Она называла это тренировкой воли. Выработкой характера, выращивание толстой шкуры, как хотите. Хотя, кто-то назовет ее мазохисткой. А за кого еще можно принять человека, которые в апогей тяжелого разрыва с любовью всей своей жизни, занимается тем, что сидит ночами в запертой комнате с задернутыми шторами, пьет дешевое вино и слушает слезливые песенки?
Интересно, всем ли так легко удается держать себя в руках и не позволять слезам литься из глаз, размышляла девушка. Она даже находила в этом какое-то болезненное удовольствие. Вот очередная попсовая песня умудрилась затронуть такие нежные и уязвимые в это время струны души, а она изо всех сил сидит, уставившись пустым взглядом в стену, и не позволяет плотине прорваться. Нет, успокоилась она, в этом и правда есть нечто фантастическое. Никогда еще она не брала верх над чувствами, над телом, разумом и сердцем. И вот сейчас, когда поняла, что что-то начало получаться, даже весело становится.
И пусть ногти впиваются в ладони, а зубы до боли сжаты. Зато слез нет.
Она мысленно представляла, как вокруг сердца строится железобетонная стена, пробить которую не сможет никто. Даже она сама.
А если подумать, то зачем это делать? Со стеной куда надежнее и спокойнее. Знаешь, чего ждать. Вернее, чего никогда больше не случится. Вот, еще один ряд выложен.
Интересно, что надежнее – кирпичи или шлакоблоки?
Она физически ощущала, как заковывается в броню. Прочную, стальную, в некоторых местах даже шипы торчат. О, так вот откуда берутся колючки!
Она мысленно видела, как приближается к спасительным доспехам. Еще шаг, и цель стала ближе. Еще несколько метров и дело будет сделано.
Но на пути все время возникают видения из прошлой, полусчастливой, жизни. Первая встреча, первый букет, смех и разговоры на лавочке во дворе. Надо же, они болтали до утра! Странно, что дожив до двадцати пяти лет, она ни разу не болтала с симпатичным парнем до рассвета!
Нет, надо гнать эти видения прочь. Ведь именно в те минуты выяснялось, что мечты у них одинаковые. И как она наивно верила, что он когда-нибудь позовет ее замуж.
Прочь! Прочь! Прочь!
Воспоминания о первых неделях растаяли в черном пространстве. Так, уже лучше. И вот защита ближе еще на шаг.
А это еще что такое?
А, как же я могла забыть?! Первое признание в любви! Да, красотой и романтикой в тот день и не пахло. Но, почему-то, именно такое и запоминается сильнее, чем ужин на крыше под звездным небом. Он разозлился, она тоже вспылила. И через несколько минут горячих дебатов он выкрикнул посреди ночной улице, что любит ее. Как же она растерялась тогда. Сама она не была готова ответить ему тем же, но все же сердце сделало несколько сальто в груди.
Прочь! Прочь! Прочь!
Когда сделан очередной шаг, краем глаза девушка заметила, как на нее несется нечто, напоминающее любовь всей ее жизни со странным веником в руках.
Ну, конечно! Тот злосчастный букет увядших астр, который он раздобыл каким-то чудом. Стрелки показывали три часа сорок восемь минут ночи, а ему приспичило подарить мне цветы! И ведь нашел же, гаденыш!
Нет, кыш! Прочь! Прочь! Прочь!
Кажется, путь до этого треклятого бронежилета будет куда дольше, чем она предполагала...
Неужели так много воспоминаний накопилось за девять месяцев?
Снова подступили слезы, но девушка отважно заставила их не проливаться. Пусть глаза влажные, но ведь слезы не прокладывают дорогу по щекам?! А со временем не останется ничего. Даже воспоминаний о слезах.
Еще шаг.
О, нет! Первая близость. Какой он уверенный. И какая она неуклюжая. Пролить на себя шампанское, облиться водой, пытаясь замыть пятно, поскользнутся на луже в ванной, стремительно выбегая из нее, чтобы сообщить, что с ней все в порядке, а визжала она так просто, для поднятия настроения! А он лишь ухмыляется, глядя как на глупенькую девочку, которая пытается бессмысленными разговорами отвлечь его. Боже, как девственница, честное слово!
Нет! Прочь! Прочь! Прочь!
Воспоминания об оставшейся ночи я даже близко не подпущу!
Бегом! Бегом! Бегом!
Фух, пронесло. Хотя бы тут не стала тратить время.
