Круче гор только Горцы... Клуб обожателей Горцев (18+)

Томас-рифмач

Шотландская баллада

Над быстрой речкой верный Том
Прилег с дороги отдохнуть.
Глядит: красавица верхом
К воде по склону держит путь.

Зеленый шелк — ее наряд,
А сверху плащ красней огня,
И колокольчики звенят
На прядках гривы у коня.

Ее чудесной красотой,
Как солнцем, Том был ослеплен.
– Хвала Марии Пресвятой! —
Склоняясь ниц, воскликнул он.

– Твои хвалы мне не нужны,
Меня Марией не зовут.
Я — королева той страны,
Где эльфы вольные живут.

Побудь часок со мной вдвоем,
Да не робей, вставай с колен,
Но не целуй меня, мой Том,
Иль попадешь надолго в плен.

– Ну, будь что будет! — он сказал. —
Я не боюсь твоих угроз! —
И верный Том поцеловал
Ее в уста краснее роз.

Тебя, мой рыцарь, на семь лет
К себе на службу я беру!
Тебя, мой рыцарь, на семь лет
К себе на службу я беру!

На снежно-белого коня
Она взошла. За нею — Том.
И вот, уздечкою звеня,
Пустились в путь они вдвоем.

Они неслись во весь опор.
Казалось, конь летит стрелой.
Пред ними был пустой простор,
А за плечами — край жилой.

– На миг, мой Том, с коня сойди
И головой ко мне склонись.
Есть три дороги впереди.
Ты их запомнить поклянись.

Вот этот путь, что вверх идет,
Тернист и тесен, прям и крут.
К добру и правде он ведет,
По нем немногие идут.

Другая — торная — тропа
Полна соблазнов и услад.
По ней всегда идет толпа,
Но этот путь — дорога в ад.

Бежит, петляя, меж болот
Дорожка третья, как змея,
Она в Эльфландию ведет,
Где скоро будем ты да я.

Что б ни увидел ты вокруг,
Молчать ты должен, как немой,
А проболтаешься, мой друг,
Так не воротишься домой!

Через потоки в темноте
Несется конь то вплавь, то вброд.
Ни звезд, ни солнца в высоте,
И только слышен рокот вод.

Несется конь в кромешной мгле,
Густая кровь коню по грудь.
Вся кровь, что льется на земле,
В тот мрачный край находит путь.

Но вот пред ними сад встает.
И фея, ветку наклонив,
Сказала: – Съешь румяный плод —
И будешь ты всегда правдив!

– Благодарю, — ответил Том, —
Мне ни к чему подарок ваш.
С таким правдивым языком
У нас не купишь — не продашь.

Не скажешь правды напрямик
Ни женщине, ни королю...
– Попридержи, мой Том, язык
И делай то, что я велю!

В зеленый шелк обут был Том,
В зеленый бархат был одет.
И про него в краю родном
Никто не знал семь долгих лет.

Перевод С.Я.Маршака

Томас Лермонт из Эркельдуна (англ. Thomas Learmonth; ок. 1220 — ок. 1290), также известный как Честный Томас (True Thomas) или Томас-Рифмач (Thomas the Rhymer) — легендарный шотландский бард XIII века, персонаж кельтского фольклора, возможно, реальная личность.
Томас Лермонт принадлежал к существующему поныне шотландскому роду Лермонтов, родоначальник которого упоминается в 1057: он был награжден королем Малькольмом III за участие в разгроме Макбета и по королевскому указу получил фамилию Лермонт (от местности, что считалось почетным). В легендах описывается как непревзойдённый поэт, певец и музыкант, обладающий даром провидца. Упоминается в хронике XIII века как «Томас из Эркельдуна» (ныне Эркельдун или Эрсилдун носит название Эрлстоун, Бервикшир, Шотландия).
В личности этого значительного человека своего времени соединились сила поэтического таланта с даром предвидения. Автор знаменитых "Пророчеств", вошедших в книгу "Все пророчества Шотландии" (Эдинбург, 1603), он предсказал трагическую смерть короля Александра III (1286), кровавую битву при Флоддене (1513).
Томас Лермонт жил и, возможно, родился в Эрсильдауне, селении, расположенном на реке Лидер, двумя милями выше ее слияния с Твидом. До сих пор сохранились развалины древней башни, известной как Башня Томаса.


Как пишет В.Скотт, "память о нем сохраняется и почитается. Дерева Эйлдон, под сенью которого он произносил свои предсказания, сейчас уже больше не существует, но это место помечено большим камнем, названным Камнем Эйлдонского Дерева".

Древняя шотландская легенда повествует, что в юном возрасте Томас был похищен Королевой Волшебной Страны в Эльфляндию, где он приобрел все свои знания, которые сделали его столь знаменитым.

В XIII веке в этой деревне жил некий Томас Лермонт. Он любил книги, стихи, музыку, а больше всего - природу; любил бродить по полям и лесам и наблюдать зверей и птиц. И он играл на лютне.

Как-то раз в солнечный майский день Томас запер свой дом, вышел из Эрсилдуна с лютней и отправился бродить по лесу. Этот лес рос по берегам небольшого ручья Хантли-берн, что течет с Элдонских холмов.

Утро было ясное, свежее. Деревья покрылись молодой листвой, а земля под деревьями - пышным ковром мхов. На лужайках цвели желтые первоцветы и звездочки анемон тянулись к утреннему небу. Громко пели певчие птички, сотни насекомых летали вокруг, купаясь в лучах солнца.
Томас присел отдохнуть под большим тенистым деревом. Он лениво перебирал струны лютни и смотрел на лес. В его темную чащу вели извилистые тропинки под зелеными сводами.

И вдруг послышался отдаленный звон бубенчиков и колокольчиков, потом - топот копыт, и Томас с удивлением увидел, как по лесной тропинке верхом на сером коне к нему приближается всадница, такая прекрасная, какой он в жизни не видывал.

