Сказочные Вечеринки

Ребекка Уайт:

Ярмарка

И как Ребекка дожила до такого вопроса? Она не понимала. Ведь у нее с детства были консервативное воспитание, а также мечты о большой и чистой любви. С мужем, ее единственным мужчиной, та случилась. Но слишком быстро закончилась.

Это была защитная реакция на вопрос, ответ на который она не знала. Да он и не требовался.

Мисс Уайт удивилась изобилию на столе. Казалось, что все уже наелись, но свободного места всё равно не было. Стол ломился от булочек, пирожных, тортов и пирогов с самой разнообразной начинкой. Ребекке стало жаль членов жюри, которым пришлось попробовать это всё. Боль в животе им была обеспечена.


Хозяйка приюта хотела бы, но всегда собственные желания вставали на второе место после потребностей воспитанников. Дети занимали практически все ее мысли и время.

Мистер Рассел никогда не разговаривал с Ребеккой таким тоном и даже то, что по ходу речи смягчил голос, не изменило реакции. С одной стороны, Ребекке, которая привыкла жить и принимать все решения единолично, это показалось несколько грубым. С другой, в желании мистера Рассела, чтобы она осталась на празднике, было что-то волнующее. То, от чего у нее затрепетали ресницы и сердце. С одной стороны, мисс Уайт понимала, что разговаривает с мужчиной, который ей не начальник и не муж. С другой, такому властному тону ей как женщине хотелось покориться. И это было бы в удовольствие для обоих.

Ребекка продолжала переживать внутренние разногласия, поэтому четкого ответа останутся ли они или нет, не дала. У нее была отсрочка из-за конфликта между жителем Энска и краснокожим. Наблюдать за происходящим было неприятно.

От команды констебля, кажется, не только конфликтующие встали по струнке, но и даже те, кто просто проходил мимо. У Ребекки невольно поджались пальчики на ногах и сбилось дыхание. Тело реагировало неоднозначно и мисс Уайт решила, что подумает об этом позже тоже.
Тем более, что теперь все ее внимание заняла драка местных мальчишек и воспитанников приюта. Кажется, всё же им придется уйти раньше выступления музыкальной группы. Как бы только не пришлось обращаться к врачу. Кажется, у них в городе кто-то появился.

Ребекка увидела как мальчишки приободрились, почувствовав защиту констебля. Сама же мисс Уайт быстрее вытащила платок и приложила его к лицу Джона. Тот моментально окрасился в алый и мисс Уайт стянула с себя надетый на случай раздачи десертов передник.
– Тихо, Джонни, всё хорошо.

Ребекка вновь почувствовала дрожь от командного тона констебля и, чтобы скрыть его от окружающих, еще активнее занялась травмой воспитанника. Кровь, кажется, утихала. Или ей просто хотелось в это верить.

Ребекка поджала губы, глядя на испорченную вещь констебля. Нужно возместить ущерб, но где ей взять такую же и какого размера? Эту задачку ей тоже предстояло решить.

– Благодарю за помощь, констебль. Не знаю хватило бы у меня сил растащить семерых мальчишек. Давайте зайдем в аптеку. Нам нужен холодный компресс или лёд, завернутый в ткань. А также сосудосуживающие капли, если такие есть.
Войдя в аптеку, Ребекка посадила Джонни прямо и попросила его наклонить голову вперед. Она аккуратно зажала крылья носа большим и указательным пальцем.
– Дыши через рот, Джон. И спокойно. Сейчас кровь остановится.
Аптекарь дал холодный компресс и порекомендовал приложить его к переносице и задней стороне шеи. Генри тоже притянул ткань к глазу, чтобы уменьшить отёк. Спустя 10 минут кровь у Джонни лить перестала.
– Мистер Рассел, как вы думаете, перелом есть? Может, стоит показать мальчиков врачу? В любом случае, думаю, наше прибывание на ярмарке на этом подойдет к концу. Праздник испорчен.

...

Марго Хантер-Ремингтон:

Утро было не ранним и совсем не добрым. Марго с глубокомысленным видом стояла возле зеркала. В одной руке она держала расческу, перед тем как застыть она собирались прибрать творческий беспорядок волос сделав пучок, а в другой руке было то, что повергло ее в это состояние. Шляпка. Любимая шляпка в стиле котелок кремового оттенка.. Шляпка, при виде которой бабушка потребовала доктора и коньяка с лимоном, дедушка заржал как полковой конь, а Вилкинс усмехнувшись констатировал- мисс, не надевайте ее в лес. Лесник может принять Вас за гриб. Помнится тогда Марго, прижав шляпку к груди, в реальности показала язык, а в мыслях средний палец и унесла обновку в комнату. Так вот сейчас эта шляпка, криво покрашенная в красный цвет с белыми брызгами и правда напоминала шляпку мухомора. «Убью Вилкинса» мелькнула мрачная мысль. «Как он вообще посмел?!» Раздраженно отшвырнув шляпу которая пролетев через комнату вылетела в окно. Хрюк! Раздалось с улицы. Марго нахмурилась. Вчерашний вечер начинал обретать очертания.
Презентованный Фрэнком, слегка прожеванный букетик стоял возле зеркала. Марго вспомнила как, пока Фрэнк отвлекся на выпекающего булочки Вилкинса, она заглянула в палисадник чтобы убедится — цветы сорваны не здесь. Потом был, прижимающий к глазу свинцовую примочку, бухгалтер протягивающий мистеру Бэйкеру счет. И Фрэнк, в прыжке, решивший вырвать из руки многострадального повелителя цифр, бумажку. Как хохотал Вилкинс когда Фрэнк глядя в глаза бухгалтеру демонстративно прожевал и проглотил счет.
- Вот как нужно было есть гроссбух, - изрек Вилкинс и налил Фрэнку воды.
Хряк мужественно икая запил и поняв- сегодня его не ругают, стуча копытцами метнулся на кухню. Следом метнулся Вилкинс. Было слышно как что-то загремело и в какофонию бьющейся посуды вплелась ругань с хрюком.
Марго вспомнила как переглянулась с мистером Бэйкером и пожала плечами на вопрос « не пора ли спасать Фрэнка». Как отступил спиной вперед и быстро ретировался бухгалтер бормоча,- «Счет будет завтра. Пришлю с посыльным» и ретировался быстрее чем это делает Фрэнк когда убегает с плюшкой от Вилкинса.
Марго спустилась в кухню и оглядевшись увидела на столе записку от Вилкинса. « Доброе утро. Понес плюшки на площадь. Завтрак под полотенцем. P.S. Надеюсь выиграть приз. Ха-ха-ха».
Сдернув полотенце девушка посмотрела на тарелку, накрытую второй чтобы не остыла, с кашей (глядя на нее Марго поморщилась) пару плюшек и чайник с кофе. А ведь было что-то ещё.
Дверь в кухню отворилась с легким скрипом и на пороге показался, держащий в зубах красно белую шляпку, Фрэнк. Хрюк? Кабан осторожно положил шляпку на стул и по цокал копытами к столу.
- Кашу будешь?, - Марго показала тарелку, Фрэнк наморщил пятачок и на его морде отчетливо читалось отношение к овсянке, - больше ничего нет.
Марго вернув тарелку на стол придвинула другую с плюшками и налила кофе.
Хрюк-хрюк.
Марго покосилась на несчастную морду.
- Вымогатель! Хорошо. Одна плюшка твоя, - Фрэнк топнул копытцем, - но сначала каша.
Марго поставила тарелку перед поросенком, тот нехотя чавкнул, потом чавк стал интенсивнее и наконец перешел в довольное похрюкивание. « Не отнять у Вилкинса умение готовить», подумала Марго беря плюшку и ее вид снова кинул во вчерашний вечер.
Как Вилкинс предложил Джереми чай с плюшками. Как Мистер Бэйкер украдкой сыпанул в заварочный чайник немного травы, пока Вилкинс отвернулся. Как они пили чай глупо хихикая. Как Вилкинс со словами « осталось тесто на одну порцию плюшек» щедро сыпанул туда пригоршню травы и принюхался. Потом тесто понюхали Марго, Джереми, Фрэнк. Все решили- для завтрашнего мероприятия эти плюшки будут идеальны.
Марго сделал глоток кофе. Сейчас ей стало понятно к чему были эти «ха» в конце записки. Задумчиво повертела плюшку и тут ей в ногу ткнулся измазанный кашей пятачок. Фрэнк умный мальчик и никогда не стал бы мазать кашей юбку Марго. Он осторожно засунул пятачок под юбку и дотронулся. Марго продолжая разглядывать плюшку не вздрогнула. Фрэнк огорченно вздохнул и убрал пятачок.
Хрю!
- А кашу съел?- Марго посмотрела вниз. Можно было не спрашивать. Тарелка была вылизана до зеркального блеска, - молодец.
Забрав тарелку, протянула хряку обещанную сдобу и застыла вспоминая.
Фрэк, стянув с подноса еще горячую плюшку, на ходу пытался её прожевать. Вилкинс бежал за ним с огромной лоханью, за Вилкинсом бежал Джереми крича что-то бравурно радостное. Марго было очень весело. Фрэнк победил. Впрочем, в этом не было сомнений ни у кого. Кабан съев плюшку на миг расслабился, Вилкинс накрыл его корытом, сзади в Вилкинса влетел Джереми. Спина кабана, на которой корыто смотрелось как шляпка-таблетка на слоне, вздрогнула, копыта заработали как лопаты и Фрэнк резко ушел вглубь грядки. Но то место где он был упало корыто, Вилкинс и Джереми. Через миг Фрэнк, так же разбрасывая комья земли, появился из-под земли подобно бешеному кроту и ринулся в атаку на преследователей. Мужчины не раздумывая устремились от него. Когда троица, с выражениями счастья на лицах и рыле, пробегала мимо Марго, она махала им платочком отмеряя круги.
Девушка отставила чашку, деревянно поднялась со стула и обойдя развалившегося на полу Фрэнка вышла на задний двор. Огород походил на свежевспаханное поле в середине которого зеленела грядка огурцов. По непонятной причине участники веселых стартов обошли ее стороной. Марго осела на ступени. Высунувшийся следом Фрэнк протянув шляпу.
- Кажется я вспомнила не все, - сказала девушка водружая шляпу поверх хаотично струящихся прядей волос.

