Лондон

Макс Джейсон:

Мы едем по забитыми другими машинами улицам Лондона. Я намеренно говорю Кортесу сделать крюк: с одной стороны предоставляю Джею необходимое для осмотра и звонка время, с другой - внимательно наблюдаю за реакцией мексиканца. Кортес явно раздражен: раздутые ноздри и поджатые губы, пальцы, которые нервно подрагивают на руле, но он молчит - это единственное, что важно. Я не сделал ему больно, лишь напомнил место. Отличительный признак драки за статус. Когда львы выясняют между собой главенство в прайде, они не пытаются убить друг друга, все удары предназначены для устрашения, нет ни одного из охотничьих, тех, что способны перебить жертве позвоночник одним махом. Львам просто надо прояснить ситуацию. В картеле действуют похожие методы, мы не убиваем своих без причины, но не забываем указывать место раз за разом. Спустишь неподчинение раз и тебя посчитают слабаком, второй - уберут. Различие лишь одно: мы не львы, мы - шакалы.

Кортес тормозит возле салона, и я второй раз за этот день вхожу внутрь. Меня уже ждут, всё та же девушка в дорогом костюме протягивает какие-то документы, я обмениваю их на платиновую карту центрального банка. Пока идет списание средств, черкаю на экземпляре салона и бросаю свой на заднее сидение. С этой секунды я владелец Ford Mustang GT King Cobra. По мне чересчур заметно и ярко, но дело есть дело. В какой-то мере я даже наслаждаюсь этой показухой. Я всегда был неравнодушен к шикарным тачкам и красивым женщинам. Но разве мужчину можно упрекнуть в подобного рода пристрастиях? Сомнений и мыслей почему я ждал именно эту тачку не возникнет.
Машина дышит со мной в унисон, рычит, стоит придавить педаль. И я делаю это, буквально вжимая ту в пол пару раз. Мне всё ещё непривычен руль справа, но это дело времени, освоюсь. С такой машиной это просто. Помимо отсутствия любых бытовых трудностей, хорошие тачки - один из лучших бонусов нынешнего положения.

Я сигналю Кортесу, чтобы держался следом за мной и отправляюсь в небольшую частную автомастерскую на окраине Лондона. Кто-то скажет, что у богатых свои причуды, я могу лишь ответить - зачем нужны деньги, если их не тратишь на себя?
Я дожидаюсь, пока Кортес припаркуется, и щелкаю сигналкой, давая ему возможность пересесть. Уже вместе заезжаем в закрытый бокс: на полу, стенах и даже на потолке всё обтянуто прозрачной ПВХ-плёнкой. Кортес недоуменно оглядывается, я усмехаюсь и подзываю ближе к машине:
- Сюда иди, - я беру небольшой нож, который предусмотрительно подал мне один из механиков, и точным движением вскрываю подголовник. Кортес удивленно смотрит сначала на сыплющийся белый порошок, затем на меня. Не отвожу взгляд, с усмешкой делаю надрез на потолке, дополняя горку порошка. Демонстративно собираю остатки с ножа и втираю в десну. Горьковатый вяжущий вкус и почти сразу онемение. Кортес смотрит всё так же изумленно и повторяет мои действия.
- Чистейший кокс, - произносит он задумчиво и добавляет, - охренеть...
- Я спустил тебе раз, но никогда не смей больше во мне сомневаться. - Я дожидаюсь, пока он отведет взгляд, и отряхиваю белый порошок с рукава пальто, освобождаясь от почти невидимых частиц.- Предельно ясно выражаюсь? Теперь отвези меня домой.
Ребята разберутся с остальным. Чтобы не думал этот кретин, но машина не забита коксом под завязку: обычная сыворотка с примесями, чуть кокса лишь в точках прокола - мы ожидали, что Кортес будет пробовать.
По пути в моё нынешнее пристанище мы оба молчим. Пальцы мексиканца на руле снова подрагивают, выбивают ритм, на этот раз от нетерпения. Я не знаю предвкушает ли он награду от Берана за слитую информацию или же радуется продвижению картеля в Европе, мне подходит любой вариант, исключающий сомнения в увиденном.

Я не прощаюсь и не приглашаю Кортеса зайти. Быстро поднимаюсь по ступеням, бросаю пальто на пол и скидываю туфли. Инстинкт освободиться от сковывающих движения шмоток никуда не деть. Прижимаюсь к стене, достаю из тайника ствол и сектор за сектором проверяю дом, мысленно отчитываясь "чисто" после каждого участка. Нехитрый ритуал, который не позволяет мне забыть, кто же я такой на самом деле.
Я наливаю себе американского виски пальца на три, залпом опрокидываю в себя и врубаю AC/DC на полную. "Back In Black" заполняет дом, заставляя стены буквально звенеть. Иронично слушать о возвращении во тьму, когда пытаешься выбраться из неё. По дороге к душу стаскиваю с себя шмотки, бросаю просто на пол, не заботясь о том, что помнутся, и встаю под чуть теплую воду. Она отрезвляет, выгоняя из тела эйфорию и адреналин, заставляет мыслить острее. Я упираюсь ладонями в темный кафель, опускаю голову и прикрываю глаза. Рано или поздно Беран узнает о том, что картель сделал первый шаг на его территории. И когда это произойдёт, то он точно захочет увидеть меня или убить. Скорее всего и то, и другое, на его месте я бы поступил именно так. И тогда самым важным для меня будет, кто успеет первым. Я его засадить, или он меня убрать. Прохладные капли бегут по телу, смывая этот гребаный день в глубины канализации. Надеюсь, Берана тоже смоет из моей жизни поглубже в самую паршивую тюрягу.

...

Себастьян Ленгстон:

Лондон.

Говорят, счастье мимолетно. Для меня, долгое время, эти слова были лишь красивым набором в словаре романтика. Никогда, до встречи с Викторией, я не задумывался над этой фразой так часто. Она вошла в мою жизнь разъяренной фурией, пылающей праведным негодованием, а позже, гораздо позже, подарила мне свою любовь. Виктория и девочки стали моим счастьем. Если это и правда всё мимолетно, я постараюсь сделать так, чтобы наш миг длился вечно.

- И всё же – кто она?
- С уверенностью в друга могу сказать – это женщина.
- Забавно, очень смешно, Клермонт.
- Лучше расскажи, как прошел твой день?
- Великолепно. Всего одна драка. А как твой?
- Продуктивно. Встретился с адвокатом. Поболтал с другом. Проиграл десять фунтов.
Она тихо рассмеялась в ответ, но на её лице, омытом вечерними огнями фонарей и неоновых реклам, застыла тревога. Виктория уже знала, что последует после встречи с адвокатом, и что есть люди, которые совсем не обрадуются такому раскладу. Выходя из тени, в которой жил последний десяток лет, всегда рискуешь «ослепнуть» на время от яркости света и пропустить удар врага. Но сейчас я не мог позволить себе роскоши «слепоты», ведь теперь мне есть, что терять. Моя семья. Моё счастье. Лишь мимолетный миг… Крепче сжал руку жены, а на её вопросительный взгляд лишь отрицательно качнул головой.
Пока наша машина стояла в вечерней пробке, а Виктория пребывала в раздумьях, я отправил быстрое сообщение Питеру, отпуская его отдохнуть. Парень работал всего ничего и был по профессиональному невозмутим, но дергающий к концу вечера глаз, выдавал. Отложив телефон, повернулся к жене и спросил:
- Как насчет свидания с любимым мужчиной, дорогая?
- Кажется, Питер свободен сегодня вечером… Ай, - Виктория дернулась на сидение и потерла бедро, в месте где получила шлепок. – Я запомнила это, Клермонт!
- Даже не сомневаюсь. Итак?
- Мы оба не одеты для похода в ресторан, Себастьян.
- Поверь, я знаю парочку местечек, где нас примут как своих.

- Из тысячи мест ты выбрал именно это, - жуя палочки картошки фри, Виктория с интересом смотрела на меня. - Почему?
- Я соскучился по бургерам, - откусив от упомянутого бургера, я прикрыл глаза, наслаждаясь им. Тот, кто придумал этот гамбургер, попадет в Рай без очереди. Однозначно. Мы сидели за столиком в одном из кафе быстрого питания. Клиентами заведения были в основном голодные студенты, а изредка и клерки. – Когда я уехал из Англии и попал в Нью-Йорк, мне только и хватало денег, что на хороший гамбургер или хот-дог, китайскую еду и пиццу.
- Скучаешь по жизни в Штатах?
- Нет, - я протянул руку к губам Виктории, и салфеткой смахнул прилипшую соль из уголочков. – Я благодарен тем годам в Штатах – да. Они сделали меня тем, кем я являюсь, но не скучаю по ним. Моё настоящее мне нравится намного больше. Будем считать – меня накрыл приступ ностальгии, - я усмехнулся и подвинул второй бургер Виктории. – Ешь не боясь, позже я возьму ответственность и помогу сбросить набранные калории.

Клермонт-хаус.

Позже переступив порог дома, первое, что мы с Викторией заметили – это тишину. Когда в доме обитают Чип, двое маленьких детей и подобие пса, тишина всегда настораживает. Но не успели мы уточнить у Патрика «где все?», как он сам с непроницаемым лицом оповестил нас о гостях. Уже давно, я перестал обращать внимания на припаркованные у дома авто: в нашем доме обитало столько народу, что машиной больше - машиной меньше, значения не имело.
- Гостях?, - я, остановился по среди холла и вопросительно посмотрел на старика. Гостей мы явно не ждали. - Элен с Джоном?
- Нет, сэр, не они. Это…
- Не стоит представлять меня. Непрошеные гости – оповещают о себе сами, - из гостиной выступила высокая худощавая фигура в костюме «тройке» стального цвета.
Филипп Уикхем, барон Данстер. На шаг позади стоял незнакомый мне мужчина, но судя по тщедушному виду и явно затравленным глазам, видимо секретарь. А позади них, сжав кулаки и злобно прожигая взглядом спины обоим, стоял Чип. Сам барон был в бешенстве. Радует, что в этот раз правоохранительная система не дала сбой. Дело в том, что не далее, как неделю назад в главное отделение Скотланд-Ярда поступил анонимный звонок, а после прибыл пакет с уликами на барона. Документы, что были вынесены Диланом и Элен из банковской ячейка Филиппа о его тайных секс-клубах и махинациях с налогами дополняли парочка компрометирующих записей и с десяток фотографий.
- Что привело тебя в мой дом, Фили?
- Сукин сын! Ты, что же, думаешь, раз натравил на меня ищеек из Ярда, то выиграл?!
- Не понимаю, о чем ты сейчас, - придав лицу полное не знание, я пожал плечами и повернулся к жене, которая стояла позади меня. – А тебе что-нибудь известно, милая?
- Даже представить не могу. Возможно вам стоит рассказать подробнее обо всем. Я бы предложила вам чаю, но, - Виктория сделала шаг вперед и встала рядом со мной, - не буду. Не хочется засорять воздух вашим присутствием еще больше.
- Что же, как видишь, мы понятия не имеем о твоих проблемах. Будь здоров, - я сделал шаг в сторону освобождая дорогу к выходу и обратился к дворецкому, не сводя взгляда с барона. – Патрик, покажи выход гостям.
- Ублюдок! Ты еще пожалеешь! Думаешь самый умный?!, - Данстер кинулся было на меня, но его остановил секретарь. Жаль, очень жаль. Обвинения в нападение стали бы приятным бонусом. Я дал знак Чипу встать по другую сторону от Виктории, прикрывая её от этого психа. Возможно лающая собака и не кусается, но поцарапать может. А свою жизнь я намерен прожить рядом с этой женщиной, а не в колонии строго режима.
Филипп тем временем оттолкнул от себя своего секретаря, отдернул манжеты своего костюма и посмотрел мне в глаза.
Это не конец – говорил его взгляд.
Ты прав – это лишь начало – отвечал мой.
С искаженным яростью лицом барон наконец покинул дом, но я не сомневался, что так просто не отделаюсь. Барон наверняка захочет что-то предпринять, а мне остается лишь помешать этому.
- Это было круто, вашевство. Давай повторим как-нибудь?, - Чип первым прокомментировал сцену. - Только вначале перекусим. - Подойдя к Патрику, приобнял последнего за плечи и повел в сторону кухни. Вскоре его голос затих, а я посмотрел на Викторию.
Она стояла застыв, не отрывая взгляда от входной двери. Я подошел к жене ближе, привлекая в свои объятия и отводя её взор от двери, за которой скрылся Филипп. Наклонившись к её лицу, поцеловал вначале в одну щеку, потом во вторую, а после приник к губам жены.
Всё будет хорошо, Виктория. Я буду стараться, чтобы на миг длился вечно…

