Карта ролевой игры "Ах, эта свадьба!"

Впервые за всю жизнь дочь Полковника Росс растерялась настолько, что даже не знала, что делать. Сначала этот военный, которого она должна была откуда-то дождаться, налетел на Мэтью, и Кэндис закричала. Вернее, ей так только показалось, потому что изо рта её не вырвалось ни звука. Потом она выхватила из рук стоящей рядом Вив тяжёлый клатч, приготовившись отработать пару приёмов на мужчине в берете, но муж её справился с ним гораздо лучше, и тот уже отлетел в сторону. После во всю эту кучу малу упала Зветик, которой что-то там порвали...
Однако этот боевой клич успокоил мужчину и Кэнди бросилась к Мэтью, роняя клатч и обхватывая руками лацканы его пиджака.
- С тобой всё в порядке? Нигде не болит? - она замолчала и снова всхлипнула из последних сил сдерживая слёзы. Дочь полковника Росс не плачет! - Я его не ждала. Честно-честно... Я его вообще в первый раз вижу, - попыталась она оправдаться за своё поведение, в котором Мэтью мог её заподозрить.

Кричала Грендма. А если кричала именно она, можно было с уверенностью сказать, что драке конец.

Он её успел заподозрить! Несмотря на то, что у Кэнди вообще никого кроме Мэтью не было. Вот так её воспитывали в славном семействе Росс. Надо было слушаться Ксью и отрывать побольше круглой булки, тогда бы она сейчас могла показать, кто в доме и семье главный. Кэндис, несмотря на расстроенные чувства, уже было сложила руки на груди и приготовилась высказать мужу всё, что думает о его подозрениях, как он привлёк её к себе, предварительно сделав на щёку компресс из бутылки водки. Видимо, этот напиток тут выполняет все возможные функции: и еды, и воды, и компресса.

- Я не испугалась, - соврала Кэнди, послав Славке предостерегающий взгляд. - А тебе бы следовало предупредить меня о том, какие развлечения обычно бывают на русских свадьбах.
Глаза её расширились и она прошептала:
- Только не говори, что это ещё не всё...
Покачав головой, Кэндис убрала бутылку водки в сторону и нежно прикоснулась губами к ушибленному месту. Потом огляделась, поискав глазами Вивиан и Пеппер, и надеясь, что подруги не сбежали без неё в Америку.
- Есть хочется, - жалобно сообщила Кэнди, чувствуя от потрясения сильный голод. - Я так со вчера ничего и не ела.

Кэндис не особо хорошо разбиралась в русской эстраде и в том, что любят или не любят слушать в таинственной стране Россия. Потому, выяснив издалека у Мэтью вкусы будущей свекрови, она решила, что лучшим подарком для неё будет наличие на празднике любимца Полины Прокопьевны, ну и остальной публики станицы.
Когда звезда заявил, что все песни сегодня для Кэндис, та решительно замахала руками и стала показывать на свекровь, но Михаил уже запел, и ему стало не до невесты. Звёзды вообще когда поют, им не до чего.
А вот на Полину Прокопьевну подарок произвёл неизгладимое впечатление.

У Кэндис снова стояли в глазах слёзы, но теперь уже от счастья. Когда она потеряла мать, поняла, что эта утрата невосполнима, и чем больше Кэнди думала об этом, тем сильнее ей хотелось когда-нибудь, хотя бы раз в жизни, оказаться вновь в материнских объятиях.
Снова звучала "горка", гости считали, молодые с упоением целовались, но теперь Кэнди была абсолютно счастлива. Едва досчитали до пятидесяти трёх, как невеста прервала поцелуй, крепко обняла Полину Прокопьевну и только и смогла выдохнуть:
- Мама!

Таинственная страна Россия и Полина Прокопьевна смогли вернуть Кэндис веру в чудо. Сначала, когда она обрела самого лучшего мужчину в качестве своего мужа, после, когда снова смогла обнять маму и прижаться к ней. Как тогда давно, в детстве. Ведь именно в материнских объятиях всегда было так тепло, уютно и безопасно, словно они могли защитить от опасностей всего мира. Впрочем, так оно и было.
Полина Прокопьевна, не сдерживая слёз, присела на стул. Плакала и Кэндис, тем более, этому очень способствовала песня звезды. А после Кэнди решила, что плакать не о чем. Все живы, здоровы и счастливы! Они вместе с мамой уже кружились в танце, куда их увлёк Михаил Стасов. Кэнди смеялась от счастья, глядя на то, как Мэтью танцует с Грендма, и в этот момент хотела и научиться доить корову, и печь пироги и - самое главное - отбиваться клатчем от подвыпивших друзей мужа.

