Карта ролевой игры "Ильмарион. Земля изгоев"

Мой дорогой сэр Озгуд, все давно готово. Я всегда начеку)
Пожалуйста, берегите себя.

Лоуриэнн шагнула к Химене и, решительно положив руку на скипетр рядом с рукой королевы, сжала пальцы. Фейри никогда не были разобщены, и сейчас это стало ясно как никогда.
Скиперт гудел, набирая мощь, таившуюся в нем. Сфера на груди Лоуриэнн светилась все ярче, затрудняя Аелуну задачу быстро подобраться к ним. Стиснув зубы, лесная королева пыталась разглядеть среди сражавшихся своего рыцаря. Ей казалось, что золотые кудри мелькали то тут, то там.
"Если с ним что-то случится... Я не смогу справиться с этим. Мать не справилась, и теперь я понимаю, почему она сделала то, что сделала..."
Жадеит больше не придавал сил, а, скорее, отнимал их, словно обиженный, что королева от него отказалась. Но Лоуриэнн все равно принадлежала к лесным фейри, а значит сохраняла дарованные ей самой природой способности. Например, управлять погодой.
Собрав силы, королева призвала множество небольших разрядов молнии, которые прицельно попадали в жнецов. Убить их таким образом было нельзя, но ослабить, отвлечь и выбить оружие из рук вполне удалось.

пишу пост!

Лоуриэнн видела себя стоящей на самом краю Вселенной, а вокруг бесновались ветра, состоящие из чистой злобы, адского огня и всех проклятий мира. Но она была не одна. Ад, каким бы близким он не казался, не получит тех, кто так яростно сражался, защищая принадлежащее им по праву.
И пока королева знала и чувствовала, что жив тот, кто дорог ей больше жизни, никакая сила не могла сломить ее, а все страхи были бессильны. Все, кроме одного - потерять Оза. И еще страшнее потерять его, не сказав главного - люблю.
Она видела его среди сражавшихся, видела, как он обвязал ее ленту вокруг своей руки. В тот миг Лоури собрала всю свою любовь, все самые светлые мысли, все свои надежды, все мечты и, мысленно сплетя из них невидимую защиту, послала ее сэру Озгуду.

...Он сражался, как Повелитель песчаных бурь и огня, который совсем недавно творил прекрасные картины, рассказывающие историю любви, а теперь его полотном было поле боя, а красками служила кровь врагов. Лоуриэнн потеряла Озгуда из виду, знала лишь, что он жив, наблюдая взмывающие к черному небу песчаные гейзеры, которые со всей мощью обрушивались на врагов.
Королеве, не смевшей сойти с места, скованной долгом и силой скипетра, оставалось только призывать Высшие силы, моля их спасти и защитить.
А потом она почувствовала, что с ним что-то случилось. Внезапный испуг прошил насквозь, и Лоуриэнн инстинктивно рванулась вперед. Но сила воли и магия, излучаемая скипетром, удержали на месте, заставив только до боли стиснуть зубы.
...Лоуриэнн знала о многих битвах, читая хроники и слушая рассказы воинов. Теперь же, участвуя в сражении сама, поняла, как сила желания победы проникает в кровь, заполняет и укрепляет сердце и помыслы, изгоняет страх.
Но когда все закончилось, королеве вдруг показалось, что в витающем вокруг черном пепле есть частичка и ее почти сгоревшей от тревоги души.
Скипетр исчез. Светящаяся, даже обжигающая сфера погасла и рассыпалась в прах. Звуки битвы смолкли, уступая место стонам раненых. Рядом что-то кричала Химена. Лоуриэнн, совершенно обессиленная, на мгновение припала на колено, тяжело дыша. Она заставила себя подняться и понеслась сквозь пыль, гарь и пепел. Затуманенное зрение не позволяло толком ничего разобрать, но сердце подсказывало направление.

