Родовые поместья

Норфолк.
Нориджский собор.

Удивительно, как простое присутствие одного человека может успокаивать, и волнения, которое пыталась преодолеть буквально минуту назад, как не бывало. Все гости замерли, вслушиваясь в слова священника, чей спокойный голос, долетая до самого купола, разливался по всему храму. Я старалась запомнить каждое его слова. Если быть точнее, то прилагала все усилия для этого, поскольку всё моё внимание с первых секунд, как только я перешагнула порог Нориджского собора, было сосредоточено на человеке, который стоял рядом. Джеймс был собран и очень серьезен. Порой наши взгляды пересекались, и тогда появлялось секундное желание поинтересоваться, о чем думает он. Но вместо этого я просто улыбалась. И чем дольше я смотрела на него, тем сложнее было сдержать нежность во взгляде и теплоту в улыбке.
Совершенно неожиданно дыхание свело, когда епископ обратился к Джеймсу с вопросом, громко и отчетливо спрашивая его согласия взять меня в жёны. И пока священнослужитель дочитывал все слова клятвы, в ожидании ответа я неотрывно смотрела на человека с которым собиралась разделить всю оставшуюся жизнь.
Его «Да» прозвучало уверенно, без толики сомнения, и только после этого я наконец-то смогла спокойно и незаметно для окружающих выдохнуть и пока ответить ему улыбкой.
– Согласна ли ты, Каролина Элизабет Торнтон, взять в мужья, любить, уважать и заботиться о нём до конца своих дней… – и я опять замерла.
Любить…
Уважать…
Оберегать.
В каждом произнесённом слове то, что я чувствую и хочу больше всего на свете. И если бы он тысячу раз задал мне этот вопрос, ответ, несомненно, был одним и тем же:
– Согласна, – это, несмотря на будущие эмоции, прозвучало настолько естественно и спокойно, что я окончательно успокоилась. Всё это время я неотрывно смотрела на Джеймса, и когда он приблизился ко мне в намерении поцеловать, мне показалось, что я недостаточно внимательно слушался епископа, пропустив самое важное. Но какое это имеет значение, когда его губы соприкасаются с моими в желанном поцелуе? И если позволить себе, то можно забыть обо всем на свете и прижаться к нему крепко крепко, не сдерживая чувств. Но приглушенный ропот гостей позади нас не позволял окончательно расслабиться.
– Вы можете поцеловать невесту, – слова епископа дали мне понять, что я всё же была достаточно внимательна, но это не имело никакого значения, и прислонившись лбом ко лбу Джеймса, я с улыбкой прикрыла глаза, а в следующий миг посмотрев на него, еще раз поцеловала, уже получив на то благословение.
Направляясь с мужем к выходу под радостные возгласы родных, я чувствовала невероятную легкость от переполняющего меня чувства счастья. И даже не верилось что этот долгожданный час пролетел как один миг. Во дворе церкви выстроились в ряд машины, готовые домчать нас с ностями до места празднования. Но никто из присутствующих не спешил покидать место брачной церемонии. Нориджский собор был невероятно красив и вокруг царило всепоглощающее спокойствие.
А пока мы с мужем принимали первые поздравления. Меня впечатлили комплименты свекрови, которая с лордом Хоторном спешила одной из первых добраться до Нирбридж-мэнора. Её помощь в организации свадьбы была для меня меня очень ценна.
– Готова ехать домой, миссис Таунсенд?
Я не сразу поняла, что вопрос Джеймс адресован мне и даже оглянулась. Нет, я заведомо осозновала, какие изменения влекут за собой брачные клятвы и готова была ко всему, но, кажется, так сразу и с порога это вышло весьма неожиданно. Точнее, это было очень непривычно. И всё же достаточно быстро взяв себя в руки, проговорила:
– Конечно, мистер Таунсед.
Друзья Джеймса уделили достаточно внимания украшениям машины жениха и невесты. Автомобиль сама по себе была невероятно красив, и я знала, насколько сильно он нравится мужу. Но сейчас друзья Джеймса во мне вызывали больше любопытства, чем средство нашего передвижения. Раньше я их не встречала, и достаточно хорошо зная мужа, понимала, что не каждый может привлечь его внимание. Теперь же мне хотелось узнать, чем же они заслужили его доверие.

