим взглядом смотрит на твой стейк. Весь аппетит пропадает. Вот и все, они уезжают из Амаполы. Можно попытаться будет найти их через интернет, сейчас это совсем не сложно. Но...

- Кера, - Алексиус сжал ладонь девушки, - если у тебя отпуск не закончился, поехали со мной в Грецию?
_________________

*включает громкоговоритель*
- Не могу молчать. Арон, присоединяюсь к словам Шарлин. За вашей игрой было нереально интересно наблюдать. Спасибо Вам и удачи в дальнейшем! На всех фронтах)
Да, и непременно заезжайте к нам еще.

PS: Фэйт... Ты чудо.

Сама земля в этом месте какая-то неспокойная. Наверное, не стоило здесь строить город, да и железную дорогу прокладывать тоже было неосмотрительно, все равно она прослужила не так уж и долго.
Бредя по темным проходам под городом, я ощущала руку Алекса и отвлекалась от пугающей обстановки, вспоминая наш с ним разговор еще в таверне.

- Насчет вовремя покушать и не скучать это я тебе обещаю, - отозвалась я. - Но вот начинаю сомневаться, что так уж плохи жуткие приключения. Пожалуй, я бы их даже прописывала в качестве терапевтических средств тем, у кого жизнь зашла в тупик и им требуется аварийная перезагрузка, или кто просто заскучал.

- У тебя замечательная семья. И собаки, - проговорила я, слушая рассказ. - У меня только родители, и нет ни братьев, ни сестер, зато есть мои подопечные - старички и старушки. Они все такие разные, среди них есть страшно вредные, но с ними все равно безумно интересно общаться. - Я подумала и добавила: - А еще мне нравятся коржики. Ой, я не про съедобные, хотя их тоже обожаю, а про собачек породы вельш корги. Мечтаю о такой давно. Смущает только, что я целыми днями на работе, и собака будет обделена вниманием.

По дороге в реальность

..."Парк невероятных аттракционов Амапола" продолжал преподносить сюрпризы: из мутной дымки еще не до конца утихшей бури вдруг появился поезд. Его тихий ход и звук выпускаемого пара послышались прежде, чем стал виден сам состав с паровозом явно из другой эпохи и старинными вагонами. Такое невероятное винтажное чудо на заброшенной железной дороге приехало за нами?
В голове мелькнула мысль, что среди поездов, вероятно, тоже имеются "летучие голландцы". И куда, интересно, завезет нас этот фантастический паровоз?
Не знаю, возможно, в процессе всех этих переживаний у меня открылся третий глаз или начисто исчез здравый смысл, но что-то подсказывало мне, что не стоит бояться подниматься по крутым ступенькам прибывшего прямиком из бури поезда. Не надо бояться войти в вагон, занять место у окна и увидеть, как будет удаляться затерянный в степи город-призрак.
- Алекс, пойдем, подыщем себе местечко в этом чудо-составе? Когда еще выпадет возможность прокатиться на летучем-голландце среди поездов? - теперь уже я взяла молодого человека за руку и потянула за собой.
Не знаю, что будет дальше, но то, что мы за несколько часов стали друг другу чем-то большим, чем просто случайными знакомыми - это наверняка.

Поднявшись в вагон, мы нашли свободное купе, и я уселась у окна. Потом подумала и вышла в коридор. Поезд тронулся, а я провожала глазами загадочную станцию и все ждала, что из двери выйдет дежурный, но он больше так и не появился.
Зато в тот момент, когда Амапола почти скрылась из глаз, я заметила, что над городом словно разошлись тучи, и выглянуло солнце, освещая его улицы. И под теплыми золотистыми лучами городские улочки стали оживать и насыщаться цветом и... жизнью. На них появились люди, заспешили куда-то, засуетились, но они не бежали, чтобы укрыться от чего-то страшного, они просто продолжали свои обыденные дела.
И посреди снующих прохожих я заметила знакомый силуэт, но уже не бледный, не полупрозрачный, как пронизанный лунным светом туман, а вполне материальный. Девушка, та самая, чей призрак подкинул нам записки. Она была там, среди всех этих людей и к ней навстречу спешил юноша.
Я точно увидела, что они заметили друг друга и...
В этот миг Амапола скрылась из глаз, а у меня не осталось больше вопросов о том, что же здесь сегодня произошло.

