Карта ролевой игры "Пираты"

* * *

- О, Боже мой! - вошедшая в гостиную Нью Хаселриг Хилла девушка не могла сдержать возглас восхищения. - Это… Это… Это просто ошеломляюще! - наконец, нашла она определение для огромной гостиной. Ряды книжных стеллажей, находившиеся чуть в стороне и примыкавшие к пространству с удобной мягкой мебелью и огромным камином, указывали на то, что комната служила хозяину одновременно еще и библиотекой.

- Ошеломляюще ЧТО, Санни? - в резком голосе вошедшего за ней следом молодого человека ясно чувствовались раздражение и досада.

Молодой человек был выше среднего роста, светловолос и скорее худощав, чем строен.
И осанка, и черты его лица - высокий лоб, прямой, с едва заметной горбиной нос, хорошо очерченные губы и серо-голубые глаза - несли на себе печать породистости и благородства. Его можно было даже назвать красивыми, если бы не некоторая нервозность, - выражающаяся в упрямой линии рта, в подозрительном взгляде прищуренных глаз и легкой сутулости плеч, - которая придавала молодому человеку неприятную схожесть с хищной птицей.
К тому же едва заметная сеть морщинок, расположившаяся у уголков глаз и веером спускавшаяся на скулы загорелого лица, позволяла предположить, что молодой человек не так уж и молод, как это могло показаться на первый взгляд, и что он определенно уже разменял четвертый десяток лет.

Он сопровождал двух молодых женщин, в одной из которых без труда угадывалась его ближайшая родственница. Скорее всего, сестра. Она была лет на пять моложе его, имела невысокий - такой, который принято называть средним и который очень нравится мужчинам - рост, стройную фигуру и немного светлее, - явно не без помощи парикмахерского ухищрения, - чем у брата, длинные волосы, небрежно спадающие из-под черной «сетчатой» широкополой шляпы а la Софи Лорен на высокую грудь, красиво подчеркнутую низким декольте летнего костюма от Версаче.

На ней почти не было драгоценностей - если не считать изящного шедевра ювелирного искусства, состоящего из бриллиантовых сережек, в виде капелек, в обрамлении платиновых дужек; небольшого бриллиантового кулона «сердечком» на тонкой золотой цепочке и платинового браслета-ободка с инкрустированными в нем золотыми прожилками.
С равнодушным видом не раз бывавшего в доме человека и поэтому не ожидающая ничего для себя нового, молодая женщина прошла к одному из мягких диванов и села, с несомненным знанием «вещей» скрестив свои стройные ноги так, чтобы выгодно подчеркнуть легкую округлость бедер.

Не снимая черных - в тон шляпе - лайковых маленьких перчаток, она не спеша достала из сумочки пачку сигарет, зажигалку и закурила, с непринужденной грацией держа сигарету между указательным и средним пальцами.
Она была «дорогой женщиной» и хорошо это знала, - судя по скучающему выражению ее лица и быстрому оценивающему взгляду искусно подведенных глаз. Все в ее облике говорило о пресыщенности и величественной лености.

Ее спутница, - словно только для того, чтобы лишний раз подчеркнуть идеальность подруги - была, наоборот, небольшого роста, склонная к полноте и к суетливости «крашеная» брюнетка, неумолимо приближающаяся к отметке тридцати лет.
Некоторая схожесть в лице с Санни давала пищу для предположения наличия дальних родственных уз между ними.
Правда, в отличие от своей молодой родственницы, в облике женщины - начиная с обильного макияжа пухлого неожиданно остроносого лица и кончая слишком тесным и слишком «цветастым» платьем на слегка приземистой фигуре - одновременно чего-то не доставало, и чего-то было более, чем в избытке, создавая, таким образом, у постороннего наблюдателя стойкое ощущение пародийности.

Она была типичной «мышкой», причем, - судя по массивному обручальному кольцу на безымянном пальце и преданному, «собачьему» взгляду ее по-детски распахнутых голубых глаз, сосредоточенном на сопровождающем их мужчине, - замужней «мышкой», все еще влюбленной в своего мужа, который, в свою очередь, казалось, и тяготился таким соседством, и в то же время явно наслаждался отведенной ему ролью божества.

Вот и сейчас, бросив короткий взгляд на кресло, отдавая тем самым жене безмолвный приказ занять место, и полный уверенности, что этот приказ будет исполнен незамедлительно, он направился к небольшому столику и, взяв бутылку бренди, плеснул в бокал из тонкого стекла золотистого цвета жидкости.

- Так, что ты скажешь, Санни? - снова обратился мужчина к девушке, после того, как сделал торопливый, словно желая успокоиться, глоток из своего бокала. - Ошеломляюще роскошно? Ошеломляюще эксцентрично? Что, Санни? Я хочу знать, какое впечатление производит образ жизни моего шурина на постороннего наблюдателя?

