~ Эротикон ~ provocative mystic club (18+)

Они стояли друг напротив друга, и Тая с искренним сожалением смотрела на оборотня, в лице которого явственно читалось упрямство и нежелание принимать логику ее рассуждений. Тео не отводил от девушки задумчивых глаз, словно что-то решая для себя в этот момент. Странным образом чувствуя себя виноватой в том, что отвергает столь честно и благородно предложенную ей помощь, Тая опрометчиво поддалась внезапно охватившему ее порыву. То ли прося прощение, то ли проявляя благодарность, а может быть, просто утешая, она шагнула ему на встречу, осторожно прижавшись губами к твердой полоске его напряженного рта.
Губы оборотня мгновенно обрели манящую мягкость, с невероятной нежностью вернув подаренный поцелуй. Он снова осторожно обнял ее, тесно прижав к своему могучему телу, обволакивая Таю, согревая своим жаром и неподдельной заботой. Обхватив его склоненную шею, девушка еще шире приоткрыла рот, впуская в себя его горячий язык. Поцелуй тут же утратил свое напускное целомудрие. Руки оборотня как бы сами собой скользнули под короткую юбку, бесстыдно сжав ее неприкрытую трусиками попку.
- Бог мой, - хрипло выдохнул он, - на тебе нет нижнего белья.
Он переместил руку, погрузив пальцы в увлажнившееся лоно, умело пробуждая жажду большего. Тая гортанно застонала и, накрыв его руку своей, сильнее вжалась в шероховатую мужскую ладонь.
- Мы должны остановиться, – задыхаясь, прошептала она и напряженно замерла, приказывая себе не провоцировать Тео на новые ласки.
- Я так не думаю, лисичка. – Распахнув дверь наглухо затонированного автомобиля, он решительно усадил ее на заднее сиденье. В «мерседесе» царило тепло, и Тая запоздало почувствовала, как холодно было на улице. Творящаяся в ее жизни неразбериха лишила всякого чувства реальности.
- Что ты собираешься делать? – немного придя в себя, пропищала она и спешно отодвинулась от захлопнувшего за собой дверь «мерседеса» оборотня.
- Сначала я буду любить тебя, а потом еще раз спрошу: «Кого из нас ты желаешь видеть в роли своего покровителя?» – Он нажал на встроенную в дверной подлокотник машины кнопку и заднее сиденьее с легким жужжание отъехало. Скрытый механизм услужливо изменил угол наклона спинки, освободив тем самым дополнительное пространство. – Я хочу что бы прежде, чем ты сделаешь свой выбор, у нас с Ренато сравнялись шансы.
Ее сердце должно быть скакнуло к самому горлу, когда Тая поняла, что в этот раз Тео настроен очень решительно. Его глаза, удивительного светло-зеленого цвета, по оттенку больше всего напоминающего нежные побеги первой весенней зелени, выдавая возбуждение оборотня, устрашающе почернели. Изменив цвет, радужка слилась со зрачком, растекаясь и заполняя сверкающей мглой все пространство. Теперь на девушку смотрели глаза не человека, но зверя.
- Я намерен пометить тебя, лисичка. Ты знаешь, что это значит? – спросил он, укладывая Таю на спину и поднимая подол ее алого платья к талии.
Пребывая в каком-то эмоциональном ступоре, Тая молча мотнула головой.
- Не важно. - Тео снял мешающий его движениям пиджак.
С нескрываемым благоговением его крупные руки гладили ее белеющие на темной обивке кресел бедра, как картина обрамленные причудливой вязью изысканных кружев.
- Никогда не видел ничего более сексуального.
- Ты никогда не видел пояса и чулок?
Тео выдал неотразимо-порочную улыбку.
- Я никогда не видел тебя.
А в следующею мгновение он покончил с разговорами и, согнув ноги Таи в коленях, развел их настолько широко, насколько позволяло ограниченное пространство автомобиля. Склонившись над девушкой, он погрузился языком в сердцевину ее раскрывшегося естества. От этого прикосновения по телу Таисии прошла сильная дрожь постыдной капитуляции, и она протяжно всхлипнула. Натиск оборотня был яростным, он лизал ее с жадностью и тягучей обстоятельностью, ввергая и девушку и себя в ослепительную агонию раскаляющейся страсти. Почувствовав приближение ее кульминации, он расстегнул ширинку и, подхватив Таю под спину и бедра, усадил на себя.
- Вот так, малышка, доверься мне, – медленно, но неотвратимо погружаясь в нее, шептал он в сумраке салона, наблюдая за тем, как его пульсирующий член исчезает в ее тесной глубине.
- Ты слишком большой, - задыхаясь от неописуемых ощущений, простонала Тая. Противореча здравому смыслу, она с еще большей силой насела на него, буквально проталкивая распирающую ее изнутри плоть еще глубже в себя.
- Тая! – едва ли не провыл оборотень, погрузившись в нее до основания.
Упиваясь их невероятной близостью, Тео откинул голову на спинку сидения и закрыл глаза. Не поднимая век, он почувствовал, как ее проворные пальчики торопливо расстегивают его рубашку. Последовав ее примеру, оборотень протянул руки и одним выверенным движением освободил ее потяжелевшую грудь. Он тут же наполнил свои ладони, захваченный зрелищем ее совершенных окружностей в своих грубых мужских руках. Тая восторженно вздохнула и, обхватив его напряженные плечи, начала осторожные движения. Его член был все еще слишком большим для нее, вызывая при каждой фрикции отголоски легкой боли, от чего раскрасневшееся лицо девушки чередуя отражало поглотившие ее чувства наслаждения и шока.
