Карта ролевой игры "Последний шанс"

Валентина с улыбкой кивнула, зная, как необходимы Александре вот такие, казалось бы, мелкие радости, как удобно поставленное инвалидное кресло, хорошее настроение сестры и просто ощущение покоя.
Когда случилось несчастье, Александре было всего двадцать четыре года. даже трудно себе представить сколько всяких проблем свалилось в одночасье на ее плечи. Но Александра выстояла и даже как-то заметно окрепла за эти годы, обретя практичность и житейскую мудрость. Даже представлялась она при знакомстве по-другому - коротко и четко - Алекс. Словно отрубая любую возможность на флирт со стороны мужчин.
Иногда Валентине было жаль до боли ту немного наивную девчушку, которой была когда-то ее младшая сестра. Но в то же время она прекрасно понимала, что только благодаря силе Алекс, им удалось выстоять. Все эти пять лет Александра была для Валентины всем - нянькой, медсестрой, массажисткой, суровым учителем и даже психотерапевтом. Это ей пришла в голову идея с бракоразводным агентством, это благодаря ей старый дом, перешедший два года назад в их владение, не развалился окончательно, а приобрел обжитый вид и даже стал приносить прибыль. Это благодаря Александре, их виноградник давал в этому году первый урожай. Это благодаря ей они смотрели теперь в свое будущее с оптимизмом...



Сколько раз Валентина слушала адаптированный Александрой вариант античного мифа и каждый раз удивлялась тому вдохновению, с которым ее сестра отдавалась рассказу.
Создавалась ощущение, что она сама верит и в миф о золотом руне, и печальную историю Медеи, и чудодейственную силу источника.

Путь был не долгим, и спустя некоторое время, они достигли цели.
Они припарковались на небольшой стоянке у небольшого озера, откуда к источнику с гротом вела довольно широкая каменистая дорожка. Не было и речи о том, что Валентина сможет проделать этот путь в своей коляске, поэтому удобно устроившись в тени деревьев, женщина открыла свой альбом для набросков.

- Надо бы нам тоже искупаться, - с улыбкой заметла Валентина сестре. - Испытали бы судьбу и заодно сэкономили на воде. Как ты думаешь?

- Алекс, не обращай внимания, - засмеялась Валентина, - я пошутила. У тебя и без меня куча забот. Кстати, что у нас там с виноградником? Рабочие прибыли?

- Честно говоря, я надеюсь на чувство самосохранения вашего мужа, госпожа Адамиди, - призналась Валентина. - Надеюсь, что он не настолько глуп, чтобы собственноручно погубить себя. Я отправила письмо на имя его секретаря и теперь ожидаю ответ. Вашему мужу конечно не понравится то, что я ему скажу, но надежда, что разум возобладает над его амбициями, у меня есть, - она не удержалась и дотронулась руки молодой женщины. - Не переживайте. Все уладится.

Валентина осеклась, внезапно увидев судью Лангория.

- Здравствуйте, господин Лангория, - приветствовала судью Валентина, невольно окинув его взглядом. - Да, действительно, утро замечательное; вода, надеюсь, тоже... Как, впрочем,... и судьи, бегающие в одних купальных трусах и изображающих из себя Аполлона, - хотелось ей съязвить, но вместо этого она добавила. - как и все в Фессалии. Не находите?

Валентина кивнула, полностью соглашаясь с сестрой.

- Главное то, что вы сами считаете для себя правильным, госпожа Адамиди, ответила Валентина



Как интересно! Эти двое были знакомы. Валентина еще не знала, как она использует это обстоятельство, но она уже взяла его себе на учет.



- Госпожа Адамиди, господин Лангория, - Валентина протянула обоим тарелку с виноградом, - угощайтесь. Это виноград с нашего виноградника, - она не удержалась, чтобы не похвастаться.


- Коляска не пройдет по каменистой тропинке, - засмеявшись возразила Валентина - Или же вам придется нести нас обеих на руках: меня и мою коляску.

- Тот самый, - засмеялась Валентина.

