В который раз хочу сбежать,
Все бросить к черту, распрощаться,
Не думать больше, не мечтать,
Зажить спокойно, не сражаться.
Устала, попросту нет сил,
Хочу быть слабой и ранимой,
Просить не буду, чтоб любил,
И ждать, чтоб звал своей любимой.
И в новый день шагнув легко,
Балласт из прошлого откину.
Я все ещё люблю его...
... Но так любить невыносимо.

Ее платье скользит по телу,
И на пол опадает волной.
Этой ночью очень хотела
Попрощаться навеки с тобой.
Завтра ты уедешь и, может,
Не увидитесь вы никогда,
Но забыть эту ночь не сможет,
И тебя будет помнить всегда.
Как ты жарко шептал «я люблю»,
Целовал ее губы страстно.
«Но меня ты не жди, я прошу,
Слез не лей своих понапрасну».
Утром ты уйдешь, не разбудишь,
Образ в сердце навек сохраня.
Вспоминать ее часто будешь,
Но, увы, она чья-то жена.

Раздался негромкий стук в дверь. Она замерла, не в силах сдвинуться с места, напряженно вглядываясь в темноту коридора. Затем резко скинув плед, соскочила с подоконника и в одно мгновение, допрыгнув до двери, отперла её. На пороге стоял он. Высокий, широкоплечий брюнет с чуть пробивающейся щетиной и тёмно-зелёными глазами, прожигающими её насквозь. Мгновение. И она оказалась в кольце его рук. Сильные, крепкие, надёжные руки. Те, о которых она грезила осенними ночами. Но как он её нашел? Вопрос завис в воздухе, когда мужчина коснулся губами её губ. Горячая волна нежности прокатилась по телу девушки, и она обмякла в его руках, крепко обнимая его за шею. Мужчина шагнул в коридор и ногой захлопнул дверь.

В поисках полутонов
В свете неверном фар
Ходят тени под стоны ветра.
С улиц мокрых зонтов
Скрывая души пожар
Убегают дорог километры.

В пол выжимая газ
Улетаю в белый туман.
Дом твой, как серый камень.
Губ и признаний стон,
Осени серой обман
Нашей страсти скрывает пламя...

Я смотрю на него в упор. Жадно. Неистово. Ощущая эмоциональную мощь и силу этого мужчины. И, кажется, я восхищаюсь им не меньше, чем ненавижу.
Чувствую скольжение рук по коже. Каждое движение пальцев, закрепляющих за собой право на безграничную власть над той, к кому они прикасаются. Он привык брать, что хочет. Без компромиссов.
От этой мысли бросает то в холод, то в жар. Я млею под взглядом, направленным на меня. Он же играет. Красиво. Умело. Смакует. Наслаждается. Целует другую, а чувствую я...
Усмехаюсь, припоминая слова своего психиатра: "Стокгольмский синдром. Жертва часто идеализирует агрессора".
Хотелось бы возразить. Взбрыкнуть. Да, кажется, она попала в точку.

Доверие так сложно заслужить,
Но не предать его куда сложней.
Ее прекрасным принцем стать легко
Им сложно быть поболее трех дней.

Тут каждый пыль в глаза пустить горазд,
Но сможешь ли ты не казаться, быть?
Как рыцари в доспехах из кино
Возлюбленной весь мир к ногам сложить?

Прекрасных глаз достойный кавалер,
Накинул плащ - дракона победи!
И поколеньям покажи пример
Достойной веры преданной любви.

В награду можешь ждать любви в ответ
Красавицы, милей которой нет!

Море… Непостижимая, изменчивая стихия. Она ласково качает тебя на волнах, а в следующее мгновение готова обрушить горько-солёный вал на голову неосторожного пловца.
Нельзя доверять морю, и нельзя его не любить. Оно дарило счастливые встречи и разлучало навсегда. В его воды опускались вёсла викингов, его ветры наполняли паруса стремительных фрегатов, его гладь вспенивали стальные корпуса мощных лайнеров. Неутомимые исследователи прокладывали курс к неведомым материкам, торговые караваны везли шелка, золото и пряности, а грозные пираты шли на абордаж в надежде на богатую добычу.
В флибустьерском дальнем синем море бригантина поднимает паруса. Она уйдёт за горизонт и будет там свободна.
Море – это свобода.

