Карусель

Эмма-Кристина Беррингтон:

Ты будешь у меня, а я — у тебя. Давай просто будем друг у друга... Навсегда..


На совсем. Как в одном слове может быть скрытно столько значений? На семью… на детей…на благополучие..и самое важное на любовь! Или нет? Может быть, я ошибаюсь?
Надеясь на все это? Так хочется верить ему! Потому что, он стал родным за каких-то ничтожных часов.
Потому что, при взгляде на него сердце бьется сильнее.
Потому что, за столько лет ты почувствовала родственную душу в нем и открыта для любви, и дарить ему свою любовь.
Мое сердце, как подснежник, тянется из толщи снега к теплым лучам солнца. Вот только не всегда это может быть безопасным. Солнце может опалить!
Боюсь снова потерять.
Боюсь, что он уйдет также как все.
Боюсь, больше за него, чем за себя.

- Я доверяю тебе себя! И ты мне расскажешь, чем же они занимаются, - с лукавой улыбкой закончила я.

От неожиданности я охнула. И хотела было отстраниться. Не смогла! Не хватило сил. А может быть не хотела? Я прижалась к нему еще ближе. Мы стояли почти касаясь телами. И о боже! Я, воспитанная, местами скромная девушка, целовала в ответ желанного мужчину ! Обняла его за шею, уже прижимаясь крепче, потом прикусила его нижнюю губу, успокаивающее, лизнув. Я чувствовала, что я на своем месте..

...

Рауль де Сент-Эньян:

Катарина покачала головой, и я растерялся. Она выберет бал?
Но через секунду мое сердце пело от радости.
Я улыбнулся ей, и вдруг радость предвкушения этой ночи омрачилась для меня. Катарина назвала меня Рауль. А мне так не хотелось зваться именем ее покойного мужа. Никаких воспоминаний и сравнений. Я снова посмотрел на маркизу и спросил.
- Катарина, а у Вас есть второе имя? Вот у меня их целых три, и я хотел бы, чтобы Вы выбрали себе одно из них. Оно будет только Вашим. Но и я хотел бы называть Вас так, как никто ...до меня. Если это возможно.

...

Катарина де Брикассар:

Граф отчего-то погрустнел и сказал то, чего честно сказать я никак не ожидала, но слышать было приятно:


- Да, пожалуй ты прав, - я выберу другое... Я буду звать тебя Рене, - я улыбнулась и снова провела рукой по его лицу, - а Катарина и есть мое второе имя. Так зовет меня только брат ... Мое первое имя Мария и все, кто знает меня или знали... - я сделала акцент на прошедшем времени, так как понимала, что скорее всего именно оно гнетет Рене...хотя так странно - что это - ревность?
Я снова улыбнулась:
- Катарина всегда нравилось мне больше... Так что ты можешь продолжать звать меня так. Надеюсь ты не против?

...

Франсуа де Брасье:

Франсуа был очень рад, что Эмма не оттолкнула его, а напротив нежно припала в ответном поцелуе. Он помнил сомнение возникшее на ее лице в тот момент, когда он пообещал украсть ее. И сейчас Франсуа хотелось как-то успокоить ее. Доказать, что у него серьезные намерения. И, черт побери, он готов жениться!!! Эта мысль взрывала мозг, потому что еще буквально пару дней назад "оковы" брака отталкивала его больше всего. Но теперь, когда он встретил эту девушку хотелось обладать ей немедленно! Можно было, конечно, подождать, поухаживать, разобраться в своих чувствах. Но у барона насколько захватывало дух от этой девушки, что аж поджилки тряслись. Он хотел ее немедленно. Такого раньше с ним не было. На грамм ничего подобного. Поэтому он был уверен в своих чувствах и в том, что они не растают завтра.
Франсуа целовал девушку насколько мог сдержано. Вокруг уже давно стемнело. Они долго гуляли. Но все же риск, быть замеченным другими гостями, был. А барон не хотел подвергать девушку унижению. Поэтому он лишь слегка скользнул рукой вдоль ее тела, сминая тяжелую ткань в области ягодиц, еще несколько секунд господствовал над губами девушки и, наконец, тяжело вздохнув, выпустил ее из объятий.
- Нам пора возвращаться. А то начнутся пересуды, - громко шептал он из-за срывающегося дыхания. - Но прежде, чем мы покинем это уединенное место, позвольте, спросить вас, Тина, имею ли я наглость просить вашего дядю о разговоре относительно нашей женитьбы?

