Карта ролевой игры "Карусель"

Жерар целовал Меди без конца, касался то там, то здесь, с восторгом замечал, как твердеют под его пальцами вершинки груди, а её руки путаются в его волосах, и снова целовал, пока не почувствовал, что её дыхание становится неровным, а тело начинает беспокойно двигаться, прося чего-то, что ему само не знает. Не прекращая пить нектар её губ, Жерар осторожно устроился между ног девушки, размыкая их коленом. Дал привыкнуть к этому положению, отвлекая внимание на становящиеся для девушки уже немного привычными ласки, и скользнул немного внутрь, замирая у невидимой преграды.
- Прости, Меди, - с сожалением шепнул он, - Сейчас будет немного больно, - он постарался ещё немного оттянуть этот момент, лаская губами мягкие грудки, пробираясь по изящной шее к самым любимым для него губам, и когда Альмеда под ним снова расслабилась, одним слитным движением вошёл весь, превращая свою супругу в женщину.
Он сам не знал, как не сорвался и не ринулся дальше, каким чудом остановился, чтобы дать её боли пройти. И шептал что-то утешительное, нежное и ласковое, снова целовал и покорял свою Меди заново, пока не почувствовал, что она жаждет продолжения.
...И он продолжил, тщательно следя за тем, что чувствует его жена, меняя ритм и изучая, что более доставляет ей наслаждение, моля о том, чтобы не забыться самому и подарить своей супруге наивысшее удовольствие. И был вознаграждён её становящимся всё более прерывистым дыханием, внезапно напрягшимся, задрожавшим и вдруг обмякшим телом. В несколько сильных, мощных движений Жерар догнал свою Меди, изливая семя в горячие глубины и завис над ней, тяжело дыша и опираясь на локти, чтобы не раздавить своей тяжестью.
Не желая разлучаться с ней даже на дюйм, маркиз перекатился на бок, крепко прижимая к себе жену, глядя по волосам и шепча её имя. И ощущая такую нежность, какой ещё никогда не жило в его сердце.

Проснувшись утром, Жерар понял, что так и держал всю ночь Меди в объятьях, разве что они стали немного более свободными, позволяя им обоим устроиться поудобнее.
Он ласково пропустил сквозь пальцы шёлк её волос, погладил по нежной щёчке, выглядывавшему из-под одеяла плечику... Он просто не мог к ней не прикасаться, его тянуло к Меди, как пчелу на цветок. Его Меди... Милая, нежная, ласковая... Уже не такая невинная телом, но потрясающе невинная душой. Вчера, перед самым сном, она назвала его по имени, и оно прозвучало так, что теперь, по его мнению, больше никто не имел права называть его имя, кроме Меди. Его Меди.

- Доброе утро, моя маркиза, - проговорил он, когда Меди открыла глаза, и с улыбкой наблюдал за сменой эмоций на её лице. Если бы он мог себя в этот момент видеть, ты был бы удивлён выражением собственного лица, таким непривычно нежным и мягким оно было. Но лицо Меди его интересовало гораздо больше, и он не мог им налюбоваться. Таким прелестным и немного смущённым. И ему очень хотелось вновь увидеть на её лице выражение страсти. И удовлетворения. И умиротворения.
- Как ты себя чувствуешь, Меди? Ничего не болит? - с некоторым беспокойством спросил маркиз. Это его заботило даже не потому, что от этого зависело продолжение их утра, а... просто заботило, и всё.

- Точно не болит? - его губы изогнулись в многообещающей улыбке, и он перекатился, подгребая супругу под себя. Что-то одновременно и грустное, и счастливое мелькнуло в её глазах, но маркиз решил пока не выяснять, в чём причины. Ему хотелось закрепить вчерашний успех, показать Меди ещё раз, как приятно быть его супругой, и самому убедиться в этом ещё раз, - Если болит, я знаю, как это исправить, - горячо шепнул он в самое ушко, - Надо просто поцеловать, и болеть перестанет.
Слова не остались пустым звуком и за ними последовало дело, состоящее из множества поцелуев, подаренных его милой Меди, осыпающих её губы и всё тело, сладких ласк, сводящих с ума обоих, и ещё одного упоительного супружеского единения, во время которого он ловил губами её стоны, и наслаждался её блаженством больше, чем собственным.

В отличие от своей молодой супруги, Жерар не задумывался над мыслями, долго ли продлится его поклонение Меди, потянет ли его заглядываться на других, и прочими ненужными вещами. Собственно, если бы ему пришло в голову, что именно это и тревожит Альмеду, он был бы сильно удивлён. С его точки зрения думать обо всём этом было глупостью. Никто не может знать, что с ними будет дальше, и важно только то, что происходит сейчас. А сейчас у него была самая восхитительная супруга, какую он и не помышлял обрести, но обрёл. И впереди их ждало очень много времени, которое они проведут вместе, узнавая и открывая друг друга, и много сладких часов, которые они проведут в объятьях друг друга.
Что может быть лучше?

