Карта ролевой игры "Нет на Земле такого места"

Англия

Новый набор круглодонных колб был чудо как хорош! Главное, не называть его стоимость в присутствии Дэвида. Он явно в очередной раз не поймёт, почему я так помешана на «этих чёртовых склянках, которые повсюду», а я - не пойму, как можно считать, что «эти чёртовы склянки», слишком дорого стоят. Для меня они вообще бесценны.
В общем и целом, жизнь с Дэвидом быстро научила меня тому, что новые покупки, связанные с моей мини-лабораторией, лучше прятать сразу и подальше. Мне казалось, что у Дэва есть потрясающая способность запоминать каждый, даже самый незначительный предмет из моего обширного инвентаря, после чего он неделю высказывал мне за то, что трачу слишком много денег из общего бюджета.
- Я дома и чувствую как вкусно пахнет! - крикнула я в сторону кухни, поднимаясь по лестнице из цокольного этажа, куда успела забежать, чтобы оставить колбы в дальнем углу. - Что у нас сегодня на ужин?
- Что было в холодильнике, то и на ужин.
По голосу ясно - Дэвид не в духе. Или слишком увлечён кулинарными изысканиями, потому что знает: руки у меня растут совершенно не из того места, которое необходимо для готовки. Это значит, что если еду не приготовит Дэв, мы будем голодать. Что с научной точки зрения и при правильном подходе может быть даже весьма полезным. Впрочем, глупости. Сейчас я голодна так, что готова съесть всё, что бы Дэвид ни предложил.
- Надеюсь, выборочно. Там много несъедобного.
Я остановилась в дверях кухни, наблюдая за Дэвом. Всегда нравилось смотреть, как другие делают то, что я категорически не умею. Особенное удовольствие доставлял работающий Дэв.
- Я в курсе. Ещё от твоего «кетчупа» не отошёл.
Он так и не повернулся, продолжил что-то помешивать на плите, и я сглотнула от предвкушения как можно скорее попробовать его новый кулинарный шедевр.
- Он был безвредным, - пожала я плечами, садясь за стол, на котором уже стояла открытая бутылка красного сухого вина. Значит, я не ошиблась - на ужин будет что-то мясное.
- И гадким.
- Когда ты его ел, ты ничего такого не говорил.
- У меня рот был занят.
Дэвид положил мне на тарелку еды и поставил её передо мной. Сам устроился напротив со своей порцией. Брови нахмурены, что заставляет меня ёрзать на месте от ощущения, будто этот человек может проникать в мои мысли и знает каждую из них.
- Я так и не успела собраться, - признаюсь, принимаясь за еду. Боже, как вкусно! Пожалуй, лучшее, что готовил Дэв за последнее время.
- Неудивительно.
Некоторое время мы молча едим, пока я бросаю на Дэвида быстрые взгляды. Удивительно, как настолько два непохожих человека могли появиться в одной семье. У меня же вечно в голове миллиард мыслей, одна - противоположнее другой. А Дэвид… иногда я представляю его мозг как карту памяти на бесконечное количество терабайт, где всё разложено по полочкам и папкам.
- Я хочу захватить с собой свой чемоданчик.
Более менее утолив первый голод, я откидываюсь на спинку стула и блаженно улыбаюсь, отпивая вино из широкого бокала.
- Исключено. В прошлый раз твой «чемоданчик» львиную долю нашего путешествия таскал я.
- Ну ты же мужчина!

- Как хорошо, что хоть иногда ты об этом вспоминаешь.
Под чемоданчиком я имела ввиду довольно громоздкую штуковину, больше похожую на двустворчатый планшет. Эдакая походная лаборатория, где есть всё необходимое для проведения опытов, когда ситуация требует быстрого вмешательства и изучения.
- Ну… Дэвид…
- Не начинай.
- Что?
- Смотреть на меня вот так.
- Ну посуди сам. В прошлый раз ты, возможно, таскал его зазря. Но сейчас-то мы едем не просто поваляться на пляже, а в город-призрак!
- Я таскал его в прошлый раз напрасно?
Кажется, Дэв начинает закипать. Самое время перевести беседу в безопасное русло и ретироваться из кухни под благовидным предлогом сбора вещей для поездки в Амаполу.
- Не совсем напрасно… Но сейчас получится ещё ненапраснее. Кстати, что это за мясо? Такое нежное.
- Это телячьи мозги. Из холодильника.
- Телячьи мо…
Я воззрилась на Дэвида с непониманием, он на меня - с таким же выражением на лице.
- Только не говори мне…
- Эм… Ну…
- Шарлин…
- Молли мне отдала отличный экземпляр с последнего вскрытия… Кажется, это был мужчина. Его бы всё равно кремировали!
- Шарлин!
А теперь самое время понять, что беседа ни в какое безопасное русло не перевелась и срочно бежать. Тем более, что мне нужно всё-всё записать в свой дневник.
Оказавшись в лаборатории, в которой заперлась на всякий случай, я услышала, как Дэвид передвигается по дому. И судя по всему - он весьма не в духе. Значит, тащить мне мой чемоданчик самой.
- Дэв! Пока я не забыла… какие специи ты положил в соус? - крикнула я, забывшись, и тут же сверху донёсся какой-то нечленораздельный звук.
Интересно, это означает кардамон или базилик?