...

Шанель Меррик:

Не могу отвести и расфокусировать взгляд с яркого магазина находящегося через дорогу. Его голос доносится до меня через туман. Чувствую, как он толкает меня плечом.



Почему-то только сейчас я начинаю замечать, как фальшив тон его голоса. Как неискренни его слова. Почему же так хочется верить?



Все-таки заставляю себя перевести взгляд на него. Он подает мне руку, но мне не хочется принимать. Я встаю и просто начинаю идти в сторону дома. Его дома. Нужно отдать ему должное, он больше не пытался заговорить или как-то обратить на себя внимание и я могла придаться своим мыслям. Все происходящее напоминало фарс. Последнее время я пыталась отогнать от себя эти мысли и у меня неплохо выходило. Но сейчас словно рухнула дамба под слишком большим напором воды. Я внезапно четко осознала, что это все до боли похоже на фикцию, на четко проработанную игру с хорошей графикой и имитацией реальности. Я не могу сказать, что мне было противно находиться рядом с ним. Но чувство неполноценности без своих воспоминаний мешало мне воспринимать реально вообще все, не только наши недоотношения с Джереми. И с этим нужно было что-то делать.
За этими мыслями я не заметила как мы дошли до квартиры. Джереми сразу пошел к кровати, не сказав ни слова, а я забралась с ногами на диван в гостинной и стала осматривать окружающую меня обстановку. Все казалось одновременно и чужим и очень родным. Я просто не могла понять, как что-то может вызывать столь противоречивые чувства. Мучая себя мыслями и подозрениями я не заметила как уснула.

Я поняла, что проснулась довольно рано, потому что за окном только всходило солнце. Спала я плохо, от неудобной позы затекла шея, а голова раскалывалась от недосыпа и тревожащих меня мыслей. Но я все-таки пересилила себя и встала, чтобы взять таблетку в аптечке, которая находилась в спальне. Я подошла к прикроватной тумбочке, даже не обратив внимание на Джереми. Но натужный кашел со стороны кровати заставил меня прямо таки подскочить на месте. Я обернулась и просто испугалась. Щеки Джера были пунцовыми,а лоб его покрывала испарина. Подошев к нему, я притронулась губами ко лбу. Он был не просто горячим, а ОЧЕНЬ горячим, а самого его била дрожь.

Напрочь забыв о головной боли я кинулась к аптечке. Нашла там градусник и сунула его Джереми, а сама бросилась на кухню разводить в воде жаропонижающее. Температура была очень высокой. Я хотела позвонить врачу или кому-нибуть, кто мог бы мне помочь. Но Джереми схватился за меня горячей рукой и прохрипел, что врач ему не нужен.

Сейчас у меня не было и малейшего желания спорить с ним, поэтому я принялась лечить его своими способами. Следующая неделя прошла у меня в режиме сиделки, первые пару дней я безуспешно сбивала ему температуру, а после того как в этом деле меня все-таки постиг успех я принялась искоренять простуду. Отпаивала его чаями, куриными бульонами, даже не ожидая какой-либо благодарности в ответ. Просто чувствовала, что сейчас я должна быть рядом.

Когда простуда Джереми все-таки прошла, наступил момент, когда мои мысли опять начали точить меня. Последнюю неделю не было даже минуты, чтобы хоть какой-то мысли была возможность задержаться в моей голове, но когда напряжение спало они обрушились на меня с новой силой. Когда Джер уснул, я снова переместилась на диван, как в тот вечер, только эту ночь я не спала. И под утро приняла решение.

Я делала на кухне чай, уже машинально заварив на двоих, когда Джер заспанный вошел на кухню. Мне захотелось прижаться к нему, ощутит тепло его тела, которое еще не отошло от сна. Он улыбался мне, а волосы спутанные после сна дополняли забавную картину. Я почти физически ощутила прикосновения его рук к моей спине и мне стоило больших усилий одернуть себя и все-таки поговорить с человеком, который стал таким близким за последнее время, но одновременно с этим оставался чужим и далеким.

- Послушай, я понимаю, что ты сделал много для меня после того, что случилось. Но все происходящее кажется мне нереальным. Я чувствую себя неполноценной из-за недостатка воспоминаний и мне трудно жить с этим. Я просто не могу больше бездействовать. Если ты не захочешь мне помочь отыскать что-либо связанное с моим прошлым или восстановить мои воспоминания я займусь этим сама. Но этим пора заняться.

Я ждала ответа, грея руки о чашку и глядя в его глаза.

Мне кажется или там промелькнул испуг?

...

Джиоия Кендалл:

‌Всё решает послевкусие. Во всём. Всё зависит от того, что почувствуешь после. После общения, после ссоры, после кофе, после взгляда, после поступка. Это "после" во многом является определяющим...

Возвращении светской леди Джи Кендалл на следующий день не состоялось.
Если подумать, то что может быть лучше, чем проснуться в собственной уютной комнате, где вещи и запахи были до боли знакомы. Спокойные тона не блистали красками, как там, на острове, наоборот успокаивали, и наверное, так было задумано дизайнером.
Странно, но сейчас мне не хватало зелени, и воздуха, где витал запах экзотических цветов.
Я заново привыкаю к уютной обстановке, и, - невольно морщится носик, когда взгляд перемещается в сторону окна, - к туманной погоде за окном. А еще два дня назад, мы жили в скромно обставленной хижине, где из мебели были пара стульев и стол, сделанных собственноручно хозяином, и кровать, которую не сравнить с моей, мягкой и такой удобной. Я еще больше укуталась в одеяло, как в кокон, как будто убеждаясь, что это совсем не сон и это действительно моя постель.
Не понимаю, как мы там смогли прожить, далеко от цивилизации. Как вообще, люди живут в таких условиях? Это так дико!
Нехотя вылезла из своей теплой постели, потянулась, подставляя себя под скупые лучи Лондонского солнца, которое никогда так не согреет и не подарит такой теплоты, как там, на острове, вздохнула полной грудью и как будто улетела мыслями снова туда.
И кого я обманываю? В этой дикости есть и свои преимущества. На Суматре я была свободной от всего: от светской жизни, от пристального внимания общества и вездесущий репортеров, даже от работы, которая мне интересна и я несомненно люблю ее. Но только там, я почувствовала, что такое жить без условностей, без составления ежедневных планов и встреч, которые были расписаны на неделю вперед, никуда не спеша. Наблюдать за людьми, которые просто радуются новому дню и невольно сам радуешься этому. Таким кажется мелочам, которым тут, в большом городе, в сердце цивилизации даже не задумываешься. Тут вечная суета. Все куда-то спешат, чего то хотят, чем то недовольны, а там поклоняются своим богам и благодарят за пищу.
Наконец я поняла главное – что не нужно сдерживать себя рамками правил, а открыто проявлять эмоции, не держа лицо, перед прицелом камер, которые здесь, в Лондоне преследовали.
По дороге на кухню посмотрела на себя в зеркале. В отражении все-то же лицо, только тронутое загаром. Я та же внешне Джи, - пальчики гладят лицо,- но внутренне стала другой.
Теперь я знаю цену жизни. Дааа. Катастрофа для меня не прошла бесследно.
И даю себе обещание, что буду ценить каждый новый день и людей, что окружают меня.
А сейчас нужно позвонить брату, отчитать его, за то, что к нему никогда не дозвонишься. Но больше всего сейчас хочется обнять его, очутиться в его братских объятьях, таких сильных и родных, сказать «остановись, не спеши, вокруг кипит жизнь, а ты пропускаешь все это, замуровываясь в своем небоскребе».
И обязательно позвонить Тодду, просто сказать, что я скучаю по нему.
Мне было холодно спать без его объятий. Не хватало его улыбки и шуток. Не хватало его поцелуев, от которых сердце останавливалось, а потом начинало бешено стучать.
Я так привыкла, что он каждый день рядом. Только мой, и ничей больше.
Вчера он не хотел уходить, а я не хотела, чтобы он ушел. Его последний взгляд, полный грусти и растерянности. Но ему необходимо было оказаться в лоне семьи, чтобы вспомнить, и чтобы ему помогли вернуть себя себе. А для этого я должна дать ему время побыть одному, побыть с сестрой. Ведь любая, даже не значительная деталь может помочь вспомнить все.
Рука потянулась к мобильнику, в надежде, что он позвонил, когда я спала. На экране ни одного пропущенного.

...

