Путь искупления (криминальный ЛР, драма, 18+)

 » Путь искупления (криминальный ЛР, драма, 18+)

Приветствую, дорогие Леди!
Давненько меня здесь не было. Не буду скрывать - скучала. Надеюсь вы по мне тоже.
Хочу напомнить вам историю Алины. Когда-то я уже начинала ее здесь, но в силу обстоятельств тема была приостановлена, а в последствии удалена. Рискую попробовать повторить и надеюсь, нет, я уверена, в этот раз я доведу дело до финала. Героиня не смирилась с тем, что я попыталась похоронить ее историю в своем творческом чулане и собственно вот....
Нелегко возвращаться, не буду скрывать. Но надеюсь здесь меня еще помнят))
История сложная, не буду скрывать. Я уже рассказывала про свой творческий чулан, где я хранила весь свой "запас жести", здесь я его открываю. И мне важно знать, что это кому-то нужно. Интересно.
Итак, история Алины. В определении жанра заявлена как криминальный ЛР. Честно, криминал не люблю. Нет, не так - терпеть не могу и писать об этом не хочу. Но героиня с дуру ума вляпалась в определенные круги. Постараюсь максимально обойти стороной все о чем не знаю и знать не хочу, так что заранее прошу прощения если что-то не будет соответствовать реальности. Раньше это было мне безумно важно, в этой теме - нет.
И еще, открытой оставляю только первую главу, так как вся первая часть истории довольно жестока. Хочу чтоб ее читали только те, кто действительно к этому готов. Честно, о таком я раньше никогда не писала.
Главы буду выкладывать не чаще раза в неделю. Ну и не реже собственно))
Я совершенно разучилась писать приветственные речи)) Если никого не отпугнула то....
Погнали?

Аннотация: За все надо платить – это закон кармы. Вопрос лишь в том, велика ли цена и соответствует ли наказание преступлению. Дорога жизни не всегда и не для всех устлана лепестками роз, чаще усеяна их шипами. Но, не пройдя свой путь, не узнать, что ждет в конце – суровое возмездие или долгожданное искупление….

Слоган: "Никогда не уничтожай цветы надежды и соберешь плоды веры".





  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Diurdana)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Diurdana; yafor; Дата последней модерации: 17.12.2023


_________________

 » Пролог

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «ВОЗМЕЗДИЕ»

«Если ты предал друга, называясь другом,
Будь уверен, что ты получишь по заслугам….»

