Карта ролевой игры "Последний шанс"

Ты поверь мне, я не стану солнцем для других

Суэлен бы отдала многое за одну-единственную возможность: вновь почувствовать вкус поцелуя Доминика и прикосновения его ладоней к её телу. Там, где только он имел право её касаться. Давай же, Дом, сделай свой выбор. Уверь в том, что ты всё ещё хочешь быть рядом или же закончи то, что начал давно. Что мы оба начали... Поставь точку в том, что уже уничтожило и нас, и веру в то, что всё может быть иначе.
Доминик принялся стаскивать с себя одежду, и Суэлен не смогла отказать себе в маленькой слабости: жадно впитывать взглядом всё, что видела перед собой. Это был её мужчина, принадлежащий ей без остатка. Пусть всего лишь здесь и сейчас, но он принадлежал ей. Она даже не успела сделать вдох, когда Доминик шагнул в воду, вжимая её собственным телом в каменную стену. Целовать... Она хотела лишь только целовать его, жадно, прикусывая губы, выдыхая в поцелуе приглушённые стоны. Прижимать его к себе, не желая никогда и никуда отпускать. И не сметь сказать то единственное слово, которое пылало жидким огнём в венах: "Мой!". Не сметь потому что после ей будет стыдно за этот порыв. Когда она будет вспоминать это сумасшествие, безумие горячих поцелуев и ненасытных касаний, она не сможет простить себе, что назвала его своим, а после отпустила. Боги, дайте ей сил не умолять его остаться здесь навечно!
Суэлен лишь шептала имя мужа, в перерывах между поцелуями, готовая отдаться ему прямо здесь и отчаянно боясь, что он не захочет взять то, что принадлежало ему безраздельно. Её саму, её чувства, её душу.

И словно приговор тому хрупкому миру, который они только что смогли собрать из осколков и который вновь рассыпался, потому что состоял только из надежд. Не смей говорить этого! Не смей заканчивать то, что даёт силы и возможность сделать новый вдох. Лучше попроси богов дать возможность забыть этот момент, потому что забыть его будет не столь болезненным как потерять.
Ни слова не говоря, Суэлен выбралась из воды следом за мужем и принялась быстро надевать юбку и блузку. На Доминика она старалась не смотреть, - слишком велика была вероятность не выдержать и попросить не покидать её никогда.

- Нет, что ты? - чужим голосом проговорила Суэлен, поспешно надевая обувь. - Мне просто очень хочется есть.
Что она говорит? Разве это волнует её в данную минуту? Нет. Так зачем же она снова врёт?
Суэлен прикрыла глаза, всего на мгновение, выдохнула и шагнула к Доминику, обхватывая его лицо ладонями и всматриваясь в глаза. Жест маленькой девочки, которой уже давно пора было повзрослеть.
- Ты не обидел меня. Но у меня есть одна просьба... - она замешкалась, подбирая слова, и так и продолжая всматриваться в глаза мужа, в которых видела собственное отражение. - Прежде, чем мы с тобой сделаем последний шаг, прежде, чем ты и я получим свободу друг от друга, пожалуйста, подари мне этот день и эту ночь. Дай последний шанс побыть с тобой. С таким, каким ты был раньше, когда меня любил. Прошу...
Последнее слово слетело с губ жалобным всхлипом, и Суэлен лишь огромным усилием воли осталась на месте и не сбежала от Доминика. Потому что боязнь услышать свой приговор была почти также сильна, как и желание услышать "да".