Адель Ховард:

Слушая уютный звонкий смех подруги, Адель и сама не может сдержать искренней улыбки, которую прячет за глотком ароматного горячего шоколада. Кейт заранее предусмотрительно запаслась приятным напитком и, в целости и сохранности, доставила его в самое сердце Хитроу - зал ожидания. В международном аэропорту, разумеется, был широкий выбор кофейного напитка самых разных вариаций, но им особенно нравился тот, что готовили в тихой кофейне, возле которой и произошло их знакомство. Уже около полугода Ховард добросовестно посещала занятия по самообороне которые вела Кейт и, по словам своего преподавателя, делала заметные успехи. Девушки часто после занятий общались и постепенно они стали больше доверять друг другу.
- Чего ты смеешься? - молвила  Ховард, сама едва сдерживаясь, чтоб не рассмеяться в который раз. - Это было ужасно!
Именно про недавние приключения с доктором Кэмероном рассказывала Адель: как он  вероломно заставил ее отрабатывать несколько дней в медицинском центре - про все те жуткие задания, которые, как казалось, он готовил целую вечность, чтоб потом вывалить на хрупкие девичьи плечи все кошмары повседневной рутины медиков. Хоть прошло уже более недели, но Адель до сих пор под ошеломляющим впечатлением от ванн и обработок - как же ей повезло, что доставшийся ей больной сам был в состоянии помочь себе; кресло-каталку было трудно сдвинуть с места, а требовалось усердно перетаскивать с одно этажа на другой при том, что некоторые пациенты весили куда больше веса девушки - ей просто повезло, что мимо проходил тот самый улыбчивый симпатичный кардиохирург, который помог Адель справить с данным заданием, взяв на себя всю мужскую и тяжелую работу; а увесистая посылка в морг - с необъяснимым страхом Ховард несла ее, считая про себя каждою секунду когда же это закончится, и как над ней хохотал патологоанатом, когда в свертке оказался муляж человеческой ноги. 
Апогеем того последнего вечера, проведенного в команде доктора Кэмерона, стало их феерическое появление в скоростном поезде, куда они под недовольный возглас проводницы влетели на всех парах, а, буквально вломившись в нужное купе, увидели вместо кузины Вика - целующуюся парочку, которая была ошеломлена резким появлением запыхавшихся незнакомцев. Как оказалось позднее - они перепутали поезд и сели в тот, отправление которого следует ждать еще час. Евростар с Каролиной Торнтон уже во всю мчался в сторону Ла-Манша минуя живописные пейзажи лесов и равнин Англии, а измученная и уставшая от заданий Кэмерона Адель в компании своего личного Мефистофеля только спускалась из поезда обратно на переполненный пассажирами перрон. Вспоминая пережитые приключения можно было от души посмеяться, но тогда ей хотелось лишь одного - поскорее вернуться в квартиру, запереться на все замки и, наконец, оказаться в своей теплой постели. 
Ее снова ждет дорога, очередная командировка от телекомпании и Ховард была рада, что несмотря на плотный график своей работы Картер нашла время посидеть с ней и подождать окончания посадки на рейс.
- Что тебе привести? - интересуется Адель, еще раз обращая свой взор на постоянно обновляющееся табло аэропорта. 
- Люблю собирать маленькие вазочки для цветов, - спустя секундных раздумий ответила та. - Если не получиться такую купить, то можешь монетку с гербом того места, страны куда летишь.
- Постараюсь, - обещает Ховард.
- А вообще, на твое усмотрение. Меня вполне может устроить и небольшой сувенир. Кстати, ты так и не сказала куда летишь? - смотрит подруга с едва уловимых укором.
- Я и сама до сих пор не знаю, - пожимает плечами Адель. - Срочная командировка.
Кейт хмурится, но ничего не говорит.
- Все будет в порядке, не первый раз так, - Ховард знает, что подруга переживает и не безосновательно, но подобные случаи часто бывали в телекомпании - срочное интервью с знаменитой личностью, которая нехотя находит пару свободным минут в своем плотном графике ответить на несколько вопросов журналистов.
- Адель, - слышит она совсем близко знакомый негромкий голос и поспешно оборачивается.
- Маркус, - ее алые уста расплываются в искренней улыбке. - Не ожидала увидеть здесь! - она встает со своего кресла, чтоб приобнять мужчину, а затем оборачивается к подруге, ложа руку на плече Уэстморленда.
- Кейти, это Маркус - человек, с которым мы знакомы с самого детства, - произносит девушка, еще раз взглянув на мужчину и одарив его улыбкой. - А это - моя хорошая подруга Кейт.
Они обмениваются приветствиями после чего Маркус обращается к стоящей подле него Адель:
- Туманный Альбион не в силах удержать тебя? - подшучивает он, снова взглянув на Ховард.
- Ты же знаешь, что  - нет, - смеется в ответ девушка, отправляя свой пустой бумажный стаканчик из под какао в ближайшую урну. - Я обязательно дам знать по возвращению в родные широты, - обещает Адель, обращаясь ко всем присутствующим.
В терминал впопыхах влетает ее коллега, который махает ей рукой, призывая скорее заканчивать и наконец проследовать на регистрацию. Ховард наспех обнимает подругу, прощаясь, а затем Уэстморленда, она помнит, что ее ждут, но главная причина ее спешки - эмоционально неустойчивость к долгим и трогательным прощаниям.
- Увидимся! - шепчет Адель, махая рукой около стойки регистрации.

...

Кейт Картер:

Утром, заскочив в кофейню, возле которой и произошло наше знакомство с Адель, купила себе горячий шоколад, а ей какао. И на такси направилась в аэропорт Хитроу, чтобы проводить ту в командировку. За полгода занятий девушки сдружились.
Пока ожидали посадку на рейс, Ховард рассказывала о своих приключениях, которые не могли не вызвать смеха.
- Что тебе привести? - интересуется Адель, еще раз обращая свой взор на постоянно обновляющееся табло аэропорта.
- Люблю собирать маленькие вазочки для цветов, - отвечаю я. - Если не получиться такую купить, то можешь монетку с гербом того места, страны куда летишь.
- Постараюсь, - обещает Ховард.
- А вообще, на твое усмотрение. Меня вполне может устроить и небольшой сувенир. Кстати, ты так и не сказала куда летишь? – девушка посмотрела на подругу с едва уловимым укором.
- Я и сама до сих пор не знаю, - пожимает плечами Адель. - Срочная командировка.
Услышав такой ответ, полицейский внутри девушки насторожился.
«Вот, что за манера у руководства слать людей, черт знает куда?», - думаю про себя. Хотя у самой тоже порой не «сахар» на работе.
- Все будет в порядке, не первый раз так, - успокаивает Ховард, видя мое нахмуренное выражение лица. - Срочное интервью со знаменитой личностью, которая нехотя находит пару свободным минут в своем плотном графике ответить на несколько вопросов журналистов.
Только девушки закончили беседу, какой-то незнакомец позвал Адель.
- Маркус, - ее губы расплываются в искренней улыбке. - Не ожидала увидеть здесь! - она встает со своего кресла, чтоб приобнять мужчину, а затем оборачивается ко мне, оставляя руку на его плече.
- Кейти, это Маркус - человек, с которым мы знакомы с самого детства, - произносит девушка, еще раз взглянув на мужчину и одарив его улыбкой. - А это - моя хорошая подруга Кейт.
Смерила бегло взглядом этого «друга детства» подруги и поздоровалась. Пока они общаются, допиваю остатки своего напитка и выкидываю стакан. Чувствую, что на губах остались следы от шоколада (терпеть не могу что-то липкое на них), порывшись в карманах сумки, нашла бумажные платки, отвернувшись, протерла их.
По чистой случайности в зеркальце ловлю мимоходом брошенный на меня взгляд мужчины. Хмыкаю.
Вскоре объявляют, что началась посадка на рейс, мы с Ховард наспех обнимаемся, желаю ей удачи и напоминаю, чтобы была внимательна и осторожна.
- Увидимся! - шепчет Адель, махая рукой около стойки регистрации.
Машу рукой ей в ответ.
Подруга скрывается из вида, вздохнув, собираюсь надеть пальто, но Маркус опережает и подает его.
- Вы, прям настоящий джентльмен, - просовывая руки в рукава, не удержалась от шутки.
- За дамами ведь положено ухаживать.
- Угу.
Застегнулась, как велели правила приличия перед уходом сказала:
- Приятно было познакомиться.
Развернулась и пошла к выходу, но вскоре мужчина догнал и предложил:
- Я на машине, может, вас подвести в город?
С минуту стояла в раздумьях, не потому что не хотелось задаром проехать. Не каждый день все-таки подвозят. Просто, внимательно осматривала стоящего напротив «друга детства» Адель.
Брюнет с серо-зелеными или голубыми глазами, так и не смогла понять на солнечном свету. Чуть выше среднего роста. Одежда хорошего качества. Вроде ничего такой. Явных признаков каких-либо наклонностей не прослеживалось. Но порой убийцы, маньяки, насильники ни чем таким не отличаются от других. При моей работе это знаешь как никто другой. Хотя, если подумать, то подруга не будет с кем попало знакомиться сама, да и меня представлять. Решила согласиться.
- Если у Вас нет каких-то других дел, то буду благодарна.
- Тогда пойдемте, - указал рукой направление.
Уже сидя в салоне автомобиля и пристегивая ремень безопасности, поинтересовалась:
- Вы всегда подвозите мало знакомых девушек или только мне так повезло?
- Нет, - вставляя ключ и заводя автомобиль, улыбаясь, ответил Маркус.
- Ясно.
Какое-то время ехали молча, лишь работающее радио нарушало тишину.
- А вы давно знакомы с Адель? – спросил неожиданно мужчина.
- Где-то полгода.
- И как судьба вас свела?
- У нее хотели украсть сумочку, а я оказалась рядом и помогла ей, - не вдаваясь в подробности, ответила. До сих пор нашу встречу помню, и какой испуганной выглядела в тот момент Ховард. При воспоминании даже передернуло.
- Вам холодно?
- Нет, все нормально.
Опять настала тишина. Я смотрела за пейзаж за окном и наслаждалась видом, прогоняя грусть от отъезда Адель.
- Собеседница из меня бывает паршивая, - сказала Маркусу, ловя на себе очередной его взгляд.
- Да ничего.
Помолчала, а потом все же спросила:
- А вы с Адель на самом деле с детства знакомы или так придумали?
- На самом деле. Отцы наши дружили, мы были частыми гостями друг у друга.
- И детская дружба потом с годами приняла иное качество? – подколола. – Любовь - морковь и все такое.
Мужчина в ответ громко рассмеялся.
- Ну, а что? Такое бывает, знаете ли, - стараясь, вид серьезный сохранить.
- Согласен. Наши пути дальше разошлись, и мы остались друзьями.
- Печально, - якобы сокрушенно вздохнула. - А так хотелось сказочную историю любви послушать, - не удержавшись, губы растянулись в улыбке. - Хотя друзья тоже важны и нужны.
Вскоре доехали до города, попросила Маркуса остановить у магазина, надо было зайти купить хоть что-нибудь из еды. Вчера не успела сходить, а сегодня утром только горячий шоколад и пила.
- Спасибо, - выходя из автомобиля, поблагодарила его.
Однако, вместо, того чтобы уехать, мужчина вышел следом и засунув руки в карманы верхней одежды поеживаясь от ветра быстро выпалил:
- А вы не хотели бы сходить пообедать?
Даже не сразу поняла сказанного.
- Что?
- Предлагаю зайти куда-нибудь поесть. Голодный как волк, а есть в одиночестве не очень нравиться, - главное глаза такие честные пречестные сделал.
Допустим, еще могла поверить, что проголодался, но в остальное... Аха, прям поверила.
Огляделась по сторонам.
- Соглашайтесь. Я угощаю и заплачу.
- Вы из передачи «Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера?»
- Нет, - усмехнувшись, ответил.
- А похожи. Сначала подвозите бескорыстно, затем приглашаете на обед и тоже за свой счет.
С подозрением во взгляде посмотрела на Маркуса.
- Так, что? Вы согласны?
- Хорошо. Но только не в фаст-фуд, на худой конец нормальное кафе.
- Обижаете.
Чутье подсказывало, что друг детства Адель либо что-то задумал, либо был второй вариант, но… Вот и решила проверить.

