Патриция Бриггз "Iron Kissed"

diamonds: 21.01.11 23:44

Black SuNRise, upssss, tatjana-yurkina, спасибо за прекрасный перевод!

...

Ханжа: 22.01.11 00:25

Ух, ты - я в восторге Black SuNRise, upssss, tatjana-yurkina,, девочки, спасибочки! А здорово вы ругательства перевели Как впрочем и остальное
Иллюстрации к вашей главе
Вот как могла выглядеть Хани
Одолжила волчонка на роль:



Джесси могла выглядеть так



Ну Даррила с его экзотической кровью пока не нашла Но может попадется еще

...

Ир: 22.01.11 08:37

Перевод гениальный! Спасибо! Надо на работу бежать,а я тут сижу ,глазья выпучила,читаю... Интересно,кого выберет Мерси:Адама или Сэмюэля? И вообще,хоть кого-нить выберет?

...

Antyanetta: 22.01.11 16:50

Так интересно. Спасибо девочки!!!!
Буду ждать продолжение.

...

Black SuNRise: 22.01.11 22:29

Всем большое пожалуйста и спасибо за добрые слова
Оля, благодарствую за новую порцию героев особенно понравились Габриэль и Хани-модель, чем-то напоминает мне Хилари Суонк, которую я очень уважаю

Правда очешуительно и шедеврально? Это все Светик постаралась, ей спасибо Я эту фразу не могу без смеха читать, классно получилось
Я тут пару новостей для себя откопала, делюсь:
1. У Патриции Бриггз на сегодняшний день контракт с издательством на 7 книг про Мерси (а я думала, что 5-ая последняя
2. По слухам, 6-ая книга выходит:

Если это правда, то тем, кто уже прочел все 5, скоро повезет
Автор обложек книг, кстати, Дэниел Дос Сантос (Daniel Dos Santos), сайт его здесь
А вот обложечка к 6-ой книге:

...

sonatamora: 23.01.11 13:11

Спаиси-и-и-ибо!!! Огромное. Все жду продолжения, аж подпрыгиваю на стуле.

...

Ханжа: 23.01.11 16:24

Девочки, очередной красавчик от меня , я даже подозреваю что Бриггз именно с него "списала" внешность героя

...

tamar: 23.01.11 20:25

Класс! спасибо! люблю все серии Патриции Бриггз Даушки спасибо за перевод.

...

Ханжа: 27.01.11 17:21

Ну вот еще персы, раз меня стимулируют на поиски Может Зи еще получше попадется, потому что не совсем цитатам из этого романа соответствует Вот держите дружка Уоррена - Кайла Брукса

...

lionela: 29.01.11 14:14

Огромное спасибо за перевод .

...

Black SuNRise: 13.02.11 15:00

Дорогие читательницы, всем доброго времени суток
Прежде чем порадовать (я надеюсь ) вас 7-ой главой мы со Светой решили предварить выкладку чем-то вроде вступительной статьи об авторах и героях легенд о короле Артуре. Дело в том, что в 7-ой главе Мерси ведет оживленнейшую дискуссию именно на эту тему, в результате чего текст оброс неимоверным количеством комментариев Сами комментарии, конечно, никуда не денутся, но нам показалось, что если заранее ознакомиться с обсуждаемой тематикой, то текст будет читать легче и приятнее. Читать Рима/на ты следующую статью НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО, возможно вы решите, что вам и комментариев хватит, но если вам выкладываемая информация покажется полезной или интересной, я буду только рада
Т.к. материала по Артуриане очень, ОЧЕНЬ много, я ее сокращала как могла, пытаясь выделить самое основное, однако объем все равно получился большим, поэтому статью я разобью на 3 части:
- возникновение, формирование и развитие легенд о короле Артуре;
- герои Артурианы и краткий пересказ посвященных им текстов;
- краткий пересказ книги "Смерть Артура" Томаса Мэлори.
Предисловие к первой части:
практически весь текст взят из книги "Мир короля Артура" Анджея Сапковского (автора знаменитого "Ведьмака") с пояснениями и ссылками на Википедию (куда ж без нее ). Сапковского очень рекомендую, даже если вам не слишком интересен Артур, написано легко, доступно и с потрясающим юмором, я с трудом себя остановила, хотелось всю книгу выложить)))
Сапковский в описании развития легенд об Артуре цитирует книгу Джозефа Кэмпбелла „Creative Mythology — The Mask of Cod“ (Нью-Йорк, 1968, русское издание: Кэмпбелл Дж. "Маски бога. Созидательная мифология". Том I. Кн. 1., 1997, Том I. Кн. 2., 1998, издательство "Золотой Век", Москва).
Джозеф Джон Кэмпбелл (англ. Joseph John Campbell; 26 марта 1904, Нью-Йорк — 31 октября 1987, Гонолулу) — американский исследователь мифологии, наиболее известный благодаря своим трудам по сравнительной мифологии и религиоведению.

Итак, во-первых:






Король Арту́р (англ. и валл. Arthur, ирл. Artur) — легендарный вождь бриттов V—VI века, разгромивший завоевателей-саксов; центральный герой британского эпоса и многочисленных рыцарских романов. До сих пор историки не нашли доказательств исторического существования Артура, хотя многие допускают существование его исторического прототипа.
Предположительно валлийское имя «Arthur» вероятно, происходит от сложения кельтских «arth» — «могучий», «медведь» и «ythr»-ужасный. Некоего «медведя» (лат. ursus) упоминает и бриттский автор VI в. Гильда в своем труде «О погибели Британии», хотя и без всякой связи с битвой при Бадоне. Есть также версия, что это искажённое римское «Artorius» или греческое «Арктурус». В форме «Арктур» (лат. Arcturus Uterii filius) имя употреблено в книге XVI века «История Шотландии» («Rerum Scoticarum Historia») Джорджа Бьюкенена.
На картинке:иллюстрация к адаптированному пересказу Мэлори «История короля Артура и его рыцарей» (1903 г.), автор и рисунка и книги - «отец американской иллюстрации» Говард Пайл (Howard Pyle, 1852-1911)




Поехали дальше:

Возникновение, формирование и развитие легенд о короле Артуре

Первые упоминания, которые косвенно могут касаться Артура, появляются в трудах валлийского клирика Гильдаса (Гильды) (516? — 570-й). В «De excidio et conquestu Britanniae» ( „Разорение и горе Британии“) говорится о битве под Бадоном, проходившей в день рождения автора, то есть около 516 года. Однако в этой работе нет ни слова о том, кто — персонально — победил. Имя Артура не упоминается.
Другой валлиец, тоже монах, Ненний, создал (ок. 796 г.) произведение, озаглавленное «Historia Britanum» («История Британии»), и здесь Артур уже присутствует, он назван по имени и с эпитетами «Dux Bellorum» и «Comes Brittaniarum». Ненний перечисляет места всех двенадцати побед Артура, включая и битву у горы Бадон, в которой Артур «собственноручно положил девятьсот шестьдесят (!) противников». Ученые до сих пор ломают головы и перья, пытаясь определить места, где проходили эти двенадцать перечисленных Неннием битв. Согласия не видно и не слышно. Даже гору Бадон размещают в шести местах: Бат, Авон, Бэдбери, Брентвуд, Беркшир и Батамтон. Остальные одиннадцать битв, по Неннию, — это (в хронологической последовательности): 1 — у реки Глейн. 2, 3, 4 и 5 — у реки Дабглас, б — у реки Баесас. 7 — в Каледонском лесу. 8 — у крепости Гвиньон. 9 — у Города Легионов. 10 — у реки Трайбрит. 11 — у горы Агнед. Ненниевские названия не очень-то позволяют привязать себя к каким-то известным ныне местам, за исключением разве что Города Легионов (Caerleon).

В «Annales Cambriae» («Анналы Камбрии») неизвестного автора, написанных около 956 года, дату битвы под Бадоном указывают точно: 516 год. Сообщены также дата и обстоятельства смерти Артура — он пал в битве под Камланном в 537 году.
Период, когда Артуровская легенда рождалась в изустно передаваемой народной традиции и проникала в хроники (550 — 950 годы), Джозеф Кэмпбелл называет мифогенным моментом.
Следующим, по Кэмпбеллу, был «первый период развития устных преданий» (950 — 1066 годы), когда возникла легенда Артура как «Надежды Британии», который отнюдь не погиб, а пребывает на острове Авалон.
Затем наступает «второй период развития» (1066 — 1140 годы). После захвата Острова Вильгельмом Завоевателем, говорит Кэмпбелл, начинается развитие поэзии бардов и век невероятной популярности их творчества. Франко-норманны обожали бардов, и ни одно торжество в замке норманнского вельможи не проходило без выступления барда. Теперь в Артуровскую легенду проникло множество элементов кельтской мифологии и героических преданий. Норманнские рыцари хотели слушать повествования о рыцарских подвигах паладинов Круглого Стола, кельтские же барды, испытывая отсутствие материала, приписывали рыцарям Артура деяния Кухулина, Финна, сына Кумала, Диармуйда, Талиесина, Гвидиона, Перидура, Ллеу Ллау Гифеса, Пуйла, Манавиддана — сына Ллира и других богов и богатырей локальных ирландских и валлийских легенд, которые уже в то время собирали и включали в «Мабиногион», валлийский «Справочник для начинающих бардов».
Именно в этот период возникли «Gesta Regum Anglorum» ("Деяния английских королей»), написанная ученым монахом Уильямом Малмсберийским (1080 — 1143). Брат Уильям (традиционно) описывает деяния Артура под Бадоном, но — внимание! — книга одновременно содержит и первую в истории научную критику мифа. Уильям обращает внимание на массу вымыслов и глупостей, которыми обрастает историческая и достойная хвалы фигура короля Артура, и сурово осуждает выдумщиков и сказочников. Однако тут же ученый утверждает — совершенно серьезно, — что в битве под Бадоном Артур собственноручно прикончил свыше девятисот саксов. Поэт Драйтон (1563 — 1631) уменьшает это не правдоподобное количество, сообщая, что Артур под Бадоном убил „всего-навсего“ триста саксов.
Однако наиважнейшим артуровским документом того периода была «Historia Regum Britanniae» («История британских королей») Джефри Монмаутского (1100 — 1154), описывающая самую давнюю историю Британии и изображающая короля Артура вершиной и венцом тех историй. Книга увидела свет в 1139 году и наделала много шума. Уже тогдашние ученые заклеймили ее апокрифом, глупостью, мистификацией и полнейшим бредом. Джефри же заверял, что, работая над своей «Историей…», пользовался оригинальным документом на языке бриттов, который получил в подарок от архидьякона Оксфорда. Почти единогласно было решено, что этот «оригинальный» британский документ — как и остальные, сообщенные Джефри «факты», — обыкновеннейшие выдумки, фальшивки и измышления. Такое мнение отнюдь не помешало этому, несомненно апокрифическому, труду с каждым днем превращаться в бестселлер и хит — практически невозможно найти в тогдашней цивилизованной Европе двора, на котором не читали бы вслух «Историю…» либо не спорили о ней. Ибо произведение было любопытным.., в литературном отношении. Джефри, хоть и придал книге серьезный и научный характер, не ограничился сухим, хроникерским упоминанием об Артуре, но втиснул туда целый роман: обстоятельства рождения короля, приход к власти, извлечение меча Калибурна, женитьбу на Гуанамаре (Гиневре-Гвиневере) и ее измену с Медравтом (кстати, племянником, а не сыном короля), бой Артура с Медравтом, закончившийся смертью обоих соперников в битве под Камбулой (Камланном), укрытие Гуанамары-Гиневры-Гвиневеры в монастыре и, наконец, последний путь короля на Авалон в 542 году от рождества Христова. Назвал он также по именам основных, впоследствии канонизированных, соратников Артура: Вальгана (Гавейна), Кэя и Бедивера. Туда же напихал бесчисленное множество легендарных и сказочных элементов. Включил и чародея Мерлина: всю его историю, не забыв о магической транспортировке Каменного Круга Стоунхенджа из Ирландии на равнину Солсбери, он заключил в произведения «Пророчество Мерлина» и «Жизнь Мерлина» (1134 — 1140), так что, как видим, Джефри Монмаутский фактически заложил краеугольный камень под будущее здание легенды, и ему, бесспорно, принадлежит на нее авторское право. Более поздние авторы недалеко ушли от начертанной Джефри схемы. Вклад же «Истории королей…» в английскую литературу был воистину колоссальным.

