Карта ролевой игры "Началось в колхозе утро..."

Рассветный час разбавил серый сумрак окон, чуть обозначив очертания вещей в комнате: ковать, стол и небольшой шкаф, вот и вся обстановка. Лена, кажется, за всю ночь глаз не сомкнула, ворочалась, не зная покоя, изучала трещинки на потолке, прислушивалась к шебуршанию мышей под полом. То и дело посматривала в окно, ожидая утра. Очередная ночь без сна, но вопрос, который гнал сон прочь, так и остался без ответа.
Порою, осознание того, что выбран неверный путь, приходит слишком поздно, но былого не вернуть, не поправить. А что делать дальше?
Как только на горизонте забрезжили первые лучики солнца - Лена тихонько вышла на крыльцо, вдохнула полной грудью. Тягучий, прохладный воздух, туманная дымка, невдалеке поблескивала речка, запах трав покрытых росой опьяняли... Но все это великолепие совсем не радовало.
Она взяла ведра и неспешно побрела по узкой тропке к речке, босыми ногами легко ступая по мокрой траве. Речка нежно шелестела, быстро унося свои чистые воды, смывая всю горечь предыдущих дней.
Легкое дуновение ветерка и ива, словно добрая подруга, протянула к ней свои тонкие веточки, как будто унизанные изумрудными бусинами, погладила по голове, успокаивая...
Ах, если бы все было так просто, если бы только было можно отправить свою боль и отчаяние по течению реки...

Назад Лена брела медленно, с полными ведрами воды. Встают в деревне рано, так что на пути своем она встретила немало народу и с каждым Лена приветливо поздоровалась, улыбнулась.
Повезло, что разминулась с матерью утром, она бы точно заметила, что с дочерью что-то не то происходит. Но к моему возвращению на столе стоял кувшин с козьим молоком, а печь была растоплена. Мама ушла на работу. Есть не хотелось, и я принялась за работу: подмела дом, прибрала в хлеву, сухой соломы козам постелила.
Теперь пора было Лилю навестить. Девочке было шесть лет, но с постели она не вставала, страдая страшным недугом, что кости ломит. С появлением Лены в комнате, девочка проснулась и радостно охватила ее за шею своими ручками. Как же одиноко ей было в четырех стенах, как не хватало общения…
- Лена, расскажи мне, что-нибудь, - это была обычная просьба, Лиля часто её об этом просила. И я рассказывала… О том, как неописуемо красива природа, как прекрасен проливной дождь и как восхитительна радуга, появляющаяся вдали, каким густым и мглистым может быть туман. Как чудесен ясный, тихий день, как приятно гулять в ближайшем лесу в такие дни, вслушиваться в звуки леса и пение птиц. Как пылают рябиновые костры, озаряя лесную поляну своей яркостью. Как быстро этот день может измениться с первыми раскатами грома. О том, как прекрасна зима, когда кружит метелица, а деревья надевают роскошный белоснежный наряд, как сладко под ногами хрустит снег…
Сегодня я рассказывала ей о речке, у которой я провела все детство. Это удивительное место, где растут раскидистые ивы и стройные березки, заросли камыша и тополя. О том, как прекрасно плавать в прохладной воде в знойный день, а потом, лежать на траве, смотреть в небо и доверять свои сокровенные мечты бегущим облакам…
Лиля уснула, а я все сидела и говорила, говорила, наблюдая, как лицо девочки хмурится во сне. Наверняка, дело не в приснившемся кошмаре, а в боли, которую она переживает каждый день…
На Лену навалилась глухая тоска. И злоба. Ведь родители Лили – люди со светлой душой, да и сама девочка просто не успела прогневать создателя. Так за что им все это?
И снова я мысленно вернулась к своей проблеме. Смогу ли я так жить, видеть, возможно, сотни таких девочек, их медленное угасание? Смогу ли когда-то осознано причинить вред, зная, что это поможет?
Зачем, ну зачем я пообещала бабушке стать врачом? Я думала, будь у меня знания, я бы смогла её вылечить… Теперь у меня есть знания, но я ничем не могу помочь бедной, маленькой Лиле…
Лене было больно, не физически, нет, болела душа, она выгорала, оставляя на этом месте лишь пламенный пепел.
Девушка тихонько выскользнула из комнаты и прикрыла дверь. Жгучие слезы уже были готовы покатиться по её щекам, когда она услышала маму Лили:
- Лена, ты уже уходишь?
- Да, Лиля уснула. Сегодня она была веселая но уставшая, - быстро смахнула со щеки непрошеную слезинку, которую не смогла сдержать.
- Иди девочка, иди, номер для смотра самодеятельности уже приготовила? - вымученно улыбнулась женщина.
- Какой номер? - удивилась я.
- Как же, сама замминистра сельского хозяйства к нам в колхоз пожаловала, каждый должен что-то подготовить!
Девушка тепло попрощалась с Лилиной мамой и побрела домой. Кажется, в голове всплывали обрывки разговора, где мать упоминала о каком-то выступлении, но Лена пропустила это мимо ушей, поглощенная своей проблемой... Тем не менее, август скоро закончится и, чем ближе был сентябрь - тем страшнее было Лене.