...

Кларк Колтер:

Праздник констебль Рассел решил не отменять. Слишком много усилий было принято для его реализации.
- И что будем делать? - Колтер хотел понимать дальнейший план действий.
- Держать ухо в остро. К тому же, окрестности патрулирует усиленный отряд констеблей из форта Томпсон.
Кларк кивнул констеблю. Добавить было нечего.
Колтер вернулся к насущным делам в участке. Нужно было разобрать бумаги. Большая часть работы – сбор налогов, проверка лицензий, арест дебоширов, контроль за незаконной продажей спиртного, проверка по ночам дверей магазинов и складов, слежение за порядком в игорных и других увеселительных заведениях. Дуэли и погони были редки. Жизнь, особенно до последних событий, была спокойной.
Немного времени прошло, как Эмили прислала простынь со следами обуви и подробным письмом. Кларк восхитился сообразительности девушки и ее обстоятельному подходу к делу.
Стараясь не отвлекаться о работы, Кларк отбрасывал лишние мысли о красоте девушке, ее кулинарных талантах и прочее, прочее...
Нужно было работать.
Колтер внимательно изучил все отпечатки, нашел их в своих зарисовках. И вот перед ним осталось несколько отпечатков обуви. Кларк проанализировал отпечатки, сделав расчет приблизительного роста владельца обуви. Оценил размер ног. После этого обобщил всю информацию и доложил ее констеблю Расселу. При осмотре местности следовало обращать внимание на следы.

Кларк знал, что Кристофер придет на праздник рано, поэтому сам не спешил. Он не слишком любил шум и толпы людей. А день предстоял шумный и долгий. Кларк привел форму в идеальный вид, взял вещи для пожертвования и покинул дом. Кларк знал в городе очень многих, со всеми здоровался, улыбался хорошим знакомым. Погода выдалась чудесная, но в форме было жарковато. Людей на празднике было уже много, Колтер кивнул Расселу, отдал вещи, взял себе напиток и встал в стороне, наблюдая за горожанами.
Мэр взошел на помост, чтобы сказать свою речь. Это означало официальное начало праздника.
После слов мэра, его место занял проповедник. Кларк с удовольствием выслушал проповедь. Мистер Бессон говорил приятным голосом, таким успокаивающим и проникновенным. Многие слушали проповедника очень внимательно.
Колтер заметил, как Эмили выложила кексы на прилавок для угощений и не преминул угоститься, еще раз убедившись в кулинарных способностях мисс Мерфи.
Люди веселились, общались и просто наслаждались отличным днем.
Кларк очень надеялся, что никаких происшествий не будет.

...

Джереми Бэйкер:

Проснулся Джереми у себя дома. В гробу. Не в рабочем - Боже упаси - просто в образце. Он иногда ложился в них, проверяя мягкость обивки и философски размышляя о бренности бытия. Но на этот раз он даже не помнил, как туда попал. Он открыл один глаз. Свет резал, как занозистая доска из неудачной партии. Второй глаз открываться отказался, пока Джереми не пообещал ему мысленно булочку и покой.
— Живой? Вроде бы… — пробормотал он, садясь. Крышка гроба была аккуратно прислонена к стене, а рядом стоял чайник. В голове крутились воспоминания, как карусель, которую крутил подвыпивший клоун.
Был Вилкинс…Была Марго…Была фраза: «Эта трава хорошо идёт с лимоном и полным отсутствием самоконтроля». Был Фрэнк, показательно жующий чек, а потом пытающийся украсть булочку. А еще забег по огороду… Потом — смех. Чтение инструкций с банки краски, потому что «в этом больше смысла, чем в половине газет». Кто-то сказал: «Жизнь — это гроб, только задом наперёд».
А потом всё потемнело, и теперь — утро.
На полу валялась его жилетка, набитая почему-то сосновыми шишками. Откуда?! На спинке кресла — кружевной платочек, с набросками будущих татуировок — цветы в разных вариациях, балерина, крендель и монструозного вида кот. Кому могли бы принадлежать эти эскизы?! Мысленно нарисовалась картина — хрупкая балерина на мощном бицепсе Вилкинса, а монстр на изящной лодыжке Марго. Нет, Джереми не видел лодыжек мисс Хантер… Или видел? Да, с травами вышел перебор.
- Фрэнк! - выбравшись из гроба, и покосившись на чайник (вдруг и в нем заварена трава?), Джереми попытался найти порося.
Того и след простыл, зато его семейство недовольно хрюкало в загоне. Пришлось отвлечься на кормление страждущих. Фрэнк не вышел даже на прикорм, что не на шутку встревожило Джереми — обычно хряк знал когда завтрак и ни за что его не пропускал. Возможно, он не дождался и отправился искать пропитание самостоятельно на чей-нибудь огород? Или вовсе заночевал у мисс Хантер? Стоит проверить. Но сначала, конечно, неплохо самому подкрепиться.
Вовремя вспомнив, что сегодня ярмарка, мистер Бэйкер решил приодеться. Для начала, конечно, помылся, потому что после той прекрасной беговой тренировки по огороду Марго, оказался настолько грязным, что сначала подумал что он сам стал хряком, валяющимся в грязи. Заглянув в свой шкаф и оценив одежду, хмыкнул. Ну праздник же! Нужно принарядиться.
Джереми остановился на яркой рубахе в цветах, закатал рукава, обнажив предплечья, и оставил пару верхних пуговиц томно расстегнутыми. Обычные брюки увенчал ремнем с черепом на бляшке — подарок постоянной клиентки — четырежды вдовы. Неизменная шляпа на слегка растрепанные волосы довершила образ. Взглянув на себя в зеркало, Бэйкер ухмыльнулся. Здесь его вид наверняка никого не удивит, а вот раньше…