Пролог
Алина снова и снова проживала этот страшный момент. Ее бесконечный круг ада, в котором предначертано ей было оставаться до конца ее дней на земле….
Они напали на него, как стая бешеных собак – четверо на одного, одновременно, окружив со всех сторон. Здоровые, тупые качки, озверевшие от попытки противостоять им, почуявшие кровь и потерявшие голову от собственной силы и безнаказанности. У Богдана не было шансов. Ни одного.
Алина, вдруг осознав, что ситуация развивается по другому сценарию, не так, как она запланировала, попыталась остановить драку.
- Пожалуйста, перестаньте! – Закричала она, толкая нападавших, стараясь оттащить их от, все еще пытавшегося сопротивляться из последних сил, парня, но один из них пихнул ее так, что она отлетела к машине, больно ударившись грудью о ее бок. Она поняла, что потеряла контроль над ситуацией и не может на нее повлиять, трусливо отвернулась, закрыла лицо ладонями и только слышала шум ударов за спиной, да дождь. А потом все стихло, и остались только Витины ругательства и глухой звук монотонных ударов. Алина отняла руки от лица и нашла в себе силы взглянуть – Богдан лежал на дороге словно мертвый (а может он и являлся таковым), а Витя не прекращал наносить ему удары, не смотря на то, что в них больше не было смысла. Алина бросилась к любовнику, пытаясь оттащить его от бездыханного тела, распростертого на земле.
- Витя, пожалуйста, прекрати! Ты же убил его!
Как ни странно, Витя послушал ее и отошёл от лежащего у его ног парня. Алина опустилась перед Бо на корточки. Она видела в свете фар, что вокруг его головы расплывается кровавое пятно. Она посмотрела на свои руки – они были в крови. Кровь была повсюду, куда бы она ни смотрела, и капли дождя, падающие на ее лицо стали тёплыми и липкими – кровавыми….
Алина вскрикнула и проснулась. Она села на постели, свесив ноги, и потерла ладонями лицо. Это просто сон, - попыталась она убедить саму себя, - страшный сон. Она посмотрела в окно, надеясь, что эта старая детская примета, поможет ей поскорее забыть кошмар. Не помогло. Ни разу не помогало, но Алина каждый раз пробовала. Этот сон снился ей не в первый раз. И не в последний. И никакие приметы не помогут. Ей ничто не поможет. И никто…
- Кто это, Богдан? – Послышался голос за спиной. Видимо, она говорила во сне. Или кричала…. Нет, - она провела ладонями по щекам, ощущая под пальцами теплую влагу, - она плакала….
- Никто, Серёж, - ответила, не оборачиваясь и вытирая слезы, - просто сон приснился.
- Это твой бывший? Из-за которого Витька посадили?
- Да, это он. – Обманывать бессмысленно, пытаться скрыть – тоже.
- Иди сюда, - в волосы на затылке вцепилась сильная рука, - покажи, как ты ему сосала.
- Не надо, - Алина попыталась вырваться, но мужчина держал крепко, - мне больно!
- Я тебе сейчас покажу как это – больно, если не покажешь мне, как хорошо ты сосешь, когда стараешься.
- Сережа, - снова жалобно попросила она, вцепившись в его запястье, - отпусти, пожалуйста… я сама.
Захват ослаб – мужчина отпустил ее волосы и скрестил руки за головой. Алина приспустила резинку его трусов и взяла в рот его член.
Сережа, он же Череп, он же Витин друг, пытавшийся изнасиловать ее по дороге к зоне, где Виктор отбывал наказание, был ненавистен Алине до рвотных позывов. Но с недавних пор она приняла для себя принцип – если не можешь избежать насилия, расслабься и получай удовольствие, и следовала ему. Она уже поняла, что сопротивляться этой человеко-подобной обезьяне бессмысленно и бесполезно. Она знала, ведь она пыталась защитить свою промежность от его посягательств, и однажды эта попытка закончилась для нее лёгким сотрясением мозга и изнасилованием в извращённой форме. Витя, доверчивый дурак, отдал ее в руки этого человека, и пока он не освободится из тюрьмы, выбора у Алины не было. Череп тем временем благополучно кончил в ее рот, снова собрал волосы на ее затылке и потянул на себя, принуждая сесть на его член. Алина послушно выполнила это требование, и принялась ритмично двигаться верхом на мужчине, приподнимаясь и насаживаясь на его член. Ещё и ещё, и ещё, наращивая темп, увеличивая глубину проникновения до максимума, доводя себя до оргазма, если это можно было так назвать. Скорее это было очередное опустошение и без того опустошенного тела, над которым не имел силы здравый смысл.
Алина любила секс. Нет, любила – это слишком простое определение для такой колоссальной нужды. Когда-то на лекции по психологии им рассказывали про пирамиду потребностей человека. На самой ее вершине, конечно, были потребности человеческого организма, необходимые для его жизнедеятельности – еда и вода. И уже потом шли прочие - потребность в любви, заботе, друге…. Так вот у нее потребность в физической близости и последующем удовольствии венчала эту пирамиду, опустив прочие на целую ступень. И ничто не могло изменить это обстоятельство, хотя нынешний ее партнер старательно искоренял из нее это чувство. Зависимость от оргазма была у нее сильнее, чем зависимость наркомана от дозы. Поэтому, за неимением другого выхода, ей приходилось испытывать жалкое подобие удовольствия с тем, кто имелся рядом - с Черепом. Ей нужен был секс, как воздух, а вариантов кроме этого бугая не было. Она ненавидела его. Ненавидела всеми фибрами души. Он был ей противен. И делая ему минет, Алина думала только об одном – о том, что после он не будет целовать ее в губы. А целовать его рот, было для нее в сто тысяч раз противнее, чем сосать его член. Противнее, чем глотать его семя, что было обязательным требованием насильника. «Попробуй только выплюни», - сказал он ей однажды, но она ослушалась…. Последствия не заставили себя ждать. Сначала он отвесил ей оплеуху так, что она упала с кровати на пол. Потом схватив за локти, поставил ее на колени и потребовал открыть рот. Одной рукой он обхватил ее челюсть так, что она не могла закрыть рот, второй держал свой член. А потом он спросил ее, готова ли она к тому, что он ее рот будет его писсуаром? Алина замотала головой, насколько это было возможно, учитывая захват ее челюсти сильной рукой. Он сжалился, видя панику в ее глазах и жестах, но и без наказания не оставил. Изнасиловал ее в рот, а когда кончал, пихал свой член так глубоко, что мог порвать ей горло. Алина задыхалась. Захлебывалась его спермой и собственной рвотой. А потом, когда все содержимое ее желудка оказалось на полу, он еще и натыкал ее носом как нашкодившую кошку. С тех пор его сперма не вызывала у девушки отвращения. Бог знает, чего это стоило Алине, но она постаралась забыть об этом эпизоде. Забыть навсегда. Но не смогла. Часто она смотрела ночью на него спящего и представляла, как вонзает самый большой свой кухонный нож в его горло. В его глаза. В его сердце. В его пах. Отрезает его член, пока он еще жив и засовывает ему в глотку так, чтоб он подавился….
Череп же, после экзекуции около месяца вел себя прилично – не домогался ее, не грубил и даже кажется, сожалел о своем поступке. Он даже сократил свои визиты в ее дом – приходил только по выходным, пополнять ее запас продуктов и прочих необходимых ей вещей. Алина максимально игнорировала его присутствие в своей жизни. И даже когда он все-таки не мог обуздать свою похоть, она не сопротивлялась, но вела себя как холодная бездушная кукла. Или как мертвая. И так продолжалось пока, однажды, Череп не напился, не пришел к ней, шатаясь, с огромным и пошлым букетом, и не принялся извиняться, перемежая извинения с поцелуями, обдавая ее запахом перегара. Он так старался доказать ей, что раскаивается, так глубоко засовывал свой язык в ее рот, демонстрируя, что не сделал с ней ничего унизительного, что Алине, превозмогая отвращение, пришлось отвечать на поцелуй, дабы убедить подонка, что он прощен. Он даже пошел на невообразимое – маясь от чувства вины и стремясь загладить свой проступок, он вдруг стал ласков и нежен, как влюбленный мальчик и даже увлекшись, расчувствовавшись, вдруг оказался лицом между ног Алины, целующим ее там, где по определению женщину целовать был не должен. Именно тогда у Алины и случился первый неожиданный оргазм с Черепом.
А утром он, пряча глаза, и, видимо, стесняясь своей пьяной откровенности и своих действий, трусливо улизнул из квартиры и не появлялся неделю, пока не пришел в себя. А вернулся прежним – наглым, грубым, жестоким. И тогда все вернулось на круги своя. С той лишь разницей, что Алина больше не пыталась ослушаться. Она делала все, что он хотел, как хотел, когда и где хотел.
Но она кончала с ним. Ее тело имело собственную волю и, настроившись, как следует, она получала удовольствие от процесса. И ненавидела себя за это.
Вот как сейчас.
Главное закрыть глаза… не открывать… не смотреть в это безобразное лицо… не видеть эту сальную улыбку. Представить, что она с другим… с другим….
У Алины с детства была богатая фантазия. Миллионы сюжетов рождались в ее белокурой голове и владели ее сознанием, заставляя или помогая отрешиться от отвратительной реальности. Помогли и сейчас.
Застонав, она упала на грудь любовника, но он отстранил ее от себя, вышел из нее, заставил принять коленно-локтевую позу, пристроился сзади и взял ее грубо и сильно.
И больно.
У Черепа был большой член и маленький мозг. Алина понимала, что могла бы приручить эту гориллу, сделать своей ручной зверушкой, заставить отбить ее у Вити. Но она сомневалась, что ее жизнь станет лучше или проще или хотя бы терпимее.
Тр*хнув Алину так, что казалось, будто он пронзил ее насквозь, Череп упал на подушку и уснул, обхватив девушку руками поперек талии. А она лежала, глядя в потолок, не в силах уснуть от охватившего ее отчаяния, и думала о том, что этот ад никогда не закончится. Когда Витя освободиться, она отделается от Черепа, но с Витей ее ждёт жизнь не лучше этой. Только пенис будет поменьше, а мозг чуть-чуть побольше, к сожалению. Недооценила она Витю когда-то. И расплачиваться придется всю жизнь. Она бы с удовольствием покончила с собой, но не обладала достаточной смелостью. Или наоборот, еще не дошла до той черты, за которой смерть становиться единственным выходом. Пока, и она не признавалась себе в этом, в ней еще теплилась надежда.
Они расписались с Витей вскоре после ее первого визита на зону. После короткой свадебной церемонии она, на правах жены, осталась на длительное свидание. На три дня. Три дня рядом с человеком, которого она ненавидела и боялась. Три дня притворства и абсурдной игры в счастливую семью. Она считала минуты до окончания свидания, когда бы могла вернуться домой и спокойно жить до следующего. Она выдержала, справилась, у нее получилось, а потом…. Потом Витя передал ее Черепу с поручением присматривать и блюсти в его отсутствие. Передал вместе с ключами от квартиры и со всеми финансовыми сбережениями. Другими словами, отдал ее во власть ублюдка, пытавшегося изнасиловать ее и начисто лишённого хотя бы одного крохотного положительного качества. Равно как и понятий о дружбе, морали и иных добродетелях.
Череп привез ее домой, по хозяйский вошёл на вверенную ему территорию и потребовал чай. Нет, не попросил – именно потребовал! Алина, надеясь, что чаем все и ограничится, пошла на кухню. Она заварила чай, достала красивую чашку, что подавали в этом доме гостям, поставила на поднос сахарницу и положила рядом чайную ложечку. Она очень старалась сделать все так, как нужно. Не будить зверя, не давать повода, но тщетно.
Череп демонстративно медленно пил чай, наблюдая за ней, прожигая ее глазами, растягивая пытку неизвестности и страха. Наконец он поставил на поднос пустую чашку и откинулся в кресле. Алина отнесла поднос на кухню, надеясь, что вернувшись, увидит гостя на пороге, но обернувшись, вздрогнула, увидев его за своей спиной. Он стоял рядом и плотоядно смотрел на нее. Алина попыталась оттолкнуть его и выбежать из кухни в коридор, ведущий к входной двери, но куда ей! Он догнал ее в доли секунды, обхватил руками ее талию и потащил в гостиную, к дивану. В результате короткой и неравной борьбы, пытаясь вырваться из захвата лап этого чудовища, девушка не удержалась на ногах, упала и ударилась головой об угол журнального столика. И потеряла сознание.
Очнулась с дикой головной болью от сильных движений на ней и в ней. Сопротивляться было бессмысленно, сражаться не за что. Алина стиснула зубы и зажмурилась. А потом все же сказала:
- Я Вите все расскажу.
- Да? – Он вышел из нее и остановился тяжело дыша. – Тогда и об этом расскажи, шалава.
И с ходу вошёл в ее зад.
Алина закричала от боли, но он не остановился, лишь зажал ей рот и нос широкой ладонью. Алина поняла, что он задушит ее, попыталась оторвать его руку от своего рта, стучала ладонями по полу, показывая, что сдается, что задыхается, но насильник так увлекся, что либо не видел, либо не хотел замечать того что с ней происходит. От нехватки кислорода Алина снова потеряла сознание.
Пришла в себя она, когда Череп, довольно насвистывая, застёгивал штаны. Заметив, что она смотрит на него, он схватил ее пальцами за подбородок и, наклонившись, словно хотел поцеловать, предупредил ее о перспективах ближайшего будущего. Весьма безрадостных, к слову.
- Расскажешь Витьку - я тебя убью, а ему скажу, что ты сбежала…. Хотя нет, - вдруг передумал он, - я скажу, что ты меня соблазнила, и тогда он сам тебя убьет. Решишь сбежать – найду, из-под земли достану, отдам ребятам, чтоб повеселились, а когда тебя затр*хают до смерти - закопаю. И никто не найдет. Никогда, уж ты мне поверь. Все поняла?
Конечно, он же с ней не на китайском языке разговаривал. Все четко и доступно – она в полной, беспросветной заднице….
Алина кивнула, принимая его условия. Тогда он довольно улыбнулся, накрыл ее губы своим ртом и поцеловал, грубо вторгаясь в ее рот своим языком. Алину чуть не стошнило, но она стерпела. Ей еще многое предстояло стерпеть, это было лишь началом ее пути….
Когда он ушел, Алина долго лежала на полу и плакала. От унижения, от боли, от отвращения, от безнадежности и страха. Потом на дрожащих ногах добралась до ванной и долго сидела под струями горячей воды, обняв колени. Терла свою кожу мочалкой, пытаясь отмыться. Она не знала, как ей дальше жить и что делать, и надеялась только на одно – что Череп получил от нее желаемое и больше она его вряд ли интересует. Но она ошибалась. Потому что он пришел на следующий день и на следующий, и на следующий. И каждый раз Алина пыталась сопротивляться, но всегда ей это выходило боком и несло лишь дополнительный ущерб – она была слабой, зависимой, напуганной девушкой. И она была полностью в его власти.
Череп поселился в квартире Виктора, как у себя дома - он спал в его постели, как в своей, и спал с его женщиной, как со своей. Между ними установился хрупкий мир и абсурдная пародия на семью. Несколько дней Череп притворялся нормальным человеком – не трогал ее, напротив, вел себя прилично, не распускал руки. Кажется, у него случились какие-то проблемы, и он чего-то боялся. Ему было не до постельных игр в укрощение строптивой. И как-то незаметно, пусть и вопреки ее воле и желаниям, Череп стал частью жизни Алины. Частью квартиры, в которой она жила и постели, в которой она спала. Она не перестала бояться и ненавидеть его, но, наверное, в период затишья она смирилась с его присутствием. И тогда она решила сменить тактику – может быть Черепу по-кайфу именно насилие? Может, если она перестанет сопротивляться, она ему наскучит? И опять ошиблась.
Однажды, когда все было относительно спокойно, Череп пришел домой в благополучном расположении духа и после ужина привычно схватил ее за волосы, вознамерившись утащить в спальню, она, вцепившись в его запястье, предложила поговорить. Пообещала, что он не пожалеет, если выслушает ее. Черепа остановило любопытство. И тогда Алина предложила ему попробовать потр*хаться по взаимному согласию. Объяснила, что устала от грубости, от насилия, от побоев. Пригрозила, что она – всего лишь хрупкая женщина и однажды он перестарается. Напомнила, что скоро ее ждет свидание с законным мужем, неужели он хочет объяснять ему, откуда у нее синяки? И в конце соврала, что не против сама получить удовольствие, которого не было у нее довольно давно. Она словно ступала по тонкому льду, боясь напомнить Черепу о том инциденте с его лицом у ее промежности. Пусть он думает, что того не было или она не помнит, или ему это приснилось. Она не хотела, чтоб он сейчас вспыхнул яростью, и ее попытка переговоров провалилась. Она не хотела давать ему повод насиловать себя. Но маленькая, крохотная надежда, что Черепу не нужна ее покорность, что его разочарует ее предложение, погасла, когда она увидела, каким желанием зажглись его глаза. Однако назад пути не было.
Тогда она прошла в спальню, сама разделась, легла на кровать, раздвинула ноги и закрыла глаза. А когда почувствовала на себе вес мужского тела, расслабилась и представила что она с другим. Это оказалось не так уж сложно. Просто закрыть глаза и представить кого угодно – хоть Богдана, хоть кинозвезду, разве с Виктором она не пробовала так делать? Фантазия у нее была богата и изобретательна, когда дело касалось секса.
Потом, правда, легче не стало. Оргазм нахлынул, как волна и так же быстро бесследно исчез, оставив после лишь чувство омерзения, опустошения и стыда.
Ее мучителю же ее оргазмы понравились больше ее слез, он прямо-таки возомнил себя всемогущим, и в последующие разы он старался держать себя в руках настолько, насколько это было для него возможно. И так продолжалось некоторое время, пока Витя не позвал ее на длительное свидание. Алина собиралась к мужу с радостью. Для нее это было неким освобождением на целых три дня. Она уже успела забыть Витину оплеуху и по сравнению с приятелем, он теперь казался Алине почти святым. Она даже подумать не могла, что будет так ждать этих свиданий и с такой неохотой возвращаться домой.
Потому что когда Череп привозил Алину после этих свиданий, он бил ее. Бил больно, но, как ему казалось, не опасно для жизни и здоровья, практически не оставляя следов. Начинал с оплеух, отвешивая одну за другой, лишая ее ориентации в пространстве и возможности защищаться, а когда она падала, теряя равновесие, пинал ее ногами по животу.
В результате одной из таких «забав» у Алины случился выкидыш. Она не знала, чей это был ребенок – ни Витя, ни Череп не предохранялись. Витя надеялся, что беременность супруги послужит одним из факторов, смягчающих наказание – он рассчитывал выйти по условно-досрочному. А Черепу просто было плевать. Денег на противозачаточные у Алины не было – все ее расходы контролировал Череп. И даже на средства личной гигиены ей приходилось, унижаясь, просить у него.
После очередного наказания за то, что она спит с собственным мужем, после серии пинков в живот, перемежающихся жестоким насилием, Череп удалился, бросив ее лежащей на полу. Алина ничего не сказала ему про сильную боль, думала – это последствия побоев. Кровотечение началось тогда, когда она уже осталась одна. Девушка сама вызвала «скорую», которая констатировала прерывание беременности, о которой она не успела узнать.
И даже если успевала, разве это что-то меняло?
И все это длилось три года. Три долгих года.
Три года, пять выкидышей от побоев и два аборта, потому что Череп видимо, не хотел, чтоб друг выходил из тюрьмы.
После последнего выкидыша к ней подошёл врач и предложил написать заявление о побоях на ее сожителя. Алина отказалась. Объяснила все, что с ней происходит очередной затертой до дыр причиной – она споткнулась и упала. Только и всего. Никто не виноват, кроме нее самой.
- А потом встали и упали на живот еще восемь раз?
Алина не ответила на этот вопрос.
- Однажды он Вас убьет. – Предупредил ее доктор.
Она знала. Как знала и то, что никакие заявления ей не помогут. Она уже посадила одного представителя группировки в которую влипла. Она сотрудничала со следствием, потому что ей обещали защиту, но получив необходимую информацию, ее бросили на произвол судьбы. Рисковать второй раз не хотелось. Лучше не будет, будет только хуже и хуже. Пока ее действительно не отдадут всем Витиным друзьям на потеху.
И она надеялась, если честно, что однажды этот садист не рассчитает свои силы и освободит ее. Особенно, когда он во время секса придушивал ее. Делал он это по разным причинам. В зависимости от настроения. Иногда ему казалось, что ее ощущения от нехватки кислорода будут ярче (видимо фильмов насмотрелся), но чаще просто от желания поиздеваться, посмотреть, как она бьется, задыхаясь, в его руках, на его члене, как бабочка, наколотая на иголку. А иногда, гораздо реже, но все же, когда злился. Обычно это было после свиданий с мужем. И каждый раз она молила небо, чтоб он перестарался. Покончить с собой она не могла, не было в ней столько смелости и столько отчаяния. Но она уже успела забыть о том, что когда-то любила жизнь.
А ведь она любила. Но не такую.
Когда Алина не молилась о смерти в руках любовника, она просила высшие силы изменить ее жизнь. Разрушить сложившийся в последние три года порядок, избавить ее от Черепа. И, наконец, молитвы ее были услышаны, но не так, как ей хотелось бы – Витя каким-то непостижимым образом добился милосердия закона. Механизм освобождения ее мужа был запущен.
Алина не знала, что с ней будет, когда вернётся Витя. Узнает ли он о том, с кем она жила и как? И что будет, если он узнает? Она боялась его возвращения до паники, не смотря на то, что на последних свиданиях он вел себя достойно - больше не упоминал о том, из-за кого сел в тюрьму, не грубил ей и был вполне нормальным парнем. Ей даже стало казаться (или она хотела, чтоб так было), что Витя изменился. Снова стал тем, кто когда-то привлек ее. Ведь чем-то он тогда ее привлек! Все что с ним произошло – это все влияние его окружения, решила девушка. Но может он осознал, до чего довела его эта жизнь? Может она попробует убедить его оставить все это. Уехать. Начать все с начала. Может быть, еще можно как-то наладить жизнь. Алина очень надеялась на перемены.
Череп же, узнав о том, что мероприятия по освобождению друга идут полным ходом, просто озверел. Он не мог больше бить ее – видимо боялся, что синяки не успеют сойти. Но он прекрасно знал, как причинить ей боль другими способами. Словно все их договоренности о взаимном согласии вдруг разом отменились. Он был с ней так жесток, словно она была в чем-то виновата.
Хотя, почему «словно»?
***
Когда-то, в другой жизни, Алина была влюблена в парня. Или ей казалось, что она влюблена? Она безумно хотела быть с ним до конца жизни. Или ей было принципиально привязать к себе парня, на которого потратила так много времени? Которого возомнила своим, хотя ни разу не слышала от него подобных заверений? Сейчас она не могла со стопроцентной уверенностью ответить на эти вопросы. Но так или иначе, с Богданом ей было хорошо, как ни с кем, ни до, ни после него.
Она приметила его на первом курсе, она тогда была невинна и неопытна, но гормоны, одержимость близостью, чувственность уже бушевали в ней. А он просто воплощал ее мечты – высокий, красивый, умный, уверенный в себе, а главное, когда она смотрела на него, думать могла только о сексе. Он снился ей во снах с эротическим подтекстом, таких красочных, что просыпаясь с диким томлением в низу живота, Алине приходилось самой удовлетворять свою похоть, дабы не сойти с ума от желания. Она знала, как самостоятельно утихомирить свое разгулявшееся либидо, практиковала это регулярно, но от присутствия Богдана в ее мечтах желание становилось просто диким, неутолимым, болезненным. Он будил в ее невинном теле древние низменные инстинкты, но…. Совершенно этого не замечал. Ее не замечал. Или делал вид, пытаясь набить себе цену. Тогда Алина решила действовать напролом. С чего-то она взяла, может кого-то послушала или где-то прочитала, что парни иногда такие же робкие как девушки и так же бояться отказа. В таком случае, надо просто сказать ему, что она согласна, и пусть он больше не медлит, ведь она так хочет, чтоб это был именно он, только он! И когда случай свел их вместе, на ее прямую просьбу лишить ее невинности, цинично порекомендовал ей обратиться с этим вопросом к кому угодно – не к нему.
Это потом она узнала, что у Богдана был пунктик против девственниц – ну не спал он с ними. Не встречался и вообще избегал каких-либо отношений.
Тогда нужно было вспомнить о гордости и чести, которую берегут смолоду. Но у Алины не было гордости от слова «совсем», а честь… невинность… достоинство…. Да кому они нужны, когда на кону такой парень! И Алина совершила очередную глупость – переспала с половиной курса. Не своего – там учились преимущественно одни бабы. Такие экземпляры как Богдан заносило случайным ветром, не иначе. Она зачастила на другой факультет, а предлог найти – проще простого. И она даже не запомнила, кто был первым. Кто-то безликий, она представляла Богдана, пока он тр*хал ее.
Было ли это не зря? Естественно! Первая же ночь в объятиях Богдана продемонстрировала ей, что она не напрасно старалась, постигая премудрости половых отношений между мужчиной и женщиной. Но после он поблагодарил ее, признался, что в постели она - просто ураган, и предложил самое оскорбительное для женщины – секс без отношений. Оскорбительное для другой женщины, не для Алины. Она была уже одержима парнем. Она не поверила, что не сможет изменить ситуацию. Она готова была согласиться на все, лишь бы рано или поздно, так или иначе, он стал ее со всем своим внутренним и внешним содержимым. Потому и согласилась.
Парни не понимают, о чем говорят, предлагая секс без отношений. Они хотят обезопасить себя от ответственности, от необходимости хранить кому-то верность, хотят думать, что они свободны. Алина считала, что Богдана не стоит в этом разубеждать. Пусть он верит, что ситуация под контролем. Пусть он верит, что между ними только постель и никаких обязательств. Пусть он привыкнет к ней, только впустит в свою жизнь, а уж она постарается в ней закрепиться.
И оказалось, что Богдан парень не проницательный и ведомый. Она потихоньку влезала к нему под кожу и в его квартиру. Хотела познакомить с родителями, переехать к нему и, в конце концов, выйти за него замуж. Она все так хорошо спланировала, была такой покладистой, такой послушной. Она в постели с ним творила чудеса, так, чтоб он и не думал смотреть в сторону других девушек. А если он и смотрел, не закатывала истерик, прощала, терпела, ждала….
А он? Что сделал он? Связался с малолетней девственницей, нарушил оба своих же незыблемых правила и сразу же, не медля ни секунды, вышвырнул Алину из своей жизни, как ненужную, надоевшую вещь!
Ей нужно было смириться и отпустить. Принять. Поверить в то, что она его потеряла. Поверить в то, что он по-настоящему, действительно, впервые влюбился и влюбился не в нее, но она не смогла. И не захотела верить. Между ним и его девчонкой была пропасть. Между ними был один неизменный фактор, запрещающий быть вместе, и никто и ничто не могло это изменить. Никто и ничто, кроме них самих….
И тогда она, обидевшись на собственный самообман, решила сделать Богдану больно. Так же, как больно было ей. А так как причинить моральную боль человеку, которому на нее было наплевать, она не могла, Алина решила отделаться фи-зическим ущербом и натравила на него Витю с дружками. Думала, что Богдан, который никогда никого и ничего не бо-ялся, вернется к ней из страха. Поверила странной истории про женщину, которая ухаживала за больным кавалером, а он потом женился на ней из благодарности, и размечталась, как Богдана к себе тем же способом привяжет. Какая же она была дура!
Сейчас Алина не могла понять своих тогдашних поступков и мотивов. Словно она потеряла разум. Словно на эти поступки ее толкнуло отчаяние, что по-другому его не вернуть, что он не будет с ней. Словно это – самая большая проблема в ее жизни, самая сильная боль.
Теперь она знала, что ошиблась.
И прекрасно понимала, что это она была во всем виновата. Только она. Она совершила глупый, бессмысленный поступок. Она была так уверена в себе, в том, что сможет контролировать Витю и держать на коротком поводке. Она подставила парня, которого когда-то любила и с которым пережила лучшие моменты своей жизни и должна понести за это наказание. А потом подставила Витю, которого втянула в эту историю обманом о раненом сердце и попранном самолюбии, мешающем ей отдаться ему целиком и полностью, без оглядки назад. Подставила, сотрудничая со следствием, усадив его в тюрьму. Она своими собственными руками вымостила себе дорогу в ад, возомнив себя умнее, чем была на самом деле. И ей предстояло пройти ее до конца. А что в конце? Ничего хорошего явно….
Алина смирилась, приняла ответственность за произошедшее, но иногда ее грызла обидная навязчивая мысль – Богдан ведь выжил. Он здоров и счастлив. Любит и любим. А она? Неужели она мало вынесла? Сколько еще ей предстоит расплачиваться за свои ошибки?
_________________

Ура!!! С возвращением!