Лена пришла домой совсем подавленной. Но если она ничего не приготовит для самой замминистра – мать ей этого не простит. Танцевать она не будет - это точно, фокусы показывать не умеет, остается только спеть…
Какую песню может исполнить та, что видит в мире лишь безысходность?

Одеваясь в свою лучшую одежду, Лене казалось, что она пустая кукла, которая должна выйти на сцену и сыграть свою роль. Девушка смотрела на себя в зеркало, пытаясь растянуть губы в подобие улыбки, но выходило слишком страшно. Нет, может она и кукла, управляемая неведомым механизмом, но такая игра не для нее. Кукловод хочет, что бы она появилась в клубе и исполнила номер? Она это сделает, но на своих условиях. Как же тяжело претворяться, делать вид, что все хорошо… Как давно она стала такой фальшивой? Почему при виде самых родных людей, она берет себя в руки и не показывает, что творится внутри, сдерживается, пока не останется одна, а там… Там она медленно сползает по закрытой двери и замирает в безмолвном крике, который никто и никогда не услышит…
Лена мягко расчесывала волосы, две золотые волны стекают по двум сторонам ее лица. Сегодня она делала это удивительно долго, считая каждый раз, словно проводя какой-то древний ритуал или священный обряд.
Дорога до клуба прошла как в тумане, кажется, она даже с кем-то говорила, что-то отвечала, впопад ли?
В клубе царил праздник: песни, пляски, блеск огней…
Люди прятались здесь от своих проблем. Очень жаль, но она просто не может больше держать в себе столько боли. Когда пришла её очередь, Лена вышла из-за пестрой ширмы на сцену. Руки сотрясала нервная дрожь, и она спрятала их за спину. Разговоры и веселые смешки постепенно стали угасать, зрители увидели на сцене новую куклу и они не знают, что от неё ждать…
Мелькнула мысль сбежать, не портить людям настроение, но ноги приросли к полу. Стены безжалостно давили на испуганную девушку и, вместо побега, она вдохнула воздух, как последний раз и запела.
Первые строки она пела а капелла, потом, кто-то сумел подхватить мотив и заиграл на гитаре. Она не знала, что происходило в зале, для неё время застыло. Сколько она боролась сама с собой? Когда была достигнута крайняя степень усталости? Как долго она блуждает в темноте, в поисках двери к светлым мечтам? Но жизнь беспощадно хлестала её по щекам, безжалостный ветер потерь овевает её хрупкую душу. А счастье так призрачно… Сколько она его звала, сколько не молила о нем… От чего же мир глух к её мольбам? Почему печаль стала именно её спутником?
Лена продолжала петь, ей самой становилось зябко, она сильнее закуталась в старую бабушкину шаль. В песне пелось о маме, но она посвящала её своей бабушке, которая так рано покинула этот мир.
Как же тепло было в её объятиях, Лена засыпала в них, как будто в раю, а когда её не стало – мир померк. Но у неё было обещание, была мечта, только с каждым умершим пациентом, она все больше погружалась в пучину безысходности. Сердце надрывалось, душа пустела. Жизнь сочилась через раны, нанесенные роком, из тела.
Все то, что она испытывала – вложила в одну единственную песню…

