Началось в колхозе утро...

Локация "С лёгким паром!"

Как пить дать, опять Пьетро не то что-то напереводил, вон как Адриано насупился, стал похож на папку, когда что-то нашкодишь и хочет всыпать по первое число. Или это он так ответственно относится к общей беде? Тогда это иностранца характеризует как ответственного человека, который всегда откликнется на просьбу. Одни достоинства у её Адриано! Галя горделиво повела плечиком, озираясь по сторонам. Не то чтобы девушка была тщеславной, просто столько раз её не принимали во внимание, махали рукой на непутёвую Галку, а она себе такого кавалера отхватила – ни в сказке сказать, ни пером описать. Есть, чем гордиться.

- Ж-ж-жалька? – прожужжала Галя, услышав русскую фразу иностранца, от которой даже подпрыгнула на месте. Ух, и неожиданный этот Адриано! Но стремление овладеть азами русского языка крайне похвально. А вот о чём речь, не очень понятно. Он жалеет, что парилки раздельные? Но как же иначе…
- А у вас в Италии женщины и мужчины… - начала Галя и стушевалась. Как о таком спросишь? – Того… этого… вместе…
Приложила ладошку ко рту и покраснела так, как никогда в жизни.
Ой и натворила делов. Как теперь выпутаться из щекотливого разговора?

К счастью, иностранцы ушли в сторону бани, а Галя почапала за ними, слушая предположения местных о том, где находится ключ. В женской половине она разделась, попарилась, обернулась простынкой и села на скамью в предбаннике, прислушиваясь к шуму на мужской половине. Где же Адриано? Галя сгорала от любопытства, а тут услышала его пение и замлела от восторга.
Как же хорошо поёт… Постучала по стеночке, осмелившись выдать своё присутствие.
Тук-тук – это я. Тук-тук – Галка. Тут-тук-тук-тук – Отлично поёте, товарищи!
Тут-тук… тук… тук? – Ключ нашли? Тук-тук… тук… тук? – Как вам банька?

Столовая

Мусора на складе набралось столько, что распаренные поварихи были рады-радешеньки поручить его заботливым бригадирским рукам. Лукин нес два тяжеленных мешка вполне спокойно, и не такое доводилось прежде таскать. Вон когда в сорок четвертом пушку из реки вытаскивал, захватив тросом и зацепив его за грузовик-тягач - там да, там было тяжко. А тут - тьфу, взял и определил куда следует.
У баков его встретили две кошки, сразу же брызнувшие в стороны с поджатыми ушами, и совсем неожиданный человек.


От такой встречи Георгий едва не обронил груз, но вовремя опомнился и сжал кулаки так, что вены на руках вздулись. Крякнул, аккуратно обошел Клавдию и тихонечко опустил мусор в бак. Лишь бы не рассыпать ничего, а то выйдет из него мусорный... как его там звала учительница их школьная... а! Ромео! Перед такой дивчиной опозориться не хотелось. В сердце бригадира опять что-то екнуло, как вчера, и сладко заныло.

Выпрямившись и утерев со лба пот, Георгий посмотрел на явно смущавшуюся Клаву и сказал:
- Вам также дня доброго, Клавушка. Как не слыхать - уже озадачили и меня. И никуда не денусь, видно, потому как мои-то давно в полях трудятся, а я, как назло, в столовке знакомого ищу. Вот меня и поймали за руку. Сказали - как хочешь, но ищи!

Он обреченно покачал головой и поморщился, озирая мусор.

- А стоит ли эту кучу ворошить? Я так скажу - не стоит. Вряд ли замминистра тут проходила, не чиновничье это дело. А ежели боитесь, что с кухни что сюда выкинуть могли, успокою - дивчата мне шепнули, что они вначале все в коробки кидают, а потом перекладывают в пакеты. И ничего не упускают при этом. Шанс, что ключ здесь, равен нулю.

Клавушка взглянула на него, нахмурилась и поднесла пальчик к щеке. И Лукину тут же захотелось пальчик этот слегка прикусить. А потом залепить в румяную щечку поцелуй от души. И не только в щечку, кстати, а кое-куда еще... Что ж он, лысый, что ли? Одному Андрейке вон радости любви познавать с черноглазыми Катьками?
Устав бороться с этим сильным желанием, бригадир откашлялся и продолжил:
- А давайте-ка вот как сделаем, Клава. Объединим наши усилия в поисках. И пойдем в пристройку-маслодельню, где маслице и сыр дивчины делают свежие. Там вполне может быть ключик. Заодно обед спросим, а то я уж умаялся ворошить всякие разности на пустой желудок. День в разгаре, а работы нам еще много предстоит.

А в мыслях у Лукина теперь одно билось: "Кузюкин, сволочь ты синерожая! Только не приходи сейчас, родной! Не порть мне всю малину с сахаром по имени Клавдия! Придешь - придется в поля вертаться!" Одним словом, проклюнувшаяся влюбленность побеждала в закаленном бригадире долг и совесть, как маршал Жуков - генерал-фельдмаршала фон Бока.
_________________

Вечером до выступления

Надя спрятала тихий смешок за ладошкой, которую ко рту как –то совсем уж по-детски прижимала. Подле Константина ей вообще ничего не страшно. Пусть хоть десяток замминистров в Красносиньковское наведаются во главе с самим товарищем Никитой Сергеичем. Если будет знать, что Костя смотрит на нее, как сейчас, что аж в жар бросает, и ноги в истоме отнимаются, к месту приросли. Костя. Впредь в мыслях своих только так его называть будет. Непривычно все, что творится сейчас с нею. Помрачение ума какое – то. Давно, вроде, знакомы, пусть и не близко. По работе вон едва не каждую неделю пути их пересекаются, а нынче утром будто другими глазами на Костю посмотрела. И чем больше смотрела – тем больше голову теряла.
Совсем Крестовская разомлела от преобразившей лицо Беленького улыбки. Других ребят иначе как зубоскалами не назовешь, все подначить да посмеяться норовят, черти. А Костя вечно серьезный, деловой, аж подойти и заговорить боязно. Вдруг глупой сочтет.
- Ну если разрешаешь, – Окончательно стушевалась Надежда, – теперь только по имени звать буду.