Она была в охотничьем платье из блестящего зеленого шелка цвета молодой травы и в бархатном зеленом плаще. Ее длинные золотистые волосы рассыпались по спине, а венец из драгоценных камней сверкал на солнце.

Конь легко ступал между деревьями. Седло на нем было из слоновой кости с ярко-алым чепраком, подпругой из крученого шелка и хрустальными стременами. Золототканые поводья были украшены серебряными бубенчиками, а с каждой пряди конской гривы свешивались серебряные колокольчики. Это их звон услышал Томас, перед тем как к нему подъехала всадница.

Должно быть, она выехала на охоту — через плечо у нее висели охотничий рог, лук и колчан со стрелами, и она вела на своре семь борзых. Семь гончих бежали рядом с ее конем.

Всадница негромко напевала старинную шотландскую песню. Она была так прекрасна, так роскошно одета и держалась так царственно-величаво, что Томас сорвал с себя шапку и хотел уже пасть на колени: он подумал, что перед ним сама Святая Дева.

Но красавица угадала его мысли и остановила его.

- Я не Святая Дева, - сказала она, - не царица небесная. Правда, я королева, но царствую я не на небе и не на земле, а в Стране Фей. И я приехала тебя навестить, Томас Лермонт из Эрсилдуна.

Красавица сказала правду - с этого мига Томаса словно околдовали. Он знал, как опасно смертным встречаться с феями, но был так заворожен красотой дивной всадницы, что совсем позабыл об осторожности и благоразумии.

Всадница улыбнулась и протянула Томасу руку, чтобы он помог ей спешиться. Он повиновался, затем поводьями привязал коня к терновому кусту, а красавицу усадил под деревом. Зачарованный ее неземной красотой, он не отрывал глаз от бледного прекрасного лица.

- Поиграй мне на лютне, Томас, - сказала королева фей. - Хорошо послушать музыку в зеленой тени.

И Томас взял свою лютню и заиграл. Никогда еще струны ее не рождали таких веселых звуков.

Когда же лютня умолкла, королева фей похвалила Томаса за игру.

- Я хочу вознаградить тебя, Томас, - проговорила она. - Можешь просить у меня чего хочешь.

Осмелев, Томас взял ее белые руки в свои и сказал:

- Позволь мне поцеловать тебя в губы, прекрасная королева!

Королева фей рук не отняла, но улыбнулась и молвила:

- Если ты поцелуешь меня в губы, Томас, ты с того мига будешь в моей власти. Придется тебе тогда прослужить мне семь долгих лет, а уж к добру это будет или к худу - кто знает?

- Что такое семь лет! - воскликнул Томас. - Если они - расплата за поцелуй, пускай! Я расплачусь охотно.

И он прикоснулся губами к губам королевы фей.

Но как только их губы слились, Томас с ужасом увидел, что и лицо красавицы, и ее наряд странным образом начали изменяться, словно по волшебству. Ее зеленое платье и зеленый плащ полиняли, потом стали серыми, как пепел. Ее длинные золотистые волосы потускнели, потом стали совсем седыми. Ее прекрасное юное лицо увяло, потом покрылось морщинами и стало старым-престарым. Томас смотрел на нее, не помня себя от удивления. А королева фей расхохоталась.

- Теперь мною не залюбуешься, правда, Томас? - насмешливо проговорила она. - Но что поделаешь! Ты предался мне, Томас, ты обещал служить мне семь долгих лет. Тот, кто поцелует королеву фей, должен последовать за нею в ее страну и там служить ей, пока не кончится срок.

Бедный Томас упал перед ней на колени и стал просить пощады. Но королева фей была неумолима. Она лишь смеялась ему в лицо. Потом подвела к нему своего серого в яблоках коня.

- Нет, нет, - только и говорила она на все мольбы Томаса. - Ты просил у меня поцелуя, теперь плати за него. Не мешкай! Садись на коня ко мне за спину. Нам пора в путь!

И Томас сел, вздыхая и стеная от ужаса, к ней за спину, а она пустила вскачь своего серого коня.

Быстрее ветра мчались они все дальше и дальше, то по зеленым полянам, то по холмам, покрытым вереском. И вот наконец впереди показалась пустыня. Голая, сухая, унылая, она простиралась перед ними до самого края земли.

«Неужто придется нам ехать по этой пустыне? - со страхом подумал Томас. - Разве может смертный живым добраться до ее конца?»

Тут всадница натянула поводья. Серый конь остановился на всем скаку и стал как вкопанный.

- Слезай, Томас, - сказала королева фей, посмотрев на своего спутника через плечо. - Приляг на землю, положи голову ко мне на колени, а я покажу тебе тайное - то, чего не могут видеть глаза смертных.

Томас соскочил с коня и прилег на землю. Королева фей села подле него, и он положил голову к ней на колени. А когда опять посмотрел на пустыню, которая лежала впереди, увидел, что многое там переменилось. По пустыне теперь тянулись три дороги, и все они были разные.

Одна дорога была широкая, ровная, гладкая. Она вела прямо вперед, через пески пустыни; и тот, кто пошел бы по ней, никогда бы не заблудился.

Другая дорога ничуть не походила на первую. Она была узкая, извилистая, длинная. С одной стороны ее окаймляла живая изгородь из терна, с другой - из шиповника. Их колючие кусты были так высоки, а усаженные шипами ветки разрослись и так переплелись друг с другом, что почти невозможно было продраться сквозь эту чащу.

Третья дорога была непохожа на первые две. Очень красивая, она вилась по горному склону среди густого вереска, папоротника и золотисто-желтого дрока, маня к себе путника.

