Святки в поместье "Наливай"

Ревельская губерния. Поместье князей Казанцевых.

-Маргарита, fille (дочь), ты едешь в поместье к нашим соседям, Наливаям.
Этими словами для меня началась утренняя трапеза. Моя матушка, княгиня Казанцева, сидевшая справа от меня смотрела не меня и дожидалась реакции.
-Мы все едем, maman(мама)?-задала вопрос я.
-Нет, mon enfant (мой ребенок), от нашей семьи едешь ты одна,-ответила княгиня.-Иди и собирай вещи.

Закончив трапезу и присевши в реверансе перед родителялми, я отправилась в свою комнату. За мной погнался младший брат Сергей.
-Повезло тебе, ma soeur(сестра моя). Гулять да развлекаться едешь,-сказал брат.
-Это скокай стороны посмотреть, mon frère(брат мой). Посмотрим что там будет...

Через час я селе в экипаж со своей служанкой Улей и поехала в поместье Наливая.
_________________

Ревельская губерния.

- Утро раннее, утречко… ла-ла-ляй. Слыхал, Митяй, утро раннее-то! Эх! У Елизаветы Петровны сейчас – завтрак. Персон на десять. Я бы тоже там, да решил попутешествовать. Страну посмотреть. Уж пятый десяток, а не видал ничего! А тут, словно сама судьба, пришло приглашение в поместье Наливаев. Помню-помню я - Евлампия Марковича, ох чертяга! Вот и думаю: «Валерьян, ежели ты не поедешь, упустишь свой шанс!». Вот так вот, Митяй, слыхал? Говорят у Наливаев, лучшие гулянья в деревне, слыхал?
- Слыхал-слыхал, - отозвался Митяй, сидящий немного впереди и управляющий санями. Его хозяин, Валерьян Афиногенович, вальяжно развалился в санях и придавался думам о красивой жизни в Питербург, о том, что пустился в путь-дорогу, страну посмотреть. Ох уж эти столичные. Что с них взять-то?
Пока кони гнали сани вперед, Валерьян задумался. Эх, надо же было так докатиться, постореть и главное: ни жены, ни детей. А при царице молодой - молодость в почете, а я что? Старею я, вот уж точно, старею. Впереди показался дом Наливаев, красивый дом такой, и Валерьян Афиногенович сел прямее. Вот и приехали, - подумал он и растянул губы в улыбке.


- Ты гляди, Митяй, хлебом – солью встречают! - Стоило лишь остановиться саням, как Валерьян, выскочил из саней, отряхнул свое пальто, перехватил тросточку поудобнее и, махнув Митаю: «Бывай, Митай», направился прямиком к входу. – Валерьян Афиногенович Шабатев, к вашим услугам. – Представил и поклонился. Ему тут же, стопочку водочки. Сняв перчатку, Валерьян взял стопку, дыхнул в бок: - За Русь – Матушку! – И опрокинул ее. Хорошо пошла, утренняя. Легко. – Ну-с, где мой товарищ, а главное - мои апартаменты?
_________________

- Ну да, водка, не хотите, не пейте, не заставляю, мне больше достанется.

- Племянница? Гликерия? Ликуня что ли? Господи боже мой, не признал, но ты тогда совсем малая была - косички торчком и палец во рту, - я засмеялся, вспоминая.

-Из армии. А что рассказывать? Армия это армия, не для девиц. Сейчас уже подъедем скоро, а возок твой потом привезут. Ты надолго к дядюшке-то? Нет, ну как выросла и похорошела, - я оглядел девицу, - только как тебя папенька одну-то отпустил с этой пигалицей? Негоже так-то. Зима-чай, дороги плохие.
_________________

Встав перед крепостной Дунечка начала излагать свои думы.
-Маняша, помнишь те письма, что мне кто-то шлет? Вот решила я узнать, кто и присылает мне. Наши с тобой потуги ни к чему не привели. И решила я узнать в эти Святки кто сие дело творит, да еще тайно от папеньки. У нас гости. Надеюсь, он будет среди них. Поможешь мне узнать, кто из них пишет сие письма. Но сначала мне надобно к цыганам.

Глаза Манечки округлились от страха. И чего боятся? такие жешь люди. Но Маняша крепостная, что они понимают? Это Дунечка всем грамотам обучена и даже географию ей преподавали. Не пристало такой умнице людей бояться. Пусть и это цыгане.