...

Эмма-Кристина Беррингтон:

Ничто так не способствует созданию будущего, как смелые мечты.
[Виктор Гюго]

Я интуитивно чувствовала, что он хочет нечто большего. Но вот чего? В основном я росла среди женщин, инее пристойных разговоров не водилось. Я знала, что когда мужчина и женщина остаются наедине, происходит некое таинство.
Боялась ли я этого? Нет, я знала, что он не обидит. Мой дорогой пират. Я буду звать его только так. Первый мужчина,который украл мое сердце. Хочу быть с ним всегда.
Засыпать и просыпаться рядом. Хочу чтобы наши дети были похожими на нас...
Как только поцелуй углубился, все мысли вылетели из головы, настолько он был страстен. И какой-то степени благодарна ему, зато, что сумел прервать все это.

Мои глаза расширились от ужаса, от понимания жестокой реальности. Те ранние мечты разбились вдребезги,уступая место страху. Как ему сказать,не причиняя боли?
Смогу ли я разрушить такое хрупкое счастье в зародыше? Из глаз готовы были пролиться слезу.Я подняла руку и положила на его щеку.Под ладонью покалывала щетина. Склонила на бок голову и посмотрела в его глаза:
- Ты готов взять в жены проклятую?

...

Франсуа де Брасье:

Увидев в глазах Эммы слезы и какое-то чувство страха, Франсуа испугался, что девушка категорически против его предложения. Но тут ее вопрос сразил его наповал.
- Что ты такое говоришь, Тина? Какие проклятия? Я не верю во всю эту дребедень. Если ты просто хочешь отказать мне, так и скажи, - барон возмутился, но в груди у него рвалось сердце от боли. Неужели его счастье так недолго продлилось...

...

Эмма-Кристина Беррингтон:

Мир огромен, два раза не встретиться,
Эта встреча даётся судьбой,
Ведь рядом с одним только светится
Взор зачарованный мой.

Мир огромен, два раза не свидеться,
Не почувствовать снова любви,
Уже время назад не подвинется
И не скрестятся наши пути.

Мир огромен, судьба неизведана,
Что нас ждёт по прошествии лет?
Сердце может быть верным и преданным,
Лишь внутри ощущая рассвет.

Мир огромен, два раза не сбудется,
Не пройти дважды этой тропой,
Но любовь никогда не забудется,
Что связала однажды с тобой.

© Copyright: Светлана Лыбашева, 2013


- Барон Вы идиот!- от обиды я начала бить его грудь руками. Возмущение и боль рвались из сердца наружу. Ну как.. как я могу отказать ему,когда только обрела? Не хочу! Не смогу. Умру..., - а как тогда объяснить то,что мои родители умерли когда мне было десять лет,а спустя через десять лет умирает тетя,такой же смертью? То есть причиной была сломавшаяся ось на карете. Я боюсь за тебя! Боюсь,что находившийся со мной ты умрешь! А я этого не вынесу!
И положив голову на его грудь разрыдалась. С замиранием сердца ждала, когда же он меня обнимет...

...

Франсуа де Брасье:

Не ожидавший такого Франсуа, несколько секунд молча позволял Эмме колотить себя, а потом все же перехватил тонкие запястья.

