Карта ролевой игры "Последний шанс"

- Значит, вашему разводу никогда не суждено стать "по обоюдному соглашению", - с улыбкой заключила Валентина, - И следовательно вас ожидает долгая, изнуряющая время, деньги и нервы тяжба, в отличие от той формы развода, что предлагаем мы... Вы плохо меня слушали в первый день, господин Марелли? - участливым тоном спросила она.

Бросив на Марелли "убийственный" взгляд, Валентина вынула из стопки нужную папку.
- Не скажу, что я в восторге от вашего решения, господин Марелли, - тоже театрально вздохнув, произнесла Валентина, - Вы только-что серьезным образом покачнули наш бюджет, но...
Она неожиданно улыбнулась.
- Я рада за вас, - Валентина протянула ему папку, - Бракоразводное агентство "Последний Шанс" желает вам и вашей супруге долгого семейного счастья, господин Марелли.

Последний день сентября медленно клонился к закату.
Не смотря, на дневную относительную жару, в воздухе потянуло холодом. Но Валентине не хотелось покидать террасу. Словно зачарованная она смотрела на опускающийся за горизонт огненный диск солнца.

Прошло уже больше месяца с того времени, как последние "гости" покинули "Элладу", и ровно неделя - как закрылось бракоразводное агентство "Последний Шанс".
И дело было вовсе не в уменьшении желающих разорвать когда-то опрометчиво наложенные на себя узы Гименея и так опостылевшие за время брака. Все дело было в судье Попандопуло, который внезапно наотрез отказался участвовать, как он выразился, в недостойных его чести махинациях - так он обозвал развод четы Адамидис - и просил забыть даже его имя в связи со всеми бракорозаводными процессами. Главная причина, как он утверждал, лежала в Костасе Адамидосе, - человеке влиятельном и злопамятном; хотя сама Валентина подозревала, что она - эта причина - крылась совсем в другом - в молодом, но дотошном и принципиальном судье Лангории. Именно он нагнал такого страха сначала на делопроизводителя, а тот - на старого судью.
Тогда Валентина всего лишь усмехнулась и ничего не ответила судье Попандопуло - она уже "забыла" о нем, отдав последний «гонорар», который незамедлительно исчез в ящике стола ее недавнего «подельника».
Усмешка, связанная с именем судьи Попандопуло, коснулась ее губ еще раз, спустя пару дней - когда в одном из помещений местного суда внезапно, как потом скажет следствие, из-за поврежденной электропроводки вспыхнул пожар, в результате которого были уничтожены некоторые документы. По "несчастливой случайности" помещение оказалось кабинетом судьи Попандопуло, а документы - дела бракоразводных процессов с участием агентства "Последний Шанс". Расследование, в виду "резко подорванного" случившимся состояния здоровья судьи замяли и списали на халатность.
Еще спустя неделю судью Попандопуло тихо проводили на пенсию.
Валентина же "развела" чету Адамидис в другом округе - по обоюдному согласию, причем господин Адамидис сам предложил сделку и "сговорчивого" судью. В тот же день агентство "Последний Шанс" прекратило свое существование.

Жалела ли она об этом? Валентина зябко повела плечами и, потянувшись за шерстяной кофтой закуталась в нее. Нет, не жалела. Как не жалела ни об одной совершенной ею махинации.
Причина поступков человека лежат в его истоках - так гласила древняя мудрость.
Причина "Последнего Шанса" тоже крылась в истоках судеб сестер Фереа.
У Валентины не было отца - теоретически он, конечно, где-то существовал, но практически его заменил ей, удочерив и дав свое имя, Николас Фереос. Валентине было тогда пять лет, и она помнила какой любовью и теплом были наполнены отношения Николаса и ее матери. К сожалению, идиллии не суждено было продлиться долго - со временем мать начала ревновать своего мужа. В памяти Валентины остались и их ожесточенные споры и их бурные примирения. Со временем ссоры стали все чаще, а короткие периоды мира все более ненадежными. Не помогло и рождение Александры - Алекс. Несколько раз мать демонстративно уходила к знакомым, забирая дочерей и ожидая, когда Фереос придет за ней. И он приходил - уговаривая, утешая, обнимая их троих и уводя под облегченные вздохи все тех же знакомых обратно домой. И мать "прощала", и снова в их семье наступал мир - до следующей вспышки материнской ревности.
Действительно ли существовал факт измены со стороны отца, Валентина не знала. Скорее всего, - как она поняла, став старше - виной был бессознательный страх матери, снова остаться одной.
Однажды, в очередной раз сидя с испуганной сестрой в их комнате и прислушиваясь к скандалу родителей, в котором голос матери звучал визгливо и резко, а голос отца устало и обреченно, Валентина внезапно поняла, что их семьи больше не существует. Ее родители просто терпели друг друга. Лишь ради них, их дочерей? Валентина была потрясена.