...

Эрик Нортон:

Месяц или два спустя после приключений Фионы и Харпер в неизвестном лагере.

Моя последняя подружка мастерски делала три вещи: маленькие произведения искусства на гелевых ногтях, каталась на коньках и... Впрочем, о последнем её умении я умолчу, хоть оно нравилось мне больше остальных. Особенно поначалу, позже – пусть совсем иначе – я оценил и катание на коньках.
Не знаю точно сколько раз я выходил с ней на лёд. Достаточно, чтобы не падать на каждом втором шаге, но слишком мало, чтобы выделывать кренделя как Манфред Шнельдорфер. Да и вообще какие-либо кренделя. Безусловно то, что когда я понял как удерживать равновесие и переставлять ноги одновременно, катание на коньках стало доставлять достаточно удовольствия, чтобы не искать причины не выходить на лёд. О том, что моей подруге катание на коньках нравилось во много раз больше чем мне, я думаю, и говорить не стоит. Именно её восторг побудил меня пригласить новую знакомую на свидание на каток.

С Фиби я познакомился, как легко догадаться, в «Ржавом гвозде». Она пришла с компанией девушек (одна из них отмечала свой день рождения) и задержалась у стойки. Слово за слово, улыбка за улыбку, в общем, что задержалась надолго мы поняли только когда её подруги начали хихикать за столиком, исподтишка поглядывая в нашу сторону. Пришлось отправить её к ним, предварительно получив согласие встретиться ещё раз. Позже, уходя, Фиби повернулась от двери, я встретил её взгляд и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать обоюдный интерес. Мы улыбнулись друг другу, а может каждый своим мыслям, и расстались до сегодняшнего дня.

Катков в Лондоне много. Нелондонцам (мне в том числе) первым на ум приходит каток с вековой историей в Гайд-парке, а лондонцы первым делом вспоминают о катке у Сомерсет-хауса или же об Eyeskate прямо возле колеса обозрения на правом берегу Темзы. Есть и другие, всё зависит от того, что именно вы ищете. Я искал место где будет не очень много детей, но обязательно хорошая музыка и возможность посидеть и выпить чего-нибудь горячего. Поэтому выбор пал на каток перед Сомерсет-хаусом. Сейчас, в праздничные дни, там каждый день играли приглашённые диджеи, буквально всё: от джаза до R'n'B и даже хип-хоп. Хорошая музыка – залог хорошего настроения. К тому же там красиво. Лондонцев знакомым с детства видом, конечно, не удивить, а вот меня до сих пор восхищают достопримечательности английской столицы. Наверное потому, что я открываю их для себя с большими перерывами. Занимающий целый квартал Сомерсет-хаус восхищал своей роскошью и величием не одно поколение, я не стал исключением. Для тех, кого не интересует архитектура и вообще духовное, вдоль катка стоят павильоны известных брендов и кафешки. Уверен, они способны поднять настроение любой девушке, если вдруг я сам не справлюсь с задачей. Шутка. Тонкий английский юмор мне пока не даётся.
И вот, пережив смену года и календаря на стене, еле-еле впихнув Мустанг между двумя минивэнами, стою, в свой законный выходной, на оговоренном месте, жду Фиби и боюсь представить сколько царапин найду на автомобиле после того, как пассажиры минивэнов займут свои места.
Мы договорились встретиться у пункта проката коньков. Пока ждал, успел усомниться в выборе места встречи. Может каток не такая уж хорошая идея? Поговорить особо возможности нет, зато для установления тактильного контакта просто рай, о чём я и думал, когда приглашал, но вдруг она из тех, кто сначала два месяца изучает внутренний мир и только потом подставляет щёку для поцелуя? Нет, всё правильно сделал. Лучше сразу выяснить c кем имею дело, а то мой внутренний мир не настолько богат, чтобы заинтересовать любительницу оных.
В серо-чёрной массе, практичных в носке курток и пальто, мелькнул и стал приближаться всполох алого. Фиби. Ей шёл этот цвет и улыбка, расцветшая на губах, стоило ей разглядеть меня в толпе. Румяная и благоухающая цветочными духами, оказавшись рядом, Фиби окутала меня своим очарованием, захватила внимание блеском глаз и такой же сияющей улыбкой на губах.
- Привет.

...

Фиона Коллингвуд:

Некоторое время спустя после приключений меня и Харпер.

Давно я не была на свидании. Я не хотела опаздывать, но сборы затягивались, и пришлось быстрее определяться с одеждой, и выходить. Вспомнив, что я всего лишь Фиби Скотт я и оделась соответствующе: простые джинсы и кофта. Застегнув красное пальто и по-быстрому намотав теплый шарф вишневого цвета, я схватила сумочку, перчатки, и, в быстром темпе застегнув сапоги, выскочила на улицу, где меня уже ждало такси.
С Эриком я познакомилась в баре, когда с девчонками праздновали день рождения моей лондонской подруги, Рэйчел. Всё как обычно, слово за слово, и я пообещала встречу. Даже не поняла, как так вышло, но мне Эрик показался вполне себе приличным мужчиной. Правда, я тогда уже выпила пару бокалов «мохито» и мой взгляд, как и мозг, были слегка затуманены, но только слегка. В общем - я нервничала.
Главное не показывать виду и вести себя естественно.
Расплатившись с таксистом, я вышла из машины и направилась в сторону катка.
Я разглядывала прохожих, приближаясь к пункту проката, и высматривала среди них Эрика. Заприметив нужного мне мужчину, я улыбнулась и вздохнула. Что ж, пришел, не кинул, уже замечательно!



- Привет, - улыбнулась в ответ я, смотря на Эрика.
И все же «мохито» не помешал мне разглядеть в нём симпатичного мужчину, что непременно радовало. Тут я поняла, что неприлично рассматриваю его.
- Эм… - спешно отвела взгляд и демонстративно осмотрелась. - Здесь красиво.
Мужчина кивнул с улыбкой, а я почувствовала, как загорели щеки. Хорошо, что на улице зима и всё можно списать на прохладу.
- Идем? – спросил он и кивнул в сторону пункта проката коньков.
- Да, конечно.
Переобувшись в коньки, мы вышли на лёд. Я сто лет не каталась на коньках и чувствовала легкую неуверенность. Поэтому и экипировалась я почти по полной, надела и наколенники, и налокотники, разве что шлем не надела, а то так не удобно было бы разговаривать.
- Ты точно умеешь кататься на коньках? – с неуверенностью в голосе спросил Эрик, легко догнав меня на третьем же шаге.
- Да, - замялась я, - умею кататься… Если ехать только прямо, - усмехнулась я, поправляя перчатки. – Просто, я не хочу упасть и разбить себе что-нибудь, - я повернулась к спутнику.
– Представляешь, упаду и оцарапаю себе лицо, - в наигранном ужасе вскинула брови. – Тогда мне придется носить маску, пока не пройдет. Буду Бэтменом! – ухмыльнулась я и развела руки в стороны.
Имитация полета летучей мыши вышла недолгой. Моё равновесие начало хромать и пришлось его ловить. Но я справилась! Облегченно выдохнула, отпуская руку Эрика.
Лучше мне не выделываться, а просто катиться прямо!
- А у тебя есть бэтмобиль? - усмехнулась я, взглянув на Эрика.
А вообще, забавно, я же могу себе это позволить. И дворецкий у меня есть, Томас, такой же преданный и верный. Да и с деньгами у меня проблем нет. А в свете некоторых произошедших со мной событий, мне еще сильнее хочется наказать преступников и спасти невинных.
А чего это я про Бэтмена завела разговор? Ох, надеюсь он не подумает, что я фанатка комиксов... Мне они конечно нравятся, но не настолько, что бы фигурки героев собирать.

...

Эрик Нортон:

Она разглядывала меня с вполне объяснимым любопытством. Это я успел её как следует разглядеть в пабе, у Фиби из-за барной стойки и того, что приходилось отбиваться от подруг, такой возможности не было. Осмотр завершился ярким румянцем на её щеках и моей улыбкой.
– Эм… – она спешно отвела взгляд и демонстративно осмотрелась. - Здесь красиво.
Это прозвучало уж совсем беспомощно. Кивнул, не переставая улыбаться, и великодушно предложил:
– Идём?