Грандвилль. Следующий день

- Дэв! Ты слышишь меня? А ты знаешь, что на огне можно греть только сферические колбы? Да и то - только с рассекателем. Лучше всего - асбестовым. Вот тут так и написано. - Я помахала в воздухе цветастой брошюрой. - А я-то думаю, почему та зелёная у меня взорвалась. Или это потому, что я смешала реактивы не в тех пропорциях?.. Дэвид! Ты меня слушаешь?
Нет, Дэвид меня не слушал. Наверняка всё ещё дулся за вчерашнее, а я стеснялась спросить, стало ли бы ему легче, если бы я узнала у Молли, как звали того самого кремированного мужчину. Был ли он женат, сколько у него было детей. Ну, такие милые мелочи, которые бы помогли Дэву смириться с утратой.
- Кстати, та самая чашка Петри, которую я купила последней - отличное приобретение!
Эту тираду я выдала в спину Дэва, который подхватил свою сумку с вещами и, миновав холл аэропорта, направился прямиком к автобусу для туристов в город-призрак. Тяжело вздохнув, я подхватила свой чемоданчик и направилась за ним. По правде, подхватить его не так, чтобы удалось. Пришлось катить его за собой, благо для этих целей на нём имелись довольно удобные колёсики.
- Дэвид, ну подожди ты меня хоть немного, если уж устроил мне бойкот!
Бесполезно. Если уж он решил со мной не общаться, то пока сам не передумает - смысла тормошить его нет. В автобусе было довольно многолюдно, но, несмотря на это, Дэвид сидел один. Да даже если бы кто-то покусился на место рядом с ним, Мистер-не-трогайте-меня-я-умею-готовить-мозги наверняка спалил бы несчастного взглядом на месте.
- Знаешь, а мне даже наплевать, что ты молчишь! - соврала я, плюхаясь рядом с Дэвом и зачем-то надевая солнцезащитные очки. - И вообще, знаешь что? Это мне на тебя дуться нужно! Это ты вчера беспощадно потушил мои мозги, а не наоборот!
Выдав эту тираду, я сложила руки на груди и отвернулась от молчуна. Махнула удивлённой старушке в паре рядов от нас и приготовилась к унылой дороге до города-призрака. Жаль, что Дэвид решил устроить мне бойкот. Кому ещё я могла вслух прочитать вчерашние записи и не угодить при этом в психушку?

Кажется, Дэвид начал оттаивать. Он вообще редко когда злился на меня так, чтобы у него возникало желание меня прибить. Ну, или тщательно его от меня скрывал. Вот и сейчас, стоило нам только добраться до Амаполы, как Дэв произнёс несколько слов, что в сложившейся ситуации можно было считать моей маленькой победой.
Итак, что мы имели?
Я уговорила Дэвида приехать в этот маленький, заброшенный, богом забытый городок, надеясь, что это отвлечёт его от хандры. В последнее время Дэву редко попадались интересные дела, а кому, как не мне, было знать, что без них он хиреет и становится на редкость раздражённым типом?
По правде, Амапола визуально не походила на городок мечты супер-крутого детектива, но я надеялась ещё и на то, что здесь обязательно найдётся что-то интересное для расследования и исследования. Прибывших с нами туристов было довольно много, по крайней мере, их количество оказалось втрое больше, чем я ожидала. Нам коротко рассказали, куда можно будет сходить, а от каких мест нужно держаться подальше и дали возможность немного осмотреться самим.
Я рассчитывала, что с первых минут в Амаполе меня будут обуревать какие-нибудь страхи или что-то в таком духе. Что можно было бы объяснить научным путём - но пока я не стану утомлять вас рассказами о том, почему даже меня могли бы охватить подобные чувства. Так вот - я ожидала страхов, но ничего не почувствовала. Вообще.
Обычный заброшенный городок, каких множество в мире.
- Дэвид, ты знаешь, я думаю, для начала нам нужно сходить в аптеку. Ты со мной? Безумно интересно, не осталось ли там каких-нибудь интересных веществ, которыми пользовались жители городка много лет назад.
И я, совершенно "случайно" оставив чемодан возле Дэва, направилась к одному из зданий Амаполы.

