Карта ролевой игры "Тайна Хэддон-Холла"

Кромочная, лицевая, лицевая, накид, лицевая, две вместе лицевые, накид, лицевая, лицевая, лицевая, накид, три вместе протяжкой, накид, лицевая, лицевая, лицевая…
Я бы предпочла вязать митенки, а не шаль, но в экипаже, даже столь удобном, как у лорда Гоури, с пятью спицами, все же, управляться было неловко. Вязание было не только способом занять руки, но и поводом не поднимать лишний раз глаз, чтобы не встретиться ненароком взглядом с графом, сидевшим рядом с супругой. За время знакомства с ним у меня сложилось впечатление, что прямой взгляд он воспринимает, как вызов. Неудивительно, впрочем, это же не человек, а самое настоящее животное, лишь маскирующее завесой хороших манер и обходительной речи свои низменные побуждения.
После переезда в дом четы Гоури я впервые задумалась о том, что участь старой девы – далеко не худшее испытание, которое может послать женщине Господь. Можно ведь оказаться замужем за мужчиной, подобным графу…
Иногда мне становилось жаль миледи: такую юную и красивую, но уже связанную с негодяем, покуда смерть не разлучит их…
Конечно же, это смешно: ничтожная компаньонка осмеливается испытывать жалость к Ее Милости – графине Гоури, но я никогда не позволяла чувствам и мыслям пробиться сквозь броню воспитания и отразиться на подобающем случаю выражении лица. О, эту науку я освоила в совершенстве еще в те годы, когда промотавший остатки семейного состояния братец попрекал меня, что не сумела завлечь в свои сети выгодного жениха. Мысли были моей единственной отдушиной и формой протеста. Поэтому-то я никогда даже мысленно не именовала графа «милордом» или «Его Милостью»: мужчина, ведущий себя подобным образом, не заслуживает называться даже «джентльменом», а уж его милости порядочной женщине и вовсе не нужны.
Ловко перебирая спицами петли вязания, я не забывала и о своих прямых обязанностях: развлекать графиню приятной беседой. Миледи, утомившись чтением, желает поговорить о платьях и кружевах? О, в последнем номере «Дамского царства» миссис Притчард пишет, что кружево сейчас лучше всего сочетать с шифоном. Пейзаж? О, только миледи со свойственным ей безупречным вкусом могла с одного взгляда понять, что живописные развалины должны особенно хорошо освещаться утренним солнцем, а вид сверху на роскошное имение при ясном небе будет совершенно невыигрышным.

Поняв, что экипаж уже приближается к Хэддон-Холлу, я аккуратно закрепила петли и спрятала вязание в корзинку для рукоделия, стоявшую рядом со мной на сиденье.
После того, как граф и графиня покинули экипаж, я привычно поправила цепочки прикрепленного к поясу шатлена – несколько старомодного, но все еще добротного – и последовала за миледи, легкой улыбкой поблагодарив слугу, который помог мне сойти по ступенькам. Корзинку, разумеется, я оставила на сиденье: ее принесут позднее, вместе с остальным багажом.


- Вы, несомненно, правы, миледи: Хэддон-Холл - очень красивое поместье, - вежливо согласилась я, постаравшись перевести разговор на здание в целом. Сейчас не время и не место упоминать, что в английском поместье, постройка которого завершена в шестнадцатом веке, нет и не может быть никаких портиков, особенно в стиле ампир.

Я была абсолютно уверена, что не встречу среди собравшихся гостей герцога Ратленда ни одного знакомого лица: мой единственный лондонский сезон завершился более десяти лет назад, но даже во время того достопамятного сезона дочь обедневшего барона не вращалась в столь высоких кругах. Однако миледи не отпускала меня, поэтому я лишь молча следовала за нею, стараясь не привлекать лишнего внимания. Небольшая остановка, глубокий реверанс Его Светлости, даже не уверена, заметил ли мой поклон хозяин дома, а затем вновь тихо держаться неподалеку от миледи. Если граф или миледи сочтут нужным меня кому-то представить, они это сделают. Если же не сочтут, мое место в углу, где-то неподалеку от гувернантки. Кому интересно имя гувернантки или компаньонки? Впрочем, не уверена, что у дочери герцога есть гувернантка.