- Скоро может случиться, что бывшего шурина, - в грудном голосе блондинки прозвучали визгливые нотки. Чувствовалось, что она находится на грани истерики.
- А кто виноват в этом, Барбара? - мужчина метнулся к сестре и навис над ней словно ангел мщения. - Кто виноват, что тебе наскучила беззаботная жизнь, и ты ударилась во все тяжкие? И с кем? С каким-то…
- Меня оклеветали! - перебила его Барбара. Она затушила сигарету в хрустальной пепельнице и, быстро поднявшись, подошла к высокому окну, обрамленному тяжелыми складками шоколадно-бежевого цвета портьер.

Несколько мгновений она, сжав губы и став от этого так же, как брат, похожей на хищную птицу, гневно смотрела невидящим взглядом в окно, а потом, запрокинув голову, медленно закрыла глаза и коснулась кончиками пальцев скул, словно призывая этим себя успокоиться.
Теперь ее фигура выражала надломленность и безысходность.

- Стэнли! - голос Марго прозвучал высоко и умоляюще. - Я прошу тебя, не ссорьтесь! Ты опять будешь чувствовать себя плохо.
- Мы не ссоримся, Марго, - раздраженно бросил Стэнли, но все же подошел к сестре и обнял ее за плечи. - Ну-ну, детка, не расстраивайся так! Все обойдется, - произнес он уже другим, примиряющим, тоном. - Твой старший брат позаботится о тебе…
- Как? - Барбара быстро обернулась к нему. - Тем, что пойдешь собирать милостыню, или бросишься в ноги Роджеру, умоляя его все забыть и принять меня обратно? Ты сам без денег, - уголки ее губ горько опустились. Казалось, что она вот-вот заплачет. - Иногда мне кажется, Стэнли, что больше всего в этой истории тебя беспокоит потеря миллионов Хаселригов, чем то, что твою сестру выбросили из дома словно тряпку.

Ее губы задрожали.
- Ну-ну, - произнес Стэнли, похлопывая ее по плечу. Казалось, чем больше Барбара выходила из себя, тем спокойней становился он сам. - На вот, выпей. Это приободрит тебя, - он протянул сестре свой бокал и, подождав пока она выпьет содержимое, сказал. - Ты мне сестра, Барбара, а Роджер - друг. Я не могу допустить, чтобы вы оба страдали из-за какой-то мерзкой клеветы. Я уверен, что он тоже сильно переживает. Иначе бы он не согласился принять нас и поговорить. Будь умницей и возьми себя в руки, сестричка. Силы тебе еще понадобятся.
Последнее было сказано тихо, так по-отечески проникновенно, что уголки губ Барбары дрогнули в неуверенной улыбке, сразу придав ей ангельский вид.

- Вот и хорошо, - произнес удовлетворенным голосом Стэнли и снова повернулся к Санни, делавшей вид все это время, что рассматривает секстант, а на самом деле искоса наблюдавшей за разыгравшейся перед ней сценой.
- Простите нас, Санни, - нашел он нужным извиниться перед девушкой. - Барбара до сих пор с трудом переживает развод, и я… - Стэнли растерянно повел перед собой кистью руки и безнадежно уронил руку вдоль тела. - И я, бывает, выхожу из себя. Мы все очень переживаем. И я, и Барбара, и твоя кузина Марго…

- Да-да, я все понимаю, - быстро посмотрев на кузину, словно извиняясь за что-то, сказала девушка. Она осторожно поставила секстант на подставку и взяла в руки какую-то окаменелость.
- Боже мой! - с восхищением тихо произнесла она. - Вы знаете, что это такое? Это настоящий аулакоцератид! Ему цены нет…

Девушка еще раз обвела взглядом комнату. Собранные здесь предметы - в основном на морскую тематику - были уникальны и несли на себе печать времени и определенно собственной истории, как, впрочем, и сам дом, и созданная в нем, благодаря его обитателям, атмосфера сурового величия.

Ни современная мягкая мебель «под старину», ни дорогие напольные ковры не скрывали, а наоборот - лишний раз подчеркивали его историчность.
И люди, попавшие в него, невольно проникались этим чувством, физически ощущая бренность мира и свою собственную ничтожность перед великим ликом времени.
- У Хаселрига нет подделок, - с гордостью в голосе, словно речь шла о нем самом, заявил Стэнли. - У него все бесценно.

- Судя по тому, что пишут о Хаселриге, - словно не слыша его, продолжала Санни, ставя окаменелость на широкий дубовый стол и переключая свое внимание на старинные морские карты, разложенные там же, - а именно, о его чуть ли не бродяжническом образе жизни, я бы никогда не подумала, что у него может быть такой удивительный дом… Основательный дом.

