Цвета счастья - СЛР

Страна и культура потрясающие, когда я, считавшая себя бывалым путешественником, первый раз приехала в Японию, мне казалось, что я попала в другой мир - настолько самобытный и неповторимый, что, оказавшись, там забываешь весь свой предыдущий опыт. Удивительный сплав прошлого и настоящего.
В прошлом году я была потрясена катастрофой, обрушившейся на Японию. А один друг семьи планировал провести там свой отпуск, начинавшийся как раз с 11 марта - новости о происходящем застали его в аэропорту за час до вылета.



я рада, что твой выбор пал на русский!!!



супер-взаимно (хотя немного не по-русски )



с удовольствием принимаю!



Оксана, спасибо!



конечно!



я рада, что и предыдущие истории понравились! прежде моя самая любимая была "Любовь? не смешите меня". В ней есть несколько очень личных моментов.



скорее всего, именно весна заставляет желать чего-то не вполне понятного для самой себя!



я рада, что тебе так нравится, но мужа совсем не хочется сердить
___________________________________

Кать, спасибо за столь подробный ответ.
Определенно намечается что-то не обычное.
Буду ждать с нетерпением, но на первом месте все же Цвета счастья.
Уж очень он меня зацепил.

надеюсь, что новый роман понравится!



для меня пока тоже, но новые герои уже потихоньку очаровывают меня.
___________________________________

Ты знаешь я была и в Токио и в Сеуле,оба города конечно потрясающие, но японцы не так помешаны на моде, косметике и внешнем виде, корейцы же напротив, причем там без разницы мужчина или женщина, но японцы потрясающие люди, корейцы не такие открытие, добродушные особенно к людям у которых не азиатский типаж лица, самое интересное другое что я теперь с 99% могу по внешнему виду сказать где японец и где кореец, не говоря про китайцев!)))


Мда... это был ужас, бедный народ, не все справились бы с этой катастрофой так достойно...



Я сама была в шоке, моя мама до сих пор это не понимает, хотя она говорит что русский тяжелее японского, но я не проверяла!)))

Про историю Алексея - жена бы японкой?
___________________________________

Здорово! Я не была в Сеуле, кроме Токио, была еще в Гонконге и в Китае. Про наблюдения насчет моды - очень интересно. Наблюдая в Европе толпы японцев, штурмующих магазины уровня Louis Vuitton, я полагала, что они на моде все же помешаны.
А что касается отличий, я училась в Нидерландах довольно долгое время, и у нас на курсе было много азиатов, и с тех пор я тоже их различаю. Впала даже в другую крайностьт - как их можно не различать?



это точно. Было даже страшно в сюжетах наблюдать эту их какую-то потустороннюю выдержку.



мама говорит на обоих?



да, и дочкой главы клана якудза
___________________________________

Я была по работе и в одном и в другом городе, у корейцев распространено к-рор культура, причем они там точно знают какой коллекции вещь, у них там отличная косметика, мировые бренды выпускают специально для азиатов свои линейки которые в Европе и в Штатах не найти.
Я в Париже так и не смогла купить сестре сумку шанель, там японцы как с цепи сорвались ))))


Нет, у меня мама отличный лингвист, знает 5 языков, причем в совершенстве, пишет без ошибок и разговаривает без акцента практически, но вот на азиатских диалектов ее не хватило, она не понимает их "звучание", я русский выучила потому что у меня бывший молодой человек был русским, вот это и постигло меня на этот выбор)))


Ооооооооо! Так не долго и камикадзе стать!)))
ТЫ разбудила интерес, сейчас пойду искать что то про японскую культуру!)))
___________________________________

Безумно интересно!



Я в Париже в Printemps просто выхватила последнюю пару туфель Prada из рук зазевавшейся японки. Муж сказал, что он чуть со стыда не сгорел, я же прижимала к себе туфли как военный трофей!



потрясающе!



мораль: и от бывших молодых людей иногда бывает польза



а герой почти им и стал!



буду рада, если поделишься тем, что найдешь
___________________________________

Привет, Катя

Заглянула в темку, не пожалела. Твоя история увлекла.

Порадовало то, что выкладка идет такими большими кусками.

Спасибо огромное.

Герои понравились. Катя такая ласковая, прощающая легко девушка. Ее характер просто чудо.
Сергей немного взрывной, но такой нежный и любящий))) Дочь его, Лиза, вообще ангелок)))
Жду с нетерпением продолжения

автору огромное спасибо за такое замечательное произведение))очень переживаю за их судьбы...Сергею надо было рассказать всё Кате о своих обидах и подозрениях,а не мучить себя и ее....я надеюсь всё-таки они буду вместе и у них будет большая дружная семья)))...дочка Сергея очень порадовала она давно приняла Катю как маму и другую маму уже не хотела,думаю что этот ребенок внесет свою лепту в отношения Сергея и Кати))

Кааааакккк жежж миииилоооооооооо....вся эта семейная атмосфера на новый год....и как раздражают якобы подруги...хм...эта Маша она ж с Катей как я поняла давно дружит??с универа??вроде ж должна знать Катю какая она что из себя представляет....почему ж так завидует???ведь Кате все ее состояние не с неба упало она САМА своим трудом временем личной жизнью все это заработала...кто ж тебе мешал??? и Маша все это видела!!! хммм не понимаю я таких Маш...у мну щас ощущение что Маша и с Дашей не просто так познакомилась а с тем чтоб какую -нибудь выгоду заиметь ... и все эти гадости... этой же секретарши - помощницы - прибила бы чесслово!!!!!видит что беременная и такие ГАДОСТИ!!!!!!Сергея жалко.....из за мамы его он уже взрослый человек относится предвзято ко всем женщинам не доверяет им....
С нетерпением жду проды

я тоже буду ждать)))

Танюшка, Yasminochka, Настя, очень рада видеть вас среди своих читателей!





спасибо! мне очень приятно, если написанное увлекает!



стараюсь! сама знаю, как приятно читать более объемный текст



Танюшка, здорово, что ты увидела моих героев именно такими!



спасибо за комментарий! приятно видеть отклик на написанное!



