Карта ролевой игры "Добро пожаловать в "Синий лес"!"

Ногу свело – Самолеты-Поезда

***

— Слушай, только без обид… Мне позвонила Грете… Опять закатила истерику. Подозревает, что я здесь с какой-то бабой. Чокнутая. Короче… я ненадолго отлучусь – съезжу за ней. В общем… Ничего, если она поторчит пару дней с нами? Эй, Бен! Ты меня слышишь?
Я заливал в себя уже третий стакан воды и почти не слушал, что говорит Вернер. Когда он начал рассказывать о каких-то местных традиций, мой мозг отключился. А теперь он о чем-то спрашивал, и я понятия не имел, что ему от меня нужно. Что, мать вашу, всем от меня вдруг так резко понадобилось?! Я скосил взгляд на мобильный, где до сих пор мигал пропущенный от матери.
Ни-че-го. Ничего не хочу больше слышать. Мне нужна долбаная тишина. Минимум людей. И покой. Чтобы все забыли обо мне хотя бы на пару дней.
Я повернулся к Вернеру:
— Конечно.
— Так ты не против? – Он выглядел удивленным.
— Нет. – Даже понятия не имею, с какой херней соглашаюсь, но это намного легче, чем отвечать на вопросы и придумывать отговорки, которые я даже не трудился запоминать.
— Ну, супер! Она, конечно, везде будет таскаться за нами, но… я придумаю, как от нее избавиться. Достала меня уже.
Я кивнул. О чем вообще речь? А, плевать. Лишь бы скорее остаться в тишине.
— Бабы – это адское зло. Не связывайся с ними! – Вернер напоминал старую, недовольную всем бабку, что-то бухтел себе под нос и матерился.
Я выпил еще один стакан ледяной воды.
— Не свяжусь, не бойся. Буду хранить тебе верность.
— Ха-ха, очень смешно. Я тоже думал, что не свяжусь. Но у ее папаши второй по величине пакет акций. Если я не женюсь на ней, мне отрежут яйца. А мне они еще пока что дороги.
Так вот он о ком. Невеста-истеричка. Что ж там за монстр, если по-другому выдать ее замуж не получилось?
— Чертов бизнес. Короче… – Вернер обулся и подхватил с пола сумку. – Тут второй комплект ключей. Я постараюсь вернуться быстрее. Не хочу, чтобы эта сучка обломала нам все веселье.
Похоже, я выпал из реальности гораздо сильнее, чем подозревал.
— Какое еще веселье? – Мне нужны были несколько суток в богом забытой глуши. Тишина. Покой. Отсутствие людей.
— Ну ты меня вообще слушал? Тут будет праздник. Какая-то местная буйда. Бухло рекой и никакой полиции. Оторвемся, как в старые добрые… Черт, опять она! – Он вытащил из кармана взорвавшийся звонком мобильным. – Все, я поехал. Ты не против, если тачку возьму твою? Она у тебя посолиднее. Держи ключи от мотоцикла.
Вернер бросил мне связку ключей и выбежал из коттеджа, пытаясь ответить на звонок. Как только за ним захлопнулась дверь, меня накрыло оглушительной тишиной. Наконец-то. После бесконечного шума порта это был самый настоящий вакуум. Как будто я оглох, и теперь… Телефон завибрировал. Мать. Уже третье за утро сообщение. Я даже не читал их. Хватит. Я был их с отцом разочарованием. Не тем сыном, который им нужен. Не тем, кто должен был спастись. Так сколько можно е**ть мне мозг упреками в том, что я смог выжить, а брат – нет?!
Часа через полтора она подключит отца, и они на пару начнут вызванивать меня, чтобы напомнить, какое я дерьмо. Как же это осточертело. Как будто я сам не ощущаю себя таким. Не было ни дня, чтобы я не вспоминал о брате. Ни одного гребаного дня. И хоть я понимал, что он был тем самым ублюдком, который и должен был сдохнуть, чувство вины грызло, не отступая. Который уже год.
Я чувствовал, что медленно схожу с ума. А «любящие родители» только подталкивали меня ближе к пропасти.
Каждую ночь, на протяжении всех этих лет мне снится один и тот же чертов сон. Одно и то же воспоминание, выжженное на подкорке огнем взрыва.
Хотя нет, не каждую. Сегодня мне приснилась совсем не та всеми давно забытая война. Сегодня мозг придумал для меня новую хрень. После которой мне пришлось почти час обливаться ледяной водой.
Такой херни не случалось уже давно. Такого вообще никогда не случалось. На протяжении всей моей жизни я вижу старое, заезженное до дыр воспоминание, которое медленно меня убивает. И вот первая ночь, когда приснилось что-то другое. Надо бы отпраздновать. Чем-нибудь покрепче. Но лучше бы я видел свой привычный кошмар, чем то, что приснилось.
Перед глазами, как фильм, мелькнули отчетливые картинки.

***

Я проснулся среди ночи с дикими стояком и непониманием, где нахожусь. Еще ни разу мой кошмар не был настолько ярким, подробным и… возбуждающим. Даже не знаю, кошмар ли это. Но я воспринимал приснившееся именно так.
Черт! Такое впечатление, что я посмотрел порно со своим собственным участием. И это было самое горячее кино, какое я видел. Адски горячее. До выступившего на коже пота и участившегося дыхания.
Даже сейчас, осознавая, что мне просто приснился сон, я явственно видел длинные волосы, разметавшиеся по подушке и прилипшие к влажным от испарины плечам. Я реально их ВИДЕЛ. Мозг насмешливо воссоздавал все подробности сновидения. Скрупулезно, каждый кадр этого кино. Как будто я за кем-то подсматривал. За самим же собой!
Я никогда не отличался богатым воображением. С фантазией у меня было хреново. Но то, что я видел… то, что приснилась… Это была идеальная картинка, которая засела в мозгу всеми своими ядовитыми оттенками. Засела так, что не вытравить.
Неподвижно лежа в постели я закрыл глаза, позволяя памяти воссоздать каждый нюанс того, из-за чего член готов был лопнуть от напряжения…
…Белоснежное, извивающееся на моей кровати тело с раскинутыми в разные стороны руками. Такая бледная кожа, что к ней даже страшно прикоснуться. Кажется, что замараю ее грязными руками. И в то же время дико хочется сжать пальцы вокруг шеи, на тонкой талии, на бедрах. Чтобы тут же проступили синяки, алые пятна моих отпечатков. Как будто помечу ее собой, своими прикосновениями. Поставлю невидимое под одеждой клеймо: «Моя»…
…Тонкие, беззащитно хрупкие запястья обвивает плотная черная кожа наручников. Она сжимает кулаки. Ногти впиваются в собственные ладони. Она пытается показать, что ненавидит меня, что не хочет ничего из того, что происходит. Но если бы ее руки не были прикованы, сама бы потянулись ко мне, вцепилась в плечи и обняла. Откуда-то я знаю, что она рада невозможности меня коснуться, рада, что может это скрыть хотя бы так. Но мы оба знаем, что не будь этих наручников, ее ногти исполосовали бы мои плечи до крови. И это заводит нас обоих еще больше.
…Длинные серебряные цепочки тянутся к столбикам кровати и тихо позвякивают от каждого ЕЕ движения. Я даже СЛЫШУ это чертов звук!
Я вижу, как из-под черного ошейника по выступающим ключицам стекает тонкая капелька пота, как она бежит по небольшой округлой груди и останавливается у розоватой ареолы.
Я вижу, как наклоняюсь и слизываю языком эту каплю. Медленно, глядя ей в глаза. И мы оба понимаем, что лизнуть я хочу кое-что другое.
Я был уверен, что ощущаю сладко-соленый вкус. Он разливался на языке винной терпкостью. Хотелось пробовать еще и еще. Пока он не впитается в язык.
Когда я проснулся, то несколько минут не мог сообразить, где нахожусь. Перед глазами стояла отчетливая картинка, и какая-то часть меня хотела вернуться обратно, в забытье, и узнать, что будет дальше. Эта часть проклинала меня за то, что я так рано вырвался из собственной фантазии. Неосознанной, странной, но почему-то болезненно необходимой.
Я не видел ЕЕ лица. Его вообще как будто не было. Но черная кожа наручников отпечаталась в мозгу клеймом.
С каких пор меня это начало возбуждать?! Игнорируя собственное возбуждение, я заставил себя уснуть снова. Чтобы проснуться, кончая в простынь от того, что все стало в тысячу раз ярче и правдоподобнее.
Черт! Спустя столько лет я понял, что лучше видеть привычный кошмар, чем то, что создавало мое больное воображение. А оно точно было больным. Я сжал подушку, пытаясь отдышаться. Кажется, у меня появилась навязчивая идея. Какая-то абсолютно дикая и извращенная фантазия, которая рвала мозг и требовала стать реальностью. Черная кожа вокруг тонких запястий и перекрывающие звон цепочек стоны теперь будут преследовать и во сне, и наяву – откуда-то я знал это совершенно точно. Еще одной гребаной проблемой больше.
А еще я знал, что теперь буду всех сравнивать с НЕЙ.
Она. Она… Да кто она? Понятия не имею. Просто теперь я точно знал, что хочу только ее. Бл***! Как будто избалованный пацан, требующий на день рождения заветный подарок.

