lesya-lin:
22.05.14 22:59
» Глава 54
Глава 54
В большем из двух сундуков обнаружились стопки журналов в потертых кожаных переплетах.
– Недостающие бухгалтерские книги? – заглянула Геро через плечо мужу, листавшему верхнюю из них.
Он кивнул.
– Красноречивый факт, правда? Бесценные полотна итальянских художников пятнадцатого века и великолепные греческие статуи пылятся по всему дому, зато гроссбухи припрятаны подальше.
Девлин перешел к меньшему сундуку. В нем содержался странный набор предметов, каждый из которых был тщательно замотан в лоскут белого или черного шелка и перевязан бечевкой. Виконт развернул табакерку, флакон с нюхательной солью и золотую цепочку с медальоном, из тех, какие мужчины преподносят своим избранницам в качестве свадебного подарка. Только в этом случае эмалевый узор на крышечке изображал золотую корону и три белых пера принца Уэльского
(1).
Себастьян поднял находку.
– Взгляни.
– Принни? – потянувшись к медальону, Геро открыла его. Внутри лежал золотисто- рыжий локон.
– Кажется, теперь мы знаем, что было нужно Эйслеру от принцессы Каролины.
– Медальон с прядью волос принца-регента? Но… зачем? Эта вещица не имеет большой ценности.
– Для того, кто увлекается магическими «действиями» с целью увеличить свое богатство и снискать королевское благоволение, еще как имеет.
Виконтесса заглянула в сундук:
– Так вот что здесь такое? Личные вещи могущественных людей, на которых Эйслер надеялся повлиять, наложив заклятия?
– Повлиять или погубить.
Геро присела на корточки возле корзины.
– А там что? – спросил Себастьян, наблюдая, как она берет одну из небольших склянок.
– Похоже на флаконы, наполненные… – жена открыла пробку и принюхалась, – землей. Очень любопытно, – повернула она пузырек к свету. – На каждом ярлык с именем. Вот на этом написано «Альфред Донсей».
– Я знавал Донсея. В прошлом году он вышиб себе мозги. Говорят, был в долгах как в шелках.
Виконтесса подняла еще один флакон.
– А здесь указано «Стенли Бенсон». Не тот ли сын баронета, который минувшей зимой перерезал себе горло?
Себастьян кивнул.
– Ходили слухи, будто Бенсон попал в лапы какого-то ростовщика.
– Бог мой, – уставилась Геро на горку склянок. – Полагаешь, все эти люди покончили с собой из-за Эйслера?
– Боюсь, да.
Геро потянулась за следующим пузырьком:
– А на этом написано…
– Что? – переспросил Девин, когда она вдруг умолкла.
Взгляды супругов встретились.
– На этом написано «Ребекка Риджуэй».
Себастьян всмотрелся в напряженное, внезапно побледневшее лицо жены:
– Это важно. Почему?
– Ребекка Риджуэй – сестра Абигайль Макбин. Она умерла минувшей весной.
Мисс Макбин со склоненной головой сидела на потертом диванчике в своей уютной гостиной, держа наполненный землей флакон. На подушке рядом с ней лежал один из гроссбухов Даниэля Эйслера, открытый на странице, где третья запись снизу гласила: «Маркус Риджуэй, две тысячи фунтов». Рядом было нацарапано: «Выплачено полностью 2 апреля 1812 года».
Геро устроилась в кресле у огня, Себастьян стоял в дальнем конце комнаты.
Через какое-то время Абигайль, вымученно прокашлявшись, заговорила:
– Ребекка – моя младшая сестра. Она была совершенно на меня не похожа. Хорошенькая. Восхитительно жизнерадостная. Всегда больше интересовалась балами, чем книгами. Вышла замуж за Маркуса, едва ей исполнилось девятнадцать. К несчастью, мой красивый и обаятельный зять оказался человеком с прискорбными недостатками: слабовольным, безответственным и до крайности эгоистичным. Он то и дело влезал в долги, но умудрялся как-то выпутываться.
– Что произошло весной? – мягко спросила Геро.
– Как раз перед Пасхой Ребекка явилась ко мне в слезах. Сообщила, что Маркус увяз в когтях одного ростовщика из Сент-Ботольф-Олдгейт и находится на грани разорения. Я выручала зятя и прежде, но он никогда не возвращал занятых денег, а я… я живу на весьма скромный доход.
– Ты сказала сестре, что не сможешь помочь?
– Да, – кивнула Абигайль, не поднимая глаз. – А через неделю они оба умерли.
– Как?
Шотландка дрожащими пальцами провела по имени своей сестры на ярлычке флакона.