Чуть позже, когда они лежали рядом и приходили в себя, и Альмеда уткнулась ему в грудь, а он поглаживал её по бедру, маркиз вспомнил эти слова и задумчиво окинул взглядом свою супругу.
- Что за мысли бродят в твоей хорошенькой головке, Меди? - спросил он, начиная подозревать, что те слова были сказаны неспроста, - Зачем мне тебя оставлять? Всё, что я намерен делать с тобой - это любить тебя, и как можно больше. Только не говори, что ты против, - шутливо ужаснулся он.

- Меди, - Жерар тяжело вздохнул. До него начало доходить, что именно терзает девушку, но как ему с этим справиться, он не представлял, поэтому в голосе прорезались нотки раздражения, - То и подразумеваю, что делаю. Или тебе не понравилось заниматься со мной любовью? Что ты сама понимаешь под этим расплывчатым определением "любовь"? Что это, любовь? Привязанность? Так я к тебе уже привязан. Желание? Я все эти три дня желаю тебя так, как, наверное, ни одну женщину. Намерение связать судьбу навсегда? Мы уже связаны. И какая тебе разница, кто мне тебя выбрал? - дёрнулся маркиз. Раскрывать все карты, пока он не уверен в её реакции, ему не хотелось, - Никто не наставлял на меня дуло пистолета, я мог бы просто уехать и ни на ком вообще не жениться. Но я женился, и не на ком-то, а на тебе. Разве не это главное? Мы женаты, мы друг другу нравимся, мне, по крайней мере, ты очень нравишься, мы проживём вместе жизнь, родим и воспитаем детей, что ещё нужно?

Жерар вздохнул. Меди ещё просто не понимает, что без желания не существует любви между мужчиной и женщиной, а значит, от одного до другого уже полшага.


Господи, неужели эту малышку уже сейчас беспокоят такие мысли? Но почему? Он ведь не давал ей такого повода. И не факт, что вообще даст. Зачем ей мучить себя тем, чего нет и, возможно, не будет? Женщины, какие они всё-таки странные, усмехнулся маркиз, слушая дальнейшие объяснения.


- Не было это ложью! - начал объяснять Жерар, - Был приказ, но не арестовали бы меня за невыполнение. Уехал бы в поместье и жил бы не показываясь при дворе, - пожал он плечами, но девушка завелась и уже не слушала его.

Жерар не верил своим ушам. Вызвали на дуэль? Оскорбил? Обесчестил? Унизил? Чем? Тем, что не может признаться ей в чувствах, которые ещё не испытывает? Он начал злиться всерьёз на свою излишне романтичную супругу.
...Супругу, которая уже вздумала выпрыгнуть из окна!
- Меди! - рявкнул маркиз, подрываясь с постели и едва успевая схватиться за покрывало, которое, разумеется, начало сползать. Но девушка вцепилась в своё единственное прикрытие и он смог перехватить её и дёрнуть к себе. Схватив верещавшую и вырывающуюся Альмеду, маркиз потащил её назад, к кровати, нещадно ругаясь и припечатав пару раз ладонь на заслуживающей этого попке.
- Какого чёрта, Меди? Да как тебе вообще в голову такое взбрело? Выброситься в окно... Ты сумасшедшая! Чем я тебе так не угодил? Изнасиловал? Избил? Изменил? Опозорил? Принудил к чему-то против твоего желания? Чёрт возьми, и дёрнуло же меня выбрать тебя! Хочешь знать всё? - кипятился он, - У меня был приказ жениться. Но не приказано на кол и невесту я выбирал сам! Я мог выбрать любую! Лю-бу-ю! А выбрал тебя! Господи, если б я только знал, что ты мне устроишь такое!
Маркиз бросил свою жену на постель и сел рядом, шумно дыша.

Жерар сидел рядом и ему было ни капли не веселее.
За какие-то невероятные минуты его супруга из весёлой, своенравной, страстной и безоговорочно доверяющей ему, превратилась в несчастную, обиженную и разочарованную. И собиралась в дальнейшем покорно подчиняться ему. Просто подчиняться. Не более. Он попытался представить, как будут проходить их дни в таком состоянии, как вечерами они будет ложиться рядом в постель, и... Нет, заниматься любовью с женщиной, которая просто подчиняется, не испытывая ни капли желания? Он не сможет. И будущее от этого представлялось ещё безрадостнее.