Сверкнув глазами, Крестовская тихо рассмеялась. Скажет такое, всю ночь напролет танцевать. Ей то что, танцы любила не меньше песен, а уж коли такой видный парень приглашает, отчего же в удовольствии себе отказывать.
У клена
Всхлипывая, Надя пошарила в кармашке в поисках платка , но вспомнила , что он у Кости остался, и с тяжким вздохом отерла влажные глаза пальцами. Из клуба доносились звуки венского вальса и веселый смех. Вот и потанцевала. Теперь перед Константином неудобно, обещала же. Ну что за непутевая такая уродилась, куда не повернись – везде за ней золотые вербы.

Ох! Сердце подпрыгнуло и ухнуло вниз. Приподняв голову, Надя увидела на освещенных ступенях клуба раззирающегося по сторонам Константина и машинально отступила к плетню, прячась в густой тени клена. Босые ноги крапивой обожгла, которой здесь вдоволь росло - даже не почувствовала. Вот найдет ее сейчас Костя босую и зареванную, а ей даже сказать толком нечего. Номер свой самодеятельный провалила, из клуба как угорелая выбежала, только что пол под ней не задымился. Проскочила мимо – даже не взглянула.

А Константин меж тем приблизился на такое расстояние, что прятаться уже смысла не было. Сердце разрывалось от глупой жалости к себе и неуместного желания выйти навстречу, припасть к широкой груди и молча стоять так, вдыхая его запах, греясь его теплом. Оттолкнет ли? Или напротив, прижмет к себе крепче, обвив сильной рукой поникшие плечи. Погладит по растрепавшимся волосам, уткнувшись в макушку упрямым подбородком. Ни о чем не спрашивая, и все понимая. Надежда задержала взгляд на широких ладонях Кости и густо зарделась. Хорошо хоть в темноте было не разглядеть ее пылающих заплаканных щек и лихорадочного блеска в глазах. А еще лучше, что Костя не мог мыслей ее прочитать. Ни к чему мужчине знать, что баба вовсе стыд потеряла. Пусть лучше глупой считает.
- Костя… - Замялась, упираясь ладонями в шершавый ствол, чтобы не дай бог не прикоснуться к мужчине. – Ничего не случилось. Жарко в помещении вот и вышла на воздух. – Пожала плечами с деланной беззаботностью. Голос только подводил, глухой, будто надтреснутый совсем в шуме листвы терялся. Надежда прошла мимо Кости, подхватила оставленные под скамейкой туфли и шаль. Как не трудно было, а ни разу не взглянула на него. Сдержалась. Двигаясь точно во сне, неспешно обулась. Озябшие плечи платком укутала.
- Пойду я , поздно уже. День завтра тяжелый, ответственный. Вставать раньше обычного. – слова в горле застревали, а она через силу выталкивала их, будто выплевывала, о каждом произнесенном жалея. – А ты бы в клуб вернулся, Константин Палыч. Праздник в самом разгаре. Танцы.
Точно предугадав его намерения, или выдавая желаемое за действительное, что вероятнее всего, ибо в сгустившейся темноте прочесть выражение Костиного лица было невозможно, Крестовская отрицательно покачала головой.
- А провожать меня не нужно. Ни к чему это. Всего доброго тебе. Костя.
С этими словами Крестовская стремительно развернулась и, вытянувшись струной, быстро зашагала в сторону дороги, стараясь не сорваться на бег. Или, того хуже, не вернуться обратно. К нему.

Ночью, когда Надежда лежала без сна, уткнувшись лицом в подушку, кровать скрипнула старыми пружинами и прогнулась под тяжестью большого Лизаветиного тела. Ласковая рука прошлась пару раз по распущенным и тщательно расчесанным на ночь волосам.
- Горе ты мое… Зачем сбежала -то?
- Дура потому что. – Прогудела Надя, не отрывая головы от подушки. До сих пор перед глазами озадаченное лицо Константина стояло.
- Хорошо, что понимаешь. Умнеешь поди .
- Бабуль, шла бы ты спать. Одна побыть хочу. – Повернувшись к стене, Крестовская уперлась взглядом в оленью голову на рисованном коврике, выхваченную неверным светом уличного фонаря, что сквозь окно в комнату пробивался. Утренние заботы сгладят переживания и утишат боль. А там, гляди, все и наладится.
_________________

Шурочка порадовалась от души, что в лесу она оказалась не одна. И встрече с Павлом порадовалась, хоть и невеселыми были обстоятельства, снова столкнувшие их. Но рядом были и другие люди, и Шурочка заулыбалась, видя Макара – одного из строителей в их «Красном богатыре» и Люду – секретаря комсомольской ячейки. И Леночка Беленькая была здесь. Все такие старательные, ответственные, что им обязательно должно повезти.

Павел подошел совсем близко, остановившись возле Шуры. Он еще не успел ничего сказать, а ей стало приятно при воспоминании о вчерашнем разговоре. И очень понравилось, как серьезно и рассудительно он планировал поиски, обсуждая с Макаром, как лучше действовать.