к сожалению, слишком часто проблемы в отношениях возникают именно из-за недоговоренностей!



обязательно будет



для Кати это большое счастье



Настя, рада, что нравится! Я писала и сама ощущала звуки, ароматы, надеялась, что читатель это также ощутит



потому что завидовать проще всего



Даша в машкиных гадостях не виновата, а вот секретарши-помощницы - очень даже виновны





Очень постараюсь выложить сегодня вечером - попозже
___________________________________

 » Глава 10

Осталось еще несколько глав и эпилог.
Немного жаль завершать эту историю

Утро было тягучим и нежным, как горький шоколад со сладкой патокой, утро переходило в день, день - в вечер, а вечер – в ночь, полную тихих разговоров, неспешных касаний и ласк. Катя и Сергей много говорили, но всегда о чем-то не слишком важном, сиюминутном, без далеко идущих планов – как всегда, есть только здесь и сейчас. Была лишь одна разница – прежде Катю вполне устраивали такие отношения или ей лишь хотелось так думать, - любовь с привкусом тоски, без обязательств, без слова «завтра», но сейчас она не могла позволить себе ничего подобного отношений и все же позволяла. Катя отдавала себе отчет, что еще очень долго не решится на связь с мужчиной, два ее опыта, не слишком удачных, были тому наглядным примером, и поэтому она смаковала все минуты, даже секунды, проведенные с Сергеем. Вдруг в один прекрасный миг она, как героиня Бунина, оглянется назад и поймет: «А ведь в жизни и был-то только тот холодный осенний вечер», Катя все же счастливее – у нее было несколько вечеров и даже ночей.
Катя чувствовала, что Сергей тоже боится оглядываться назад, впрочем, так же, как и смотреть вперед - временами он бывал печален и задумчив, замолкал в середине разговора и молчал, уставившись в одну точку, а потом становился еще более заботливым и нежным. Счастлива была только Лиза, она, наконец, обрела маму и всерьез готовилась к роли старшей сестры.
Прошло 3 дня, неминуемо приближался конец праздников, а с ним и возвращение к привычной жизни, для Кати это означало отъезд в Самару, окончательное решение проблем на работе и подготовку к самому счастливому событию в жизни. Но в то же время она не могла уехать, оставив нерешенным вопрос с Сергеем, намерен ли он заявлять права на детей и как они могут решить этот вопрос. А еще Кате безумно хотелось понять, что же способствовало их разрыву, концу такой романтичной и нежной истории любви.
За завтраком на залитой солнцем кухне, где так легко было представить себя частью семьи, а не подружкой богатого скучающего мужчины, Катя поняла, что время пришло, тот самый хрестоматийный случай: сейчас или никогда.
- Сергей, я бы хотела серьезно с тобой поговорить, - немного невпопад начала Катя.
- Не пугай меня такими фразами, - он попытался отшутиться, но, подняв взгляд на Катю, понял, что она настроена действительно серьезно, вмиг погрустнел, быстро, не чувствуя вкуса еды, доел свой завтрак и, кивнув в сторону кабинета, вышел.
Катя дождалась, пока Лиза допьет свой любимый какао, убрала грязную посуду, словно оттягивая момент тяжелого разговора, отвела девочку в ее комнату, включила телевизор с любимой сказкой и только потом спустилась вниз.
Осторожно приоткрыла дверь кабинета, понимая, что открывает ящик Пандоры, но и зная, что без этого нельзя. Сергей беспокойно ходил по комнате, а, увидев ее, резко остановился и рухнул в кресло.
- Как ты, Катя? - ласково спросил он, - Ты выглядишь бледной.
- Ничего, - отмахнулась она, - Голова кружится, но я привыкла, - Катина улыбка была слабой, бледной тенью той, что раньше озаряла ее лицо. – Сергей, праздники были сказкой, но они заканчиваются и мне пора в реальную жизнь, - она понимала, что говорит пафосно, но не могла найти других слов. Он напряженно молчал. – Сергей, скажи мне, что ты думаешь делать, какие претензии имеешь на детей, я не могу жить в неизвестности, - у него оборвалось сердце, дурак, он выбирал обручальное кольцо, а Катя сухо назвала это «претензиями». – Я никогда, никогда не смогу оставить их тебе, дети – моя самая заветная мечта, но ты, конечно, сможешь видеться с ними, - Катя глубоко вздохнула, - если, конечно, захочешь, – она сложила дрожащие руки на коленях и заплакала.
- Конечно, у меня будут претензии, - взорвался Сергей, снова превратившись в того холодного бездушного мерзавца, что рвал ей сердце, - Это же мои наследники! – он недобро рассмеялся и вдруг замолчал – они снова скатывались в скандал.
- Я не понимаю твоего сарказма, - не выдержала Катя и на ее бледных щеках загорелись пунцовые пятна. – В чем ты хочешь меня обвинить на этот раз?! – она уже не плакала, а метала в его сторону злобные взгляды.
- Конечно же, мне не в чем тебя обвинять! - Сергей вновь беспокойно забегал по кабинету, Катя будила в нем самое худшее.
- Что??? Ты меня хочешь в чем-то обвинить! Давай! Это же я перестала отвечать на твои звонки и заявила, что меня нет и не будет, это я исчезла, ничего не объяснив, пообещав встретиться в следующую пятницу и, конечно, это я обнималась на этом самом диване с очередной лондонской нимфеткой! – Катя истерично рассмеялась и, схватившись за живот, присела ни диван, ее тошнило, перед глазами все плыло, но злость на Сергея сияла ярче плохого самочувствия и заставляла ее забыть обо всем, кроме своей обиды, кроме гнева.
- Да как ты смеешь меня обвинять в невнимании! - Сергей схватил ее за плечи и сильно тряхнул, потом, видимо вспомнив о Катином состоянии, отошел к противоположной стене и сцепил руки за спиной.
Катя продолжала смеяться и глотать слезы - рыцарь в сияющих доспехах снял сияющее забрало и показал свое безобразное лицо.
Сергей что-то искал в ящиках стола, выдвигая то один, то другой, и, злясь от бессилия, не находя. Вдруг он демонически усмехнулся и, потрясая большим бумажным пакетом, направился к ней.
- На, посмотри! – он бросил конверт Кате на колени и медленно вышел, тихо притворив дверь. – Заказать тебе номер в гостинице или билет на самолет? – раздался приглушенный голос из холла. – Сказка ведь закончилась.
Не надевая пальто, Сергей вышел в морозное утро, холод охладил его разгоряченные мысли, снова нахлынули слова и сцены из прошлого, правда, сейчас они не были тягостными, прошлое отпускало его, продолжая понемногу поучать.