Следующий период (1136 — 1230) Джозеф Кэмпбелл называет «литературным» и делит его на четыре подпериода:
А. АНГЛО-НОРМАННСКИЙ ПАТРИОТИЧЕСКИЙ ЭПОС (1137 -1205 гг.)
Артуровская легенда в издании Джефри Монмаутского неожиданно приобрела политическое звучание. Повесть о «могучем короле Англии, Уэльса, Ирландии, Нормандии и Бретани», о короле, который «завоевал Галлию, Аквитанию, Рим и Норвегию», щекотала имперское самомнение и амбиции потомков и преемников Вильгельма Завоевателя — Генриха I, Стефана Блуазского и Генриха II Плантагенета. Легенду следовало популяризовать, развивать, дабы усиливать патриотическую монолитность народа под правлением единого владыки и оправдывать территориальные притязания. Прозаическую, прикидывающуюся хроникой «Historia Regum…» переводят на поэтический французский, так как культурная Англия тех времен говорила по-французски. Перевод осуществляет Вас (1110 — 1175), автор произведения «Geste de Bretons» («История Британии»), известного также под названием «Брут», поскольку за исходный пункт Вас взял приведенную Джефри Монмаутским легенду о происхождении бриттов от Брута, правнука Энея Троянского.

Спустя полвека сельский священник из Уорчестершира Лайамон переводит произведение Васа на англо-норманнский (староанглийский) язык, создав тем самым два забавных парадокса.
Оба названных автора в принципе не сделали ничего, кроме переводческой работы, — принципиальная форма и картина легенды осталась той же, что и у Джефри. Однако Васу мы обязаны весьма существенной для легенды деталью: он первым описал Круглый Стол и даже привел его размеры — за столом умещались пятьдесят рыцарей.
Приходской же священник Лайамон поясняет значение формы этого предмета, которая имела целью пресечь присущие кельтским вожакам споры о почетном месте за пиршественным столом. Оба произведения говорят об Артуре как о «надежде Британии» — король не умер, король был взят эльфами на Авалон, откуда вернется, когда на его родине дела пойдут совсем уж скверно. Как видим, легенда начинает служить не только политическим целям, но и укреплению сердец.
Это не последняя цель, которой она служит.
Б. ФРАНЦУЗСКИЙ ГАЛАНТНЫЙ РОМАН (1160-1230)
Для французов, имеющих собственный эпос о Карле Великом и романы о деяниях его паладинов (так называемые chansons de geste «Сказания, песни о деяниях» (фр.)), личность короля Артура как короля бриттов была и неинтересна, и непоэтична, а английский шовинизм легенды мог им лишь мешать. Зато во Франции вызвали интерес спутники Артура, рыцари Круглого Стола, потому что в те времена была мода на повести о персональных действиях, одиноких путниках… и о любви. Идеалом и лейтмотивом песен и романов французских труверов была галантная церемонная куртуазная любовь, amour courtois — сердечные похождения бравых рыцарей и подвиги, свершаемые ими в честь и в защиту прекрасных дам. На покровительствовавших труверам и трубадурам дворах (например, в Пуатье у Альеноры Аквитанской) популярной темой баллад стала проблема Артура и Британии (matifere de Bretagne). Специализированным же типом баллады и любовного романа из группы amour courtois стали так называемые romans bretons, которые говорили о любви и любовных шалостях рыцарей Круглого Стола.

Период, о котором идет речь, — это время мощной экспансии артуровского мифа в Европу. Поэзия французских труверов была известна и популярна всюду, поскольку тогдашний французский язык, так называемый langue romaine, был в то время языком всей цивилизованной Европы — другие языки и сочинения только еще зарождались. Старофранцузский язык использовался и был популярен в Британии задолго до вторжения Вильгельма Завоевателя. В битве под Гастингсом англосаксонские и франко-норманнские рыцари взаимно крыли друг друга по-французски.
Кретьен де Труа (1135 — 1183), придворный поэт Марии Шампанской, известнейший трувер, начал эксплуатировать Камелот исключительно как фон к первой сцене — здесь начинались приключения, отсюда рыцари отправлялись в поход — Артур благословлял их и больше в повествовании не появлялся. Важнее были рыцари.

Кретьен написал целый ряд рифмованных романов о «благородных рыцарях». Большинство из них («Тристан», «Эрек и Энида», «Клижес», «Ивэн») имеют аналоги в виде возникших в тот же период версий валлийских романов и эпосов, но, по правде говоря, до сих пор неизвестно, кто у кого «списывал» — Кретьен у анонимных валлийцев или же наоборот. Но, как бы то ни было, корень был явно один и тот же — кельтская мифология. Песни кельтских бардов, которые они исполняли (по-французски!) в замках англо-норманнских рыцарей, переправлялись в континентальную Европу и становились там не менее популярными, чем в Англии.
А вот действительно оригинальным, созданным Кретьеном «от корней», следует признать роман «Ланселот, или Рыцарь на телеге» (вариант: „Ланселот Рыцарь Телеги“). Он нас заинтересует, учитывая новаторское включение в схему легенды этого важного для сюжета рыцаря и его любви к супруге Артура, королеве Гвиневере. Роман Кретьена воспевает известную и впоследствии канонизированную историю похищения королевы коварным князем Мелеагантом и освобождение ее геройским Ланселотом Озерным. Ланселот, потеряв боевого коня, вынужден спешить на выручку королеве, воспользовавшись крестьянской телегой. Отсюда и название романа. В те времена роман должен был чертовски возбуждать рыцарей и выжимать слезу из васильковых глаз дам — ведь для человека, посвященного в рыцари, езда на телеге была чудовищным позором! Кто-то из замка Мелеаганта, видя приближающегося Ланселота, воскликнул: «О, рыцарь на телеге! Вероятно, его вешать везут!» Романный Ланселот не моргнув глазом перенес этот срам, пожертвовав ради любимой дамы гордостью и рыцарской честью, потому что обожал горячо и искренне. Кретьен умел «пощипать» аудиторию. Это свойство великих бардов!
А Кретьен де Труа был бардом великим. В его исполнении Артуровская легенда впервые становится литературой. Искусством. Тематика и направленность отходят на второй план, главными становятся форма и манера повествования — la conte.
«Персеваль, или Легенда о Граале» («Perceval on contes del graal»), последнее произведение Кретьена, — снова серьезный вклад поэта в строение Артуровской легенды. Здесь появляется то, чего ранее не было.
Грааль.
Давший название книге Персеваль Уэльский — это невинный дурашка, пожелавший стать рыцарем. На пути ко двору Артура с ним случаются разные забавные приключения. Кретьен опять «пощипывает» аудиторию — игривых французов особенно забавляет то, что Персеваль «pucelle», девственник, который самым смешным образом постоянно упускает возможности, то есть встречающихся на пути дам.
Уже будучи рыцарем, Персеваль попадает в таинственный замок Короля-Рыбака, страдающего от неизлечимой раны. Персевалю демонстрируют удивительный сосуд, именуемый Граалем… Показывают ему и истекающую кровью пику…
И тут наступает неожиданный поворот в повествовании. Начинается мистерия, на глазах у изумленной публики исполняется некий таинственный обряд. Великая Тайна. И повествование обрывается. Персеваль не задал вопроса, которого ожидал Король-Рыбак. А Кретьен не докончил произведения. Оставил загадку…

В. РЕЛИГИОЗНЫЕ ПОВЕСТВОВАНИЯ О ГРААЛЕ (1180 — 1230)
Имеются, в частности, в виду трилогия «Иосиф Аримафейский», «История Святого Грааля» и «Мерлин и Персеваль», написанная в 1190 — 1198 годах бургундским поэтом Робертом де Бороном. До нас дошла лишь первая часть трилогии. Двух остальных мы не знаем и теперь уже не узнаем. Они погибли.
Зато нам известно более важное — так называемый «Цикл Вульгаты», в который входят «История Святого Грааля», «История Мерлина», «Книга Ланселота», «Поиски Святого Грааля» и «Смерть Артура». «Цикл Вульгаты» возник в 1215 — 1236 годах как коллективный труд анонимных монахов-цистерцианцев (здесь Автор (Сапковский) доверяет мнению Джозефа Кэмпбелла, однако существуют и другие теории, вплоть до «а черт его знает, кто там автор»). Имеется теория, гласящая, что на написание (и придание ей религиозного оттенка) легенды об Артуре уже значительно раньше склонил монахов их великий собрат и шеф — сам Бернар Клервоский, опекун и обновитель ордена, один из величайших моральных авторитетов тогдашней эпохи. Бернар Клервоский прекрасно понимал дидактическое и моральное значение легенды и ее социотехническую роль.
Цикл «Вульгаты» представляет собой очередное мощное развитие и обогащение мифа. Отталкиваясь от «Истории…» Джефри Монмаутского и романов Кретьена де Труа, монахи укладывают в здание новые кирпичи, из которых самыми важными являются:
— история Грааля и исход Иосифа Аримафейского;
— родословная и сильно раздутая роль Ланселота Озерного, возведение этого рыцаря до уровня основного героя легенды;
— греховная связь Ланселота и Гвиневеры, супруги короля Артура;
— несколько менее греховная (но все же!) связь Ланселота с девственницей Элейной, в результате которой на свет появляется добродетельный, набожный и чистый как слеза Галахад;
— неисчислимые приключения рыцарей Артура: Ланселота, Гавейна, Кэя, Борса, Лайонеля, Персеваля, Эктора Окраинного (де Мари) и т.д.;
— поиски Святого Грааля (безрезультатные для грешников, но увенчивающиеся успехом, стоило этим делом заняться чистому Галахаду);
— бунт и предательство Мордреда как прямое следствие совершения Гвиневеры и Ланселота, резня под Камланном как своеобразная «гибель богов» и предостережение потомкам, дескать, не грешите!
Как видим, легенда начинает служить новой цели. Предпринимается фронтальная атака Церкви, рассчитанная на аннексию — по сути и до конца светской, а в истоках даже языческой — легенды, на использование ее в качестве собственного орудия воздействия.
Во-первых, должен родиться кодекс истинно христианского рыцаря, к тому же не в виде сухих указаний и наставлений, возглашаемых с амвона, а в форме легкоусвояемого и всеми любимого мифа. Артуровская легенда, изложенная в «Вульгате», должна показать, что рыцарские идеалы и этика рыцарства имеют религиозные, прямо-таки евангельские истоки, а рыцарство выполняет роль спасительную, ибо оно есть не что иное, как вооруженная десница Церкви.
Во-вторых, моральные нормы. Любовь, amour courtois, еще недавно воспеваемая Кретьеном перед восторженной аудиторией влюбленных пар, проливающих слезы над сердечными невзгодами Тристана и Ланселота, подается «Вульгатой» как грешная и нечистая. Женщина легенды, совсем недавно для труверов объект восхищения и почести, а временами даже культа, становится, в соответствии с доктриной, instrumentum diaboli (орудием дьявола (лат.)).
Следует, однако, сказать, что «Вульгата» — интересный, профессиональный и невероятно новаторский литературный труд. Произведение выполнено в форме «романа-реки» и написано прозой. Поэтому от излагаемых голосом труверских романов «Вульгату» отличает ее элитарный характер — проза предназначена для тихого чтения, то есть исключительно для тех, кто читать умеет. В прозе нет места украшательству текста рифмой, ритмом и акцентом — то есть бардовской интерпретации. Проза должна иметь захватывающую форму и привлекать читателя литературной техникой. Анонимные авторы «Вульгаты» использовали так называемую технику entrelacement (переплетения): одна история начинается, ее прерывает другая, немного погодя вторую перебивает третья, чтобы вскоре уступить место первой… Фабула же до наших дней не утратила увлекательности. «Вульгата» читается прекрасно.
Г. ГЕРМАНСКИЙ ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС (1200 -1215)
Речь идет о Гартмане фон Ауэ (1168 — 1210), авторе написанных по образцу Кретьена де Труа (а опосредованно — по типу валлийских преданий) эпосов «Эрек» и «Ивейн», о Вольфраме фон Эшенбахе (1170 — 1220), авторе «Парцифаля», и о Годфриде Страсбургском (1170 — 1215), авторе эпоса «Тристан и Изольда», созданного по образцу Тома, а также об Ульрихе фон Затцикхофене, продолжающем вслед за Кретьеном развивать образ Ланселота. Как и французские труверы, немцы отодвигали фигуру короля Артура и «Проблему Британии» на второй план, сосредоточиваясь на фигурах рыцарей.