-Мне погадать надобно. К кому как не к цыганам за гадалкой? Но не могу я покинуть поместье просто так. Вдруг папенька пожелает видеть меня среди гостей, а меня нет. Тебе, миленькая придется защитить барыню свою. Вот что я придумала. Одену тебя в свое платье. Пойдешь к гостям. Будешь мной представляться, ежели спросят. Если не спросят, так помалкивай. Ты ходи среди них да приглядывай, подумай кто бы мог писать мне те письма. А еще лучше записки от них получи, чтобы я могла почерки сравнить. А тем временем я к цыганам сбегаю. Ты главное запомни! Папеньки на глаза не попадайся! Из далека он тебя не узнает! и спутает со мной. Да и близорук слегка он с возрастом стал. Манечка, миленькая моя, помоги уж хозяюшке? - посмотрела Дунечка на крепостную взглядом ангельским.
_________________

Я, прищурившись, начала его рассматривать. Нет, не помню.
Вздохнула.

Я недовольно посмотрела на него. Не для девиц!?
- Надолго, - кивнула я отвернулась.
Но слова про пигалицу меня удивили, даже повернулась к Фекле. Папенька только с ней отпустил.
Фекла наша девка высока я широкая, как мужчина, может даже, как Платон. Лицо у нее все рябое, болела в детстве, но успехом, поговаривают, все равно пользуется. Или это от того, что в кулачных боях участвует?..
_________________

Холод. Дикий холод, обуявший сию дикую страну, кусал все открытые части моего тела, забираясь даже под пушиствые полы медвежьей шубы. А я еще не хотел покупать эту вонючую, пропахшую пылью, тряпку!
Фифи брюзжала всю поездку, поминая дрянными словами дорогу, детей и Рюсс. Наверное, поминала бы и меня, но, как всегда что-то мешало. Наверное, боязнь лишиться столь теплого местечка, как место горничной маркиза де Траверсе. Впрочем, я не жаловался - она весьма отлично затягивала корсеты, начесывала парики и справлялась с "холопами" - так назывались русские слуги. Что было самым главным - её присуствие спасало меня от назойливого внимания здешних famme.
Надо сказать, дома в Рюсс очень даже приличные. Чистые, светлые и приятно пахнут. Не сравнить с дворцами Версаля. Ma pere, герцог ла Рошийон, посылая меня в эту страну особо подчеркнул, что нужно обратить на данное обстоятельство внимание. Старый развратник оказался прав. Хотя по мне, лучше бы он чаще находился дома, а не разъезжал с дипломатическими миссиями. Как много проблем можно было бы при этом избежать...
Автоматически поглядываю по сторонам, ища отражение себя любимого в доблеска начищенных рюмках, которые стоят на подносе.
Водка! От нее у меня всегда появлялись два желания. Первое - упасть на месте, потому что сразу и очень сильно ударяло в голову. Второе... было просто диким и неуместным для любого общества.
Кажется, румяна и тушь не потекли. Вот была бы потеха...
А поглядеть-то сбежалась вся дворня... Не дай им Господь утырить мои любимые чулки, как было у боярина Морозова!!

- Мон шер ами! Очень рад посещаль Ваш дом! Се ест Фифи, моя горничная (на эти слова хозяин дома странно облизнулся). Я привез вам подарок - ящик шампань (вот тут глаза Наливая вспыхнули)! Надеюсь, вы заготовили нам большой количество комнат?

_________________

Я понимала, если я попадусь ничего хорошего из этого не получится.Но как же хочется побыть на месте барышни, это наверно так здорово. Смотря на лицо своей хозяйки, я просто не могла ей отказать.

-Евдокия Евлампиевна я всегда на вашей стороне, но ведь я не умею разговаривать как вы, что же гости-то подумают?? Да и вдруг меня кто потом узнает, скандал же будет??? А цыгане?? Вы уверены, что стоит к ним идти, а если вас украдут?? Я слыхала они продают хороших девушек, вам не боязно?? Может не стоит туда идти?

