Карта ролевой игры "Все тайны Виктории"

За барной стойкой работал бойкий парень, жонглируя шейкерами с коктейлями поистине виртуозно. На его вопросительный взгляд я ответил отрицательно и попросил стакан холодного апельсинового сока, который был выпит мной с огромным удовольствием. И никакого алкоголя. Впрочем, я уже давно не употребляю спиртные напитки. Иными словами – завязал с этим делом несколько лет назад, позволяя себе сейчас только делать вид, что пью. На самом деле я могу весь вечер цедить напиток, в котором воды по отношению к виски будет в два раза больше. После некоторых событий почти десятилетней давности, в которых алкоголь сыграл роковую роль, я решил, что сомнительное удовольствие быть «под градусом» не стоит того, чтобы рисковать здоровьем и душевным спокойствием.
Однажды я напился. Напился так, что едва не разбился на машине. Чудом остался в живых. Повезло, - вынес вердикт врач, накладывающий швы на рваную рану на моей бестолковой голове. И я был с ним согласен. Хотя умереть было бы совсем не плохо. Исходя из реалий того времени. Я предал свою любимую, она же, не простив мне измены, вернула кольцо и выставила вон из своего дома.
Я ехал от её дома, в моем кармане лежало кольцо, а сердце было разбито. Я остановился возле какого-то магазинчика, купил бутылку алкогольного пойла и выпил все это, не доезжая до своей квартиры. Столкновение с большегрузной машиной было неотвратимо – я выехал на встречку – и обещало мне скорую кончину от несочетаемых с жизнью травм. Но вмешалось чудо и я остался жив. Пара трещин в ребрах, рана на голове от встречи с лобовым стеклом, ушибы и ссадины – согласитесь, е такая уж и большая плата за возможность и дальше коптить небо.
Я изменил своей любимой девушке с её же подружкой. Смазливой блондинистой суки, из-за которой я потерял любовь и доверие той, кого хотел видеть своей женой.

Сегодня я увижу её. Женщину, вернувшую мне кольцо, вышедшую замуж за моего дядю спустя всего лишь пару месяцев после нашего разрыва, родившую ему дочку и ставшую год назад вдовой моего близкого родственника.
С тех пор прошло много лет. Раны давно затянулись, но остались шрамы, и они не давали покоя.

Сегодня я был трезв и настроен решительно. Остались вопросы, решение которых было жизненно необходимо. И откладывать эти вопросы больше не имело ни смысла, ни возможности. Тайна, так тщательно охраняемая Севернами, могла всплыть в любую минуту. И обещала наделать много шума.

Подъезжая к особняку Ноя Роксбурга, я впервые за несколько лет пожалел, что отвратительно трезв. Ничего не пожелаешь, надо держать ухо востро. Вечер обещает много сюрпризов.

Я увидел её в компании хозяина этой вечеринки - Ноя Роксбурга и еще одной дамы, известной всем Лолы Бьянки.
Вот, Ной что-то говорит пожилой даме, а в следующее мгновение поворачивает голову к Лилиан и что-то говорит уже ей.

Со стороны может показаться, что хозяин и его гостьи ведут весьма милую беседу. Но я очень хорошо знаю Лилиан, чтобы обмануться её ослепительной улыбкой тогда как напряженность позы и холодный взгляд выдают эту женщину с головой. Она совсем не рада быть здесь. Что ж. наши желания совпадают. Я бы тоже предпочел оказаться где-нибудь в другом месте.

Все трое замечают меня. Я направляюсь прямиком в ним, на ходу здороваясь с теми, с кем был уже знаком.

- Моё почтение, Ной. Мое почтение мадам, - говорю я и склоняю голову в знак приветствия знаменитой Лолы, которая не медля, кокетливо протягивает мне свою руку для поцелуя. Прикладываюсь губами в почтительном поклоне и тут же поворачиваюсь к Ною, приветствуя его. Но все мои мысли сейчас заняты Лилиан. И тайной, рискующей попасть на первые страницы таблоидов в случае её раскрытия.

- Лилиан, добрый вечер, - говорю я и беру её ладонь в свою, отмечая про себя, что пальцы молодой женщины холодны и чуть дрожат. Целую пальцы, согревая их своим дыханием. Не отпуская руку, выпрямляюсь, чуть подаюсь вперед и еле слышным шепотом задаю вопрос: Что случилось?

Имя наследницы Дэвида Северна не застало меня врасплох, чего-то подобного я и ожидал. Если до сего момента надежда, что все происходящее не имеет никакого отношения к восьмилетней девочке, еще жила, еще теплилась, то теперь никаких иллюзий не осталось. Узнай я, кто случайно или умышленно (я со всем своим цинизмом и неверием в случайности склоняюсь ко второму варианту) затронул вопрос о Мишель - убил бы не задумываясь. Ковыряйтесь в грязном белье сколько угодно, если уж так приспичило, но трогать маленького ребенка - это уже перебор, господа! Здесь вы рискуете нарваться на самый жесткий и жестокий отпор. Имею право. Как опекун этой девочки.



- Лилиана, дорогая, ты же знаешь, что я всегда к твоим услугам, - сказал я, тут же осознав двусмысленность своего заявления. Склонившись над к уху молодой женщины я тихо произнес: Посмотри на меня.

Она посмотрела на меня со смесью страха и надежды. - Я обещаю, что все будет хорошо. Я клянусь тебе, что сделаю все, что от меня зависит, но имя Мишель никто и никогда не будет трепать ни в желтых газетенках, ни в грязных подворотнях, ни в так называемом высшем обществе. Ты веришь мне?

В "гостях" у Ноя Роксбурга


Сказала Лилиан, и я был благодарен ей за это доверие, которое когда-то, сам того не ведая, разрушил.