Евгения, не верю глазам и собственному счастью!
Тихо ждала и надеялась "встретиться" с Алиной снова. Потому что, мне кажется, в прошлый раз, когда она появилась здесь с отдельной историей, я была слишком жестока в мыслях типа "так ей и надо".
Не надо. То, что переживает Алина - ужасно.
Читая пролог, наделялась, что где-то автор смягчиться, но не в этот раз. И за это я люблю автора, который идёт по намеченному пути и проводит героев по их жизненным тропам с тем грузом, что им предначертан.
Алина вляпалась, конечно... И мне страшно за неё. Это ведь только пролог, а дальше...?

Женя, спасибо, что вернулась! Год заканчивается с любимым автором. И, значит, начнётся тоже))
Вдохновения тебе! А я жду.

Доброе утро, Леди!
Как вас много))))
Напишите хоть, что не понравилось, а то я теряюсь в догадках - сюжет? слог? герои? Хотя как могут не понравиться эти милейшие люди?)))
Marrishka, добро пожаловать!
Аня, моя дорогая!

Я тоже)))

Помню-помню. Так кстати считали многие, и где они?))))

Если честно первый вариант был помягче, я же не сидела опустив руки все это время я писала и переписывала. И вообще, я даже смягчила, хотя казалось бы - куда уж хуже?

Дальше хуже, но я все-таки решила что конец будет хорошим. Ну, насколько это возможно конечно же. Я планировала здесь драму в полном смысле слова, думала Алина не доживет до пенсии и даже до конца истории, но.... Я же добрая теперь) Решила спасти бедняжку даже от самой себя)
Вот так вот.
И принц, помнишь я упомянула принца в первом варианте? Так вот будет ей принц. Своеобразный конечно же, не без греха, но принц!
И это не один из уже обозначившихся героев.
Ань, спасибо тебе!
_________________

Евгения, привеееетттт! Очень рада твоему возвращению! Помню эту историю и хочу узнать как же сложится судьба Алины.
_________________

Доброго утра!
Алиса, приветствую!

Я надеюсь что все закончится хорошо.
_________________

В читателях!
_________________

Наташа, приветствую!
_________________

 » Глава 1

Доброе утро, Леди!
Выкладываю одну главу в открытом доступе. Читайте, отвечайте, не держите в себе свои мысли и эмоции))
Сомневаюсь конечно что вам понравится содержимое главы, но что делать, до хэппи энда надо как-то добраться. Путь будет тернист, свой хэппи энд Алина выстрадает по полной программе.

