Nadin-ka:
Александр Городницкий
НОСТАЛЬГИЯ
Белой ночи колодец бездонный
И Васильевский в красном дыму.
Ностальгия - тоска не по дому,
А тоска по себе самому.
Этой странной болезнью встревожен,
Сквозь кордоны границ и таможен
Не спеши к разведённым мостам:
Век твой юный единожды прожит,
Не поможет тебе, не поможет
Возвращение к прежним местам.
На столе институтские снимки,
Где Исаакий в оранжевой дымке
И канала цветное стекло.
Не откроются эти скрижали.
Мы недавно туда приезжали,
После выпили,- не помогло.
Этот контур, знакомый и чёткий,
Эти мальчики возле решётки,
Неподвижная эта вода.
Никогда не стоять тебе с ними,
Не вернуться на старенький снимок
Никогда, никогда, никогда.
1979
Дели:
» Родионов Владимир. Женские капризы
Владимир РодионовЖенские капризы
Чем заслужил неуважение,
Я этой ночью у реки.
Когда при Вашем появлении,
Вы не подали мне руки.
Вы не сказали мне, любимый,
Как долго встречи я ждала.
И этот образ не терпимый,
С трудом скрывали от меня.
Я слышал нотки раздражения,
Когда заговорили Вы.
И, ни какого сожаления,
Одни холодные черты.
Я полон был недоумения,
И, Вас ни как не мог понять.
Откуда это раздражение,
Мне оставалось лишь гадать.
Когда Вы вновь заговорили,
Понятно стало без труда.
Что Вы другого полюбили,
Что Вы другому отдана.
О! Эти странные сюрпризы,
Игра таких привычных слов.
Порою женские капризы,
Мы пренимаем за любовь.
Nadin-ka:
Владимир Алейников
Меж пятой и шестой луной
Ищи ответ на этот грустный
Вопрос о власти безыскусной
Непраздной музыки ночной.
Там звуки рвутся сквозь распад,
В пространстве рея и витая, –
И слышат где-нибудь в Китае
В Тавриде кличущих цикад.
Над бездной времени звеня,
Из недр незрячих прорастая,
Они трепещут, обитая
На грани звёздного огня.
Они клокочут и хрипят,
Летучей плотью обрастая,
Приют незримый обретая
В садах, где сызнова не спят.
И всем, чем грезишь, дорожа,
Всей кожей чувствуешь слиянье
С волшбой крамольной расстоянья
От рубежа до рубежа.
И вслед за мукою сплошной
Куда-то в самое сиянье
Меня ведут воспоминанья
Тропою хрусткою степной.
Дели:
» Дементьев Андрей. Ты ищешь меня
Андрей ДементьевТы ищешь меня
Только в дни одиночества.
Когда никого –
Ни в душе, ни вблизи.
А мне утешать тебя
Больше не хочется,
Хоть это и любят
У нас на Руси.
И я не хочу заполнять
Этот вакуум –
Меж будущим счастьем
И счастьем былым.
Ты ждёшь, чтоб мы вместе
Грустили и плакали.
А радостный день
Для тебя неделим…
Peony Rose:
Ливинский Станислав
***
Всё как обычно, без эстетики.
Цыганки, пьяницы, букетики.
Пасхальный дождик обложной.
Вдали шумит канализация
и тополь рядышком с акацией,
как муж с красавицей женой.
И богомольцы, и безбожники,
и даже хам на внедорожнике
придут сюда, в конце концов.
Кто налегке, а кто с лопатками,
чтобы ухаживать за грядками
своих любимых мертвецов.
А после – старые и малые –
они усядутся усталые,
достав яички и лучок.
Постелют «Правду» вместо скатерти
и будет сын грустить о матери,
дав попрошайке пятачок.
Nadin-ka:
Белла Ахмадулина
Отрывок из маленькой поэмы о Пушкине
1. ОН И ОНА
Каков? - Таков: как в Африке, курчав
и рус, как здесь, где вы и я, где север.