Все, что было в прошлом – может там и оставаться, должно там оставаться. Важно то, что я здесь и сейчас стою рядом с тобой и не хочу уходить, - собиралась сказать я, но не успела.
Грегори притянул меня к себе и впился в мои губы полноценным, жадным, грубым поцелуем.
Его прикосновения были как огонь, они воспламеняли всю меня, разжигали пламя внизу живота. Внутри все таяло и плавилось. Грегори коснулся губами моей нижней губы, чуть оттягивая, не сильно, но ощутимо прикусывая зубами, позволяя почувствовать идеальный баланс наслаждения и боли.
Грегори не просто целовал, он властно требовал, а я и не думала оспаривать его право на свое тело. Последние мгновение блаженства и мужчина отстранился, оставив возбужденную и растерянную меня.

Всю дорогу по мрачным туннелям, я думала о словах Грегори, что он не хочет покидать Амапалу. Я не задала вопрос «почему?», ведь и так знала на него ответ. Потому что здесь и сейчас все просто, есть он, я, взаимное притяжение и этого достаточно. А за пределами Амаполы?
Мы медленно брели по запутанным тоннелям, а я в который раз мысленно благодарила судьбу, что она не оставила меня одну в этом мрачном и таинственном месте.

Я не думала, что нас выманивают на убой, но в словах, Грегори была доля истины, ведь дорожная станция давно заброшена, откуда тут появиться поезду?

- Потому что я побывала у неё в гостях. Мое сердце не билось две минуты и сорок секунд, - не вдаваясь в подробности, ответила я.
Этим вопросом мужчина застал меня врасплох. Не смотря на то, что прошло достаточно времени с момента операции и шрам почти невиден, но мне все еще кажется, что он – доказательство моей неполноценности. Впрочем, я понимаю, что этот след чуть ниже ребер – незначительная плата за возможность жить дальше. Воспоминания о болезни все еще живы в моем сознании, иногда я просыпаюсь в холодном поту от кошмаров, в которых все перепутано. В них выздоровление – это и есть сон, а продолжение болезни – реальность. Мне снится, что я так и не покинула больницу, что продолжаю каждый день посещать диализ и остальные процедуры, нескончаемый поток разнообразных анализов кружит голову.
Тот, кого я любила, покинул меня, едва узнав о болезни, но я никогда не винила его за это, хотя мне и было безумно больно.
Однако, рассказать об этом Грегори и увидеть жалость в его глазах? Ни за что. Кто бы мог подумать, что мы можем быть так похожи… Вот уж чего Грегори ни за что не потерпит – так это жалости. Стоит ему лишь заподозрить, что я могу руководствоваться именно этим чувством, и он никогда этого не простит. Жалость – это грех, которому нет прощения, для нас обоих.
Когда-то мне тоже казалось, что я разрушаю жизнь близких, что дарю им лишь бесконечные страдания. Но это не так, ну или не совсем так. Все мы люди и все можем ошибаться, да, моя болезнь принесла много боли моим родителям, но вместе с там, она принесла счастье, когда я выздоровела.

- Я не знаю, Грегори. Можно раскаяться и попросить прощение, иногда этого достаточно, что бы все исправить. Иногда, нет. Все зависит от самого предательства, наверно…

- Не говори ни слова, - оборвала я его, ведь сквозь мутную оконную раму видела поезд, что пришел за нами.
Я взяла Грегори за руку и направилась на перрон. Там уже собирались пассажиры автобуса и смотритель станции. Один из пассажиров вручил ему какой-то предмет и, кажется, я знаю, что нужно сделать с брошью.
Обстановка двухместного купе была не только шикарной, но и уютной: широкая кровать и выдвижной столик, есть ниши под вещи и одежду. В углу стоял небольшой шкафчик, где наверняка можно будет найти воду и легкий перекус. Стены обиты синим бархатом с золотистым узором, на полу ковер с незатейливым орнаментом, на окне занавески с вензелями.
Беглым взглядом оценив купе, я повернулась к Грегори, притянула его к себе.
- Я хочу тебя, - вернула ему его же слова.
Новый поцелуй был желанный и горячий, он не был похож на тот, предыдущий, в нем не было злости и упрека.
Больше не было ни сил, ни желания сопротивляться безрассудной страсти.
Кажется, я услышала щелчок, - он запер дверь. Страсть обжигала с новой силой. Мои руки блуждали по широкой, мужской груди, но что то было неправильно. Одежда, она лишняя. Я взялась за края рубашки и с силой дернула. Маленькие кругляши пуговиц поскакали по полу и разбрелись по углам.
Руки Грегори скользили по моему телу, лаская и поглаживая, пока не спустились к ягодицам. Он крепко сжал их и усадил меня на выдвижной столик. Как только он оказался в плену моих бедер – я почувствовала как сильно он меня хочет. Я стонала и извивалась, лихорадочное возбуждение накрывало с головой и в этот раз ничто нам не помешает, пусть хоть наступит конец света.
_________________

