Svetass S:
Баумволь Рахиль
Совсем недурно было бы, ей-богу,
Лет этак тридцать сбросить понемногу,
Чтоб дули за тебя на блюдце с молоком.
Чтоб голосок твой пел пастушеским рожком,
Чтоб ты и смех свой смаковал и рев,
Смеясь иль плача из-за пустяков.
Недурно б, например, сейчас не быть таким
Ужасно деловым и занятым,
А выйти погулять с игрушкою под мышкой,
Чтоб было на тебе короткое пальтишко,
Чтоб шарф тебя обматывал всего,
И ты — такое милое и малое
И отоспавшееся существо —
Про все свое бы мненье сообщало,
Не пропуская мимо ничего.
И все твоим сужденьям были б рады,
Дивясь любому слову твоему
И необыкновенному уму.
Теперь же сам себе ты злейший враг,
И, что ни делаешь,— не так, не так!
Nadin-ka:
Владислав Крапивин
* * *
Жил-был старый корабельный мастер,
молчаливый, трубкою дымящий.
И однажды сделал он кораблик -
маленький, но будто настоящий.
Был фрегат отделан весь, как чудо, -
от бизани до бушпритной сетки...
Но однажды старый мастер умер,
и корабль остался у соседки.
Что ж, она его не обижала,
пыль сдувала, под стеклом держала,
только ей ни разу не приснился
голос шквала или скрип штурвала.
Что ей море, якоря и пушки?
Что ей синий ветер океана?..
Куковала хриплая кукушка,
по стеклу ходили тараканы...
Среди шляпок, старых и затасканных,
пыльных перьев и гнилого фетра,
как он жил там - парусная сказка,
чайный клипер, сын морей и ветра?..
Что он видел темными ночами,
повернув бушприт к окну слепому?
Ветра ждал упрямо и отчаянно?
Или звал кого-нибудь на помощь?
И проснулись влажные зюйд-весты.
Закипели грозовые воды.
Сдвинули потоки домик с места,
унесли кораблик на свободу.
Он уплыл по золотым рассветам,
по большим закатам ярко-красным.
Пусть его хранит капризный ветер
на пути далеком и опасном...
Дели:
» Амирова Ирина. Не цепляйтесь за прошлое…
Ирина Амирова "Не цепляйтесь за прошлое…"Не цепляйтесь за прошлое,
Не живите обидами,
Вспоминайте хорошее,
Никому не завидуйте.
Все, что небом Вам послано,
Принимайте как должное,
Все, что сделано — к лучшему.
Как бы ни было сложно,
На судьбу не ропщете,
Каждый миг будьте счастливы,
И других не судите
За их слабости частые.
За любимых боритесь
Богом данными силами,
На слова не скупитесь,
Будьте нежными с милыми.
Как же просто жить радостно!
Восхищайтесь закатами,
И влюбляйтесь всей страстью
В жизнь свою полосатую…
Svetass S:
Борис Рыжий
Играл скрипач в осеннем сквере, я тихо слушал и стоял.
Я был один - по крайней мере, я никого не замечал.
Я плакал, и дрожали руки, с пространством переплетены.
И пусть я знал, что лгали звуки, но я боялся тишины.
И пусть я был в том состояньи, в котором смерти ждет больной,
но в страшном этом ожиданьи я разговаривал с собой.
Я был вполне подобен богу, я все на свете понимал.
Скрипач закончил понемногу, я тихо слушал и стоял.
Стоял и видел чьи-то лица и слышал говорок чужой.
Так жизни свежая страница открылась вся передо мной.
...Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,
лишь подчеркни молчанье словом и музыкою - тишину...
Nadin-ka:
Константин Никольский
Я бреду по бездорожью, мысли рвутся как в бреду,
Каждый шаг неосторожный мне из радости в беду,
Будто в плен, или на волю должен долю выбрать я,
Чьей судьбы, любви и боли мне откроются края.
Время тянется навстречу, хочет вновь сыграть в игру,
Увлекая мир беспечный в новый путь, как в новый круг,
Кто-то манит песней смутной, как в былые дни - точь-в-точь,
Яркий мир огней беспутных, то ли в утро, то ли в ночь.
Жизнь любую рифму ловит нестареющим пером,
И колдуют в полуслове правда с ложью, зло с добром,
Вечно душу мне тревожат тайны скомканных страниц,
Бездорожье, бездорожье... Без исхода, без границ.
Кто отступит, кто решится, день придет, прольется ль свет -
Кто был прав, а кто ошибся, кто прозрел, а кто ослеп...
На крутом и скользком склоне впереди лежащих лет
Вдруг споткнусь на полуслове, упаду я или нет,
И неведомые дали снова празднуют печаль,
И в конце, как и в начале: "Здравствуй радость и прощай!"
