Карта ролевой игры "Дивье Поле"

Музыка стихла, вызывая вздох облегчения – шумно было в павильоне.

Подняла руку, чтобы очки поправить и рассмотреть лучше те картинки, что оживали на экране. И охнула беззвучно, когда наткнулась пальцами на цветы, вплетённые в волосы. Вот уж и вправду сказка. Когда успели ей прическу сделать, и чтобы не заметила? Ещё и дивную такую? Потянулась к сумочке, чтобы зеркало достать, да так и замерла. Не было сумочки. И не только причёска сменилась, что это за странный наряд на ней? Ткань грубоватая, но уютная одновременно, легко обвивает тело и до самых ног тянется. А под ногами… Разве такой пол был в павильоне? Трава зелёная, яркая, как весной бывает. Сделала несколько шагов и подивилась: неслышно идёт, ни единого шороха, будто земли не касается.

А сверху – свет золотой. Лучи ласковые-ласковые. И весь мир словно только ото сна пробудился. В воздухе веет ландышами – запах свежий, прохладный, сладкий и манящий.

Снова дотронулась до волос своих, выпутывая тонкий стебелёк. Вот откуда аромат этот: в душистом венке на её голове те самые ландыши. И другие цветы. Не видела их никогда, отчего же знает, как называются? Или видела?

Колыхнулась трава, и ветер словно шёпот чей-то донёс, и поняла, что знаком ей голос этот. «Варвара. Ступай в поле. Пока роса стелется по земле, сила у трав особая, посему поспеши».

Варвара? Что за сказка чудная, забавно слушать её, но мысль стойкая вьётся: не на экране всё это. И не фильм диковинный смотрит она, а сама стоит на поле том. И Варвара – она и есть. А что было там, в шумном павильоне, было ли? Или во сне ей привиделось?

А она не одна здесь. Люди кругом. Да все чуднЫе какие-то. По сторонам обернулась, да волосы снова тронула, проверяя: может, все же игра это? Та самая, что в павильоне обещана? И красочная до того, что былью кажется?
Но никакого шлема не было на голове, лишь лепестки цветов нежные.

Приподняла подол, рассматривая плетение странное на ногах. Пошевелила пальцами, снова изумляясь. Диковинная обувь, а ей знакома. И название помнит, и идти удобно. Мягко.

Увидела неподалёку красавицу, что говорила о чем-то, и пошла поближе: слова разобрать и узнать, для чего собрались все.


Вила с волосами, напоминающими багряный осенний лес, бросила клубок на тропу, что под ногами стелилась и вдаль убегала.

- И я пойду. А дорога хоть длинная у нас, но времени на все достаточно будет (и откуда знала о том?) Хорошо что клубочек путь указывает. Я Варвара.

А тут подоспели ещё двое: мужчина высокий и громогласный, а на спине его - кот рыжий, такой же огромный, как и тот, на ком он сидел. И (не иначе, как привиделось ей) эти двое будто переговаривались между собой. А, может, спорили. Ну да чего на свете белом не бывает - пожала Варвара плечами, спеша следом за клубком и за вилой по тропке. Говорит же она сама с цветами и травами, и голоса их понимает, и в шепоте ветра слова угадывает. Отчего бы доброму молодцу с котом не поговорить, коли есть о чём?

Касьян, значит, - мужественное имя, под стать этому великану. Любила она в глаза смотреть, когда с людьми говорила, - так ведомо становилось и то, что в словах не звучало, а в душе таилось. А сейчас пришлось на носочки приподняться, чтоб в глаза заглянуть, слишком высок он был.
А кот, хоть и зыркал по сторонам подозрительно, да цеплялся крепко за спину спутника своего, показался ей мудрым.
Что? Варвара даже споткнулась при мыслях таких. Мудрый? Кот? И ведь солнце, хоть и поднялось высоко, не палит ещё. Не могла она перегреться, чтобы мысли странные в разуме поселились. Какой год на дворе? Александр Сергеевич ещё и не родился.
Но следующие слова Касьяна вновь заставили её усомниться. И во времени, и в том, что кот - только лишь животинка. Уж больно по-человечьи глаза его смотрели. Самой захотелось беседу с ним завести.

Как оказалась, Варвара и сама не понимала. Она просто была в этом лесу, и тропинки все его досконально знала. Но и тот павильон никак из памяти не уходил. И аттракцион, что ощущения незабываемые обещал. И город родной…
А что если спутники её сумасшедшей сочтут, когда она правду скажет? Ведь и сама не уверена, что не снится это.
- На выставке я была, - проговорила, с опаской на великана поглядывая, не начнёт ли он у виска крутить, в рассудке её усомнясь. - А потом тут очутилась. А как - самой бы кто объяснил.