Последний шанс. Устоять на ногах от тех прикосновений, по которым она так успела истосковаться. Последний шанс сохранить гордость и сделать вид, что всё произошедшее с ними, ровным счётом её не трогает. Но что значит гордость, когда теперь есть понимание, что без Доминика она просто не сможет жить? В памяти всё ещё всплывали выдуманные ею же картины того, как он целует, обнимает, занимается любовью с другой женщиной. Но позволить себе вновь напомнить Дому об этом, означает потерять то, что она только-только успела вновь обрести. Пусть в это верится и не верится одновременно, она не простит себя если сама разрушит то немногое, что сейчас было у них.
Доминик всматривался в её глаза бесконечно долгое время, рождая внутри Суэлен страх, что он просто посмеётся над ней, сочтя это глупостью. И пусть, - она всё равно не откажется от своих слов. Суэлен вскинула подбородок, чтобы дать понять, что она выдержит и его насмешку, если таковая последует. Но Дом ответил по-другому, вновь выбивая почву из-под ног Элен. Ещё один жадный поцелуй и объятия до боли. И эта боль отрезвляет и опьяняет одновременно. Опьяняет осознанием, что нужна, почти также как он ей. Потому что нуждаться сильнее просто невозможно. И отрезвляет, уничтожая страх быть им осмеянной. Это её Доминик, тот же самый, который любил и ласкал её как никто другой, чьи поцелуи сводили с ума и уводили за грань, сжигая наслаждением. Тот, с кем потребность дышать была менее острой, чем потребность просто чувствовать его под кожей. Её Доминик.
Разорвав поцелуй, Дом сделал глубокий вдох и его объятия стали менее крепкими. Суэлен только огромным усилием воли удержалась от того, чтобы не прижаться к нему крепче. Она не хотела слишком быстро стать навязчивой и наскучить ему. Пусть и в масштабах одного короткого дня.

Услышать сейчас, что он никуда её не отпустит, было бы слишком драгоценным даром после того, как сам Доминик и предложил разойтись. И слишком многое они успели наговорить друг другу, чтобы вот так одно простое его решение могло всё искупить. Сегодня у них был целый день, как путь к тому, чтобы попробовать прийти вместе к какому-то решению. И это было самым верным. Решить всё сейчас, чтобы после вновь окунуться в водоворот взаимных обид и упрёков - неимоверно расточительно по отношению к ним обоим. Они не имеют права разбрасываться этим последним шансом, который просто обязаны использовать. И сейчас совершенно неважно, к чему он приведёт, важно лишь то, что они должны пройти этот путь вместе. Потому что и едва не разрушили свой брак тоже вместе.
- И я на это надеюсь, - кивнула Суэлен, нехотя расставаясь с близостью мужа.

Она только лишь кивнула, и губ её коснулась неуверенная улыбка, когда они с Домиником направились в сторону остальных, кто уже устроился на покрывалах на живописной полянке.
- Всем снова доброе утро, - чуть хрипловатым голосом поздоровалась Элен, присаживаясь на свободное место. - А утро и вправду чудесное, - не сдержавшись, добавила она, потянувшись рукой к сендвичу и передавая его Доминику.

Начало их дню было положено, и Суэлен счастливо улыбнулась, когда увидела рядом Доминика, который улёгся на покрывале и подпёр рукой голову. Она не боялась при этом выглядеть глупой, просто была рада тому, что у них впереди есть немного времени, которое они проведут вместе. Этот день и вечер, а после, как надеялась Элен, и ночь. Правда, от мыслей о предстоящей ночи, она старалась пока абстрагироваться, не зная, сможет ли и в этот раз отбросить все глупости о другой и просто отдать своему мужу то, что принадлежало только ему.

Суэлен наблюдала за тем, как Доминик ест, находя в этом странную новизну. Сколько раз они завтракали вместе в их кухне, но это было каким-то обыденным и не вызывало желания просто смотреть на любимого мужчину. Сейчас же даже такое простое занятие как завтрак, было для Элен особенным.
Она откусила кусочек от сандвича, не особо чувствуя вкус и отпила глоток остывшего кофе. Убрала прядь волос за ухо, чувствуя, как кожу покалывает в том месте, где её касались губы Доминика.
- Конечно, не позволю, ведь ты должен мне этот день и эту ночь, - напомнила она мужу, продолжая счастливо улыбаться и не имея ни единого шанса в ближайшее время перестать это делать. - Кстати, - она доела сандвич и взяла небольшое яблоко, которое принялась просто вертеть в руках. - Что думаешь о том, чтобы отправиться на ярмарку и посмотреть представление? Я бы хотела поехать. Если ты не против, конечно. И мы можем вместе провести время за обедом и ужином.
Она не стала напоминать себе и ему, что они очень давно никуда не выбирались вместе, опасаясь, что эти неосторожные слова Дом может воспринять как упрёк. А ссориться она совершенно не желала. Только не сегодня. А завтра, если он всё же снова скажет, что они расходятся, будет самое время и для ссоры и для того, чтобы поколотить его, как он и предлагал ночью.