Peony Rose:
Миллер Лариса
***
То, что нам удалось увидать
Из всего мирового узора,
Объясняется точкой обзора:
С этой – хаос, а с той – благодать,
А с другой – вереница обид,
Безысходность, тоска и досада,
А с четвёртой – роскошество сада,
На жасмин восхитительный вид.
Дели:
» Скрипкин Георгий. Позови ты меня
Георгий Скрипкин "Позови ты меня"В день весенний меня позови,
Я раскроюсь бутоном подснежника.
И укрою тебя до зари
Звездной шалью проснувшейся нежности.
Летним утром меня позови,
Я ворвусь к тебе солнечным лучиком,
Откровенно признаюсь в любви,
Провожу за порог ночь-разлучницу.
В день осенний меня позови,
Отведу я печаль нежной ласкою.
Наслажденье взыграет в крови,
Жизнь окрасится новыми красками.
В зимний вечер меня позови,
Подарю тебе страсть и желание.
Ты найдешь свое счастье в любви
Без намеков на боль и страдание.
Позови ты меня, позови …..
Nadin-ka:
Обрадович Сергей Александрович
О скалы разбиваясь с криком,
Шла насмерть за волной волна.
Покоя нет в просторе диком,
Но глубь недвижна и темна.
Так и в минуты вдохновенья
Слова, теснясь под бурей чувств,
Не высказав души волненья,
Теряются, срываясь с уст.
Но в глубине таится где-то
Все то, что песней быть должно,-
Жить вечно в поисках поэту
Слов сокровенных суждено.
Что там, за гранью перевала?
Стремлюсь и одного хочу -
Чтоб молодость не отставала,
Шла до конца плечом к плечу;
Чтоб крепла песнь, как под грозою
Седые крепнут паруса,
Чтоб ласкою, гневом иль слезою
Откликнулись твои глаза.
Peony Rose:
Маркес Игорь
***
…Дороги наши, наши перекрёстки,
Столбы и вёрсты, годы и века –
Там в ситцевых рубашечках подростки,
Там ватники на ржавых стариках…
Там хат забытых лебеда, и маки,
И журавель колодца – в небеса,
И бегают ватагою собаки,
Околицею пыльной колеся…
Там над полями клевера и мяты
Пасутся дождевые облака,
И вызревают грозами закаты,
И волнам счёт с утра ведёт река…
Там провожают рваною гармошкой
До большака. К погосту шлях – слезой…
И плачет закопчённое окошко
В ночи подслеповатою звездой.
procterr:
Мария Семёнова
Покуда живешь, поневоле в бессмертие веришь.
А жизнь оборвется - и мир не заметит, потери.
Не вздрогнет луна, не осыпятся звезды с небес...
Единый листок упадет, но останется лес.
В младенчестве сам себе кажешься пупом вселенной,
Венцом и зерцалом, вершиной людских поколений,
Единственным "Я", для которого мир сотворен:
Случится исчезнуть - тотчас же исчезнет и он.
Но вот впереди распахнутся последние двери,
Погаснет сознанье - и мир не заметит потери.
Ты ревностью бредишь, ты шепчешь заветное имя,
На свадьбе чужой веселишься с гостями чужими,
Ты занят делами, ты грезишь о чем-то желанном,
О завтрашнем дне рассуждаешь, как будто о данном,
Как будто вся вечность лежит у тебя впереди...
А сердце вдруг - раз! - и споткнулось в груди.
Кому-то за звездами, там, за последним пределом,
Мгновения жизни твоей исчислять надоело,
И все, под ногой пустота, и окончен разбег,
И нет человека, - а точно ли был человек?
И нет ни мечты, ни надежд, ни любовного бреда,
Одно Поражение стерло былые победы.
Ты думал: вот-вот полечу, только крылья оперил!
А крылья сломались - и мир не заметил потери.
Nadin-ka:
Владимир Листомиров
Я читал много книг, но тебя я прочесть не смог…
Я писал много строк, но тебя написать нельзя…
Просто ты каждый раз появлялась под эпилог,
Независимой тенью сквозь строчки мои скользя…
Я чертил на стене путь от комнаты до тебя,
Рисовал твои руки на жёлтых страницах книг,
И ужасно боялся нечаянно потерять
Эту хрупкую связь, возникающую на миг…
Снова выучив буквы, я тщетно слагал слова:
Получалось лишь Имя, звучащее, как табу…
Видно, формулу счастья случайно настиг провал,
Ибо счастье моё умещалось в цепочке букв…
Я любил тебя? Боже, конечно же, я любил…
Но не так, как народ любит музыку и вино…
Если я был ранением, ты была – белый бинт,
Между жизнью и смертью связующее звено…
И от этой любви можно было сойти с ума…
От себя самого навсегда совершить побег…
И я дал себе слово: за месяц создать роман,
Где не будет ни строчки, написанной о тебе…
Я творил день за днём, я писал обо всем подряд,
Мой роман превращался в бессмертную ленту слов…
Так прошло сорок дней… И однажды, под вечер, я
Окончательно понял: роман, наконец, готов…
Но когда я открыл его, сделав глубокий вдох,
Залегла сеть морщин в уголках потемневших глаз…
Ведь на каждой странице,
Исписанной от и до,
Было Имя твоё,
Повторенное сотни раз…
Svetass S:
Илья Фоняков
Бабушка моего приятеля
У моего приятеля
В качестве воспитателя
Была — да славиться ей в веках! -
Бабушка, говорившая на пяти языках.