Центр Энск-сити оживился, по сравнению с обычными днями. Нарядные дамы зонтиками прикрывались от солнца, наведшие лоск мужчины курили чуть меньше, чем обычно, чтобы не распугать всех запахами, дети в лучших выходных костюмах носились по площади и, кажется, даже празднично дрались.
Отдельно стояли столы с выпечкой на конкурс, и Джереми даже краем уха услышал крамольные новости: кто-то из девушек «Магнолии» посмел принять участие! Стало даже интересно, Джереми справедливо решил, что мисс Хантер и Вилкинс должны быть где-то рядом со скандалом и булочками. Но там оказался только дворецкий, ни Марго, ни Фрэнка не было рядом. Зато были булочки со вчерашними травами, которые охотно пробовали члены «жрюри». Травы хоть и были веселящими, но не несли в себе никакого ущерба здоровью и могли всего лишь немного поднять настроение и расслабить. Интересно, Уокэнда тоже посетит праздник? Ей и Брюсику булочки явно понравятся.
Джереми уже собирался пойти искать Фрэнка дальше, как оказалось, что конкурс выпечки уже закончился и вот-вот огласят результаты. Как-то очень быстро они в этот раз...
- У нас новый пастор теперь не только в дамах с пониженной социальной ответственностью разбирается, но и в выпечке? - озадаченно протянул Джереми, глядя на то, как преподобный выходит на импровизированный помост, оглашать результаты.
- Похоже на то, - Вилкинс, прищурившись, наблюдал за происходящим.
Когда же результаты были объявлены, Джереми еще больше удивился. А вот Вилкинс, как будто, нет.
- Интересные дела… Кажется, пастор надеется на скидку постоянного клиента в «Магнолии», раз победу присудил с таким воодушевлением. Все-таки девушки там знают как доставить удовольствие, - задумчиво хмыкнул Бэйкер.
- Там и мэр как-то уж слишком вокруг пастора крутится. Не успел приехать — уже местная знаменитость, - подхватил Вилкинс, - Преподобный у нас нарасхват получается…
- Господь всех принимает в свои объятия, - потусторонним голосом произнес Джереми.
- Звучит немного богохульно, - хохотнул дворецкий.
- Я задел ваши чувства веруюшего, мистер Вилкинс?
- Подобных чувств не испытываю. И не стоит звать меня «мистер», милорд, - ухмыльнувшись, Вилкинс выделил тоном последнее слово, - я обычный дворецкий.
Джереми хмыкнул. Кажется, вчера после чая с травами и забега они втроем (вчетвером, если считать Фрэнки) начали играть в «правду или действие», на фоне чего разговорились на темы, которые Джереми обычно не поднимал. Не то, чтобы он скрывал свое происхождение, просто не упоминал. Та его жизнь, полная условностей и правил, осталась позади, в туманах и дождях, и вместе с ней титул и все привилегии.
- А я обычный гробовщик. Я навещу мисс Хантер, чувствую Фрэнк именно там, пока вас нет, пытается еще что-нибудь стащить.
Попрощавшись с Вилкинсом, которого обступили несколько дам и, хихикая, принялись расспрашивать о рецепте булочек, Джереми направился к аптеке. Дом мисс Хантер располагался тут же, а вход был с другой стороны от аптеки, но какое-то мельтешение неподалеку заставило мистера Бэйкера направиться именно ко входу для посетителей.
- Добрый день, - приподняв шляпу поздоровался гробовщик, вставая в дверях.
Картина открылась затейливая — констебль, Ребекка Уайт, пара ее воспитанников с примочками и немного растерянный аптекарь.
В этот момент из двери подсобки выскочил Фрэнк и, с хрюканьем, деловито застучал копытцами по полу, подходя ближе к мальчикам. В глазах детей плескался ужас, и Джереми на миг опешил — их раньше не боялись. Да, относились иногда с опаской, но никогда не боялись так явно.
Фрэнк, словно почуяв неладное, хрюкнул и, сменив траекторию ускакал обратно в дверь подсобки, которая небольшим коридором соединялась с жилой частью дома.
- Не отдавайте и нас на съеденье Фрэнки, пожалуйста! - два детских голоса слились в один.
Джереми моргнул и хмыкнул. Фрэнком пугают непослушных детей? Он будет расстроен.
- Миссис Уайт, Кристофер, помощь нужна? - Бэйкер перевел взгляд с детей на взрослых.

...

Марго Хантер-Ремингтон:

Марго, упираясь локтями в колени и поставив подбородок на кулаки, сидела на ступенях. С видом глубокой задумчивости девушка смотрела вдаль. В той дали, над покачивающимся желтым, огуречным цветком кружился толстый шмель. Шмель то улетал, то возвращался, делал круг над игриво закручивающимся зеленым побегом и снова летел вдоль взрытой земли. Похоже шмель недоумевал.
- Фрэнк?, - Марго с трудом отвела взгляд от полетов обескураженного насекомого, - что же Вилкинс будет консервировать?
Сидящий на ступеньке хряк подвигал пятачком в поисках ответа, обвел глазками бусинками остатки огорода и его молнией пронзила мысль- огурцов не будет.
Хрюююююю.
Переливчато понеслось над черноземом уходя куда-то в небеса. Как много было в этом хрюке. Это и тоска по правильному питанию, и по возможности похрустеть чем-то полезным. И то что Вилкинс не поделится квашеной капустой, и понимание что когда Марго придет в себя то всем участникам забега будет очень плохо.
Видимо последнее было страшнее всего. Фрэнк попытался незаметно отодвинуть попу, подальше от сидящей рядом девушки, чтобы иметь пространство для низкого старта. Почти осуществив маневр, хряк вспомнил- Марго с удовольствием ест бекон.
Перед глазками- бусинками пронеслась жизнь. Вот он маленьким пятачком тычется в пахнущий молоком бок матери. Вот кабан отец поддевает его пятаком отгоняя от корыта. Вот в одно рыло опустошив корыто понял- родственники сожрут. И вот маленький поросеночек гордо шагает через лес в глубине души веря- никто не посмеет его тронуть. Вот после многих приключений, в которые входили и ловля кроликов с последующим поеданием их с заячьей капустой, и бег по пересеченной местности за волками, он робко толкает копытом калитку за которой вкусно пахнет свежеструганными досками и добрым человеком.
Фрэнк осознав что видел в этой жизни очень мало, попытался отодвинуться еще чуть -чуть.
Шмель, кажется, поняв-тут ловить нечего, улетел, Марго моргнула. Вдалеке послышались детские крики. Кажется что-то разбилось.
- Фрэнк.
Хрюк?
- Сходи, посмотри что случилось.
Поросенок, облегченно выдохнув, устремился вглубь дома, чтобы пройдя насквозь через аптеку выскочить на улицу. Марго показалось что детские голоса зазвучали совсем рядом.
Девушка не успела подняться как Фрэнк вернулся возбужденно дергая пятачком и заливисто хрюкая.
- Неужели Брюсик пришел позвать тебя на охоту, - Марго дернула уголками губ обозначая улыбку.
Фрэк поняв — сейчас на бекон не пустят, захрюкал интенсивнее.
- Хорошо, идем, - поднявшись решительно поправила шляпку и направилась через дом в аптеку.
Фрэк стучал копытцами в попытке догнать и намекнуть- шляпу стоит сменить, но Марго не обратила внимание.
- Доброе утро.
Войдя в зал аптеки кивнула служащему и повернулась к присутствующим. Мисс Уайт, мистер Рассел, мистер Бэйкер и дети. Мальчики, забыв о своих горестях уставились на Марго. Марго ответила невозмутимым взглядом. Фрэнк влетевший следом врезался в ее ноги и замер. Марго, с трудом отведя взгляд от пряжки на ремне мистера Бэйкера, но не перестав испытывать чувство легкой зависти, обратилась к даме.
- Миссис Уайт, - Марго все-таки удалось взять волю в кулак и перевести взгляд, - если хотите умыть мальчиков, аптекарь проводит к умывальнику. Не стоит вести их по городу в таком виде, - девушка повернулась к констеблю, - мистер Рассел, расскажите подробности кровавой бойни пока ее следы смывают со щек и рубашек?
Марго жестом указала в угол где стоял стол и несколько плетеных стульев. Это было на случай когда служащий отлучался, чтобы ожидающие посетители могли отдохнуть.
- Где он взял такой шикарный ремень?!,- Марго не сразу поняла что произнесла это вслух, - мне определенно нужен...Ой, - девушка моргнула и попыталась смутиться.
Хрююююю. Выдохнул Фрэнк.