- Теперь послушай меня, - сказала Томасу королева фей, - и ты узнаешь, куда ведут эти три дороги. Первая дорога, как видишь, широкая и ровная. Идти по ней легко, и многие охотно выберут этот путь. По хоть он и легок, а ведет ко злу, и те, что его изберут, век будут жалеть о споем выборе. Это - Путь Греха… Что до второй, узкой дороги, ее преграждают колючие ветви терна и шиповника. Лишь немногим захочется хотя бы только спросить, куда она ведет. Но если спросят и услышат ответ, их, быть может, и повлечет на эту дорогу. Это Путь Праведности… Ну, а третья дорога, - та, что красиво пьется вверх по горному склону среди пышного папоротника, - третья ведет неведомо куда. То есть это смертные не знают - куда, а я скажу тебе, Томас, что ведет она в Страну Фей. И по ней мы и поедем.

Тут королева фей поднялась и подошла к своему коню, а он уже бил копытом о землю и дергал головой - так ему не терпелось поскорее вернуться домой, в Страну Фей.

- Теперь слушай меня, Томас, - молвила королева фей. - Когда мы с тобой приедем в мою страну, не говори там ни с кем, кроме меня, если хочешь вернуться домой, в Эрсилдун, через семь лет. Ибо смертный, попавший к нам, должен замкнуть себе уста, а не то придется ему остаться у нас навеки. И если ты, Томас, молвишь лишнее слово в моих владениях, ты утратишь свое счастье и будешь обречен вечно блуждать по пустыне, что простирается между миром смертных и миром фей.

Королева фей снова села в седло и приказала Томасу сесть к ней за спину. И вот они помчались по красивой дороге, что вилась по горному склону.

Но дорога эта была не такой уж приветливой и веселой, какой казалась издали. Вскоре она спустилась в узкое ущелье и спускалась все ниже и ниже, так что чудилось, будто она ведет в недра земли. В ущелье царил полумрак, а воздух был холодный и тяжелый. Где-то с шумом низвергался поток, и немного погодя серый конь вступил в него. И вот вода, холодная, ледяная, замочила Томасу ступни, потом поднялась до колен. И увидел он, что вода эта - темно-алая. Как Томас потом узнал, здесь текла вся кровь, когда-либо пролитая на земле.

Мрак в ущелье сгустился. Конь пробирался вперед в непроглядной тьме, и Томасу стало так страшно, что он чуть не лишился чувств и не упал с коня в алую воду. Пришлось ему крепко уцепиться за пепельно-серый плащ королевы фей, чтобы удержаться в седле.

Но вот мрак стал постепенно рассеиваться, и серый конь вышел из ущелья на яркое солнце. Томас приободрился, поднял голову и увидел, что теперь они едут по прекрасному плодовому саду. Яблоки, груши, финики, фиги, виноград зрели здесь в изобилии. Томасу так хотелось есть и пить и он так ослабел, что уже протянул было руку к ближайшему дереву, чтобы сорвать с него сочный плод. Но королева фей повернулась и остановила его.

- Здесь тебе ничего нельзя есть, - сказала она. - Если ты до чего-нибудь дотронешься, придется тебе остаться в Стране Фей навсегда. Но скоро я сама сорву и дам тебе яблоко.

Немного погодя они подъехали к крошечной яблоньке, усеянной красными плодами. Королева фей наклонилась, сорвала яблоко и подала его своему спутнику.

- Это яблоко я могу тебе дать и даю с радостью, - молвила она, - потому что это Яблоко Правды. Тот, кто его съест, будет всю жизнь говорить только правду. Ложь никогда не слетит с его уст.

Томас взял и съел яблоко, и в этот миг на него снизошел Дар Правдивости. Вот почему люди потом прозвали его «Томас Правдолюбец».

Путь их уже оканчивался. Теперь серый конь бежал по какой-то волшебной стране, озаренной нездешним светом. И вскоре впереди на вершине холма возник великолепный замок.

- Вот мой дом, - с гордостью промолвила королева фей и показала рукой на замок. - Там обитают мой супруг и его придворные. Но, должна сказать, что нрав у моего супруга вспыльчивый. Он гневается, когда видит меня с каким-нибудь красивым незнакомцем. Поэтому прошу тебя, и ради меня, и ради тебя самого, не отвечай ни слова тому, кто вздумает с тобой заговорить. Если же меня спросят, кто ты, я скажу, что ты лишен дара речи. Так ты останешься незамеченным в толпе.

Тут королева фей поднесла к губам свой охотничий рог и громко, пронзительно затрубила. И в этот миг она снова изменилась. Куда девались ее серые, как пепел, одежды, ее седые космы и морщины! Она опять предстала перед Томасом юная и прекрасная, в зеленом охотничьем платье и плаще, с золотистыми волосами, распущенными по плечам.

Переменился и Томас. Его грубое домотканое платье превратилось в одежду из тонкого сукна, а ноги оказались обутыми в атласные туфли.

Как только королева фей затрубила в рог, раздались ответные звуки тысячи невидимых труб, распахнулись двери замка на холме, и король эльфов быстро вышел навстречу своей супруге в сопровождении придворных дам, рыцарей, пажей и менестрелей. Их было так много, что когда Томас соскочил с коня и смешался с толпой, ему нетрудно было пройти в замок незамеченным.

Все обитатели замка, видимо, очень обрадовались возвращению своей королевы. Они потянулись за ней в большой зал, а она милостиво беседовала с ними и протягивала им руку для поцелуя. Потом она вместе с мужем взошла на помост в глубине зала. На этом помосте стояло два трона. Король с королевой сели и стали смотреть на празднество, тут же начавшееся в зале.

А бедный Томас остался в стороне. Он чувствовал себя здесь чужим и одиноким, но, как завороженный, неотрывно смотрел на невиданное зрелище.

В одной части зала придворные дамы танцевали с рыцарями; в другой - охотники вносили и бросали на пол оленей с ветвистыми рогами, должно быть, недавно убитых на охоте. Сюда же приходили повара, свежевали оленей, отрезали от туш куски мяса и уносили их на кухню.