– Маркуса нашли в Темзе ниже причала Уоппинг.
– Полагаешь, он покончил с собой?
– Маркус? – Абигайль покачала головой. – Из моего опыта для самоубийства обычно требуется определенная степень либо вины, либо отчаяния. А мой зять обладал талантом убеждать самого себя, будто он ни в чем не виноват. И какой бы безвыходной ни казалась ситуация, всегда был уверен, что выкрутится.
– Очевидно, он и выкрутился, – кивнула на открытый журнал Геро. – Каким-то образом.
Брови Абигайль сдвинулись в хмурую складку.
– А ваша сестра? – негромко спросил Себастьян.
– Тело Ребекки вытащили из реки на следующий день.
В комнате залегла гнетущая тишина, нарушаемая только отдаленным детским пением: «Апельсинчики как мед, в колокол Сент-Клементс бьет…»
(2).
– Как думаешь, что случилось с твоими родными? – спросила Геро.
– По правде? – вскинула голову Абигайль. Ее лицо пошло пятнами и опухло от невыплаканных слез. – Думаю, Ребекка убила мужа. А затем и себя. Хотя я могу и ошибаться. Коронерский суд вынес вердикт о смерти в результате несчастного случая.
– Почему Эйслер хранил флакон с землей с написанным на нем именем твоей сестры?
– Вряд ли он знал, что мы с ней родственницы, – тихо пробормотала подруга.
– А Олд-Бейли, ох, сердит. Возвращай должок! – гудит, – распевал детский голос в саду.
– Как долго Эйслер обращался к вам за консультациями по поводу гримуаров, прежде чем погиб? – спросил Девлин.
– Несколько лет.
– Так наверное, когда ваша сестра рассказала про некоего ростовщика из Сент-Ботольф-Олдгейт, вы заподозрили, о ком идет речь?
– Да.
Почувствовав на себе жесткий взгляд серых глаз Геро, Себастьян сказал только:
– У Эйслера была целая коллекция таких флаконов. Я узнал имена нескольких джентльменов, недавно покончивших с собой.
Шотландка сжала пузырек в ладони.
– Некоторые верят, что сведшие счеты с жизнью станут преследовать любого, кого считают виновным в доведении их до смертного греха. В различных гримуарах описываются многочисленные обряды для удержания душ самоубийц в подчинении. Большинство ритуалов действеннее всего проводить с землей с их могил.
– Вот возьму я острый меч – и твоя головка с плеч!
Взрыв детского смеха привлек внимание Себастьяна к выходившему в сад окну, где светловолосая девочка и ее братик покатывались от хохота. Виконт припомнил слова Джона Франсийона про страх Эйслера перед мертвецами. Теперь он понимал, что имел в виду ювелир.
– Там был флакон с именем Маркуса? – спросила Абигайль.
Девлин покачал головой. Они переписали все имена со склянок и унесли с собой учетные книги ростовщика, но все остальное оставили в том же виде, как и нашли, тщательно закрыв за собой панель.
– Нет.
Мисс Макбин со странным звуком выдохнула:
– Эйслер, видимо, понимал, что мой зять не их тех, кто кончает с собой. – Взгляд шотландки вернулся к имени Риджуэя в лежавшем рядом гроссбухе, и ее брови обеспокоенно сдвинулись. – Хотелось бы мне знать, как он ухитрился выплатить такую сумму.
Себастьян и Геро обменялись молчаливыми взглядами.
Если Абигайль Макбин до сих пор не ведала горькую правду, незачем было ее просвещать.
– Признайся, – обратилась виконтесса к мужу позже, когда они отъехали от скромного домика на Камден-плейс, – ты считаешь, это Абигайль застрелила Эйслера.
– А ты нет? – взглянул на нее Себастьян.
Он ожидал, что жена бросится защищать подругу и настаивать, будто та неспособна на убийство. Вместо этого Геро спросила:
– Как по-твоему, Абигайль знала, что Маркус Риджуэй принуждал жену отдаваться Эйслеру, чтобы погасить свой долг?
– Подозреваю, знала – если это она убила ростовщика. В противном случае… надеюсь, что нет. Ни к чему ей на душе еще и эта тяжесть.
– У меня из головы не выходят все те стеклянные флаконы, – призналась Геро. – Столько людей было доведено до смерти этим омерзительным типом.
– И своими собственными слабостями.
Когда жена промолчала, Себастьян добавил:
– Подумай вот о чем: твоей подруге последние пять месяцев было известно, что Эйслер причастен к смерти ее сестры и зятя. Тем не менее она продолжала помогать ему с толкованием старинных гримуаров и магических обрядов. Почему?