Нирбридж-мэнор

Под оглушительный грохот банок мы доехали до Найдбридж менора, и кода машина остановилась, Джеймс проговорил:
– Вот мы и дома.
Внимательно разглядывая черты лица любимого, невольно вспоминала наш разговор в Париже. Зная, какое значение он придаёт дому, я окинула взглядом невероятно красивое здание и опять посмотрела на Джеймса.
– Знай, здесь тебя всегда будут любить и ждать, – голос мой был немного сиплым. И приблизившись к нему, коснулась его губ лёгким поцелуем. Немного отстранившись, окинула взглядом своё громоздкре платье и тяжело вздохнула. – Всё это было весьма сложно упаковать в этот маленький салон. Теперь нам предстоит обратный процесс. Не поможете мне, милорд?
Вопрос был чисто риторический. И несмотря на все сложности, моё платье было самым идеальным.
После недолгой фотосессии с родными и близкими, мы прошли к месту празднования, которое расположилось под белоснежными шатрами. Вопреки моим одиданиям, здесь оказалось очень тепло.
С бокалом шампанского мы с Джеймсом приветствовали гостей.
Понимая, насколько тяжело было Джульетте с Виком добраться до нас, я была весьма признательна им и счастлива видеть их вместе среди присутствующих. Хотя кузен наверняка знал, что его отсутствие дорого бы обошлось ему. Не только материально…
– Ты великолепно выглядишь, – обратилась я к спутнице брата в тот момент, когда заметила, как Меган старается привлечь моё внимание жестами.
Извинившись перед Виком и Джульеттой, я подошла к подруге и Каю. Поблагодарив мистера Макнейла за внимание к нашему торжеству, посмотрела на Меган, ожидая пояснения, за чем я ей так срочно понадобилась. Склонившись над моим ухом, она тих поинтересовалась:
– Скажи мне, где можно будет переодеться во что-то более комфортное?
– Не стоит так спешить, – я с сожалением оглядела платье подруги.
– А если всё же мне приспичит? – Меган выжидающе смотрела на меня.
– Можешь выбрать для таких целей одну из спален на втором этаже. Кроме нашей с Джеймсом, конечно же.
Меган усмехнулась:
– И как я узнаю, какая ваша, а какая нет?
– Ты сразу поймешь. По стилю. – И заметив мужа с обществе бабушки, проговорила, – простите, отойду ненадолго.
Джеймс внимательно слушал леди Маргарет и улыбался ей. Заметив меня, она проговорила:
– Я говорила Джеймсу, что у вас здесь очень красиво.
– Спасибо, бабушка, я тоже так думаю, – и обхватив его руку, спросила, – может пора всех пригласить ко столу?

»» 03.09.22 13:21 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Когда Джеймс рядом, я счастлива по-умолчанию. Его улыбка, голос, прикосновения всегда окрыляют. Но сегодня это чувство особенное, более трепетное и ни с чем несравнимое. Немного жалею, что не умею наглядно демонстрировать свои чувства: сдержанность бала неотъемлемой спутницей моей жизни. И вовсе не трудно поддаться эмоциям. Сложно переломить привычки, которые закрепились в тебе с годами. Но я сумею. Правда сейчас взгляд и не сходящая с лица улыбка выдают меня с лихвой.
Впервые в жизни столь повышенное внимание окружающих мне не претит и не вызывает раздражение. Понимаю, что в создавшихся условиях оно естественно, и продолжаю принимать поздравления. Бесчисленная череда друзей и родственников сменяют друг друга. И под конец мы с мужем остаёмся в обществе Маргарет. Бабушка старческим сиплым голосом делилась со мной и Джеймсом своими растроганными чувствами по поводу нашего венчания и волнением, связанным с ним, когда в наш разговор, как всегда беспардонно со свойственной ей суетой, вмешалась Кармен.
– Её напутствия, возможно, и полны философии, но, дети мои, не помрите от скуки, – она театрально развела руки в стороны, чтобы обнять меня, но замерла, внимательно оглядывая моё подвенечное платье, словно до этого, в церкви, не видела его. Британия теряла великую актрису в лице Кармен. – Господи… хотя о чём это я… Детка! – Она нервно хихикнула и всё же обняла меня. – поздравляю. Ещё чуть-чуть, и даже меня прошибли бы на слезу.
– Спасибо, – не успела проговорить я, как бабушка отстранилась от меня и, игнорируя протянутую Джеймсом руку, обняла новоиспечённого родственника.
– Джеймс… – Кармен призадумалась, когда посмотрела на моего мужа. Она явно колебалась, размышляя над фразой, которую собиралась выдать, – очень рада знакомству с Вами.
Но она благоразумно не стала демонстрировать свою едкость, наверняка понимая, что ещё успеет произвести впечатление. Джеймс, как и всегда, был учтив и мил с дамами. И, на удивление, бабушки, поддерживая диалог с ним, даже не пытались состязаться между собой в остроумии.
Среди гостей заметила маму. Она держала путь к нам и казалась более суетливой, чем когда-либо. Сегодня был из тех редких дней, когда леди Стенхоуп с трудом маскировала своё волнение. Мэри подозрительным взглядом окинула мать со свекровью и спросила меня:
– Всё в порядке?
– Более чем. – Успокоила я её. Но взгляд мамы выдавал ее сомнения, и она с прищуром смотрела на пожилых женщин.
– Замечательно, – интонация не имела ничего общего со сказанным. – Нас в доме ждёт фотограф. – И жестом пригласила проследовать в Нирбридж-мэнор. – Надо более в официальной обстановке, как и полагается, запечатлеть этот памятный день, пока ты не сменила образ. Только осталось найти дедушку.
– Он был в обществе четы Марчмен, – подсказала я, беря за руку Джеймса. Улыбнулась ему, и мы последовали за бабушками. Не скрывая чувств, со всей силой сжала ладонь и слегка прижалась к нему. Хотелось, конечно обнять его крепко-крепко, поцеловать страстно, но пока довольствовалась воспоминанием о том лёгком поцелуе в церкви…

