KattyK:
09.08.13 12:17
» Глава 23
Перевод - Talita;
Бета-ридинг - KattyK;
Редактура - gloomy glory.
Глава 23
Парис смотрел, как Сиенна сбросила рубашку на пол – туда же, куда уже до этого пинком отправила штаны. Теперь повелительница стояла только в лифчике и трусиках – обычных, белого цвета, – но на ее дивном изящном теле они казались Парису самым сексуальным бельем, что ему доводилось видеть.
Его член стоял практически вертикально, основание раздулось и стало шире запястья самого воина. О да, он до чертиков хотел Сиенну.
«Еще», - умоляюще протянул Секс.
- Сними остальное, - хрипло выдавил Парис.
Такая красивая… такая сильная. Да, он одолел весь этот путь до ее темницы, совершил все эти ужасные поступки – однако хрупкая девушка сама освободилась из плена Крона. Если оставить в покое мужскую гордость, Парис даже радовался такому исходу. Сиенна сразилась со своим демоном и вышла победительницей из схватки – сумела сделать то, что самому воину никогда не удавалось. Что бы ни ждало их за пределами этого царства, с ней все будет в порядке.
А вот что произойдет здесь…
«Я должен остановиться».
Тем не менее, переча сам себе, Парис повторил:
- Остальное. Сейчас же.
Сиенна расстегнула лифчик и уронила его поверх прочей одежды. Розовые соски, затвердевшие на прохладном воздухе, жемчужинками украшали груди, которые Парису хотелось ласкать ртом. Зацепив большими пальцами резинку трусиков, соблазнительница стала стягивать ткань все ниже и ниже по своим восхитительно длинным ногам, пока не осталась абсолютно обнаженной.
Взгляд Париса замер на треугольнике темных кудряшек, скрывавшем излюбленное местечко повелителя в этом царстве – да и в любом другом.
Сиенна неловко переступила с ноги на ногу, подняла и снова опустила руки, словно захотела прикрыться, но затем все же убедила себя этого не делать.
- Ты идеальна. Такая сладкая – и идеальная.
Стройная, изящная, с кожей, испещренной этими восхитительными родинками. Каждое пятнышко напоминало Парису маленькую конфетку – и повелитель собирался облизать красавицу с головы до ног.
Ко времени расставания на Сиенне не будет такого местечка, которое бы он не попробовал.
Нахмурившись, повелительница оглядела себя.
- Как ты можешь так обо мне говорить?
- Если надумала заняться самобичеванием, то лучше заткнись и полезай в воду.
Не ожидая такой язвительности, Сиенна моргнула.
- Ты ненормальный.
«Черт, точно, я просто без ума от тебя».
- Когда я говорю тебе, что ты красива, а ты начинаешь в этом сомневаться, то фактически называешь меня лжецом.
- Нет, я не хотела… я просто… - Сиенна запнулась, напомнив Парису ту неуверенную, лепечущую женщину, с которой он когда-то столкнулся в Риме. Ту самую, что совершенно его очаровала, ту, чье бормотание казалось ему невозможно милым. – Мужчины просто не…
Мужчины. Парис выругался с таким жаром, что кожа могла пойти волдырями.
- Вот и славно, в противном случае мне пришлось бы их поубивать.
Она принадлежала ему, и любой, кто посмел бы взглянуть в ее сторону, кто захотел бы ее коснуться…
«Стоп. Остановись. Сдерживай свои собственнические замашки. Это все лишь на время. Помни - лишь на время».
- Парис, - позвала Сиенна, словно на что-то решившись.
- Да.
Воин хотел отвести взгляд, хотел – но не мог.
- Я тоже считаю тебя красивым.
С этими словами, прозвучавшими для воина словно гром среди ясного неба, Сиенна развернулась к источнику, и Парис смог оценить ее изящную – хоть и покрытую синяками – попку.
Увидел две идеальные щели на лопатках, откуда росли эти черно-фиолетовые крылья, и изображенную меж ними обсидиановую татуировку-бабочку.