***

Я открыл кран и снова наполнил который уже по счету стакан ледяной водой. От этого хренова сна во рту теперь было сухо. Но при мысли о белой хрупкой фигуре, извивающейся на смятых простынях и натягивающей тонкие цепочки наручников, рот наполнялся голодной слюной.
Меня снова бросило в жар. Я так точно чокнусь. Это все смена обстановки. Точно. Отличная отмазка, когда ты на пороге безумия.
Парой глотков я осушил стакан до дна, сунул мобильник в карман джинсов и взял со стола ключи.
Не люблю людей, но за столько лет я привык с ними мириться. Придется выйти отсюда, окунуться в поток туристов. Но даже это лучше, чем сидеть в четырех стенах и позволять мозгу…
Я едва ли не бегом направился к выходу. Остановился только, чтобы захватить бумажник. Буду бродить среди людей, пока не забуду все, что приснилось.
Я вышел на улицу, в прохладное свежее утро. Я так привык к запахам порта, что здешний воздух казался каким-то чужеродным. Меняющим легкие, перестраивающим их под себя.
Людей было не так много, как я ожидал, и можно было просто бесцельно бродить по улицам, пытаясь забыть обо всем. Можно хотя бы попытаться быть нормальным туристом, который стремится побывать во всех местах одновременно.
Стараясь прогнать из мозга навязчивую картинку, я бесцельно зашагал по дороге, мечтая здесь заблудиться.

Отогнать ненужные мысли оказалось не так-то просто. Это было чертовски непросто. Воспоминания лезли в голову, разливаясь в мозгу кислотой. Я вдыхал пахнущий травами и свежестью воздух, практически молясь, чтобы в голове стало пусто. Я не желал думать о брате, о ненависти родителей, о том, что все катится к хренам. Еще больше я не хотел думать о том, как дважды просыпался от самого странного и самого… лучшего сна в своей жизни.
Впереди показалась темная стена густого леса. Насыщенная зелень так отличалась от голубоватой серости моря, что в какой-то момент глазам даже стало больно смотреть.
Макушки елей разрезали углами светлое безоблачное небо, и я бы ни капли не удивился, если бы сейчас увидел летящего дракона, а из леса вышел отряд викингов, готовых здесь все крушить и грабить. В этом странном месте дышалось историей, старыми преданиями и сказками.
А еще чертовыми снами.
Я пошел в сторону леса. Что-то в нем притягивало. Пожалуй, это было то место, где можно попытаться спрятаться от самого себя.
Здесь даже пахло иначе… Сладковатая смесь каких-то растений и пряностей.
Бездумно я шел куда-то вперед, то сходя с едва заметной тропы, то возвращаясь на нее.

Возле одного из деревьев стоял Ларс. Я даже не сразу поверил своим глазам.
— Оберг? – Я пожал протянутую руку. – Ты-то как здесь оказался? Я тут… вроде как в отпуске. Друг пригласил погостить. Видел, как ты начистил морду МакМиллану. Нужно было выбить мудаку все зубы. – Я кровожадно усмехнулся. Скопившейся энергии неожиданно потребовался выход.

Я улыбнулся, вспоминая наши неуклюжие попытки веселья. Все они, обычно, заканчивались вызовом «Скорой», пожарных и еще бог знает какими проблемами. Нас знали все в округе. А в травмпунктах мы вообще были «постоянными клиентами». Это было хорошее время. Не смотря на разницу в возрасте и увлечениях, мы веселились, как могли. И это были лучшие воспоминания из детства.
— Вряд ли твои родители обрадуются нашим вечеринкам. В последний раз твой отец гонял нас твоей же клюшкой. – Я рассмеялся, немного расслабляясь и откидывая в сторону все мрачные мысли.

Я проследил за взглядом Оберга. Женщины… Даже в этом захолустье кому-то пришло в голову открыть какой-то салон. И он явно пользовался популярностью.
Я широко улыбнулся:
— Планировал сделать интимную прическу, чтобы быть совсем уж неотразимым. Но тогда у тебя вообще не будет шанса подцепить здесь кого-нибудь. Ну, кроме какой-нибудь болячки.
Я видел, что Ларс уже придумал какой-то ответ, как он вдруг отвернулся и посмотрел в лесную чащу, где не смотря на утро, было сумрачно. И тихо. Слишком тихо даже для меня.

Впереди мелькала чья-то темная долговязая фигура. Я даже засомневался в собственном зрении. Это что, плащ? Балахон? В какой-то момент мне показалось, что человек… просвечивает. Это было совсем уж странно.
Я повернулся к Обергу и тихо шепнул:
— Ты что-нибудь здесь пил?
Я еще не успел позавтракать. А вчера был настолько уставшим, что после приезда и душа сразу завалился спать. Значит, дело могло быть только в воде. Пока я выстраивал теорию, которая могла оправдать внезапные глюки, человек исчез. Просто слился с темнотой зарослей и… пропал. Я осмотрел ветки и кустарники, где мы его увидели в последний раз. Но они были не тронуты. Никаких следов, что здесь кто-то проходил.
Зато мы сами вышли к длинному ручью, окруженному валунами с какими-то корявыми надписями.
Оберг уже и забыл, что несколько минут назад мы кого-то преследовали. Он разделся и сиганул в воду. А я завис. Черная ткань балахона неизвестного напомнила о черной коже наручников. Опять этот бл***кий сон! Да сколько можно?!

Ларс шумно плескался и фыркал. Я заставил себя вернуться в действительность
— Ого! Не думал, что ты настолько рад меня видеть!
Пришлось стащить с себя джинсы и рубашку и нырнуть в воду. Ручей был чистым, прозрачным. От наших ныряний сверкающий песок поднялся вверх, обнажая дно, уложенное каменными плитами.
На каждой из них было что-то написано, но разобрать что было невозможно.
Мы с Обергом вынырнули на поверхность:
— Охренеть, здесь сервис! Видел дно?
Мы нырнули снова. На этот раз аккуратнее. Дно было рядом, и дыхания хватало на то, чтобы счистить песок с плит. Кажется, какая-то тропинка… Древняя дорога? Она терялась под наваленной грудой камней, которые, должно быть, не тревожили целую вечность. Они были сложены так, словно кто-то пытался выложить алтарь… Или древнюю могилу.
Снова вынырнув на поверхность, мы с Обергом переглянулись. Оба часто дышали, пытаясь глотнуть побольше кислорода, но оба уже знали, что будем делать.
Я ухмыльнулся, видя, что мысленно Ларс уже разобрал все камни.
— Ныряем?
Мы снова нырнули и начали по одному откладывать камни в стороны. Много времени это не заняло, хоть и потребовало усилий.
Когда мы закончили, под камнями обнаружился небольшой деревянный сундучок с витиеватым орнаментом и кольцом, вдетым в драконью пасть, украшавшую крышку. Ну, супер. Мечта детства почти сбылась. Мы нашли какой-то клад.
Когда мы вынырнули, я едва, отдышавшись, прохрипел смеющемуся Ларсу:
— Надеюсь, там не чья-нибудь засушенная голова или зубы…

Ждем тебя

Я кивнул, размышляя, как лучше вскрыть замок.

Мы только выбрались с Обергом на берег, когда из леса выступила женщина. Ларс спешно отбросил шкатулку, всем своим видом показывая, что не имеет к ней никакого отношения. Похоже, кто-то из местных… Наверняка, Ларсу хорошо известно, кто это. Я лишь надеялся, что она не очередная защитница природы и культурного наследия.