- Давайте сделаем что-то поскорее, - Тамсин держалась из последних сил.

Арон был все также невозмутим и профессионален. По его словам выходило, что блуждать в подземелье нам осталось недолго. И как всегда он оказался прав.

Щурясь и прикрывая глаза от яркого света, они в изумлении смотрели на оживший раритет. В белых клубах пара стоял локомотив 19 века, окна вагонов были ярко освещены, а двери распахнуты, ожидая пассажиров.

Кера отдала кольцо и наша роль в этом деле была завершена. Проходя мимо Держурного Тамсин обратилась к нему:
- Благодарю, это был незабываемый день.

Их купе поражало роскошью, Тамсин почувствовала себя пассажиркой Восточного экспресса, пока разглядывала убранство поезда. Но у некоторых из их группы еще оставались незаконченные дела и требовалась помощь Арона.

- Есть, кэп! - шутливо приложив пальцы к виску, ответила девушка.
Отсутствовали мужчины довольно долго, Тамсин выходила из вагона, высматривая не возвращаются ли они. И только с последним гудком поезда, когда девушка искала глазами стоп-кран, Арон вбежал в купе.

Тамсин бросилась к нему.
- Еще спрашиваешь, все глаза проглядела, - ответила девушка, отдавшись властным рукам и решительному напору изголодавшегося мужчины.
Она нуждалась в нем: в человеке, который спас ее, беспокоился и оберегал ее.
Поцелуи кружили голову и обещали удовольствие.

А потом была их близость, и ни тени сомнения или страха не осталось между ними. Арон был внимательным, чутким любовником, играя на девушке как на инструменте, пробуждая в ней наслаждение. Его пальцы, язык пробуждали в ее теле волны жара, заставляли вздрагивать, вскрикивать и выгибаться навстречу ему. Тамсин хотелось не только принимать, но и отдавать. И ее удовлетворение было не меньшим, когда он застонал в ее руках. Наслаждение дурманило и кружило голову, но Арон вел ее за собой, не давая соскользнуть. Напряжение достигло пика, тело выгнулось как натянутая струна...и мир рассыпался разноцветными осколками.

Позже, лежа в его объятиях, Тамсин думала о том, что Амапола подарила ей незабываемую, чудесную сказку. И это была не буря, призраки или поиск сокровищ, а тот человек, который остался вместе с ней.

Грегори не смог отвести от Власты глаз. Почему-то он не думал, что ей тоже пришлось пережить нечто страшное. Власта была целеустремленной, свободной, общительной. Совсем не похожей на него. У таких, как она, много друзей, их окружают любовь и забота, они всегда в центре внимания. Но скупой, отстраненный тон, которым Власта призналась, заставил Грегори задуматься. Она едва не умерла и теперь всеми силами боролась за свою жизнь. Он тоже сражался. Но Власта жила ради надежды, ради каждого дня. Он же просто привык драться со всем миром. Эта привычка так глубоко въелась под кожу, что Грегори уже не давал себе отчета в том, что живет лишь для борьбы. Власта совершенно неожиданно показала, насколько убог и ограничен его мир.


Грег усмехнулся. Она была светлой, немного наивной, наверняка верящей, что все можно простить. Он не мог верить. Он вообще мало во что верил. И непонятно было, почему зная ее лишь пару часов, так дико ее хочет. Что в ней такого, что заставляет забыть обо всем? Почему ради нее хочется быть лучше? Он чувствовал, буквально физически ощущал, как Власта ломает его. Каждая минута рядом с ней меняла его. Что-то происходило, и Грегори не мог этого изменить. Ощущение было очень похоже на то, когда ему ломали неправильно сросшиеся кости. После того, как наркоз отошел, он готов был кричать от боли. Нынешние ощущения были очень похожи. Тогда он искусал до крови губы, лишь бы не кричать. Сейчас хотелось забыться в самом грязном сексе, который только мог придумать его мозг. Грег сжал зубы, лишь бы не сказать об этом вслух. Держать себя в руках рядом с Властой становилось все труднее. Но это единственное, что он мог попытаться сделать.