От вида изгиба ее спины у Париса слюнки потекли. Внизу, как раз над попкой красовались две ямочки. Кстати, о попке… разве перед ним когда-нибудь прежде представало зрелище прекраснее? Округлая - есть, за что ухватиться, когда толкаешься внутрь ее лона, - загорелая, с четырьмя родинками в форме звездочки на правой половинке.
Парис мог любоваться на эту красоту часами, сутками.
«Еще. Пожалуйста, еще. Нужно дотронуться».
Погрузившись в источник, с поверхности которого поднимался пар, Сиенна застонала от удовольствия. Она на мгновенье нырнула под воду, желая промыть волосы, затем снова появилась на поверхности, отплевываясь.
- Держи.
Парис выудил из кармана тонкий, завернутый в бумагу брусок мыла и протянул повелительнице. Смущение охватило воина, когда он заметил, что его рука трясется.
Сиенна благодарно приняла мыло, задев пальцами ладонь Париса. У того на лбу выступил пот.
- Спасибо. А ты здорово придумал, брать его с собой в дорогу. Мне тоже стоит завести такую привычку.
Ага. Вот только Парис не собирался объяснять истинную причину своей предусмотрительности. Не здесь и не ей. Никогда. Не желал рассказывать, что всегда носил с собой брусок, так как никогда не знал, в чьей кровати в итоге окажется, или с кем ему придется спать, или насколько мерзко он потом будет себя чувствовать. Не расскажет ей, что носил с собой мыло так, как другие мужчины носят с собой презервативы… ну уж нет, глупости какие. Только настроение ей испортит.
Кстати, насчет презервативов – и как сказать Сиенне правду? Парис не мог подхватить венерические заболевания, поэтому через него ей не заразиться; дети у смертной и бессмертного редкость – что уж говорить об умершей девушке; и хотя воин ненавидел спать с незнакомцами, ненавидел вступать с ними с интимную связь, демон требовал прямого контакта, кожа к коже. Поэтому никаких презервативов, пусть Парис и перетрахал тысячи партнеров. Наверное, Сиенне будет противно.
Он не имел права подталкивать ее к сексу, когда не мог предложить взамен ничего больше. Стоило дать ей время все обдумать и взвесить – но как раз времени у Париса не было. У них обоих его не было. Всего через пару дней повелителю придется оставить Сиенну. Да и Сексу нужно было подзарядиться прямо сейчас. Так что да, если она ему позволит, то Парис овладеет ею.
Разрываемый на части желанием, воин примостился у источника. Если они займутся любовью – ох, как же они ей займутся – и Секс не насытится сразу, то придется… что? Поступить так, как предупреждал, идти искать другую?
«Не думай сейчас об этом. Иначе рискуешь слететь с катушек».
Повелитель уже чувствовал, как внутри него заклубилась тьма, тоже жаждавшая обрести выход; словно Парис был одержим не одним демоном, а двумя – и каждый со своими потребностями. Разврат требовал секса, а Насилие – кровопролития. Но Насилие – демон Мэддокса, значит, это лишь иллюзия.
«Да плевать. Ерунда. Сейчас важно только одно – Сиенна».
Сиенна.
Вскоре она вырвется за пределы этого царства, покинет небеса и спрячется от Крона. Ни за что на свете Парис не позволит повелительнице отправиться за Галеном. Нужно убедить ее залечь на дно, вот и все. Сиенна окажется в безопасности, а сам повелитель вернется к своим друзьям. К своей войне. К прежней жизни.
Тошнотворное, жалкое существование, но, черт побери, учитывая скольким людям Парис причинил боль за все века, он это заслужил. Особенно за то, что сотворил со Сьюзан.
Повелитель действительно любил ее, уважал. Обещал хранить верность, хотя и не мог сдержать слово – и медленно разбивал ей сердце. Парис не подвергнет еще одну женщину таким мукам.
Вот только… Ему хотелось большего, чем просто случайная связь. Парис страстно мечтал о моногамии.
Мечтал о Сиенне.