Натанцевавшись вдоволь, Кэнди почувствовала себя немного одинокой, когда Мэтью отошёл куда-то и исчез. Хорошо Вивиан и Пеппер были в зоне досягаемости, и Кэнди потащила девочек к сцене, с которой Михаил как раз отправился пить и есть. Платье у невесты было с секретом, поэтому, на ходу превратив макси юбку в мини, дальше Кэнди уже отправилась походкой манекенщицы.
- Хей, диджей, давай ту самую нашу, - подмигнула Кэнди музыкальному распорядителю и когда разнеслись первые аккорды музыки, джаз бэнд запел почти что русскую народную:

Зветик скомандовала скорое отправление спать, и Кэнди мысленно возрадовалась: день показался ей очень-очень долгим. Теперь она почувствовала, что очень-очень устала. Буквально на ногах не стоит. Но ещё предстояло кидать букет прямиком в толпу девушек, и подруг Кэнди и местных.
Все построились группкой, впереди озаряла себе путь своими рубежами Зветик, и Кэндис заподозрила, что следующая свадьба - свадьба тамады. Отыскав букет, уже изрядно помятый, невеста встала спиной к остальным и перебросила цветы в толпу девушек, зажмурившись и представляя, что именно там будет сейчас происходить. Следующий этап - бросание подвязки. Кажется, Гугл говорил Кэнди, что жених, теперь уже муж, должен снимать её с невестиной ноги зубами...

Кэнди мысленно отметила про себя, что способ с платьем оказался действенным. Теперь если она надолго будет терять Мэтью из поля зрения, просто станет надевать мини юбку и он тут же появится рядом. Однако заматывания в скатерть ни в русских обычаях, ни в планах Кэнди на этот вечер не было. Впрочем, она уже поняла, что ревнивый Мэтью ей нравится по-особенному.

Спасённая от сцены из "Отелло" Зветиком - надо будет потом прислать ей охапку новых колготок - Кэнди смотрела на то, как муж опускается перед ней на колени и снимает с её ноги подвязку. При этом от прикосновения его пальцев к её обнажённой коже и только недавно произнесённых угрожающим тоном слов внутри Кэндис вновь запылал огонь желания. Наконец, подвязка была отправлена в нужном направлении, муж подхватил Кэнди на руки и понёс к выходу из клуба.
- А я знаю, где мы будем жить после свадьбы, - тихо рассмеялась Кэнди, прижимаясь к любимому. - Например, в Марокко. Там мужчины тоже заматывают своих жён в чадру с ног до головы. - Она положила голову ему на плечо, сдерживая зевок, но тут же сон как рукой сняло, и Кэндис не без доли испуга спросила: - А куда мы направляемся? В России, я надеюсь, нету варварских обычаев, когда все гости присутствуют, ну, на первой брачной ночи? - Кэнди покраснела и стала смотреть куда угодно, но только не на мужа.

Близость желанного и любимого мужчины, его слова, среди которых для Кэнди особенно выделялось одно: "моя", опьяняли, кружа голову хмельнее самых горячительных напитков, что успела попробовать сегодня невеста. Точнее, жена. Путь до дома, где должны были провести сегодняшнюю ночь молодожёны, показался Кэндис слишком долгим. По венам растекалось лавой единственное желание: отдавать всю себя тому единственному, кто имел на неё право. Отдавать без остатка, чтобы каждое прикосновение Мэтью, каждая его ласка и поцелуй оставались на губах и коже горящим клеймом. Закономерное завершение этого дня, когда они остались наедине, было таким сладостным и долгожданным, что Кэндис желала теперь лишь одного: не заботясь о том, что подумает о ней Мэтью, сорвать с него одежду, мешающую наслаждаться абсолютной близостью и утонуть в удовольствии от права принадлежать только ему. И знать, что и Мэтью принадлежит ей без остатка.
Кэнди слышала эхом слова мужа:

И бессвязно шептала в ответ "люблю". И каждое горячечно-сладостное прикосновение, когда с припухших от поцелуев губ срывались стоны удовольствия, когда время исчезло и хотелось, чтобы эта ночь не кончалась, становилось причастием к тому древнему, что существовало от начала времён. Отдавая всю себя, получать в ответ гораздо большее... Тело и душу, любовь и наслаждение на острой грани. Того, кого любишь больше жизни. Оставляя отметины на коже спины, покрытой испариной, притягивая к себе так близко, что расстояние исчезает тоже. А пространство вбирает в себя двоих как единое целое. И снова жадные поцелуи, обжигающие ласки, бессвязный шёпот и тихие стоны. И в каждом движении, в каждой секунде лишь два слова: "мой" и "моя"...