- Ммм, мистер адвокат, такие признания чреваты последствиями, - всё ещё улыбаясь, покачала головой Суэлен. - И вам, по роду вашей занятости, лучше бы это знать. - Она чуть помолчала, но всё же решилась сказать то, что ей очень хотелось произнести: - Я ведь могу и воспользоваться этим, и стребовать с тебя всё, что ты мне должен.
Хотя, она предпочла бы, чтобы слово "должен" поменялось на "хочу дать", но Элен не стала говорить и этого. Она в последнее время вообще старалась быть осторожной в выражениях, памятуя о том, что именно привело к слову "развод", замаячившему на горизонте. Наверное, она бы и сама не смогла жить с собой такой, какой она была в последнее время. Поэтому Суэлен закусила нижнюю губу, опасаясь неверным словом разрушить свой - или их? - последний шанс.

Дыхание Суэлен стало прерывистым, воздуха стало катастрофически не хватать. И прикосновения горячих пальцев Доминика к её коже, и его слова, и фантазии, которые тут же замелькали перед мысленным взором Элен довольно откровенными картинками, совершенно не способствовали тому, чтобы в ближайшее время она всё же смогла обрести возможность начать дышать нормально.
- Например, вернуться в наш номер? Там очень удобная кровать. И кресло, - не осталась в долгу Суэлен. Устроилась удобнее, чтобы сначала провести пальцами по губам Доминика, а после наклониться и чуть прикусить их, прежде, чем медленно провести по его губам языком. Словно напоминание о том, как сладко было целовать его там, в купальне, где их никто не видел. - И широкий подоконник.
Какая бы женщина ни была в жизни её мужа за то время, пока Доминик был рядом с Суэлен, этот мужчина принадлежал только ей. И она имела право - по крайней мере, до завтрашнего дня - дразнить его столько, сколько её душе будет угодно. Разумеется, предвидя скорую расплату за это.

- Хорошо, в следующий раз я буду уговаривать тебя более... активно, - пообещала Суэлен, наблюдая за тем, как муж откусывает кусочек яблока и вздрагивая от прикосновений его языка к её пальцам, на которых остался яблочный сок. Нет, пожалуй, в искусстве настолько быстро возбудить она проигрывает мужу с разгромным счётом. Впрочем, это же только начало их дня, она успеет взять реванш.

- Очень вкусно, - согласилась Суэлен, следуя примеру мужа и слизывая вкус яблока, на этот раз оставшийся на его губах. - Нужно будет почаще употреблять фрукты именно таким образом.
Рассмеявшись над заявлением Доминика относительно того, что итальянцы не умеют готовить, Суэлен покачала головой.
- Как хорошо, что синьор Марелли и Тони тебя не слышат. Если бы после твоих слов они заставили приготовить меня что-то, чтобы сравнить с итальянской кухней, я бы совершенно не удивилась. Но и ты меня уговорил: если всё же разведёмся, будешь приезжать ко мне по выходным и отъедаться за всю неделю.
Она немного натянуто рассмеялась, поднялась на ноги вместе с мужем и отправилась в сторону автобуса, который уже наполнялся постояльцами Эллады.

В автобусе Суэлен не смогла отказать себе в том, чтобы немного подремать, прижавшись к Доминику. Это состояние кратковременного спокойствия казалось ей глотком воздуха перед тем, как она погрузится в бездну воды. И она не могла надышаться возможностью просто побыть рядом с мужем без уничтожающего её бессилия что-то изменить в одиночку. Всё равно всё будет так, как будет. Но это случится только завтра. А как известно, завтра не бывает. Наступит новое "сегодня", которое будет совсем другим. Но в том "сегодня", которое есть у них с Домом сейчас, ей было хорошо и спокойно.
Автобус остановился, Суэлен проснулась, непонимающе осматриваясь и пытаясь понять, где она находится. Точно. Экскурсия в город, Доминик рядом... Это был не сон.

Суэлен наморщила нос, но тут же рассмеялась.
- У тебя нет ничего скромного, Доминик Эльдерман, если мне не изменяет память, так что не вздумай экономить на жене!
Они направились в одну из лавок, возле которой остановился автобус, и Суэлен тут же устремилась к прилавку. Она была всего лишь женщиной, которая любила бесцельно бродить по магазинам и магазинчикам, и теперь собиралась использовать все возможности, которые им предоставляла ярмарка.