Как кстати Лену перехватили жители, когда она шла от Лили домой. Четыре стены свели бы её с ума. А так, толпа потащила её, как можно дальше от одиночества, затем забросила в лес, искать какой-то ключ.
Девушка стояла на поляне, покрытой густой травой, посреди изумрудного леса. Сквозь частые ветки деревьев виднелось чистое, безоблачное небо, и зелень переливалась под лучами высокого солнца. Словно живой, лес шевелился, дышал… Кивал верхушками деревьев, приветливо махал мохнатыми ветками. Лес завораживал, звал к себе, обещая спасение.
Лена часто гуляла в этом лесу с другими детьми из села, но отчего-то, никогда раньше не замечала этой запущенной, изгибистой тропинки, которая сейчас вела её вглубь леса.
Девушка так увлеклась лесной музыкой: вольным пением ветра, тем как мелодию подхватывают деревья и кустарники, как едва слышно вторят им цветы, как лесные птицы подпевали ветру, а радужно-стеклянные стрекозы, легкокрылые бабочки и блестящие жуки кружились в воздушном вальсе, что не заметила, как под ногами исчезла тропинка…
Долго Лена плутала по лесу в поисках знакомых мест, но не находила. Добравшись до поросшего склона горы, поняла, что окончательно заблудилась. Силы были на исходе, еды и воды не было совсем. Солнце пряталось за деревьями, а с его исчезновением Лена еще больше погрузилась в пучину отчаяния. Но совсем опустить руки ей не дал крохотный огонек.
Домик, свет из которого заметила девушка, выглядел очень милым: с аккуратным крылечком, ставнями на красивых резных окошках, рядом пристроился небольшой сарайчик. Чувствовалось, что в домике кто-то живет, но кто?

Эпилог.
Дорога жизни порой бывает очень сложной, росстань ставит нас в тупик, штиль сменяется цунами, но мы продолжаем стоять, не понимая, куда нам идти, в какой стороне спасение.
Лена заблудилась. Туман скрыл от неё дорогу, и она не представляла, куда ей двигаться дальше. Она искала себя, и не находила. А рядом не было никого, способного помочь. Лена стояла на распутье, но не могла пошевелиться, не могла решиться ни на что.
Лучик света в её безнадежную жизнь привнесла бабушка Агафья. Дверь домика в лесу тихо отворилась и на пороге показалась сухонькая старушка с длинной седой косой. С того вечера Лена все свободное время проводила у неё, впитывая все знания лесной знахарки. Агафья была не просто учителем, но и лекарем, латавшим раны в Лениной души, вселяя надежду, убеждая, что у девушки талант к врачеванию. Однако одного дара Божьего мало и о том, что такое лень – пришлось позабыть. Судьба подарила ей шанс выбраться из трясины, в которую она сама себя загнала.
В медицинское училище Лена все-таки вернулась, но спустя год. Закончила с отличием.
Разрушив себя до основания, с помощью Агафьи девушка создала себя заново. Более сильную, уверенную и самобытную личность.
Вылечить Лилю ей не удалось, но с помощью тех знаний, что она получила в лесном домике и училище – Лена значительно облегчила жизнь девочке.
Агафья не вечна и она, как когда-то бабушка, покинула Лену, только девушка уже была другой. Слезами светлой грусти она простилась с Агафьей и на всю жизнь запомнила её последние слова:
- Пациенты приходят к лекарям со своим страданием, они ждут спасения: от жара, боли, каждодневных мук. Не все могут это показать, но они ценят нежную заботу. Ты не можешь опускать руки, продолжай свой путь, совершенствуйся. Поражения неизбежны, всех и каждого спасти невозможно, но я знаю, на что ты способна, не отступай от своего призвания.
И Лена во второй раз поклялась быть врачом. Но теперь она четко понимала, на сколько тернистым может быть её путь: будет и шум, суета и тревога, иногда отчаяние… Но страха из своей души она изгнала, теперь там царила вера. Лена нашла себя, а осознав это – шла по жизни смело, не страшась ничего, помогая тем, кто нуждался в её помощи.