В голосе девушки слышалось столько отчаяния, что Франсуа невольно сжал ее рук сильнее, в попытке утешить. А затем девушка и сама прильнула к нему. Барон незамедлительно обнял ее.
- Ты слишком остро все воспринимаешь, малышка, - зашептал он. - Слишком многих ты потеряла. При чем в довольно юном возрасте. Но я не верю, что это плоды какого-то там проклятия! - он немного отстранился, заглядывая в лицо Эммы и, улыбнувшись, продолжил: - Смотри, какой я крепкий. Разве ты сомневаешься в моем здоровье? Или так беспощадна к моему самолюбию, что считаешь, будто что-то способно удержать меня вдали от тебя? Я люблю тебя, Эмма, - выдохнул он. - И, если ты чувствуешь тоже, то я настаиваю, - он твердо посмотрел ей прямо в глаза, - повторяю, я настаиваю, на нашей свадьбе! Незамедлительно!

...

Эмма-Кристина Беррингтон:

Я хотела ему верить! Нет, не так! Я верила ему!
За слишком долгое время я готова была отдать свою жизнь в чужие руки, зная,что все будет хорошо.

- Если ты умрешь, я умру следом за тобой. Без тебя этот свет мне не мил!Достаточное ли доказательство моей любви?
Я подняла на него взгляд, полный мольбы о помощи. И прошептала:
-Ты мне так нужен!

...

Рауль де Сент-Эньян:

Мужчина спросил у мудреца: “какая женщина самая красивая?”
…Тот подумал и ответил: “Любимая”…(с)


Я был счастлив услышать это...

Как я мог быть против... У меня не было слов, я просто взял маркизу на руки и понес к кровати. Там осторожно поставил ее на пол, развернул спиной к себе и быстро расправился с застежками и завязками ее платья и корсета. Скинул с себя камзол и обнял Катарину за плечи. Ласково целуя ее шею, завитки волос, поднял руки, вытащил из прически шпильки и заколки и зарылся лицом в волосы.
Так я стоял некоторое время, прижимая Катарину к своей груди. Мне было просто хорошо. Вот так стоять с женщиной и обнимать ее, не торопясь обладать ее телом. Это было непривычно и необъяснимо и тем не менее прекрасно.
Потом я поднял Катарину на руки и опустил ее на постель. Она была потрясающей, моя маркиза, и я был ей благодарен за доверие, за то, что она сейчас здесь, со мной, за то, что она осталась. Она не хуже меня понимала, что нас связывает желание, и как долго продлится эта связь – неизвестно. Я ничего не мог ей дать и ничего не обещал, и тем не менее, она лежала сейчас в моей постели и готова была подарить мне себя.
Вспомнились ее слова – надеюсь, что это будет еще лучше, чем я себе представляла, и в самом деле захотелось сделать все, чтобы ей было хорошо. Для нее, все только для нее. Рауль, Боже, когда ты в последний раз думал о женщине в постели… Да, это было давно, и это будет сейчас. Непременно будет.
Я улыбнулся Катарине и, сняв панталоны, лег рядом с ней, ласково поцеловал губы, глаза, носик, проложил дорожку поцелуев по нежной шее до груди. Коснулся ее губами через батист рубашки и снова вернулся к нежному ротику. Я не торопился. Впереди у нас была целая ночь…
…Остатки одежды сброшены на пол, и наши тела сплелись в извечном древнем как мир танце любви. Руки, губы, мои, ее, какая разница, тихие стоны, чей-то всхлип, жаркий шепот. Мое имя, произнесенное или скорее выкрикнутое Катариной в момент наивысшего наслаждения – Рене… – Катарина, моя Катарина, – шепчу ей в губы, и мир рассыпается на тысячу осколков….
Наверное надо отвести маркизу к ней в комнату до того, как проснутся слуги, – приходит «правильная» мысль, но это время кажется еще таким далеким, ночь только началась и расстаться невозможно…
Я обнимаю Катарину, прижимаю ее к себе – сейчас, немного, пять минут отдыха и мы продолжим, это так восхитительно, ты прекрасна, мне так хорошо с тобой, – мой шепот обрывается на полуслове, и я проваливаюсь в сон…

...

Франсуа де Брасье:

Франсуа улыбнулся, услышав эту откровенность.
- Глупенькая, - он заботливо убрал выбившиеся из ее прическа пряди, - никто не умрет. Я обещаю!