Фиби продолжала уверять меня, что умеет кататься на коньках, надевая наколенники и налокотники, даже в сторону шлемов бросила взгляд, но женское тщеславие (я думаю именно оно) не позволило ей подпортить свою красоту пластмассовой каской. Я покивал, всё больше сомневаясь в её умениях.
До узкой калитки в высоком борту катка мы добрались без эксцессов. Меня веселило то, как Фиби, покачиваясь, ковыляла по едва припорошенному снегом асфальту на узких лезвиях коньков, пытаясь при этом болтать как ни в чём не бывало. Наверное я выглядел не намного лучше, но себя-то не видно, а она шла прямо передо мной. Даже у калитки она не дала себя обогнать, чтобы я помог ей выйти на лёд.
Рука на борту ограждения, первый шаг, второй – по крайней мере она не упала, но и на скольжение её шаги походили мало.
– Ты точно умеешь кататься на коньках? – Оценив неуверенный старт Фиби, догоняю её, готовый подхватить.
– Да, - замялась она, - умею кататься… Если ехать только прямо, - усмехается, поправляя перчатки. – Просто, я не хочу упасть и разбить себе что-нибудь, - повернула голову, чтобы посмотреть на меня, и покачнулась. – Представляешь, упаду и оцарапаю себе лицо. Тогда мне придется носить маску, пока не пройдет. Буду Бэтменом! – храбро улыбнулась Фиби и раскинула руки.
Она заскользила вперёд, стоя на обоих рёбрах правого конька, изображая, надо так понимать, Бэтмена, но, как и следовало ожидать, буквально через пару секунд взмахнула руками и начала терять равновесие. Догнав, подхватил её под руку, помогая выровняться и улыбнулся. Фиби облегченно выдохнула и лукаво улыбнулась:
– А у тебя есть бэтмобиль?
– Боюсь, что нет, – покаялся, удобнее перехватывая её за запястье. – Тачка не по моим нуждам и карману. Меня и моя вполне устраивает. – Обезоруживающе улыбаюсь и вынуждаю её остановиться у бортика, чтобы не мешать кататься другим.
– Я услышал, что ты умеешь кататься, но руками ты пользуешься неправильно. Позволишь? – Спрашиваю, разворачивая её к себе и приподнимая лицо за подбородок, чтобы смотрела на меня. – А то неровен час, и правда, упадёшь и разобьёшь себе лицо.
У неё красивые глаза. Очень красивые. Большие, зелёные, с искрами веселья и дерзости, и немного наивные на глубине. А губы... про такие у нас говорят «Kussmund»*. Гоню эту мысль взашей, беру Фиби за руки и развожу их в стороны.
– Всегда держи спину прямо, – скольжу глазами по красной материи её пальто от плеча до пальцев в моей руке, – а руки разведёнными в стороны и ладонями вниз. Это поможет тебе соблюдать равновесие. Отталкиваться нужно внутренним ребром конька, а скользить на внешнем.
Опускаю глаза на её ноги, смотрю как Фиби ставит одну ногу перед собой носком вперёд, а другую интуитивно правильно заводит назад. Киваю и улыбаюсь:
– Да, так. Вся штука в том, чтобы правильно и вовремя переносить вес тела с одной ноги на другую, – снова смотрю ей в лицо, – и правильно пользоваться свободной ногой. Она твой «руль». Мне объясняли как надо, но у меня не всегда получается, – извиняясь, пожал плечами. – Отталкиваясь, сгибай ноги в коленях, но не наклоняйся сильно вперёд, а то приземлишься лицом на лёд. Ну что, давай попробуем?
Фиби кивает, сжимая улыбающиеся губы, то ли стараясь не рассмеяться, то ли сдерживая какой-то комментарий. Весело улыбаюсь в ответ. Что тут скажешь, учитель по фигурному катанию из меня ещё тот.
Откатившись на несколько метров, обернулся и посмотрел на Фиби. Она, как примерная ученица, развела руки, согнула ноги в коленях и, на секунду замешкавшись, оттолкнулась и заскользила мне навстречу. Шаг получился коротким из-за почти опущенной на лёд свободной ноги. Фиби меняет их, снова отталкивается и в этот раз более уверенно приподнимает свободную. Люди объезжают её с обеих сторон, не задевая, но заставляя сторониться. Она почти у цели, почти возле меня. То, что она сейчас упадёт, понимаем одновременно. Глаза Фиби распахиваются, губы складываются в правильное «О» и она со всего маху врезается в меня. Честно пытаюсь удержать равновесие за нас обоих, но земное притяжение вкупе с тяжестью ускоренного тела Фиби оказываются сильнее. Падаю на спину, обеими руками прижимая девушку к себе и страхуя голову от удара. Вокруг нас взлетает ледяная пыль. Смеюсь, потому что выражение лица Фиби во время падения было комичным, потому что падать вдвоём весело и просто потому, что это должно было случиться. Падают все, даже золотые призёры, проводящие на льду больше часов своей жизни, чем на земле. И в этом нет ничего страшного, если глаза симпатичной девушки смеются, глядя прямо в твои, говоря, что с ней всё в порядке, а вокруг гремит музыка, слышится смех и подмигивают огни десятков гирлянд.

_________
* Kussmund (нем.) - губы, созданные для поцелуев

...

Крейг Фаррел:

Довольный, что все идет по плану протянул даме шлем, нажал на сцепление и включил первую передачу. Дождавшись, когда руки мисс Лоренс обхватят меня со спины, рванул с места. Я хотел остановиться около кафе, где подавали сладкий кофе и самые вкусные пирожные во всем Лондоне. Но дождь внес в планы свои коррективы. Слегка раздосадованный лондонской погодой я накренил байк в сторону и почувствовал, как ладони девушки вцепились в меня крепче. Почему раньше отказывал себе в этом виде транспорта? Капли дождя стучали по шлему с удвоенной силой. Я остановился и не снимая шлема быстро снял с себя кожаную куртку и протянул Констанс.
- Одень. – шлем заглушил мои слова, но Констанс поняла и отрицательно мотнула головой.
Не теряя время, я накинул куртку на нее и сел за руль. Повернул голову, краем глаза улавливая, что девушка все же продела руки в рукава, нажал на сцепление, сделал заднюю пробуксовку и включил первую передачу.
Меньше чем через сорок минут, искал место для парковки возле дома Констанс. Это был наглым с моей стороны, но я и не думал просто ссадить мисс Лоренс с мотоцикла и уехать восвояси. Поставил байк на подножку и быстрыми шагами преодолел расстояние до подъезда, где уже стояла Констанс. Мокрая, но прекрасная. Не дожидаясь ее слов, произнес:
- Я бы выпил чашечку кофе. И еще, мы с вами уже знакомы достаточно, чтобы убрать из нашего лексикона далекое и холодное «вы» и перейти наконец на «ты».
Не дожидаясь ответа, открыл подъезд и пропустил девушку вперед.
Войдя в квартиру сразу облюбовал софу, не замечая, свисающий в полуметре от щеки блузку и валяющиеся прямо по середине комнаты туфельки на высоких каблуках. Взял первый попавшийся журнал со столика и принялся его разглядывать.
- У тебя мило, - произнес, не прерывая просмотр журнала.
- Когда все прибрано, да. – Констанс начала убирать вещи, лежавшие не на своих местах.
- А мне больше нравится, когда не прибрано. – взглянул на собеседницу, - Ничто не раскрывает характер женщины лучше, чем беспорядок в ее квартире. Терпеть не могу стерильную чистоту, как в больнице. Эти вазочки, цветочки… Пара модных бестселлеров на белом лакированном столике. Все так предсказуемо и серо, что зубы сводит. Я предпочитаю реальную женщину в реальной квартире, а не рекламный снимок в глянцевом журнале.
Резко встал и направился в направлении окна. Постояв так минуту, развернулся и продолжил.
- Если ты по-прежнему настроена угостить кофе, то я пью черный, без сахара.
Констанс ушла готовить кофе, а я остался один в огромной, но уютной комнате. Почему я вел с ней так непозволительно грубо, почти на грани? Нагло напросился к ней, раздавал приказы, давал оценку ее жилищу. Она вправе была прогнать меня взашей. И была бы права. Может потому, что хотел увидеть её в гневе. Выбить её из привычного вежливого состояния. Хотел увидеть её настоящую. Констанс была леди в самом настоящем смысле этого слова – от кончиков густых черных волос до накрашенных алым цветом ногтей. И её вежливая холодность объяснялась именно этим. Она была сдержана и приветлива со всеми. Вот это «со всеми» и не давало покоя. Не хотелось быть «как все».
Когда Констанс принесла поднос с кофе, я уже снова вальяжно устроился на софе и с интересом наблюдал, как она благоустраивает такое маленькое пространство, как журнальный столик, выставляя на него чашки с кофе и прочие кухонные принадлежности. Делала она это умело и с удовольствием. Подождав, пока она сядет в кресло напротив, взял чашку с кофе и сделал глоток.
- Хочу сделать признание. – спустя мгновение продолжил, - Это я проколол твои шины.
- Чтоооо? Этого не может быть, - она задохнулась от неожиданности, поставила чашку на столик.
- Ведь ты бы иначе не согласилась сесть со мной на байк.
Снова охватил её взглядом, задерживаясь на соблазнительной груди. Улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой, но на нее она не подействовала. Её глаза сузились, испепеляя меня серым пламенем.
- Да ты, вы... - ещё одна пауза.
Еле справился с соблазном добавить какой-нибудь двусмысленный комплимент – чтобы посмотреть, взовьется ли она от ярости или заморозит холодным презрением, - вовремя вспомнив, зачем я тут.
Дом. Мне надо было вернуть дом, когда-то принадлежавший моей семье. И ключ к этому дому в руках этой маленькой соблазнительной женщины. Не понимал, зачем я вцепился в эти кирпичи. Что толку от них? Прошлого не вернуть. Да и надо ли? Вновь оказаться на улице маленьким пацаном, в оборванных штанах, с подбитым глазом – мало удовольствия, даже в воспоминаниях. Но упрямство – вторая натура. И если вбил в голову, то ничто не собьет с пути. Надо придерживаться намеченного плана.
- Ты был так уверен, что я поеду с тобой? Но я ведь могла вызвать такси. И даже собиралась сделать это. Так что если я и поехала с тобой, то только потому, что мне этого самой захотелось. - немного помолчала и добавила - И почини мои колёса, пожалуйста.
- Не волнуйся, я вызвал аварийку. Когда ты варила кофе её доставили к твоему подъезду целой и невредимой. – я встал и продолжил, - Спасибо за кофе, но, думаю, мне пора. Не хочу раздражать своим присутствием больше, чем уже сделал.
- Ты ничего такого не сделал. – попыталась успокоить меня девушка и сделала шаг навстречу.
- Ты всегда такая? – недоуменно уставился на Констанс, - Вежливая и защищающая наглецов? Я вел себя отвратительно.
Констанс смущенно нахмурилась, вызвав во мне желание прикоснуться к ней. Убрал за ухо прядь ее волос, не отрывая взгляд от потемневших синих глаз.
- Сегодняшний вечер оказался неожиданно приятным.
- Рада, что тебе было не скучно, - она с радостью подхватила смену темы разговора.
- Поверь, я был далек от этой мысли. Можно задать тебе не скромный вопрос?
- Ну, это смотря насколько нескромный. – она покраснела, но глаз не отвела, - Спросить можешь, но не обещаю, что отвечу.
- Как может столь привлекательная женщина быть одна?
- У меня есть всё, что мне нужно. Моя жизнь меня вполне устраивает.
- И тебе не хотелось ни разу по-хорошему влюбиться?
- Это уже слишком личный вопрос, тебе не кажется? Я не готова на него отвечать.
- Хорошо. Но когда-нибудь ты мне расскажешь, почему у тебя такой взгляд, что хочется схватить в охапку и оберегать от всего дурного.
Мысленно добавив: «И прежде всего от себя. Не связывайся со мной, девочка. Я и есть зло, от которого тебя надо оберегать».
- А ты так уверен, что это «когда-нибудь» наступит? – она улыбнулась и опустила взгляд.
- Ни капли не сомневаюсь в этом. Мне пора. Спасибо еще раз за кофе.
Единственным правильным, что я мог сейчас сделать – это уйти. Но мне не хотелось. Не хотелось покидать эту квартиру, с запахом лаванды и корицы. Не хотелось уходить во тьму от неё. И к дьяволу план обольщения. Я просто хотел остаться с этой знакомой незнакомкой. И дело было не в ее красоте. Не в ее обольстительных формах. Если бы мне нужен был только секс, то за этим бы дело не стало. Желающих согреть постель было достаточно. Но мне нужна была только она. С её распахнутыми, как у ребенка глазами, с маленькой родинкой, расположившейся ниже правого уголка губ. Она нашла для меня время, ничего не прося взамен. Еще и кофе угостила.
Уже выходя за порог, остановился.
- Один раз уже сбежал, второй раз – себя не прощу.
Развернулся и прямо посмотрел на Констанс. Она замерла и молча смотрела на меня. Слов и не нужно было. Я все прочел по зрачкам, которые стали расширяться и по помутневшим глазам. Желание. Это было так же неоспоримо, как удары моего сердца где-то возле горла. Кони стояла ухватившись за косяк, не шевелясь. Склонил голову, одной рукой касаясь её лица. Мои губы остановились в миллиметре от её. Осторожно коснулся языком нижней губы, пробуя на вкус. Потом еще, словно, дразня её. Слегка зацепил губу зубами. Уловил, когда Констанс потянулась ко мне и накрыл её губы своими. Поцелуй был нетороплив, вынуждая Кони льнуть ко мне сильнее. Положил ладонь на шею, привлек ближе. Усилил давление губ. Желание нарастало, кровь подкатила к голове. В какой-то момент почувствовал легкое сопротивление. Остановился.
- Мы не можем, - голос был прерывист.
- Почему нет?
Молчание затягивалось. Терпение доходило до точки.
- Я не ищу партнеров на одну ночь… - шепот губ наполняет тишину.
- Кто говорит об одной ночи? Между нами есть притяжение. С первой минуты. Ведь так? Не отнекивайся.
- Но я о тебе ничего не знаю.
- У тебя будет время все узнать обо мне.
Я притянул её к себе и уткнулся в изгиб шеи. Губы оказались у самой ямочки на горле, затем потянулись выше, вдоль синей жилки.
- Позволь мне остаться.