И Касьян на выставке был? Не призналась Варвара, но слова великана и удивили, и порадовали ее. Значит, не одна она такая, и не лишилась рассудка. И не спит, похоже. Хоть не ясно пока, какими силами неведомыми заброшены они в это странное место и чего ждут от них, но все же на душе легче стало. Правда, ненадолго.

Донесшееся карканье заставило поежиться. Не к добру оказалась здесь птица эта. Ох, не к добру. Варвара прикрыла глаза, стараясь отогнать страх, который приближался, будто та самая птица, делаясь почти осязаемым. Посмотрела пристально на кота на спине великана, словно желая мысль ему подкинуть: поймал бы ты ее, птицу эту. Силы хватит, да и ловкости у тебя не занимать, сразу видно. И нам всем спокойнее стало бы.

Ей отчего-то казалось, что не она одна тревогу чует при взгляде на дерево, где ворон сидел. Вот и великан, что Касьяном назвался, мрачно смотрит.

Но кот не уловил посыл ее мысленный, увлеченный своим чем-то. Не успела Варвара рассмотреть, что таилось в желто-зеленых умных глазах, по странному стечению обстоятельств доставшихся коту, но тот вдруг прыгнул с плеча Касьяна, и, коснувшись земли, превратился в парня. Видного такого парня. Глянешь – залюбуешься. Кот рыжий хорош был, но мОлодец превзошел его втрое.

Но насмотреться вдоволь Варвара не успела: страх накрыл с головой, когда увидела она, что птица над ними кружит, почти настигнув. А потом вдруг обернулась воином грозным, не меньшую тревогу несущим, чем когда по небу летел.

«Ну и компания собралась у нас!» Не то чтобы она имела что-то против оборотней, но как-то неожиданно оказались они рядом и одновременно. И все меньше это на игру походило, ну в какой больной фантазии возникнет такое, не иначе, как наяву?

Варвара отошла в сторону, решив держаться подальше от витара. Хоть и в обличье сейчас человеческом он, но не кажется менее опасным. Да и разговоры с Касьяном завели странные. То ли время сейчас, когда надо выяснять желания друг друга? Им идти надо, клубок вон как далеко укатился, почти не видно его в траве.

Клубок, соскользнув с тропки, легко прокатился по скрипучим, обветшалым доскам моста, к наглухо закрытым воротам. Туда им надо, за стены эти крепкие и высокие. Покачала головой Варвара.
Там, где клубок невесомый путь проложил, опасно ступать. Хлипкий и слабый мост, кое-где бревна в труху превратились: сделай шаг – и провалишься. Девицы еще пройдут, аккуратные они, осторожные. А вот Касьян-великан. Или этот… Елисей Игоревич. Точно в реке окажутся, с их-то весом и ростом. Разве что мОлодец опять котом обернется, и на мягких лапах проберется по шатким доскам.

Взглянула на витара, что с девушкой из леса рядом стоял, и снова подальше отошла. Не иначе и ему придется вновь оборачиваться вороном, чтобы преодолеть реку бурную. А ей ну никак не хочется и близко птиц видеть.

– Что делать будем? – обратилась к остальным. Говорит, а сама по сторонам смотрим. И ох, как не нравится Варваре картина, что перед глазами открывается. Не рассмотрела сразу, а теперь видит: и мост, и берег реки вокруг усеяны скелетами. И стрелы торчат из тел, давно лишившихся жизни.

Тяжко смерть они свою встретили, и без числа здесь тел этих пронзенных. А клубочек к самым воротам подкатился, да замер, словно ожидая, когда путники за ним последуют.

А он проворный оказался, даром что огромный такой.

Варя и охнуть не успела, и возразить, как подхватил ее Касьян на руки, да на мост шагнул. А ведь она только подумала, что хлипкая конструкция его одного не выдержит. А уж с ней и подавно. Вниз посмотрела снова, туда, где вода шумела и еще более бурной казалась. Умела плавать Варвара, да вот только сейчас не было никакого желания купаться: из реки то там, то здесь выглядывали скелеты. Не иначе, как и на дне целое множество их.

"Ну уж нет, в таком соседстве я точно не хочу оказаться! Да и тебе не стоит туда нырять", – глянула на Касьяна, что место выбирал очередной шаг сделать, а потом взгляд обратила назад, к лесу, где ветер шевелил ветки деревьев. «Ты-то мне и нужен. В лесу тишина пока постоит, а твоя сила нас от падения убережет да скорее к воротам доставит», - подумала, направляя сделавшийся послушным ветер в спину великана.