«Ты же можешь взять ее», - заметил Секс.
«Только чтобы потом потерять».
Демон не нашел, что возразить.
«Почему у меня продолжает «вставать» на нее, хотя мы с ней уже спали – ведь с другими так не было?»
Снова и снова Парис задавал один и тот же вопрос и всегда слышал одинаковый ответ:
«Не знаю. Просто так выходит».
Что-то слишком много всего вышло «просто так». Хоть Париса и тошнило от мысли о грядущем расставании с Сиенной, она как-то уж очень легко согласилась провести с ним всего два дня и не больше.
Да, так и должно быть, но… вот черт. Она что, рассыпалась бы, если бы немного поупрямилась?
Дерьмо. У Париса уже крыша ехала, тьма все еще управляла его эмоциями. Если он хочет эту женщину, то должен взять ее. Если хочет удержать Сиенну, то не должен ее отпускать. Вот и все.
«Должен, должен, должен… На одних «должен» далеко не уедешь. Нужны еще «буду»».
Парис тряхнул головой, проясняя мысли. Прямо перед ним купалась Сиенна. Намыливала свое тело, и будь он проклят, если не застыл в остолбенении, глядя, как пена стекает вниз по ее груди, как капельки замирают на сосках, а потом скользят дальше к пупку.
- Сиенна, мне нужно тебе кое-что сказать.
Парис опустил голову, не в силах смотреть ей в глаза. Да, потом повелительница может просто развернуться и уйти, и никакого секса – но воин должен ей сознаться, иначе его до конца жизни будет грызть совесть.
- Можешь сказать мне что угодно.
Ага, вот сейчас и проверим.
- После твоей смерти мне пришлось… знаешь… и даже по пути сюда я…
«Ты что творишь? Разве не понимаешь, им лучше не знать, что происходит потом, когда мы их бросаем».
Как же, «мы».
«Ты хотел сказать «ты». Когда ты их бросаешь».
- Я знаю, - ответила Сиенна, заставив умолкнуть обоих, мужчину и демона.
Никаких обвинений, никаких попыток выпытать нелицеприятные подробности. Как же Парису это в ней нравилось! Она, наверное, даже не догадывалась, насколько редко такое понимание, но он-то знал.
- Последний раз – всего несколько дней назад, клянусь. Я все думал, что найду тебя, хотел быть с тобой и только с тобой… но так получилось.
- Парис, мы ведь не пара. И ничего друг другу не обещали. В последние секунды жизни я сказала, что ненавижу тебя. А теперь раскаиваюсь в этом, правда. Так что не кори себя за то, что сделал. Ты ни в чем не виноват.
С плеском Сиенна подплыла к берегу и встала, обвив теплыми влажными руками шею Париса, играя кончиками прядей его волос.
Повелитель прижался лбом к изгибу ее плеча. Нежная, невероятно нежная кожа пахла так сладко, что мозг Париса словно заволокло туманом. Секс тоже просто с ума сходил, рвался коснуться, попробовать красавицу, наверное, даже больше самого воина.
- Я бы на твоем месте такую снисходительность не проявил. Пусть мы не пара, пусть ничего друг другу не обещали, но переспи ты с другим мужчиной, я бы… разозлился.
Парис все равно не хотел ей лгать.
А что он станет делать потом, когда им придется расстаться…
- На меня?
- Нет. Наверное. Не знаю. – Парис резко притянул Сиенну к себе, стремясь прижать ее поближе. Рубашка на груди промокла. Сквозь ткань он чувствовал, как нестерпимо сладко трутся о его торс ее соски. – Хочу, чтобы ты принадлежала только мне.
Кожа повелительницы, словно подсвеченная изнутри солнцем, едва не ослепляла Париса каждый раз, как он приближался к Сиенне. Жадеит и медь ее глаз напоминали переливами цветов пышную, буйную растительность долины, в которой ему хотелось потеряться навсегда. Соблазнительные губы вдохновляли воина на самые эротические фантазии в жизни.