...

Фиона Коллингвуд:

На отсутствие бэтмобиля я улыбнулась. Конечно, зачем он ему? Эрик, вроде, не такой ненормальный, как я. Ему наверняка некому мстить и с ним ничего экстраординарного не происходит, в отличии от меня.
Мы подкатились к бортику и Эрик развернул меня к себе, словно я была оловянной, поскольку старалась не делать лишних движений, чтобы вновь не потерять равновесие. Он приподнял мою голову за подбородок, и тем самым заставил смотреть ему в лицо и испытывать смущение.
Эрик стал говорить про мои ошибки и давать советы, как лучше делать при катании. Он отвел взгляд, объясняя, и слушать его, и вникать в слова стало легче. У него не тяжелый взгляд, нет. Просто, под его взглядом, таким внимательным и прямым, словно проникающим сквозь не преступную оболочку девушки, что скрывает себя ото всех глубоко внутри, кажется, будто он знает о тебе чуточку больше, чем говорит.
Я делала, как советовал Эрик, воплощала его слова в действия. Говорил он спокойно и местами, как мне показалось, серьёзно, но, почему-то, это вызывало у меня улыбку. Хотя говорил он всё правильно и, да, последствия неудачного катания могли быть весьма серьезными. Как сказал Эрик:



Конечно и назад сильно отклоняться не стоит, падение на спину меня не привлекает ни капельки, как и ушиб пятой точки. Будет смешно, когда я в кафе скажу официантке: «Спасибо, но я позавтракаю стоя». Ога, типа – больше влезет. С другой стороны, ушибленная попа наименьшее из зол, в сравнении с затылком.



Тяжело вздохнув, словно перед прыжком с парашютом, улыбнулась и кивнула. Безусловно, умение легко стоять на коньках и кататься не задумываясь, куда и как переставлять ноги, и что при этом должны делать руки, да и всё тело вкупе, приходит с опытом. Поэтому вероятность сделать идеальное движение стремится к нулю. Зато вероятность отбить свою пятую точку увеличивается. Ну, ладно. Практика по набиванию шишек тоже нужна.

Снова вздохнула, глядя на то, как Эрик откатился от меня. Я же прокрутив краткую лекцию об основах катания на коньках, сделала всё, как говорил мой новоиспеченный учитель по фигурному катанию. И я, даже покатилась, что меня сказочно обрадовало. Еще шаг, другой... Я чувствую, как от волнения напряглись ноги, опять, и переставлять их мне снова стало сложновато. Так! Расслабься, это всего лишь коньки, каток и обычные шаги, и всё!

Сделала глубокий вдох. Снова шажок, второй... Мимо меня на скорости проносятся люди, они стараются не столкнутся со мной, не уронить меня и себя, и явно никто не хочет покалечится. И я каждый раз вздрагиваю, когда мимо проносится очередной катающийся, мнящий себя олимпийским конькобежцем. Так вот значит, как чувствует себя кошка сидящая на обочине трассы. Страшновато как-то.

То ли я слишком расслабилась, то ли ноги дрогнули, когда мимо меня снова промчались люди, то ли еще что, но в нескольких шагах от Эрика я зацепилась зубцами конька о лёд и полетела вперед. О, не! Только не лицом!

Стремительно приблизилась к Эрику, смотря на него округлившимися глазами, и со всей скоростью, которую успела развить, врезалась в него. Вцепилась, как в спасательный круг и пытаюсь поставить ноги ровно, но не выходит, поскольку через секунду, уже вдвоем мы падаем на лёд. Твою же душу!
Хорошо, что у меня получилось при приземлении не стукнуть своим лбом по носу Эрика. Это было бы... ужасно. Мало того, что я его завалила, точнее уронила на лёд, так еще и нос разбила. Надеюсь, он себе ничего не отбил?..

Приподнимаю голову и пытаюсь убрать с лица мужчины свои волосы. Смущенно улыбаюсь, мысленно подбирая слова, но ничего в голову не идет. Быстрым взглядом пробегаюсь по его лицу, выясняя больно ему или нет. Вроде бы нет, во всяком случае выражение лица мне этого не сообщило. Облегченно выдыхаю и виновато улыбаюсь. Окончательно волнение ушло, когда в ответ мне была улыбка. Я усмехнулась, смотря на Эрика и его улыбку. Не долго же пришлось ждать первого падения на лёд.
Он засмеялся и я тоже, слегка опустив голову, отчего мои волосы снова упали ему на лицо.

- Ой! - смеясь спохватилась я и спешно приподняла голову.
Убрала свои волосы с его лица. Крупицы льда и снега поблескивали на его лице и волосах, отражая свет цветных гирлянд висящих над нами. Аккуратно провела по его лбу и щекам пальцами, собирая на черную кашемировую перчатку частички зимы. Так, надо бы подняться.
Я приподнялась на руках, подтянула одно колено к себе и попыталась встать. Это была плохая идея, поскольку конёк — не ботинок. Тут же поехал в сторону и я снова растянулась на Эрике.
- Сейчас, сейчас. Я попробую... - Но и вторая нога тоже поехала по льду.

Нет, так встать не получится. Я как корова на льду! Вот ужас-то... Я снова приподнялась на руках и подтянула колени, а то получается не прилично, так лежать на мужчине.
Я балда. Ну конечно, теперь я его оседлала.
Щеки пылали огнем, а я продолжала улыбаться и смотреть на Эрика.

- Я сейчас аккуратно, чтобы не задеть тебя коньком, закину ногу... - Молчи! - В смысле перекину через тебя ногу... - Молчи, Фиона! - Чтобы л... сесть рядом. И... потом встать... в общем.
Я смущенно сжала губы и улыбнулась. Быстро отвела взгляд, делая вид, что осматриваюсь. Закусила губу. Кто меня за язык тянул?!
Надо быстрее слезть, но аккуратно, не поранив его коньком. Вроде бы не сложно, на первый взгляд...

...

Эрик Нортон:

Смех угас до улыбки, когда Фиби прикоснулась рукой в перчатке к моему лицу, снимая капельки растаявшей ледяной пыли. Жест заботы. А казалось мы для него слишком мало знакомы. Простые, спонтанные жесты много говорят о человеке. Этот был именно таким: не заигрывающим или виноватым, а необдуманно тёплым. Когда Фиби заметила, что я перестал смеяться и наблюдаю за тем, что она делает, спохватившись, резко засобиралась встать. Так поспешно, что нога заскользила в сторону и она снова плюхнулась на меня всем телом.
– Сейчас, сейчас. Я попробую...
– Фиби.
Попытался привлечь её внимание, но похоже она и в этот раз не хотела принимать помощь и снова приподнялась на руках. Если бы дело было в них. Другой, более важной, но не слушающейся опорой, были ноги, а встать на них у Фиби не получалось. Ещё одна попытка и утяжелённое наколенником колено зависло над моим пахом в опасной близости. Если сейчас нога опять соскользнёт... Меня окатило холодом.
– Фиби, – позвал настойчивее, и она, слава Богу, отозвалась, оседлав мои бёдра.
Облегчённо выдохнув, поймал улыбку на её губах и вспышку румянца на щеках. Я тоже оценил позу, но старался об этом не думать. Сейчас я был снова готов разделить с ней веселье, но это быстро прошло. Буквально как только Фиби открыла рот:
– Я сейчас аккуратно, чтобы не задеть тебя коньком, закину ногу... – начала она, – В смысле перекину через тебя ногу...
Через мою голову, что ли? Представив как острая пика конька проносится над моим лицом, решил, что этому не бывать. С её-то ловкостью и моим везением, как пить дать, покалечит.
– Чтобы л... сесть рядом. И... потом встать... в общем, – сбивается Фиби и нерешительно улыбается.
– Нет, – решительно отвергаю план.
Приподнявшись, обхватываю её руками и одним слитным движением укладываю на себя, одновременно глядя поверх плеча Фиби на людской поток и оценивая шансы. Между нами и бортом не много места, поэтому, не считая парочки выпендрёжников, все объезжают, смещаясь к центру. Убедившись, что сейчас никто не собирается проскочить между нами и бортом, перекатываюсь, перемещая ладонь под голову Фиби и подминая девушку под себя. Так оно надёжнее будет. И она лучше укрыта от случайных лиходеев и моему... благополучию ничто не угрожает.
Замечаю, что окончательно раскрасневшаяся Фиби прячет глаза за полуопущенными веками. Она думает, что я её поцелую? Я тоже так думаю. Такой случай жаль упускать. Тяну за лёгкую прядку, прилипшую к её губам, лаская, касаюсь большим пальцем уголка губ. Они манят своей мягкостью, сладостью дыхания, срывающегося лёгким облачком. Склоняюсь ниже, чтобы поймать его... Сколько мы тут, двадцать минут? Она хлестнёт меня по физиономии и скажет, что всем нам только это и надо. И будет права. Её губы холодные и немного липкие. Поцелуй пахнет клубничным ароматизатором, на вкус немного отдаёт бальзамом для губ, согревает теплом дыхания Фиби. Второй интимнее, слаще. Знаю, что всё порчу. Поцелуй станет причиной неловкости для Фиби, а я теперь, глядя на неё, буду думать только о том, как бы повторить. М-да.
Встал, держась для верности за борт ограждения, и протянул руку Фиби.
– Извини, я не должен был, – А вот и неловкость. Глупо извиняться, не испытывая раскаяния. Смотрю в сторону, опять на Фиби, улыбаюсь, – Давай начнём с начала?