Получилось! Добрались до противоположного берега, да так быстро и ловко шел Касьян, что засомневалась Варя: она ли ему помогла, ветер подгоняя, или сам он властью какой неведомой обладает. Нахмурилась чуть, когда стиснул, к себе прижимая, не могла не почувствовать, что не только руки у него огромные. Но зато они до ворот добрались целыми и невредимыми. И клубочек – вот он, лежит, дожидается. И с этой стороны моста скелеты уже не такими пугающими кажутся.

– Лихо ты! – улыбнулась Касьяну, а сама на шаг отступила. Пусть сила его лучше в голове пребывает: полезней будет сейчас, когда впереди еще путь нелегкий. А с остальным позже разберутся. – Спасибо за помощь, одной мне было бы страшновато перебираться по такому мосту. Теперь надо других дождаться, да решить, как нам внутрь попасть.

Подняла клубок с земли и к воротам подошла, замки осматривая. Вдруг ошиблись издалека. Но нет, так и есть: заперто. А стены крепости прочные, высоченные, по ним забраться наверх не удастся. И на земле под ногами трава нетоптаная – давно здесь никто живой не ступал.

Воин пострашнее того, что вороном над ними недавно летал, будто из воздуха соткался да рассказывать что-то девице, что Поликсенией назвалась, принялся. Вот уж повезло, так повезло виле, ничего не скажешь! И на расстоянии таком почуяла Варвара призрака: не подчинялся он силам природным, и ветер сквозь него легко проходил, донося дыхание смерти до остановившихся перед воротами живых. Но рыжая красавица-вила не из пугливых оказалась: выслушала стража древнего да на мост ступила и вскоре подле них с Касьяном оказалась.
А следом и второй мОлодец пожаловал, как и думала Варя, снова в кота обратившись. Похвалила его про себя: «молодЕц котик, молодЕц, в звериной шкуре и весит меньше, и ступать безопасней по мосту».

Кот, пристроившийся на траве рядом с вилой, довольным не выглядел, а выглядел… Варвара задумалась, какое слово подошло бы сюда лучше. Но то, что приходило в голову, никак не вязалось с кошачьим обликом, хоть бы и был он тем самым прообразом для пушкинского ученого кота. Потому как в желто-зеленых глазах привиделась ей ревность. Ревность? Варя поперхнулась, да поспешила одернуть себя. Устала видно, много событий странных с самого утра, еще скелеты эти, не иначе как страху все же нагнали. Вот и мерещится невесть что. Ревнующий кот – это даже для аттракциона перебор.

– Кис, кис, кис, - протянула руку, погладив пушистую шерстку Елисея хм… Игоревича. Котик и сам наверно ужасу натерпелся, пока по мосту бежал мимо скелетов, пожалеть животинку надо, а она глупости думает.

Подошла к стене крепостной, внимательно их оглядывая. Стены гладкие, ни одного выступа, за который зацепиться можно было, чтобы наверх забраться. Толкнула плечом зачем-то, самой себе удивляясь, да только поморщилась от боли, а им нипочем. Дернула кольцо кованое, что вместо ручки было, – ничего. Ворота и не скрипнули.
И тотчас пришло на память, как на прошлой неделе ключи дома забыла и дверь захлопнула. Там, в Петербурге, когда утром на работу спешила. Неужто это всего неделю назад было? Ведь кажется, давно она здесь, и дом родной уже далеким-далеким кажется. Грустно стало при воспоминаниях таких, но Варя мысли невеселые прочь отогнала. О другом вспомнила, как хотела уже мастеров вызывать, которые «любые двери открывают за недорого». Но на счастье ей сосед вышел, когда она дверь толкала и пинала с отчаянной надеждой на какое-то чудо. Чудо и случилось: парень подивился на ее напрасные старания, принес инструменты и за пару минут с замком справился. «Зови, если что!» - разрешил напоследок. Варя вздохнула, сожалея, что нет с ними сейчас ее соседа. Или хотя бы…

– Отмычку бы нам… – вслух сказала, да ладошкой рот прикрыла, понимая, как нелепо слова ее звучат. Какая еще отмычка! Про такое диво во времена, куда их занесло, еще и не слыхивал никто. Но не могла не пожалеть, что без сумочки своей тут очутилась. Там хоть ножнички маникюрные были, авось и сгодились бы. А так, не понятно, что делать. Меч острый видела у витара, но им только головы рубить, для замочной скважины в воротах не подойдет. Вздохнула Варвара и на спутников своих глянула. Касьян вон признался, что тоже из павильона, да и вила, быть может, не всегда в этих местах по земле ходила. Не должны совсем сумасшедшей счесть,

– Ну или не отмычку, хоть ножичек маленький. Поковыряться бы в замке, кто знает, вдруг и открыли бы. Ведь руки мужские да умелые у нас есть, - покосилась на Касьяна, не к месту вспоминая не только руки его, что на мосту почувствовала. И тут же одернула себя, ругая: "не о том думаешь, Варвара! То другое ну никак не подсобит нам в открывании ворот древних!"