«Да! Именно это мне было нужно, именно этого я жаждал».
Именно этого жаждал и сам Парис.
- С нашей первой встречи у меня никого не было, - тихо призналась Сиенна. – А до тебя я годами ни с кем не встречалась.
Годами? Сама мысль озадачила Париса в той же мере, в какой польстила ему.
- Он был… единственным, с кем я когда-либо… я думала, что выйду за него замуж, - продолжала Сиенна. – Он был ловцом, тем самым, кто меня завербовал. – Повисла пауза; повелительница опасно близко подошла к болезненным воспоминаниям. – Я сменю тему, но лишь немного. Просто, прежде чем мы продолжим… меня мучит еще одно сомнение, кхм, на свой счет.
Парис замер, догадываясь, куда она клонит, и страшась этого каждой частичкой души.
- Да, мы уже были вместе, и ты в курсе, что я из себя представляю. Но на этот раз все по-другому – я лучше знаю тебя, себя и боюсь, что ты… что я не… Что я не выдержу сравнения. С другими.
Ну да. Именно к этому она и клонила. Парис поцеловал Сиенну в ключицу, лизнул место поцелуя, затем присосался так сильно, чтобы осталась отметина. Повелительница ахнула.
- Это я боюсь, что не дотяну до планки, - признался воин. – Я, весь из себя хранитель Секса – ну а что, если я не смогу доставить тебе удовольствие? Что, если не оправдаю твоих ожиданий? Да, Сиенна, вот еще что, - прибавил он, не давая ей ответить, - все эти «другие» тебе в подметки не годятся.
Он спал с тысячами любовниц и изо всех сил старался удовлетворить каждую. В конце концов, Парис их использовал, так что это меньшее, чем он мог отплатить. Доводя их до оргазмов, воин старался заглушить муки собственной совести. Но разве он действительно хотел доставить им удовольствие?
Нет.
- О, Парис. – Прекрасные изящные руки нежно гладили его по спине, плавно, размеренно, пробуждая в повелителе чувства, которые он в себе доселе не знал. – А что, если так: сегодня ты – просто мужчина, а я – просто женщина. Ни прошлого, ни будущего – лишь настоящее. И мы просто доставим друг другу удовольствие – ни больше, ни меньше.
О, черт. Если Сиенна продолжит в том же духе, то Парис кончит, не успев овладеть ею. Она произнесла самые сексуальные слова, которые повелитель когда-либо слышал – которые когда-либо мечтал услышать, – вот и еще одна причина, почему Сиенна ему нравилась. Она не просто его возбуждала – она о нем заботилась.
- Да, мне такое подходит, - согласился Парис.
«Мне тоже!»
«Ты вообще уже заткнись!»
Парис обхватил большими ладонями стройные бедра Сиены, вытащил ее из источника и поставил подле себя на каменистый берег. Тело повелительницы раскраснелось от горячей воды; капельки катились по коже как раз туда, куда хотел попасть сам Парис. Он встал перед Сиенной, нагнулся и, чуть отклонившись назад, опустился на колени. Медленно провел ладонями вниз по ее бедрам, замер, слегка поглаживая большими пальцами чувствительные местечки под чашечками, затем слегка нажал и заставил Сиенну расставить ноги как можно шире. Ее розовая плоть блестела от влаги.
Надо было сперва поласкать языком соски красавицы, как Парис изначально и собирался. Ну да, все по плану: раздвинуть ей ноги, прижаться поближе и выказать надлежащее почтение этим сладким маленьким бутончикам. Вот только сейчас повелителю открылся дивный вид на самое прекрасное женское средоточие в его жизни. И речь уже не шла о том, чтобы начать сверху и постепенно спускаться вниз. Парис хотел вот это. Прямо сейчас. Хотел, чтобы Сиенна буквально сочилась влагой.
- Хочу чувствовать твой вкус во рту. В горле. Хочу ощущать тебя всем телом. Скажи, что тоже этого хочешь.
- Я…
- Скажи.
- Да. Пожалуйста, Парис. Сейчас.
...