Аптека оказалась просто меккой для туристов, которых хлебом не корми, дай только поизучать то, что уже запылилось в крохотных скляночках и бутыльках. Возможно, это был всего лишь муляж, но понять, так ли это, я могла только если бы проверила досконально их содержимое. Благо и Дэвид был со мной согласен, ибо не оставил мой чемоданчик валяться в пыли, а притащил его следом за мной.
Как заворожённая, я смотрела на бесконечные ряды бутылочек и баночек, прикидывая на глаз, что могло быть в каждой из них. В одной даже обнаружилась густая коричневая жидкость, по виду и цвету похожая на экстракт яда кураре. Бог весть, как он мог попасть в Амаполу, а главное, с какой целью. Хотя, может, в то время как раз было выявлено, что миорелаксанты кураре можно применять в анестизиологии.
В общем, мои глаза горели, руки тянулись ко всему и вся, и к диалогу Дэвида с аптекарем я прислушивалась весьма опосредованно. А зря... Ведь Дэв отдал целую сотню евро за какой-то крохотный пузырёчек! В то время, как я рассчитывала на эту сумму закупить как минимум десяток ингредиентов. Теперь же наверняка Дэвид пожалеет денег на мои покупки, придётся влезать в НЗ, который, естественно, не резиновый.
Посмотрев на Дэва с осуждением, я раздумывала, стоит ли высказать ему своё возмущение или попробовать поторговаться с аптекарем, чтобы тот дал бонусом ещё вон ту оранжевенькую бутылочку... и вон ту ярко-красненькую. Но услышав Дэвидово:

Неужели он решил споить её мне? Не то, чтобы я не ожидала, что наша совместная жизнь с Дэвом окончится попыткой отравления меня, любимой, но не настолько же откровенно это предлагать! Мог бы подлить мне её в чай, ну или в кофе, на худой конец.
- Помогу, но учти! Вывозить отсюда мой труп будет гораздо дороже, чем если я уеду из Амаполы сама и здоровая. Так что попроси у аптекаря противоядие, я готова попробовать, что там ты прикупил.

Ну вот, снова Дэвид за старое. Раньше он всё время так делал. Если ему попадалось дело об отравленной жертве, он вызывался первым попробовать тринадцать видов яда, которым, предположительно, могли умертвить несчастного. Помогали только мои доводы относительно того, что когда он выяснит, что именно убило жертву, знать об этом ему будет совсем незачем.
И снова он хотел апробировать на себе странную на вид жидкость. Вот и что мне потом делать с ним, если всё окончится плачевно? Или там окажется... наркотик?
- Хорошо. Но если вдруг окажется - по цвету, запаху и прочим деталям - что там что-то смертельно опасное, попробовать всё сам ты уже не сможешь. Просто я тебе не позволю.
Эти слова мне даже удалось произнести твёрдым и в некотором роде строгим тоном. Ну, и безапелляционно, разумеется.

Справедливое возмущение, что "этот гроб на колёсах" - штука весьма даже полезная - я на всякий случай оставила при себе, чтобы не обострять. И чтобы Дэвид снова не вручил мне мою передвижную лабораторию. И чтобы он всё же отдал мне заветные бутылочки, которые весьма наглым образом увёл прямо из-под носа аптекаря. В общем и целом - пришлось промолчать.
- Да! Я бы тоже чего-нибудь поела, - призналась я. - Во время сна в пути мне показалось, что по автобусу витали какие-то колбасные ароматы. Кстати, может, именно они помогли мне придумать новую формулу химической реакции. Ну, знаешь, в колбасе чего только ни найдёшь вместо мяса.
Я снова болтала, а Дэвид наверняка снова не слушал. Но это позволило нам скоротать дорогу до отеля, который, на удивление, оказался весьма комфортабельным. И тут - самое главное! - кормили.
- О, я буду салат... и рыбу! И чизкейк! И чай! - принялась я выбирать из меню, когда мы уселись за столиком. - Кстати, как ты думаешь, зачем они придумали все эти дурацкие легенды о влюблённых? Чтобы заработать много денег? И что могло стать причиной вымирания Амаполы, как ты считаешь по первым признакам, обнаруженным здесь?