Послушала она кота-мОлодца, и сама на него с подозрением смотреть стала. О чем это Елисей Игоревич? Она очень даже девица, и не только с выставки, но и раньше тоже ею была. Не совсем девица, правда, уже, и давненько, но вряд ли стоит с котом обсуждать такие подробности личной жизни. Пожала плечами в ответ на его вопрос странный.
- Нету у меня яиц, ни фантомных, ни каких других. К сожалению. Не отказалась бы сейчас от омлетика. Или глазуньи хотя бы, очень кушать хочется.

А тут над крепостной стеной ворон взмыл, но Варвара не успела в этот раз испугаться его. Напротив, оценила услугу оказанную. Когда заскрипели ворота, распахиваясь и пропуская путников в город, задумалась: вот ведь как вышло, то чего боялась она больше всего, пользой обернулось.

Так, глядишь, и дальше повезет им. Хотя говорить о везении было все же преждевременно. В ушах до сих пор звучал рассказ Поликсении, что воин-призрак ей поведал, а думы про какого-то Горного батюшку, да про стражей невидимых, которые только и ждут, чтобы их со свету сжить, радости не добавляли. Но вслед за спутниками своими двинулась Варя в город, с опаской рассматривая улицы пустынные.

От зажженного вилой факела светлее стало, но тепла не добавилось. И понимала она, что не в погоде здесь дело: силы темные, что город наполняют, холод сеют вокруг.
Вон и Поликсения тоже заметила:

Если это игра, то где у нее пределы, за которыми партия оказывается завершенной? И можно будет скинуть с себя и наряды странные, и облик свой прежний вернуть? А если явь? Нет, о таком и думать нельзя! Но думалось, да и не ей одной.

– Домой хочется, – вздохнула Варя, стягивая ворот на платье сильнее, чтобы от наступающего холода укрыться. И нащупала вдруг шнурок на шее и мешочек, к нему привязанный. Запутался в складках на лифе, маленький и почти невесомый. Откуда взялся он, или так невнимательна была, что не заметила прежде? В руки его взяла, да шнуровку ослабила, чтобы внутрь заглянуть. Ноздрей коснулся горьковатый аромат сухой травы. Евшан. Если зелье сварить из него или же воскурить, любая нечисть стороной обойдет.

Тотчас сама себе подивилась: откуда знала о том? Был у них курс фитотерапии в институте, да только про духов всяких не учили там. И трава эта по-иному называлась, и другие свойства приписывались ей. Но все равно знала, из другой жизни, приснившейся или же бывшей некогда на самом деле. И про полынь-евшан знала, и про другие травы, что также в мешочке лежали, будто припрятанные для нее чьей-то заботливой рукой.

Растерла она в ладони несколько листиков сухих, превращая их в труху, и сдунула туда, куда отлетела искра от факела. Горький запах сильнее стал, вверх поднялся, огнем подгоняемый, окружил со всех сторон будто невидимым покрывалом. И дышать легче стало: словно почувствовала Варя, как отступила в сторону тьма, что подобраться старалась и поглотить. Ненадолго хватит защиты этой, и травы не много у нее с собой, но все же есть время силы восполнить, да поискать то, за чем и пришли они сюда.

Варя поспешила следом за Касьяном, отворившим дверь в ближайший дом.
– Вот правда, как в сказке. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. «Не знаю куда» мы, кажется, добрались. Осталось найти «не знаю, что». У кого-то есть предложения, как ОНО должно выглядеть?

То, что начало происходить в доме после того, как они оказались в княжеских палатах, напоминало какой-то боевик с невероятными спецэффектами. И хоть не была Варвара любительницей такого рода фильмов, но этому бы точно, если бы могла, присудила Оскара. Ну, или на крайний случай, Кинотавра. Уж очень лихо отбивались добры-молодцы, что временными спутниками ее стали.

Подивилась бы, полюбовалась с удовольствием, да другие, более важные дела были у нее и других девиц: найти в покоях княжеских украшения.

А потом и вовсе события полетели, будто птицы, но не страшно сейчас смотреть на то было, как и на полет Велимира, что узелок с камнями за стену отнес.