Ее никто не спрашивал, конечно, но Шура не удержалась.
– А мне тоже кажется, что лучше идти всем вместе. Или хотя бы в пределах видимости друг друга. Чтобы никто не заблудился.

Когда увидела у Макара еще и пистолет, сначала испугалась, ведь никогда не приходилось видеть оружие так близко. Но потом поняла, что это им на руку только, в случае появление какой-то опасности или диких зверей, они смогут спастись.
И тут как раз вспомнила про старого егеря, который знал лес, как свои пять пальцев. И обратилась к Павлу:
– А что если нам навестить Акакиевича? Вдруг он видел что-то или заметил необычное? И поможет нам наверняка.

На том и порешили. Мы шли по тропинке. Она любовалась видом. Птицы пели, солнце пробивалось сквозь кроны деревьев. Ей нравился лес, своей красотой и могущественностью, таинственностью. Казалось за следующим деревом тебя может поджидать новое открытие. Ей хотелось запомнить эти моменты, чтобы запечатлеть их потом на своих картинах. Картины будут ее возвращать сюда не один вечер. Когда она придет уставшая с работы, она сможет опять окунуться в эту атмосферу.

Она не знала как реагировать, правильно ли это. Вдруг о ней что-то подумают не то. Но это был невинный жест и он грел ее душу. Как так получилось, что за один день кто-то может стать настолько близким? Она не знала ответа на этот вопрос. И ей не хотелось искать ответа. Не сейчас. Не здесь. Сегодня она будет просто наслаждаться этой близостью, этим ощущением тепла, таким простым, но таким значимым.
_________________

До полудня зашили оставшуюся половину крыши и начали западную стену штукатурить. Крестовская вертелась как та белка в колесе, везде поспевала, за всем старалась уследить. И на конек взбиралась проверить стыки, и раствор лично замешивать помогала под недовольное бухтение Семеныча, а когда Прохора Девятова у дыры в заборе поймала с бутылью Зинкиного, будь она не ладна, самогона – такой разнос учинила, что с двухметрового детины семь потов сошло. Взорвалась на одном, а шрапнелью зацепило еще пяток недобросовестных граждан.
- Егоровна нынче не с той ноги. – Громко заржал кто-то из штукатуров.
- Лучше б не с ноги, а с мужика утром подымалась, меньше бы нас пилила. Тьху, кобра. – Что такое кобра и с чем ее едят, у Девятова представления не было, да больно слово подходящим к ситуации показалось, а он любил при случае ввернуть в разговор чего эдакого, для усиления эффекта, так сказать. И уж совсем не думал, что «кобра», ни жива ни мертва всего в паре метров застыла с молотком в руке, не зная то ли вдогонку инструментом запулить, то ли сквозь землю от стыда провалиться.
- Обед, товарищи. – Разрядил обстановку умудренный жизнью Григорич.
От гаража до столовой минут десять пешего хода. Это когда в Гиблом коровник ремонтировали –Кузьмич обед подвозил, а так не грех прогуляться, ноги поразмять. К тому ж мужикам было только в радость в прохладе просторной столовой часок посидеть да с поварихами румяными пошутковать.
Сегодня Надя плелась в самом хвосте стройбригады, замыкая шествие. С такой неохотой, еле ноги переставляла. Лучше бы в каптерке за чертежами посидела, да делать нечего, Григорич ясно дал понять - не отстанет, если бригадир вздумает оторваться от коллектива. Шла Надя, понурив голову, отрывисто здороваясь с колхозниками и невпопад отвечая Григоричу. В сетке в такт неуверенной походке болтались замотанные в полотенце пироги с капустой. Утром специально напекла, чтобы ребята перед обедом подкрепились. Закрутилась, забыла. Ничего, пойдут за милую душу в дополнение к основному колхозному меню.

- Ой лихо, да где ж ключи эти проклятущие искать! - Причитала однокашница Нюра, согнувшись в три погибели хлюпала носом на плече у Крестовской, когда та зашла на кухню тарелку под пироги взять.
Утром Семеныч про какие-то утерянные ключи толковал, да Наде не до станичных слухов было. Только теперь осенило, ключики-то от новенькой "Победы", той самой, что Даздраперма Никитична обещала передать в пользование Петру Аркадичу, как должностному лицу. Давно пора директору боевого коня сменить, а то больше пешком ходит. Все ломается колымага, как девица до Дмитриева дня, чинить скоро нечего будет.
- Нюр, погоди с ключами, ты орлов моих накорми, а там решим как быть. На голодный желудок они ни ключей, ни смысла жизни искать не станут.
- Так ить не готово еще ничего толком. – Развела руками Нюра. – Тут такой переполох с утра, ты бы видела.
- А Зоя где? – Оглядела Крестовская кухонное хозяйство в поисках Саранцевой .
- Откуда ж мне знать. Мы тут с ключами этими. Каждый угол, понимаеш.
- В отходы не бросили случаем?
- Как раз Клавдия с Георгием Борисовичем хлопочут, проверить собирались.
Округлив глаза, с чего бы Лукину такими мелочами заниматься, Крестовская прозрела . А ведь нашедшему пропажу благодарность вынесут. Вот жеж бригадир, за соломинку хватается, лишь бы комбайнеры на доске почета подольше повисели. Ну-ну, дерзайте, Григорий Борисыч. Еще вилами по воде, кто первый найдет замминистерскую потерю. Кухня большая, а столовая и того больше, кто знает, где Даздраперма Никитична ключики обронила. Лежат себе небось где на полочке, ждут пока Крестовская на них свой ясный взор поднимет.
Отодвинув раскрасневшуюся Нюру в сторону, Надя выхватила из ее рук белоснежный фартук.
- Отставить панику, Анюта. Что там у вас готово, а что нет. Вон тебе только своих три десятка голодных ртов привела, а еще лесорубы с комбайнерами, трактористы да водители. – Насупилась, упомянув лесорубов. Как теперь Косте на глаза показаться. Ведь придется же рано или поздно. Спохватившись вновь на Нюру танком поперла. - А министерских ты чем потчевать собираешься?
Колхозный харч нехитрый – щи да каши, но в честь приезда замминистра намудрили вареники с вишней, толму да ароматный борщ со свежей свининкой. На прошлой неделе ради такого дела гордость местной свинофермы хряка Чегевару, исправно выполнявшего свой долг перед Родиной и породистыми свиноматками-рекордистками последние полтора десятка лет, подвергли жестокой процедуре кастрации, и вчера после обеда пустили под нож, светлая ему память.
Через пять минут на кухне дым коромыслом поднялся - и на чужой територрии Крестовская умудрилась командовать, что твой генерал, одновременно ловко лепила вареники с вишней и походя просматривала полки с посудой в поисках заветных ключиков.
_________________