В который раз он превращался в послушного мальчишку. Молча шел следом. Молча наблюдал за тем, как Власта отдает брошь. Молча входил за ней в вагон. В душе что-то перемкнуло. Грегори понял, что его вполне устраивает новая роль – молчаливого спутника позади хрупкой фигуры Власты. Он стоял за ее спиной, утопая в собственных фантазиях, ступал за ней по пятам, придумывая, как повторить тот поцелуй. Что сделать, чтобы Власта не оттолкнула? Не прогнала.
Они оказались в просторном богатом купе. Синий бархат, золото, свечение невидимых за окном фонарей… Их словно окружила голубая дымка. Тени и отсветы плясали на коже, и в какой-то момент Грегори начало казаться, что тело Власты усыпано бриллиантами. Проклятье! Она была охрененно красива…


Он не ожидал, что мечта сбудется так быстро. Не ожидал, что фантазия воплотится в реальность. Не думал, что будет так горячо и дико. Мысли слишком быстро покинули голову, оставив только сумасшедшее, ничем не контролируемое желание. Грегори никак не мог совладать с собой, не мог заставить себя действовать медленнее, не торопиться. Он боялся, что в любой момент Власта может опомниться, оттолкнуть, сбежать.
Когда дробью застучали по полу пуговицы, Грегори понял, что не выпустит ее отсюда. Он попробует каждый сантиметр ее тела на вкус, трахнет каждое ее отверстие, отымеет столько раз, чтобы у нее не было даже мысли о побеге.


Грег сорвал с Власты одежду, кажется затрещала ткань. Пальцы оставляли алые отметины на нежной коже. Он сходил с ума от желания добраться до ее тела, от потребности заставить кричать, видеть, какой влажной стала кожа, как прилипают к телу волосы…
Он стянул с Власты все, оставив обнажённой, полностью доступной. Боже… Он мог кончить, просто глядя на нее. Все в ней было идеальным, совершенным. Даже тонкий шрам казался чем-то необычным, делал ее исключительной.
Грег впился в губы Власты, вторгаясь языком в ее горячий рот. Ее вкус сносил все преграды. Он прикусил ее губу, потянул. Но этого ему мало.
Подняв Власту, Грег поставил ее на колени прямо на узком столе и наклонился. Пальцем провел по влажным набухшим складкам плоти. Она была влажной и гладкой. Идеальной… Два пальца грубо вошли в ее тело, а язык коснулся клитора. Терпковатый невероятный вкус ее смазки сорвал все тормоза. Убрав пальцы, Грег сжал губами нежные складочки, втянул в рот. По губам стекала влага, и Грег ощущал себя наркоманом в поиске новой дозы. Он вошел языком в узкое лоно, чувствуя, как там тесно.
Власта сведет его с ума… Спустив Власту вниз, Грег развернул ее к себе спиной и заставил наклониться над столом. Пальцы сжали набухший сосок, потянули. Ему хотелось коснуться ее везде. И Грегори знал, что сделает это…
Он прижался бедрами к ее попке, укусил за шею, продолжая ласкать округлую грудь, твердый сосок. Еще немного, и он действительно превратится в зверя. Грегори вдохнул запах их тел, пота, секса. Аромат, которым можно дышать вечно. Пальцы запутались в волосах Власты. Он намотал их на кулак, обхватил рукой бедра и насадил Власту на себя, проникая настолько глубоко, что на коже остались алые следы от удара. Ее невероятно тесное узкое лоно обхватило член тисками. Ради этих ощущений можно было попасть в сотни пыльных бурь, пройти десятки подземных тоннелей. Перестав думать, Грег с дикой силой начал вбиваться во Власту, словно пытался погрузить ее в его собственное безумие. Так хорошо, ему еще никогда не было.
_________________