- Меди, - он грустно посмотрел на супругу, - Прости, Меди... Не думал, что у нас с тобой вот так всё выйдет, - маркиз горько усмехнулся и покачал головой, - Мне не нужна твоя покорность. Мне нужна ты такая, какая была эти три дня: гордая, весёлая, вспыльчивая, озорная... верящая мне.
Мужчина ещё немного помолчал, собираясь с мыслями и пытаясь понять, как им дальше жить.
- Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать, - наконец решил он, - Можешь занять свои старые комнаты, раз я тебе неприятен. Многие супруги живут порознь, никто не удивится. Будешь так же фрейлиной при королеве, я буду служить королю... Всё будет почти как раньше.

...Почти. Только теперь он будет знать, что где-то в одном дворце с ним живёт супруга, не желающая иметь с ним ничего общего. К которой он не будет иметь права прикасаться. И целовать. И... ничего.
Жизнь обещала стать весьма паршивой.

Вержи никак не мог взять в толк, что Альмеда пытается до него донести сейчас. Что она всё-таки та же, и можно надеяться на более оптимистичную жизнь, чем уже представилась? Или что всё это ради нежелания быть объектом сплетен? И делать "как положено"? Или робкое признание, что она хочет остаться с ним. Остаться, несмотря на все предыдущие слова?

Прикосновение к плечу помогло ему понять, что она всё-таки протягивает ему ветвь мира. И, возможно, не так всё плохо, чем кажется. Он глубоко вздохнул и притянул к себе свою вспыльчивую супругу, заключая в объятья.
- Меди, - он поцеловал её в висок и вдохнул аромат волос, - Будь вспыльчивой, Меди, ругайся, смейся, только не будь больше такой равнодушно-покорной. И ещё не пытайся больше выпрыгнуть в окно или сделать что-то в этом же духе, - попросил он, - Я не хочу тебя потерять. Я у тебя жуткий балбес, ты же знаешь, - напомнил Жерар, - И поэтому плохо соображаю и долго думаю, и не могу сказать того, что тебе так хочется, но поверь, ты мне очень-очень нравишься, - признался он, - С того самого момента, как я поцеловал тебя в лабиринте, и ты злилась и ругалась на меня, а потом бросила и ушла. И я понял, что не могу позволить тебе вот так уйти, и должен жениться именно на тебе и ни на ком другом. И ни разу не усомнился в своём выборе, пока ты не разочаровалась во мне и нашем браке... Я не хочу видеть тебя разочарованной, - Жерар прижал к себе девушку ещё крепче, - Это очень больно, видеть тебя такой. Ты должна быть счастливой. Я обещаю, я буду стараться делать тебя счастливой. Просто позволь мне это.
- Начнём сначала ещё раз? - предложил маркиз, кривовато улыбаясь, - Моя Меди...
Он обязательно постарается сделать её счастливой...

Три месяца спустя.
Лувр.
- Маркиз, вы только посмотрите на этого шута! - смеялась графиня д'Арно, похлопывая де Вержи по плечу сложенным веером, - Какой плут! Маркиз? Марки-и-из?
- О, вы правы, графиня, он забавный, - рассеянно кивнул её собеседник: маркиз де Вержи скучал. В этот вечер господин Мольер представлял очередную пьесу. Презабавнейшую, нужно признать, но что-то мешало Жерару наслаждаться вечером, хотя разумеется, он держал приличествующую мину на лице. Как всегда, в ближайшем окружении Людовика преобладали дамы, все до единой - красавицы, но вот уже три месяца маркиза не привлекали прелестницы, готовые подарить ему свою милость и расположение. Уже три месяца его волновала только одна - его собственная жена. Да, его собственная жена, которая сейчас сидела в окружении других фрейлин подле королевы-матери. И не только фрейлин, отметил маркиз, вокруг них, как обычно, вилось достаточно кавалеров, чтобы их глазки блестели, ресницы трепетали, веера трепыхали, и сердечки бились в предвкушении. И его Меди не была исключением. С замужеством в ней появилось особое очарование, истинная женственность и осознание собственной привлекательности, к которой, как мухи на мёд, устремились любители полакомиться чужим. К чести Альмеды, ей хоть и нравилось новое положение, но далее обычного придворного флирта заходить никому она не позволяла. И поводов для ревности не давала, но маркиз, к своему стыду, всё равно ревновал. Ревновал ко всем этим приближённым королевы, с высоты своего роста беззастенчиво заглядывающих в декольте его жены, кружившим её в танце, шептавших комплименты, от которых она улыбалась, иногда возмущалась, а иногда просто розовела. И Вержи слишком хорошо знал, что они могли ей говорить.