Вскоре она приспособилась к его размерам, увеличив амплитуду и скорость своих движений. Тео не торопил ее, позволяя вести, что, должно быть, обошлось ему в несколько лет жизни – такого самообладания требовала от него эта чувственная игра. Понимая, что Тая новичок в сексуальных интерлюдиях, оборотень сдерживал свой животный инстинкт, как никогда прежде побуждающий его взять ее беспощадно и грубо. Он требовал от Тео покорения, захвата, утверждающего власть оборотня над своей избранной парой. Зверь внутри него скалился и ревел, но все же подчинялся давлению человеческого разума ровно до тех пор, пока Тео не почувствовал ее зов. В ушах у него зашумело, сознание подернулось багровой дымкой, и зверь завладел им.
Тая исступленно закричала, когда первый мощный выпад оборотня сотряс ее тело, в мгновение ока подарив головокружительный, лишающий рассудка оргазм. Руки Тео с силой сжали ее талию, с каждым разом все ожесточенней насаживая на свой закаменевший член. Каждый раз, когда головка его плоти с напором ударялась о естественный барьер в глубине ее тесного влагалища, зверь внутри него победоносно рычал, заглушая отрывистые крики своей жертвы. Он должно быть совсем обезумел, когда вместо того, чтобы забиться в приступе боли и страха, Тая доверчиво прижалась к его груди, исступленно покусывая его напряженную шею. Тогда в очередной раз произошло невозможное, ненасытный зверь вдруг укрощено заурчал, и тело Тео наполнил до селе не знакомый ему томительный жар. Словно река раскаленной лавы, жар вливался в потонувшую в омуте первобытных страстей Таю, спаивая их в неделимое целое.
- Малышка, - не имея возможности бороться с настоятельной потребностью сделать ее своей, треснутым голосом прохрипел ликой, - прости, но сейчас будет немного больно. Он перегнул ее через свою руку и, втянув в себя нежную кожу под самой грудью, решительно сжал челюсть. Сладкие капли драгоценной влаги наполнили рот оборотня.
В ответ Тая судорожно вздрогнула, совершенная линия ее полуобнаженного тела изогнулась фантастической дугой, а убранные в высокую прическу волосы, не выдержав их лихорадочный скачки, веером темно-медных всполохов живописно хлынули к полу автомобиля. Сведенные спазмом очередного освобождения, ее внутренние мышцы волнообразными движениями сдавили набухший член Тео, подарив оборотню долгожданный взрыв мучительно-прекрасной кульминации. На несколько тягучих, словно сладкая патока, мгновений весь мир за пределами автомобиля прекратил свое суетное существование, оставив реальным лишь изможденное дыхание прильнувших друг к другу тел.

Тео утешающее лизнул уже окрасившийся кровоподтеком след от своего укуса, сожалея, что Тая не оборотень и не может избежать болезненных ощущений, пока его связующая метка будет заживать. Но даже когда оставленные зубами ранки затянутся, след окончательно не исчезнет, заявляя каждому, кто осмелится прикоснуться к ней, кому на самом деле принадлежит девушка.

Вспышки молний показывали и то, чем Лахлан был внутри. У него тоже были клыки, ярко-синие глаза, а ибез того невероятно сильное тело бугрилось новыми мышцами. Он сорвал с нее рюкзачок и куртку, разрезал когтем одежду, чтобы сорвать ее. Он огрызался и рычал, а она ошеломленно смотрела на иллюминацию, горящую в небе над ними.
– Руки… за… голову, – прохрипел он, сдирая с себя джинсы.
Она послушалась. Он по-прежнему возвышался над ней, наклоняясь, чтобы поцеловать или лизнуть, передвигая то руку, то колено. Происходило что-то, чего она не понимала. Это не были просто случайные движения, это был… Обряд!
Пока он двигался над ней, потребность встать на четвереньки становилась непреодолимой. Откинуть в сторону волосы и подставить ему шею. Он провел языком по ее соску – и ее спина выгнулась ему навстречу.
– Перевернись…
Казалось, в ее теле поселился кто-то посторонний: кто-то чувственный и агрессивный. И этот кто-то выполнил его приказ. Позади нее продолжалось движение, которого она не видела. Эмма почувствовала, как его мощная эрекция скользнула по ее спине и толкнулась ей в ногу.
«Вдыхай запахи ночи; ощущай, как полная луна заливает тебя светом».
Она сходит с ума! Она окончательно убедилась в этом, когда опустила грудь в траву перед собой и подняла зад. Лахлан радостно закричал, а потом стремительно раздвинул ей колени своими. Она почувствовала, как становится влажной от желания, хоть он ее даже не трогал. Ей было томительно больно. Она ощущала себя пустой. Она знала, что почувствует запахи земли, если только он войдет в нее. И она покачала бедрами, словно призывая его.
– Не делай этого! – прошипел Лахлан.
Его ладонь легла на ее ягодицы, и он сжал руку, удерживая ее неподвижно.
Эмма застонала, чувствуя, как у нее закатываются глаза.
– При такой луне… я не могу… быть таким, как надо. Если бы ты знала, о чем я сейчас думал…
Она шире раздвинула ноги, хотя зверь был у нее за спиной и сходил с ума от луны. А его плоть могла разорвать ее. Ей надо было бы свернуться комочком и закрывать голову Руками. А не качаться туда-сюда, пытаясь его привлечь.
– Тебе этого не надо. Никогда. Я едва… могу удержаться…
Она почувствовала, что он передвинулся, а потом… ощутила его губы на своем интимном месте. Она закричала от неожиданности и острого наслаждения. Он лежал под ней на спине, лицом между ее коленей, сомкнув руки у нее за спиной, притягивая ее вниз. Она не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела.
Он застонал, не отодвигая головы, а его объятие стало еще крепче.
– Я мечтал о том, чтобы снова почувствовать твой вкус! – прорычал он.