...

Преподобный Анри Бессон:

Площадь и далее
 
Друзья курили и разговаривали – проблема была серьезной, и надо было выработать план действий.
– Понимаешь, она всегда была послушной и смирной, интересовалась травками, ходила к пастору, я и подумать не мог… – пытался объяснить Патрик.
– Что девочка выросла? Это, знаешь ли, иногда случается, – невесело усмехнулся Анри. – Бэатрис тоже выросла, но она какая-то другая, а вот за Одри мне боязно, хоть она мне не дочь и не сестра, мне кажется, мы все ее разбаловали, и как бы она тоже чего подобного не учудила.
– Я присмотрю за Кати, а ты – за Одри, – теперь уже улыбнулся Свейзи.
– За ней не угонишься, – Анри затянулся, выпуская кольца дыма. – Но, там отец довольно строгий. Если что, не посмотрит, что выросла, отходит ремнем.
– У пастора такие строгие методы воспитания? – Патрик явно пытался подначить друга.
– Не у пастора, я на Бэатрис даже голос не повысил ни разу, хотя она была тем еще чертенком в юбке. А за Кати надо приглядеть, в тихом омуте, как говорится… И, если ты вхож к этим индейцам, возможно, их тоже стоит предупредить. Сомневаюсь я, что их обрадует поведение Оцеолы. У них тоже свои правила, и, не думаю, что женитьба на белой входит в них. – Анри взяла флягу с кофе и сделал пару глотков. – Хочешь?
– Не откажусь, – кивнул Свейзи. – Еще бы перекусить. Ты-то, небось, наелся выпечки всякой.
– И не говори, – рассмеялся пастор. – Никогда столько пирогов и булочек не ел. Но с иргой в самом деле вкуснейший.
– Ты хоть знаешь, кому приз вручил? – рассмеялся и Патрик.
– Естественно. Но это была общая идея, почти все ее поддержали. Видимо, джентльмены хотели таким образом своих дам уесть.
– Видел бы ты лица матрон…
– Кое-что видел, и это было забавно.
– Ладно, пойду искать Кати, – Патрик вернул другу флягу от кофе.
– И моих посмотри, что они там. Ну и пирогами угостись. Вон за тем столиком, – Анри указал рукой на столы с выпечкой. – Есть не только сладкие, там с сыром и беконом. И вполне съедобно.
– Увидимся, – мужчины пожали друг другу руки и разошлись.
 
Анри присел в тенечке и задумался – он очень устал: от жары, от какой-то ненужной суеты, от всех этих дам, что откровенно пытались навязать ему своих дочерей. Хотелось отдохнуть, возможно, выпить хорошего вина, но идти домой и делать это в одиночестве он не желал. После приклеенных улыбок и глупых фраз у преподобного была острая нужда в нормальном обществе и умном разговоре. Он полез в карман убрать портсигар и неожиданно обнаружил булочку. Как она там оказалось, преподобный не помнил, возможно, в какой-то момент устал пробовать все подряд и понадеялся на других членов жюри. Он машинально отломил кусочек и отправил в рот, потом еще один. Вкус был странный, поэтому Анри отложил остатки к дереву, чтобы их склевали птицы. Через несколько минут ему стало вдруг легко и весело. И, главное, появилась идея, куда пойти выпить, и вообще…
Он встал и с какой-то блаженно-малохольной улыбкой направился прочь с площади. Подойдя к «Магнолии» с черного входа, постучал и был впущен Мисси.
– Дорогуша, вы великолепно печете, – он дурашливо поклонился кухарке. – А могу я видеть мисс Эллис?
Кухарка кивнула и ушла куда-то вглубь дома, а когда оттуда появилась мисс Эллис, Анри снова поклонился и попытался поцеловать ее руку, одновременно произнеся:
– Мисс Эллис, вы обворожительны, не соблаговолите ли подарить мне танец? Я давно не танцевал, но с вальсом точно справлюсь.

...

Патрик Свейзи:

Девочка, крепко держась за мою шею, а то и вцепившись с волосы, будто я и есть тот бык на родео, болела за моего помощника Джейкоба. Мальчишка был хорош. Кто бы мог подумать, что в этом долговязом умном теле таится такая сила? Вот вам – вид умника вовсе не означает, что мужчина не мужчина. К счастью для моей шевелюры, все кончилось выигрышем местного загонщика Билла-Булла. По-моему, прозвище говорило само за себя. Но и наш Джейк занял почетное третье место после рябого ковбоя Макса-красавчика (ну, тут народный сарказм работал вовсю).
Я спустил Мел с плеч и повел к мисс Уайт. Однако ее и Рассела не было на прежнем месте. Поозираясь, я предложил Мел съесть сладкое яблоко. Кати такие в детстве очень любила. И все же – где мисс Уайт? Оказалось, случилась потасовка между ее воспитанниками и местными мальчишками. Раскрашенные носы и заплывшие глаза парнишек говорили сами за себя – бой был «насмерть». Что ж – так мальчики становятся мужчинами. Сколько же морд и лиц мне пришлось перебить, прежде чем многие забияки поняли, что я хоть и весельчак, но в обиду не дам ни себя, ни близких.
Мисс Уайт была взволнована, но рядом был Рассел. И я вдруг подумал: а почему же не я, к примеру? Почему я все время прячусь в «раковину», только завидев рядом намек на кого-то особенного? С мисс Элис я пугаюсь перспектив несбыточности моих чаяний… я смотрю и боюсь, что она не может так круто повернуть свою жизнь, чтобы враз стать миссис Свейзи. Тонкая. Жесткая. С добрыми глазами, познавшими дьявола, но не утратившая благочестивости ни на йоту. С ней я мог бы говорить часами. С ней мог бы петь. И, черт побери, даже пожарить сам эту проклятую яичницу…
А… с мисс Уайт я предпочитаю быть своим парнем… почему же не мужчиной и плечом?
Да, уж, Патрик, разучила тебя Шугар Бэт Уолсон верить в настоящие чувства.
Сдав Мел с рук на руки, еще раз восхитившись ей и мисс Уайт, я вдруг напомнил ей, что мог бы и приехать к ним в приют «по делам». Мисс Уайт была благодарна, но не слишком-то смотрела в этом момент на меня. Ее волновало дети, разбитые носы и Рассел… в общем, все и вся, кроме моей персоны. Это задевало, но глупо… она ведь не обещала мне ничего… как и я ей. Кроме шоколада, но это обещание мое, личное.
Распрощавшись, я думал было идти домой, одинокому устаревшему Д’Артаньяну самое то напиться своего же виски в одиночестве. Но увидел Анри. Он вручал ленту победителя в конкурсе пирогов. И кому! Мисс Биззи, служанке в «Магнолии». Все знали это. И Анри тоже. Силен. Все такой же: если кто запал в его душу, он душу … хм… не применимо, но сколько раз он слал к чертям своих богатеньких друзей, которые смеялись над моей крестьянской нелепостью… и шел играть со мной. Ну и мелкая Бэа с нами, теперь я точно помню это. Однако она шла за братом, ей было плевать куда. Мы стали его первой паствой. Но он сам выбрал и выделил нас.
Меж тем Анри спешил ко мне. Выцепив меня из толпы, позвал поговорить о Кати. Сидя, покуривая, как в старые добрые времена: подальше от глаз людских, преподобный озвучил мои самые худшие опасения. Нет, он, конечно, смягчал… ну не зря ж книжки читал, язык подвешен. Однако мое сердце делало кульбит за кульбитом. Да, надо ехать к лакота, надо добиться, чтобы вождь запретил Оцеоле под страхом смерти какие-либо связи с Кати. Надо, сам все брошу: проживем и на деньги от выручки магазина. Плевать.
Ладно, ладно, ладно. Успокойся, Пат.
Так булочки, пироги. Что там я хотел сказать.
– Ты хоть знаешь, кому приз вручил?
– Естественно, это была общая идея: ее все поддержали.
– Видел бы ты лица матрон…
Так им всем Анри: никто не вправе быть выше кого-то. «Liberté, Égalité, Fraternité». Нас, черт побер,и Бог выдумал лишь слегка разными. Да и, уверен, Анри тонкий политик: никогда бы не сделал мат, не зная, что его поддержит руководство.
Немного посидев, мы разошлись: я – искать Кати, он – себя.