Похоже, господин Лангория действительно привык самостоятельно принимать свои решения.
Валентина не успела охнуть, как буквально взмыла вверх, подхваченная на руки судьей, и тут же крепко обхватила его за шею - словно боясь упасть.
Впрочем, упасть ей не грозило - Лангория легко перенес ее на берег и усадил на камень. Он даже помог ей снять туфли - жест немного интимного характера - и Валентина впервые застеснялась своих ставших за время болезни худыми ног.

- Я никак не рассчитывала здесь на встречу с вами, ваша честь, - не удержалась от самоиронии Валентина - Поэтому не захватила необходимых купальных принадлежностей.
Ее ступни были опущены в воду, но она не чувствовала ее... Почти не чувствовала. Наклонившись, Валентина набрала пригоршню воды и, умывшись ею, радостно улыбнулась.
- Спасибо, вам, господин Лангория, - поблагодарила она мужчину. - Вы правы, вода, действительно замечательная.

- Безусловно, господин Лангория, - ответила Валентина, тонко улыбнувшись, - Если мы впредь соберемся вместе работать, нашу встречу можно назвать именно судьбоносной.
Говоря это, она твердо верила в то, что имеет в виду лишь подпись судьи Лангории по решению пяти подготовленных ею разводов.


Брызги были холодные, и Валентина, тихо засмеявшись, выставила перед собой в качестве защиты ладони.


Хотела бы она?
Лангория снова поднял ее - теперь она чувствовала себя уверенно, словно ее всю жизнь вот так носили на руках - и перенес в кресло.
Глядя, как он зафиксировал ее коляску, как заботливо собрал и передал ей альбом и карандаши, Валентина невольно прикусила губу. Хотела бы она?
Она вспомнила ощущение своей легкости в руках Лангории и влагу на его теплой загорелой коже плеч, а еще силу и уверенность, которые чувствовались буквально в каждом его движении.
Хотела бы она?
- Да, - улыбнувшись сказала Валентина, - я хотела бы, господин Лангория. Разумеется, если это не составит вам неудобств.


Провожая взглядом Лангорию, Валентине в какой-то миг даже показалось, что вот сейчас он обернется и помашет ей рукой - так молодо и беспечно выглядел окружной судья.. по сравнению с ней.
И Валентина, отведя взгляд, снова прикусила губу.

Александра уверенно вела их мини-автобус. Словно профессиональный водитель. Этому она тоже научилась за прошедшие пять лет - уверенности и профессионализму.
Так было разумеется не сразу.
Вначале была неудачно проданная квартира Валентины, метания от одной работы к другой - а то и сразу нескольких, - чтобы скорректировать баланс зарплаты и свободного времени.
Впрочем то и то было чисто условными: денег было всегда недостаточно, а все свободное время Александры уходило на уход за старшей сестрой.
Положение ухудшилось, когда Валентина впала в обычное для ее положения депрессивное состояние. Врачи в один голос твердили, что именно в этом и кроется проблема ее инвалидности: Валентина просто не хотела жить, не видела смысла в своем существовании... Конечно, со временем она бы поборола свою подавленность произошедшего с ней, но время, к сожалению, работало против нее: Валентина рисковала остаться на всю жизнь инвалидом.
К счастью - если это слово уместно в данном контексте - умер их какой-то дальний родственник, говорят, последний мужской представитель рода Фереос. И Алекс, взявшая на себя функции главы семьи, унаследовала старый дом. А потом появился "Последний Шанс"...

Их автобус въехал в Иолк и проплутав по кривым старинным улочкам, выехал на небольшую площадь, на которой обычно и устраивались всевозможные мероприятия: выставки, празднования, сезонные и "блошиные" рынки.
Договорившись о встрече, Александра отпустила гостей и подошла к Валентине.

Почему при этих словах, Валентине сразу вспомнились надежные и сильные руки судьи Лангории? И капельки воды на его обнаженной коже? От кожи пахло летом, солнцем и слабым, характерным только для мужчины, парфюмом.
И почему она краснеет против своей воли, вспоминая об этом?
- У нас проблемы, - пробормотала Валентина, разозлившись на саму себя, - в виде внезапной болезни судьи Папандопуло и лице господина Лангория. Подписание решения по бракоразводным делам может быть отложено, в то время как нам просто необходимы сейчас эти деньги. Поэтому тут либо придется ждать выздоровления судьи Папандопуло, либо все же рискнуть и предложить судье Лангория сотрудничество. Честно говоря, я не знаю, как поступить правильно.