Она замолчала, сосредоточив свое внимание на карте.

- Так и есть, миссис, - внезапно раздалось рядом, и Санни даже подпрыгнула от неожиданности, а Барбара, чуть было не выронившая бокал, негромко выругалась, даже не считая нужным скрывать свое раздражение.

- О'Нил! - слишком радостно, чтобы быть искренним, воскликнул Стэнли. - У вас просто удивительная привычка подходить тихо. Вы нас перепугали, дружище. Санни, познакомьтесь, О'Нил. Секретарь, делопроизводитель и управляющий Хаселрига.

- Прошу прощения, - в голосе О'Нила не прозвучало и капли раскаяния, а на бесстрастном лице не мелькнула даже тень улыбки. Заложив руки за спину, он продолжил тем же ровным, хорошо отрепетированным тоном экскурсовода, в котором, при желании, можно было все же уловить некоторый оттенок гордости - как будто управляющий считал себя в какой-то мере сопричастным славному прошлому дома:
- Нью Хаселриг Хилл был выстроен на рубеже семнадцатого и восемнадцатого столетий, выдержал на своем веку три сражения, гражданскую войну, великую депрессию. Его два раза сжигали практически дотла, но он снова, как птица-феникс, благодаря своим владельцам, восставал из пепла… Да, Нью Хаселриг Хилл был весьма основательно построен, - управляющий повернул голову к остальным гостям и произнес без всякой связи с только что сказанным. - Ваш багаж уже доставлен в комнаты, господа. Вы позволите, мисс?

Последнее относилось опять к Санни.
К этому моменту О'Нил уже вернул окаменелость на место и, теперь вежливо, но настойчиво отстранив девушку, сложил на ее глазах карты и убрал их со стола.

* * *

- Она действительно журналист? - с сомнением глядя на Санни, пробормотал, склонившись к Марго Стэнли.

- Дорогой, ты меня спрашиваешь об этом уже четвертый раз за сегодня, - с легкой покровительственной улыбкой ответила Марго и терпеливым тоном подтвердила. - Да, она - журналист и остро нуждается в «горячем» материале, чтобы получить штатное место. Она - Дженкинс, Стэнли, - многозначительным тоном сказала Марго, - А Дженкинсы своего не упускают. Поверь, она сделает все так, как надо, дорогой, - и она с покровительственным видом похлопала мужа по руке.

Стэнли криво усмехнулся - он знал, что это так.
В свое время, Маргарет Дженкинс не упустила своего шанса и женила на себе Стэнли. Хотя, конечно, аргумент в виде четверти миллиона долларов казался тогда Стэнли хорошей гарантией их браку. Жаль только, что деньги имеют способность так быстро испаряться, а вместе с ними и основание для супружеской верности.

А так, как Стэнли привык винить в своих неудачах кого угодно, но только не себя, не удивительно, что жена и все, что с ней связано, быстро вводило его в состояние раздражения.
Вот и сейчас, глядя на Санни, он чувствовал, как волна неприязни поднимается в нем с новой силой.
Собственно говоря, в отличие от Марго, к облику Санни было трудно придраться - у нее была не спортивная, но довольно стройная фигура, миловидное округлое, со слегка вздернутым носом лицо и волнистые каштановые волосы. Одевалась девушка хоть и не дорого, но - тут даже Стэнли признавал это! - со вкусом. Держалась она в основном ровно, воспитанно, казалось, навеки зазубрив для себя простейшее правило журналиста - меньше говорить и больше слушать

На первый взгляд, в ней не было ничего примечательного - обычная девушка, которых в Южной Каролине тысячи, если не больше, - но стоило Санни заговорить о чем-то ее интересующем, как она тут же преображалась: вдохновение сквозило буквально в каждом ее движении, в каждом жесте; оно искрилось во взгляде ее больших зеленовато-серых глаз и жило в каждой черточке лица.
В такие минуты Санни сама не ведая того, была прекрасна.

- Остается только надеяться, что кровь Дженкинсов ей не изменит? - ответил Стэнли жене. - Мне стоило таких трудов уговорить Роджера встретиться на выходных с Барбарой, - он поморщился, - не хотелось, чтобы все усилия пошли прахом.

Он снова окинул взглядом Санни так, словно она была повинная в разводе его сестры, и проворчал недовольным голосом:
- И еще мне не нравится ее имяё Какое-то плебейское - не находишь? Словно кличка собаки…

На это Марго только тонко улыбнулась - став женой Стэнли, она изменила не только фамилию, но и имя, в одночасье, превратившись из затрапезной, как считал Стэнли, Маргарет в таинственную и роковую, как считала она сама, Марго.