И так все это было странно и непривычно для Томаса, что он не замечал времени - все стоял и смотрел, смотрел, не отрывая глаз и не говоря ни слова.

Трое суток феи не покидали зала, а Томас смотрел на них. Но вот королева феи вдруг встала с трона, спустилась с помоста и, пройдя по всему залу, подошла к Томасу.

- Пора нам уезжать, Томас, - сказала она, - если только ты хочешь снова увидеть свой родной Эрсилдун.

Томас удивленно посмотрел на нее.

- Ты говорила, что я должен служить тебе семь долгих лет, госпожа моя, - воскликнул он, - а я пробыл здесь только три дня!

Королева фей улыбнулась.

- В Стране Фей время идет быстро, друг мой, - молвила она. - Ты думаешь, что пробыл здесь только три дня, но на самом деле прошло семь лет с тех пор, как мы с тобой встретились. А теперь тебе время нас покинуть. Мне и хотелось бы, чтобы ты побыл здесь подольше, но я не смею тебя удерживать, и - ради твоего же блага. Ибо каждые семь лет к нам из Царства Тьмы приходит Дух Зла и уносит с собой одного из моих подданных, кого сам выберет. А ты - красивый юноша, и я боюсь, как бы он не выбрал тебя. Я не хочу, чтобы ты попал в беду, и потому нынче же вечером увезу тебя на твою родину.

Тут к замку подвели серого коня. Королева фей и Томас сели на него и тронулись в обратный путь.

И вот они снова подъехали к Ручью Хантли-берн, что течет с Элдонских холмов.

Королева фей стала прощаться с Томасом Лермонтом. Он попросил ее дать ему что-нибудь такое, что он смог бы показать людям. А то ведь они не поверят, что он действительно побывал в Стране Фей.

- Я уже одарила тебя Даром Правдивости, - отозвалась она. - Теперь я одарю тебя Даром Прорицания и Даром Стихотворства. Ты сможешь предсказывать будущее и сочинять прекрасные стихи. Но кроме этих невидимых даров, я подарю тебе нечто такое, что смертные смогут увидеть собственными глазами. Я подарю тебе арфу, сделанную в Стране Фей.

Она немного помолчала, потом заговорила снова:

- Теперь ты вернешься домой. Но сначала выслушай меня, Томас. Придет время, когда я снова позову тебя к себе, и где бы ты тогда ни был, ты должен будешь откликнуться на мой зов. Я пошлю за тобой двух посланцев, и ты сразу узнаешь, что они не из вашего мира… А теперь до свидания, друг мой! Настанет день, когда я тебя позову.

Томас заглянул в темные глаза королевы фей и понял, что приворожен ею навек. И он с радостью обещал подчиниться ее приказу - откликнуться, когда она его позовет. Но вдруг его одолела дремота, и он крепко уснул.

Проснулся он в густой тени могучего дерева, что росло на берегу Хантли-берна. Он вскочил на ноги и стал растерянно вглядываться в лесные тропинки. Но они были безлюдны. Напрасно он ждал, что опять послышится звон серебряных бубенчиков и колокольчиков. Все было тихо. И тут ему показалось, что он никогда не жил в Стране Фей, а все, что помнил про нее, просто приснилось ему в этот летний вечер.

Однако вместо его лютни под деревом лежала арфа из Страны Фей. «Когда-нибудь я туда вернусь!» - воскликнул он, взял арфу в руки и пошел домой, в Эрсилдун. Ему очень хотелось узнать, что там произошло за семь лет.

Как только он вошел в деревню, какая-то старушка громко вскрикнула в ужасе: она подумала, что он воскрес из мертвых. Ведь все в деревне считали Томаса Лермонта пропавшим без вести.

Вскоре жители Эрсилдуна перестали удивляться тому, что Томас вернулся. Но им пришлось удивиться снова, когда он стал рассказывать о том, как побывал в Стране Фей. Дети окружали его и взбирались к нему на колени, чтобы послушать о волшебной стране, а старики качали головами и шепотом вспоминали, что Томас Лермоит не первый, кого увлекла за собой королева фей. Но сколько бы Томас ни рассказывал про свои приключения, он умалчивал о том, что обещал вернуться в Страну Фей, когда его позовут два нездешних посланца.

Каждый день он ожидал, что в нем проявятся дары королевы фей. Он уже не мог произнести ни слова лжи. Однако Дар Прорицания и Дар Стихотворства в нем еще не пробудились.

Но вот как-то раз все жители деревни собрались вместе, чтобы подумать, как им избыть беду. Во всей округе тогда начался падеж скота от чумы, и жители Эрсилдуна боялись за свои стада.

И тут какая-то невидимая сила заставила Томаса Лермонта вскочить на ноги. Слова сами собой полились из его уст, и он предсказал, что в Эрсилдуне и его окрестностях ни одна скотина не заболеет чумой. Пока он говорил, лицо у него было такое вдохновенное, что деревенские жители смотрели на него с благоговейным трепетом и, как ни странно, поверили ему сразу.

Томас сказал правду - ни одно животное в деревне не заболело чумой.

С тех пор Томас Лермонт начал пророчествовать, и нередко — в стихах. Люди легко запоминали его стихи и передавали их из уст в уста.

Предсказания Томаса сбывались, и молва о нем пронеслась по всей Шотландии.

Вот некоторые из его пророчеств.

Он предсказал битву при Баннокберне таким двустишием:
В Бредском ручье тогда
Алой станет вода.
И в самом деле: в страшный день этой битвы воды Баннокберна покраснели от крови побежденных англичан.

Томас Лермонт предсказал также объединение Англии и Шотландии под властью того, кто был сыном французской королевы, но в чьих жилах текла кровь шотландца Брюса:
Когда королева французов сына родит,
Британию он от морей до морей покорит,
Потомкам его подчинятся шотландец и бритт.
Это произошло в 1603 году, когда король Яков, сын Марии, королевы Шотландской, стал королем Англии и Шотландии.