- Господи, опять он все испортил, - Сергей метался вокруг запорошенного снегом фонтана, - Разрушил с трудом налаженное взаимопонимание прошедших дней. Как тогда сказала его мать: «Такой же бесчувственный!». Пути назад нет, он уйдет из Катиной жизни, исчезнет, зачем ему встречи, которые бередят сердце его и ее, еще неродившихся детей и Лизы, которая так искала и, казалось, нашла свою маму. Он оставит им большое наследство, устроит учебу в лучших школах и университетах мира, а сам – все-таки придется купить очередные копи царя Соломона и найти хоть ничтожный покой.
- Папа, папа, пойдем домой, - на улицу выбежала Лиза в тоненьком платье, Сергей бросился к ней, схватил на руки, поскользнулся и упал на крыльцо, боль и холод отрезвили его. Он медленно встал и посмотрел на Лизу – дочь плакала, снова, уже привычно сжалось сердце. – Почему ты плачешь, малыш? - хрипло спросил он.
- Катя плачет и я с ней, - просто ответила Лиза.
Сергей вошел в дом, раздавленный чувством вины. В кабинете, свернувшись калачиком в углу дивана, лежала Катя, такая тихая, что ему стало жутко. По полу рассыпались фотографии, комната была наполнена звуками ее голоса, счастливого, с чувственным придыханием, какой бывал всегда у нее после занятий любовью.
- Заходи, в конце концов, это же твой кабинет, - Катя подняла голову от подушки, - Теперь мне, по крайней мере, все понятно, - она судорожно всхлипывала, и эти тихие рыдания рвали его сердце. – Конечно, ты сразу же поверил, - она подняла фотографии и снова бросила их на пол, гнусные снимки разлетелись по комнате, словно заставляя Сергея вновь увидеть то, на что смотреть он был просто не в силах. Сергей остановился возле окна, молчал, терзался. – Не знаю, может быть, я бы тоже поверила, - тихо продолжала Катя, это было какое-то чувство в стиле «сюр»: ее дрожащий голос налагался на ее же томный и полный страсти смех.
Сергей оглянулся в поисках источника этого звука, ноутбук был включен и проигрывал ту злосчастную флэшку, что окончательно убедила его в Катиной вине. Он выдернул флэшку, смех прервался, и их окутала звенящая тишина.
Катя погрузилась в свои мысли. В тот первый миг, когда Сергей швырнул ей в лицо этот тяжелый конверт из плотной желтой бумаги, она, конечно, ожидала какую-нибудь гадость, но не предполагала, что все будет настолько мерзко, глупо и низко. В конверте лежала стопка фотографий и флэшка, Катя решила начать с фотографий, увидела первую, и сердце замерло, пропустив пару ударов. Дальше было только хуже – стыд, растерянность, злость и недоумение смешались в жутком коктейле эмоций. На глянцевых снимках она в откровенно-бесстыдной позе лежала на персиковых простынях, запрокинув голову, тонула в волнах экстаза, вцепившись ногтями в спину мужчины, отдавалась ему с какой-то животной страстью. Но что за смысл, зачем Сергей сделал эти снимки, а затем и хранил их? – Катя не понимала ровным счетом ничего. На секунду ей стало не по себе от мысли, что он находил в разглядывании фотографий какое-то извращенное удовольствие, а затем она бросила взгляд на лицо мужчины и, кажется, даже на пару секунд потеряла сознание. Она задыхалась от страсти не в объятиях Сергея, а в крепких руках Докучаева, своего главного врага, человека, почти погубившего ее жизнь. Не веря своим глазам, Катя вновь посмотрела на фото, может быть, сейчас окажется, что этим снимкам уже больше четырех лет, и они были сделаны во время ее наивного романа с Димой. Но, увы, на всех фото была изображена она сегодняшняя, взрослая брюнетка, а не белокурая девочка из прошлых лет. На одном из снимков Докучаев жадными губами ласкал змейку на ее груди, но этого не могло быть, - хотелось закричать Кате, - она и сделала-то эту татуировку, чтобы отметить начало новой жизни, после разрыва с Димой. Кате казалось, что она сходит с ума, тех ужасных сцен, что изображены на фотографиях не было и не могло быть, но она видела их собственными глазами и, главное, их видел Сергей, и после этого еще верил, что она ждет именно его детей.
Катя пытливо вглядывалась в фотографии и не понимала ничего, страшная жестокая шутка, мистически смешавшая ее прошлое и настоящее, оставившая ее без будущего.
Решив испить эту чашу до дна, Катя вытащила флэшку и направилась с ней к ноутбуку, вставила, замерла в тревожном ожидании, экран приветливо моргнул и заработал медиаплеер. Вздрогнув, Катя услышала собственный голос:
- Это счастье, быть здесь с тобой, ты и я, ты во мне, я в тебе, - женщина хрипло рассмеялась, не женщина, а она сама, - одернула себя Катя. Раздался приглушенный мужской вздох, снова смех, звуки поцелуев, вздохи, - ей хотелось заткнуть уши, ничего не слышать, но собственный голос требовал быть услышанным. – Ты такой молчаливый мне так нравится, - тишина. А потом чужой мужской голос, голос, который Катя когда-то слышала, но не могла понять, где и кому он принадлежал.
– Ну не всегда же я молчу, малыш, - Катю передернуло от этого фамильярного обращения. – Давай поговорим о том, как мы вскоре посмеемся над Дорофеевым, а? – не отставал от нее мужчина.
- Что тут обсуждать, посмеемся и все, - Катя была уверена, что говорила эти слова и даже помнила, когда и как они были сказаны Сергею: жаркий вечер в Порто-Черво, шипучее молодое вино, морской бриз и безудержный секс, не секс – любовь, только так они называли это. Только тогда в ответ она услышала низкий ласковый голос Сергея, предлагавшего ей «нечто совершенно непристойное», а не тот скрипучий голос, что звучал сейчас из колонок.
Потом вновь раздались звуки, весьма недвусмысленно намекавшие на то, что происходило между Катей и… она не могла сказать кем, она не верила самой себе. На негнущихся ногах Катя добрела до дивана и упала на него, закрылась подушкой, но все продолжала слышать свой голос, смех, слышать, как послушно соглашалась с кем-то раздавить Дорофеева – как будто его можно раздавить!
Ей казалось, она сходит с ума – все признаки были налицо: оказалось, что существует какая-то иная реальность, в которой Катя сама принимала участие, но ничего не знала о ней. Страшные мысли прервал приход Сергея – он был надежным мостиком в реальность.