Ее когти зарылись в траву – от срезанной зелени исходил острый аромат. Лахлан втянул ее в рот – и Эмма закричала. Молния ударила по небу словно хлыст. Она не в состоянии была двигаться, не могла прижиматься бедрами к нему так, как ей было необходимо. Она не чувствовала, как земля царапает ей колени, хоть и знала, что это должно происходить. Она сходила с ума.
– О Боже, да! Лахлан, пожалуйста! Погружавшийся в нее язык сменился пальцем.
– Пожалуйста – что?
Она задыхалась, почти лишившись рассудка.
– Пожалуйста, дай мне хоть раз… разреши мне… Ладонь сжимала ее ягодицы, палец ритмично двигался – и Лахлан снова начал ее целовать и лизать. Эмма закричала – и ее тело содрогнулось, извиваясь в ее первом оргазме, заставляя полностью принять взрыв наслаждения. Его ладони лежали на ней, грубо тиская ее ягодицы, прижимая ее к его рту, который продолжал неустанно ее ласкать.
И все это время Эмма смотрела в небо и двигалась так, как могла, выгибаясь навстречу Лахлану, пока все не закончилось.
Когда взрыв ощущений прекратился и Эмма со стоном обмякла, потрясенная наслаждением, которого прежде не знала, Лахлан бережно опустил ее на землю и встал. Дрожа, она смотрела снизу вверх на его силуэт, четко видимый на фоне молний, которые продолжали вспыхивать, хотя и чуть менее яростно. Он был похож на божество. И он чего-то ждал.
Обряд. Она поднялась перед ним на колени. Глядя ему в лицо, она взяла его плоть в рот, постаравшись вместить как можно больше, лаская его языком так, как это надо было сделать в прошлый раз. Он обхватил ее лицо дрожащими руками и застонал. Когда он посмотрел на нее, на его лице отразился экстаз, смешанный с изумлением. Она подняла руки, чтобы оцарапать его торс, впиваясь ногтями в кожу, – и по нему пробежала дрожь. Она ощутила языком солоноватый привкус его желания.
– Нельзя это делать… я должен тебя взять. Здесь. Это будет здесь.
Она попыталась не выпустить изо рта его плоть, продолжала тянуться к нему губами даже тогда, когда он снова зашел ей за спину и встал на колени у нее между ног. Он наклонился вперед и снова начал ласкать ее языком, одновременно пытаясь ввести в нее два пальца. Когда ему удалось это сделать, он положил ладонь ей на голову, пригибая ее вниз, к ее рукам. Эмма оглянулась – и увидела, что Лахлан готовится войти в нее. Она начала дрожать всем телом, сотрясаясь от желания.
Желание. Влечение. Она подалась назад, навстречу ему, но он остановил ее, расправляя ее складки и приставляя конец к тому месту, где концентрировалось ее ощущение тянущей пустоты. Ладонью он с силой провел по ее спине, заставив выгнуться от наслаждения.
– Не сон… – пробормотал он изумленно. – Эммалайн… Она задыхалась, снова и снова повторяя одно только слово:
– Пожалуйста!
Одна его рука крепко обняла ее за талию.
– Я так долго хотел войти в тебя!
Он завел вторую руку под нее, мимолетно прикоснувшись к груди, – и сжал ей плечо, удерживая неподвижно.
– Я сделаю тебя своей!
С этими словами он рывком вошел в нее. Эмма закричала снова – на этот раз от боли.
– О Боже! – простонал он. – Ты такая узкая!
Он еще раз подался бедрами вперед. Эмма настолько сжалась вокруг него, что он едва мог двинуться.
Она ахнула. Глаза ее слезились от обжигающей боли. Она предвидела, что они не подойдут друг другу!
К ее глубочайшему облегчению, он перестал двигаться, хоть ей и было непонятно, как он заставил себя остановиться: ведь она ощущала дрожь его тела. Его огромный член продолжал пульсировать желанием внутри ее.
Стоя на коленях, он выпрямился и поднял ее вместе с собой, прижав ее спиной к себе. Взяв ее за руки, он завел их себе за шею и мягко заставил сцепить пальцы.
– Держись за меня.
Она молча кивнула – и он скользнул пальцами от ее плеч к грудям, а потом ниже, начав обеими руками гладить ее между ног. Когда ее влага вернулась настоящим приливом, он не стал спешить и толкаться в нее. Вместо этого он теребил ее соски и подхватывал в ладонь ее груди, пока она снова не начала тяжело дышать, ощутив то же отчаянное желание, как в ту ночь, когда он раздразнил ее в ванной. Нет, сейчас это чувство было даже сильнее, потому что теперь она хорошо знала, чего именно ей не хватает.
Вспомнив свое неутоленное желание в ту ночь и испугавшись, что он может снова заставить ее испытать такое чувство, она настойчиво качнула бедрами.
Он тихо прорычал у ней над ухом:
– Хочешь больше?
– Д-да…
– Снова обопрись на руки… и я сделаю то, что ты хочешь.
Как только она послушалась, он взялся за ее бедра, медленно вышел, а потом вошел в нее еще глубже. Эмма вскрикнула – на этот раз от наслаждения. Когда она изогнула спину и раздвинула колени шире, он со стоном произнес ее имя, но его голос изменился. Он остался таким же низким, но стал гортанным и хриплым. Почти… звериным.
Он снова толкнулся в нее, на этот раз с большей силой. Стоны, рычание… Кто издает эти звуки? И она тоже?