Одно из своих замечательных предсказаний Томас Лермонт произнес 18 марта 1285 года, когда царствовал Александр III, один из самых славных и мудрых королей Шотландии. В этот день за Томасом послал граф Марч и спросил его:
- Какая погода будет завтра?
- Завтра перед полднем забушует буря, какой еще не видывала Шотландия, - ответил Томас.
Наутро день выдался тихий и ясный. Граф снова послал за Томасом.
- Ты предсказывал, что сегодня будет буря. Почему же ее нет? - с упреком спросил он.
- Полдень еще не настал, - спокойно ответил Томас.
И вдруг в комнату ворвался человек с криком: «Король умер!» Оказалось, что король ехал верхом по крутой горной дороге, упал с коня и расшибся насмерть.
- Вот теперь в Шотландии забушует великая буря, - сказал Томас Лермонт.
Действительно, когда разнеслась скорбная весть, все стали оплакивать доброго короля. А потом в стране настало смутное время, и продолжалось оно много лет.

В другой раз Томас предсказал:
Пока акации древо стоит,
Эрсилдун земли свои сохранит.
Так оно и было. В тот год, когда акация, что росла в Эрсилдуне, рухнула на землю, все тамошние торговцы разорились, и селение вскоре лишилось последнего клочка общинной земли.

А два предсказания Томаса еще не исполнились. Одно из них гласит:
Когда Коровы Гаури на сушу перейдут,
Тогда не за горами будет Страшный суд.
Надо сказать, что «Коровы Гаури» — это два валуна. Они стоят в узком заливе Тэй, ниже границы прилива, близ Айвергаури. Говорят, будто они приближаются к суше со скоростью одного дюйма в год.

Другое предсказание:
Йорк был, Лондон есть, Эдинбург станет
Лучшим из трех, когда время настанет.

Не мудрено, что слава о Томасе Стихотворце разлетелась по всей Шотландии. К нему стали съезжаться богатые лорды и графы. Они щедро вознаграждали Томаса за его прорицания и дивились его необычайному дару.

Сам он тоже ездил по всей стране и встречался со многими людьми, но Эрсилдуна не покинул. На деньги, полученные в награду за предсказания, Томас Лермонт построил в Эрсилдуне замок и жил там много лет.

Однако, как ни был Томас богат и славен, он не чувствовал себя вполне счастливым. Люди читали в его глазах какую-то странную тоску. Казалось, он не мог позабыть о неземном мире фей.

Так прошло четырнадцать лет. Началась война между Англией и Шотландией, и наступил день, когда шотландское войско стало на отдых на берегах реки Твид, неподалеку от Эрсилдунского замка.

Томас Лермонт каждый год задавал большой пир в своем замке и сзывал на него окрестных жителей. Вот и теперь он задал пир и пригласил на него всех полководцев шотландского воинства.

Этот пир люди помнили долго.

Волынщики играли на волынках, гости лихо плясали и веселились до упаду, зал оглашали ликующие клики. Столы ломились от яств, и пенистый эль рекой лился в чары. И вот наконец Томас Стихотворец, владелец Эрсилдунского замка, заиграл на своей неземной арфе.

Гости, затаив дыхание, слушали эти волшебные звуки. Но вдруг в зал вбежал слуга, и лицо у него было такое, что Томас сразу же поднялся с места. Наступила полная тишина, и вбежавший сказал:

- Господин мои, я сейчас видел нечто весьма странное. Два белоснежных оленя, самец и самка, вышли из дальнего леса и сейчас идут по улице.

Это и вправду была странная новость. Ведь ни один зверь из тех, что водились в дальнем лесу, за холмом, ни разу не отважился выйти из-под деревьев хотя бы на опушку. Да и кто когда видел белоснежных оленей?

Гости во главе с хозяином вышли из замка и увидели при лунном свете, что к ним идут два оленя - самка и самец. Не пугаясь собравшейся толпы, они медленно приближались. И Томас понял, что животные эти - не из мира смертных.

- Это зов, - тихо молвил он, - зов королевы фей. Долго я его ждал и наконец услышал!

Счастье наполнило его душу. Он отделился от толпы и пошел навстречу оленям. И как только он к ним приблизился, они остановились, словно приветствуя его.

И вот люди увидели, как Томас пошел по улице в сторону леса с одним оленем по правую руку и с другим по левую. Вскоре все трое подошли к крутому берегу разлившейся речки Лидер и скрылись в ее бурлящих подах.

Так Томас Лермонт Стихотворец навеки покинул Эрсилдун.

Его долго искали, но не нашли. И люди по сей день верят, что белоснежные олени были посланы королевой фей за Томасом и он вместе с ними ушел в Страну Фей.

С историей рода Лермонтов связаны многие достопримечательные места Шотландии - Эрлстон, Бервик, Данбер, Дерси, Сент-Эндрюс, Балькоми.

Замок Балькоми

Расположен в пятнадцати милях к юго-востоку от замка Дерси. Вальтер Скотт, исследуя архивные судебные дела, обнаружил материалы о Лермонтах из Балькоми, которые были известны в основном своей судебной и юридической деятельностью. В XVI веке здесь жил предок Джорджа Ноэла Гордона Байрона, королевский адвокат Гордон, женой которого была Маргарет Лермонт. В конце XVI - начале XVII веков многие Лермонты из Балькоми стали "солдатами удачи" - военными наемниками. Судьба развела их по разным странам, а одного из них забросила в Россию. По мнению современных исследователей истории, изучающих генеалогию Лермонтов, предок русского поэта М.Ю. Лермонтова - Георг Лермонт - произошел из Лермонтов Балькоми.

