diamond:
В первые минуты бешеной скачки я боялась, что мы никогда не сможем остановить лошадей. Однако вскоре выяснилось, что нам попались те еще ленивые твари. Когда первоначальная паника отступила, а огни скрылись за деревьями, лошади сразу притормозили, и лишь тычки в бока вынуждали их идти быстрее шага. Так мы и ехали почти всю ночь: небольшое ускорение сменялось длительной спокойной поступью. Я даже не представляла, насколько это утомительно. Казалось бы, чего тут сложного — сиди себе и сиди, но я не учла усилия, прилагаемые только для того, чтобы удержаться, не говоря уж о необходимости понукать лошадь, сжимая бедра и колени, и через несколько часов по мышцам разлилась ноющая боль. Шагая, моя лошадь то и дело останавливалась пощипать травы, и мне постоянно приходилось натягивать веревку вокруг ее шеи. А если удавалось пустить ее рысцой, она так подбрасывала круп, что казалось, я вот-вот лишусь зубов.
Я то ли знала, то ли чувствовала, что мы по-прежнему движемся на юго-запад, хотя, выехав из деревни, мы вскоре сошли с дороги. Когда сквозь сумерки начало просачиваться утро, мы достигли широкой равнины, перемежающейся поросшими высокой травой холмиками и мелкими озерцами. Лошади замедлились, пробираясь через болотистую низину. На этот раз я не понукала свою, когда она принялась рвать зубами траву из сырой земли. Кип остановился неподалеку, осматривая широкую равнину.
Франческа Хейг "Проповедь огня"