Теперь ему не забыть вкус её губ, смешанный с яблочным соком, не забыть, как потемнели серо-зеленые глаза, выдавая желание, и оно находило отклик во всем его существе. Диме хотелось целовать и целовать эти губы, пока они не распухнут от его поцелуев, а ещё больше Миронову хотелось целовать её всю, каждую клеточку тела, ласкать, так чтобы Маша загоралась желанием ещё сильнее. Хотелось занимать все её мысли и чувства, чтобы она ни о ком другом и думать не могла, точно так же, как не может и он. Чем его приворожила эта маленькая учительница, Дима не мог взять в толк, но теперь он очень четко понимал, что та встреча два года назад была судьбоносной. И хотя Миронов никогда не считал себя фаталистом, но откуда-то эта уверенность появилась в нем. Каждый взгляд, каждый жест, даже то, как Маша отпускает глаза, поправляя выбившийся локон – всё это сводило с ума, заставляя медленно гореть. И сгорать от неудовлетворённого желания. И хотя девки в станице всегда были, кто не откажет в любви и ласке, теперь Миронову подавай только эту. Невинную, но при этом до ужаса соблазнительную девушку. Ему хотелось вновь ощутить мягкость её губ, почувствовать у себя на лице взволнованное дыхание и прижать к себе крепко-крепко, так чтобы всем телом ощутить её.
Но Дима держал себя в руках, понимая, что Мария не простая подружка на ночь, что если он будет себя вести с ней так же, это может напугать её. Мария Игнатьевна не простая крестьянка, а значит и обращение с ней должно быть соответственным. Поэтому, несмотря на болезненное желание, Миронов просто шел рядом, пытаясь взять под контроль собственное тело.
Видели бы его сейчас товарищи по службе – со смеху бы покатились.
Майор Миронов, как подросток, пытается ухаживать за дамой.
Но Диме было не до смеха, его изнутри сжигало желание сделать её своей, навсегда, только бы она была с ним. Рядом. Но для этого нужно, чтобы он, наконец, сказал ей про свои намерения, и Маша согласилась принять его, с его работой, постоянными командировками и миром, в котором он варится вот уже тринадцать лет.
Они гуляли по полю, почти не разговаривая. Миронов всё пытался подобрать нужные слова, но каждый раз словно передумывал, считая, что просто сказать «Маша, я люблю тебя. Выходи за меня замуж» будет слишком примитивно и слишком резко. Тем более он не знал, как поведет себя, если девушка откажет. Просто не знал.
Он сводил её к реке, как и обещал, показал лунную дорожку, но купаться не предложил.
В следующий раз.
И Дима из кожи вон вылезет, но ускорит наступление этого следующего раза.
Однако в его планы вмешалось восходящее солнце, и к тому времени, как он проводил Марию к дому, где она снимала комнату, уже поднялось над горизонтом, словно огненный диск.
Он остановился, собираясь ещё раз поцеловать её, но за забором раздалась отменная брань. Степаныч спьяну не рассмотрел, куда шагнул и влез в приготовленный его женой разведенный навоз для удобрения. Молодые люди в этот момент узнали всю родословную семьи Березкиных. И стало ясно, что момент упущен. Ни к чему Маше пятнать себя любовью до брака. А потом он заберет её в город. Дима уже планировал, в какую школу пойдут их дети: в четырнадцатую или седьмую, когда поймал тоскливый взгляд девушки, который остановился на его губах. Всё тело скрутило. И его имя, произнесенное этими сочными губами, было лучше самой изысканной ласки.
Но делать было нечего, и сухо попрощавшись, он развернулся и направился домой.
Матушка уже встала, замесила тесто, собираясь сегодня напечь пирогов с вишней, с яблоками и мясом.
– Ты один, Митенька? – так его называла только она, и раньше это ужасно раздражало мужчину, теперь же вызывало теплую улыбку.
– А с кем мне быть?
– Ну мало ли... – матушка появилась в дверях, вытирая муку с рук о передник. – Поговаривают, якобы учительница наша тебе приглянулась.
– Вот сплетники, – проворчал Дима, обнимая мать.
– Так это неправда?
– Ну отчего же? Мария Игнатьевна – отличный работник и замечательный преподаватель.
– Дмитрий Николаевич! – матушка уперла руки в бока. – Ты мне тут болванчика не строй! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
– Господь с тобой, матушка, даже не догадываюсь.
– Иш какой хитрый! Да вся станица уже судачит, что ты с учительницей обнимался!
Дима растерялся, ведь мог поклясться, что никто не видел их в саду.
– Да? И что же говорят?
– Говорят, якобы, ты совсем стыд потерял, раз среди белого дня прижимаешь к себе учительницу
– Белого дня? – он уже понял, откуда ветер дует. – И кто же тот человек, который рассказал это? Уж не Евдокия ли?
– А ежели она, то что? Разве это неправда?
– Мама, а то ты не знаешь Могучую. Да, я виделся с Марией, мы поговорили, но и только. Она спешила по своим делам, а я в магазин пошел. Надо на неё точно написать куда следует. Уж больно пронырливая баба.
– Так у тебя серьёзно с ней?
– С кем? С Евдокией?
– Да при чем здесь Дуся! Я про Марию Игнатьевну.
От одного лишь имени её на душе у Димы потеплело. Словно она снова согрела его своей милой улыбкой.
– Очень, мама, но я же не могу так сразу с наскока к ней?
– А чего не можешь? Ты у меня не урод, не калека какой, красавец, работящий и служащий на благо Родины...
– Мама...
– Если нужна, надо жениться, а иначе Марию эту быстро уведут. Знаешь, какие за ней толпы уже ходят?
– Скажешь тоже...
– Ничего не скажешь, тут девушки приличные наперечёт.
– Я тебя понял, – заулыбался Миронов, увидев в глазах матери мечту понянчиться с внуками.
– Пойду, полежу немного, – Дима поцеловал мать в щеку и направился в свою комнату.
Там, завалившись на кровать, закинул руки за голову и уставился в потолок, продолжая размышлять, как всё сделать в лучшем виде. И к утру, когда почти вся станица была на ушах из-за потерянного ключа замминистра, Дмитрий решился, что скажет ей, как только увидит. Умылся, причесался, одел новую рубаху и выскочил на улицу, прежде чем матушка снова пристала к нему с расспросами.
Через десять минут он уже был у дома, где жила Мария, и она вышла навстречу, словно чувствовала или знала, когда он придет. А может быть, Миронову только так хотелось, чтобы она чувствовала его.
Но в любом случае, улыбка на лице её была искренняя, что не могло не радовать.