Барон де Шевелю опять склонился к Альмеде, и Жерар мысленно насадил этого хлыща на шпагу, полюбовался пятном на камзоле, вытащил лезвие и брезгливо стряхнул капли крови на лицо мерзавца. Отшвырнул ногой труп и властно привлёк к себе свою испанскую розу, напоминая ей, что она - его, и запечатлевая, словно клеймо, поцелуй на вздымающейся груди. Увы, в данный момент и это тоже всего лишь мысленно. Хотя, не далее как сегодня днём, как им порой случалось, супругам удалось провести сладостных полчаса в королевском саду. Надо будет ещё раз навестить этот уютный уголок в дальнем конце сада, - маркиз довольно изогнул губы, - в котором супруги в полной мере воспользовались и его уединённостью, и обширным декольте на платье Альмеды, и её пробудившейся чувственностью, и охотой к постельным забавам. И ещё к садовым, хотя лишь сегодня его страстная, но скромная жена впервые позволила ему большее, чем поцелуи и сдержанные ласки вне стен их спальни. И сколько таких уголков им ещё предстоит найти?
Конечно, их обязанности перед королём и королевой позволяли встречаться среди дня реже, чем хотелось бы, но маркиз использовал все возможности, которые ему были доступны, чтобы продолжать очаровывать свою супругу - встречи в саду, поцелуи в любых закоулках дворцовых коридоров, совместные вылазки в Париж и за город, милые безделушки и короткие любовные записки, которые Альмеде среди дня доставляли посыльные, цветы, встречавшие её вечерами или усыпавшие подушку утрами, новые платья, которые нравились многим, но надевались для него одного. Жерар не узнавал себя: не в его духе продолжать завоёвывать уже павшую крепость, но Меди ему хотелось покорять вновь и вновь, настолько она особенная, словно она - единственная женщина в мире, стоящая его внимания, единственная, достойная жить в его сердце, словно она...
...Она посмотрела в его сторону и смущённо порозовела, словно доподлинно зная, о чём Жерар только что вспоминал. И нахмурилась прежде, чем он осознал раздавшийся рядом с ним томный шёпот:
- Маркиз, неприлично так глазеть на собственную супругу, - его соседка наклонилась вплотную, касаясь своей грудью его руки, - А если бы вы так посмотрели на меня, то получили бы "десерт" ещё до окончания пьесы.
- Самые вкусные "десерты" ныне удаются только маркизе де Вержи, графиня, хотя я не посоветовал бы вам брать у неё рецепт, - маркиз поморщился и немного отодвинулся, бросая быстрый взгляд в сторону Альмеды, пытаясь показать ей, что он не при чём, но она уже демонстративно отвернулась, заговаривая с соседом справа. Жерар вздохнул: его Меди сегодня снова будет ревновать и высказывать ему претензии. Или всё-таки сдержится, как ей иногда удавалось, но он всё равно будет знать, что где-то глубоко она переживает. Его милая, дорогая Меди...

Немного позже, ночью, когда, насытившись друг другом, они держали друг друга в объятьях, Жерар понял, что им нужно сделать. Не сказать, что эта мысль не приходила ему в голову ранее, но сейчас она проявила себя с полной определённостью.
- Меди, - он прикоснулся губами к шелковистой макушке супруги, - Давай переедем в Вержи? Правда, там комплименты тебе буду говорить только я, да немногие соседи, но и у тебя не будет повода коситься на окружающих дам. Устроим для начала грандиозный приём, пригласим мою сестру с семейством, твоих родителей и братьев, всех шестерых. А потом всех выпроводим восвояси и будем наслаждаться покоем, деревенской жизнью, и нам никто не будет мешать любить друг друга, - Жерар расслабленно-мечтательно делился планами, и окончание предложения прозвучало настолько естественно и правильно, словно так и было всегда, а не оказалось осознанным только что.
- Меди, - Жерар перевернулся, нависая над девушкой, с обожанием и... да, любовью, глядя на неё, ласково погладил её личико, - Моя Меди... Я - жуткий балбес, но я люблю тебя, Меди. И обещаю любить всегда, без каких-либо чужих приказов, моя любимая Меди...

И всё у них будет хорошо. Их ждёт поместье, где они будут только вдвоём - но не слишком долго, и будут просто счастливы.

В игре принимали участие:

• Александр Анри де Клермон - Ингеборг
• Альмеда Торрес де Альманс - Ejevichka
• Анна Цезария де Виньоле - Лёпа
• Габриэль де Вермандуа - Vlada
• Жаклин Бишоп - Regina
• Жерар де Вержи - Solnyshko
• Катарина де Брикассар - katty
• Маргарита де Сен-Жак - nikulinka
• Николя де Маникан - happy girl
• Рауль де Сент-Эньян - uljascha
• Флориан Гарвей де Северус - Leleta
• Франсуа де Брасье - Rai
• Франсуаза Дюбуа - sabina.vizantini
• Шарлотта Джонсон - evgeni-ka
• Эмма-Кристина Беррингтон - Китти
• Этьен Дайон Филипп де Гиз - Tio