- Добрый день! - поздоровалась Суэлен с мужчиной и женщиной, которые уже посетили лавку. - Вы разбираетесь в антиквариате, как интересно!
И повернулась к мужу.
- Боюсь, что я разбираюсь только в том, насколько хорошо засушены антикварные цветы, если, конечно, такие бывают. Поможешь что-нибудь выбрать мне на память?

Напоминание о том, как они с Домиником сходили с ума друг по другу, когда только поженились, стало одновременно сладким и горьким. Горьким потому, что она не могла понять, куда всё делось. Она всё также хотела своего мужа, до безумия, готовая отдаться ему здесь и сейчас. Чувствовать его сильное тело рядом, ощущать Доминика в себе было также правильно как дышать, ложиться спать ночью или выпивать вместе с Домом утреннюю чашку кофе. А может, вся проблема и была в этом, что вдруг секс стал правильным, обыденным, а она, в контексте этого - неинтересной и, как следствие, ненужной?
Но как бы то ни было, она уже начинала сгорать в сладостном предвкушении того, что у них будет вечером, стоит им только оказаться наедине в их номере. О том, станет ли этот секс прощальным, она старалась не думать. Знала лишь, что занятия любовью с Домом будут удивительными, не похожими на те, что уже у них были. И даже если после он скажет, что отпускает её и уходит, она всё равно подарит ему эту ночь и возьмёт всё, что Доминик Эльдерман захочет ей дать.


Она даже забыла, как сделать вдох. Всего на несколько секунд, но Суэлен хватило и их. В висках молотом стучало одно единственное слово: "отрабатывать". Значит, для него то, что между ними было - это нечто вроде её работы? Захотелось развернуться и ударить Доминика. Желательно, словом. Но Элен понимала, что не обладает и вполовину подобным талантом, каким обладает её муж. Она почувствовала себя безумно глупой. Совсем недавно радовалась как ребёнок тем часам, что у них были впереди, а сейчас Дом просто вернул её с небес на землю. Всё гораздо прозаичнее, Суэлен, пора бы уже это понять. Не будешь "отрабатывать" ты, найдётся другая, которая с радостью тебя подменит, забрав твои "смены".

Суэлен повернулась к мужу и улыбнулась ему, чувствуя внутри странную пустоту. Будто кто-то только что украл у неё всё то, что она успела себе напридумывать за каких-то несколько часов. Но, что странно, её уже это не трогало.
- Дай подумаю. Может, тут есть какая-нибудь горстка пепла или что-то в этом духе. Как раз вполне подойдёт для ассоциаций с этой поездкой. Или, например, трудовой кодекс жены. Расширенная версия. Отработка на выходных.

- Нормально. Пойдёт, - растянула губы в лже-улыбке Суэлен. - И ещё вот это.
Она не глядя бросила на прилавок какую-то вещицу, быстро расплатилась за неё и пантеру, выбранную Домиником, стараясь не смотреть на мужа. Забрала покупки и как можно спокойнее проговорила:
- Пойдём, найдём остальных. Скоро все отправятся искать местечко попрохладнее, думаю, самое время составить им компанию.
И больше ничего не сказав, вышла из магазинчика.

Жду тебя, любовь моя. Попользовалась бы тушкой, но предпочитаю твоё участие в процессе)

Слышать слово "любимая" из уст Доминика - необходимо, как воздух, и также удивительно странно. Особенно учитывая обстоятельства разговора, при котором оно произнесено. Но напоминание о том, что они женаты, как нельзя более кстати, ведь только недавно они вновь собирались поиграть в любящих супругов. А день ещё не закончился.
- Хорошо, тогда вернусь сюда завтра, любимый, - в тон Доминику отвечает Элен, растягивая губы в такой же, как у Дома, насмешливой улыбке.

Осторожность в его словах заставляет неосознанно напрячься. Неужели её новая компания совсем не по душе Доминику? Тем лучше, им всё равно осталось недолго быть вместе и привыкнуть к новым друзьям Суэлен Дом не успеет.
- Я хочу посмотреть спектакль о неверных мужьях, - спокойно произнесла Элен, хотя, видит Бог, насколько тяжело ей даётся это спокойствие. - Очень поучительно и интересно, я уверена. Возможно, тебе тоже понравится.