- Простите, а вы не знаете, кто изображен здесь? - между тем обратилась к управляющему с вопросом Санни. В ее голосе прозвучал такой неподдельный интерес, что Стэнли и Марго тоже заинтересовавшись, подошли ближе. Даже Барбара сочла нужным повернуть голову.

Санни стояла перед большим портретом в старинной раме и рассматривала изображенную на нем супружескую чету - судя по одежде, живущую в конце семнадцатого века.
Облику мужчины художник придал решимость и твердость, а женщины - нежность и, как показалось Санни, загадочность, таившуюся в едва заметной улыбке розовых губ и взгляде чуть прищуренных глаз. Словно она знала какой-то секрет, касавшийся всех присутствующий, и готова была им поделиться, если ее попросят.

- Это какой-то предок Роджера. Кажется, с женой, - равнодушным тоном произнесла Барбара, прежде, чем О'Нил успел ответить. - То ли пират, то ли разбойник. Роджер рассказывал мне … Какая-то фамильная история, но я уже не помню…

- Это основатели и первые владельцы Нью Хаселриг Хилла. Роберт и Фостайн Хаселриг, - раздался за их спинами спокойный уверенный голос, и, оглянувшись, гости увидели перед собой молодого человека, лет тридцати, в котором прослеживалось несомненное сходство с изображенными на портрете людьми. Он был высокого роста, хорошо сложен; его темные, слегка вьющиеся волосы были коротко подстрижены, а приятные черты загорелого лица отражали одновременно учтивость и следы заведомой усталости, несомненно, вызванной приездом напросившихся гостей.

- Роджер! - воскликнул Стэнли, бросаясь чуть ли не в объятия другу. - Привет, старина!
- Добрый день, Стэнли, - Роджер ограничился сдержанным пожатием руки и, переведя взгляд на женщин, произнес - сухим тоном, обращаясь к Барбаре, и более приветливо - к Марго, - Барбара, Марго! Рад вас видеть в здравии.

И снова повернулся к Санни.

- Простите, но мне кажется, мы не знакомы, мисс? Или миссис? - чуть подумав, спросил он у Санни и тут же представился, подчеркнуто вежливо и немного по-старомодному склонив голову, тогда как во взгляде его серых глаз ясно читалась ирония. - Роджер Хаселриг.

- Мисс, - Санни мысленно поморщилась поспешности, с которой она прояснила свой семейный статус, и поэтому с некоторым вызовом протянула Хаселригу руку, в то время, как Марго представляла Роджеру свою кузину.

- Кроме журналистики я изучала морскую биологию, - нашла нужным уточнить девушка. - У меня есть диплом Уилгимтонского университета. Это в Северной Каролине.

- Надеюсь, оба с отличием? - теперь Роджер смотрел на нее с выражением, очень похожим на уважение. - Я не был настолько прилежен, как вы, мисс Дженкинс. Мне кое-как удалось закончить только один университет. Господи, как же давно это было. Восемь или девять лет назад….
Десять, хотелось сказать Санни, но на этот раз она успела вовремя прикусить язык.

Разумеется, она знала о нем практически все. Во всяком случае, ту информацию, которая находилась в доступе в открытой печати. И так же знала, что именно в связи со смертью родителей, Роджер был вынужден прервать учебный процесс.

- Да, жизнь проносится быстро, - произнес Хаселриг задумчиво, и Санни была готова поклясться, что он думал о том весеннем дне, когда хоронили его родителей. Он все еще удерживал ее ладонь в своей. Его рука была большая и теплая, но взгляд его серых глаз внезапно сделался внимательным и немного настороженным.

- У вас красивое имя, мисс Дженкинс, - опуская ее руку, произнес он внезапно практически равнодушным тоном, и, словно потеряв всякий интерес к Санни, повернулся к остальным гостям.

- Надеюсь, вы еще помните, что ужин в Нью Хаселриг Хилле подают ровно в семь, - в голосе Роджера снова звучала ирония. Он посмотрел на ручные часы. - У вас есть в распоряжении почти два часа, чтобы отдохнуть с дороги, а я успею к этому времени уладить кое-какие дела. О’Нил покажет вам ваши комнаты.

Выходя, он задержал свой внимательный взгляд на Санни, и она почувствовала себя, чем-то вроде жалкого планктона под микроскопом профессора Хаселрига.

Спустя несколько минут, сидя в своей комнате, Санни внимательно рассматривала ксерокопию старинной морской карты, которую привезла с собой. Сомнений не было, похожее изображение она видела в гостиной Хаселрига.