В комнате все суетились. Непоседливые дети вносили свою лепту в суету сует. На удивление этот небольшой переполох веселил всех, и все казались искренне счастливыми. Постепенно все разошлись, и по итогу в комнате остались я, Джеймс и родители. Ну и фотограф, конечно же. Последний, достигнув поставленной цели, ретировался, дабы продолжить свою работу среди гостей.
– Вам стоит немного отдохнуть, перед тем, как вернуться в гущу событий, – мудро заметила Элизабет, провожая всех на выход. Я проследила за тем, как она закрывала за собой двери гостиной. В новом статусе свекрови она не переставала проявлять свою мудрость. Мне определено нравились такт и понимание этой женщины.
Я перевела взгляд на Джеймса и замерла. Эмоции, которые я старалась подавлять все это время, кажется вихрем готовы были вырваться наружу. Мы молча смотрели друг на друга. И мне так хотелось поделиться самым главным. Тем, что я чувствую. Правда, это было очень волнительно. И страшно. Но зачем… Зачем молчать о том, что и так очевидно?
– Джеймс…
Шумный грохот за дверью не позволил мне договорить. Я нахмурилась:
– Что-то пошло не по плану… – услышала голос любимого.
Все шло не по плану…
Джеймс заботливо и с нежностью погладил мою ладонь, которую всё это время держал в своих руках.
– Этот пункт в твоём ежедневнике явно отсутствовал.
Я посмотрела ему в глаза и не сдержала улыбки, готовая рассмеяться и признаться, что вообще-то собираюсь практиковать спонтанность. Здесь и прямо сейчас.
– И как быть? Накажем их за промах?
– Надо будет обдумать – как? – и я даже наигранно призадумалась.
– Может помилуешь их? – он улыбнулся, пристально смотря на мои губы.
– Вы… – Предвкушая его поцелуй, замерла, понимая, что теряю нить разговора, – Вы очень добры, милорд.
И сама поддалась вперед, касаясь Джеймса поцелуем, за эти дни ставшим долгожданным. Веки, под тяжестью нахлынувших чувств, сразу закрылись. Но, стараясь держать ситуацию под контролем, отстранилась и посмотрела ему в глаза:
– Джеймс. – Я замерла. Сердце сильно-сильно заколотилось в груди. И мне, не знаю почему, на миг стало очень страшно. Не взирая на всё это, я проговорила то, о чём так хотела, чтобы он знал. – Я очень… очень сильно люблю тебя.
Не зная, чем разбавить эти слова, я растерялась. Может я переоценила свои возможности, и спонтанность совсем не моё? Да и это молчание было таки нагнетающим. Наверно Джеймс посчитает это признание наивным. Но я была искренна, как никогда.
_________________

Нирбридж-мэнор. Норфолк
День свадьбы

Нам желали счастья, любви и долгих лет совместной жизни. Большинство приглашённых ограничивались рукопожатием, но некоторые считали нужным обнять. К счастью, гостей было не так много, чтобы повторяющиеся поздравления успели надоесть.
Поздравив нас, гости занимали места за столами, укрывали ноги тёплыми пледами, настраивали обогреватели и завязывали беседу. Улыбающиеся, расслабленные лица. Мне тоже хотелось сесть и хоть пару секунд не улыбаться, но бабушки Кэр решили снабдить нас более развёрнутыми напутствиями, с отсылками на собственный опыт брака и былые времена, поэтому приглашение в дом на ещё одну фотосессию застало нас в их обществе. А я-то думал, что позировать больше не придётся.