- Да, как пожелаешь, - согласно кивнула Суэлен, не предпринимая попыток избавиться от его объятий. Напротив они были ей приятны, хотя Элен не призналась бы Дому даже под страхом смертной казни. Всего лишь один день. Тот, который уже начался. Всего несколько часов, когда она сможет насладиться его близостью. И та будет приукрашена опаской, отстраннённостью и ложью. Чего-чего, а этого в браке Эльдерманов в последнее время было много. Так много, что Элен вполне комфортно научилась в этом существовать... Комфортно ли?
Дойдя до ресторана, из которого можно было посмотреть за представлением, они заняли удобные места, и Элен всё же не сдержалась.
- Здесь можно будет потанцевать после представления и ужина. Как ты на это смотришь?

Поймав неуверенный взгляд Тони, Суэлен помахала девушке, извинилась перед мужем и отошла к сестре синьора Марелли.
- Привет, Тони. Не будешь против, если мы посмотрим за спектаклем одной большой компанией?

- Добрый вечер, синьор Марелли, - улыбнулась Суэлен Фабрицио. - Вижу, что процесс образумливания идёт успешно.
Она хотела ещё добавить, что ей неудобно за тот вечер у моря, но пока не стала этого делать. Возможно, теперь это было не к месту, а возможно, повод ещё представится.
- Да, давайте попробуем подыскать более удобные места, где места хватит для всех и где всем удобно будет наблюдать за представлением. Кстати, я говорила Доминику, что мы сможем найти возможность потанцевать где-нибудь. А в компании это делать веселее.

- Ревнивой бабы? - Суэлен удивлённо приподняла бровь. - Значит, по-твоему ревновать не стоит? Хорошо, я учту это. И надеюсь, что это будет взаимно.
Суэлен сама не понимала, что так злит её в том, что Доминик отвечает на простые казалось бы фразы Элен. Нет. Пожалуй, разговор с Домом один на один более чем необходим, иначе все их псевдо-перемирия никогда не принесут ничего кроме крушения надежд. И виток их новых перепалок лишнее тому подтверждение. Горечь от потери того, что они только что обрели, становилась почти непереносимой.

- Какой ты у меня понятливый! - помимо воли восхищается Суэлен, а злость начинает угрожать перелиться через край. Он вызывал у неё непреодолимое желание разругаться в пух и прах и одновременно немыслимо возбуждал. Сейчас ей особо остро хотелось уединиться с Домиником и... расцарапать ему спину в тот момент, когда он будет брать её так, как умел только он: жёстко и непримиримо. - Хорошо, я подумаю над тем, научить тебя или же найти кого-то более искусного, - с улыбкой произносит она, делая вид, что ей всё равно.


- Более чем, - неуверенно произносит Суэлен, хотя сомневается в этом сильнее, чем когда бы то ни было.

Смысл слов слишком откровенный, чтобы быть правдой. Но он вызывает у Элен лишь нервный смешок.
- Именно этот? - переводит она разговор в шутку. - Я к нему привыкла, - тихо, чуть подаваясь к Фабрицио, чтобы слышал только он. И уже для остальных:
- Думаю, для того же, для чего и вам синьора Марелли. Любить, желать убить, съездить разок-другой в Элладу. Это бодрит.

- Всё было хорошо, - эхом отвечает Суэлен, устраиваясь за столиком. - Я немного переживала, что наша с вами беседа может повлечь за собой ненужные последствия, - взгляд на Лауру. - Знаете, при желании даже молитву можно воспринять за смертный грех. Не то, чтобы наша с вами беседа была похожа на молитву, но определённо и смертным грехом она не являлась.
Суэлен старается не смотреть на Доминика, посвятив всё своё внимание представлению. Желание взорваться - чем бы ни закончился этот взрыв - зашкаливает.

- И я тоже, - искренне откликается Суэлен, улыбаясь Тони. - Чем больше компания, тем веселее.

- Вы о расцарапанных спинах? Или, - она притворно прикрыла рот ладонью, - или я успела выдать ещё какие-то женские секреты взбадривания мужчин? Это всё вино, не иначе.
Суэлен покачала головой и принялась с преувеличенным интересом рассматривать меню.