А вдруг это та самая знаменитая Подкова Моргана? Логово пирата, о котором ходили легенды еще при его жизни! Было столько предположений, о местонахождении его острова, и если в руки Санни попал оригинал - кто знает, возможно, даже подписанный рукой самого Моргана! - то… то…

Санни от волнения вскочила и забегала по комнате.
Ах, если бы ей только не мешали!
Если бы у нее была возможность спокойно все рассмотреть!
Санни машинально бросила взгляд на свою руку, казалось, до сих пор ощущавшую теплое пожатие ладони Роджера, и, медленно сжала ее.

Похоже, у нее есть только один шанс, и она его, конечно же, не упустит!

С этой мыслью она спустилась в семь часов к ужину, предусмотрительно положив ксерокопию карты в вечернюю сумочку…

* * *

Общение за столом, как это и стоило того ожидать, совершенно не клеилось.

Каждый из присутствующих гостей понимал важность предстоящего между разводившимися супругами разговора, казалось, упорно не желавших замечать друг друга, - понимал и немного тяготился как создавшейся обстановкой, так и взятой на себя ролью мирителей.
Но особенно неуютно чувствовала себя Санни.

По бесконечным жалобам Марго и туманным намекам Стэнли, она догадывалась, что финансовое положение зятя находилось в определенной, если не полной, зависимости от сохранения брака его сестры.
Санни не хотела задумываться над тем, каким образом Стэнли удалось просадить четверть-миллионное приданное своей жены, справедливо полагая, что муж и жена - одна сатана.
Но ей, как ничего на свете, хотелось занять освободившееся вакантное место штатного сотрудника «Планеты», о котором она мечтала, чуть ли не со студенческой скамьи и на которое в данный момент претендовали, как она знала, кроме нее еще минимум два человека.
Спасти ее могла статья. Сенсационная, хлесткая, смелая.

И ради этого, она пойдет на все. Даже на шантаж.

Поэтому отложив нож и вилку, она подняла глаза от тарелки и спросила у Хаселрига светским тоном с учтивой улыбкой, от которой у нее самой заломило челюсти:

- Мистер Хаселриг, это правда, что вас утвердили руководителем новой научной экспедиции на Багамы?

Роджер ничего не успел ответить, потому что Стэнли с хваткой тонущего вцепился в эту новость.

- Вот как! А я и не знал! - воскликнул он преувеличенно бодрым голосом. - Роджер, почему ты же молчал все это время? Барбара, ты слышишь? Роджер собирается в научную экспедицию!

- Если ты помнишь, Роджер постоянно в экспедициях, Стэнли, - тоном терпеливой воспитательницы ответила Барбара, демонстративно сидевшая сбоку стола, а не напротив мужа, и тем самым являвшая ему как бы молчаливый упрек.
Она сделала глоток вина, и Санни машинально отметила для себя, что это был уже третий ее бокал.

- Боже, как это должно быть интересно! - не обращаясь ни к кому конкретно, немного театрально восхитилась Марго, явно стараясь замять, таким образом, возникшую неловкость. - Я всегда мечтала о странствиях, неизведанных местах, необитаемых островах. Как жаль, что я родилась так поздно, и все что можно, уже давно открыли.

- На самом деле это не так, - впервые за весь вечер вступил в разговор Роджер. - На земле существует много непознанного человеком. Взять хотя бы Багамы. Острова хранят в себе столько тайн и загадок…

- … о пиратских кладах, зарытых сокровищах, - полушутя подхватила Санни.
- Да, и о сокровищах тоже, - внимательно посмотрев на девушку, серьёзно сказал Хаселриг. - Поэтому Багамское правительство посчитало нужным закрыть доступ туристов к ряду островов. Ради блага и безопасности жизней самих туристов.

От этого взгляда и тона Санни стало не по себе - Роджер словно прочел ее мысли. Она отвела глаза и, взяв свой бокал, сделала глоток воды.

- Но у тебя, конечно, такое разрешение есть, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Стэнли.

- Только не говори, что ты хочешь отправиться на поиски пиратского клада, - со скептической усмешкой откликнулась Барбара. - Или ты, таким образом, собрался по старой дружбе сэкономить? Поработать у Роджера сезон чернорабочим и заодно отдохнуть?

И Хаселриг впервые за все это время улыбнулся - открыто и широко, явно оценив по достоинству шутку. Санни почувствовала, как общее напряжение спало - похоже, лед был сломан.

- Готов биться об заклад, - возразил Стэнли, ободренный такой реакцией, - желающих отдохнуть подобным образом нашлось бы не мало.

Они поднялись из-за стола и по приглашению хозяина дома прошли на террасу, где для них уже был приготовлен столик с напитками.
Смеркалось.
Вдоль аллеи примыкающего к дому парка начали медленно загораться уличные фонари.
Дневная духота уходила, уступая место прохладному вечернему воздуху.

- Да, у меня действительно есть разрешение на посещение ряда закрытых островов, - ответил Роджер на вопрос Стэнли, наливая себе и ему коньяк. - Но боюсь, я огорчу тебя. У меня укомплектован состав экспедиционной группы.