Однако вклад немецких миннезингеров в Артуровскую легенду в основном состоял в попытках завершить «Персеваля» Кретьена и выяснить загадку Грааля. Наибольшая заслуга в этом принадлежит рыцарю Вольфраму фон Эшенбаху (он действительно был мастером меча, виртуозом копья, победителем множества турниров).

Немецкие версии Артуровской легенды помогли шире распропагандировать миф в Европе — как в то, так и в гораздо более позднее время, когда наступил период нового увлечения Артуром, Граалем и Круглым Столом. Именно поэзия отечественных миннезингеров послужила основой оперы Рихарда Вагнера.
XIV и XV века приносят дальнейшее расширение интереса к Артуру и Круглому Столу. В Англии создается роман в стихах «Гавейн и Зеленый Рыцарь. Томас Честр добавляет к «команде» рыцарей Круглого Стола «Сэра Лаунфаля», рыцаря, созданного по образцу «Ланваля» из баллады поэтессы двенадцатого века Марии Французской. Во Франции появляются два анонимных произведения и два новых героя. Первое «Perlesvaus Le Haut Livre du Graal», с главным героем Перлесваусом, второе — «Perceforest», объединяющее артуровский миф с историей Александра Македонского и вводящее в состав рыцарей Артура вышеназванного Персефореста («Продирающегося сквозь пущу»). Миф получает популярность также в менее связанных с легендой странах — Ланселот Озерный становится героем анонимного нидерландского эпоса. В Португалии (Кастилии?) другой анонимный автор лепит очередного «нового» героя легенды Амадиса де Гауля, или валлийца, именуемого также Рыцарем Непобедимого Меча. Повесть об Амадисе завоевывает популярность, она упоминается в «Дон Кихоте» Сервантеса. Под именем «Амадиджи» Амадис Галльский попадает в итальянскую поэзию (Бернардо Тиссо).
Ну и наконец пришел час лавровых венков и короны, час самой полной и самой известной версии повествования о «Короле Альбиона» и его рыцарях. В лето Господне 1485-м рыцарь Томас Мэлори окончил работу над делом своей жизни «Le Morte d'Arthur» («Смерть Артура» — не путать с аналогичным названием одной из частей «Цикла Вульгаты»). Вообще-то 1485 год не окончание работы, а публикация. Окончена книга в 1469 году. Это нерушимый памятник легендарному королю и прекрасным, добропорядочным минувшим рыцарским временам. Следует знать, что большая часть произведения была создана автором в темнице, в которой благородный рыцарь Мэлори отсидел несколько добрых десятков лет за… вооруженное нападение и изнасилование женщины.

Мэлори собрал и использовал все, что создали его предшественники, поэтому неудивительно, что «Смерть Артура» так объемиста и полна, а местами даже грешит избыточностью. Меж тем за решетками узилища кипела братоубийственная, кровавая и жестокая война Двух Роз, в которой рыцарские идеалы и достоинство расползались в крови, грязи и мерзости полей битв Уокфилда, Босворта, Барнета и Тьюксбери. Поэтому нет ничего странного в том, что произведения Мэлори переполняют ностальгия, тоска и пронзительное memento mori.
«Смерть Артура» — книга, прекрасно и мастерски написанная, представляющая собой один из самых любопытных примеров английской прозы вообще. Она также побила все рекорды, которыми мало какая книга — кроме Библии — может похвалиться. С момента издания в 1485 году в известной в то время по всей Европе типографии Уильяма Кэкстона в Вестминстере и по сей день «Смерть Артура» ни на минуту не была «out of print» (ни в печати, ни в продаже (англ.)) — не было такого момента, чтобы эту книгу где-нибудь да не печатали и не продавали. Правда, от первоначальной версии Мэлори осталось немного. Достаточно сказать, что авторского текста не видел ни один человек — уже Кэкстон при первом наборе порвал рукопись и изменил последовательность разделов (книг). С той поры книгу перерабатывали многократно — редактировали, перередактировали, сокращали, переписывали наново, отрабатывали новые версии на основе якобы найденных манускриптов, заменяли на версии для детей малюсеньких, малых, средних и выросших, переделывали в оперу и фэнтези, а фэнтези в мюзиклы, и наконец, из нее сделали фильм и переработали в фабулярную игру role playing game. Таким образом, «Смерть Артура» стала классикой, а нарисованная в версии Мэлори картина закрепилась как обязательный, классический образ мифа об Артуре.
Ясное дело, «историки» и «реалисты», критикующие артуровские легенды, правы. Кретьен де Труа и Мэлори фантазируют и украшают факты. Артур был бриттом, кельтом. Его истинный образ и история могут содержаться только и исключительно в оригинальных кельтских преданиях. Преданиях, источники и корни которых скрываются в кельтской мифологии. Еще до того, как Мэлори начал работать над «Смертью Артура», около 1400 года свет увидел первый анонимный полный сборник основных валлийских легенд и мифов. Английского перевода — и популяризации — сборнику пришлось еще малость подождать: лишь в 1849 году леди Шарлотта Гест осуществляет перевод и дает сборнику название «Мабиногион» (или «Руководство для молодого барда»).
В вошедших в состав «Мабиногиона» многочисленных повествованиях (так называемых ветвях) король Артур видится как бы иначе. Настолько «как бы», что его трудно распознать, ибо это Артур валлийский. И как таковой, пожалуй, настоящий. Среди его спутников мы тоже увидим настоящих, носящих истинные, еще не исковерканные имена: Kei (Кэй), Bedwyr (Бедуир), Gwalchmei (Гвальхмей), Gwalchfaved (Рвальхфавед), Peredur (Передур), Owein ар Urien Rheged (Овейн, сын Передура Регедского), Trostan ар Tallwch (Тристан, сын Таллуха), Geneint ар Erbm (Герайнт, сын Эрбина). Мы знакомимся с настоящими родителями Артура, носящими имена Uthr Bendragon u Eigr ferch Amlawdd (Утер Пендрагон и Эйгр; дочь Амлаудда). Есть и королева, супруга Артура, — она носит имя Gwenhwyfar ferch Orgyrvran (Гвиневера — Гиневра, дочь Оргирврана). Есть и мудрый советник, друид Taliesin Pen Berydd (Taльесин Пен Беридд). А волшебный меч короля? Есть, а как же. Он зовется Caledvwlch (Каледвульх). Попробуйте это выговорить, и вам станет ясно, почему Джефри Монмаутский предпочел название «Калибурн», а Мэлори «Экскалибур».

...

Black SuNRise: 13.02.11 17:07

Герои Артурианы и краткие пересказы текстов о них

Всех героев я приводить не буду, т.к. их слишком много, только тех, кто упомянут у Бриггз.

Гвиневера, Гиневра или Джиневра (англ. Guinevere) — супруга короля Артура, изменившая ему с Ланселотом, одним из рыцарей Круглого Стола. Один из первых и эталонных образов Прекрасной Дамы в средневековой куртуазной литературе.
Варианты ее имени многочисленны — Гвиневра, Гвиневера, Гиневра, Гвинивер, Гвиневир, Гиновер, Гуиневра, Гиньевра, Гуанамара (лат.), Гвенхуивар (уэльск.), Гвенифар, Женьевер (фр.), Джиневра (ит.), Квеннувар, Кунневаре (герм.).
Имя Guinevere может быть эпитетом — в уэльской традиции оно выглядит как Gwenhwyfar, что может переводиться как «Белая фея» или «Белый дух» (протокельтск. Uindā Seibrā, бриттск. vino-hibirā). Сверх того, имя может происходить от Gwenhwy-mawr («Гвенви Великая»), в отличие от персонажа по имени Gwenhwy-fach («Гвенви Малая»), которая фигурирует в уэльской литературе как сестра предыдущей (но эта этимология не слишком правдоподобна).
Гальфрид Монмутский употребляет латинское написание имени Гвиневры — Guanhumara.
Артур женился на Гвиневре вскоре после своего восшествия на престол либо с целью политического союза с её отцом Лодегрансом, королём Камелиарда, или же, согласно другому тексту, встретив её во время одного из своих квестов и полюбив без памяти. Причём Мерлин решительно не советовал ему на ней жениться.
После смерти Артура Гвиневра удалилась в монастырь. Ланселот приехал за ней и звал ее с собой, но она отказалась покинуть обитель и стала монахиней. И через три года она умирает, став перед смертью аббатисой.
В Гластонбери (который некоторые считают Авалоном), показывали совместную могилу Гвиневры и Артура.
На фото: Гвиневра и Ланселот, «Акколада» — картина известного художника-прерафаэлита Эдмунда Лейтона, написанная в 1901 году.
Статья на Википедии полностью


Мордред (англ. Mordred, Medraut, лат. Medrawd) — рыцарь Круглого Стола, один из главных отрицательных персонажей мифов о Короле Артуре. Сын и одновременно племянник короля Артура и его сестры. Мордред — один из персонажей легенд о короле Артуре, известный как подлый предатель Артура, который дрался с ним насмерть на поле Камланна, где был убит Артуром, а сам Артур был смертельно ранен. Разные источники указывают на разные родственные отношения его с Артуром, но более всего известен вариант, где Мордред представлен незаконным сыном Артура и его сестры — Моргаузы. В более ранних источниках Мордред известен как законный сын Моргаузы (также известной как Анна) и её законного супруга Лота Оркнейского. Таким образом, его братьями являются Гавейн, Агравейн, Гахерис и Гарет.
Впервые незаконность происхождения Мордреда появилась во французской версии легенды известной как Цикл о Ланселоте и поиске Грааля (Lancelot-Grail Vulgate Cycle), затем подхвачена в большинстве поздних версий. В этих версиях инцест происходит случайно, участники не осведомлены о родстве между собой. В одной версии Моргауза принимает Артура за своего мужа, решившего навестить её ночью. В другом варианте, Артур, охваченный страстью к Моргаузе, берет её силой. Вне зависимости от причины известие о инцесте обычно воспринимается очень болезненно; узнав от Мерлина пророчество о ребёнке, рождённом 1 мая (а Мордред родился как раз 1 мая), который уничтожит королевство, Артур собрал вместе всех детей благородных семейств, рождённых в мае, и отправил на сломанном корабле в море. Корабль потонул, но единственный уцелевший ребенок — Мордред — был спасен и возвращен родителям.
Интересный факт — до романа Кретьена де Труа, который ввел образ Ланселота в литературу, сюжета о любви Ланселота и Джиневры не существовало. В ранней литературе королева изменяла мужу с Мордредом («Медраудом» у Готфрида Монмутского), и, кстати, родила ему двух сыновей.
Статья полностью


Лансело́т Озёрный (Ланцелот, фр. Lancelot du Lac, англ. Lancelot of the Lake, также Launcelot) — в легендах о короле Артуре и основанных на них рыцарских романах — знаменитейший из рыцарей Круглого стола.
Сюжет Ланселота составляют чудесное воспитание Ланселота Девой Озера (откуда его прозвище), многочисленные перипетии его любви к королеве Гвиневре — супруге короля Артура, тщетное его участие в поисках святого Грааля, добыть который ему препятствует тяготеющий над ним грех прелюбодеяния, магические чары ложной Гвиневры, зачатие им чистого от греха Галахада, овладевающего Граалем, покаяние и смерть Ланселота.
Автор иллюстрации - Говард Пайл (Howard Pyle)
Статья полностью


Парсифаль (Парцифаль) (фр. Perceval, нем. Parzival, англ. Percyvelle), также известный как Персиваль — герой куртуазного эпоса, образующего одну из ветвей сказания о короле Артуре и его рыцарях и входящего в цикл романов Круглого стола.
Статья полностью.
Иллюстрация: Артур Хэкер "Искушение сэра Персиваля"
"Парцифаль" Вольфрама фон Эшенбаха - лучше всего сохранившееся произведение средневекового Blutezeit (процветания немецкой литературы около начала 13 века). Известно около 80 манускриптов и отрывков этого романа. Литературные произведения создавались Эшенбахом при весьма сложных обстоятельствах, так как поэт вынужден был много переезжать с места на место, чтобы заработать себе на жизнь. Так, сочиняя книгу 4, он был в Вертхайме; книгу 5 он писал в Оденвальде, в замке Вилденберг; а книгу 6 закончил в Турингии.


