Этьен Дайон Филипп де Гиз:
Жаклин Бишоп писал(а):
- Черт! Да сними ты ее, - потянула чертову тряпку вниз, дергая ее в стремлении получить в свое владение все больше и больше... я не могла отпустить его, только не сейчас...
Он быстро сорвал с себя рубашку и вернулся к ее губам. В этом не существовало ничего кроме них.
Ее нежная кожа под его ладонями, ее прикосновения к его горячему телу. Ее манящие губы, и его - жаждущие...
Кровать...
Мелькнуло в голове. Этьен подхватил Жаклин на руки и отнес на постель, не прерывая поцелуя. Он оторвался лишь на секунду, чтобы снять с себя остатки одежды. И вот он снова рядом. Прижимается к ней всем телом, нависая. Теперь она в его власти.
Он целовал все, что мог достать, пока его терпение не кончилось...
Этьен склонился к ее ушку и хрипло прошептал:
- Ты готова, Жаклин?
Франсуа де Брасье:
Эмма-Кристина Беррингтон писал(а):
-Конечно! Тебе нужно отдохнуть.
- Я в порядке. Правда, - он улыбнулся, тронутый ее заботливостью.
Эмма-Кристина Беррингтон писал(а):
- Франсуа! Я люблю тебя!
Радость Тины дарила Франсуа еще большую радость.
- Я тоже тебя люблю, малышка. Я же обещал, что все будет хорошо. Если бы Рауль не дал согласие. Тогда я бы одел свою черную повязку и перекинув тебя через плечо, увез в первую провинциальную деревушку, где имеется церковь, - Франсуа рассмеялся и легонько поцеловал Тину в губы. - Но, хвала Господу, этого удалось убежать.
Через некоторое время они подошли к дверям отведенной Тине комнаты. Барон легонько подтолкнул девушку к двери.
- А сейчас, беги. Постарайся немного отдохнуть, - так не хотелось ее отпускать. Он буквально выдавил из себя: - Встретимся за обедом.
Катарина де Брикассар:
Я недолго сидела в ожидании - в скоре Рене проснулся...
Он протянул руку и взял мою ладонь, провел ею по своему лицу, ласково поцеловал...затем произнес... И мне показалось, что его голос немного дрожал, но говорил он с жаром, будто что-то открыл доя себя:
Рене писал(а):
– Катарина, спасибо тебе, не знаю, как бы я выбрался сам. Спасибо тебе
за меня и за нашу ночь, и за твое доверие. Я не знаю, что чувствую к
тебе, я только чувствую вот здесь, – я прижал ее руку к своему сердцу...
за меня и за нашу ночь, и за твое доверие. Я не знаю, что чувствую к
тебе, я только чувствую вот здесь, – я прижал ее руку к своему сердцу...
И тут он прижал мою ладонь к своей груди.
Кровь грохотала в моих висках.
Нет-не -нет! Только не говори! Не надо, я не готова, я не думала, не решила, я не знаю...
Но вместо того, чтобы что-то сказать и остановить его, сделать так, чтобы дальнейшие слова не сорвались с его губ, я молчала, замерла, напряглась и молчала. Сидела будто подсудимый, ожидающий приговора...
Рене писал(а):
...что ты нужна мне, что дальнейшую жизнь я хотел бы прожить с тобой. А ты, кто я для тебя? Нужен ли я тебе? Скажи. Прошу тебя.
Ну вот. Приговор вынесен. Или нет? Ведь он не говорит про любовь? Но он и не знает ее... А все, что сказал Рене свидетельствует о том, что он влюблен в меня... Хочет прожить всю жизнь... Жениться?!
Я невольно подалась назад.
Рене ждал ответа. Это был такой искренний порыв, я не могла ответить ему отказом, но и не могла лгать...
Я не верила ему до конца... Нет, сейчас все так... Но потом... Что будет потом?!