Металась между телами павших и раненых, заметив на бегу, как оказывает помощь нуждающимся леди Мартина. Лоуриэнн не остановилась, просто не могла.
"Где же ты? Я не вижу тебя".
- Шамзи! - крикнула королева. - Шамзи, где вы? Подай голос!
В тот миг, когда раздалось рычание песчаного пса, Лоуриэнн заметила вьющуюся в воздухе полоску ткани, когда-то бывшую золотистой, а сейчас окрашенную свежей кровью.
- Оз! - Она рухнула на колени рядом с рыцарем.
Лоуриэнн ощупывала тело, продолжая вглядываться в бледное лицо с закрытыми глазами. Заметила рану на предплечье, глубокую, рваную, оценивая потерю крови - много, очень много. Наклонилась, ловя его слабое дыхание, припала к груди, вслушиваясь в неровное биение сердца.
- Оз... очнись, любовь моя. - Губами прижалась к его сомкнутым губам, поцеловала, продолжая шептать горячо и торопливо: - Даже не вздумай уйти. Не смей меня оставлять. Я не смогу без тебя...
С губ слетали слова, сердце неистово билось, а руки уверенно отрывали полоски ткани от рубашки, доставали из чудом сохранившегося на поясе мешочка остатки лекарственных трав и флаконы со светящимся мхом и водой.
- Ты упрямый, но я упрямей тебя, - говорила Лоуриэнн, вытряхивая мох из склянки, смачивая его водой и посыпая импровизированную кровоостанавливающую повязку порошком из целебных трав. - Я заставлю тебя остаться. Не королевской волей, так желанием влюбленной женщины... Против этого ты точно бессилен.
Перевязав рану рыцаря, Лоуриэнн вдруг перестала суетиться. Замерла, уронив руки на колени, вглядываясь во все еще неподвижное лица лежащего перед ней мужчины. По щекам потекли слезы, сдержать которые уже не могла.
Королево уселась на взрытую битвой и пропитанную кровью землю, осторожно приподняла голову своего рыцаря и положила к себе на колени.
Отбросила спутанные пряди со лба, погладила бледное лицо.
- Ты же слышал, что за страшная сказка ходит среди нашего народа о фейри, нашедшей источник забвения? - заговорила Лоуриэнн. - А что, если я скажу тебе, что никакая это не сказка, а чистая правда? О моих родителях. Мой отец погиб в бою еще во времена, когда мы жили бок о бок с людьми. А мать продолжала любить его, хотя знала, что любимый никогда не вернется. Любовь жила в ее сердце века, ранила до крови, изводила и дразнила воспоминаниями о счастливых днях, проведенных вместе. И тут же заставляла смириться с потерей, отнимая последние силы. Мы, фейри, ничего не забываем, нас не лечит время. Память - наше благословение и проклятие. Моя мать, любившая отца больше собственной жизни, не смирилась с потерей, не выдержала испытание вечной памятью. Она нашла Источник Забвения и выпила из него. Утратила бессмертие, состарилась и умерла в одиночестве.
Говорят, что источник Забвения может найти только тот, кто больше всего в этом нуждается. Рассказывают, что вода в нем бьет вверх, как в фонтане. Струя чистая, живая, искрится и журчит, естественная в своем непрерывном движении. Но, падая в каменную чашу, вода застывает, словно жидкое стекло, поглощая любые волны и колебания. Пить надо из чаши, в ней вода умирает, обещая стереть и любые воспоминания.
Лоуриэнн склонилась к Озу, поцеловала в лоб, в губы. Обвила его шею руками и прижимая к себе, прошептала:
- Так вот, если когда-нибудь что-то случится, и ты оставишь меня, я не стану искать забвения. Я буду жить, сколько мне отведено и помнить тебя. Одного и навсегда.
Она отстранилась, снова всматриваясь в лицо рыцаря.
- И если останешься со мной, будешь одним и навсегда. Просто хочу, чтобы ты это знал.

Как ты смогла найти свою звезду?
Конечно, ты отмечена богами,
А то, что написали на роду,
То исполняем подневольно сами.