К счастью, фотограф быстро отснял запланированное и, ещё раз пожелав нам счастья, ретировался.
– Вам стоит немного отдохнуть, перед тем, как вернуться в гущу событий, – сказала мама, перед тем как закрыть за собой дверь гостиной.
Я был ей очень благодарен за эту возможность перевести дух. Всего пару минут.
За дверью раздался какой-то грохот. Мы с Кэр переглянулись, понимая, что наше уединение вот-вот нарушат. Но, может, пара минут у нас всё же есть?!
Одно слитное движение и Каролина оказалась в моих объятиях. В её глазах я видел отражение своих желаний. Наши губы встретились – аванс брачной ночи. Мы целовались множество раз, но именно сейчас пришла мысль об авансе. Очевидно, что ожидание начало меня тяготить.
– Джеймс. – Кэр отстранилась, сбивая меня с толку этой неразумной тратой драгоценного времени. В её глазах мелькнула то ли нерешительность, то ли страх, но она не дала себе времени передумать. – Я очень… очень сильно люблю тебя.
Каролина раскраснелась, выглядя одновременно счастливой и взволнованной. Её глаза сверкали, как звёзды, в ожидании моего ответа.
До этого момента мы обходились без признаний. Мне без них было ясно, что Каролина меня любит. Во-первых, я это чувствую, а во-вторых, у неё нет других причин выходить за меня замуж. Что касается меня – она мне не безразлична. Любовь ли это? Через десяток лет я без колебаний скажу «да», но сегодня, когда в моей жизни наступают значительные перемены, у меня есть сомнения. Возможно. Хотя, если подумать насколько разной бывает любовь – всё же, да. Просто моё чувство к Каролине не безумное и всепоглощающее, как пожар. И позже я пойму, что эта согревающая любовь нравится мне больше испепеляющей, что тоже была в моей жизни. Уверен, Каролина чувствует, что я к ней не равнодушен, но женщины на то и женщины – они сомневаются, накручивают себя, придумывают и хотят получать признания. А в этом я не силён. Мне и раньше признавались в любви, но я никогда этого не делал. По крайней мере, всерьёз. Может, поэтому фраза «я тебя тоже» казалась мне куцей, неубедительной. Тем не менее, промолчать нельзя. Передо мной не кто-нибудь, а жена. В день нашей свадьбы.
В дверь настойчиво постучали. Времени на поиск слов не осталось.
– Я тоже тебя люблю, – коснулся губами кончика носа супруги. – Войдите.
В дверь заглянула одна из родственниц Каролины и взволнованно сообщила:
– Простите, но приехали принц Уильям и герцогиня Кэтрин.

Всё, что я слышал о Кембриджских, оказалось правдой. Эти двое казались такими обычными, что можно было забыть, что перед тобой будущие король и королева Великобритании. Можно было бы, если стереть из подкорки всё, что ты знаешь об английской монархии, и суметь забыть сколько раз ты видел эти лица с экрана телевизора и на газетных страницах.
Несмотря на кажущуюся простоту и неприхотливость, Кембриджских окружала аура величия. Она, как невидимый барьер, заставляла помнить о манерах и субординации.
После тёплых слов и поздравлений, нам преподнесли королевский подарок – трёхмесячного щенка английского мастифа, с длинной родословной, восходящей к Кроун Принцу.*
После того как погиб Харт, я не завёл новую собаку, хотя иногда думал об этом, встречая на пробежке в парке собаководов с их питомцами. Но если бы я решился, то это точно был бы не английский мастиф. И именно он станет моим верным спутником на протяжении следующих десяти лет. Я назову его Трой, а не Герцог, как вертелось на уме. Это было бы некрасиво по отношению к дарителям, поэтому, выбирая кличку, я пошёл тем же путём, как и в случае с Хартом.
Наши слова благодарности за неожиданный подарок дали толчок разговору о собаках. Принц Уильям начал рассказывать о своём ныне покойном псе Лобо и мы как-то незаметно отделились от леди, приобретя собеседников в лицах Стенхоупа, Хоторна и Девида. Я вежливо молчал, слушая рассказ Хоторна о проделках его лабрадоров, потом о джек-рассел-терьерах принца Чарльза, а после Уильям рассказал забавную историю о корги королевы. В наших руках оказались бокалы с пивом. Стенхоуп перевёл разговор с собак на охоту. Я поддерживал беседу редкими фразами, наблюдая за детьми, взявшим в тесное кольцо нашего щенка. Может, взять его с собой в Шамони? Оставлять его на Джен мне не хотелось, хоть я ей и доверял.
За спинами Стенхоупа и Хоторна мелькнул Олсен. Он быстро сфотографировал меня с принцем Уильямом и, с довольной улыбкой, спрятал сотовый в карман. Я едва заметно помотал головой, сигнализируя, чтобы он не светился.
Герцоги-отцы увлечённо обсуждали подробности охоты многолетней давности, в которой участвовали покойный принц Филипп, принц Чарльз и, разумеется, они сами. В силу непричастности, я, Девид и принц Уильям едва могли что-то добавить к их воспоминаниям, поэтому слушали и пили пиво. Я нашёл глазами Гэри и чуть не выругался, увидев, что он делает селфи на фоне увлечённых разговором леди, в числе которых была герцогиня Кэтрин. Если охранники Кембриджских заметят его манипуляции, может возникнуть неприятная ситуация. И вот, чёрт, я сам подсказал ему сфотографировать будущую королеву для Фрэн.
К счастью, обошлось, и скоро Кембриджи уехали, сославшись на плотный график занятости.
Забегая вперёд, скажу, что Гэз и Фрэн не развелись. Он будет клясться, что в этом сыграли роль фотографии, сделанные на моей свадьбе. Я же считаю, что он просто везунчик, но это совсем другая история.
Каролина снова оказалась рядом со мной, озаряя счастливой улыбкой.
– Как тебе нравится новый член нашей семьи?
– Для трёхмесячного он очень большой.
Я кивнул:
– Мастифы – самая крупная порода собак и старинная, к тому же. Когда он вырастет, то будет больше и тяжелее тебя, – я улыбнулся жене и, обняв за талию, повёл её за стол.
Нам нужно было подкрепиться. Время бежит быстро. Всего через четыре часа нам нужно будет ехать в аэропорт. Кстати, Кэр так и не знает, где мы проведём медовый месяц. Когда я спрашивал её куда она хочет поехать, она говорила, что это не важно. Я намекал на Париж, с которого всё началось, но она удивила меня, сказав: «Я думала, что тебе там не нравится». Я действительно не особо люблю этот город и меня приятно удивило, что она об этом не забыла.
И всё-таки мы полетим во Францию.