Миледи была столь любезна, что сочла возможным представить меня не только владельцу поместья, но и стоявшей рядом с ним женщине – графине Уорвик. Склоняясь в реверансе перед Ее Милостью, я в очередной раз подумала, сколь неблагоприятно сложились обстоятельства для такой милой молодой женщины, как леди Гоури. Миледи со всеми была добра, даже с теми, кто этого совершенно не заслуживал.
Вслед за графом и графиней Гоури, я отошла от герцога и леди Уорвик, освобождая место для следующей пары гостей – графа Литтон и мисс Литтон. Лицо графа показалось мне смутно знакомым, но я не сочла возможным разглядывать Его Милость, быстро опустив глаза.
Неожиданно и еще одно лицо вызвало у меня какие-то воспоминания: к графу и миледи подошел мужчина, дабы поздравить их с бракосочетанием. Лорд Гоури представил его супруге, как маркиза Бьют, и я вспомнила, что мы были когда-то немного знакомы с будущей женой маркиза – юная леди Кэтрин дебютировала в том же сезоне, что и я, но ее дебют был не в пример удачнее. О бракосочетании леди Кэтрин и маркиза Бьют писали во всех газетах. Чуть раньше Его Сиятельство вывел из комнаты темноволосую женщину, кажется, даже поприветствовав нас с графиней: я заученно сделала реверанс в ответ, даже не понимая, кому кланяюсь. Если это и была маркиза Бьют, я, к стыду своему, ее не узнала.
Даже предположить не могла, что у меня может вдруг оказаться такое количество знакомых в высшем свете. От переизбытка новых впечатлений мне остро захотелось забиться в тихий и спокойный угол, но я стоически оставалась рядом с миледи, старательно удерживая на лице легкую любезную улыбку.

Наверное, я так старалась держать себя в руках, что умудрилась пропустить сигнал к ужину. По крайней мере, любезное приглашение графа Литтон меня немного удивило, хотя я и выполнила все предписанные этикетом действия: сделала легкий реверанс и слегка коснулась руки моего сопровождающего.
- Благодарю вас, Ваша Милость! Барон Элдон вполне благополучен, насколько мне известно. К сожалению, я не имела возможности увидеться с братом за последние два месяца. Здесь я с графом и графиней Гоури. Я компаньонка Ее Милости, - сразу же обозначила свое положение я, дабы не ввести случайно лорда Литтон в заблуждение. Я уже хотела в ответ спросить о его семье, но смутно вспомнила, что ходили какие-то слухи о скандале, которым я никогда не придавала значения, а потому не была уверена, о чем уместно спрашивать, а о чем лучше промолчать. Пришлось выбрать более нейтральную тему: - Кажется, погода стремительно портится, вы не находите?

Граф Литтон помог мне занять место за столом, после чего даже был столь любезен, чтобы позаботиться о воде в моем бокале.
- Благодарю, Ваша милость! – вежливо улыбнулась я.
Дальше ужин шел своим чередом: подавали разнообразные яства, которые благовоспитанным леди не полагалось толком распробовать, велись вежливые разговоры, в которые я старалась не встревать, лишь периодически поглядывая на миледи, вдруг ей что-либо понадобится от меня. Позволила себе аккуратно присмотреться к темноволосой женщине, сидящей рядом с маркизом Бьют: определенно, это была та самая леди Кэтрин. Супружество пошло ей на пользу, теперь она выглядела более изысканной и утонченной, нежели в моих воспоминаниях.
Гроза разразилась в самом конце ужина. Я не боялась ни грома, ни молнии, тем более что за надежными стенами Хэддон-Холла они воспринимались совсем не так, как за стенами хлипкого домика, в котором ютилось семейство барона Элдона в последние годы, но, услышав вскрик маркизы, вновь обеспокоенно нашла глазами миледи: не напугала ли гроза леди Гоури? В этот момент меня отвлек вопрос графа Литтона:

- Благодарю вас, лорд Литтон! – вновь вежливо улыбнулась я. Я была очень тронута тем обстоятельством, что все, с кем мне довелось познакомиться с момента получения места компаньонки миледи, были очень добры и внимательны ко мне. За исключением графа Гоури, разумеется.