- А ты нужна мне. И я всегда буду рядом с тобой! Даже если после свадьбы ты станешь ворчливой и протвиной, я буду перекидывать тебя через плечо, унося в нашу спальню и там каждый раз доказывать, что я лучший твой выбор! - он снова улыбнулся ей и поцеловал в кончик носа. - А сейчас бегом в замок. Пока Сент-Эньян не примчался со шпагой за нами. Завтра я поговорю с твоим дядей, - он еще раз обнял ее, пытаясь передать свое тепло, свою защиту. - Все будет хорошо, малышка.
Затем Франсуа как положено выставил свой локоть, предоставляя девушке возможность, опереться и повел ее по тропинке в замок. Благо, все гости были увлечены балом и сладкой парочке незаметно удалось пробраться в помещение, не привлекая внимания.

...

Шарлотта Джонсон:

Миновав столовую быстрым шагом я поднялась к себе...
Влетев в комнату я закрыла дверь и прислонившись к ней спиной медленно осела на пол...
Как же я устала... Мне хотелось вернуться туда где все знакомо и понятно... Домой... К родителям, к принцессе...
Если одну из ее фрейлин что-то беспокоило, то она обязательно выясняла что именно и помогала советом, или просто разговором...
Найдя в себе силы я смогла дойти до кровати, упав в нее я накрыла лицо подушкой...
- Ди, если кто придет, то меня нет... - голос получился приглушенным, но что я сказала понять было можно.
- А если...
- Ди, меня нет! - не дала я закончить служанке, - Ни для кого!!!
Хотя по правде я никого и не ожидала...
Через некоторое время я забылась тревожным сном...

...

Жерар де Вержи:

- Вряд ли это в вашей власти, - протянул маркиз, - Но и я теперь не буду излишне нервно реагировать на имена братьев.


Альмеда покраснела и маркиз, даже не зная, что именно за мысль вызвала такую реакцию, был абсолютно уверен, что это в его пользу. И что понемногу она привыкает к его рукам, и, можно было надеяться, что это достаточно приятно.


- Чтож, возможно, мы будем бывать там часто. Или вообще уедем... Знаешь, - задумчиво добавил он, - Почему-то многие после свадеб покидают двор. Возможно и мы поймём, почему они это делают и сами придём к такому же решению. Кто знает?
Почему-то ему пришло в голову, что с обретением статуса чьей-то супруги, Альмеда станет желанной добычей для многих придворных щеголей. Таких, как он сам, например, обходящих стороной невинных дев, но всегда имеющих виды на чужих жён. Мысль о том, что Альмеда окажется под их прицельными взглядами ему совсем не нравилась даже при условии её безоговорочной верности.


Жерару очень понравилось то, что девушка сама взялась за его руку, без просьб и побуждений с его стороны. Как и то, с какой охотой она сидела с ним в седле, свободно разговаривала, улыбалась за ужином и спокойно заснула в его руках. Увы, его такое спокойствие минуло - всё-таки девушка была слишком прелестна, чтобы находиться рядом и не иметь ни одной мысли особого характера. Может, завтра?... С этой надеждой Жерар и заснул.

...

Жерар де Вержи:

Среди ночи смутное ощущение беспокойства разбудило Жерара. Что-то было не так. Он открыл глаза: Альмеда мирно спала рядом, накрытая его рукой. Из-за вчерашней нелепой ссоры соблазнение собственной супруги как-то отложилось, заменившись возникающим хрупким доверием. В комнате не раздавалось ни шороха, только в окнах отражались какие-то огоньки и доносилась гарь от зажжённых свечей. Свечей? Маркиз принюхался: пахло намного сильнее, чем если бы кто-то забыл погасить пару свечей и они догорели до конца, чадя и фыркая. Откуда-то донёсся еле слышный треск. Мужчина осторожно, стараясь не потревожить супругу, поднялся с постели и подошёл к дверям. Как только он открыл их, гадать о причинах более не пришлось: в коридоре по стенам бушевало пламя. Горели портьеры, пламенели шторы, занималась деревянная обшивка, всё свободное пространство затягивал дым.