Он только открыл рот, чтобы ответить, что оно стало ещё добрее от её улыбки, как от бани раздался вопль.




Никогда ещё товарищ майор не отказывал кричащим о помощи. И сейчас, даже зная, кому принадлежит сей голос, он понимал, что не откажется помочь. Но и Машу оставлять не захотел, из эгоистичных ли побуждений или ревности, но теперь Миронов хотел видеть и чувствовать Марию Лебежинскую рядом с собой.
Добрались до бани в считанные минуты, и застали картину маслом. Иностранцы с гитарой, Галка, Евдокия вопящая, как оголтелая на всю округу и ещё одна парочка.
Диме хватило несколько секунд, чтобы понять, что эта сумасшедшая тетка едва не довела его до смертельного приступа.
- Евдокия, что здесь происходит? - внезапно место влюбленного мужчины занял майор милиции.

Не понимал он этих женщин. Как есть не понимал. Вроде бы ещё вчера утром всё казалось таким простым и понятным, а сейчас, когда встал спозаранку и, наскоро умывшись, принялся за нехитрый завтрак, вновь подумал о Надежде, как будто туманом мысли опутало. Если и думал вчера, что в их привычную жизнь приезд замминистра чехарду внесёт - ошибался. И без неё справились. Хватило одного дня, чтобы ввечеру уже потеряться в том, что в груди рождалось от наличия рядом бригадира строителей. Это для остальных она бригадир. А для него - Надя.
А может, и сглупил Беленький, так считая. Ведь не зря она вчера даже проводить себя воспретила, будто он ей вовсе неприятен. Оставила одного стоять, да вслед ей смотреть. Да ещё и на танцы отправила.
- Палыч, ты что смурной такой? Вчера вроде как и танцевать не стал. Илюха нынче каплуном ходит - в шашки у Борьки из комбайнёров трижды выиграл, - похвастался Фёдор, входя в небольшую кухоньку. Потянулся, принюхался - пирогами пахло.
- А некогда мне по танцам ходить, - буркнул Костя, допивая молоко. - Забот много. На дальнюю заимку сегодня отправимся.
- А что далеко так? Вроде туда не собирались, - почесал в затылке Фёдор. Но спорить не стал. Знал - бесполезно.
- Сказал туда, значит - туда, - весомо проговорил Костя, вставая из-за стола.
Вышел на улицу, папиросу достал. Курить не хотелось, а вот отвлечься от мыслей о том, что он отказывается понимать женский род - да. Дымом затянулся, погладил Полкана за ухом. А после того все мысли о заимке дальней и о Надежде из головы вылетели. По станице прошёл слух, что замминистра ввечеру так кваса надегустировалась, что ключи где-то от машины потеряла. А это - надо понимать - происшествие государственного масштаба.
Вот и возможность показать себя. И бригадой своей почести от начальства заслужить. Отбросив окурок, Костя засунул руки в карманы штанов и размашистым шагом отправился в сторону столовой. Там Саранцева Зоя могла что-то и знать о том, где вчера замминистра обход совершала. Как-никак, а столовая была местом, где собирались подчас всем колхозом. Вот оттуда поиски и надо было начинать.