Я невозмутимо отодвинул мокрую шкатулку от себя ногой. Здесь как с контрабандой. Главное – вовремя скинуть товар и делать вид, что ты не при делах до приезда адвоката.
— Да, закаляемся потихоньку…
Я не успел договорить, когда из леса вышли еще две девушки…

Забыв, что стою весь мокрый и голый, я рассматривал худенькую девушку, больше смахивающую на подростка. Наверное, стоило порадоваться, что я только что выбрался из холодной воды. А еще стоило врубить наконец свой мозг и хоть что-то сделать, а не стоять и пялиться так, словно впервые увидел женщину.
Бл***! Да она выглядит так, будто еще вчера ходила в школу.
Так старательно отводит глаза, словно впервые видит… наверное, действительно впервые. Но что-то мне мешало поскорее натянуть одежду.
Наоборот, я одевался никуда не торопясь и позволяя себе рассмотреть худую фигурку целиком, во всех подробностях. Особенно, копну темных, отливающих загадочной рыжиной волос.
Мозг не придумал ничего лучше, чем напомнить о подробностях сна.
Чувствуя себя старым чокнутым извращенцем, я все-таки натянул рубашку на мокрое тело и заставил себя прислушаться к тому, о чем все говорят.


Значит, Селин… В голове уже творилась полная неразбериха. В этот момент я ненавидел себя, как никогда.

Я закатил глаза:
— А теперь, когда все в нашем детском саду похвастались своими горшками, можно и поработать. – Я кивнул девушкам на небольшие камни у берега. – Соберите и выложите ими круг. Внутри разожжем костер. – И взглянув на все еще отводящую взгляд девушку, зачем-то добавил: – Устроим ритуальные пляски голышом.
У Ларса нашлась зажигалка, и мы довольно быстро развели костер. Притащили с берега несколько крупных плоских камней, на которые можно было сесть.
— Сейчас самое время рассказывать страшные истории.
Девушки болтали между собой, обсуждая какой-то местный праздник и свои увлечения.
Пока они не обращали на нас с Ларсом никакого внимания, я быстро прикрыл шкатулку ворохом собранного хвороста.

Костер пришелся как никогда кстати. Он хоть немного прогонял зябкую лесную прохладу. Небо постепенно темнело, и я с удивлением понял, что потерял счет времени. Когда ехал сюда, то искренне верил, что буду сидеть в четырех стенах, как затворник, и никакая сила не сможет выманить меня из дома. Сейчас же мне не хотелось возвращаться в коттедж.
Себе я старался не врать никогда, потому отчетливо понимал, что мое желание задержаться в лесу связано с неожиданно появившейся девушкой.
Я честно пытался напомнить себе, что она черт знает на сколько лет моложе меня. Ее испуганный и смущенный взгляд был искренним, и вряд ли до сегодняшнего дня она хоть раз видела голого мужика. Черт, да она даже порно вряд ли смотрела! Так быстро отвела взгляд и сделала все, чтобы не смотреть на нас с Ларсом. И в то же время я испытывал дурацкое чувство ревности, что Оберга она все-таки успела разглядеть.
Идиотская мысль засела в мозгу: а как бы она отреагировала, увидь, что происходит между мужчиной и женщиной? Покраснела бы так же, как краснеет сейчас? Или еще сильнее? Заблестели бы ее глаза? Бросило бы ее в жар? Отвернулась бы или, поддавшись любопытству, продолжала бы смотреть?
Меня самого бросило в жар от этих мыслей. Даже мокрая одежда не мешала чувствовать, как кожа нагревается. Внутри все кипело.
Я не верил в притяжение, которое вспыхивает с первого взгляда, в моментально возникающую взаимную симпатию и прочую хрень. Но я верил в то, что ощущал сейчас. Желание прикоснуться к ней. До судорожной дрожи пальцев.

И зачем я ляпнул об этом? Страшные истории, которые я мог рассказать находились либо под грифом «Секретно», либо были из области того, за что можно на долгий срок угодить за решетку, если раньше не грохнут.

— Это потому, что у нас все съежилось в холодной воде.
Она снова покраснела от смущения. Но я осознавал, что хочу видеть на ее лице совсем другой румянец. Идиот! Она выглядит крошечной и невозможно юной. Даже не хочу знать, какая между нами разница. Она хотя бы совершеннолетняя?

Упоминание о родителях было сродни нескольким неслабым ударам в живот. Черт-черт-черт! Она же реально ребенок и станет взрослой для всего, что я хотел бы с ней сделать, лет через пятнадцать.
Но осознать это было гораздо легче, чем удержать себя.

Я сел рядом, наплевав на манеры. Как бы собственный мозг ни пытался меня остановить, я не собирался кому-то давать шанс оказаться возле нее.
В темноте и отсветах костра ее волосы блестели как-то по-особенному. Проклятье. Если мне снова приснится сон, подобный сегодняшнему, теперь я знаю, кого в нем увижу. И как бы я ни старался себе напомнить, что веду себя, как натуральный извращенец, ничего не получалось. В конце концов, мы же просто сидим у костра и ничего такого ужасного не происходит.
А то, что творится у меня в голове, – только мое. И никто не запретит мне представлять, как она встает передо мной и медленно стаскивает с себя одежду, скрывающую хрупкое тело.
Я прочистил горло, вспоминая, где нахожусь. Счастье, что мы здесь не одни.
Боже, да как я вообще во все это влип? Прогулки по лесу, купание в ручье, детские сказки у костра… И грязные мысли о перепуганной девушке, которая еще чудом не сбежала отсюда.

Я не удержался и коснулся ее бедра, скрытого длинной юбкой, своим.
Делая вид, что не происходит ничего странного через секунду поставил ноги так, чтобы теперь постоянно ее касаться. Ее тепло тут же проникло сквозь намокшую одежду. Похоже, это тоже было ошибкой – позволять себе прикасаться к ней.

Я кивнул, даже не понимая, с чем соглашаюсь. Искры разлетелись в стороны, а налетевший ветер попытался утащить пламя за собой. Как-то резко начало темнеть, и все происходящее напомнило сюжет тысячи ужастиков, где группка туристов забредает в лес, который нужно всеми правдами и неправдами обходить стороной.
И в то же время мелькнула совсем другая мысль. Красивая девушка, в темном лесу… Вряд ли такие посиделки привычны для Селин. Она кажется милой, скромной и домашней девочкой. И я уже готов был проклясть себя за то, что где-то глубоко внутри зрело желание испортить эту хорошую и стеснительную, робкую девушку. Чтобы больше не гуляла по лесам в одиночестве.
Черт! Ну о чем я думаю?!

— С удовольствием. – Я напряг память, вспоминая все, что когда-то читал. Когда ты воюешь, то всеми силами пытаешь напомнить себе об обычной жизни. И сбежать от войны. Каждый делает это по-своему. Меня спасали книги. Никогда столько не читал, как тогда.
Ветер пронесся над ручьем, послышался плеск воды, как какая-то старинная мелодия. На небо наползли темные тучи, стремительно перекрывая показавшуюся луну. Тут же ветер швырнул мне в лицо несколько темно-рыжих прядей – волосы Селин прошлись по губам, и я жадно вздохнул их нежный цветочно-сладкий аромат. Кто бы знал, что примерные стеснительные девочки пахнут так соблазнительно и порочно.
Поддавшись собственному безумию, я обхватил прядку, которая все еще скользила по моей щеке и намотал ее на палец. Делая вид, что не замечаю того, что творю, начал пересказывать все страшные легенды, которые когда-то прочитал.
— С той стороны послышался тонкий голосок. Кто-то плакал и умолял перепуганного отца открыть дверь, впустить внутрь. Голос звучал так жалобно и так по-человечески, что старик решился. Не слушая уговоров семья, он открыл дверь… и замер от ужаса. На пороге перед его домом стоял огромный, черный как сама тьма, кот. Его глаза светились жутким огнем, а шерсть топорщилась во все стороны. Старик тут же узнал Йольского Кота. Кот открыл пасть, и стали видны чудовищных размеров зубы. Он тихо промурчал: «Я пришел забрать твоего самого непослушного и балованного ребенка». Отец едва дышал от страха, но не собирался так просто отдавать своих детей гигантскому чудовищу. «Все мои дети покорны и трудолюбивы. У меня никогда не бывает хлопот с ними. Они помогают мне и моей жене. Уважают нас» – сказал старик. Кот засмеялся, и тут же налетел страшный ветер. Глаза кота полыхнули адским огнем. «Твоя старшая дочь – ослушалась тебя. Она ходила на озеро и купалась в нем, скинув с себя всю одежду. Разве позволял ты ей подобное?» Старик только покачал головой, онемев от ужаса перед страшным созданием. А кот продолжил: «Если не отдашь дочь, я заберу всю твою семью. А тебя оставлю. Чтобы каждый день ты жил и осознавал, что натворил». Старик заплакал. Но тут вперед выступила его дочь. Она была красива и искусна в ткачестве. «Не плачь отец. Я действительно ослушалась твоего запрета, а потому пойду с ним» – едва она успела это сказать, как кот совсем по-человечески поманил ее лапой. Девушка вышла за порог, а кот присел и приказал ей карабкаться на его спину. Она села, и Йольский Кот побрел прочь от дома старика. Он нес девушку в свою пещеру, где собирался ее съесть. Но случилось так, что их заметил Король Призраков. Он был очарован красотой пленницы. А дальше начинается то, что нельзя рассказывать приличным девушкам…
Бен улыбнулся, слегка потянув Селин за прядь волос и тут же выпуская ее из пальцев.
На лес опустилась темная глухая ночь.