Меркантильнейший тип)))
***

Не успел Дэвид ответить, как к нам подошли остальные туристы из автобуса, кажется, именно от них тогда исходил столь приятный колбасный дух. Я сглотнула - заказ ещё не принесли, а есть, после четырёхчасового пути, хотелось нещадно.
- А вы думаете иначе, Кера? - поинтересовалась я с полуулыбкой на губах. - Здесь даже не нужно применять научный подход, который я так жалую, чтобы понять, что истории типа этой - чистой воды надувательство. Просто в Амаполе стало жить не так, чтобы очень хорошо, и все её покинули. Ну или буря тому виной. Здравый рассудок и пыльная туча нашептали местным жителям, что нужно убираться отсюда подобру-поздорову. Что не мешает нынешнему поколению наживаться на таких, как мы.
Выдав эту тираду, я ослепительно улыбнулась всем подошедшим и добавила:
- Меня зовут Шарлин Браун, а это мой... родственник. Дэвид. Присоединитесь к нам?

Для всех!
Я влюбилась сразу - и в колбасу, и в её владельца)))

- Я думаю о том же самом, - согласилась я.
Жаль только, что это не позволит Дэвиду вновь ощутить себя полным сил, бросившись в омут нового расследования. Обычная пыльная буря, ядовитые испарения... Надо будет взять на анализ немного пыли с дорог Амаполы, возможно, она позволит мне составить более полную картину того, что же здесь скармливают доверчивым туристам.
- А ты не испытываешь того суеверного страха, о котором обычно говорят туристы, посещающие подобные города? Я читала, что многие испытывают нечто подобное ужасу, когда приезжают в такие места.

Но Дэвид, похоже, ничего похожего на страх, тем более суеверный, не испытывал. Он весьма фривольно улыбался Кере, да ещё и озадачился её самочувствием. Подавив в себе неуместный порыв высказать Дэву всё, что я об этом думаю, я сложила руки на груди и вскинула бровь. Интересно, как далеко он собирается зайти в своём внимании к Кере.

- А мы вот с родственником решили ничего такого не читать об Амаполе. Это сбивает с толку. - Я наморщила нос, принимая вид беспечной глупышки. Удобная маска - ничего более. - Но это и удобно для организаторов экскурсий, не так ли? Никакой информации, зато для красочных буклетов можно насочинять воз и маленькую тележку.
Я принялась за еду, которая наконец появилась передо мной. Не призрачная - и слава всем святым. И приготовлена весьма неплохо.
- Кстати, как скоро мы отправимся обратно, никто не знает? Кажется, в Грандвилле гораздо больше интересных местечек, чем здесь. А то мне и аптеки с лихвой хватило.

- Обычная химия, - пожала я плечами. Интерес Дэвида к незнакомой девушке и её колбасе почему-то вдруг стал меня нервировать. - Давай, скажу точнее.
Ловко забрав пузырёк у Дэва, я откупорила его, поднесла к лицу и понюхала. Аромат какой-то старой краски и чего-то горького.
- Скорее всего галлоцианин. Вероятнее всего, растворён в серной кислоте. Именно в ней он даёт такой голубой оттенок. Сейчас проверим.
Я развернула руку тыльной стороной и капнула на неё несколько капель синей жидкости. Тонкий горький аромат окутал всё кругом, перебив даже запах рыбных блюд на столе.
- Ожога нет, - пожала я плечами. - Серная кислота обязательно бы разъела плоть едва ли не до кости.
Закупорив бутылочку, я вернула её Дэвиду и мрачно добавила:
- Тебе, как патологоанатому, это доподлинно известно, да братец?