- Горим! Пожар! - во всю мощь своего горла заорал Вержи, - Все на улицу!
Маркиз захлопнул двери и ринулся в комнату. Его охватил страх, но не за себя, а за одно милое существо, спокойно спящее в его постели.
- Вставай, Меди', - потормошил он жену, чертыхнулся, поняв, что бегает нагишом, и натянул на себя бриджи и рубашку, сунул ноги в сапоги и снова бросился к кровати, в которой сидела сонная и ничего не понимающая Альмеда, пытающаяся что-то сказать.
- Только не пугайся, Меди', - он стащил её с кровати и внимательно посмотрел в лицо, объясняя происходящее, - В коридоре пожар, надо бежать на улицу.
Одеваться было некогда, и он схватил свой халат, висевший на кресле, и сунул его Альмеде, не знающей, за что схватиться в первую очередь.
- Надень его, - приказал он, сдёргивая с постели простыню, комкая её в кучу и выливая сверху кувшин воды. Получившуюся мокрую тряпку он накинул на супругу, надеясь защитить так от огня и дыма, потом подхватил девушку на руки и выбежал в коридор.

Его крики были услышаны: в коридоре уже поднималась суматоха, кто-то кричал в панике, кто-то бежал. "Только бы пожар пошёл не с третьего этажа", молил Жерар, там же женщины. И только бы лестница была цела. Вверху раздался треск и с потолка обвалилась гардина, и он шарахнулся в сторону, сильнее прижимая к себе свою драгоценную ношу. Потом пинком отпихнул деревяшку в сторону и выскочил на лестницу.
К счастью, лестница не горела, как и коридор по другую сторону лестничной площадки. Похоже, горело только их крыло, и дальше он беспрепятственно выбежал на улицу.

Отойдя подальше от стен дворца, Жерар поставил Альмеду на ноги, сорвал простыню и внимательно осмотрел, убеждаясь, что на ней ничего не загорелось, не поцарапало и не обожгло.
- Цела? - он приподнял её лицо ладонями и посмотрел в испуганные глаза, крепко поцеловал в губы и обнял, прижимая к себе, словно желая убедиться в её полной материальности.
- Стой здесь и не подходи ближе к дому, - распорядился он минутой позже, выпуская свою супругу из объятий, - Я пойду, посмотрю, не требуется ли помощь.
С этими словами Вержи развернулся и побежал, на ходу заправляя рубаху в штаны, назад, во дворец, на третий этаж - обитель дам. Никто из них не должен был пострадать. На втором же этаже вовсю суетились слуги, бегая туда-сюда с вёдрами воды, и, насколько он мог оценить, сгорели в основном портьеры и тканая обивка, дававшие больше дыма, чем огня.

...

Этьен Дайон Филипп де Гиз:

Этьен резко сел в кровати, услышав крик.
Натянув бриджи и сапоги, он выбежал из своей комнаты и увидел де Вержи в окружении горящих штор.
Он поднял голову наверх, туда, где спали женщины, и через мгновение побежал туда.
В коридоре третьего этажа было столько дыма, что не видно было ничего. Было непонятно добралось ли пламя сюда.
В Этьене проснулся страх за Жаклин. Вдруг с ней что-то случится...
Он вбежал в ее покои, должно быть напугав ее компаньонок.
- Вставайте, пожар! - крикнул он и подбежал к постели Жаклин. Ему отчего-то казалось, что он выведет ее на улицу быстрее.
Этьен легко подхватил девушку на руки и побежал вниз. На одном из поворотов лестницы огонь заполонил почти все, Этьен перехватил свою ношу, так чтобы оградить девушку своим телом. Пробежав опасный участок, маркиз продолжил путь.
На улице он поставил ее рядом с мадам де Вержи.
- Только не беги туда... пожалуйста, - прошептал он и поцеловал ее в лоб.
В замке что-то громко упало, и Этьен бросился туда.

...