Катя сжалась в комочек, слезы текли из ее глаз ручьями, Сергей никогда не видел ничего подобного, его мать никогда не плакала при сыне, бывшая жена кокетливо вытирала глаза платочком, проверяя не размазалась ли французская тушь, а Лиза тихо хныкала, как все счастливые маленькие девочки. Катя же плакала так, что казалось каждое ее рыдание вырывает крошечный кусочек его сердца, сжигает душу и забирает воздух из легких. Умереть было проще, чем жить. Она не осуждала, не оправдывалась, она отчаялась и принимала все, как данность – ужасные кадры, злые слова, а, самое главное и самое страшное – отсутствие веры, его в нее. Забытые слова, сказанные когда-то на Сардинии, после разговора о ненавистном Докучаеве: «Я никогда, никогда не поступлю так с тобой! Я всегда буду защищать и оберегать тебя». Обманул, поступил еще хуже, не защитил, не поверил.
- Помоги мне дойти до комнаты, - еле прошелестела Катя, встала, покачнулась и опять опустилась на диван. – Я уеду завтра, домой, надо домой, - Сергей смотрел на нее и понимал, что нет той силы, что заставила бы его отпустить Катю домой. Ему нужно счастье, а не копи царя Соломона, и пусть он не заслуживает этого счастья, что ж он всегда был эгоистом. – Голова кружится, - тихо продолжила Катя, - Сергей в испуге смотрел на нее: колдовские кошачьи глаза на бескровном лице, большой живот на хрупкой фигурке – его самая главная женщина в мире!
Она с трудом открыла глаза, небо за окном было черным-черным, ни одной звезды, может быть, это плохая примета, ведь их с Сергеем встречи всегда сопровождали россыпи звезд, с самой первой ночи в Мехико. «Как будто Гера разлила молоко» - мечтательно тогда сказала она.
Вновь набежали слезы, хотелось мужского тепла, заботы, увы, этого уже не будет…
Кате показалось, что в темной спальне она не одна, вновь нахлынули старые страхи – задушенный аистенок, змея в корзине цветов, зловещие часы в Дашиной клинике в последнюю ночь перед уходом, ужас от возможной потери. Она повернула голову – на маленьком изящном стульчике, вплотную придвинувшись к кровати, спал Сергей – Катя не видела его: только темный силуэт и тихое дыхание. Точно так же он сидел всю ночь возле ее постели в больнице, когда она так боялась потерять детей, держал за руку, переодевал в ночную рубашку, касался заботливо и нежно. Катя вздохнула, вздох перешел во всхлип, всхлип - в рыдание – оказывается, счастье было так возможно, так близко, но кто-то перечеркнул его. Версий мог быть миллион – и Катя, и Сергей шли по жизни, не считаясь с другими, шли по трупам, как говорили недоброжелатели, видимо, наконец, круг замкнулся, дьявольский круг.
Сергей зашевелился, открыл глаза, улыбнулся, даже в темноте Катя слышала, как он улыбается – набегают тонкие морщинки вокруг рта, ярче сияют глаза и еще заметней становится ямочка на подбородке.
- Проснулась, Катюша? – мягко произнес он и протянул ей руку, Катя вложила в его большую ладонь свою маленькую и почувствовала, как тепло изгоняет холод и страх ночи.
- Я не знаю, как смотреть тебе в глаза и поэтому хорошо, что сейчас ничего не видно! – она прижала его ладонь к своей щеке и тихо вздохнула, как же хотелось вновь забраться в раковину надежды и слепоты.
- Не говори ничего, тут нельзя что-то изменить. – Сергей встал со стула и лег рядом с Катей, поверх одеяла, - Я могу простить, смогу, постараюсь, но вот отпустить тебя не смогу.
- Сергей, ты что веришь в то, что напечатано на этих снимках, в те слова, что записаны на флэшке? – Катя готова была снова расплакаться или раздраженно взорваться, но заставила себя сдержаться, в конце концов, этот разговор должен быть завершен.
- Я так хочу не верить, мечтаю об этом, схожу с ума, - Сергей зарылся лицом в Катины волосы и теперь его голос доносился словно откуда-то издалека. – Но знаешь мне проще смириться со всем этим, чем верить. Ты тут ни при чем, просто предательство со стороны женщин въелось мне в душу: мать, жена, любовницы, подружки – верить нельзя никому. И вдруг эти жуткие снимки, ты, вся моя, с мерзавцем Докучаевым и это после всего того, что ты рассказывала о нем, с предателем Алексеем, смеешься надо мной. – Алексей будто пронзило Катю – на записи был именно его голос! Но это же невозможно, они за все время друг другу и нескольких десятков слов не сказали – только вежливые кивки издалека. – Я хотел повезти тебя в Швейцарию на Новый год, в то шале высоко-высоко в горах, целовать под снегом и надеть кольцо на палец, я даже представлял, как ты будешь мечтательно смотреть на кольцо и примеряться к роли миссис Дорофеев, - Сергей невесело засмеялся, замолчал, сжал ее в объятиях и осыпал легкими поцелуями. – И вдруг среди всех этих моих планов – снимки, запись, твои фото в газете с Докучаевым под ручку, что я должен был делать? Слабак, я решил, что проще рвать все связи, чем пытаться что-то прояснить. Нет, я, конечно, требовал от Панкова доказательств, что снимки – гнусный монтаж, показывал ему фотографии и сходил с ума от стыда, неловкости и злости, но Панков заявил, что женщина на фотографиях – это ты.
Катино сердце сжималось от горя, обиды и совсем слабой надежды. Он хотел ей верить и не мог, но, даже не веря, все равно желал остаться с ней – может, это и есть любовь, та самая, когда любят не за что-то, а вопреки?.. Надежда становилась все сильнее, она, как хрупкий цветок, уже почти сломленный бурей, при нежной заботе поднимала свои лепестки к лучистому солнцу.
Сергей затих, обнимая ее, ровно стучало его сердце, сердце, которое так хотело любить ее. Катя легко коснулась губами его лица и замерла от счастья, а еще от почти первобытного собственнического инстинкта – он принадлежит именно ей, со всеми своими сомнениями, болью из прошлого, вечной занятостью, со всеми миллионами, детскими мечтами и взрослыми разочарованиями, с безумной ответственностью, домами в разных частях света и чудесными поэтическими строками, что хранит в памяти. С этой мальчишеской улыбкой, девчачьими ресницами и сильным телом, что подарило ей часы блаженства, когда нет целого мира вокруг, нет ее и его, а есть только они! И Катя ни за что не отдаст его какой-нибудь Женечке, выпускнице Гарварда или дочери всех миллиардеров вселенной! В конце концов, она всегда побеждала - победит и сейчас! Как же она раньше не понимала, что все так просто! Прошлые победы: блестящее образование, деньги, судейская должность – это были лишь шаги к самому главному призу в ее жизни, призу, который лежал рядом и даже не подозревал о принятом Катей решении.
