Вероника Тушнова

О СЧАСТЬЕ

Ты когда-нибудь плыл по широкой воде,
обнимающей плотно и бережно тело,
и чтоб чайка в то время над морем летела,
чтобы облако таяло в высоте?
Ты когда-нибудь в зной
добредал до ключа,
что коряги и камни
обегает журча,
что висящие корни толкает и лижет
и на мох серебристые шарики нижет?
Ты ложился и пил этот холод взахлёб,
обжигая им пыльные щёки и лоб?
Ты когда-нибудь после
очень долгой разлуки
согревал своё сердце
о милые руки?
Ты когда-нибудь слышал,
в полутьме, в полусне,
дребезжащий по крышам
первый дождь по весне?
И ребячья ручонка тебя обнимала?
И удача большая в работе бывала?

Если так, я почти согласиться готова -
счастлив ты...
Но ответь на последний вопрос :
ты когда-нибудь
сделал счастливым другого?
Ты молчишь?
Так прости мне жестокое слово -
счастья в жизни
узнать тебе не довелось!
___________________________________

ВОЗДУХ ПЬЯНЫЙ - НЕТ СПАСЕНИЯ...

Воздух пьяный — нет спасения,
с ног сбивают два глотка.
Облака уже весенние,
кучевые облака.
Влажный лес синеет щеткою,
склон топорщится ольхой.
Все проявленное, четкое,
до всего подать рукой.
В колеях с навозной жижею,
кувыркаясь и смеясь,
до заката солнце рыжее
месит мартовскую грязь.
Сколько счастья наобещано
сумасшедшим этим днем!
Но идет поодаль женщина
в полушалочке своем,
не девчонка и не старая,
плотно сжав румяный рот,
равнодушная, усталая,
несчастливая идет.
Март, январь, какая разница,
коль случилось, что она
на земное это празднество
никем не позвана.
Ну пускай, пускай он явится
здесь, немедленно, сейчас,
скажет ей:
«Моя красавица!»,
обоймет, как в первый раз.
Ахнет сердце, заколотится,
боль отхлынет, как вода.
Неужели не воротится?
Неужели никогда?
Я боюсь взглянуть в лицо ее,
отстаю на три шага,
и холодная, свинцовая
тень ложится на снега.
___________________________________

ДВЕ ТЕНИ

Помнишь дом на пригорке?
В камне ступени?
Блеск фонарей
ледяной, голубой?
На мерцающем кварце
две черные тени.
Две четкие тени
наши с тобой.
Стекла в окнах черно
и незряче блестели,
сладко спали хозяева
в мягкой постели,
сны, наверно, смотрели
и ведать не ведали,
что сегодня
их двое прохожих
проведали.
Открывали калитку,
на лестницу лазали,
постояли
под черными влажными вязами,
заговорщицким шепотом говорили
и друг другу
тот маленький дом подарили,
и с собой увезли его
в поезде дальнем,
вместе с лестницей, садом,
хозяйскою спальней,
вместе с шепотом, взглядами,
тайным смятением...
Что навеки веков они,
ночью любой,
на мерцающем кварце -
две черные тени,
две четкие тени -
наши с тобой.
___________________________________

У каждого есть в жизни хоть одно,
свое, совсем особенное место.
Припомнишь двор какой-нибудь, окно,
и сразу в сердце возникает детство.

Вот у меня: горячий косогор,
в ромашках весь и весь пропахший пылью,
и бабочки. Я помню до сих пор
коричневые с крапинками крылья.

У них полет изменчив и лукав,
но от погони я не уставала -
догнать, поймать во что бы то ни стало,
схватить ее, держать ее в руках!

Не стало детства. Жизнь суровей, строже.
А все-таки мечта моя жива:
изменчивые, яркие слова
мне кажутся на бабочек похожи.

Я до рассвета по ночам не сплю,
я, может быть, еще упрямей стала -
поймать, схватить во что бы то ни стало!
И вот я их, как бабочек, ловлю.

