Карта ролевой игры "Виналия Роминии или фиаско римских богов"

Меркурий слушал и пытался сглотнуть ком, ставший в горле. Он верил и не верил одновременно. Нет, так не бывает. Они были такими безумцами и глупцами, отрицая очевидное. Может, стоит попробовать? Стоит учиться жить, как люди, у которых жизнь коротка, и если они не решатся попробовать прямо сейчас, возможно, не смогут больше никогда вообще. Никогда. Странное, нелепое и неприменимое ранее к богам слово, но дающее стимул, надежду... Надежду?




Меркурий прикрыл глаза и словно кот потёрся щекой о чужую ладонь. Незатейливая и простая ласка, от которой сердце норовило выпрыгнуть из груди. Пора начинать жить. Не по заветам отца, не по правилам богов, а по своим собственным правилам. Любовь не бывает грешной, она либо есть, либо её нет. Третьего не дано. Глупцы те, кто это отрицает, они погрязли в лицемерии, самообмане и эгоизме. Когда любишь "ты" перестаёт существовать, остаётся "мы" - единое и неделимое.

Меркурий последовал за Аквилоном, но тот двигался стремительно, и Меркурий чуть отстал, рассматривая его фигуру с расстояния и улыбаясь. Как бы ни странно с ними поступала судьба, сейчас он ни о чём не жалел. Сердце хоть и отплясывало чечётку, дробным перестуком отдаваясь в висках, но билось более спокойно и безболезненно. Наверное, так себя чувствуют люди, обретшие покой, последующий их выбору.



С Юстицией Меркурий столкнулся у дверей неприметного ломбарда в глубине переулка. Едва не сбив богиню с ног, он поздоровался и спешно извинился.

- Привет. Прости, что налетел, я... задумался.

Меркурий улыбнулся богине и посмотрел в небо. Жизнь подкидывала ему приключения и чудеса, исчерпав за последние сутки мешок, что копился, видимо, не один десяток лет. Птицы резвились в деревьях и пели на все лады, многоликая толпа сновала туда-сюда, проталкиваясь даже в узком переулке. С сегодня всё пойдёт не так, всё будет иначе, и как с этим всем мириться, было неясно.






Застав целующихся Фидес и Аквилона, Меркурий постоял в дверях, не смея разрушать атмосферу, дождался первых слов, вновь кусая губы. Но всё же некоторые собственнические чувства и даже ревность, потому что он поцелуя не удостоился до сих пор, сыграли свою роль, он откашлялся и чуть ехидно уточнил:

- Не помешал?

Меркурий привычно вскинул бровь и с интересом посмотрел на Фидес. Нет, он пока ещё не смирился, нет он никогда не был в подобных отношениях, но он являлся пан-сексуалом, когда неважно, какого партнёр пола, расы или мировоззрения с религией. Он просто любил, умел дарить счастье и наслаждение. Чувства, возникшие между Аквилоном и Фидес, Меркурий заметил и осознавал, а вот для Фидес это было ударом.



Напряжение в голосе богини буквально сгустило воздух, и он стал вязким, трудно проталкивался в лёгкие и чуть горчил. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытал, увидев Фидес и Аквилона сегодня. Да, дышать было трудновато и сиплое дыхание выдавало с головой, но Фидес сейчас было гораздо сложнее - это всё читалось по гамме эмоций, сменяемой на лице. Аквилон стоял хмурый и смотрел на них молча. Меркурий, оставшись рядом, когда Аквилон догнал его в толпе, уже принял решение. Теперь оставался выбор богини верности.

А ведь она могла не согласиться, могла закатить истерику и скандал, могла заставить изменить мнение. Ведь даже он сам ушёл бы, если бы увидел страдания Аквилона и слёзы Фидес. Если любишь - отпусти? Метания Фидес мешали связно думать, и Меркурий продолжал стоять в дверях столбом, поглядывая то на Ветра, то на Верность. Он не знал, что будет, но был готов принять ответ и выбор каждого.



- Понять? Ты уверена? Ты этого хочешь? - Меркурий стремительно подошёл к Аквилону, положил руки на пояс, притягивая к себе, и впился в губы, теряя остатки самообладания. Он так давно об этом мечтал, что сейчас сдерживаться не было сил. И честно говоря, плевать, если он понял Фидес неправильно и это будет последний поцелуй с Ветром. Он не ответил на кучу вопросов, что да, любит, что очень сильно, просто всегда глушил это чувство в себе, что да, готов делить, хотя ещё вчера казалось, что вопьётся в горло любому.

Меркурий был напряжённым, как струна. Ещё всходя на берег и направляясь к вилле, он был взвинчен и словно предчувствовал нечто, угрожающее его укладу жизни. Но он не думал, что мысли облечёт в слова, причём так скоро. И уж тем более не думал, что судьба закрутит его в водовороте событий, словно утлую лодку нищего рыбака. Он терялся, впервые за многие годы не мог найти нужных слов, а в некоторых моментах предпочитал отойти, а не идти напролом, как иногда любил прежде. Ситуация была не из лёгких, но Аквилон как и прежде дарил ощущение правильности происходящего. Даже сейчас, когда стоял так близко и обжигал его шею дыханием.