Много позже, уставшая, но бесконечно счастливая, Кэнди лежала, уютно устроив голову на груди мужа, поглаживая пальцами его ладонь, и улыбалась. И хоть улыбки этой Мэтью видеть не мог, Кэндис знала, что он её чувствует. Уже засыпая, лениво перебирая в памяти калейдоскоп событий прошедшего дня, Кэндис проговорила сквозь сон:
- Я очень люблю тебя, Матвей. Мой муж... - она зевнула, прикрыв рот ладонью и добавила, прежде, чем уснуть: - И Россию я люблю тоже.

Покидать гостеприимную Россию, в которой жили чудесные, добрые, весёлые, хоть и чудаковатые люди, не хотелось. Но Кэнди знала, что непременно сюда вернётся. Возможно даже на постоянное проживание. Раньше её пугала подобная перспектива, но теперь она поняла, что здесь интересно и здорово. Конечно, впереди её ждали испытания, однако она их готова была пройти хоть сейчас, ведь рядом был Мэтью.
Во время перелёта она в основном спала, потому что в брачную ночь ей толком так и не удалось этого сделать, или болтала с Пеппер и Вив, обменивающимися с ней впечатлениями от поездки в Россию. Перелёт был весёлым и успешным, большой боинг перенёс через Атлантику всех гостей Мэтью и Кэнди, которые решились лететь в США на вторую, теперь уже, наверное, более спокойную свадьбу.
И вот Кэнди снова стоит в комнате, окружённая щебечущими подругами, стилистами и размышляет о том, что, попав в привычную среду, ощущает себя уютно и неуютно одновременно. Неуютно оттого, что волнуется за гостей, желая, чтобы им всё понравилось и не показалось скучным. Потому что вряд ли на этой свадьбе будут летящие со столов на тамаду десантники, мордобой (это слово ей нравилось особенно) и Грендма, лежащая в обнимку с памятником русскому вождю.
Впрочем, время покажет...

Возможно, это было странным, но Кэндис волновалась не меньше, а может, даже больше, чем в тот момент, когда рядом с Мэтью направлялась на роспись (ещё одно интересно звучащее по-русски слово) в ЗАГСе. Сегодня всё было иначе. И уж никаких арий про крылатого мальчика со стрелой им петь здесь, как надеялась Кэнди, не будут. Её под руку вёл отец, и это сглаживало то нервное состояние, в котором находилась Кэнди.
Мэтью был здесь, ждал её возле большой цветочной арки, и Кэнди, неспешно направляющаяся к нему, улыбнулась, хотя под невесомой вуалью фаты этого могло быть и не видно. Здесь она дома, в окружении людей, которые её очень любят и знают давно. Кэндис чуть сильнее сжала пальцами руку отца и уверенно направилась к любимому.

Рука Кэндис оказалась в ладони Мэтью и лицо невесты-жены осветила счастливая улыбка.

В этом было что-то необычное. Быть женой любимого мужчины, провести с ним незабываемую ночь, чтобы после снова стоять напротив и слушать, как он говорит, что согласен снова взять её в жёны. Если бы было возможно продлить эту сказку, она бы сказала Мэтью "да" миллион раз, на всех языках мира.

- Я согласна, - уверенно ответила Кэнди, чувствуя, как от этих простых двух слов на её душе становится хорошо и спокойно.