– Вот что ты мне суешь пес, что суешь то? – Кричал громко, но с достоинством Евлампий Маркович на всю опочивальню, – гости именитые приедут, а ты мне тут подсовываешь срамотень! – Негодовал, что есть мочи, даже вспотел его Сиятельство.
– Батюшка Маркович, Вы ж сами сказали на французский манер галстук да камзол подавать, – крепостной Егорка растерянно глазами лупал. Да маялся от жары. Его обрядили в парик, да камзол, как положено. Чтоб не позориться перед гостями. Но в парике жарко, лысину припекло. Да еще вот незадача: бороду он брить отказался наотрез. Его отец да дед с бородой были (так теплее). А тут ради каких-то гостей брить её? Лучше плети, – думал он. Бороду хоть и спас, но ее напудрили. Вот и стоял аки леший из лесу, позор один. А тут еще и его сиятельство негодовали.
– Да какой же он французский, если на пузе не застегивается! – Вскричал было Евлампий Маркович. – Пока в порядок себя приведешь, семь потов сойдет. Егорка тем временем тужился, застегивая сюртук. Так пыжился, что тот по шву пошел, разойдясь на две половины на спине.
– Хороший сюртук был, – вздохнул было Егорка, да увидев глаза его сиятельства, варежку закрыл. Ибо знаком был взгляд хозяина. Егорка уже и Богу взмолился. Да готовый был Богу душу отдать. Хотя лучше Богу душу, чем в парике да с напудренной бородой позориться перед бабами. Спас от гнева его сиятельства крик Маняши-крепостной: "Едут!! Едут!!" – Кричала баба что есть мочи. Голосистая девка уродилась.
– Вот баба криклива, вот голосиста, а! Едут, слышал!? Тащи нашенский камзол. Под стать мою чтоб подходил. И пойдем мы гостей встречать.

Чтоб гостей встречать, надо было быт радостным и гостеприимным. Для радости Евламапий Маркович нашел водочки грамм триста. Да икорку красную. Икорку красную экономил, поэтому выпил больше без закуски. Все лучшее гостям. Спускался из спальни своей быстро. Смотрел на всех хмуро, но выпитая водочка улыбку на лице нарисовала. Да и как тут не нарисовать, если гости именитые прибыли.


- Валерьян Афиногенович !!! - Вскричал было Евлампий, видя первого гостя. - Сколько лет сколько зим? Как там у нас Град на Ниве стоит?

- А ты все такой же ходок! Слыхивали - слыхивали. Сразу говорю апартаменты от кухни по дальше твои. А то помним-с, как вы пришлый приезд всех девок перелапал-с ,- на шепот перешел хозяин усадьбы для порядку.
- Ивашка! - Позвал Евлампий, - отведи друга моего в комнаты. - Нагнувшись пониже так чтоб Ивашка только и слышал - И коньяк мой, попряч. А то Валерьян мужик мощный к коньяку особую слабость имеет, на напасемся.
_________________

Сначала – бежали. Долго бежали, быстро. Это цыгане умеют. Аж через две губернии бежали. Да как не побежишь-то, коли от виселицы убегали, от петли. Давным-давно, когда я сам был босоногим пострелом, старая цыганка Аза, та, что потом в реке утонула, нагадала мне, что кончу я жизнь в петле. Никогда не ошибалась Аза. Но и нас, Задорожных, так просто не возьмешь.
Клан Дорожных большой. Придорожные трактиры содержат, для прикрытия, конечно, кормят там так себе, зато все знающие люди в округе знают, где можно краденый товар продать. Удорожные через границу государеву людей тайно водят да товары скрытно возят. Женщины, как и всегда – гадают, дураков облапошивают. Подорожные – те конокрады лучшие. Но заправляем всем мы, Задорожные. И после смерти моего отца Флориана во главе клана стал я.
Все было хорошо, пока не перешли мы дорожку генерал-губернатору Витебскому. Да так глупо вышло с жеребцом его, кличкой Бонифаций, которого, как клялся мне молодой Янош Подорожный, тот выиграл в карты у конюха губернаторского. А Янош ждать не стал, и той же ночью за должком пришел, а должника по доброте душевной будить не стал. А утром мы уже драпали со всех ног, так что пятки наши цыганские сверкали. Долго бежали, погоня была. Но не бывало такого, чтобы дороги нас не выручали.
Ну, оторвались, хоть и потрепало нас в дороге. Встали табором в излучине реки,  - отдохнуть, раны зализать. Место вроде тихое. Михэй с Рупой по окрестностям пробежались быстро, говорят, все спокойно, место безлюдное. В трех верстах усадьба богатая стоит. Ну, так и хорошо. Усадьба – это хорошо. Усадьба – это глупые люди, хорошие кони. А это значит что? Это значит, что умный цыган там найдет, чем поживиться. А уж целый табор цыганский из лучших Задорожных и Подорожных и вовсе карман себе утяжелит. Вот в таком хорошем настроении я и заснул.
К следующему вечеру жизнь в таборе совсем наладилась – горели костры, звенели гитары. Васька, певец наш лучший, соловьем ночным заливался.