- К сожалению, ничего не могу рассказать о погоде в Лондоне, Ваша Милость. Последние недели мы с миледи провели в Бакстоне. Когда мы сегодня уезжали оттуда, там тоже собиралась гроза.

Миледи моя помощь пока не требовалась, поэтому после окончания трапезы и ухода мужчин я выбрала уголок, из которого мне будет хорошо видно графиню, а графине будет видно меня, и тихонько сидела, жалея лишь о том, что моя корзинка с рукоделием сейчас лежит где-то в недрах этого огромного дома. Я бы отлично провела время за вязанием.
Неожиданно ко мне подошла маркиза Бьют.

Я немедленно встала и сделала реверанс:
- Ваше Сиятельство, мы, действительно, встречались, но очень давно, когда обе еще были дебютантками. Мисс Сюзен Элдон, компаньонка графини Гоури, - я отрекомендовалась, поскольку неуверенный тон маркизы позволял предположить, будто она случайно обозналась и приняла меня за какую-то гораздо более важную особу.

Маркиза оказалась очень доброй женщиной: она постаралась сгладить неловкость от того, что не сразу меня узнала. Как будто я могла питать надежды, что кто-то из собравшихся на званый ужин высокопоставленных особ меня вспомнит. Я, напротив, обычно сталкивалась с тем, что даже люди, когда-то именовавшие себя друзьями моего покойного отца, делали вид, будто не были мне представлены. Все же за последние два месяца мне довелось познакомиться с очень хорошими людьми.

Я тепло улыбнулась маркизе:
- Разумеется, вы можете называть меня, как вам будет удобнее. Я же не могу обращаться к вам по имени в присутствии посторонних, вдруг подобная фамильярность не понравится графине Гоури, но в приватном разговоре я готова обращаться к вам леди Кэтрин, если вы этого пожелаете. Погода, определенно, решила отыграться за предыдущие теплые деньки.
Мне хотелось хоть чем-то отплатить маркизе за доброту, и я неожиданно для самой себя пробормотала:
- Леди Кэтрин, когда мои племянники боялись спать, потому что за окном бушевала гроза, я укладывала их в постельку, предлагала закрыть глаза и попробовать представить, что это не раскаты грома раздаются за окном, а по крыше большой толстый озорной кот гоняет жестянку из-под ваксы. Большой толстый кот с жестянкой – это же совсем не страшно, а, напротив, весело и забавно. Племянники обычно засыпали… Но это, конечно, для деток… - стушевалась я.
Зачем я это сказала, вот зачем? Не иначе, столько новых встреч сразу вывели меня из состояния душевного равновесия – непозволительная роскошь для компаньонки. Хорошо хоть, никого, кроме маркизы, рядом не было, чтобы слушать мои глупости.

Вечер

И вновь маркиза показала, насколько она добрая и приятная женщина: ее вовсе не разозлили мои глупости. Она даже поблагодарила меня, прежде чем выйти из комнаты. Я сделала реверанс вслед уходящей леди Бьют и опустилась на стул.
Когда миледи посчитала необходимым удалиться, я тихо ушла в выделенную мне комнату. Уснуть, правда, так и не получилось. Меня терзала не бушевавшая за окном гроза, а какое-то гнетущее ощущение, словно воздух в доме сгустился и не позволял глубоко вздохнуть. Возможно, просто был напитан влагой из-за проливного дождя, но во время дождя дышать, обычно, легче, а сейчас дышалось очень тяжело.
Переодеваться ко сну я повременила: все равно чувствовала, что не усну. Попробовала немного повязать, но подсчет петель не отвлекал от событий сегодняшнего дня, а лишь наоборот – напоминал о том, как спокойно прошла дорога из Бакстона, и сколько будоражащих душу встреч было уготовано мне в Хэддон-Холле. Все же я отвыкла за прошедшие годы от светского общества. Это плохо, компаньонка не может себе позволить терять самообладание.
Пытаясь придумать способ успокоиться и заснуть, я подумала о библиотеке герцога Ратленда… Скорее всего, герцог не станет возражать, если я возьму какую-нибудь книгу из новинок, чтобы почитать перед сном. Вот только где находится библиотека? И сумею ли я найти ее самостоятельно? Да и прилично ли мне бродить по дому, когда все спят? Но мысль о книге оказалась уж очень завлекательной, и я решилась тихонько выскользнуть из комнаты.