Вот только еды никакой не попалось в доме, а голод уже давал о себе знать. И двинувшись дальше за клубком, Варя тешила себя надеждой, что путь их скоро к концу придет. И, как отлично справившихся с заданием, награда ждет: стол накрытый яствами разными. Усмехнулась мыслям своим: давненько не приходилось ей так о еде мечтать.

Но не к столу прикатился клубочек – к колодцу деревянному. Не успела Варвара подумать, что делать дальше, как снова в руках великана очутилась.


– Ты чего это творишь, а? – на Касьяна накинулась и хотела было добавить: «Сейчас же отпусти меня», но вниз как глянула, так и вцепилась в него что было сил. – Крепче держи, крепче! – вот уж не знала, что так голосить умеет. Прикусила губу, да уткнулась носом в плечо великана. А ну, как напугает его визгом своим, да он и разожмет руки? Тем более, что и держит ее одной всего, а другой за шест цепляется.

И куда же на этот раз клубок их повел? Прикрыла глаза, успокоиться стараясь, да представила: вот сейчас спустятся они на дно колодца, а там дверка потайная – выход из этого павильона дурацкого. А еще лучше и вовсе с выставки. Д-о-м-о-о-о-о-о-й!!!

Представила Варя, что возвращается в квартиру свою, скидывает одежду надоевшую и забирается под душ… Нееееет, ну не такой же холодный!

Ее как будто с ног до головы окатило водой ледяной, да так, что от холода дыхание перехватило. Открыла глаза – и ослепила белизна окружающая. В первую минуту показалось, что она снова в родном Питере. К смене погоды резкой там уже привыкла. Дождь так легко приходит вместо солнца, словно и не было того никогда. Льет без перерыва, такой холодный, словно не вода, а хлопья снежные с неба летят. Но чтобы столько снега… в июне… Варя огляделась, да еще крепче в Касьяна вцепилась. Не Петербург это, нет. Место похуже старого городища. Там воины каменные на них нападали, а здесь мирно и тихо вроде бы пока, но как же безумно холодно!

– Где это мы, а? Кась, и зачем ты в колодец полез? Там мы хоть голодные, но в тепле были после того, как город ожил. А здесь – снег один кругом. И не похоже, чтобы где-то иглу эскимосские были, или что-то вроде того. Может, пока не поздно, давай назад?

Но взглянула вверх, откуда спустились, – и глазам не поверила: шест словно таял в воздухе всего в нескольких метрах от земли. А над ними распростерся мрачный купол из серо-снежных облаков, отрезая пути к возвращению.

Вечерний колодец

Хоть и холодно было кругом страсть как, и ступать на снег в поршнях своих не хотелось, но дальше висеть на Касьяне Варя не осмелилась. А ну опять, как тогда на мосту, сущность его мужицкая о себе знать даст? Не то, чтобы Варвара против была: мужчина он видный, а уж как кулаком своим идолов расписывал в доме княжеском – залюбуешься. Но полюбоваться – одно, а все остальное предпочитала она в более для этого располагающих местах. Уж точно не посреди поля снежного, где того и гляди сугробами их заметет.

И как оказалось, вовремя от великана в сторонку отошла. Потому как на него сверху как раз и свалилось… нет, не сугроб, – вила рыжеволосая.

Ну надо же. А Варя думала, что одна она так верещать умеет, нет, видно и для Сени путешествие по колодцу неожиданным оказалось. Вон как вопит, аж уши заложило.

Прислушалась к словам ее, да головой покачала. Плохи дела. И еще хуже то, что и сама она не отказалась бы сейчас в палату. Хоть с Морганой, хоть с Артуром. Да с кем угодно, но вот программистов никаких точно не надо. Даже о проекте, ради которого и пришла на выставку, забыть была готова, лишь бы выбраться отсюда.

Об отсутствии витара Варя точно жалеть бы не стала. Хоть и помог он им и в крепость попасть, и каменья старинные за стену вынес, но на том и спасибо. И пусть… летит себе… стороной. Понимала, что некрасиво помышлять так, но со страхом своим к пернатым, хоть и оборотням, ничего поделать не могла.

А место заснеженное и пустынное не таким уж пустынным оказалось: верно заметила Поликсения, здесь не только они, но и парочка незнакомая. Откуда пришли, куда идут? Неужто такие же попаданцы? Или нормальные, местные? Но спросить Варвара не успела, еще один старый знакомый вслед за Сеней пожаловал.

Глянула она на шерстку пушистую, что с волосами вилы смешалась, да позавидовала. Сейчас бы прижать мохнатость эту к груди, и согреться немного, а то уже мурашки по телу бегают.

