Она нежна, гибка и стройна.
Он силен, высок и статен.
Такие молодые – только поженились.
Брачное ложе крепко – выдержало накал их чувств.
Вытерпело жар яростно изрыгающего лаву Везувия.
Сохранило прах, обернувшийся камнем. Укрылось пеплом, ставшим песком.
Так бы и осталось навеки...

Здесь тишина, покой и мрак... И розы...
Всё навевает грусть и грёзы...
Куда ты, ведьма?
Тихо, тихо... Хочу судьбу свою узнать...
Иду туда, куда ведет предчувствие и лихо,
Иду гадать... Иду гадать....
Что нарисуется, почудится в тумане,
Чьи голоса, что скажут... Сердце мрёт!
Кто вам сказал, что ведьмам страх не ведом?
Тот врёт, тот врёт, тот просто врёт!
Ищу тот камень, что увидела в гаданье,
Хочу прочесть, хочу понять....
Зачем узнать ты хочешь предсказанье?
Судьбу свою хочу узнать...

Вся жизнь – лишь сон.
Мы – гости в этом мире.
И расставанья час
не минет никого.
Проснусь и я…
И где-то там,
В эфире, мы встретимся с тобой.
Твоя душа с моей пребудет за чертой.

В тени раскидистых каштанов и берёз,
Под неприметно-серой мраморной плитой,
Устав от боли и обид, устав от слёз,
Приют последний обрела навек любовь.
Вконец израненная в битвах и боях,
Изнемогая от несказанного вслух,
Она покоится, и трели соловья
В часы рассветные ее смиряют дух.

Когда река Жизни с океаном Вечности сольется,
Останется тяжелая печаль внизу, ей не взлететь.
Твой Ангел-Хранитель светло тебе улыбнется,
И Крылья даст тебе надеть.

Без Веры всяк страшится смерти,
Но Крылья Ангела – новой жизни благие вести!

В бою с преобладающей ордой:
Разврата, глупости, порока и наживы,
Пал смертью здравый смысл. Рок такой!
А те, с кем бился он, увы, остались живы...

Пока живёшь, не торопись на небо.
Пока плывёшь, не падай камнем вниз.
Иди туда, где никогда ты не был,
Ищи того, с кем бы мечты сбылись.

Дай продолжение мира в своих детях,
А если пишешь, мысли в текст вложи.
Пусть ты всего лишь раз живёшь на свете,
Так не погаснут души вечной фонари.

Луны безликое свечение, туман,
Прохладный сумрак свежевскопанной могилы...
Коли нашел сюда дорогу сквозь обман,
Сумей найти и на прощанье силы.
В последний путь звучат последние "прости"...
Едва ли здесь уместны анекдоты.
Себя при жизни не дано всем обрести,
Зато есть шанс узнать при смерти, кто ты...

Тихо-тихо ходит ветер
Между сосен и крестов.
Собирает свечек пепел,
Хоть готов искать костров.

Вместо этого сметает
Хвою с каменной плиты,
Фантик чей-то подбирает,
Строит к небесам мосты.

Ведь когда-то люди эти,
Кто сейчас лежит в земле,
Знали настоящий ветер,
Наяву, а не во сне.

Прощай плита и сковородки,
Прощайте грязные носки,
Прощайте ссоры из-за водки,
Прощайте в паспорте листки.
Покойся с миром, брак постылый,
Найди на небесах приют,
Я обещаю, слёз унылых
Глаза во веки не прольют!

Из года в год здесь лилии всегда цветут,
А соловей печально песнь выводит,
Осенним днем отжившие листы падут,
Зимою вьюга в старых елях бродит,
Весной холодный ветер, талая вода,
Свет солнца в каплях блики утром множит…
Спи, доченька, спи мирно, чистая душа,
Ничто твой сон теперь не потревожит.

Печальная картина висела на стене,
Печальная картина запала в душу мне...
Над кладбищем печальным – печальная луна,
Всё серо и туманно, тоскою жизнь полна...
Ох, что-то слишком мрачно.... И захотелось мне,
Добавить красок ярких в картину на стене.
И расцвели на кладбище кусты прекрасных роз
И Рыжая Красавица (что бес сюда занёс?)
Останется не понятым, кто и зачем пришла,
Но живость и интригу в картину принесла....
И стала в миг загадочной картина на стене,
Печаль ушла... Но за Красавицу вдруг
СТРАШНО стало мне....

При жизни ты была огнём неутомимым –
Пылала, суетилась, торопилась.
И вдохновлялась идолом ты мнимым
Придумала, возвысила, влюбилась.