- Катя, Катя, опять я наговорил тебе Бог весть чего! – устало вздохнул Сергей и попытался отодвинуться от нее.
- Не говори вообще ничего, - тихо ответила Катя, - просто побудь рядом, – она помолчала пару секунд. – А помнишь, как в твой первый приезд в Самару, мы шутили о том, что для интеллигентных людей говорим слишком мало, - она улыбнулась в темноту.
- Помню, - Катя почувствовала улыбку в ответ, - у тебя было совершенно неприличное, какое-то все прозрачное платье, а потом мы ели макароны на твоей кухне, меня еще поразил голый Аполлон по соседству с сахарницей.
- Так, так, так, - она засмеялась, - во-первых, это были не какие-то там банальные макароны, а спагетти а-маре и кто-то наворачивал их прямо из сковородки, а Аполлону и положено быть голым, - Сергей слушал Катин смех и упивался им, он даже не предполагал, что от глухого отчаяния до почти безудержной надежды так близко. Он обнял ее еще крепче, хотя, казалось, что крепче нельзя.
- А помнишь те дни на вилле в Эссуйре? (курортный город в Марокко на Атлантическом побережье) - продолжил Сергей.
- Конечно, помню, мы жарили барбекю под огромной туей на самом берегу океана, ты рвался кататься на серфе, а я убеждала тебя поберечь ногу, потом мы долго качались в гамаке и считали звезды.
- А потом гамак сорвался, и мы барахтались и хохотали на песке.
- А потом на нас набреди какие-то чокнутые французы, которые во весь голос орали Марсельезу.
- Я что-то бормотал про неприкосновенность жилища, а ты просила оставить их покое. А на следующее утро Лиза не могла нас разбудить, отправилась гулять с Ариной Петровной и чуть не свела ее с ума на медине, требуя срочно купить ей абсолютно все, в том числе, несчастного верблюжонка и пустынную лисицу.
- А помнишь, как мы были в Лондоне, и лил дождь, а ты убеждал меня, что из дождя появляются самые настоящие британские призраки?
- Ты смеялась, требовала разжечь камин и почему-то жарить в нем сосиски.
- А рассвет в Порто-Черво помнишь? – казалось, воспоминаниям не будет конца: нежным, немного томным, то испепеляющее страстным, то полным трогательной заботы друг о друге. Катя и Сергей было вместе так недолго, но между ними было столько чувств, эмоций и общих переживаний, что хватило бы на несколько жизней, правда, гораздо менее ярких жизней.
Сергей в очередной, наверное, уже в тысячный раз поразился, как он мог даже представить свою жизнь без Кати – без ее прикосновений, задорного смеха, беспокойства обо всех и вся, без ее иронии и жестких волевых решений, без трогательной печали в глазах и, главное, сознания того, что именно он в силах прогнать эту печаль.
- Сергей, на тех снимках была именно я! - почти прокричала Катя, холодное отчаяние полоснуло его по сердцу – она решила признаться, ведь он обещал, что простит. Но вот сможет ли действительно простить – в этом Сергей не был уверен, уж лучше бы ничего не слышать, не знать, пусть прошлое будет прошлом, - он хотел зажать уши, спрятать голову под подушку, но это было бы слишком по-детски, а он уже столько лет взрослый мужчина.
- Помнишь нашу спальню в Эссуэйре, резные столбики, золотой балдахин с причудливыми еле заметными цветами, французское окно во всю стену? - Господи, зачем она говорит все это – Сергею хотелось кричать во весь голос, делать что угодно лишь бы она замолчала. К чему мучить его, смешивать их счастливые воспоминания и ту ее гнусную связь, которую нужно скорее забыть?!
- Впрочем, ты, наверное, не помнишь, мужчины редко помнят детали, - Катя грустно улыбнулась, - Принеси сюда фото, я тебе все объясню! – ее снова переполняла жажда деятельности, а Сергею казалось, что от душевной боли – он и не подозревал раньше, что у него есть душа, - от боли стены смыкались над ним, давили его, а злые демоны радостно кричали: «Она такая же как все! Как все! Как все!». – Сергей, с тобой все в порядке, - Катя яростно тормошила его, - Боже мой, что с тобой? – Он очнулся и даже смог вымученно улыбнуться, демоны не замолчали, но хотя бы кричали не так громко. – Сергей, все не так, как думаешь, черт, я говорю банальные фразы, - одернула себя Катя, - скажи мне, где эти снимки, и я все тебе объясню. – Она хочет заставить его смотреть на то, как кричала в объятиях другого мужчины, - зачем: смеется, проверяет его любовь?.. Больно, тяжело, но он выдержит, он поймет, потому что отпустить Катю еще хуже, чем снова пережить предательство, чем задыхаться от ревности, тонуть в ней.
Сергей медленно выбрался из постели, бросил взгляд в Катину сторону и побрел в кабинет.
Скрипнула дверца сейфа – странно она всегда открывалась беззвучно, безликий конверт лежал среди стоп цветных купюр и важных документов, бриллиантов, оставшихся от матери, и возле того самого кольца, что он купил для Кати, – символично. Сергей, нехотя, взял конверт, захлопнул сейф и заспешил к Кате – нужно скорее покончить с этим, перелистнуть страницу и идти дальше, каким бы трудным это ни казалось.
Она сидела на кровати с раскрасневшимся лицом, поджав по себя босые ноги, шапка темных волос и трогательные розовые пятки.
- Ну, давай скорее, - Катя протянула руки и почти вырвала у него конверт, злые снимки рассыпались по нежным персиковым простыням, Катя долго перебирала их, а потом взяла один и протянула Сергею, он не хотел даже касаться снимка, но вынужден был преодолеть себя. Катя включила свет и присела рядом, ее тело касалось Сергея, требуя ласки.
