annako:
Книга супер!!!Невозможно оторваться!!!Столько трагедии и такое яркое описание жизни героев!!!Я в восторге!!!
lidiy:
» Эпилог
Эпилог.Три года спустя.
Что для человека есть счастье? – Для кого-то найти свою вторую половинку. Для кого-то достаток, статус, место в социальной цепочке, и чем выше оно, тем, соответственно, счастливее этот самый человек. Ирина Гордеева придерживалась других жизненных принципов, для нее истинным счастьем всегда были и оставались по сей день только дети, все остальное, как считала женщина, приобретаемо, наживаемо.
- А дети… Дети это продолжение наше. Продолжение нашей жизни. Когда нас не станет физически, частичка нашей души продолжить жить в их сердцах… - делилась своими мыслями Ирина с журналистом одной немало известной газетенки. Мужчине уже наскучил этот нескончаемый поток информации о детях, стариках и онкобольных людях, о меценатах пожертвовавших огромные суммы денег на открытие очередного детского дома, и он только делал вид, что внимательно и с участием слушает женщину. Находясь не один год в профессии, он предусмотрительно воспользовался диктофоном, мысли же его были заняты переживаниями по поводу обратной дороги и многокилометровыми пробками в преддверии майских праздников.
Топот босых ног, быстро сбегающих по лестнице, и веселый, задорный детский визг отвлекли Ирину от разговора и она повернулась на звук.
- Не догонишь, не догонишь, - щебетала девчушка, быстро перебирая ножками. – Мамочка, мамочка, спаси! – c разбега сиганув на колени женщине, она обвила маленькие ручки вокруг шеи и наигранно прижалась, словно ее и вправду нужно было спасать.
- Катюшка, солнышко мое, ну сколько тебе раз говорить – не носись так, а вдруг оступишься и упадешь, да не дай Бог с лестницы, - пожурила девочку Гордеева, но при этом в ее взгляде не было ни капли злости или раздражения. Поцеловав Катю в висок, она пригладила выбившуюся из аккуратно заплетенной ажурной косы прядь и метнула взгляд в сторону лестницы: притаившаяся за массивной колонной Аня, виновато поглядывала в сторону матери, девушка пыталась отвлечь Катю, чтобы та не мешала Гордеевой давать интервью, но это оказалось гораздо сложнее чем она предполагала. По началу все шло как по маслу, девчушка с интересом слушала Аню и запоминала буквы, которым та ее обучала, но вскоре Кате это занятие наскучило и она предложила поиграть в свою любимую игру «любишь не любишь». Ане нравилось болтать с девочкой, и если бы не «интересное положение», в котором девушка находилась уже целых шесть месяцев, она непременно бы выдержала этот мозговой штурм.
- Анюта, присядь, устала теперь, - Ирина похлопала по дивану рядом с собой, приглашая девушку сесть.
- Я пыталась, - неловко пожала плечами Аня и аккуратно, придерживая рукой круглый, как шар, живот опустилась на диван.
- Ничего, мы уже закончили практически, - одарив девушку ласковой улыбкой, ответила женщина.
- Да, я думаю этого материала хватит, – тут же подхватил журналист. Он порядком устал, да и тема, честно говоря, была ему совсем не по вкусу.
- Вот и ладненько, тогда давайте я вас провожу, - переместив с колен на диван девчушку, Гордеева встала, расправила подол платья, словно оно успело помяться, и направилась в сторону выхода. Мечтавший побыстрее отсюда свалить журналист, ленивой походкой поплелся следом. В дверях он остановился и, в свойственной себе манере лебезить перед подобного рода людьми, произнес:
- Всего доброго Ирина, мне за честь было брать интервью у такой красивой, умной, обладающей таким чутким сердцем женщины, как вы. То, что делаете вы и ваш фонд – прекрасно, я преклоняюсь перед вашим мужеством. Видеть каждый день таких людей: обделенных, обиженных судьбой, с разными уродствами – не каждый выдержит. Это очень тяжело, пожалуй, в эмоциональном плане.
- Не соглашусь с вами, - недовольно и немного резко осекла парня женщина. – Ни я, ни мой фонд не считаем людей, которые к нам обращаются, какими-то не такими или, как вы выразились, обделенными. Они такие же как и мы, просто им в жизни пришлось чуточку сложнее, самую малость – они вынуждены каждый день бороться за свою жизнь. Вы даже представить себе не можете, что им приходиться каждый день переживать, с чем сталкиваться. Порой даже меня поражает, откуда у них только берутся силы и, кажется, глядя на них, что я бы точно не вынесла, не выдержала такого, если бы оно пришлось на мою долю.