Они сидели в уютных плетёных креслах и смотрели на удивительно тихое озеро, его зеркальная гладь так ясно отражала проплывавшие над ним облака, что казалось, будто те скользят по самой воде.
Она рассказывала какую-то историю, а Он смотрел, как её губы изгибаются в насмешливой улыбке, как приподнимается бровь, как Она придерживает рукой пушистый плед, то и дело норовящий сползти с плеч. Его тело всё ещё наполняли пробегавшие по спине и затылку отголоски пережитой этой ночью страсти. И вдруг Он понял, что хочет провести с этой женщиной всю оставшуюся жизнь, потому что чувство уюта, которое Он испытал сейчас, казалось ему поистине бесценным.

Лето. Мухи, комары, жара и пыль. Ненавижу!
Осень. Дождь, слякоть, мокрый ветер. Терпеть не могу!
Зима. Холод, озябшие пальцы, красный нос. Не выношу!
Вот весной хорошо. Птички поют, солнышко пригревает, снег тает, ручейки бегут. Ай, какая глубокая лужа! Ну вот и ноги уже промочила, безобразие!
И что тут прикажете любить? Какая погода на Марсе, не знаете?

Каждый вдох словно током по коже,
С каждым шагом все ближе и ближе,
Друг от друга вдали невозможно,
Чувств лавина нас манит и кружит.

Все теснее и жарче объятья,
Свет свечи дарит сумрак желанный,
Алой лужицей тонкое платье,
И твой вкус опьяняющий, пряный.

Только здесь и сейчас, только двое,
Все что после, не важно, не важно...
Мне не страшно, что страсть нас накроет,
Не познать этой сладости - страшно...

Что такое «любовь» объяснить невозможно,
Сердце бьется, и вновь понимаешь, как сложно
Без улыбки твоей и без нежных касаний,
Обними же скорей – это лучше признаний.
Мне с тобою уютно, так спокойно, легко,
Но считаю минуты, ведь сейчас далеко.
А когда будет встреча, я не знаю, родной,
Но поверь в этот вечер мое сердце с тобой.

Дождливый вечер. Третья чашка кофе. Алексей заказывает ещё одну в надежде, что она придёт. Дверь кафе открывается. Пульс становится чаще. Да! Его муза здесь! Она оттряхивает с пальто блестящие капли, поправляет длинные волосы и садится за столик. «Посмотри, посмотри же на меня!» – молится Алексей про себя. Но она отводит рассеянный взгляд к окну. Он отдал бы всё, чтобы заговорить с ней. Но нельзя. Ещё пять минут, и на пороге появляется высокий мужчина. Он ищет её глазами. Как только находит, направляется к ней. Муза радостно улыбается. Она так прекрасна, не описать словами! Алексей приходит сюда просто полюбоваться ею. Он не может не мечтать о дне, когда она улыбнётся только ему.

Спроси меня, и я солгу.
Доверься мне, и я предам.
Тебе простить я не могу
Ту власть, что надо мной забрал.
Едва скривит твою губу
Звериный, яростный оскал,
Я гибну, я тону в снегу,
Ползу по рдеющим углям.
Постыдно сердцу и уму,
Но ты - мой морок, мой капкан.
Как на костер к тебе иду,
Скрывая за спиной кинжал.
Хочу согнуть тебя в дугу,
Чтоб треснула твоя броня.
Тебя собою оберну,
Чтоб боль мою вполне узнал.
Мы оба втянуты в игру
Безумнее день ото дня.
Пощады не прошу, не жду -
Целуй меня, убей меня.