Я, еще не раскрывая приглашения, уже знал, что там увижу.



Мало Ною того, что он шантажом заставил своих гостей принять приглашение на вечеринку, так еще и развлечение придумал. Ничего не скажешь - хорош.


Я послушно последовал за Лилиан. Она выглядела сногсшибательно, впрочем, как и всегда. Но я не стал рассыпаться в комплиментах и молча любовался её сексуальной походкой.




Лучше не смотреть Лилиан в глаза, иначе я рискую в них утонуть или совершить какое-нибудь безумие, вроде страстного поцелуя. Делать вид, что вдова моего дяди мне глубоко равнодушна становилось все трудней и трудней. Я же помню наизусть каждый сантиметр её восхитительного тела, помню вкус этих губ, помню каждый вдох, каждый вскрик, каждый стон...так, стоп. Мы готовим десерт.

Я взял из рук Лили яблоко и исполнил её поручение. Правда, в момент нарезки фрукта представил на его месте шантажиста Ноя. Вскоре на разделочной доске плод моих нехитрых трудов лежал ровными дольками. Лили приняла мою работу и продолжила колдовать над десертом.


Приготовленный десерт смотрелся красиво и возбуждал аппетит. Хотя вместо десерта я бы с удовольствием расправился с человеком, посмевшим нас с Лили шантажировать тайной рождения Мишель.



Невинность и соблазн? - переспросил я и усмехнулся. - Милая, ты - сплошной соблазн, перед которым очень трудно устоять, почти невозможно. Но твоя невинность когда-то была такой трогательной, такой возбуждающей...

Я понимал, что мое поведение рискует привлечь к нам внимание гостей, но ничего не мог с собой поделать. Лили была подобна наркотику, отказаться от которого было невозможно. Но я как наркоман со стажем и не пытался лечиться от пагубной страсти. И не хотел.

- Невинность и соблазн? - переспросил я и усмехнулся. - Милая, ты - сплошной соблазн, перед которым очень трудно устоять, почти невозможно. Но твоя невинность когда-то была такой трогательной, такой возбуждающей...



Да, тогда мы с Лилиан попались в ловко расставленные сети продуманного и осуществленного "подругой" плана, цель которого состояла в нашем с Лили разрыве. Но я тогда даже и предположить не мог, что инсценировка моей "измены" разлучит нас с Лилиан на долгие годы. И тайна, тщательно оберегаемая ею, заставит меня тысячу раз раскаяться в своей гордыне "непонятого и отвергнутого".

- Прости меня, прости, Лили. Я должен был достучаться до тебя тогда, а не уходить, оставив тебя одну. Во всем виноват только я, - покаялся я перед Лилиан.
- А что ты мог тогда сделать? Ты же сам поверил в свою измену. И я все видела своими глазами. Если бы мы не узнали потом правду, я бы до сих пор считала тебя изменником...

Странная вещь – память. Всегда не вовремя подсовывает под нос то, о чем хотел бы забыть совсем или, хотя бы, вспоминать как можно реже.
Лилиан была права, а что я мог тогда сделать? И что сказать своей невесте, если был пойман с поличным в постели с её подругой?
Я сам поверил в измену. Тщетно пытаясь вспомнить события предшествующие моему адюльтера, я буквально «сломал» голову.
В голове всплывали какие-то обрывки, как вспышки, на мгновение озаряющие черные дыры моей памяти...

***

В тот вечер мы с Лилиан должны были пойти на вечеринку, устроенную её подругой Филиппой по случаю её дня рождения.
Вот уж кого мне хотелось меньше всего видеть, так эту блондинку. Наверное, я уже тогда на интуитивном уровне ждал от неё какой-то подлости.
Странно, что могло связывать мою любимую и эту фифу?

Мы договорились, что я заеду за Лилиан, и мы вместе отправимся на вечеринку.
Но в конце дня моя невеста позвонила мне и предупредила, что задерживается, и чтобы я ехал на вечеринку без неё.
А она приедет позже. Я было отказался и предложил дождаться Лилиан у неё дома, но она отвергла мой вариант и я согласился.
В конце концов, на вечеринку обещало прийти много народу, так что риск стать предметом назойливого внимания со стороны виновницы торжества был минимальным. И как же я ошибался. Стоило мне переступить порог квартиры Филиппы, она прилипла ко мне как пластырь, не желая отлипать. Я нашел укромный уголок в комнате, полной гостей, присев на диван, уставившись в экран плазмы, висевшей напротив. Гости старались перекричать друг друга из-за грохота музыки, звучавшей из колонок, а я ждал прихода Лилиан…

***

- Блейк, дорогуша, тебе плеснуть виски? – подруга Лили – сама любезность, от которой тошнит. Слишком уж приторна и неестественна.
- Я за рулем, - замечаю я, и в ответ слышу смех. – Блейк, ты забыл, что есть такси? Ну, сделай хоть пару глотков за именинницу! – просит она, и я нехотя беру предложенный хозяйкой стакан с напитком. В стакане приятно позвякивают кусочки льда. Делаю пару глотков.
В этот момент в кармане вибрирует сотовый. Беру трубку. На дисплее высвечивается фотография моей Лили. Чтобы ответить на звонок, мне приходится выйти в холл – в комнате слишком шумно.