Когда влюблен - опасен, зол в речах.
Когда весна - хмур, нездоров, рассеян.
Ужасен, если оскорблен. Ревнив.
Рожден в Москве. Истоки крови - родом
из чуждых пекл, где закипает Нил.
Пульс - бешеный. Куда там нильским водам!
Гневить не следует: настигнет и убьет.
Когда разгневан - страшно смугл и бледен.
Когда железом ранен в жизнь, в живот
но стонет, не страшится, кротко бредит.
В глазах - та странность, что белок белей,
чем нужно для зрачка, который светел.
Негр ремесла, а рыщет вдоль аллей,
как вольный франт. Вот так ее и встретил
в пустой аллее. Какова она?
Божественна! Он смотрит (злой, опасный).
Собаньская (Ржевусской рождена,
но рано вышла замуж, муж - Собаньский,
бесхитростен, ничем не знаменит,
тих, неказист и надобен для виду.
Его собой затмить и заманить
со временем случится графу Витту.
Об этом после). Двадцать третий год.
Одесса. Разом - ссылка и свобода.
Раб, обезумев, так бывает горд,
как он. Ему - двадцать четыре года.
Звать - Каролиной. О, из чаровниц!
В ней все темно и сильно, как в природе.
Но вот письма французский черновик
в моем, почти дословном, переводе.
2. ОН - Ей
Я не хочу Вас оскорбить письмом.
Я глуп (зачеркнуто)... Я так неловок
(зачеркнуто)... Кокетство Вам к лицу
Не молод я (зачеркнуто)... Я молод,
но Ваш отъезд к печальному концу
судьбы приравниваю. Сердцу тесно
(зачеркнуто)... Кокетство Вам к лицу
(зачеркнуто)... Вам не к лицу кокетство.
Когда я вижу Вас, я всякий раз
смешон, подавлен, неумен, но верьте
тому, что я (зачеркнуто)... что Вас,
о, как я Вас (зачеркнуто навеки)...
Дели:
» Любина Наталья. Снегурка
Наталья ЛюбинаСнегурка
Запела вновь весенняя капель,
И небо чистым стало ночью звёздной,
Я вспоминаю этот встречи день,
Как ты сказал: "Снегурка, не замёрзла?"
А слёзы по щекам моим текли,
И, умывая мне лицо водою,
Просил меня: "Ну, хватит... не реви!
А то и я заплачу здесь с тобою.
Давай налью горячего чайку,
А хочешь, я картошечки нажарю?
Весна идёт, гони свою тоску,
Возьми вот сердце от меня в подарок."
- Стучит?
- Стучит подарок твой, стучит!
И я с тобой про горе забывала...
Тебе я благодарна от души,
Что Снежной Королевою не стала.
Nadin-ka:
Дон Аминадо
ДВЕНАДЦАТЬ
Легки под этим небом ясным
Живые запахи весны.
И блеском кратким, но прекрасным
Земные дни озарены.
Мадам торговка! Вид мой жалок,
Но я имею двадцать су.
Продайте мне пучок фиалок,
Бесплатно выросших в лесу.
Не анархист, не безобразник,
Хочу традицию блюсти.
Я не хочу на пышный праздник
Как бедный родственник прийти
И объяснять прохожей даме,
Что гость случайный я у них.
Пускай чужой, но я с цветами!
А где цветы, там нет чужих.
Идут, идут... Плывут знамена.
И, вешней брагой охмелев,
На трон из легкого картона
Париж возводит королев.
О зависть, худший вид порока!
Но я завидую им всем.
Как хорошо не помнить Блока,
И, прошумев свой Ми-Карем,
Не декламировать красиво,
Что глубже нас на свете нет,
И мрачно требовать надрыва
От знаменитой Мистангэт!..