- Э-э-э, - протянул журналист, не зная, что сказать и как исправить ситуацию. – Я, наверное, неправильно выразился.
Неловкость и краска стыда моментально проявились на лице парня, и это позабавило Гордееву. Значит совесть еще есть. За долгие годы деятельности она многое слышала о своих подопечных, но не одно высказывание не осталось без ее укоризненного комментария. Она смело, без капли смущения высказывала таким обидчикам все, что о них думала и от всей души желала, чтобы их семью не коснулась беда, с которой вынуждены были бороться люди обращающиеся к ней за помощью.
- Достаточно высокопарных слов. И осыпать меня комплементами тоже не стоит, у вас это плохо выходит. Виталию Юрьевичу я позвоню и скажу, что все прошло хорошо, об этом маленьком недоразумении, - она нарочно сделала акцент на последнем слове, - думаю, ему не нужно знать.
- Еще раз извините, я не хотел вас обидеть.
- Надеюсь, это будет для вас уроком, молодой человек, впредь, думайте, что произносите в слух, - порыв злости и раздражения уже покинул ее и теперь Гордеева улыбалась словно ничего не было и она минутой раньше не отчитывала парня.
- Всего доброго, Ирина.
- И вам.
Закрыв за журналистом дверь, Ирина направилась в гостиную, где ее ждали Аня и катя. Счастливая улыбка озарила ее лицо, когда женщина увидела, чем занимаются ее дети: Катя, тихонько обняв крохотными ручками живот Ани, прислонилась к нему ухом и с абсолютно завороженным выражение слушала. Эта картина умиляла, и в глазах женщины выступили слезы.
Ирина даже представить себе не могла, что может быть так счастлива. В тот вечер, когда она открыла Ане свою тайну, покаялась, Ирина думала, что больше никогда не будет в ее душе покоя, что жизнь ее кончена, а счастье казалось чем-то запредельным и нереальным. В тот вечер она и представить не могла, что судьба даст ей второй шанс: Аня не только простила женщину, она с еще большим трепетом и любовью стала относиться к ней. Откровение Сотникова было не менее шокирующим. Гордеева и думать забыла о себе в контексте женщины, жены, ухаживала за собой по мере необходимости и о новой связи не думала никогда после кончины мужа. Все ее мысли были заняты детьми и заботой о нуждающихся. Сотников же взялся за нее серьезно и сдаваться не хотел, слишком долго он ждал этого шанса. Под натиском Валерия, не без помощи Ани и Артема, Ирина сдалась, и сейчас она понимала, что сделала это не зря и ни о чем не жалела. Она впервые за долгое время улыбалась открыто, всем сердцем, отпустив прошлое, жила настоящим. Через полгода ее счастье удвоилось. Женщина как сейчас помнила тот день, когда впервые увидела Катюшу: милая годовалая девчушка с золотыми локонами и огромными голубыми глазами с первой секунды запала ей в душу. Гордеева навещала ее в детском доме каждый день, и, буквально через неделю, поняла, что не представляет жизни без девочки. Твердо уверенная в правильности своего решения она за ужином завела разговор с Сотниковым. Мужчина от начала до конца выслушал заранее подготовленную речь жены и. ни секунды не колеблясь, дал положительны ответ. Уже на следующий день девочка ночевала в новом доме, в новой семье, в которую ее приняли безумно полюбив все без исключения.
- Анют, - с серьезным видом обратилась к дочери Ирина, усаживая на колени младшую, - может вы еще передумаете. Ну сдался вам этот океан?! Что в России курортов мало? Нет, ну ей богу! Я не понимаю! Я с вами точно с ума сойду.
- Врачи сказали, что можно лететь со спокойной душой. Все анализы в порядке, а морской воздух только пойдет на пользу и мне и малышу.
- Вот, морской, - цеплялась за слова Ирина, - и ехали бы на море. Да, котенок? – обратилась она к Кате, будто нуждаясь в поддержке.
- Все будет хорошо. Чемоданы собраны, билеты куплены, Артем вот только немного задерживается, - взглянув на часы, подметила Аня.