– Постой! – крикнул Кевин и побежал вслед исчезающей тени. Он вышел на прогулку в лес. Ребёнком он часто играл здесь.
– Не бойся, покажись!
Кевин остановился. Тень робко выглянула из-за дерева. Перед ним стояла невероятной красоты девушка. Она была не человек.
– Кто ты?
Незнакомка приблизилась и приложила ладонь к его щеке. Кевин увидел перед собой картины из прошлого: она спасает его из озера, он бегает за ней по лесной поляне, они смеются и веселятся вместе. На душе так тепло!
Кевин почувствовал прикосновение губ и услышал доносящееся издалека эхо:
– Я люблю тебя, мой мальчик!
Когда он опомнился, никого не было. Слёзы катились у него по лицу. Кевин растерянно стоял на месте и не знал, как он тут оказался.

Ты – моя страсть, мое наваждение. Ты в моей крови. И я не могу думать ни о ком кроме тебя.
Я мечтаю о том, как коснусь пухлых губ, как светлые волосы разметаются по подушке. Мечтаю, как ты прикроешь глаза, тихо выдохнешь мое имя, когда руки и губы будут исследовать твое совершенное тело. Но этого не будет.
И я задыхаюсь. Я схожу с ума. Да, схожу с ума, потому что ты не моя, и никогда не будешь моей.
Мне остается лишь одно – быть просто другом. Это все, что ты можешь мне предложить.
И я соглашаюсь. Всегда соглашаюсь. Чтобы просто быть рядом с тобой – с той, кого люблю, которой дышу.

Был тёплый вечер накануне ее отъезда. Я ещё на что-то надеялся.
Угнал отцовскую машину и наломал гладиолусов. Надел ветровку, чтобы было что расстелить, если понадобится. Дурак.
Она вышла в коротком платье и босоножках. Увидела цветы, рассмеялась.
Вёл машину, нервно уставившись в лобовое стекло, молчал.
Приехали.
На холме заросший яблоневый сад, внизу река. Протянула мне фотоаппарат, подбежала к дереву, прижалась спиной к кривому стволу.
Вспотел, пока нажимал на кнопку. А она льнула к толстым ветвям и закидывала ноги на извилистые сучья. Куражилась.
Сорвал яблоко и отдал ей. Откусила и подошла ближе.
Вкус налива на губах. Ветровка на траве. Счастье и грусть.

"Не ржавеет первая любовь" -
Что за глупость, будто бы из детства.
Почему же бешено так вновь
Застучало-заскакало сердце?

Столько лет ни мысли о тебе.
Ладно, иногда, пускай порою...
А сейчас при встрече чувства те
Захлестнули, оглушив, волною.

Окатило холодом - и в жар,
Шум в ушах и слышу пульс лишь крови
Сжалось сердце...снова... как тогда...
Только не краснеть, не дернуть бровью...

Быть не может, чтоб за столько лет
Уголек под слоем пепла выжил,
Тлел внутри так глубоко во мне,
Ничего ж не вечно в этой жизни...

...Задышала снова наконец,
Собрала внутри остатки силы,
Улыбнулась сдержанно тебе
И, слегка кивнув, прошла я мимо.

Тепло… Оно обволакивало её, уносило в мир неги, наполняя каждую клеточку нежной истомой. И всякий раз она устремлялась к нему, чтобы напитаться этим восхитительным ощущением, когда всё тело будто бы пронизывают согревающие живительные лучи. А ещё её влекла его гладкость. Можно было медленно скользить по нему, сливаясь в единое целое с его теплом. Иногда что-то непонятное жестоко отталкивало её, отбрасывая прочь от него, словно хотело разлучить их, но она с завидным упорством возвращалась к нему вновь и вновь, растворяясь в лучах, которыми он наполнял всё её существо, заставляя трепетать от неизведанных прежде ощущений. Крошечная мушка дрозофила обожала ползать по светящемуся экрану монитора, но налетевшая откуда ни возьмись очищающая салфетка безжалостно размазала мушку, превратив её в пыль. Экстаз уступил место смерти.

Украдкою счастье воруем,
По часу, по капле, мгновенью,
В сладком огне поцелуев,
В страстных ответных движеньях.