Она посмотрела мне в глаза, и я готов был на все, лишь бы не отводила взгляд. Костер бросал на нее яркие блики, делая похожей на сказочное существо. Когда Селин посмотрела на мои губы, меня бросило в жар.
Она искушала своим невинным и от этого неприступным видом. Как будто без слов говорила мне: смотри, но прикоснуться ты не сможешь.
А мне безумно этого хотелось – именно прикоснуться. Проверить, узнать реальная ли она или часть моего сновидения.
Все начали собираться по домам, и я не удержался, чтобы быстро шепнуть Селин:
— Тогда я расскажу тебе все очень подробно.

Она отвернулась, и я почувствовал себя… преданным. Понимаю, что это глупо. Мы знакомы пару часов, а меня уже так корежит. Она ничего не должна мне. Молодая и красивая. Интересуется ровесниками, а не без пяти минут стариками. Но гораздо легче проговорить все это в уме, чем реально отступиться и одуматься.
— Да, уже поздно. Хорошим послушным девочкам пора спать.

Я слышал про какой-то местный праздник. Но желания идти туда, где будет куча народа, не было. Пока… пока не появилась Селин.
Я кивнул:
— Теперь уже да. Буду.

— Мы с Ларсом проводим вас.
Эта девушка, Элис, на меня подозрительно поглядывала и, кажется, старалась уберечь подругу от меня. Я бы и сам хотел уберечь Селин, напоминая, что все происходящее имеет мало общего с реальностью. Но остановить себя так и не получалось.
Мы шли через мрачный холодный лес, пока не вышли к его границе.
Выждав момент, пока Селин немного отстанет от других, я шагнул к ней ближе и наклонился над крошечной фигуркой.
Не смог удержаться от того, чтобы коснуться губами ее уха, когда прошептал:
— Дай мне свой номер телефона.
Нежная теплая кожа с этим сводящим с ума цветочно-сладким аромат… Невозможно не дышать ею.
Не стоило этого делать. Ну что я ей напишу? Прекрасно знал что. И это не то, что следует писать молодым застенчивым девушкам. Но я уже плохо соображал. А в густой темноте все препятствия отступали, позволяя делать то, чего действительно хотелось. И пусть это было неправильно, но необходимо.

P.S.: Группа в полосатых купальниках у озера, считаем, что мы вернулись в поселок

Ее теплые пальцы едва коснулись моих, а ощущение такое, будто я сунул руку в вулканическую лаву. Я сжимал телефон, как самое дороге, что у меня теперь было. И мне бы подождать, оставить ее в покое. Но я знал, что не смогу сдержаться.
Она исчезла за дверьми коттеджа, а я стоял и ждал, пока зажжется свет, и в проеме появится ее фигурка. Но все окна были плотно занавешены, и я не видел даже призрачного силуэта.
— Ну ты поплыл! – Оберг хмыкнул и хлопнул меня по плечу.
Я бездумно кивнул. Что она такое со мной сделала, если мозг отключился, и я теперь следовал только инстинктам? Какого хрена?! Но как бы себя не материл, все равно не мог перестать думать о ней. То, что должно было оттолкнуть меня от нее, а ее от меняя защитить, притягивало. Мне нравилось, что она невинная, робкая, стеснительная. Мне нравилось, что у нее скорее всего никакого опыта и бОльшее, на что она решалась – поцелуи с другими парнями. Черт, да я их ненавидел! Любого, кому она позволяла к себе прикасаться.
Наверное, это что-то ненормальное, но у меня было дикое желание схватить ее и утащить к себе, как медведю в свою берлогу.
Меня бросала в жар мысль, что я могу стать первым… Что могу сделать с ней то, что теперь засело в голове. Еще этот проклятый сон. Теперь у безликой девушки было лицо. Был голос. Был аромат. И все извращенные мысли в моей голове… Я ведь мог убедить ее, что так и надо, что именно так правильно… Что она должна быть только моей и…
Бл***! Ну о чем я думаю?! Мы знакомы пару часов. Даже не общались толком. Но кто сказал, что нужно узнавать кого-то кучу времени?
— Бен, ау! Очнись! Куда идем? – Ларс помахал перед моим лицом ладонью, заставляя прийти в себя.
— Понятия не имею. Ты же тут все должен был изучить? Куда тут можно пойти… ночью?
— А кто его знает! – Оберг пожал плечами и двинулся вперед по опустевшей темной улочке.
Он что-то начал говорить, а я все-таки разблокировал телефон и быстро набрал сообщение:
Тебя не ругали, что поздно вернулась? Бен
Едва отправил, тут же начал печатать второе:
Чем сейчас занята?
Наверное, я все-таки начал понемногу сходить с ума, потому что набрал еще одно сообщение, и даже не дав себе одуматься, отправил.
Ты такая милая и примерная… Слишком хорошая. Неужели, никогда не делала ничего плохого?
—Ну так идем туда или нет? – Оберг кивал куда-то в сторону, а я опять понял, что выпал из реальности.
Лед пятнадцать назад это могло бы стоить мне жизни. Я заставил себя сосредоточиться, но продолжал сжимать телефон в ожидании входящего сообщения.
— Да. Пошли. Это отличная идея.
Ларс с сомнением на меня посмотрел:
— Последний раз, когда ты так говорил, нас забрала полиция.
Мы двинулись вперед, к окраине поселка, где виднелись очертания каких-то каменных строений.

Селин, темп идеальный, ни о чем не переживай. Пиши, как тебе удобно. Я подхвачу.

— Циркачку скорее. Разве она не должна быть… ну, не знаю, привязана к столбу? Может, она сама кого-нибудь сожгла? – Я указал на несколько черепов, изображенных в основании костра. – Это типа приманки для туристов?
В доме пахло пылью. На стенах чувствовалась каменная крошка, а под подошвами что-то хрустело и скрипело.
— Смотри, тут свечка есть! – Я указал на короткий огарок свечи, валяющийся на грубо-сколоченном деревянном столе. – Давай зажигалку.
Нам удалось зажечь свечу, но от ее света хижина стала еще мрачнее. На стенах действительно было выцарапаны какие-то символы и знаки.
Телефон завибрировал в руке, и я тут же открыл сообщение. Селин… Все-таки ответила. Я подавил улыбку. До последней секунды даже не признавался себе, как важно мне было получить ее ответ. Хоть какой-нибудь.

Я стиснул зубы. Мне было мало этих трех слов. Хотелось еще. Чего-то более существенного. Но что если я для нее… просто случайный знакомый? Сейчас вернулась домой и поняла, что ей незачем тратить время на старика.
Когда пришло еще одно сообщение, я уже твердо был уверен, что даже это не помешает мне получить ее.

Ох, ну черт! Если я сейчас начну представлять себе, как она осторожно выбирается из душевой, как промокает капельки воды с кожи и обматывается полотенцем, то точно сойду с ума. А мозгу плевать. Ничего хорошего в реальности я не видел. А вот фантазии о Селин были уже необходимы, как наркотик.
Твою мать! Да что такое она со мной сделала? Не могу выбросить из головы девчонку, практически подростка.