- И в правду. Может слушание затянулось? Или пробки?
Но причиной опоздания Артема Гордеева были отнюдь не пробки и длительное слушание, а человек, уголовное дело которого мужчина внимательно читал уже второй час подряд.
«… в ночь с 30 на 31 августа, группой лиц в числе которых находился обвиняемый гражданин Даниил Ш, было совершено преступление предусмотренное в ч. «ж» ст. 105 УК РФ, а точнее – убийство совершенное группой лиц по предварительному сговору…»
Артем внимательно вчитывался в каждую строчку, по нескольку раз проворачивал в голове только что прочитанное и чем глубже он вникал, тем хуже на душе ему становилось. В том, что обвиняемый Пуля он не сомневался, это подтверждала и черно-белая фотография прикрепленная к делу, его пугала та жестокость, то зверство, с которым он и его подельники расправились с жертвами (в деле говорилось об убийстве семьи и последующем издевательстве над телами, а собственно поджоге с целью скрыть следы преступления); Артем невольно подумал об отце.
В кабинет постучали.
- Входите! – громко крикнул Гордеев, но видеть кого-либо он сейчас меньше всего хотел.
- Артем, Андреевич, - виновато поглядывая на начальника, начала секретарша, - ваша жена звонила, сказала, что не может дозвониться вам на мобильный.
Артем взял со стола телефон, перевернул и только сейчас вспомнил, что поставил его на беззвучный режим.
- Спасибо, я сейчас ее наберу, - глядя на пару десятков пропущенных вызовов, ответил мужчина.
Переговорив с женой он за следом набрал Сотникова.
- Надумал? – без приветствия задал вопрос Валерий
- Я не возьмусь за него, - твердость его голоса немного удивила Сотникова, но он предпочел промолчать. Он не просто так предложил быть именно Артему судьей по делу человека причастного к смерти его отца, Валерий давал ему возможность встретиться со своим страхом, ненавистью и прошлым лицом к лицу.
- Твое право.
- Дядь Валер, - резко выдохнув, начал Гордеев, - я хочу с ним встретиться, это возможно?
- В наше время возможно все, было бы желание.
- Отлично. Устрой, пожалуйста. Только надо сегодня, в течение часа. Хочу улететь в отпуск абсолютно свободным человеком.
- Где его содержат ты знаешь, так что можешь выезжать, я сейчас позвоню кому нужно, - на этом он сбросил вызов.
***
В допросной было темно, сыро и пахло плесенью. Освещавшая комнату бледно желтая лампа уныло качалась из стороны в сторону и еще больше нагнетала грусти в душе Гордеева. Металлическая дверь скрипнула и первое что увидел Артем был конвой. Сердце невольно дрогнуло, но мужчина легко справился с волнением.
- Проходим, лицом в пол! – в комнату вошел высокий и, скорее, высохший чем худой мужчина. – Сел! Руки на стол чтобы я видел! – конвойный отошел к двери и сложив руки на груди сделал вид, что его тут нет.
Артем изучающе смотрел на Пулю и пытался контролировать свои эмоции. Но ни вспышки гнева, ни желания выбить душу, которое жило в нем с той самой злополучной ночи, ни чего этого не было. Ничего, кроме чувства жалости и запредельного отвращения.
- Ну, здравствуй, Клей, хотя сейчас тебе привычнее господин Гордеев, -недовольно выплюнул мужчина. А я знал, что мы когда-нибудь встретимся
Артем продолжал молча наблюдать за человеком напротив себя, не выдавая при этом лицом абсолютно никаких эмоций. Пуля уперся лбом в сложенные в замок руки и комнату пересек неприятный звук скрежета железа об железо. Он немного помолчал, а потом, растирая следы на запястье от наручников, вдруг заговорил, и голос его на удивление Артема был тихий и жалкий. Он будто бы каялся перед Артемом, как перед священником
- Ту ночь я помню смутно. Урывками, клочками. Я был сильно пьян. Я говорил парням, что это плохая затея и что твой отец соре всего дома, но… - он начал кашлять, громко, задыхаясь, пытаясь любым способом урвать хоть немного воздуха и впустить его в легкие. Не успев как следует прикрыть руками рот, он разошелся в кашле с новой силой и не заметил, как харкнул на стол несколько капель крови. От глаз Артема это не укрылось и он моментально понял причину бледности, сухости и нездорового вида бывшего друга.