Глава 1
- Здравствуй, мила-я, - пропел Витя, разуваясь и проходя в квартиру, - ждала меня?
- Конечно! – Алина в лучших традициях жанра повисла на шее своего «долгожданного» и только что покинувшего стены исправительного учреждения, супруга.
Уж она не знала, кто и как за него хлопотал (и самое главное – зачем?), но Витя, отсидев за причинение тяжких телесных, группой лиц по предварительному сговору, всего три года, вернулся на свободу. На суде он разыграл образ милого парня, которого подставили нехорошие люди. Этим-то людям и придется досиживать остаток срока.
На самом деле Алина, встречая мужа, была даже рада. Все-таки Витя – не Череп. И Череп наконец-то оставит ее в покое. А он ей, признаться, опостылел до такой степени, что хоть в петлю….
Витя когда-то любил ее. По своему, не так, как должен был любить мужчина женщину в ее понимании, но все же. И иногда, когда она его не злила, он даже был с ней добр.
И щедр.
Все будет хорошо, если она будет хорошей девочкой. А она ею будет!
Из-за плеча Вити Алина увидела, что он вернулся не один – за его спиной маячил его друг Череп, всем своим видом демонстрируя скверное настроение и недовольство. Алина спрятала улыбку – теперь ей не нужно его бояться. Но улыбка ее тут же потухла и сменилась испугом – зачем он пришел? Что ему нужно? Он что, планирует все рассказать Вите?
- Дорогой, - Алина отстранилась от мужа, заглядывая в его глаза и кокетливо улыбаясь, - мы не одни? Я думала….
- Серый, проходи, - махнул Витя рукой, приглашая друга.
- Витя? – Алина смотрела на него, не понимая, что происходит. Виктор сделал вид, что не заметил ее взгляд и прошел в гостиную.
- Принеси еще одну тарелку. – Бросил ей, усаживаясь за накрытый стол.
Алина смерила Черепа взглядом, скрестила руки на груди и пошла на кухню.
Ужин проходил для Алины в непрекращающемся нервном напряжении. Витя с Черепом распивали водку, поглощая приготовленные Алиной к возвращению мужа, закуски. Ей же кусок в горло не лез. Девушка сидела, ковыряя вилкой овощной салат, и к спиртному не притрагивалась. Мужчины о чем-то беседовали, Алина не прислушивалась о чем, кажется о своих делах, о дальнейших планах и всем том, чего девушка ни слышать, ни знать не хотела. А потом она вдруг поняла, что Череп поит Витю, точнее, спаивает его. Что сам он остается трезвым, в то время как ее муж, тот, на кого она возлагала все свои надежды, стремительно пьянеет.
- Витя, - Алина наклонилась к нему, привлекая внимание, и положила ладонь на его руку, - ты, наверное, устал. Может Сергею пора идти? Я думала, мы побудем наедине….
Она намекала на интимную близость, по которой Витя должен был соскучиться, и по которой совсем не соскучилась она, но ради того, чтоб избавиться от незваного гостя, она согласна потерпеть.
- Я не устал. – Витя опрокинул в рот очередную порцию спиртного.
- Все же может не стоит так налегать на алкоголь? – Осторожно предположила она.
- Ты мне не указывай! – Витя сверкнул на нее злым взглядом пьяных глаз, выдернул свою руку из-под ее ладони, сжал в кулак и стукнул по столу. – Я сам решу, когда достаточно. Я не пьян.
- Хорошо. – Алина опустила глаза, стараясь игнорировать сальные взгляды Черепа, скользящие по ней. Она думала только об одном – как побыстрее выпроводить его. И не находила решения этой задачи.
Витя тем временем хмелел стремительно – язык его заплетался, речь путалась, и он уже сам не понимал, о чем хочет сказать. Хоть и отчаянно крепился. Но вот наступила та минута, когда голова его все чаще стала клониться на грудь, а глаза все реже оставаться открытыми.
- Ну-ка, дружище, - Череп встал со своего места, обошел друга и обхватил его руками поперек груди, - пошли-ка спать.
Он поставил его на ноги и направил в сторону спальни, придерживая под локоть. Витя промычал нечто нечленораздельное, попытался сопротивляться, но в конечном итоге сдался.
Алина побежала в спальню и расстелила кровать. Череп подтащил к ней Виктора и особо не церемонясь, уронил на чистые простыни его тело.
- Спасибо. – Сочла своим долгом поблагодарить Алина.
- Да не за что.
- Тебе пора. – Она вышла из спальни и принялась убирать со стола.
- Давай я помогу, - Череп присоединился к ней.
- Не стоит, я справлюсь, правда, до свиданья.
Он словно не слышал, принялся собирать со стола тарелки и рюмки и относить их в раковину.
Алине было неуютно рядом с ним, но наличие Виктора в спальне защищало ее – так ей казалось. Впрочем зря. Потому что когда со стола было убрано, посуда составлена в посудомоечную машину, и делать ему больше было нечего, он схватил Алину за руку и притянул к себе.
- Прекрати! – Прошипела девушка. – Отпусти меня.
Он ухмылялся знакомой усмешкой, так, как смотрят на игрушку, зная, что в любой момент могут ее сломать. А потом попытался ее поцеловать.
Алина собрала все свои силы для того, чтоб отпихнуть его.
- Все кончено! Я больше не твоя шлюха.
- Уверена?
- Витя вернулся. – Напомнила девушка.
- И что? – Выдвинул Череп аргумент на который не найти контраргумента.
- Он убьет тебя. – Все же попыталась Алина.
- Или тебя. Если попытаешься пожаловаться ему.
Алина задрожала от страха. Она не знала что делать.
- Я его сейчас разбужу. – Пригрозила она.
- Попробуй – он пьян в хлам. – Он наступал на Алину, оттесняя ее к столешнице кухни. – Его сейчас и Третья Мировая не разбудит.
Когда отступать Алине стало некуда, Череп принялся неторопливо целовать ее шею, ладонью сжав полушарие груди. Он не спешил, думая, что она в его власти и торопиться некуда. Отстранился. Резко развернул ее спиной к себе. Попытался наклонить, одновременно задирая платье, но Алина увидела перед собой подставку для ножей и, не медля, выдернула самый большой. Развернулась и наставила нож на противника.
- Отвали от меня. – Она попыталась вложить в свою угрозу как можно больше твердости. Так, чтоб он поверил в ее намерения.
- И что ты сделаешь? – Он играл ею, как сытый кот с глупой мышкой. – Убьешь меня?
- Убью. - Максимально серьезно заявила она.
- Тогда не стоит размахивать ножом так близко от соперника, - его ладонь сжалась на запястье девушки, - а то может получиться вот так….
Он вывернул ее руку под неестественным углом. Алина вскрикнула от боли и выронила нож из ослабевших пальцев.
- Пожалуйста, не надо. – Попросила она. – Не надо…. Хватит….
А Череп уже возбужденно сопел и шарил под подолом ее платья. Нащупал тонкую ткань ее белья, сдвинул в сторону и стиснул пальцами нежную плоть, застонав от возбуждения и предвкушения. Алина дернулась от боли, вскрикнуть побоялась, прикусила губу. Череп же, не замечая, что делает ей больно, прижимался к ней пахом и под плотной джинсовой тканью, Алина ощущала его возбужденный член. Он сжал в пригоршне ее волосы и потянул вниз, принуждая опуститься на колени, другой рукой расстегивая молнию на джинсах.
- Алина! – Вдруг послышалось из спальни. – Али-и-на-а!
- Ответь ему. – Приказал Череп, не отпуская ее волосы и не давая подняться с колен. – Давай живо!
- Ты сдурел? - Девушка не верила в реальность происходящего - так не бывает!
- Алина! Где ты?! – Продолжал звать ее Витя. А потом из комнаты послышались шорохи, словно он ворочался на постели.
- Чего ты ждешь? Хочешь, чтоб он так тебя увидел? Ответь ему!
- Я здесь, Витя! – Крикнула Алина, понимая, что тем самым обрекает себя на муки. – Я иду!
- Умница, - довольно похвалил ее насильник, - открой рот….
Череп сделал все быстро. Видимо вероятность появления Вити на пороге кухни и его периодические призывы из спальни заводили его, поэтому он обошелся без прелюдий и скоро уже застегивал джинсы, стоя над сидящей на полу, раздавленной и сломленной девушкой. Алина прижимала ладонь к губам, сдерживая рвотные позывы, помня о том, что выплевывать биологическую жидкость насильника при нем нельзя.
- Молодец. – Он погладил ее по голове. – Я пойду?
- Уходи! – Алина поднялась на ноги и указала Черепу рукой на дверь.
- Да ладно тебе. – Он попытался прижать ее к себе. - Разобиделась словно принцесса....
Алина оттолкнула его от себя, поправила смятое платье.
- Пожалуйста, уйди. – Взмолилась она и Череп, наконец, нехотя перешагнул порог и закрыл за собой дверь.
- Алина! – Опять послышалось из спальни.
- Иду, Витя! – Борясь с дрожью в голосе и сдерживая рыдания, отозвалась Алина и сползла на пол по стенке, у которой стояла.
Она прижала к лицу полотенце и расплакалась.
Ничего не изменится.
Она оказалась между молотом и наковальней, и у нее нет выхода.
Алина вытерла слезы, наклонилась над раковиной и сунув два пальца в горло, опорожнила свой желудок. Потом достала недопитую бутылку водки, дрожащей рукой плеснула в стакан, выпила залпом, зажмурилась – жидкость обожгла ее рот. Через несколько секунд дрожь прошла. Алина налила еще.
Почему она не попыталась убить Черепа, чтоб избавиться от его приставаний? Почему не защищала себя до последнего? Почему позволила обезоружить себя? А если бы не позволила, убила бы?
Конечно, нет. Она могла себе только представлять подобное. Решиться сделать – едва ли. Это был порыв, продиктованный отчаянием и страхом. На большее она не была способна. Ей проще было раздвинуть ноги перед тем, кто прикажет, чем сопротивляться. Ничего не изменится.
Алина поставила стакан с остатками алкоголя на донышке, в раковину, и пошла спать. К счастью Витя, нащупав ее в кровати, угомонился и уснул, даже не требуя от нее выполнения супружеского долга. Он потребовал его утром. Сполна. За все три года, что был практически на голодном пайке. Но новый день и солнечный свет, как это часто бывает, избавил Алину от отчаяния предыдущего вечера. Она решила снова попытаться взять в свои руки контроль над Витиными желаниями. Она понимала, что не сможет дергать за веревочки, управляя им как марионеткой, но что-то, хоть что-то ведь она может сделать! Неужели она ему совсем безразлична? Алина отдалась ему так, словно скучала по-настоящему, и у нее все эти три года не было ни секса ни оргазма. Она была такой раскованной, так завелась в процессе, что даже сама в это поверила, что даже готова полюбить мужа, что ей на самом деле, без притворства, хорошо с ним. И когда она уже была на грани, когда удовольствие было готово растечься сладостью по ее возбужденному телу, когда она предвкушала наступление грандиозного, сбивающего с ног, лишающего разума оргазма, Витя не стал медлить и быстро кончил.
- Витя, пожалуйста! – Взмолилась девушка, не выпуская его из объятий. – Еще немного, прошу!
- Алина, - он выбрался из постели, отталкивая ее от себя, - я голоден, приготовь завтрак.
И ушел в душ, оставив ее неудовлетворенной, что для Алины было равносильно агонии. Она пребывала в таком раздрае, что не вполне понимала, что произошло. Тело ее трепетало и не желало успокоиться. Сердце глухо билось в груди и что-то болезненно сжималось внизу живота. Тогда девушка повела глазами вокруг, пытаясь среди предметов, находящихся в спальне, найти тот, что можно засунуть в себя и справиться с этой пыткой. Не найдя ничего подходящего, она перевернулась на живот и завела свою руку себе между ног….
***
- Витя, - Алина обратилась к мужу, наблюдая, как он доедает завтрак, надеясь, что сытый и удовлетворенный он будет лучше воспринимать информацию, что она готовилась до него донести.
- Мм, - отозвался он, старательно подбирая вилкой с тарелки остатки омлета с сыром.
- Ты поспешил утром. Я не успела…. – Она посмотрела на него, пытаясь разгадать, понимает ли он о чем она? Слушает ли ее? - Может, продолжим?
- Мне некогда, - ответил он, даже не взглянув на нее, - меня ждут.
- Кто?
- Серьезные люди. Серьезные дела.
- Ты же только вернулся, у тебя что, не может быть парочки свободных дней? Все ведь поймут, что у тебя есть жена, которая ждала тебя….
Слова застряли у нее в горле, когда Витя глянул на нее и криво ухмыльнулся. Так, что у Алины сердце замерзло в груди. Но она решила не сдаваться.
- Останься дома.
- Нет, - он отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула. Скрестил руки на груди. – Меня ждет повышение, это очень важно. Важнее, чем сидеть с тобой дома.
- Повышение? – Удивилась Алина. – Ты устроился на работу? Когда? И куда?
- Пф, работа! – Фыркнул он. – Делать мне нечего – работать на дядю!
- И чем же ты планируешь заниматься?
- У шефа есть автомойка. То есть целый комплекс – кафе, станция техобслуживания. Стоит уже несколько лет и не приносит денег. Теперь будет моя.
- Что просто так? – Удивилась Алина. – За красивые глаза?
- Зря иронизируешь. Я, между прочим, не последний человек в нашей организации.
- Ох, Витя, - покачала головой девушка, - не доведут тебя до добра твои криминальные дела. Тебе вообще интересно, что с бывшим владельцем этой мойки. Куда он делся? Почему она стояла без дела? Тебя ждала?
Алина, увлекшись своими умозаключениями, не заметила, как посмотрел на нее Витя при этих словах. Наоборот, вдохновившись его молчанием, следуя поговорке, что молчание - знак согласия, она продолжила.
- Витя, может, ты поменяешь сферу деятельности? Ну, неужели ты хочешь вернуться к криминалу? Три года тюрьмы тебя ничему не научили? Может, стоит поменять свое окружение, из-за которого ты можешь оказаться в местах не столь отдаленных снова?
Она поздно поняла, что сморозила не то.
- Да что ты?! – Он внимательно посмотрел на нее, словно не узнавал. – Милая, ты видно забыла – я попал в тюрьму не из-за своего окружения, не из-за каких-то сомнительных на твой взгляд дел, а из-за тебя. Это ты меня подставила. Ты меня посадила. Ты заставила меня избить бывшего, а потом еще и сдала меня следаку. Хотела развлекаться, пока я на нарах срок мотаю? Хотела избавиться от меня моими же руками? Думала – самая умная, да?
- Витя…. – Алина не знала что сказать. – Это все в прошлом. Ведь я же раскаялась, я сожалею, что так вышло. Но теперь мы семья, и я твоя жена, и….
- Значит так, - Виктор перебил ее, встал со своего места, обошел ее так, что оказался за спиной и, наклонившись к уху, произнес, - крошка, давай расставим все точки над «ё» в наших отношениях. Я никогда не забуду то, что ты сделала. И не нужно разыгрывать семью – я женился на тебе только для того, чтоб ты могла оставаться на свидания и я мог тр*хать тебя. Это все на что ты годишься и все для чего мне нужна. Да, было время, когда я был глуп настолько что влюбился в тебя. То время прошло. В тюрьме много времени для того, чтоб все переосмыслить. Теперь все по-другому. Ты для меня не жена, ты для меня подстилка, прислуга, эскорт. Ты мне нужна только для того, чтоб моя жизнь была комфортной. Ко-гда надоешь – выкину тебя, как грязную тряпку, поняла?