Замок Дерси

Древняя резиденция могущественных и воинственных родов была живописно и удобно расположена на вершине крутого склона в глубокой излучине реки Идеи. Замок был собственностью епископа Сент-Эндрюса Арнольда, когда он передал его монастырю в 1160 году. В документальных источниках есть ссылки на Дерси как на поместье епископа, относящиеся к XIII веку и, возможно, к более раннему времени. Замок Дерси был местом, где решались государственные дела: здесь проводились политические диспуты в 1315-1316 гг., в 1335 году заседал Парламент Шотландии.

Герб Лермонтов Балькоми


Лермонты появились в Дерси в середине XV века, когда один из потомков семьи Лермонтов из Эрсильдауна, известного рода в Бервикшире, женился на наследнице рода Дерси, Джанет де Дерси. Вместе с замком он получил высокие наследственные должности в Сент-Эндрюсе - древнем религиозном, культурном и историческом центре графства Файф. Но более вероятно, что он получил их через церковь. Лермонты в это время были достаточно влиятельны и имели большой вес в церкви. На протяжении длительного времени они были мэрами Сент-Эндрюса. На гербе этого города тот же девиз, что и на гербе Лермонтов Ливингстонов - одной из более поздних ветвей рода Лермонтов: "Dum spiro spero" ("Пока дышу - надеюсь").

Один из известных в истории Лермонтов из Дерси, сэр Джеймс Лермонт, мэр Сент-Эндрюса с 1530(?) по 1546 гг., был управляющим при королевском дворе, хранителем сокровищ Шотландии, мудрым дипломатом и советником короля Джеймса V. Сэр Джеймс одним из первых в Шотландии принял протестантство и участвовал в убийстве кардинала Битона в Сент-Эндрюсс в 1546 году. Старшему сыну сэра Джеймса от первого брака перешел замок Балькоми, а Дерси - старшему сыну от второго брака, сэру Патрику, который был мэром Сент-Эндрюса в течение сорока пяти лет. Он и его сыновья были последними Лермонтами, владевшими замком Дерси.


В наши дни можно увидеть лишь руины древнего замка. В последние годы они стали привлекать внимание историков, архитекторов, археологов и просто патриотов своего края. Начато изучение этого исторического памятника археологами Fife Arhaeological Index, сотрудниками Сент-Эндрюсского университета. Создано Общество по возрождению замка Дерси - Dairsie Castle Trust. Его представитель Дэвид Скотт недавно побывал в России по приглашению ассоциации "Лермонтовское наследие", рассказал об истории замка Дерси, работах по его восстановлению, передал интересные фотографии и материалы. Среди них - изданные в Эдинбурге в 1791 году "Стихотворения. Пасторальные, сатирические, трагические и комические" Джона Лермонта, "садовника по профессии, поэта по призванию", как он сам о себе пишет.

Многовековая история замка Дерси продолжается. Его новый владелец Кристофер Расселл намерен вернуть замок к жизни, разрабатывается проект его реставрации.

Исполинскими шагами бредет по мелководью Ирландского моря призрак могучего древнего великана — Брана Благословенного, владыки земного царства Британии и потаенного царства мертвых Аннуна.
Это его наследник — последний из повелителей народа ши — Гвин ап Нидд травит красноухими гончими белого оленя в полуночных небесах, вселяя ужас в сердца смертных надрывным воем охотничьих рогов и пронзительными криками загонщиков — пришельцев из мира теней.
Это его отсеченную голову несут на своих плечах семеро оставшихся в живых воителей Острова Могучих, его преданных спутников, чтобы под ее защитой провести семь и четырежды двадцать лет в благодатном краю вечного бессмертия.
Это его Время-Вне-Времени, время, когда истончается завеса между мирами, время, когда обитатели курганов — потаенный народец — приходят в мир людей, а люди могут беспрепятственно попадать в мир эльфов, когда духи мертвых возвращаются к родным очагам и стучатся в дома к живым, хищные тени кружат над крышами мирных селений, кровожадный агишки — водяная лошадь — поднимает голову над гладью озер, время, когда боги заключают браки с людьми, а короли принимают подать или прощают долги своим подданным, конец светлого времени года и начало темного — время Калан Гаэфа, время Самайна.

Холодное дыхание зимы уже тронуло побуревшие склоны изумрудных холмов Ирландии и вересковые пустоши Уэльса, посеребрило снежной пылью вершины Шотландских гор. В эти сырые промозглые ночи конца октября всякая живая душа ищет тепла и приюта, бежит прочь от ледяных ветров, что рыщут под покровом непроглядного сумрака, жмется к горячим камням домашнего очага. Пастухи загоняют овец, вернувшихся с летних пастбищ в хлев, земледельцы собирают последние дары осеннего урожая, забивают на мясо скот, который наверняка не переживет грядущую зиму и, вознося благодарные молитвы к богам, задают щедрый пир Самайна — во славу плодоносящей земли и в поминовение всех тех, кто ушел в мир иной в году прошедшем. Никто не останется голодным в ночь Самайна — ни случайный прохожий, ни заблудшая тень предка, что прибьется к порогу обители живых: пищу для духов оставят у дверей, для тех же, кто из плоти и крови, накроют стол, подобный тому, за каким пируют души мертвых героев на запредельном Острове Блаженных.



Ирландское название Праздника Мертвых, само слово «самайн» означает «конец лета». Валлийцы зовут его «первым днем зимы» — Калан Гаэф, а таинственные жители острова Мэн именуют давно утратившим значение словечком Хоп-Ту-Наа. Сама священная ночь Самайна наступает с заходом солнца 31-го октября, но празднуют огненный фестиваль начала зимы все три дня до нее и еще три дня после. Все эти семь дней и семь ночей идут безудержные пиршества у кельтов, вино и пиво льются рекой, отважные воины сходятся в игровых поединках, юноши и девушки мчат пестрой вереницей вокруг пылающих костров в веселой пляске, звучат арфы и волынки, звенит оружие. Друиды жертвуют богам плоды земли и кости животных, а порой и человеческие жизни.

