Карта ролевой игры "Олимпийский кавардак или Зевс, будь человеком!"

Я кивнул в знак согласия и милосердная Джесс побежала к озеру, зачерпнула пригоршню воды, и то, что смогла донести, вылила на обморочного. Этих капель хватило, кентавр зашевелился, покрутил глазами в разные стороны, и резко вскочил на ноги.

- Кто... Кто вы такие? - Испуганно проблеял кентавр.
- В первый раз вижу такого трусливого кентавра, - заметил я, обращаясь к Джесс.
- Нашелся смельчак, - обиженно прогундосил кентавр. - Вот встретитесь с Дикушей, кабаном местным, тогда я посмотрю на вас... и вашу смелость.
- Что за кабан? - Испуганно спросила Джесс.
- С удовольствием встретимся. Давно я не ел кабанятины, - спокойно ответил я, обнимая Джесс за плечи. - Ты умеешь готовить кабана, милая? Пир был кучу времени назад, и я дико проголодался...
Меня прервал яростный рык, разнесшийся по лесу. Кентавр задрожал, и бросился наутек, Ундины тоже.
- А вот и ужин, - радостно воскликнул я.

Эрифманский лес, в гостях у бабушки кентавра

Не нравился мне этот кентавр, особенно энтузиазм Гестии, с которым она бросилась на шею старому другу. Признаюсь откровенно: я ревновал. Просто бешено ревновал Джесс, ко всему что двигалось и имело Х-хромосому, пусть даже в самом извращенном сочетании. Поэтому весь вечер я был угрюм и молчалив, на Джесс смотрел холодно, на кентавра - исбодлобья. Только после сытного ужина, за которым я кстати едва не вскипел, когда Джесс начала напевать дифирамбы кулинарным способностям Фола, я слегка остыл и разговорился с кентавром. Тот объяснил мне, в какой части леса искать кабана. Но предупредил, что в одиночку на этого зверя идти равно самоубийству. В этом я с Фолом был согласен, но мне оставалось? Вот был бы рядом друг Гефест, с таким на любую охоту идти не страшно. Где же ты, Гефестушка? В каких краях бродишь, куда судьба злая тебя закинула?



Джесс видя мое угрюмое состояние ушла из жилища Фола, присела на крыльцо возле входа, и уставилась задумчиво в непроглядные дебри леса. О чем думает моя Богиня? Какие мысли крутятся в ее прелестной головке? Жалеет ли она об утраченной девственности?
Я не знал как набраться смелости и поговорить с ней об этом. Уж лучше сразиться с диким кабаном, чей рык вновь прокатился сейчас по лесу.

Эрифманский лес


Любимая, заскучав на крылечке, неожиданно решила пошалить, едва не спалив весь лес, до смерти перепугала кентавров, оказавшихся неподалеку, и разозлила Фола. Я улыбнулся: ну и затейница. С такой никогда не заскучаешь...
Как, впрочем, и с остальными божественными родственничками. Но это выяснилось чуть позже.

Понимая, что помощи ждать неоткуда, я прихватил копье, что нашел в домике Фола, и отправился за кабаном. А что мне оставалось? И вот, стоим мы один на один, я копье для удара занес, кабан ревет бешено, да глазами вращает. "Да простит меня Гринпис", сказал я себе, и на вепря бросился...

Казино




Но и тут Боги посмеялись надо мной. Вот ведь родственнички, вот затейники! Не суждено мне было отведать кабанятины. Копье мое, на зверя нацеленное, проткнуло стол, покрытый разноцветными фишками. Я потряс головой, отгоняя наваждение, огляделся по сторонам... Это был уже не лес, а самое обычное казино. Люди ошарашенно разглядывали меня - еще бы, мужик с копьем, напавший на покерный стол, наверное то еще зрелище. И где вообще Джесс, неужели нас разлучили? Вдруг она в лесу осталась, среди разгневанных кентавров? И как теперь вернуться назад, когда ни грамма волшебной силы не осталось?

Ко мне уже спешили сотрудники казино в красных жилетах, и вид у них был далеко не дружелюбный. Я понял, что надо убираться подобру-поздорову, и постарался смешаться с толпой. Надо где-нибудь раздобыть смокинг, а потом разыскать хоть кого-нибудь из Богов, на этом празднике жизни. Не может быть, чтобы я был здесь один...

Казино
Смокинг разумеется сидел на мне идеально, но мысли были заняты другим. Я наскоро оделся и причесался (повезло найти пустой номер с целой кучей смокингов в шкафу).




