Джана Делеон "Жертва трясины" Стр.9 :: Глава 3 :: Переводы

taty ana: 28.08.18 08:50

Обожаю эту серию, и все благодаря вам, девочки. tender

Читаю, получаю удовольствие, жду продолжения! Flowers

...

Цитировать целиком

Цитировать блоками Цитировать абзацами

gloomy glory: 30.08.18 08:51

» Глава 3

Переводчик: gloomy glory
Редактор: Мария Ширинова
Оформитель: Анна Би

Я едва успела позавтракать, когда телефон писком возвестил о новом сообщении. Я глянула на экран, и пульс ускорился. Писала Элли, которая сейчас должна была в поте лица разносить завтрак в кафе Франсин.
«тема: Ида Белль
У полицейского участка толпа».
Проклятье! Я схватила ключи от «джипа», рванула в гараж и, уже прыгая на сиденье, набрала номер Герти.
– Заеду за вами через две минуты, – сказала, услышав ее «алло». – Объясню все на месте.
И не дав ей ответить, сбросила звонок и завела мотор. В голове крутилось множество причин для сбора толпы возле участка. Но если это не митинг под лозунгом «Свободу Иде Белль!», то вряд ли стоило ждать чего-то хорошего.
Когда я затормозила перед домом Герти, она уже стояла наготове и попыталась быстро запрыгнуть в «джип», вот только огромная сумка перевесила, и бедолага растянулась на пассажирском сиденье и моих коленях. Пришлось потрудиться, чтобы усадить ее как следует и распутать ручки сумки, зацепившиеся за рычаг переключения передач, но после минуты неловкости и коротких извинений мы наконец-то тронулись.
По пути я рассказала о сообщении Элли, и судя по мрачному лицу Герти, она тоже готовилась к худшему.
Вот только это худшее оказалось даже хуже, чем мы ожидали.
Перед участком, вопя о справедливости и подвывая будто подранная кошка, стояла Полетт. Шериф Ли – такой древний, что вполне мог бы быть ее прапрапрапрадедом – пытался ее успокоить, но какие шансы у двухсотлетнего мужика против тридцатилетней взвинченной женщины?
Да даже я не видела выхода из ситуации – разве что вырубить эту дуру к чертям.
Толпа за спиной Полетт ворчала и потрясала на шерифа кулаками. Припарковавшись возле кафе, я устремилась в гущу событий и наконец расслышала некоторые комментарии:
– Когда-то этот город был безопасным!
– Не многовато ли убийц для одного места?
– За что, мать вашу, мы платим?
Когда мы приблизились, меня заметил один из разгневанных протестующих и воздел кулак в небеса:
– Такого не случалось, пока янки не понаехали!
«Метр восемьдесят и двести восемьдесят килограммов жира. Высокое кровяное давление, невероятно низкий IQ».
– Учитывая, что жертва тоже янки, – произнесла я, – не понимаю, к чему вы клоните.
Лицо его покраснело, но логикой такое буйство фантазии не прошибить.
– Ты точно поняла, о чем я!
Я вскинула бровь:
– Вы утверждаете, что его убили, так как он янки? Если да, то именно мне стоит волноваться, а не вам.
– Нет же, черт возьми! Я говорю о другом.
– Правда? – спросила я, готовая увести беседу в такие дебри абсурда, в какие он только позволит. – Потому что это имело бы смысл, ведь раньше убитый жил в Калифорнии. Вроде подходит под определение янки, верно?
Несколько человек согласно кивнули, и я вздохнула. Юмору в Греховодье не место.
– Ты выворачиваешь мои слова! – не унимался идиот.
– Они и без выворота нелепы, – парировала я. – Мне даже стараться не пришлось, чтобы все это поняли.
– Надоедливая сука. – Он двинулся ко мне.
Я улыбнулась:
– Забыл добавить про янки.
Шериф Ли, наконец заметив обмен любезностями, бросился к нам со скоростью минус две мили в час. Понятия не имею, как он рассчитывал справиться с этой горой невежественного жира, и даже жаль, что добежать и порадовать нас зрелищем он не успевал, но ситуация требовала решительных действий с моей стороны.
Жиртрест все приближался и уже даже поднял руку.
Ах ты зараза! Он же не думал, что сможет влепить мне пощечину, как какой-то девчонке?
– Стоять! – орал шериф Ли, едва различимо за гомоном толпы.
Мужик не замедлился – либо уши жиром заплыли, либо он просто игнорировал шерифа, как и почти все.