Наслаждение росло – и мысли становились все более туманными. Каждый раз, когда он медленно отстранялся, она протестующе скулила, а каждый раз, когда его тело шлепком соприкасалось с ней, она радостно вскрикивала, требуя большего. Ее губы изогнулись, воздух вокруг них наэлектризовался. Она наслаждалась небом, запахами, телом Лахлана, глубоко вошедшим в нее. Он вытянулся вдоль ее спины – и она ощутила его рот у своей шеи. Ощутила его укус – но не такой, как у нее, не прокалывающий кожу. Однако она наслаждалась им так, словно сделала его сама.
– Кончу так сильно, – прорычал он, касаясь губами ее тела, – что тебе покажется, будто это мой член!
Она достигла пика наслаждения, выкрикивая свой экстаз в небеса, отбросив голову назад, ему на плечо, желая снова ощутить его рот на своей шее.
– О Боже, да! – закричал он и снова стиснул зубы. Эмма действительно ощутила струю его семени, жарким фонтаном извергшуюся в самую глубину ее тела.
Но даже кончив, он не прекратил двигаться.

Одна маленькая девочка мечтала о принце. Как и все нормальные маленькие девочки. И вот однажды она забежала в запретную часть замка, в котором жила, и открыла тяжелую кованую дверь. Чудо из чудес! Там ее ожидал настоящий прекрасный принц. Волосы его были словно серебряная пряжа, глаза, будто из горного хрусталя. Девочка растерялась, она никак не ожидала, что ее желание сбудется так скоро.
А что же принц? Он пригласил ее войти...
А кто-то наверху (или внизу) зловеще расхохотался.

Я смотрела в глаза Люциану. В эти самые красивые на свете глаза. Самые беспощадные и равнодушные глаза. Самые светлые. Не бесцветные, а очень очень светло серые, с черными крапинками, как чуть подтаявший мартовский снег. Смотрела и не могла оторваться.
Люциан все еще ухмылялся. Его рука поднялась. Я следила за ней словно в замедленной съемке. И вот его пальцы приблизились к моему лицу, слегка коснулись щеки, скользнули ниже. Провели по изгибу шеи, дотронулись до плеча. Мне казалось, что мелкие искорки вырывались из под них, когда он прикасался ко мне. И вот вторая рука его легла под мою грудь. Чуть сжала. Сосок напрягся. Эти прикосновения… Я трепетала от них. Как раньше, как было всегда. Горячая волна окатила меня, начинаясь где то в районе затылка, захватила плечи, обрушилась на живот и сосредоточилась внизу. Между ног. Я беззвучно застонала.
И тогда рука Люциана, словно дождавшись сигнала, втиснулась между моими сжатыми бедрами. Он прищурился. Удивился. Он не ожидал, что я буду возбуждена до предела. Но удивление мелькнуло и исчезло. Его глаза скользнули по моему лицу с пониманием. Но он ни черта не понимал! Только я знала, что произошло. А его разум не был способен посмотреть на это с другой стороны. Ведь он меня не узнал. Совсем не узнал. И от этого мне стало больно. По настоящему больно. И обидно.
Неожиданно тонкие длинные пальцы Люциана скользнули выше, грубо нажали, раздвигая складки, и скользнули внутрь. Я беззвучно охнула и зажмурилась, прикусив до крови губу.

Тянуть время. Надо тянуть время. И тогда моя белая горячка закончится. Возможно. Или кто нибудь меня спасет. Неужели мои девицы про меня не вспомнили? Я же ушла из клуба несколько часов назад. И не попрощалась. Сказала, что на минутку, глотнуть свеженького воздуха. Глотнула, называется. Нет, так я напиваюсь в последний раз. Вот ей богу!
«В последний», – поддакнул в голове Смерть.
– Хватит подслушивать мои мысли! – огрызнулась я. – Это невежливо.
«Я слышу тебя всю. Я ощущаю тебя всю. Это то, что я есть. Я не могу не слышать тебя. Ты – часть меня».
– Красиво говоришь. Прям как возлюбленный в любовных романах.
«Я – твой возлюбленный. Твой последний любимый. Я – твоя Смерть. Я – конец».
– Да уж, конец у тебя что надо, – не удержалась я.
Смерть, кажется, снова растерялся.
– Ну, твой половой член, – на всякий случай пояснила я, ткнув рукой с пластиковой бутылкой куда то ему между ног и, кажется, не промахнулась.
Смерть охнул и отступил на шаг, что то прошипев невнятное.
– Извини, – покаянно и совершенно искренне сказала я. – Я нечаянно. Но уж чего у тебя не отнять – так это… э… твоей красоты. Господи, дожили. Делаю комплименты мужику. Куда катится этот мир? В Апокалипсис, не иначе.
И я снова заржала. Потом икнула и замолчала.
– Ну что же ты молчишь? Так красиво говорил – и смолк. Обиделся? Так я тебе правду говорю. Ты – красивый… А я все еще пьяная, – после долгой паузы сообщила ему я. – Ты можешь сделать так, чтобы я стала трезвая?
Он молча меня разглядывал. Глаза его снова стали светлеть. Я не отводила взгляда. Кажется, голова больше не кружилась, когда я так пристально на него смотрела.
– Смерть?
Он приподнял одну бровь.
– Ты можешь, ну, это… стабилизироваться? Твои татуировки все время бегают. Останови их. Хочется рассмотреть.
«Ты странная женщина. Я никогда не общался со смертными до этого дня. Но то, что я узнал, не подходит к тебе. Ты не такая. Иная».
– Больная, угу. – Мне вдруг стало грустно. – Многие так считают. Не от мира сего. Одной ногой в другом мире. Мечтаю. Не способна мыслить реально. Витаю в облаках. Значит, ты – Принц Темного Двора.
«Да».
– Но ты, – я ткнула в него пальцем, – ты же недоделанный… Ты не способен ничего чувствовать. Мифология… Я же читала. Ты… ты… Ох!