Отец ушел, спустя год после той ссоры. Разводились они долго и болезненно - отсуживая каждую мелочь и выливая друг на друга потоки раздражения и взаимных упреков. В конце концов, их все-таки развели, оставив отцу право посещать дочерей, а матери - получать от него алименты за каждый с ним прожитый год.
По иронии судьбы ни тот ни другой не успел долго воспользоваться ни одним из отвоеванных им пунктов - они умерили практически одновременно и в разных частях света: отец, заразившись какой-то инфекционной болезнью в Африке, где он работал на стройке, а мать - в Греции, от инфаркта.
К тому времени Валентина уже закончила университет и работала в одной довольно престижной юридической фирме. Но смерть родителей, как ни странно, не только не сломила, но и придала ей стремление к собственному семейному счастью.

Они были знакомы давно - еще с университетской скамьи. Его тоже звали, как ее приемного отца, Николосом.
Наверное, Валентина тоже боялась - как мать. Иначе бы не тянула так долго - оставляя их отношения в поле "гражданских". Известие о внезапной беременности свалилась на нее как снег на голову - одновременно наполнив радостью и лишив, как потом выяснилось, способности разумно соображать.
И, наверное, она никогда не любила Николоса. Иначе простила бы там же - в их квартире, куда она приехала без предупреждения посреди рабочего дня, чтобы сообщить о радостном событии, и где застала его в постели со своей лучшей подругой.
Она не помнила, как выскочила из дома, как неслась по полупустым - по случаю послеобеденной сиесты - раскаленным от жары улицам города; и совсем не ощутила боли, когда на бешеной скорости, вылетев на "красный" на перекресток, врезалась в выруливающий со стоянки грузовик.
Позже ей скажут, что ей повезло, что грузовик тащился еле-еле, что будь его скорость чуть больше, Валентина бы поплатилась своей жизнью. В итоге она поплатилась чужой - своего возможного ребенка; а так же парализацией обеих ног.
Впрочем, в последнем врачи склонны были винить психологическое состояние своей пациентки - Валентина не хотела жить и не хотела бороться.

На террасе послышалась какое-то движение, и, обернувшись, Валентина увидела Александру. Алекс ободряюще улыбнулась ей, и Валентина улыбнулась в ответ - немного неуверенно.
Алекс, Алекс… Сколько свалилось на ее хрупкие плечи! Валентина только сейчас осознала в полной мере, как быстро пришлось повзрослеть ее сестре, став из младшей, по сути, старшей.
Они никогда не говорили ни о катастрофе, ни о беременности Валентины - хотя Валентина и подозревала, что Алекс было все известно. И она была ей благодарна за это молчание.
Как была признательна за тактичное молчание о судье Лангории - Максе…
Ему она была тоже благодарна - за тот вечер под звездами, за поцелуй и за чувство надежности и силы, которое она ощутила в его руках. Благодарна за одно только то, что Макс случился в ее жизни.
Он был так же желанен ею, как и далек - подобно прекрасной, - но, увы! - несбыточной мечте, мысли о которой будоражат воображение, не давая уснуть по ночам.
Там, у источника, Макс попросил ее еще об одном шансе, как он выразился, для них. Но, честно говоря, Валентина не верила в существование такого. Они были слишком разные и слишком далеки друг от друга. С этим нужно было смириться, и Валентина смирилась - как смирилась с поспешным отъездом судьи Лангории..
Со временем она стала благодарна ему и за это: прощание означало бы своеобразную точку не только в их отношениях, но и в ощущении собственной значимости и силы, которые Валентина испытала, благодаря Максу. Своим отъездом он как бы поставил многообещающее многоточие - заставляя верить, бороться, мечтать; заставляя ее чувствовать себя женщиной; и заставляя хотеть - не смотря ни на что - жить дальше…

- Завтра будет опять хорошая погода, - заметила Валентина, глядя на закат, и, помолчав, добавила - Я тут подумала, а не добавить ли нам немного экстрима в отдых наших агротуристов? - она перевела взгляд на сестру - Как ты смотришь на то, чтобы включить в развлекательную программу экскурсию по еще одному «злачному» месту Фесаллии - нашим катакомбам? Думаю, это может стать для многих незабываемым приключением всей их жизни…

Валентина взяла в руки обруч, ощущая холод и тяжесть метала, и, "взвесив" его в ладони, заверила:
- Как минимум! - и, усмехнувшись, добавила, словно размышляя - Помнится среди наших последних гостей были антиквары...

- Судя по перечисленному тобой, - снова усмехнулась Валентина и потянулась к смартфону, - они интересовались только собой...
Она набрала номер и терпеливо ждала в течение нескольких минут, - пока абонент, наконец, не соизволил ответить.
- Господин Уейд? - поинтересовалась Валентина и представилась. - Валентина Фереа... Простите, что разбудила вас, но у нас с сестрой к вам серьезное деловое предложение...

P.S. ... на этом месте обычно идут титры, заключительная музыка и коронная фраза: "Продолжение следует")))



P.P.S. ... не смогла удержаться от очередной ассоциации, но, по-моему, этот ролик как раз о наших играх))... еще раз спасибо за все!))