...

Кристофер Рассел:

- Боюсь, перед вами пострадавшая сторона. Местная шпана задирала мальчиков из приюта – Рассел вдохнул – И к пострадавшей стороне можно отнести и вас, мисс Хантер-Ремингтон.
Констебль указал на улицу. Сквозь стеклянную витрину отлично был виден разбитый вазон. Земля оттуда высыпалась, россыпь мелких розовых и фиолетовых цветов оказались погребенными под нею.
- Разумеется, родители тех мальчишек возместят вам ущерб. Но я бы, с вашего разрешения, прислал бы завтра к вам всех пятерых – пусть приберут и выполнят какую-то тяжелую работу в аптеке, вместо того чтобы шататься по улицам. У Честера Маршала это уже не первая такая шалость.
Кристофер подумал, что слишком уж явно пугал хулиганов Фрэнком, не учтя того, что все слышали Генри и Джон, которые теперь пришли в ужас при виде добродушного хряка мистера Бэйкера. Рассел поприветствовал вошедшего в аптеку Джереми. Может встреча свина с хозяином убедит их, что Фрэнка бояться не надо?
Мальчишек при помощи аптекаря и мисс Марго, Ребекка смогла привести в более или менее надлежащий вид. Генри держался молодцом, а вот Джон, которому досталось больше всего, был явно напуган, сидя на стуле и прижимая к переносице холодный компресс.


Нос действительно очень распух. Но дышал мальчик без затруднений. Наверное, все-таки придется навестить доктора, чтобы убедиться – перелома нет.
Кристофер ободряюще похлопал Джона по плечу.
- А по-моему праздник удался, хотя время только обеденное. Мы все уже получили массу впечатлений. К тому же, из драки вышли победителями.

...

Марго Хантер-Ремингтон:

Аптекарь принес таз и кувшин с теплой водой. Мальчишки охали и вздыхали, но не дергались пока вода стекая со щек и рук окрашивалась в серо-розовый цвет. Марго невольно дернула уголками губ, когда память подкинула похожую картину только с ее участием.
Отец тогда громко ругался устраивая примочку под наливающийся под её глазом синяк, а Вилкинс взяв ружье молча вышел за дверь. Марго нахмурилась вспоминая что же было дальше. Вилкинс никого не убил...вроде. Да нет, точно не убил. Иначе бы она запомнила. Да и драку тогда спровоцировала сама, так что была не в обиде. А через пару дней уже носилась по улицам играя с обидчиками.
Марго перевела взгляд на побитых мальчишек. Да, не у всех есть такой Вилкинс. А жаль.

Оценив размер ущерба за окном, мысленно прибавив к нему разгром заднего двора, Марго вздохнула. Как бы прочитав ее мысли горестно хрюкнул Фрэк и с укором посмотрел на мистера Бэйкера. В его взгляде читалось- мог бы не бегать за мной с таким азартом. Я бы тогда остановился быстрее.
- Да уж, - задумчиво произнесла Марго не отводя взгляд от погрома за окном, - Вилкинс будет очень зол. Он привез этот вазон из дома и цветы выбирал чтобы гармонировали с рисунком, - чуть склонила голову набок глядя на вазон, - мистер Рассел, думаете его можно склеить, - Марго, оторвавшись от созерцания погрома, перевела взгляд на мистера Бэйкера, - или лучше похоронить пока Вилкинс не вернулся?

- Хорошо, - Марго кивнула. Незакрепленная на волосах шляпка съехала на нос,- ой,- застыла внезапно вспомнив как выглядит ее головной убор. Что делать?! Может снять? Но это неприлично. Она вспомнила что не закончила прическу. Да что там закончила, даже не начала. И тут поняла - оставить все как есть лучший вариант. Небрежным движением вернула шляпку на макушку и сосредоточилась на словах констебля, - принимаю Ваше предложение. Присылайте зачинщиков. А что касается возмещения с родителей... Думаете им стоит заплатить за своих детей? Витлкинс найдет работу для сорванцов чтобы они своим трудом оплатили ущерб. Мне кажется так будет справедливо,- на миг замолчала, - хотя что я понимаю в воспитании. Сделайте как считаете нужным.
Пока она разглагольствовала о трудовом воспитании и эксплуатации детского труда, мальчишки стали выглядеть чище, от чего разливающиеся по их коже синяки стали ярче. Аптекарь помогал обрабатывать ссадины намазывая зеленку. Фрэнк решивший подбодрить ребят задорно хрюкнул и потянулся пятачком к, пострадавшему сильнее Генри, Джону. Мальчик вздрогнул и выронил компресс.
- Пожалуйста!, - ребенок закрылся лицо руками, - не ешь меня.
Хрюк?!
Фрэнк от такого предположения осел на зад и обвел присутствующих недобрым взглядом в котором читалось — кто сказал ребенку что я… Тут во взгляде Фрэнка мелькнуло что-то нечитаемое и он шумно принюхался к острому локтю Джона.
Марго качнув головой, незаметно показала Фрэнку кулак. Подойдя к мальчику, подняла упавшую примочку и, с трудом отведя закрывшие лицо руки, вернула компресс на нос.
- Кто сказал что Фрэнк может съесть?
Хрюк?!
- Он мирный, добрый и, - она покосилась на хряка, морда которого силилась расплыться в улыбке от чего его клыки выглядели еще страшнее, - детей любит, - закончила Марго понимая что фраза звучит двусмысленно, но в глубине души надеясь- ребенок не поймет.
Хрюк!
- Если хочешь, можешь погладить Фрэнка, - Марго почесала пятачок свина,- он мягкий.
Хрю- хрю.
Фрэк выдал максимум дружелюбия на квадратный сантиметр морды.

...

Слоун Дэвис:

После голого зада меня уже мало что может беспокоить, и даже глубоко посаженная заноза.
- Нет, мистер Грейсон, ничего серьезного, просто засадила занозу, когда возвращалась в комнату, - я протянула ему ладонь с небольшим покраснением на месте травмы, - просто хотела спросить, как ее поскорее вытащить.
Док внимательно рассмотрел мою руку и пообещал, что ничего серьезного там нет, отошёл к какому-то шкафу, чтобы достать пинцет не самого приятного вида.
- Сейчас мы ее достанем, - переставив стул поближе ко мне, док ещё раз осмотрел ладонь.
И только он начал ее доставать, как моя нога непроизвольно вернулась, зарядив доку по голени.
- Твою ж... - что он хотел сказать, я не послушала, сорвавшись со стула, и убежала.
Потом надо будет извиниться за мой поступок. Такое уже было, когда я жила дома, от боли непроизвольно дёргается нога или рука, и потом случается конфуз.

В городе начинался праздник, приведя себя в порядок, я пошла на площадь, так как обещала там петь, пусть не целый праздник, но пару песен точно. Репертуар был оставлен на мое усмотрение.
На площади уже была толпа людей, и все куда-то перемещались, я особо не обратила на это внимание.
Пройдя к сцене, заняла свое место и, кивнув парню около пианино, начала петь.
А сама невольно искала глазами Уильяма Грейсона. Мне необходимо извиниться.