Умная девочка. Конечно, я подразумевал другое. Много других вещей, услышав про которые, она точно сбежит от меня. Можно просто попытаться завоевать ее доверие и попробовать… общаться. А можно… О втором варианте я даже думать не хотел, потому что это реально делало меня извращенцем. Но что-то такое в Селин было, что я теперь не мог выбросить ее из головы и начать думать о ней… просто как об обычной знакомой девушке.
Пока Ларс рассматривал стены, я начал быстро печатать:
«Все время забываю, насколько ты младше меня. Да я подразумевал плохое, но тебе об этом знать пока рано. И мне сложно представить, как ты пробуешь спиртное. Наверняка ты сделала всего один глоток.»
Я откровенно ее провоцировал и молился, чтобы она поддалась на это провокацию. Пусть даже осознанно.
Я сфотографировал хижину и отправил фотографию Селин, набрав еще одно сообщение:
«А мы с Ларсом решили продолжить веселье. Влезли в какую-то хижину и шаримся тут, как два дурака.»
Ларс что-то сосредоточенно рассматривал на полу, и я все-таки решил отправить еще одно сообщение:
«В дУше тоже вела себя хорошо? Из-за тебя у меня теперь куча мыслей, которых быть не должно.»

— Ты посмотри на это!
Я вздрогнул и уставился на Ларса, который поднял свечу и держал высоко над головой. Я подошел ближе. Скудный свет падал на пол и освещал квадрат то ли подпола, то ли еще чего. В его центре была нарисована драконья морда с ржавым кольцом в носу. Где-то я уже…
— Шкатулка! – Оберг крикнул на самое ухо, и я едва не расхохотался.
— Мы оставили ее на берегу.
— Точно. Ну что, рискнем?
Я пожал плечами и наклонился, берясь за кольцо. Крышка поддалась не сразу. Но потом петли скрипнули, и из темного нутра на нас дохнуло влажными запахами сырости и плесени. Ларс посветил свечой.
В глубину подвала убегала кривая деревянная лестница. Больше мы не видели ничего…

«Знаешь, наверное, это очень плохо и не по-мужски, но я бы воспользовался твоим состоянием. Если бы ты опьянела. Сделал что-нибудь такое, о чем бы ты потом не помнила. Но я бы знал.»
Я сам не знал, что меня подтолкнуло написать это. Это все было неправильно. Но мне уже окончательно сорвало планку.


«Я должен так считать. Потому что так правильно. По сравнению с тобой я – старик. И все выглядит так, будто я совращаю молоденькую девушку.»
Ну вот, я признался ей. Отправил сообщение, понимая, что она тоже может так считать. И вздохнет с облегчением появившемуся шансу от меня отделаться.


Мне чертовски понравилось, как это звучит. Кажется, я даже слышал ее голос.
«Без.»

Каждое ее сообщение было сродни… я даже не знал, как описать это чувство. Никогда не было этого странного предвкушения и ожидания каждой строчки. Как будто я разом превратился в пацана, сумевшего заинтересовать понравившуюся девушку.
«Завтра на празднике. Будешь со мной»



Да, рано. Но хочется тебя испортить. Чтобы ты не была такой невинной и милой. Все бы видели в тебе идеальную хорошую девочку. И только я один знал бы, что ты не такая. А теперь расскажи, как тебе хотелось себя вести.
Едва я успел отправить сообщение, как сеть пропала. Ну твою ж мать!

— Мы с тобой умеем влезть в какую-нибудь жопу. – Я поднял телефон, пытаясь осветить хоть что-то, а заодно и вернуть заветную сеть.

— Единственное, что нам тут угрожает, что эта хрень завалится. Из-за нас же. – Я мрачно улыбнулся. – Сети нет. Ничего мы с тобой уже никому не отправим.

Я подергал за одну из цепей. Дом выглядел так, словно развалится от малейшего дуновения ветра. Но кладка даже не осыпалась, когда я налег на цепь всем своим весом.
— Смотри… По ходу, тут кое-что похуже БДСМа происходило. – Я указал на темно-бурые пятна, заляпавшие стену.
За свою жизнь я много раз видел кровь и мог определить, что эта – относительно свежая. Если это, конечно, кровь… Но выглядело очень правдоподобно.
Мы обшаривали тесную клетушку, как вдруг послышалось какое-то странное шипение. А потом бульканье.
— Это что еще за херня? – Я оглядывался по сторонам, пытаясь определить, откуда идет звук.
— Твою мать! Смотри! – Ларс отступил назад, указывая на пол.
Стыки между каменными плитками на полу начали заполняться… кровью. Это точно была она. Металлический соленый запах не спутать ни с чем. Кровь пузырилась и била, как маленькие фонтаны.
Я переступил на чистый пока островок пола:
— Ты тоже это видишь?
— А то! – Ларс не сводил взгляда с плит.
— Наверное мы… что-то задели. Включили какой-то механизм.
Я пытался найти объяснение тому, что происходит, хотя отсюда просто нужно было валить.
Когда кровь оказалась уже у носков моих кроссовок, я дернул Оберга за плечо:
— Сваливаем?
Он кивнул и попытался улыбнуться:
— Мы сделали здесь все, что могли.
Наверное, путь наверх, занял меньше минуты. Я не знал, что за байда творилась в подвале, но разбираться не хотелось. Может, мы просто надышались какими-нибудь испарениями. Или подцепили галлюцигенную херню, купаясь в ручье. Да плевать.
Но шагать по крови, медленно затапливающей жуткий подвал не хотелось.
Мы выбрались из дома, жадно глотая свежий ночной воздух.
— А могли бы спокойно посидеть в коттедже и порезаться в приставку. – Я взглянул на Ларса, и мы оба громко захохотали.
Вроде взрослые мужики, а ведем себя, как дебилы. Не хватает приключений, что ли? Я снова вытащил телефон, чувствуя, что реально становлюсь зависимым.
Сеть наконец появилась. Но сообщений от Селин не было. Надеюсь, она просто уснула, а не решила на меня наплевать.

Я проснулся от диких криков на первом этаже. Женский голос бессвязно вопил, голос Вернера что-то резко бросал в ответ. Наверное привез свою бизнес-невесту.
Я не хотел спускаться к ним. Пусть орут. Мне по-прежнему нужна тишина. Особенно после сегодняшней ночи. Телефон лежал в ворохе одеял. Селин так и не ответила. Наверное, уснула. Надеюсь, что уснула. Сладко и безмятежно. Я почувствовал, что начинаю злиться. В то время, как она наверняка уютно спала в своей милой кроватке в окружении игрушек, я снова рассматривал свои странные сны.
До сих пор был мокрым от пота и часто дышал. Даже истеричные крики внизу не помогали прийти в себя. Я снова видел темную комнату и прикованное к кровати извивающееся хрупкое тело. Но на этот раз видел и лицо. Точно знал, кто передо мной. От подробностей всего, что происходило в моей голове, становилось до одурения жарко.
Почти полчаса я провел в душе, под холодной водой, пытаясь привести мозги в порядок. Почему бы не подумать о том, куда мы вчера влезли с Обергом? И о шкатулке, брошенной на берегу.
Но в эту сторону мысли не поворачивали совершенно. Перед глазами стояла робкая и немного напуганная Селин, которая, оказавшись в моем сне, творила какие-то абсолютно нереальные вещи.
Мне нужно избавиться от всего того, что происходит в голове и постараться вести себя рядом с ней нормально.
Но я никак не мог взять себя в руки и перестать прокручивать в голове подробности сна, уже наяву дополняя их деталями.
Нет, так дело точно не пойдет. Она сведет меня с ума. После дня знакомства.
Выйдя из душа, я первым делом потянулся к телефону, и не смог сдержать дурацкую улыбку, когда увидел ее сообщения.

Даже пальцы немного задрожали, когда я прочитал ее ответ. Милая сладкая девочка. Все-таки уснула.
Меня опять бросило в жар. От какой-то совершенно идиотской радости. От предвкушения.

Доброго дня. Знаешь, я теперь представляю тебя спящей. Как спят примерные хорошие девочки? Я обязательно тебе все расскажу. Может… даже попытаюсь напоить. Будь сегодня со мной осторожна.

Я отправил сообщение, и почти в этот же момент пришло еще одно. Специально или нет, но Селин затягивала меня в свою сеть. В ее сообщениях пополам с невинностью чувствовала провокация. На которую я не мог не поддаться.
Мне хотелось пройти дальше и узнать, на что мы оба можем осмелиться после одного дня знакомства. Но почему-то именно сейчас думать о каких-то сроках не хотелось. Да какая разница, сколько мы знаем друг друга?


Вот значит как… Я улегся обратно, чувствуя, что с трудом поборотое возбуждение просыпается с новой, еще более сокрушительной силой.