- Да, любовь моя, - отвечаю я.
- Блейк, ты уже у Филиппы? – спрашивает Лилиан.
- Да, - отвечаю я. – Когда ты приедешь? – мой вопрос вызывает заминку и вздох сожаления. – Прости, но я застряла в пробке – на шоссе случилась авария, Пострадало несколько машин, есть жертвы. Дорога перекрыта. И кажется, это надолго. Думаю, что приеду через час или через полтора. – В трубке слышен мужской голос. Кто-то что-то объясняет Лилиан. - Ох, Блейк, похоже, что мы застряли основательно. Впереди еще одна пробка. И тоже авария. Повернуть назад нет возможности, объехать пробки - тоже. Все пути перекрыты. Не знаю, когда я приду, милый. Но ты дождись меня. А потом мы вместе с тобой уедем ко мне.
Я против такого плана, но Лилиан уже дает отбой. И я возвращаюсь в комнату.

Кто-то танцует, кто-то курит, стоя на балконе, кто-то сидит на диване, потягивая напиток. Ко мне, покачивая бедрами, подходит Филиппа и протягивает мой стакан с недопитым виски. Размешав остатки растаявшего льда и виски, я делаю глоток и морщусь. Странный вкус. Или это я просто не тот виски, который я пью?

- Ну, и где наша принцесса? – ирония сквозит в голосе белокурой хозяйки. Она подходит ближе и сует мне под нос свой роскошный бюст, выпирающий из тесного корсета. Я делаю шаг назад, давая понять, что объект, столь открыто продемонстрированный, не представляет ля меня никакого интереса.
- Она попала в пробку, - говорю я и ставлю пустой стакан на столик.
- Еще? – Филиппа кивает на мой стакан
- Я бы лучше выпил сок. Апельсиновый. Если можно.
- Для тебя все что угодно, Блейк, - улыбается хозяйка и идет колдовать на кухню. Вскоре она приносит мне сок и я благодарю её за внимание в моей особе…Напиток с его кисло-сладким вкусом и едва заметной горчинкой приятно освежает...

***

- Как ты мог?! Как ты мог так со мной поступить?! – слышу я словно сквозь вату. Голова раскалывается от боли. Во рту сухо, как в Сахаре. Я никак не могу сфокусировать свой взгляд на Лилиан, стоящей надо мной. Я приподнимаюсь на локтях и оглядываюсь по сторонам. Натыкаюсь взглядом на абсолютно голую Филиппу, лежащую рядом со мной. И я тоже обнажен.
- Лили, я не виновата! Ты же знаешь, я верна нашей дружбе. Но я не могла устоять – он был настойчив, а я слишком много выпила и не контролировала себя – оправдывается подруга со слезами в голосе. А я никак не могу вспомнить, каким образом я оказался в постели с Филиппой.
- Лили! – умоляю я, пытаясь встать с кровати. Но рука с ярким маникюром препятствует мне. Это рука Филиппы.
- А я тебе доверяла, как самой себе – то ли мне, то ли своей подруге говорит Лилиан срывающимся голосом. Разворачивается и покидает комнату. А я падаю на постель из-за непонятной слабости и прикрываю глаза.
- Это не со мной, это не может быть со мной, - повторяю я как мантру. Сейчас я проснусь и этот кошмар закончится. Открываю глаза и вижу Филиппу, склонившуюся надо мной.
- Теперь ты никуда не денешься - выдыхает мне в губы блондинка. А я отворачиваюсь от её губ, меня тошнит.
- Лили! Что случилось? Почему я в постели с этой стервой? - безмолвно кричу я, понимая, что произошло что-то ужасное.

Итак, десерт готов. И выглядит очень аппетитно. В другой раз я бы непременно попробовал этот десерт вместе с Лили. Но, честно говоря, сейчас мне меньше всего хотелось наслаждаться мороженым, украшенным фруктами и ягодами. Уйти бы отсюда. Но в сложившихся обстоятельствах надо бы действовать очень осмотрительно.


На секунду прикрываю глаза, отвечая утвердительно. Я понимаю, что Лили приглашает не для занятий любовью - она просто не хочет оставаться одна в чужом доме, где витает запах угрозы нашему спокойствию. И спокойствию Мишель.


Порыв спонтанен. Я хватаю Лилиант крепче за руку и буквально тащу к двери, ведущей на балкон. Там тоже темно, и, кажется, никого, кроме нас. Вот и хорошо. Резко останавливаюсь, прислушиваюсь. Там, в зале суматоха и по-прежнему темно. Я прижимаю к себе Лилиан, обнимаю и накрываю её губы своими. Поцелуй жадный и глубокий выражает все мои чувства, которые я тщательно скрываю на публике. Вынужден скрывать. Ради Лили и её дочери. Нашей дочери...

Было так здорово - стоять, обнимать Лилиан, целовать её губы. Но оба сейчас понимали, чем может грозить внезапное вторжение хозяина или гостей на балкон. Приходится с большой неохотой прервать поцелуй, разжать объятья. Оба дышим учащенно, жадно вдыхая воздух в легкие. Начинаем хихикать. Сначала тихо, потом все громче и громче. Плевать, пусть слышат. Всегда можно сослаться на анекдот, которых в запасе у меня - замучаешься слушать.

Внезапно Лилиан прерывает смех и заставляет меня замолчать простым жестом - прикладывает свой изящный пальчик в моим губам. Я не теряюсь, целую его, втягивая в свой рот, начинаю нежно посасывать.
- Ты явно проголодался, - замечает Лили, с лукавой улыбкой. Замечание звучит более, чем двусмысленно. Я в самом деле я изголодался по свой любимой. Слишком много времени мы были в разлуке, слишком много боли и страданий нам пришлось пережить по чужой вине. И мне никогда не наверстать того, что могло быть все эти годы вынужденного расставания.