Ну и люд – конечно, люд потянулся. Да и дела наши сразу обрели привычную живость.
Цыганки гадали, бойко шла торговля – собаками, амулетами, тем, что успели прихватить с прошлой стоянки, да всем – цыгане торгуют всем. Ну, и собирали слухи да сплетни о поместье «Наливай». И чем больше мне рассказывали, тем больше понимал – удачно табор встал. Ох, удачно.
На следующий день наведался в местный трактир придорожный. В смысле, просто трактир у дороги, не наш. Но Придорожных там знали хорошо. И я получил заказ. Крупный хороший заказ на поместье «Наливай». Любит удача цыган. И только цыгане знают – почему.
_________________

- Ну и хорошо, а я только на Святки. А там надо будет тетку навестить, Варвару Самсоновну, да и к батюшке твоему в гости заеду. Чай, соседи. Я в имение-то надолго. Насовсем, считай. Отставка мне вышла, полная, - я вздохнул и еще раз приложился к фляге.
- О, приехали, - возок остановился и я вылез из него, не забыв и барышне руку подать.
- Хорошо гостей встречают, как положено, пойдем красавица к дадюшке твоему.
Взойдя на крыльцо, я рюмку выпил, кусок каравая отломил, икорки зачерпнул - вкуусно. Так только дома угощают.
- Здравия желаю всему честному люду. Полковник Фольшин, Платон Матвеевич. Прошу любить и жаловать.
_________________

Евлампий Маркович был восхищен.
«Какое изящество, какие глаза, грудь маловата, но сие не сложно и подправить» – думал про себя, целуя руку гостьи.
- Мое почтение, Сударыня, мое почтение. Здесь все к Вашим желаниям-с. Только прикажите. – Губы его не отрывались от руки в тонких печатках. Пока Ивашка не толкнул локтем хозяина поместья под ребра. Да не слабо так толкнул. И чуть нагнувшись, прошептал на самое ухо.
- Сие есть Сударь. – Сказал и быстро отошел, чтоб не попасть под горячую руку хозяина.
Губы Евлампия Марковича замерли на пол пути к следующему поцелую. А глаза поднялись на лицо …Сударя. «Вот тебе и Франция» - думал Евлампий, отпуская руку и сжимая ее уже для мужеского пожатия.
- Милости просим, милости просим!- Сказал, всматриваясь в лицо гостя заморского, да не заметно сплевывая в сторону поцелуи срамные. - За напиток Заграничный Всегда мерси. А комнаты. Комнат заготовили, пол этажа.
"И все подальше от моей спальни, чтоб не согрешить больше", - подумал про себя, Евлампий.
- Располагайтесь, если что понадобится слуги в полном вашем распоряжение!
_________________

Мы вышли, и впереди я увидела хозяина поместья.

- Дядюшка! - громко закричала я кинулась ему на шею. - Ах, как давно не виделись! Папенька гостинцы передал! А Дунечка как? - я звонко поцеловала его в щеку. - Так здорово! Гостей много? А мой возок уронили, представляете? - выдохнув, я посмотрела на него.
_________________

Завидев самого хозяина поместья, Валерьян радостно встрепенулся и заключил Евлампия в объятия:
- Евлампиюшка, родненький!! И не говори: сто лет - сто зим! Хорошо град, стоит и не шатается, еще столько же простоит и не шелох.. не шелахне.. тьфу-ты.. не покачнется, во! Ты тут как? Гляжу жив здоров!

- Ну дык, - Валерьян, гордо выпятил грудь.

Валерьян приуныл. Как же он без девок, а?
- Евлампий, а тебе шо, демографию подправить не надо, а?

Валерьян с интересом следил как Евлампий, что то шепчет крепостного. Наверно девок просит попрятать. Или же у него выпивка заморзкая? При этих думах, глаза Валерьяна загорелись. Решив, что опосля обязательно оправиться на разведку, Валерьян поиграл тросточкой.
_________________