- Добрый вечер, синьор Ферро. Вечер более чем интересный. Я, разумеется, не против. Как там виноградники? Ещё ждут нашей экскурсии к ним?

- Надеюсь, что ты меня научишь подходить к выбору со всей ответственностью, - высказала надежду Суэлен, натянуто улыбаясь Доминику. Желание вскочить с места и немедля сбежать, зашкаливало, и Элен только огромным усилием воли оставалась на месте, делая вид, что она говорит о вещах, которые её совсем не трогают.
Ну почему... почему она не может просто сказать ему ту простую правду, которая кажется абсолютно обычной. Но от того не менее драгоценной. Что она любит его, ревнует, боится потерять... Вместо этого они раз за разом вступают в пикировку, желая ранить друг друга больнее. Или это делает только она? Похоже, что Суэлен начинает думать, что она одна во всём виновата.

Последняя фраза лишь сильнее убеждает её в неправильности поведения, от чего на глазах выступают слёзы, которые Суэлен прячет, поднося меню поближе к лицу.
- Пожалуй, вина, - решает она. - Убивать тебя я предпочту другими способами. Чуть позже. В нашей спальне...
Слова слетают с губ легко и просто. Ещё один последний шанс на то, что хотя бы поздний вечер и ночь не будут испорчены.

- Эта поездка и так угрожает стать самой необычайной и запоминающейся, - взгляд на Александру. Интересно, сколько всего хозяйка Эллады уже успела повидать, пока имела дело с постояльцами своего пансиона. - Но от того не менее интересно посмотреть, что ещё приготовили нам в Элладе.

- Добрый вечер. - К ним присоединилась ещё одна парочка, на которую Элен обратила внимание ещё в автобусе. - И вам приятного отдыха. Присаживайтесь, - пригласила Суэлен парня и девушку.

Такой же взгляд в ответ, словно попытка понять, смогла бы и она занять роль того супруга в браке, который оказался неверен.
- О, мне бы пережить эту поездку, - слова, прикрытые лживой насмешкой. Ложь самой себе прежде всего. - Лучше я напишу книгу на эту тему и пришлю вам. Даже с автографом. Взамен на вино, разумеется. Не при Адриано будь сказано, но вина в Италии прекрасны.
Принесли вино и Суэлен залпом осушила бокал. Наверное, зря.

Чуть подавшись к мужу, в надежде, что услышит только он, Суэлен ответила:
- Когда-то и я наивно полагала, что знаю все твои секреты, любимый. Впрочем, думаю, ты знаешь о чём речь. Я говорила Фабрицио, что я предпочла бы расцарапать тебе спину, вместо того, чтобы бить о твою голову бутылки. Кстати, - вино опьянило, оттого следующие слова произносить было легко: - Сейчас я хочу это сделать как никогда раньше. - Ещё ближе подавшись к мужу, Суэлен выдохнула ему в ухо: - Хочу тебя. Безумно.
И выпрямилась, делая вид, что ничего не произошло и благодаря официанта за принесённый заказ.
- Как думаете, где можно будет немного потанцевать перед тем, как отправляться в пансион? - вопрос, призванный скрыть те чувства, что бушевали сейчас внутри Элен. Глупая попытка.

You caused my heart to bleed and
You still owe me a reason

- Вы прочтёте это на расстоянии? Ведь если я стану счастливой, буду очень надеяться, что в Элладе я больше не окажусь. - Губы тронула горькая улыбка, с терпким привкусом вина. - Но я ловлю вас на слове, синьор Марелли. О присланном вине, разумеется.

Ей так хотелось в это верить, но сомнения, ставшие неотъемлемой частью её жизни, не давали ни единого шанса на то, чтобы Суэлен позволила им исчезнуть. Хотя бы на время. Она бы поняла и приняла любого Доминика, ведь люди меняются так или иначе, становятся мягче или жёстче, злее или добрее. Но та уверенность, которая жила внутри Элен, уверенность, что Доминик был ей неверен, жгла её изнутри. Что же ей делать с ней? Снова сказать ему? Услышать что-то жестокое в ответ? Боже, как она запуталась во всём этом!
- Я очень хочу тебе верить, Доминик. Правда, - призналась она и добавила, пытаясь обмануть его и одновременно самообмануться: - И я тебе верю.
Быть может, потом, когда они окажутся наедине, всё изменится и он поймёт, что она только что соврала, но сейчас так хотелось создать ещё одну иллюзию возможного примирения.
Прикосновения Доминика, какими бы невинными они ни были, всегда рождали в ней непреодолимую потребность чувствовать их постоянно. И желание, которое разливалось по телу, было извечным спутником этой потребности. Она хотела его здесь и сейчас, немедленно. И к чёрту все танцы вместе взятые. Суэлен хотела своего мужа, пусть эта близость и станет для них последней.

