Карта ролевой игры "Дивье Поле"

Лесное капище

В локацию отправляются: Игнатий, Ольга, Гордей, Илария, Мстислав, Леканида

И сон не сон, и явь не явь,
В волшебном месте меж мирами
Сегодня оказался вновь
Здесь мысли все становятся стихами...

(с) Перов Александр

Сначала движения были неловкими и чувствовалась некая раздвоенность, будто кто-то тянул за руки в разные стороны, но, скорее, ощущение концентрировалось внутри – это самое раздвоение. Он был и сильным, и слабым, одновременно робким и отчаянно смелым, он был приземленным, но и одухотворенным. Он был привязан к себе прошлому, но настоящее – такое горячее и реалистичное, как вдыхаемый воздух, - словно поставила несокрушимую стену между двумя «Я». Он прошлый уменьшался до микрочастиц, пока не исчез полностью, оставив неясное чувство потери. Но это как лишиться тени. Всегда временно, она обязательно появится. Поэтому переживать тут не о чем.
Откуда-то он знал, что зовут его Гордей, и он – особенный. В этом отрезке времени у него есть великое предназначение. Он помнил смутно о том, как светящаяся дева долго рассказывала о нитях, судьбе и злых существах, которые разрушили исконный порядок вещей.
Он мог бы спрятаться в тихом мрачном месте, куда всегда тянуло в моменты уныний. Отдохнуть в водных глубинах, где все становится зыбким и эфемерным, а он обретает себя. Он мог бы укрыться в любом водном источнике, и влажная стихия приняла бы в свои объятия омутника, втайне надеясь никогда не отпускать, опутать водорослями да тиной, сделать своим рабом. Этого Гордей всегда боялся, ведь вторая сущность и так впиталась в него, оставив следы тины на поверхности кожи. Поэтому он не уйдет от предназначения, станет героем, ведь подспудно знает, что мир уже не тот и пора сделать его прежним. Кто, как не он, способен на это. Сильное тело, упругие мышцы, так и звенят от напряжения. Мозолистые пальцы так и норовят сжаться в кулаки и одолеть любого врага в рукопашную. Энергия разрывала изнутри, и он легко пошел по высохшей земле за красным клубком, который привел к лесу. Деревья сливались в сплошное темно-зеленое пятно, такие высокие, что даже закрывали небо. Такие грозные, что само Солнце их боялась и пряталось за тучи.
Но Гордей знал, что этот лес не обойдешь, ему надо туда.
А с ним должны быть и другие. Но кто они и долго ли их ждать? Гордей присел на пригорок, поднял веточку с земли и стал ее крутить в руках. Отовсюду шла злая сила, даже простая веточка ощетинилась колючками и впилась в пальцы. Гордей отбросил ее в сторону и облизал окровавленный палец. Что же тогда будет в самой лесной чаще… Но он все равно не отступит.