- Смотри, - она кивнула на фото, видишь, эта кровать с балдахином, золотое покрывало, это вилла в Эссуэйре, - О, Боже, она была с Докучаевым в той же самой постели, что и с ним, - Сергей не мог подавить нервную дрожь. – Это та самая ночь после случая с гамаком на пляже, мы с тобой не могли уснуть до рассвета, - Катя словно не замечала его метаний, - И женщина на снимке – это я, здесь нет никакого подлога, но вот мужчина, - она на секунду замолчала и сказанные тихим голосом слова проникли в голову Сергея, - единственным мужчиной, с которым я занималась любовью, и на этой кровати тоже, был ты, только ты, - Катя обняла его и услышала, как часто-часто, испуганное, бьется сердце, - Я не была с Докучаевым, не была, раньше, ненавидела его, сейчас презираю, я не говорила с Алексеем о тебе, не хотела, да и не могла. Это чья-то мерзкая шутка, подлог, называй, как хочешь, но… - Сергей не дал Кате договорить, впился губами в ее губы, жадно, нежно и страстно, он чувствовал себя, как приговоренный к повешению, с шеи которого сдернули веревку и подарили целый мир, яркий, благоухающий. – Подожди, дай договорить, Катя мягко отстранилась и снова взялась за фотографии, - А вот эта, смотри, это номер в Питере, не помню названия того отеля на Невском, мы прилетели на один день, но у тебя сорвалась встреча и пришлось остаться на ночь. Мы проснулись рано утром, смотрели на восход и скабрезно перевирали стихотворенье про Петра творенье, помнишь, - и Сергей действительно вспомнил и ту безумную ночь в Марокко, и тихие питерское утро. И женщина на фотографиях точно была Катей, но вот рядом с ней должен был быть именно он, на одном из снимков ее рука лежала на прикроватной тумбочке, и Сергей вспомнил, как она, неловко пошевелившись, разбила ночник, порезалась, он искал бинт, поливал рану йодом, потом целовал тонкую кожу вокруг, а утром, как школьник, краснея, платил на ресепшн за подпорченный интерьер. Странно другое, как он мог не видеть этого прежде, когда часами рассматривал мерзкие снимки, ища оправдание Катиным поступкам. Подлог, талантливый подлог, который стоил стольких трудных, несчастных минут, ему и ей. Не видел, как она со слезами счастья на глазах шептала, что у них будет даже не ребенок, а целых два, не держал ее за руку, когда ей было плохо по утрам, страшно и так одиноко. Ну что ж, он мерзавец и подлец, - самое время посыпать голову пеплом и отправиться умирать на гору Фудзияма.
- Сергей, ну что ты молчишь, - Катя повысила голос, - Давай только без самокопаний, думай, как могло это произойти, кто это сделал, зачем – другой вопрос, - она в очередной раз поняла, что Сергей погружается в пучину угрызений совести, самокопания и ненужных рефлексий, - типичный мужчина, но ее собственный мужчина!
- Я ведь говорил с Панковым, показывал ему, он уверил меня, что снимки подлинные, - Сергей стряхнул с себя невеселые мысли и снова почти задохнулся от счастья.
- Кто заказывал виллу в Эссуэйре? – продолжала задавать вопросы Катя, было ясно, от Сергея чего-то можно добиться только так.
- Виллу заказывала моя помощница, но помнишь, мы тогда были в жестких контрах с партнерами по руднику, опасались всего и вся, поэтому перед нашим приездом в Марокко на побережье ездили ребята Панкова, проверяли, он меня сам уверял, что так будет спокойнее и надежнее. Но, Панков, не верю, он знал отца, меня самого еще мальчишкой.
- Ладно, подожди делать выводы, - Кате было жаль Сергея, уж она-то прекрасно знала, как больно разочаровываться. – А Питер? – продолжила она.
- Питер, мы прилетели одним днем, потом собирались на Адриатику, ты загулялась по городу, я не мог тебе дозвониться. Пробыл в Смольном почти до семи, и оказалось, что придется встречаться еще и завтра, позвонил в офис, просил забронировать номер, были какие-то помехи на линии, потом перезвонил Панков, я знал, что он тоже в Питере, не помню даже, зачем он звонил, я сказал, что задерживаюсь, а он ответил, что сейчас в «Талионе» и зарезервирует нам номер, - Сергей выпалил все это на одном дыхании и устало откинулся на подушки – еще одно предательство, но уж лучше ложь надежного работника, чем любимой женщины.
- Ох, - Катя неловко пошевелилась и постаралась сдержать вздох.
- Что, что такое? – всполошился Сергей, как же страшно быть будущим отцом.
- Ничего, успокойся, - она ласково коснулась ладонью его лица, - Бывает!
- Боже мой, Катя, что?
- Да ничего страшного, - она улыбалась, нежно и немного снисходительно, как улыбаются только женщины в ожидании чуда. – Ну и что мы будем делать со всей этой информацией? – Катя мгновенно переходила от сентиментальных эмоций к жесткой собранности, и Сергей вспомнил, какой он увидел ее тогда в зале суда: холодный, властный голос разрезал тишину, и только в глубине глаз пряталось волнение и едва различимый страх.
- Что делать? Завтра же разберусь с Панковым, он уже должен вернуться из ЮАР.
- Сегодня! – одно слово сказала Катя, но ее глаза опасно сверкнули.
- Нет, Катя, тебе надо отдохнуть, - пытался настаивать Сергей.
- Мне надо посмотреть в глаза человека, который хотел перечеркнуть всю мою жизнь.
Звонок пронзительной трелью разорвал ночную тишину, Сергей рассерженно вздрогнул – у Панкова были ключи от всех дверей, от шлагбаума на въезде, от ворот, и этот звонок был лишь данью вежливости. Он нехотя отстранился от Кати и направился к двери, Сергей даже не мог сказать, сколько времени они просидели в обнимку на диване в гостиной после телефонного разговора с Панковым, не говоря ни слова, просто касаясь друг друга.
Едва войдя в дом, мужчина понял - что-то произошло, он гнал от себя мысли о том, что Сергею стало известно абсолютно все, и мечтал о том, чтобы так и было.
Не говоря ни слова, Сергей захлопнул дверь и махнул рукой в сторону гостиной, Панков сделал несколько неуклюжих скованных шагов и увидел Катю – она сидела на диване, закутавшись в клетчатый плед, но ее лицо не вязалось с уютным домашним обликом, девушка была собранна и прожигала его насквозь ледяным взглядом.
- Ну что ж, они, по крайней мере, вместе, - устало подумал Панков и сел напротив, - Нечего скрывать и ни к чему, да и не скроешь уже, - где-то глубоко в душе он был рад, что правда открылась, и можно было перестать юлить, ждать вопросов, ждать и бояться. – И разве он сам не толкнул Сергея к этому своими словами о том, что нужно срочно ехать в Самару.
- Мы вас слушаем, Вадим Викторович, - мрачно начал Сергей, а Панков некстати вспомнил, как в далекие восьмидесятые он, молодой офицер КГБ, провожал в элитную московскую школу нескладного подростка Сережу Дорофеева, который говорил по-русски с жутким акцентом и, словно невзначай, жаловался Панкову на то, что его не принимают в классе. – Вадим Викторович, - громко и с осуждением сказал Сергей и протянул Панкову злополучный конверт.
- Что тут сказать, - тихо произнес Панков и сжал в побелевших пальцах конверт.
- Ну уж скажите что-нибудь!- со злостью и укоризной бросила Катя.