Утро

Я с трудом встала с постели, измученная ночным кошмаром, навеянным, скорее всего, «Войной миров» мистера Уэллса. Ужасные треножники преследовали меня по всей Англии. Поплескав в лицо водой из тазика, я сумела хоть немного прийти в себя.
Гроза закончилась, солнце было уже высоко. Странно, что я проспала так долго, и меня даже до сих пор никто не разбудил. Неужели миледи еще почивает?
Мне не требовалась помощь горничной, чтобы зашнуровать или расшнуровать корсет: эту премудрость я освоила уже давно. Конечно, не очень удобно, да и талию сильно не затянешь, но кого интересует обхват талии компаньонки? Главное, чтобы корсет в принципе был надет, и все выглядело прилично.
Как хорошо, что миледи позволила мне взять с собой несколько платьев. Выбор не очень обширный, но аккуратное скромное утреннее платье найдется.
Приведя себя в надлежащий вид и закрепив на поясе свой верный спутник – шатлен, я покинула комнату.
Почти сразу я наткнулась на взбудораженную горничную, которая чуть не сбила меня с ног.
- Простите, мадам! – тут же присела в реверансе девушка. – Я не хотела вас толкнуть. Просто с утра сама не своя. Убийство, все же.
Я закрыла глаза, стараясь сдержать эмоции.
- У-убийство? – переспросила я, невольно запнувшись.
- Да, мадам. Граф Гоури убит ночью в библиотеке, в доме полиция. Ужас!
Я привычно потянула вверх среднюю цепь шатлена, подрагивающими пальцами с трудом открутила крышечку на флакончике с нюхательной солью и втянула ноздрями мерзкий запах. Хорошо, что я уже привыкла носить при себе все самое необходимое. По крайней мере, в обморок теперь точно не упаду.
- Это точно или просто слухи?
- Точно: убит, мадам!
- Графине Гоури уже сообщили? – все еще слабым голосом задала вопрос я и еще раз вдохнула запах нюхательной соли.
- Не знаю, мадам… - растерялась девушка.
Кажется, мне придется самой сообщать эту новость миледи! Почему я, Господи?
- Проводи к спальне, отведенной графине, - распорядилась я.
Я все еще испытывала слабость в теле и некоторую путаницу в мыслях и боялась ошибиться дверью.
Через пару минут я уже стучалась в дверь спальни графини:
- Миледи, вы уже проснулись?

Помоги мне, Господи!
Стараясь как можно аккуратнее открыть дверь, чтобы не допустить излишне резкого и громкого стука, я вошла в спальню и так же аккуратно прикрыла дверь за собой.
Сделав положенный реверанс, я отозвалась, стараясь держать себя в руках, не делать резких движений и подобрать самые мягкие выражения:
- Благодарю Ваз за заботу, миледи! Если Ваша Милость пожелает, я немедленно вызову горничную, но сначала мне необходимо сообщить вам новости. Неблагоприятные новости, простите, миледи! Прошу вас, присядьте, так вам будет удобнее. Только что служанка сообщила мне, что граф Гоури скоропостижно скончался. Мои соболезнования, миледи.
На последних словах мой голос дрогнул, но я старалась сохранять самообладание, вновь нашарив рукой флакончик с солью, чтобы в любой момент поднести его графине.