Один лишь звонок - и мы мчимся
Куда-то навстречу друг другу
На время друг с другом забыться,
И снова расстаться - по кругу...

А встретившись где-то прилюдно
Всего лишь мы малознакомы,
Ни жестом, ни взглядом секундным
Не выдадим тайной истомы.

И снова звонок, тихий шепот
"Приедешь?" - сгорая от страсти,
Мы мчимся, чтоб снова и снова
Украсть у судьбы каплю счастья.

– Энергия, ты такая сильная, – он тесно прильнул к ней.
– Я выведу тебя на орбиту, дальше твой самостоятельный полет. Удачи, Буран, – она несла его на своей спине ввысь.
– Я не подведу тебя, – он чувствовал, как расправляет свои крылья.
...После, в ангаре.
– Энергия, я сделал два круга вокруг Земли.
– Я так горжусь тобой.
– А еще приземлился с подветренной стороны! Был сильный ветер, я поменял курс чуточку. Как они там все всполошились! Хи-хи...
– Ха-ха... здорово.
– Мы еще полетим, Энергия.
– Ага, – она посмотрела на него и улыбнулась. Он обнял ее, закрыл глаза.
Так ракета Энергия и корабль Буран заснули вместе, навеки.

Любовь – это…

Дышать друг другом, испытывать постоянно желание увидеть, коснуться, думать всё время, испытывать сильные эмоции, не видеть недостатков, идти наперекор всем и всему, летать как на крылья, а в разлуке умирать?

Или ставить второго на первый план, заботиться, слушать и слышать, искать компромиссы, быть другом и партнёром и быть вместе, зная все недостатки друг друга?

Уважать друг друга и не переступать границ личного пространства? Или звонить по десять раз в день, чтобы услышать родной голос и узнать, как дела, и вместе проводить всё свободное время?

Что из этого любовь? Или она бывает разной? Или мы называем так то, что нам удобно?..

Этот вечер был похож на все другие, он был обычным, но почему-то в нем было тепло и уютно. Наверное потому, что ты улыбалась и смеялась как в детстве, вспоминая смешные случаи. Мы смотрели наш детский альбом и комментировали фотографии. В этот момент мы были вместе и дарили друг другу счастье, радость и любовь. Именно любовь, которая может быть между сестрами. Но вечер заканчивался и конечно пора было собираться домой, ведь утром на работу. Как обычно я тебя обняла и ушла. Но... тебя не стало на следующий вечер, и это ты ушла от меня... навсегда. Я не плачу, нет... У меня нет слез, просто идет осенний дождь, сильный. Он бьет меня по лицу и заглушает мой крик. Он стучит, стучит как мое сердце, которое любит тебя и будет любить всегда пока бьется.

Любовь и страсть. Так меж собою не похожи. Как день и ночь. Как лёд и пламя.
Любовь способна исцелить, заставить всему миру улыбнуться! А страсть... Страсть опалит. Оставив за собой лишь кучку пепла.
Иной порой бездумно, сгоряча, решает, что та страсть и есть любовь. И в небеса взлетев не раз, не ожидает больно падать.
Но тот, кто ждёт и мудро выбирает, в последствии себя убережёт. Ведь терпеливо ожидая, любовь свою он обретёт.

В витрине — манекен. Он настолько реалистичен, что девушка долго рассматривала его. Мелькнула мысль, что это, возможно, живой человек. Но он стоял неподвижно. Девушка и не хотела, чтобы он был живой. Не стала и фотографировать — посмотрит своими глазами, запомнит. А если забудется — то такова судьба. Оглянулась — вокруг было пустынно, освещалось одним-единственным фонарем неподалеку. Девушка снова взглянула на манекена, ей хотелось побыть еще немного. Его лицо было хорошее, приятное, вся его фигура сулила защиту от всего... Открылась дверь рядом, но она все вглядывалась в него, придвигаясь ближе к витрине. Почувствовала чье-то присутствие и обернулась. Перед ней стоял высокий и статный мужчина, его лицо хорошо освещалось одиноким фонарем — ожившая копия манекена.