Прошло всего десять минут и Фиби поняла, что мало просто переставлять ноги – для скольжения нужно ещё отталкиваться. А когда она стала делать это автоматически, не задумываясь над правильностью порядка действий, перестала путаться и махать руками как мельница.
Знаете, очень здорово быть своим среди чужих. Взявшись за руки, двигаться со всеми по овалу катка, связанные одним ритмом музыки и радостью. Общей радостью на незнакомых лицах. Фиби заливисто смеётся, когда мы опять падаем. В этот раз из-за того, что я возомнил, что легко впишусь в поворот на скорости. Но коньки не машина. Мы стряхиваем друг с друга снег и смеёмся, избегая смотреть в глаза. Потому что нет ничего естественнее, чем шагнуть к ней, взяться за борт ограждения за её спиной и почувствовать как обовьются руки девушки вокруг моей шеи, а улыбающиеся губы разомкнутся под моими. Так, как женщины умеют уступать и открываться для мужчины. Естественно. И естественно я этого не делаю. Ещё подумает... В общем, правильно подумает.
В сгущающейся темноте, праздничные огни ярче, красивее. В морозном воздухе звуки звонче, яснее. Где-то, как в сказке, бьют часы. Или мне всё это кажется, потому что обычно в это время я на работе и слушаю исповедь очередного перепившего. Свои редкие свободные вечера я провожу за рулём, ловя необходимую мне дозу адреналинового кайфа. Если заезда нет – с девчонкой или по старой доброй памяти в чате «Формулы-1».
Если правильно посчитал, мы катаемся уже почти два часа.
– Не хочешь выпить чего-нибудь горячего? Кофе или шоколада?

...

Каролина Таунсенд:

Сидя за прикроватным столиком, я в зеркало наблюдала, как мама завершает мои сборы.
- Тебе необходим отдых на нейтральной территории! Да и Флоранс тоже, – неустанно повторяла она.
Учитывая, как прошло мое последнее путешествие, эта женщина меня поражала своим упрямством. Хотя последние пару месяцев я ей в этом ни капли не уступала. Но на повод, который на этот раз нашла мама, я не смогла ничем возразить. Не было ни одного подходящего аргумента в моем арсенале. Да и будь они, все равно не получилось бы – маме удалось нащупать мое слабое место.
Смерть Темперанс Уэстморленд потрясла всех. Особенно ее сестру. Говорят время лечит, но смотря на Флоранс, многие уверялись, что данное убеждение ничем не оправдывало себя.
И теперь миссис Уэстморленд с моей мамой искали способы реабилитации для нее – отвлечь/помоочь прийти в себя/ показать, что жизнь не стоит на месте и нужно двигаться дальше. И как я могла им возразить? Хотя на данном жизненном этапе реабилитатор из меня никчемый. Но сама понимала, что застряла в непонятном болоте, и это неплохой повод выбраться из него.
Уже у машины мама, наблюдала, как мой багаж бережно укладывают в багажник машины.
- Довезешь ее до Сент-Панкраса, - приказала она шоферу.
- Боишься, что струшу? – стоя у дверцы авто, наблюдала, как мама суетливо проверяет все ли на месте. Так и хотелось ей крикнуть – герцогиня Стенхоуп, где Ваша сдержанность!?
Успокоившись, мама поцеловала меня на прощание:
- Это что бы вы не забыли направление. – В завершение всего, мама всучила мне папку. – А это на тот случай, если не сможете найти себе занятие.
Мысль, свернуть куда нибудь в другую сторону, была весьма заманчива, но Флоранс меня ждала, поэтому не позволила себе поддаться соблазну. Когда-то придется посмотреть своим страхам в глаза, и лучше не откладывать это в долговой ящик.
Сент-Панкрас был переполнен людьми - весьма обычное явление для вокзала. Кто-то спешил к месту посадки, а кто-то с усталым видом покидал эту старинную гавань для поездов после утомительной поездки. В спешке они даже не старались обратить внимание на то, как здесь гармонично слился старомодный стиль с модерном. Хотя коренные лондонцы с трепетом относились к этому мастистому зданию.
Я не исключение.
В руках сжимаю папку, которую всучила мне мама, и озираюсь по сторонам. Вика нигде не видно…
Еще вчера вечером позвонила ему. Не ж мне быть единственной жертвой каверзных планов миссис Торнтон… В трубке слышались длинные гудки, но ответа я так и не дождалась. Впрочем этот факт давным давно перестал меня удивлять. Голос автоответчика весело поприветствовал меня, и не было иного выбора, как оставить сообщение.
Еду завтра в Париж. Да-да, не удивляйся. Ты же не оставишь меня одну лицом к лицу с таким испытанием? Самолеты в пролете… Поезда безопаснее. Хотя с нашим то везением мы способны стереть с лица земли Евротоннель. Но не оставаться же вечными пленниками Туманного Альбиона? Надеюсь, ты со мной. Забронирую для тебя билет.
Позже перезванивала еще раз. Но он продолжал молчать. Доложив через автоответчик время и прочие подробности поездки, с надеждой ожидала, что он не оставит меня один на один с моими страхами.
Времени на таможенную проверку было предостаточно. Подхожу к скамье и ставлю небольшой чемодан рядышком. Вещей, из той кучи, что положила мама, взяла небольшой чемодан. Весь оставшийся багаж попросила завезти в мою квартиру – подальше от маминых глаз.
Усевшись рядом с пропускным пунктом, начинаю изучать содержимое папки в моих руках. Достав оттуда билет в бизнесс класс, обратила внимание, на фотографию Флоренс, которую предусмотрительно вложила мама. Отметив, что она и вовсе не изменилась, положила фотографию на место, поскольку голос из громкоговорителя настойчиво приглашал пройти пассажиров на посадку.
Шагая рядом с перроном, я все время с надеждой оглядывалась, ожидая увидеть Виктора. Дойдя до своего вагона, остановилась, не решаясь зайти. Глаза то и дело перемещались от входа терминала к часам на стене. Надежда все еще не умерла. Такая призрачная… но я чаяла, что она все-таки оправдает себя.
Время неумолимо летело вперед, а кузен так и не пришел. От волнения стало тяжелее дышать.
- Мисс, Вам пора занять Ваше место, - дружелюбно проговорил проводник.
Я перевела взгляд от дверей на него. Затаила дыхание. А может к черту все? Зачем мне оно? Я практически уже стала отступать, когда заметила протянутую на встречу мне руку.
- Вам помочь? – продолжал тот же проводник.
Делаю глубокий вдох – отмечаю про себя, что самое время преодолеть свой страх, чем раньше, тем лучше – и с шумом выдыхаю. Принимаю руку помощи, и не без волнения прохожу в вагон. Меня ждало уютное, комфортабельное место в бизнес-премьер классе и поездка в самый романтичный город. Да, мне доводилось бывать там не раз, но Париж это то место, в котором легко найти еще и еще одно место, где ты ни разу не была…
Устроившись поудобнее, старалась не обращать внимание на движение поезда и теперь досконально изучала, какую увеселительную программу наметила для нас мама. Из всего представленного сумела оценить только отель Shangri-La. А остальное было настолько скучным, что вполне могло вогнать нас в еще большую депрессию. Пообещав себе разобраться со всем этим на месте, начала переписываться с Ал в вотсс аппе.

...

Фиона Коллингвуд:

Мой хаотичный план не встретил поддержки со стороны Эрика. Его короткое и твердое «нет» сработало четко и моментально привлекло моё внимание. Никаких сомнений, размышлений, предложений иных вариантов, просто — «нет». И всё. Я уже было собиралась спросить, как вставать тогда будем, ведь не будем же мы так до закрытия катка сидеть/лежать, как вдруг Эрик в паре действий сделал так, что теперь я уже оказалась под ним. Я только успела взволновано задышать и ойкнуть, оказавшись спиной на льду.
Как профессионально он умеет укладывать девушек на спину, однако, - промелькнуло в голове. - Из одной двусмысленной позы в другую, вполне однозначную.
Безвыходная ситуация у меня сложилась, что и говорить. Эрик придерживает мой затылок ладонью, я же уцепилась за его одежду, и это всё, что могла. Беспомощно ёрзала ногами в попытках принять хоть какую-либо более приличную позу, но лезвия коньков не дали обрести опору и пришлось оставить бестолковые попытки.
Отвожу взгляд от глаз мужчины, что находиться в такой непозволительной близости, что перехватывает дыхание от неловкости. Напряжение в теле возросло и сердце быстрее заколотилось. И снова раздумья о том, зачем он подмял меня под себя, почему не встает. Почему молчал и рассматривал меня. Я хоть и не смотрела в ответ на него, но прекрасно ощущала на себе его взгляд.
Возможно в глубине души я допускала, что он сейчас может поцеловать меня, но упорно гнала даже намёки на это, вырывавшиеся из глубин подсознания. И всё же, в очередной раз я убеждаюсь, что нужно прислушиваться к своей интуиции и голосу в подсознании. Ведь только эти две вещи могут сработать, когда твой мозг затуманен или отключён.
Поднимаю взгляд, когда Эрик прикасается пальцем к губам.
Ну вот, я так и думала! Он меня поцелует! Или может нет? И я сама это себе накрутила? А он сейчас просто улыбнется, от того, что заставил нервничать и думать о поцелуе с ним, поднимется и мне поможет встать, и мы будем дружно смеяться. А я буду корить себя за то, какая я не хорошая, что так непристойно думала о малознакомом парне.
Он наклоняется ближе, заставляя прерывисто вздохнуть и сжать в ладонях его верхнюю одежду. В одно мгновение все мысли улетучились, оставив после себя лишь громкий стук сердца и напряженное ожидание. Хоть чего, хоть поцелуй, хоть улыбка и подъём, лишь бы это состояние не затягивалось. И оно не затянулось. Поцелуй принес растерянность и я сильнее взволновалась и напряглась. Внезапно последовал второй, с большей уверенностью и большей близостью. Я не смогла должным образом отреагировать и на него. Тем более на него. Из-за него я еще больше растерялась. В то же время, почувствовала мягкую теплоту его губ, она растаяла и покрыла собой мои.
Эрик помог мне подняться со льда, придерживаясь за борт катка, за который я тоже почти сразу взялась. Для верности.
Глубокий вздох охладил мои губы и сознание слегка прояснилось.

Какая многогранная фраза, в ней спрятаны неловкость и стыд, она должна искупить случайный проступок или сгладить желанный, и даже скрыть не понравившийся поцелуй она тоже в состоянии.
На это мне нечего сказать, поскольку не знаю, за что именно он извиняется. Поэтому я просто молчу, пряча взгляд на проезжающих мимо посетителей катка, и, слегка облизав губы, размазываю по ним остатки гигиенической помады. Стараюсь не думать о том, что на моих губах всё еще осталась часть тепла его губ.