- Блейк, - со стоном умоляет Лили, - подожди! Ты слышишь? Что-то случилось, пока нас не было в зале. - Я сначала прислушиваюсь, потом подхожу к перилам балкона и оглядываю окрестности. Кто-то с криком бежит в дом, кто-то мечется в окне, там, в зале.
- Пчелы! - кричит кто-то и я понимаю, что балкон - одно из безопасных мест сейчас, когда по дому носится рой. Снимаю с себя смокинг и набрасываю на плечи Лили. Не очень надежная защита, но все же.

- Блейк, может быть, нам лучше пробраться в свои апартаменты? - тихо спрашивает Лили.
- Нет, - отвечаю я. Мы рискуем нарваться на пчел, пока будем искать наши комнаты. Лучше переждем здесь.
- Хорошо, тебе лучше знать, - говорит Лили. И я отвечаю ей легким поцелуем. Короткий контакт наших губ и снова искра, которая проскакивает между нами.

На балконе дома Ноя Роксбурга


- Лили, любовь моя, от тебя я готов принять любое наказание, кроме твоего отказа быть со мной...Знаешь, я тогда еле выжил. Помнишь, когда ты вернула мне мое кольцо, а потом там, в доме Дэвида, когда я узнал, что ты выходишь за него замуж и носишь его ребенка? И врагу не пожелаю того, что я тогда чувствовал. Я не знал, как доказать свою невиновность. Я чувствовал, что не изменял тебе. Просто не мог. Но будь я на твоем месте - тоже не поверил никаким заверениям. Против того, что сам увидел, трудно что-либо противопоставить. И я понимаю тебя. Тогда я клял себя, клял за то, чего не делал. Будь проклята эта дрянь, пусть и на том свете ей не будет покоя, - пылко воскликнул я, упоминая виновницу всего, что с нами тогда произошло...

***

И память снова и снова оправляет меня туда, назад, в прошлое.

Девять лет назад

Я был раздавлен случившимся, зол на себя, и никак не мог понять, зачем я улегся в постель с этой белобрысой сукой? Ради всего святого! Меня ж с души воротило от одного её вида, а тут...И еще эта свадьба Лили с Дэвидом, моим дядей.

***

- Так, так, кого я вижу! - не надо даже поворачивать голову, чтобы увидеть говорившую. Филиппа! Черт её принес сюда что ли? Что она забыла в этом баре? - продолжаю пить виски, чтобы хоть на мгновение затуманить мозг, в котором последнее время вертится назойливо и неотступно "Что делать? Лили вышла замуж за Дэвида. Она ждет ребенка. От Дэвида. Когда же она успела? Неужели...? Нет! Не может быть!"
- Не хочешь со мной разговаривать, Блейк? Странно. Куда подевался горячий любовник, каким ты был тогда, в тот вечер? - похоже, что "подруга" Лили и не думает оставить меня в покое. Поворачиваю голову и гляжу в упор, прямо в это ненавистное лицо.
- Сделай так, чтобы я тебя не видел, - предлагаю я ровным тоном, хотя внутри бушует самое настоящее пламя ненависти. И я с этой вот дрянью изменил своей любимой? Не может быть! Она - последняя особь на земле, с кем я захотел бы переспать.
- Фи, как грубо! А тогда ты был такой нежный, такой страстный, - не унимается Филиппа, явно нарываясь. И я срываюсь. С места. С тормозов.
- Пошла отсюда вон! - кричу я, привлекая внимание посетителей, бармена, официантов. Два молодца со свирепыми выражениями на лицах молча начинают продвижение прямо к нам. Я делаю предупредительный жест, мол, все в порядке. Они оба застывают на месте, понимая, что между мной и дамочкой происходит выяснение отношений. Рик и Скотти (так зовут охрану, следящую за порядком, и всегда готовую растащить любую заварушку, вышвырнув зачинщиков на улицу) знают меня не один год. Я частенько заглядываю в это заведение попить кофе, побеседовать с партнерами в простой обстановке, а не в зале загородного клуба или популярного среди сливок общества фешенебельного ресторана, где привык решать свои вопросы деловой мир Мельбурна.

Я отворачиваюсь к барной стойке и заказываю еще один виски. Фрэнк расторопен и заказанный напиток у меня в стакане.
- Зря, Блейк, зря, - говорит Филиппа. Вместо новой порции словесной дребедени она кладет передо мной газету, на первой странице которой размещена огромная фотография со свадьбы Дэвида Северна и Лилиан Тайлер, а под ней статья со всеми подробностями этого торжества.
- Блейк, ты ведь не присутствовал на этом событии года, не так ли? – не унимается блондинка.
- А тебе какое дело до всего этого?
- Мне-то как раз никакого. Но все это напрямую касается тебя. И ты не угрожай мне. Лучше послушай меня. Да, я признаю, что между нами ничего не было. А знаешь ли ты, что твоя невинная сам придумала этот план, а я осуществила. Потому что она меня шантажировала. Мне пришлось.
- Что за хрень? – у меня перехватывает дыхание. В словах Филиппы есть резон. – Говори! Рассказывай все, что знаешь! – приказываю я...

***

Твоя Лили решила, что ты – не такая уж и завидная партия. Несколько раз она сетовала, что ты далек от того идеала мужчины, который она видит рядом с собой. Конечно, у тебя не отнять обаяния, молодости, пыла, но чем, кроме этого ты можешь похвастаться, Блейк? Туманными перспективами? Да, вы обручились, но до свадьбы дело все равно бы не дошло. Ты же сам знаешь, что родня Лили не ободряла твою кандидатуру на звание мужа их драгоценной девочки.