Идя по следу, за тобой как нищий,
Сбирая крохи твоего вниманья.
Я чувствовал, как сердце ищет,
Причины твоего непониманья.

Сейчас спокойна ты и так прекрасна,
Под камнем серым и холодным.
И для меня ты больше не опасна,
Но я не чувствую себя свободным.

Дождись, я следом тенью,
Последую под камень за тобою.
Ты предана семьёй забвенью,
Но ты отныне навсегда со мною.

Я написал бы эти строки смело.
Красивый вензель я б добавил им.
Но так не принято – стираю все умело,
И остается: Помним, любим и скорбим.

На старом кладбище в углу
Заброшенный, побитый, покрытый плесенью и пылью вековой
Стоит надгробный камень.
Всеми позабытый, здесь похоронен был Властитель Злой...
На камне буквы стёртые годами,
Но, если присмотреться, можно разобрать:
"Остановись и Поклонись.
Здесь упокоился Великий Человек
Вам не забыть его вовек".
Надпись была заказана самим "хозяином" могилы задолго "до"...
Ну, что сказать... Не помогло...

Отныне вечно будет душу стыд точить.
Не буду я отговорён,
Отпет не буду и прощён.
Как я люблю тебя, другому не любить.

И не вернуть, и не спасти, и не забыть.
В последний раз лобзанье уст
Оставит только яда вкус.
Как я любил тебя, другому не любить.

Очнувшись от кошмарного сна, я с трудом отдышалась и подошла к зеркалу. Однако, вместо отражения увидела странное происшествие, за пределами которого была лишь наблюдателем. Кромешная тьма поглотила жуткое кладбище, где до горизонта распростерлись могилы. И лишь одна пустовала, при этом имела огромную надгробную плиту, где было выгравировано моё имя. Жуткое ощущение охватило всё существо, но не факт того, что я умерла… а именно, надпись на плите бросало в дрожь «Здесь похоронен человек, проживший самую бездарную жизнь». Я вспомнила с сожалением, как глушила в себе желания, мечты и стремления, расставляя кресты на прожитом пути…
«Ну что, пошли?»
«Куда?»
«Хоронить окончательно!»
… И я очнулась, осознав, право выбора…

Оставь меня в твоих объятьях до зари.
Я буду холоден и тих,
И вздох не тронет уст немых.
Бескровных уст не разомкну –
Не дай сокрыть меня в гробу,
Спаси меня и на груди похорони.

Оставь меня в твоих объятьях до зари.
Есть только мы и тишина,
Нам чужды жизни смех и вой.
И шепчет сердце, не биясь:
Я только твой, я только твой...
В своей груди меня сокрой,
Спаси меня и до зари люби, люби...

Я простила тебя слишком поздно.
Мне гордыни своей не смирить.
Если было бы это возможно –
Хоть на день, хоть на час воскресить.
Мне тебя бы, отец, возвратили
На пятнадцать коротких минут,
Покаяния миг разрешили –
Отстрадавшие души не лгут.
Я должна принести извиненья,
Слишком долго была не права.
Столько лет за стеной отчужденья
Ты молчал: «Не помогут слова».
Я тебя не пыталась услышать
И понять не хотела никак.
Перестала считаться я с «папой»
Не родной человек, а чужак.
Только «Вы», отстраняя подальше,
Не давая надежды, казня.
Это мне нужно папы прощенье,
Но теперь он не слышит меня…

Надеждой сердце растопчи, сомни и
брось –
На всём ходу пусть на него наедет
ночь.

Уста, замараны тоской, утри и
в них
Вдохни не жизнь, а твой ночной медузий
крик.

Люби же, жизнь вложив и яд в один
укус.
И, сон увидя без тоски,
я не проснусь.

Ты ушёл тихо, не все заметили потерю. Кто-то до сих пор хвалится связями с тобой, иные, напротив, посмеиваются и умаляют твое достоинство.

Помню, при наших первых встречах ты был не в духе: неуклюж, растерян, чуть грубоват: как уставший старик. Но я разглядел в тебе благородство, проницательность, особенный вкус.

«Ах, как он был красив! Как силён!» – без смущения повторяла бабушка, вспоминая, с каким наслаждением проводила время с тобой наедине.

Полюбил тебя и я.

Сегодня твои убийцы нагло разгуливают повсюду, представляются друзьями и помощниками.

Прости, что верили им. Прости, что не уберегли.

Русский язык.
Убит штампами, сленгом, иностранщиной и канцеляритом.