Ивейн - рыцарь Льва, герой средневекового романа «Ивэйн или Рыцарь со львом» (Li romans dou chevaliers au lyon), принадлежащего перу известного Кретьена де Труа, пользовавшегося народными бретонскими рассказами. Или Ивайн, то же лицо, что Овен, или Овайн, сын Уриена, в бретонских литературных памятниках, и Iventus Uriani filius латинских летописей. Он упоминается и в старо-французских фабльо и lais. Образ Ивейна послужил прообразом главного героя в романе В.Скотта «Айвенго» (1820).


Тристан и Изольда (Tristan & Isolde или Tristan & Yseult) — легендарные персонажи средневекового рыцарского романа XII века. Параллели к мотивам романа мы находим в сказаниях древневосточных, античных, кавказских и др. Но в поэзию феодальной Европы сказание это пришло в кельтском оформлении, с кельтскими именами, с характерными бытовыми чертами.
Сказание это возникло в районе Ирландии и кельтизированной Шотландии и впервые было исторически приурочено к имени пиктского принца Дростана (VIII век). Оттуда оно перешло в Уэльс и Корнуолл, где окрасилось рядом новых черт. В XII веке оно стало известно англо-нормандским жонглёрам, один из которых около 1140 года переложил его во французский роман («прототип»), до нас не дошедший, но послуживший источником для всех (или почти всех) дальнейших литературных его обработок.
Непосредственно к «прототипу» восходят:
1) утраченное нами промежуточное звено, породившее —
а) французский роман Беруля (ок. 1180, сохранились только отрывки) и
б) немецкий роман Эйльгарта фон Оберге (ок. 1190);
2) французский роман Томаса (ок. 1170), породивший:
а) немецкий роман Готфрида Страсбургского (начала XIII в.),
б) небольшую английскую поэму «Сэр Тристрем» (конца XIII в.) и
в) скандинавскую сагу о Т. (1126);
3) эпизодическая французская поэма «Безумие Тристана», известная в двух вариантах (около 1170);
4) французский прозаический роман о Т. (ок. 1230) и т. д.
В свою очередь к перечисленным французским и немецким редакциям восходят более поздние редакции — итальянские, испанские, чешские и т. д., вплоть до белорусской повести «О Трыщане и Ижоте».
Путем сличения производных версий ряд исследователей (Бедье, Гольтер и др.) восстановил в основных чертах содержание и конструкцию «прототипа». В нем подробно рассказывалась история юности Т., бретонского королевича, к-рый, рано осиротев и лишившись наследства, попал ко двору своего дяди, корнуэльского короля Марка, заботливо воспитавшего его и намеревавшегося, по причине своей бездетности, сделать его своим преемником. Юный Т. оказывает своей новой родине большую услугу, убив в единоборстве ирландского великана Морольта, взимавшего с Корнуэльса живую дань. Сам тяжко раненный отравленным оружием Морольта, Тристан садится в ладью и плывет наудачу в поисках исцеления, к-рое он получает в Ирландии от принцессы Изольды, искусной во врачевании. Позже, когда вассалы понуждают Марка жениться для получения законного наследника, Т. добровольно ищет ему невесту и привозит И. Но в пути он с нею выпивает по ошибке любовный напиток, к-рый ей дала мать для обеспечения прочной любви между нею и мужем. Отныне Т. и И. связаны любовью столь же сильной, как жизнь и смерть (у Томаса Т. говорит: «Изольда моя милая, Изольда моя любимая, в вас моя жизнь, в вас моя смерть»). Между ними происходит ряд тайных свиданий, но наконец они изобличены и осуждены. Они бегут и долго скитаются в лесу. Затем Марк прощает их и возвращает И. ко двору, но велит Т. удалиться. Т. уезжает в Бретань и там, плененный сходством имен, женится на другой И.-Белорукой, однако, верный своему чувству к первой И. — не сближается с женой. Смертельно раненный в одном сражении, он посылает гонца к своей И. с мольбой приехать и снова исцелить его. Они условились, что если гонцу удастся привезти И., на его корабле будет выставлен белый парус, в противном случае — черный. Ревнивая жена Т., проведав об этом, велит служанке сказать, что показался корабль с черным парусом. Т. тотчас же умирает. И. сходит на берег, ложится рядом с телом Т. и умирает тоже. Их хоронят в двух соседних могилах, и растения, выросшие из них за ночь, сплетаются между собой.
Роман Томаса Мэлори "Смерть Артура" включает в себя "Книгу о Тристраме" (The Fyrst and the Secunde Boke of Syr Trystrams de Lyones). Источник — прозаический «Роман о Тристане». Мэлори окончательно снимает трагизм легенды, отбрасывает скорбный финал — Тристрам и Изольда остаются живы и здоровы.

Сэр Гавейн Оркнейский (англ. Gawain, фр. Gauvain) — рыцарь Круглого Стола, один из центральных персонажей Артурианского цикла, считался первым или вторым по доблести витязем, равным Ланселоту. Сын короля Лота Оркнейского и Моргаузы Тинтагель, племянник короля Артура Пендрагона и потенциальный его наследник. Старший из четырех оркнейских братьев: Гахериса (который был оруженосцем Гавейна), Гарета Белоручки и Агравейна.
Иллюстрация: Джон Петти, The Vigil, 1884 г.
Статья полностью









Галахад — рыцарь Круглого стола Короля Артура и один из искателей Святого Грааля. В легендах, где он фигурирует, часто подчёркивается его непорочность и покровительство ему высших сил и судьбы, а сам Галахад считается «святым рыцарем».
Незаконорождённый сын Ланселота и леди Элейн, Галахад с детства воспитывался монахами в монастыре. Юноша вырос крайне религиозным, прославился своей галантностью и чистотой. В день Пятидесятницы Галахад прибыл в Камелот чтобы стать рыцарем короля Артура. Молодой рыцарь сел в запретное Гибельное Сиденье (Siege Perilous), которое считалось предназначенным лишь для достойнейшего из достойных, кому покровительствует Сам Бог.
В тот день собравшимся рыцарям было явлено видение в виде золотой чаши, прикрытой парчой, в которой витязи узнали Святой Грааль — чашу, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Иисуса Христа. После этого, многие рыцари Круглого Стола, и Галахад в их числе, поклялись отправиться на поиск священной чаши. По дороге Галахад получил щит Иосифа, обладавший похожими с Сиденьем свойствами — он был способен погубить любого, кто возьмёт его, будучи недостойным.
В итоге Галахад оказывается единственным рыцарем, которому Грааль даётся в руки. После чего Галахад исчезает, и возносится на небеса как святой.
Иллюстрация: "Сэр Галахад", Уоттс Джордж Фредерик, 1862 г.

...

Black SuNRise: 13.02.11 17:42

Историю люблю, а вот средневековье - нет, как и рыцарские романы. Из всего приведенного материала я сама хотела бы прочитать только Мэлори "Смерть Артура", "Мабиногион" (обе книги имеются, ждут своего часа) и хоть одну версию "Тристана и Изольды", причем первые два больше ради кельтской мифологии Я больше викингов люблю, чем рыцарей и всякую куртуазию)))

К выбору ВУЗа я больше с практической точки зрения подходила, по принципу "а где и кем я потом работать буду?", поэтому истфак даже не рассматривался, в итоге пошла в универ связи

Это не я, это Анджей Сапковский, я его только ссылками на авторов "дополнила" А вообще, когда поднимаешь настолько объемный пласт, есть риск утонуть в море информации, т.к. одна ссылка тянет за собой еще десяток и это бесконечно.
Шокировавший тебя (и меня впрочем тоже) факт из биографии Мэлори тоже "на совести" г-на Сапковского, не знаю, где он его взял

Ну я, допустим, не мечтала Т.к. никогда в их реальность не верила, да и сам образ мне казался слишком идеально-карамельным.

Ладно, заканчиваю со вступительной статьей, саму 7-ую главу (как бы не забыть, ради чего весь этот экскурс затевался ) выложу часика через 2-2,5

"Смерть Артура" Томаса Мэлори. Краткое содержание.