Лоуриэнн говорила и говорила, просто не в силах остановиться. Казалось, если замолчит, то прервется тонкая нить, что удерживала Оза в этом мире, с ней.
Бессмертие переоценивают.
"Ты бессмертен пока не умрешь", - говорил отец Лоуриэнн. И своим уходом он подтвердил это, оставив страдать женщину, любившую его. Но с Озом этого не случится.
И в какой-то момент Лоури поняла, что падение во мрак остановлено. Оз возвращается, и она вела его, указывая путь своим голосом, прикосновениями. Верила, что он слышит ее. Он всегда внимательно слушал, ведь она его Королева, а он - ее верный Рыцарь. Разве может рыцарь пропускать мимо ушей слова своей повелительницы?
И она открыла ему королевскую тайну, прекрасно понимая, что может никогда не услышать его ответных слов. Он выслушает молча, со всем своим воинским и рыцарским долгом и смирением принимая ее признание. Преклонит колено, опустит голову, приложит руку к сердцу. Но не в знак ответных чувств, а выказывая верность ей, как Королеве, жизнь и честь которой поклялся защищать.
- Пусть так, - вслух сказала Лоуриэнн, и сама удивилась отчаянному упрямству, прозвеневшему в ее тихом голосе. - Пусть ты не можешь ответить мне тем же. И я не представляю, как после этого смогу смотреть на тебя изо дня в день, зная, что ты не принадлежишь мне так, как я того хочу. Пусть даже ты не сможешь быть больше моим рыцарем и решишь уйти. Пусть так. Но зато ты будешь знать, что я люблю тебя. И это чувство не будет больше одиноко жить в моем сердце, потому что, признаваясь, я даю ему свободу. И себе тоже.

Лоуриэнн, королева и женщина, услышав голос рыцаря, замерла на границе двух реальностей. Застыла от прикосновения рук, напряженных, чуть дрожащих от усилий, но по-прежнему необычайно сильных.
Он хочет удержать или отпустить?..
А в голове эхом отдавались его слова "Я не могу..."
"Конечно не может", - подтвердило благоразумие.
"Смирись", - велела гордость.
"Слушай сердцем", - откликнулась надежда.
Мгновение - и Лоуриэнн шагнет туда, где останется навсегда. С рыцарем или без него.

- Все, что мне нужно - это ты сам... - сорвалось с губ Лоуриэнн.
Она даже не поняла, услышал ли он ее слова, настолько тихо они прозвучали, словно вздох.
А в следующий миг оказалась в объятиях Оза и уже почти не дышала, забыв обо всем, слыша только его.

- Я приму все, что ты готов мне дать и разделю с тобой все, что есть у меня и что нас ждет... - отозвалась Лоуриэнн.
Обвила шею своего рыцаря руками, утыкаясь лицом ему в шею, закрыла глаза, стремясь полнее прочувствовать и дольше насладиться тем, что он увидел в ее взгляде - светом, наполнявшим изнутри. Прикосновение его горячих губ стерли последние сомнения.
- Мой... - счастливо выдохнула ему в губы.

...Мерное покачивание в седле, тихий ровный стук копыт по дороге убаюкивали, но вместо сна приходили мысли и мечты о будущем.
Лоуриэнн сидела, прислонившись спиной к сильному телу своего рыцаря, покоясь в надежной колыбели его рук. Оз довольно быстро восстанавливал силы после ранения, и они, не медля, отправились в обратный путь.
Свита ехала чуть впереди, храня молчание, не до конца еще веря в то, что довелось пережить. Они все уезжали на королевскую свадьбу, а возвращались не гостями торжества, а спасителями своего народа. За краткий срок произошло слишком много. Даже самая сильная магия и чудесные зелья не помогут справиться со всеми ранами, осознать потери и поверить в то, что мир изменился благодаря им.
Для Лоуриэнн не существовало сейчас ничего, кроме близости тела сидящего позади нее мужчины. Его дыхание на ее волосах, горячие касания и нежное скольжение его губ по ее шее, вискам, щекам, рождали соблазн, растворявшийся в крови подобно приворотному зелью. Время от времени Лоуриэнн поворачивала к Озу голову и тут же попадала в сладкий горячий плен его губ и сдавалась под требовательным напором его языка, глубже проникающего в ее рот.
Они ехали домой. Оз держал поводья здоровой рукой, раненой обвивал талию Лоуриэнн, а она придерживала его, нежно оберегая и, в то же время, хватаясь за него, как за свое спасение.

Королева обрела своего Короля.