Ягнерра из рода Бабкиных-Ежкиных за отличные показатели в учебе на факультете Гостиничное дело награждается...

Дерево окружало его со всех сторон. Светлые, шероховатые, пахнущие смолой доски; не обработанные бревна; груды опилок и стружек по ним скользили солнечные лучи, и стружки радостно завивались колечками навстречу...

Занимался рассвет. Отблески огня в камине не могли до конца разогнать темноту, что затаилась по углам большого зала и мягко укрывала фигуру на троне...

Воздух вокруг меня был пропитан запахом рамейских трав. Пламя черных свечей, симметрично расставленных на каменном постаменте, слабо трепыхалось от едва уловимого ветра.

В лесу, заполненном красками зелени и летними цветами, было тихо. Лишь редкие птичьи трели прерывали безмолвие звонкими голосами, вдалеке слышалось едва различимое журчание ручья...

- Тьфу ты, - зацепившись за ветку, воскликнула девушка, думая про себя, как это ее угораздило идти в лес в поисках папоротника в ночь на Ивана Купала...

Пап, почему у меня так болит в груди, как будто что-то просится на свободу? Сынок, это наша душа, но мы уже не умеем ее выпускать наружу...

- Доктор! Доктор! Я, кажется, вампир! - Успокойтесь, пожалуйста. Не надо кричать. Ложитесь на кушетку...

Еще туманным утром Максимилиан, неисправимый романтик и знахарь-оптимист, вышел из родной хижины в глубине дремучего леса...

Ловко откинув самодельный полог, Муравка, гостья тетки Веры, тихо, по-кошачьи ретировалась с довольно высокого сеновала. Прочная приставная лестница даже не шелохнулась, не скрипнула, однако бдительные хозяйские пеструшки и чернушки...

Утро. Солнце постучалось в дверь. Приятный и любимый аромат кофе разбудил его. Память резко вернула вчерашние события. Их молчание. Ее отчаяние. Его безразличие. Нет, он не безразличен, совсем нет. Эрика красавица, любимая и обожаемая жена. Он

Луна совсем недавно поднялась над горизонтом, поэтому я пробиралась по тропе в полной темноте. Справа хрустнула ветка, и как будто вздох пронесся по кустам. Я замерла на узенькой тропке, вглядываясь в темноту. Не видно ни зги. Дядька б побрал этот лес!

Стая взметнулась в воздух и пролетела вдоль кромки золотого леса...

Однажды осенью я в лес поехал за дровами, и фея из страны чудес предстала пред очами. Мы с матерью живем вдвоем. Отец мой служил лесничим у графа, и однажды не вернулся, объезжая свой громадный участок. На медведя-шатуна наткнулся. Видно, не вышло

Ты думаешь, это была любовь? – Конечно! Как можно сомневаться?

Чем дальше в лес, тем дальше город и груз забот, что тянет плечи вниз...

Жизнь утекала из нее медленно, по капле. По крайней мере, ей так казалось...

Сухие ветки, едва заметные в темноте, царапали ноги. Больно. Как только угораздило забрести в это место босиком? Непредусмотрительно и очень похоже на меня!

И что взбрело в голову Видару, молодому космолетчику, в трепетный сочельник вдруг сподобиться на крайне мерзкий поступок, до сих пор не пойму. И, ясное дело, мучительно задаюсь этими вопросами по сей час. Ну, разумеется, было это ради святой любви!

Он увидел их издали. Человека четыре. Шли по лесной тропе, которая, вихляясь, пролегла среди деревьев...

Ветра буйные, реки подземные, Несите меня к дому милому, краю родному… Морозно нынче в лесу. После вьюги затишье настало. Ели пушистые укрыли царевен заморских. Льдистые иголки на ветках сочувствуют горю...

– Ненавижу! Ненавижу! Не-на-ви-жу!!! Женя шла быстрым шагом, не общая внимания ни на рытвины, ни на коряги, ни на длинные ветви кустарников, возникающие прямо перед носом...

"Чем дальше в лес, тем больше дров…" – думал он, ведя ее по тропе к дому. Вот уже много лет он жил в этом самом лесу, посреди тайги, укрывшись в непролазной чаще от всех житейских проблем. Хорошо жил, в свое удовольствие...

Расскажу я вам сказку, а, может быть, – не сказку. А так, быль-небылицу. Красным девицам на прочитание, добрым молодцам – в назидание...

Меня любит весна. Она улыбается мне теплым солнцем и раскрашивает лицо этими милыми коричневыми пятнышками. Когда-то давно, будучи совсем юной, я стеснялась их и тех насмешек, которым меня из-за них подвергали ровесники...

Червячок проснулся ранним утром от урчания в животе. Пора завтракать, вот только так не хочется выбираться из уютного гамака под самым потолком норки...

– Давай, придумай что-нибудь! – Леха потянулся на лежаке и с тоской посмотрел на Средиземное море. – Что именно? – спросила Лариса, не подняв головы и не отрываясь от текста...