Кэнди и Мэтью обменялись кольцами и жарким, гораздо более нецеломудренным, чем это положено на свадьбах, поцелуем. Но Кэндис считала, что такой поцелуй абсолютно закономерен, ведь она принадлежит своему мужчине, своему мужу, целиком и полностью. Теперь она принадлежала ему вся... Хотя, кому она врала? Даже если бы Матвей не женился на Кэндис, она бы принадлежала ему точно также как сейчас. Кэнди Росс была счастлива. Асболютно. И слушая всхлипы подруг, которые стирали с лица солёные дорожки слёз, и глядя на бабулю и новообретённую маму. И представляя, как они с Мэтью совсем скоро отправятся в свадебное путешествие. Туда, где они будут только вдвоём... Кэндис, дочь полковника Росса, была счастлива как никогда раньше.
Их сопроводили к волшебной карете, где паре новобрачных предстояло провести фотосессию, и Кэнди, к своему удивлению, вдруг поняла, что она скучает по России. Стране со своим незабываемым колоритом, с летящими со стола десантниками, которые предлагают выйти замуж, хотя полчаса назад с упоением дрались за честь изменившей дамы. Стране с колдобинами и кочками на дорогах, самогоном, который служит и едой, и водой, и топливом всему, что имеется под рукой. Страной с трогательными традициями, и яркими закатами. Стране, где чувствуешь себя свободной, хотя демократией там и не пахнет. И слава Господу! Кэнди Росс, успевшая провести в России каких-то пару дней, была влюблена в эту страну. И пусть подруги хоть тысячу раз уверяют, что балалайки и медведи на улицах это совсем не верх мечтаний для любой девушки, Кэнди теперь знала, что именно жизнь в России, полная препятствий и поразительных обычаев - это и есть то самое живое и полноценное, к чему стоит стремиться.

- Я твоя жена... - Кэнди произнесла это с особенным чувством, ни мало не заботясь о том, что на фотографиях она не будет выглядеть глянцево. - И я хочу жить с тобой в России, - прошептала она, сама притягивая мужа для жаркого поцелуя и прикусывая его губы. И пусть на фото она будет выглядеть не так, как задумано. Ей всё равно. Ведь её сердце теперь принадлежит стране контрастов, а это значит, что она способна на любые безумства.

Бесконечные фотосессии, когда улыбка Кэнди казалась словно приклеенной к лицу, просто потому, что она чертовски устала фотографироваться, наконец, закончились. Кэндис хотела запомнить этот день до чёрточки, впитать его в себя, чтобы после вспоминать и вспоминать. И желательно не только то, как они с Мэтью фотографировались. Гости теперь уже веселились вовсю, и Кэндис с облегчением выдохнула. Русские чувствовали себя здесь вполне комфортно, а это означало, что можно было просто расслабиться и провести время с мужем. Она уже успела соскучиться по его близости. Той самой, где был только он и больше никого вокруг. И Мэтью словно прочёл её мысли, сначала увлекая жену на танцпол, где можно было прижаться к супругу покрепче, вновь загораясь от пожара желания, что проносился по телу.

- И думаю, что когда мы будем праздновать пятьдесят лет совместной жизни и станем также танцевать, приглашённые Грендма и Грендпа Йогор ещё удивят нас какими-нибудь па, - смеясь, ответила Кэндис, поглядывая на бабулю.
Их поздравляли, от всей души расцеловывая Кэнди, и она улыбалась и благодарила, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете. Игорь снова закричал горько и наконец, Мэтью стал жарко целовать её, не обращая внимания на находящихся рядом гостей. А потом, когда все увлеклись огненным шоу (надо будет повысить гонорар Джо за такую задумку), увлёк её в одно из подсобных помещений виллы.

Кэнди с удивлением и восторгом смотрела на то, что делает муж. Она вышла замуж за самого невероятного и удивительного мужчину, который, пожалуй, будет удивлять её всегда.
- О, я читала об этой традиции, она кажется, называется "по-хис-че-ние", - неуверенно проговорила Кэнди, плавясь от безумия, которое уже охватило её всю. - И я рада, что похитил меня ты, а не какой-нибудь...
Договорить Кэнди не успела. Жадные поцелуи снова сжигали её пламенем страсти, а горячие пальцы мужа срывали платье, нимало не заботясь о том, что из подсобки Кэндис, вероятно, придётся выходить в ничего не прикрывающих лоскутках.