Он сделал последний шаг, одновременно опуская руку. С тем же успехом мог заранее мне написать обо всех своих действиях. Я ловко отступила в сторону, схватила кретина за большой палец и вывернула. Он взвыл от боли и наклонился, повинуясь моим движениям, а я заставляла его опускаться все ниже и ниже. Вскоре гравитация взяла свое, и мужик рухнул мордой на асфальт.
– Она напала на него! – закричал другой идиот в толпе.
Я оглянулась и за секунду оценила его как нулевую угрозу. Он был похож на первого жиртреста будто близнец.
– Ну и отлично, – раздался женский голос. – Он тот еще засранец.
– Нельзя говорить «засранец» посреди главной улицы! – возмутилась другая женщина. – Это незаконно.
– И что ты мне сделаешь, засранка?
Наконец добравшийся до меня шериф Ли замахал руками над головой, пытаясь привлечь внимание явно распаляющейся толпы.
– Пожалуйста, успокойтесь. Нет нужды в насилии.
Я повернулась к Герти и покачала головой. Она подняла брови, очевидно, столь же неуверенная в способности шерифа угомонить народ. Высота и громкость голосов все нарастали, и все больше людей начинали вопить и тыкать пальцами, и я уже не понимала, кто на кого злится.
А потом разверзся ад.
Такой пустяк – один толчок – и толпа всколыхнулась. Мужики неистово замолотили друг по другу кулаками, вот только частенько промахивались и попадали по женщинам, которые, в свою очередь, цеплялись за патлы соседок и, согнувшись, кружили на месте, точно исполняя какой-то безумный танец.
Настоящая кабацкая драка без кабака.
Отступать было грустно, но я знала, что сейчас это самый разумный вариант. Я только хотела схватить Герти и оттащить ее подальше от месива, но едва я повернулась, как она рухнула на землю и поползла к офису шерифа.
Какого хрена?
Я понимала, что миссия самоубийственная, но бросить товарища на поле боя не могла, потому нырнула следом, распихивая народ и пытаясь не отстать от Герти, которая ползла на четвереньках сквозь ораву мутузящих друг друга идиотов. Я почти выбралась на тротуар, когда кто-то схватил меня за «хвост» и дернул назад. Краем глаза уловив что-то ярко розовое, я тут же опознала Полетт.
На оценку вариантов ушло меньше секунды, и ни один не внушал оптимизма. Если я не вырву волосы из рук Полетт, то они, скорее всего, там и останутся, только уже без меня, а я на шаг приближусь к разоблачению, чего никак нельзя допустить. Но и нападать на вдову посреди главной улицы на глазах кучи вопящих свидетелей тоже нельзя.
Услышав звук отрывающихся прядей, я схватилась за основание «хвоста», и в тот же миг в лицо ударили брызги воды. Я подняла глаза: перед нами стояла Герти, направив шланг на дерущуюся толпу. Полетт заголосила не хуже банши, но сдаваться явно не собиралась, потому я приняла единственно верное решение...
Я вцепилась в «хвост» так сильно, как только смогла, а потом развернулась, отшвыривая Полетт к тротуару. Она споткнулась, выпустила мои волосы и, потеряв равновесие, понеслась прямо на Герти и сбила ее с ног.
Именно в этот момент Картер решил распахнуть дверь участка, за что и получил струей из шланга в лицо.
И словно кто в воздух выстрелил. Боевые действия тут же прекратились, и толпа бросилась врассыпную, оставив лишь меня, Герти и шерифа Ли, замерших, обтекающих и явно виноватых.
Картер вытер ладонью глаза и стряхнул воду с пальцев. Затем указал на шерифа:
– Вы. Отправляйтесь к Уильямсам и сидите с Полетт. Чтоб она и шагу из дома не сделала, пока я не разрешу.
Обрадованный возможностью сбежать, шериф Ли неожиданно резво припустил по улице, а Картер повернулся к Герти, которая все еще сжимала капающий шланг.
– Вы. Опустите оружие и возвращайтесь домой.
И вот настала моя очередь.
– А вы... быстро в участок.
Я подняла руки:
– Я никого и пальцем не тронула. Я здесь жертва.
– Что-то не верится, – изогнул бровь Картер. – Заходите. Живо.
Он отступил в сторону и открыл дверь.
Герти ринулась вперед:
– Она говорит правду! В городе много проблем, но Фортуна не одна из них.
Картер вновь ткнул в нее пальцем:
– Домой. Немедленно. Или я арестую вас обеих.