Бабушка не была ни переводчиком, ни лингвистом.
Она когда-то окончила институт благородных девиц.
Она ходила в халате, засаленном и обвислом,
Читала философию и не любила художественных небылиц.
Она читала беспрерывно, бессистемно, бессонно
(Дольше всех светилось её окно в темноте)
Маркса, Пифагора, Кьеркегора, Ницше, Бергсона,
Конта, Канта, Ганди, «Униту» и «Юманите».
Семья моего приятеля вымерла во время блокады.
Промежуточных звеньев не стало: были только бабка и внук.
Юноша, лишённый родительского догляда,
В пору ломки голоса абсолютно отбился от рук.
С ним беседовать было некогда, он возвращался поздно,
Бывало, что выпивши, бывало, что не один.
Бабушка самоотверженно продолжала отыскивать подступ
К интеллекту внука — утешения её седин.
Почерком девическим, изящным до умопомрачения,
Пронесённым сквозь годы старения и потерь,
Она выписывала из книг наиболее примечательные изречения
И кнопками прикалывала их потомку на дверь.
Клочья экзистенциализма и диамата,
Словно коллекционные бабочки под стеклом,
Красовались, касаясь друг друга крылом,
И дверь была от записок лохмата.
Мы с приятелем смеялись, рассматривая её в упор,
И только недавно поняли, разобравшись толково:
Способ воспитания был не хуже любого другого.
Некоторые изречения помнятся и до сих пор.
Что вообще сберегли мы, а что — растратили?
Вспоминаю квартиру тесную на втором этаже.
Ну и бабушка была у моего приятеля!
Нынче таких не бывает уже.
1963
Elenawatson:
Теофиль Готье: Средневековье
Мессир Ивен могуч и силен,
Его древний замок рвом окружен,
Крепкие стены из гладких камней.
Башня с дозорной вышкой над ней,
Щели бойниц, парапеты, зубцы,
И всюду готовые к битве бойцы.
Старинное фаблио
В погоне за стихом, за ускользнувшим словом,
Я к замкам уходить люблю средневековым:
Мне сердце радует их сумрачная тишь,
Мне любы острый взлет их черно-сизых крыш,
Угрюмые зубцы на башнях и воротах,
Квадраты стеклышек в свинцовых переплетах,
Проемы ниш, куда безвестная рука
Святых и воинов врубила на века,
Капелла с башенкой -- подобьем минарета,
Аркады гулкие с игрой теней и света;
Мне любы их дворы, поросшие травой,
Расталкивающей каменья мостовой,
И аист, что парит в сиянии лазурном,
Описывая круг над флюгером ажурным,
И над порталом герб,-- на нем изображен
Единорог иль лев, орел или грифон;
Подъемные мосты, глубоких рвов провалы,
Крутые лестницы и сводчатые залы,
Где ветер шелестит и стонет в вышине,
О битвах и пирах рассказывая мне...
И, погружен мечтой в былое, вижу вновь я
Величье рыцарства и блеск средневековья.
procterr:
Злата Литвинова
Однажды, на танцах, спустившись с высот,
Судьба пригласила Любовь на фокстрот.
По тонкому стану скользила рука,
Но поступь партнерши была нелегка.
Она оступалась, шагала не в такт,
Партнер тоже многое делал не так.
На них обращали внимание все.
«Как странно», - шептала Влюбленность Мечте.
И чуть не упав на простом па-де-де,
Любовь воспротивилась в танце Судьбе.
Ее она властно тотчас обняла
И дальше движенья сама повела.
Под хитросплетенье волнующих нот
У них получался волшебный фокстрот!
Рождалась единство в слиянье двоих,
И все расступились, взирая на них.
Запомни: так было и будет всегда:
В объятьях Любви может много Судьба…
© Copyright: Злата Литвинова, 2009
Дели:
» Кнушевицкая Наталья. Февраль
Наталья Кнушевицкая "Февраль"Налетели друг за другом,
Завели свой хоровод
В феврале за вьюгой вьюга,
В тучах скрылся небосвод.
Ежатся на ветках птички,
Песенку забыв свою,
И озябшая синичка
К теплому летит жилью.
Но уж солнышко сияет
Танцу снежному вослед
И на землю посылает
Будущей весны привет!