Сначала Кэнди пыталась сказать, что в доме гости и их могут застать на месте преступления, но когда она почувствовала горячие губы на своей коже и прикосновения Мэтью окончательно лишили её рассудка, все мысли о гостях испарились.
- Да-да, к чьорту, - по-русски выдохнула Кэнди, стаскивая с себя всё лишнее что ещё было на ней надето, и оставаясь только в белых чулках и туфлях на шпильке. Она попыталась расстегнуть рубашку мужа, но это показалось ей чудовищно долгим и Кэнди просто рванула полы рубашки в стороны, тихо простонав, когда пуговицы со стуком поскакали по полу, а её пальцы прикоснулись к горячей коже Мэтью.
- К чьорту всё, я тебя хочу, - прерывая сумасшедше-горячие поцелуи, прошептала Кэнди, безуспешно стаскивая с мужа брюки. - Да что же это такое? - разозлилась она на одежду. Наконец, с брюками было покончено, и ладонь Кэнди обхватила горячую твёрдую плоть. - Безумно хочу...
Это было последнее, что смогла связно сказать Кэндис перед тем, как её подхватили на руки и прижали спиной к грубой поверхности стены. Мэтью вошёл в неё одним движением бёдер и Кэндис, не сдерживаясь и царапая плечи мужа, оставляя на коже следы, которые говорили о том, что он принадлежит только ей, громко застонала. Её могли услышать, да и должно быть, услышали. Но это было последнее, что волновало Кэнди в этот момент.

У Кэндис даже мыслей не возникало о том, чтобы отправиться к себе в комнату и попытаться скрыть следы того, чем они с Мэтью занимались. А их, как предполагала девушка, было очень даже немало. Саднило и спину, которая совсем недавно вжималась в стену, но удовольствие, всё ещё волнами проносящееся по телу, с лихвой перекрывало все болезненные ощущения. Даже, напротив, Кэндис нравилось чувствовать такой яркий контраст. Платье мало походило на то, каким было до церемонии, но Кэнди лишь улыбнулась попыткам поправить кружева, которые были наполовину оторваны. Она принадлежит своему мужу, и наедине они могут делать всё, что им заблагорассудится.

- А после на медовом месяце каждый увидит, что и твоя жена тебя очень любит. - Кэндис невесомо провела ладонью по спине и плечам мужа, теперь скрытым тканью одежды, и добавила: - По крайней мере, если мы выберемся из постели в ближайшие пару недель нашего путешествия.
Им нужно было возвращаться к гостям, ведь сегодня был их праздник, и Матвей с Кэндис были на нём главными действующими лицами. Поэтому, держась за руки и выскользнув за дверь подсобки, они направились к остальным.

- Полковник Росс бы очень оскорбился, услышав такую оценку его виски, - рассмеялась Кэндис, когда они с Мэтью нашли шафера в компании с рыжеволосой девушкой. - Хотя, наверное, виски полковника Росса далеко до вашей самогоооонки, - она с удовольствием произнесла выученное слово. - Как вам праздник?

Огненное шоу Кэндис видела не раз в подсобке наедине с Мэтью. Но говорить об этом не стала.
- Дааа? Так это же замечательно! - похвалила Кэнди задумку Игоря. - Вот как мы приедем обратно в станицу, так обязательно и устроим! - искренне согласилась она с предложением Игоря, хотя, явно оно касалось не её, но поучаствовать Кэндис намеревалась точно.

- Бутылка дорога? - Кэнди удивлённо приподняла бровь. - А-а-а! Ты имеешь ввиду то, что в ней, - она улыбнулась. - У полковника страсть к виски, так что тут таких бутылок много. Пей... как это по-русски? На здоровье.

- В общем, скучный, - рассмеялась Кэндис. - Ну а почему бы и не сделать что-то варварское? Это же праздник для всех, - она чуть подалась к Игорю и заговорщицки прошептала: - Может, ты провёз с собой лабалааайку, а ещё медведя... И, - она помахала рукой в воздухе. - Циган? - выговорить это слово как следует у неё не получилось. - Они бы посоревновались с огненным шоу, - стараясь сохранить серьёзный вид, проговорила Кэнди.
Игорь и Ника о чём-то зашептались, а Кэндис заметила бабулю с дед Йогором. Сделав пару движений бёдрами, словно отплясывала танец, Кэндис выставила вверх большой палец руки и одобрительно закивала.
- Грендма, вы с дед Йогором, просто звёзды этого вечера. Как ты, дорогая, не устала? - заботливо поинтересовалась девушка.

Удивлённо посмотрев на Игоря и не заметив рядом Матвея, который отошёл, пока она общалась с бабулей, Кэндис неуверенно улыбнулась и закивала.
- Да-да, русский обычай! Я их очень полюбила, - и поспешила за Игорем, надеясь на то, что второго мордобоя не будет. - Только чтобы недолго, хорошо? Ну, обычай... А то Мэтью забеспокоится.