Значит, я плохо стараюсь. Ты мне сегодня снилась. В очень грязном и развратном сне.

Я отправил сообщение, и тут же отругал себя за напор и за то, что написал. Она молодая и робкая. Так нельзя. Но я понимал, что все равно сделал бы это, отмотай время назад.
Пока Селин не придумала повод сбежать, я написал еще оно сообщение:

Я буду ждать тебя возле дома. Если не хочешь, чтобы родители меня пока видели, буду держаться на расстоянии.

Когда я спустился на первый этаж, крики уже смолкли. Вернер, злой как черт, метался по кухне. За обеденным столом сидела неприятная девица.

— О, Бен, вот и ты! – Вернер ломанулся ко мне, сшибая по пути стулья. – Познакомься, дорогая, это та самая «баба», с которой я решил провести выходные. Бенедикт. – Было видно, что Вернер взбешен до предела, но и поделать ничего не может. – Бен, а это моя… невеста! Грете. – Он с ненавистью выплюнул слово «невеста» и остался стоять рядом со мной.
Грете напоминала ведьму из детских сказок. Точнее, какой эта ведьма могла быть в молодости. Длинный нос со смотрящим вниз кончиком, тонкие высветленные волосы. Болезненно-бледная и с брезгливым выражением лица.
Я мог только посочувствовать Вернеру, что с ней ему придется себя связать на неопределенный срок.
— Думаешь, меня это успокоит? Вы тут вдвоем, неизвестно чем занимались… Наверное, развлекались с девками. А иначе, почему этот твой Бенедикт так долго спал?
Я неторопливо собрал вещи перед выходом. Даже не верится, что планировал сидеть все эти дни затворником.
— Во-первых, Вернер все это время был с тобой, поэтому не мог развлекаться со мной и с «девками». Во-вторых, никого, а тем более… вас, не касается, сколько времени я сплю. Это ясно? Вот и чудесно. – Я обернулся к Вернеру. – Я на праздник. Ты со мной?
— Да! Да, конечно! Я с тобой.
Он бросился за мной, пока его невеста пыталась осмыслить мои слова. Уже когда мы выходили, она отмерла и бросилась за нами с какими-то нечеловеческими криками.
Правда, когда мы вышли на улицу, ей хватило мозгов вести себя прилично. Вернер встретил кого-то из знакомых. Завязалась беседа.
Я показал ему знаками, что уйду. Минут через двадцать я уже стоял у дома Селин, жадно наблюдая за окнами.

Я стоял, прислонившись плечом к шершавому стволу, и всматривался в окна коттеджа. Как будто мог силой мысли заставить плотные шторы отъехать в стороны. Кажется, я все-таки начинаю превращаться в маньяка.
Я заставил себя отвернуться и посмотрел в ту сторону, где над лесом поднимались столбы густого серого дыма. Сумерки сегодня наступили как-то слишком быстро. Небо стремительно темнело. Звезд почему-то не было видно, зато появилось белое зеркало полной луны.
Телефон снова завибрировал. Я уже не воспринимал, что мне может написать кто-то, кроме Селин. Это немного пугало. Мы познакомились только вчера, а она уже вытеснила из головы абсолютно все мысли. Не знаю, что в ней было такого, но я повелся на нее, как пацан.

«Тогда беру свои слова назад. Забудь об осторожности.»


«Да, настолько грязном, что ты бы уже давно сбежала от меня, узнав подробности.»


«Жду»
Я задержал дыхание. Не знаю почему, но сейчас жизнь казалась какой-то особенно яркой. Со мной давно такого не было. Да пожалуй никогда. У меня как будто появился шанс на что-то такое, что до этого было недоступно.

Пару секунд я просто стоял и молчал. Смотрел на нее, не веря, что сказочное существо, стоящее рядом со мной, – живая девушка. В распущенных волосах мерцали жемчужинки, но даже они не могли соперничать с нежным сиянием ее к кожи. Я понял, что боюсь даже прикоснуться к ней. Что я творю?! Селин могла быть моей, нет, не дочерью, но младшей сестрой точно. И как бы я поступил, если бы увидел, что рядом с ней вьется какой-то старпер? Урыл бы ублюдка на месте.
— Привет…
Я быстро отвел глаза от ее ног. Ветер трепал подол длинного платья. Оно было бы скромным, если бы не чертов разрез, который постоянно обнажал стройные ноги едва ли не до талии! Бля**! Наверное, она решила меня убить этим платьем. Внутренний голос ехидно проскрежетал: а с чего ты вообще решил, что она оделась так для тебя? Молодая красивая девушка идет на праздник. Она просто хочет выглядеть красиво. В конце концов, она тоже может понимать, что ты для нее слишком стар. Будет искать на празднике кого-то помоложе и с меньшим грузом дерьма за плечами, чем у тебя.
Я понимал, что готов убить каждого, кто хотя бы посмотрит в ее сторону. Но и понимал, что сам не имею права даже прикасаться к ней.
— Будь я твоим… хм… родственником, не выпустил бы в таком виде из дома. – Я слегка отвел в сторону часть платья, обнажая ее коленку. Ужасно хотелось прикоснуться к ней, но нельзя…
Наверное именно поэтому мои ладони жадно легли на ее предплечья и сжали тонкие руки. Между нашей кожей был слой тонкой ткани ее кофты, и следовало порадоваться, что я не чувствую нежность Селин. Иначе точно сошел бы с ума.
Прохладный вечерний ветер откинул полы кофточки в стороны, и я увидел, что у ее платья нет бретелек. Твою ж мать! Мне стало так жарко, что она наверняка это ощутила. Но я все стоял и сжимал ее плечи, а потом наклонился и прижался носом к изгибу ее шеи. Все тот же цветочно-сладкий аромат, который казался мне выдуманным. Но нет, она действительно так пахла. Сегодня еще ярче и острее. Так, что голова кружилась.
Я шумно вдыхал ее запах. Даже если она посчитает меня извращенцем, плевать. Главное, я хоть немного надышусь ею.
Заставив себя отстраниться, я хрипло выдавил:
— Ты… безумно красивая.

— Пойдем на праздник. Будем делать все, что захочешь. Я здесь впервые.
Я взял Селин за руку, чувствуя, как ее крошечная ладошка утопает в моей ладони. Черт… мы были настолько разными. И, наверное, совершенно не подходили друг другу. Точнее, я не подходил ей. Но сейчас на это было наплевать. Я хотел получить эту девушку себе. Даже если она решит уйти, или поймет, что я не тот, кто ей нужен, или найдет другого, я все равно хотел ее. Чтобы была моей. Хотя бы на время. А дальше я придумаю, как ее удержать, и как избавиться от тех, кто решит, будто имеет на нее право.
Раньше такие мысли испугали бы. Но не сейчас, когда я пытался приноровиться к легким шагам Селин. Было желание свернуть с дорожки и утащить ее в коттедж. Вернер с невестой вряд ли скоро вернутся, и мы с Селин сможем побыть наедине.
Но вряд ли она обрадуется моим планам.
Мы вышли на поляну. Запахи еды и костров тут же ударили в нос. Повсюду слышался шум голосов, играла какая-то музыка, напоминающая что-то средневековое. Как будто два времени столкнулись в одном месте.
Не удержавшись, я обнял рукой Селин за плечи и прижал к себе:
— Куда хочешь идти?
Я едва успел спросить, как впереди мелькнуло знакомое лицо. Ларс даже тут умудрился окружить себя толпой восторженных фанаток. Наши вчерашние галлюны никак не повлияли на его настроение. Девушки вдруг развернулись, и в одной из них я узнал подружку Селин. Второй оказалась та самая, которая набрела на нас первой. Модель, кажется.
Я указал Селин на столы, где было огромное количество выпивки. Состаренные бутылки, ловили своими боками блики, и мерцали множеством цветом.
— Я все еще хочу тебя напоить. Перед своими подружками побудешь скромной и милой, а со мной забудешь, что это такое.

Я криво улыбнулся. О, да, я тоже был этому рад. Не знаю, какие причины были у Селин, но у меня лишь одна… и от ее осознания мне было не по себе. Противно от себя самого. Но будь у меня такая сестра… Черт, мне бы стоило держаться от нее подальше. Потому что даже в этом случае, я бы захотел обладать ею.
И вот это уже реально пугало. За какие-то гребаные сутки я полностью помешался на девушке, о которой толком даже ничего не знал.