Я увидел ее сразу, как только вошел в зал. Здесь царил полумрак, но она сияла, как и положено богине, в облаке дыма, изящно облокотившись на стойку. Любовь моя... теперь мне все чаще хотелось обращаться к ней именно так. Но я не смел.
Спустя мгновение наши взгляды скрестились, и я бросился к Джесс, заключил в объятия, едва не задушив от избытка чувств. Наши губы соединились в глубоком, медленном, бесконечном поцелуе.
Пока я не услышал знакомый голос позади себя:

- Ой, кого я вижу, Аполло Безжалостный, - хихикала наблюдая за нами Психея.
Значит и Дион Ужасный неподалеку, решил я.
- Рад видеть в трезвом здравии, - отсалютовал я этой прелестной Бабочке. - Как поживаете?
- Вообще-то не очень, - вздохнула Психея. - Очень домой хочется. Когда уже закончатся наши приключения?
- Понятия не имею, увы. Сам еще даже не осмотрелся. Не просветишь какие у вас с Денчиком планы? Чем мы можем помочь?

Но тут любимая выдала план, который мне совсем не понравился:


- Отвлечь? Как еще ты собираешься отвлекать посторонних мужиков, вскипел я. Но Джесс уже впорхнула на сцену, и при первых же звуках ее голоса, я застыл столбом.

Я знал, что это закончится плохо. С самого начала знал. И все же позволил себе, на миг поверить... Расслабиться. Отогреть заледеневшее сердце в ее пламени. Позволил чувствам прокрасться в сердце и душу. Отдал их ей. Подарил...

Как всегда, все случилось в самый неподходящий момент. После сногсшибательных приключений мы возвратились огромной компанией в замок. Боги, ставшие на краткий миг людьми, вновь обрели свою силу и могущество. Мы пили, веселились, праздновали. Кольцо с ярко-алым агатом таилось в кармане моего пиджака, поджидая удобного случая. Я хотел, мечтал, вожделел опустится перед Джесс на колено, и заявить о своих желаниях. Но как всегда, все испортил вездесущий дедуля Кронос. Не умеет старик держать язык за зубами, увы. Снова он забрал у меня надежду на счастье, разбил вдребезги все мечты. Пара фраз, и вот я снова одинок и безмерно несчастен. И только верный Гефест снова подставил свое плечо, уволок меня, пьяного вдрабадан, на свой остров. Три недели непросыхающего пьянства, слились в один бесконечный серый день.

- Почему она такая гордая? - Вопрошал я Гефеста, или самого себя. Я не знал. Друг больше молчал, сочувственно качая головой.
- А ты сам у нее спросить не пробовал, - заметил он как-то. - Или тоже гордость мешает?

Да какая там гордость! Я был готов целовать подошвы ее изящных шпилек, но не мог вынести мысли о презрительном взгляде, который она бросила на меня, прежде чем раствориться в огненном облаке. Она никогда не простит, я знаю...

И все же, я не смог вынести разлуки. Увидеть ее, пусть даже на короткий миг. Это желание завладело моим разумом. И я отправился на поиски утраченной любви.
Она выглядела грустной и потерянной. Я наблюдал за ней часами, как маньяк, скрываясь за деревьями. Вот она одиноко сидит в маленьком кафе, задумчиво размешивая ложкой несуществующий сахар в чашке кофе. Гуляет по блошиному рынку, рассматривая причудливые аксессуары. А я иду следом, поодаль, стараясь прикоснуться к тем же вещицам, чтобы ощутить тепло ее прикосновения. На мне длинный плащ с широким капюшоном, и я отворачиваюсь всякий раз, когда она поворачивается в мою сторону. Изображаю любопытного прохожего. Джесс внимательно смотрит на меня, но не узнает. Да и захочет ли она узнать меня? Скорее всего - нет. Прогонит, разозлится. И я ухожу в маленькую квартирку на набережной, что я снял, неподалеку от ее дома. Я не знаю сколько еще протяну вот так - находясь так близко, но так бесконечно далеко от ее сердца.

Джесс заканчивает разговор с клиенткой, и бодро шагает на парковку к машине. Я не в силах оторвать взгляда, следую за ней, прячась в тени деревьев, по противоположной стороне улицы.
Но вот что-то заставляет ее остановиться. О Боги, она смотрит прямо на меня. Что же делать? Первая мысль - отвернуться, сбежать. Сейчас я не в силах вынести ее ненависть, когда она так бесконечно красива и беззащитна, я вижу как блестят ее глаза от непролитых слез. Правильно, кто я такой, чтоб обо мне плакать. Забудь меня Джесс, я недостоин тебя. Я совершил страшный грех - заставил тебя страдать.

Поначалу, мне показалось, что я ослышался. Я не воспринимал слов, да и звуков тоже. Мир замер, когда она оказалась в моих объятиях. В виске пульсировало, в мозгу билась лишь одна мысль, будто Гефест выбивал ее молотом на своей наковальне.
Лишь одно слово.
Моя.
Моя, моя, моя. До скочания времен, до абсолютной бесконечности.
Мог ли я надеяться?
Нет.
Мечтал ли?
А разве можно задушить в себе мечты?

- Не уходи, - прошептали ее губы. Но согласно ли с ними ее сердце? И что скажет ее гордость?
- Разве я могу? - Отвечаю я несмело, и безумная надежда охватывает все мое существо.