Серийный патологоанатом и блондинка из "Пары с чемоданом" готовы к приключениям))


Проглотив первое пришедшее на ум предложение Дэвиду отправиться в запретные места вместе с Керой, я лишь пожала плечами, делая вид, что мне не так уж и интересно оказаться там, куда он планировал забраться. Ещё чего доброго, он откажется брать меня с собой, если вдруг поймёт, что эта идея воспринята мною с восторгом.
- Не боишься, что там нас ждут какие-нибудь ловушки, установленные специально для таких нарушителей как мы? - хмыкнула я. - А что? Удобно! Впишут наши имена в списки пропавших без вести, и никто и расследовать ничего не будет после.
Я взяла в руки маленькую серебристую вилку для чизкейка, но, поняв, что аппетит начисто пропал, отбросила её на стол. Пожалуй, Дэвид прав: осмотрим весь этот городок, да можно и домой. По крайней мере, там Дэв не обращает внимания на других женщин. Или обращает?
Я едва не хлопнула себя по лбу. Ну конечно! Если уж даже он при мне флиртует с другими, то когда меня рядом нет и вовсе не сдерживается! И как же я раньше этого не замечала, зарывшись в свои химические формулы и опыты?
От этого осознания что-то неприятно заныло в груди, и улыбка, которую я чудом сохранила на лице, стала кривой. Нет, даже представлять, как Дэвид развлекается беседами о колбасе с другими было немыслимо.

- Ты невероятно жестокий тип, - сообщила я Дэву, хмуро глядя прямо перед собой. - И давно у тебя проснулась тяга удовлетворяться с другими?
Мой вопрос прозвучал более чем невинно, хотя вкладывала я в него всё то, что сейчас бушевало внутри. Да, сдержанностью я никогда не страдала, даром что для Дэвида это, по-видимому, станет сюрпризом.
Я всё же перевела на него глаза и скользнула по его лицу взглядом. Лицо до боли родное, но сейчас кажется совсем незнакомым. Остановившись на губах - всегда любила смотреть на их абрис - я снова с досадой отвернулась и отпила глоток остывшего кофе. Амапола и туристы кругом начинали действовать мне на нервы.

- А мне кажется, тебе всё равно, появилась бы на мне дыра или нет. И не надо говорить, что мне это только кажется, или что я креститься должна, - предостерегающе предупредила я Дэвида. - Вообще я чувствую, что тебе в последнее время на меня плевать.
Возможно, сидя за столиком рядом с другими туристами, совсем неуместно было выговаривать подобное Дэву, но и удержаться я уже не могла.

- Прекрасно! - оценила я новости, которые принесла нам Кера. - Наверное, это такой трюк, чтобы выкачать из нас побольше денег. Что ж... предлагаю пойти и осмотреть все здания Амаполы, включая те, что под запретом.
И я поднялсь из-за столика, отряхивая несуществующие крошки с джинсов.

Локация Школа


Реакция Дэвида на мои слова меня порадовала. Поначалу. Желание тотчас ответить ему, что я очень даже верю в его слова, и у меня нет ни единого основания в них не верить, заместилось неуместной радостью. Злость Дэва, да ещё и настолько искренняя, определённо наводила на мысли, что он не так уж и равнодушен, как мне то казалось.
В последнее время наши отношения были далеки от тех, которые принято считать хоть отчасти... человеческими. И я сама не знала, что было тому виной. Но, как водится, вместо того, чтобы инициировать разговор с Дэвидом, чтобы уже решить все тревожащие вопросы, я всё глубже погружалась в мир своих химических реакций, новых формул и сомнительных изобретений.
- А если верю? - всё же задала я вопрос, впрочем, не надеясь на то, что Дэв ответит. Да и опасалась услышать ответ, если уж совсем быть с собой честной.

Вот зря я думала, что реакция Дэвида на мои слова о чём-то говорит. Ни о чём особенном, кроме того, что его задело слово "родственник". Пф! Интересно, почему? Да за то время, что мы с Дэвом вместе, он мне не просто родным стал, а самым близким человеком на всём белом свете. Странно только, что он до сих пор этого так и не понял.
- А что тебе не нравится в этом слове? - невинно поинтересовалась я. - Вполне себе подходящий эпитет для наших с тобой отношений.
Я бы долго могла обсуждать с Дэвидом всё, что нас связывало, если бы вдруг не случилось кое-что из ряда вон выходящее. К автобусу, о котором нам сообщила Кера, добавилось предупреждение от дежурного по станции. И если бы я не была столь скептически настроена, я бы, возможно, даже прониклась им. Надо было всё же прочитать отзывы тех, кто уже побывал в Амаполе. Ну там, например: "Были в городе-призраке. Организаторы наслали песчаную бурю. У отеля стоял гигантский ветродуй, в который щедро сыпали песок. Поначалу мы даже поверили в то, что нас действительно накрыло стихией".
Я передёрнула плечами, когда мне показалось, что по помещению пронёсся поток ледяного воздуха. Что-то замогильное коснулось моего лица, и я поёжилась - ощущение было не из приятных. По обыкновению хотела спросить у Дэвида, чувствует ли он то же самое, но он уже тащил меня в неизвестном направлении. Он что, вправду считает, что буря настоящая?
И это я тоже уточнить не успела, потому что вместо Дэвида-родственника передо мной предстал Дэвид-супер-детектив. Сначала он изучил план построек, потом выломал кусок картины, следом - достал отмычки (такое впечатление, что без них он из дома даже за хлебом не выходил), и вот уже мы стояли наверху лестницы, ведущей в глубинное нутро подвала. Чемоданчик, ожидаемо, остался в отеле, но заикаться о пропаже я не стала - в эту нору моя ноша явно бы не пролезла.