А Дэвид хоть и старше, но у него есть империя. Да и сам он еще хоть куда. Так что, ты был аутсайдером с самого начала. Спать с тобой было очень приятно, как выразилась Лили, а вот становится твоей женой она не спешила. Как ты думаешь, зачем Лили задержалась якобы в пробке в тот вечер? Чтобы я успела напоить тебя снотворным и уложить в свою постель, чтобы она застала нас и спокойно вернуть тебе кольцо как пострадавшая сторона. Понятно тебе? Ты сам мне подыграл. Ты не стал пить виски, а я не решилась бы подсыпать тебе снотворное в спиртное. Я не убийца, Блейк. Она мне позвонила, пока ты ждал, сидя на диване и спросила меня о тебе. Ты попросил сок, и я вынуждена была подсыпать тебе тот порошок. Ты вырубился через несколько минут. Дальше – дело техники. Тебя перенесли в спальню, раздели. Мне пришлось тоже раздеться, чтобы все выглядело правдоподобно. А дальше…ты знаешь, что было дальше.

- Но как ты могла? – я растерян и убит. Убит признанием Филиппы, оно выглядит более чем убедительно. Теперь недостающие пазлы на месте и картинка сложилась.

- Я же говорю, она меня шантажировала! У меня не было выхода, Блейк!

Я крепко сжимаю стакан, стекло не выдерживает моей хватки и трескается. Кровь из глубокой раны на ладони смешивается с остатками виски. Но я не замечаю боли. Встаю и иду к выходу. За мной увязывается Филиппа. - Блейк! У тебя вся рука в крови! – кричит она в ужасе, но я только ускоряю шаг. Она пытается не отставать. - Стой, надо перевязать рану!

- Перевязать рану? – я останавливаюсь и смотрю на Филиппу. Она объясняет мне как маленькому: У тебя порезана ладонь. Надо перевязать.
Я смотрю на кровь, которая щедро окропляет пол. Поднимаю глаза и смотрю на подругу своей бывшей невесты. - А как перевязать сердце? – спрашиваю я и Филиппа застывает на месте. Она не знает, что ответить мне. Я медленно поворачиваюсь и выхожу из бара.

В самом деле, как перевязать сердце, которое кровоточит сейчас у меня в груди?

***

На балконе дома Ноя Роксбурга

Я смотрю на стоявшую рядом Лилиан, бросаю быстрый взгляд на шрамы, оставшиеся после порезов осколками стакана.
Лили берет меня за руку и подносит мою ладонь к своим губам. Любовь этой удивительной женщины способна исцелить любые раны. И те, что на ладони. И те, что на сердце.
- Люблю тебя, - выдыхаю я, чувствуя, как ускоряется мой пульс...

Десять минут на то, чтобы раздеться, шагнуть под прохладные струи душа, вытереться и снова одеться. И вот я стою возле двери, ведущей в комнату миссис Северн. Многое бы отдал, чтобы эта женщина принадлежала мне по праву. Кто я для неё в глазах общества? Племянник покойного Дэвида Северна, погибшего год назад в аварии. А еще я владелец крупнейшего в Австралии месторождения редких опалов, совладелец сети ресторанов, пользующейся доброй славой и приносящей неплохую прибыль. А еще...да много чего еще. Да, я сумел достичь успеха в бизнесе. И не в одном. Наверное, кровь Севернов дала о себе знать. Мы всегда отличались деловой хваткой и чутьем, позволяющим извлекать прибыль даже из не прибыльного дела. Только почему-то в сердечных делах мы, Северны, были не такими уж удачливыми.

Девять лет назад

После услышанного от Филиппы, я не знал что мне делать. Пойти к Лилиан и кинуть ей в лицо, что я обо всем знаю? Глупо. И бесполезно. Она сделала свой выбор. Вышла замуж. За Северна. Не за меня. А я? А что я? А я остался в дураках.
В тот вечер я напился вдрызг. И только чудо спасло меня от смерти. Хотя в тот момент я был не прочь покончить счеты с моей никчемной, как мне тогда казалось, жизнью. Врач, колдующий над моей разбитой головой, дядька в годах, заметил, что туда я еще успею, когда срок придет. И нечего торопить этот момент. Я проникся, когда окончательно протрезвел, заплатив огромный штраф за поврежденный авто, неудачно припаркованной на пути моего следования (а путь был весьма извилист), еле избежав реального срока за езду в состоянии алкогольного опьянения. Может быть, сочувствие (как же, как же), может быть, влияние моего дяди - не знаю. Но отделался я легко. Относительно. Правда, в разбитой голове что-то встало на свои места и я посмотрел на ситуацию другими глазами. Кто я?

***

Чтобы не встретиться случайно с дядей и его женой - мир тесен - я уехал от греха подальше. Сначала в Сидней. А потом в Нью Йорк. А там я постарался забыть обо всем, что сом ной случилось. Но о Лили забыть было просто невозможно. Она наглым образом маячила перед глазами в хрониках, приходила в мои сны, занимала все мои мысли. Но я пытался, честно пытался забыть ту, что предела меня.

***

Мой старый - еще по годам учебы - друг, перебравшийся в США, посоветовал выбить клин клином. И я согласился.
Он пригласил двух девиц, очень красивых, сексуальных. Но ничего не произошло. Я не мог изменить самому себе. Лили была моей половинкой, моей любовью. А любовь предавать нельзя. И это еще больше укрепило меня в мысли, что не признайся Филиппа в коварном плане, я все равно - рано или поздно - начал сомневаться в своей измене.
Я вел себя как монах почти целый год. И лег в постель с другой в тот день, когда я прочитал в газете новость о рождении наследной принцессы империи Дэвида Северна, Мишель...



Наши дни. У комнаты Лилиан Северн

Почему я с настойчивостью мазохиста вспоминаю самые тяжелые дни своей жизни? - спрашиваю я себя, стоя у дверей Лили. Пора забыть. Но кто же даст?
Условный стук в дверь. Легкий щелчок и дверь распахивается. Лили в милом халатике, вся такая родная и любимая.