Наверное она даже не понимала, насколько соблазнительно звучит ее голос. А если и понимала, то умело этим пользовалась. Но дикое сочетание скромности и порока в едва слышном хрипловатом шепоте могло свести с ума кого угодно.
— Хочешь прыгнуть? – Я посмотрел на костер.
Вокруг него столпился народ. Все смеялись, о чем-то переговаривались, самые отчаянные разбегались и прыгали. В основном, туда-сюда мотался Ларс, каждый раз меняя спутницу. Я кивнул другу, который как раз перемахнул через огонь с новой девушкой и поцеловал ей руку.
Я снова повернулся к Селин, плеснул в стакан добрую порцию аквавита и быстро отпил, надеясь, что это охладит мозг и поможет хоть немного сосредоточиться на чем-то кроме моих желаний к ней.

Черт! Я облизнул губы, надеясь, что на них остался вкус Селин. Все произошло так быстро, что я даже не успел потянуться к ней. Одно мгновение, долбаное мгновение она была рядом, касалась обжигающим ртом моего.
Она о чем-то спрашивала, а у меня в голове шумело, как в море во время шторма. Подозревала ли Селин, что творит со мной? Вряд ли. Если бы знала, что сейчас творится внутри моей головы и тела, наверняка бы сбежала.
В голове рождались тысячи мыслей, картинок, что я хотел с ней сделать. И это пугало меня самого.
— Понятия не имею… что они сюда добавляют… – Я наполнил еще один стакан, уже из другой бутылки. – Давай попробуем этот. Открой рот.
Я втянул в рот немного обжигающего напитка и задержал его на языке. Стоило Селин едва приоткрыть губы, наклонился и прижался к ее рту, позволяя спиртному соскользнуть с языка и пролиться в ее рот.
Отстранившись лишь на несколько сантиметров, глухо просипел:
— Глотай…
Все это напоминало совсем другое действо, и я мог только сдерживать себя, чтобы не утащить ее с этого праздника и не сделать то, что было на уме.
Руки легли на поясницу Селин, притягивая ее к себе, чтобы впечаталась в меня всем своим телом. Я хотел опустить ладони еще ниже, иметь возможность хотя бы прикасаться к ней… Мне нужны ее губы, вкус которых я так и не успел распробовать. Только ощутил их невероятную мягкость и податливость.
Не давая Селин опомниться, я еще зачерпнул губами аквавита и прижался к ее рту. На этот раз позволил языку скользнуть внутрь ее горячего рта и влить на ее несмелый язычок еще несколько капель алкоголя.
Боже, какая она вкусная… Я хотел ее съесть. Сожрать. Поглотить. Сладкая и нежная. Невинная. Но где-то в глубине души…

Я едва успел отстраниться от Селин и слегка задвинуть ее себе за спину. Проклятье! Мы же на празднике. Кругом люди. И наверняка ее родители не обрадуются тому, что какой-то мужик лапает это маленькое сокровище. Но удержать себя на расстоянии было невозможным.
И к счастью, это оказались всего лишь ее подружки, которые тут же вернулись к костру.
Я обернулся к Селин:
— Боже… Умоляю, скажи, что ты совершеннолетняя?

Возможно ей и хотелось развлечься, отдохнуть, подурачиться – сделать то, что делают молоденькие девушки, но я был эгоистично рад, что хотя бы сейчас она отказалась. Мне необходимо время. Еще немного времени, чтобы она побыла рядом со мной. Тогда, возможно, я смог бы привязать ее к себе. Удержать. Не дать возможность обратить внимание на кого-то другого.
Это было… глупо? Странно? Ненормально? Не знаю. Как угодно – мне все равно. Только бы удержать ее рядом.
Даже не верилось, что подобная красота существует. Селин казалось волшебством. Сказочно-красивая, почти нереальная и такая близкая, земная. Нежная и теплая.

Я зачарованно следил за движением ее нежного розоватого язычка, мечтая ощутить его на себе. Черт! Я не должен думать об этом. Это неправильно. Но… с этими мыслями было слишком сложно справиться. Почти невозможно.

Селин не осталась безучастной. Я ощутил несмелое робкое касание ее языка. Вот что опьяняло по-настоящему. Никакое спиртное не могла сравниться со вкусом губ Селин, с мягким бархатистым скольжением языка.
Мы даже не целовались. Но такой ответ… лишал крупиц сознания.
Я тяжело выдохнул на ее губы, слизнул с них искрящийся блеск. Не мог остановиться. Не мог отстраниться. Так хорошо. Где-то на грани между сном и явью. Чистый кайф.
Вот он – самый идеальный в мире наркотик. Ее губы. С них невозможно соскочить. Никакого шанса завязать и вернуться к прежней жизни.
Не знаю, чем бы все закончилось, если бы к нам не подошли.

— А если нет, тогда будем ждать его вместе. Я даже знаю способ, как скоротать время. Как сделать время ожидания короче… Мне кажется, тебе бы понравилось.
Я не смог удержаться и коснулся ее волос. Запутался пальцами в густой копне с россыпью жемчужин. Она точно какое-то сказочное существо. Русалка, черт возьми! Сирена. Кто там из них затягивает глуповатых моряков в темные глубины?
Русалка, сирена – неважно. Она меня околдовала. Приворожила. Не знаю как и когда, но я полностью запутался в ее невидимых сетях и не понимал, как из них выбраться. Да наверное и не хотел.


Черт! Двадцать… Я надеялся, что она хоть немного старше. Сложно представить, что ей даже двадцать, но мне казалось, что… Ох, ладно… И так понятно, что я попал по полной.
Она не скрывала, что ей обидно. Что ей неприятно слышать.
Я потащил Селин в тень, подальше от шума праздника и веселья.
Прижал Селин к широкому стволу, а сам навис сверху. Бл***! Так она казалась еще крошечнее.
— Вот только не надо на меня обижаться, Селин! Думаешь, это просто игры? Нам обоим захотелось поразвлечься, и вот – мы развлекаемся? Только развлечения у нас разные. Я почти вдвое старше тебя. Вдвое! Это охренеть, насколько большая разница. Сейчас тебе, возможно, хочется просто… острых ощущений, веселья, да не знаю чего. Чего угодно. Хорошо, мы повеселимся. Но через пару дней это закончится. Тебе захочется продолжить. А мне – нет. Мне захочется, чтобы ты просто побыла рядом. Чтобы мы провели вечер вместе. Тебе придется принять мой образ жизни. Но тебе это не понравится. Ведь ты молодая. Почему ты должна делать то, что от тебя требует старик? И тогда тебе надоест, ты захочешь уйти. Но я тебя не отпущу. И вот тут начнется ад для нас обоих. Поверь, я знаю, о чем говорю. Сейчас ты можешь думать, что ни о чем серьезном даже не говорила. Для тебя это просто пара дней с мужчиной постарше, чтобы потом было чем поделиться с подружками. Но я еще со вчерашнего дня знаю, чего именно хочу. И кого хочу. Было бы лучше, чтобы ты оказалась несовершеннолетней. Тогда между нами стояло бы хоть какое-то препятствие.
Я коснулся ее плеча, скрытого тканью, едва дотрагиваясь повел вниз, очерчивая округлость груди. Не позволил себе задержаться и сдвинул пальцы еще ниже. Сжал ладонью талию, понимая, что она крошечная, маленькая. Слишком хрупкая. Ранимая. Но такая необходимая.
— Ты имеешь полное право пользоваться своей молодостью, красотой. Получать от жизни все, что только захочешь. Я могу многое тебе дать. Но только не возможность уйти, когда тебе все надоест и захочется кого-то моложе.
Я знал, что это почти до идиотизма странно и ненормально. Мы познакомились вчера. ВЧЕРА! Но мне никогда не требовалось много времени, чтобы понять, чего я хочу и что мне нужно. Глупо этого же требовать от Селин. От кого угодно! Она такая чертовски юная. И наверняка толкнулась со множеством неприятностей – иначе бы не смотрела на меня так, будто я ее предал.
И, конечно, я дам ей время решить и выбрать.
— Что бы ты не решила, обратного пути не будет. Подумай хорошенько. Нужно ли тебе… все это.
Хуже всего было осознавать то, что что бы она не выбрала, я все равно не отступлюсь. В ней было что-то такое, что задевало мое нутро. Пусть у нее будет иллюзия выбора. Пусть будет убежденность, что она сама может все решить. В любом случае, я не собираюсь ее отпускать.