Наверно, я его обидела. Если, конечно, он способен обижаться. Но язык мой – враг мой.
Он насмешливо смотрел на меня.
«Я могу чувствовать, пока во мне живут души женщин, которые были удостоены последней радости быть со мной. Уже очень скоро последняя душа… как это сказать? Отработает свой ресурс».
– И поэтому тебе понадобилась я.
«И поэтому мне понадобилась ты».
Он обошел меня, встал спереди и протянул мне руку…
И я взяла ее.
«Тебе понравится, я обещаю».
– Та девушка, в церкви… Она…
«Забудь о ней. Она не имеет значения. Ты имеешь значение. Только ты».
Я смотрела ему в глаза и не могла отвести взгляд. Меня затягивало в темные глубины, в водоворот, в звезды и туман.
– У тебя есть резинка? – прошептала я.
«Резинка?»
Н да, опять я ввела его в ступор. Значит, он что то чувствует. В некотором роде.
– Ну, презерватив. Кондом. Я не знаю, со сколькими ты сегодня переспал. Не хотелось бы подхватить чего нибудь гадкое, вроде венерической болезни, а про возможность забеременеть я вообще молчу.
«Нам это не понадобится. Ты не заболеешь».
– Точно?
«Да».
– Не заболею, потому что умру?
«Просто не заболеешь. И да, ты умрешь. И с этой минуты ты будешь молчать».
И я замолчала. Потому что он прижался своими губами к моим губам и начал меня целовать. Во мне поднялось дикое желание. Настолько сильное и сокрушительное, что слезы навернулись мне на глаза. Я вдохнула его запах. Корица, что то экзотическое и пряное. Запах лез в ноздри, заставляя задыхаться, дышать чаще. Но я больше не могла дышать… без него. Его дыхание стало моим дыханием. Он позволял мне дышать – ровно столько, сколько считал необходимым. Его руки, казалось, были везде.
Палантин соскользнул с плеч. На спине разошлась молния. Сумочка давно уже валялась где то в моих ногах.
«Мои вещи», – подумала я.
«Забудь», – раздалась в голове команда.
И я забыла. Обо всем. Кроме его рук, что вели меня. Кроме его губ, что ласкали меня. Кроме его силы, что поддерживала меня.
Меня качало, как на волнах. Меня несло, как в воздушном потоке. Ветерок обдувал мое нагое тело. Луна неверным светом освещала темную фигуру, нависшую надо мной. Стук моего сердца, замедлившийся, печальный, гулким эхом отдавался в окружавшей нас тишине.
Рука Смерти легла на мою грудь, поверх сердца. Потом приподнялась… И я увидела свою ауру. Она отделилась, послушная этой руке, потянулась за ней, обдавая ее голубовато серебристым сиянием. Это было так красиво…
Вторая рука скользнула меж моих бедер и легла в их сплетении, чуть надавила. Я выгнулась от наслаждения, равного которому не испытывала никогда раньше.
Смерть посмотрел мне в глаза. Я ответила ему умоляющим взглядом. Я не могла ждать. Мне не нужно было ждать. Я была готова его принять. Давно готова. На мгновение я испугалась, что он этого не сделает, что он просто играет со мной, дразнит меня, но я ошиблась.
Чувственные губы чуть дрогнули, прежде чем снова впиться в мои и вдохнуть меня. Мою душу. В следующее мгновение он был во мне. Глубоко. Так глубоко, что я думала, что не выдержу. Я почувствовала, как внутри меня что то натянулось, напряглось… а потом устремилось ввысь, сквозь кожу, вливаясь в его плоть, превращаясь в него. Он двигался, размеренно, резко; я тянулась к нему, за каждым движением. Он смотрел мне в глаза. Не мигая. Я не отводила взгляда. Глаза его горели черным пламенем. Ни зрачков, ни моего отражения. Просто черное, жалящее мою суть пламя.
Руки его поднялись. Длинные пальцы вплелись в мои волосы, приподняли голову, прижали к себе. Я подняла ноги, оплетая его, вжимаясь в него. Мне было неважно, где мы, неважно, сколько это длится. Я не хотела, чтобы это прекращалось. Мне было плевать, кто он такой, плевать, кто я такая. Я хотела быть с ним. Всегда. Вечно. До конца. Мой разум бился в клетке, пытаясь вырваться. Но я загоняла его обратно. А Он был доволен. Доволен тем, что я приняла его. Но разве могло быть иначе?
Какие то воспоминания о моей прошлой жизни пытались прорваться сквозь преграды, но я их не пустила. Не нужны они мне. Мне нужен Он, мой Принц. И Наслаждение, что он мне дарил. Снова и снова. Множественный оргазм? Я думала, это миф. Но теперь я знала, каково это. Я летала, парила, падала вниз, снова взмывала вверх, меня поддерживали сильные руки. Я вцепилась в них, я царапала их до крови. Я чувствовала его укусы на своей шее, груди, плече. Я знала, что он пустил мне кровь. Боль граничила с наслаждением, удесятерялась и бросала меня в новый поток.
Я не знала, сколько это длится. Я не знала, кончится ли это когда нибудь.
Финальный рывок, и меня ослепило. Последнее, что я помню – это как он содрогнулся на мне и обмяк. Тяжесть его тела приятно успокаивала. Я обхватила его руками за шею, поцеловала в щеку и провалилась в небытие.

***
– Я объясняю тебе некоторые вещи, с которыми тебе придется жить, человек.
– У меня есть имя. Элви.
– Элви, – протянул он, и у меня ослабли коленки.
Но он меня подхватил на руки.
– Я твой Принц, человек-Элви. И ты сама согласилась уйти со мной. Навсегда.
– Навсегда, – эхом повторила я.