Король Англии Утер Пендрагон влюбляется в Игрейну, жену герцога Корнуэльского, с которым он ведет войну. Знаменитый чародей и прорицатель Мерлин обещает помочь королю завоевать Игрейну при условии, что тот отдаст ему их дитя. Герцог погибает в схватке, а бароны, желая положить конец распре, убеждают короля взять Игрейну в жены. Когда королева разрешается от бремени, младенца тайно относят Мерлину, а тот нарекает его Артуром и отдает на воспитание барону Эктору.
После смерти короля Утера, чтобы предотвратить смуту, архиепископ Кентерберийский по совету Мерлина призывает всех баронов в Лондон для избрания нового короля. Когда все сословия королевства собираются на молитву, во дворе храма чудесным образом появляется камень со стоящей на нем наковальней, под которой лежит обнаженный меч. Надпись на камне гласит, что король по праву рождения — тот, кто вытащит меч из-под наковальни. Это удается только юному Артуру, который не знает, кто его настоящие родители. Артур становится королем, но многие считают его недостойным править страной, ибо он слишком юн и низок по рождению. Мерлин рассказывает противникам Артура тайну его рождения, доказывая им, что юноша — законный сын Утера Пендрагона, и все же некоторые бароны решают идти войной против юного короля. Но Артур побеждает всех своих противников.
В городе Карлионе Артур встречает жену короля Лота Оркнейского. Не зная, что она приходится ему сестрой со стороны его матери Игрейны, он разделяет с ней ложе, и она зачинает от него. Мерлин раскрывает юноше тайну его рождения и предрекает, что Артур и все его рыцари погибнут от руки Мордреда, сына Артура, которого он зачал со своей сестрой.
Вместо меча, который сломался в схватке с королем Пелинором, Артур получает от Владычицы Озера чудесный меч Эскалибур, что означает «руби сталь». Мерлин объясняет Артуру, что ножны от этого меча сохранят его от ранений.
Артур приказывает доставить к нему всех младенцев, рожденных знатными дамами от знатных лордов в первый день мая, ибо Мерлин открыл ему, что в этот день родился Мордред. Всех младенцев сажают на корабль и пускают в море, корабль разбивается, и спасается только Мордред.
Рыцарь Балин Свирепый заколдованным мечом убивает Владычицу Озера за то, что она погубила его мать. Артур изгоняет Балина. Этот меч становится причиной гибели Балина и его брата Балана. Мерлин предсказывает, что теперь завладеть заколдованным мечом не сможет никто, кроме Аанселота или его сына, Галахада, и что Ланселот этим мечом убьет Гавейна, который ему дороже всех на свете.
Артур берет себе в жены Гвиневеру, дочь короля Лодегранса, от которого получает в подарок Круглый Стол, за которым могут сидеть сто пятьдесят рыцарей. Король поручает Мерлину выбрать ещё пятьдесят рыцарей, ибо у него уже есть сто. Но тот нашел только сорок восемь: два места за столом остаются незанятыми. Артур повелевает своим рыцарям, чтобы они сражались только за правое дело и служили всем образцом рыцарской доблести.
Мерлин влюбляется в Ниневу, одну из дев Владычицы Озера, и так ей докучает, что она запирает его в волшебной пещере под тяжелым камнем, где он и умирает. Сестра Артура, фея Моргана, хочет погубить брата. Она подменяет его меч, Эскалибур, и король едва не погибает в поединке с её возлюбленным. Фея Моргана хочет, чтобы тот убил Артура и стал королем. Однако, несмотря на её коварные планы, Артур остается жив и совершает славные подвиги.
Ко двору Артура прибывают послы из Рима с требованием дани императору Луцию. Артур решает идти на него войной. Высадившись в Нормандии, Артур убивает великана-людоеда, а затем одерживает победу над римлянами. Луций погибает. Артур вторгается в Аллеманию и в Италию и захватывает один город за другим. Римские сенаторы и кардиналы, устрашенные его победами, просят Артура короноваться, и сам папа коронует его императором. Четыре королевы, одна из которых — фея Моргана, находят под деревом спящего Ланселота. Фея Моргана насылает на него чары и увозит его в свой замок, чтобы он сам выбрал, какая из четырех дам станет его возлюбленной. Но он отвергает их, храня верность королеве Гвиневере, которую втайне от всех любит. Дочь короля Багдемагуса вызволяет Аанселота из плена, и он совершает много славных подвигов.
Ко двору Артура прибывает юноша и, не открывая своего имени, просит у него пристанища на год. Он получает прозвище Бомейн, что означает «Прекрасные руки», и живет на кухне вместе со слугами. Через год ему привозят богатое снаряжение, и Бомейн просит короля отпустить его на защиту дамы, которую притесняет Красный Рыцарь. Ланселот посвящает Бомейна в рыцари, и тот открывает ему свое имя: он — Гарет Оркнейский, сын короля Лота и брат Гавейна, который, как и Ланселот, — один из рыцарей Круглого Стола. Бомейн совершает много славных подвигов, побеждает Красного Рыцаря и женится на леди Лионессе, — той даме, которая просила у него защиты.
Тристрама, сына короля Мелиодаса, который был владыкой страны Лион, хочет отравить его мачеха, чтобы всеми землями после смерти Мелиодаса владели её дети. Но ей это не удается, и король, узнав обо всем, приговаривает её к сожжению. Тристрам упрашивает отца помиловать мачеху, тот уступает его просьбам, но отсылает сына на семь лет во Францию.
После возвращения из Франции Тристрам живет при дворе своего дяди, короля Марка Корнуэльского, и помогает ему в борьбе с его врагами. Король Марк посвящает его в рыцари, и Тристрам бьется с рыцарем Мархольтом, братом королевы Ирландии, чтобы избавить Корнуэлл от дани. Он убивает Мархольта и отправляется в Ирландию, ибо ему предсказали, что лишь там он сможет исцелиться от опасной раны, полученной в поединке.
Изольда Прекрасная, дочь ирландского короля Ангвисанса, исцеляет его. Но вскоре Тристрам вынужден покинуть Ирландию, так как королева узнает, что это он убил её брата Мархольта. Прощаясь с Тристрамом, Изольда обещает ему семь лет не выходить замуж, а рыцарь клянется, что отныне только она будет дамой его сердца.
Через некоторое время король Марк посылает Тристрама в Ирландию, чтобы тот посватал за него Изольду. Тристрам и Изольда отплывают в Корнуэлл и случайно выпивают любовный напиток, который королева Ирландии хотела передать для короля Марка. Даже после свадьбы короля Марка с Изольдой между ней и Тристрамом не прекращаются любовные свидания. Король Марк узнает об этом и хочет убить Тристрама, но тому удается спастись. По совету Изольды Тристрам отправляется в Бретань, чтобы дочь короля, Изольда Белорукая, исцелила его от опасной раны. Тристрам забывает свою прежнюю возлюбленную и венчается с Изольдой Белорукой, но после свадьбы вспоминает о ней и так сокрушается, что не прикасается к своей жене, и та остается девственницей.
Изольда Прекрасная, узнав о женитьбе Тристрама, пишет ему горестные письма и призывает к себе. По пути к ней он совершает славные подвиги и спасает Артура, которого хочет погубить чародейка Аннаура, но не называет королю своего имени. Наконец Тристрам встречает Изольду при дворе короля Марка. Обнаружив письмо влюбленного в нее Кахидина, он теряет рассудок от ревности, скитается по лесам и делит пищу с пастухами. Король Марк дает приют несчастному, но лишь потому, что не узнает его. Когда Изольда Прекрасная узнает любимого, к нему возвращается разум. Но король Марк изгоняет Тристрама из страны на десять лет, и он странствует, совершая славные подвиги.
Тристрам и Ланселот бьются на поединке, не узнав друг друга. Но когда каждый из них называет свое имя, они с радостью уступают друг Другу победу и возвращаются ко двору Артура. Король Марк преследует Тристрама, чтобы отомстить ему, но Артур заставляет их помириться, и они отбывают в Корнуэлл. Тристрам бьется с врагами короля Марка и побеждает, несмотря на то что король затаил на него злобу и по-прежнему хочет убить его. Зная о коварстве и мстительности короля Марка, Тристрам все же не скрывает своей привязанности к Изольде и делает все возможное, чтобы быть рядом с ней. Вскоре король Марк заманивает Тристрама в ловушку и держит его в заточении, пока его не освобождает Персивадь. Спасаясь от предательских планов короля Марка, Тристрам и Изольда отплывают в Англию. Ланселот привозит их в свой замок «Веселая стража», где они живут, счастливые тем, что наконец могут ни от кого не скрывать своей любви.

Ланселот отправляется на поиски приключений и встречает короля Пелеса, властителя Нездешней Страны. Рыцарь узнает от него, что он, Пелес, ведет свой род от Иосифа Аримафейского, который был тайным учеником Господа нашего, Иисуса Христа, Король показывает Ланселоту Святой Грааль — драгоценную золотую чашу, и объясняет ему, что, когда это сокровище будет утрачено, Круглый Стол надолго распадется.
Из пророчества Пелесу известно, что его дочь Элейна должна родить от Ланселота сына, Галахада, который спасет Нездешнюю Страну и достигнет Святого Грааля. Пелес просит помощи у Брузены, великой ворожеи, ибо он знает, что Ланселот любит только Гвиневеру, супругу короля Артура, и ни за что не изменит ей. Брузена подсыпает в вино Ланселоту колдовское зелье, и рыцарь проводит ночь с Элейной, принимая её за Гвиневеру. Когда чары рассеиваются, Элейна объясняет Ланселоту, что пошла на обман лишь потому, что должна была подчиниться пророчеству, которое открыл ей отец. Ланселот прощает её.
У Элейны рождается младенец, которого нарекают Галахад. Когда король Артур устраивает празднество, на которое приглашает всех лордов и дам Англии, Элейна в сопровождении Брузены отправляется в замок Кмелот. Но Ланселот не обращает на нее внимания, и тогда Брузена обещает Элейне навести на него чары и устроить так, что он проведет с ней ночь. Королева Гвиневера ревнует Ланселота к прекрасной Элейне и требует, чтобы он пришел ночью к ней в спальню. Но Ланселот, бессильный против колдовства Брузены, оказывается на ложе Элейны. Королева, не зная, что её возлюбленный околдован, приказывает Элейне покинуть двор, а Ланселота обвиняет в коварстве и измене. Ланселот от горя теряет рассудок и скитается в диких лесах два года, питаясь чем придется.
Рыцарь Блиант узнает в безумце, который набросился на него в лесу и чуть не убил, прославленного Ланселота. Он привозит его в свой замок и заботится о нем, но держит его в цепях, так как рассудок к Ланселоту не вернулся. Но после того, как однажды Ланселот, порвав их, спас Блианта от рук его врагов, тот снимает с него оковы.
Ланселот покидает замок Блианта и снова скитается по свету, он по-прежнему безумен и не помнит, кто он. Случай приводит его в замок Корбеник, где живет Элейна, которая узнает его. Король Пелес относит бесчувственного Ланселота в башню, где хранится священная чаша Святой Грааль, и рыцарь исцеляется. Он просит у короля Пелеса позволения поселиться в его краях, и тот дарит ему остров, который Ланселот называет Островом Радости. Он живет там с Элейной в окружении прекрасных юных дам и рыцарей и требует, чтобы отныне его называли Кавалер Мальфет, что означает «Рыцарь, совершивший поступок».
Ланселот устраивает на острове турнир, на который приезжают рыцари Круглого Стола. Узнав Ланселота, они умоляют его вернуться ко двору короля Артура. Артур и все рыцари рады возвращению Ланселота, и хотя все догадываются, из-за чего он впал в безумие, никто не говорит об этом прямо.
Ланселот по просьбе дамы, прибывшей ко двору Артура от короля Пелеса, едет к нему и посвящает в рыцари Галахада, но он не знает, что это его сын. Когда Галахад приезжает в замок Артура Камелот, на свободном сиденье за Круглым Столом появляется надпись: «Это место сэра Галахада, Высокородного принца». А это сиденье называлось Погибельным, ибо тот, кто садился на него, навлекал на себя несчастье.
Рыцарям Круглого Стола явлено чудо: по реке плывет камень с вонзенным в него мечом. А надпись на камне гласит, что вытащить меч сможет только лучший из рыцарей мира. На глазах всех рыцарей исполняется предсказание Мерлина: Галахад вытаскивает из камня меч, принадлежавший некогда Балину Свирепому. Королева Гвиневера, которой известно, кто отец Галахада, рассказывает своим придворным дамам, что юноша происходит от лучших рыцарских родов мира: Ланселот, его отец, происходит в восьмом колене от Господа нашего Иисуса Христа, а Галахад — в девятом колене.
В день праздника Пятидесятницы, когда все собираются на вечернюю молитву, в зале чудесным образом появляется священная чаша Грааль, а на столе — изысканные яства и напитки. Гавейн дает клятву отправиться на подвиги во имя Святого Грааля. Все рыцари повторяют его клятву. Артур сокрушается, ибо предчувствует, что они уже никогда не соберутся вместе за Круглым Столом.
В Белом аббатстве Галахад добывает себе чудесный щит, который был сделан на тридцать втором году после Страстей Христовых. Ему рассказывают, что сам Иосиф Аримафейский своей кровью начертал на белом щите красный крест. Галахад, вооруженный чудесным мечом и щитом, совершает славные подвиги.
С Ланселотом наяву и п видениях происходят чудесные вещи. Оказавшись около старой часовни, в которую не может войти, он слышит голос, приказывающий ему удалиться от этих святых мест. Рыцарь сознает свою греховность и раскаивается, понимая, что его подвиги не угодны Богу. Он исповедуется отшельнику, и тот истолковывает ему слова, которые слышал рыцарь. Ланселот обещает отшельнику воздерживаться от общения с Гвиневерой, и тот назначает ему покаяние.
Персиваль, отправившийся, как и прочие рыцари, на поиски Святого Грааля, встречает свою тетку. Она рассказывает ему, что Круглый Стол соорудил Мерлин как знак округлости мира, и человек, избранный в братство рыцарей Круглого Стола, должен считать это величайшей честью. Она также передает Персивалю пророчество Мерлина о Галахаде, который превзойдет своего отца, Ланселота. Персиваль отправляется искать Галахада и в пути переживает много чудесных приключений. Борясь с искушениями плоти, он рассекает себе мечом бедро и дает клятву больше не грешить.
Ланселот странствует в поисках Святого Грааля и проходит через многие испытания. Он узнает от отшельника, что Галахад — его сын. Затворница истолковывает рыцарю его видения; он слаб верой, порочен душой, и гордыня не дает ему отличать мирское от божеского, поэтому теперь, когда он взыскует Грааль, Богу не угодны его бранные подвиги.
Гавейну наскучило странствовать в поисках Грааля. Отшельник, которому он и рыцарь Боре исповедуются в своих грехах, толкует Гавейну его сон: большинство рыцарей Круглого Стола отягощены грехами, и их гордыня не дает им приблизиться к святыне, ибо многие отправились на поиски Грааля, даже не покаявшись в грехах.
Персиваль и Борс встречают Галахада, и вместе совершают славные подвиги во имя Святого Грааля. Галахад встречает своего отца, Ланселота. Они слышат голос, который предсказывает им, что они видятся в последний раз.
Ланселот попадает в чудесный замок. В одном из покоев он видит священную чашу в окружении ангелов, но некий голос воспрещает ему войти. Он пытается войти, но его как будто опаляет пламенное дыхание, и он двадцать пять дней лежит, словно мертвый. Ланселот встречает короля Пелеса, узнает от него, что Элейна умерла, и возвращается в Камелот, где находит Артура и Гвиневеру. Многие рыцари вернулись ко двору, но более половины погибли.
Галахад, Персиваль и Боре прибывают к королю Пелесу в замок Корбеник. В замке рыцарям явлены чудеса, и они становятся обладателями священной чаши Грааль и серебряного престола. В городе Саррасе Галахад становится его королем. Ему предстает Иосиф Аримафейский, из рук которого рыцарь принимает святое причастие, и вскоре умирает. В минуту его смерти с неба протягивается рука и уносит священную чашу. С тех пор никто из людей не удостаивается увидеть Святой Грааль. Персиваль уходит к отшельникам, принимает духовный чин и через два года умирает.
При дворе Артура царит радость по поводу завершения подвига во имя Святого Грааля. Аанселот, помня свое обещание отшельнику, старается избегать общества королевы. Та возмущена и повелевает ему покинуть двор. Гавейн обвиняет королеву в том, что она хотела его отравить. Ланселот вступает за нее в поединок и оправдывает королеву. На турнире Ланселот получает опасную рану и отправляется к отшельнику, чтобы тот исцелил его.
Рыцарь Мелегант захватывает в плен королеву Гвиневеру, и Ланселот освобождает её. Он проводит с ней ночь, а Мелегант обвиняет её в измене. Ланселот бьется с Мелегантом и убивает его.
Агравейн, брат Гавейна, и Мордред, сын Артура, рассказывают Артуру о любовных свиданиях Ланселота и королевы, и он приказывает выследить их и захватить. Агравейн и двенадцать рыцарей пытаются пленить Ланселота, но он убивает их, Артур просит Гавейна отвести королеву на костер, но тот отказывается и скорбит, что она должна принять позорную смерть. Ланселот, убив многих рыцарей, спасает её от казни, увозит в свой замок «Веселая стража». Некоторые рыцари Артура примыкают к нему. Гавейн узнает, что Ланселот убил двоих его братьев, и дает слово отомстить убийце. Артур осаждает замок Ланселота, но папа римский повелевает им примириться. Ланселот возвращает королеву Артуру и уезжает во Францию. Следуя совету Гавейна, который хочет отомстить Ланселоту, Артур снова собирает войско и отправляется во Францию.
В отсутствие Артура его сын, Мордред, правит всей Англией. Он составляет письма, в которых говорится о смерти отца, коронуется и собирается жениться на королеве Гвиневере, но ей удается убежать. Войско Артура прибывает в Дувр, где Мордред пытается помешать рыцарям высадиться на берег. В схватке погибает Гавейн, Его дух является королю и предостерегает от сражения, но из-за нелепой случайности оно происходит. Мордред погибает, а Артур получает опасные раны. Предчувствуя близкую смерть, он велит бросить в воду свой меч Эскалибур, а сам садится в барку, где сидят прекрасные дамы и три королевы, и уплывает с ними. Наутро в часовне находят свежий могильный камень, и отшельник рассказывает, что несколько дам принесли ему мертвое тело и просили похоронить. Гвиневера, узнав о смерти Артура, постригается в монахини. Ланселот прибывает в Англию, но когда находит Гвиневеру в монастыре, тоже принимает постриг. Вскоре оба они умирают. Епископ видит во сне Ланселота в окружении ангелов, которые поднимают его к небесам. Королем Англии становится Константин, сын Кадора, и с честью правит королевством.