Мрачно поджав губы, Герти покосилась на меня, и я едва заметно качнула головой. Что бы Картер мне ни уготовил, ее протесты сделают только хуже.
Я видела, что она недовольна, но Герти лишь отключила воду и, бросив на Картера последний взгляд, похлюпала мокрыми ботами прочь.
Ида Белль, сидевшая на стуле перед металлическим столом в передней части офиса шерифа, при моем появлении удивленно подняла глаза. Напротив нее ерзал помощник Бро, явно еще более смущенный, чем в ее доме. Жалюзи на окнах были опущены, так что они не могли видеть драку, но наверняка слышали.
Картер указал на комнату в противоположном углу от Иды Белль, и я послушно зашла туда и плюхнулась в кресло перед столом. Шагнувший следом Картер закрыл в дверь и в ту же секунду сорвался:
– О чем ты, нахрен, думала?
Я чуть челюсть не уронила.
– О чем я думала? Слушай, я знаю, тебе не верится, что неприятностей я не ищу, но уверяю, я эту драку не начинала. Я лишь защищалась.
– Угу. – Кажется, его я не убедила. – Ты в курсе, что защищаешься чаще, чем кто-либо другой в мире? Профессиональные футболисты в сравнении с тобой ничего не знают о защите. Борцы за свободу нервно курят в сторонке, глядя на рекорд, который ты установила всего за две недели в Греховодье.
– Ясно. Так это я виновата в том, что город полон фанатиков и идиотов.
Несколько секунд Картер просто смотрел на меня, и на лице его читалась смесь раздражения и усталости. Наконец он вздохнул и опустился в кресло за столом.
– Не надо рассказывать мне о местных предрассудках. Я не глуп, не глух и не слеп. Но ты одним своим присутствием накаляешь и без того взрывоопасную ситуацию.
– То есть я должна на все лето запереться в доме, лишь бы не тревожить этих детсадовцев и не добавлять тебе работы?
– Черт, нет. – Картер провел рукой по волосам. – Но можешь хоть иногда проявлять благоразумие? По-твоему, умно было нагрянуть к этой своре, когда все знают о твоей дружбе с Идой Белль и Герти?
– Забыл упомянуть, что я янки.
– Я решил, что это само собой разумеется.
Я нахмурилась:
– Ну теперь я понимаю, что идея была плохая.
– Идея была ужасная. Я знаю, ты переживаешь за Иду Белль, но если подстрекать уже взбудораженную толпу на новые глупости, лучше не станет.
Он был прав, но я не собиралась так легко сдаваться.
– А тебе не приходило в голову, что ты сам взбудоражил эту толпу, притащив сюда Иду Белль для допроса? Нельзя было сохранить все в секрете?
– Ха. Конечно, вот только не забывай, где ты. Избежать молниеносного распространения слухов по городу я мог, лишь допрашивая Иду Белль по смс или наняв профессиональных похитителей, которые увезли бы ее на частный остров. Это провинция, Фортуна. Здесь ничто не остается незамеченным.
– Кроме убийц.
Картер дернул челюстью, шея его побагровела.
Ладно, это был удар ниже пояса, но я разозлилась.
– Понимаю, девушке из большого города мы кажемся лишь кучкой деревенщин, которые и шагу не могут сделать, не споткнувшись, но уверяю, никому не сойдет с рук убийство, пока я на посту. И как бы ты ни сомневалась в моих способностях, обещаю, свою работу я выполню.
Ну вот, ему удалось меня пристыдить.
– Я не сомневаюсь в твоих способностях... честно. Но я не понимаю, зачем было тащить сюда Иду Белль, когда мы оба знаем, что она не убивала этого человека.
– Мои личные убеждения не имеют отношения к профессиональным обязанностям. Прокурору плевать, что я знаю. Ему нужны лишь факты, чтобы открыть дело. Моя работа – собрать эти факты, чтобы он мог принять обоснованное решение об уголовном преследовании, независимо от того, кому будет предъявлено обвинение.
– Даже если факты указывают на невиновного?
– Мне не гарантировали вечных удовольствий на этой должности. Но я обещал блюсти закон, тем и занимаюсь, с верой в то, что система сработает как положено. Я не могу выполнять свои обязанности лишь тогда, когда они приносят радость. Возможно, однажды ты это поймешь.
На меня словно ведро ледяной воды опрокинули, сбросив с коня. Сколько меня учили забывать о личном, когда я под прикрытием? Причины были многочисленны и разнообразны, но все они сводились к одному: личная вовлеченность ведет к конфликту интересов, конфликт ведет к колебаниям, а колебания – к смерти.