-Рене, - хрипло проговорила я, - Рене, тебе не за что меня благодарить! Так должно было быть и так стало!...
Я помолчала...
- Рене, ты тоже многое значишь для меня. И я не знаю что это. Мне хорошо с тобой.... Но...
Я замолчала, все что оставалось - шутить... Пусть и не к месту:
- Милый, - я в шутку потрогала его лоб, - У тебя просто шок! Вспомни себя... Ты ведь не веришь ни во что такое... Ты сам говорил, что не можешь ничего обещать... Потому погоди, а то наобещаешь мне, а я еще поверю!А теперь... Ложись и поспи еще, я разбужу тебя, скоро Марта принесет тебе поесть.
Я встала и поцеловала его, провела рукой по груди:
- Отдохни. Ты сегодня так много сделал!
Жаклин Бишоп:
Я уже не помнила, как мы оказались на кровати... был только он в ворохе эмоций и ощущений, накатывающих волнами и уносящих с собой...
Жадно целуя его, дотрагиваясь до его, словно горящей, кожи, я не смогла бы остановиться... пусть даже снова загорелся этот замок...
Малейшие прикосновения его отзывались маленькой агонией внутри, зарождая желание чего-то большего... заставляя пылать в его руках и плавиться...
И шепот:
Этьен Дайон Филипп де Гиз писал(а):
- Ты готова, Жаклин?
- Ты готова, Жаклин?
Не понимая, что он спрашивает, кивнула головой, лишь бы он не останавливался...
Рауль де Сент-Эньян:
Катарина молчала, а я ждал, медленно текло время. Слишком медленно.
Потом она заговорила. Я удивился, каким странным был ее голос, хриплым, неживым. Обожглась или нервничает?
Катарина де Брикассар писал(а):
-Рене, - хрипло проговорила я, - Рене, тебе не за что меня благодарить! Так должно было быть и так стало!...
Ты доверилась мне, а это так много - сказал я в зглядом.
Катарина де Брикассар писал(а):
- Рене, ты тоже многое значишь для меня. И я не знаю что это. Мне хорошо с тобой.... Но...
Я сжал ее руки и поцеловал ладошки - одну, потом другую. Ласково улыбнулся и посмотрел ей в глаза, но она опустила их, и я ничего не смог прочесть.
Катарина де Брикассар писал(а):
- Милый, - я в шутку потрогала его лоб, - У тебя просто шок! Вспомни себя... Ты ведь не веришь ни во что такое... Ты сам говорил, что не можешь ничего обещать... Потому погоди, а то наобещаешь мне, а я еще поверю!А теперь... Ложись и поспи еще, я разбужу тебя, скоро Марта принесет тебе поесть.
Нет, нет, я замотал головой и придержал ее руки, не уходи
Катарина де Брикассар писал(а):
- Отдохни. Ты сегодня так много сделал!
- Не уходи, прошу, не убегай, я уже отдохнул. Побудь со мной, просто побудь. Иди сюда, - я подвинулся на кровати, приглашая ее сесть, - и потянул ближе к себе, обнял, - я не тороплю тебя, не говори ничего, просто побудь со мной.
Этьен Дайон Филипп де Гиз:
Жаклин Бишоп писал(а):
Не понимая, что он спрашивает, кивнула головой, лишь бы он не останавливался...
И Этьен продолжил. Поцеловав в губы, он качнулся вперед. Он пытался хоть как-то сдержать себя, но это ему не удавалось.
Только она, только страсть...
Он с рыком прошептал ее имя и уткнулся лбом в полушку, около головы Жаклин, обессилив.
- Моя... - прошептал он и, потянувшись, поцеловал влажный висок девушки. - Жаклин...
Этьен перевернулся, убирая с нее всю массу своего тела, и протянул руку властно обнимая Жаклин.
Эмма-Кристина Беррингтон:
Он не зря говорил эти слова. Франсуа умел добиваться своего. Я поняла это сразу, при первой встрече. И он обязательно осуществит все, что сейчас мне говорил.