Звуки вальса звенели в холодном воздухе, как капель в завороженном лесу, а хвойные ветви, шишки и мягко светящиеся огоньки усиливали ощущение волшебства. Зимняя сказка. И в центре этой красоты мы кружились в танце, живя моментом, который я запомню, как почти идеальный.
– Ты довольна?
– Очень, – улыбка не сходила с лица Кэр, – по-моему, всё прошло идеально.
Да, приём подходил к концу. Сейчас мы «расстанемся», чтобы отдать должное родителям, потанцевав с ними, а потом уедем. Следом за нами уедет и львиная часть гостей, а самым близким в гостиной подадут чай и свадебный торт. Мы остановили выбор на исконно-английском, чтобы сохранить его часть для важных торжеств в будущем. Крестины детей, годовщина свадьбы...
Мои мысли вернулись в здесь и сейчас, когда я увидел, что к нам направляется лорд Хоторн. Поцеловав руку Каролины, я передал её своему биологическому родителю, а сам пригласил леди Мэри Сью.
Оказывается, у Каролины улыбка от матери. Раньше я этого не замечал. Наверное, волнение и радость обеих женщин усилило их сходство. Леди Стенхоуп была сегодня привычно элегантна и необычайно привлекательна. Она даже немного порозовела от удовольствия, услышав мои слова. Ещё несколько шагов и поворотов, и я оставил её, чтобы предложить руку маме.
Мой самый дорогой человек. Самая красивая женщина на свете. Её родной запах, знакомые прикосновения ласковых рук и любящий взгляд, блестящих от слёз глаз – это дом, детство, любовь. Я молча поцеловал её в висок и повёл в танце, чуть медленнее, наверное, подспудно желая продлить момент. Нам не нужны слова. За прошлый год их было сказано немало и многие оставили раны. Мы и сейчас не до конца понимаем друг друга, но теперь нас это не отдаляет, а делает каждый момент вместе ещё более ценным.
Музыка незаметно смолкла. Мы остановились и посмотрели друг другу в глаза. «Я люблю тебя» сказал тихо и почувствовал поцелуй на щеке. Мама обнимала меня чуть дольше обычного, а потом вернулась к гостям, готовая позаботиться обо всём и всех.