- Значит, деньги нам нужны как воздух, - пробормотала Валентина. - Что же касается рабочих, - она быстро посмотрела на сестру, - Как на счет агротуризма? Мы можем предложить нашим гостям - в качестве экзотики - почувствовать себя деревенскими жителями. Думаю, это не будет противоречить условиям нашего контракта.

- Договорились, - улыбнулась Валентина. - Не переживай, мы прорвемся.

Алекс вкатила ее кресло в кафе напротив и устроила ее за столиком у окна, откуда действительно открывался замечательный вид на песчано-каменистый пляж с сооруженными прямо на воде театральными подмостками. Пока там было тихо и пустынно, и ничто не указывало на представление, которое разыгрывалось каждый год в это время года: спектакль "Медея", заканчивающийся как правило грандиозным фейерверком.
Заказав себе порцию любимого клубнично-шоколадного мороженного, Валентина приготовилась ждать и размышлять... о судье Лангория.

Валентина оторвалась от созерцания пляжа и подмостков и кивнула Меланте. "Домашнее насилие в жестокой форме" - именно такой фразой была помечена папка с документами Меланты Адамиди.
- Конечно, присаживайтесь, госпожа Адамиди, - приветливо улыбнулась Валентина молодой женщине. - Надеюсь, вы нашли что-то стоящее на базаре?


Разговор с Мелантой Адамиди был прерван появлением судьи Лангория. На этот раз он был одет в костюм и белоснежную рубашку и, похоже, пришел прямо из здания суда. Ну что ж, на ловца, как говорится, и зверь бежит. Видимо, это действительно судьба...
И Валентина оценивающе прищурилась.
- Добрый день, господин Лангория. Мы, - она посмотрела на Меланту и поправилась - Я не возражаю. Думаю, госпожа Адамиди будет тоже рада снова видеть вас. Присаживайтесь к нашему столику.

- Мы не против, - снова улыбнулась Валентина. - Представление действительно выглядит необычно.
У нее было ощущение, что судья хотел о чем-то спросить ее. О чем? Может, он раздумал или у него куча дел, и теперь он уже жалеет о своем приглашении?


Вот оно! И Валентина непроизвольно выпрямилась в своем кресле.
- Благодарю, вас, - сказала она в тон ему, - Как мы уже договорились, день был чудесным, вода превосходной, а вы...
Валентина запнулась.
-... на высоте, - быстро нашлась она. - Пикник тоже удался и, хотя немного затянулся, все же наши гости успели посетить сегодняшний рынок. Мы с госпожой Адамиди как-раз беседовали на тему покупок, когда вы увидели нас и подошли... Вы когда-нибудь бывали на блошиных рынках, господин Лангория? - поинтересовалась Валентина тоже "светским" тоном.

С кем? - хотелось спросить Валентине, и снова она прикусила губу.
- Париж - красивый город, - "светски" заметила она. - Жаль, что я там никогда не была. Но, возможно, в будущем нам с сестрой удастся съездить туда.
Если вы будете столь любезны, - мысленно закончила Валентина - и поставите свою подпись под решением о разводах.


- Покупала госпожа Адамиди, - Валентина ободряюще улыбнулась молодой женщине, - я лишь, выступала слушателем. Рынок подобен азартным играм. Всегда кажется, что мало.
Она засмеялось.

Господина Лангорию явно занимали какие-то думы. Или воспоминания? Может, в Париже он встретил любовь? Или, наоборот, потерял?
Валентина поймала себя на мысли, что второе предположение ей больше по душе и мысленно обругала себя. О чем она только думает!
- Бывает, - примирительно заметила Валентина. - К тому же жара такая одуряющая, что даже трудно соображать. Не находите?

И словно в ответ на ее слова госпожа Адамиди поднялась, направляясь к барной стойке. Проследив за ней взглядом, Валентина поняла, что женщина направилась в дамскую комнату - видимо, чтобы освежиться. Валентина перевела взгляд на окно.