Она уже могла разглядеть цвет нового доспеха. Кроваво-красный. Она на секунду задумалась. Почему именно этот цвет? Но не найдя в этом черном вакууме воспоминаний ответа, махнула рукой. Пусть будут такого цвета. Ведь в жизни ей никогда не хватало смелости носить этот цвет.
Романтика первых свиданий сменилась попкорном, пивом и новенькими фильмами. Наверное, устоявшиеся пары именно так и воспринимают романтику. Вот они сидят, прижавшись друг к другу. И нет сил оторваться, чтобы поднять бутылку светлого пива или зарыться рукой в охапку воздушной кукурузы. А уж комментарии об актерах, режиссере, сценах в фильмах!.. Прямо-таки идиллия, черт ее побери.
Прочь! Прочь! Прочь!
Она на миг оглянулась. Стало любопытно, что происходит с призраками прошлого, когда их разгоняют. Ничего. Позади лишь густой туман, в котором угадываются силуэты. Это может быть кто угодно – совсем не обязательно он.
Но вот обязательно будет момент, который все испортит. Как будто бы издалека она услышала первые аккорды той самой песни. Именно под нее он порвал ту самую нить, которая связывала их сердца. Вернее, взял ножницы и хладнокровно разрезал ее.
Даже три раза.
На смену хорошим и светлым образом пришли мрачные и болезненные.
Вот он стоит на пороге и говорит, что больше не придет. Больше не любит.
Она даже не стала до конца досматривать. Даже сейчас было больно наблюдать, как он разворачивается и уходит. Но тогда она была уверена, что он вернется.
Так и случилось. И это принесло новую боль.
Прочь! Прочь! Прочь!
Второй раз был не таким неожиданным. Да и серьезно она не стала относиться к этой блажи. Ну, захотел паренек погулять немного. Пусть. А она дождется.
И дождалась.
Пришел обратно и даже не извинился. Только лишь сказал, что любит и скучает.
Приняла. А как же иначе.
Прочь! Прочь! Прочь!
Самым страшным был третий раз. Он пришел, закурил и так просто сказал, что не любит, никогда не любил, и не полюбит. А потом контрольный в сердце – изменил.
Как оказалось, это было самое сильное воспоминание. Оно никак не хотело сдавать свои позиции, не хотело превращаться в неразборчивое облако, которому даже названия нет.
После трех минут девушка поняла, что оно побеждает. Слезы напирали числом, грозясь хлынуть водопадом.
Нет, этого допускать нельзя. Она чувствовала, что если сейчас позволит этому пустячку произойти, то не выдержит. Сломается, разорвется, и никогда больше не встанет на ноги!
Ну, уж нет!
Стена вокруг сердца стала строиться с неимоверн6ой скоростью. Потому что видение его последнего предательства протягивало свои когтистые холодные, сильные и безжалостные пальцы к нежному и беззащитному мускулу.
- Нет! – крикнула она вслух и опустила голову на руки.
Она боялась открывать плотно закрытые глаза. Боялась, что слезы все же прорвут защиту. И тогда уже ничто ее не спасет.
Она глубоко вздохнула. Еще раз, и еще. Еще раз и еще. Сердце стало замедлять свой ритм, стена вокруг него высится. Самое страшное видение билось об нее, но пройти не могло.
И, наблюдая за этим странным действием, она вдруг поняла, что может пройти через него. Снова и снова. До тех пора, пока оно не потеряет власть. Пока не перестанет мучить ее и преследовать в кошмарах и на яву.
И как только она так подумала, то двинулась вперед. Еще один шаг к броне. Еще один шаг к безопасности.
Самый страшный кошмар ее последних недель не смог устоять перед таким упорством. Постепенно и оно осталось позади. И теперь лишь шаг отделял ее от цели.
Вот оно. Вот то, чего она желала обрести все это время, но никто не мог помочь. Вот она – новенькая, блестящая, неуязвимая броня для сердца и души молодой девушки. Только руку протяни, и никто и никогда не сможет больше причинить боль. Не сможет один неосторожным словом вызвать слезы. Не сможет одним взмахом руки перечеркнуть ее жизнь.
Но как оказалось, этот шаг был самым трудным.
Да, он обрезал нить. Но она-то нет.
И мобильный телефон запел той самой мелодией, которая помогла ей справиться со всеми приятными и воздушными воспоминаниями.
Она так и не сменила его рингтон.
А он так и не сменил ее имя.
Кошкин звонит своей Малышке.
И Малышка, отвечая на звонок, разрушила стену и, развернувшись, ушла подальше от кроваво-красного доспеха...
Мне понравилось!