Пусть не с благословенья единственного родственника, но я буду с любимым.
Мы подошли к двери моей новой комнаты, но расставаться с ним не хотелось. Одно радовало – чем быстрее мы расстанемся, тем быстрее встретимся.
Вошла, закрыв дверь на защелку. Разделась до гола, бросив негодную одежду в угол, принялась умываться…
Франсуа де Брасье:
Франсуа с грустью смотрел на захлопнувшуюся перед его носом дверь. Потом все же развернулся и двинулся в сторону своей комнаты. Только сейчас он почувствовал, как хочется спать. Практически бессонная ночь сказывалась.
Оказавшись в теплой, уютной спальне, Франсуа начал раздеваться. Он убеждал себя, что буквально через каких-то два часа снова увидит свою невесту. Невеста... Как приятно это звучит. Зарываясь лицом в мягкие подушки, он улыбнулся и шепнул: "Я люблю тебя, невеста". Спустя секунду сон уже сморил его.
Жаклин Бишоп:
Сквозь пелену, затмившую сознание, я ощущала его движения, с каждым мгновением уносившие меня куда-то вдаль, заставляя забывать обо всем...
громко выкрикнув его имя, я выгнулась дугой, впервые в жизни ощущая такую полноту удовольствия, накрывавшего в головой...
расслабленно падая на кровать, тяжело дыша и чувствуя тяжесть его тела, услышала его шепот:
Этьен Дайон Филипп де Гиз писал(а):
Моя...
- Своя собственная, - хотелось из упрямства возразить, но сил не было говорить.
Не сопротивляясь, позволила увлечь за собой...
- Холодно, - прохныкала я через несколько минут, когда я чуть-чуть отошла и начала воспринимать действительность адекватно.
Катарина де Брикассар:
Вот и сказала.
Затем хотела уйти, разузнать как там Марта и где ее черти носят, но Рене удержал меня за руку:
Рене писал(а):
- Не уходи, прошу, не убегай, я уже отдохнул.
Побудь со мной, просто побудь. Иди сюда...
Побудь со мной, просто побудь. Иди сюда...
Он немного пошатнулся и, похлопав рукой по перине, пригласил меня присесть рядом.
Я присела. Рене протянул меня к себе... Стало тепло и приятно. Он обнял меня:
Рене писал(а):
- Я не тороплю тебя, не говори ничего, просто побудь со мной.
Фууух...
Я сразу расслабилась и устроилась поудобнее. Было тепло и уютно.
Так мы посидели несколько минут. Просто рядом друг с другом. В тишине.
Затем я взяла его руку и стала водить по ладони пальчиком.
- Ты вел себя сегодня как настоящий герой. - Я улыбнулась. - И не отрицай. Только вот за такое вот геройство тебя следует как следует наказать! Нельзя так рисковать собой! А если бы я не нашла тебя, а если бы не Маникан? Кстати, вы все обсудили с ним? Все в порядке?
Рене немного поморщился и убрал ладонь, будто боялся... Щекотки?!
Ну что ж возьмем на заметку!
- Снова много говорю? - Улыбнулась я.
Рауль де Сент-Эньян:
Я откинулся на подушку, прислоненную к спинке кровати и, притянув к себе поближе Катарину, обнял ее. Она уютно устроилась рядом, словно маленький пушистый котенок. Было удивительно хорошо. Мы молчали, но это молчание словно сближало нас друг с другом. Потом Катарина взяла мою ладонь и провела по ней пальчиком, я чуть не дернулся – щекотно. Но мне не хотелось убирать руку. Маркиза вдруг сказала, что я настоящий герой, что меня очень улыбнуло. А потом спросила про Маникана. Сразу все всплыло в памяти – письмо и то, что с ним связано, то, что может произойти. Я не имею права рисковать. Осторожно убрал ладонь у Катарины. Надо рассказать? Или подождать? Так не хотелось нарушать эту идиллию.