...

Джереми Бэйкер:

Помощь Джереми не понадобилась, потому что в аптеку шагнула мисс Хантер. Появление девушки заставило одновременно — вздрогнуть и восхититься. Вид Марго был весьма серьезным, будто ей только что сообщили, что лес внезапно обанкротился, а виной всему, как обычно, мужчины. Вполне себе конкретные мужчины… Казалось, будто Марго отвлекли от чего-то действительно важного: подсчета убытков, борьбы с поставщиками, составления сметы на новую пристройку или разработки наказания для Вилкинса и Джереми, которые вчера, в пылу охоты за Фрэнком, превратили её аккуратный огород в лунный ландшафт.
И это она еще не знает про шляпку…
Наличие этой самой шляпки и восхитило мистера Бэйкера более всего. Когда они с Вилкинсом разрисовывали шляпку, на тот момент спящей, Марго — Джереми и предположить не мог, что девушка ее наденет! Ярко-красная ткань при дневном свете казалась еще ярче, а белые точки на ней, словно поблескивали, подобно жемчужинам. Вчера Джереми казалось, что шляпка в виде мухомора — идеальное дизайнерское решение для грядущей ярмарки! Вилкинс, как ни странно, это мнение разделил и даже выкрал эту самую шляпку из гардероба мисс Хантер, чтобы вверить в талантливые руки гробовщика-дизайнера. Сначала они планировали презентовать аксессуар по утру, но, видимо, что-то пошло не так. Наверное, чувство самосохранения включилось.
Не сумев подавить улыбку, Джереми на мгновение окунулся в воспоминание о своем первом модном скандале.

Ему тогда было около семнадцати, уже достаточный возраст, чтобы считаться взрослым и серьезным — еще несколько лет и настанет пора жениться. Остепениться, стать главой семьи, вести дела и все такое. Все это наводило на Джереми тоску. Впрочем, тоску на него наводило почти все, что окружало. Серые краски, неживые улыбки, приторные диалоги и условности, условности, условности. Мятежная душа юноши требовала свободы. Хотя бы в самовыражении. Что ж, Джереми Бэйкер был не одинок в своём стремлении нарушать правила — у него был соратник: сэр Гилберт Уиллоуби Уитни III, графский сын, пронзительный тенор и несостоявшийся модельер.
Однажды они получили приглашение на ежегодный Бал Белых Роз, мероприятие, известное тем, что туда приходят только в белом.
— Скука смертная, — заявил Гилберт, отбрасывая перчатку на рояль. — Нужно сделать в этом году... яркое пятно.
— Предлагаю — два пятна. Одно в мятном, другое в фуксии.
Тогда, завалившись в ателье, вдохновленные юноши наперебой пытались объяснить портнихе что им нужно.
- Нам нужно что-то, что будет кричать «Я унаследовал титул, но не терплю однотонных костюмов»!
- Нам нужны перья! И бархат!
Швея, у которой в жизни было много драмы, но ничего подобного — шила им костюмы дрожащими руками. На бал Джереми прибыл в бархатном костюме цвета варёной свеклы, с приподнятым воротником и застёжкой в форме черепа. Гилберт — в шёлке цвета морской волны, с поясом из мятных платков и шляпой, напоминающей павлина в депрессии.
- Нас запомнят. Возможно, сожгут, но запомнят.
В зал они вошли бодро, с видом «как будто так и надо». Миссис Бэйкер чуть не подавилась шампанским, дядя Генри потерял дар речи (а он преподавал ораторское искусство), какая-то леди в перетянутом корсете упала в обморок, а лакей еще долго не мог перестать икать. Их и правда запомнили.


Фраза Марго вывела из задумчивости и улыбка на губах гробовщика стала шире. На всякий случай он посмотрел на Кристофера — вдруг и у него ремень интересный? Но нет, по всей видимости, фраза и правда была обращена к аксессуару Бэйкера.
- Это подарок, мисс Хантер, от постоянной клиентки — четырежды вдовы — миссис Грейстоун. Всех четырех ее мужей похоронил, - не без гордости ответил Джереми, - могу уточнить у нее, кому заказывала изготовление.
Пока мальчишек приводили в порядок, а те в свою очередь бросали испуганные взгляды на Фрэнка, Джереми отошел к витрине с оружием. Вообще, считал он, сделать оружейную витрину при аптеке — мысль замечательная. Очень удобно, а если вдруг какое нападение — да кто подумает, что в аптеке смогут дать отпор? Прислонившись плечом к стене рядом с витриной, рассмотрел предложенные варианты и перевел взгляд на заговорившего констебля.

Вот оно как — вечная детская борьба и попытки выяснить кто и чем лучше другого. С сиротами Джереми впервые встретился, когда прибыл в Лондон, сбежав из отчего дома и решив полностью изменить свою жизнь. До этого он жил словно в волшебном мире, в котором не было ни насилия, ни горя, разумеется он слышал о том что такое бывает — когда дети растут без родителей, но ни разу не встречал таких в родном Уилтшире. А если бы встречал, наверняка вел бы себя как те задиры, что устроили потасовку с воспитанниками миссис Уайт. За прошедшие годы мистер Бэйкер очень сильно изменился, но вот подростком был ужасным — заносчивым и вредным, он уже тогда умело манипулировал сверстниками, стравливая их друг с другом, просто потому что было скучно, а они так легко поддавались провокациям…

Тряхнув головой, Бэйкер выдохнул, взглянув в окно, а потом на Марго:
- Мисс Хантер, похоронить всегда успеем, позвольте я попробую склеить этот, дорогой сердцу Вилкинса, вазон? Без лишней скромности скажу — руки у меня золотые, - улыбнувшись, продемонстрировал обнаженные предплечья,- Миссис Уайт, если ваши воспитанники увлекаются каким-либо мастерством, приводите их ко мне — научу работать с разным материалом. Это никогда не будет лишним, - подмигнув притихшим мальчишкам, ухмыльнулся, - у меня много дерева, и красок. Выжигать можно, вырезать, склеивать и разрисовывать.
Мальчишки, переглянувшись, улыбнулись в ответ и несмело потянулись к притопывающему рядом Фрэнку, который уже подставил татуированный бок под поглажку. Все-таки уникальный свин, и очень-очень ласковый.

- Согласен с мистером Расселом, еще слишком рано для того, чтобы праздник заканчивать. Слышал, планируется аукцион на корзинки, - Джереми улыбнулся, - дамы, вы принимаете участие?
Взгляд Джереми снова скользнул на шляпку Марго. Все-таки в этом головной уборе девушка выглядит чрезвычайно очаровательно, и в меру эксцентрично. Но признаваться в том, что сей шедевр его рук дело, Джереми не планировал ни при каких обстоятельствах. Конечно приятно, что мисс Хантер сочла его труд достойным и шляпку надела, но… что-то, возможно шестое чувство, подсказывало Бэйкеру, что лучше остаться анонимным.

...

Анабель Мерфи:

- Видел, ты вчера из гей-бара выходил. Не в те двери вошел?
- Я выходил. А ты почему там остался?