Столовая

В столовой, как и водится, яблоку было негде упасть. Сразу, с порога, Беленький заприметил Надежду, которая усердно готовила что-то заместо привычной Зои. Чудеса. А хотя, ничего необычного - все хотят нынче на доску почёта попасть, вот и работают в поте лица. Но что странно - вовсе для Кости Надежда нынче соперником не была. А уж за ночь и вовсе успел по не соскучиться. А может, ну его, да сделать вид, что ничего не стряслось ночью? Добрыми друзьями они и без того могут остаться, ежели Надежда всё же захочет.
- Здравствуй, Надя, - мягко проговорил Беленький, вставая рядом с Крестовской и закатывая рукава рубахи. - Ну, командуй, чем помогать нужно. Я в этом вашем женском деле не смыслю почти, но помочь завсегда рад.

Нюра пришла в себя и теперь ловко заворачивала фарш в подготовленные виноградные листья. Крестовская невольно улыбнулась. Вот что значит чуткое руководство. На бабу прикрикни – она сразу бросит паниковать и делом займется, это мужики создания нежные, после хорошей трепки обиженных из себя строят. Строители, твою дивизию. Отерев муку с кончика носа, Надя ускорилась с варениками. Вон уже и вода в кастрюле вскипает.
Как держала в руке тесто, так и уронила. Хорошо хоть не на пол. Вот кого не ожидала у себя, то -есть, на колхозной кухне, увидать, так это Костю. Встал рядом, как ни в чем не бывало, в помощники просится . Зачарованно наблюдая , как Константин подворачивает рукав рубахи, обнажая крепкую жилистую руку до локтя, Крестовская нервно сглотнула. Никогда не думала, что смотреть на мужские руки так…увлекательно.
- Я… - наконец отмерла, зыркнув на Костю из-под длинных ресниц. – Здравствуй, Костя. Не ожидала тебя в помощники, но рада. Сегодня на кухне как раз острая нехватка рабочих рук. – На большую доску перед Беленьким лег большой ароматный жмут зелени, прям букет целый. – Начни с этого. – Кивнула на разнос с ножами. – А после мясо на толму мелко нарубить надобно, вон у Нюры фарш почти закончился.
Чудеса да и только. Еще ночью думала, что Костя с ней больше говорить не захочет, после того как сбежала накануне, ничего не объяснив, и оставила одного под кленом стоять. А сейчас вот рука об руку на чужой кухне трудятся. Надежда подняла глаза на красивый четкий профиль и несмело положила руку на сгиб локтя Кости, как раз там, где рубаха закатана была. Погладила большим пальцем неровную складку на ткани, привлекая внимание.
- Костя, ты прости меня за вчерашнее. Сама не знаю, что на меня нашло. Все из-за того, что на сцене сбилась. Мелочь, вроде, а в тот момент казалось, будто вся жизнь под откос. Так неудобно получилось. Я же , правда, потанцевать с тобой хотела.
Смутившись, Надежда отдернула руку и, схватив кусок теста, принялась быстро вымешивать.
_________________

Баня

Евдокия стояла возле бани и горланила, что есть мочи. В ближайшем дворе аж петух с забора свалился. Переполошив, как минимум, половину народу, довольная Дуся начала объяснять подбежавшим, что случилось.
Первыми были Галка да иностранцы:
- Потеряла, потеряла! Ключи министерша потеряла! - всплескивала руками Могучая. - Как теперича машину передовику отдавать? Искать надо!
Галка девка сообразительная, сразу кинулась на помощь, а иностранцы стоят столбами.
- Да что ж вы тут стоите, горемычные? - подскочила к ним Евдокия, размахивая руками. - Ищите ключики! Беда-то какая, ой, беда! Искать надааа! - гаркнула, может так лучше поймут?
Болезные иностранцы подпрыгнули на месте.
- Нервные какие, - подумалось женщине. - Видать на ихнем Западе совсем жить трудно.
Пока эти отправились искать ключ в бане, Могучая шарила возле колодца. Дык места-то много, разве так найдешь? Только выпрямилась, уперла руки в боки и набрала воздуху, что громче крикнуть, как подскочил Миронов с Машкой.
- А держит за руку! - углядела Дуся.

Евдокия аж воздухом подавилась, до того сурьезный голос у Димки стал.
- Ключ потеряла министерша! Искать надобно! Срочно. Дима, ты ж милиция, вот и найди ключик! Да отпусти ты Марью, ключ ищи, милиция.
Баню обыскивали тщательно, и в дровник заглянули, и вокруг колодца искали. Могучая конечно всем помогала, особенно советами. Ключика так и не нашли.

А раз уж оказались возле бани, так Галка решила своих иностранцев попарить. А и правильно! Баня - она всю хворь выводит. А штоб иностранцы прочувствовали всю красоту русской бани, Едокия дров подкинула, да зашла к мужчинам пару поддать. Она женщина бывалая, а Галке нечего делать с мужиками голыми. Гости сначала смутились, а потом и вовсе глаза выпучили, когда Дуся шваркнула пол ведра воды на камни. Тот час по парилке пошел пар. Густой и горячий.