Я читаю записку. Первое, что приходит в голову - разобраться с эти наглецом по-мужски. Но мысль о Мишель мгновенно гасит мою вспышку кровожадности. Может быть, просто поговорить, объяснить, что за всем эти стоит судьба девочки, ни в чем не виноватой? Не поймет. Не тот вариант. Если бы можно было плюнуть на все и гори оно синим пламенем, но нельзя. Мишель.
Я смотрю на Лили. Она ничуть не изменилась за все эти годы. Хотя...вру. Изменилась. Стала еще красивее. Еще желаннее, если это вообще возможно.
- А ты что думаешь, любовь моя?

Мельбурн. Особняк Дэвида Северна. Четыре года назад


- Чего ты ждешь от меня, Лилиан? Я знал, что не изменял тебе. Еще четыре года назад, как ты уже поняла из признания Филиппы, она рассказала мне всю правду. Про сок, про то, как я уснул, как я тебе "изменил" ( Лилиан вздрагивает при последнем слове). Я помню, как раскаивался и просил прощения за несуществующую вину. Я давно понял, что мог изменить тебе. Не мог.

Я все-таки прохожу в комнату и присаживаюсь на банкетку.

- И я не виню тебя за то, что ты поверила своим глазам, а не моим словам. Против "фактов" не попрешь. Но как быть с той частью признания твоей подруги, где она признается в оговоре и ты не причастна к случившемуся? Я еще не разучился считать, Лилиан, и знаю, что от зачатия и до рождения ребенка проходит девять месяцев. Девять! А Мишель родилась спустя семь месяцев после вашей с Дэвидом свадьбы.
Насколько я в курсе, девочка не была недоношенной. Что ты на это скажешь? Выходит, что измена се-таки была. С твоей стороны. Ты встречалась и спала с двумя мужчинами, Лилиан. И это очевидно. Я знаю, что твоя подруга - редкая дрянь. Но что ты скажешь в свое оправдание, Лилиан?

Мельбурн. Особняк Дэвида Северна. Четыре года назад


Я чуть не задохнулся от ярости. Что значит "И всё"?

*Меня побывал в таком аду, а мне говорят: "Я прошу прощения, вот и всё".
Ты такая же, как и твоя подруга, равнодушная и циничная дрянь, - хотел я бросить в лицо Лилиан. Но сдержался*




Я выцепил из услышанного "Если ты не мог мне изменить, то твой дядя никогда бы не стал спать с невестой племянника!" и хотел уже с гневом обрушиться на Лилиан. Получается, что дядя не спал с ней из-за моральных принципов, а она, выходит, была готова сделать это?! И тут меня накрывает с головой догадка, что Лилиан, которая мне не изменяла с Дэвидом, в чем я был уверен, родила от...меня?
- Лили, ради всего святого, ответь мне на один вопрос. Боже, я не могу прийти себя, - трясу головой, словно пытаюсь скинуть невидимую пелену, - Мишель - моя дочь? Только не ври мне. Пожалуйста. Мишель - моя дочь, Лилиан?

Молчание и взгляд в упор - более, чем красноречивый ответ на мой вопрос. Мне показалось, что земля подо мной заходила ходуном. Хорошо, что я сидел, иначе мог просто свалиться у ног бывшей любовницы от свалившегося открытия. Схватил со столика пачку сигарет, вытащил одну, прикурил.
Господи! У меня есть дочь. Когда мы расстались с Лилиан, она была беременна от меня. И все эти годы, что мы провели с уверенностью в изменах друг друга, нас ничего не разлучало, кроме чужой подлости, а мы были слишком слепы и не научились доверять друг другу.

- Лили! Но почему ты мне ничего не сказала? Почему молчала все эти годы? Почему ты лишила меня права знать, что у меня есть ребенок, которого я считал плодом твоей измены с моим дядей?

Лилиан не успела ответить, потому что за спиной раздался голос Синтии:

- Блейк, а я тебя потеряла. О! Я, наверное, помешала? - моя любовница замерла на пороге комнаты. Я оглянулся и растянул свой рот в контрольной улыбке.
- Синтия, прости. Но у нас очень серьезный разговор, - заметил я, боковым зрением замечая как Лилиан пытается справиться со своими эмоциями, теребя в руках зажигалку. - Он касается моих акций.
- Думаю, что разговор мы можем отложить, чтобы твоя спутница не чувствовала себя неуютно. Давай, продолжим обсуждение позже. Я позвоню тебе. Потом.

Мельбурн. Особняк Дэвида Северна. Четыре года назад

Если бы не появление Синтии, я бы, возможно, получил подтверждение своего отцовства от Лили. Но, увы. Вмешательство моей подружки внесло коррективы, с которыми пришлось считаться.



Сдержав ругательства, рвущиеся с губ, я согласно кивнул, мол, поговорим потом. Но мы оба понимали, что разговор этот состоится так скоро, как это будет возможно. Опять же, Синтия, выступающая в качестве моей спутницы, не должна становиться свидетельницей семейных тайн. Выходя из комнаты, Лилиана бросила оценивающий взгляд на мою любовницу и я увидел в глазах бывшей невесты отблеск ревности. Это хорошо, - подумал я с некоторой долей злорадства. Это небольшая компенсация за все годы моей ревности.

***

Как гостеприимный хозяин и близкий родственник предложил мне и Синтии остаться на ночь. Я заметил недовольство на лице Лилиан - как порой трудно скрывать свои эмоции - и ощутил желание подразнить её. Заставить ревновать и мучиться от сознания того факта, что в одном доме с ней я буду ночевать в постели с другой женщиной. Мишель! Это имя ворвалось в мои мысли и разом погасило желание мстить самым низким способом матери моей дочери.