Пурпурные оттенки рассветного солнца стекают по облакам на северо-западные вершины. Живая гамма для кисти умелого художника, но Анабель рисовать совсем не умеет. Она с крепким кофе в руках стоит на крыльце дома, прислонившись к каменной колонне, и думает о своем – хозяйском. Беспокоит будущее «Кленового листа», не самым радужным представляющееся после похищения ирландских лошадей. Ей нужен план, какая-то авантюра, чтобы не погрязнуть в долгах и не потерять свою землю.
Может быть, ей стоит задуматься об ограблении поезда с золотом? Кажется, что для банды Счастливчика Люка в этом нет ничего сложного. Провернув дельце и захватив слитки, они даже успевают мимоходом увести лошадей из ее конюшни. Железная дорога не так уж далеко, за вереницей холмов, которые идут параллельно меридиану, только людей на такую аферу нет.
Миссис Мерфи ставит полупустую кружку на перила, достает сигару и отцовскую зажигалку. Эми еще должна спать, не следует ей видеть старшую сестру в компании табака, потому что такое занятие не для приличной молодой леди. Это для Аны, которая за три года здесь чокнулась бы, если б не маленькие вредные радости. Чертовы индейцы и их привычки.
- Анабель? Ты что делаешь?
- То-ом, - она на выдохе вместе с дымом тянет имя управляющего, - пороть поздно.
- Какой пример ты подаешь Эмили? – он на совесть давит, вот же зараза. – Она уже на кухне, печет кексы на день города. Ты бы помогла сестре.
- Я не умею печь кексы, - отвечает Ана, тушит сигару о каменную колонну, усмехается и головой качает. – Или прикажешь мне корзину со сладостями для пикника собирать?

***
В салуне:
- Джон, ты, кажется, зазнался?!
- В чем дело?
- Вчера я всадил в тебя целую обойму, а ты даже не обернулся.

Анабель все-таки отправляется на кухню, где Эми украшает кексы, а кухарка печет кукурузные лепешки. Мир не рухнет, если Ана Мерфи впадет в детство и проведет время за забавами с младшей сестрой. В беззаботные дни, когда делами ранчо занимался отец, девочки играли вместе, представляли, как отправляются в путешествие на воздушном шаре или пускаются в плавание под парусом грозных пиратов.
Наверное, Эмили ждет праздник в Энск-сити, музыку и танцы, аукцион корзинок, потому что следит за тем, чтобы вся композиция соответствовала уровню. Анабель кладет в свою корзину свежие лепешки из кукурузной муки, вяленую оленину, жирный козий сыр, несколько помидоров и яблок. Довершает все бутылка виски – добропорядочные матроны будут визжать. Но раз Том просил составить компанию сестре, то кто Ана такая, чтобы ему перечить?

***
- Как вам понравился наш город? – спросил мэр.
- Красивый город, - ответил индеец. – А как вам наша страна?

С места за столом на веранде салуна мисс Старр хорошо видна сцена, где мэр Энск-сити Скотт Смит проводит аукцион. В его руках корзина миссис Мерфи, ничем не примечательная, не украшенная лентами, бантами, цветами. Поэтому ей смешно, когда он перечисляет прелести лота и заглядывает под хлопковую белую салфетку, интересуясь содержимым. Виски качественный, из тех, что выдерживается в бочках из белого дуба до золотистого оттенка. Не сконцентрироваться ли на виски вместо кукурузной водки?

...

Мисс Бэатрис Бессон:

На празднике
 
Одри, Кати и Бэатрис слушали концерт – как раз выступала Слоун. Она пела красивую балладу о любви – когда подошел мистер Свейзи и забрал сестру со словами, что ей пора домой.
– Пастор просил и вас, мисс, вернуться к столику, там Моник одна не справляется.
– Хорошо, – кивнула Бэа и, взяв за руку Одри, отправилась к их месту на ярмарке, решив, что Слоун сама ее найдет, когда освободится.
Вещи уже все собрали, Франсуа сложил их в коробки, намереваясь отвезти в приют. Пироги и лимонад еще оставались.
– Моник, знаешь, кто там пел? – Бэатрис горела желанием поделиться.
– Догадываюсь, – откликнулась та, – я видела мисс Дэвис на улице, она очень выросла и похорошела.
– И поет очень красиво, – согласилась Бэатрис. – Надо собрать корзинку для пикника, чтобы, когда мэр объявит о начале аукциона, у нас все было готово. Я примерно знаю, что положить, но надо сходить домой.
– Не переживайте, мисс, сейчас Франсуа отправим, – решила Моник, когда они все втроем обсудили, что именно положить в корзину.
К тому моменту, когда мэр Смит объявил о начале аукциона. Франсуа как раз вернулся. В изящной плетеной корзине лежала бутылка вина, сыр, пирог с мясом, завернутый в бумагу, профитроли в глиняной миске (чтобы не помялись), фрукты, приборы, бокалы, салфетки, и все это было накрыто большой вышитой льняной салфеткой, которую при желании можно было использовать вместо скатерти.
– Корзинка от мисс Бэатрис Бессон, – Франсуа взгромоздил корзину на помост рядом с мэром. Тот кивнул и громко перечислил, что находится в корзине, объявив и имя участницы.
В городе их с братом мало кто пока знал, но Бэатрис надеялась, корзину купят из-за содержимого, все-таки это был взнос на благотворительность, хотя в глубине души ей хотелось, чтобы ее корзинку купил констебль Рассел. Он показался ей интересным и явно был смелым и мужественным, и эта грусть в глазах – она притягивала, и Бэатрис хотелось ее развеять.

...

Ребекка Уайт:

Аптека
Единственное, что Мисс Уайт ненавидела, детские слёзы. Они были символом человеческой жестокости, и что случалось чаще, безразличия. То, что Генри и Джон пострадали, было только ее виной. Она должна была смотреть за детьми в толпе, а вместо этого… Вместо этого забыла о своей работе, отпустила контроль и проводила время как любой другой житель Энска. Наслаждалась праздником, общалась, смеялась. Когда в последний раз было подобное? Ребекка не помнила. И сегодня она позволила себе расслабиться, тем самым чуть ли не доведя до беды. Мало того, что пострадали дети, теперь эту ситуацию будут обсуждать и обмусоливать все кому не лень. Вдруг люди решат, что она не способна следить за детьми и ее приют закроют, а детей заберут другие детские дома? Только не это. Мисс Уайт не представляла своей жизни без дела, которому посвящает всю себя. Без него она потеряет смысл жизни.
От переживаний о будущем, которое может не случится, всё ещё хозяйку приюта отвлек мужской голос.

Голос принадлежал хозяину Фрэнка и по совместительству одному из главных холостяков Энск-сити. Джереми Бэйкер привлекал девушек и женщин не только привлекательной внешностью, но и обаянием. Несмотря на довольно грустный и при этом специфический род занятий, Джереми Бэйкер был амбассадором жизнелюбия и оптимизма.
– Благодарю за беспокойство, мистер Бэйкер. Произошло небольшое происшествие, весть о котором, я надеюсь, не повлечет за собой еще более негативных последствий. – Мисс Уайт, которая до этого сидела на корточках перед Джоном, приподнялась. – Рада вас видеть. Должна сообщить, что Фрэнк недавно вырыл подкоп под забором приюта и съел капусту с грядки, но претензий к нему нет. Только пусть лучше приходит днем, дети будут рады его одарить вниманием и угостить. – Ребекка посмотрела на свина, который всем улучшал настроение своим присутствием и похрюкиванием.
Джон и Генри выглядели гораздо лучше, чем в переулке, но все равно их костюмы были в пыли, а кровоподтеки заходили за воротники. Это не оставила без внимания владелица аптеки.

– Вы правы, мисс Хантер-Ремингтон, спасибо за помощь и поддержку, – Ребекка взяла мальчиков за руки и привела их к умывальнику. После того как Генри и Джон привели себя в порядок, мисс Уайт тоже воспользовалась возможностью освежиться. Прохладная вода успокоила кожу и разыгравшиеся нервы. Хозяйка приюта старалась не демонстрировать своих переживаний, того, что творилось внутри. Она понимала, что должна быть оплотом спокойствия для своих детей, стержнем, на котором держатся их состояние, психическое здоровье и мечты. Мисс Уайт выдохнула, готовая принимать новые вызовы и решать новые задачи.
Одну из них принёс на своей шее владелец магазина. В прямом смысле.