Сказать, что Меркурий онемел - ничего не сказать. Он был в отношениях с разными богами и людьми разных полов и национальностей, но поцелуем Фидес его огорошила, особенно учитывая, что оторвать глаз от Аквилона он так и не смог, и чувствовал себя весьма странно. Вероятнее всего, именно так себя ощущала богиня верности, когда целовались они с Аквилоном.



- Я уже сделал свой выбор, - тихо проговорил Меркурий и вздохнул. - Я готов попробовать.



Кто знает ,чем всё это закончится, но лучше попробовать, чем кусать локти, не узнав. Уйти не поздно никогда, хотя иногда Меркурий и думал, что во многом, слишком во многом опоздал... Что было бы, признайся он раньше? Пришлось бы делить Ветра на двоих или же судьба изначально вела их к испытаниям? Говорят, что на долю выпадает только то, что человек способен вынести, не оттого ли они попали в такую ситуацию? Что смогут доказать себе и другим. что любовь не ведает границ? Ну, а если Ветер охладеет к нему или Фидес станет приоритетом, он попросту уйдёт.



Меркурий шёл рядом с Аквилоном, бок о бок, и не знал, стоит ли взять Фидес под другую руку, чтобы подарить богине ощущение спокойствия или же всё-таки тронуть за плечо Аквилона. Он запутался, но уверен был в том, что пока не попробует и не разберётся в себе, он с места не сдвинется. Осознав свои чувства, он сделался сам не свой - задумчивый, замкнутый и неразговорчив. Сейчас он сам себе больше Плутона напоминал, отчего даже усмехнулся. Он молча шёл рядом с парой богов и вновь кусал губы.



Меркурий посмеивался над реакцией Ветра на милых пушистиков, он протянул руки и поднял на руки заурчавшего кота, трепля его за ухом. Фидес выбежала вслед за Аквилоном, и Меркурий, отпустив кота, съехал по стене. Сумасшедший день, безумный. Хотелось одновременно несовместимых вещей, но он пообещал себе, что попробует, не потеряет момент, ведь никто не знал, сколько богам отведено после потери ситулы. Вдруг, Юпитер хоть частично, но был прав? Тогда срок жизни станет подгонять его, а терять шанс Меркурий не хотел. Хотя и понимал, что Аквилон сейчас больше увлечён именно Фидес, и с этим придётся либо мириться, либо уходить прямо сейчас, пока Ветер не успел ухватить за руку, останавливая.

Меркурий взъерошил волосы и тяжело вздохнул. Сбежать? Остаться? Что если он придёт к ним, а боги слишком увлечены друг другом? Сможет ли он спокойно смотреть на то, как они целуются, когда он будет чувствовать себя неловко? Люди всё равно остались злыми, среди них немало гомофобов и нетерпимых, что плюнут вслед. Хочет ли он слышать шиканье, не смея проявить чувств. Урчащие коты забрались на руки и тёрлись о подбородок Меркурия, наперебой сообщая, что надо погладить и за ушком и под шеей и даже бочок почесать.



Заперев квартиру, он побрёл в направлении смотровой площадки. Тревога и переживания не давали расслабиться и как следует обдумать ситуацию. Не поспешил ли он с выводами, готов ли... Он остановился неподалёку от парочки и смотрел на них, пытаясь понять их и разобраться в себе. Меркурий никак не мог решиться, уйти в темноту или остаться. Он смотрел на расцветающие в небе фейерверки и вновь сомневался в себе. Столько он за всю тысячелетнюю жизнь не сомневался. Былая уверенность будто исчезла, когда он увидел Аквилона и Фидес так тесно прижавшихся друг к другу.

Меркурий уже собирался отступить в ночь, вдоволь наглядевшись на парня с девушкой, что со стороны выглядели простыми влюблёнными, а не богами. Гадюка сомнения жалила больно - вот она вторая сторона надежды. Но Аквилон будто почувствовал его присутствие и стремительно приблизился, вновь делая ватными колени и податливой волю. Аквилон был источником жизни, без которого одолевали сомнения и дурные мысли.



Меркурий перебирал волосы Аквилона и смотрел на освещённую костром Фидес. На её лице играли блики пламени, делая лицо мягче и роднее. Меркурий переводил вгзгялд на Аквилона и обратно, пытаясь разобраться в себе. Он не думал, что будет легко, но нужно время, чтобы привыкнуть. А жалкие часы, прошедшие с момента признания - были ничем, пылинкой в маховике времени. На вопрос Аквилона Меркурий улыбнулся и кивнул.

- Покажу, хотя их видели только татуировщик и я прежде.