Алина, молча, качнула головой.
- Поняла?! – Рявкнул он.
Девушка вздрогнула и тихо ответила:
- Поняла.
- И не жди, что в постели все будет так, как тебе хочется. Мне плевать хорошо тебе или плохо, больно или щекотно, успела ты или нет. Но узнаю, что изменила… - голос его стал тихим и ужасающе грозным, - убью. Всего хорошего. – Он чмокнул ее в щеку и ушел, уже с порога высказав свои предпочтения на ужин.
А Алина так и осталась сидеть за столом, переваривая услышанное. Она даже плакать не могла – слез просто не осталось. Что ж, она усвоила, уяснила для себя то, как будет протекать ее никчемная жизнь. Ей остается лишь смириться. И делать так, чтоб Вите не надоесть.
***
Последующие несколько дней были относительно спокойны. Алина поняла, как ей себя вести, и к Вите больше ни с разговорами, ни с предложениями не лезла. Она послушно выполняла его поручения – готовила то, что он любит, мыла-стирала-убирала, за ужином развлекала ненавязчивой беседой. В общем, на свой взгляд была просто идеальной женой. Вите просто не к чему было придраться. И, похоже, в какой-то момент это стало его раздражать. И тогда он начинал провоцировать скандалы, но Алина крепилась и молчала. Признавала свои ошибки, извинялась – делала все для того, чтоб не разозлить его, не дать повода для претензий, чем злила еще больше. Обстановка накалялась, и однажды их хрупкий мир рухнул.
Витя тогда вернулся домой пьяным и нервным. Наблюдая за ее перемещениями по кухне, когда она накрывала ему стол, он сопел и сжимал кулаки.
- Что случилось? – Алина мило улыбнулась, подавая ему приборы и ставя перед ним тарелку. На душе ее кошки скребли, и разливался льдом панический ужас, но на лице сияла улыбка. На тарелке же красовался стейк из мраморной говядины, приготовленный в электрогриле, рядом с ним, в качестве гарнира, лежали пестрые овощи. Овощи были поданы скорее ради красоты и эстетики, в чем в принципе не было смысла, ибо оценить эту красоту, эстетику и несомненную пользу было некому. Витя не любил овощи. Витя любил мясо. Причем любил есть мясо вот так – куском, и чтоб с кровью…. Алину слегка тошнило, когда она наблюдала за тем как он ест, как двигаются его квадратные челюсти, как по подбородку течет мясной сок…. Брр…. Он ел, как животное, тр*хался, как животное и поступки его человеческими сложно было назвать….
- Что смотришь? – Он повернулся к ней, вытер ладонью подбородок, ладонь вытер об штаны, хотя она предусмотритель-но положила рядом салфетки. – Что-то не нравится?
- Все нравится. – Как можно убедительнее ответила девушка. – Так что случилось?
- Так смотришь, как будто тебя сейчас стошнит.
- Вить, ты чего? – Как можно убедительнее ответила она. - Это не так.
В ту же секунду он швырнул в нее керамическую тарелку. Алина помнила, как покупая тарелки, она выбирала посуду, считая, что тем тяжелее будут предметы сервиза, тем лучше, дороже, качественнее. Оказывается, и бьют тяжелые тарелки больно, до синяков…. Алина едва успела прикрыться руками. Тарелка больно ударила ее по предплечью, отскочила и упала на пол. Недоеденный стейк упал ей на колени. Овощи рассыпались по ковру. Витя схватил ее за волосы и приблизил к себе ее лицо.
- Мне больно! – Алина вцепилась в его запястье.
- А мне обидно. – Выдохнул он, и Алина чувствовала запах еды из его рта, видела его, блестящие от жира, губы и подбородок. - Мне обидно, когда друзья мне рассказывают, как плохо ты себя вела в мое отсутствие.
- Что? – Алину накрыла паника – он знает! Все знает про них – ее и его друга! Ей конец…. - Витя….
- Развлекалась, по клубам шастала…. – Витя развеял ее опасения, но это был вовсе не конец ее мучениям.
- Один раз! Всего один раз, Витя. – Попыталась оправдаться девушка. - Меня пригласила подруга. Клянусь, я пробыла там всего пару часов!
Алина говорила правду. Ее пригласила Маруся, но так как теперь у них не было против кого дружить, общение не задалось, и она рано ушла домой. Не стоит уточнять, что вела она себя даже те два часа, что там провела, очень осторожно – ни с кем не знакомилась, не выпивала и не танцевала. Сидела, опустив глаза, тише воды, ниже травы.
Виктору, тем не менее, преподнесено все было по-другому.
- Мне плевать, сколько ты провела там времени и как там оказалась. Мне важно, что ты в принципе там была.
- Прости меня, Витя, - взмолилась девушка, продолжая отчаянно цепляться за его запястье, чтоб ослабить натяжение своих волос, что все еще были зажаты в его кулаке, - я больше никогда не буду никуда ходить без тебя. Обещаю.
Он молча и не выпуская из пригоршни ее волосы, встал из-за стола и потащил девушку в сторону спальни. Швырнул на кровать и принялся расстегивать ремень, а когда расстегнул, вытащил его из петель и сжал в руке.
- И попробуй только пикни. На соседей мне наплевать, а вот с полицией разборки не нужны. Поняла?
- Витя, - Алина сползла с кровати на пол и расширившимися от страха глазами наблюдала за его действиями, - прошу тебя не надо.
Он в ответ хлестнул ее ремнем. Не глядя, куда прилетит. Алина скукожилась на полу, прикрывая лицо, а он хлестал ее по спине, по плечам, по ногам, по заднице. Ей казалось, он хлестал ее до тех пор, пока у него не устала рука. А потом отшвырнул ремень и достал из трусов возбужденный член. Сорвал с Алины трусики и тр*хнул прямо там, где она лежала, пока он ее порол.
- Вот так, - удовлетворенно сказал он после, натягивая трусы и застегивая джинсы, - теперь я тебя простил. Не плачь, я тоже больше не буду.
Он погладил ее по голове, как ребенка. Настроение у него видимо улучшилось. А потом упал на кровать и принялся щелкать пультом управления, подыскивая, что бы посмотреть.
Алина беззвучно плакала, зажимая рот ладонью. Ее трясло, как в лихорадке. Полосы, оставленные ремнем, горели на ее коже, низ живота ныл тупой болью после жестокого секса. А она даже разрыдаться не могла – боялась, что Витя разозлиться еще сильнее и еще больнее накажет ее.
- Кстати, - донесся до нее голос Вити, - там прибрать нужно. Не находишь?
Девушка вытерла ладонями мокрые щеки, вернула на место белье и одернула платье. Поднялась на ноги, посмотрела на Витю – он махнул рукой, чтоб она отошла и не загораживала собой экран телевизора.
Алина не сказав ни слова, вышла из спальни. Собирая с пола посуду, помидоры черри и прочие овощи, она снова не смогла сдержать рыдания. Они душили ее, рвались из груди, руки дрожали, а слезы застилали глаза. Алина сдалась на милость истерики, опустилась на колени на ковер и разрыдалась, стараясь, чтоб Витя ничего не услышал. Она была в отчаянии и не видела для себя выхода. Она не знала, что ей делать. Не знала, как быть. Она должна что-то придумать, чтоб прекратить это. Но как? Ах, если бы можно было вернуть время вспять! Она бы и половины своих ошибок не совершила. Хотя бы до того момента, когда решила намекнуть Вите отомстить за нее.
Сейчас все, что было у них раньше, до той драки, казалось ей счастливой сказкой. Когда Витя проявлял жестокость только в формате ролевой игры, и она могла его остановить. Когда он хотел жить с ней, по-своему любил ее. Когда он ей доверял, все было гораздо лучше и проще. И чем она была недовольна? Сдался ей Вернер! И тогда она знать не знала его дружков, и никто из них не мог говорить ему гадости про нее. Она все разрушила и сейчас вернула бы их с Витей прежние отношения с удовольствием. Но теперь он ей не доверяет. Теперь он доверяет кому угодно кроме нее. Теперь ему могут сказать хоть какую ложь про нее, и он поверит.
И накажет.
О той жизни, что была у нее до того момента, когда она в принципе с Виктором связалась Алина старалась не вспоминать. Ее жизнь разделилась, и та ее половина, что была раньше осталась в далеком сне. Витя – теперь ее реальность. Ее прошлое, настоящее и будущее.
Если бы он ей доверял, он смог бы защитить ее от Черепа. Если бы он ей доверял…. Чтоб он ей доверял, он должен снова ее полюбить.
Она должна вернуть его расположение, ну или то чувство, которое могло бы считаться любовью, какой бы аморальной и грязной она не была. Он когда-то любил ее и когда он ее любил он был вполне приятен.
И если он снова ее полюбит, может он не будет больше ее бить?
***
Утром Витя как обычно отправился по своим делам, а она осталась одна. Фальшиво улыбаясь, она поцеловала его на прощанье, пожелала удачи и закрыла дверь. Улыбка тут же потухла на ее лице. Алина прошла в ванную комнату, настроила воду в душевой кабинке. Разделась.
Стоя у зеркала, она вгляделась в свое отражение, пытаясь разглядеть следы побоев. Повернулась спиной, изогнулась, чтоб в небольшом зеркале «мойдодыра» разглядеть как можно больше. В принципе, страшного ничего. Наверное, могло быть хуже. На спине было две или три потемневшие борозды от ремня. Такие же на плечах. На бедре след от пряжки – большой темный синяк. На ягодицах темные кругляшки – следы впивавшихся в них пальцев. На лице ничего – уже хорошо.
Вода тихо шумела, пространство ванной комнаты наполнялось паром, Алина все стояла и смотрела на себя в зеркало.
Она была красива когда-то. Очень красива. У нее было милое личико с огромными голубыми глазами и пухлые губки, сложенные очаровательным бантиком. Как у сувенирной куколки и кожа такая же чистая, загорелая… идеальная. У нее была шикарная копна естественно-светлых кудрявых волос – они вились от природы, и как все кудрявые, Алина их зачем-то выпрямляла. Она красила их в серебристо белый цвет, стараясь достичь того же оттенка, как у главной героини сериала, что так нравился Богдану, когда они были вместе. Богдан говорил, что она даже чем-то похожа на эту актрису. У нее были две миленькие родинки на подбородке, расположенные ассиметрично под уголками ее губ.
У нее было великолепное тело – стройное, подтянутое, покрытое ровным загаром. Идеальная фигура, идеальные линии груди, талии, бедер. Точеная – вот верное определение. Она так ухаживала за ним, так любила его. Любила свою красивую грудь третьего размера, любила длинные ноги, любила тонкую талию и плоский живот, любила свою круглую попку. Она считала, что достойна всего самого лучшего. Лучшего парня, лучшего секса. Считала, что ее саму и ее тело должно холить и лелеять, как большую драгоценность. Ведь самой уникальной особенностью ее тела была его чувственность. Его способность отзываться возбуждением на ласки мужчины. Она была сексуальна, нет, сексапильна! Она была создана для любви, для счастья, для удовольствия. И все это оказалось во власти чудовищ, которые растоптали ее, унизили, насиловали и били. Тогда для чего она такой родилась? Она думала - властвовать над мужчинами. Покорять их своей красотой. Манипулировать ими с помощью секса. Влюблять в себя и купаться в их внимании. И вот, что она получила. И вот в кого она превратилась – глаза ее потухли, волосы вечно стянуты в хвост на затылке или в пучок на макушке. Тело ее покрыто синяками. Одевается она, как попало – лишь бы привлекать как можно меньше внимания. Из дома она почти не выходит. Друзей у нее нет. Одно осталось неизменно, одно в избытке – мужское внимание. Похоть. Желание. Но совсем не такое, как было ей нужно….
Алина пошла в душ. Стоя под горячими струями воды, она думала – если ей хочется снова влюбить в себя Витю, ей нуж-но что-то сделать с собой. Стать прежней – красивой, веселой. И нужно начать выбираться на улицу не только в магазин за продуктами. Да, веселье больше не для нее, но она ведь может гулять, ходить в кино, музеи, театры, пока он занимается тем, что называет работой. Сейчас, когда он вернулся, его друзьям уже не обязательно блюсти ее и контролировать. А ей не обязательно сидеть каждый день дома, как привязанной. Вопрос только в том, даст ли он ей деньги на подобные мероприятия. Менее финансовозависимой от него Алина не стала. И за то, что он ей давал он требовал полный отчет, до копейки. Ну ничего, она попробует его переубедить.
Алина приняла решение попытаться изменить свою жизнь, и ей даже стало легче дышать. А Витя? Не может быть, чтоб этот кошмар не закончился. Не может быть, чтоб она вот так должна была прожить свою жизнь! Все обязательно наладится.
Алина обернулась полотенцем и вышла из ванной. Она пошла в спальню переодеться, но вздрогнула от страха и неожиданности, увидев в гостиной мужчину. Он развалился в кресле и смотрел на нее.
- Сережа? – Алина сжала руками узел полотенца на груди. – Что ты здесь делаешь?
- Тебя жду. – Спокойно ответил он, как будто ничего удивительного в его нахождении в чужой квартире не было.
- Как ты вошел?
- У меня есть ключ. – Череп разжал ладонь, и ключ повис на его пальце. - Витя же сам мне его дал, помнишь? Когда просил проследить за тобой.
- Разве ты не вернул его, когда Витя освободился? – Алина считала этот вопрос решенным и думала Виктор первым делом забрал ключ.
- Нет. И, кстати, если решишь попросить его, забрать у меня ключ, знай - я сделал дубликат, - Череп поигрывал ключом, подбрасывая его на ладони, - на всякий случай. - Он спрятал ключ в карман, позвал ее, протянув руку, - Иди ко мне.
- Нет, - девушка отшатнулась и еще сильнее вцепилась в полотенце, словно оно могло ее защитить, - Сережа, пожалуйста…. Вдруг Витя вернется…. Он убьет нас обоих!
- Не вернется. Не волнуйся.
- Он же твой друг, ведь так нельзя! – Попыталась Алина воззвать к святому – к мужской дружбе. К принципу, что друзей не тр*хают. Но это оказалось бесполезно.
- Пф, - фыркнул Череп, - Алина, мне долго тебя уговаривать? Думаешь, мне нравится, когда ты сопротивляешься?
О, она была уверена в этом.
- Сегодня я не в настроении с тобой сражаться. Давай сама….
Он откинулся на кресле, заведя руки себе за голову. Подмигнул ей и дернул подбородком куда-то в район своего паха, поерзал нетерпеливо, намекая, чего от нее ждет. Алина помедлила несколько секунд и распахнула полотенце….
_________________