Мисс Уайт обняла крошку Мел, находя в ней еще один «якорь» своей уравновешенности, и коротко, но благодарно посмотрела на мистера Свэйзи.
– Спасибо за заботу о Мелиссе. Приезжайте в любое удобное время кроме тихого часа, – мисс Уайт улыбнулась, чувствуя искреннее сопереживание друга. Это было то, что ей нужно в данный момент.
Ребекка прикоснулась к волосам девочки и подумала про Марту. Та наверняка побежала рассказать о случившемся миссис Харрисон, ее мужу и другим детям. Надо найти их и успокоить.

– Насколько я заметила, никто кроме Джонни и Генри не пострадали. Можно сказать, что всё обошлось малой кровью и, надеюсь, больше не повторится, – хозяйка приюта строго посмотрела на воспитанников и те сразу поникли. Она понимала, что драки в их жизни еще будут и не раз, но не могла не оставить ребят без наказания. Ребекка сильно испугалась за их здоровье. Кроме того, ситуация может негативно сказаться на решении некоторых жителей Энск-сити взять ребенка из приюта. От вновь поднимающейся тревоги Ребекку снова спас свин.


– Благодарю вас. Я как раз думала об этом. Будет здорово, если вы поможете детям привить вкус к живописи, рукоделию, мастерству. Мы, конечно, проводим занятия, но они больше интересны девочкам. Мальчики, я уверена, оценят столярное дело с вашей подачи.
Глаза Джонни вспыхнули интересом, а Генри вновь посмотрел на мистера Рассела. Кажется, он уже определился с делом и примером для подражания. Констебль, чувствуя это, подмигнул темнокожему парнишке, а Ребекка, наблюдая эту безмолвную беседу, не могла скрыть радости. Пусть мечты мальчика об украденном золоте останутся в прошлом.
– Знаете, о чем я подумала? Было бы здорово в следующий раз организовать не благотворительную ярмарку сладостей, а выставку профессий. Не только для сирот, а для всех детей, кто хочет узнать больше о взрослой жизни и, может, определиться. Каждый из вас сможет рассказать про свое дело, влюбить в него, даже передать в дальнейшем… Поговорю об этом с мистером Смитом, – решительно заявила мисс Уайт и потянула детей к выходу, пока не услышала.

– Нет, мистер Бэйкер, все торты с орехами пекан дети раздали, но мы, кажется, после пережитого вновь проголодались. Мне нужно найти помощницу и других детей, чтобы успокоить их и покормить. Еще раз всем большое спасибо. – Ребекка снова была мисс Уайт, хозяйкой приюта, на хрупких плечах которой лежали детские жизни и судьбы. Но забыть о том, что она женщина и рядом с ней может быть мужчина, готовый взять на себя часть ее груза, она не могла. Не хотела. – Мистер Рассел, вы не знаете, где нам лучше всего отдохнуть и поесть?
Спрашивая это, Ребекка не надеялась на то, что констебль приведёт их в свой дом. Но ей по-детски хотелось его увидеть, чтобы еще лучше узнать мужчину с командным голосом и испорченной шляпой.

...

Патрик Свейзи:

А ярмарка шла своим чередом. Вокруг было весело, и веселье набирало обороты, близкие к безумноу веселью. Нет, все еще держали марку, но все чаще там и тут можно было встретить блестящие от избытка алкоголя и радости глаза. Кати была молчалива и мне даже стало жаль, что праздник для нее стал не таким радостным. Поэтому, когда подбежали ее подружки, кивнул: мол, можешь идти. Но просил отлучиться ненадолго. Она сначала хмуро посмотрела на меня, а потом, пообещав вернуться и найти меня, как только они рассмотрят кружева от местных мастериц, умчалась следом за товарками. Я одобрил: ну что ж мне ее теперь на привязи водить? В целом, это будет подозрительно… и вызовет ее сопротивление, которое мне (сейчас и в целом) не нужно.
И все же. Решил, так сказать, проконтролировать. Спустя время, осмотрелся в поисках Кати. Прошелся, и не нашел ее в толпе. Это вызвало смутный страх. Однако, надеюсь, разговор с Анри хоть немного наставил ее на путь истинный… ну или хотя бы заставил задуматься. Завтра с первыми лучами я поеду к лакота. Плевать, ждут они меня или нет, снимут ли скальп, я должен узнать мнение вождя. И хочу видеть Оцеолу.
Вдруг толпа водой нахлынула на меня, подталкивая к сцене. Сначала я сопротивлялся, пытался идти супротив движения, но потом отвернулся, желая понять, что вызвало такой интерес.
О, и было на что, вернее, кого посмотреть.
Я не часто видел ее, а чаще слышал. Голос это больше, чем внешность. Это душа. Человек, которого Господь наделил таким голосом, будто ангел с небес открывал своей песнью проход в рай для услышавших и внявших. Слоун Дэвис. Девушка, лишняя тут как Роза на грядке. Утонченная красавица с голосом сирены… слушая ее, я всегда приходил в какой-то неземной трепет.
Меж тем Слоун поднялась на сцену, кивнула парню за пианино. Она выглядела немного растерянной, но удивительно одухотворенной. Нет, не подумайте, эта девушка не пела гимны на хорах, конечно, в ее репертуаре были и самые распутные песенки (которые она исполняла далеко не всем). Просто … ну, как вам сказать, породу не выведешь. Ее не разъест даже самая унылая, порой, «грязная» жизнь, и праздность нашего городка. Порода. Сродни мисс Бессон. Этот стержень не сломить, да и не захочется.
Голос и стать этой девушки завораживали меня, сильнее, чем можно было бы представить, впрочем, музыка всегда манила меня. Я уже говорил: люблю петь. Во многом мне и индейцы нравились своими необычными нашему слуху напевами. А я им - они любили слушать как я пою.
На сцене Мисс Дэвис взяла первые аккорды, сразу и снова взяв в плен мои мысли, что за голос!
Но парень за пианино … что же этот музыкант творит? То ли он взял на себя слишком много, очарованный мисс… то ли ему медведь на ухо наступил…
Слоун тоже сбилась – такая фальшь может распластать любой талант…
Толпа зароптала, требуя продолжения любой ценой.
Слоун занервничала и оборвала песню. Я двинулся вперед, работая локтями. Толпа бесновато отталкивала, я шел вперед. Наконец добрался до ступеней лестницы на сцену. Кинулся к пианино, оттолкнул парнишку, который, остолбенев, стоял, не знал, куда себя деть.

Эту балладу я знал. Она родилась в начале 18 века в Канаде. Это была печальная песнь неравной любви и жизненных перепутий, которые якобы пережил Жан Кадье, вольный торговец с индейцами, как его назвали – «coureur des bois» – «лесной бегун». По легенде он был женат на индианке Мехватта, которая приняла имя в крещении Мария. «Плач Кадье» или «Petit rocher de la haute montagne» (Маленькая скала на высокой горе) – история о том, как «Мария» (Дева Мария и любовь Кадье) помогли ему и его товарищам.
Я ласково прошелся по клавишам, лучше бы тут была гитара…
Слоун обернулась, я кивнул ей: мол, пой, только пой, «Мария».
Я тихо начал:
На высокую гору, на скалистый утес, я пришел сюда умереть. Ох! Лишь слабое эхо отразится от скал, когда я в печали закончу свой путь!
И она подхватила там, где надо, слегка неуверенно, но голос набирал силу и высоту:
Радостно милые птахи щебечут, их песня дарует мне жизнь. Ах! Будь у меня крылья, как у них, я плыл бы сейчас по голубому небу…
Ближе к концовке Слоун подошла ко мне, и мы закончили вместе:
Здесь я уйду из жизни, Дева Мария, я прошу тебя! Защити мою семью от зла, Дай мне умереть на твоих руках!
(Современный читатель должен понять аналогию, но это была менее интимная версия – исходите из слов ))
Раздались аплодисменты. Я само собой всячески передал все лавры мисс Дэвис.
Дальше пришлось остаться за пианино, Слоун исполнила еще несколько баллад, сорвав восторги, и вместе мы исполнили еще несколько песенок не совсем пристойного содержания, но очень веселые, чем подогрели публику перед выступление мэра и объявлением им аукциона.

...