Обложка: художник Виллиям Рассел Флинт (William Russell Flint, 1880-1969)иллюстрации (47 акварелей) к книге Томаса Мэлори «Смерть Артура» (Le Morte Darthur), изданной «Medici Society» (1910-1911).

...

Ир: 13.02.11 18:30

Ого!!!Сколько информации хватит,чтобы время скоротать в ожидании...Спасибо,Наташа!

...

Black SuNRise: 13.02.11 19:50

 » Глава 7 Часть 1

Спасибо Светику-upssss за "короля Луи" и Vimonge за "Заздравную-похоронную"

Перевод: Black SuNRise
Бета-ридинг: upssss
Вычитка: tatjana-yurkina

Глава 7. Часть 1.

Иногда мне казалось, что расстояние между моим домом и домом Адама меняется. Примерно час или около того назад мне потребовалось всего мгновение, чтобы добраться от моей двери до его. Обратный путь занял уйму времени, и всю дорогу я мучилась.
Я не выберу Сэмюэля. Не потому что не доверяю ему, а потому что могла бы доверять абсолютно. Он бы холил меня и лелеял, пока я не отгрызла бы себе руку, чтобы вырваться на свободу, причинив этим боль не только себе. Сэмюэль и так достаточно настрадался, чтобы еще и я добавила.
Когда я расскажу ему, что чувствую, он уйдет.
Я надеялась, что моего соседа еще не будет дома, но его машина была припаркована возле моего «рэббита» цвета благородной ржавчины. Я остановилась на подъездной дорожке, но было уже слишком поздно. Он знал, что я пришла.
«Мне необязательно говорить ему сейчас», - подумала я.
Тогда мне не придется терять его сегодня. Но скоро. Очень скоро.
Уоррен и Хани были правы. Если в ближайшее время я ничего не сделаю, прольется кровь. То, что драки до сих пор не произошло, свидетельствовало о самоконтроле, которым обладали и Адам, и Сэмюэль. В глубине души я знала, что если дело дойдет до настоящего боя между ними, один из них погибнет.
Я переживу, если еще раз потеряю Сэмюэля, но я не вынесу, если стану причиной его смерти. А я была уверена, что в драке с Адамом погибнет именно Сэмюэль. Не то чтобы Адам лучший боец. Я видела Сэмюэля в схватке-другой, и он знал, что делать. Но Адам был безжалостен, чего не хватало Сэмюэлю, и это давало Альфе преимущество. Адам – солдат, убийца, а Сэмюэль – целитель. Он бы сдерживался, пока не стало бы слишком поздно.
Сетчатая дверь [1] заскрипела, и я взглянула в серые глаза Сэмюэля. Он не был красавцем, но в его удлиненных чертах лица и светло-каштановых волосах таилось очарование, что пробирало до костей.
- Чем вызвано это выражение на твоем лице? – спросил Сэмюэль. – У Адама дома что-то не так?
- Пара ребят-фанатиков избили Джесси, - объяснила я ему.
Это не было ложью. Он просто не знал, что я отвечаю на его второй вопрос, а не на первый.
На мгновение ярость промелькнула на его лице – ему тоже нравилась Джесси. Затем его самоконтроль восстановился, доктор Корник вернулся и был готов действовать.
- Она в порядке, - заверила я, прежде чем он успел что-либо сказать. – Просто синяки и оскорбленные чувства. Мы немного поволновались, когда Адам рвался кого-нибудь убить, но, как мне кажется, нам удалось его успокоить.
Он спустился с крыльца и прикоснулся к моему лицу.
- Просто несколько неприятных минут, да? Лучше мне все-таки осмотреть Джесси.
Я кивнула.
- Я соображу что-нибудь на ужин.
- Нет, - возразил он. – Похоже, тебе не помешает немного отвлечься. Адам в ярости, Зи за решеткой, и все в один день – пожалуй, это слишком. Почему бы тебе ни привести себя в порядок, я свожу тебя поесть пиццы и поболтать.