- На снимках вы с Сергеем Георгиевичем, это очевидно, - Кате хотелось кричать, что очевидным это стало несколько минут назад, а месяцы до этого Сергей страдал от мысли, что его предала любимая женщина, а она сама сходила с ума в отчаянии, не понимая, как любовь и страсть в один миг могли превратиться в горстку пепла, в ничто. – Фото мы сделали в Марокко и в Питере в «Талионе». С гостиницей вообще повезло – вы решили остаться в последний момент, я один был в отеле и под видом проверки номера поставил камеры, - Панков говорил, обращаясь исключительно к Кате – так ему было легче. – Ну а потом смонтировал фото, ерунда, вставил чужое тело, лицо Докучаева, и дело с концом, - он говорил тихим, монотонным голосом и до Кати словно сквозь пелену доходил смысл слов: сфотографировал, смонтировал, положил в деловую переписку Сергея, потом подтвердил, что снимки настоящие, не монтаж. Десяток слов, несколько не слишком сложных действий – почти сломанная жизнь в результате, не жизнь – жизни, ее, Сергея, Лизы, неродившихся малышей…
- Вадим, зачем? – в наступившей тишине прогремел голос Сергея, суровый прищур, губы вытянулись в тонкую полоску, ноздри раздувались от гнева, сам того не замечая, он крошил на светлый ковер впопыхах взятую сигару. – Зачем вам это было нужно?! Вы были моим самым доверенным лицом, я знал вас почти с детства.
У Панкова был отличный повод соврать, притвориться жадным до денег рвачом, который променял такие старомодные долг, честь, совесть на быстрые и нечистые деньги. Он уже готов был назвать заоблачную сумму своего предполагаемого гонорара, но вдруг остановился и замолчал, снова повисла гнетущая тишина, Сергей отвернулся в злости и отчаянии, Катя смотрела прямо в глаза и укоряла, укоряла…
- Алексей и Жуковы, в основном Женя, - решился Панков, - Вечно второй, постоянный зам и брошенная женщина.
- Я так и знал, - яростно произнес Сергей.
- Гнусная дрянь, - пробормотала Катя.
- Идея была Женина, она нашла ту историю Борисовской и Докучаева, сбежавший жених, брошенная невеста, потом краткие встречи на местных тусовках. Женя просто бредила мыслью вышвырнуть «провинциальную мышку не первой свежести» из твоего дома, - теперь Панков обращался только к Сергею, забыл о субординации и прочей ерунде, видел, как от гнева тот скрипит зубами и невольно сочувствовал Жуковой, Алексею, себе. – Алексей желал навредить, неважно как, потом у него оказались какие-то свои счеты с Борисовской, - Катя вздрогнула, она даже не представляла, где могла перейти дорогу бывшему заму Сергея. – Взрыв на шахте, налоговые претензии, нелепые публикации в прессе о чуть ли не банкротстве компании, подтасованный контракт – тебе все было нипочем: последствия взрыва ликвидировали, с налоговой и прокуратурой уладили, ложь в прессе опровергли. Вот тут Женин план и оказался самым лучшим, уязвить побольнее, а потом ты почти пустил по миру ее отца – они решились. Я не знал ни о чем, узнал потом, по факту. – Сергей мрачно усмехнулся: спасибо за малые радости - верный Панков не хотел лишить его денег – только счастья.
Опять повисла тишина, Катя пошевелилась под пледом, в который ее так настойчиво закутал Сергей, гнев бурлил в ней, требовал выхода, хотелось броситься на Панкова, выцарапать его лживые холодные глаза, но потом она присмотрелась – мужчина был повержен, он постарел за несколько минут своего рассказа – Катя и не думала, что так бывает. Где-то в глубине серо-стальных глаз прятался стыд и страх, а еще сожаление. Она встала с дивана, босыми ногами прошлепала к Сергею и взяла его за руку, по одному разогнула сжавшиеся железной хваткой в кулак пальцы, вложила свою маленькую ладошку в его большую, прислонилась к нему. Сергей стряхнул с себя оцепенение, обнял за плечи, с укоризной посмотрел на ее голые ноги и почти силой усадил в кресло – Катя была рада, что он хоть немного отвлекся. Сергей присел на подлокотник и снова бросил взгляд на Панкова – тот казался маленьким, старым и жалким посередине огромного дивана, как на эшафоте, - некстати подумал Сергей и тоже вспомнил, как молодой Панков напутствовал его перед первым свиданием с девчонкой и возил в травмпункт после драк с одноклассниками.
- Вадим, почему? – совсем другим голосом спросил Сергей, и снова Панков заметался - сказать правду или солгать.
- Никита, - тихо и нехотя начал он.
- Причем здесь твой сын? он же в Америке, учится в Гарварде, - не понял Сергей.
- Он не был никогда в Америке, последние три года Никита кочует из одной наркологической клиники в другую. Гарвард – красивая сказка. Моего сына больше нет, есть опустившийся наркоман, который транжирит деньги и, едва выйдя за порог одной лечебницы, влипает в грязную историю, прежде чем стать пациентом другой. Он разбил Дукатти сына президента Интербанка, катаясь с ним по Тверской, заложил Светины бриллианты, те самые, что подарили твои родители на нашу свадьбу, а однажды так ударил ее, собственную мать, что Свете накладывали швы, - Сергей не мог прийти в себя от услышанного, чудесный милый мальчик и то чудовище, о поступках которого так хладнокровно говорил Панков, но какое все это имело отношение к фотографиям, Алексею и Жене. – Алексей узнал, я пытался замять каждую из Никитиных шалостей, но… - Вадим вздохнул, тяжело и обреченно, - Узнал в самом конце лета, пришел ко мне и заявил, что все расскажет тебе, что Индастриалу с грандиозными планами, биржами и проектами государственной важности не нужен такой работник, как я, что ты расстанешься со мной без лишнего слова. Ты, такой публичный и чистоплотный, и я – отец пропащего наркомана, вора и подлеца. Я не хотел верить, но поверил, последние годы Алексей был в сто крат ближе к тебе, разве можно сравнивать: стареющий офицер и молодой, злой гений от юриспруденции. Мне нужно было все тебе рассказать и уйти, но деньги, постоянно требовались деньги, чтобы хоть как-то удерживать Никиту, он же мой сын, - еле слышно закончил Панков, - спасал империю, а разрушил, не удержал семью…
- Какая банальная, глупая история! – думал Сергей, у Кати по щекам текли слезы. Панков предал, хотел растоптать его жизнь, только вот жизнь самого Панкова уже давно была растоптана.
- Сергей, я уйду, передам дела, оставлю отчеты, только должен тебе сказать: останови Алексея, сам он уже не остановится, и еще – кивок в сторону Кати – в Самаре что-то замышляется, и статьи в прессе, поджог – это только начало.
Панков неловко поднялся с дивана, сгорбившись, зашагал к двери.
- Вадим, подожди, - настойчиво сказал Сергей, - договорим завтра, не руби сгоряча.
___________________________________