 » Глава 2

Доброе утро, дорогие Леди!
Выкладываю следующую главу как и обещала. Прикрепляю ее к поздравлению С наступающим Новым Годом, так сказать. Пока еще есть немножко времени))
Хотя, признаться честно, ситуации чтоб за неделю не было ни одного отзыва у меня не было с 2011 года. Сначала я недоумевала, а потом подумала - а что тут скажешь? Бедная Алина - так это очевидно. Дяденьки что с ней живут - отвратительные существа? Тоже. Мне вся эта ситуация так же неприятна как и вам, но что поделать? Сама закрутила сама и раскручу, все равно, как-нибудь.
Во второй части получше будет, честно. А пока с каждой главой будет только хуже.
Вот.

Глава 2
Вечером, когда Витя вернулся домой, его ожидал накрытый стол и красивая, приветливая жена. Алина уложила длинные волосы, подкрасила глаза и надела черное платье с глубоким декольте. Она нетерпеливо суетилась рядом с ним, словно готовилась что-то ему рассказать и постоянно улыбалась.
- Проходи, дорогой. – Она манила его в гостиную, усаживала за стол, сама села напротив.
- Что происходит? – Он протянул ей бокал, который она тут же наполнила коньяком.
- Ничего. – Алина взяла его тарелку и накладывала в нее лазанью из керамического противня, стоящего тут же на столе, на деревянной подставке. – Я рада тебя видеть. Я скучала по тебе.
- По тебе не скажешь. На лицо так прям сияешь.
Знал бы он, сколько времени, сил и косметики стоят заплаканные глаза….
- Ну, так что за повод? – Он принялся за еду.
- Разве нужен повод? – Алина села рядом и наблюдала за ним, устроив подбородок на кулачки.
- Подозрительно все это. – Он покосился на нее, не отвлекаясь от пережевывания лазаньи.
- У нас сегодня годовщина.
- Свадьбы?
- Нет. Начала наших отношений…. Ты помнишь?
Витя скривил губы и пожал плечами.
- Нет.
Она бы тоже с превеликим удовольствием забыла тот день….
- Витя, - Алина протянула руку и положила на его ладонь, - мне очень-очень жаль, что все так вышло. Я ошибалась, заблуждалась, правда. Я не ведала, чего хотела, а поняла лишь потеряв твое доверие. Витя, прости меня. Давай начнем все с начала….
- А три года тюрьмы ты мне вернешь?
- Как мне это сделать? Скажи, я сделаю все что угодно.
- Серьезно? – Он отодвинул от себя пустую тарелку, по обыкновению вытер рот ладонью, а ладонь – об штаны.
- Да. – Ответила девушка и внутренне содрогнулась – фантазия у него была бедная, но извращенная.
- Хорошо. – Он расстегнул ремень. – Я хочу чтоб ты мне отсосала. Прямо сейчас.
Алина в душе возликовала – на это она и рассчитывала. Поэтому послушно опустилась на пол у его колен и продолжила расстегивать его джинсы….
- Витя, - позвала она после, прижавшись щекой к его ногам, чувствуя, как он перебирает пряди ее волос и думая, что момент настал, - я должна тебе признаться кое в чем. Только не ругайся, ладно?
- Та-ак, - рука, только что ласкавшая ее застыла.
- Я потеряла ключи от квартиры…. Так глупо вышло. Наверное, они выпали из моего кармана в магазине или на улице….
- И как ты попала домой?
- Мне Сережа помог.
- Череп? – В голосе ее мужа она явно услышала новую интонацию. Витя был удивлен. И, кажется, неприятно удивлен.
- Ну да. – Алина же, напротив, была нарочито беспечна, рассказывая данный факт. - У него же есть второй комплект.
- А почему ты мне не позвонила?
- Зачем? Ключей у тебя нет – твой комплект у твоего друга, и он может попасть к нам домой в любое время дня и ночи, пока ты занят.
Вот так. Она бы не придумала, как еще лучше обрисовать ему сложившееся положение и обозначить риски.
Витя задумался. Алина наблюдала за ним, давая время его шестеренкам натужно скрипеть, усваивая информацию и предполагая все пути развития ситуации с ключами.
Давай, Витя, думай! Представляй, что к той башне, где ты меня прячешь, есть ключ не только у тебя. Представляй, что может из этого получиться. Доверяешь ли ты своему другу по-прежнему? Так, как доверял три года назад, вручая эти несчастные ключи?
- Вить, - решив, что он додумался до того, до чего нужно и боясь, как бы он не заподозрил лишнего, Алина привлекла внимание мужа, - давай поменяем замок?
- Зачем?
- Если теряешь ключи лучше сменить замок. Их могли вытащить из моей сумки и проследить за мной. Увидеть, как я их потеряла и опять-таки проследить….
- Ну да… - согласился Витя. – Наверное, придется.
- И тебе, конечно же, виднее, но может уже не нужно давать кому-то запасной комплект, как ты думаешь? Не зачем ведь?
- Ну конечно! – Легче чем она думала, согласился Витя. – Теперь не зачем.
«Один – ноль» - думала Алина, снова накрывая ртом его член, закрепляя приятными ощущениями достигнутый результат.
***
- Витя, - Алина, немного волнуясь, протянула мужу список запланированных покупок, в котором напротив каждой позиции стояла примерная стоимость, - мне нужны деньги.
Виктор принялся внимательно изучать список.
- А это что? – Он ткнул пальцем в незнакомое слово.
- Это таблетки.
- Какие?
- Противозачаточные.
- Я же покупал их тебе в прошлом месяце.
- Витя, это ежемесячное мероприятие.
Витя задумался, видимо подсчитывая, во сколько обойдется ему контрацепция.
- Нет. – Он вернул ей список.
- В смысле? – Алина удивилась, и страшное предположение обрушилось на нее. – Ты что, хочешь, чтоб я забеременела?
Витя хотел от нее ребенка пока сидел в тюрьме. Думал, это может помочь ему выйти на свободу. После освобождения он об этом не упоминал. Но вдруг?
Алину просто ужас обуял, когда она представила, что будет, если Витя захочет от нее потомства. Он ведь ее не спросит. А хочет ли она стать матерью его дитя? Конечно же, нет!!!
Алине вдруг стало мало воздуха, ей показалось, что она задыхается, но Витя поспешил избавить ее от опасений.
- Не будь дурой - ребенок мне не нужен. Но тратить деньги на твои таблетки я не хочу.
- Хорошо, - Алина и сама таблетки не очень любила – она с них очень быстро поправлялась, - тогда покупай презервативы.
- Презервативы?! – Витя вздернул брови. - Да они стоят еще больше чем таблетки! К тому же, я их не люблю.
- Давно ли? – Алина удивилась, вспомнив, что как-раз-таки Витина толерантность к сим изделиям делала их близость комфортнее, в плане ощущений во время и после секса. - Раньше они тебя не смущали.
- Раньше – нет, теперь не хочу.
- И, что будем делать?
- Я подумаю. – Пообещал Витя и ушел, оставив ее размышлять над его словами.
***
Жизнь Алины не изменилась, как бы она не старалась подстроить обстоятельства под себя. Витя все так же ограничивал ее в финансах, и на развлечения, даже такие как простой поход в кино на дневной сеанс, ей денег не давал. И сам не ходил - не хотел тратить время. Алина пыталась воздействовать на него лаской и сексом - ничего не получалось. Но хоть повода бить, насиловать и унижать не давала. И то ладно.
Как то раз Алина, устав побираться у мужа, сказала, что раз им не хватает средств на существование, она, пожалуй, займется поиском работы. На что Витя раз и навсегда дал ей отрицательный ответ. Нет. О работе она должна забыть. Алина понимала – если у нее заведутся свои деньги, она станет менее зависима от него и получит больше свободы. Витя не позволит такому случиться. Он не ослабит контроль над ее жизнью, не ослабит поводок. Она здесь рабыня и Вите нравится чувствовать себя ее хозяином. Свободы ей не видать, как собственных ушей.
Замки в квартире Витя поменял. Дополнительных комплектов не делал, и на какое-то время Алина забыла думать про их общего друга.
Череп затаился и к ним в гости больше не приходил. Сама Алина какое-то время опасалась выходить на улицу. Боялась, что он караулит ее, ждет, когда она покинет спасительные стены квартиры. Но, так или иначе, а выйти пришлось. Тогда-то он и попался на ее пути, когда она шла из магазина, расположенного в их доме на первом этаже.
- Привет. – Он перегородил ей дорогу.
- Привет. – Алина попыталась обойти его, но ничего не вышло. Вздохнув, она остановилась и спросила: - Ну, чего тебе?
На улице было полно народу. Опасаться, что он схватит ее, потащит куда-нибудь, не стоило, и Алина осмелела.
- Ты думаешь, ты самая умная? – Он говорил спокойно и постоянно озирался по сторонам, словно боялся, что его увидят здесь, рядом с ней. - Думаешь, поменяла замки и все – избавилась от меня?
Девушка неопределенно пожала плечами, дескать – думай сам.
- Ты все равно ко мне приползешь. – Он все-таки посмотрел на нее. Его палец, толстый, как сосиска, ткнул куда-то в район ее солнечного сплетения. - Сама приползешь и умолять меня будешь, чтоб я тебя взял.
Он развернулся и ушел, а Алина расслабилась, возликовала и продолжила жить, как жила.
Проблему нежелательной беременности Виктор решил, не потратив ни рубля – он просто стал использовать для секса места на ее теле, для секса по Фрейду, не предназначенные. Он стал кончать либо в ее рот, либо в ее зад. Про оргазмы Алины, при этом, он думал в последнюю очередь. А потом девушка поняла, что он специально лишает ее удовольствия. Может быть, он мстил ей, может, воспитывал. А может просто издевался. У Вити после тюрьмы обострились замашки садиста.
Когда он тр*хал ее, Алина пыталась сосредоточиться и ухватить за хвост птицу счастья. Но он не позволял ей этого, прерываясь на самом интересном месте. Для Алины, как для одержимого сексоголика, страшнее наказания было не придумать. И даже тогда, когда она, измученная воздержанием, готова была кончить сразу же после его проникновения в ее тело, даже тогда он умудрялся все испортить. А методы у него были жестокие.
Тогда Алина решила свою проблему самостоятельно. Слава Богу, Вити целыми днями не было дома. Она была одна, у нее была ее бурная фантазия и нежные руки. И она бесстыдно ласкала себя, удовлетворяя свое желание в любой момент, в который оно ее накрывало.
Однажды она заигралась так, что рискнула сделать это при Вите, в их спальне, думая, что он спит. Она в ту ночь долго не могла уснуть. У нее разыгралось воображение, и она раз за разом проигрывала в голове какой-то момент их интимной жизни с Богданом. А потом подключилась фантазия, и в голове стали возникать уже вымышленные сюжеты с ним в главной роли. Она не могла избавиться от этих мыслей, не смотря на то, куда они ее уводили. Она уже не могла терпеть это томление, возбуждение ее граничило с болью, и она совершенно потеряла разум, одурманенная желанием. Посмотрев на мужа и убедившись, что он крепко спит она прикоснулась к себе. И почти сразу наслаждение пронзило все ее существо, и на несколько упоительных мгновений страх быть застигнутой просто исчез из ее сознания. Выдохнув, Алина решила продолжить, так как она получила всего лишь каплю удовольствия, учитывая степень ее желания. И продолжила. Теперь медленнее, осторожнее, нежнее. Растягивая удовольствие, отдаляя тот самый момент. И так увлеклась, что не заметила, что Витя проснулся и с интересом наблюдает за ней. Она надеялась, что он возбудиться от этого зрелища, а он, сжав ее запястье словно тисками, сломал ей руку….
Потом конечно извинился за то, что переборщил, объяснив свою жестокость тем, что ревнует ее даже к ее фантазиям, а она три недели просидела с загипсованной рукой. Причем скидку на вынужденное ограничение движений в выполнении домашних обязанностей Алина не получила.
Настоящей отдушиной для девушки были дни, когда Витя после его, так называемых, серьезных дел, ехал со своими сомнительными друзьями отдыхать в сауну с девицами нетяжелого поведения. Тогда он возвращался домой пьяным, усталым и удовлетворенным. И мимо нее проходил, как мимо пустого места.
Так проходили ее дни. Один похожий на другой – бесконечная вереница одинаковых серых будней. Пока однажды Витя не пришел домой раньше положенного срока и не объявил ей о том, что у них с коллегами намечается что-то типа корпоратива и супруги каждого члена их общества приглашены тоже.
- Собирайся, - приказал он ей, - и постарайся выглядеть так, чтоб все охренели.
Алина мужа не разочаровала. Она надела свое любимое черное платье, короткое до неприличия и с вырезом на груди. Он хочет продемонстрировать друзьям свою шлюху? У него получится.
Она уложила свои волосы так, чтоб они рассыпались по плечам каскадом локонов. Ярко накрасилась – подвела глаза, сделав их более выразительными, накрасила губы яркой помадой. Туфли на шпильке довершили образ.
Витя оглядел ее и остался доволен. Алина взяла в руки сумочку-клатч и перешагнула порог, готовясь, и боясь одновременно, познакомиться с Витиными друзьями и понять, какой жизнью он живет.
***
Празднование дня рождения Витиного шефа проходило в загородном клубе. На огороженной территории располагались несколько домиков гостиницы, крытый павильон, в котором собственно и расставлены были столы, просторное поле, покрытое ровной зеленой травкой и декорации для игры в пейнтболл.
Гостей было много, среди них много девушек и женщин, но Алина скучала в сторонке одна. Ей не было нужды заводить новые знакомства, а взгляды Витиных друзей ее не то что бы смущали, но напрягали однозначно. Да, она вырядилась, как продажная женщина, и в таком образе никогда не испытывала дискомфорт и все же…. Сейчас ей было неуютно, словно она голая. Мужчины смотрели на нее с вожделением, их женщины – с плохо скрытым презрением и осуждением. Словно все тут считали себя лучше нее.
Знакомых на этом празднике жизни Алина встретила мало – Череп, конечно же, сделавший вид, что не заметил ее, чем заставил Алину выдохнуть с облегчением, да его два друга, те, что везли ее на первое свидание с Витей. А больше она никого не знала – Витя ее с друзьями не знакомил, и это был их первый совместный выход в свет.
Где-то в середине вечера Витя оставил ее одну. Он ушел по своим делам, попросил ее развлечься и не скучать и удалился в один из домиков. Алина не знала, чем он там занимается и не хотела знать. Потом она поняла, что хочет вернуться домой, а Вити все не было. Она попробовала ему позвонить, но он скидывал ее звонки.
Так она и коротала время за бокалом вина, разглядывая гостей, отмечая наряды женщин и примеряя на себя их мужчин, развлекаясь. Пока не услышала рядом знакомый голос.
- Пошли!
Она подняла глаза и увидела рядом Сергея.
- Куда?
- Витек тебя зовет. Идем. – Он равнодушно развернулся и пошел куда-то, типа, ему совсем не важно, пойдет она или нет, это ведь ей больше надо.
«Ну, слава Богу – пора ехать домой», - подумала Алина и поспешила следом.
Череп вел ее по мощеной тротуарной плиткой дорожке куда-то в темноту. Они достаточно удалились от павильона, в котором остались гости, когда перед ними выросла из-под земли деревянная беседка, Алина с удивлением посмотрела на своего спутника. Тот молча сделал приглашающий жест рукой. Алина вошла в беседку и поняла, что Вити там нет. И что выход уже перегородил мужской силуэт.
- Что это значит? – Занервничала девушка. – Где Витя?
- Витя занят. И будет занят еще долго.
- Тогда зачем…? – Она развела руками.
- Нам нужно поговорить. Без свидетелей.
- Нам не о чем разговаривать! – Алина толкнула его руками, пытаясь выйти из беседки, но толку от этого ее телодвижения не было никакого. – Пусти!
Он обхватил своими широкими ладонями ее тонкие запястья и держал несколько мгновений, наблюдая, как она пытается высвободиться из захвата.
- Сядь. – Он грубо усадил ее на лавку. – Смотри.
Сунул в руки телефон, нажал «воспроизведение» и Алина похолодела. На видео была она. И в весьма недвусмысленной обстановке. Это было одно из тех занятий сексом с Черепом, когда он просил ее сделать все самой, когда он заставлял ее очень постараться, угрожая наказать в противном случае. Когда долго мучил ее, требуя, чтоб она умоляла его о разрядке, вымаливала себе разрешение на оргазм, и когда она кончала, она была так счастлива, что даже весьма правдоподобно признавалась ему в любви….
Да, теперь Алина не сомневалась в своем таланте актрисы, пусть и преуспела она в сомнительном жанре. Не зная деталей, нельзя было догадаться, что девушку на видео принуждают – она была естественна и искренна в своем удовольствии.
Череп сел за стол напротив, освободив выход. Он знал, что теперь она никуда не сбежит, и он был прав.
Алина смотрела видео. Смотрела, как она сосет чужой член, как садится на него верхом, как скачет на нем и громко стонет. Где и когда было снято это видео – не важно. Важно то, что Витя закатает ее в бетон, если увидит его. А предварительно хорошенько помучает. Так, что она сама будет умолять его убить ее.