Потопала ногами, пытаясь от холода спастись, - поднялась пыль снежная кругом. Взвились снежинки, в узоры причудливые складываясь, а когда утихли, успокоились, как будто яснее стало, и рассмотрела Варя, что вдали, почти у самого горизонта, не сугробы огромные намело, как казалось прежде. Замок там стоял, да такой, что впору в рассудке своем здравом усомниться. Изо льда сотканный, огромный и мрачный.

Может и правда, от холода и голода галлюцинации у нее начались?
Указала рукой туда, да к остальным обернулась.
– Это еще кто-то видит? Или я умом тронулась?

– Я Варвара, – представилась паре и пояснила: – Не секрет, да мы и сами толком не знаем, как в месте этом очутились и зачем. А направляемся к тому вот замку. И помощь ваша лишней точно не будет, уж слишком много загадок назагадывали нам, разгадать бы их, да прочь отсюда побыстрее.

От мешка, что Сеня Касьяну передала, пахло так аппетитно, что захотелось Варе расцеловать вилу в благодарность. Где та пищу нашла, не ведомо ей было, но хотя бы голодная смерть перестала грозить. А со всем остальным, может, и разберутся потихоньку.

Догнала Касьяна, который бутерброд как раз выудил из торбы. И сама – шнырь туда рукой. Вот и еще один. Хлеб с сыром еще никогда таким вкусным ей не казался. Запихнув почти весь в рот (хотя отбирать никто и не собирался), к коту обратилась:
– Елисей Игоревич, иди ко мне, кис-кис. На плечи сесть можешь, все теплее будет. И в снегу не увязнешь, а то провалишься в сугроб, а откапывать нам тебя нечем.

Великан вперед ушел, шагами своими семимильными, – еле поспела за ним.

Замок вблизи еще более громадным оказался. И дует от него сильнее, чем из холодильника в Metro. А как про холодильник вспомнила, так и завертелись перед глазами деликатесы всякие, что там покупать любила. И припустила она еще быстрее за Касьяном. Вернее, за торбой, что на плече у него болталась.
– Кась, подожди. Дай, еще чего поищу в мешке, уж очень кушать хочется.

Вытащила очередной бутерброд – на этот раз с чем-то на колбасу похожим – и принялась уминать. Ест, а сама от мысли избавиться не может, что в мире этом диком и сама одичала. Ну когда бы еще в своей жизни она бы еду так заглатывала, не жуя почти?



Не была Варя так уверена, что именно в это ледяное царство им надо. Вряд ли там теплее, чем снаружи, а про Снежную королеву ей только в сказках нравилось читать. Да и то в детстве. И пусть Кая, если он там и впрямь есть, сестрица ищет, ей по сюжету положено. А им… им положено давно дома быть.

Вот тут опять она с Сеней согласилась. Ух, как хочется побыстрее. Еще бы узнать, чего именно.

Прошлась по ледяному полу, стараясь не поскользнуться, по сторонам огляделась. Двери, двери, и в какую их них идти, не понятно. И совсем не факт, что их встретят с распростертыми объятьями. А вдруг не Снежная королева тут обитает, а Снежная борода? И того и ждет только, когда они влезут, куда не просили, чтобы потом всех сразу и прихлопнуть?

– Не нравится мне тут! – назад обернулась, на вход в замок, а снаружи вьюга будто сильнее стала. Но все также веет беззвучно, лишь страх и холод нагоняя. Вздохнула Варя – и к дальней двери холла направилась, решив, что если что-то и прячут от них, то должны были это что-то подальше засунуть. А дверь тяжелая оказалась, приоткрылась чуть – и дальше не с места.

Снежные покои


От шерстки Елисея, что у ног ее терся, теплее стало. Вернусь домой – заведу кота, – пообещала себе Варя. – Вот такого, рыжего. А может этого... укотить? Или как правильно сказать? Но тут вспомнила, что котом-то Елисей только в этом странном путешествии оказался, а на самом деле кто он, и не известно ей толком. Почесала за ухом, погладила:
– Мир спасать? Это ты хорошо придумал. Добрая у тебя душа, Елисеюшка. Вот выберемся отсюда, угощу тебя валерьяночкой, у меня есть немного с собой в мешочке. А пока лучше бы нам самим спастись.

Когда Касьян дверь отворить помог, заулыбалась благодарно: все-таки повезло, что такой могучий силач с ними в компании оказался.
– Да не думала я, что двери эти такие тяжелые окажутся. Спасибо, Кась, а то я чуть было не расшиблась об нее.
Потерла плечо, да следом за всеми в покои вошла.



