Шла Великая Отечественная. В кабинет секретаря Союза писателей Александра Фадеева вошла необычная посетительница: нищая старуха
с мешком в руках. Фадеев нахмурился.
- У вас ко мне какое-то дело?
Старушка положила свой мешок на колени и сказала как-то неожиданно искренне:
- Жить тяжело, Александр Александрович. Помогите как-нибудь.
- А что, неужели и вы тоже писатель? - с иронией спросил он.
- Я пишу стихи, - сказала женщина, как бы извиняясь.
- Их печатали когда-то. Только очень давно.
- Как же вас зовут? - Раиса Адамовна Кудашева.
- Ну прочтите что-нибудь: - обреченно произнес Фадеев.
- Извольте, - согласилась женщина и начала:
"В лесу родилась елочка, В лесу она росла..."
Прошло 60 лет. В 2003-м к писателю Михаилу Холмогорову пришел
приятель и сказал: "А ведь ты можешь быть миллионером! Нужно
только оформить бумаги".
Михаил был озадачен. Как племянник и единственный наследник Раисы Кудашевой он действительно мог бы получать авторские отчисления.
Но как потомственный интеллигент даже думать о таких вещах не мог.
Но почему бы не попробовать? И Михаил начал разбирать семейные
архивы - в официальных инстанциях родство нужно было еще доказать...
История эта началась давно - в 1878 году, когда у Адама и Софьи
Гедройц (в девичестве Холмогоровой) родилась дочь Раиса. Потом у супругов Гедройц появились на свет еще три девочки. Это было
типичное старомосковское семейство - хлебосольное, веселое,
с прислугой в белых фартуках и домашними спектаклями по праздникам.
В старших классах гимназии Раиса начала писать стихи для детей.
Да так удачно, что ее охотно печатали в детских журналах.
Раису ждало безоблачное будущее хозяйки интеллигентного
московского дома и поэтессы-любительницы, но случилось
несчастье - умер отец. Как старшая дочь Рая взяла на себя
заботу о матери и младших сестрах - пошла работать гувернанткой
в богатый дом. Теперь она уже не могла подписывать стихи своим
именем. В высших кругах сочинительство считалось делом предосудительным.
В 1902 году Раиса устроилась на работу к князю Алексею Ивановичу Кудашеву. Он овдовел и никак не мог прийти в себя после утраты
любимой жены, поэтому забота о наследнике почти целиком легла
на плечи гувернантки. Раиса по-матерински привязалась к воспитаннику, который лишился матери и почти не видел отца, и он, в свою очередь, тоже обожал Раечку.
- Раечка, а у нас будет елка? - спросил он накануне Нового года.
- Конечно будет, - ответила Рая.
- А гости будут?
- И гости.
- А какой стишок я буду им читать?
- Ну, хочешь, выучим с тобой Пушкина.
- А у Пушкина есть стихи про елочку?
Раиса задумалась и ничего не смогла вспомнить.
- А ты непременно хотел бы про елочку?
- Непременно.
Мальчик уснул. Раиса пошла к себе в комнату и начала сочинять.
Она представила себе детишек, бегающих вокруг елки, и Алешеньку
в нарядном бархатном костюмчике. Он стоит под елкой и читает:
"Гнутся ветви мохнатые / Вниз к головкам детей. / Блещут бусы
богатые / Переливом огней..."
А потом представила себе елочку, но только в лесу. Как она
стоит там, одинокая: "Метель ей пела песенку, спи, елочка..."
И она вспомнила, что ей уже 27 лет, а она никак не дождется
своего праздника. Получилось что-то личное. И почему-то
вспомнился князь. Ему было 50 - не такой уж и старик.
Утром он посмотрел на нее как-то тепло и внимательно и
почему-то назвал Раей, а не Раисой Адамовной, как обычно.
Она тряхнула головой, чтобы отогнать ненужные мысли и
напрасные надежды. К утру стишок был готов.
А днем она отнесла его в журнал "Малютка", где ее ждали и любили как постоянного автора. Подписалась, как обычно, буквами "А. Э.".
Вот, собственно, и все.
Рае не показалось: князь действительно стал обращать на нее
внимание. Они все чаще оставались вдвоем как будто случайно.
Князю в срочном порядке нужно было обсудить с гувернанткой
отметки мальчика, новое стихотворение очередного декадента...
Но оба не решались признаться в своих чувствах даже себе самим.
Она - потому что не смела и думать о такой выгодной партии.
Он - потому что боялся оскорбить ее гордость. Все-таки разница
в возрасте. Только через три года князь предложил своей
гувернантке руку и сердце.
Так Раиса Гедройц стала княгиней Кудашевой.
- Тетя Рая совсем не была похожа на княгиню, - вспоминает
Михаил Холмогоров.
- Когда мне было пять лет, мама взяла меня к ней в гости.
Тетя Рая оказалась совсем старенькой. Они с сестрой, такой
же старушкой, ютились в малюсенькой комнате, похожей на
чулан. А потом во время прогулки мама показала мне особняк
на углу Воротниковского и Старопименовского переулка.
"Раньше этот дом принадлежал тете Рае", - сказала она вдруг.
Миша никак не мог поверить, что нищая старушка жила когда-то
во дворце. В 70-е особнячок сломали, и от единственного
счастливого времени в жизни Раисы Кудашевой не осталось ни следа...
Тогда, в начале века, ее называли княгиней, у нее был собственный дом, любящий муж и приемный сын. Раиса уже почти позабыла о своих стишках про елочку.
Как-то Раиса Адамовна с семейством ехала в Петербург. Попутчицами оказались бабушка и ее внучка. Познакомились, разговорились.