- От так! Вся хворь выйдет! - довольно проорала женщина (видать чем громче - тем понятней). - Ух, жарковато. Я пошла на улицу.
И выскочила из бани. Уселась Могучая на лавку, что в кустах стояла, отдышаться, а там и в птичник пора.
_________________

В столовой


Командовать бригадирша умела. Усмехнувшись, Костя вымыл руки, после чего взял один из ножей - чем больше, тем лучше - и принялся за работу, то и дело бросая на Надю взгляды. В основном молчал, только коротко переговаривался с другими исключительно по делу. Зато успел передумать столько дум, что сам не знал, с какому краю перейти к сделанным выводам. Вон ещё вчера толком Крестовскую не знал, а теперь глаз отвесть не может. Как быстро жизнь-то порой крутится - только успевай понимать, что к чему. Наконец, под эти мысли, Беленький сделал дела, получилось не профессионально, но вроде придраться не к чему.
- Ну, Надежда, принимай работу, - кивнул на горы нарезанного мяса и зелени, вытирая руки полотенцем. Как только к нему повернулась, мигом забыл о том, зачем они вообще здесь собрались. А меж тем, дело было высокой государственной важности.

От слов её в груди так тепло сделалось, что Беленький не смог сдержать улыбки. Заодно вспоминал, кто возле Крестовской в женихах крутился. Кажется, никого. Вот и славно.
- Глупая, - покачал головой Беленький, надеясь, что Надя не обидится. Вышло ласково. - Сбилась - и ладно. Чай, не комбайн, чтобы отлаженно работать без сбоев. Хотя и те ломаются. А мы с тобой ещё натанцуемся, если ты захочешь. Вся жизнь у нас впереди.
Вышло как-то очень двусмысленно, потому Костя быстро, чтобы не наговорить ещё чего лишнего, спросил:
- На ярмарку пойдёшь со мной? Сейчас уже собираться все туда будут.

"С легким паром!"

Я, как обычно, совершенно не понял, что она сказала, но девица так мило засмущалась, что я счел, что сейчас самое время исполнить мой любимый трюк - подмигивание бровями. Жаль, реакцию не увидел - на этой ноте мы ушли в баню.

Мы с Кьеллини были крайне удивлены, когда к нам внезапно зашла женщина - та самая, громкая. Вот тебе и раздельные бани. Я довольно улыбнулся, понимая, что Пьетро, видимо, опять что-то напутал с переводом. Не такой уж и чопорный, выходит, этот Союз, где секса нет, а моются вместе. Пока я над этим размышлял, женщина плеснула нам под ноги ведро воды и повалил туман. Мы отчего-то закашлялись. Она ушла, а мы с Кьеллини посмотрели друг на друга. Та еще была картина - стоим посреди бани одетые, но с мокрыми ногами.
- Что это было? - спросил я переводчика, скорее по привычке, нежели надеясь получить нормальный ответ.
- Черт его знает! - Внезапно вспылил Пьетро. - Домой хочу.
- А нечего было врать, что ты русский язык лучше Пушкина знаешь! - Разгорячился в ответ я. - Сидел бы сейчас в Милане и потягивал себе капуччино!
На это Пьетро возразить было нечего. Не сговариваясь, мы молча разглядывали пол, а потом внезапно заржали. А дальше, в молчаливом согласии, сняли обувь - все равно уже промокла. Я без особого сожаления посмотрел на испорченные ботинки от Сальваторе Феррагамо и понял, что в бане стало очень жарко. Пришлось снять еще и штаны. Пьетро последовал моему примеру и в итоге мы остались в одних трусах, и вновь опасливо воззрились на печь, когда раздался стук.

Голос я узнал сразу. Галья.
- Чего она стучит? - Спросил я Кьеллини.
- Не понял. - Вздохнул Пьетро.
- Может, ей помощь нужна? Дверь заклинило и выйти не может? - Всполошился вдруг я.
Пьетро, как всегда, только руками развел, поэтому было решено идти спасать красотку. Недолго думая, выбежали мы из своего отделения в одних трусах да рубашках и со всего размаху выбили дверь в соседнюю парилку. Дверь поддалась подозрительно охотно и мы ввалились внутрь. И началооось...
Галья была совершенно голая и, увидев нас, заорала. Я поначалу опешил, но не растерялся и тоже заорал, чтобы не отбиваться от коллектива, что у меня уже стало входить в привычку. Следом за мной заорал Пьетро. Где-то посреди этого дурдома на задворках моего сознания мелькнула мысль, что теперь женитьбы точно не избежать.

Только села на лавку отдохнуть, а тут крик, шум, гам! Галка орет не своим голосом, а потом и мужики заорали! Да что ж приключится то могло? Евдокия бегом в баню а там... а там... а там иностранцы заперлись в женскую часть! Охальники какие, совсем стыд потеряли.
- А ну ка пошли вон! - крикнула Могучая (перекрыв крики трех людей) - Щас как отхожу! Опозорить девку решили!
И схватила первое, что попало под руку - какой-то железный таз. И ну лупить иностранцев по спинам!
_________________

Когда я ем - я глух и нем

Стало вдруг Клавдии неожиданно радостно, когда она слова эти услыхала. Значит, останется здесь Георгий Борисович и, может быть, шанс у нее будет с ним поговорить, как вчера, послушать еще его рассказов, которые подчас интересней многих книжек. Да и рассказывал Лукин так, что Клава часами бы его слушала да слушала. Но сразу же одернула она себя - какие разговоры, какие рассказы? Георгий Борисович как человек ответственный, в первую очередь делу предан, некогда ему с ней болтать. Да и ищет он тут кого-то и уж явно не ее. А она уже разметалась, как школьница влюбленная. Ох, что же это за ерунда-то такая на ум лезет?..

Лукин ее опасения с полуслова понял и Клавдия про себя вздохнула с облегчением. Конечно, для советского человека нет плохой работы, и все же в мусор лезть ну совершенно не хотелось.
- Все верно вы поняли, Георгий Борисович - Отозвалась Клава. - Того я и боялась, что вымели ключик с мусором нечаянно. Но вы мне задачу облегчили, спасибо вам. - Поблагодарила она бригадира и улыбнулась робко.