Смотрела Варя на красавицу, что предстала перед ними, что и думать, не знала. Хороша. Очень хороша. Ни одного изъяна нет, и лицо, и фигура – все при ней. Вот только в глазах – тьма беспросветная и лед. Никакой жизни. И ощутила сердцем, что не добро от этой девы исходит. Словно на самом деле Снежная королева перед ними, а где-то в ее покоях бедняга Кай скрывается. Только помыслила о том, воздух вокруг колыхнулся, ветром подгоняемый. И ни звука не раздалось, но словно почувствовала она плач-тоску чью-то. И имя незнакомое в сознании промелькнуло: Филат. Закрыла глаза Варвара, к мыслям своим прислушиваясь, ничего понять не может. Лишь плач покоя не дает, будто неведомый кто-то и невидимый о помощи молит.
«Не затем ли мы здесь, чтобы помощь эту и принести?» – задумалась она, а сама незнакомку рассматривает. Тут Илария вступилась, да о приюте деву ледяную попросила.

А та на них и не смотрит, взгляд свой ледяной на мужчин обратила. И распрямилась, приосанилась, да мельком в зеркало на стене глянула. Не иначе, чтобы в красоте своей удостоверить снова.
Ой, не нравится мне это! – тут не только королева Снежная на память пришла, еще и мачеха, что Белоснежку со свету сжить мечтала. Точно прячет кого-то ледышка эта в покоях своих! - подумала Варя.
– Кась? – подошла тихонечко к великану, да на ухо ему прошептала: – До нас ей дела нет, похоже, а на вас, мОлодцев, вон как смотрит, понравиться хочет. Увидит, что увлечены вы ею, может и позабудет о том, что еще кто-то во дворец пожаловал. А мы пока с девушками по комнатам другим проскочим, да посмотрим, что и как. Вы только не отпускайте ее никуда, а то разозлится, что шарим по дому ее, еще заколдует нас да в статуи ледяные обратит.
Что я несу? – ужаснулась своим словам Варвара. – Услышали бы меня ребята на работе, двойную дозу психотропов бы выдали.

Снежные покои


Вспомнила Варя после слов этих директора своего, да как хвалил он за преданность работе. Наверняка оценил бы такое Касьяново рвение.

– Что мне в тебе нравится, так это ответственный подход к делу! Только вот морозить и не морозить – это ты сам решай, по ситуации. Когда еще шанс выпадет роман такой завести… снежный. Да и не замерзнешь. Вот, глазки ее ледяные пылают-то как, когда на тебя она смотрит. Еще жарко будет.

А сама в сторонку тихонько отошла, чтобы перед этим взглядом горячим Королевы Снежной не мельтешить. Касьян речи велиречивые завел, а она Сеню с Иларией окликнула, да бегом из покоев. Успеть бы им дворец обойти, да тайны его разгадать, пока Яра не опомнилась.

Задержись, времечко. Пусть слушает она Касьяна, да остальные очаруют ее так, чтобы с места сдвинуться не смогла, пока не сделаем мы все, для чего прибыли сюда. Ни шагу чтобы не сделала и никому из нас вреда не нанесла.

"Как же много комнат здесь", – подумала. Хорошо хоть не так холодно на бегу, да и приноровилась к скользкому полу, чтобы не упасть и ход не замедлить.

А в конце коридора – лестница крутая, наверх уходит, а там другие покои. Еще тише, еще холоднее стало вокруг. Будто нет ни одной живой души. Лишь зеркала серебряные на стенах, искрятся, манят, чтобы заглянули в них. Интересно, Андерсена тоже сюда на экскурсию водили, прежде чем он историю Снежной королевы писать взялся?

Тряхнула головой Варвара, да глаза в сторону отвела. Кто знает, к чему это привести может. Их и так вон в чужие тела поместили, а если, как в сказке, еще и множить начнут после того, как отражение свое увидят, тогда совсем беда. Лучше не рисковать.

А наверху – еще одна дверца. Расписана узорами вычурными, ковер из снега пушистого перед ней лежит. Не иначе как для гостей дорогих предназначены покои эти.

Дернула Варя ручку на себя, и оказалась в огромной комнате. А в самом центре ее – скульптура ледяная в кресле роскошном, что на трон царский похоже.
Да только пригляделась и поняла, что никакая не скульптура то, – юноша настоящий. Тот, чье имя в плаче ветра слышалось. Пленник Яры – девы ледяной. Филат.

Изумился он, гостей незваных увидев, так, что слова вымолвить не может. Лишь смотрит глазами синими-синими, как небо в жгучий мороз. Да и сам, похоже, тем же морозом скован, отчего пошевелиться не может. Шагнула Варвара к нему, за руку взяла, а пальцы у него до того холодные, словно и неживой уже. Кажется, в анатомичке и то у экспонатов кожа теплее.