Его ласки были безумны: потрясающие, дивные ощущения, пронизывающие тело, словно электрический ток.
Когда Грегори подсадил меня на стол и поставил на колени – я слегка растерялась, что он задумал, но долго гадать не пришлось. В ход пошли губы и пальцы, а меня накрыл экстаз. Два пальца грубо скользнули внутрь меня, я вскрикнула, познавая неожиданно новую грань удовольствия. Его пальцы выскользнули из меня, что бы снова ворваться, вырывая очередной громкий стон. Грегори творил со мной нечто невообразимое, он заставлял меня умирать от наслаждения, затрагивая неведомую точку внутри и одновременно лаская языком клитор. Никогда ни один мужчина не прикасался ко мне так.
Низ живота приятно ныл в предвкушении развязки, однако её не последовало.
Всего на мгновение пальцы покинули лоно, вызывая разочарованный стон. Грегори помог мне слезть со стола, и тут же припал губами к шее, целуя и покусывая. Одной рукой я обвила шею мужчины, кажется, я буквально впилась в него ногтями, стараясь сдерживать звуки удовольствия, другой продолжала держаться за стол, сохраняя равновесие. Жестко запустив руку в волосы, он больно дернул за них, заставляя развернуть к нему лицом, и впился мучительно-сладким поцелуем.
Воздух в купе разогрелся, стекла запотели, дышать становилось все труднее. Мужчина резко и полностью вошел в меня. Он действовал напористо, жестко, быстро, но мне это нравилось, и я подавалась навстречу, желая отдаться ему как можно больше. Грегори сводил с ума: двигаясь то мучительно медленно, то срываясь на бешеный темп. Неистовые волны страсти перерастали в бурю, с которой я уже не могла совладать. Напряжение достигло предела, и тогда сильнейший спазм оргазма взорвался во мне, заставляя выгибаться в томном наслаждении.
Обессиленные мы упали на удивительно мягкую постель. Постепенно приходя в себя, я думала о том, что никто и никогда не сравнится с этим мужчиной. Он словно знал мое тело лучше меня самой, ласкал так, что сама бы я никогда не подумала, что мне это понравится. А затем пришел страх.
Что если это никогда больше не повторится? Что если для него это просто хороший секс, приключение, которое закончится вместе с экскурсией? Что будет, когда поезд остановится?
- Скажи мне, Грегори, зачем ты поехал на эту экскурсию? – тихо задала я вопрос.
От страха внутри все сжалось. Сказать напрямую о том, что я хотела продолжить эти отношения – струсила. Просто побоялась услышать хрипловатый смех и то, что это слишком сложно, что игра не стоит свеч. Потому я решила зайти издалека, пусть даже настолько, что сама не вижу связи. Грегори не был похож на рядового туриста, которому интересны старинные города-призраки, я скорее представляла его в каком-нибудь баре, со стаканом чего-то крепкого, а рядом определенно должна быть женщина. Я невольно поморщилась, испытав острый укол ревности. Нет, никаких женщин. Но то, что он пошел на шаг, который ему не свойственен – вселял надежду, что он тоже устал от привычного образа жизни и хочет что-то изменить.
В глубине души, мне хотелось верить, что я та, что поможет выбраться ему из мрака, поможет не чувствовать страхов и одиночества, та, в ком он увидит свое спасение. Я надеялась, что он примет мое тепло, защиту, что вместе у нас получится собрать воедино все то, что когда-то разбилось вдребезги.
Я готова была бороться со всем, что может встать у нас на пути. Однако, нужно ли это ему? Готов ли он оставить прошлое в прошлом и хотя бы попробовать посмотреть в будущее не сквозь призму боли и отчаяния?
Кто бы мог подумать, что всего за сутки мой мир сузится до одного единственного мужчины, чье решение поможет мне обрести крылья или низвергнет в пучину нового отчаяния.
Скажи хоть что-нибудь, помоги понять, что у тебя в голове, есть ли хоть крохотная надежда на то, что ты не уйдешь, не испугаешься… Черт возьми, ведь именно ты знаешь, как сделать меня счастливой, пусть сейчас совсем в этом не уверен.
Собственные мысли пугали, но я уже решила для себя, что лучше буду блуждать в сумраке ночи с ним, чем одной при свете дня.

Стих стук усталых колес старого поезда. Наш путь закончен. Впереди новый, один на двоих или два разных…
_________________