И с каждым разом убеждаюсь снова
я в тщетности стремленья своего -
с пыльцою стертой, тускло и мертво
лежит в ладонях радужное слово.
___________________________________

***

Ты не горюй обо мне, не тужи,-
тебе, а не мне
доживать во лжи,
мне-то никто не прикажет:
- Молчи!
Улыбайся!-
когда хоть криком кричи.
Не надо мне до скончанья лет
думать - да,
говорить - нет.
Я-то живу, ничего не тая,
как на ладони вся боль моя,
как на ладони вся жизнь моя,
какая ни есть -
вот она я!
Мне тяжело...
тебе тяжелей...
Ты не меня,- ты себя
жалей.
___________________________________

Я жду тебя.
Я долго ждать могу.
Я не дышу - надежду берегу
Трепещущий предсмертно огонек...
Такой она мне видится воочью.
На ней всех сил моих сосредоточье,
на ней скрещенье всех моих дорог,
она существованья сердцевина,
в короткий блеск сведенная судьба,
в ней все соединилось воедино:
отчаянье, заклятье и мольба.
Мой кругозор неимоверно сужен,
все, что не ты, - междупланетный мрак.
Я жду тебя.
Ты до того мне нужен,
что все равно мне, друг ты или враг.
Я жду тебя
всем напряженьем жизни.
Зря говорят - игра не стоит свеч.
Когда лучи вот так сойдутся в линзе,
любой пожар
под силу им разжечь!
___________________________________

ХИРУРГ

Н. Л. Чистякову

Порой он был ворчливым оттого,
что полшага до старости осталось.
Что, верно, часто мучила его
нелегкая военная усталость.

Но молодой и беспокойный жар
его хранил от мыслей одиноких -
он столько жизней бережно держал
в своих ладонях, умных и широких.

И не один, на белый стол ложась,
когда терпеть и покоряться надо,
узнал почти божественную власть
спокойных рук и греющего взгляда.

Вдыхал эфир, слабел и, наконец,
спеша в лицо неясное вглядеться,
припоминал, что, кажется, отец
смотрел вот так когда-то в раннем детстве.

А тот и в самом деле был отцом
и не однажды с жадностью бессонной
искал и ждал похожего лицом
в молочном свете операционной.

Своей тоски ничем не выдал он,
никто не знает, как случилось это,-
в какое утро был он извещен
о смерти сына под Одессой где-то...

Не в то ли утро, с ветром и пургой,
когда, немного бледный и усталый,
он паренька с раздробленной ногой
сынком назвал, совсем не по уставу.
___________________________________

МАЯК

Море мое пустынно,
на море тишь да гладь...
Может быть, это стыдно -
так безнадежно ждать?

Напрасный огонь лучится,
виден издалека...
Я не могу отлучиться
с забытого маяка.

Я не могу отлучиться
ни на единый час:
вдруг что-нибудь случится
с тобой...
А огонь погас!
___________________________________

НЕ СУЛИ МНЕ ЗОЛОТЫЕ ГОРЫ...

Не сули мне
золотые горы,
годы жизни доброй
не сули.
Я тебя покину очень скоро
по закону матери-земли.
Мне остались считанные весны,
так уж дай на выбор,
что хочу:
елки сизокрылые, да сосны,
да березку - белую свечу.
Подари веселую дворняжку,
хриплых деревенских петухов,
мокрый ландыш,
пыльную ромашку,
смутное движение стихов.
День дождливый,
темень ночи долгой,
всплески, всхлипы, шорохи
во тьме...
И сырых поленьев запах волглый
тоже, тоже дай на память мне.
Не кори, что пожелала мало,
не суди, что сердцем я робка.
Так уж получилось,-
опоздала...
Дай мне руку!
Где твоя рука?
___________________________________