Их уединение и спокойствие прервал дядюшка Плутон. Видимо, этот день никогда не кончится. Так и будет дразнить, манить обманывать. Аквилон поднялся с его колен, и Меркурий в одно мгновение тоже оказался на ногах, привычно становясь за спиной, прикрывая тыл.



От взгляда Плутона было не по себе, дядя никогда не отличался хорошим расположением духа, часто был мрачен, поддерживая свой имидж и положение. Глава якудза - это не кот наплакал, но отступать не было смысла. Очень многое решалось именно сейчас, именно сегодня, нравилось это всем или нет. Его до сих пор считали мальчиком на побегушках все, кому не лень, словно не понимая, что вечно юный бог давно не ребёнок. это предельно раздражало, понятно, что Плутон имел виды на Фидес, вспомнить ту сцену, когда она искала защиты у них с Ветром. Но противником считал Плутон именно Аквилона.



Меркурий вскинул бровь и покачал головой. Он не обещал, что не станет вмешиваться. И вот тут бунтарская душа могла слишком неожиданно вмешаться. Неожиданно для всех, даже для самого себя, если угроза нависнет хоть над Фидес, хоть над Аквилоном, Меркурий готов был почесать кулаки. Но отступил на шаг, якобы соглашаясь. В крови бурлил адреналин и жажда приключений. Аквилон одним своим взглядом вновь разжёг огонь в сумрачном настроении бога.





Меркурий был готов сорваться, но вместо этого стоял, будто взгляд Ветра пригвоздил его к месту, лишь вцепившаяся в его руку ФИдес давала понять, что происходящее реальность, а не тягучий кошмар. КРовь кипела, и он готов был драться, но эти двое остужали пламя его души. Холодные, почти ледяные руки Фидес и не менее спокойные взгляды Аквилона, которые он успеывал бросать в их сторону.



Меркурий открыл рот, чтобы возразить, но пальцы Фидес сжались на его предплечье так, что рука онемела вместе с языком, он согласно кивнул, понимая, что сейчас даже красноречие не спасёт их, лишь раззадорит бога подземного царства сильнее. Если бы не девушка, ищущая у него защиты, он бы точно влез в драку. Но Фидес вновь его удивила, оторвавшись от него, она бросилась к дерущимся богам раньше, чем Меркурий успел её остановить.





Меркурий обессиленно стоял, пустив плечи, и ничего не понимал. Сегодня был непростой день, день испытаний и проверок. И его вечно юное тело, быстрый и ловкий ум подводили его, туманя любовью, обещанием тепла и наслаждения и непониманием происходящего. Словно он превратился в того мальчишку, что растерялся, узнав, кто его отец, что не понимал, как можно бросить ребёнка на горе, чтобы его растило Небо, взращивая его на небесном молоке, что пролитое превратилось в Млечный Путь. Он словно вновь был тем потерянным мальчишкой, что пытался разобраться в хитросплетении судеб богов, и от этого становилось совсем уныло. Раньше он лез в драку, не заботясь ни о чём. Но теперь было двое людей, ради которых он готов был держаться из последних сил, как бы со стороны это и не казалось неправильным.

Да, привыкнуть к этому непросто, и за один день они не справятся, но и сложить руки на груди, благодаря богиню, что с трепетной любовью предоставила его в руки ничего не понимающего Аквилона, он не собирался. Да, он много молчал за последние сутки, много делал того, о чём не догадывался ранее. Но ситуация вырывалась из-под контроля. Раз уж они решили быть втроём, то так просто даже он не отпустит. Может, действительно, правы люди, говоря, что сильные тоже иногда ломаются. И день излома Меркурия случился именно сегодня - в день Виналий...

- Фидес, постой.

Меркурий посмотрел вслед убегающей богине, поднял взгляд на бледного Аквилона, и не сразу решился идти за ним. Он немного помялся, понимая, что именно сейчас в разборках этих троих может оказаться лишним, но никто не вправе их судить за их решение, кроме их самих. Никто, даже бог подземного царства. Он бросился вслед за Ветром, Плутоном и Фидес, понимая, что сейчас решаются их судьбы. Что просто непонимание и неприятие могут погубить их, и что страшнее для Меркурия - сломать Аквилона. Он появился на поляне как раз на слова Фидес.




- Никто, кроме нас самих не может гарантировать, что наш союз будет долговечным. Но никто не вправе осудить нас. Никто, даже сам Юпитер не ведает, чем закончится его день, никто, даже Прометей, не знает, сколько продлится его любовь! Но никто не смеет осуждать наше решение. Оно непростое, признаю, - Меркурий посмотрел на Аквилона и вздохнул, - но и за один день мы не притрёмся, не разберёмся и не сживёмся. Для этого нужна не неделя, но для этого необходимо желание. Да ,я сомневаюсь, да, я боюсь, да, я переживаю. Но нам стоит попробовать. И без тебя - всё будет не то.

Меркурий вновь тяжело вздохнул и привычно встал за плечом Аквилона.