Но вот и сама ночь священного таинства Самайна, сакральная ночь на грани времен, когда Великая Госпожа Ворон, могучая ирландская богиня-воительница Морриган возлегла с Верховным королем племени Дану, Всеотцом богов Дагдой, дабы даровать ему победу в предстоящей битве с фоморами. В эту ночь никто не зажигает огней раньше, чем зажгут их друиды на Сторожевом Холме в двенадцати милях от Тары — Холма Королей, древней столицы Ирландии и резиденции верховных правителей. Гаснут и умирают огни лета в домах, с трепетом ожидая рождения огня нового, точно грядущего пробуждения новой жизни из пучины смерти. Возрожденный живой огонь высекают из кремня и, осветив его безудержным пламенем вершину священного холма, несут по языку его в дворцы и лачуги, от величественной Тары до самой дальней окраины земли ирландской.



Неспокойна ночь Самайна, не одни лишь смертные празднуют ее. Древние предвечные силы потустороннего мира прорываются сквозь завесу, неся с собой хаос, смерть и разрушение в подлунный мир людей. Это пытаясь скрыться от них, быть принятыми за «своего» надевают люди маски в ночь Самайна, кутаются в белые покрывала, подобно призракам из иного мира, подобно мертвецам в саванах. Это чтобы отпугнуть их и оградиться от их чар и их злобной силы насаживают друиды людские черепа на ворота и частокол, ибо, подобно священной голове Брана, голова человеческая — место средоточения духовных сил человека и лучшая защита от всего враждебного и потустороннего. И именно потому, столетия спустя, когда человеческие головы в качестве оберегов уже выйдут из всеобщего употребления, заменят их люди выдолбленной репой и тыквой с прорезанными в ней глазами и ртом, символически изображающими все ту же отсеченную голову Брана.

Восславьте урожай года прошедшего! Помяните всех, с кем простились и пожелайте им доброй дороги в мир вечного благоденствия! Зажгите полночный огонь в очагах и да хранит вас Бран Благословенный!

Самайн - промежуток времени не принадлежавший ни будущему, ни прошедшему. В дни Самайна истончается граница между мирами, открываются Переходы, раскрываются холмы, Сид и все сверхъестественное устремляется наружу, готовое поглотить людской мир. В мир людей проникают бессмертные, а герои могут пройти в Сид. В ночь Самайна вырываются на свободу силы хаоса.
Некоторые английские историки утверждают, что Самайн был посвящен союзу бога племени (в Ирландии - Дагда) с богиней верховной власти Морриган.
Ритуальный смысл Самайна состоит в обретении гарантии неисчерпаемости природного ресурса, повторения, возрождения, обновления календарного года.
Первоначальная суть Самайна - в общении людей с сидами и другими существами из Иного Мира.
Потусторонние силы посещают наш мир; впрочем, в это время нетрудно и обычному человеку каким-либо образом войти в контакт с ними, а то даже и попасть Туда, За Тридевять Земель. Недаром лишь два праздника в году - Белтайн (начало лета) и Самайн (его смерть) – считались “днями духов”, наиболее благоприятными для ритуалов, гаданий, магической практики.



В конце октября овец и рогатый скот собирают в одно стадо и возвращают к людским жилищам. Часть скота идет на убой, часть - для размножения. Эта древняя скотоводческая практика в Европе была известна еще в эпоху неолита.
Самайн - срок уплаты долгов, подати, принесения даров. Каждый пришедший на пир должен был принести дар своему господину, чаще всего продовольственный, например, поросенка для того же пира.
Общественная сторона праздника сводилась к сбору всех людей в традиционном месте - на пиру у вождя или короля, а так же к сопутствующим этому пиру народным гуляньям и играм.
Ритуальная сторона праздника более сложная. Друиды проводили некую службу, жертвоприношения, обряды, одним из которых было возжигание огня. В ночь повсюду гасились огни, и новый огонь возжигался друидами. Ритуальный огонь непременно должен быть "новый", "живой", "чистый", т.е. только что добытый. Все светильники, очаги в домах, костры во дворах - должны быть погашены, чтобы вновь быть зажженными от этого нового ритуального огня. Возжигать огонь раньше огня, разведенного жрецами в очаге короля, было запрещено под страхом смерти.
Наиболее распространенным и древним видом ритуального огня является, конечно, костер. Священный огонь из костра разносился по жилым домам с помощью факелов, где им разжигались очаги. Также горящие факелы обносили вокруг земельных участков и домов. Шествие с факелами вокруг деревни, вокруг полей и поселений - один из самых живучих обрядов.

Тыквенный хлеб.

Взять: 2 стакана варёной мякоти тыквы (варить 20 минут)
1 стакан кукурузного масла
34 стакана воды
4 яйца (взбитых)
3 23 стакана муки
1 12 чайной ложки соли
1 чайная ложка мускатного ореха
2 чайные ложки корицы
2 чайные ложки сухих дрожжей
2 14 стакана сахара
1 стакан белого изюма
1 стакан толчёного грецкого ореха.
Смешать кукурузное масло, яйца, воду и мякоть тыквы до однородной массы. Добавить муку, соль, муск. орех, корицу, дрожжи, сахар. Затем всыпать изюм и орехи. Печь 50-60 минут при t - 175-180`C в форме, смазанной жиром и посыпанной мукой. Подать со сливочным сыром.

Плацинда с тыквой.

Взять: для теста - 350 грамм муки
1 яйцо
2 столовые ложки масла
23 стакана сметаны
1 столовая ложка сахара
13 чайной ложки соли.
Для начинки -
400 грамм мякоти тыквы
соль, сахар - по вкусу.
Приготовление начинки - тыкву, натёртую на тёрке, посолить, дать отстояться, затем добавить сахар.
Тесто - в просеянную муку добавить сметану, масло, яйцо, соль, сахар. Замесить, скатать тесто в шар и убрать в холод на 30-40 минут, накрыв салфеткой.
Затем раскатать большой корж, на середину выложить начинку и соединить края теста.
Печь при t - 200-220`C. Смазать маслом.