Тихо в доме. Засыпает стёкла
белая колючая пурга.
Постарела Золушка, поблёкла.
Почернели камни очага...
... Как давно! А будто бы сегодня -
бал, огни, полуночный побег!
Почему же туфельку не поднял
тот красивый, добрый человек?
Ты уже смирилась, песня спета,
но ведь где-то музыка звучит!
Но ведь тот дворец сияет где-то!
Слышишь? Это счастье говорит!
Только пусть душа твоя не ленится,
рученьки рабочие не ленятся -
печь топи, да выгребай золу...
Переменится всё, перемелется,
я тебя ещё на праздник позову!
Я сорву с тебя отрепья жалкие,
кудри спутанные расчешу,
подарю на пальцы кольца жаркие,
лучшими духами надушу!
Гуще тени, приглушенней звуки.
За окном - снега, снега, снега...
Золушка натруженные руки
согревает возле очага.
___________________________________

СТИХИ О ДОЧЕРИ (Наташе...)

1
Душная, безлунная
Наступила ночь.
Все о сыне думала,
А сказали: "Дочь".

Хорошо мечтается
В белизне палат...
Голубые лампочки
У дверей горят.

Ветер стукнул форточкой,
Кисею струя.
Здравствуй, милый сверточек,
Доченька моя!

Все такое синее,
На столе - цветы.
Думала о сыне я,
А родилась - ты.

Ты прости, непрошенный
Ежик сонный мой.
Я тебя, хорошую,
Отвезу домой.

Для тебя на коврике
Вышита коза,
У тебя, наверное,
Синие глаза...

Ну... а если серые,
Маме все равно.

Утро твое первое
Смотрится в окно.

2
Ты счета не ведешь годам,
Встречая только третье лето.
Твоих мгновений череда
Туманом солнечным одета.

Уколы маленьких обид
Тебя еще не могут ранить,
И огорчений не хранит
Твоя ребяческая память.

И, милой резвости полна,-
Как знать ребенку тяжесть ноши? -
Ты слово новое - "война" -
Лепечешь, хлопая в ладоши.

3
Вагон бросало и качало.
Молчали все. А вечер гас.
И каждый знал: еще начало,
Еще неясный первый час.

Казалось мне: за далью алой
Гремят грядущие бои...
Но как бессильно я сжимала
Ручонки пыльные твои!

А после ночь. Без искры света
Свершался необычный путь.
Скажи, ответь - ты помнишь это?
И если помнишь - позабудь.

Живи, цветам и песням рада,
Смеясь, горюя и любя,
А помнить этого не надо:
Я буду помнить за тебя.

4
Тревога. Грусть. Приходит почтальон -
Ни весточки о милом человеке...
А городок метелью занесен
До самых крыш. И, кажется, навеки.

Наш новый дом в сугробах под горой,
К нему бежит петлистая дорожка,
В нем есть окно за ледяной корой,
Печурка есть, горячая картошка.

Есть девочка. Зеленые глаза,
Лукавый рот и бантик цвета мака.
Есть девочка. При ней нельзя заплакать,
При ней нельзя о горьком рассказать.

Она поймет. С недетской теплотой
Ладошки мягкие ко мне на плечи лягут...
Нельзя при ней, при маленькой такой,-
Ей рано знать печаль житейских тягот.

Я напишу ей буквы на листе,
Я нарисую зайчика в тетради.
Я засмеюсь - ее улыбки ради.
Я буду плакать после, в темноте...

5
А круг все ширится. В него вовлечены
Природа, люди, города и войны.
Теперь ей книжки пестрые нужны:
Упав, она не говорит, что больно.

Не любит слово скучное "нельзя",
Все льнет ко мне, работать мне мешая.
Как выросла! Совсем, совсем большая,-
Мы с ней теперь хорошие друзья.

Она со мною слушает салюты,
Передвигает красные флажки
И, Прут найдя на карте в полминуты,
Обводит пальцем ниточку реки.

Понятлива, пытлива и упряма.
На многое ответы ей нужны.
Она меня спросила как-то: "Мама,
а было так, что не было войны?"