– Понятия не имею, – покачала головой Геро. – В этом нет смысла.
– Есть, если учесть, что Эйслер панически боялся душ мертвецов.
– Считаешь, Абигайль умышленно подогревала в нем страх? Чтобы мучить ростовщика?
– Да.
– Тогда зачем было убивать его? Почему просто не продолжать изводить негодяя, если уж она избрала этот способ мести?
Девлин уставился в окно кареты на разлогие мглистые холмы Грин-парка, пустынные в такой холод и сырость.
– Может, она узнала об очередной жертве, о ком-то, хорошо ей знакомом и небезразличном. И потому решила, что Эйслера нужно остановить – навсегда.
– Какой жертве?
Но Себастьян только покачал головой, не сводя взгляда с окутанной туманом дубовой рощи.
В то время как муж расположился в библиотеке с бухгалтерскими книгами Эйслера, Геро переоделась в более теплое платье из мягкой розовой шерсти и отправилась на поиски подметальщика по имени Драммер.
Паренек убирал на своем углу кучу свежего навоза и не хотел отрываться от работы. Однако обещание серебряной монеты заманило его на ступеньки церкви Святого Джайлза, где он и уселся, засунув голые руки под мышки и раскачиваясь взад-вперед, чтобы согреться. Геро заметила, что Драммер уже приобрел пару прочных кожаных ботинок, лишь слегка поношенных предыдущим владельцем.
– Хотите еще чего-то разузнать про подметальщиков? – поднял глаза мальчишка.
– Не сегодня. Я тут припомнила, как ты рассказывал, что вы с друзьями по вечерам частенько ходите на Хеймаркет.
– Д-да, – медленно подтвердил он, в явном замешательстве от нового направления расспросов.
– Вы когда-нибудь приводили девушек джентльмену, который затем отвозил их старику, жившему в ветхом доме возле Минориз, в Сент-Ботольф-Олдгейт?
Драммер замер. Худенькое тело напряглось, словно он готовился броситься наутек.
– Не бойся, – мягко успокоила его Геро. – Тебе не грозят никакие неприятности. Я пытаюсь отыскать девушку, которая была в том доме вечером в прошлое воскресенье. Знаешь, кто она?
Мальчишка быстро осмотрелся по сторонам, словно чтобы удостовериться, не подслушал ли кто прозвучавший вопрос.
А затем с круглыми от страха глазами серьезно кивнул.
ПРИМЕЧАНИЯ:
(1) Три белых пера в золотой короне – геральдический знак принца Уэльского.
Здесь об этом знаке много интересного.
(2) Наверное, самая известная английская детская считалочка (перевод В.П. Голышева). Увлекательное путешествие в ее историю
вот тут. ...
Irisha-IP:
23.05.14 20:40
Леся,
Таня,
спасибо за новую главу и познавательные сноски, а так же замечательные иллюстрации
lesya-lin писал(а):– Может, она узнала об очередной жертве, о ком-то, хорошо ей знакомом и небезразличном. И потому решила, что Эйслера нужно остановить – навсегда.
Очень сильно небезразличном.
Кажется Харрис решила "подсунуть" нам очередного подозреваемого, т.е. подозреваемую
Версия, конечно, интересная. Вот только мне кажется, что для того чтобы быстро скрыться с места преступления, в нашем случае необходим соответствующий костюм, желательно мужской, женский наряд того времени насколько понимаю не слишком для этого приспособлен. И всё же Абигайль для себя исключаю (не знаю как остальные читатели) из списка подозреваемых, мне показалось, что она человек не способный обмануть, все её эмоции отражаются на лице
lesya-lin писал(а):– Хотелось бы мне знать, как он ухитрился выплатить такую сумму.
и она не в курсе каким извращенцем был Эйслер.
Filicsata писал(а): Вопросы кто же грохнул Эйслера и где брульянт до сих пор актуальны! Хотя девушка скоро найдется
Из заключительного кусочка книги, который выкладывала Леся, я поняла, что бриллиант всё же был у нашей девушки из чулана (но может быть я и ошибаюсь)
Nadin b писал(а):Что-то мне подсказывает, что убийца, вполне вероятно, сослуживец Девлина (забыла фамилию). Кстати, очень давно не было ничего об Энни и Эмми.
Девочки, в самом начале выдвигали такую версию. Что ж, прихожу к выводу, что так и есть. (Хотя мне этого очень не хочется, но мне-то хотелось, чтобы и Йейтс остался жив
. Харрис, как всегда, реалистична, возможно этим и подкупает)
...