А мы вдруг оказались в спальне. В постели, одежды на мне не было. Смерть вытянулся рядом со мной, его рука лениво, по-хозяйски прошлась по моему телу.
– Как ты это сделал?
– Это можно назвать перемещением. Я расскажу тебе. А пока... Смотри на меня, Элви.
Это был приказ. Мне стало страшно... я бы на него все равно посмотрела. Но он приказал, а не подчиниться я не могла. Что-то происходило, что-то совершенно непонятное, и это меня пугало до чертиков. Он не испугал меня вчера, когда я вылакала бутылку вискаря, но сегодня... Сегодня разум был при мне.
Додумать он мне не дал. Он просто резким движением перевернул меня, перехватил сильной рукой под животом, вздернул меня вверх и тут же оказался во мне. Я ткнулась лицом в шелк покрывала и вцепилась в него зубами, чтобы не кричать. В жизни у меня не было такого секса, меня никогда не «брали», а то, что делал со мной Принц, другим словом назвать я не могла. Власть. Вот что показывал он. Каждым толчком. Тем, как он схватил меня за волосы и оттянул мою голову назад, и как вторая его рука сжимала мою грудь, а потом скользнула вниз, остановилась между ног.
Да, девочка, кричи. Кричи громко. Мне нравится, как ты реагируешь на меня. Это возбуждает еще больше. Ты теперь принадлежишь мне. Ты моя собственность, а я твой Хозяин.
– Да, – шептала я в такт ударам. – Я принадлежу тебе.
Потом я лежала, положив голову ему на грудь, а он гладил мои волосы.
– Я теперь что – твоя игрушка? – я хотела видеть его глаза, когда он будет мне отвечать, или не будет... Но я боялась на него смотреть.
Какой бред, но я чуть было не спросила у него разрешения взглянуть ему в глаза.
– Нет, – он говорил вслух, и я снова не поняла, рада ли этому. Голос его гладил меня в тех самых местах, где несколько минут назад были его пальцы, губы и кое-что еще. – У меня полно игрушек. И может быть еще больше. Но ты – иная. Я избрал тебя. Ты моя Избранница, девочка.
– Жена, что ли? – ляпнула я и тут же поперхнулась своими словами.
– Вы это так называете. Да. Наверное. Спутница. Подруга. Моя собственность. Ты можешь на меня смотреть.

Юлиан отвёл свой взгляд от двери и снова посмотрел на неё. «Грейс, я…»
«Заткнись, Юлиан», сказала она, прежде чем он принялся вновь растрачивать время впустую, «…и покажи мне, как предназначали боги женщине познавать мужчину».
А потом, она притянула его голову к себе и подарила ему горячий, глубокий поцелуй.
Он поцеловал её яростно, и одним сильным неумолимым ударом он вошёл глубоко в неё.
Юлиан откинул голову назад и зарычал от тёплого, гладкого жара её тела, которое радостно приняло его. Ощущение этого так глубоко потрясло его, что даже его нижняя губа подрагивала. О боги, он чувствовал себя даже лучше, чем мог себе представить.
И он вспомнил, что она сказала ему.
«Я не хочу жить без тебя. Неужели ты этого не понял, Юлиан? Я не могу жить без тебя». Его дыхание затруднилось, он смотрел на её лицо, чувствуя её тело, такое тёплое и тугое вокруг его копья. Он заскользил своей рукой вниз по её руке, поймал её ладонь и крепко сжал. «Я не делаю тебе больно?»
«Нет», сказала она, тепло и искренне глядя на него, она поднесла его руку к губам и поцеловала. «Ты никогда не сможешь сделать мне больно, пока ты со мной».
«Если сделаю, скажи и я остановлюсь».
Она обернулась вокруг него руками и ногами. «Попробуй только оставить меня до рассвета, и я буду преследовать тебя целую вечность, пока не найду».
Юлиан засмеялся, не сомневаясь в этом ни на мгновенье.
Грейс заскользила языком по его шее, наслаждаясь тем, как он содрогался в её руках.
Он оттянул свои бёдра назад так медленно, мучительно дразня её своей полнотой, и снова вошёл так глубоко в её тело, что она почувствовала удар даже пальцами своих ног.
Она втянула воздух от невероятного ощущения того, как он заполнил её. От гибкой, живой мощи его тела, ударявшегося о её.
Закрыв глаза, она наслаждалась движением его мускулов по всей длине её тела. Она обхватила ногами его ноги, восхищаясь приятным ощущением его волосков, дразнящих её кожу.
Никогда она не думала, что будет чувствовать нечто подобное. Она могла только вдыхать, почувствовав, как её любовь к нему захлестнула её. Он принадлежал ей. Даже если он покинет её потом, она будет владеть вот этим мгновением чистого блаженства с ним.
Наслаждаясь ощущениями его мощи, она прошлась руками по его спине, вниз к его бёдрам, в том месте, где подгоняла его.
Юлиан прикусил губу, почувствовав, как она вонзила ногти в его спину. Как могли такие маленькие ручки иметь силу сломить его? Он никогда не поймёт этого, как и не поймёт того, почему она полюбила его. Он был только благодарен за это.
«Посмотри на меня, Грейс», сказал он, вонзаясь глубоко в неё снова. «Я хочу видеть твои глаза».
Грейс посмотрела на него. Его глаза были прикрыты, и она видела, как он наслаждался ощущением её, как вдыхал и смотрел на неё каждый раз, когда раскачивался к её бёдрам. Она чувствовала, как мускулы его живота тёрлись о её тело.
Приподнимая свои бёдра, она встречала его бешеный темп удар за ударом. Никогда она не представляла себе ничего лучшего, чем ощущение того, как он скользил между её ног, как опускал свою голову, чтобы поцеловать её глубоким поцелуем.