Иначе говоря – к провалу миссии.
Ни на одном из секретных заданий ЦРУ у меня не возникало соблазна с кем-то сблизиться. Люди, с которыми приходилось общаться, меня попросту не интересовали, но в Луизиане я и дня не провела, как уже состыковалась с местными. Конечно, в Греховодье у меня нет «цели», так что это не совсем тот тип прикрытия, к которому я привыкла, но, по сути, жизнь моя была бы куда проще, придерживайся я стандартов о личной невовлеченности.
Впервые в жизни у меня появились настоящие друзья, и все так усложнилось. А Картер сталкивался с этим ежедневно – допрашивал тех, кого знал, с кем крутил романы, кого, вероятно, любил – всякий раз, как происходило преступление. Речь ведь не только о бытовых ссорах и нарушении рыболовных законов. Порой Картер расследовал серьезные дела. И смотрел на людей, которых знал всю жизнь, гадая, как мог проморгать монстра у себя под носом.
Я тут же почувствовала вину за все те хлопоты, что доставила ему с момента появления в городе. Я бы сочла Картера узколобым и косным, но на самом деле он изо дня в день умудрялся сохранять хрупкое равновесие, будучи одновременно и местным жителем, и тем, кто держит остальных местных под микроскопом.
В последнее время микроскоп работал сверхурочно.
Пока я пыталась сформулировать ответ, в дверь дважды стукнули, а следом в комнату сунул голову помощник Бро.
– Простите за беспокойство, но звонила Элли. В кафе небольшие неприятности.
– Какие? – уточнил Картер.
– Полетт требует, чтобы Франсин закрылась на весь день в память о ее муже. Франсин не только отказывается закрывать кафе, но и требует ареста Полетт за то, что та залила ее новый ковер водой, совсем его испортив. Шериф Ли ни с одной из них не справляется.
Неудивительно. Успешной бизнесвумен вроде Франсин никогда не понять пустышку вроде Полетт.
Картер на секунду прикрыл глаза, затем встал и посмотрел на меня:
– Можешь идти, но подумай о том, что я сказал. Ты уже самый удобный козел отпущения для местных. Постарайся не облегчать им задачу.
Я кивнула, а когда он вышел, поспешила следом и замерла возле Иды Белль.
– Выпусти мисс Морроу, – велел Картер помощнику Бро, – затем запри за ней дверь и не открывай никому, кроме меня или шерифа Ли.
Ида Белль дернула меня за штаны для йоги и прошептала:
– Узнай, чем отравили Теда.
Я покосилась на входную дверь, где Картер все еще инструктировал смущенного коллегу.
– И каким, интересно, образом?
– Проверь его кабинет.
Кабинет Картера располагался в дальнем углу здания. Это я выяснила неделю назад, когда мы с Герти и Идой Белль как бы немножко туда вломились. Но я не представляла, как пробраться туда снова, учитывая, что мне приказали покинуть участок, засесть дома и не отсвечивать.
– Мэ-эм? – Помощник Бро стоял у входа, сжимая пальцами дверную ручку.
Картер уже исчез.
– Уф, а можно мне воспользоваться дамской комнатой перед уходом? – Я понятия не имела, где здесь туалет, но надеялась, что где-то в задней части здания, а не наверху.
На лице помощника Бро отразились сомнения.
– Не знаю... помощник Леблан сказал, что я должен запереть за вами дверь. Мне нужно запереть дверь.
– А мне очень нужно в дамскую комнату. Девчачьи штучки.
– О... эм-м-м-м... – Помощник Бро так покраснел, что едва ли не светился.
Попался.
– Ты можешь запереть дверь, пока меня нет, – предложила я, – а потом просто выпустишь меня и снова запрешься.
Он какое-то время колебался, явно опасаясь ошибиться и навлечь на себя гнев Картера.
– Понимаешь, проблема-то медицинская. Доктор сказал...
– Я понял, мэ-эм. – Он вскинул руки, прерывая меня, но тут же вернул одну на дверную ручку. – Хорошо, я выпущу вас, когда закончите.
– Благодарю. – Я одарила его фальшивой улыбкой. – Вот если еще подскажешь, где здесь...
– О, конечно. – Бро указал мне за спину. – Прямо по коридору, затем направо в задний вестибюль. Вторая дверь слева.
– Отлично. – Шагая в нужном направлении, я оглянулась и подмигнула Иде Белль.