Умом Клавдия понимала, что опасно и волнительно ей в обществе Лукина оставаться - того и гляди, потеряет она свое бедное сердце! И ведь как все неудачно получается - впервые в жизни у нее к кому-то, кроме героев книжных, интерес проснулся, а он уже занят оказался... Но чем она рискует-то, кроме потери своего покоя? В честности Георгия Борисовича Клавдия не сомневалась, значит, ничего ей не грозит, кроме мук душевных. Но так сладко ей было с Лукиным даже просто разговаривать, что сил противиться этому искушению не нашлось. Кивнула Клава, с предложением бригадира соглашаясь.
- Пойдемте, Георгий Борисович, отчего ж не пойти. Вместе и быстрей, и веселей дело делать.
На том и порешив, пошли они в маслодельню. Там отчего-то оказалось неожиданно пусто - ни одной работницы. То ли уже искали здесь ключик, то ли наоборот решили не искать... Клавдия обвела взглядом бочки и бидоны и остановила взор на непонятных ей механизмах. Совсем она не знала, как это работает. А вот Георгий Борисович знал наверняка. Клаве начинало казаться, что он знает все на свете со своими семью классами образования, а она, со своим литературным институтом - единица совершенно бестолковая. Еще до отъезда ее в столицу родители пытались сделать из нее человека - мать - Катерина Александровна, брала ее с собой в коровник, в надежде, что получится из дочери толковая доярка. Но Клава, хоть и любила коров, но так уж вышло, что молоко они ей давать отказывались. Помыкавшись под давлением семьи по разным колхозным работам - на маслодельне Клава разве что и не была - и не добившись особых успехов, была она наконец спроважена в столицу. А когда обратно вернулась, направленная новопостроенной библиотекой заведовать, то шуточек вдоволь вытерпела. И сейчас она помнила, как сказал ей тогда тятя - Григорий Михайлович:
- Ну, хоть какое-то дело для тебя, дочка, нашлось.
Сказано это было по-доброму, но виделось Клавдии в этих словах отцовское разочарование...
И вот теперь она растерянно озиралась по сторонам, боясь показать свое незнание в делах маслобойных.
- С чего начнем, Георгий Борисович? - Решилась спросить Клавдия и добавила, поглядев на бидоны с молоком:
- Ох, лишь бы не в продукцию замминистра ключ обронила! Может, осмотреть нам для начала видимые поверхности? - Предложила она и, наклонив голову, пошла по помещению, оглядывая пол. Его устройство было ей понятнее всего.

Лес



До Акакиевича добрались довольно быстро. Макар то и дело оглядывался, будто по пути, кто-то их преследовал. А может просто душа не лежала на месте - он ведь утром так и не явился на стройку, а сделать все надо к сроку. Лишившись пары рук, мужики, наверняка, поминают его недобрым словом. Да и бригадир тоже. Макар лишь надеялся, что о его походе в лес кто-то все-таки доложил начальству и строгого выговора он не получит.
Старик встретил гостей направленным дулом охотничьего ружья. Увидев знакомых, тут же спрятал его за спину и хмыкнув в густые седые усы.
- Здравья желаю, товарищи. По какой нужде пожаловали?
Акакиевич, привыкший во время войны к такому приветствию, переступил с ноги на ногу. Похоже, что не давала покоя травма - осколком цепануло правое бедро, с тех пор он и не был пригоден к службе, а был отправлен сюда, чтобы следить за порядком.
- И вам не хворать, Акакиевич. Простите, что потревожили. Да, может, слыхали, что потерялись ключи от нового автомобиля? Вот мы их и ищем везде. Кто-то сказал, что белки что-то блестящее тащили в лес. Не видали ничего? Может, поможете нам их выманить да поискать в дуплах?
Старик громко рассмеялся.
- Да какие белки? Вы что вчера самогонки перепили што ли? Я вам боле того скажу, все белочки-то у меня посчитаны, да приманены. Они ж мне заместо кроликов тут. Что они в дуплах хранят не ведаю, но не думаю, что там есть что-то кроме запасов на зиму да соломы. Чай не сороки на блестящее падкие...
Макар почесал затылок.
- А проверить нельзя никак? У нас семечки с собой есть, чтобы их задобрить.
Акакиевич снова усмехнулся в усы и сошел со ступеней крыльца.
- Идите за мной, товарищи.
Они прошли недалеко, где-то с полкилометра, свернули направо и оказались в каком-то заколдованном месте. Деревья здесь стояли близко- близко и в каждом из них было дупло. По деревьям тем бегали и скакали белки - рыжие-рыжие. Девушки чуть не запищали от восторга, глядя на этих зверушек.
- Ссыпай семечки сюда, - скомандовал Акакиевич, показывая на пенек, - а пока они трапезничают, можете посмотреть в их домах. Авось чего и найдете.
Павел ссыпал семечки и тут же со всех сторон прибежали белки, зашумели, зубками защелкали, а пришлые гости стали по дуплам руками лазить, а где высоко пришлось девушек поднимать, да на шею себе сажать.
Посадил так Макар Людмилу, подошел к дереву, а про себя подумал, что еще даже поцеловать не успел, а она уже на шее у него сидит. И отчего-то снимать ее оттуда нет желания...


Товарищи, если кто не согласен с развитием событий - пните в личку. Я честно пытался разнообразить сюжет. Можете в дуплах хоть брульянты находить, но предлагаю к вечеру все же вернуться и попасть на ярмарку.
Люда, держись крепче, только волосы не рви
_________________