Она злилась и обижалась. И наверное, была права. Но, черт возьми, и я здесь не развлекался! Я сжал ее тоненькие хрупкие запястья и прижал к своей груди, не давая двигаться.
— А я уже подумал. – Навис над ней, как какой-то монстр, но и сдерживаться больше не мог.

Я накрыл ладонью ее нежную щеку. Прохладная гладкая кожа, слишком идеальная для моей шершавой кожи. Кажется, я портил ее одним только прикосновением. Она признавалась в вещах, которые с трудом укладывались в голове. Хотя мог бы догадаться, что у нее не так все просто.
— Селин… Я ведь не просто так сказал тебе все это. Ты молодая и красивая девушка… Очень красивая. Однажды тебе надоест видеть рядом с собой… старика. Захочется чего-то нового. И это нормально. Наверное. Просто ты должна понимать: я тебя не отпущу. Не смогу. Ты будешь вечно связана со мной. Я только вчера тебя увидел. Но сразу понял, что хочу тебя. Хочу… во всех смыслах. Чтобы ты была моей.

От этих слов мне стало жарко. Такое впечатление, живьем сунули в огонь. Кожу как будто сдирали. Возможно, она даже не осознавала, что именно говорила. Возможно, имела ввиду что-то совершенно другое. Или сейчас готова была сказать, что угодно, потому что пока ей все казалось невинным и безобидным. Но для меня… Для меня ее слова были, как чертов щелчок на кандалах, сковавших нас вместе.
Я смогу о ней позаботиться. Смогу сделать ее жизнь яркой, подарить новые впечатления, показать весь гребаный мир. У нее будет все! У меня есть возможности для этого. Но проблема в том, что я понимал: это равносильно клетке. Которую я запру и больше никогда не открою. Не выпущу ее.
— А ты сама понимаешь, что говоришь? Я не отдам тебя никому, Селин. Никогда. Ты это понимаешь? Это не игра и не развлечение на пару дней или даже месяцев. Я хочу знать о тебе все. Каждый твой секрет. Большой и маленький. Все твои тайны. Я буду использовать все это против тебя. Чтобы ты не смогла уйти или сбежать. Ты что-то со мной сделала. Ни о чем больше думать не могу.
Я со злости саданул ладонью по шершавому стволу, стесывая кожу. Боль совсем не отрезвила. Опьянила. Окончательно свела с ума.
— Ты так пахнешь, Селин… Мне даже во сне снился твой запах. – Я часто задышал, прижимаясь губами к ее обнаженному плечу и позволяя сладкому аромату проникнуть прямо в легкие. – Я и сутки без твоего аромата не продержался. Дальше будет только хуже.
Я хотел поцеловать ее. По-настоящему. Попробовать на вкус припухлые губы, которые она кусала с такой силой, словно хотела растерзать до крови. Лучше бы меня укусила. От этой мысли кожу будто содрали. Еще не было такого, чтобы мне настолько сносило крышу. Но я хотел обладать Селин и понимал, что ни перед чем не остановлюсь, чтобы сделать ее своей.


В мгновенно навалившейся темноте вдруг проступили очертания леса. Совсем не похожего на тот, в котором мы стояли. Платье Селин белело маяком. Я схватил ее за руку и прижал к себе холодное дрожащее тело. Селин напоминала призрака.
— Это часть местных развлечений? – Мой голос прозвучал чуждо в оглушающей тишине.
Что бы это ни была за херня, это точно не спецэффект.
— Надевай кофту. – Я помог Селин натянуть на холодные плечи кофту и стащил с себя пиджак. – Надень еще и его. Ты ледяная.
Я прижал Селин к себе, судорожно размышляя, что тут происходит. Можно было бы остаться и стоять на месте, пока организаторы этой хрени не успокоятся и не вернут все на место. Но что-то подсказывало, что объяснение ветру и в момент навалившейся черноте, которое я придумал, даже не близко к истине.
— Мы можем пойти в ту сторону, где был праздник… – Я посмотрел в этом направлении. Не смотря на темноту было видно, что никаких костров и столов с угощениями там не осталось.
Мы стояли недалеко от поляны. И убрать все незаметно было невозможно. Здесь происходило что-то непонятное… Внутри крепло странное ощущение. Так я чувствовал себя только… лучше не вспоминать об этом. Но перед глазами уже заплясали разноцветные картинки взрывов, криков и крови. Оторванные конечности, плач детей, разруха и уродливые мазки крови. Черт! Черт-черт-черт. Сейчас об этом нельзя думать. Нельзя.
Я поцеловал Селин в макушку и заглянул в глаза, которые влажно сверкали в темноте. Вышедшая из-за туч луна осветила ее бледное встревоженное лицо.
— Слушай, сейчас мы попытаемся выти из леса. Пройдем тем же путем, как сюда шли. Что бы ни произошло, держись позади меня и старайся вести себя тихо, хорошо?
Я прислушался. Вокруг стояла почти мертвая тишина. Вакуумная. Так было, если в лесу находилось много людей и занимались они вовсе не безобидными вещами. Или если рядом находился хищник. Настолько страшный и пугающий, что затихали даже насекомые.
Я пытался не думать, кто мог находиться здесь помимо нас.
— Пошли.
Я сжал ладонь Селин так крепко, что едва не сломал ее тонкие пальцы. Заставил себя немного отпустить, но все равно продолжал стискивать холодную руку. Как будто пытался передать ей хоть часть своего жара, чтобы она не была такой холодной.
Стараясь осторожно ступать, мы двинулись в обратном направлении. Поляна, где проходил праздник, должна была находиться в десятке метров от того места, где мы стояли. Я прекрасно помнил, в каком направлении мы шли. С ориентированием никогда не было никаких проблем.
Но спустя минуту ходьбы не было ничего похожего на место праздника. Твою ж мать! Деревья тут росли так часто, что проходилось продираться через них. Ветки лезли в лицо и царапали кожу.
Я обернулся к Селин:
— Береги лицо.
Ее глаза снова сверкнули, и тут я вспомнил о телефоне. Идиот! Можно же было сразу… Наверное, это близость Селин так действует – тупею моментально. Я достал телефон и разблокировал, стараясь сильно не светить экраном – мало ли, что могло тут находиться. И кто мог нас заметить.
Даже не удивился, когда понял, что сети не было. Да уж, тогда бы все было слишком просто… Что именно «все» я тоже старался не думать. Так не к стати вспомнился вчерашний дом, в который мы вломились с Ларсом. Подвал, затапливаемый кровью. И где сам Ларс? Где вообще все люди с праздника?!
Плеск воды прервал мысли. Похоже, это тот самый ручей, где вчера мы нашли сундук, и к которому вышла Селин. Но он был совсем в другой стороне от поляны. Ладно, плевать. Главное – хоть куда-то прийти.
Я поближе притянул Селин к себе и тихо прошептал:
— Кажется, это ручей. Возле которого мы познакомились.
Если доберемся до него, то можем попытаться выйти из леса уже от него.
Главное – сберечь Селин. Защитить ее. Происходящее нравилось мне все меньше. Но сейчас не время рассуждать о том, что творится. Есть цель – сохранить мою хрупкую уязвимую девушку.
Я не смог удержаться:
— Нужно было вести тебя к себе в коттедж.
Переступая почти невидные в темноте коряги, мы пошли в сторону ручья. С каждой секундой плеск становился все громче. А предчувствие хуже. Теперь я уже мог различить, что это какой-то большой водоем. Намного больше того, в котором мы вчера купались. И волны бьются о что-то… О борта чего-то деревянного… Столько лет проработав в порту, я безошибочно определял подобные вещи.
Лес немного поредел, выпуская нас с Селин. Мы оказались на берегу… Я подавил ругательство. Похоже, это было озеро. Скорее всего. Песчаная полоса берега убегала в разные стороны. Слева и справа виднелись острые скалы, врезающиеся в воду. А у самого берега стоял корабль. Десятки веревок тянулись от него к вогнутым в береговую линию кольям. Круглые красные щиты по бокам. Невысокая мачта. И жуткая уродливая драконья морда на носу. В глазницы дракона были вставлены какие-то камни, которые ловили лунный свет и сверкали так, словно принадлежали живому существу. Из широких ноздрей дракона вырывались сизые клубы дыма.
— Бл***! Это что еще ху***?!
Я резко захлопнул рот, взглянув на Селин. Может, я чокнулся? Но нет, она тоже удивленно смотрела на корабль.