– Вставай! – рассердилась на него за такую податливость и покорность Яре. – Мужик ты, или статуя ледяная? Герда твоя наверняка заждалась уже.

Нахмурил брови Филат, да промелькнуло что-то в глазах его, будто вспомнить старался.
– Герда? – а голос скрипучий, словно простуженный. Но ничего, как раз это легко лечится. Отогреется он, да отвара трав целебных попробует, голос прежний и вернется. А вот с памятью сложнее: никак не поймет, в чем дело. – Кто такая Герда?

Вздохнула Варя, сетуя на память мужскую короткую. Тут не обошлось, конечно, без колдовства Яры, но разве можно любимых своих забывать? Хоть и от холода?
– Не помнишь? Я бы на ее месте устроила бы тебе… головомойку. И лучше в баньке, да жару поболе подкинула бы. И веником бы так отходила, чтобы больше никакая Яра подойти и близко не могла!

Пока хлопал Филат недоуменно ресницами, инеем покрытыми, подошла к окну, и шторы тяжелые раздвинула. Все светлее будет, хоть и нет солнца в этом странном месте. А потом, повинуясь порыву внезапному, забралась на подоконник, чтобы до засова оконного добраться. Хоть и высоко он был, но получилось у нее. Распахнула окно – и ворвался в покои ветер вьюгой снежной. И не тихий уже, каким прежде показался, – воет, завывает, нарастая с каждым мгновеньем. Кружит снежным облаком вокруг Филата. А у того словно лед растаял в глазах, и капли по щекам побежали, и румянец проступил на лице бледном.

– Где ты, Пелагия? – ну вот, и травы не понадобятся, – Варя даже не признала в этом звонком голосе его прежний хриплый тон. – Я чувствую тебя, но не вижу! Где ты?

– Не иначе, как и тут проделки Яры, – проговорила, оборачиваясь к девушкам – спутницам своим. – Куда она могла Пелагию запрятать?

Снежные покои. Конец сказки


Как накинулась Сеня на Филата, Варваре аж страшно стало. Не видала бы перед собой вилу-красавицу, так и правда поверила, что мужик злой да грозный этого дурня потряхивает, мозги ему на место вправляя. Ай да, Поликсения, молодец!


- Права ты, Сеня! Еще как не понравится! Филат этот, хоть и отмороженный, да все же красавец. А Королева Снежная падка на таких, – вон как на Касьяна жадно поглядывала. Как прознает она, что пленник ее на волю вырвался, да с любимой воссоединился – несдобровать будет. И лучше скрыться из дворца до того, как это случится.

Понеслась Варя за Поликсенией следом, бежит, а сама думает, как бы не упасть на полу скользком, да на ступенях ледяных не расшибиться. А то в этом склепе ледяном наверняка аптечки никакой нет. А травки, что в мешочке у нее припасены, вряд ли помогут, когда руки-ноги целыми быть должны, чтобы быстрее да дальше скрыться отсюда.

Выбежали на улицу – тишина. Словно теплее стало после того, как утих ветер. Вот только куда двигаться дальше, непонятно, клубка, что на место это привел, нет. А следы их прежние давно снегом замело.

Но тут зазвенел в морозном воздухе колокольчик звонкий: девица, что Филата обнимала, предстала перед ними, да проговорила, слезы счастливые растирая по бледному лицу:
– Благодарствую, люди добрые, что помогли суженого моего от девы ледяной избавить, а меня – от чар ее злых. Не бывать нам вместе, кабы не вы. Век с Филатом поминать будем о том, чем обязаны вам. А теперича за мной идите: как опомнится Яра, тяжко укрыться от нее будет. Я ход тайный знаю, не проникнет она туда, а для вас дорога эта спасением станет.

И подвела их к стене кристальной, что на заднем дворе замка была.

- Пока я ветром вокруг летала, все уголки разведала.

Прикоснулась Пелагия к стене, и от тепла рук ее растаял снег, и увидала Варя, что в стене той дверца потайная есть. Легко подалась она, открылась беззвучно, и теплом оттуда сразу повеяло, да лучи солнечные проглянули, к себе маня.

– Поспешите, – улыбнулась девица, опустив голову на плечо Филата, что к ним подошел. – Как зайдете в дверь эту, закроется она крепко-накрепко, и никакая Яра догнать вас не сможет. Да и нам пора домой возвращаться, чтобы с ней никогда не встречаться боле.

Кивнула Варя им, да рукой помахала на прощанье. И в дверцу эту шагнула, зажмуриваясь от удовольствия, когда солнечные лучи теплом ее окутали.