***

Моя дочь. Я отец. Господи! Как распутать этот клубок? Я уже был уверен в том, что я являюсь отцом Мишель. А подтверждение Лилианы будет своеобразной печатью, скрепляющей документ истины.

***

В отведенной нам спальне было уютно и очень красиво. Я раньше часто бывал в доме дяди, еще в те времена, когда он был недолго и так несчастливо женат на тихой и скромной Вивьен. *Короткий и бездетный брак с дядей окончился трагически - жена Дэвида разбилась на автомобиле, не справившись с управлением на мокром шоссе.* Мы с Дэвидом часто беседовали по душам. И он, в какой-то мере заменил мне отца, который был занят больше делами, чем своей семьей. И тем обидней мне было осознавать, что мой дядя мог жениться на девушке, с которой я мечтал связать свою жизнь, предав мое доверие, уважение и любовь. Да, к дяде я питал почти сыновнюю любовь.
Итак, Синтия. И что мне прикажете с ней делать, когда я знаю всю правду. Всю!

Я представил себе отчаяние Лилианы, когда она, беременная и обманутая женихом-изменщиком, была вынуждена пойти на брак с человеком, старше по возрасту и жизненному опыту. Вопрос: Знает ли Дэвид, что Мишель - не его дочь?

- Милый, я соскучилась, - шепчет мне на ухо Синтия, обвивая сзади своими руками. А я продолжаю сидеть на кровати спиной к ней, не спеша повернуться. Сейчас мне до секса. И дело не в том, что спать с другой под одной крышей с Лили - нелепость и предательство. Да, да, предательство. Дело в Мишель.
- Прости, Син, мне что-то нехорошо. Изжога. Пойду-ка я, поищу что-нибудь. Иначе не смогу спать. А ты меня не жди. Спи. Спокойной ночи, - Встаю и оставляю Синтию в недоумении. Ну и что? Мне все равно. Мне просто надо побыть одному. Может быть, удастся успокоиться и прийти в себя. Я спустился вниз и прошел в кухню, чтобы налить себе чего-нибудь прохладительного...

Сегодня. Особняк Ноя Роксбурга. Комната Лилиан Северн.
Лилиан на несколько минут скрывается в ванной, а когда выходит оттуда, я едва сдерживаюсь, чтобы не накинуться на эту очаровательную нимфу, в которую она превратилась. Откровенный комплект, состоящий из тонких полосок ткани, действует на меня похлеще, чем нагота. Мне хочется подойти и сорвать эти полоски, повалить на кровать Лили и утолить свое желание. Я знаю, что это желание обоюдное.
Мне приходится смириться с тем фактом, что моя любимая предстанет перед гостями в таком виде. Что ж. Хорошо, что у Ноя хватило ума не предлагать купаться нагишом. И на том спасибо. Я переодеваюсь и выхожу в купальных шортах, чтобы с бассейне держаться рядом с Лили в качестве поддержки и защиты.

***

Мельбурн. Особняк Дэвида Северна. Четыре года назад
Вниз по лестнице и я на кухне. И нахожу там Лили. Ей тоже не спится.
Она стоит у холодильника. Вздрагивает. Оборачивается.
- Минералки больше нет, Блейк, - спокойно произносит Лили. – Есть молоко и сок. Или предпочтёшь что-нибудь покрепче?
- Если можно, сок – прошу я. Я стою так близко к ней, и меня охватывает дикое желание развернуть её к себе и поцеловать.
- Надеюсь, что сок без снотворного, - шучу я, и понимаю, что шутка неудачная.
- Могу отпить, если тебе будет спокойнее, - отвечает Лили голосом, похожим на голос робота.
- Прости, Лили. Наверное, это во мне говорит обида за все потерянные нами годы. Ты же понимаешь, что я нахожусь в шоке. Не каждый день узнаешь, что у тебя есть дочь.
- Да, Блейк. У тебя есть дочь, - подтверждает Лили. А у меня, еще чуть-чуть, и сорвет все тормоза. Желанная до боли, любимая не смотря ни на что, мать моей дочки, стоит в шаге от меня, держа стакан сока, так и не востребованный мной и смотрит на меня доверчиво и прямо. Между нами больше нет секретов. Кроме одной неясности.
- Лили, а Дэвид знает...что Мишель - не его дочь?
- Знает, это он предложил мне выйти замуж за него и выдать будущего ребенка за его наследника, когда я пришла к нему просить помочь найти тебя. Ты исчез тогда и никто не знал, где ты находишься. А мне надо было рассказать о беременности…

***

Сегодня. Особняк Ноя Роксбурга. Бассейн.
Она выглядела бесподобно. Я отдал должное красоте и грации других наяд, но моя Лили была вне конкуренции.

Сегодня. Особняк Ноя Роксбурга. Бассейн

Скажите, что делать здоровому молодому мужчине, полному сексуального желания, с эрекцией, которая возникала в процессе лицезрения почти обнаженного тела восхитительной наяды, рассекающей водную гладь бассейна с такой легкостью, с такой грацией? А ничего. Прикрыть полотенцем возбужденное место, чтобы не «маячило» внушительным выступом, натягивая ткань купальных шорт. Кажется, мое возбуждение не заметил никто, а то стал бы объектом пристального внимания. И поводом для скабрезных шуточек. А мне сейчас не до шуток. Уже вторые сутки мы с Лилианой вынуждены играть безразличие. И чертовски устали от этого. Скорей бы домой и в постельку. О-па! Мысль про постель была лишней! – выдал мозг, пытаясь сладить с плотью, не желающей успокаиваться и вести себя на людях прилично.