Я шагнула в темноту следом за Дэвидом. Луч от фонарика, который Дэв держал в руке, не особо способствовал тому, чтобы различить толком хоть что-нибудь. Легко сказать - ступай осторожнее. Я и без того довольно неуклюжая, а уж когда шагаю в темноте по скользким деревянным ступеням - и подавно. На седьмой из них я запнулась и, выругавшись на чистом Менделеевском, полетела мимо Дэвида прямо вниз. Приземлившись прямо на свою несчастную попу, я села, растерянно хлопая глазами, которые от боли едва ли не слезились.
- Знаешь, - проговорила я сдавленным голосом, делая вид, что всё в порядке, - судя по силе удара, пришедшемуся на мою задницу, длина лестницы примерно девятнадцать ступеней. Или даже двадцать, потому что попа болит просто ужасно. Так что да... У тебя ещё с десяток ступеней впереди... Будь, пожалуйста, осторожен.

"Тогда бы у тебя стало одной проблемой меньше!", - хотелось выкрикнуть мне, но я молчала. Позволяла трясти себя, как будто я была вещью, принадлежащей Дэвиду Брауну, и молчала. Потому что видеть эту его реакцию уже казалось мне высшим благом. Он злился, кричал, он тряс меня будто трипичную куклу.
И он был... неравнодушным. Пусть всего лишь в этот момент, пусть на какие-то крохотные доли секунд, но ведь был же. Таким, как раньше, когда мы сходили с ума друг по другу. Когда каждый день были голодными настолько, что этот голод было невозможно утолить, даже когда мы лежали в постели, стараясь выровнять сбившееся дыхание после многочасового марафона секса - даже тогда мы жаждали друг друга. И эта жажда была неутолимой. Какой-то извращённой, дикой, безумной, но неутолимой. Он был всем, чего я так хотела, и к чему так стремилась. Мой Дэвид...
Кто-то, узнав, чем именно мы занимаемся в постели, осудил бы степень откровенности, которую позволяли себе мы оба. Но нам было всё равно.
Когда же всё это закончилось? Когда стало сначала не таким острым, после - не таким нужным? Когда во мне стали жить два человека? Одна Шарлин до исступлённой потребности хотела заниматься только чёртовой химией, вторая - до такого же исступления хотела вновь вернуть всё то, что раньше было с Дэвидом. С ним не было никаких преград, а всё то, что так щедро хотелось отдавать ему, он возвращал сторицей.
Так почему же, чёрт побери, сейчас он грубо трясёт меня, а я хватаюсь за эти крохи, как утопающий за спасательный круг? И где моё уважение в этот момент? Ведь так просто послать его ко всем чертям, чтобы он проваливал со своими расследованиями и запечёнными под кардамоном мозгами куда подальше. Так просто и так невыносимо сложно даже представить, что Дэвида не будет рядом. Даже на долю секунды думать об этом невозможно.
А потом он сделал то, от чего мыслей в моей голове не стало. Вместе с ними исчезли и страхи, полные горечи, как будто я в этот момент уже предвидела то, что Дэвид Браун исчезнет. Растворится, уйдёт, скажет, что ему на меня плевать - что угодно. Просто перестанет быть моим Дэвидом.
Всего этого не стало, потому что хоть на несколько минут, но всё вернулось туда, с чего началось. Когда точно так же мы, не сдерживаясь, бросались друг на друга, словно обезумевшие от голода. Когда срывали друг с друга одежду, как будто это было чем-то запретным, какой-то гранью, которую мы раз за разом переходили. Всё повторялось и сейчас с точностью до чёрточки, с той лишь разницей, что сейчас я ненавидела себя. За то, что почти не могла пошевелиться, когда Дэвид начал трахать меня пальцами. За то, была способна только стонать ему в рот, вцепляться в его плечи, чтобы не упасть, и получать всё то же извращённое, приправленное болью, удовольствие. Которое всегда дарил мне только он.
Я даже представить не могла, что на месте Дэвида когда-нибудь будет кто-то другой. Это казалось мне кощунством. А мысли о том, что он точно так же будет иметь другую женщину, сводила меня с ума, порождая внутри какие-то кровавые сцены убийства. Этой другой женщины.