- Мне надоело тебя уговаривать и заставлять. – Начал Череп объяснять то, что она сама уже поняла. – Я хочу чтоб у нас с тобой все было взаимно. По обоюдному согласию. Помнишь, как ты сама мне когда-то предлагала. Знаешь, я не предполагал, что мне может так понравится твоя взаимность. Раньше мне нравилась только сила и власть над тобой. Но когда ты кончила тогда… со мной…. – Череп замолчал, предполагая, что его молчание красноречивее слов или просто не зная слова, способного охарактеризовать свои ощущения. – Витя говорил, что в сексе ты – богиня. Тогда, до отсидки. А я все никак не мог понять, почему? Ты же обычная шлюха. Ну да, красивая, охрененно красивая шлюха. И опытная, многое умеешь…. Но знаешь в чем разница? Шлюхи претворяются. А ты – нет. Любую бабу можно заставить. Любую бабу можно трахнуть, и не важно, хочет она того или нет. Слышишь? Любую! Но заставить кончить при этом нельзя ни одну. Кроме тебя. Мне нравилось, когда ты принадлежала мне, когда кончала со мной. Я хочу, чтоб дальше было так же. Иначе Витя получит это видео. А я всегда могу сказать, что ты совратила меня, а я не удержался. Он не убьет меня, ты же знаешь его понятия на этот счет.
Да, она знала. Знала, что если женщина изменяет, это ее вина, а не ее любовника, по мнению ее мужа. «Сучка не захочет – кобель не вскочит» - вот как он относился к изменам. И Черепа он не накажет так, как ее. А вот ей конец….
- Сережа, как ты себе это представляешь? – Попыталась Алина воззвать к голосу разума. – Ведь я – его жена.
- Мы что-нибудь придумаем. Ты просто соглашайся, а решать проблемы буду я.
Ну что ж…. у нее не было выхода. Алина посмотрела на сидящего перед ней мужчину. Она пыталась зацепиться хоть за что-нибудь. Найти в его облике и характере хоть что-нибудь хорошее. Но не могла. Он был страшный, большой и лысый. У него был узкий лоб, нависающий над маленькими глазками и большой уродливый рот. Он был совершенно аморален, в нем не было ничего, совершенно ничего человеческого. И он был ничем не лучше Вити.
Ничем… кроме одного.
Он не будет лишать ее удовольствия, и его член все же лучше, чем ничего.
Она встала с лавки, обошла стол, минуя выход, и подошла к Черепу ближе. Тряхнула волосами, заставляя их струиться по спине. Он сидел перед ней на лавке и смотрел снизу вверх, наблюдал за ней. Алина прикоснулась ладонью к его небритой щеке, провела подушечкой большого пальца по его губам….
Когда-то давно ей очень нравился мультик про красавицу и чудовище. Наполняя свой внутренний мир сексуальными фантазиями, она часто заводилась от мысли – как бы жила Красавица, если бы ее Чудовище не превратилось в принца? Если бы держало ее в плену, как свою наложницу? Эта мысль безумно возбуждала ее, и представляя данный союз, представляя постельные сцены между героями мультфильма, представляя как Чудовище, рыча, тр*хает Красавицу, Алина доставляла себе удовольствие по несколько раз подряд. Теперь у нее не осталось вопросов о том, как все это происходит в реальности. Ее Чудовище в принца не превратится, а так и останется монстром. А она не будет его Красавицей, что исцелит его от бесчеловечности, и останется всего лишь его подстилкой, сексуальной игрушкой. Вот и сказке конец….
Бойтесь своих желаний! – вспыхнуло в ее сознании. Ведь насилие, принуждение, сексуальное рабство было ее первой сексуальной фантазией. Какой же она была дурой, когда окутывала этот мерзкий процесс романтическим и возбуждающим флером…. К сожалению, ее сегодняшняя жизнь в корне отличается от ролевой игры. И стоп-слова, способного прекратить этот ад, не существует.
Однако ее своевольное тело прекрасно помнило, чем заканчивались ее фантазии. Оно не подведет ее, надо лишь немножко освежить память.
Она не любит этого человека и боится его. Она его совсем не знает, но ее отдали ему против ее воли. Она молоденькая, невинная и напуганная, а он обещал быть с ней добрым. Теперь она его раба, принадлежит ему и он может делать с ней все, что захочет. И, как бы он не был ей неприятен, она сделает все, что он скажет, не будет ему сопротивляться, потому что она – его. – Этот сценарий всегда работал безотказно, сработает и сейчас. Алина уже чувствовала просыпающееся возбуждение. Она входила в роль, не играя, но проживая ее. Она сняла платье и бросила его на стол. Расстегнула лифчик, освобождая грудь, которая мягко качнулась от ее движений. Сняла трусики и бросила их рядом с платьем, оставшись в чулках и туфлях. Ночной воздух холодил разгоряченное тело, от этой прохлады ее соски превратились в маленькие тугие горошинки. Предвкушение близости и опасность быть застигнутыми, отвращение и желание превратились в ее теле в безумный адский коктейль и зажглись огнем внизу живота. Череп наблюдал за ней, расстегивая джинсы. Его член уже стоял. Алина обхватила его пальчиками, провела вверх-вниз, проверяя степень готовности. Череп что-то промычал в ответ на ее прикосновения. Она уселась на него верхом, взяла его ладони в свои руки и прижала их к своей груди, позволила мужчине себя поцеловать, чувствуя, как его язык вторгается в ее рот, а член движется в ее лоне, и все на свете потеряло значение….
***
- Я рад, что ты приняла такое решение. – Череп застегнул молнию на джинсах, наблюдая, как она поправляет платье. – А ты?
- Нет, но у меня не было выбора. – Алина открыла свою сумочку, достала зеркальце и пыталась в темноте разглядеть, размазалась ли ее помада.
- А мне кажется, тебе понравилось. – Череп встал за ее спиной, обнял талию, сдвинул с плеча волосы, прижался к ключице губами. - Надеюсь, никто не слышал, как ты стонала.
- Даже если слышал…. – Алина пожала плечами. – Здесь мог тр*хаться кто угодно.
- Такой ты мне нравишься еще больше.
- Я не сомневаюсь. – Алина фальшиво улыбнулась и пропустила спутавшиеся волосы сквозь пальцы. – Узнай, где Витя. Скажи ему, что я хочу домой.
- Хорошо. – Согласился Сергей.
В принципе таким покладистым он ей нравился больше. Она боялась, что Череп может попытаться забрать ее у Вити, но остановить этот маховик уже не могла. Видит Бог, она пыталась сопротивляться, но оказалась слабее обстоятельств. И выхода у нее не было. А если она ничего не может сделать, кроме как покончить с собой, какой смысл бороться, теряя здоровье и нервы в неравной борьбе? Обстоятельства победили. Они сломали ее. Ей остается подчиниться и ждать.
Так не может продолжаться вечно. Должен быть выход….
А может, Череп с Витей поубивают друг друга?
И тогда она, как переходящее красное знамя, достанется следующему звену этой цепочки. Может их пожилому предводителю? Она обратила внимание, как при знакомстве он скользил по ней глазами, словно лапал взглядом, словно раздевал. Как целуя ей руку, он незаметно провел пальцем по центру ее ладони. Ей когда-то говорили, что означает этот тайный жест – приглашение, намек на то, что от нее хотят. Что ее хотят. Она скромно улыбнулась и осторожно потянула руку из цепкой ладони. И постаралась забыть об этом инциденте, учитывая, что сего неприятного мужчину она больше не видела.
Алина посмотрела на себя в зеркало дамской комнаты, куда отправилась привести себя в порядок. Ее надежды не оправдались, и красная помада размазалась вокруг губ. Стоило усилий стереть ее следы со своих губ и губ любовника. Хорошо, что привычка пользоваться стойкой яркой помадой, сформировала у нее рефлекс всегда носить в сумочке маленький флакончик с косметическим средством и пару ватных дисков. Без «мицелярки» она бы ни за что не справилась. Пудра завершила сокрытие следов преступления. Сейчас в своем отражении Алина не видела ничего, что могло навести ее законного мужа на мысли об измене, а Череп – да откуда ей знать, кого он целовал в укромном уголке?
Они вернулись в павильон, Череп проводил ее к тому месту, где она сидела в ожидании мужа, когда он ее позвал. И позвонил Вите.
Алина поднесла к губам бокал вина и принялась с невозмутимым видом оглядывать гостей. Она не смущалась, не тушевалась, смотрела всем в глаза и выдерживала взгляды, направленные на нее. Она пыталась понять, увидеть реакцию – подозревает ли кто-то ее грехопадение? Заметил ли кто-то, с кем она ушла и когда вернулась. И, в конце концов, ей показалось, что до нее никому дела нет. И если ее отсутствие заметили, то вряд ли угадали, чем она занималась и с кем.
Витя нарисовался через несколько минут, крайне недовольный и нервный. Видимо хорошего в его делах было мало. Она смогла уговорить его поехать домой, а дома он обвинил ее в том, что она опозорила его при друзьях – выставила подкаблучником. И отвесил оплеуху, которую Алина приняла со смирением и достоинством.
***
С того дня у нее началась двойная жизнь.
Она жила с Витей, пыталась разбудить в нем погасшие чувства к себе. Была мила и приветлива, красива, сексуальна, послушна. Она интересовалась его делами, хотя ей было не просто не интересна его жизнь - ее пугали предположения о том, чем он может заниматься на своей «работе».
Пытаясь достучаться до него, она даже призналась ему в любви. Призналась, что поздно поняла, кто любовь всей ее жизни. Попросила дать ей шанс это доказать. Была так убедительна, что Витя дрогнул. Наверняка, он не хотел верить ей, но не мог доказать, что она врет. Наверное, в нем не осталось и крупицы доброты к ней, она уж не просила других, более пылких чувств. И все же лед в нем начал таять. Он стал спокойнее, не искал повода придраться. Не бил ее.
Но в постели издевался по-прежнему. Только его пытки стали изощреннее – он привязывал Алину к кровати, завязывал ей глаза и долго ласкал ее. Невинно, невесомо, едва прикасаясь к ее телу, тем самым распаляя его до невозможного. И когда она, возбужденная, молила его дать ей разрядку, он тр*хал ее в рот. Или в зад. Главное, не туда, где он нужен был более всего.
Зато его друг компенсировал ей дефицит удовольствия, и Алина уже не брезговала им. Наоборот, она отдавалась ему с чувством свершившейся мести. Она мстила. Даже если Витя никогда не узнает (Алина каждый день молила небо, чтоб он не узнал), она все равно была отомщена….
И кстати, Сережа оказался не так уж плох – да, отвратительный и мерзкий, он, получив свое, больше не применял силу. У него не было привычки насиловать ее ради насилия и бить ее ради того, чтоб сделать больно. Получив ее смирение и согласие, он стал вполне терпим. А может Алина привыкла к нему? Это было странно, но это было так – Алина не перестала его ненавидеть, испытывала прежнее отвращение, но научилась жить с этим и перестала страдать от этой связи.
- Сережа, - Алина откинулась на подушку и притянула край одеяла к груди, - нам нужно поговорить.
- Нельзя в другой раз? Почему вам, женщинам, так неймется поговорить после секса?
Они были у него на квартире. Алина получила назад свою машину для более удобных передвижений по городу и приезжала к нему всякий раз, когда он ее звал.
Пока Витя сидел в тюрьме ее машина стояла на штраф-стоянке. Ее муж не видел необходимости ей не только садиться за руль, пока его нет рядом – в принципе, выходить из дома. После его освобождения и ее признания, под градом аргументов он сдался и решил, что да – без машины никак. Возврат тачки стоил ему кучу денег, а Алине – нервов и мучений, но ее машина того стоила! Она помогла ей быть свободной, если хоть что-то в ее жизни можно было назвать свободой….
Объясняла она свои отлучки разными причинами, но чаще Витя про них не знал. По будним дням его не было дома, по выходным Череп ей не звонил.
- Мне нужны деньги. Ты можешь мне их дать?
- Не вопрос. – Согласился Череп, но подумав, все же спросил. – А зачем?
Ох, лучше бы он не спрашивал….
- Мне нужны противозачаточные таблетки. Ты не предохраняешься, а он… короче, если я забеременею, он поймет что не от него. – Алина очень надеялась, что у него хватит мозгов понять, в чем проблема.
- Не, - Череп отрицательно покачал головой, - на таблетки не дам.
- Почему? Сережа, ты не предохраняешься, ты что, хочешь, чтоб я залетела?
- Да. – Его большой рот растянулся в глупой улыбке.
Алина посмотрела на него со смесью недоумения и злости. А еще она рассердилась на себя, что сочла его отношение к предполагаемой беременности таким же, как ее – отрицательным. Могла ведь соврать, что на побрякушки, он бы дал! А теперь….
- Ты с ума сошел?! Зачем?
- Может, я хочу от тебя ребенка? Ты забеременеешь, что-нибудь придумаешь, чтоб он считал его своим. Но мы с тобой будем знать, чей это ребенок.
- Сережа…. Ведь он может догадаться. Я не могу его заставить кончать в меня, понимаешь?
- Ну и пусть он знает. – Выдал Череп, и Алина похолодела. – Я хочу, чтоб он знал о нас.
- Зачем? Он же убьет меня!
- Нет. Я сделаю так, что он сам приведет тебя ко мне. Тебе ничего не будет, он не сможет тебя наказать, потому что это будет его решение. А ты поступишь, как захочешь – можешь притвориться, что не хочешь меня, я подыграю. Можем прямо сейчас порепетировать - я вспомнил, как раньше ты сопротивлялась и завелся.
Череп откинул одеяло и снова устраивался между ее раздвинутых бедер. Алина смотрела на него, словно впервые видела. Она попыталась вжаться в матрац, отстраниться от него хоть как-то. Она не стала ничего себе придумывать и фантазировать, будто она с Джонни Деппом. Она расширившимися глазами смотрела и смотрела на него, понимая, что так противно от происходящего ей никогда не было.
Смотрела на его перекошенное от удовольствия лицо. Смотрела, как его большой член, как поршень, входит в ее тело. Смотрела, как его большие руки тискают ее бедную нежную грудь. Мнут ее, словно это тесто, а не живая плоть.
Череп видимо заметил, что что-то пошло не так. Поэтому он наклонился к ее уху и шепнул:
- Ну же, давай…. Побарахтайся хоть немножко, а то мне становится скучно….
Алина натянула на лицо улыбку и игриво уперлась руками в его плечи.
- Сережа, подожди, остановись же, мы не договорили!
- Ну во-от… - Он довольно улыбнулся.
- Я серьезно, погоди, поиграем позже, во что захочешь, а сейчас….
Она надавила сильнее на его плечи, принуждая откинуться на спину. Сама села на него верхом, продолжила медленные дразнящие движения.
- Сережа…. – выдохнула она, не отвлекаясь от основного действа, - а ты вообще понимаешь… чего хочешь? Ммм….
Она откинула голову назад. Так, что ее волосы заструились по спине и даже кажется, коснулись его бедер, на которых она сидела.
Он лишь нечленораздельно мычал – его рот был занят ее соском.
- Ведь если я забеременею, наша жизнь изменится. И я изменюсь…. И вот это, - она прижала его руки к своей груди, принуждая оторваться от ее поцелуев, - это тоже изменится – станет пустым, растянутым, некрасивым. И вот это, – она переместила его ладонь на свой живот, - станет большим и неудобным. И вот так потр*хаться станет большой проблемой. И вот это, - она игриво ткнулась своим соском в его губы, и когда он попытался его поймать, резко отстранилась, но лишь для того, чтоб в следующую секунду позволить присосаться к своей груди, и простонала, - это будет делать ребенок, а вовсе не ты-ы….
Она откинула голову и кончила. А потом вдруг оказалась лежащей под ним.
- Ничего страшного… мы что-нибудь придумаем… - не прекращая движений, ответил он. – Может быть, не получится делать вот так… и так… и так… - он сильно и глубоко вонзался в нее, закинув ее ногу себе на плечо, - но как-нибудь….
Он закрыл ей губы своим ртом и сосредоточился на собственном удовольствии.
Потом, когда он откинулся на спину, Алина все-таки продолжила.
- А как мы будем встречаться, когда появится малыш?
- Так же как и сейчас. – Он повернулся к ней. – Если ты не сможешь выбраться из дома, я буду приходить. Я буду воспитывать моего сына, даже стану его крестным.
Череп обхватил ее руками поперек талии и прижался щекой к ее груди.
«Мне п*здец», - подумала Алина, поглаживая пальчиками лысину любовника. На ощупь она была противна и чем-то неприятно пахла.
В мыслях ее царил вакуум. А потом на нее обрушилось понимание – дело не в ней. Череп не влюбился в нее безоглядно. Он не планирует геройствовать, чтоб выцарапать ее из рук своего друга. И ребенок ему не нужен.
Все что ему нужно – насолить Вите. В открытую он это делать, видимо, боится. Поэтому действует такими путями, которые возможны. Спать с его женщиной, подкинуть ему чужое дитя – все это делалось с целью самоутвердиться, что-то кому-то доказать. Главным образом себе.
Чем Витя Черепу насолил, она не знала. Может быть, у них были стычки, о которых ей не было известно. Может Витя переспал с его, Черепа, любовницей. Может на иерархической лестнице Витя занимал ступеньку повыше…. В принципе, какая разница? Важно, что разменной монетой в этом противостоянии стала она. И нести ответственность за все возможные последствия будет тоже она. И что придумает Череп, чтоб рассекретить их связь, она не знала, но ни один сценарий, что она предполагала в своей голове, не имел логики.
_________________