- Я хочу тебя. Всего и на всю ночь, - ещё одно признание. Быть может, если бы из такой правды, простой и ясной, состояла их жизнь, они бы не оказались сейчас здесь?
Она снова, как тогда в купальне, подалась к нему и с губ её сорвались слова, больше похожие на мольбу:
- Пожалуйста, давай уедем обратно в пансион. Я сама не знаю, что со мной происходит... Хотя, кому я вру, так было всегда и вряд ли это изменится даже когда мы не будем вместе... Я всегда ощущаю дикую потребность в тебе. И никакой секс с тобой не способен этого исправить. Ты мне нужен всегда. Даже когда мы не занимаемся любовью. А сейчас особенно. Теперь, когда у меня осталась только эта ночь, я нуждаюсь в тебе особенно. Я хочу эту ночь с тобой, сейчас... Пожалуйста, Доминик.

Это безумие, в котором они когда-то сгорали вместе, вновь вернулось, захлёстывая штормом в девять баллов. Для них с Домиником никогда не было границ или преград, как то было и сейчас. Заняться любовью в коридоре, по которому будут разноситься громкие стоны? Почти также обыденно, как проделать то же самое в примерочной бутика. Наверное, она потеряла разум ещё в ресторане, потому что всё случившееся после казалось сладким безумием.
Суэлен не обманывала мужа, когда говорила ему, что он стал её потребностью. Это было действительно так. Он стал продолжением её самой, и Элен даже мысли не могла допустить, что когда-нибудь сможет насытиться им. Терять Доминика и его любовь было сродни смерти, в которой погибала не только её душа, но и тело. Чувствовать его везде, жадно целуя, делясь с ним одним на двоих дыханием, прикасаться порывисто и нежно, причиняя боль и лаская, словно желая искупить вину - вот, что было единственно правильным и нужным.
Он брал её жёстко, причиняя сладкую боль. Как раз так, как хотела Суэлен. Полностью подчиняя себе, не давая ни единой возможности отстраниться. Впрочем, это было последнее, что хотела бы сделать Элен. Она лишь выгибалась, принимая его в себя, не сдерживаясь стонала, зная, что надолго её не хватит. Она слишком долго ждала его и слишком сильно хотела. Оргазм разлился по венам сжигающей волной наслаждения, Суэлен хотелось кричать от удовольствия, но сил на это уже не осталось. Она ещё помнила, как сильная рука мужа подхватила её, не давая оказаться на полу, а после ей показалось, что времени больше не стало.