- Какая жалость для любителей халявного отдыха, - негромко сыронизировала Санни.
- И для искателей кладов тоже, - сухим тоном подтвердил Хаселриг. Взгляд его глаз, направленный на нее, был жестким и неприязненным.

Девушка даже поперхнулась, нечаянно пролив на себя коктейль.

* * *

Невнятно пробормотав извинения, она вошла в дом, мысленно ругая себя за неловкость и намериваясь подняться в комнату, но, проходя мимо гостиной, остановилась. Дверь была приоткрыта.

Быстро, по-воровски, Санни огляделась - в холле никого не было. А со стороны террасы доносились голоса о чем-то мирно беседующих между собой Хаселрига и Стэнли - и, тихонько толкнув дверь, вошла в гостиную.
На первый взгляд, комната была пуста.
На столе и камине в подсвечниках горели настоящие свечи, создавая в комнате полумрак и атмосферу таинственности.

- Алло? Есть тут кто-нибудь, - довольно громко спросила Санни с замиранием сердца. Ответом ей была тишина.
- Мистер О'Нил? - на всякий случай, позвала девушка управляющего. Но, похоже, гостиная была действительно пуста.

Еще не до конца веря в свалившуюся на нее удачу, Санни быстро закрыла дверь и метнулась к висящему на стене портрету.
У нее было мало времени. Достав из вечерней сумочки сложенную ксерокопию, она привстала на цыпочки, пытаясь лучше рассмотреть изображение на картине. К сожалению, ни освещение, ни расстояние не давали ей такой возможности.
Еще раз оглядевшись, Санни нашла и выдвинула из-за стеллажей стремянку и, вооружившись подсвечником, поднялась к портрету.
Все ее внимание было сконцентрировано на изображении руки мужчины, вернее, на том, что он сжимал в ней, - а именно, карту!..

Словно специально в издевку ей, Санни, художник изобразил карту вверх тормашками, но зато тщательно прорисовал все детали.
Какое-то время, девушка молча сравнивала два изображения, - одной рукой держа подсвечник, а другой - вертя листок с ксерокопией, - и, наконец, победно воскликнула:
- Я так и знала! - и тут же осеклась, испуганно прислушиваясь. За дверью отчетливо послышались чьи-то шаги.
И в ту же минуту, Санни кубарем скатилась со стремянки и заметалась в поисках укрытия.
Стелаж?... Диван?... Стол?..
Дверная ручка медленно повернулась, и… Санни юркнула за тяжелую портьеру.
Прятать ксерокопию в сумочку не было времени, и девушка сунула ее просто в лиф платья.
И только тогда поняла, в какую идиотскую ситуацию попала.

Санни слышала, как вошедший - судя по тяжести шагов, мужчина - остановился на середине комнаты, и замерла, стараясь не то, что не дышать - даже не думать!

Через пару минут, показавшиеся девушке вечностью, шаги направились к стеллажам, и Санни позволила себе вздохнуть. Шаги - такие же спокойные и уверенные - стали удалятся к дальней стене, и девушка осторожно выглянула из-за портьеры. Хаселриг - а это был он, - как раз доходил до конца стеллажа, и Санни решилась!

Она почти достигла двери, когда из коридора снова послышались шаги - на этот раз легкие, женские - и голос, по которому Санни тут же узнала Барбару:
- Роджер? Ты здесь?

Санни едва успела снова нырнуть за портьеру.

- Роджер, - в голосе Барбары послышались особые, с придыханием, нотки; и Санни почему-то стало неприятно. Она скривилась. - Я знаю, что ты тут. Я видела, как ты заходил сюда. Перестань прятаться от меня, нам нужно поговорить.

- О чем, Барбара? - голос Роджера звучал спокойно и, как показалось Санни, равнодушно. - Ты сказала мне все еще восемь месяцев назад. Или ты забыла?

Стук стекла, звук льющейся в бокал жидкости,.. затем, тихий скрип кожи - совсем рядом! - очевидно, Роджер сел в кресло у окна

- Тебе напомнить? - голос Хаселрига прозвучал настолько близко, что, казалось, протяни Санни руку, и она коснется плеча Роджера.

- Это было моей большой ошибкой, Роджер, - в голосе Барбары прозвучала мольба и раскаяние. Но почему-то Санни не поверила ей. Или НЕ хотела верить? - Простишь ли ты мне их когда-нибудь? Поверь, я не знала… - теперь голос женщины тоже звучал рядом, и в нем наряду с раскаянием уже слышались призывные нотки.