***

Мельбурн. Особняк Дэвида Северна. Четыре года назад
- Блейк, зайди ко мне в кабинет, - голос дяди застает меня врасплох, я ждал прихода Лили, а не её мужа. Сам же Дэвид настроен весьма решительно. И он очень серьезен. Мне кажется, что я знаю, о чем мы будем сейчас с ним говорить.
- Да, как скажешь, - отвечаю я иду вслед за дядей в его рабочий кабинет.
- Располагайся, Блейк, – я сажусь в кресло. Дэвид садится в кресло напротив, а не как обычно за письменный стол. Значит, разговор по душам, - понимаю я.

***

- Итак, ты уже знаешь, что Мишель – твоя дочь, - при имени девочки, Дэвид расплывается в счастливой улыбке. – Прости, что так получилось. Тогда ты исчез. И никто из нас не знал, где ты и что ты. А Лили была напугана и расстроена. Я не мог не помочь ей. Признаюсь, что решение жениться, и дать будущему ребенку свое имя, было продиктовано не столько эгоистическими желаниями – как бы заманчиво это не было, сколько желанием не дать девушке совершить глупость. Опять же, ребенок носит в себе гены Севернов. У меня, как ты знаешь, нет наследника. А у Лилиан была безвыходная ситуация. Я не стану рассказывать тебе подробности нашей «семейной» жизни. Если моя жена посчитает это нужным, она просветит тебя на этот счет. Сейчас речь о Мишель. У меня огромная просьба, Блейк. К тебе. Зная истинное положение вещей, пожалуйста, не подвергай тайну рождения девочки опасности раскрытия. Я понимаю тебя и твои чувства, но и ты должен понять, Блейк. Мишель не знает другого отца, а она – отрада моего сердца. Я очень люблю обеих своих девочек и благодарен судьбе, что случилось так, как случилось. Мне искренне жаль, что вы когда-то расстались. Но изменить уже ничего нельзя, как и переписать жизнь заново.

Я не слепой и вижу, что моя жена все еще..кхм…скажем так, неравнодушна к тебе. Я не из тех мужей, которые устраивают сцены ревности своим молодым женам, но в обиду Лили я тебе не дам. Ты сделал когда-то свой выбор. Уехал, мужал вдали от своей семьи, своей страны. Я всю жизнь жалел, что у меня нет такого сына, как ты. К сожалении. Джоната слишком рано покинул этот мир, чтобы увидеть каким ты стал, чего добился. А я горжусь тобой. Горжусь, как гордился бы родной отец. И желаю тебе искреннего счастья.
Я составил завещание, согласно которому ты, в случае моей смерти – все мы под Богом ходим и надо быть готовым ко всему – ты встанешь у руля и возглавишь огромную империю Севернов. А для Мишель и Лили ты станешь опорой. Прошу тебя, когда Мишель станет настолько взрослой, чтобы узнать правду, ты и Лили скажете ей, кто является биологическим отцом. А до того времени, вы оба будете хранить эту тайну. Не моим эгоизмом продиктовано это условие, а желание оградить мою дочь от пересудов и полоскания её имени в желтых газетенках.
- Я понял, Дэвид. Обещаю, что выполню все, о чем ты меня просишь. Не только ради Мишель, но и ради тебя.

Сегодня. Особняк Ноя Роксбурга. Бассейн.

- Поехали домой. Свою миссию мы выполнили. И «пожелание» хозяина удовлетворили. А дальше – вопрос порядочности Ноя. Выдавать нашу тайну или нет. Мне кажется, что Роксбург не станет играть с огнем. Пощекотать нервы – дело другое. Но ворошить улей шершней – опасно. Смертельно опасно.
- Да, поехали домой. Нас ждет наша Мишель, - говорит моя любимая, вытираясь полотенцем.
- Да, нас ждет наша Мишель, – повторяю я с огромным удовольствием за Лилиан и накидываю на её плечи легкий халатик, пытаясь скрыть ото всех тугие горошины сосков, напрягшиеся от чуть прохладного ветерка. Но шелк - плохая защита и я вешаю на шею Лили махровое полотенце. Разворачиваю свою спутницу в направлении дверей, ведущих в особняк. Лили понимает все без слов. Она знает, как меня возбуждает вид её груди. На остатках воли я двигаюсь вслед за Лили, но стоит мне закрыть за ней дверь в её комнату, у меня сдают тормоза и я крепко обнимаю свою возлюбленную, жадно накрывая её рот своим.

***

- Ты бесстыдница! – шепчу я между поцелуями, - настоящая Лилит.
- Да? Лилит, говоришь, - её рука каким-то образом проникает под резинку моих шорт, обхватывая мой напряженный член, заставляя застонать прямо ей в рот. Хрипло и сладко. Стаскиваю полотнце, халатик и верхнюю часть бикини с Лили, нежно опрокидываю на кровать, тут же стягиваю трусики и накрываю ладонью промежность, лаская и готовя к своему вторжению.
- Т-с-с! – шепчу я в ответ на «возражения» Лили. Это она от нетерпения – два дня – слишком долгий срок для нас. Мы срываемся в пропасть страсти, охваченные и ослепленные яростным желанием. Я вхожу в лоно Лили и замираю от почти непереносимого наслаждения. Покрываю лихорадочными поцелуями веки, губы, виски, нос, шею, грудь своей любимой. Двигаюсь в лоне, задавая ритм, ведя Лили за собой. Нас накрывает волной экстаза, мы еще двигаемся, жадно ловя волны огразма, потом плавно парим в невесомости и опускаемся с высот страсти вниз, на грешную землю, на нашу растерзанную постель. Это не просто страсть. Это любовь.