Миледи стойко перенесла ужасную новость, как и положено благородной женщине. Я даже поймала себя на недостойной мысли, что завидую ее самообладанию. Господь свидетель, я считала графа животным и негодяем, но убийство… Убийство! Это немыслимо! Немыслимо и невозможно! В глубине души я даже надеялась, что прислуга, по своему обыкновению, все преувеличила… Что граф жив, и все это какая-то нелепая ошибка… Но пришедшая одевать графиню горничная сообщила, что уже назначена панихида. Значит, любая возможность ошибки исключена. Я еще раз поднесла к носу флакончик с солью.
Наблюдая за туалетом миледи, я заметила припухлость на лице графини. Значит, опять низменные инстинкты графа перешли все границы допустимого. Возможно, поэтому миледи так спокойна.

Мне даже самой стало немного легче после откровенности графини.
- Вот уж кто точно не осудит вас, миледи, так это я, - тихонько сказала я, давая графине возможность выплакаться. Слезы – это хорошо, они объяснят припухшее лицо и позволят леди Гоури хоть немного дать волю чувствам.

Когда мы с графиней спускались по лестнице, внизу остановился какой-то мужчина.

Наверное, это и есть полиция! А выглядит совсем как джентльмен… хотя лорд Гоури тоже выглядел, как джентльмен…
Потом я вспомнила, что видела имя мистера Колмса в газетах, кажется, он был сыном графа Кавендиш. Сделав неглубокий реверанс, я молча ждала решения миледи: соблаговолит ли она поговорить с мистером Колмсом?

Услышав ответ миледи, я вновь взглянула на мистера Колмса, ожидая вопросов.

Войдя следом за миледи в гостиную, я заученно села рядом с нею. Сначала мистер Колмс задал несколько вопросов графине, она ответила, я уже ожидала, что теперь вопросы будут заданы мне, но вместо этого мистер Колмс вновь обратился к Ее Милости, а потом и вовсе в нарушение всех правил этикета взял ее за руку.
Глядя, как мистер Колмс бесцеремонно сдвигает рукав миледи, я пришла к выводу, что он, все же, не джентльмен. А ведь поначалу он показался мне таким приятным человеком. Впрочем, покойный граф тоже умел произвести благоприятное впечатление, когда ему это было выгодно. Как ни странно, но недостойное поведение мистера Колмса помогло мне взять себя в руки. За последние месяцы мне столько раз приходилось осаживать другого недостойного представителя рода человеческого, что я уже привыкла в подобных ситуациях сохранять самообладание.


- Если это необходимо для расследования, - холодным тоном отозвалась я, расстегивая небольшой кошелечек, висящий на второй справа цепочке шатлена. Аккуратно вытащив за уголок простой батистовый платочек без каких-либо меток, недорогой и практичный, я протянула его мистеру Колмсу. – Что же до ваших вопросов, мистер Колмс, я и впрямь взволнована: я впервые сталкиваюсь с подобным происшествием не на страницах газет или книг, а в реальной жизни. У нас с погибшим не было практически никаких отношений. Разумеется, мы были друг другу представлены и иногда виделись, поскольку последние два месяца я безотлучно нахожусь при графине Гоури, но за это время даже почти не разговаривали, не считая приветствий и фраз о погоде.
Я умолкла, холодно глядя на мистера Колмса.

Вопрос прозвучал несколько странно. Зачем люди ходят в библиотеку? Но почему мистер Колмс вообще так уверен, будто я там была? Конечно, в коридорах меня мог видеть кто-то из слуг или гостей герцога, хотя сама я там никого не видела, но откуда бы кому-то, кроме меня, знать, куда я имела намерение отправиться, выходя из отведенной мне комнаты?
- Не представляю, как вы могли узнать, что я намеревалась посетить библиотеку герцога Ратленда, мистер Колмс, - все так же холодно ответила я, - но я, действительно, ночью выходила из отведенной мне комнаты и даже спускалась на первый этаж. Меня мучила бессонница, и я подумала, что герцог не будет возражать, если я возьму почитать какую-либо книгу. Но я переоценила свои возможности по поиску нужной комнаты в незнакомом темном доме. Чтобы не потеряться в переходах и никого случайно среди ночи не напугать, я вернулась обратно.