Он сидел в кресле - совершенный соблазн, её извечное сладкое мучение и её же воздух. Весь мир Суэлен, которого он так просто и легко захотел её лишить. Он и есть весь её мир.
- Ты мой...
Шёпот больше похож на мольбу, но слова настолько верные, что иных просто не может быть. Она возле него, на полу, и ей нравится смотреть на своего мужчину, зная, что скоро она подарит ему самое сладкое наслаждение.
- Ты мой... - слова, которые хочется повторять раз за разом, пока он не впитает их в себя всем своим существом. Он действительно принадлежит только ей. Даже если всего лишь на эту ночь. Что он сказал ей недавно? Навсегда? Навсегда - это так ничтожно мало рядом с ним.
Элен подаётся вперёд, невесомо проводит губами по шее Доминика, вдыхая аромат его кожи, заново изучая и запоминая. Прокладывает дорожку из поцелуев ниже, по груди и животу, уже зная, что в следующую секунду муж сожмёт руки в кулаки, но не станет торопить её, позволяя немного повластвовать над ним. Зная, что после он не выдержит, положит ладонь на её затылок, понуждая ласкать его ртом глубже.
- Ты только мой, - последние сорвавшиеся с уст слова, прежде, чем губы обхватят твёрдую горячую плоть, всё ещё хранящую её собственный вкус. Идеально порочно. Обвести языком головку, нарочно медленно дразня, ожидая того момента, когда Доминик сорвётся, чтобы снова взять её жёстко, не заботясь о том, что она хочет сама. Ведь он всегда знал, что Суэлен желает того же, что и он сам.
Опуститься, вбирая член так глубоко, как это только возможно, и замереть, давая Доминику возможность почувствовать насколько он её... и насколько он в ней. Несколько секунд... бесконечно долгих, ещё немного и он всё же не выдержит... И Суэлен продолжает медленно ласкать его языком, ожидая, когда её муж обхватит её лицо ладонями, подаваясь бёдрами наверх.
Она поднимает глаза, глядя на Доминика в полумраке комнаты, слыша, как изо рта его вырывается приглушённое рычание. Ещё секунда, другая... Сейчас.
Одна ладонь ложится на её затылок, опуская до предела, вторая сначала лежит на подлокотнике кресла, с силой его сжимая. Чтобы после обхватить лицо Суэлен и начать насаживать на себя до упора. Боги, дайте силы не сойти с ума от всего того, что он всегда делал с ней...
Она снова принимала его в себя целиком, сгорая в безумии от вкуса Доминика, желая доставить ему самое безумное из всех удовольствий. Чувствуя в этот момент свою власть над ним и над его наслаждением. Ещё несколько толчков и Дом взрывается, с утробным рыком, изливаясь в рот Суэлен, удерживая её голову обеими руками... Так непереносимо сладко....
И когда откидывается обратно на спинку кресла, прикрыв глаза, Суэлен наблюдает за тем, как его грудь бурно вздымается от тяжёлого дыхания, собирает языком всё до капли и чувствует себя на удивление цельной и живой. Так было всегда, когда она сгорала в безумии вместе со своим мужем...

Испытывая лёгкое сожаление о том, что вчерашний день окончился, Суэлен надела лёгкое платье и спустилась вниз в столовую, чтобы позавтракать и разузнать, чем они сегодня будут заниматься. О необходимости идти после к Валентине, чтобы получить развод, её начинало мутить, поэтому Элен старалась об этом не думать.
Устроившись за столом, Суэлен поздоровалась с Александрой и Тони, но последняя была чем-то увлечена, и Элен не стала ей мешать. Кофе показался безвкусным, и Суэлен поняла, что ей срочно нужно отвлечься от тяжёлых мыслей.

Заставив себя приняться за еду, Суэлен вздрогнула, услышав голос Тони. Отодвинув от себя тарелку, она взяла салфетку и принялась что-то из неё складывать.

- Также, как и вчера, и позавчера, и три года назад. По-Эльдермановски, - она тихо рассмеялась и взглянула на дверь, сама не зная, кого ожидает там увидеть. - А как ты сегодня? Кажется, нам вчера вечером хотели сделать какое-то предложение, касающееся виноградников? Об этом что-то говорил господин винодел.

- И я тоже сегодня не выспалась, - Суэлен отпила глоток кофе в надежде, что напиток её взбодрит. - Присматриваешь за Фабрицио? - Элен, не удержавшись, хихикнула. - Понятно, такая хитрость. Сделай вид, что брат присматривает за тобой и присмотри за ним сам. - Элен бросила невидящий взгляд в окно, словно опасалась, что внезапно наступил вечер. - Да, синьор Марелли говорил о том, что он хочет поскорее покинуть "Элладу". Надеюсь, у него это получится сделать без потерь.

- О! Надеюсь, не на дегустацию! - притворно ужаснулась Суэлен. - Мне, пожалуй, категорически нельзя пить, иначе я начинаю творить и вытворять такое, что сама себя боюсь. - Она сдержала улыбку, решив не вдаваться в подробности. - Я не имела дела с землёй, но обожаю цветы. Правда, виноград уже давно не цветёт, придётся любоваться на ягоды.

- Вчерашнее представление более, чем поучительно. Правда, мой муж обозвал Медею ревнивой бабой, но это вполне в духе Доминика. - Суэлен покачала головой. - Да, Адриано говорил, что нас ждёт сюрприз. Надеюсь, что это будет не дегустация ста пятидесяти сортов вина. Иначе, я точно ни с кем не разведусь и никуда из Греции уже не улечу.