- Не знала ЧТО? - ирония в голосе Хаселрига, и стук бокала, поставленного на столик. - Что твой любовник окажется таким дураком, что начнет шантажировать меня, или то, что при разводе, в случае супружеской неверности, ты теряешь практически всю оговоренную в контракте сумму?

- Что ты примешь за чистую монету все, что я тогда наговорила с горяча, - примиряющее произнесла Барбара, и ее голос перешел в прерывистый шепот. - Прости мне, я тогда была так зла на тебя за то, что ты поверил во всю эту чушь, что нарочно оговорила себя. Давай все простим и забудем друг другу.

Скрип кожи, тихий женский стон, похожий на мурлыканье, и медленный причмокивающий звук поцелуя.

Краска стыда бросилась в лицо Санни - она быстро зажала ладонями уши и закрыла - для надежности - глаза, но в следующее мгновение, снова открыла их и прислушалась.
- Что ты делаешь, Барбара? - тихий голос Роджера выражал усталость.
- Целую тебя, дорогой, - казалось, голос Барбары готов растечься медом по полу. - Ну же, не отворачивайся, милый! Я же знаю, что ты меня хочешь. Возьми меня. Прямо здесь. И мы будем счастливы назло всем. Мы и наш ребенок. Ты ведь так хотел ребенка, помнишь?

У Санни от возмущения открылся рот, но она тут же быстро закрыла его руками.

- Зато ты его никогда не хотела, - резко сказал Роджер, вставая. Он сделал несколько неторопливых шагов и остановился, теперь действительно прямо перед прятавшейся за портьерой Санни. - Но как бы там ни было, уже поздно. Я хочу сказать, что для всего поздно. Сегодня я получил положительное решение суда. Мне очень жаль, Барбара, но отныне больше не существует никаких «нас». Да и вряд ли оно когда-либо было.

- Что? - в голосе Барбары было откровенное изумление и неверие. - Да как ты …

Бокал, ударившись об стенку, разлетелся вдребезги звенящими брызгами стекла.
Санни испуганно вздрогнула.
Никогда еще она не видела - точнее, не слышала - Барбару в такой ярости.

- Ты хотел знать правду? - визгливо кричала та. - Так знай ее. Да, я переспала с ним! И еще с тремя! И пересплю еще со столькими же. А знаешь почему?

- Что здесь происходит? - на крик сестры в комнату буквально ворвался Стэнли, и Санни увидела даже за портьерами, как в комнате вспыхнул электрический свет.

- Потому что ты зануда! Тюфяк и зануда! Да! Зануда! - продолжала кричать Барбара, в то время, как ее брат пытался вытолкать из гостиной. - Ты, ведь, даже трахнуть толком не умеешь! Единственное, что в тебе есть ценное, это деньги. Как ты это еще не понял? Несметные сокровища Хаселригов! - издевательски передразнила она кого-то. - Без них ты никто! Всего лишь холодная, скучная зануда! Замороженная лягушка! А Стэнли дурааааак… вбил себе в голову, что сможет околпачить тебя..

Она захохотала, и Стэнли, наконец, удалось ее вытолкать из гостиной.

- Не слушай ее, Роджер! - прокричал он, увлекая за собой сестру. - Она сама не понимает, что говорит…

- Пусти меня, Стэнли! Я ему еще не все сказала! - донесся из коридора голос Барбары. - Эй, О'Нил, - раздался ее удаляющийся голос. - Хотите тела бывшей жены вашего господина? Я сегодня щедрая по случаю развода и сделаю вам скидку! Эксклюзивную…

В комнату видимо заглянул О'Нил и поинтересовался, можно ли убрать стекло.
- Позже, - коротко бросил ему Хаселриг.

Дверь за управляющим захлопнулась, а Роджер, подойдя к окну, какое время смотрел на портьеру и неожиданно одним сильным рывком отдернул ее в сторону.

- А теперь, мисс Дженкинс, - произнес он голосом, не предвещающим ничего хорошего, - вы расскажите мне, как на духу, что вы тут все это время делали.

И Санни, зажмурившись от яркого света, инстинктивно сжалась под потемневшим взглядом Роджера.

* * *


Наверное, она до конца жизни будет помнить этот взгляд Хаселрига - тяжелый, уничижительный, обвиняющий - словно Санни своим поступком только что предала его.

- Где он? - глухим, отчужденным голосом спросил ее Роджер и протянул руку.
- Кто? - не поняла девушка.
- Микрофон, - коротко бросил Хаселриг. - Жучок. Записывающее устройство.

Санни не понимающе уставилась на него.
Тогда Роджер выхватил из ее рук вечернюю сумочку и, щелкнув замочком, просто вытряхнул содержимое на журнальный столик.