Всю службу я искоса поглядывала на сильно побледневшую миледи, думая о том, что надо бы предложить ей немного поесть, ведь завтрак графиня пропустила. Когда эта тягостная панихида, наконец-то подошла к концу, к миледи начали подходить гости герцога с соболезнованиями. Графиня продолжала держаться стоически, но бледнела все сильнее и сильнее. Когда она слегка покачнулась, я уже шагнула ближе, чтобы ее поддержать, но герцог успел раньше:


- Да, Ваша Светлость!
Я уже отвинчивала крышечку с флакона. Поднеся соль миледи, я замерла рядом, встревоженно всматриваясь в ее лицо.

В ответ я лишь сделала реверанс и немедленно отправилась выполнять просьбу Его Светлости. Чрезвычайность сложившихся обстоятельств не оставляла места для оскорбленных чувств. Конечно, я не прислуга, но кому же, кроме меня, в данный момент заботиться о миледи?
Только дай мне сил, Господи!

Ее Милость же, как обычно, была ко всем добра и предупредительна. Бедная миледи, за что ей это все? За что это всем нам, Господи?
После того, как миледи немного пришла в себя, герцог проводил графиню к столу и даже был столь любезен, что помог мне занять свое место. Все же он тоже – добрый человек, но облеченный множеством полномочий, вот и привык всеми распоряжаться.


- Я ничего не понимаю в мужских делах, Ваша Светлость, а потому не знаю, что привело Джона к тем обстоятельствам, в которых он оказался, но барон Элдон, действительно, уже некоторое время не выезжает, - с достоинством ответила я. Конечно, обстоятельства жизни брата никоим образом не касались Его Светлости, но мне не хотелось показаться грубой, а скрывать факт нашего разорения было бессмысленно – об этом уже все давно знали.

- Бакстон – очень приятный город, с красивой архитектурой и интересной историей, но осмелюсь заметить, что он не идет ни в какое сравнение с Хэддон-Холлом, Ваша Светлость! Теперь я понимаю, почему Хэддон-Холл часто именуют жемчужиной Дербишира, - учтиво ответила я.
В этот момент к собравшимся присоединилась дочь герцога. В суматохе прошедших часов нас так и не представили друг другу, но я, разумеется, не раз слышала, как кто-то обращался к девушке по имени. Ей же, как хозяйке дома, мое имя наверняка назвали.


Поскольку застольный этикет позволял не подниматься, чтобы поприветствовать дочь герцога реверансом, я лишь склонила голову в знак приветствия и уважения:
- Благодарю вас, леди Энн, вы чрезвычайно любезны! Смею вас уверить, ваше распоряжение было выполнено наилучшим образом.
Отдав дань вежливости, я приступила к трапезе.

В связи со всем произошедшим я сочла возможным поесть несколько плотнее, чем обычно, хотя и не выходя за рамки допустимого для леди аппетита. Мне понадобится много сил, чтобы не терять присутствия духа и быть надлежащей опорой для миледи. Благо, корсет у меня был затянут не очень туго.
Трапеза шла своим чередом, герцог о чем-то негромко переговаривался с дочерью, я, разумеется, не пыталась вслушиваться в их слова, ведь если бы Его Светлость пожелал включить в разговор и других участников, он говорил бы куда громче. А вот на голос графини Гоури я привычно отреагировала:

Герцог с леди Энн говорили обо мне? Вот это неожиданно! Если миледи права, это было бы просто прекрасно, но на все воля Господа!

- Благодарю вас, Ваша Светлость, вы очень добры! – вновь почтительно склонила голову я.
Упоминать, что в данный момент, разумеется, все еще продолжаю выполнять свои обязанности при леди Гоури, я не стала, посчитав это и без того очевидным.
Вскоре обед завершился.

- Миледи, я полагаю, что в данных обстоятельствах превыше всего ваше здоровье, а потому только вам решать, что будет лучше для Вашей Милости: отдохнуть на открытом воздухе, пользуясь хорошей погодой, или подкрепить свои силы послеобеденным сном. На мой взгляд, после той слабости, которую вы испытали в часовне, никто не сможет вас осудить, если вы немного задержитесь в тени, чтобы полностью восстановить силы.
Я уже встала из-за стола, готовясь сопровождать миледи, какой бы выбор она ни сделала.