И когда она больше уже не могла этого выносить, её тело взорвалось, содрогаясь от удовольствия.
«О, Юлиан!», кричала она, выгибаясь телом ещё ближе к нему. «О, да!»
Он вонзился в неё до упора и застыл, пока она мелкой дрожью трепетала вокруг его плоти.
Когда Грейс открыла глаза, она встретила его дьявольскую улыбку. «Тебе понравилось, да?», спросил он, и ямочки вспыхнули на его лице, когда он качнул бёдра в круговом движении и одарил её ещё одной сладкой лаской глубоко внутри.
Ей пришлось приложить все силы, чтобы не застонать от этого ощущения. «Это было неплохо».
«Неплохо?», со смехом сказал он. «Думаю, мне следует продолжить попытки».
Он перекатился вместе с ней медленно, так чтобы не выскользнуть из неё.
Грейс застонала, обнаружив себя сверху на нём. Он потянулся к ней и развязал ленточку между её грудей. Крохотный пеньюар распахнулся.
Вид чистейшего восторга на его лице доставил ей большее удовольствие, чем ощущение его глубоко внутри себя. Улыбнувшись, она приподняла бёдра и опустилась на него, приняв его ещё глубже в себя.
Она почувствовала, как он задрожал весь вокруг неё. «Вот так, да?»
«Это было неплохо». Но его неровный голос изменил его бесстрастному тону.
Она засмеялась.
Юлиан приподнял бёдра, вонзаясь в неё ещё глубже.
Она зашипела от удовольствия, когда он наполнил её. Гладкая мощь, ощущение его твёрдости. Но она хотела большего. Она хотела видеть его лицо, когда он достигнет оргазма. Она хотела знать, что дала ему то, чего он не испытывал с незапамятных времён.
«Ты знаешь, мы выдохнемся с тобой к тому времени, как придёт утро, если не снизим темп», сказал он.
«Меня это не тревожит».
«У тебя будет всё болеть».
Она приласкала его своим телом. «Ну и?»
«В таком случае…». Он медленно заскользил рукой вниз по её телу, к её пупку, и ниже сквозь влажные завитки, пока не нашёл её бутончик.
Грейс прикусила губу, пока его пальцы играли с ней в совершенном ритме, совпадавшем с ударами его бёдер. Быстрее и быстрее, он входил жёстче и глубже.
Юлиан положил руки ей на талию, помогая поддерживать их неистовый ритм. Как бы он хотел смочь выйти из неё на время, достаточное для того, чтобы показать ей ещё больше поз. Но это было всё, что было им дозволено.
На данный момент.
Но придёт утро…
Он улыбнулся в предвкушении. Придёт утро, и он покажет ей совершенно новый способ использования «Реддиуипа».(взбитые сливки – прим. Перев.)
Грейс потеряла ощущение времени, пока они ласкали тела друг друга, наслаждались друг другом. Она чувствовала, как комната вращалась вокруг неё, пока она отдавалась его искусным прикосновениям. Чудесному чувству любви к нему.
Они покрылись потом, но всё же продолжали смаковать друг друга, наслаждаясь страстью, которую наконец-то смогли разделить.
На этот раз кончив, она растянулась на нём.
Его смех эхом раздавался вокруг неё, пока он скользил руками по её спине, бёдрам, потом по ногам.
Грейс затрепетала.
Юлиан наслаждался ощущением её обнажённого тела, лежащего на нём. Её грудь прижималась к его груди. Его любовь к ней заполняла его всего.
«Я мог бы так лежать всю жизнь», выдохнул он.
«Я тоже».
Он обнял её руками и прижал ближе к себе. Он чувствовал, как её прикосновения замедляются, как её дыхание становится ровным и спокойным.
Через какое-то время, она заснула.
Поцеловав её в макушку, он улыбнулся, позаботившись о том, чтобы продолжать оставаться внутри неё. «Спи, любимая Грейс», прошептал он. «Ещё много времени до утра».
Грейс проснулась от ощущения чего-то тёплого, наполнявшего её. Когда она начала двигаться, то почувствовала руки сильные, как сталь, удерживавшие её на месте.
«Осторожно», сказал Юлиан. «Не вытолкни меня».
«Я заснула?», она задохнулась, изумлённая тем, что сделала нечто подобное.
«Всё в порядке. Ты ничего не пропустила».
«Нет?», спросила она, покачивая бёдрами и поглаживая его тело своим телом.
Он засмеялся. «Ну ладно, ты кое-что пропустила».
Грейс приподнялась, чтобы посмотреть на него. Она провела пальцем по его щетине. Когда она коснулась его губ, он ухватил её палец зубами.
Неожиданно, он уселся под ней, удерживая её на коленях.
«Ооо, хорошо», сказала она, обхватив его талию ногами.
«Уух», согласился он, качнувшись бёдрами к ней.
Опустив голову, он взял её грудь в свой рот. Его язык играл с её напрягшимся соском, кружась по нему, пока он не подул на него долгим, горячим выдохом. Она затрепетала.
Он двинулся к её другой груди. Грейс притянула его голову к себе, наслаждаясь его прикосновениями. Пока не увидела, как посветлело небо.
«Юлиан!», выдохнула она. «Уже почти рассвет».
«Я знаю», сказал он, уложив её спиной на постель.
Она посмотрела на него, пока он удерживался над ней, продолжая ударяться об неё бёдрами.
Юлиан смотрел на неё с изумлением. Ощущение её тепла, её любви. Она понимала его так, как он никогда не думал, что такое было возможно. И она касалась его в местах, где его раньше никто не касался.
Глубоко внутри его сердца.
Вдруг ему захотелось большего. Отчаянно нуждаясь в ней, он качнулся бёдрами к её телу.
Он должен получить большего от неё.