- Что вы себе позволяете? - тот час возмутилась девушка, кинувшись на него с кулаками. - На каком основании…

Но Хаселриг перехватил ее запястья и, толкнув, прижал к стене весом своего тела.
- Где он? - чуть хрипловато снова спросил ее Роджер.
Его губы были совсем рядом, и дыхание едва заметно отдавало выпитым коньяком. Санни чисто машинально перевела на них взгляд.

Из груди Хаселрига вырвался звук, очень похожий на рычание.
Подняв ее руки над головой и придерживая их одной ладонью, он быстро провел другой по ее груди и замер, почувствовав под рукой сложенную ксерокопию.
- Что это? - нахмурился Роджер, с недоуменным видом разворачивая ксерокопию и удивленно переводя взгляд с нее на Санни и обратно на листок бумаги. - Карта?

- Пиратская карта, - буркнула Санни, все еще ощущая на своем теле прикосновения рук Роджера.
- Ах вот оно что, - насмешливо протянул Хаселриг. Он снова подошел к Санни - так близко, что девушка невольно отступила в сторону. - Так значит, вы у нас искательница приключений и сокровищ.

- Я не ваша, - огрызнулась Санни. - И вообще, это не ваше дело. Отдайте карту!
Она попробовала выхватить карту из рук Роджера. Но тут же снова была припечатана к стене.
- А чья ты, Санни? - негромко спросил ее Роджер. - И сколько ты готова заплатить за сокровища?
Он наклонился к ней, и Санни с каким-то благоговейным страхом вдруг осознала, как близко его лицо находится к ее лицу.
Она видела каждую крапинку, каждую прожилку его серо-зеленых глаз; черные, едва заметно пульсирующие зрачки; темные, чуть изогнутые ресницы, с позолоченными солнцем кончиками. Между слегка нахмуренными бровями залегли две морщинки, и девушке вдруг захотелось провести по ним пальцем….

Роджер опустил взгляд на ее губы, и Санни непроизвольно облизнула их.
Это было какое-то наваждение - как позднее, в результате бессонных ночей и мучительных воспоминаний, решила Санни - жаркая волна, зародившаяся где-то внизу живота, стремительно поднялась, затуманив сознание и обдав таким пламенем желания, что девушка чуть не задохнулась.
Словно во сне она наблюдала за тем, как Роджер, наклонившись еще ближе, медленно провел своими губами вдоль ее губ, едва касаясь их при этом.
Санни почувствовала, что ее голова начинает кружиться и что сама она вот-вот упадет, и, закрыв глаза, вцепилась пальцами в рукав мужчины.

- Как я уже говорил, у меня укомплектован состав научно-экспедиционной группы, - тихо произнес Роджер, и Санни ощутила вкус его дыхания на своем языке. - Но одно место я все же могу тебе предложить, Санни, - чуть помедлив, сказал он. - В моей постели. В обмен на остров.

Она не сразу поняла смысл сказанного, но вот Роджер отодвинулся от нее, и Санни словно очнулась от гипноза.

Кровь отхлынула от ее лица, а ярость наоборот затопил разум.
- Да как вы смеете! - воскликнула она и, оттолкнув от себя Хаселрига и быстро покидав содержимое в сумочку, устремилась к двери.
Неожиданная догадка пронзила ее сознание, когда Санни собиралась уже открыть дверь, и девушка, остановившись, медленно повернулась к Роджеру.
Он стоял на прежнем месте и, сунув руки в карманы брюк, с каким-то безучастным видом смотрел на изображение на портрете.

- Вы не получали никакого решения суда, не правда ли? - спросила она обвиняющим тоном прокурора.
Хаселриг, не оборачиваясь, медленно покачал головой, подтверждая ее догадку.

- А это значит,… это значит, - мозг Санни лихорадочно работал.
- Что вы можете использовать сегодняшний инциндент в любой выгодной для вас интерпретации, - чуть повернув голову, устало произнес Роджер. - вы можете солгать в пользу Барбары, или выгодно продать материал, или самой использовать его, для удовлетворения своих профессиональных амбиций, или… - тут Хаселриг усмехнулся - просто шантажировать меня угрозой огласки подробностей моей личной жизни… Только советую поторопиться. Подобные новости хороши, как пирожки, горячими. Через две недели решение у меня будет.

Он насмешливо посмотрел на Санни.
- Я подумаю над этим, - гордо выпрямившись, холодно произнесла девушка и, повернувшись, вышла из гостиной.

Санни всю ночь не спала - вертелась в кровати, так и сяк обдумывая сказанное, а перед глазами стояло одно видение - иначе не скажешь! - наклоняющегося к ней Роджера.
Под утро она уснула, последней ее связной мыслью, перед тем как забыться сном, было: «ну почему, почему он меня не поцеловал?».

На следующий день завтраком она узнала, что хозяин был вынужден еще ночью срочно уехать.
Спустя час после завтрака, уехали и они.