С наступающим Новым годом!
Женя, спасибо за продолжение!
У Алины сейчас сплошная чёрная полоса. Что Череп, что Витя - оба ужасны. Но она и выхода из ситуации тоже не видит. Ограничена в финансах и ее контролируют. Но она привыкла и даже нашла плюсы в том, что связь у нее с обоими. Хотя всё может быть ещё хуже, если Череп собрался забрать себе Алину. Она ведь понимает , что он мстит. Жалко ее, разменная монета, запуталась и не видит выхода. Ситуация действительно тяжёлая, даже и не знаю, чего ждать дальше. Вряд ли чего-то хорошего для Алины.
Вдохновения!
_________________

Привет. Принимайте в читатели. Конда-то начинала читать эту историю, интересно узнать как Алина выберется из этого ада.
_________________

Доброго утра, Леди!
Наташа, спасибо за поздравления и тебе всех благ в Новом году)

Она просто умеет приспосабливаться к обстоятельствам до поры до времени.

Пока все будет только ухудшаться.
Ksu-Ksu, приветствую!

Когда-нибудь выберется, но не с первого раза))
_________________

 » Глава 3

- Алина, может, хватит курить?
Девушка отвлеклась от своих мыслей, повернулась, затянулась и выпустила струйку дыма в лицо сидящей напротив нее матери.
- Фу! – Та демонстративно помахала рукой, разгоняя дым. – Как тебе не стыдно?
- Ты дашь мне денег или нет, мам? – Алина решила напомнить о том, зачем они собственно сегодня встретились.
- Нет.
Алина поджала губы. Что ж, другого ответа она не ждала, но честно говоря, надеялась, что мать не откажет.
Отношения с семьей у Алины с недавних пор были довольно напряженными. Да что уж там, они всегда были натянутыми, но в последнее время она с родителями практически не виделась.
Они всегда пытались вырастить из нее настоящую леди, ее мама и папа. Воспитанную, сдержанную, обладающую безупречным вкусом и чувством собственного достоинства. Исключительную. Идеальную. Непорочную. С чистейшей репутацией. Правильную. А она выросла шлюхой. И этого ей не простили и не простят, ее культурные, интеллигентные роди-тели. Эх, им бы века на два назад откатится, когда достоинство и честь еще были в моде….
Алина представила себе родителей, наряженных в старомодные одежды времен войны с Наполеоном. А еще лучше – в «Двенадцати дубах». Отец попивает чаек на террасе, мама вышивает, а негритенок рядом машет опахалом.
Алина усмехнулась собственным мыслям.
Если бы рождение их семьи перенести на несколько веков назад, она погубила бы и свою репутацию и честь их дома необратимо. Дело было не во времени. Дело было в ней самой.
В детстве она была довольно скромным ребенком. Внешне ничем не отличалась от других детей, внутренне тоже. Но в голове ее яркими красками расцветал мир ее фантазий. Она о многом мечтала – сначала традиционные детские мечты о сказочных феях, способных исполнить любые желания. Потом, когда подросла, в мечтах ее поселился сказочный принц. Когда тело ее расцвело и наполнилось чувственностью, мечты стали носить совсем нескромный характер. И все это она долгое время прятала под маской скромницы. Не спешила расставаться со своей невинностью, пока ее к этому не под-толкнули. А уж распробовав все оттенки удовольствий, не смогла остановиться.
В институте, когда у Алины наконец-то появилась долгожданная интимная жизнь, она была такой бурной и разнообразной, что скрыть происходящее в тайне стало невозможным. Ее постоянно видели с разными парнями. Иногда она встречалась с двумя одновременно, чередуя дни так, чтоб они не встретились на пороге квартиры. Парни не встретились ни разу, но вот ее родители, соседи – люди, на мнение которых Алине было наплевать, все замечали, понимали, осуждали.
Она могла остаться где-то с кем-то на всю ночь, неправдоподобно объяснив это тем, что ночует у подруги. А однажды ее родители не вовремя вернулись домой, и… нет, они не поймали ее на горячем, но…. Сложно придумать логичное объяснение, когда в спальне дочери находится парень в майке, надетой на левую сторону, а сама дочь выходит из душа в одном полотенце….
И вот тогда, наверное, мир ее родителей рухнул в первый раз. Они не сдались, не отреклись от нее – нет! Они попытались прочитать ей нотации о девичьей чести. О легкомысленном поведении и о том, как ошибки, совершенные в молодости могут повлиять на будущее, создав о ней неблагополучное впечатление у молодых мужчин. Когда этот разговор ни к чему не привел, в ход пошли предупреждения о нежелательной беременности, о вреде абортов, и о венерических заболеваниях, наконец. Но пыл Алины не мог угомонить никто….
Более-менее спокойный период был, когда она встречалась с Богданом. Алина получила то, что хотела, ее бурный темперамент был удовлетворен, а сама она вполне счастлива. Настолько, что не было нужды прыгать из койки в койку. Но с Богданом не сложилось….
И вот когда она вышла замуж….
За сомнительную личность, за осужденного за причинение тяжких телесных группой лиц….
В исправительном учреждении….
Не предупредив, не спросив совета, а просто поставив перед фактом….
Тогда у ее родителей рухнуло небо во второй раз. Удар был столь силен, что они опустили руки и отреклись от непутевой дочери. Объяснять Алина ничего не стала – помочь родители ей не помогут, а проблем себе нажить у них получится. Конечно, пожалуйся она отцу на то, что с ней происходит, расскажи матери, какова на самом деле ее семейная жизнь, они бы постарались помочь. Но ничего не вышло бы. Связей в определенных кругах у ее родителей, слава Богу, не было. Они верили в справедливость и правосудие. Верили в закон и действовали бы с этой позиции – забрасывая надзорные органы тоннами заявлений. Бессмысленно переводя силы, нервы и бумагу. Пока ее мужу не надоела бы эта суета рядом с его персоной, и он не начал бы действовать против этих единственных близких ей людей.
Алина не была привязана к родителям. В юности она относилась к ним как к банкомату, как к необходимому приложению, без которого до определенной поры она не смогла бы жить так, как хотела. Но она их вовсе не ненавидела. И не хотела доставлять им ни страданий о своей судьбе, ни дискомфорта. И поэтому они оказались за чертой ее жизни, в счастливом неведении, и Алина не жалела об этом. Им не нравился ее муж, но они его совсем не знали и не представляли себе масштабы бедствия даже в самом страшном сне. И хорошо, что она не посвятила их в свою жизнь.
Её жизнь была помойкой, мусоркой, до краев наполненной использованными г*ндонами. Не нужно доводить близких родственников до третьего инфаркта, окуная их в это все.
Но Алине больше не у кого было попросить денег на контрацепцию.
- Алина, пойми меня правильно, - тем временем внушала мать, - ты вспомнила обо мне, лишь, когда тебе понадобились деньги. Мне обидно, дорогая. Я – твоя мать, я люблю тебя, но я не твой кошелек. Когда ты выскочила замуж, не пойми за кого, ты не спрашивала меня…..
Алина повела глазами – Боже, сколько раз она это слышала. При каждой редкой встрече. При каждом телефонном звонке. Пока мать не устала долбиться в закрытую дверь, а она не устала выслушивать ее нотации, тогда и без того редкие встречи и звонки стали еще реже.
- …По тебе вовсе не скажешь, что ты нуждаешься. Ты одета, сыта, красива, здорова….
Ага, показать тебе мама, что у меня под платьем? Показать тебе синяки и засосы, что украшают мое красивое, сытое, здоровое тело?
- …Твой муж тебя всем обеспечит – так ты мне говорила? Вот пусть и обеспечивает.
- Ладно, мам, - Алина завела машину, намекая, что ей пора, - я тебя поняла. Мне ехать нужно.
- Не обижайся.
- Не обижаюсь. Папе привет передавай.
- Хорошо. – Мать ушла, захлопнув за собой дверь.
Проводив ее глазами, Алина сжала руками руль, прижалась лбом к кожаной оплетке и зажмурилась.
Что же делать?
Алина искала выход и кроме старых бабушкиных способов предохранить себя от нежелательной беременности, не нашла. В конце концов, - решила она, - есть же еще бесплатные больницы, где делают аборты? Она что-нибудь придумает, когда придет время волноваться.
Алина, как всегда, поплыла по течению, надеясь, что случай или Провидение, так или иначе, покажут ей выход.
Знала бы она, кто и что предстанет в роли Провидения, и как решится ее проблема с беременностью, которой она так не хотела.
Пока не хотела.
Пока в роли потенциального отца ее ребенка выступает мерзкое чудовище.
Потом-то можно. Потом, когда она как-нибудь отделается и от Вити, и от Черепа. Ну, не может ведь так продолжаться вечно! Она не может жить так всегда! Это не ее жизнь, это – дурной сон, и она проснется однажды. Рано или поздно проснется! Нужно всего лишь немножко потерпеть. И подождать.
И желательно не забеременеть.
Чего она дождется, Алина не предполагала. И уж точно не думала, что дождется такого….
Воистину - бойтесь своих желаний….
***
В тот вечер, который Алине не суждено будет забыть никогда, Витя снова пришел домой подшофе. И он вел себя довольно странно. В последние дни Витя нервничал, а сейчас он словно решил какие-то известные только ему проблемы и был добродушен и весел. Он даже пытался с ней заигрывать, и даже строил с ней планы на будущее, и даже заговорил о поездке в Индию на Новый год, если она будет хорошей девочкой.
- Но только если ты будешь хорошей, послушной девочкой. – Подчеркнул он. – Ты же будешь?
Ради поездки в Индию, на все новогодние каникулы лишающей ее «удовольствия» видеть Черепа? Ради Витиного хорошего настроения, которое гарантирует ей, как минимум, отсутствие оплеух, которые стали у него чем-то вроде «будь здорова»? Девушка так обрадовалась, что даже смутное чувство нарочитости Витиного поведения, фальши, отодвинулось вглубь ее сознания.
- Конечно! – Она лучезарно улыбнулась и обняла мужа, устраивая голову на его груди. Привычным жестом сунула ладонь под резинку его трико.
- Постой. – Он перехватил ее запястье. – Пошли в спальню.
Он поднялся с дивана, на котором они сидели и, не выпуская из своей руки ее ладонь, пошел в комнату.
- Витя, пожалуйста, не привязывай меня. – Попросила Алина, увидев в его руках атрибуты его садистских игр.
- Ты обещала быть послушной. – Он кивнул на кровать. – Ложись.
Алина подчинилась, внутренне готовясь к издевательствам, но в самой глубине души, где-то на ее дне, она надеялась, что Витино хорошее настроение и ей подарит удовольствие.
Он раздел ее, привязал руки к кровати, завязал глаза.
И вышел из комнаты.
Несколько минут было тихо, и Алина лежала, недоумевая, что придумал Витя в этот раз, и куда он делся. А потом тихо скрипнула дверь в спальню. А следом она услышала шаги. И она могла бы поклясться на библии, что в комнату вошли два человека!
- Витя? – Позвала она. В ответ – тишина.
- Витя? – Позвала снова. – Что происходит?
Она услышала голоса. Два голоса – один принадлежал Черепу, второй был ей не знаком. Они о чем-то переговаривались между собой. Она услышала шум снимаемой и брошенной на пол одежды, звяканье пряжки ремня, тихий хруст, который обычно сопровождает определенные упражнения мужчин, направленные на разминку и разогрев мышц.
- Витя! – Закричала Алина, бесполезно пытаясь освободиться от пут. – Витя!
- Витя-Витя, - повязка, закрывающая глаза исчезла, и она увидела над собой двоих – незнакомого парня и Черепа.
Алина забилась на кровати, она пыталась лягаться ногами, которые привязаны не были, извивалась, но ничего сделать не могла.
Незнакомец разглядывал ее, как товар. Он провел ладонью по ее животу, сжал грудь и покатал между двумя пальцами сосок.
- Она – просто чудо. – Вынес он вердикт, глядя на Черепа, который стоял рядом и наблюдал. – А Витек – просто дурак.
- Витя! – Снова закричала Алина, наблюдая за тем, как они приближаются к ней с разных сторон кровати, словно окружают, и не веря, что это происходит с ней. – Витя, помоги мне, Витя!
- Не брыкайся, ладно? – Незнакомец сел на ее живот, придавив к кровати своим весом, сжал руками связанные запястья. – Чем спокойнее ты будешь себя вести, тем лучше все пройдет.
А он мог бы понравиться ей, наверное. В другой жизни и при других обстоятельствах. Он был молод, силен, не то что бы симпатичен, но куда привлекательнее Черепа.
Эти мысли вихрем промелькнули в ее сознании, пока до нее медленно доходило, что сейчас ее изнасилуют вдвоем. И что Витя ей не поможет.
Витя ей не поможет.
Не поможет.
И все же она решилась на еще один бессмысленный призыв:
- Витя!
- Витя проиграл тебя нам в карты. – Глядя ей в глаза, объяснил ситуацию Череп. – Нам двоим.
- Нет…. – Алина мотнула головой, словно прогоняя наваждение. Не веря, не желая верить в то, что слышала. – Он не мог….
- Мог.
- Слушай, - обратился к ней Череп, - я тебя сейчас отвяжу. Обещаешь, что будешь вести себя хорошо? Тогда нам не придется делать тебе больно. Не верю, что у тебя никогда не было двоих за раз. Просто представь, что ты с нами по своей воле, - и на ухо тихо добавил, - как всегда. И тогда тебе самой понравится. Ну что, договорились?
Алина кивнула, но едва она почувствовала, что ее руки свободны, тут же попыталась отпихнуть от себя насильников. Естественно ей это не удалось. Тогда она, в бессмысленной попытке убежать, отвернулась от них и прижалась грудью к спинке кровати. Как ребенок, который прячется от чудовищ под одеялом. Витю она больше не звала. Она просто должна была удержаться, что бы ни происходило за ее спиной. Она вытерпит, если удержится. Но очень скоро чужие руки потянули ее вниз, отрывая от спасительной точки опоры. Алина оказалась между двумя мужскими телами и только пальцами одной руки она все еще цеплялась за спинку кровати, словно та могла чем-то помочь ей. Наверное, и это она поняла позже, когда в очередной раз переваривала в себе произошедшее, за эту злополучную спинку цеплялось ее сознание.
Это была точка опоры для ее бедного разума, несогласного принимать то, что происходило с телом.
Но и этой последней возможности ее лишили, сжав запястье и заводя ее руку ей за спину. И Алина в очередной раз утонула в дерме….
Лучше бы она умерла….
Сколько все это продлилось, Алина не знала, потому что каждый миг растянулся до вечности. Абстрагироваться от ситуации она не смогла, да ей и не дали. И она прочувствовала все, что с ней вытворяли всем своим существом. Это впечаталось ей в память, словно каждое движение, каждое слово, каждое прикосновение выжгли на ней каленым железом.
А потом, вечность спустя, ее сбросили на кровать, как очередной использованный презерватив, и ушли. А она осталась лежать в той позе, в которой в нее кончили в последний раз – распластанная по кровати, с разведенными в сторону ногами. Она даже не поняла, что все закончилось, осознала только, что стало легче. Легкость и пустота окутали ее, и все ушло. Ее мысли и ее чувства, переживания и боль – все исчезло, испарилось. Вместе с той силой, что держала ее в этом мире.
Кажется, она, наконец-то, окончательно сломалась…. Превратилась в ничто. В пустую оболочку, в тень прежней себя. То что раньше было Алиной, веселой, красивой, смелой, превратилось в рваную использованную тряпку. Они порвали ее душу, так же просто, как рвали презервативы, насилуя ее тело….
А перед уходом, проводив глазами «напарника», Череп наклонился к ней, погладил по голове и прошептал:
- Я же говорил – он приведет тебя ко мне сам.
Потом помолчал и добавил:
- И все-таки зря ты сопротивлялась. Все прошло бы с меньшими потерями для тебя.
Алина в этот момент остановившимся взглядом смотрела в потолок. После этих слов она, не поворачивая головы, перевела взгляд на любовника.
- Я так здорово все придумал, я должен был выиграть тебя один, а этот придурок – твой муж, позвал третьего….
Она ничего не ответила. Лежала и смотрела на его лицо, думая о том, что у него на носу растут волоски и чувствуя тошноту.
- В следующий раз я буду один. А он обязательно будет – этот следующий раз. Твой муж – игрок. А загнать его в долги было делом пустяковым. А еще он – жаден. Поэтому поставил тебя на кон сам. Пока. – Он поцеловал ее в лоб и ушел.
Алина проводила его глазами и вернулась к созерцанию потолка. Он был покрыт отражающим материалом. Не зеркалом, но все же в нем было отлично видно то, что происходит на кровати. И сейчас Алина смотрела в потолок и видела в нем то, что для кого-то уже закончилось. Для кого-то, не для нее. Для нее там, наверху, все продолжалось. Прокручивалось снова и снова, и снова.
Потом она все же попыталась встать. Качнулась. Снова села. Справилась со слабостью и дурнотой. Встала снова.
У нее было такое ощущение, что из нее вырвали внутренности – такую зияющую пустоту она чувствовала внутри себя. Но очень скоро эту пустоту заполнила тупая боль. Болело все ее тело, но низ живота и спереди и сзади был средоточием этих ощущений.
Слабыми руками, обернувшись в покрывало, она вышла из спальни, прихрамывая и морщась от каждого шага.
Витя сидел на диване в гостиной. Он был пьян. Перед ним стояла литровая бутылка виски, пустая наполовину. Алина хотела пройти мимо, но, остановившись и сдвинув брови над переносицей, словно что-то вспомнив, подошла ближе. Молча остановилась напротив. Витя поднял голову и посмотрел на нее. Алина размахнулась и дала ему пощечину, стиснув губы. Так, чтоб ни одно слово не сорвалось с них. Витя, как ни странно, пощечину принял смиренно, если слово «смирение» можно было к нему применить. Он только качнул головой, словно признавая, что заслужил. И все.
Алина стянула со стола бутылку и закрылась в ванной. Там, сидя на полу в душевой кабинке, она расплакалась, наконец. Плакала навзрыд, перемежая свои рыдания с глотками виски, прямо из горлышка бутылки. Она плакала, пила, терла себя губкой. Снова плакала. Снова пила. Снова терла. Сколько времени прошло? Почти весь оставшийся в бутылке виски. Пустая оболочка Алины до краев заполнилась болью. Душевной болью. Физическая, как ни странно, утихала по мере того как кончался алкоголь.
Когда Алина, покачиваясь, вышла из душа, Вити на диване не было. Она рухнула на подушку, подтянула колени к груди и отключилась.
Не уснула – нормально засыпать она не сможет еще довольно долго – отключилась.
Под утро проснулась, вздрогнув. Нет, ей не приснилось, что кошмар продолжается. Она задыхалась. По-настоящему. Словно в комнате неожиданно кончился кислород, и стало нечем дышать. Алина схватила свое горло рукой, пытаясь сорвать с него невидимую удавку, и окончательно пришла в себя. Потерла лицо, огляделась. Она в гостиной. На диване. Одна. На столе тускло мерцала в лунном свете пустая бутылка.
Выдохнула.
Сходила на кухню, принесла бокал и пепельницу. Достала из холодильника стеклянную бутылку, кажется, это была водка – ей не было разницы. Налила себе. Залпом выпила. Подтянула колени к груди, устроив на них подбородок. Прикурила. Дышать стало еще легче. В темноте комнаты Алина разглядела наушники, которые Витя надевал, играя в приставку.
Остаток ночи Алина глушила все, что в ней бушевало громкой музыкой. Она пила, курила и слушала глупые песни, которые нравились ей сто лет назад. Пока не отключилась под утро, забыв снять наушники.
Утром она проснулась в одиночестве – Вити дома не было. Он, как всегда, трусливо сбежал от проблем и объяснений своих поступков. Алина оглядела последствия своего ночного пьянства и принялась приводить в порядок и себя и территорию, на которой жила. Она очень хотела обо всем забыть, вычеркнуть из жизни этот эпизод. Череп прав – это не первый раз, но тогда все было по-другому. Алина уронила в раковину тяжелый бокал, который мыла, задумавшись, и пытаясь собрать осколки, глубоко порезала палец. Она подставила рану под струю воды и смотрела, как ее кровь исчезала в сливном отверстии. Она представила, как точно так же может стечь в темное отверстие вся ее кровь, стоит только нанести правильный разрез в нужном месте…. Она позволила себе немного помечтать об этом, а потом решила побарахтаться еще немного.
Днем ей звонил Череп, но она не взяла трубку. Вечером вернулся Витя. Он молча присел рядом с ней на диван перед телевизором и когда она попыталась уйти он поймал ее руку и виновато уткнулся лицом в раскрытую ладонь. Тронуло ли ее его раскаяние? Нет, конечно. Но на следующий день все стало между ними как раньше. Словно оба решили вычеркнуть из жизни и памяти тот эпизод. До следующей пятницы – дня, когда Витя встречался с друзьями за карточным столом.
Но тогда он не стал устраивать ей сюрпризов. Он отвел ее в спальню, усадил на кровать и пояснил, что за дверью квартиры сейчас ждет его начальник. Тот самый…. И на сей раз он сильно задолжал ему – автомойка оказалась делом не прибыльным, а денег у него нет, чтоб рассчитаться и вернуть то, что ему ссудили на развитие бизнеса. Но Егор Петрович - человек понимающий, деньги эти у него не последние, так что он предложил альтернативный вариант. Алина догадалась какой….
- Пожалуйста, Алина, - просил он униженно, - ну хочешь, я на колени встану?
- А в чем проблема, Витя? – Криво улыбнувшись, поинтересовалась она. – В прошлый раз ты меня не спрашивал и не умолял….
- Ему нужно, чтоб по-настоящему…. Как ты умеешь…. Не насиловать, понимаешь?
Конечно, она понимала. Витя всем похвастался, какая она любовница, не только другу….
- Нет. – Вдруг приняла решение она. – Этого больше не будет. Ни с кем. Никогда. Разбирайся сам со своими проблемами, а я больше не собираюсь платить твои долги.
С Вити в ту же секунду слетела маска виноватого мужа. Он вскочил с кровати, на краю которой они оба сидели, встал перед ней и отвесил ей пощечину с такой силой, что Алине показалось, у нее оторвется голова.
- Нет, будет, моя дорогая, - зашипел он ей в ухо, и лицо его исказила гримаса ярости и злости, - еще как будет. Даже если мне придется снова связать тебя или еще лучше, накормить тебя наркотой, чтоб лежала и улыбалась, пока тебя тр*хают нужные люди.
- Витя, - вскинулась Алина, держась за щеку, - ты что не понимаешь? Они же не только меня тр*хают, но и тебя! Я же твоя жена! Жена, а не бл*дь!
- Слушай, жена, - он дернул ее за руку так, что она снова упала на кровать, - слушай внимательно. Пока ты мне жена, будешь послушной. Будешь делать все, что прикажу. Ляжешь под того, под кого я скажу, ясно тебе?
- Нет! – Алина попыталась отползти на другой край кровати, но он вцепился в ее щиколотку и дернул на себя.
- Тихо лежи! Тихо, а то придушу к чертям! – И чтоб доказать реальность своей угрозы он сжал ладонь на ее горле, одновременно прижимая ее к постели.
Алина замерла, испугавшись. Даже если он придушит ее так чтоб она потеряла сознание, приятного в том мало.
- Ноги раздвинь. – Скомандовал он.
Она подчинилась.
- А теперь слушай внимательно меня. – Сказал уже спокойнее, но его лицо искаженное ненавистью все еще стояло перед глазами Алины. Его рука стянула ее белье, четыре пальца погрузились в ее лоно, пятым, большим, он надавил на ее лобок сверху. Словно держал ее в ладони. Сильно сжал так, что стало невыносимо больно. Второй рукой закрыл ее рот, гася крик. – Сейчас мы оба успокоимся, и ты сделаешь так, как велю тебе я, и как попросит Егор Петрович, поняла? Моргни, если поняла…. Хорошо, молодец. И больше ты никогда не будешь сопротивляться и спорить. И еще, внесу ясность, ты не жена мне, тварь, более того, я тебя ненавижу. Все что мне от тебя нужно, все, что представляет ценность – здесь…. – Он еще сильнее сжал ту руку, что держала ее влагалище. Из глаз девушки брызнули слезы.
- Как только твоя дырка перестанет приносить мне прибыль, ты отправишься на помойку, а пока делай, что говорят и помалкивай, поняла?
Алина моргнула.
- Не понимаю. Еще раз.
Алина очень медленно закрыла глаза и так же медленно открыла их.
- Хорошо.
Он вытер руку о ее халатик, встал с кровати и ушел.
Алина молча пошла в душ. Там, где касались его пальцы, плескалась боль. Девушка достала из шкафчика таблетку обезболивающего, подумала, достала вторую. Выпила. Когда она вышла, Вити в квартире не было, а в спальне ее ждал Егор Петрович. Он был не молод, но достаточно силен во всех смыслах. Она все сделала так, как от нее ждали, молча, без лишних слов. Мужчина остался доволен, она немного устала. К тому же таблетки немного притупили боль, но не до конца, а ей пришлось притвориться, что ей приятно до слез.
В тот вечер вся правда ее жизни обрушилась на нее во всей своей уродливой простоте. Именно тогда, а не неделей ранее, когда, ей показалось, случилось самое ужасное. Нет. Именно тогда, когда Витя конкретно обозначил ей перспективы, ее прежняя жизнь закончилась, иллюзии рухнули, а надежды умерли окончательно. С этого вечера у нее обозначилось два пути – или она Витина - шлюха или камнем вниз с девятого этажа. Но она нашла и третий путь, и путь этот вел ее привычным маршрутом - к холодильнику за водкой. Напившись до беспамятства, она спала без сновидений.
_________________