При этих словах Валентина быстро посмотрела на Лангорию, и и снова - как недавно, в разговоре с Александрой - она почувствовала волнение. и сразу почему-то стало невыносимо больно смотреть в глаза сидящему напротив мужчине. Слишком красивому мужчине... Слишком молодому...
И слишком обеспеченному, - услужливо подсказала какая-то часть ее сознания.
Эта же часть вопила о том, что нужно отказаться от встречи, что это несерьезно, что это приведет ее только к еще одной боли, но ее губы - словно сами собой - уже отвечали:
- Да, разумеется, они в силе... Вы можете позвонить мне...
И вот уже ее пальцы торопливо пишут телефонный номер на бумажной салфетке.
- ... перед тем, как, - их пальцы соприкоснулись...

Медея:
Ты можешь ненавидеть. Только молча...
Ясон:
Не слушая. Иль долго разойтись?..
Медея:
О, я давно горю желаньем этим...
..............

Медея:
Я ухожу в пределы Эрехтея...
И с сыном Пандиона разделю,
С Эгеем, кров его. Тебе ж осталось
Злодейскую запечатлеть свою
Такой же смертью жизнь, а брака видел
Ты горького исход уже, Ясон...


Внимательно слушавшая актеров, Валентина не сразу заметила приближение сестры.
- Как говорится, нет существа страшнее и разрушительней обиженной и униженной женщины, - произнесла она и спросила, - Все в порядке?

- Месть преследует цель наказать, - перефразировала Валентина слова французского социолога Дюркгейма и засмеялась - Не бойся, я в общем.

Валентина отвернулась и некоторое время, молча смотрела в окно. Представление закончилось, и теперь собравшиеся люди переговаривались и смеялись, в ожидании обещанного фейерверка.
- Он пригласил меня сегодня к источнику, - внезапно сказала Валентина и взглянула на Александру, словно ища у нее совета. - В девять вечера.... Как ты думаешь, у меня есть шанс его соблазнить? - шутка получилась неудачной и жалкой. - Прости.
Пальцы Валентины теребили край бумажной салфетки.
- Месть глупа, - произнесла она тихо; ее губы подрагивали, - но пустая надежда еще глупее. Не правда ли?... Вот и выходит, что я очень глупая женщина, - заключила она и попыталась улыбнуться.

- Да, пожалуй, так и сделаем, - устало согласилась Валентина.
...........................
Сестры возвращались домой молча, думая каждая о своем и - Валентина знала это - об общем: их доме.
За прошедшие два года он как-то незаметно он стал частью их самих - их семьей. Словно ребенок, которого у них не было, но которого они - интуитивно искали и лелеяли. Как это все-таки по-женски!...
Было почти темно, когда они вернулись в пансион. Алекс привычными движениями спустила кресло Валентины и помогла ей вкатить его на террасу.
В доме еще сохранялись следы дневного ремонта, и Валентина предсказуемо налетела на какую-то пластиковую емкость. Емкость опрокинулась с глухим стуком, заставив женщину недовольно поморщиться. Зазвонил мобильник, и Валентина схватилась за него. Это был Макс. Максим Лангория.
Она взглянула на часы - у нее ыбло всего полчаса до назначенной встречи, но если поторопится...
Валентина поднялась к себе и, открыв шкаф, принялась быстро перебирать платья - платья, когда-то имевшие для нее цену и имевшие цель понравиться. Другому мужчине...
Валентина, медленно отвела руку с шелковым темно-красным платьем. Ткань мягко струилась, приятно поглаживая кожу. Платье, призванное увлечь... соблазнить... очаровать...
Хотела бы она соблазнить Макса? Валентина подняла голову и взглянула на свое отражение в зеркале шкафа. Женщина, увиденная ею, была болезненно худа, кожа лица имела бледный вид, волосы растрепаны, губы сжаты... Живыми были только глаза - широко распахнутые, испуганно и в то же время испытующе смотревшие на нее. Платье казалось чужеродным элементом в руках этой женщины - словно прекрасный цветок на могильной плите. Валентина разжала пальцы, и оно упало - оставаясь кровавым пятном на темном деревянном полу.