Выезд в поместье Наливаев.утро. Особняк Тверских.
- Матушка, ну право же, я не в силах боле слушать про милейшую наимелейшую мадам Дуняшу. Не могу понять, к чему продолжать разговоры о ней, если я уже дал вам свое согласие и не далее как через час выезжаю!
Молодой человек, привлекательный блондин, отпил из фарфоровой чашки кофе. С виду он был спокоен, но на самом деле Алексей с трудом сдерживал гнев и раздражение. Матушка вот уже месяц с его возвращения только и делала, что всячески - и так и сяк - описывала прелести некой Дуни Наливай. А когда женщина поняла, что ее слова не воздействуют на сына, перешла к решительным действиям. Алексей слегка поморщился, вспомнив эту истинно театральную постановку. Маман упала в обморок, а когда пришла в себя, со стонами просила Алексея поклясться, что он посетит на святки поместье. Да и это мове тон - ведь и приглашение получено, и ответ на него написан и отправлен адресату. Видя, колебания Алексея, мать пустила слезу, чем окончательно добила. Молодой человек обещал, что выполнит желание матери.
- Поспеши, дружок. До Наливаев путь не близкий.- Мать нежно и одновременно настойчиво потрепала Алексея по руке.
Сжав зубы Алексей, улыбнувшись в ответ, встал и, попрощавшись, отправился в путь в надежде, что дорога и езда на его любимом скакуне Атамане успокоит и улучшит настроение.
По прошествии нескольких часов Алексей был вынужден признать, что все его надежды на улучшение душевного состояния не оправдались.
Метель мела с такой силой, что пару раз срывала лисью шапку с головы всадника. Ивану, слуге Алексея, приходилось возвращаться за ней. К тому же - мало того, что не видно незги из-за пурги, Алексей понимал, что они забредают во все большую глушь!!!
Да уж- попал!
Но ничего не поделаешь, приходится ехать дальше. Гардемарины - вперед!!!
_________________

Ну вот зачем родители стремяться выдать меня замуж? Знают же что пока сама не захочу, никуда не пойду!!! Отец всегда говорил мне что бы на своем стояла до последнего, а если аргументы заканчиваются, то сделать все равно по своему.
И вот к чему это привело...

За три четверти часа до отъезда...
Почувствовав что засиделась я на одном месте решили развлечь себя небольшой конной прогулкой в одиночестве (папенька в свое время настоял что бы я не только вышивала, да стихи читала, но и здоровьем крепка была. Поэтому посадил меня в мужское седло, и уже совсем по тихому от маменьки учил фехтовать...).
Переодев домашнее платье я уже целеноправленно отправилась на конюшню, но услышала за спиной шелест платья:
- Софья, доброе утро! куда это ты направляешься в таком виде? К нам Иван Даниилович приехал. специально ради тебя.
Закактив глаза я повернулась к маменьке.
- Доброе утро! Я хотела немного прогуляться. Если Иан Данииловичу угодно он может найти меня в конюшне. - развернувшись после этих слов я вышла на улицу.
Как и следовало ожидать наш гость не заставил себя ждать.
- Софья Андреевна... - сознаюсь честно после того как он обратился ко мне я перестала вслушиватья в его речь.
пока запрягали лошадь наш гость ходил из угла в угол, после чего резко остановился о чем то задумался и начал наступать на меня...
- Иван Даниилович, что вы делаете? - но он не слышал меня, вытянув губы в трубочку и прекрыв глаза он шел на меня. Ну была не была, правда по головке меня за это не погладят.
Резко отступив на шаг в сторону подставляю ножку сему величавому мужу... Да, наша старенькая кобылка не ожидала такого прилива нежности к своей скромной персоне.
а мне не оставалась делать ничего иного кроме как вскочить на коня и уносить поскорее ноги, что я и проделала с огромным удовольствием.
На выезде из усадьбы мне встретился гонец, представившись он вручил мне приглашение на праздновние в поместья "Наливай".
Вот и отлично, поеду выскажу почтение от имени нашей семьи.
Быстро продиктовала ему что необходимо будет сделать как он зайдет в дом и отправилась в путь...

В поместье...
Путешествие мое длилось совсем не долго, и благо карета с моей служанкой и вещами нагнала меня достаточно быстро, я решили что поеду верхом. Когда еще выдасться возможность так красиво появиться?
Из-за поворотв появился дом Наливаев. Ну вот и добрались.
Подъезжая к крыльцу увидела там уже несколько человек.
- Приятно когда гостей встречают не только с хлебом-солью.
Кто-то как и я только только подъехал, а кто то уже и рюмочку опрокинул.
Как говорил папенька что с дальней дороги, да за здоровье хозяев сам Бог велел выпить по чучуть.
именно стакими радостными мыслями я спрыгнула с Вороного и отдала поводья мальчишке конюху который смотрел на меня во все глаза. Видать первый раз видет девушку в мужском седле.
Подошла к мужчинам стоящим на крыльце, найдя хозяина сразу и поздоровалась и представилась:
-Здравствуйте, Евлампий Маркович! Я Софья, дочь Андрея Владимировича Островского. Родители отправили вам свое почтение передать!
Ну да. слукавила немного. а что делать? По другому не получится...
_________________