Грейс обняла его руками и уткнулась лицом в его плечо, когда он ускорил удары. Жёстче и быстрее, он двигался, пока она не стала задыхаться от безумного темпа.
Снова, пот покрыл их тела. Она пробежалась языком по его шее, наслаждаясь тем, как он застонал от этого.
Он продолжал наполнять её, снова и снова, пока она не смогла больше выносить это.
Она погрузила зубы в его плечо, когда пришло её освобождение, стремительное и яростное. Он не снижал темпа, и она откинулась на спину.
Потянувшись, она взяла его лицо в ладони и наблюдала за его наслаждением.
Юлиан прикусил нижнюю губы и задвигался быстрее, продлевая её удовольствие, ещё более глубокое, чем то, что было раньше.
И при первых лучах солнечного света, засиявших сквозь окно, она услышала, как Юлиан зарычал низким горловым стоном и закрыл глаза.
С одним жёстким, глубоким ударом она почувствовала, как он содрогнулся и излил в неё своё освобождение.
Юлиан не мог дышать, у него кружилась голова от чистейшего блаженства. Он содрогался от силы своего оргазма. У него болело всё тело, но он никогда в жизни не испытывал такого наслаждения. Он ослаб от этой ночи, ослаб от её прикосновения.
И проклятие ушло.
Он поднял голову, чтобы посмотреть на Грейс, улыбающуюся ему.
«Дело сделано?», спросила она.

Это новая игра сводит с ума. Все мое тело, напряженное в преддверии очередного взрыва, стонет, умоляя о надвигающейся разрядке, но Владыка медлит, терзая нас обоих неспешными скольжениями пульсирующей плоти. Я уже даже не постанываю, а практически кричу, периодически срываясь на утробный рык, но он словно не слышит мои мольбы. Его чарующие золотисто-зеленые глаза закрыты, лицо нахмуренно, несокрушимое тело напряженно так, что под бледной кожей явственно проступают натянувшиеся жилы. Он отчаянно сдерживается, почему-то сопротивляясь нашему обоюдному безумию.
- Посмотри на меня, - шепчу я ему.
Грэй медленно открывает глаза… в них плещется страсть… в них мечется голод. В эти секунды откровения вся моя душа устремляется на встречу его животной сути, и неутолимая жажда поглощает замутненное сознание. Он грубо целует меня, и я, не уступая ему в ответной страсти, захватив в плен нижнюю губу, в безотчетном порыве сжимаю зубы… Вкус его крови взрывает все мои рецепторы!
Вампир громко стонет и, отбросив всякую сдержанность, наконец-то дает то, чего так жаждут наши тела.
Он неустанно вколачивает в меня свой бесподобный член, изгибая мое тело под самыми невероятными углами, и с каждым новым ударом я все больше утрачиваю связь с реальностью, растворяясь в конвульсиях запредельного экстаза.
Так не бывает, не может быть… это наслаждение, словно украденное со страниц глупых романтических книг, окутывает нас, меняет, обрекая на неодолимую тягу друг к другу. Сковывает кандалами порочных желаний, наплевав на все обстоятельства, различия и запреты.

Его прохладные объятия пугающе бескомпромиссны, и в тоже время он держит меня, как самую большую ценность, обхватив мускулистой рукой и укутав черным покровом исполинского крыла. Я так и не поняла, откуда на совершенно гладкой спине у него вдруг появляются крылья. Впрочем, Владыка таит в себе еще множество загадок.
Его язык скользит по моим припухшим губам, с остановившимся дыханием я принимаю очередную ласку. Неужели он хочет еще? Не уверена, что выдержу, тело, измученное постельными баталиями, безмолвно молит о пощаде, но его поцелуй…!!!
Боже, я вновь погружаюсь в этот бездонный омут вожделения, уже готовая пожертвовать крупицами оставшихся сил.

***

Владыка понимает - Кьяра измождена, он должен остановиться, но, всевидящая Тьма, как он продолжает желать ее! Последний поцелуй, - обещает себе вампир, но плен ее зовущих губ, коварен, он не отпускает его… И все же ему удается оторваться от девушки. Если бы для существования такому, как он, требовалось дыхание, то сейчас Грэй утратил бы его, таких неимоверных усилий стоило вампиру разорвать их ошеломляющие слияние.
И вновь, не оценив его благородного порыва, Кьяра недоумевающее спрашивает.
- Почему ты остановился?
- Тебе необходимо отдохнуть, – покровительственно отвечает мужчина. – И поверь, мне нелегко заставить себя, дать тебе такую возможность.
В ответ девушка легкомысленно смеется.
- Никогда не думала, что мне грозит умереть от оргазма. Что ж, - высвободившись из его объятий, она становиться на колени, - тогда позволь отблагодарить тебя за проявленное великодушие.
Боясь отвести взгляд, Грэй зачарованно следит, как ее тонкая ладошка обхватывает его возбужденную плоть, а багровые от многочисленных поцелуев губы плотно обхватывают головку вздыбившегося члена. Ее тело, освещенное скудным светом немногочисленных свечей, такое нежное и юное, плавно изгибается, когда, подстраиваясь под нарастающий ритм своих движений, она слегка меняет его положение. И эти глаза, чистейшие изумруды, вдруг становятся глазами неукротимой хищницы, они неотрывно смотрят на него, пока ее язык с невероятным усердием скользит по приближающейся к заветной кульминации плоти…


Она уснула совершенно изможденная, с томной улыбкой на устах. Владыка, влекомый извечной жаждой, неохотно покину свои покои. Мглистым туманом, он бесшумно растворился во тьме, в поисках своей новой жертвы. Монстр шел убивать…

ЕЕ на днях в Обители Ангелов доперевели, но что бы ее там прочитать нужно зарегистрироваться.