Пиццерия была под завязку забита людьми и футлярами с музыкальными инструментами. Я подхватила свой стакан газировки и бокал пива Сэмюэля и отправилась искать два свободных места, пока он платил за нас.
Очевидно, все артисты и организаторы фестиваля после закрытия «Перекати-поля» в воскресный, завершающий, вечер собрались вместе для «последнего ура» [2]. И они пригласили Сэмюэля, который пригласил меня. Толпа получилась впечатляющая, и они оставили не слишком-то много свободных мест.
Мне пришлось притулиться за уже занятый столик с двумя пустыми стульями. Я наклонилась к уху мужчины, сидевшего спиной ко мне. Слишком интимная для меня ситуация с участием незнакомца, но выбора не было. С любого другого, более дальнего расстояния, человеческое ухо не смогло бы различить мой голос в этом шуме.
- Эти места заняты? – поинтересовалась я.
Мужчина взглянул на меня, и я поняла, что не такой уже он незнакомец, как я думала… по двум причинам. Во-первых, он был тем парнем, который жаловался на валлийский Сэмюэля – Тим Какой-то-там, с центрально-европейской фамилией. Во-вторых, он оказался одним из визитеров О’Доннелла – Одеколоновым мужчиной, между прочим.
- Вовсе нет, - громко прокричал он.
Возможно, это совпадение. В Тройном городе могли проживать тысячи мужчин, пользовавшихся данным конкретным одеколоном, – может, для кого-то, не обладающего моим нюхом, этот парфюм был не так уж и плох.
Это был человек, знавший толкиеновский эльфийский и валлийский (правда, не так хорошо, как он думал, если критиковал познания Сэмюэля). Едва ли подобные навыки характерны для фанатичного фейри-ненавистника. Он больше походил на одного из тех поклонников фейри, которые принесли владельцу маленького фейского бара в Уолла-Уолла так много денег и превратили резервацию в Неваде во второй Лас-Вегас.
Я поблагодарила его и заняла место у стены, оставив крайний стул Сэмюэлю. Может, Тим и не последователь О’Доннеловского «Светлого будущего». Может, он убийца. Или полицейский.
Я вежливо улыбнулась и присмотрелась к нему. Он был в неплохой физической форме, но, определенно, был человеком. Парень никоим образом не смог бы обезглавить человека без помощи топора.
Итак, не «радетель за светлое будущее», не убийца. Просто один из тех, кто разделяет плохой вкус в парфюмерии с кем-то, побывавшим в доме О’Доннелла, или полицейским.
- Я Тим Миланович, - представился он, почти крича, чтобы перекрыть разговоры других людей, и протянул руку над своей пиццей, осторожно огибая свой же бокал с пивом. – А это мой друг – Остин. Остин Саммерс.
- Мерседес Томпсон.
Я пожала руку ему, а также второму молодому человеку. Второй, Остин Саммерс, был еще интереснее, чем Тим Миланович.
Если бы он был вервольфом, то был бы среди доминантов. Он обладал той едва заметной притягательностью, что характерна для по-настоящему хороших политиков. Не настолько красив, чтобы это бросалось в глаза, но привлекателен на грубоватый манер игрока в американский футбол. Каштановые, средней длины волосы на несколько тонов светлее моих, и, в довершение картины, карие глаза с оттенком рутбира [3]. Он был на несколько лет моложе Тима, как мне показалось, но я понимала, почему Тим крутится возле него.
Было слишком людно - не самые лучшие условия, чтобы уловить запах Остина, пока тот сидел через стол, но, поддавшись импульсу, я ухитрилась поднести руку, которой с ним здоровалась, к своему носу, словно он у меня зачесался, и внезапно вечер обернулся чем-то большим, нежели выход в люди, чтобы отвлечься от моих тревог.
Этот человек побывал в доме О'Доннелла, и я поняла, почему один из напавших на Джесси пах так знакомо.
Запах – вещь составная. Это одновременно и единый идентификационный маркер, и смесь различных ароматов. Большинство людей постоянно используют одни и те же шампунь, дезодорант, зубную пасту. Они убирают в своих домах с помощью одних и тех же чистящих средств, они стирают свою одежду одним и тем же порошком и сушат ее с одним и тем же антистатиком. Все эти запахи смешиваются с собственным индивидуальным запахом людей, чтобы составить их отличительный аромат.
Этот Остин не нападал на Джесси. Он слишком взрослый, как минимум на пару лет староват для школы, и запах у него не совсем тот, но он живет в том же доме. Любовник или брат, подумала я и поставила на брата.
Остин Саммерс. Запомню-ка я это имя, да и проверю, может, мне удастся найти адрес? А не в мальчишку ли Саммерса Джесси влюбилась в прошлом году? Перед тем как вервольфы признали свое существование. Когда Адам был всего лишь умеренно состоятельным бизнесменом. Джон, Джозеф…что-то библейское [4]… Джейкоб Саммерс. Ну, конечно же. Не удивительно, что она была так расстроена.
Я отхлебнула газировки и взглянула на Тима, поедавшего кусок пиццы. Готова поспорить на свой последний пятак, что он не полицейский: у него не было ни единого признака, отличавшего копа, и он не имел привычки носить пистолет. Полицейские всегда слегка пахнут порохом, даже когда не вооружены.
Вероятность того, что Тим – Одеколоновый мужчина, только что приблизилась к ста процентам. Так что делал парень, любящий кельтскую музыку и языки, в доме человека, ненавидящего кельтских фейри?
Я улыбнулась Тиму и в открытую напомнила:
- Вообще-то, мистер Миланович, мы вроде как уже с вами встречались в эти выходные. Вы беседовали с Сэмюэлем после его выступления.
В некоторых городах цвет моей кожи и черты коренной американки сделали бы меня запоминающейся, но не в Тройном городе, где я с легкостью затерялась среди латиноамериканского населения.
- Зовите меня Тим, - попросил он, судорожно пытаясь меня вспомнить.
Сэмюэль своим появлением избавил его от затянувшейся неловкости.
- Вот ты где, - сказал он мне, пробормотав извинения кому-то, пытающемуся протиснуться по узкому проходу в противоположном направлении. – Прости, что так задержался, Мерси, я тут тормознул на минутку поболтать.
Он положил маленький красный пластиковый жетон с черными цифрами «34» на стол возле пиццы Тима.
- Мистер Миланович, - обратился он к Тиму, усевшись возле меня. – Рад вас видеть.
Конечно же Сэмюэль запомнил его имя, это вполне в его духе. Тиму польстило, что его запомнили – это было написано на его серьезном лице.
- А это Остин Саммерс, - весело воскликнула я громче, чем нужно, так как слух у Сэмюэля был как минимум не хуже моего. – Остин, познакомься с «поющим медиком», доктором Сэмюэлем Корником.
С тех пор, как я услышала, что его представили «поющим медиком», я знала, что он ненавидит это прозвище, и просто не смогла удержаться и не использовать его.
Сэмюэль бросил на меня недовольный взгляд, а затем с любезной улыбкой повернулся к мужчинам, с которыми мы делили столик.
Доброжелательное выражение моего лица скрывало триумф, который я испытывала по поводу того, что мне удалось его достать, в то время как Сэмюэль и Тим углубились в дискуссию об общих темах в английских и валлийских народных песнях: Сэмюэль был очарователен, Тим – педантичен. Чем дальше продвигалась беседа, тем меньше и меньше говорил Тим.
Я заметила, что Остин следит за своим другом и Сэмюэлем с тем же доброжелательным вниманием, что и я, и мне стало любопытно, о чем таком он думает, что, по его ощущениям, ему следует скрывать.
Высокий мужчина влез на стул и свистнул так, что смог бы пробиться и сквозь бОльшую толпу, чем эта. Когда все затихли, он поприветствовал нас и произнес несколько слов благодарности в адрес различных инициаторов «Перекати-поля».
- Послушайте, - продолжил он, - я знаю, что всем вам известны «Скэливэгз» [5]… - Он наклонился и достал бойран. Затем брызнул на мембрану инструмента водой из маленькой бутылки [6], после чего разбрызгал воду вокруг рукой, пока говорил с деланной небрежностью, которая привлекла внимание. - «Скэливэгз» выступают здесь начиная с самого первого «Перекати-поля», и так уж получилось, что я знаю о них кое-что, чего вы все не знаете.
- И что же это? – выкрикнул кто-то из толпы.
- Что у их прекрасной вокалистки, Сандры Хэннесси, сегодня день рождения. И это не простой день рождения.
- Я до тебя еще доберусь, - раздался женский голос. – Погоди у меня, Джон Мартин.
- Сегодня Сандре исполняется сорок. Сдается мне, ей не помешает заздравная-похоронная [7], как вы думаете?
Толпа взорвалась аплодисментами, но вскоре замолчала в предвкушении.
- С дне-ом рожде-енья. – Пропел он тоскливые ноты вступления «Эй ухнем!» великолепным густым басом, которому не требовался микрофон, чтобы перекрыть толпу, затем ударил в бойран маленькой двухголовой колотушкой. Бух!

- Это твой день рожденья. – Бух!
Грусть, печаль, сплошное горе,
Все откинемся мы вскоре!
С днем рождения. – Бух! –
С днем рождения.

Потом и все остальные в зале, включая Сэмюэля, запели скорбную мелодию с величайшим воодушевлением.
Народу в помещении набралось далеко за сотню, и большинство из них были профессиональными музыкантами. Весь ресторан завибрировал как камертон, когда им удалось превратить глупую песенку в хоровую пьесу.
Стоило музыке начаться, и ее уже было не остановить. Присоединяясь к бойрану, вступили другие инструменты: гитары, банджо, скрипка и пара ирландских дудок [8]. Только заканчивалась одна песня, как кто-нибудь вставал и начинал следующую, а толпа подхватывала припев.
У Остина оказался прекрасный тенор. Тим не смог бы спеть, не сфальшивив, даже если бы от этого зависела его жизнь, но поющих людей было предостаточно, так что это не имело значения. Я пела, пока не прибыла наша пицца, потом переключилась на еду, пока все остальные пели.
Наконец я встала, чтобы налить себе еще содовой, а когда вернулась, Сэмюэль уже взял у кого-то взаймы гитару и очутился в дальнем конце зала, выводя бодренький рефрен непристойной застольной песни.
За нашим столом остался только Тим.
- Нас бросили, - сказал он. – Вашего доктора Корника позвали играть, а Остин пошел к машине за своей гитарой.
Я кивнула.
- Стоит заставить его петь, - я неопределенно махнула рукой, показывая на Сэмюэля, - и пиши пропало.
- Вы встречаетесь? – спросил Тим, повертев в руках банку с пармезаном, прежде чем поставить ее на стол.
Я повернулась, чтобы посмотреть на солирующего в куплете Сэмюэля. Его пальцы летали по грифу одолженной гитары, на лице сияла широкая ухмылка.
- Да, - ответила я, хотя на самом деле мы не были парой. А теперь и не будем. Но мне проще было сказать «да», чем объяснять нашу ситуацию.
- Он очень хороший музыкант, - признал мой собеседник. Затем тихим голосом, который, как я понимала, я не должна была услышать, он пробормотал: - Везет же некоторым.
Я повернулась к нему и поинтересовалась:
- В смысле?
- Остин тоже довольно неплохой гитарист, - быстро выкрутился он. – Он пытался и меня научить, но у меня обе руки левые.
Он улыбнулся так, словно это не имело значения, но кожа вокруг его глаз напряглась от обиды и зависти.
«Надо же, как интересно», - подумала я. Как бы мне использовать это, чтобы выпытать у него информацию?
- Понимаю, что ты чувствуешь, - доверительно призналась я, потягивая свою содовую. – Я практически выросла с Сэмюэлем. – Если не учитывать того, что Сэмюэль был в несколько раз меня старше. – Я немного умею бренчать на пианино, и если меня кто-нибудь заставит, даже могу спеть, не сфальшивив. Но не важно, как бы я ни старалась, – не слишком старалась, – у меня никогда не получалось так же хорошо, как у Сэмюэля. А вот ему и репетировать не приходилось. – Я позволила едкой ноте, двойнику проявленной им зависти, задержаться в моем голосе. – Некоторые с серебряной ложкой во рту родились.
Зи велел мне не помогать ему.
Дядя Майк велел мне не вмешиваться в происходящее.
Но с другой стороны, я ведь никогда не умела слушаться приказов. Спросите кого хотите.
Тим посмотрел на меня, и я увидела, что он впервые заметил меня как реально существующую личность.
- Вот именно, - согласился он и был у меня в кармане.
Я спросила, где он выучил валлийский, и парень заметно оживился, отвечая на мой вопрос.
Как и у большинства других людей, у кого было мало друзей, навыки общения у него слегка хромали, но он был умен, и под всей этой горячей одержимостью - забавен. Огромные познания и обаяние Сэмюэля заставили Тима замолчать и выставили его недоумком. При некотором поощрении и, возможно, после двух выпитых им бокалов пива, он расслабился и прекратил пытаться произвести на меня впечатление. Я не успела оглянуться, как обнаружила, что меня затянуло в оживленное обсуждение легенд о короле Артуре.
- Легенды появились при дворе Элеоноры Аквитанской [9]. Они должны были демонстрировать мужчинам пример благородного поведения, - убежденно вещал Тим.
Посетитель с голосом скорее громким, чем музыкальным, проорал с другого конца комнаты:

- Всей Францией король Луи
Владел до Революции. [10]

- Конечно, - сказала я. – Обманывай своего мужа и своего лучшего друга. Единственный способ найти любовь – это супружеская измена. Прекрасные благородные манеры!
Тим улыбнулся на мое саркастическое замечание, но ему пришлось подождать, пока весь зал пропел в ответ:

- Тянем-потянем и вытянем, Джо.

- Не этому, - возразил он, - а тому, что люди должны стараться стать лучше и поступать правильно.

- Но голову ему снесли,
Подпортив конституцию.

Мне пришлось поторопиться, чтобы попасть между припевами:
- Как, например, переспать со своей сестрой и породить свою погибель[11].

- Тянем-потянем и вытянем, Джо.