1926
Дели:
» Самарина-Лабиринт Ирина. Доброта — это классика, люди
Ирина Самарина-ЛабиринтДоброта — это классика, люди
Разучились ценить человечность…
Кто-то добрый по-новому — лох…
В моде выгода и бессердечность…
Мир от шелеста денег оглох…
Измеряется в крупных купюрах
Всё, что раньше ценилось душой…
Если девушка искренна — дура,
Ведь не ценит бумажник чужой…
А на фото мелькают не лица…
Крупным планом не видно глаза…
Чаще яхты, отели, столицы,
Будто не о чем больше сказать…
Ежедневно за счастьем погоня
У людей от зари до зари…
Но не знают о жизни законе —
Счастье то, что имеешь внутри…
Будь богатым душой и однажды
Прибыль даст этот твой капитал…
Не продайся за шелест бумажный,
Чтоб рабом этих денег не стал…
Деньги портить людей не умеют,
Просто маски срывают с людей…
Кто-то делится тем, что имеет…
Кто-то прячет в кормушке своей…
Доброта — это классика, люди!
Это нужно во все времена…
Кто-то скуп и по внешности судит,
Ведь уже вместо сердца «цена»…
А кому-то важнее намного
Продвигаться навстречу мечте,
Не забыв человечность и Бога,
Не сыграв на чужой простоте…
Равнодушие — страшный диагноз,
От него умирает душа…
А впоследствии — зависть и наглость
Человечность убьют не спеша…
Может лучше доверчивость всё же?
Может лучше любовь, чем расчёт?
Бог дающим воздаст и поможет…
У берущих судьба отберёт…
Nadin-ka:
Александр Семёнович Кушнер
ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЬНЫЙ ПАРК
В начале пригородной ветки
Обрыв платформы под овраг,
И там на проволочной сетке:
"Воздухоплавательный парк".
Названье плавно и крылато.
Как ветрено и пусто тут!
Поселок окнами к закату,
И одуванчики растут.
Вдали от музык и парадов,
На петроградском рубеже,
Паренье первых аппаратов!
Ты не вернешься к нам уже.
И, принеся одни убытки,
Под торжество болотных жаб,
Разползся до последней нитки
Темно-зеленый дирижабль.
И тех людей забыты лица,
Снесен амбар тот и барак,
Но пусть нам все-таки приснится
Воздухоплавательный парк!
Чтоб нам летать и удивляться:
Деревьев нет и листьев нет,
Горит вверху иллюминация
Организованных планет,
И самолеты-вертолеты
Гнездятся в верхних облаках,
И где-то первые пилоты
Лежат - пропеллер в головах,
И электричка рядом бродит,
Огнями вытравляя мрак.
И в белом платье тень приходит
В Воздухоплавательный парк...
Дели:
» Голубь (Рудакова) Ирина. Девчонка
Ирина Голубь (Рудакова)Девчонка
Ты снова стоишь у окошка, девчонка,
Вдыхая прохладную звёздную мглу.
Смеёшься, а пальцы - прозрачные, тонкие
Рассеянно - нервно стучат по стеклу.
Красивые губы и мягкие волосы...
С немым восхищеньем глядит на тебя
Мальчишка. Ты спросишь с насмешкою в голосе:
"Ты, милый, конечно, проводишь меня?"
Обычный сюжет - как в зачитанных книжках:
Он любит - и с ним уже скучно тебе.
И даже не знает влюблённый мальчишка,
Что ты не ему улыбнулась, а мне.
Ты хочешь любви моей, злишься, страдаешь...
И думаешь, будто в меня влюблена -
Ревнуешь, грустишь...Ты, девчонка, не знаешь,
Что мне ты как солнце и воздух нужна...
Мне хочется в танце с тобою кружиться,
Взлетать на качелях с тобою, девчонка -
Чтоб были моими глаза, и ресницы,
И руки, и смех для меня лился звонкий.
Но знаю: увы, тебе нужен не я -
Любовь...А когда ты получишь любовь,
Звезда в твоём сердце погаснет моя.