Я так жду продолжение каждый вечер, у меня уже режим дня сформировался!


У меня у самой оборвалось сердце, он ведь был готов принять факт "измены", он настолько ее любит что готов закрыть глаза на все недомолвки...


Тут я уже была готова ругаться матом!


Офигеть!!!!!!!!!!!



Как же жалко обоих, но Сергей, действительно мужчина который любит все в Кате, каждую слабость, каждый недостаток, для него боль любимой - его боль, он пропускает через себя все ее переживания, он чувствует ответственность за нее, и в ее слезах винит тоже себя!



Спасибо тебе добрый автор, за правильные мысли героя!!!!!!!!!!!!


Дайте кто нибудь ему медаль, а автору за такого героя и такие слова и поступки - две медали!!!!!!!!!!



Вот умничка Катя, она все поняла, и его терзания, его "самокопаний", она помнила его юношескую боль за поступок мамы и не хотела что бы он начал себя винить еще в этом вопросе!



Ну вот что сказать, да гнусно, да сволочь, но... я не родитель, но наверное ради своего ребенка я пошла бы на все, не знаю...


Наверное в этот момент Сергей покорил доверие и сердце преданного человека на всю жизнь..

Катюш спасибо большое за продолжение, ты меня извини за такой комментарии, просто у меня столько эмоции что мой словарный запас иссяк, я очень рада что Сергей с Катей поговорили,решили все, уверена Сергей Катю не пустит уже никогда, я очень рада что у них все идет к счастливому концу, но я буду по ним скучать, честно... Спасибо тебе еще раз!
___________________________________

Потрясающе написано.
Спасибо.
Очень не хочется расставаться с ТАКИМИ героями.
Хочется читать про них еще и еще.
Настолько они реальны.
Сергей все таки потрясающий мужчина. Он был готов простить и любить, хоть и был уверен в предательстве.
Но как ему было не усомниться в таких наглядных и подтвержденных доверенным человеком фактах.
История Панкова не нова, но от этого не менее страшная.
Зря он не обратился к Сергею. Зная Сергея его характер не ужели бы он не помог ему.
Еще раз спасибо.
Безумно нравится!