"А тебе, братец?", - захотелось спросить эхом, но я снова промолчала. Наслаждение, всё ещё сжигающее кровь и смешанное с возбуждением, которое до сих пор я испытывала, вновь превратили меня в куклу. Послушную рукам Дэвида, как то было всегда. Но в голове уже родился чисто женский вопрос: "Зачем всё это было нужно ему? Показать, что он всё так же имеет надо мной власть? Понять, что я всё так же его хочу? Для чего? Чтобы после уйти, самодовольно улыбаясь и зная, что его "сестрица Шарлин" всё так же его любит и хочет?
Дэвид снова повёл меня следом, а мне ничего не оставалось, как шагать на ватных от всего пережитого ногах и молчать. Тоже послушно и покорно. Думая о том, что будет дальше. И совсем не песчаная буря была виной тем мыслям. Напротив, о ней я думала в самую последнюю очередь.
Мы всё же оказались в каком-то помещении, но я толком не видела ничего кругом. Наверное, мне просто хотелось остаться в той темноте, где я снова смогла вернуться в прошлое, где всё было совсем иначе. Где у меня был мой Дэвид. Но эта чернильная темнота, будто насмешка над прошлым, осталась позади. Только отдавалась в воспоминании пульсирующим отголоском моих потребностей и наслаждения. А сейчас... Сейчас мы снова были тем Дэвидом и Шарлин, что ещё утром сели в автобус, чтобы поехать в город-призрак, где всем призрачным отношениям надлежит остаться похороненными.

Он говорил по-деловому сухо, и я инстинктивно кивнула тем, кого мы обнаружили в здании заброшенной школы. Родственница Шарлин снова готова была играть ту роль, к которой уже привыкла. По своей ли вине, или по чьей-то другой.
- Да. Я видела примерно такое в Шерлоке Холмсе, - кашлянув, добавила невпопад. - Ну, не совсем квест, но тоже такие постановки.
На Дэвида я старалась не смотреть. Делать вид, что не вижу его вовсе - всяко лучше, чем увидеть, что он снова стал безразличным и холодным.

Нашими новыми знакомыми оказались весьма милые люди. Джина даже улыбнулась мне, то ли в попытке ободрить, то ли в попытке самой набраться храбрости. И я растянула губы в ответной улыбке, должно быть, больше похожей на оскал. Мне не нравилось, как действовал Дэвид - снова так, будто меня никогда не было в его жизни. И теперь - я отсутствовала рядом. Но мне ничего не оставалось, как делать вид, что всё так и должно быть. Наверное, будет проще засунуть свои желания, направленные на моего... родственника, куда подальше и вообще распрощаться с мыслью, что что-то можно исправить в наших больных и болезненных отношениях. Только как смириться с этим решением, когда моё тело всё ещё хранит отголоски того наслаждения, которое мне мог подарить только Дэвид?

- Какой ты у меня умный! - не без восторга похвалила я дедуктивные способности "братца", когда он сделал вывод из своего небольшого расследования. - Настоящий знаток женщин, которые любят пошалить втайне ото всех.
Не слушая, что ответит Дэв - если конечно снизойдёт до этого - я отошла к широкому, засыпанному бумагами и пылью подоконнику. За окном бушевала настоящая буря, напрочь разметавшая в клочья мои сомнения в том, что всё это - взаправду. Кажется, Джина нашла вещицу, о которой говорилось в записке. Вот только почему сейчас, когда я понимала, что нашему путешествию придёт конец, на душе было так невыносимо горько? Почему в нашем возвращении в Англию мне виделся конец наших отношений с Дэвидом? Всё то, что творилось каких-то полчаса назад, казалось мне сейчас прощальным подарком судьбы, и так ужасно было дать себе хоть одну возможность смириться с этим.
Чтобы не чувствовать больше его рук на моём теле.
Чтобы не помнить вкус его поцелуев на губах.
Чтобы не видеть его улыбку, подёрнутую инеем насмешки.
Я же просто погибну безо всего этого...
Поворошив стопку старых фотографий, я извлекла одну-единственную карточку, с которой на меня смотрела девушка с рыжеватыми волосами. Возможно, именно она была той самой возлюбленной, что пришла в Амаполу со своим любимым и погибла здесь сотни лет назад.
Возможно, я даже готова была в это поверить... Вдруг всё, что было для меня безусловно важным, стало каким-то призрачным и тусклым, а происходящее сейчас - единственно правильным.
Я полуобернулась, бросила быстрый взгляд на Дэвида, и снова вернулась к рассматриванию фотокарточки.
Скорее всего я безумно, жестоко, непередаваемо ошибалась...
Теперь бы понять, в чём именно...