Лесное капище

Гордей был насторожен сверх меры, опасаясь каждого шороха. И не зря. Не успел он даже призадуматься о мелких пакостях древовидных, как со стороны выскочило к нему яркое существо. Он успел только заметить рыжие волосы, милое личико – женское, ладную одежу, облегающее гибкое тело, выделывающее разные выкрутасы. Воительница. Когда девушка оказалась рядом с ним, встав в боевую стойку, Гордей инстинктивно отступил. Настрой у рыжей был явно не позитивный. Маленькие ушки, торчавшие из-под копны рыжих волос, подрагивали от напряжения, а глаза под нахмуренными бровями обстреляли его колючим взглядом, тогда как направленный прямо в грудь лук не сделал ни одной. Пока. Ему нужно постараться, чтобы странная девушка не пронзила его, как куропатку. Гордей сложил руки на груди, осматривая воинственную лучницу.
- Звать меня Гордеем, Омутник я, - сказал он миролюбиво, но с некоторой опаской – вдруг она на дух не переносит таких, как он. Случалось уж, что на него нападали, пытались убить только за то, кем он является. Гордей нахмурился. Откуда в голове видения, как его сетью ловят, ядами травят, клеймом прижигают? Как наяву. Горько стало на душе от того, что с ним взаправду всё это случалось – шрамы огнем горят от одних воспоминаний. А тут еще эта, стрелой хочет попотчевать, без всякой на то причины. Голос Омутника стал грубым, а поза вызывающей:
- Я тут смельчаков поджидаю, у кого храбрости хватит в лес дремучий войти и встретить Зло лицом к лицу. Ты на это способна или горазда только на мирных путешественников нападать?
Разговор продолжить не удалось, потому что на полянку выкатился огромный клубок, оказавшийся мощным бородачом со свирепым взглядом и топором в придачу.
- Э, ребятки, так не пойдет. Двое на одного – нечестно, - предупредил Гордей, собираясь защищаться, но поняв, что новые знакомцы друг друга не знают, и он надеялся, что это не обман, решил сменить гнев на милость.
- Что у вас оружие есть, это хорошо. В лесу, очевидно, нас не ждут скатерть-самобранка и яблочки молодильные. Тут даже ветки кусаются. – Он поднял палец и показал ранку. – Опасностей пруд пруди. Но чувствую, что в лес надо идти, не зря нас клубок сюда привел. Вот только если ловушки впереди?
Гордей взял с земли камень и бросил в сторону леса. Ни звука.
- Вроде можно пройти, - сообщил он остальным.
Даже травинка не шелохнулась, но казалось, что за всеми ними кто-то незримо наблюдает, готовясь напасть. Гордей не хотел показаться трусом, поэтому не озвучил свои страхи.
И всё равно, помимо настороженности, он ощущал тягу к лесу, которой было невозможно сопротивляться. Лес звал и манил, будто раненый зверь, попавший в капкан, беззвучно умолял его освободить. Показалось, что явственнее стала тропка, ведущая к лесу. До той пора, пока двое незнакомцев не ворвались на поляну, была на месте тропки густая трава, а теперь она пригнулась да расползлась, и широкая полоса земли повела прямо в лес.
- Ну что, идемте? – позвал Гордей, а сам уже ступил на дорогу, быстро дойдя до первых деревьев и входя в лес. Со всех сторон сразу обступила его темень, Гордей поежился от прохлады, не любил он холод, что поделать. Лес как лес. Пока ничего странного не наблюдалось. Гордей даже отругал себя мысленно за то, что так долго валандался на пригорке.
Дошли без приключений до странного места. Деревья растут не как попало, а образуют круг, словно защищая что-то неведомое. Слышно, как журчит вода. Гордей сразу духом воспрял, устремившись к ручью. Пить хотелось так, что готов был убить за глоток живительной влаги. Но вперед не пошел, присмотревшись к деревьям. Как живые великаны, посаженные на цепь, сплелись они между собой ветвями да корневищами. А сами черные, как сажа. Жуткие, аж мороз по коже.
- Странное место и деревья странные. Кажется, возле них надобно задержаться, - повернулся он к спутникам, заметив, что с ними оказалось еще несколько человек. А он и не заметил, как их нагнали.

Лесное капище + вечерний колодец и ледяной замок

Гордей едва поспевал за рьяными путниками, спешащими помочь лесным жителям, отозвавшись на их мольбы. Он глубоко задумался над тем, как величественно и могущественно Зло и может вытягивать соки из живого мира, приглушать его краски, тянуть силу из созданий, губя их. Что ж ему неймется? Такова, видно, его сущность, и ничего с этим не поделать. Но одно хорошо – что не остался зов лесных духов безответным. Поганых мавок Омутник повидал на своем веку немало. Вереницей перед мысленным взором пронеслись воспоминания, одновременно горестные и тягостные, с привкусом стыда. Одна мавка до чего была хороша, что сумела своими речами соблазнить Омутника и чуть не переманила на темную сторону. Лжет тот, кто не признается себе в наличии запретных, черных желаний. Вот и Гордей поддался на уговоры мавки. Чуть со света она его не сжила, ведь хоть и мог он под водой дышать, но тело требовало и земной жизни, глотка воздуха. На дне илистом, куда мавка почти утянула, ждала Гордея вечная смерть.
Оттого он в это мгновенье был как никогда осторожен, готовый схватить мавок, оглушенных Игнатом, и расправиться с ними. Бессильные, похожие на мертвых, мавки в его руках отяжелели, с ними можно было делать что угодно. Гордей не медлил, таща их подальше от воды, на пустое место, где ничто не помешает его замыслу. Обвязал их крепко-накрепко тиной вокруг камня, к которому они словно прилипли, окаянные. Походил вокруг, осматриваясь. Знал, что совершает благое дело, а всё равно на сердце было тяжело. Не привык он живых созданий, тем более женщин убивать. Но рука не дрогнула, когда достал огниво и кресало, раскладывая хворост вокруг злобных созданий и поджигая его. Они так и не шевелились, мертвенно бледные изваяния, даже сейчас источающие удушающие, черные волны лютой злобы. Но огонь в них быстро ее истребит, испепелив тела и уничтожив жестокие души.
Гордею хотелось уйти с поганого места, переполнившееся концентрированным Злом, смрадом гнилой сгорающей плоти, но он достоял до конца, чтобы убедиться, что ни одна мавка не избежит наказания за грехи, своей справедливой казни. Но и когда покинул капище, чувствовал на себе запах гари, помнил треск живого огня, не мог выкинуть из памяти, как языки пламени мгновенно накинулись на тела, сожрали их, оставив только прах.
Теперь, когда мир расцветился прежними красками и стал ярким, звонким, настоящим, можно было без опаски умыться прохладной водой, но пары горстей Гордею оказалось мало, он окунулся полностью, почувствовал себя свежим и обновленным. Будто смыл только что произошедшее жертвоприношение. Остальные, Игнат, Илария, Ольга, не стали его спрашивать, что сталось с мавками, и он был за это им благодарен. Некоторые воспоминания остаются навсегда, и ими не хочется ни с кем делиться, хоть они и громадным камнем на душе лежат и тянут к земле, не давая свободным быть и радоваться жизни.
А когда взглянул на Иларию, будто встрепенулся, потому что наткнулся на внимательный взгляд. Что-то она ему сказать хотела, будто даже ждала и волновалась за него. Да нет, он себе это всё придумал. С чего ей переживать за незнакомого Омутника, на которого она поначалу прыгнула с угрозами пристрелить? Да и после он чувствовал от нее нечто вроде пренебрежения, будто не хочет якшаться и подальше держится. А тут Илария его и вовсе удивила, предлагая мед и ведя благожелательные речи:

Он аккуратно взял медовую соту из рук Иларии, инстинктивно посмотрев наверх, чтобы найти пчелиный улей. Ведь не с собой же она крынку с медом таскала. Коли девушка к бою готова, да по земле скачет, что тот заяц, нужно ей, чтобы ничего движения не сковывало. Значит, добыла мед. Гордей о таких слышал, медуницами кличут. С уважением он склонил голову, благодаря за труд и заботу, лизнул тягучий желтый мед, хоть и не любил сладкое. Но обижать медуницу не хотелось, она была добра к нему и хотела извиниться. Поэтому Гордей сказал спокойно и ласково:
- Да и не серчаю, чай, не обидчивый. А чего ты воды боишься, Илария? Что с тобой такое приключилось в прошлом? Может, тонула? За мед спасибо, потрудилась ты, наверное, на славу. Не покусали тебя пчелы? Как ты их отвлекаешь, чтобы мед добыть? Расскажешь, чтобы путь скоротать? – Произнес эти слова Гордей и понял, что ноги несут неведомо куда, непонятная сила так и тянет, заставляет их вперед ступать, причем конечности ему не подчиняются, а внутри опять это ощущение – подвиг, предназначение, долг. И Гордей не стал сопротивляться, только слегка убавил шаг, чтобы за ним поспевала Илария.
Долго ли, коротко ли, беседа путь скрасила, а дошли они до колодца. Вроде ничего в нем нет примечательного, да только сила прямо туда тащит. Гордей переглянулся с Иларией, заранее зная, что она ему скажет – явно ту же тягу ощущает. Значит, лезть им вниз, и колодец не простой, а волшебный, настоящий портал в другое измерение. Нутро сковало недобрым предчувствием, Гордей снова на Иларию глянул, а она знай себе, уже ногу закинула через покатое мокрое бревно, намереваясь вниз сигануть. Не успел он ее остановить, а уже поминай как звали. Гордей не стал долго раздумывать и за ней последовал, зажмурившись. Не от страху, а чисто по велению инстинктов, руки вытянул вниз, вдоль тела, и, как полено, вниз полетел. Шмякнулся об лед и понял, что это ему ничего хорошего не предвещает.
Попал он в то место, где именно Омутником быть – сплошное невезение. Страсть как он не любил трескучие морозы, когда холод, будто живое существо, в самую глубь пробирается, по частичке замороживая-съедая тело. Мерзкое чувство, мужчины недостойное, но как оно есть – боялся Гордей холода окаянного! А что делать? Надо двигаться дальше. Подал Иларии руку, стараясь не ежиться и скукоживаться, да говорить поменьше, а то она его засмеет, как услышит стук зубов. Впереди возвышался ледяной замок, а значит, согреться долго не придется. Стоять он не мог, иначе околеет, поэтому чуть ли не помчался вперед. Увидев новые лица в этой фантасмагории, Гордей все же остановился, рассмотрел разношерстную компания и решил представиться.
- Доброго вам здравия, путники. Куда направляетесь, если не секрет? Чует мое сердце, что вы тут по той же причине, что и мы, - по наказу Макоши, оберега части ищете. Коли так, то от нас посильная помощь не будет лишней. Я Гордей, а это Илария. Чем можем быть полезными?