Прощание с гостями грозило затянуться, поэтому я предложил Каролине подняться, не дожидаясь когда все выразят свои впечатления от торжества и благодарность за приглашение. Ей нужно было переодеться в дорогу. Мне тоже, но ей на это понадобится больше времени. Наконец, я тоже сбежал, но в доме, на подходе к лестнице, меня перехватила Джен с блюдом, на котором лежали два кусочка свадебного торта.
Моя домоправительница оставила Лондон и перебралась в Норфолк, чтобы продолжить работать на меня. Ей удалось найти милый домик недалеко от Нирбридж-мэнора и после переезда она казалась умиротвореннее, чем когда-либо. Немалую роль в этом сыграло то, что её сын взялся за ум. Он стал инженером-технологом, удачно женился и подарил Джен двух внуков. Иногда, по выходным, мальчишки заглядывали в Нирбридж-мэнор, поиграть с нашим младшим.
Джен провела с нами четверть века; вместе с нами следила за взрослением детей и стала почти полноправным членом семьи.
– Возьмите, мистер Таунсенд, – она выразительно посмотрела наверх, – это же ваш свадебный торт. Съедите, пока собираетесь, – она всплеснула руками, выражая неодобрение, – а то как-то не по-людски.
Я не стал спорить.
Поднялся на второй этаж, стукнул костяшками пальцев о дверь, предупреждая о своём появлении, и вошёл в нашу спальню.
– Кэр, я принёс торт. Хочешь попробовать?
Закрыв дверь, я обернулся и нашёл глазами Каролину. Она стояла спиной к зеркалу и, глядя через плечо, сосредоточенно возилась с завязками корсета. Подвенечное платье было аккуратно переброшено через стул, рядом стояли туфли.
Я прошёлся взглядом по телу Кэр, отмечая сексуальность нижнего белья. Затем бросил взгляд в зеркало на отражение сзади. Вот они, прелести супружеской жизни.
– Я хотела развязать, – озадачено сказала Кэр, похоже даже не услышав мои слова о торте, – потянула, но вместо того, чтобы развязать, затянула узел. Не понимаю как так получилось. Помоги, пожалуйста.
Она отвернулась от зеркала и наши глаза встретились. Температура воздуха подскочила на десяток градусов. Воздух сгустился.
– Попробую.
Я забыл о подносе раньше, чем опустил его на какую-то поверхность. Расстегнул фрак и кинул его на стул, поверх платья. Зашёл за спину Каролины и посмотрел на стянутые в узел завязки. Но он не удержал моё внимание и взгляд скользнул ниже, к ягодицам жены. Сколько раз я представлял себе...
Я огладил рукой белоснежное бедро, переместил её на живот Кэр, скользнув двумя пальцами под резинку трусиков. Каролина не двигалась, и я чувствовал, что она задержала дыхание. Я снова посмотрел на узел, надёжно удерживающий туго затянутый корсет. Хоть грызи, только бы не убирать руку. Немного вниз, чертя дорожки кончиками пальцев. Средний палец коснулся сомкнутых складок. Я закрыл глаза. А как же забронированный коттедж, в котором должно быть уже всё готово для брачной ночи? И вдруг пазл сложился. Кэр, наши дом, спальня и кровать, в которой мы проведём много страстных ночей и зачнём наших детей. Где, как не здесь, она должна стать моей женой?!
Легко нажав, раздвинул пальцем внешние складки и почувствовал влажную плоть. Каролина шевельнулась, я сначала подумал, что отстраняясь, но она немного отставила ногу, впитывая новые ощущения, и прислонилась спиной к моему плечу, открывая нежную шею.
– Кэр, – касаясь губами тонкой кожи её горла.
Не в силах остановиться, я ещё несколько раз провёл пальцами по её плоти, поглаживая и потирая клитор. Если бы не нужно было избавиться от этого чёртова корсета...
Одного взгляда на узел было достаточно, чтобы понять, что я его не развяжу. Значит, нужно перерезать тесёмку. Не рвать же эту штуковину. Хотя, было бы гораздо быстрее.
– Подожди, придётся перерезать шнуровку.
Я заставил себя достать руку из её трусиков, прошёл к прикроватному столику и вытащил из выдвижного ящика складной нож. Остановившись напротив наблюдавшей за мной Каролины, притянул её к себе и впился поцелуем в губы. Моё терпение окончательно иссякло.

______
* Во втором половине XIX столетия число английских молоссов сократилось настолько, что порода оказалась на грани вымирания. Так бы и случилось, если бы не вмешательство любителей мастифов. Объединив усилия, они создали первый общественный клуб, который контролировал селекцию собак с целью увеличения их количества и сохранения чистоты породы. Результат слаженной работы волонтёров стал заметен уже в 1873 году, когда один из «воспитанников» клуба – пёс по кличке Таурас – одержал победу на международной выставке. В дальнейшем этот мастиф активно участвовал в воссоздании численности молоссов. Среди всех щенков запомнился лишь один – Кроун Принц: его признали единственным чемпионом породы. От этого кобеля произошла основная линия английского мастифа, существующая по сей день.
_________________

Выбрать платье за неделю, в принципе задача вполне выполнимая, если дело не осложняется наличием гипса и костылями...Уже второй день подряд я листала каталоги и рассматривала наряды на моделях в интеренете, совершенно не понимая, что выбрать.  Хотелось, чтобы это было элегантно, но вообще, наверное, сложно быть элегантной с загипсованной ногой. Закрывая очередную страничку, расстроенно постучала по гипсу кулаком.
- Что же так невовремя, то все это! - закусила губу и снова открыла страницу интеренет магазина. Невольно бросила взгляд в уголок ноутбука. Вик должен был вернуться со смены через два часа, а я так и не продвинулась в выборе наряда. Надо было хотя бы определиться с фасоном, длиной и цветом. Как только более менее станет ясно, чего же я хочу, можно будет подумать о доставке платьев ко мне или меня к ним. Ибо ходить по салонам со сломаной ногой тоже занятие так себе.  Вообще если бы нас пригласили не на свадьбу, я бы выбирала что-то из белых отенков длинною в пол, казалось белый на фоне белого будет не так сильно бросаться в глаза. Ага не так сильно... Надо выбирать платье под цвет костылей! Но так как эта была  именно свадьба, а я не невеста, от белого я решительно отказалась. Оставив как нужный параметр только длину. Изначально рассматривая платья пастельных тоннов, сама не заметила как перешла к нарядам, темных синих тонов, остановилась, на одном только услышав за спиной голос Вика.
- Бери вот это! - выдохнув, обернулась на мужчину.
- Ты давно тут стоишь? Я не слышала, как ты пришел.
- Минут пять, понравилось что-то? - я снова посмотрела на экран и то платье, которое предложил Вик.
- Красивое, - верх платья был расшит изящной вышивкой, скромный вырез лодочкой, компенсировался открытой спиной и разрезом слева на длинной струящейся юбке. Не совсем конечно пастельные тона... Но разрез с нужной стороны.
Руки мужчины опустились мне на плечи, а дыхание коснулось шеи.
- Заказывай доставку, хотя совсем без платья мне нравится больше. - Вик подхватил меня на руки и понес в сторону кухни, - пошли ужинать, я голоден как зверь...