Старушка попросила внучку спеть песенку. И девочка, расправив
юбочку, запела: "В лесу родилась елочка, в лесу она росла:"
- А что же это за чудесная песенка? - спросила Кудашева с замиранием сердца.
- О, это знаменитая новогодняя песенка из альбома композитора
Бекмана. Он называется "Верочкины песенки". Просто клад для
домашнего музицирования!
Князь слушал вполуха и читал газету. Когда они остались одни,
Рая решила: момент настал. То, что она тайно печатает стихи,
тяготило ее. Ей хотелось, чтобы муж знал все.
- Ты слышал песенку? - спросила она нерешительно.
- Да. Прелестная, - улыбнулся князь. Похоже, он догадывался,
куда клонит жена.
- А слова? Слова тебе понравились?
- О, я бы хотел познакомиться с автором, - князь улыбнулся
еще шире.
- Это я написала. Для нашего сына, - проговорила, краснея,
княгиня.
- Никогда не сомневался в твоих талантах, - сказал князь и
поцеловал жену.
Так Рая узнала, что она автор слов модной песенки. Впервые
пути песни и ее создательницы пересеклись, чтобы снова разойтись,
и уже надолго.
К 1914 году обожаемый воспитанник Алеша вырос. Он бредил войной
и сбежал на фронт. Отец, который уже перешагнул рубеж 60-летия,
слег, не выдержав волнений, и вскоре умер - не выдержало сердце.
Спустя некоторое время пришло извещение о смерти мальчика.
Княгиня разом потеряла все. Так что утраты революции она
приняла почти что равнодушно.
1917 год Кудашева провожала в полном одиночестве. Княгиня сидела
у печурки и грела руки. Прислуга разбежалась. Она была одна,
куталась в шаль и подбрасывала в огонь остатки мебели.
Все бумаги, напоминающие о прошлом, давно пошли на обогрев
комнаты. Только некоторые она оставила себе. И среди них -
черновик стихотворения про елочку. Внезапно в дверь постучали.
Она открыла. Красные матросы зашли в дверь, оставляя черные
следы на паркете. Один из них, видимо, главный, вынул изо
рта окурок, затушил о стену и бросил на пол.
- Что вам угодно? - спросила княгиня как можно спокойнее.
- Нам угодно, - издевательски прищурился матрос, - чтобы ты,
контра, в течение десяти минут исчезла из дома, незаконно
отнятого у трудового народа.
Раиса Адамовна безропотно собрала вещи. Так началась ее новая
жизнь. В этой жизни главным было стать как можно незаметнее,
чтобы никому даже в голову не пришло о чем-то ее расспрашивать.
В конце концов ей удалось устроиться в районную библиотеку,
где она и просидела тихой мышкой до самого 1941 года.
Между тем песенка жила триумфальной и праздничной жизнью.
Ее пели на всех детских утренниках, исполняли на главной
елке страны в Колонном зале, на ее сюжет рисовали открытки.
Это была главная новогодняя песня страны.
А создательница ее текста, никем не опознанная, выдавала в
районной библиотеке советские книжки и классику, а по
вечерам возвращалась в коммуналку к своим книгам, любимому
коту и воспоминаниям.
Как-то по радио она услышала бодрый дикторский голос:
"Песенка про елочку, слова и музыка композитора Бекмана".
Она позвонила жене своего племянника, Анне Холмогоровой
(маме Михаила). Та возмутилась. Мало того что автор слов
всенародной песни живет на нищенскую зарплату, так о нем
еще и никто не знает! Может быть, и деньги за это
получает кто-то другой!
- Давайте попробуем доказать, что автор - это вы, -
неожиданно для себя предложила она престарелой родственнице.
- Да как же это? - испугалась Раиса Адамовна. - Голубушка,
не нужно. Стара я уже для таких подвигов. Да и
происхождение мое... Не дай бог кто узнает:
- А мы все же попробуем, - не унималась родственница.
Вот тут-то и пригодился черновик стихотворения, сохраненный
Раисой Адамовной в далеком 18-м году. А еще в архиве
чудом отыскались гонорарные ведомости всеми давно
забытого журнала "Малютка".
Состоялся суд. Деликатный вопрос о принадлежности к
эксплуататорским классам удалось обойти. Процесс был
выигран, и Кудашева была официально признана автором
песни и должна была получать деньги с каждого ее исполнения.
Но по-настоящему известной Раиса Адамовна стала только
в 1958 году. Тогда в "Огоньке" работал будущий "отец"
Электроника - Евгений Велтистов. Он бродил по городу
в поисках интересных людей и набрел на Кудашеву.
Появившееся в новогоднем "Огоньке" интервью переменило
жизнь 80-летней старушки. Ей стали писать и звонить
незнакомые люди, ее приглашали в школы и дет-ские сады.
Но было слишком поздно. "Я стараюсь крепиться и не падать
духом, - писала Кудашева своей подруге Анне Ивановне Сытиной.
Не по силам я затеяла дело, слишком поздно эта история
подошла ко мне".
Михаил Холмогоров сидел у главного нотариуса города Москвы.
Тот внимательно выслушал историю детской песенки и ее
создательницы.
- К сожалению, я ничего не могу для вас сделать. Когда умерла
ваша родственница, срок действия авторского права был другим.
И он давно истек. А закон обратной силы не имеет.
Михаил выслушал вердикт, понял, что миллионером ему никогда
уже не стать и... совсем не огорчился. Пусть останется все
как есть...
На могиле Кудашевой на Пятницком кладбище Михаил
поставил памятник. На нем - слова песенки про елочку.
А сама песенка принадлежит всем.
Фото, где я как раз пою, есть, но старое - на бумаге, не оцифровано. Постараюсь за праздники сделать и показать.