Катарина словно что-то почувствовала. Посмотрела на меня.
Катарина де Брикассар писал(а):
- Снова много говорю?
– Говори, говори, я слушаю. – Пусть говорит, тогда я думаю о ней и забываю о Франции. Франция подождет. Моя маркиза – важнее.
Катарина де Брикассар:
Рене слушал и потом ответил как-то не в попад, то есть так будто думал о своем.
Рене писал(а):
- Говори, говори, я слушаю.
Ах, бессовестный
Я продолжала говорит всякие глупости, ни о чем, а сама изловчалась и защекотала Рене. Он подскочил. Задергался. Я рассмеялась. Рене пытался отбиться от меня. Но я поднаторела в подобной борьбе, ведь у меня был брат, с которым в детстве мы не раз устраивали подобные баталии. И успешно противостояла Рене. Мы устроили настоящую возню, перепотрошив все постельное белье. В конечном счете я оказалась сверху, лежа на нем. Мои запястья были зажаты его ладонями. Рене притянул меня. Я, для проформы, попыталась сопротивляться. В конечном счете, я оказалась под ним. Рене ухмылялся как мальчишка. Я улыбалась в ответ. Затем мы стали целоваться. Так неистово, будто не виделись несколько дней или лет.
Я подумала, на секунду, что кто угодно может войти в комнату, но эта мысль мягко растворилась, почему-то не вызвав должных опасений...
И все же сходить с ума приятно!
Жерар де Вержи:
Второе пробуждение за эту ночь оказалось более приятным. За окном вовсю играл день, вокруг царила тишина, а к нему прижималось тёплое и мягкое тело жены. Вчера, вернее, когда они ложились во второй раз, она уже не вздрагивала и сама охотно прижималась к нему, отметил Жерар. А ещё она на него вчера ругалась, обижалась и боялась за него. Его милая, нежная, строптивая и мягкая жена...
Он поднял руку и осторожно убрал с лица мягкую прядь волос, нежно погладил Альмеду по щеке, любуясь ею.
- Доброе утро, милая, - шепнул он, когда девушка открыла глаза и потянулся к ней, заключая в объятья и накрывая её губы своими. Мягко, неспешно, нежно и по-настоящему, наслаждаясь её мягкой сонной покорностью.
Альмеда Торрес де Альманс:
Альмеда проснулась от ласковых прикосновений к своему лицу.
Жерар де Вержи писал(а):
Он поднял руку и осторожно убрал с лица мягкую прядь волос, нежно погладил Альмеду по щеке, любуясь ею.
Девушка потерлась о ласкающую ее руку, прижалась щекой, еще не совсем проснувшись.
Жерар де Вержи писал(а):
- Доброе утро, милая, - шепнул он, когда девушка открыла глаза и потянулся к ней, заключая в объятья и накрывая её губы своими. Мягко, неспешно, нежно и по-настоящему, наслаждаясь её мягкой сонной покорностью.
А потом он ее поцеловал.
Такого Меди не испытывала еще никогда!
Поцелуй был ласковым, медленным, бесконечно чувственным. Он заставил ее забыть обо всем на свете и лишь беспомощно льнуть к сильному мужскому телу рядом.
Его губы мягко ласкали ее рот, язык хозяйничал у нее во рту, даря новое, незнакомое удовольствие.
Кажется, она тихо застонала. Или это был он?
Альмеда не знала, не понимала, где она и что с ней, потерявшись в чуде этого мгновения...
Этьен Дайон Филипп де Гиз:
Жаклин Бишоп писал(а):
- Холодно, - прохныкала я через несколько минут, когда я чуть-чуть отошла и начала воспринимать действительность адекватно.
Этьен накрыл ее одеялом и весело посмотрел на Жаклин, приподнявшись на локте:
- Что теперь, мадмуазель? Ударите?