Я услышала эти два слова, но верить в то, что действительно поняла всё именно так, как мне хотелось, не спешила. Если сейчас окажется, что у Дэвида за время последних лет нашей совместной жизни появилась другая, а я решу, что эта самая "одна женщина" - это я, боюсь, что после о мою гордость можно будет только ноги вытирать. И как же больно мне даже сейчас, когда я просто думаю о гипотетической другой женщине Дэвида Брауна. Не представляла до этих пор, что могу быть настолько ревнивой. Но он продолжил, и по мере того, как произносил слова, ледяные пальцы, сжимающие моё сердце, отпускали его, позволяя мне дышать свободно.

Сказать Дэвиду, что я брошу все свои реактивы и прочие рассекатели тотчас, как мы вернёмся домой - ложь. Но я постараюсь хотя бы уменьшить время, которое провожу в своей лаборатории. Потому что поняла - Дэвида и мою болезненную, извращённую, но самую настоящую потребность в нём не заменит мне никто. Странно, но я снова начала возбуждаться, особенно когда Дэв произнёс слово "постель". Это сумасшествие, что соединяло нас всегда, и в чём мы с Дэвидом горели когда-то давно, - никуда не исчезло. Я всё так же была охвачена этой безумной жаждой, которую всегда будил во мне только этот мужчина. Порой несносный, порой отстранённый, но мой. И моим он останется до конца времён, чего бы мне это ни стоило.

- Я думала о том, что послезавтра... годовщина нашей свадьбы... Ты помнишь? - Я поджала губы, чтобы не улыбаться слишком уж широко и снова стала рассматривать старые снимки. - И мне кажется, за последние годы мы напрочь забыли о том, что этот важный день обязательно нужно праздновать. Без колб, расследований и мозгов. Если выберемся отсюда - я устрою тебе сюрприз. Не химический, обещаю! - заверила я Дэвида, снова возвращаясь взглядом к его лицу.
А потом сделала то, чего мне так хотелось все последние минуты, а может даже часы. Обняла мужа и жадно и глубоко поцеловала его, как будто мы с ним были одни не только в этой комнате, но в Амаполе в целом. Целовала, вкладывая в этот поцелуй всё то, что владело мною в этот момент. И ещё - обещание, что теперь всё будет иначе. Отстранившись, но всё ещё прижимаясь к Дэвиду, добавила:
- И я думаю, что от экспериментов меня хотя бы на время отвлечёт какой-нибудь домашний питомец, помимо рыбки. Собака там или... ребёнок.
Предвидя протест Дэвида относительно того, что ребёнка никак нельзя отнести к классу питомцев, я ждала, что он ответит, не менее ошарашенная своими мыслями и предложением, чем муж. Или он ошарашен не был, иначе как объяснить, что Дэвид начал ходить из угла в угол классной комнаты, да ещё и ругаться при этом на голос дежурного?

- Ну, по крайней мере, мы съездили сюда не зря, - пожала я плечами, направляясь к выходу из помещения. - И надеюсь, что ты считаешь точно так же!
Я уже взялась за ручку двери, чтобы всё же вернуться обратно на станцию в надежде, что поезд, на который приглашали туристов, отвезёт нас домой, и добавила, не глядя на мужа:
- И я решила. Пусть будет тяжёлая артиллерия - ребёнок. По крайней мере, укачать его ты сможешь запросто, когда будешь вышагивать так туда-сюда. Даже меня уже... укачало.
С этими словами я открыла дверь и зашагала по коридору школы, намереваясь добраться до поезда и проверить, так ли я не верю в мистику, как до этого.