Я вздохнула, на мгновение опустив взгляд на свои коньки, и посмотрела на Эрика. Мягко улыбнулась ему и кивнула, поскольку слова у меня сейчас разбежались в разные стороны, как отара овец без пастуха.
И мы снова вернулись на лёд, делая вид, что ничего не случилось, при этом избегали прямых взглядов друг на друга. В начале это сопровождалось неловкостью и некоторым дискомфортом, поцелуй никак не хотел укладываться в памяти и постоянно всплывал, как поплавок. Но через некоторое время мы увлеклись катанием, и он-таки отступил. Сомневаюсь, что я забуду этот поцелуй, но по крайней мере сейчас он меня уже так сильно не беспокоил.
Я не пожалела, что надела простые джинсы и не стала надевать что-то менее практичное. Некогда черные джинсы порой смахивали на пятнистую панду. И мы постоянно отряхивали одежду от снега. Вскоре, я, так вообще, почти, не теряла равновесия, хоть меня и поддерживал Эрик постоянно. И тем не менее, я даже собой гордилась, что не сдалась и уловила основы катания на коньках.
Потрясающая атмосфера, царившая вокруг, объединяла всех, непохожих друг на друга людей, умеющих стоять на коньках и только делающие первые шаги, грустных и веселых, счастливых и одиноких, всех. Всё это вдохновляло и подталкивало сделать что-то такое же, но не похожее, не то, что бывает обычно и каждый день. Что-то, что откроет новые горизонты, новый взгляд на мир и привычные вещи, что даст пищу для размышлений и созданий чего-то нового. Мне, как фотографу, это очень полезно и крайне важно.

Спросил Эрик, когда мы остановились возле бортика, чтобы отдышаться. А это мне было жизненно необходимо. Хоть мы и катались по кругу и всякие тулупы не делали, ноги у меня уже гудели, как гудок паровоза.
Тяжело переведя дыхание я кивнула, прежде чем сказать:
- Да...
И снова сделала глубокий вздох.
- Шоколада, - улыбнулась Эрику и крепче вцепилась в бортик, поскольку ноги стали от него отъезжать.
- Честно сказать, - снова вздохнула, - у меня ноги... еще немножко и отвалятся, - я усмехнулась, уже не стесняясь смотреть в глаза мужчины.

Где можно было бы выпить горячего шоколада я слабо представляла, поэтому и предлагать какое-то определенное место не стала. А то место, которое представляла, было совсем далеко отсюда — всё то же кафе, в котором я покупала начальству утренний кофе, между Виндзором и Лондоном. Что есть хорошего вблизи катка я не знала. Хоть я в Лондоне уже несколько месяцев, однако никак не хватает времени, чтобы просто погулять по нему.

Такого блаженства от смены обуви я еще никогда не испытывала. Наконец-то устойчивая подошва, пусть и с каблуком, но уж зато без убийственных лезвий. Вернув весь взятый на прокат инвентарь, я задержалась у своего отражения в окошке, увидев на что похожи мои спутанные волосы. Да и вообще мне бы, наверное, не помешало заглянуть в дамскую комнату. И взгляд тут же выхватил указатель с необходимыми мне буквами и направлением.
- Эрик, я отлучусь, - с улыбкой киваю в сторону указателя, и поправляю волосы, - ненадолго.

...

Джонатан Арчибалд:

The Milestone

Я зашел в отель и огляделся. Обстановка была вполне по вкусу. Не самый дорогой отель в городе, но не стоит за зря тратить деньги компании. Я улыбнулся и, дав чаевые, отпустил швейцара. Я позвонил на ресепшен и заказал ужин. Дибли был не так уж и далеко от города, но я жутко устал. Телефон я проверял каждые пять минут, но Эмма трубку не взяла за весь день ни разу... И отвечать на мое смс не спешила. Что же я сделал не так! Или это из-за сестры. Я же явно ей не понравился.
Я уехал в Лондон на следующий же день. Аренда домика была завершена, и продлевать мне ее, если честно уже не хотелось. Я собрал вещи и помчался в город. Отпуск еще не окончен, сувениры для друзей не куплены.
В дверь тихонько постучали и занесли ужин. Не успел я сказать ни слова, как затрезвонил телефон. Эмма! Я схватил трубку и мгновенно ответил.
- Привет. Подожди минуточку! Спасибо, вот ваши чаевые!
Я быстро выпроводил девушку за дверь и снова взял телефон.
- Я тут, прости, принесли ужин. Я сейчас в Лондоне.
Голос Эммы показался мне немного расстроенным.
- Ты говорила мне, что тоже собираешься в город. Я был бы рад увидеться. Ты не против?
- Нет, конечно, я только за! У меня была небольшая ссора с сестрой, поэтому я не смогла ответить на звонки. Мне жаль.
Я улыбнулся и сел в кресло у окна. Вид открывался шикарный.
- Так когда мы сможем встретиться? Через неделю..., конечно, я тебя дождусь!
Долго, но есть время придумать что-либо поинтереснее банального свидания в кафе! Я зарылся в туристические журналы и весь ужин искал что-то, что помогло бы мне удивить Эмму. Это должно быть недалеко, но это должно быть не в Лондоне.
- Да! так и сделаю, - я не сдержал мини вопль радости и полез за ноутбуком. Заказал на нужное число номер в том же отеле, чтобы Эмма смогла оставить в нем свои вещи. заказал столик в кафе неподалеку и пару билетов на самолет. Время удивлять пришло!
Я еще никогда в жизни так не волновался перед свиданием с девушкой, а ведь оно будет только через неделю.

Лондон

За это время я успел сделать все, что требовалось. Что называется, я встретил Эмму во всеоружии, не постесняюсь этого слова! Девушка как всегда была весела и задорна. Она была удивлена, что я заказал для нее номер, но, как мне показалось, была довольна.
- У тебя есть 2 часа, чтобы привести себя в порядок. А потом мы идем в ресторан.
Девушка улыбнулась, дав мне еще раз повод влюбиться в ее улыбку и скрылась в номере. На мой взгляд она была через чур молчалива, но, возможно, она просто устала с дороги. Через пару часов я постучал в дверь ее номера, спрятав розу за спиной. Я не считал правильным, уж простите, дарить гигантские букеты на первом свидании, а 3-5 роз для меня смотрелись глупее одной.
- Эмма, это я! - еще раз постучал в дверь и свободной рукой поправил бабочку.- Ты передумала идти со мной? - Я улыбнулся и тут Эмма открыла дверь. Она выглядела великолепно.- Ты чудесна... чудесно выглядишь. Это тебе. - Я вручил розу и отошел на шаг назад, чтобы еще раз оглядеть девушку восхищенным взглядом. Волосы были собраны в аккуратный пучок, или как там это у девушек называется? паря прядок выбивалось за ее ушками. И я уже представил, как они мягкой волной струятся по ее плечам, во мне возникло острое желание запустить в эти волны свои пальцы. Но! слишком рано так неприлично себя вести. Пусть пока ее прическа останется в таком приличном и благоразумном виде. Ее плечи были открыты, красный шелк, а может и не шелк, черт его знает, пока не потрогаю - не пойму! лично мне на взгляд не отличить струился по ее длинным очень длинным ногам. Однако, такое я мог ожидать только в самых смелых фантазиях.
- Определенно мне понравились твои милые сапоги с цветочками, но в этом платье ты бесподобна!
- Ты повторяешься, - рассмеялась Эмма и взяла меня под руку. - Ну и куда же мы идем?
- Скоро увидишь.
Мы спустились в холл и я попросил вызвать нам такси, в машине мы разговаривали о самых разных мелочах. так легко и свободно мне еще ни с кем не было. Говорить о священниках, обнимающихся на могилах с прелестными девушками, мне абсолютно не хотелось. Зачем самостоятельно рушить и крушить такой прекрасный вечер? Мы поехали не сразу в ресторан, а сначала прогулялись по прилегающему к зданию ресторана парку. Нам открылся чудесный вид на колесо обозрения, ярко мигающее синими огоньками в теплой осенней ночи Лондона. Дождя не было, что само по себе было чудесно. Я не сдержался и, остановившись под фонарем, спросил у девушки, что же это был за чертов священник. Эмма поморщилась, словно только что съела дольку лимона без сахара.
-Ну, это был наш сосед. Так уж вышло, что он оказался викарием, - пожала плечами. - А почему тебя это интересует?
- Я видел, как вы обнимались на кладбище и ты была чем-то расстроена. Ты не подумай ничего, я за тобой не следил, - с улыбкой сказал. - Просто ты не заметила меня в церкви, так как я стоял слишком далеко. а потом я не мог тебя найти и только через какое-то время заметил тебя с ним...
Я начал говорить немного сбивчиво и быстро. Эта девушка выводит меня из душевного равновесия. Надо что-то с этим делать! А то распущу нюни и буду ныть по поводу каждого мужчины, с которым я ее увижу, а мы ведь даже не встречаемся, черт побери. Хотя как раз это я и планирую исправить. -Это длинная история, - Эмма вздохнула, - мы были у могилы моего отца, и я просто не смогла удержать эмоции под контролем. А еще эта Софи... В общем, говорю же, длинная история. Мне жаль, что мы с тобой тогда, так и не встретились.
- Да, мне тоже жаль, но я все понимаю. Если у тебя возникнет желание, ты всегда можешь мне рассказать все подробности. Ты совсем замерзла, пошли в ресторан.- Я мягко направил девушку к небольшой извилистой тропинке, ведущей к двери. - Я заказал на свой вкус, но разумеется, ты можешь выбрать что-то другое.
Мы зашли в залу и направились к своему столику. Эмма, к моей радости, одобрила мой заказ и не стала ломаться, как многие современные девушки, а нормально покушала, чем неимоверно сумела обрадовать меня. Больше мы тему с ее отцом и сестрой не поднимали. Немного поговорили о том, где она живет, как надолго она приехала. Но Эмма старательно обходила тему сестры. А я морально готовился к своему сюрпризу.
- Эмма...а ты любишь Ирландию? - начал я не то чтобы издалека, но сразу раскрыть свои карты ей не решился.
- Если ты таким образом интересуешься, нравится ли мне их футбольный клуб, то скажу сразу - футбол я не смотрю, - Эмма рассмеялась, - А если серьезно, всегда мечтала там побывать и научиться танцевать этот их танец.
Эмма встала и попыталась изобразить риверданс, но у нее не очень это получилось. Она запуталась в своем платье и едва не упала, я вскочил и успел подхватить ее за талию.
- Футбол я тоже не особо ценю, - я приблизил свое лицо ближе к девушке и шепотом продолжил. - но риверданс ты можешь научиться танцевать. Я купил пару билетов на самолет, через час мы летим в Ирландию.
Эмма округлила глаза и издала непонятный звук. Я замер в ожидании ее ответа.

...