Ты мне улыбнёшься - и влюбишься вновь...
А я не хочу, чтоб моё сердце ты,
Повесив на цепь, как ненужный брелок,
Носила с собой. Чтоб забылись мечты
И сны обо мне. Я поэтому смог
Быть гордым, смеяться в глаза равнодушно,
Хотя быть таким больно мне самому.
Не хочется, чтоб надоевшей игрушкой
Любовь моя стала тебе. Потому,
Хоть ты и придумала, что ты страдаешь,
Что очень серьёзно в меня влюблена,
Но ты никогда, никогда не узнаешь
О том, что ты мне очень-очень нужна...
Смотрю как ты грустно смеёшься, девчонка,
С другим удаляясь в вечернюю мглу,
А пальцы, неровною дробью, но звонкой
Стучат по холодному нервно стеклу.
Nadin-ka:
Бакыт Кенжеев
Как славно дышится-поется!
Как поразителен закат!
Не увлекайся — жизнь дается
не навсегда, а напрокат.
То присмиреем, то заропщем,
запамятовав, что она
давно фальшивит в хоре общем
и, очевидно, не нужна
ни громоносному Зевесу,
ни Аполлону, ни зиме
хрустальноликой. Сквозь завесу
метели тлеет на корме
кораблика фонарь вечерний.
Тупится черный карандаш.
Сновидец светлый и плачевный,
что ты потомкам передашь,
когда плывешь, плывешь, гадая,
сквозь формалин и креозот
в края, где белка молодая
орех серебряный грызет?
Дели:
» Есенин Сергей. Пускай ты выпита другим
Есенин СергейПускай ты выпита другим
Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.
О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.
Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.
Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.
И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.
Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными - кладбища и хаты.
Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.
Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.
Nadin-ka:
Роман Солнцев
Было всё – и король-самодур,
и чума средь пылающих улиц…
Не порвался серебряный шнур,
звенья времени не разогнулись.
Войны длились по тысяче лет…
поржавели забрала на мордах…
И воды не отравленной нет…
Но любовь поднимала из мертвых.
Власть захватывал хам-балагур,
топоры по стрекозьи сверкали.
Но порезать серебряный шнур
удалось хоть однажды едва ли.
Мы сегодня читаем с тобой
поучения древних столетий.
Им не страшен костер и разбой –
мы запомним сокровища эти.
Сын отца не обидит и мать,
брат сестру не отдаст на погибель.
Это нынче пора понимать,
слишком часто во славе – воитель.
Слишком жарким стал красный огонь,
слишком черными сделались бездны.
Защитит лишь родная ладонь,
хоть ладони любви не железны…
Если даже и вождь наш уснул,
и дожди многолетние льются –
не прервется серебряный шнур,
звенья времени не разомкнутся…
Если даже взойдет Помпадур,
кровь людскую лакая из блюдца –
не прервется серебряный шнур,
звенья времени не разомкнутся…
Современник мой, нынче ты хмур,
но уверенно вымолвил снова:
не порвется серебряный шнур,
мирозданья живая основа!
1996
Дели:
» Караваева Ирина. За роялем
Ирина КараваеваЗа роялем
Гравюру зимы, в чёрно-белые клочья
Рвет март, и наотмашь - Любовь по душе.
Ей тесно, ей душно, не спит звёздной ночью,
Душа за роялем моя - в неглиже.
Задышит, раскроется, как оживают,
Ненастья вдохнув, незабудок поля.
И чувства сильней и сильней закипают,
Холодной тоской зимней, переболя.
Мне грустью в глазах стали годы разлуки
Да только Любовь, ведь не скрыть под вуаль.
Все сны о любви, вспомнят теплые руки,
Волнуясь, под пальцами плачет рояль.
Ему не уснуть, с небесами навзрыд -
Душа одинокая, как на распятие.
Но горечь, что жгла, - перегорит,
И снимет рассвет с ночи чёрное платье!