Да. Было так. И будет, будет снова.
Как хорошо тогда нам станет жить!
Ты первое услышанное слово
Еще успеешь в жизни позабыть.
___________________________________

О, Господи,
как ты опять растерян,
как осторожен,
как обидно скуп...
А я всего-то и просила терем,
да что там терем -
немудрящий сруб.
Три белые березоньки просила
да облако...
Всего-то надо мне
из книжки сказок,
яркой и красивой,
картинку,
чтобы кнопками к стене.
Всего-то надо мне
одну дорожку,
ту, где "следы невиданных зверей",
а ты никак не можешь понарошку,
тебе все потрудней,
помудреней...
Зря неуместной просьбой
ты расстроен, шутила я, - на что мне терема?
Сама себе такой дворец построю,
такой дворец!..
Одно вот, что сама.
Всю жизнь - сама...
С горчайшею отрадой
я думаю о неизбежном дне,
когда мне ничего не будет надо, когда всю землю
ты подаришь мне.
___________________________________

СТИХИ О ГУДКЕ

Я с детства любила гудки на реке,
я вечно толклась у причала,
я все пароходы
еще вдалеке
по их голосам различала.
Мы часто таким пустяком дорожим,
затем что он с детства привычен.
Мне новый гудок показался чужим,
он был бессердечен и зычен.
И я огорчилась,
хотя я сюда
вернулась, заведомо зная,
что время иное, иные суда
и Волга-то, в общем, иная.
А все-таки он представлялся в мечте,
как прежде, густым, басовитым…
Мы вышли из шлюзов уже в темноте
и двинулись морем открытым.
Я не узнавала родные места,
где помнила каждую малость.
В безбрежности
пепельных вод широта
с темнеющим небом сливалась.
Рвал ветер низовый
волну на клочки,
скитался равниною пенной,
и только мигали в ночи маячки,
как звездочки в безднах вселенной.
Барометр падал,
и ветер крепчал,
зарница вдали полыхала,
и вдруг нелюбимый гудок закричал,
и вдруг я его услыхала.
С чего же взяла я? Он вовсе не груб,
он речью своей безыскусной
похож на звучанье серебряных труб,
пронзительный, гордый и грустный…
Он, как тетива, трепетал над водой,
под стать поражающей шири,
такой необычный, такой молодой,
еще не обвыкшийся в мире.
И так покоряло его торжество,
его несвершенности сила,
что я не могла не влюбиться в него
и прежней любви изменила.
И нет сожаленья о прошлом во мне,
в неверности этой не каюсь…
Что делать — живу я
в сегодняшнем дне
и в завтрашнем жить
собираюсь!
___________________________________

Нынче детство мне явилось,
приласкало на лету.
Свежим снегом я умылась,
постояла на ветру.
Надышалась,
нагляделась,—
ну какая красота!
Дня бессолнечного белость,
далей хвойная черта...
Снежно-снежно.
Тихо-тихо. Звон в ушах — такая тишь.
В темных сенцах пахнет пихтой,
у порога — пара лыж.
Пара струганых дощечек,
самоделье детских рук.
Сколько вещих и не вещих снов
скитается вокруг...
Где таилось,
где хранилось?
Вдруг припомнил человек:
хлебным квасом пахнет силос,
спелой клюквой пахнет снег.
___________________________________

Эхо

К тебе тропа меня вела.
Шагать бы молча той тропой,
так не стерпела,
позвала,
послала душу за тобой.
И бором - от ствола к стволу -
пошло:
ау!.. ау!.. ау!..
Пошло по кручам, по реке,
ушло в ночную синеву
и в самом дальнем далеке
отозвалось:
ау!.. ау!..
И сердце замерло во мне,
и слушала я не дыша,
как неприкаянно во тьме
скитается моя душа.
И снова только шорох хвой,
прихлынувшая тишина...
Как страшно слышать голос свой,
когда в глухом лесу
одна.
_________________