Норфолк. Нориджский собор. День Свадьбы.

Не знаю что сыграло свою роль, выбранное место или само торжественное событие, но наше появление с Виком, прошло практически незаметно. С учетом ситуации мы не расхаживали с ним не по самому собору ни по алеям парка в ожидании церемонии. Да и приехали, мы немногим, раньше самой пары, чтобы просто без особых сложностей занять наши места.
Появление жениха у алтаря, сбавило градус шума в соборе и гости потихоньку начали рассаживаться, ожидая начала церемонии. А первые звуки органа заставили всех с неким волнением обернуться ко входу в церковь. Между рядами появилась Каролина под руку со своим отцом. Все вокруг замолчали, наблюдая за ними. Статный мужчина в возрасте и молодая не менее восхитетельная женщина в подвенечном платье, гармонично вписывались в эту атмосферу и со вкусом подобранную мелодию, они невольно притягивали к себе взгляды, и лишь щелчки затворов фотооаппаратов репортеров, казались чем-то чуждым в этой картине, были лишними... Герцог передал руку дочери жениху, на секунду задержав ее ладонь и отпустив. Трогательно, волнительно, печально! Улыбающееся лицо папы на миг встало перед глазами.
Я сильнее сжала руку Виктора, смаргивая слезинки с глаз, не хотелось плакать в такой момент. Было немного больно осознавать, что мой собственный отец не пройдет со мной этот путь, но я была уверена, что он всегда рядом и пусть незримо, но все равно когда-то будет присутствовать на мой собственной свадьбе.
Вик до этой минуты сидевший совершенно спокойно, заерзал. Отвлекшись от церемонии, я посмотрела на мужчину. Наши взгляды встретились, и огонь полыхавший в его глазах в этот момент, заставил мои щеки порозоветь. Не знаю, что за мысли витали в этот момент в его голове, но они явно были далеки отблагопристойных. Я снова отвернулась к алтарю, наблюдая за церемонией, мне показалась, Вик хмыкнул. Сильнее сжала его пальцы, он сжал мои в ответ. В это время жених поцеловал невесту, не дожидаясь разрешения епископа, и теперь мои щеки залели уже от моих собственных мыслей. Я отвела взгляд от только, что официально появившейся семьи в сторону и наткнулась на взгляд бабули Вика. Она наблюдала за нами и... и... и подмигнула в тот самый момент когда наши взгляды пересеклись. О боже, надеюсь, она не умеет читать мысли...
 Церемония завершилась и гости потянулись на улицу, а мы с Виком все еще сидели на лавочке. Мне не хотелось, попадать под вспышки фотокамер вездесущих репортеров, снимающих новорачных и их гостей, и мужчина рядом как буду чувствовал мое настроение не спеша вставать.
- Что-то я немного устала, - прошептала я, наклоняясь к мужчине, - давай сегодня не будем задерживаться на банкете до поздна.
_________________

14 февраля
Норфолк

- Кольцо ты, конечно же, не надела, - когда в машину сажусь, Иоланда замечает недовольно. Ей приятнее являть почтенному голубокровному обществу дочь, помолвленную с представителем американского строительного бизнеса, чем реалии принимать.
- Ни к чему носить то, что собираюсь вернуть, - о намерениях своих по поводу брака с Дэниелом напоминаю и в меховую накидку плотнее кутаюсь.
В зимней свадьбе определенное очарование есть, но на мой взгляд неудобств больше. Уж лучше до конца апреля повременить. Но, вероятно, у пары свои причины поторопиться и дату проведения мероприятия в феврале выбрать.
В число моих ближайших подруг леди Каролина не входит. Наше знакомство обусловлено дружбой матерей и детским интересом к балету, вылившимся в посещение одной студии дошкольного развития, фондом Мейтленд курируемой. В остальном пути и интересы расходятся.
Пышное торжество в соответствии с аристократическими традициями проходит. Начиная украшением интерьеров и заканчивая сдержанной улыбкой невесты. По глазам видно, что она влюблена и счастлива. С одной стороны, я рада за нее, а с другой легкий укол зависти ощущаю.
Вовсе не от того, что в белое платье облачиться и выйти замуж не терпится. Мне любовь в своей груди трепетом нежности хочется ощущать. Однако мое сердце не на месте, а клетку ребер изнутри черная дыра вылизывает.
«С Днем святого Валентина, Элизабет» - на экране телефона входящее сообщение от Дэниела вспыхивает. Читаю текст и ничего не отвечаю. Не хочу больше лгать ему. И себе.
Мобильный в клатч убираю. Оглядываю в поисках официанта с шампанским и останавливаюсь на госте, в зал вошедшем. Смотрю на него и чувствую, как небеса со своей солнцем обласканной высоты срываются в бездну. На мгновение кажется, будто апокалипсис накрывает, но гости, ничего не замечая, продолжают прогуливаться чинно.
Это только мой личный ад. Мое солнце.
Передо мной стоит Кай Макнейл собственной персоной. И он в точности как фантазия о будущем выглядит. До одури зеленые глаза, идеальная стильная стрижка и капля небрежности напускной в виде классической трехдневной щетины. Костюм от Армани, жилистую фигуру и стать подчеркивающий.