Он удрученно вздохнул:
- История Артура не единственная в Артуровском цикле, или даже не самая важная. Парсифаль[12], Гавейн [13] и полдюжины других были более популярными.
- Хорошо, - сказала я. Мы уже подстроились под ритм, и я совершенно перестала обращать внимание на музыку. - Желание совершать героические поступки я засчитываю, но созданные ими образы женщин в точности соответствовали позиции, которой придерживалась церковь. Женщины сбивают мужчин с пути истинного, и стоит только им довериться, как они тут же предадут.
Он начал что-то говорить, но я была на середине мысли и не остановилась.
– Но это не их вина, просто женщины по природе своей существа более слабые.
Я знала, что к чему, но разглагольствовать было весело.
- Это упрощение, - горячо возмутился он. – Может, в популярных версиях, пересказанных в середине двенадцатого столетия, женщинам и не уделялось должного внимания. Но почитай первоисточники, например, Гартмана фон Ауэ [14] или Вольфрама фон Эшенбаха [15]. Их героини – настоящие живые люди, а не просто отражение церковных идеалов.
- С Эшенбахом согласна, - уступила я. – Но с фон Ауэ – нет. Его «Ивейн»[16] о рыцаре, который оставил подвиги, потому что любил свою жену, перед которой он должен был искупить свою вину. Поэтому он уезжает и спасает женщин, чтобы восстановить свою репутацию добродетельного мужчины. Тьфу! Ты не увидишь у этого автора ни одной женщины, спасающейся самостоятельно, – я помахала рукой. – И не следует упускать из виду тот факт, что центральная легенда Артуровского цикла вращается вокруг Артура, который женится на самой красивой женщине на свете. Она спит с его лучшим другом, таким образом, губит двух величайших рыцарей из когда-либо живших, и приводит к крушению Камелот, как Ева привела к падению человечество. «Робин Гуд» был намного лучше. Девица Мэриан сама спаслась от сэра Гая Гисборна, затем сбежала, убила оленя [17]и обманула Робина, переодевшись мужчиной.
Он рассмеялся низким приятным смехом, который, похоже, удивил его так же, как и меня.
- Ладно. Я сдаюсь. Гиневра – отстой. – Его улыбка медленно увяла, когда он посмотрел на что-то за моей спиной.
_________
Примечания:

[1] Сетчатая дверь - рама с натянутой на нее сеткой для защиты от насекомых, навешивается в проеме входной двери. Характерная принадлежность большинства американских домов.
[2] «Последнее ура» - уход с политической арены деятеля, потерпевшего поражение (например, на выборах). Выражение вошло в политический лексикон в 50-60-е гг. XX в., после выхода одноименного романа Э. О'Коннора (1956) о мэре Бостона Дж. Керли (1874-1958).
[3] Рутбир (пиво из корнеплодов) - газированный напиток из корнеплодов с добавлением сахара, мускатного масла, аниса, экстракта американского лавра и др. Рецепт составлен в конце XIX в. филадельфийским аптекарем Ч. Хайрсом (Hires, Charles), впервые представлен публике на Филадельфийской выставке столетия США в 1876.
[4] Английские имена Джон, Джозеф, Джейкоб соответствуют именам из Библии Иоанн, Иосиф и Иаков. Последний является внуком Авраама, младшим сыном Исаака, хитростью получившим право первородства. Иаков после единоборства с Богом получил имя Израиль и его сыновья стали родоначальниками 12 колен израильского народа.
[5] «Скэлливаг» - Белый южанин, сотрудничавший с радикальными республиканцами в объявленной ими программе Реконструкции после Гражданской войны. Слово, означавшее ранее "негодяй", "прохвост", (бездельник, плутишка, шалопай) стало политическим ярлыком в устах южан, и особенно южных демократов тех времен.
[6] Бо́йран (bodhrán, варианты произношения (русск.)- бо́ран, бо́уран, ба́уран, иногда бодра́н, что неправильно) — ирландский бубен, применяемый, как правило, для сопровождения традиционной музыки, а также соло игры. Диаметр от 25 до 65 см (10"-26"), обычно — от 35 до 45 см (14"-18"). Ширина обода — 9-20 см (3½"-8"). На бубен с одной стороны натягивается козлиная кожа (впрочем, в современном производстве используются и синтетическая кожа, и новые материалы, вроде кожи кенгуру). Другая сторона открыта для руки исполнителя, который может контролировать высоту и тембр звука. Внутри могут быть 1-2 перекладины, но на профессиональные инструменты они обычно не ставятся. Играют на боране специальной одно- или двусторонней палочкой или рукой (гораздо реже). По-ирландски палочка называется cipin, по английски tipper или beater. В наши дни для достижения определенных тембров звучания применяются также специальные палочки-кисточки различных типов. Боран может оснащаться специальной системой натяжения и подстройки мембраны, поскольку последняя имеет свойство реагировать на влажность воздуха. Благодаря этой системе мембрану можно подтянуть до оптимального состояния, если она "села" от влажности, а также настроить её на определённый тон в случае игры с другим инструментом. Для поддержания определённой степени натянутости мембраны используется вода, иногда какая-нибудь жирная субстанция вплоть до вазелина (муа-ха-ха).
[7] Заздравная-похоронная (Birthday dirge) – поется на мотив «Эй, ухнем!», возможны другие варианты текста и мелодии. Также называется "The Barbarian Birthday Song", "The Viking Birthday Sоng", "The SCA Birthday Dirge", etc. Происхождение вроде бы неизвестно.

Кому интересно - варианты текстов .
[8] Ирландская дудка - металлическая дудка с шестью отверстиями.
[9] Элеонора (Алиенор, Альенора) Аквитанская (фр. Aliénor d'Aquitaine, а также фр. Éléonore de Guyenne, ок. 1122 — 31 марта 1204, Фонтевро) — герцогиня Аквитании и Гаскони (1137 — 1204), внучка первого трубадура Прованса Гильома IX Аквитанского, графиня де Пуатье (1137 — 1204), королева Франции (1137 — 1152), супруга французского короля Людовика VII, королева Англии (1154 — 1189), одна из богатейших и наиболее влиятельных женщин Европы Высокого средневековья.
[10] Haul Away Joe - народная матросская песня.Смысл примерно такой: когда я был маленьким парнишкой, моя мама говорила мне: "Не будешь целовать девушек, губы плесенью покроются", с тех пор я любил шотландку (англичанку, янки, кого угодно), толстую и ленивую, потом ирландку - чуть от нее не спятил, затем еще парочку (они жили в разных городах). Затем тематика меняется, идет куплет про короля Луи, укороченного на голову, и последний куплет про святого Патрика, достойного во всех отношениях человека, построившего в Дублине много церквей с колокольнями. Как и в других народных песнях, куплетов может быть еще множество.


[11] Речь идет о Мордреде.
Мордред (англ. Mordred, Medraut, лат. Medrawd) — рыцарь Круглого Стола, один из главных отрицательных персонажей мифов о Короле Артуре. Сын и одновременно племянник короля Артура и его сестры. Мордред — один из персонажей легенд о короле Артуре, известный как подлый предатель Артура, который дрался с ним насмерть на поле Камланна, где был убит Артуром, а сам Артур был смертельно ранен. Разные источники указывают на разные родственные отношения его с Артуром, но более всего известен вариант, где Мордред представлен незаконным сыном Артура и его сестры — Моргаузы. В более ранних источниках Мордред известен как законный сын Моргаузы (также известной как Анна) и её законного супруга Лота Оркнейского. Таким образом, его братьями являются Гавейн, Агравейн, Гахерис и Гарет.
[12] Парсифаль (Парцифаль) (фр. Perceval, нем. Parzival, англ. Percyvelle), также известный как Персиваль — герой куртуазного эпоса, образующего одну из ветвей сказания о короле Артуре и его рыцарях и входящего в цикл романов Круглого стола. Однажды Персеваль увидел таинственный корабль и тотчас же влюбился в его прекрасную владелицу. Он уже готов был лечь с ней в постель, как вдруг "случайно и по милости божьей заметил на полу свой обнаженный меч, а на эфесе его красный крест, знак распятия, который напомнил ему о рыцарском долге вести себя как подобает доброму человеку. Тогда он перекрестил лоб, от чего корабль встал торчком и превратился в облако черного дыма". Сэр Персиваль испытал такую досаду и раскаяние, что нанес себе рану в бедро. Тут чародейка, пытавшаяся заманить его в ловушку и сбить с пути поисков Грааля, унеслась прочь по ветру с ревом и воплями, и казалось, что вода горела за ее спиной.
[13] Сэр Гавейн - один из рыцарей Круглого стола; за свои изысканные манеры получил прозвище "Учтивый" (The Courteous). По одним легендам, благороден и храбр, по другим - отличается коварством. Гавейн, в кельтской мифологии самый учтивый рыцарь короля Артура, враг сэра Ланселота. Однажды в зал замка Камелот въехал огромный всадник и вызвал одного из присутствующих на поединок с отсечением головы. Подобно Кухулину, вызов Зеленого рыцаря принял сэр Гавейн, который одним ударом снес голову незнакомцу. Однако великан как ни в чем не бывало пригласил соперника ровно через год на своей голове испытать силу его боевого топора. Минул год, и сэр Гавейн поспешил на встречу. По пути он остановился в замке сэра Берсилака де Хаутдезерта, чья жена, славная красотой, пыталась соблазнить его, но рыцарь лишь согласился принять от нее зеленый пояс. Прибыв на место поединка, он узнал, что Зеленый рыцарь не кто иной, как сэр Берсилак, заколдованный Морганой ле Фай, сестрой короля Артура.
Долго длился поединок на копьях, мечах и топорах. Три раза взлетал топор над шеей сэра Гавейна. Два раза он пролетал мимо, так как рыцарь не злоупотребил гостеприимством хозяина. В третий раз топор оставил легкий порез, и сэр Гавейн вздрогнул. Топор не отрубил ему голову, ведь Гавейн принял подарок красавицы исключительно из учтивости. С тех пор рыцарь носил зеленый пояс как напоминание о своем прегрешении.
[14] Гартман фон Ауэ (нем. Hartman von Owe, Ouwe, современное написание Hartmann von Aue, ок. 1170 — 1210) — знаменитый эпический и лирический поэт немецкого средневековья, старший современник Вольфрама фон Эшенбаха и Готтфрида Страсбургского. Последний в "Тристане", оплакивая кончину Гартмана, восхваляет его творчество как высший образец куртуазного стиля, противопоставляя его ясность и изящную лёгкость темноте «диких сказаний» Вольфрама фон Эшенбаха.
[15] Во́льфрам фон Э́шенбах (нем. Wolfram von Eschenbach, около 1170, Эшенбах — около 1220) — один из крупнейших эпических поэтов немецкого средневековья.Происходил из знатного (титул «hêr»), но обедневшего рода, вёл жизнь служилого рыцаря и миннезингера. Перу Вольфрама фон Эшенбаха принадлежат следующие произведения: «Парцифаль» (Parzival, 1210), самый известный немецкий роман средних веков; «Титурель» (Titurel), дошедший до нас в отрывках, введенных Альбрехт фон Шарфенберг в поэму «Младший Титурель» (Der jüngere Titurel), развивающую вводный эпизод из цикла о Граале; роман «Виллегальм» (Willehalm), в центре которого стоит образ воина-святого.
[16] Ивейн (фр. Yvain) — герой романа Кретьена де Труа «Ивейн, или Рыцарь со львом» (ок. 1176-1181). И.— один из рыцарей короля Артура, как и они, наделен храбростью, верностью, благородством, куртуазностью, любовью к приключениям. Он призван бесконечно совершенствоваться и стать «первым среди равных». Ивейн убивает на поединке рыцаря, и от мести его вассалов его спасает служанка жены этого рыцаря. Ивейн встречается с вдовой и влюбляется в нее. Не без участия упомянутой выше служанки он женится на ней, но жаждет вернуться ко двору Артура. Жена разрешает при условии, что тот через год вернется. Увлекшись турнирами, Ивейн забывает о своем обещании и посланник жены объявляет его обманщиком. Ивейн сходит с ума от горя, но потом некая дама приводит его в здравый рассудок, после чего он спасает ряд девиц. По ходу подвигов знакомится со львом, который становится его спутником. В конце концов (видимо, нагулявшись) рыцарь решает помириться со своей женой, в чем ему опять-таки помогает вышеупомянутая служанка. После чего рыцарь, его жена, лев и служанка живут вместе долго и счастливо. По мотивам этого: http://arthur.ucoz.org/index/0-21 Гартман фон Ауэ перевел это произведение на немецкий.
[17] Видимо, речь идет о случае с епископом Хертсфордском. Робингудовские ребята сбраконьерили оленя, а он их обнаружил за поеданием вещественных доказательств, принял их за обычных крестьян и попытался призвать к ответу. Те, вдоволь поиздевавшись, строя из себя тех самых крестьян, схватили его и взяли за него выкуп. Возможно, того оленя убила Мэриан. Вообще, легенды, где бы говорилось о том, как Мэриан убивает оленя, я не нашла. (прим. upssss )

...