Рецепты священного вина

Полный рецепт.
Взять: Яблочный сидр - 3 галлона (галлон -4,55л)
Полынь - большая горсть
Цветки тыквы (сушёные или свежие) - горсть
Колодезная вода - 1 чашка.
Дрожжи, гвоздика.
Сидр смешать со щепоткой дрожжей, влить в деревянный сосуд. Всыпать полынь, цветки, и выдержать 1 неделю. Затем добавить чашку воды и разлить по бутылкам + 1 гвоздику на бутылку. Закупорить и поместить в песок для хранения.

Краткий рецепт.

Взять: Полынь - 2 столовые ложки
Сухие яблоки - 2 столовые ложки
Цветки тыквы - 2 столовые ложки.
Залить 1 литром портвейна, настаивать неделю, процедить, разлить, добавив 1 гвоздику на бутылку.

Вообще говоря, шотландцы своим национальным напитком гордятся и смешивать его с другими не очень любят. Взять хотя бы незамысловатый коктейль "Шотландский туман". Готовится он таким образом: 30 мл виски смешиваются со льдом в шейкере, переливаются в стакан и… если хотите, можете украсить напиток кожурой лимона. Не хотите – пейте так. Вот уж действительно – ничего лишнего.
Зимний вариант – коктейль "Синяя куртка" состоит лишь из виски, кипятка и сахара. Зато готовится красиво. 60 мл виски и столько же кипятка предлагают налить в разные стаканы, после чего виски поджечь и вылить в кипяток. Потом можно несколько раз перелить получившуюся смесь из одного стакана в другой. Как наиграетесь – добавьте сахар по вкусу, украсьте лимонной кожурой и пейте.
Впрочем, после некоторого колебания, шотландцы соглашаются смешивать виски с вермутом. Например, в коктейле "Роб Рой". Для его приготовления понадобится: 30 мл виски, столько же красного вермута и 5 мл сахарного сиропа. Все ингредиенты смешиваются в шейкере, после чего переливаются в порционную посуду. Напиток можно украсить коктейльной вишней.
Вариант с белым сухим вермутом – коктейль "Глазго". Впрочем, вермута там символическое количество, основной ингредиент – виски. Он состоит из 30 мл шотландского виски, 5 мл сухого вермута, 5 мл миндальной настойки и 10 мл лимонного сока. Все это смешивается в шейкере и переливается в стакан.
Со сладким вермутом можно приготовить более мягкий коктейль "Друг-шотландец". Для этого понадобится: 15 мл виски, 30 мл сладкого вермута, столько же ликера "Гальяно" и апельсинового сока. Все это смешивается в шейкере и переливается в бокал для шампанского. Напиток можно украсить кожурой апельсина.
Некоторые шотландские коктейли кажутся очень домашними благодаря сочетанию сливок и меда. Такой, например, коктейль "Собачья шерсть". Он состоит из 30 мл виски, такого же количества меда и 60 мл сливок. Все ингредиенты смешиваются в шейкере и переливаются в наполненный льдом стакан.
Более легкий и изысканный вариант – коктейль "Утешение по-шотландски". Для его приготовления понадобится:
• 30 мл шотландского виски
• 15 мл ликера "Куантро"
• 150 мл молока
• 30 мл сливок
• 1 чайная ложка меда
• 1 чайная ложка тертой апельсиновой цедры
Все ингредиенты надо смешать в стакане со льдом.
А коктейль "Летающие горы" предлагает попробовать необычное сочетание сливок и апельсина. Он состоит из:
• 30 мл виски
• 30 мл ликера "Калуа"
• 30 мл апельсинового сока
• 30 мл сливок
Все ингредиенты смешиваются в блендере до получения однородной консистенции, после чего коктейль переливается в стакан со льдом.

Любой салат можно превратить в лакомство для зомби, сделав верхний слой-мозги из варёных креветок и кетчупа.

1 / 3 стакана сливочного сыра, размягченного
1 / 4 стакана грецких орехов, нарезанных мелко
20-30 фиников, без косточек

1. В маленькой миске смешайте сливочный сыр с орехами и хорошо перемешайте.
2. Аккуратно заполните каждый финик сливочным сыром (возможно, придется немного нарезать финики, чтобы нафаршировать).

Подавать:
- в праздничной тыкве Хэллоуина
- в лотке, как отдельное блюдо. Хорошо бы положить несколько резиновых тараканов (по желанию).
- украсить ими любое готовое блюдо

Картофельное пюре выложить в форме руки и запечь в духовке

2 стакана кукурузной муки
200 г сливочного масла
3 яйца
1 стакан сахарной пудры
Щепотка соли
Горсть очищенных фисташек

Замесить тесто из просеянной муки, яиц, масла, пудры и соли.
Раскатать тесто в пласт, разрезать на полоски 10 х 1,5–2 см.
На каждом «пальчике» сделать «ноготок»: фисташку разделить надвое и закрепить на кончике.
Выпекать 7–10 минут при температуре 200 градусов.
При желании можно полить клюквенным сиропом.

60 мл джина или водки
15 мл сухого вермута
1 оливка, фаршированная кусочком перца
1 большая редиска (оливка должна влезать в редиску)

«Кровавые глаза» необходимо приготовить заранее, по крайне мере, на день раньше праздника.
С редиски снимите кожицу так, чтобы остались лишь красные полоски, имитирующие кровеносные сосуды. С помощью маленького ножа вырежьте в редиске углубление по размеру оливки, которую нужно будет вставить. Каждую подготовленную редиску положите в формочку для льда, залейте водой и поставьте в морозилку.
Когда будете готовить коктейль, просто соедините водку или джин с вермутом и опустите в бокал кубик льда с «кровавым глазом».