- Ты уже Кая видела? - Юджи, сахар в чае круговыми движениями размешивая, на меня взгляд бросает.
- Не встречались. Я удалила Инстаграм после..., - слова в горле застревают, неопределенный жест рукой делаю, - ты в курсе. Так спокойнее.
- Не знаю, что в нем особенного, - она плечами пожимает, подростковое прошлое вспоминая. – Ну целовался неплохо, но на этом для меня все.
- Когда ты рассказываешь, какой чувствуешь себя рядом с Джеком, то я понимаю все это, - отвечаю подруге, обнимаю чашку. - Так было с Каем.
- Прошлое не вернуть, тебе нужно увидеть его нынешним, - она отвечает. - Макнейл изменился.

Евгения права, он совсем не тот мажор, на подборке залитых в соцсеть новогодних фото в ОАЭ кутивший. Беззаботно и самозабвенно, словно обо всем на свете забыть пытаясь. Сейчас Кай Макнейл, с глянцевой обложки журнала Форбс сойдя, на торжестве присутствует.
В этой встрече с ним ничего странного нет, ведь вся британская элита через несколько рукопожатий связана. Макнейл знаком с невестой или женихом.
Кай поворачивает голову к своей спутнице, ей что-то говорит и улыбается. Конечно же, он с девушкой. Нетипичной для известного мне Макнейла: темноволосой, коротко стриженной, консервативной в одежде и украшениях.
Таковы теперь твои предпочтения Кай? Значит, с такой женщиной, ты в свет выходишь и постель делишь?
Черная дыра внутри меня сжимается и взрывается, разрастаясь еще больше, приступ удушья вызывая, от чего слезы на глаза набегают. Нет, мне не больно. В груди же нет сердца нежного и трепетного, а многочисленными интрижками Макнейла Инстаграм давно полнится.
Смахнув бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, хрустальную ножку обнимаю. Делаю глоток, игристого вкуса не ощущая, и через толпу к мужчине направляюсь. Потому что на месте оставаться не могу.
- Кого я вижу – Кай Макнейл, - звуки смехом на языке перекатываются. Хотя забавного ничего не нахожу.
Глаза встречаются, мои непроницаемо темные и его зеленое пламя. Он молча на меня смотрит, давно забытое ощущение внутри от летаргического сна пробуждая. Тонуть в них для семнадцатилетней Эльзы счастье, мечту о карьере балетной перевесившее.
- Эльза, - немного рассеянно, видимо, от неожиданности, но он быстро продолжает формально. – Рад встрече.
Рад ли? Правда? Вспоминаешь меня?
Хочется шагнуть ближе к Каю, в ту зону, где земную гравитацию перекрывает сила его притяжения. Еще ближе, чтобы аромат парфюма уловить. В памяти мой парень мокрым хвойным лесом, дымом и кожей пахнет. Свежее, свободное и уютное.
А какой твой запах сейчас?
Хочется шагнуть ближе к Каю. И с размаху пощечину влепить. Выплеснуть все свои эмоции. Однако я на месте остаюсь, только бокал с напитком игристым сжимаю сильнее, когда взгляд останавливается на руке пассии Макнейла, в черный мужской пиджак чуть выше локтя вцепившейся.
- Свою спутницу не представишь, - с языка вместе с приторным ядом слетает.
- Конечно, мисс Меган Марчмен - моя подруга, - обращается ко мне, а потом к своей девушке поворачивается. - А это мисс Элизабет Мейтленд, она...
Кто? Твоя одноклассница? Первая любовь? Бывшая? Кто мы друг другу после моего отъезда в Нью-Йорк?
- Элизабет, милая, это ты? Поверить не могу! - на голос оглянувшись, замечаю Анабель Смит. - Я только утром из Парижа прилетела и вижу, что весь Лондон в афишах “Лебединого озера”. Это неописуемый восторг, - Ана в своей привычной искренности и открытости обнимает. - Макнейл, я забираю у тебя Эльзу.
- О, так это вы балерина, о которой сейчас все говорят, - голос пассии Кая впервые звучит. Ровно и чисто, мило, если бы не одно огромное “но”.
- Приятно познакомиться, мисс Марчмен, - произношу, едва удерживая на месте Анабель, чтоб выкроить для себя еще мгновение с собеседниками. - Кай, свою подругу на балет приводи.

»» 09.11.23 01:11 Лондон
_________________