Валентина медленно отвернулась и, толкнув колеса, выкатилась в коридор. Она с бесцельным видом спустилась вниз и подъехав к своему кабинету, открыла дверь.
Здесь не было зеркал, безжалостно отражавшие ее не женственность. Здесь была работа, работа и только работа, - которая всегда была и которая продолжал оставаться смыслом ее жизни. Неужели, это действительно все, на что она теперь способна? Неужели это все, что осталось ей? У объятой чувством мести Медеи было больше выбора, чем у нее сейчас.
Валентина машинально взяла папку со стола и теперь с недоумением смотрела на нее, словно не зная, что с ней делать.
Внезапный звонок, заставил ее вздрогнуть и выронить ее из рук.

.............
- Госпожа Фереа? - голос в телефоне звучал хоть и приглушенно, но надменно.
- Да, это я, - ответила Валентина. - С кем я имею честь разговариваю?
Она уже знала, с кем, но пыталась выиграть время, чтобы прийти в себя. Сейчас ей был нужен весь ее профессионализм, чтобы помочь женщине с пронзительным взглядом огромных карих глаз, глядящих на мир с какой-то тоскливой обреченностью; женщине, на чьей папке рукой Валентины было размашисто помечено "домашнее насилие в жестокой форме".
- Костас Адамидос, - мужчина отчеканил свое имя, словно вырубая его в мраморе. - Я полагаю, моя жена у вас. Что вы хотите за то, чтобы вернуть ее мне?
- Чего я хочу, я скажу позже, - уклончиво ответила Валентина, - Предлагаю поговорить о желании вашей жены. А она хочет развода.
В трубке воцарилось короткое молчание.
- Никогда, - снова рубящий тон.
- Никогда - слишком неопределенный срок. Не находите? - заметила Валентина, - Все имеет свойство так или иначе заканчиваться. И ваш брак тому не исключение, господин Адамидос. Вопрос состоит только в том, насколько болезненно для себя вы хотите его закончить.
- Это не ваше дело.
- Возможно, оно и было таковым, - ответила Валентина - до тех пор, пока ваша жена не сбежала от вас. С синяком на лице и сломанной кистью руки. Ее случайно заметили и проследили за ней. В данный момент мой мобильный телефон заполнен до отказа смс-ками репортеров бульварных газет..
Валентина отчаянно блефовала.
- Чего вы хотите? - перебил ее мужчина. Тон его голоса приобрел едва заметные усталые нотки.
- Я предлагаю, - мягко ответила Валентина, решив, что пора бросить пряник... или кость? Что более уместно в данной ситуации? - решить вопрос мирно. Ваша жена решительно против брака с вами. Характер повреждений на ее теле говорит сам за себя и позволяет мне рассчитывать на положительное решение суда. Вы можете возразить, что мне нужно еще доказать, что эти повреждения нанесены вами, - она сделала паузу - Но давайте думать здраво, господин Адамидис. Вы человек публичный, скандал, который неизбежно возникнет в бульварной прессе, может не просто подмочить вашу репутацию, а уничтожить ее. Вы сами знаете, как работают репортеры. Эти ребята не останавливаются ни перед чем. Даже откровенной ложью.... Поэтому я предлагаю вам тихий, основанный на обоюдном согласии, развод. Где-нибудь в провинции; там, где никому нет дела ни до вас, ни до вашего развода. Ваша жена получит свободу, а ваша репутация останется кристально чистой.
Валентина закончила и теперь ждала ответа мужчины.
- Хорошо, - наконец, раздалось из мобильника. - Я подумаю...
Мужчина, не прощаясь, положил трубку.

Валентина еще какое-то время задумчиво смотрела на свой мобильник, потом медленно нажала на кнопку "отбоя" и откинулась в кресле.

Валентина открыла глаза, словно очнувшись ото сна - холодного, жестокого.
Точнее наоборот: это Костас Адамидос был реальностью. Максим Лангория был сном - коротким и светлым. Так что тут плохого, если она поспит чуть-чуть дольше?
- Едем, - словно бросаясь в омут, ответила Валентина. - Я только захвачу сумку...
Она снова поднялась к себе и покидала в пляжную сумку полотенце и купальник. Посмотрев на себя в зеркало, поправила платье и быстро расчесала волосы.
Спустившись, она выкатилась на террасу и замерла, увидев автомобиль Максима.
- А куда же мы поставим мое кресло? - растерянно спросила Валентина.