- Что смотришь? Хочешь сказать, что я умираю – так я и сам это знаю, - Артем продолжал лишь только слушать.
- Если бы они сделали все как мы договаривались. Если бы я не схватился с испугу за чертов нож, - мужчина перевернул руки ладонями вверх, вспоминая, как несколько лет назад пытался нервными резкими движениями стереть с них кровь Андрея Гордеева.
Артем, вдоволь удовлетворившись зрелищем и разорвав последнюю связывающую с прошлым тонкую нить, оперившись руками о стол, медленно встал и, поправив пиджак, направился к выходу.
- Зачем приходил? Я думал морду бить будешь, пытался хоть чем-то зацепить Артема Пуля.
Гордеев на секунду остановился, замер, и, обдумав его слова, не поворачиваясь, небрежно бросил через плечо.
- В глаза посмотреть.
***
Две недели отдыха на побережье Индийского океана пролетели быстрее, чем ребятам хотелось. Возвращаться в Москву не было никакого желания и если бы не работа, на которую ссылался Артем, то Аня обязательно бы уговорила его остаться хотя бы еще на недельку. Загорелые, отдохнувшие они прилетели в аэропорт Шереметьево и уже целых пол часа не могли получить свой багаж.
- Тёмыч?! – Гордеев сомневался, что окликнули именно его, но все же повернулся на звук. – Тёмыч! Блин! А я смотрю, ты не ты!
- Мы знакомы? – Артем удивленно разглядывал мужчину в темно-синей форме ВВС.
- Ну, не узнал? Богатым буду! – весело добавил собеседник. – Гагарин!
- В смысле?
- В коромысле, балбес, вот как ты старых друзей помнишь?
- Тот самый, который в детстве мечтал быть космонавтом и прыгал с гаражей пытаясь научиться летать? – вмешалась Аня.
- А сейчас я удивлен? – мужчина непонимающе разглядывал девушку. – Лиса?! Да ладно? Вы что вместе? Ну, вы ребята даете!
- Блин, Андрюха, я бы тебя никогда в жизни в таком прикиде не узнал, - обнимая старого друга, сказал Гордеев.
- Чего стоять, пойдемте в кафе посидим, выпьем за встречу, мне сегодня больше за штурвал не садиться, - предложил Андрей.
- А что, я за! – Аня широко улыбалась, почесывая выступившую и неприятно давившую в бок ножку или ручку доченьки.
- Летчик! Ты подумай! Молодец Гагарин, добился своей мечты, - подхватив ручную кладь, ребята дружной компанией отправились в кафетерий.
Андрей битый час рассказывал чете Гордеевых, что с ним произошло после той драки на заброшенной стройки и как он докатился до такой жизни и стал пилотом. Потом он показал хранившееся в кармане пиджака фото жены с дочками. Настала очередь Артема и Ани рассказывать про свою нелегкую жизнь, но сейчас она казалась им не такой уж плохой. С годами боль притупилась, обиды ушли, остался только опыт и воспоминания.
- Да, у нас у всех была не простая жизнь, и потрепало нас не хило, может именно поэтому мы ценим ее в разы сильнее? – задумался Андрей.
- Возможно, - Аня глазами полными любви и нежности посмотрела на Артема.
- Я это, чего подумал, а тебе же скоро рожать, - девушка, улыбаясь, кивнула, - а вы уже решили кто будет крестным?
Ребята переглянулись и одновременно замахали головами.
- Вот и отлично! А не хотите приобрести со скидкой крестного отца и по совместительству летчика-пилота первого класса? Акция действительна бессрочно, - шутливо подмигнул Ане Андрей.
- А что, я не против, - девушка посмотрела на смеющегося Гордеева. А если еще летать бесплатно можно будет, то точно согласна.
- Ох ты птичка моя перелетная, скоро вылупиться наш птенчик и лавочка твоя закроется, будешь в гнезде сидеть и вылетать только по праздникам.
- Это точно, - Аня обняла ладошками живот и нежно погладила, на что ей ответили достаточно сильным пинком. Она уже сейчас знала, что сделает все, чтобы быть самой лучшей мамой на свете, выложиться на все сто, без остатка. И это будет поистине самое огромное счастье, самое дорогое, которое не смогут заменить ни моря, ни океаны.
Все хорошо что хорошо кончается))))